Ветер отогнал непогоду в море, и улицы, полчаса назад тихие, оживились, как будто окончание дождя явилось всеобщим сигналом для возобновления всякого рода деятельности. Люди радостно сновали по тротуарам, точно муравьи, высыпавшие из муравейника после дождя, а вот дорожное движение почти замерло. Автомобили двигались медленно, а то и вовсе стояли из-за своей многочисленности.

Блэкширу понадобилось десять минут, чтобы выехать с площадки для паркования, и еще полчаса, чтобы доехать до длинного оштукатуренного здания на Вейн-стрит, где размещалось заведение Джека Теролы.

Во второй раз Блэкшир прочел выполненную черными буквами по трафарету надпись на матовом стекле, но на этот раз ее слова показались ему зловещими:

ДЖЕК ТЕРОЛА — ФОТОАТЕЛЬЕ

ХОРОШЕНЬКИЕ НАТУРЩИЦЫ

ЖИВАЯ НАТУРА ДЛЯ ЛЮБИТЕЛЬСКИХ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СЪЕМОК

СТУДИИ ДЛЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ КОМПОЗИЦИЙ

ЗАХОДИТЕ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ

Приемная была в точности такой же, что и накануне, за исключением того, что кто-то недавно истопил старый заброшенный камин. Угли еще дымились, и в помещении стало слишком жарко.

Тепло вызывало к жизни новые запахи: чад убежавшего кофе и острый мускусный запах духов. Кофейный дух исходил из спальни Теролы, скрытой от глаз задернутыми грязными ситцевыми занавесками. Запах духов исходил от девушки, сидевшей за старомодным бюро с крышкой на роликах. Она сидела, откинувшись на вращающемся стуле, как-то странно повернутом, глаза ее были закрыты. Казалось, она спит.

Блэкшир узнал Нолу Рат, молодую девушку, которая накануне позировала Тероле для иллюстрации в журнал. Тогда у нее были мокрые волосы и ненакрашенное лицо. А теперь волосы были собраны на макушке валиком, на лице лежал такой толстый слой косметики, что оно казалось маской. От этого девушка выглядела на несколько лет старше.

Блэкшир подошел к бюро робко и немного смущенно, из-за того что он разглядывает девушку, когда она спит.

— Мисс Рат?

Она медленно открыла глаза, словно движение век причиняло ей боль. Вроде не узнавала ни Блэкшира, ни всю обстановку. Казалась ошеломленной.

— Извините, если я вас разбудил.

— Я не спала… — Голос ее был под стать глазам: ровный, монотонный, ничего не выражающий. Она держала руку у горла, как если бы говорить ей было так же больно, как и открывать глаза.

— Вы хорошо себя чувствуете, мисс Рат?

— Нормально.

— Позвольте мне принести вам стакан воды.

— Нет. Не надо воды. — Она приподнялась, и стул жалобно заскрипел под ней. — Вам лучше уйти отсюда.

— Я только что вошел.

— Все равно. Лучше уйдите.

— Я хотел бы видеть мистера Теролу, если можно. Он здесь?

— Он никого не примет.

— Если он сейчас занят, я зайду попозже.

— Он не занят.

— Заболел или еще что?

— Не заболел. Кое-что еще. Да еще как! — Она начала раскачиваться взад-вперед. — Вот я сижу здесь. Не знаю, что делать. Сижу. Мне бы надо тоже уйти отсюда. Но я не могу сдвинуться с места.

— Скажите, что случилось.

Она не ответила, а лишь указала глазами на занавески, закрывавшие спальню. Блэкшир прошел через комнату, отвел занавески и вошел внутрь.

Терола лежал в постели на спине, а в горле у него торчали парикмахерские ножницы. Грязная простыня и запачканное кровью одеяло закрывали ноги и живот, одет он был в нижнюю рубашку. На столике у изголовья кровати стояла все еще включенная электроплитка, на ней — выкипевший кофейник. Как будто Терола встал, включил плитку, поставил на нее кофейник и снова на минутку прилег. За эту минутку кто-то его навестил.

Кто бы ни был посетитель, Теролу его появление не встревожило. За исключением крови, других признаков насилия в спальне не было, не было и следов борьбы. Даже волосы Теролы не были растрепаны; те же две тонкие параллельные седые прядки пересекали макушку, точно железнодорожные рельсы. То ли Терола хорошо знал посетителя и был захвачен врасплох, то ли был убит во сне.

Удар был точен, ножницы вонзились глубоко. Ножницы — женское оружие, но рука, нанесшая удар, обладала мужской силой.

При жизни внешность у Теролы была невыразительная, после смерти он стал страшен. Выпученные глаза, точно стеклянные шары, обмякший мясистый рот, розово-серый язык высунут между пожелтевших от никотина зубов. Блэкшир подумал о молодости и приятной внешности Дугласа и подивился, какие темные пути привели его к Тероле.

Ни к чему не притрагиваясь, он вернулся к девушке в приемную:

— Вы позвонили в полицию?

Она заморгала:

— В полицию? Нет.

— Это вы убили Теролу?

— Нет. Ей-богу, нет! Он был моим другом, дал мне работу, когда я оказалась на улице без гроша, обращался со мной хорошо, не лапал, как некоторые.

— Вы нашли его в таком виде, в каком он сейчас?

— Да, когда пришла работать.

— Когда это было?

— Наверно, минут пятнадцать — двадцать тому назад. Он сказан: приходи в полдень. Только я пришла чуточку пораньше, чтобы успеть приготовиться.

— Дверь была заперта, когда вы пришли?

— Нет. Джек не запирает… не запирал двери, если только не… не уходил.

— Он всегда спал в ателье?

— Нет. У него, его матери и брата есть маленькое ранчо за городом, в долине, где они выращивают авокадо, только Джек не очень был привязан к ранчо, да и к родным, как я понимаю, так что часто оставался в городе. — Она поднесла платок к глазам. — О Господи, никак не могу поверить, что он умер. Он собирался так много сделать для меня. Говорил, у меня большое будущее, мне нужна только реклама. И обещал устроить такую рекламу, какую надо.

— Что ж, он сдержал обещание, — мрачно сказал Блэкшир.

— Сдержал? Да нет. Что вы хотите этим сказать?

— Вы получите известность, которая вам нужна. Может быть, даже чуточку побольше.

Реакция девушки оказалась такой, какой Блэкшир не ожидал.

— Бог ты мой, вы правы! Ясно, сюда придут фотографы из газет и все такое прочее. Пойдет работа. Как я выгляжу?

— Великолепно.

— Ого-го, может, я даже напишу статью для воскресных газет о том, каким подонком был Джек для всех, кроме меня. Как вам такой ракурс? Вот, дескать, подлец Терола, которого все ненавидят, вдруг проявил доброту к попавшей в беду сироте. Ну как, звучит?

— Вы — сирота, мисс Рат?

— Могла бы быть и сиротой, — сказала она, холодно улыбнувшись. — Если надо, я могу быть чем угодно.

— В том числе и вруньей.

— Ну да, конечно.

— Так вы не звонили в полицию?

Нола пожала плечами:

— Нет. Но позвоню. Как только вы уйдете.

— Почему я должен уйти?

— Потому что вы мне все испортите. Речь идет о моем будущем. Я должна все сделать как следует, понимаете?

— Нет.

— Ну, скажем так. Допустим, на мне не так много надето, и я выбегаю на улицу с криком, что нашла мертвого человека. Представляете картину?

— Очень живо.

— Тогда вы должны понять, что вы мне подпортите дело. — Она встала и наклонилась к нему через бюро. — Я не убивала Джека, и я ни до чего не дотронусь. Обещаю. Только уходите, мистер. Дайте мне шанс. Настоящий шанс.

— Вы думаете, для вас это хороший шанс?

— Он должен быть таким. Другого у меня не будет. Теперь вы уйдете? Ну, пожалуйста, мистер.

— После того как вы позвоните в полицию.

Она сняла трубку и набрала номер. Дожидаясь, когда ей ответят, начала расстегивать платье.

Блэкшир вышел к машине. Ему хотелось посидеть за рулем несколько минут, чтобы посмотреть, какой спектакль устроит Нола Рат, но у него было дело поважней. В какое-то время утром того же дня Верна Кларво вознамерилась повидать Теролу. Может, в противоположность тому, что она рассказала, она все-таки повидалась и поговорила с ним? Может, она отказалась от мысли сразить его словами и предпочла ножницы? Возможно, и у других людей были мотивы убить Теролу, но мотив Верны был поосновательней, ибо в ней любовь и ненависть слились и взорвались, как две критические массы урана. В этом взрыве погиб Дуглас. Не был ли Терола второй жертвой цепной реакции?