В СОВРЕМЕННОМ американском театре большое распространение получили теории, тесно связанные с различными направлениями идеалистической философии. Их цель — доказать, что искусство изолировано от жизни, что творчество художника не зависит от реальной действительности, от социальных условий, которые его окружают.

В спектаклях, поставленных на сцене за последние годы, почти совсем не затрагиваются актуальные проблемы. Большинство из них уводит зрителей в мир интимных переживаний, психоанализа, патологических извращений. Другая крайность репертуара современного американского театра — это пьесы откровенно развлекательные, легковесные музыкальные комедии, бессодержательные ревю.

И только в исключительных случаях в театре вдруг появляются пьесы смелые и правдивые, в которых в полный голос говорится о проблемах, волнующих многих, и они заставляют зрителей задумываться, будоражат их мысли и чувства.

Авторы таких пьес сразу же привлекают к себе внимание широкой общественности, о них начинают говорить как о выдающихся драматургах.

Так случилось и с Артуром Миллером. Вчера еще почти никому но известный журналист и писатель, он сделался одним из самых популярных драматургов в США, после того как в 1947 году на сцене была поставлена его пьеса «Все мои сыновья».

Что же отличает Миллера от многих современных ему буржуазных драматургов? Ответ на этот вопрос дает он сам во вступительной статье к сборнику избранных пьес, вышедших в 1957 году в Нью-Йорке. В ней Артур Миллер изложил свои взгляды на театр и современную драму.

Драматург должен стремиться к тому, писал он в этой статье, чтобы зрительный зал принимал его пьесу не за произведение искусства, а за саму жизнь. Всякое театральное представление является своеобразным свидетельством жизни — оно раскрывает отношение отдельного человека к обществу и общества к истории.

Театр — искусство, обращающееся к массе. Поэтому все происходящее на сцене каждый зритель воспринимает не только своими глазами, но и глазами соседа. Отношение к различным явлениям действительности, показываемым со сцены, всегда корректируется общепринятыми представлениями о них. Это обязывает драматурга не затрагивать в пьесе абсолютно новые идеи, так как они могут остаться непонятными массе. Драматург должен популяризировать такие идеи, которые «витают в воздухе», но еще не утвердились в живой действительности и не сделались общественным достоянием. Если бы в XIX веке не возникли идеи социализма, в театре не могли бы появиться пьесы Бернарда Шоу, пишет Миллер, подчеркивая социальное значение театра и историческую обусловленность появления на его подмостках различных идей.

Драма и театр всегда выражают те идеи, которыми жив£ наше общество сегодня. Неправильно утверждение, будто существуют ничего не выражающие пьесы. Даже если драматург и не стремится выразить какие-либо закономерности действительности в своей пьесе, опа служит выражением отношения самого драматурга к жизни. Так отвечает Миллер сторонникам абстрактного искусства.

И он делает вывод: «…идея, заложенная в пьесе, служит мерой ее значительности, серьезности и красоты… именно наличие серьезной идеи определяет успех пьесы у современников…

…Мои пьесы являются ответом на те идеи, которые „витали в воздухе“, — заявляет Миллер. — Я их писал для того, чтобы заставить читателей понять то, что они не сумели или не пожелали понять сами».

Огромная популярность, которую за последнее десятилетие завоевала драматургия Миллера в США и странах Европы, показывает, что он затрагивал в своих пьесах такие идеи, которые действительно «витали в воздухе» и находили живой отклик среди многих читателей и зрителей.

Каковы же эти идеи?

«Все мои сыновья» была первой пьесой, которая принесла Артуру Миллеру настоящую известность и заставила заговорить о нем как об одном из самых талантливых прогрессивных драматургов современной Америки. Поставленная на сцене в 1947 году, она вскоре обошла подмостки многих театров США и Европы. В 1948 году с ней познакомились и советские читатели и зрители.

Действие пьесы происходит в семье мелкого провинциального фабриканта, во время войны поставлявшего военному министерству СЕТА детали для авиационных моторов. Судьба всех членов этой семьи тесно переплелась с судьбами войны. Оба сына воевали как солдаты американской армии, а младший, летчик, пропал без вести. Мать все еще надеется на его возвращение, хотя уже давно нет к этому никаких реальных оснований. Ее ожидание окрашивает атмосферу пьесы напряженностью и тревогой.

Джо Келлер — глава семьи — всю жизнь мечтал разбогатеть. Во время войны ему это наконец удалось. Но какой ценой? Оказывается, он однажды, боясь разорения, сдал военному министерству партию бракованных деталей для самолетов. В результате погибла группа американских военных летчиков…

Чтобы спастись от правосудия, Джо Келлер оклеветал своего компаньона и друга, представив его единственным виновником происшедшего. Таким образом, во имя личного обогащения, были преданы интересы родины, попраны идеалы патриотизма, чести и дружбы.

На другом полюсе пьесы — сын Джо Келлера, Крис. Его жизненная философия сформировалась на фронте, где патриотизм не был пустым словом — там за него платили кровью и жизнью.

«На фронте была настоящая честь, — говорит Крис, — и там было что защищать». Крис и сейчас верен своим идеалам, хотя понимает, что никто из окружающих не разделяет их.

Узнав о преступлении отца, он требует, чтобы тот отдал себя в руки правосудия.

Но он осуждает отца только с позиций морали, так как не видит в поступке Джо Келлера тех глубоких причин, корни которых — в исконном для капиталистического общества противоречии между частным интересом и общественным долгом. Сам Джо прекрасно в них разбирается. Оправдываясь перед сыном, он ему бросает: «Кто даром работал в эту войну?.. Разве они отправили хоть одну пушку, хоть один грузовик, прежде чем получили за них прибыль? И это чистые деньги? Нет в Америке чистых денег». Успех в мире, в котором живут Келлеры, несовместим с идеалами человечности и подлинного патриотизма, поэтому Джо не испытывает раскаяния в совершенном преступлении. И драматург с большой художественной силой и горячим человеческим гневом разоблачает хищническую философию своего героя.

Миллер указывал, что, работая над пьесой «Все мои сыновья», он в первый раз с тех пор, как стал драматургом, ясно представлял себе идею своей будущей пьесы. Люди обязаны отвечать перед обществом за поступки, которые они совершили, так как между человеком и обществом существует неразрывная связь. И Миллер подчеркивал, что стремился полностью осудить антисоциальный поступок своего героя, потому что «такие люди, как Джо Келлер, представляют собой угрозу обществу…».

Сцена, в которой происходит разоблачение истинных стремлений Джо Келлера, — самая сильная в пьесе. В ней Миллер сумел подняться до высот подлинно социальной критики сущности капиталистического мира.

Но дальше острота конфликта становится значительно менее напряженной. Драматург, как бы отказываясь от выводов, к которым подвел своего читателя, сглаживает социальную заостренность финала своей пьесы.

Такое впечатление рождается в связи с эволюцией образа Криса Келлера. Человек высокого чувства патриотизма и гражданского долга, возле которого люди «хотят стать лучше», каким он был нарисован в первой половине пьесы, в финале, после того как Крис убедился в том, что его отец действительно совершил преступление, — неспособен на решительные действия. Он не отдает отца в руки правосудия, а попросту решает уйти из дома, чтобы где-то начать «новую» жизнь. Крис не приемлет философии своего отца, но бороться против нее оказывается не в силах.

«Но теперь я такой, как все. Я практичный. Вы сделали меня практичным». И Миллер подчеркивает этим, что философия и поведение Криса в период народного патриотического подъема, вызванного войной с фашизмом, были иными, чем сейчас, в Америке послевоенной, но, в общем, он его не осуждает. Он только обнажает действительную сущность поведения Криса и призывает читателей самостоятельно сделать свой вывод.

Какими же качествами должен обладать человек, чтобы до-

<- Отсутствующий лист в книге стр. 7–8 —>

В следующей пьесе — «Суровое испытание» (1952) Миллер продолжает развивать и углублять свою тему: если в современной Америке главенствующими сделались законы джунглей, то где же истоки этого? Развитие каких факторов в истории Америки привело к утверждению звериных, антигуманистических законов жизни? И драматург обращается к прошлому.

Из истории США он выбирает широко известный Сейлемский эпизод — трагическую эпопею, разыгравшуюся в маленьком городке Сейлем в 1692 году. Ее участниками были первые поселенцы на американском континенте.

Усиление реакции, разгул маккартизма в наше время, в конце 40-х — начале 50-х годов, заставили Миллера, прогрессивного художника, откликнуться на события, волновавшие всех честных американцев. Его новая пьеса была задумана, как сам он об этом писал, потому, что он увидел аналогию между положением в современной Америке и событиями, разыгравшимися в 90-х годах XVII века: подозрительность, обвинения друг друга в несуществующих грехах, за которыми скрывалось стремление оклеветать и свести счеты с теми, кто по разным причинам становился: препятствием в достижении сугубо личных целей. Обвинения ради этого в колдовстве, предательстве и отступлении от веры являлись теми средствами, которыми пользовались предки современных маккартистов. И наряду с ними в пьесе показаны люди высокой принципиальности, глубокого сознания чести и долга, во имя правды вступавшие в борьбу с темными силами реакции.

«У нас в Сейлеме не осталось правды», — говорит один из действующих лиц пьесы «Суровое испытание». «Парадоксально, что сегодня мы оказались в тех же тисках, и нет никакой надежды, что мы сможем разрешить стоящие перед нами проблемы», — пишет Миллер, непосредственно обращаясь к читателям в авторских комментариях к этой пьесе.

В центре драмы «Суровое испытание» — судьба Джона и Элизабет Проктор. Хитрая, лживая и бесчестная Абигайль, бывшая служанка и любовница Джона Проктора, обвиняет в связи с дьяволом в числе многих жителей Сейлема и жену Джона Элизабет. Она надеется на то, что после казни последней ей удастся женить на себе Джона. Но Абигайль — это только орудие в руках группы хитрых и жестоких правителей Сейлема, заинтересованных в том, чтобы оклеветать честных людей и воспользоваться их землей, имуществом и общественным положением.

Джон Проктор, который пока остался вне подозрений, не может примириться с тем, что ни в чем не повинные люди оклеветаны и приговорены к казни. Он смело вступается за них, этим навлекая и на себя клеветническое обвинение. Признание справедливости обвинения в связи с дьяволом могло бы избавить его от смерти. Но подобное признание было бы предательством по отношению к невинно пострадавшим людям. Он предпочитает умереть, чем поступиться своими идеалами.

В «Суровом испытании» драматург утверждает способность всякого человека на совершение подвига. Он не только разоблачает реакцию, но и страстно призывает к борьбе с ней. Герой пьесы Джон Проктор, человек из народа, выступает как носитель высоких идеалов чести, верности долгу, принципиальности, человеческого достоинства. И Миллер подчеркивает, что эти идеалы следует защищать любой ценой, даже ценой жизни.

Но еще более существенным для драматурга в этой пьесе является выяснение причин, сделавших возможной Сейлемскую трагедию. Как могло случиться, что кучка злонамеренно настроенных людей сумела добиться расправы над лучшими гражданами Сейлема? В заключительных комментариях к пьесе Миллер прямо отвечает на этот вопрос. В этом повинны прежде всего сами жители этого городка: «…они были ответственны за случившееся — их раздоры привели к клевете и доносам… были и такие, которые являлись не только жертвами, но и доносчиками».

Этот вывод, так важен автору, что он, стремясь сделать его абсолютно ясным, разрывает привычные формы драмы непосредственным обращением к читателю. Так раскрывается аллегорический смысл пьесы «Суровое испытание» — связь между прошлым и современным Америки.

Недаром в беседе с корреспондентом журнала «Тиетр артс» Миллер сказал, что «эту пьесу он не написал бы ни в какое другое время, как только сейчас».

Характерно, что сам драматург, вскоре оказавшись в положении Джона Проктора, поступил так же, как поступил в пьесе его герой.

Будучи вызван в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности для дачи показаний о «преступной антиамериканской деятельности» своих друзей, Миллер отказался стать предателем. Он не дал показаний против тех, с кем сталкивался на протяжении своей жизни. Этот пример из личной биографии драматурга продемонстрировал единство мировоззрения Миллера, человека и художника.

Проблемы верности идеалам чести и долга, утверждения человеческого достоинства, решительного осуждения предательства о всех его проявлениях, продолжают и дальше глубоко волновать драматурга.

Еще более остро он пытается их разрешить в следующей своей пьесе — «Вид с моста» (1955).

И в этой пьесе героями продолжают оставаться простые люди Америки, но ее действие переносится в наши дни.

В центре внимания драматурга — один из наболевших вопросов современной американской жизни, вопрос о ввозе дешевой рабочей силы из стран, страдающих высоким процентом безработицы. Предприимчивые дельцы обеспечивают эмигрантов работой, вычитая из их жалованья львиную долю за оказанную услугу. Эмигранты же, проживая в Америке нелегально, не имеет никаких гражданских прав и в любую минуту могут быть высланы обратно на родину.

Судьбы этих людей Миллер описал в своей пьесе. Ее действие разворачивается в семье портового грузчика — Эдди Карбоне.

Эдди, который воспитывал с малых лет свою племянницу Кэтрин, превратившуюся к семнадцати годам в красавицу, влюбился в нее, не отдавая себе в этом отчета. Но Кэтрин выходит замуж за молодого итальянца Родольфо, приехавшего нелегально в США со своим братом Марко, чтобы заработать немного денег. Тогда Эдди из ревности совершает предательство: он выдает итальянцев иммиграционным властям. И Марко, для которого честь, совесть и человеческое достоинство превыше всего, убивает предателя Эдди.

На стороне Марко выступают все бывшие друзья Эдди, его товарищи по работе, рядом с которыми он прожил всю жизнь. Они отворачиваются от Эдди, не находя ему оправдания. И Миллер подчеркивает, что они делают это несмотря на то, что итальянцы отнимают работу у американских докеров. Чувство классовой солидарности, понимание и сочувствие, которые они проявляют к иностранцам, лишенным возможности у себя на родине заработать на кусок хлеба для своей семьи, заставляет американских рабочих укрывать итальянских эмигрантов от преследования властей. Для них нет более тяжкого проступка, чем предательство.

В журнале «XX век» напечатана беседа с автором пьесы, в которой он заявил, что героями трагедии в ее самом высоком проявлении должны выступать люди из народа, В пьесе «Вид с моста» эти герои наделены высокой моралью, честью, чувством классовой солидарности.

В данном сборнике печатается первый вариант «Вида с моста». Этот вариант подвергся многочисленным нападкам со стороны реакционной критики США и Европы, которая не могла простить Миллеру социальной заостренности темы его пьесы. Миллер понял, что у буржуазного зрителя пьеса в том виде, в котором она вышла и была поставлена на сцене впервые, успеха иметь не будет, и переделал ее.

Если в первом варианте его интересовала не столько острая любовная ситуация, сколько самая проблема предательства, то в новом варианте он переключил сюжет пьесы в план любовной мелодрамы, сконцентрировав свое внимание на любовных перипетиях. После переделки пьеса в значительной степени лишилась прогрессивного социального звучания и многих художественных достоинств. Усиление мелодраматических элементов сделало неоправданной и форму пьесы, лишило ее художественной цельности.

Самым значительным изменениям подвергся образ Эдди, и в этом сказалась новая трактовка автором не только этого образа, но и пьесы в целом. Миллер стремился теперь найти психологическое оправдание предательству Эдди, пытаясь доказать, что бывают такие жизненные ситуации, при которых человек может совершить даже предательство.

Так, уступая мнению реакционной критики, Миллер пошел на компромисс со своими прежними убеждениями. В этом сказалась шаткость его идейных позиций. Дальнейшее творчество Миллера покажет, сумеет ли драматург преодолеть свои заблуждения.

Небольшие размеры статьи позволили лишь в самых общих чертах остановиться на разборе публикуемых в сборнике пьес, и на некоторых проблемах творчества Артура Миллера.

Следует хотя бы кратко остановиться на особенностях его драматургии.

Творческая палитра Миллера широка и разнообразна. Обладая высокой драматургической техникой, он для усиления эмоционального воздействия своих пьес использует различные художественные приемы, однако всегда стремится к тому, чтобы эти приемы органически вплетались в ткань его пьес и служили более глубокому раскрытию их содержания.

Пьесы А. Миллера обладают высокими художественными достоинствами, правдивостью и глубиной раскрытия внутреннего мира персонажей, напряженностью действия. Они написаны ярким, образным языком, отличаются точностью словесных характеристик. Недаром Миллер подчеркивает, что он высоко ценит в театре поэтическое начало. Диалог в его пьесах всегда необычайно лаконичен, компактен и в то же время действен: он точно бьет в цель, хотя драматург никогда не пользуется лобовыми приемами доказательства рассматриваемой проблемы.

В пьесе «Все мои сыновья», по своему сюжету больше других напоминающей семейную бытовую драму, Миллер в основном пользуется традиционной реалистической формой. Но в отдельных существенных моментах развития сюжета для достижения соответствующей эмоциональной окрашенности действия драматург прибегает к символам: атмосфера напряженности и тревоги подчеркивается в пьесе такой деталью, как, например, сломанная ветром яблоня, как бы символизирующая вмешательство в судьбу героев сил природы.

В «Смерти коммивояжера» автор чередует действие пьесы в прошлом и настоящем. Но этот прием вытекает из самого ее содержания. На сцене часто появляются персонажи, с которыми

Вилли Ломен сталкивался на разных этапах своего жизненного пути. Они вводятся автором для того, чтобы сделать зрительно убедительным тот внутренний диалог-спор, который на протяжении всей пьесы ее герой ведет сам с собой. Кроме того, автору в этой пьесе важно показать судьбу семьи Вилли в ее жизненной протяженности.

Таким образом, прием, заимствованный из условного театра, используется Миллером не ради него самого, а для более глубокого раскрытия авторского тезиса.

Пьеса «Суровое испытание» написана Миллером в форме народной трагедии, в которую введено большое количество действующих лиц. Здесь драматическая форма кажется автору недостаточной. Поэтому он прибегает к развернутым описательным ремаркам, в которых дает подробную характеристику героям пьесы, объясняет историческую ситуацию, а в финале разрывает привычную драматическую форму непосредственным обращением в зрительный зал: он вводит послесловие — «Голос сквозь века», рассказывающее о событиях, которыми в истории Америки закончилась Сейлемская трагедия. Этот прием нужен автору для того, чтобы сделать идейный смысл пьесы до конца понятным зрительному залу.

Чтобы придать действию пьесы «Вид с моста» максимальное напряжение и сообщить изображаемым событиям обобщенный, как бы вневременной смысл, Миллер написал ее без деления на акты. Ему хотелось таким образом заставить зрителей поверить в непреодолимость «страсти», захватившей его героев и особенно Эдди, заставившей умолкнуть в них голос «разума».

В пьесу введен образ адвоката Алфьери, от лица которого ведется повествование. Прерывая действие, Алфьери, комментирует события пьесы, направляя внимание зрителей на внутренний психологический конфликт, переживаемый ее героями. Прозаический текст пьесы часто сменяется белым стихом.

«Вид с моста» как бы возрождает на сцене современного театра античную трагедию рока. Такая форма пьесы — не случайна. Она сознательно выбрана автором, она нужна ему для морального оправдания героя пьесы — Эдди Карбоне.

Таким образом, в каждой из пьес Миллер пользуется особыми приемами письма. Но все они используются драматургом не ради них самих. Они нужны ему для более глубокого раскрытия характеров действующих лиц, отдельных эпизодов и содержания пьесы в целом.

И в этом также заключается существенное отличие Артура Миллера от многих современных драматургов США и Европы,

Для которых форма имеет самодовлеющее значение, независимое от содержания пьесы.

Артур Миллер стремится рассказать своим читателям об актуальных проблемах современности, донести до них идеи, которые волнуют многих.

Я. Минц