Глория Манфреди всегда знала чего хочет и упорно, методично шла к поставленной цели. После школы поступила в колледж искусств. Закончила курсы ландшафтного дизайна. Выучила испанский и французский. Прочитала двадцать книг из списка «Ста Книг Которые Вы Должны Прочитать». Освоила делопроизводство. Прожила три месяца в Европе — Франция, Англия, Италия, Австрия, Швейцария. Научилась разбираться в вине, живописи и украшениях. Она читала журналы: «Космополитен» и «Элль», «Нэшнл джиографик» и «Ньюсуик». Купила симпатичную «тойоту». Обзавелась квартирой в престижном районе Сарасоты, неподалеку от знаменитой Школы искусств.

Но самое главное — Глория ждала.

Ждала сказочного принца.

А он все не появлялся.

Когда полученные после смерти отца деньги начали заканчиваться — у денег есть такая неприятная особенность, — Глория запаниковала. Паника — плохой советчик. Подгоняемая ею, Глория отбросила гордость и сама устремилась на поиски того самого принца. И очень быстро постигла простую истину: принцев на всех не хватает. Стоило появиться на горизонте достойному кандидату, как невесть откуда выскочившая соперница перехватывала его и уводила добычу буквально из-под носа. Глории катастрофически недоставало качеств, без которых в современном мире девушка обречена на жалкое прозябание: решительности, беспринципности, наглости и умения, выражаясь языком рыболовов, подцепить рыбку на крючок.

В отчаянии она обратилась за помощью в брачное агентство.

Телефонный звонок застал Глорию в тот момент, когда она выполняла утомительный комплекс упражнений — за последние пару месяцев талия «подросла» на целый дюйм, так что пришлось принять срочные меры.

Она с облегчением выпрямилась, взяла телефон и, переведя дух, нажала кнопку.

— Слушаю.

— Мисс Манфреди?

— Да?

— Это Лиз Уинслоу из «Сладких уз». У меня есть для вас новости.

— Надеюсь, приятные, — проворчала Глория, доставая из холодильника бутылку минеральной воды. — Нашелся кто-то, да? Вы ведь поэтому звоните?

— Когда мы можем встретиться?

— А это нужно? Вы просто скажите мне, кто он и… Впрочем, да, хотелось бы до встречи получить о нем кое-какую информацию.

— Дело в том, что я уезжаю на несколько дней. Как вам такой вариант: я сбрасываю на ваш мобильник информацию по электронной почте, вы ее просматриваете и даете ответ. Если вас все устраивает, я договариваюсь с ним о встрече. Идет?

— Идет.

— В таком случае проверьте почту через полчаса.

Глория так и сделала. Получив почту, она в первую очередь открыла вложение, фотографию претендента на ее руку и сердце. На нее смотрел мужчина лет тридцати трех-тридцати пяти, с русыми волосами, серыми глазами, высоким лбом с ранними залысинами, внушительным, с горбинкой носом и четко очерченным ртом с чувственными губами.

— Что ж, красавчик, — пробормотала Глория. — Первый тест ты выдержал. А теперь посмотрим, что у тебя за душой. — Она включила компьютер, села к столу, а когда страничка Интернета открылась, ввела в строку поиска имя — Марк Доусон.

Мне нравится моя работа, нравится постоянно знакомиться с какими-то новыми людьми, решать новые задачи и получать от этого удовольствие. Да и оплачивается она очень даже неплохо. По крайней мере за неполных три года в агентстве мне удалось не только отложить более половины суммы, необходимой для покупки в кредит скромного особнячка, но и купить неплохую японскую машину. Но, разумеется, плюсов без минусов не бывает. И самый большой из них — стервозные клиентки, полагающие, что если они заплатили агентству такие деньги, то обязаны получить первосортный товар в фирменной упаковке да еще с пожизненной гарантией. Одни проявляют невероятную придирчивость уже на стадии отбора: кому-то нужен исключительно красавец с римским профилем, фигурой стриптизера и не старше двадцати пяти; других интересует только богатый духовный мир будущего спутника жизни, и незнание им основ буддийской философии или неспособность отличить Ренуара от Сислея уже рассматриваются как непреодолимое препятствие на пути к заключению брачного контракта; третьих заботит только состояние счета кандидата.

Я еще не знала, в какую категорию занести Глорию Манфреди, но обязательность определенно не числилась среди ее достоинств. Когда по прошествии часа Глория так и не позвонила, я сама сняла трубку и набрала ее номер.

Никто не ответил.

Я повторила попытку через полчаса — результат тот же.

Перезвонила через час — никого.

Ее сотовый был «вне зоны действия либо выключен».

— Что-то не так? — поинтересовалась Кейт, когда я вылетела в приемную.

— Манфреди. Помнишь ее? — Достала из шкафчика термос и налила себе кофе. — Глория Манфреди. Ну, дать наводку?

— Секунду. — Кейт предостерегающе подняла палец. У нее редкая способность: увидев человека только раз, она уже никогда его не забудет. — Да, есть. Брюнетка, пять футов и два дюйма, около ста десяти фунтов, глаза карие, на правой щеке, возле уха, родинка. Если не ошибаюсь, двадцать три года.

Я только развела руками.

— Ты, как всегда, на высоте.

— И что мисс Манфреди? — Кейт оторвалась от компьютера, выпрямилась, потянулась и, завистливо взглянув на мой кофе, налила минеральной воды из стоящей на столе бутылки. После рождения ребенка она набрала двенадцать фунтов лишнего веса и теперь отчаянно пыталась избавиться от них.

— Не отвечает. Я собиралась познакомить ее с Марком Доусоном, ну, тем парнем, что был у нас вчера, а она будто сквозь землю провалилась.

— Марк Доусон? Это он так назвался? Хм. — Кейт задумчиво посмотрела в окно. — Знаешь, кого-то он мне напоминает, но вспомнить не могу.

— Я уже попыталась навести о нем справки. Нашла восемнадцать Марков Доусонов, но ни один нашему не соответствует. Так вот, этот самый Доусон должен сегодня позвонить, а мне и сказать ему нечего.

— Собираешься съездить к Манфреди?

— Может быть, если не объявится до вечера. Вторая в нашем списке Жаклин Роллинг. Тоже местная и…

Кейт подняла предостерегающе руку.

— Постой. Жаклин Роллинг… двадцать два года, высокая, изящная, каштановые с рыжинкой волосы, работает в библиотеке и увлекается дайвингом.

Мне ничего не оставалось, как только всплеснуть руками.

— По-моему, ты лучше любого компьютера. И уж во всяком случае заслуживаешь прибавки.

Кейт вздохнула и покачала головой.

— Твои бы слова да Кристе в уши. Честно говоря, прибавка мне бы очень даже не помешала.

Прозвучавшая в ее голосе нотка отчаяния заставила меня повнимательнее посмотреть на подругу. За время нашего знакомства я никогда не видела ее удрученной, печальной, озабоченной. Казалось, жизненные невзгоды обходят Кейт стороной, а на мелкие неприятности она просто не обращает внимания. Первые признаки перемен появились только после рождения Джулии, в каждом чохе которой Кейт виделись все болезни мира, от куриного гриппа до лихорадки Эбола. Вглядываясь в ее лицо, я с изумлением отмечала залегшие под глазами тени, бледность, искусно замаскированную макияжем, опущенные уголки губ.

Удивительно, как можно было не замечать всего этого раньше! Господи, что же я за человек! Откуда такая черствость и невнимательность?

— Подожди-ка. — Я подошла к Кейт, положила руки ей на плечи. — У тебя что-то случилось. Не с Джулией — иначе б ты рассказала. Значит… Ник?

Она молча кивнула и опустила голову.

— Что? Не дает тебе денег? У него проблемы на работе? Что-то со здоровьем? С родителями?

Кейт лишь качала головой.

Исчерпав почти все варианты, я назвала последний.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что он тебе изменил?

Утвердительный кивок.

В жизни бывает, конечно, всякое, но в измену Ника поверить было труднее, чем в падение луны на землю, примирение израильтян с палестинцами или победу моей соседки Джессики на конкурсе «Мисс Вселенная». Дело в том, что Ник просто не способен на предательство. Он из тех людей, для которых жена — смысл существования, загадка бытия, идеал женщины. Ник добивался руки Кейт на протяжении восьми — да, да, восьми — лет, и в моем представлении скорее вырвал бы себе оба глаза, чем посмотрел на другую. Его чувства к Кейт были столь же постоянны и неизменны, как число «пи», сила притяжения и Фидель Кастро, а после рождения малышки Джулии они еще больше окрепли.

И вот…

— Ты уверена? Не ошибаешься? Есть вещественные улики? А может…

— В том-то и дело! — взорвалась Кейт и тут же, забыв, что Леди уехала на встречу с директором рекламного агентства, бросила опасливый взгляд на ее дверь. — В том-то и дело, что улик нет! Есть только подозрения. — Она шмыгнула носом, и я тут же, механически, протянула ей салфетку. — И еще… он как-то странно себя ведет.

— Подожди. Не волнуйся. Во всем нужно разобраться. А что касается странного поведения, то ему могут быть десятки объяснений.

— Объяснений? За последние две недели он трижды опаздывал на ужин. Говорит, что занимается важным проектом.

— Это легко проверить.

Кейт загнула палец.

— Во-вторых, у него пусто в карманах. Ты знаешь Ника, аккуратностью он никогда не отличался, таскал в карманах и счета, и ключи, и пилочку для ногтей. А теперь — ничего. Как будто специально все выгребает, чтобы случайно не притащить что-то лишнее.

Я пожала плечами.

— Странно, но неубедительно.

— Идем дальше. — Она заложила третий палец. — Раньше, возвращаясь домой, он всегда первым делом бежал к дочери. Теперь же идет сначала в ванную и только потом к ней.

— Ну… — начала я, но Кейт только махнула нетерпеливо рукой и бросила на весы четвертый аргумент.

— Его совсем ко мне не тянет.

Это было уже серьезно. Женщина всегда чувствует, когда перестает быть желанной, и я прекрасно понимала, как задело Кейт именно это обстоятельство. Она всегда была очень сексуальной девушкой, и жадные взгляды мужчин доставляли ей такое же удовольствие, как аплодисменты актрисе. В какой бы компании мы с ней ни оказывались, представители сильного пола в первую очередь замечали именно ее. Когда-то я досадовала и даже злилась на Кейт, но после нескольких не слишком приятных инцидентов с ее поклонниками, поняла: красота таит в себе немалую опасность.

— Что мне делать, Лиз? — Она подняла голову и посмотрела на меня блестящими от нахлынувших слез глазами.

— Прежде всего успокоиться и взять себя в руки. Ты не пыталась поговорить с ним?

— Поговорить? О чем? Спросить, почему он не хочет меня? Как ты себе это представляешь?

Я вздохнула. Да, ситуация непростая, но и не трагическая.

— Ты упомянула, что прибавка бы не помешала…

— Да. Понимаешь, если мы разведемся… — Наверно, на лице у меня что-то отразилось, потому что Кейт не договорила. — А чему ты так удивляешься? Если у него другая, это единственный выход. Я не буду делать вид, что ничего не замечаю. И делить мужа с кем-то не собираюсь.

Я взяла ее за руки.

— Послушай, Кейт, не надо спешить с выводами. Завтра мы с Кристой улетаем в Мексику, а когда вернемся, я что-нибудь придумаю. По крайней мере обещаю, что ситуацию с Ником мы проясним. А ты, пока меня не будет, помоги с Доусоном, ладно? Если Манфреди не отзовется, свяжи его с Жаклин Роллинг.

Кейт кивнула, осторожно промокнула глаза салфеткой и растянула губы в улыбке.

— Лети спокойно и не забивай голову этим Доусоном. В крайнем случае, если бедняге так уж приспичило жениться, предложу ему себя. — Она вскочила с кресла, выпорхнула на середину приемной и покружилась перед зеркалом. — Как несправедливо устроена жизнь! Я плачу деньги, чтобы избавиться от этих чертовых двенадцати фунтов, а кому-то их катастрофически недостает!

В аэропорт я приехала за пятнадцать минут до начала регистрации и с одной лишь сумкой, которая должна была пройти по категории ручной клади. Помещалось в нее только самое необходимое: минимальный парфюмерно-косметический набор, скромная аптечка, смена белья и костюм с туфельками, переодеться в которые мне надлежало еще в самолете, поскольку по прибытии нам предстояло сразу отправиться на встречу с клиентами и лишь потом, если не удастся решить все вопросы в течение одного дня, отбыть в отель.

День выдался жаркий, и я уже представляла, как буду выглядеть после двух часов полета: потная, растрепанная, разгоряченная. А ведь меня ожидает встреча с самим Рафаэлем Каттером, мужчиной, которого одна половина человечества готова обожествлять, а другая проклинать. Конечно, я должна произвести на него самое приятное и уж по крайней мере не отталкивающее впечатление. Миллионная сделка, как говаривала частенько Криста, не должна сорваться только из-за того, что ты не выспалась или не подобрала правильный костюм, что у тебя болит голова или выскочил прыщик на носу. Профессионал тем и отличается от любителя, что умеет предвидеть худший вариант развития событий и подготовиться к нему должным образом. Если женщина не может подняться из кресла, не продемонстрировав присутствующим свои трусики, ей в нашем бизнесе делать нечего.

Криста поднялась в салон в числе первых, пока я раздумывала, не взять ли в дьюти-фри бутылочку восхитительного пуэрто-риканского рома пятнадцатилетней выдержки. Стюардесса у трапа, одарив меня ядовитой улыбкой, поинтересовалась, не желаю ли я сдать сумку в багаж.

— Нет, — отрезала я.

— Но она не поместится в отделение для ручной клади и только будет вам мешать. Вам и другим пассажирам. В случае экстренной эвакуации…

— Не пугайте меня экстренной эвакуацией, — ответила я. — А сумка останется со мной, потому что вы уже дважды теряли мой багаж.

Наверно, наш спор продолжился бы — не знаю почему, но мне постоянно попадаются скандальные стюардессы, — если бы за мной не стояли еще две дюжины пассажиров, из которых как минимум половина были готовы присоединиться к беседе, причем в подавляющем большинстве на моей стороне — простой народ всегда объединяется против корпораций.

Возле Кристы уже крутился сомнительного вида джентльмен неопределенного возраста.

— Я лечу в Мексику уже в третий раз и прекрасно знаю все лучшие места, так что…

— Прошу прощения, — мило улыбнулась я, наступая ему на ногу. — Здесь так тесно.

— О, вы с дочерью. — Он окинул меня оценивающим взглядом. Криста собралась было что-то сказать, но я без всякого сожаления растоптала пробивающиеся ростки курортного романа.

— И с папой. — Я повернулась к Кристе. — Мама, ты приняла таблетки? И, пожалуйста, приготовь пакет. В прошлый раз тебя так ужасно вырвало на соседа.

Криста лишь покачала молча головой — возможно, я и повела себя чересчур резко и бесцеремонно, но одна из главных моих задач в пути заключалась в том, чтобы защищать ее от докучливых попутчиков, так что формально я была права.

— Какая муха тебя укусила? — спросила она, когда мы наконец заняли свои места: Леди у прохода, я возле иллюминатора.

— Сразу три, — ответила я. — Во-первых, у нас опять отключили горячую воду, во-вторых, у меня сломался каблук в туфлях, за которые я только два месяца назад отдала чуть ли не триста долларов. И, наконец, в-третьих, Глория Манфреди так и не вышла на связь.

— Та самая Глория, которую ты порекомендовала этому… как его…

— Марку Доусону. Он уже звонил и изъявлял недовольство. Я принесла извинения, посоветовала обратиться к Кейт и дала координаты второй кандидатки, Жаклин Роллинг.

— Той рыженькой? — Годы годами, а на память Кристе грех обижаться. — Сомневаюсь, что у них что-то получится. Она показалась мне чересчур легкомысленной, а он, насколько я поняла с твоих слов, мужчина серьезный.

Я пожала плечами.

— Кто знает? В таких делах никогда ничего нельзя сказать заранее. Химия…

— Чепуха, — с неожиданной и нехарактерной для нее раздражительностью оборвала меня Криста. — Если бы все отношения строились только на химии, как ты говоришь, человечество давно бы исчезло.

Я настолько опешила, что даже не смогла ничего ответить. Вообще, Кристу иногда прорывало. Обычно спокойная, даже невозмутимая, добродушная и приветливая, она становилась вдруг жесткой, нетерпимой, суровой. Случалось это превращение без каких-либо видимых причин и продолжалось от нескольких минут до получаса. Придя в себя, Криста никогда не извинялась, но мы с Кейт видели — она переживает случившееся.

В наше время тайну сохранить практически невозможно. Еще полвека назад человек, переехавший из Портленда в Сан-Антонио, мог рассчитывать, что на новом месте о его прошлом никто не узнает. С появлением Интернета ситуация изменилась радикально: если вы организовали финансовую пирамиду в Окленде и попытались укрыться в Буффало, вас найдут, изобличат и посадят на скамью подсудимых.

Мы с Кейт несколько раз старались навести справки о прошлом своей работодательницы, но так и не нашли ничего конкретного. Складывалось впечатление, что Криста Бергман родилась примерно одиннадцать лет назад, в Калифорнии, а потом перебралась в Сарасоту Ева, работавшая с Леди еще до меня, рассказывала, что вроде бы когда-то она жила то ли в Чикаго, то ли в Детройте, была замужем и даже родила дочь, но потом все ее близкие погибли.

Поскольку сама Криста никогда своего прошлого не касалась, мы тоже эту тему не поднимали, а если и обсуждали между собой, то лишь после таких вот «затмений», как называла ее срывы Кейт.

На этот раз до срыва дело, впрочем, не дошло. Криста взяла себя в руки и, неискренне улыбнувшись, потрепала меня по руке и достала из сумочки «Харперс базар».

Есть люди, утверждающие, что спокойно переносят перелеты. Я им не верю. Человек, если верить эволюционистам, произошел от обезьян, которые ходили по земле, а не скользили, раскинув крылья, под облаками. Так что в воздухе, на огромной высоте, ощущая под собой бездну в несколько миль и чувствуя себя совершенно беззащитным, каждый пытается прежде всего как-то отвлечься: одни пьют, другие болтают с соседом, третьи смотрят фильм, четвертые глотают таблетки. В отсутствие иных вариантов мне пришлось в третий раз посмотреть «Над подозрением» с Морганом Фрименом, Джином Хэкменом и Моникой Белуччи.

После окончания фильма до посадки еще осталось около двадцати минут. Переодеваться пришлось в туалете. Зато когда я вернулась на место, Криста удовлетворенно кивнула, улыбнулась и похвалила меня с выбором помады.

Мелочь, а приятно.