Кристин, наша старшая дочь, раньше была наставником в молодежном религиозном центре. В течение учебного года она еженедельно проводила собрания. Однажды вечером к центру подъехала машина, из которой выскочила пятнадцатилетняя Тина, одна из подопечных Кристин. Кристин подошла поздороваться с ней и ее мамой. Взрослые поболтали о программе на вечер, а когда Кристин с Тиной уже отходили, мама девочки прокричала в открытое окно машины: «Кстати, Кристин, ты не могла бы объяснить Тине, как выбирать себе друзей?»

Конечно, Кристин, как и все, кто работает с подростками, с удовольствием помогает им найти дорогу в жизни. Но разве столь важный разговор с дочерью не родительская обязанность?

Конечно же, если бы мать действительно ждала помощи от Кристин, то попросила бы об этом наедине. Любой воспитатель скажет, что нередко подросток бывает с ним гораздо откровеннее, чем с родителями. Но слишком часто родители возлагают важные разговоры исключительно на плечи наставников (психологов, учителей и др.). И дело даже не в этом. Мы ведем к тому, что в наше время самоотстранение родителей очень распространено, причем данный феномен тесно связан с обвинениями и оправданиями.

Родители, отрекающиеся от ведущей роли в воспитании детей, задают целый ряд неправильных вопросов:

Почему никто не решает проблему школьного хулиганства?

Кто научит детей безопасному поведению в интернете?

Когда школы начнут вводить программы по воспитанию характера?

Почему детям теперь не рассказывают о вреде наркотиков?

Лучшие родители знают, что скаутское движение, лидерские программы, духовный патронат, а также тренеры, школьные психологи, дяди, тети, бабушки и дедушки могут быть прекрасными помощниками в деле воспитания детей. Но ответственные родители понимают, что это именно их задача – успешно ввести ребенка во взрослый мир. Если мы не желаем отрекаться от ведущей роли в воспитании своих чад, то на вопрос: «Чья это обязанность – растить детей?» – должны ответить: «Моя!»