Властитель Ксавр.

Около 30-ти тысяч лет назад.

Я родился 5498 тарков назад. На каждой планете империи было свое летоисчисление, зависящее от периода ее обращения и начала колонизации, но возраст даркосов измерялся временем Дара, чтобы точно определить наш статус в иерархии власти. Престолонаследование в империи шло по старшинству, а не по родовой линии. Императором мог стать только старейший даркос, даже если его клан владел всего одной планетой. В списке претендентов на трон я занимал лишь 18-ю позицию, несмотря на то, что возглавлял третий по богатству и влиянию род империи. Клан Касан, драконом-протектором которого я был, владел двенадцатью обитаемыми мирами, тремя космическими верфями, двадцать одной станцией и разрабатывал недра на семи планетах непригодных для колонизации.

Мой родной мир Касан, носивший имя основателя нашего рода, был малоприветливым местом, слишком холодным для людей. Лишь экваториальный материк Ксибу был заселен благодаря теплым течениям, омывавшим его. Касан имел огромные месторождения платины, за что его называли платиновым сердцем Гатар. За двадцать тысячелетий, прошедших со времен колонизации, его недра не были истощены.

Моему отцу, властителю Кетру, Ксибу достался в наследство от деда. Он тогда был юн, еще не прошел свой первый гон. Касан считался настоящим испытанием воли, ни один властитель не задерживался здесь надолго. Отец тоже не смог. Когда я стал совершеннолетним, он передал мне права на него и улетел искать свой мир. Будучи авантюристом по натуре, он жаждал приключений и славы, мечтал назвать планету в свою честь. Я же был влюблен в суровую красоту родного мира и не собирался покидать его.

Отец осуществил свою мечту. Найденная им планета хоть и не изобиловала полезными ископаемыми, зато была пригодна для полного заселения и практически не нуждалась в терраформировании. Мир Кетру стал вторым по величине центром торговли в галактике, а его население составляло восемь миллиардов. Все мои младшие братья и племянники жили там, территории и подданных хватало.

Мой отец погиб в самом начале последней звездной войны кланов. Она шла уже триста тарков и заканчиваться не собиралась. После его смерти я возглавил клан. Править во время войны было тяжким бременем, но именно я был старейшим драконом в роду.

Последнюю междоусобицу Дарианской империи развязал властитель Орот, наследник императора. Его клан Мар владел только двумя захудалыми планетами на отшибе Гатар. Орот стремился не только сменить свою вотчину на благодатный Дар, но и возглавить имперский флот. По закону ни один клан не мог владеть вооруженными силами, превышающими императорские. Заполучив в свои руки "дубинку" такой силы, он смог бы достаточно быстро сколотить огромное состояние, подняв клан Мар на первые позиции в империи. Нынешний император Гарон так и поступил, когда занял трон тысячу тарков назад. Теперь его клан Датар был вторым по богатству, хоть раньше лишь немногим превосходил Мар.

Орот собрал Конгломерат беднейших, военный блок мелких семей. Они объединились, чтобы расширить свои территории за счет богатых родов. В конфликт были втянуты все 69 кланов империи. Дабы противостоять Конгломерату, шесть богатейших семей объединились в Союз шести. В него вошел и мой род. Тогда нами еще правил мой отец.

Властитель Кетру погиб, когда объединенный флот двух мелких родов Конгломерата захватил планету Сатис, имперский курорт экстра класса. Захватчики не смогли удержать ее, потому разграбили и сожгли дотла. После денофотонной атаки весь кислород в атмосфере взорвался, отчего океан испарился, а поверхность материков превратилась в пепел. Погибло двести миллионов человек, проживавших и отдыхавших там. Мир вечного лета, принадлежавший нашей семье восемь тысяч тарков, был потерян безвозвратно. В ответ мы полностью уничтожили оба этих клана, присоединив к своим владениям три их планеты, но они не смогли восполнить потерю Сатис. Это был самый значительный урон, нанесенный клану Касан за все время междоусобицы.

С тех пор наши потери были не столь значительны: пять космических станций и горнодобывающий завод на огромной планете Кат, который захватили всего неделю назад. Мой флот как раз направлялся туда, когда пришло приглашение на военный совет императора.

Не секрет, что Гарон собирался поставить точку в этом конфликте, нанеся сокрушительный удар по Конгломерату и клану Мар. Если Орот погибнет, то наследником станет Дрокус, дракон-протектор клана Ур. А он вряд ли будет метить на трон. Его род и так был самым богатым и влиятельным в империи.

На Дар я отправился на личной яхте, с экипажем в двенадцать человек. Я любил свою "малютку", даже назвал ее в честь первой наложницы Ильсу. На языке касан ее имя означало "вечная весна". Брать с собой крейсер я не стал. У нас с императорским кланом Датар был прочный мир. Да и оставлять флот без флагмана в разгар военной экспедиции — опрометчиво.

Военный совет был назначен на первый день месяца Асар 50127 года Дарианской империи. Прибыв в метрополию к этому сроку, я встретил в приемной остальных драконов-протекторов нашего блока: властителей Дрокуса, Береда, Вайнаса и Сидарха. По возрасту и богатству я уступал лишь Дрокусу. Нас пригласили в кабинет императора ровно в полдень, когда Лорк, звезда Дара, была в зените. Тогда же пришло известие о захвате флота повстанцами. Мы все почувствовали смерть наших сыновей и слуг.

Мятеж вспыхнул одновременно во всех 206-ти мирах империи, а также на спутниках, космических станциях и астероидных поясах. Нас не предали только фамильяры, но их быстро перебили. Это был полномасштабный заговор, который мы просмотрели из-за собственной междоусобицы. Мы не раз подавляли восстания подданных, если не пресекали их в корне, но сейчас были застигнуты врасплох. У дариев оказалась технология, позволившая противостоять нашей магии. Может, где-то даркосы и удержали власть, но Дар был полностью захвачен повстанцами.

Нам пришлось бежать, причем в спешке. У императора больше не было флота, крейсеры остальных протекторов перешли на сторону мятежников. Моя яхта сохранила верность лишь потому, что весь экипаж состоял из фамильяров. Ишар, капитан "Ильсу", узнав о восстании, немедля направил ее в пояс астероидов Дара, где мятежный имперский крейсер не смог ее отыскать. Я взял на борт императора и остальных даркосов.

Когда мы покинули пояс астероидов, нас заметили, но "Ильсу" успела уйти в гиперпрыжок еще до того, как повстанцы испытали на нас свое новое оружие. Возвращаться в сектор клана Касан не имело смысла. Мы отправились на окраину Гатар, куда империя еще не добралась. Нужно было где-то отсидеться, пока не появится возможность вернуть власть. Не вышло, имперский крейсер вынырнул из гипера прямо за нами. Как ему это удалось — мы не знали. Отследить прыжок в гиперпространстве невозможно, по крайней мере так считалось раньше. Новые технологии бывших подданных оказались для нас полным сюрпризом.

Крейсерский залп чуть не снес наши магические щиты, а ведь их поддерживали шесть старейшин кланов. Следующей атаки нам было не пережить. Единственный способ скрыться от преследования — покинуть галактику, но для этого пришлось бы уйти в затяжной прыжок, что было беспрецедентно.

В гиперпространстве время определяло расстояние: чем дольше ты там находился, тем дальше была точка выхода. В пределах Гатара это занимало от нескольких секунд до пары часов. Маршрут прокладывался с учетом массы звездной системы пункта назначения. Ее гравитационное поле служило вектором направления во время перемещения.

Искусственный интеллект корабля рассчитал прыжок в соседнюю галактику Дахат адар, "Звездная пыль" по-дарийски. Он составил 35 подов, имперских суток. Со времен начала звездной экспансии Дара время в космосе измерялось по дарианскому стандарту. Мы колебались, но следующая атака крейсера сделала этот выбор за нас.

Первые сутки прыжка прошли достаточно спокойно. Потом начали сходить с ума члены моей команды. Безумие проявлялось по-разному: одни выцарапывали себе глаза и резали вены, другие бросались на всех с оружием, третьи тихо выли, забившись в углах своих кают. К началу вторых суток они либо пускали слюни как "овощи", либо уже успели наложить на себя руки. Мне пришлось избавить от мук безумцев. Было больно убивать людей, с которыми провел века, особенно Ишара. Капитан "Ильсу" был мне дороже сыновей.

Через неделю проблемы начались и у нас. Кто-то слышал голоса, кто-то видел погибших родичей. По кораблю разгуливали призраки моих мертвых фамильяров, чьи тела лежали в трюме, ожидая похорон после выхода из прыжка. В своей каюте я встретил Ильсу, мою первую наложницу. Ее прах хранился в платиновом ларце на моем столе. Команда считала его оберегом корабля, но для меня он был просто символом памяти о возлюбленной. Ильсу стояла возле стола, поглаживая пальцами гравировку своего лика на крышке ларца. Когда я вошел, она посмотрела на меня и назвала по имени, но стоило прикоснуться к ней, как она исчезла.

Еще через сутки на самого младшего из нас, Сидарха, напал призрак его мертвого сына. Беред первым услышал крики и решил выяснить причину. Кто-то невидимый рвал красного дракона на части. Лишь появление постороннего прекратило эту расправу. Тогда мы приняли решение остаток прыжка провести в анабиозе, но это принесло облегчение лишь отчасти. Нас мучили кошмары, что в обычном пространстве невозможно. Анабиоз похож на обморок: ни сновидений, ни ощущения времени.

Выйдя из прыжка на окраине Дахат адар, мы заметили появление крейсера мятежников. Он последовал за нами даже сюда, не мог позволить уйти императору и остальным драконам-протекторам Совета шести. Крейсер завис на расстоянии сотни тиров, дарианских звездных миль, от нас, но ничего не предпринимал. После всего, что случилось во время этого затяжного прыжка, сомнений в гибели экипажа крейсера у нас не было. В любом случаи мы должны были в этом убедиться, а заодно и изучить новое оружие. На крейсер отправились я и Беред.

На всех кораблях империи был предусмотрен код экстренного доступа к шлюзам, срабатывающий только тогда, когда на борту не осталось живых. Этот код был одинаков для всех кораблей империи. Каждый, кто связал свою жизнь с космосом, знал его наизусть. С его помощью мы проникли на крейсер. То, что мы увидели там, потрясло. Всюду была кровь. Искромсанные тела. Развешанные гирляндами кишки. Оторванные головы, руки, ноги, пальцы. Все это было сложено в немыслимую композицию смерти, прямо в главной рубке. Стены переходов и кают были исписаны кровавыми надписями на разных языках империи: "они идут", "смерть повсюду", "мертвые восстали", "убейте меня", "гипер — смерть" и прочее в том же духе. Мы просмотрели записи ИскИна. Нечто невидимое для камер убивало людей, резало их, кромсало на куски. Вывод напрашивался только один, уйдя так надолго в седьмое измерение, коим и являлось гиперпространство, мы нарушили неписанный закон жизни и смерти, вторглись на территорию мертвых, будучи живыми. Нам удалось выжить лишь в силу своего бессмертия.

На борту крейсера мы нашли установку нового оружия. Его создали благодаря соединению магии с технологией, что было невозможно в принципе, поскольку одно противоречило другому. Мы понятия не имели, как людям, не наделенным магией, удалось такое. Забрав все информационные кристаллы с крейсера, мы отправили его в последний полет к ближайшей звезде класса Сирх, красному карлику, дабы похоронить его в ее пламени.

Вернувшись на яхту, мы собрали совет. После случившегося на крейсере, все понимали, возврата в империю нет. Нам предстояло найти новый дом в Дахат адар. Это должна была быть планета, населенная разумной расой. Искать такую возле красных карликов, преобладавших в этой галактике, не имело смысла. Звезды белого спектра тоже исключались — слишком горячие. Только светила класса Лорк, желтые либо оранжевые, подходили. До ближайшей такой звезды было четыре тарка перелета на субсветовой скорости. Уходить в гиперпространство даже на пару минут, необходимых для прыжка, мы отказались единогласно.

"Ильсу" была оснащена двумя типами двигателей: антигравитационными для гиперпрыжка и фотонными для субсветовых перелетов. Фотонный использовали, чтобы отлететь от планеты на расстояние, приемлемое для гиперперехода. Никто давно уже не разгонял фотонные двигатели до предельной скорости. Нам предстояло вернуться в эпоху начала звездной колонизации Дара, когда антигравы еще не были изобретены, и все перелеты осуществлялись на релятивистских скоростях.

На вахту заступил бывший император Гарон. Командование кораблем тоже перешло к нему. Хоть яхта и принадлежала мне, но законы старшинства никто не отменял.

Полет прошел без инцидентов, но три гигантских планеты не оправдали наших надежд. Следующая вахта была за мной. Заправив фотонные двигатели энергией звезды, мы отправились дальше.

Наш поиск растянулся на века. Дважды мы находили миры, пригодные для возникновения разумной жизни. Общие условия: гравитация, кислородная атмосфера и температура, подходили, но они оказались заселены лишь бактериями. Ждать пару миллионов лет, когда эволюция создаст разумных существ, было бессмысленно. К тому же нас поджимал гон. Анабиоз помогал подавять его, но что было делать тем, кто нес вахту.

Позорный инцидент произошел во время дежурства Вайнаса, пятого по старшинству. Шел 168-й год поиска. До окончания перелета оставалось почти три тарка. Обезумевший от гона Вайнас разбудил самого младшего из нас, Сидарха, и заставив того сменить пол, изнасиловал. К тому моменту, как команда вышла из анабиоза, "мерзость", рожденная от этого противоестественного союза, была умерщвлена, но скрыть позор им не удалось. Ни Вайнас, ни Сидарх не знали кодов доступа к памяти ИскИна, потому не смогли стереть порочащие их записи. Узнав о произошедшем, остальные решили пощадить виновника, а не казнить, как предписывал закон. Нас было только шестеро в этой галактике, а возможно, и во всей вселенной. Не было никаких гарантий, что хоть кто-то выжил в Гатар. Это решение не устроило только Сидарха. Все понимали, что рано или поздно между ним и Вайнасом состоится поединок чести. Но сейчас на кону стояло выживание вида, потому бывший глава клана Хань это принял.

Оставив позади два внешних кольца Дахат адар, мы добрались до третьего. Предпоследняя остановка у тройной звезды, состоящей из двух класса Лорк и одной Сирх, не принесла желаемого результата. Единственная планета, вращавшаяся вокруг них, была по массе равна Дару, но оказалась непригодна для возникновения жизни. И вот теперь "Ильсу" зависла на орбите третьей планеты следующей желтой звезды. Была моя вахта. Я разбудил всех, когда ИскИн просканировал ее поверхность.

— Эта планета похожа на Дар, — сказал я, когда они собрались в рубке. — У нее кислородосодержащая атмосфера, есть вода и углеродная органическая жизнь. Перепад температур приемлем. Гравитация только на 0,02 прата меньше дарианской. Сутки короче на час и 17 минут.

— Она подошла бы для колонизации дариям, но если там нет разумной расы, нам здесь делать нечего, — возразил Гарон. Он скептически смотрел на голубую планету, занимающую весь обзорный экран.

— Для этого нужно туда спуститься и поискать. Отсюда ИскИн не смог найти следов цивилизации.

— Это твоя вахта, тебе и назначать разведчиков.

— Сидарх и Беред, — тут же ответил я, выбрав кандидатов заранее.

Разведчиков не было семь оборотов планеты. Остальной экипаж ожидал их возвращения, уединившись в своих отсеках. За время поиска нового дома мы кое-как приспособились терпеть друг друга на ограниченной территории.

Вернувшись на борт, разведчики принесли хорошие вести. На планете была полуразумная форма жизни, похожая на первобытных предков дариев.

— Они живут стадами, примитивно обрабатывают камень, охотятся, используют огонь. Их речь достаточно членораздельна. Есть зачатки религии: они хоронят своих мертвецов, — отчитывался Беред, создавая трехмерную иллюзию увиденного им.

— Да, они могут подойти, — сказал Дрокус. — А если нет — их можно изменить по образу дариев. Я не вижу смысла в продолжении поиска. Мы облетели столько звезд, а в результате нашли только эту планету.

— Дрокус прав, — кивнул Гарон. — Вспомните летописи. Какими были дарии, когда наши предки прилетели на Дар? Почти такая же звероподобная раса, не знавшая даже огня.

— Выходит нам повезло, — хмыкнул Вайнас. — Я лично этих примитивных дикарей привлекательными не нахожу.

— Но их самки нам подходят, — возразил Беред.

— Ты это уже выяснил? — спросил я.

— Не смог удержаться от гона. К сожалению, моя избранница погибла во время соития. Их все-таки придется изменить, но это лучше, чем ничего.

— Решено, мы остаемся здесь, — веско сказал Гарон. Мы все подняли правую ладонь в традиционном знаке согласия.

Оставив законсервированный корабль в одном из кратеров спутника голубой планеты, мы в ипостаси драконов отправились осваивать новый дом. Планету мы назвали Террой, что на дарийском означало дом, а на языке касан — земля.

Первое поколение даркосов, рожденное от местной расы, не оправдало наших надежд. Они были слишком примитивны, потому их пришлось уничтожить, но инстинкт был удовлетворен, что давало время на генетические эксперименты. Потребовалось 15 поколений целенаправленного изменения генома первобытных людей, прежде чем получилась устойчивая к наследованию комбинация. Она была достаточно агрессивной, чтобы доминировать при скрещивании с изначальным геномом. Новый человек, как мы назвали результат наших экспериментов, был точной копией дариев.

Когда новых людей стало больше шестисот особей, мы разделили их поровну и отправились осваивать новые территории. Только Гарон, как старейшина, остался в месте нашей высадки. Проведя больше трех столетий вместе, мы хотели уйти подальше друг от друга. Я со свой сотней пошел на север. Привычка к холодному климату Касан сыграла свою роль.

Все, кроме Дрокуса, по мере освоения новых территорий, вносили изменения в геном человека, чтобы лучше приспособить его к новой среде обитания — так появились расы. Мы передали нашим людям языки родных миров: дарийский, касан, ханьский, расми и прочие. С веками они видоизменились до неузнаваемости, распались на диалекты. Наши потомки, став совершеннолетними, брали с собой часть племен и уходили дальше, на север, юг, запад и восток — так возникали страны и государства.

Люди поклонялись нам как богам, строили в нашу честь храмы и зиккураты, создавали религии. Время от времени мы воевали между собой, уничтожая народы, стирая без следа цивилизации, чтобы потом создать новые. Это помогало сохранить запрет на технологию. Никто из нас не хотел повторения Дарианского мятежа.