Решетка с грохотом поднималась, пока не уперлась в верхнюю часть ворот. Тогда Нимуэ пришпорила коня и покинула город через северные ворота, выезжая на Королевский Тракт. Прохладный ветерок шуршал высокой травой, заставлял верхушки деревьев покачиваться и шелестеть последними оранжевыми листьями. Лес гудел жизнью: Нимуэ уловила негромкий писк дроздов и повторяющиеся крики воронов. Сжимающий сердце страх, тревога, грызущая ее в последние дни и даже недели, – все улетучилось, и на нее снизошло спокойствие. Она ощущала, что Сокрытое невероятно близко и говорит ей: «Не бойся». Вспоминая тот день в Железном Лесу и олененка, она закончила это предложение: «Смерть – это еще не конец».

И все же не такую жизнь Нимуэ себе представляла. Все случилось так быстро, так жестоко – и все же, ее судьба была полна событиями. Конечно, она хотела бы еще хоть раз увидеть Артура. Хотела раскрывать загадки его души, засыпать в его объятиях, путешествовать с ним по морям и вместе открывать мир. И однажды – стать семьей.

Нимуэ судорожно вдохнула, но не смогла удержать слезы. В конце концов, она благодарна уже за то, что знала его, а все прочее известно лишь Сокрытому.

«Рождаемся на рассвете, чтобы уйти в сумерках».

Тишину нарушил грохот приближающихся всадников. Она рывком вернулась в настоящее, по спине пробежал холодок: дюжина мужчин в полном латном облачении под знаменем с тремя коронами выехала из леса. Когда Нимуэ приблизилась, они перешли на рысь и образовали нечто вроде стального заграждения. Один из солдат поднял забрало: под ним обнаружились рябое лицо, ухоженные черные усы и холодные глаза.

– Ты – Ведьма Волчьей Крови? – спросил он.

– Да.

– Перед тобой сир Ройс из личной гвардии Его Величества. Меч у тебя при себе?

Нимуэ заставила себя смотреть прямо в глаза сиру Ройсу.

– Нет.

Солдаты начали переглядываться, а сир Ройс нахмурился.

– Это что, шутка? Король сдержал слово, неужели же ты решила обмануть его?

– Меч находится поблизости, но у меня… есть свои условия.

Она ненавидела то, как дрогнул ее голос.

– А ты смелая девка, не так ли? – Лицо Ройса исказилось от гнева. – Где. Меч.

– Устрой мне встречу с королем Утером. Только ему лично я расскажу, где меч.

Сир Ройс сжал поводья в руке, закованной в латную перчатку, и Нимуэ решила, что он представляет на их месте ее шею.

– Это плохо кончится для тебя, девочка, – предупредил он. – Не отставай, – и развернул коня. Солдаты окружили ее и направились в лагерь Пендрагонов.

Нимуэ издали увидела океан черно-золотых палаток, растянувшийся на всю равнину и по низкому склону холма. Никогда еще она не чувствовала себя столь маленькой и невзрачной. Они ехали мимо злобных солдат с грязными лицами, которые подозрительно смотрели на нее или делали непристойные жесты. Когда она увидела королевский шатер, шестерых Красных Паладинов и шестерых стражников из числа воинов Троицы, стоявших снаружи, будто ледяная рука сжала сердце. Оно бешено колотилось, а сир Ройс тем временем спешился и удержал за повод коня Нимуэ, давая ей возможность вылезти из седла. Ноги ослабели, однако она выпрямилась и, смотря прямо в глаза Красным Паладинам, прошла через открывшийся проход.

Интересно, дадут ли ей немного воды? Землю покрывали пышные ковры, по всему шатру стояли богато накрытые столы: вазы с фруктами, пирожные и хлеба, кувшины с вином и золотые подсвечники. Король Утер сидел на троне, и золотая корона венчала его узкий лоб. Он оказался куда моложе, чем она ожидала. Слева от него стоял тот, кого Нимуэ знала как сира Берика, а рядом – невысокий темноглазый человек в изысканном черном одеянии церковника. Напротив трона находился отец Карден – высокий, с теплым круглым лицом, которое совсем не отражало того зла, что крылось в его душе. Он смотрел на Нимуэ с легкой жалостью.

Сир Ройс обошел Нимуэ и опустился перед королем на колени:

– Ваше Величество, ведьма просила личной встречи, потому что меч у нее не при себе. Она заявляет, что только вам одному раскроет его местоположение.

– Она издевается над вашей добротой, Ваше Величество, – немедленно сказал Карден. – Не стоит тратить ни секунды на разговоры с ней – мои братья способны вытянуть из нее правду о том, где сейчас меч. По правде говоря, это будет большая честь для нас, – Карден повернулся к Нимуэ и одарил ее улыбкой.

– Я согласен, король Утер, – заметил маленький человек в богатых одеждах. – Отдайте нам ведьму, и к закату Меч Силы будет у вас.

Наконец раскрыл рот король.

– Девочка, мы боимся, что отнеслись к тебе чересчур по-доброму. Знаешь ли ты, что с тобой будет, если мы отдадим тебя Красному братству?

– О да, мне это отлично известно, – сказала Нимуэ. Она посмотрела на отца Кардена. – Этот человек убил мою мать, мою семью. Людей, которые вырастили меня, и мою лучшую подругу. Он сжег всех – всю деревню – дотла. Я хорошо знаю, что он из себя представляет.

Отец Карден сжал челюсти, и, увидев это, Нимуэ ощутила, как жар наполняет ее.

– В наших руках ты смиришься перед Всемогущим, дитя мое, – ответил отец Карден.

– Так думали твои люди, там, на поляне, – услышала Нимуэ собственный голос.

Разозленный, Карден шагнул в ее сторону, но сир Ройс инстинктивно преградил ему путь. Нимуэ снова повернулась к королю, чувствуя, как растет ярость внутри.

– Ты обещала нам меч, – король Утер продолжал сверлить ее пристальным взглядом. – И где же он?

– Ваше Величество, я привезу вам меч, как только паладины освободят Зеленого Рыцаря и передадут мне. Живым, – добавила она, взглянув на отца Кардена. Тот усмехнулся.

– Зеленый Рыцарь принадлежит нам, и мы продолжим свою работу, пока его душа не очистится.

– Тогда меча вам не видать, – пообещала Утеру Нимуэ. – И никогда не стать истинным королем.

Глаза сира Берика потемнели от гнева.

– Как смеешь ты так разговаривать с Его Величеством?

– Прошу вас, Ваше Величество, невыносимо смотреть, как эта ведьма пытается унизить вас! – добавил человек в черной рясе.

– Я верю, что вы справедливы, – продолжила Нимуэ, обращаясь к Утеру, – что в вас живет милосердие – иначе вы никогда не предоставили бы корабли для спасения моего народа. Я здесь, готова поплатиться за любые преступления, но в обмен на свою жизнь и Меч Силы я прошу вас: освободите Зеленого Рыцаря.

– Сплошная ложь, – прокомментировал Карден.

– Я готова умереть – как насчет тебя?

– Это угроза, девочка?

– Пытайте меня сколько угодно. Хоть кожу до костей сдирайте – я ни за что не расскажу, где меч. И тогда никто не отыщет его. Никогда.

Нимуэ обращалась только к королю. Тот вздохнул.

– Боги, как мы были бы рады избавиться ото всех вас, – он задумчиво потер переносицу. – Сир Ройс, выведите ведьму прочь: нам необходимо посовещаться.

Стальные руки обхватили Нимуэ за плечи и потащили из шатра. Позади разрастался спор на повышенных тонах.

Артур стоял на берегу, томясь бесконечным ожиданием, пока гребцы на лодках, перевозивших фейри на корабли, сражались с зимним приливом. Снова и снова волны приносили лодки к берегам, и фейри переправлялись на борт небольшими группами. Осложняло ситуацию и то, что большинство из них не привыкло быть в открытом море: они паниковали, стоило лодкам отплыть, но, к счастью, страх перед Росом и его боевым молотом оказывался сильнее и удерживал фейри на местах. Спустя двенадцать часов только половина людей погрузилась на корабль, прочие дрожали от ветра на берегу и жались к камням, образующим скалистый выступ.

Артур спешно загонял на корабль двух детей-Фавнов, которые до этого ловко уклонялись от попыток переправить их. Он подхватил одного со спины, выдержав серию ударов детскими рогами, и передал в руки Фавна постарше. Пока Артур сражался, стараясь удержать лодку на плаву, на берегу поднялся крик, перекрывающий шум волн. Он взглянул на корабли: люди привалились к бортам, отходили к носу, устремленному в море. Он услышал крики:

– Разбойники!

Сердце у Артура ушло в пятки, когда он увидел силуэты кораблей викингов: они проступали в тумане, словно призраки, и вынырнули, подобно белым акулам. Разбойники воинственно размахивали топорами, выкрикивая имя Эйдис, и брали корабли фейри – уже и без того перегруженные – на абордаж. В борта вонзились крюки и стрелы, началась паника. Тела, утыканные арбалетными болтами, падали в воду, что давало викингам-лучникам возможность добивать раненых.

Артур и десятки фейри барахтались на мелководье, стараясь спасти всех, кто уцелел. Многие из тех, кого выбрасывало на берег, захлебнулись или погибли от стрел. На борту кораблей Пендрагона царил абсолютный хаос: охваченные паникой, моряки едва ли могли сопротивляться атаке викингов, которые к тому же чувствовали себя в сражении на воде – как дома.

Артур наглотался морской воды, вытаскивая на берег тяжелые тела. Поблизости от него в песок вонзилась стрела, и, подняв взгляд к утесам, он увидел другую группу налетчиков, осыпавших берег дождем стрел.

«Да мы же как сельди в бочке!» – подумал Артур, когда еще две стрелы пролетели совсем рядом с ним. Фейри слепо разбегались во все стороны; некоторые из них погибали от стрел. Артур отчаянно высматривал укрытие и заметил выступ скалы: это место было ближе к утесу, на котором расположились лучники, однако именно поэтому им будет сложнее попасть туда.

– К скалам! К скалам! – закричал Артур, указывая на обнесенный песчаником участок в сотне ярдов. Он увидел, как торопится укрыться в убежище Рос, у которого стрела торчала в плече. Фейри попытались открыть ответный огонь, и несколько разбойников скатились вниз по скалам, пронзенные стрелами.

Артур подхватил на руки ребенка из клана Змей, попытался взвалить на спину нескольких пожилых Мастеров Бури. Он чудом уходил от стрел, а обернувшись, с ужасом понял, что разбойники уже взяли один из кораблей: над палубой клубился дым, мертвые матросы Пендрагонов были выброшены в море, и берега почернели от количества трупов. Головы фейри торчали над волнами посреди моря, в четырех сотнях ярдов от берега и от кораблей, и лишь человек сорок-пятьдесят из них могли бы помочь с обороной. Голова у Артура закружилась при мысли о предстоящей бойне. Он укрылся за песчаником, куда, благодаря Росу, смогли добраться десятки фейри. К счастью, этот выступ оказался глубже, чем предполагал Артур: он фактически образовывал небольшую пещеру в пятьдесят футов. Здесь большая часть фейри будет в относительной безопасности – по крайней мере, пока викинги не высадятся на берег.