* * * * * * *

АТАКА БЕЛОК

Впервые за много недель я легла спать в разумное время; но сколько бы я ни считала голубей (с овцами я как-то хуже знакома), заснуть не удавалось. Уна злится, Кики встревожена, на невинных прохожих в парке нападают белки, в Город-Призрак проник чужак. Но хуже всего то, что карта теперь в руках у Лус — и вышла из-под моего контроля.

На следующее утро я доползла до школы как сомнамбула, так и не разлепив сонных век. К началу первого урока я оставила учебник по геометрии в метро, на полном ходу врезалась в паркометр и здорово отбила себе живот и в придачу позабыла отключить мобильник. Только-только я начала клевать носом на лекции мистера Дедли про голландский период в нью-йоркской истории, как на весь класс заиграла музыкальная тема из фильма «Челюсти». В Аталантской школе мобильники были под строгим запретом; я бы всяко предпочла, чтобы у меня в шкафчике мертвое тело обнаружили, нежели трезвонящий мобильник — в руках. Все головы синхронно развернулись, все взгляды обратились к сумочке, висящей на моем стуле. Я непроизвольно поморщилась.

— Ананка, вон! — взревел мистер Дедли.—Изволь не-мед-лен-но сдать свою музыкальную сумку в кабинет директора!

Я встала. У девчонки по имени Петра Дюбуа хватило нахальства захихикать в кулак.

— Директрисе Уикхем, пожалуй, было бы небезынтересно узнать, кто написал тебе очередное сочинение,— шепнула я, проходя мимо.

Петра охнула; я издевательски подмигнула. Сплетничать — это, конечно, мелочно и недостойно, но своя польза в том есть.

— ВОН! — заорал мистер Дедли.

Едва оказавшись в коридоре, я проворно нырнула в туалет и ответила на звонок.

— Кто бы ты ни был, от души надеюсь, ты звонишь из тюрьмы, где тебе самое место,— рявкнула я.

— Все еще хуже,— раздался голос на другом конце.— Я тебя подставила?

— Ну, скажем так, будущее мое не столь безоблачно, как хотелось бы. Ну, Бетти, в чем дело-то?

— Со мной только что связалась Кики. Сегодня утром Лус ограбили по пути в школу.— Бетти перевела дух.— И кто бы ты думала? Белки!

Мысль о том, что Лус Лопес стала жертвой ограбления, более того — угодила в лапы дикой природы, просто в голове не укладывалась. От угрюмой, неприветливой Лус и люди, и животные предпочитали держаться по возможности подальше.

— Где? — заволновалась я.— Она не пострадала?

— Лус отделалась парой-тройкой царапин; ничего страшного. Она рассказывает, будто решила срезать дорогу через Морнингсайд-парк, и тут на нее возьми и выпрыгни три гигантские белки. Рядом случился какой-то прохожий, из тех, что бегают по утрам трусцой; он отогнал тварей, но белки без добычи не остались — рюкзачок унесли.

— Так значит, белки уже перебрались в верхнюю часть города? И много ли денег им перепало? — спросила я.

— Не в деньгах дело, Ананка.— Бетти пыталась донести до меня неприятную новость как можно деликатнее.

— Ох, нет,— простонала я.

— Увы, да. Они забрали детекторы движения. И карту тоже.

Мои худшие страхи подтвердились!

— А Кики что говорит?

— Кики хочет, чтобы мы все собрались у нее после школы. Мы пойдем в Морнингсайд-парк выручать карту.

— Да ты смеешься! — запротестовала я.— Белки, конечно же, до сих пор там сидят и нас поджидают.

— Кики так и думала, что ты это скажешь. И велела передать тебе...

— Что же?

— Кики любопытно, есть ли у тебя идеи получше.

— Придумаю что-нибудь по пути в исправительную школу,— буркнула я и отключилась.

Путь к кабинету директрисы Уикхем в просторечии называли «доской» (вроде как: «Джоди вчера заставили пройти по доске — и больше ее никто не видел»). Дверь находилась в самом конце темного коридора в той части школы, что большинство предпочитало обходить стороной. Все отлично знали: в те далекие времена, когда в здании размещалась тюрьма для малолетних преступников, этот офис принадлежал врачу-садисту: он с наслаждением опробовал новые хирургические техники на злополучных правонарушителях. И хотя сама я директрисе У икхем скорее симпатизировала, многие аталантские девочки клялись и божились, что пресловутому врачу-садисту она в жестокости не уступит.

Я постучалась и деликатно приоткрыла дверь. Директриса Уикхем пролистывала увесистую подшивку бумаг. С виду хрупкая, безобидная старушка, особенно на фоне массивного дубового стола. Если верить слухам и сплетням, легко можно было предположить, что по стенам у нее вместо охотничьих трофеев развешаны головы проштрафившихся учениц. Но нет, ничего подобного; к потускневшей штукатурке крепились разве что десятки пропыленных фотографий. На одной знаменитая художница позировала на фоне своего шедевра на выставке современного искусства. На другой была запечатлена недавняя инаугурация первой женщины-сенатора Нью-Йорка. Временной разброс между снимками составлял по меньшей мере лет сорок, но всех их объединяло нечто общее. А именно: на каждой из фотографий фигурировали знаменитые женщины — директора, писательницы, председатели правления, хирурги. И еще — на каждой маячила директриса Уикхем: этак расплывчато, на заднем плане, или спрятавшись за бокалом с шампанским. Даже на черно-белых снимках, сделанных в те дни, когда женщина не выходила из дома без шляпки, без перчаток и без чулок, директриса выглядела лет под сто.

— Было у меня предчувствие, что очень скоро мы с вами увидимся, мисс Фишбейн,— проговорила директриса, не поднимая головы.— Заходи, располагайся.

Я плюхнулась на жесткий, обитый кожей стул. Дожидаясь, пока владелица кабинета закончит с бумагами, я рассматривала неисправную бомбу-вонючку у нее на столе. Фитиль обуглился, но бомбочка так и не взорвалась.

— Ну что ж,— объявила наконец директриса, откладывая ручку и снимая бифокальные очки. Я поймала на себе ее взгляд и осознала, что даже без очков с толстыми стеклами директриса способна видеть многое из того, чего не видят другие.— Что скажешь вот об этом?

— А что это? — как можно простодушнее осведомилась я.

— Это причина вчерашних беспорядков. Бомба-вонючка, так, кажется, оно называется? Чрезвычайно эффективная, не могу не отметить. Ее создательницу следовало бы исключить из Аталанты и премировать стипендией в Гарвард. Я бы спросила, что ты об этом знаешь, но я видела твои оценки по химии, мисс Фишбейн, и очень сомневаюсь, что тебе такое под силу.

— У вас есть какие-то догадки?

— Ни единой,— заверила директриса.— Вероятно, мне следует обратиться за помощью к твоей подруге Кики Страйк.— Удар был нанесен столь мастерски, что я даже не сразу осознала, насколько точно попал он в цель.

— Кики Страйк?

— Ананка, будь добра, не изображай из себя идиотку. Оценки у тебя ужасные, но я знаю, что ты далеко не глупа. Кики Страйк училась здесь пару лет назад. Я проверила документацию — после того, как твоя мама упомянула это имя. Кажется, мисс Фишбейн считает, что твоя подруга — та самая девочка, про которую в газетах пишут.

— Но, директриса Уикхем, это же была чистой воды мистификация!

— Так говорят. Но я не склонна верить всему, что слышу в новостях. А теперь, мисс Фишбейн, поговорим начистоту. Чем ты занимаешься за пределами школы, меня не касается. Но между восемью часами утра и четырьмя часами дня в Аталантской школе полагается бодрствовать, а не клевать носом. Такое уж у нас правило. И если ты не в состоянии его придерживаться, сдается мне, у твоей мамы есть в запасе иные альтернативы.

— Да, мэм. Но сейчас-то я не спала!

— В самом деле? Тогда чем же я обязана нынешним визитом?

— У меня мобильник зазвонил — прямо на уроке мистера Дедли. Это был экстренный случай.

— Ох, боже мой,— досадливо покачала головой директриса.— Похоже, ты задалась целью обрести в лице мистера Дедои заклятого врага, Ананка. Ну и что там за экстренный случай, позволь узнать?

— Одну мою подругу только что ограбили по дороге в школу. В верхней части города.— Я ждала, что директриса недоверчиво усмехнется, но она понимающе покивала.

— Да-да, вот и нашу школьницу тоже ограбили. Белки, как ни странно. Должна признаться, я всегда терпеть не могла белок. Жадные маленькие твари, сплошь мех да зубы. Но граффити по всему городу и впрямь впечатляют. Автор всех этих настенных росписей — художник немалого таланта; впрочем, это к делу не относится. Ты отключила телефон или мне его конфисковать?

— Отключила, мэм.

— Тогда, думается, тебе следует поторопиться и ты еще успеешь дослушать увлекательную лекцию мистера Дедли. Но, Ананка, в следующий раз я не буду столь снисходительна. Мы поняли друг друга?

— Да, мэм,— заверила я, сама удивляясь тому, как легко отделалась. И резво выскочила за дверь, пока директриса, не приведи боже, не передумала.

К тому времени, как прозвенел последний звонок, о досадном инциденте я уже напрочь позабыла. Я оставила учебники в шкафчике и села на автобус, идущий прямиком до Кикиного дома. Массивная деревянная дверь приотворилась совсем чуть-чуть — только чтобы мне проскользнуть внутрь. Просторная комната показалась бы совсем пустой, если бы не диван, не журнальный столик, заваленный книгами и не огромная мишень в дальнем конце. По кирпичным стенам была развешана потрясающая коллекция оружия восточных единоборств: мечи-бабочки, боевые топоры, девятизвенные цепи тускло поблескивали в лучах солнца, струящихся сквозь световой люк в крыше. Вне жилых помещений находилась застекленная оранжерея с окнами в заросший сад. В глиняных горшках росли десятки редких видов орхидей: их причудливые цветы формой смахивали на гусениц, пауков и крабов.

На солнце наползло облако, и комната погрузилась в полумрак. В воздухе просвистела стрела — и впилась в кроваво-красный центр мишени.

— Сегодня Лус в школу не пошла,— объяснила Кики.— Верушка учит ее стрелять из арбалета.

— Как я рада, что Верушке уже лучше,— отметила я, любуясь, как та посылает вторую стрелу точно в цель.

Только вот зачем, интересно, она носит дома синие перчатки? — недоумевала я про себя.

— Верушка чувствует себя куда лучше, нежели выглядит,— сообщила Кики.

— Это как?

— Сама увидишь.— Кики потащила меня в противоположный конец комнаты.— Только, пожалуйста, без истерик.

— Привет, Ананка.— Три царапины на носу и щеках Лус были заклеены гаррипоттеровским пластырем. В сочетании с оливково-зеленым костюмом в армейском стиле пластырь смотрелся довольно-таки комично.— Прости, что с картой так вышло.

— Мы ее найдем,— заверила я, хотя в душе уже не надеялась когда-либо увидеть драгоценную карту.— Одного не понимаю: кто рискнул ограбить девочку, одетую под стать племяннице Фиделя Кастро?!

Лус недобро сощурилась, пластырь собрался в складочки.

— Так и быть, окажу тебе любезность: считай, что я ничего не слышала. К твоему сведению, прообразом для этого костюма послужила старая фотография Верушки.

— Что безмерно мне польстило.— Верушка, развернувшись в кресле, протянула мне арбалет,— Хочешь попробовать, Ананка?

Кики, усмехаясь, наблюдала за мной. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы сдержать эмоции. Хрупкая седовласая старушка выглядела так, будто с неделю просидела в холодильнике на молочной ферме. Кожа ее приобрела бледно-голубой оттенок, а губы и кончики пальцев потемнели до густой синевы.

— Пялиться на женщину с взведенным арбалетом в руках в высшей степени неразумно,— заметила Верушка. И совершенно по-девчоночьи хихикнула.

— Ничего не понимаю,— пробормотала я.— Мне казалось, у вас с ногой проблема.

— Да, но, понимаешь ли, нога крепится ко всему остальному,— напомнила Верушка.

— А синева когда-нибудь пройдет? — спросила я облегченно, радуясь, что Верушка не обиделась.

— Доктора уверяют, это временное,— отозвалась Верушка.— Но боюсь, на роль секс-символа я уже не сгожусь.

— Ну, может бьггь; зато из вас отличный смурф получится.

Лус всегда славилась своей бестактностью. Я предпочла благоразумно сменить тему.

— Верушка, а это что за книги? — Я взяла со столика несколько томов наугад.— «Разговорный урду»? «Военное искусство»? «Самодельные яды и противоядия»? «Цари Вавилона»? Вы, похоже, задумали за сегодняшний день целую библиотеку перечитать.

— Вот доживешь до моих лет, поймешь, что времени терять не стоит,— усмехнулась миниатюрная синяя старушка в кресле.

— Верушка пытается наверстать упущенное в моем образовании,— вздохнула Кики.— Домашнее обучение — штука непростая.

— Так это твои учебники? Да я бы на такое Аталанту обменяла не глядя! Зачем зубрить дурацкую, никому не нужную геометрию, когда можно научиться болтать на урду?

— Без геометрии не было бы никаких подземных туннелей. Без подземных туннелей не было бы Города-Призрака. Ни Города-Призрака, ни Иррегуляров,— напомнила Верушка.— Так что математике ты обязана очень многим.

Раздался звонок в дверь; Кики побежала открывать. В дверях стояла Уна Вонг в белом халате маникюрши. Смотрела она волком. За ней по пятам подоспели Ди-Ди и Бетти. Демонстративно их проигнорировав, Уна вошла внутрь.

— Похоже, Уна не то чтобы в восторге от нашего общества. Интересно, как Кики вообще уговорила ее прийти? — полюбопытствовала я у Лус.

— Как знать? — шепнула Лус при приближении Уны.— Может, пообещала ей голову Айрис на блюде?

— Обо мне сплетничаете? — рявкнула Уна.

— Много о себе воображаешь! — пожала плечами Лус.

— Мы просто очень рады, что ты пришла,— заверила я, ткнув Лус локтем в бок.

— Да уж, не сомневаюсь. Бесплатное развлечение, как же, как же!

Уна плюхнулась на диван, скрестила руки на груди и уставилась в пространство. Верушка подъехала к ней на кресле и прошептала что-то гостье на ухо. Уна серьезно кивнула, и старушка выехала из гостиной.

— Ну, приступим! — объявила Кики.— Нам необходимо попасть в парк до заката. Лус, расскажи всем, что произошло!

— Ага,— кивнула Лус, развернула карту парка и подняла ее повыше, так, чтобы всем было видно.— Сегодня утром в семь тридцать я вошла в Морнингсайд-парк через северные ворота. Я держала курс на южные ворота, до которых пройти предстояло приблизительно тринадцать кварталов. Я уже почти поравнялась с водопадом, как вдруг что-то спикировало мне прямо на голову. Я уж подумала было, это голубь в меня врезался. А потом смотрю — а оно с хвостом! Я сразу догадалась, что это пресловутая гигантская белка. Я выронила рюкзачок и попытался снять когтистую тварь с головы как можно осторожнее, чтобы последних волос не лишиться. И тут на меня напали еще две белки. Поблизости случился прохожий, из тех, что трусцой по утрам бегают, он подоспел мне на помощь; но тут откуда-то раздался свист — и белки сами убежали. Я гляжу — а рюкзачка-то и нет.

— Лус Лопес, жертва грабителей-белок,— фыркнула Уна.— Что у нас на очереди? Мыши-маньяки?

— Уна, заткнись! — не сдержалась Лус.

— Уна, ты же обещала,— упрекнула Кики.— Неужели нельзя вести себя цивилизованно хотя бы до тех пор, пока мы не вернем карту? А потом вы с Лус хоть подеритесь, я и слова не скажу.

Я подняла руку.

— Да, Ананка, я знаю: ты не веришь, что белки все еще там. Но надо попробовать: попытка не пытка. Иначе судьба нам рыскать по паркам до конца года. Мы с Лус весь день продумывали план. Вшестером мы устроим засаду. А ты, Ди-Ди, будешь приманкой — идет?

Я стояла на краю скалистого обрыва, и голова у меня слегка кружилась. В двух дюймах от носков моих туфель земля обрывалась: крутой склон уводил вниз футов на сто и заканчивался в Гарлеме. По каменистому склону вилась узкая тропка — до самого Морнингсайд-парка, где деревья ритмично покачивались туда-сюда, как если бы почва под ними ходила ходуном. Я поднесла к глазам бинокль. Двое юнцов в спортивных фуфайках с капюшонами недвижно восседали на валуне, точно зловещие статуи Будды. Женщина с коляской поспешала к выходу, надеясь успеть до темноты. Никаких белок я не видела.

— Начало операции,— послышался в наушниках голос Кики.— Все по местам!

Я осторожно двинулась вниз по крутой тропке, заглядывая за каждое дерево и прислушиваясь, не раздадутся ли сзади шаги. Когда наконец я добралась до удобной точки, откуда хорошо просматривался маршрут следования Ди-Ди, я спряталась за куртинкой высокой травы и поднесла к глазам бинокль. Теперь я видела Кики, укрывшуюся в тени античной статуи: молодой фавн спасался от разъяренного медведя. Тут же, поблизости, за кустом засели Лус и Уна. Бетти, в униформе мусорщицы, опорожняла урны. Кики подала ей сигнал; Бетти извлекла из урны потрепанный экземпляр «Уикли уорлд ньюс» и устроилась на скамейке.

— Все на месте; Ди-Ди, твой выход,— скомандовала Кики.

Ди-Ди вошла в парк с севера. С дамской сумочкой на плече, с наушниками от цифрового плеера в ушах, она танцующей походкой шла по лесистой тропке; дреды весело мотались из стороны в сторону. Двое юнцов на валуне проводили ее взглядами; головы их синхронно развернулись вслед девочке, но сами они сидели абсолютно неподвижно. Миновав Бетти, Ди-Ди замешкалась, порылась в сумочке, достала жвачку.

— Вот так, правильно, не торопись,— похвалила Кики.

Я оглядела окрестности, но ровным счетом ничего интересного не увидела. Солнце садилось; за деревьями замерцали фонари. Ди-Ди благополучно дотанцевала под свой би-боп до противоположного конца парка.

— Отлично сработано, Ди-Ди,— вздохнула Кики в наушниках.— Похоже, не повезло нам.

— Постойте! К Бетти приближаются какие-то парни,— шепнула Лус.

Я подкрутила бинокль, но скамейка Бетти стояла в глубокой тени.

— Ничего не вижу,— пожаловалась я.— Слишком темно.

— У твоего бинокля есть опция ночного видения,— подсказала Лус.— Нажми на кнопочку под правым мизинцем.

Я нажала на кнопку и увидела: двое парней, те самые, что сидели на камне,— направлялись прямиком к тому месту, где на скамейке сидела Бетти — одна-одинешенька. Руки в карманах, набычились, лиц под капюшонами не видно. Бетти отчаянно озиралась: куда бежать? Я беспомощно наблюдала с возвышения: увы, я находилась слишком далеко, чтобы успеть на помощь. Из засады выпрыгнула Кики; Лус с Уной выскочили из-за кустов, а в следующий миг по скалам эхом прокатился пронзительный вопль. Но кричала не Бетти. Из густых ветвей ближайшего дерева метнулись две гигантские черные белки и приземлились на головы парней в капюшонах.

Парни забегали кругами, пытаясь сбросить белок, но тщетно: острые когти глубоко впились в кожу. Третья белка скакнула на колени к Бетти и тут же вновь взвилась в воздух и кинулась на помощь собратьям. Рядом послышался хруст гравия. Я опустила бинокль и стремительно развернулась. И очень вовремя. Из-за дерева выступила высокая, долговязая фигура и принялась карабкаться вверх по тропе к вершине утеса.

— На, держи,— объявил незнакомец, подходя ко мне вплотную.— Вы ведь вот это ищете? — Мальчик примерно моих лет, но такой чумазый, что лица разглядеть не удавалось, вручил мне черный рюкзак.— Скажи своим подругам, чтобы уходили из парка.

— Но как? Но почему? — Мне вовсе не улыбалось выполнять приказы чужака, от которого к тому же разило, как в зоомагазине.

— Эти парни здесь не одни. Ну же, вели подругам уносить ноги подобру-поздорову! Я отлично вижу: ты при микрофоне. Вы все на связи.

— Уходите из парка,— приказала я Иррегулярам.— НЕМЕДЛЕННО! — требовательно добавила я.

— Вот так-то лучше,— кивнул мальчик.

Засунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. И зашагал по тропе прочь; три огромные белки метнулись к нему через завалы камней и запрыгали за ним по пятам.

Лус хлопнула в ладоши — и мастерскую залил свет.

— Ух ты, звуковой сенсор! — восхитилась Ди- Ди.— Прям как по телику показывают!

— Высокие технологии в лучшем виде,— кивнула Лус.— Хлопну один раз — включается свет; хлопну дважды — и получаю чашку капуччино; а уж если хлопну трижды — включатся лазеры и изжарят вас живьем на манер гренки. Чувствуйте себя как дома.

Ага, легко сказать! Большинство стульев и кресел оккупировали полуразобранные роботы, а все плоские поверхности были завалены проводами, электродами и инструментами, способными привести в неуемный восторг пыточных дел мастера. Мы пятеро неловко переминались с ноги на ногу посреди мастерской, пытаясь не прикоснуться ненароком ни к чему такому, что чревато ожогами и мозговыми травмами.

— Ну и что это на тебя вдруг нашло? — осведомилась Кики.— Я как раз собиралась преподать этим гадам в парке хороший урок.

— Там их было больше, чем ты думаешь. Не мы одни затеяли устроить в ночи засаду.

— И с чего бы это ты так уверена? — осведомилась Уна.

— Так сказал мальчик с белками,— отрезала я.— А еще он отдал мне вот это.— И я продемонстрировала собравшимся черный рюкзачок. Внутри обнаружились детекторы движения и карта.

— А откуда он знает, что это наше? — удивилась Ди-Ди.

— Понятия не имею,— развела руками я.

— Значит, ты его видела? А каков он из себя? — полюбопытствовала Бетти.

— В темноте не особо разберешь. Могу сказать одно: высокий, грязный и воняет, как йети.

— А вы разглядели, белки-то какие здоровущие! — вклинилась Уна.— Я думала, Лопес навоображала себе ерунды, пока своими глазами этих монстров не увидела!

— Это малайзийские гигантские белки,— кивнула Кики.— Редкий, вымирающий вид.

— А с тобой все в порядке? Они тебя не покусали? — спросила Ди-Ди у Бетти.

— Нет, одна белка просто запрыгнула ко мне на колени и оставила вот это.— Бетти пошарила в кармане и вытащила медальон на золотой цепочке.— Забавно, правда? Небось, стянула у кого-нибудь.

— А он открывается? — полюбопытствовала я,— Может, там внутри что-нибудь есть.

— Я еще не смотрела,— призналась Бетти, открывая замочек.

Внутри обнаружилась записка — клочок бумаги, с обеих сторон исписанный мелким почерком. Бетти отошла к лампе и принялась разбирать послание; все мы нетерпеливо столпились вокруг.

— Ну, что там такое? — спросила я.

Бетти подняла взгляд; лицо ее полыхало пунцовым румянцем.

— Это отрывок из оперы.

— Ну же, приобщи нас к высокому искусству,— ухмыльнулась Кики.

Бетти откашлялась и прочла:

— Ты говоришь по-итальянски? — поразилась Ди-Ди.

— Нет, но я знаю, что это значит. Это отрывок из оперы, которую я миллион раз смотрела. Из «Богемы» Пуччини. Мои родители разрабатывали костюмы для новой постановки в «Метрополитене».

— Ну и? — не отставала Лус.

Бетти состроила гримаску.

— Это поет один из главных персонажей. Дословно я перевести не могу, но, когда он видит лицо девушки по имени Мими в лунном свете, он говорит, что знает: только благодаря ей сбудутся его мечты.

— Ухты! — восхитилась Уна.— Какая красноречивая белка!

— До сих пор белки классической оперой не слишком-то интересовались. У нашей Бетти завелся поклонник,— фыркнула я.

— Жаль только, что он не в ладах с законом,— вздохнула Ди-Ди.

— Но-но! Кое-кто из моих лучших подруг тоже с законом не в ладах,— кивнула Лус в сторону Уны.

— Я не преступница. Я деловая женщина,— запротестовала Уна.

— Нет в мире совершенства,— пробормотала Бетти, явно польщенная.

— Мальчик точно не из низов,— добавила я.— Но... если мне не изменяет память, «Богема» заканчивается трагически?

— Эй, не увлекайтесь! — предостерегла Кики.— Нет, ты, Бетти, несомненно, неотразима и все такое; но даже преступники, как правило, не влюбляются в такие рекордные сроки. Боюсь, тут дело в другом,— Кики приподнялась на цыпочки, принюхалась и брезгливо поморщилась.— Немытые ноги. Я так и думала. Это ведь на тебе тот самый, вчерашний парик, да?

Бетти нахмурилась.

— Я его постирала! — заверила она.— Я-то думала, что от «Зелья неотразимого» и следа не осталось. Думаешь, это он из-за приворотного эликсира мне записку написал?

— Ну ладно, ладно, не переживай ты так,— утешила подругу Кики.— Тут не огорчаться, а радоваться надо! Если мальчики слетаются к тебе, как мухи на мед, сами по себе, без каких-либо усилий с твоей стороны, значит, формула Айрис и впрямь сработала!

— Да ты любовные письма пачками получать будешь, если только перестанешь нацеплять на физиономию волосатые бородавки и одеваться черт знает во что,— заметила Уна.

— Ты сама любезность.— Голос Ди-Ди просто-таки сочился сарказмом.

— Да я просто пытаюсь сказать, что, ежели отбросить весь этот хлам, наша Бетти не то слово какая хорошенькая.

— Спасибо,— улыбнулась Бетти.— Но весь этот хлам — это часть меня. Я бы хотела, чтобы меня полюбили такую, какая я есть.

КАК ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЗАПАХАМИ

Мы (в большинстве своем) постоянно думаем и постоянно беспокоимся о том, как выглядим в глазах других людей. Я бы порекомендовала для начала сосредоточиться на одном из пяти чувств - на обонянии. Не стану тратить драгоценное время, рассказывая, чем опасен запах пота. (При необходимости обратись к книге «Личная гигиена подростков»; в школьной библиотеке Аталанты она конечно же есть.) Вместо того предложу тебе шесть полезных советов - как воспользоваться своим носом и носами окружающих, к вящей своей выгоде.

Как улучшить память

Зубришь учебник перед контрольной? Ученые разработали простейший метод, способный улучшить память на целых 13 процентов. (А порою они-то и решают между тройкой и переэкзаменовкой на осень.) Пока занимаешься, время от времени распыляй в воздухе какое-нибудь ароматическое масло. (Говорят, особенно эффективна роза.) Затем, перед тем как ложиться спать, побрызгай тем же маслом на подушку. Аромат поможет твоему мозгу удержать в памяти побольше выученного.

Сама себе ищейка

Сперва потренируйся распознавать запахи разного мыла, стиральных порошков, духов и шампуней. А потом поучись идентифицировать людей по их индивидуальному запаху - столь же неповторимому, как и отпечатки пальцев. Со временем ты наловчишься, войдя в комнату, безошибочно определять, кто в ней побывал до тебя. (Трюк весьма полезный, особенно если ты подозреваешь, что кто-то заглядывает к тебе в спальню в твое отсутствие.)

Как завоевать доверие

Пожалуй, разжиться «Духами доверия» тебе будет непросто - разве что ты гениальный химик либо близко знакома со швейцарскими учеными. Однако для того, чтобы завоевать доверие собеседницы, достаточно немного поработать детективом. Выясни, какими духами пользуется ее мама или бабушка; этот аромат отчасти усыпит подозрения.

Как поднять собеседнику настроение

Кто не мечтал о возможности поднять настроение сердитому родителю, учителю или инспектору по делам несовершеннолетних? Обратитесь к справочнику по ароматерапии и выясните, какой запах наилучшим образом подойдет для такой ситуации. Одно из самых популярных масел - лаванда; она снимает стресс и понижает кровяное давление. Ароматы способны по-разному влиять на наше настроение. Так, запах цитрусовых повышает работоспособность, а ваниль создает уютную, душевную атмосферу.

Месть — благородное дело

Сколько «приятных» минут доставят вашему врагу хорошо припрятанный грязный памперс, сдохший хомяк или протухшая свиная котлета! Меньше слов - больше дела.

Воздействие на противоположный пол

Исследования, опубликованные в таких надежных источниках, как «Космополитен», доказали, что правильно подобранный аромат сделает привлекательным кого угодно. Благодаря приятно пахнущим духам, лосьону или шампуню вашим собеседникам захочется задержаться в вашем обществе подольше - и у вас будет время продемонстрировать вашу неповторимую личность во всем блеске. Но знайте меру: от чрезмерного употребления духов собеседника может и стошнить.