* * * * * * *

ДИТЯ ДЖУНГЛЕЙ

В дверь спальни забарабанили. Я перекатилась на бок и накрылась подушкой, надеясь, что шум стихнет сам собой.

— Ананка, ты в школу опоздала! — заорал отец.— Вставай немедленно и отопри дверь!

Я резко открыла глаза и пошарила вокруг, ища будильник. Стрелки показывали девять часов шестнадцать минут! Я спрыгнула с кровати как ошпаренная и кинулась к двери.

— Ананка! — снова взревел отец. Я распахнула дверь — и его вопль в полную мощь ударил мне прямо в правое ухо. Отец откашлялся и перешел на нормальный уровень громкости.— А, хорошо, ты уже одета.

Я поглядела на себя и осознала, что на мне одежда с предыдущего вечера. Когда я наконец в четыре утра вернулась к себе в спальню через окно, у меня не осталось сил даже в пижаму влезть.

— Пойду переоденусь во что-нибудь более подходящее,— пробормотала я и, пошатываясь, направилась было в ванную.

— Некогда переодеваться! Давай-давай, быстренько на выход! — рявкнул отец. Он, конечно же, не заметил, насколько измята и грязна моя одежда.— Если поторопишься, еще успеешь на второй урок.

Дорогу мне преградила мама — в банном халате. Ее зоркий взгляд тотчас подметил и комки засохшей грязи с Мраморного кладбища на моих ботинках, и пятна на черной футболке. Она схватила со стола свою сумочку и пошарила внутри.

— Возьми-ка,— приказала она, всовывая мне в руку щетку для волос.— А вот тебе кое-что почитать по дороге в школу.— И она вручила мне глянцевую брошюрку. На обложке девочка-подросток одной рукой доила корову, а в другой руке держала учебник.— Сегодня же туда позвоню,— заверила мама, выталкивая меня за дверь.

Устроившись на заднем сиденье такси, я пыталась сохранять трезвую голову. Но одного-единственного взгляда на брошюрку хватило, чтобы понять: привычная мне жизнь очень скоро закончится.

«БОРЛАНДСКАЯ АКАДЕМИЯ

Телевизор. Видеоигры. Наркотики. Все они посягают на внимание наших детей; чего удивляться, что столь высокий процент молодежи так и не реализует свой академический потенциал. В Борландской академии мы создали уникальные условия, полностью устранив отвлекающие факторы современного мира. Расположенная в каких-то 130 милях от Берпа, Западная Виргиния, в глубине живописных Аппалачских гор, Борландская академия совмещает в себе процветающую ферму и респектабельное учебное заведение. Ученики распределяют время между уроками, тренирующими ум, и сельскохозяйственными работами, призванными укрепить самодисциплину. Свободные от негативного влияния массовой культуры, ученики посвящают выходные работе на свежем воздухе, учатся ценить физический труд и простые удовольствия мира природы. Результаты нашего подхода говорят сами за себя. В прошлом году трое из выпускников Борландской академии поступили в Йель [17]Йельский университет — один из крупнейших и самых престижных университетов США; основан в 1701 году.
, и два из наших изготовленных вручную сыров взяли главные призы на ярмарке Западной Виргинии.

Борландская академия обеспечивает каждому из своих учащихся необходимый личностный подход. Идеальное место для неуспевающих учеников и малолетних правонарушителей. За детьми ведется наблюдение двадцать четыре часа в сутки. Профессиональный медперсонал при необходимости назначает фармацевтические препараты».

А я-то всю свою жизнь прожила в городе Нью-Йорке! Я отродясь не сталкивалась с коровой нос к носу и осваивать изготовление рукотворных сыров вовсе не собиралась. В голове роились тысячи планов. Если снять все деньги с банковского счета, то можно уйти в подполье. Снять себе квартиру. Ходить в бесплатную среднюю школу. Бороться с преступностью по ночам, отсыпаться на выходных. К тому времени, как мое такси затормозило перед Аталантской школой для девочек, решение окончательно созрело: пора заявить о своей независимости. Я ведь до сих пор не потратила свою долю денег, что Иррегуляры выручили за разнообразные сокровища из Города-Призрака. Я бы так прямиком и отправилась в банк, если бы директриса Уикхем не поджидала меня на тротуаре у школьных ворот. Выходя из такси, я гадала про себя, и почему это при виде особы, которая легче мешка с бельем, предназначенным в стирку, и старше Эмпайр-стейт-билдинга, я чувствую себя шкодливой двухлеткой в мокром памперсе.

— Доброе утро, Ананка.— Директриса придирчиво оглядела меня — жалкое зрелище, что и говорить.— Мне звонила твоя мама; сказала, ты уже едешь. И попросила тебя встретить и проводить в класс.

— Мне страшно жаль, директриса Уикхем,— пробормотала я.

— А уж мне-то как жаль,— откликнулась она, железной рукой направляя меня вверх по ступеням и в здание.— Ты ведь знаешь, чем тебе это грозит?

— Да, по дороге в школу я прочла рекламу Борландской академии.

Директриса рассмеялась, хотя лично я ничего потешного в своем положении не видела.

— Я знакома с учредителем академии,— проговорила она.— Человек он не из приятных, но я просто потрясена тем, что он в конце концов нашел способ совместить свои академические наклонности и страсть к животноводству. Твоя мама, кажется, считает, что Борландская академия — это самая подходящая для тебя обстановка, однако должна признаться, что я не вполне с ней согласна.

— Нет? — Я вновь ощутила прилив надежды.

— Нет. Собственно говоря, я намерена замолвить за тебя словечко. Не спрашивай почему, но я верю, что Аталанта еще будет тобою гордиться. И все же я тебя предупреждала; теперь последует наказание. Думаю, хватит того, что в течение двух недель тебе придется оставаться после уроков. Каждый день будешь сидеть здесь до шести и работать над заданным сочинением.

— Спасибо, директриса Уикхем,— выдохнула я.

— Рано благодарить.— Директриса Уикхем довела меня до дверей химической лаборатории.— Для того чтобы вновь завоевать мою благосклонность, потрудиться тебе предстоит немало. Твоя мама рассказывала, ты много всего прочла про город Нью-Йорк. Через две недели изволь сдать мне сочинение, посвященное одному из аспектов истории города. Объем — двадцать страниц. Выбирай тему с умом: так, чтобы произвести впечатление на мистера Дедли. Боюсь, в противном случае выше тройки тебе по его предмету не видать, а тогда даже я не сумею спасти тебя от Борланда. Так что после уроков марш в библиотеку, Ананка, и будь так добра... не нарывайся больше на неприятности.

Уже в лаборатории я надела защитные очки и обвязалась черным кожаным фартуком. Моя напарница Наташа, вообще ученица прилежная, но в химии — полный бездарь, переливала жидкости в стеклянную пробирку и едва кивнула мне в знак приветствия. Я глядела, как над смесью заклубился серный дымок, и гадала про себя, отчего все вдруг пошло наперекосяк. Мои подруги скрывают от меня важные тайны, мама следит за каждым моим шагом, я хронически не высыпаюсь, а сегодня еще и пообедать не удастся. Через два часа мои одноклассники усядутся за еду (съедят ее или нет — это вопрос другой), а мне тащиться на разведку в Центральный парк — к особняку Лестера Лю. И я рискую собственной свободой ради девчонки, которая даже правды мне говорить не изволит!

Над пробиркой заплясали языки пламени. Пока Наташа бегала вокруг, пытаясь их загасить, я вытащила из кармана клочок бумаги, исписанный почерком Уны — с адресом Лестера Лю на Пятой авеню. Меня терзало искушение отговориться и предоставить Кики, Уне и Бетти самим разрабатывать план операции. Но адрес меня заинтриговал. Апофеозом стало прибытие химички с огнетушителем, извергающим горы и горы белоснежной пены на прожженную парту. А Лестер Лю, между прочим, проживал в особняке Уорни.

В августе особняк Уорни угодил в «Новости»: обрушилась часть мраморного фасада здания — обрушилась прямо на проезжающее мимо такси, чудом не задев выставочного померанского шпица, любимчика светской львицы миссис Гвендолен Глюк. Не успела полиция оцепить опасный участок, как вторая мраморная плита расплющила почтовый ящик, а статуя нагой богини, что стояла на страже дороги вот уже сотню лет, опрокинулась и разлетелась вдребезги на тротуаре. В последовавшей суматохе отбитая голова богини куда-то исчезла. Три дня спустя ее нашли в районе Куинз, прикрученной к капоту навороченного «Транс Ам».

Будь это любое другое здание, никто бы и бровью не повел. Старый прокаженный Нью-Йорк то и дело теряет кусок-другой. Но в кафе и гостиных Верхнего Ист-Сайда шептались, что особняк в районе миллионеров неумолимо уничтожает отнюдь не время, но Сеселия Уорни.

Когда Сеселия Уорни появилась на свет — дочерью одного из нью-йоркских магнатов,— газеты окрестили ее «самой счастливой девочкой мира». Когда, девяносто лет спустя, она опочила в фамильном особняке, город знал ее под прозвищем Отшельница с Пятой авеню. То, что произошло между этими двумя датами, послужило темой для двух телефильмов и одного внебродвейского мюзикла; впрочем, точно все равно никто ничего не знал. В возрасте тридцати четырех лет роскошная светская львица внезапно развелась с очередным мужем — третьим в череде меркантильных плейбоев. А затем потрясла своих высокопоставленных друзей, отрекшись от них в пользу малоизвестных медиумов и предпочтя спиритические сеансы ночным клубам. В день своего тридцатипятилетия Сеселия Уорни нежданно-негаданно заперлась в особняке вместе с двумя доверенными служанками и парой шестипалых кошек (подарочек на день рождения от ее хорошего друга Эрнеста Хемингуэя). Отныне и впредь она не переступала порога дома; поговаривали, что там она и похоронена — где-то в подвале. Одна из служанок, пережившая миссис Уорни, уехала в такси одновременно с прибытием сотрудника похоронного бюро. Больше ее никто не видел.

В тот же день, как в «Нью-Йорк тайме» опубликовали некролог Сеселии Уорни, особняк осадили агенты по торговле недвижимостью — точно голодные гиены. Дом не только числился среди самых великолепных архитектурных построек Нью-Йорка; по слухам, он был битком набит бесценными коллекциями миссис Уорни. За пятьдесят пять лет она умудрилась промотать грандиозное семейное состояние, не побывав ни в одном магазине. Заказы ей доставляли под покровом ночи доверенные курьеры, поклявшиеся хранить тайну,— и молчание их неплохо оплачивалось. По слухам, миссис Уорни за годы собрала под своей крышей бесчисленные произведения искусства, что давно считались пропавшими или уничтоженными; весь город только и мечтал, чтобы взглянуть на ее сокровища хоть одним глазком. К несчастью, в завещании недвусмысленно указывалось, что и дом, и все, что в нем есть, должны остаться неприкосновенны. Все переходило в безраздельную собственность семидесяти шести кошек (потомков той, подаренной Хемингуэем пары), что бродили по коридорам и комнатам где вздумается.

То-то удивилась общественность, когда здание перешло в чужие руки спустя каких-то несколько недель после смерти Сеселии. По всей видимости, кошки исчезли бесследно. Даже последнего помета котят не удалось обнаружить. За отсутствием наследников особняк был выставлен на аукцион — и куплен целиком, как есть, неким загадочным миллиардером. Незадолго до того, как здание начало обрушиваться, одна из моих аталантских одноклассниц клялась и божилась, что своими глазами видела, как в двери входил низенький франтоватый человечек в светло-сером костюме, при тросточке. И как это я сразу не догадалась, что речь идет о Лестере Лю!

Уна с Бетти уже поджидали меня в Центральном парке, через улицу от особняка Уорни. Бетти, как всегда, была замаскирована (блондинистый парик, черный костюм, представительные очки); но на сей раз чужой показалась мне не она, а Уна. За одну ночь она превратилась из верной подруги в дочку Лестера Лю.

— Эй! — Уна глянула в мою сторону и вновь обернулась к Пятой авеню.— Что ты об этом думаешь?

Я внимательно изучила особняк: нетерпение мое мало-помалу улеглось. За распорками металлических лесов дом казался безжизненным; камень сиял белизной, точно изваянный изо льда. Все окна были темны; все — наглухо отгорожены ставнями от города. Большинство зданий в районе миллионеров — это блистательные памятники своим архитекторам. А вот особняк Уорни стал мавзолеем.

— А знаете, мы ведь будем едва ли не первыми, кто попадет внутрь,— заметила я.— Интересно, что у него там.

— Надо думать, с дюжину тайваньских школьников,— заметила Уна.— Небось, приставил их полы драить. Кстати, вы только задумайтесь: он живет здесь, а я вкалываю как каторжная в маникюрном салоне!

— А как там Юй? — полюбопытствовала я, ненавязчиво давая понять, что ее участь далеко не из худших.— Идет на поправку?

— Да вроде бы. Мне он показался вполне себе бодрым, но миссис Фэй уверяет, что ему следует соблюдать постельный режим еще несколько дней по меньшей мере. Видать, просто не хочет расставаться с парнишкой. Он — ребенок милый, привязчивый, а у нее своих детей никогда не было. А тут, понимаете ли, мальчик; миссис Фэй, верно, думает, вот уж свезло так свезло...

— Слушай, у нас двадцать первый век на дворе,— не сдержалась я.— Поверить не могу, что кто-то до сих пор ставит мальчишек выше девчонок.

— Слушайте, ребята, извините, что перебиваю, но как долго мы собираемся ждать Кики? — осведомилась Бетти.— Мне обратно в школу надо.

Я сверилась с часами. До окончания обеденного перерыва оставалось двадцать минут.

— О’кей, давайте начнем,— взяла я дело в свои руки,— Уна, если дом только что продан, держу пари, что в компьютерах агентства по продаже недвижимости еще хранится поэтажный план. Ты не могла бы его оттуда выцарапать?

— Без проблем,— заверила Уна.— Сегодня же ночью подберу пароль.

— Бетти, а ты можешь попросить Лус раздобыть пару «жучков»?

— А зачем нам насекомые? — не поняла Бетти.

— Я имею в виду подслушивающие устройства,— объяснила я.— Совсем крохотные, чтобы можно было незаметно установить их в доме Лестера Лю.

— А, точно.— Бетти улыбнулась собственной ошибке,— Я еще нашью потайных карманов вам на платья. Так вы не попадетесь, даже если обыщут ваши сумки.

— Замечательно. А еще не могла бы ты переговорить с Ди-Ди и Айрис насчет «Духов доверия»?

— Эй, а ты сама что-нибудь собираешься делать или нет? — осведомилась Уна.

— Да не могу я,— буркнула я.— Меня оставили после уроков. Так что мне торчать в школе до шести, а после еще объяснять мамочке, где я была прошлой ночью.

— Тебя застукали? — охнула Бетти.

— Ага. Я вам все расскажу, когда трагизма малость поубавится. А теперь последнее. Сколько человек живет в особняке вместе с Лестером Лю?

Уна пожала плечами.

— О’кей,— вздохнула я.— По всей видимости, кому-то придется подежурить напротив входа в ближайшие двадцать четыре часа и поглядеть, кто входит и кто выходит. Добровольцы есть?

— Я готов,— раздался голос позади нас.

Бетти взвизгнула: белка вспрыгнула ей на плечо и уткнулась носом в шею.

Из-за дерева выступил высокий, худой мальчуган в камуфляже. Его лицо и шея были заляпаны грязью, руки — в разводах краски. На вид ему можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать; волосы его некогда явно были каштановыми, да и собой он, по всей видимости, когда-то был недурен. Но сейчас — поди знай.

— А ну убери от нее свою белку,— потребовала я.

Мальчишка присвистнул — и белка послушно упрыгала к нему.

— Белка на нее не нападала,— заверил мальчишка.— Она белке нравится.

— От души надеюсь, не так сильно нравится, как наша подруга Лус. Твой маленькие чудовища ее всю исцарапали.

Мало кто мог выдержать нападки разозленной Уны, но мальчишка держался стойко.

— Мне страшно жаль. Белки порою чересчур увлекаются. Но я пытаюсь научить их хорошим манерам. Мы не хотим причинять людям вред; нам просто нужны их деньги,— Говорил он невозмутимо и решительно, с безупречным, четким и ясным произношением. Ощущение было такое, что перед нами — инопланетянин, выучившийся говорить по-английски чересчур хорошо для этой страны.

— Ты за мной следишь? — спросила Бетти.

— Да,—непринужденно подтвердил мальчишка. То-то мы все удивились.

— Кто ты вообще такой? — спросила я.

— Зовите меня просто Каспаром.

— Типа, маленькое привидение, да? — хихикнула Уна.

— Не груби,— одернула ее Бетти.

— Скорее, имеется в виду Каспар Хаузер,— подсказала я, вспомнив некогда прочитанную мною книгу из небольшого раздела в родительской библиотеке, посвященного дошкольному воспитанию.— Он один из самых известных «одичавших детей», таинственный найденыш, обнаруженный в Германии давным-давно.

— Вот ведь всезнайка,— улыбнулся Каспар. Блеснули зубы — ослепительно белые, точно свежеотдраенная плитка в подземке. По всей видимости, в парке он жил не так давно.— А вы кто такие?

Я переглянулась с Бетти и Уной.

— Валяй, рассказывай,— кивнула Уна.— Возможно, в будущем это даст нам повод его укокошить.

— Я — Ананка Фишбейн. Это — Уна Вонг. А девочка, за которой ты ходишь по пятам, это Бетти Бейт.— Под слоем грязи мальчик жарко покраснел — или это мне почудилось?

— А остальные ваши три подруги где? — спросил он.— Беловолосая малышка и еще одна, угрюмая такая, и та, что изображала приманку для белок.

Я глянула на часы. В самом деле, где же Кики?

— Ишь, умник какой выискался,— фыркнула я.— Может, ты сперва о себе немного расскажешь, прежде чем мы пригласим тебя в наш клуб?

— А что бы вы хотели узнать? — Каспар непринужденно прислонился к стволу дерева, точно какой-нибудь бретер былых времен.

— Расскажи нам про белок,— попросила я.— Зачем ты учишь животных воровать?

— Я их не учил. Это они меня научили,— без тени юмора отозвался Каспар,— Боюсь, история эта не из приятных.

— Обожаю неприятные истории,— сощурилась Уна.— Так что валяй, выкладывай.

— Ну, если вы настаиваете,— откликнулся Каспар.— Несколько лет назад я проснулся и обнаружил, что родители меня бросили. До сих пор не знаю, куда они делись, но они забрали из квартиры все ценное. Когда я не смог вовремя заплатить за квартиру, домовладелец выставил меня за дверь. Вот так я и поселился в парке. Однажды утром я рылся в помойке в поисках пищи и вдруг вижу — какие-то люди перетаскивают клетки с необычного вида белками к задней двери зоомагазина. Помню, что подумал: а ведь бедные звери выглядят еще более несчастными, чем я. Они заслуживают свободы; нечего им сидеть за решеткой, на потеху разным идиотам.

Ну я и запихнул в дверной замок гнилую картофелину. Когда люди ушли, я пробрался в магазин и освободил белок. Некоторые убежали, а три вот остались со мной. Спустя какое-то время они стали таскать мне подарки. Шоколадки, десятидолларовые банкноты, теннисные браслеты с бриллиантами. Сперва я не понимал, что это все краденое. Просто радовался, что теперь мне есть на что купить еды. А когда я выяснил, чем на самом деле занимаются мои белки, я решил использовать их умение на благое дело. С помощью добытых ими денег мы можем выпускать на свободу все новых и новых животных. Для живого существа клетка — не место.

Бетти смахнула с глаз непрошеные слезы, и даже Уна, вопреки обыкновению, словно бы растрогалась. Но что до меня, вся эта история показалась мне шитой белыми нитками.

— А теперь, когда вы знаете мой секрет, как насчет того, чтобы поделиться вашими? — вновь заговорил Каспар.— Где вы взяли эту карту? Я с первого же взгляда понял, насколько это важная вещь. И сразу подумал, что ограбленная девочка непременно за ней вернется. Но я и надеяться не мог, что она приведет с собой таких очаровательных подруг.

— Мы не имеем права рассказывать тебе про карту,— отрезалая, нимало не купившись на лесть.

— Понимаю. Вам сперва необходимо спросить разрешения у той, беловолосой. Она, я так понимаю, у вас главная.

— Мы ни у кого разрешения не спрашиваем, — рявкнула Уна.— Мы просто не склонны доверять мелким воришкам-с-белками.

— Ты же действительно преступник,— мягко проговорила Бетти.— И мы тебя совсем не знаем.

— Может статься, я смогу завоевать ваше доверие.— Каспар глядел на Бетти, словно не замечая нас с Уной.— Я правильно понял, вам нужно, чтобы кто-то последил за этим зданием?

— Может статься,— подтвердила Уна, передразнивая его характерную манеру изъясняться.

— Так я за ним пригляжу. Буду дежурить здесь всю ночь и даже не спрошу зачем. Возможно, я заодно разгадаю тайну кошек Уорни. Но у меня есть одно условие. Бетти должна согласиться со мной поужинать.

— Еще чего,— фыркнула я.— Больно многого ты хочешь. Мы не используем своих друзей как козыри для торга.

— Все в порядке, Ананка,— возразила Бетти,— Когда вся эта история закончится, я с ним поужинаю — если он не передумает.

По всей видимости, Бетти абсолютно не верила, что ей и впрямь придется выполнять условия сделки. Она вбила себе в голову, что это «Зелье неотразимое» держит Каспара на крючке, сама же она тут ни при чем.

— Бетти...— попыталась я предостеречь ее.

— Я твердо решилась,— объявила Бетти.— Но я тоже поставлю условие. Никаких больше набегов на зоомагазины и никаких грабежей, идет? Я с правонарушителями не встречаюсь.

— Отлично. Значит, договорились.— Каспар сверкнул своей белозубой улыбкой кинозвезды и проворно вскарабкался на дуб напротив особняка Лестера Лю.— Приходите сюда завтра вечером, и я предоставлю вам подробный отчет,— заверил он, свесившись с ветки.

А мы поспешили обратно в школу. До ближайшей остановки метро было рукой подать, и мы все трое быстро зашагали в одном и том же направлении.

— Ну и куда запропастилась эта Кики? — негодовала Уна.— В прошлый раз я ее поддержала, причем эта ее кузина-садистка едва меня не укокошила. А теперь меня хочет убить собственный отец, а она даже на встречу не явилась.

— Должно быть, что-то случилось. Кики никогда бы не пропустила разведывательную операцию.— И хотя я искренне тревожилась о Кики, я не могла не радоваться тому, что они с Уной того и гляди поссорятся.— Как думаешь, может, кому-то из нас стоит зайти к ней домой после школы?

— Я могу,— вызвалась Бетти.— А потом отправлюсь прямиком к Ди-Ди. Надо мне наконец избавиться от этих духов.

— Кстати, о духах, Бетти. Сдается мне, ты только что совершила ошибку, дав слово этому мальчишке с белками. Ни одни духи на свете не обладают такой стойкостью,— заверила я ее.

— А зачем тогда Каспар так рвется нам помогать? Меня совесть мучает, даже при том, что он и в самом деле преступник. Я вроде как им беззастенчиво пользуюсь.

— А вот у меня есть идея получше! — встряла Уна.— Вместо того чтобы тащиться к Ди-Ди, чего бы тебе не посмотреться в зеркало?

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Бетти.

Уна глянула на меня и закатила глаза.

— А еще говорят, будто это я безнадежна!

В четыре часа дня прозвенел звонок, н ученицы беспорядочной толпой устремились к дверям. Я угрюмо пробивалась сквозь толпу, приготовившись отбывать тяжкую повинность. Мне вдруг пришло в голову, что очень скоро я окажусь в присутствии настоящей знаменитости. В каждой школе есть свои звезды; в Аталантской школе для девочек список возглавляла Молли Донован. Слава Молли не имела отношения к тому, что ее мать, известная актриса, получила двух «Оскаров», или к тому, что ее отец, хирург по пластическим операциям, потрудился над половиной носов Аталанты. Большинство учениц Аталанты были весьма богаты, многие — еще и знамениты в придачу; но мало кто мог похвастаться собственными заслугами. Молли же прославилась тем, что ее оставляли после уроков куда чаще, нежели любую другую девочку за всю историю школы. По слухам, в честь двухсотого раза она собиралась заказать памятную татуировку — и ждать оставалось уже недолго.

Когда в библиотеку явилась я, там не было никого, кроме Молли и миссис Фонтан. А надо сказать, что миссис Фонтан, поборницу строжайшей дисциплины, природа наказала мочевым пузырем размером с горошину. Каждое утро ученицы всех возрастов заключали ставки насчет того, сколько раз в течение дня миссис Фонтан сбегает в дамскую комнату. Тех денег, что переходили из рук в руки за неделю, хватило бы, чтобы купить страдалице позолоченный биотуалет «Порта Потти» в личную собственность.

Я попыталась подобрать себе книги, необходимые для написания заданного сочинения, но Аталантская библиотека нашей домашней и в подметки не годилась. (Впечатляла разве что подборка книг на тему «Твой взрослеющий организм»). Я как раз похихикивала над отдельными названиями, когда миссис Фонтан вдруг заерзала на месте всей своей дебелой тушей и страдальчески сморщилась, словно того и гляди лопнет. Как только я уселась за парту в двух рядах позади Молли, наша тюремщица приказала нам работать не отвлекаясь и ни в коем случае не переговариваться и зарысила к двери.

— Пссст!

Я выглянула из-за перегородки. Молли даже на колени встала на стул, чтобы лучше меня рассмотреть. Хотя сама она на нарушительницу спокойствия походила мало — щеки как у хомячка, веснушчатая мордашка, ни дать ни взять Пеппи Длинныйчулок,— Молли славилась тем, что то и дело сбивала соучениц с пути истинного. Я уткнулась в книги, демонстративно ее игнорируя.

— Псссссссст!

Молли сдаваться не собиралась. Я высунула голову из-за перегородки. Молли мило заулыбалась и принялась накручивать на палец рыжий локон.

— Раньше я тебя здесь не видела,— отметила она.— А что ты натворила?

— Опоздала сегодня в школу.

— А,— разочарованно вздохнула Молли.— И всего-то? А я-то надеялась, это ты бомбу-вонючку подбросила!

Заслышав шаги в коридоре, я вновь плюхнулась на стул и с головой зарылась в книгу. А вот рефлексы Молли сработали недостаточно быстро.

— Молли, а ну сядь нормально и займись уроками! — завизжала миссис Фонтан.— Если будешь отвлекать Ананку, на весь месяц здесь останешься, так и знай.

— Я ж и так наказана до конца октября,— напомнила Молли.

— Значит, задержишься на ноябрь, — отрезала миссис Фонтан.

Я выдернула из тетрадки три листка и приступила к сочинению. Вообще-то я планировала написать о разграблении могил, что послужило толчком к восстанию докторов в 1788 году, но вместо того моими мыслями завладела иная тема:

Под Белостокерской синагогой в Нижнем Ист-Сайде есть потайная комната...

Пятнадцать минут спустя миссис Фонтан снова вышла за дверь. Чье-то теплое дыхание защекотало мне шею, я подпрыгнула от неожиданности, едва не врезавшись головой в Молли Донован.

— Интересная тема,— откомментировала Молли.— А вот с орфографией у тебя проблемы.

— Отстань, пожалуйста! — зашептала я, одним глазом поглядывая на дверь.— Ты добьешься того, что нас обеих исключат!

— Меня не исключат,— вздохнула Молли.— Я уж который год пытаюсь сделать так, чтобы меня выгнали, а толку? Чего бы я ни натворила, все впустую. Родители просто переводят на счет школы очередной благотворительный взнос, и все.

Я разом заинтересовалась ее нелегкой судьбой.

— А зачем тебе надо, чтобы тебя исключили?

— Ненавижу эту школу. И город тоже ненавижу. Я готова жить где угодно, лишь бы не в Нью- Йорке.

— Правда? — поразилась я.— А почему?

— Да все из-за родителей. Они никак меня в покое не оставят. Считают, что я альтернативно одаренная.

— Да ладно, все говорят, ты ужас до чего умная.

— Не в том смысле «альтернативно одаренная». В смысле, вундеркинд. У меня особый дар.

— Ах вот как? И что же это за особый дар такой?

— Ма прозвала меня ходячим калькулятором. Я умею производить в уме сложные математические вычисления. Родители вечно заставляли меня перед гостями выступать на своих вечеринках с коктейлями. Когда мне исполнилось одиннадцать, я решила, хватит с меня изображать дрессированную обезьянку. Я в прошлом году даже пару по геометрии схватила,— с законной гордостью поведала она.

— Поздравляю,— хмыкнула я.— Как насчет извлечь квадратный корень из семи тысяч трехсот шестидесяти восьми?

— И ты туда же? — вздохнула Молли.— Восемьдесят пять целых восемьсот тридцать семь тысячных. Трех знаков после запятой тебе хватит?

— Вполне, только я же проверить не могу. У меня под рукой калькулятора нет.

— Ну, значит, поверишь мне на слово. Ой, фонтанчик идет! Только не говори никому, что я тебе только что рассказала. Незачем портить мне репутацию.

— О’кей,— шепнула я, и Молли плюхнулась обратно на свое место.

Спустя пятнадцать минут Молли вернулась снова.

— Правда, здесь здорово? — улыбнулась она.

— Лучше, чем я ожидала.— Молли и впрямь пришлась мне весьма по душе.

Молли между тем непринужденно уселась на край моей парты.

— Обожаю оставаться после уроков. Самое мое любимое время дня. Разных интересных людей встречаешь, болтаешь о том о сем. Мне, к сожалению, сегодня еще к «кровельщикам» надо; а то бы я тебя на обед пригласила. Наша повариха готовит просто фантастический буйабес.

— Ты с психотерапевтами занимаешься? Причем сразу с несколькими? — удивилась я.

— А то! Я ж «одаренная», как же иначе. Мои «кровельщики» — это муж и жена, этакий «семейный подряд». Специализируются на работе с детьми-вундеркиндами. Меня к ним три раза в неделю гоняют.

— И на что это похоже? — полюбопытствовала я.

— Ужас! Меня заставляют проходить чертову прорву тестов, а потом еще рассказывать, каково это — осознавать себя вундеркиндом. Время от времени мне приходится выступать перед группой экспертов. Знаешь, на ярмарках дрессированные курицы в крестики-нолики играют, вот и я себя точь-в-точь такой курицей чувствую.

— Звучит просто жутко,— посочувствовала я.

— Еще бы не жутко! В толк не могу взять, и зачем родители меня к этой парочке пристроили. Тоже мне знатоки человеческих душ, у них же родной сын из дому сбежал! Я слыхала, он теперь в парке живет. Они все пытаются его отыскать, да только он тоже «одаренный». Его поди найди. Ой-ей, а вот и фонтанчик!

Следующие пятнадцать минут я провела, нетерпеливо отсчитывая в уме девятьсот секунд. Наконец Молли вернулась.

— Привет еще раз! Ну так о чем это мы? — проговорила она.

— О том мальчике. Который сбежал из дому. А как его зовут?

— Финеас Паркер. А что?

— А как он выглядит?

— Понятия не имею. В жизни его не видела. А зачем тебе знать?

— Да так, любопытно просто.

— Если ты знаешь о его местонахождении, ты можешь хороший куш сорвать: родители за ненаглядного сыночка баснословное вознаграждение обещают. Но не думаю, чтобы у тебя достало жестокости сдать бедолагу.

— После всего, что ты мне рассказала, конечно же нет! Кстати, а его-то дар в чем состоит?

— Живопись,— объяснила Молли.— У его родителей весь офис картинами сынка увешан. Одну картину они вроде бы продали чуть ли не за тридцать тысяч долларов.

— Послушай, Молли. А ты не могла бы раздобыть мне фотографию Финеаса?

— Может, и могла бы,— отозвалась она.— А что мне с этого будет?

Я на мгновение задумалась.

— Если раздобудешь мне фотографию, я сделаю так, что тебя исключат.

— Честное слово? — Молли сверкнула глазами.

— Честное слово,— подтвердила я.

— Молли! — На сей раз миссис Фонтан застала врасплох нас обеих.— Все, с меня довольно! Ты наказана на весь ноябрь!

— Классно! — обрадовалась Молли, вприпрыжку возвращаясь на место.

По пути из школы домой я достала мобильник, чтобы позвонить Кики, и обнаружила два неотвеченных вызова из дома. Дурной знак, что и говорить! Войдя в дом, я увидела, что мама поджидает меня в прихожей с секундомером в руке, точно тренер-садист. Она сверилась с прибором и перевела глаза на меня.

— Сейчас сорок семь минут седьмого. Почему ты опоздала? Я посмотрела по Интернету: метро ходит без сбоев.

— Вообще-то я пешком шла.— Мамин тон не сулил ничего доброго; в этот момент я многое отдала бы за каплю «Духов доверия».— Я себе все, что можно, отсидела — за столько-то часов; мне просто захотелось поразмяться.

— Ну что ж, поразмялась — и довольно. Мы с отцом желаем поговорить с тобой в соседней комнате.— От потрясения я словно приросла к месту.— Немедленно! — прикрикнула мать.

Пол гостиной был, как всегда, завален упавшими книгами. Расчищено было разве что небольшое пространство вокруг тахты. Я устроилась напротив родителей, пытаясь не замечать увесистый фолиант под названием «Храмы Судьбы в Центральной Америке», что словно подмигивал мне через всю комнату.

— Не изволишь ли объяснить нам, отчего сегодня утром ты с таким трудом встала с постели? — осведомилась мать.

— Может быть, потому, что не выспалась? — подсказала я.

— Это все, что ты в состоянии придумать? — Мама с отвращением отмела подобное объяснение.— Я только что говорила с директором Борландской академии; и тут позвонила ваша директриса. Похоже, она считает, что сумеет привести тебя в норму. По-моему, идея нездравая, но я согласилась дать ей шанс попробовать.

— Спасибо,— пробормотала я.

— Не так быстро. В Борландской академии тебя ждут к декабрю; я уже и чек выписала. Вот только проспи школу еще раз, и проснешься уже в автобусе на пути к Западной Виргинии.

— Ананка, мы вовсе не хотим тебя наказывать,— смущенно вступился отец. Он всегда предпочитал роль «доброго полицейского».— Мы просто пытаемся помочь тебе преуспеть в жизни. Если ты хорошо закончишь школу, тогда однажды ты сможешь делать все, что твоя душа пожелает. Захочешь — станешь изучать гигантского кальмара, или вступишь в ФБР, или займешься раскопками в окрестностях Нью-Йорка. Но сперва надо через геометрию продраться, иначе — никак.

— Твой отец, возможно, и не хотел бы тебя наказывать, а я вот хочу,— отрезала мать.— Мы доверяли тебе, Ананка, мы не вмешивались в твою личную жизнь; и вот как ты нас отблагодарила. Мы с отцом весь день потратили на то, чтобы подобрать книги, необходимые тебе для занятий. Ты найдешь их у себя в комнате. Все прочее в библиотеке для тебя временно под запретом, пока не научишься сосредотачиваться на учебе.

— Каждый день на протяжении ближайших двух недель, отбыв наказание в школе, ты возвращаешься прямиком домой и берешься за уроки. И в течение этого времени с Кики Страйк ты не общаешься. Понятно?

— Да.— Легко изображать покаянное смирение, если в рукаве у тебя — козырной туз.

— Отлично. Тогда приступаем. И вот еще что, Ананка...

— Да?

— Завтра вернешься из школы на метро.

Я кинулась к себе в спальню оценивать масштабы катастрофы. Родители обыскали ящики стола и конфисковали много моих любимых книг, но к коллекции томов по истории Нью-Йорка не притронулись. Мой экземпляр «Города Готхэма» стоял на месте, равно как и карта, засунутая между страниц. Я облегченно выдохнула — и тут взгляд мой упал на окна. На обоих окнах установили новехонькие висячие замки. Я заперта, я в ловушке! Я рухнула на постель и уже приготовилась выплакаться как следует, как вдруг в дверь постучали и внутрь заглянул отец.

— На самом деле не так все плохо, правда,— прошептал он.— Постарайся получить пятерку за следующую контрольную, и мама мигом растает. Ты справишься, я в тебя верю!

— Спасибо, пап,— всхлипнула я.

— Кстати, тут для тебя кое-что с посыльным доставили. Наверное, от кого-нибудь из твоих подруг. Только маме не говори, что я тебе посылку передал.

— О’кей,— кивнула я.

И отец перебросил мне на постель небольшой пакет в оберточной бумаге.

— Если тебе с уроками помощь понадобится, ты сразу дай мне знать.

— Обязательно,— заверила я, вытирая глаза.

Я распотрошила пакет и вытряхнула содержимое на кровать. Внутри обнаружились два замка, в точности такие, как у меня на окнах, миниатюрные молоточек и долото и кожаный футлярчик. В футлярчике лежала металлическая пробирка, холодная на ощупь, с этикеткой: «Жидкий азот». А еще — конверт с письмом.

Извини, что подвела вас сегодня. Я слышала, ты под домашний арест угодила. На самом деле все не так страшно. Если не сможешь взломать замки, пусти в ход вот этот набор инструментов. Капни на замки жидкого азота и выжди пару минут. Как только замок замерзнет, разбей его с помощью молотка и долота. (Осторожно: жидкий азот и пальцы замораживает!)

Увидимся завтра вечером.

Кики.