Эйден заехал на своем черном «Бугатти» на подземную парковку «Дин, Хайд и Хаммер», расположенную в оживленном бизнес-центре, и заглушил двигатель, припарковавшись на первом свободном ЗАРЕЗЕРВИРОВАНОМ месте.
Был полдень, он приехал в юридическую фирму на два часа раньше, чем обычно. Он не занимался юридической практикой, но у него был здесь кабинет. Все дела Волчьей Стаи Сан-Франциско проходили через его стол — как было заведено у отца, — собрания стаи проходили в залах заседания «Дин, Хайд и Хаммер». Эйден не приезжал в офис, если ему не нужно было решать дела, касающиеся стаи, но как только его официально объявят Альфой, придется торчать там с девяти до пяти.
Сегодня он просто хотел удостовериться, что Габриэль следовал его указаниям — скинул все вещи с поверхности его рабочего стола в верхний ящик, чтобы у мисс Любопытство не было шанса что-нибудь подсмотреть.
Вчера поздно ночью она написала, что хочет понаблюдать за его обычным рабочим днем.
Вряд ли она знала, что ее запах преследовал его еще долго после окончания игры. Эйден ворочался всю ночь напролет, а в его голове проносились два коротких слова.
На коленях.
Сумасшедшая женщина.
Ее слова все еще звучали у него в голове. Она оказалась вовсе не такой невинной и хрупкой, как притворялась. О, нет. Она — заряженный пистолет. Фейерверк, готовый взорваться в его руке. И все равно, он рискнул бы потерять руку, чтобы почувствовать ее снова, провести пальцами по ее гладкой, ароматной коже.
Вызовет ли ее прикосновение снова ту же искру, или это больше никогда не повторится?
Когда во время игры она прикоснулась пальцем к его груди, он чуть не впал в шоковое состояние, когда почувствовал электрический разряд. Вот только энергия, перешедшая из ее тела в его, была неистово сексуальной, посылая импульс похоти прямо к паху. Сильное желание мгновенно захватило его, и если бы Мелина отстранилась чуть медленнее, он прижал бы ее к стеклу прямо в ложе и удовлетворял, пока она не забылась бы от наслаждения.
Отличное шоу для большого экрана в центре поля.
«Поцелуй перед камерой» приобрел бы совершенно новый смысл.
Но вовсе не нежелание смутить ее перед всем стадионом заставило Эйдена отстраниться. А то, что он слышал о Люминариях (Примеч.: Luminary — свет в жизни) — не оборотнях, являющимися духовными супругами — реакция на их первое прикосновение была такой же.
Судьба посылала ее волку лишь раз в жизни, и это считалось удачей. Некоторые встречали ее в юности, другие — нет. До недавнего времени Эйден не слышал о случаях, когда духовным супругом Альфы стал не оборотень. Таких пар не было до Дрейка и Эмили Уайлдер из Волчьей Стаи Сиэтла. Из того, что он слышал, они уладили все свои разногласия и жили счастливо, наслаждаясь своей любовью. Но в Сиэтле обращенных волков не считали позорным пятном. После трансформации стая приняла Эмили Уайлдер с распростертыми объятиями.
Стая Сан-Франциско не будет такой всепрощающей. Учитывая обострившиеся отношения в городе между рожденными и обращенными, даже в аду нет способа, чтобы Совет выбрал его Альфой.
Точно не с супругой не оборотнем.
Стая слишком разделена.
Если Мелина его Люминария — это он узнает наверняка при следующем прикосновении — их жизни будут переплетены навсегда. Он использует свои обостренные волчьи инстинкты, чтобы отыскать в ней свою пару.
Заглушив двигатель, он вылез из спортивной машины, и аромат Мелины буквально сбил его с ног.
Она уже здесь.
Эйден обернулся, осматривая темный гараж. Обладая острым зрением, он сразу заметил, как она отходит от светло-голубой «Джетты». Стоило ему подумать, что она не может быть красивее, как она показала, что он ошибался.
На ней были черные кожаные штаны, короткие черные сапоги и серая шуба с воротником до подбородка. Она распустила волосы, позволив им окутать лицо в форме сердца, и нанесла самого яркого оттенка красную помаду на губы. Самое удивительное — и тревожное — чем ближе она подходила, тем очевиднее Эйдену становилось, что цвет ее шубы такого же оттенка, как мех его волчьей формы.
— Кажется, ты сказал, что сегодня работаешь, — сказала она, приближаясь и соблазнительно покачивая бедрами.
Он постарался вернуть дар речи.
— Верно.
— Уже полдень, если ты не заметил. Большинство людей начинает рабочий день с утра. Это придется изменить в течении двух следующих недель, но к моему списку вернемся позже.
— Твой список?
Кивнув, она протянула ему стакан из «Старбакса». Он даже не заметил два стакана у нее в руках. Забирая кофе, он постарался погладить ее пальцы.
Одно прикосновение.
И все станет ясно.
Но Мелина отпустила стакан прежде, чем Эйден успел до нее дотронуться.
— Я читала, тебе нравится макиато из «Старбакса», — сказала она. — Но он уже остыл, я купила его в восемь утра. Можешь выбросить, если хочешь. Не охота оставлять его в машине на весь день.
— Нет, спасибо, это здорово. — Эйден сделал глоток, подавляя желание выплюнуть напиток на пол. — Мне нравится мой холодный кофе.
Она наградила его недоверчивым взглядом. Возможно, он лгал о предпочитаемом кофе, но она побеспокоилась, чтобы купить его любимый напиток. Обычно люди покупали ему напиток, если он просил их. Не многие делали это потому, что хотели.
Мелина выбросила свой пустой стаканчик в мусорку.
— Обычно ты начинаешь свой день в это время?
Нет, обычно гораздо позже.
— Зависит от количества работы.
— Трудно поверить, что в такой огромной империи как «Дин, Хайд и Хаммер» существует день, когда нет работы, — сказала она, и мы зашагали к лифту. — В смысле, ты собираешься унаследовать компанию, в которой работают двести адвокатов только в этом городе, и еще восемьсот по всему миру. Кроме юридической фирмы, «Дин Энтерпрайзис» владеет архитектурной компанией, строительной фирмой, финансовой корпорацией и журналом. Такое впечатление, что твой отец запустил руку во все сферы деятельности города, от сооружений до СМИ. У меня ушло несколько часов прошлой ночью, чтобы исследовать его наследие, а я едва коснулась вершины. Не могу даже представить, чем тебе предстоит заниматься ежедневно.
Эйден нажал кнопку пятнадцатого этажа.
— Похоже, ты выполнила домашнюю работу.
— Что я могу сказать? Я ко всему подхожу основательно.
Сохранить секрет стаи будет сложнее, чем он думал.
— А вот вопрос к тебе, — сказала Мелина, прислонившись к перилам лифта. — Почему ты вообще тут появляешься? Ты не юрист, чем занимаешься весь день?
Если смотреть со стороны, это отличный вопрос.
Обязанности Альфы были главным приоритетом его отца. Поэтому «Дин, Хайд и Хаммер» обеспечивали надежное прикрытие. Ангус удостоверился, что при закрытых дверях обращенные волки пройдут трансформацию надлежащим образом, сохраняя волчий секрет в безопасности от внешнего мира. Также всех волков-изгоев привозили сюда для наказания за их преступления против стаи. Они пустили свои корни в город так глубоко, как могли, попутно создав одну из крупнейших корпораций этого времени.
Не оборотни даже не подозревали об этом.
— Пока у меня нет полномочий обсуждать бизнес отца, могу лишь сказать, что он хотел, чтобы я с раннего возраста принимал участие в делах, поэтому я инстинктивно знал, как управлять всем после его смерти. — Эйден сделал паузу, прислушиваясь к гулу лифта и звуку своего сердца. Острая боль разрывала сердце, когда его затопили воспоминания об отце. — Теперь, когда его не стало, я должен сыграть свою роль, но это легче сказать, чем сделать. — Эйден не собирался озвучивать последние слова. — Это не должно упоминаться в статье…
— Я не буду писать об этом, — перебила Мелина. — Мне просто интересно. Не каждый день я получаю персонального сопровождающего по одной из самых диверсифицированных компаний в мире.
Когда двери лифта открылись, Мелина затаила дыхание. Он не должен так на ней концентрироваться, но ничего не мог с собой поделать.
— Вау! — выдохнула она, когда включилась световая сигнализация, освещая весь этаж: бильярдный стол и бар с одной стороны, тренажерный зал за углом и зал с роялем перед ними. — Типичный офис холостяка? Мне стоило ожидать от тебя чего-то подобного.
Эйден быстро прошел мимо нее, задержав дыхание, чтобы ее запах не последовал за ним, и отключил сигнализацию на мониторе возле лифта.
— Ты заказал дизайн этого офиса из какого-нибудь журнала для холостяков? — услышал он ее голос, пока вводил код. — Кожаные диваны, свечи, рояль… Готова поспорить, у тебя здесь и кровать есть. Она круглая и с покрывалом с рисунком зебры?
Она угадала, здесь действительно есть кровать, хоть и без покрывала с рисунком зебры — на самом деле постельное белье из черного атласа. Эйден приводил в нее своих ночных гостей, чтобы не вести их к себе домой. Лучше держать всех на расстоянии вытянутой руки.
Из стереосистемы зазвучало начало финальной части 9-ой симфонии Бетховена.
Мелина медленно повернулась, присматриваясь к колонкам в потолке.
— Классическая?
Эйден неистово ткнул по дисплею, меняя музыку на что-то более подходящее… и менее личное. Он выбрал Stone Temple Pilots (Примеч.: американская хард-рок-группа) и молился Богу, чтобы Мелина не анализировала его выбор. Ему следовало вспомнить об этом раньше и попросить Габриэля выключить музыку прежде, чем они приедут.
— Сюда, — пригласил он, направляясь вдоль стены с лифтовыми шахтами. Это была единственная стена в офисе. Комнаты разделяли не стены, а стекло. Огромное одностороннее зеркало. Вся лицевая часть офиса представляла собой отражение, что давало Эйдену возможность обратиться в своем кабинете в любое время, когда пожелает, без ощущения, что кто-то подглядывает.
— Потрясающе, — выдохнула Мелина, стоя за его спиной. — Держу пари, это оригинал.
Наверное, она говорила о картине на центральной стене. И не ошиблась в своей оценке.
— Я начинаю думать, что ты выбрала не ту профессию, — сказал он через плечо, открывая стеклянную дверь в свой кабинет. — Тебе стоило стать детективом.
— Неа, слишком много давления. Мне хватает нервотрепки из-за сроков. — На ее лице появилась улыбка, когда она шагнула в кабинет и плюхнулась в кожаное кресло напротив его стола. Она сбросила сумку с плеча, поставив ее себе под ноги, и вытащила iPad. — Я отправила план по улучшению имиджа, пока ждала тебя. Не возражаешь, если мы обсудим его прежде, чем ты приступишь к работе? Клянусь, потом сразу исчезну. Ты даже не будешь знать, что я здесь.
— Звучит здорово. — Эйден сел в кресло и откатился немного назад, вытянув ноги. — Порази меня.
— Жаль, у меня нет плана в твердой копии, но я отправила тебе его по электронной почте.
Эйден подкатился к столу, зашел в свою почту и увидел заголовок: «План улучшения имиджа Эйдена Дина».
Он открыл письмо, приблизившись, чтобы лучше рассмотреть.
— Первая фаза касается внешности, — прочитал он вслух. — Одежда и волосы должны отражать деловой стиль. Назначить встречу со стилистом. Предложить костюм, галстук и портфель. — Он встретился со взглядом Мелины. — Что не так с моими волосами?
— Они такие взъерошенные, будто ты только что вылез из постели, — ответила она. — Выглядит дико сексуально. Но совсем не то впечатление, которое тебе нужно прямо сейчас.
— По-твоему у меня сексуальные волосы?
Мелина закатила глаза, хотя розовый румянец появился на ее щеках.
— Продолжишь читать?
— Выбор автомобиля должен говорить об ответственности, а не скорости и веселье. — Господи, его мир перевернется. — После работы нужно держаться подальше от поля зрения публики, поразмышлять или заняться частной деятельностью, не связанной с барами, женщинами, вечеринками или другими деструктивными занятиями.
Эйден уставился на Мелину. Она смотрела в ответ, моргая длинными ресницами.
— Ты хочешь сделать из меня монаха? — Он издал смешок. — Ни за что.
— Это всего на месяц, верно? — Ее губы дрогнули, словно она пыталась сдержать улыбку. — Продолжай читать. Ты еще не дошел до «Второй фазы».
Эйден согласился позволить Мелине следить за ним и улучшить имидж, но, проклятье, неужели он все делал неправильно?
Он прокрутил список «Обязательно», «Не следует делать» и «Никогда не делать».
— Вторая фаза касается внутренних изменений, которые отражаются внешне. Научиться расслабляться приемлемыми способами, такими как медитация, йога и акупунктура. Усердно работать во внерабочее время, занимаясь дополнительными проектами. Учиться идти на компромисс. Уделять время семье и друзьям. Доверять своим инстинктам, пока они отражают новый, улучшенный образ. — Черт возьми. — Хочешь, чтобы я доверял своим инстинктам? Они буквально кричат о том, чтобы я удалил это письмо и больше никогда о нем не думал.
— Я думала о тебе прошлой ночью…
Погодите-ка. Она думала о нем прошлой ночью? Какие мысли посетили ее, пока она лежала в кровати? Эйден удивился. Неужели она тоже борется с мечтами о нем? Эйден всю ночь думал о ней в своей постели, запутавшейся в простынях.
Черт, она что-то говорила, когда его мысли свернули не в ту сторону. Он покачал головой.
— Извини, что?
Она застонала.
— Я собираюсь улучшить твой имидж с помощью статьи, но, если в твоей жизни ничего не изменится, снаружи или внутри, деловые партнеры, которых ты собираешься впечатлить, увидят это. Измени свою жизнь, если хочешь заслужить их уважение.
Габриэль говорил ему то же самое уже много лет, задолго до того, как умер отец. Грустная правда была в том, что слова Мелины проникли глубже, чем когда-либо получалось у Габриэля. Возможно, повлиял тот факт, что Совет угрожал забрать у него место Альфы. Хоть Эйден был уверен, что справится с делами стаи, если он не докажет это Совету в течении месяца, его мнение не будет иметь значение.
— В этом плане много вопросов, я даже не знаю с чего начать. — У него заболела голова. — Во-первых, нам нужно… — Услышав сигнал лифта, Эйден замолчал.
Он никого не ждал, и хотя Габриэль приходил и уходил в любое время, он всегда сообщал, что поднимается и с какой целью.
— Скоро вернусь, — хрипло сказал Эйден. — Оставайся здесь.
Не дожидаясь ответа, Эйден выскочи за дверь и бросился за угол. Анита Кросс, член стаи и секретарь Лидии, вышла из лифта и сразу отступила назад, увидев его.
— Простите, мистер Дин, я не ожидала, что вы здесь.
— Значит, ты вторгалась в мое личное пространство и раньше, — сказал он, сложив руки на груди. — Сколько раз?
Ее серые глаза округлились.
— Никогда, сэр, — пробормотала она. — Я имею в виду, никогда раньше, сэр.
Он чувствовал ее страх. Он был горьким и покалывал нос.
— Что ты здесь делаешь?
— Мне очень жаль, сэр, но собрание Совета в разгаре и Лидии нужен последний отчет о нападении изгоев. Габриэль послал его вам, потому что вы, ну, знаете кто, или станете в следующем месяце.
Черт, она путалась в собственных словах.
— Он не хотел оставлять электронный след, поэтому отчет только на бумаге, а Лидия не может найти копию. Она велела мне принести отчет на совещание. Я собиралась вернуть его на ваш стол, как только совещание закончится.
Эйден не смог остановить рвущееся из груди рычание.
— Совет уже собрался? С Лидией? — Его окутал туман гнева. — Где? В зале заседаний?
Анита покачала головой.
— В ее кабинете.
В нем поднялась ярость, горячая и злая, вызывая желание перекинуться в волчью форму. Он сглотнул пьянящий порыв. Не помогло.
— Я сам отнесу отчет на собрание. Сделай себе одолжение — исчезни из здания в ближайшие двадцать минут и никогда больше не появляйся на моем этаже.
Анита кивнула, поклонившись, а затем побежала к лифтам. Если он почувствует ее в здании прежде, чем гнев угаснет, он может выместить свою злость на ней. Хоть он и был в ярости от мысли, что она прокралась в офис будущего Альфы, чтобы что-то украсть со стола, она не заслуживала его ненависти.
Она просто выполняла приказы Лидии.
Как Лидия посмела встретиться с Советом без него! Эйден не был гением, но догадался, что она задумала. Он никогда не появлялся так рано. Она планировала сблизиться с Советом, доказать, что способна справиться с обязанностями Альфы и полностью его выжить.
К черту это.
Сфокусировавшись на Лидии и отчете об изгоях, Эйден ворвался в свой кабинет, рванул верхний ящик и просмотрел бумаги, пока не нашел нужные. Пробормотав Мелине, что занят и ей надо подождать его в кабинете, он захлопнул дверь.