Трава в буше высохла настолько, что пожухла, а горячий воздух давил и угнетал. Достаточно одной искры, одной небрежно брошенной на землю спички, с беспокойством думал Йэн, и над всей округой взметнется ревущее пламя.

Он не мог не провести параллель между погодой и отношениями с Джейси — обе ситуации были взрывоопасны.

Йэн стоял у ограды и смотрел, как сияющий меримбульский фургон задним ходом подъезжает к воротам. Уилсон Тейт готовился выгрузить серую кобылу, которую Йэн купил в подарок своей жене.

Прикрывшись шляпой от прямых солнечных лучей, Йэн наметанным взглядом оценивал кобылу, с цоканьем спускавшуюся по настилу. Джейси может считать себя сверхопытной наездницей, но на самом деле она не слишком хорошо держится в седле. Если кобыла диковата, он тут же отошлет ее назад.

Тейт надел на лошадь уздечку и, усмехаясь, медленно повел ее к Йэну.

— Вот уж не думал, что наступит день, когда у тебя с Меримбулой будут какие-то дела, — сказал он. — Брэм прав. Маленькая янки прибрала тебя к рукам.

— Заткнись, — не глядя на приятеля, прорычал Йэн, все еще критически рассматривая кобылу.

Седло он уже приготовил и сейчас принялся водружать его на спину лошади в надежде, что Тейт уедет.

Но, выходит, он недостаточно хорошо знал его.

— Ничего удивительного, что восставшие колонии отделились от старушки Британии, — с глубокомысленным видом заявил Тейт, — если там все такие, как твоя жена.

Йэн затягивал подпругу и рванул слишком сильно. Бедное животное от удивления дернулось и замотало головой. Раздосадованный Йэн потрепал кобылу по шее, пробормотал несколько ласковых слов и ослабил ремень. Наконец он повернулся к приятелю и, натягивая вытертые кожаные перчатки, нарушил молчание.

— Говоря о миссис Ярбро, — сердито сказал он, — выбирай выражения. Я тебя предупредил.

Тейт достал сигарету из пачки, засунутой в карман рубашки, закурил и бросил спичку на землю. И опять Йэн невольно подумал о пожароопасном состоянии буша.

— Не кипятись, Йэн, — сказал Тейт, улыбаясь сквозь поднимающийся над его головой сигаретный дым. — Так уж вышло — мне нравятся женщины с характером. Беда лишь в том, что она подняла мятеж и вовлекла в него всех женщин в округе, в том числе и мою жену.

Йэн почесал в затылке:

— И тебя интересует, что я собираюсь с ней делать?

Прежде чем ответить, Тейт не спеша затянулся.

— Нет. Мне кажется, ты не знаешь, что с ней делать, как, впрочем, и все остальные. Так что я пытаюсь выразить свое сочувствие.

Йэн усмехнулся — Тейт абсолютно верно понял ситуацию, — но потом снова посерьезнел. Кобыла у него за спиной гарцевала и тихонько ржала, ей не терпелось показать себя.

— Может, Джейси в чем-то и права, — сказал Йэн. — Взять того же Ридли. Все эти годы он бил жену и неизвестно что творил с малышкой, а все мы делали вид, что ничего не происходит.

— Вообще-то мужчина всегда делал со своей семьей то, что считал нужным, — задумчиво сказал Тейт. — Мой отец, к примеру, лупил нас с братом, и его слово было в доме законом. А моя мать, упокой, Господи, ее душу, не смела ему ничего сказать поперек.

Йэн повернулся, думая о своем отце, добром и справедливом человеке. Он перебросил повод и вскочил в седло. Лошадь дернулась, но он легко успокоил ее.

— Теперь другие времена, — сказал он приятелю, наклоняясь вперед и опираясь о вытертую луку седла. — Сказать по правде, я никогда не понимал, как можно добавить себе самоуважения, подняв руку на женщину. По-моему, так поступают только трусы.

Но прежде чем Тейт успел ответить, мужчины отвлеклись от разговора. Оставляя за собой шлейф красновато-коричневой пыли, приближался автомобиль, и он был незнаком Йэну.

— Кто бы это мог быть? — пробормотал он, зная, что Тейт не сможет ему ответить.

— Это не из Меримбулы, — заверил Тейт. — Нет, не узнаю.

Йэн кивнул в сторону ворот, которые были частично загорожены трейлером. Тейт открыл их пошире, чтобы Йэн смог проехать. У него снова неприятно засосало в желудке, как и при мысли о высохшей земле.

Это не был Колли, везущий домой вернувшуюся из Дарвина Алису Виггет, и, как уже сказал Тейт, не мог быть Эндрю Каррутерс. Йэн понял, что к нему приближается какое-то новое осложнение.

Йэн проехал на пугливой кобыле поближе к дому, потрепал ее по шее и стал ждать, когда автомобиль подъедет поближе. Это была длинная, сверкающая диковинная английская машина, из тех, к которым полагается шофер в форменной одежде. Задние стекла были тонированы, поэтому разглядеть, кто сидит внутри, было невозможно.

Не то чтобы у Йэна совсем не родилось никаких мыслей. Предположим, это едет Элейн Беннет, родная мать Криса, чтобы попытаться забрать у него мальчика. Или, что более вероятно, ее богатые родители с каким-нибудь предложением.

Йэн ждал стиснув зубы. Скорее черт пронесет в ад мороженое, чем он отдаст своего сына.

Автомобиль плавно остановился, из него вышел шофер, прикоснулся к фуражке, приветствуя Йэна, и обошел машину, чтобы открыть заднюю дверцу.

Из машины выступила женщина, стройная, в дорогой одежде. На голове у нее была предусмотрительно надета широкополая шляпа, спасающая от безжалостного солнца, но в остальном ее одежда подошла бы для более прохладного климата.

— Йэн Ярбро? — осведомилась она, говоря слегка в нос, по-американски.

Мать Джейси. Ну конечно.

Йэн сдвинул шляпу на затылок и вздохнул. Он предпочел бы иметь дело с Элейн или ее родителями.

— Да, — сказал он, спешившись и оставив поводья болтаться в пыли.

С умело скрытым неудовольствием женщина протянула затянутую в перчатку руку и объявила:

— Я — миссис Майкл Уолш, Регина, если вы еще не догадались. Моя дочь здесь?

Йэн почувствовал желание защититься, но не намеревался сдаваться сразу.

— Нет, — вежливо ответил он. — Боюсь, что она все еще в поселке на собрании, если можно так выразиться. — Он величественно указал на дом. — Почему бы вам и вашему шоферу не укрыться от жары в доме? А я посмотрю, нет ли каких-нибудь холодных напитков.

Миссис Уолш оглядела его, и результат осмотра ей не понравился.

— Джейси заверила меня, что у вас есть экономка, — холодно сказала она.

Йэн вовсе не собирался объяснять ей причину отсутствия Алисы и, если на то пошло, вообще упоминать о ней. Перед ним была женщина, бросившая мужа и разлучившая его с ребенком — непростительный в буше грех. Да и в любом другом месте.

— Думаю, что я в состоянии открыть холодильник, — преувеличенно вежливо сказал он.

У Регины были такие же сине-зеленые глаза, как и у ее дочери. На секунду в них отразилось раздражение.

— Надеюсь, что так, — отозвалась она в той же угрожающе сердечной манере, что и Йэн.

Он пошел к дому, жестом пригласив шофера присоединиться к ним. Уилсон Тейт тем временем уже привязал серую кобылу к коновязи в загоне и как бы между прочим проследовал в дом. Сплетни были страстью Тейта, — в этом отношении он был хуже любой женщины.

В первый раз на памяти Йэна кухня казалась ему переполненной людьми и чужой. Йэн вспомнил о манерах и отодвинул для Регины стул, но она замерла, переводя взгляд с шофера на Уилсона Тейта, затем посмотрела на Йэна. Смысл ее послания читался ясно, словно был написан огненными буквами: «Надеюсь, вы не думаете, что я, леди, буду сидеть с этими… людьми».

От поднявшейся волны раздражения у Йэна накалился затылок.

— Возможно, вам будет удобнее на веранде, — сказал он ей, кивком призывая Тейта и шофера занять места за столом на кухне.

С надменным величием мать Джейси вздернула подбородок и поплыла через гостиную на веранду. Йэн было удивился, откуда она так хорошо знает расположение комнат, но потом сообразил, что она бывала в этом доме до развода с Джейком.

Шофер очень полный мужчина, невыносимо страдающий в своей форменной одежде, выразительно закатил глаза.

— Ну и штучка, — прокомментировал Уилсон Тейт.

Йэн воздержался от каких-либо высказываний, хотя подумал, что в Регине Уолш есть что-то, несомненно что-то есть. Он пошарил в холодильнике и разыскал там две бутылки пива и одну — диетической кока-колы, любимого напитка Джейси.

Он поставил пиво на стол — Тейт и шофер с радостью встретили освежающий напиток, — а сам решительно направился с кока-колой на веранду.

Регина сидела на качелях, обмахиваясь своей узкой сумочкой. Она сняла шляпу, ее светлые волосы были влажными от испарины. Оживившись при виде кока-колы, она проворчала: «Спасибо».

Йэн кивнул в ответ и прислонился к перилам веранды, сложив руки на груди.

— Джейси удивится вашему приезду, — сказал он.

Регина подарила Йэна еще одним взглядом богатой стервы, но он уловил в нем отблеск мягкости и понял, что она совсем не такая злая, какой хочет ему показаться. На самом деле она способна на нежность и на страсть, как и ее дочь.

Если Джейк Тирнен любил когда-то эту женщину, а он ее любил, значит, хорошее в ней было.

— Не сомневаюсь, что мой приезд повергнет дочь в шок, — сказала она тоном более холодным, чем то пиво, которым Йэн угостил Тейта и шофера. — По крайней мере в этом мы согласны.

Йэн почесал в затылке, нащупав все еще болевшее место, зашитое Джейком.

— Она, вероятно, написала вам о Джейке, — осторожно произнес он.

Печаль затуманила фарфоровые черты ее лица. Если бы Регина не стремилась все время давать выход дурным сторонам своей натуры, она была бы очень привлекательной женщиной.

— Да, я знаю, что он скончался, и, конечно, мне очень жаль.

Йэн пожал плечами. Он не собирался развивать эту тему дальше, она была слишком деликатной.

Он снял шляпу и пригладил рукой волосы. Он испытывал сильное негодование по отношению к этой женщине, но понял сейчас, что это происходит не из-за того, как она поступила с Джейком. Это давняя история, и хотя Джейк настрадался, он выбрался из нее достаточно благополучно. Нет, его беспокоило, что миссис Уолш приехала в Иоланду и, в частности, к нему, чтобы убедить Джейси, что та не принадлежит австралийскому бушу.

Хуже всего было то, что Регина вполне может оказаться права. Жизнь в глубинке тяжела, здесь нет той роскоши, к которой, живя в Америке, привыкла Джейси. И она первая согласится, когда речь пойдет о равноправии женщин, что Иоланда отстала в этом на целый век. А сверх всего — угроза в виде Ридли Шифлета.

Регина, должно быть, частично угадала, о чем он думает, потому что снисходительно улыбнулась и сказала:

— Вы должны понять, что моей дочери сильно досталось за последние несколько лет. Я уверена, она рассказала вам о своем друге — Поле… его смерть опустошила ее. — Она замолчала, сосредоточив свое внимание на пейзаже. Через мгновенье ее взгляд вернулся к Йэну. — Джейси не в том состоянии, чтобы брать на себя долгосрочные обязательства.

Новое чувство охватило Йэна. Оно было сродни ужасу, но поспокойнее и потише. Он не позволил даже малейшему его отблеску отразиться на лице.

— Решать должна Джейси, вам не кажется?

— Нет, — резко ответила Регина. — Не думаю. Она склонна принимать необдуманные решения, о которых потом жалеет. И дело в том, что Джейси скорее предпочтет страдать в одиночестве, как это было, когда умер Пол.

Йэн отвернулся, взявшись за перила, потому что почувствовал, что не может больше контролировать выражение лица. По счастью, голосом он еще владел.

— Для нее это, должно быть, было очень тяжелым испытанием.

— Да, — согласилась Регина, выдохнув это слово. — С тех пор она и изменилась.

— Скорбь делает это с человеком, — сказал Йэн, глядя на расстилавшуюся перед ним землю.

Подобно горячо любимой женщине, эта дикая и прекрасная земля была способна на глубочайшую скорбь. Он благоговел перед ней и страшился ее.

— Я согласна с вами, — ответила Регина. — Говоря откровенно, мистер Ярбро… Йэн… Джейси просто не готова к замужеству. И особенно к жизни в таком медвежьем углу.

Эти слова заставили Йэна обернуться. Зубы у него были стиснуты, и он с усилием воли заставил себя расслабиться.

— Мы говорим не о маленькой девочке, миссис Уолш, — заметил он. — Джейси — взрослая женщина. Я думаю, что она знает, к чему готова, а к чему — нет.

Они оба вздрогнули от негромких аплодисментов, раздавшихся у раздвижной двери. Сердце Йэна на секунду остановилось, затем застучало в прежнем ритме, когда он увидел стоявшую там и хлопавшую в ладоши Джейси: он не слышал, как она подъехала, и при виде ее всегда испытывал странное удивление.

— Спасибо, Йэн, — сказала она, раздвигая дверь пошире. — Я могу зафиксировать это на бумаге?

Он криво усмехнулся, хотя почувствовал печаль, потому что, как никто другой, знал, как легко может потерять Джейси. Она напоминала яркую тропическую птичку: если приручать ее слишком настойчиво, она вспорхнет и растает в голубом небе.

— Можешь, конечно, цитировать меня, — поддразнил он, отвечая на ее вопрос, — но я буду все отрицать.

Джейси вышла на веранду, и Регина, явно взволнованная при виде дочери, встала и протянула к ней руки.

— Доченька, — сказала она. Джейси оказалась в объятиях матери.

— Привет, мама, — сказала она с преувеличенной покорностью. — Почему ты так задержалась?

Момент показался Йэну подходящим, чтобы оставить женщин одних, он вернулся в дом и достал себе пива. Уилсон Тейт сочувственно похлопал его по спине, сказал, что отведет кобылу в конюшню и вернется в Меримбулу, и вышел.

Йэн сел за стол, между ним и шофером завязался разговор, но мысли его были далеко. Он думал о сидящих на веранде женщинах. Они были очень похожи, за исключением возраста. А мысли их тоже были похожи.

* * *

Джейси ждала приезда матери, но оказалось к нему не готова. В ее жизни столько всего случилось: маленькая революция и Ридли Шифлет, скрывающийся где-то в буше и, без сомнения, вынашивающий план мести против нее и Йэна. Поэтому мать и отчим отошли для нее на задний план.

— Я сняла номер в гостинице, если это можно так назвать, в Виллоугби, — объявила Регина, как только они остались одни и, взявшись за руки, уселись на качели. — Ты можешь поехать со мной сегодня же, мы немного отдохнем и полетим домой. А Майкл позаботится о разводе.

Джейси вздрогнула при этом слове.

— Прежде всего, мама, — терпеливо сказала она, — я никуда не собираюсь уезжать. Второе, Майкл — не адвокат, он педиатр.

На все еще миловидном лице Регины отразилось разочарование.

— Не упрямься, дорогая, — просяще сказала она. — Ты же знаешь, такая жизнь не для тебя.

— Это тебе не подходила такая жизнь, мама, — заметила Джейси уже менее терпеливо, чем раньше. — Но я наполовину австралийка, и эта земля в моей крови, как и у Йэна.

Регина театрально вздохнула.

— Ну будет… ты думаешь, я не понимаю, что здесь произошло? Я знаю, потому что сама сделала то же самое… приняла юношескую страсть за настоящую любовь. И из-за этой ошибки разбила сердце хорошему человеку.

Джейси не помнила, чтобы Регина хоть раз так по-доброму говорила о Джейке. Обычно она отзывалась о бывшем муже в гораздо менее лестных выражениях.

— Что случилось между вами? — спросила она.

Печальная улыбка коснулась губ Регины, а ее взгляд обратился к горизонту. После долгого молчания она ответила дочери тихо и нерешительно:

— Мы были слишком разными. Он любил это засушливое, пыльное место, а я, как только прошла новизна ощущений, затосковала по Манхэттену. Начались ссоры, а потом… — Регина снова посмотрела на Джейси, видимо не желая продолжать.

— А потом? — мягко вставила Джейси.

— Джейк встретил другую женщину. — Регина на мгновенье прикрыла глаза — воспоминание все еще причиняло ей боль. Увидев потрясение и ответную боль в глазах Джейси, Регина быстро продолжила: — Не только он был виноват, дорогая. Он был молод и горяч, а я последние полгода нашей совместной жизни отказывалась выполнять супружеские обязанности.

От жалости к ним обоим на глазах у Джейси выступили слезы. Регина, должно быть, чувствовала себя совершенно чужой в этом незнакомом ей и неприветливом месте. А Джейк, возможно, искал любви, которую имел и потерял.

— Ты скучала по нему, когда уехала?

Улыбка Регины разрывала сердце.

— Скучала по Джейку? Да я проплакала целый год. При каждом звонке в дверь я молилась, чтобы это оказался он. — Она шмыгнула носом. — Джейку понравилось бы в Штатах, несмотря на его австралийскую гордость, но он отказался приехать даже в гости. Он словно винил в происшедшем между нами страну, а особенно меня, потому что я была американкой.

Джейси с грустью вспомнила о замечаниях Йэна в отношении ее американских идей и прикусила губу. Что если Йэн разочаруется в женитьбе, — ведь они такие разные — и тоже найдет себе другую женщину, как и Джейк?

Она умрет, если это случится, подумала она. Но сначала убьет Йэна.

Она так сильно сжала руку матери, что Регина поморщилась и отняла ее.

— Полагаю, ты унаследовала Корробори-спрингс? — спросила она.

Джейси была рада переменить тему, хотя понимала, что это временное отступление. Регина проехала полмира не для того, чтобы отказаться от осуществления задуманного.

— Частично, — сказала Джейси, сопроводив ответ кивком. — Источники получил Йэн, а я — землю.

Регина казалась потрясенной:

— Йэн тоже наследник? Почему Джейк так поделил собственность?

Джейси улыбнулась, ей действительно не хватало Джейка, хотя то, что она только что узнала о нем, частично развеяло ее иллюзии.

— Папа верил, что мы с Йэном созданы друг для друга, — напомнила она. — Я думаю, что он решил связать нас таким образом, чтобы партнерство в делах привело к чему-нибудь другому.

— И он добился своего, старый черт, — задумчиво сказала Регина, снова обозревая пейзаж.

Солнце клонилось к закату, из дома доносились знакомые звуки: мужской смех, невинная болтовня Криса, по радио передавали новости — большой старомодный приемник стоял в передней гостиной.

— Да, — согласилась Джейси. — Он добился своего.

— И ты не едешь домой.

— Мой дом здесь, — сказала Джейси. — Здесь, рядом с Йэном.

Регина сжала губы, потом заговорила:

— Когда страсть угаснет, — а это произойдет, что бы ты ни думала, — ты пожалеешь о поспешно принятом решении, Джейси. И тогда ты возненавидишь это негостеприимное место.

Джейси вздохнула.

— Нет смысла обсуждать эту тему, мама, — мягко сказала она. — Я остаюсь.

— Пока не появится ребенок? — злым шепотом поинтересовалась Регина. — Пострадает младенец, как и этот мальчик, и Йэн. Но больше всего — ты!

— Мама…

Регина расплакалась. Она отодвинулась от Джейси, встала с качелей и ушла в другой конец веранды.

— Дай мне побыть одной, — сказала она сквозь Тихие, сдавленные рыдания. — Ты не представляешь, что это значит для меня… ты не представляешь … видеть, как история повторяется.

Джейси открыла раздвижные двери и помедлила на пороге.

— Я скажу шоферу, чтобы он внес твои чемоданы.

Регина не повернулась:

— Не беспокойся. Я оставила свои вещи в Виллоугби, в гостинице, и вернусь туда, как только приду в себя.

Спорить было бесполезно, хотя решение Регины уехать разбивало Джейси сердце. Они всегда были добрыми подругами. Будет невыносимо расстаться, не поговорив по душам, не посмеявшись вместе, не посплетничав о людях, с которыми встречаются в свете Регина и Майкл.

— Ты видела лошадь? — воскликнул Крис, не в силах сдержать возбуждение, когда Джейси добрела до кухни, вымыла руки и машинально принялась готовить обед. Она ничего не имела против готовки, это даже доставляло ей удовольствие, но возвращения Алисы она ждала с нетерпением. — Ты видела лошадь, которую купил для тебя папа?

Джейси замерла, не донеся сковороду до огня, и посмотрела на Йэна. Уилсон Тейт уехал, но шофер, нанятый матерью в Виллоугби, Крис и муж оставались на кухне.

— Лошадь? — тупо повторила она.

Йэн выглядел смущенно-довольным, как мальчик, вручивший подарок в день Святого Валентина.

— Ты сказала, что хочешь кататься верхом, — отозвался он.

Джейси невольно с грохотом отставила сковородку и устремилась прямо к двери, моментально забыв обо всех своих проблемах и сомнениях. Она заметила меримбульский трейлер, когда вернулась с собрания, но лимузин заинтересовал ее больше.

— Где лошадь? — срывающимся голосом крикнула она. — Где?

Она услышала смех Йэна и почувствовала, что он уже стоит рядом с ней.

— В конюшне, девушка, — сияя, ответил он. — Где же еще?

Они вместе вошли туда через боковую дверь. Джейси сразу же увидела кобылу — та жевала сено в угловом деннике — и испустила крик неподдельной радости, заставивший вздрогнуть всех остальных обитателей конюшни.

Она повернулась и бросилась к Йэну на шею, звучно целуя его в губы, потом воскликнула:

— Она прекрасна! О, Йэн, я люблю тебя!

Это заявление удивило его, но он ничего не сказал.

— Тебе придется немного подождать, я еще не успел проверить, все ли с ней в порядке — приехала твоя мать.

— Чепуха, — заявила Джейси, направляясь к деннику. — Я не новичок, Йэн. Мне не нужно, чтобы ты делал на моей лошади пробную проездку.

— Джейси…

К тому моменту, когда Йэн подошел к деннику, она уже открыла дверцу, вошла внутрь и надевала на лошадь уздечку. В Штатах Джейси в детстве брала уроки верховой езды, но Джейк научил ее ездить без седла, считая, что так безопаснее.

— Джейси, — повторил Йэн, на этот раз более строго.

Она вывела кобылу из денника и села верхом. Йэн забрал поводья, и она сверху улыбнулась ему.

— Не порти мне удовольствие, — попросила она. — Пожалуйста.

Йэн поколебался и отпустил повод.

— Ну что ж, поезжай, — проворчал он. — Только будь осторожна.

Джейси кивнула, искренне намереваясь последовать совету Йэна, но едва она выехала на простор, в сумерки, как, повинуясь внезапному, безумному порыву, отбросила все страхи и сомнения и позабыла о неудачах. Она прильнула к шее кобылы и пустила ее галопом, а затем во весь опор.

Она мчалась вперед не оглядываясь и только погоняла лошадь, сжимая ее бока ногами, заставляя животное мчаться быстрее и быстрее. И кобыле, казалось, это нравилось.

Они проскакали, наверное, с милю, когда лошадь споткнулась, и Джейси полетела через ее голову. Ничего себе не повредив, она перекатилась по сухой, горячей земле и, смеясь, поднялась на ноги.

Кобыла встала на дыбы, испугавшись ящерицы или какой-то другой малой живности, и убежала.

Джейси не испугалась, потому что знала, что Йэн скачет следом. И действительно, через несколько минут он появился верхом на одном из своих прирученных питомцев, ведя беглянку на поводу.

— Ты не ушиблась? — спросил он, подскакав ближе, спрыгнул на землю и схватил ее за плечи.

Она засмеялась и заплакала — все сразу. Слишком уж много всего на нее навалилось. — Ридли, восстание женщин Иоланды, чьим невольным вожаком она стала, смерть Джейка и приезд матери.

Йэн прижал ее к себе. Она прильнула к нему, вцепившись в его рубаху, наслаждаясь, исходящим от него мужским запахом, силой и теплом. О Боже, если бы он любил ее, подумала она, земля была бы раем.

— Все в порядке, — грубовато произнес он.

Она всхлипнула, потом истерически засмеялась, и тут на нее нашел приступ икоты.

— Ты… должен… меня… ненавидеть, — удалось ей выговорить.

Йэн улыбнулся и погладил ее по голове:

— Нет, милая. Никогда.

— Женщины… женщины Иоланды собираются отказаться… спать со своими мужьями, — сквозь икоту выпалила Джейси. — До тех пор, пока они не согласятся, чтобы дети ходили в школу каждый день.

Это сообщение его заинтересовало, она знала, что так и будет. Он отстранился, вглядываясь в ее лицо. Она обратила внимание, что подбитый глаз выглядит уже почти как обычно.

— Это ты придумала? — потребовал он ответа.

Джейси покачала головой. Она задержала дыхание и надула щеки, пытаясь преодолеть икоту.

— Ты тоже собираешься покинуть нашу постель? — Для Йэна, как и для большинства мужчин, вопрос был весьма серьезным.

Джейси выпустила воздух и подождала, сработает ли старый способ.

Сработал.

— Нет, — сказала она. — Я собиралась тебя попросить покинуть ее.

Йэн прищурился:

— Что?

Джейси приложила руку к груди и громко хмыкнула:

— Иначе мне пришлось бы лицемерить, ты не находишь?

— Черт побери, — прошипел Йэн. Он отпустил ее, отвернулся и швырнул шляпу на землю. — Черт побери, черт побери!

Джейси засмеялась, наблюдая чисто мужское проявление его чувств. Затем лукаво произнесла:

— Я же не сказала, что жду твоего согласия, Йэн. Я только сказала, что мне придется попросить тебя.

Он стремительно повернулся, под темным загаром лицо у него было пунцовым.

— Ты хочешь сказать…

Она приблизилась к нему, взяла его за ворот рабочей рубахи и посмотрела прямо в глаза.

— Я хочу сказать, — бессовестно потерзала его она, — что если ты откажешься… ну, я мало что смогу возразить.

Йэн уставился на нее. Йотом расхохотался.

Затем поцеловал. Крепко.