Когда Куинн свернула с шоссе I-95 и направилась навстречу огням Балтимора, было уже около одиннадцати. Девушка все жала на газ и только перед съездом с дороги ударила по тормозам. Ремень безопасности натянулся, больно врезаясь в до отказа набитый едой живот, противоблокирующая система пришла в действие, и автомобиль Дэвида резко остановился. Это была уже третья попытка воспроизвести описываемые Дэвидом неполадки — и в третий раз Куинн ничего похожего и близко не обнаружила. Пожалуй, пора сдаться и признать машину абсолютно здоровой, пока какой-нибудь полицейский не обратил внимание на столь эксцентричную манеру вождения и не потребовал «дыхнуть в трубочку».

Ужин прошел необычно — Дэвид вел себя лучше, чем Куинн вообще считала возможным. Он снова извинился, причем не стал выдвигать никаких условий, да и выглядел весь вечер в должной степени раскаявшимся и даже почти нервным. Куинн же, если вспомнить, вела себя точно последняя мегера, но она просто не знала, как правильно реагировать. Может, Дэвид нынче вечером был просто одержим бесом очарования, питающим склонность к высоким блондинкам, одевающимся как хиппи-библиотекарши?

Хотя, в чем бы ни крылась разгадка волшебного преображения Дэвида, всего этого с лихвой хватило, чтобы сбить Куинн с толку и лишить решимости. Большую часть ужина девушка провела в непривычном для себя молчании, позволив своему кавалеру говорить о чем хочет и пытаясь собраться с духом. В конце концов вопрос о дальнейших отношениях так и повис в воздухе.

После ужина Дэвид пригласил ее к себе, но Куинн отказалась, сославшись на то, что завтра первый раз выходит на новую работу. Казалось, ее спутник искренне огорчился, а еще сильнее переполошился, когда она сообщила ему, что в пятницу после работы сразу едет к отцу на ферму. Дэвид намекнул, что не прочь отправиться с ней, однако Куинн сделала вид, будто не поняла намека. Тогда он заявил, что надеялся в эти выходные провести с ней побольше «первоклассного времени» вдвоем. Так прямо и сказал этими самыми словами — «первоклассное время». Действительно одержимый. Этот человек явно нуждался в экзорцизме.

Пробираясь сквозь хитросплетение знакомых улочек промышленного района Балтимора, Куинн оглядывала ряды ветхих и покосившихся строений. И что такое в этом городе постоянно притягивало ее? Она никогда так и не свыклась с атмосферой Вашингтона — он всегда казался ей слишком официальным, напыщенным и самодовольным. Балтимор хотя бы не отрывался от реальности.

Куинн втиснула громоздкий спортивный автомобиль в узкий, мощенный булыжником переулок и взгромоздилась колесами на тротуар, прекрасно сознавая, что подобный маневр заставил бы Дэвида поморщиться. Схватила с заднего сиденья рюкзачок и потрусила к видавшей виды двери заведения Берти. Бар оказался заперт, но изнутри доносился приглушенный голос Пэтси Клайн. Побарабанив в дверь минуту-другую, девушка наконец достучалась до хозяйки.

— Куинн? Девочка, что ты делаешь здесь в такое недетское время?

— Проезжала мимо.

— Гм-гм. — Берти внимательно оглядела оба конца улицы, после чего позволила Куинн проскользнуть внутрь.

— Думала пропустить стаканчик, но если вы уже закрываетесь…

— За весь вечер ни души, так что не было никакого смысла оставаться открытой. Проходи. Плесни уж и мне.

Куинн прошла вдоль стойки, кинула рюкзачок на стул и налила себе стакан воды.

— Ужинала сегодня с Дэвидом, — пояснила она, смешивая Берти джин с тоником.

Та на миг перестала подметать.

— В самом деле? И как?

— Потрясающе. Он стал другим человеком. Как будто…

Берти оперлась на метлу, улыбаясь так насмешливо, что Куинн потеряла мысль.

— Что такое?

— Да так, просто иногда забываю, какая же ты еще маленькая, Куинн.

— В смысле?

— Мужчины не меняются, золотко. Они либо нравятся тебе такими, какие есть, либо не нравятся.

Куинн сняла очки и протерла глаза, но все кругом лишь расплылось еще сильнее. За тот час, что она помогала Берти убираться, единственное толковое заключение, к которому они пришли, состояло в том, что она еще не оперившийся птенец. А «проблема Дэвида», как они ее именовали, сама собой не решилась.

Берти ушла наверх в постель, но Куинн осталась, заварила себе чаю и разложила на узкой стойке копию программы «СТД» CODIS. С тех пор прошло три часа.

Девушка снова водрузила очки на нос и небрежно скинула на пол очередной прочитанный лист. Она уже дважды проглядела алгоритм и теперь точно знала, что ей нужно: простой и эффективный поисковый механизм. Сейчас она как раз загружала подпрограмму и с каждой минутой убеждалась в правильности своего вывода. Чем глубже она вникала в проблему, тем сильнее подозревала — а может, Луи прав? В конце концов, программа «СТД» работала уже не первый год. Возможно ли, что она, Куинн, права, а программа врет?

Прошел еще час, прежде чем девушка все же нашла то, что искала. От усталости она чуть не пропустила совершенно невинную с виду строчку программы — и пропустила бы, не мелькни там со всей отчетливостью знаковые цифры: 30,33.2. Порывшись в рюкзачке, Куинн выудила распечатку с пятью загадочными совпадениями и пробежала пальцем вниз по странице, разыскивая неидентифицируемую последовательность ДНК.

15,16/30, 33.2/16,20/20,25/11,17/14,/16/8,1 3/11,11/9,11/10,10/8,11/7,9.3/9,13

Единственная строчка программы, которую она нашла, выглядела просто и недвусмысленно: если последовательность ДНК содержит участок 30,33.2, программа должна перескочить на другое место. Куинн начала лихорадочно пролистывать сваленные на стойке документы и поймала себя на том, что первый раз за три дня улыбается.

Нужное место обнаружилось в груде бумаг на полу возле разбитого бильярда. В назначенном ранее адресе шла строка, почти идентичная первой. Только на сей раз условием становился участок 8,13. И если последовательность включала и его, программа должна была немедленно перейти к следующей строке, затерянной где-то среди запуска результатов в печать.

— Победа! — громко проговорила девушка, проведя пальцем по загадочной последовательности и обнаружив там искомые 8,13.

Четыре часа спустя она сидела уже прямо на полу, разложив вокруг четырнадцать страниц, взятых из совершенно разных частей программы. Тринадцать из четырнадцати включали по одному из участков той последовательности ДНК, на которой дала сбой ее поисковая система. Если в последовательности содержался один из таких участков, программа тут же перескакивала на следующую строку, где проверялся уже следующий. Если совпадали все тринадцать, программа переходила на последнюю строку, проверяющую, стоят ли эти тринадцать участков в нужной последовательности. Тут-то и начиналось самое интересное. Если ответ был положителен, компьютеру полагалось просто-напросто проигнорировать полученный результат.

Куинн просматривала страницы и обведенные на них строки, судорожно пытаясь понять, что же именно она обнаружила. Ясно было только одно: система CODIS с самого начала программировалась так, чтобы исключить одну-единственную последовательность ДНК. Если ФБР искало или пыталось внести в базу последовательность 15,16/30,33.2/16,20/20,25/11,17/14,/16/8,13/11,11/9,11/10,10/8,11/7,9.3/9,13, то система CODIS просто не узнавала ее, выдавая отрицательный результат. И еще в одном девушка была уверена столь же твердо: кто бы ни вносил в программу этот обходной путь, он нарочно замаскировал его, спрятав отдельные отрывки в разных частях программы.

Оставался вопрос — зачем?

Поднявшись, Куинн прошлась вдоль стойки за очередной чашкой чаю. И, уже собираясь отглотнуть, вдруг заметила слабое мерцание, что пробивалось сквозь закрытые ставни витрины.

О черт!

Со стуком отставив чашку, она взглянула на висевшие над стойкой часы с изображением Элвиса. Почти семь утра! Девушка бросилась обратно и принялась поспешно собирать устилавшие пол бумаги.

Кажется, в первый рабочий день она создаст о себе яркое впечатление! Опоздавшая, не выспавшаяся, не принявшая душ и не переодевшаяся.