Вылезти из машины оказалось труднее, чем Брэд Лоуэлл ожидал. Когда правая рука на перевязи и отчаянно болит от каждого неловкого движения, даже самая обычная бытовая задача становится не такой уж простой. Ухватившись здоровой рукой за ремень безопасности, Лоуэлл стиснул зубы и, отпихнувшись, почти выпал на аллею перед домом Ричарда Прайса.

Он шел гораздо медленнее обычного — не столько из-за ранений, сколько для того, чтобы выгадать время и еще раз мысленно прокрутить ответы на вопросы, что наверняка задаст ему Прайс. Утренний телефонный разговор был необычайно краток и закончился выразительной «просьбой» о встрече. До сих пор Лоуэлл бывал в новом доме босса всего один раз — и уж явно не при таких обстоятельствах, как нынешние. Он понятия не имел, какого приема ждать. А что еще хуже — кажется, его это и не волновало.

Лоуэлл нерешительно постучал и шагнул назад, оправляя пиджак. Через миг дверь отворила девочка-подросток:

— Полковник Лоуэлл! Боже мой, что с вами стряслось?

Он обезоруживающе улыбнулся и посмотрел на хорошенькое, гладкое личико шестнадцатилетней дочери Прайса.

— Учил одного из моей малышни кататься на велике, Рейчел. Боюсь, я слегка потерял форму.

Она жестом пригласила его войти.

— Да уж, похоже на то. Как вы?

— Говорят, выживу и даже снова смогу ездить на велосипеде.

— Не сомневаюсь, ваша малышня будет рада это услышать. Папа за домом.

Лоуэлл решительно зашагал через холл в просторную кухню, где раскатывала тесто пухленькая женщина лет сорока.

— Брэд?

— Он свалился с велосипеда, мама, — сообщила Рейчел, грациозно опускаясь на один из выстроенных вдоль стены стульев.

Лоуэлл философски пожал плечами.

— Доброе утро, Конни.

Та покачала головой и вернулась к прерванному занятию.

— Староваты мы уже для таких вещей, да?

— Сегодня я и правда чувствую себя стариком, — согласился Лоуэлл, выходя через стеклянную дверь на лужайку за домом. Прайс читал газету, сидя в кресле-качалке рядом с недостроенным бассейном. Он пристально взглянул на приближающегося Лоуэлла, но ни словом не прокомментировал его увечья.

— Поговорим у меня в кабинете, — только и сказал он.

— Кажется, я выразился достаточно понятно, Брэд.

Лоуэлл прикрыл за собой дверь, а Прайс сел за стол.

— Да, сэр.

— Хватит с меня вашего «да, сэр». Говорите начистоту, как, по-вашему, отнесся я к вам — с достаточным сочувствием или нет?

Как ни готовился Лоуэлл, а все ж не знал, что и ответить.

— Вы очень поддержали меня, сэр. И я очень ценю…

Он не знал, стоило ли это говорить. Взгляд Прайса не смягчился.

— Разве я несправедлив к вам, Брэд? Так ли уж странно с моей стороны удивляться, что вы с двумя помощниками не смогли справиться с одной девчонкой двадцати четырех лет от роду? — Он показал на руку Лоуэлла. — Что вы позволили ей так изувечить вас?

Однако Лоуэлл не сдавал позиций, какими бы шаткими они ни выглядели со стороны, и все так же молчал.

— Я жду.

И снова Лоуэлл оказался в совершенно идиотской ситуации — до чего же трудно было нащупать точную грань между объяснениями и оправданиями.

— Сэр, мне кажется, она знала, что машину испортили нарочно.

— И каким же это образом она узнала?

— Не знаю, сэр. Из-за временных ограничений мы не успели как следует составить на нее досье. Но насколько нам известно, перед тем как поступить на службу в ФБР, она работала автомехаником.

Как и ожидал Лоуэлл, лицо Прайса залилось краской. Это он настаивал на особой срочности, он одобрил весь план действий в целом — и он же не позволил Лоуэллу взять на операцию больше людей.

— Так это все моя вина, да, Брэд?

Судя по тону Прайса, Лоуэлл слегка пережал.

— Сэр, я не утверждал ничего подобного, я…

— Довольно!

Лоуэлл оглянулся на дверь: Прайс так кричал, что наверняка его домашние все слышали.

— Что, черт возьми, мы наделали, Брэд? На карту поставлено слишком многое — мы не можем позволить себе вляпаться в такое дерьмо.

— Я понимаю, сэр.

— А что там с ее приятелем? Вы говорили, она выходила с ним на связь?

— Дэвид Бергин, сэр. Она договорилась встретиться с ним.

— И?..

— Не пришла. Перезвонила ему и сказала, что не может встретиться.

— Почему?

— Мы думаем, она подозревает, что он как-то замешан во всей этой истории, сэр.

Прайс шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла.

— А он сам что думает?

— С ним-то проблем нет — солдат без страха и упрека, да к тому же чертовски честолюбив. Мы сказали ему, что расследуем, не замешана ли она в шпионаже…

— И он купился?

— На то, что она замешана в чем-то дурном? Нет. Хотя нам это только на руку: он будет из кожи вон лезть, чтобы помочь нам ее найти и тем самым дать ей возможность оправдаться. И будет держать язык за зубами: если станет известно, что женщина, с которой он встречается, находится под следствием… Скажем так: он понимает, как это может сказаться на его карьере.

— Отлично. Так какие меры мы приняли?

— Сэр, мы держим под наблюдением ее отца и три наиболее перспективных, с нашей точки зрения, контакта из числа ее знакомых. За остальными потенциальными контактами мы следим с помощью приборов. Кроме того, проводим более детальное исследование ее окружения и, основываясь на том, что сумеем узнать, расширим область слежки.

— А пресса?

— Делаем все, что можем, чтобы отслеживать ее, но, как вы знаете, это не так-то просто.

Оба собеседника чуть-чуть помолчали. Лоуэлл смотрел на своего босса. Аура спокойной властности и полного контроля над происходящим, которая всегда окружала его, сейчас слегка рассеялась, позволив Лоуэллу заглянуть внутрь, за нее. В первый раз за все годы знакомства он различал у Прайса проблеск самых обычных эмоций и слабостей, тех, что отравляют жизнь обычным людям. И это его тревожило.

— Что там с досье? — наконец спросил Прайс.

— Мы полагаем, они все еще у нее.

Прайс поджал губы и кивнул.

— Так вы говорите, что и понятия не имеете, где она и что сейчас делает?

Лоуэлл слегка распрямил плечи, но ничего не ответил.

— Брэд, отныне это наиважнейшая наша задача. Назначаю вас ответственным за то, чтобы найти эту девушку и… и разобраться с угрозой, которую она представляет для нас и всего проекта. Если вам понадобятся дополнительные ресурсы, немедленно свяжитесь со мной. На данный момент нет ничего — ничего! — важнее этого. Более никаких оправданий я принимать не намерен. Вы поняли?

— Да, сэр.

Лоуэлл знал, что это означает — он может идти, но не тронулся с места.

— Ну что еще? — спросил Прайс.

— Сэр, я вынужден задействовать практически всех людей, что находятся в моем распоряжении. Тем самым не остается ресурсов для…

— Об этом я позабочусь, — оборвал его Прайс.

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр.