Через помутненное сознание до слуха доносился звон посуды (?), шаги, и бормотания. Я попробовала приоткрыть глаз, но голову прострелила ужасная боль. Невольно застонала. Тут на меня катали воспоминания и я издала еще один стон, потому что мне нужно срочно бежать к Рэну, а я не могу. Дети! Вспоминила я, и через боль положила руку на живот. И офигела. Он был большим и круглым, хотя я помню очень хорошо, что у меня был едва виднеющийся маленький животик.

— Не двигайся, горюшко ты мое, — услышыла я старческое бормотание. — Что за молодежь пошла? На вот выпей.

Мою голову приподняли и уперлив губы какую-то чашку. Приоткрыла в рот и в меня тут же влили какой-то отвар с довольно приятным вкусом. Тут же слабость стала отступать, и состояние в целом стало намного лучше. Открыла глаз и увидела скланившуюся надо мной миловидную старушку.

— Здрасте, — выпалила я.

Старшука закатила глаз и поковыляла куда-то. Я огляделась, мы находились… в землянке? Стени и потолок были обвешаны ткнями, но сквозь них проглядывала земля… Почему мы под землей?!

— Эм, простите, как к вам можно обращаться?

— Откель такая вежливая? — усмехнулась старушка, что-то мешая в кострюльке. — Миарива я.

А потом старушенция пробурчала себе под нос:

— Все они такие… вежливые больно, правильные, а детятей в подоле приносят.

— Неправда, — возмутилась я. — У меня муж есть!

— Да? — старуха оглянулась на меня. — Эх ты, горемычная, значит убили мужа твоего, да? Одна осталась чай поди?

— Да почему убили? — непоняла я.

— А как иначе? Тебя я на поверхности нашла, одна ты лежала, да слезы по щекам текли аки ручей. Чай поди горем-то всю память отшибло. Муж жив был бы, не лежала уж чай одна-то. Сейчас все друг за друга держаться, выживают как могут. Своих-то сейчас не бросают, а ты еще и тяжелая оказалась.

Я ничего не понимала.

— У вас тут что апокалипсис был?

— Уж не знаю, слово больно мудреное ты сказала.

— А что случилось тогда?!

— Так, император наш, как жена у него умерла сума сошел, Тьму свою поганую выпустил, весь мир разрушил. Мы уж наружу-то и не выходм теперь, рыщет она там и всех убивает.

Мне поплохело.

— Как "с ума сошел"? — слабо прошептала я и почувствовала, как сознание сново начало уплывать. Да старушка не дала мне в обморок упасть, по щекам отхлестала.

— Не преживай, молодка, выживем, и ребеночка твоего подымим, — успокаивала она меня.

Так вот, что имел ввиду этот Босс Богов. Если Рэна не остановить, он так всю вселенную уничтожит!

— На-ка вот, поешь, а то совсем исхуда. Звать-то тебя как?

— Виктория, — прохрипела я омертвевшими губами.

— И имя благородное, — снова буркнула под нос себе старушка.

— Миарива, — позвала я ее. — А скажите сколько я у вас тут нахожусь?

Спросила и с ужасом стала ждать ответа.

— Чай поди завтра будет четыре месяца.

Я схватилась за голову. Ужас! И тут я почувствовала толчок в животе. Посреди всего этого хаоса, такое чудо. Посмотрела на животик, улыбнулась, погладила. Мои маленькие, знают, как успокоить мамочку.

— Миарива, мне нужна одежда.

— Это зачем? — насторожилась она.

— Я наверх пойду.

— Ой, сдурела девка, себя не жалко дитятю пожалей! Зачем невинную душу губить! — запричитила она.

Я жестом остановила ее восклицания.

— Миарива, я жена императора, и я могу его остановить.

— А-а-а, совсем мозги горем отшибло, — снова закудахтала бабуся.

Мне это уже порядком надоело.

— А ну хватит! — рявкнула я. — Быстро подай мне одежду!

Старушка сразу кинулась исполнять приказание, видимо служила раньше прислугой где-то и реагировала на тон. Стало немного совестно, но это для ее же блага. Не всю оставшуюся жизнь же в землянках сидеть. Миарива подала мне свободное платье. Я поблагодарила и надела его.

— Чай неужель правда? — спросила она меня робко.

— Правда, — отрезала я.

И вот я готова к выходу в мир. Осталось дело за малым. Почувствовать свою Тьму, потому что без нее мне делать наверху нечего. Я снова села на кровать и сосредоточилась. Вот ощутила две вспышки Тьмы в животе, так хорошо, поднимаемся выше. Ощутила маленькую, зажатую, забитую Тьму.

"Тише, маленькая, чего ты спряталась?" — стала я ее успокаивать.

Оказыаается, светлые приготовили специальный отвар, защищающий от истиной Тьмы, и добрая старушка поила им и меня. Я вхдохнула, правду говорят: "Благими намериниями вымощена дорога в ад". И как мне теперь?! И тут я внезапно вспомнила про Грисика. Если Тьма гуляет по всему миру, то для него это настоящий пир, ведь Тьма ему совершенно не страшна и он скорее всего накопил в себе достаточно энергии. Значит, я смогу от него подпитать свою Тьму. Как хорошо, что я настроила между нами связь перед отъездом к светлым. И сейчас я могу его переместить к себе. Сосоредоточилась, закрыла глаза и нащупала толстую нить между мной и Грисом. Хорошо, что привязка на душу, а не на тело. Напряглась и дернула за нее. Через несколько секунд в комнате появился Грис.

— Мамочки, Боги пресветлые! — заверещала старушка и поспешила спрятаться.

А Грис несколько секунд дезориентировано оглядывался, а потом уставился на меня и замер. Какое-то время он просто прибывал в шоке.

— Грисик, это же я, — прошептала, не сдерживая слезы.

И, наконец, малыш кинулся ко мне и обнял. Я заплакала и стала галдить мелкого по спине.

— Все хорошо. Я теперь здесь.

И тут получила подзатыльник.

— За что?

Грис отстранился и показал мне "За то, что умерла". Мы еще несколько минут обменивались нежностями, а затем я серьезно сказала:

— Грис, мне нужна твоя помощь.

Грис с интересом посмотрел на меня.

— Подкорми меня энергией.

Грисик кивнул и протянув руку, коснулся моей груди. Тут же меня стали накрывать волны энергии, а Тьма стала расти, расправляться, пока, наконец, окончательно не вступила в свои права.

— Ну, пойдем спасать Рэна, — сказала я.

Грис кивнул и взял меня за руку. Как же приятно ощущать Тьму, все ее могущество, ее единение с тобой — это божественные ощущения.

Я выпустила ее и слившись с ней, понеслась наверх.

* * *

Картина, представшая моим глазам, просто убила. Я даже не знаю, как это описать. Все вокргу вызжено, черная земля, сожженая трава. От домов остались лишь руины. в какую сторону идти, я не представляю. И тут Тьма завыла. Как невовремя она вспомнила, что она уже очень далеко от Тьмы Рэна. Я стала задыхаться. Невероятно больно. Ладно, сделаем по-другому. Выгнулась, раскинула руки. Давай, моя хорошпая. Тьма вырвалась из меня на мгновение, взлетела вверх, взорвалась, а затем маленькие частички вернулись в меня.

А я, прерывисто дыша, и поглаживая животик, чтобы успокоиться, с нетерпением ждала отклика, и он пришел буквально через минут. На меня несся целый смертоносный вихрь. Всепоглащающий, ужасающий, смертельно опасный. Но не для меня.

Я выставила вперед руку и ласково позвала:

— Ну иди ко мне.

Вихрь приблизился и я без раздумий шагнула в него. Почувствовала, будто вернулась домой, туда где меня любят и ждут. Мир закрутился, и я оказалась стоящей в руинах нашего замка. Мое внимание сразу же привлекла сгробленная фигура в самом центре развалин. По щекам потекли слезы. Сердце сжалось. Не помню как я оказалась рядом с ним.

— Рэн, — позвала я дрожащим голосм.

Он поднял на меня остекленевшие глаза.

— Ри? Это снова ты? — спросил он надломленным голосм.

Он думает, что видит галлюцинации.

— Ты сегодня другая, — благоговейно сказал он. — Такая правильная. Наверное, так выглядела ты настоящая.

Его взгляд опустился на мой живот.

— Наши дети были бы такими же сейчас, — сколько муки было в этом замечании.

Я с ужасом смотрла на него. Любимый, что я с тобой сделала?!

— Рэн, — заплакала я и упала на колени перед ним.

Обхватила ладони его лицо.

— Рэн, это я. Я не галлюцинация! Посмотри на меня!

Он закрыл глаза.

— Я вижу тебя, Ри. Ты со мной каждую секунду.

Мне хотелось завыть. Тут его Тьма, кружившая все это время поблизости, впиталась в его тело. Ага, значит, она все же возвращается к нему, чтобы он не умер — инстинкт самосохранения. Как же мне заставить тебя прийти в себя, любимый? И тут мои пальцы, обхватывающие его лица, были сжаты другими, такими родными, такими знакомыми… Я с надеждой подняла глаза и встретилась с наполненным Тьмой глазами Рэна.

— Рэн… — прошептала я.

Он дрожащей рукой коснулся моей щеки, затем провел пальцем по губам, сжал зубы, зажмурил глаз.

— Рэн, — позвала я чуть громче.

— Ри… — выдавил муж, а затем крепко обнял меня и уткнулся мне в волосы.

Я как могла крепко прижала его к себе и гладила по волосам и шептала что-то типа "Я жива, родной мой".Он гладил меня по спине, вдыхал запах волос. Не заню через какое время он приподнял мою голову и впился в губы клеймящим поцелуем. Я также страстно ответила ему.

— Я люблю тебя, — прошептал он, уткнувшись лбом в мой лоб.

— И я тебя.

* * *

Мы просидели обнявшись, кажется, целые сутки, не шевелясь, не разговаривая, просто наслаждаясь близостью друг друга. А потом я снова почувствовала, как толкаются малыши. Молча, я взяла руку Рида и положила ее себе на живот и стала внимательно наблюдать за его реакцией. Он выглядел потрясенным, его лицо охватло благоговение. Я счастливо улыбнулась и прижалсь лицом к его плечу. Так мы просидели еще немного, а потмо Рэн встал со мной на руках, вышел из развалин и поставил меня на землю. Что происходит? А мой муж выставил вперед руки и… из них потекла серебристая энергия. Что?! Она растекалась кругами повсюду, и где она касалась земли, там тут же все возрождалось: за секунду вырастала зеленая трава, высокие деревья, вовзвращались в первозданное состояние здания. Я не могла отвести глаз от этго чудо, а это действительно было им. Наконец, Рэн опустил руки и, шатаясь, повернулся ко мне.

— Я тут немного разрушил все, — сказал он с улыбкой, притаившейся в уголках губ.

— Я видела, — кивнула я и пошла к нему.

— Да, но я все вост… — он, не договорив, упал.

— Рэн! — вскрикнула я, сердце пропустило удар, проверила пульс. Фух. Он просто выдохся. Ему нужен отдых. Я улыбнулась и стала гладить его лицо, восхищаясь каждой черточкой. Любимый. Но устлость была и у меня, поэтому я легла рядом с ним, положив голову ему на грудь и уснула.

Проснулась от какого-то шума. Непонимающе подняла голову. Целая толпа людей кричала вдалеке. Нахмурилась. Села. Посмотрела на Рэна. Все еще спит. Улыбнулась, а затем поднялась и пошла на шум. Чем ближе пожходила, тем отчетливее я слышала одно слово, которое кричала толпа: "Убьем!". Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять про кого они говорят.

Тьма внутри зашипела. Я согласна с тобой, моя хорошая. Фиг им! А не убьем. Я даже не воспринимала их, как серьезную угрозу.

— А ну стоять! — заорала я, и что удивительно толпа действительно замерла.

Какой-то мужик, шедший в первом ряду, крикнул:

— Кто ты?

— Я ваша императрица! — пафосно заявила я. — И кого вы там с-с-собралис-с-сь убивать?

Тьма все-таки показала мое истинное лицо. Толпа замолкла. Так-то! Бойтесь меня, если осмелетесь. Только чего это они мне за спину смотрят?! Обернулась. За моей спиной стоял Рэн и улыбаясь смотрел на меня, затем он встал рядом и прошептал:

— Маленькая, мне безумно нравится, что ты меня защищаешь, но позволь мне разобраться.

Я улыбнулась и кивнула.

А Рэн снова выставил вперед руки и снова из них полилась энергия. Люди закричали и стали убегать, но не успели. Энергия подхватила их и понесла кого куда. Рэн опустил руки.

— Рэ-э-н?

— Что? — он посомтрел на меня и, обняв за плечи, приятнул к себе и поцеловал в макушку.

— А это вот сейчас что-то было? — подозрительно спросила я.

— Массовое стирание памяти и возвращение каждого на свое место.

— Ага, — только и смогла сказть я, офигевая от его силы. — Рэн?

— Да, маленькая?

— А ты получается забрал всю энергию, что была у Алеисандро и стал самым могущетсвенным в этом мире?

— Да, — подтвердил он.

— А светлый?

— А нет больше светлого, но есть я.

Понятно. Я обняла Рэна и вздохнула.

— Я люблю тебя, — прошептала и в ответ получила умопомрочительный поцелуй, который говорит намного больше слов.