Аманда Мило

ПОХИЩЕННАЯ ПРИШЕЛЬЦЕМ

Серия «Похищенная пришельцем» #1

Переводчик: Оксана Ковальская

Редактор: Екатерина Костина-Скетчер

Дизайн обложки: Milena Lots

Объем: в книге 38 глав и эпилог

Возрастное ограничение: 18+

Переведено специально для группы  https://vk.com/unreal_books

Обсудить книгу можно здесь:

Текст переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использования кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация на других ресурсах осуществляется строго с согласия Администрации группы. Выдавать тексты переводов или их фрагменты за сделанные вами запрещено. Создатели перевода не несут ответственности за распространение его в сети.

Глава 1

АРОХ

Звук был наполнен чистым ужасом и болью.

Когда он повторился, то отразился эхом от стен и заставил меня стиснуть зубы. Он что-то пробудил внутри меня, но я не мог объяснить, что именно.

Я встал, вышел из комнаты, в которой арендовал койку, и направился в амбар, прежде чем смог себя остановить. Хотя я знал, что могло произойти на этой мерзкой планете отбросов. Скупаемое имущество предназначалось для трех вещей: траха, работы и еды. Иногда даже в этом порядке. То, что покупатели делали со своими приобретениями, меня не касалось. Если не считать одного исключения и если я искал это в нужном месте. Мое желание засунуть нос туда, куда не следовало, могло обернуться срывом моего участия в миссии. То, чем я рискую, вмешиваясь, того не стоило. Скорее всего, совершенно не стоило.

Но когда странный крик прозвучал снова, то я едва сдержал желание побежать. Мои инстинкты просто вопили.

Стараясь ступать как можно тише по булыжной мостовой, при этом не жертвуя скоростью, я следовал за звуками спора. Гортанные слова принадлежали самым грязным и глупым существам на этой стороне Галактики. Мое тело содрогнулось. Крортувийцы.

— Я выложил самую большую сумму. Без меня вы бы никогда не выиграли. Я трахну это первым… ой! Следите за ртом, маленькая сучка чуть не откусила мою клешню. Держите крепче! Еще крепче!

Слова, как и последующий крик, вырвавшийся из стойла, заставили мое сердце биться быстрее.

Сцена, на которую я наткнулся, заморозила костный мозг в моих костях.

В стойле группа крортувийцев сбилась в круг. Одна грязная тварь низко нагнулась, его одежда валялась вокруг тонких сегментированных ног. Я взглянул на маленькую фигурку под ним.

Грубый сердитый крик раздался снова, и мои спинные шипы поднялись настолько сильно, что практически выпрямились.

Из горла женщины вырывались мучительные всхлипы, пока она боролась, пытаясь освободить свои запястья и уклонить задницу от липких членов, покрытых зеленым гноем.

Я поморщился, испытывая сочувствие. И ужас.

Ноги крортувийцев были легкими и достаточно гибкими, чтобы перебираться через сплетение паутин, с помощью которых они строили свои города, но совершенно не подходили для захвата, поэтому в итоге одна тварь все же выпустила запястья женщины. Она попыталась взбрыкнуть, но здоровяк у нее за спиной грубо прижал ее к полу, из-за чего грива ее прекрасных блестящих волос стала резко и порочно контрастировать с грязным камнем, а затем дернул бедра женщины вверх, пытаясь подстроить под себя.

И я больше не мог думать.

Я взревел. И прежде чем смог осознать, что делаю, я дернул к себе тварь и сломал ему шею с лёгкостью, которая не могла насытить жажду битвы, охватившую мое сознание. У двух близко стоящих ублюдков не было времени, чтобы вытащить оружие из-за ремней. Схватив руками каждого за волосы, я ударил их головы друг о друга с достаточной силой, чтобы в их черепушках остались вмятины.

«Вот так. Это немного удовлетворило меня».

Последний сумел выхватить пистолет, но не успел его активировать, поэтому я познакомил его голову с полом один, два, три раза. Последний удар заставил кости на его лице расплющиться, повреждения крортувийца нельзя было излечить.

«Да. Намного лучше».

Рыдания и звуки возни заставили меня обернуться к женщине. Мое сердце быстро забилось.

Груфала.

«Как, во имя Творца, они смогли заполучить груфалу?»

Ее люди будут в ярости, когда узнают, что с ней сделали. Я не удивлюсь, если в любой момент обнаружу полк хобсов, спускающихся по этой забытой скале.

Чистый ужас исходил от каждой части ее оскверненного тела. Она сгорбилась, повторяя какие-то слова, переходящие в крик:

— Черт, нет! Нет-нет-нет!

Странно. Она не говорила на языке грифов. Но я выбросил из головы эту загадку, чтобы вернуться к визуальному осмотру. Она была такой крошечной. Я присел на корточки, и женщина сразу замолчала. Груфала широко распахнула глаза, затаив дыхание, будто надеясь, что при отсутствии движения она не привлечет внимания.

Синяки, которые виднелись на ее животе, начали приобретать более насыщенный цвет. Это было трудно, но мне удалось успокоиться достаточно, чтобы издать нежное мурлыканье, похожее на то, которое испускали ее мужчины, в надежде, что знакомый звук немного успокоит ее.

Как ни странно, но женщина еще больше напугалась.

Конечно, у меня никогда не было возможности опробовать свои навыки мурлыканья, или их отсутствие, с настоящей груфалой. В молодости я пытался имитировать зов хобсов, как и все молодые мужчины. Тогда я каждый день мечтал, что меня призовут на службу груфале.

Судя по ее широко распахнутым глазам, мне следовало больше практиковаться.

Через несколько минут я сдался и попытался поговорить с ней.

— Милая, теперь все в порядке. Иди сюда. — Я развел руки, но она не шелохнулась.

Груфалам было присуще доверие в отношении всего моего рода. Так же, как моему виду — необходимость защищать этих женщин. Это было врожденное чувство, инстинкт, нормальная реакция.

Что такого ужасного сотворили с ней, чтобы изменить природу? Она вообще не должна была колебаться.

— Принцесса, не бойся. Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда. — Я указал жестом на бойню вокруг нас. — Как ты уже догадалась, я — главный гладиатор ракхии, — в подтверждении своих слов я ударил хвостом с шипами по булыжникам. — Я буду защищать тебя.

Но она так и осталась на земле, сгорбившись. Я старался думать быстро. Ее тело было таким маленьким. Может… даже сама мысль сжимала мой желудок. Может, она была слишком молодой?

Возможно, ее похитили еще ребенком. Это бы объяснило то, как она смотрела на меня… будто никогда раньше не видела ракхии. Доверие между ее кланом и моим было инстинктивным, но если ее каким-то образом держали далеко от своего вида…

Возможно, прикосновение пробудит инстинкт. Но, по моему мнению, у меня бы не очень хорошо получилось успокоить ее в этом сарае. Просто прыгнуть на нее было опасно, так как груфала могла начать защищаться, а если она почувствует, что я переступил дозволенную грань, то будет в праве меня наказать. Мой хвост в нерешительности дернулся.

Женщина попятилась.

Если бы на ней не было этой странной тесной одежды, то ее крылья бы встрепенулись в мою сторону, подавая ясный сигнал «отвали». Я был в этом уверен.

Я наклонил голову и решил, что раз у женщины нет чувства родства, то мой прыжок напугает ее еще больше. Может, если бы я схватил ее очень быстро… Женщина сощурила глаза, как будто могла читать мои мысли. Она угрожающе согнула свои маленькие пальцы, готовясь выпустить когти. Это напомнило мне о том времени, когда я был ненамного больше ее размера и схватил дикого янака, чтобы спасти от гизи-зверя. Не осознавая, что мои намерения были благими, существо воспользовалось крайними мерами — его острые зубы и хвост с шипами больно вонзились в мою кожу. А в моих ушах зазвенело от воя.

Но я не видел другого способа сделать это.

Я потянулся к женщине.

Как и следовало ожидать, она ударила меня… но мою кожу не пронзили когти.

Когда мне удалось схватить ее, то мои шипы на запястьях автоматически прижались к коже. Это удивило меня, однако, теперь маленькая женщина не напоролась бы на острие во время борьбы. Я заметил, что ее ладони были облачены в перчатки, которые были совершенно неэффективны в целях защиты. Возможно, они скрывали ее когти? Эти предположения навеяли на меня печаль. Груфала схватила меня за предплечье. Я расслабился на случай, если она захочет прижаться ко мне грудью. Ее вид также любил тактильный контакт, как и мой, а она, казалось, нуждалась в утешении.

Вместо этого женщина со свирепой скоростью приблизила к предплечью свой рот. Не знаю, заметил ли я что-то в ее лице или просто прислушался к инстинкту, но у меня было странное предчувствие, будто женщина попытается укусить…

И последовал укус, она действительно укусила. Я рефлекторно вздрогнул, но затем расслабился, так как понял, что ощущал простое давление, а не боль. Как ни странно, но зубы у женщины были ужасно плоскими. Они даже не прокололи кожу…

Я перестал трясти женщину и вместо этого, воспользовавшись свободной рукой, оттянул ее губу. Идиоты!

«Они спилили ей зубы».

— Творец! — в ужасе вскричал я и осознал еще кое-что.

Она крепче зажала челюсти, когда я свободной рукой провел по ее гладким плечам.

У меня сжалось сердце. Гладкая. Слишком гладкая. Я думал, что они были просто спрятаны под одеждой, но нет.

Они срезали ей крылья.

— Ах, малышка, — судорожно прошептал я. Они пытали и издевались над этой крошечной груфалой. Я прижал ее ближе, и она стала бороться еще сильнее. Я провел пальцами по синякам груфалы и попытался подавить свой гнев. Я осторожно отдернул ее юбку, приглаживая и приводя в порядок.

Женщина замерла. Ее глаза встретились с моими. Я заметил в них замешательство.

И надежду.

Как будто ей в голову только что пришла мысль, что я не буду ее унижать.

Она выпустила мою чешуйчатую кожу изо рта и отстранилась. Я заметил, что ее слюна была чистой, теплой и не пенистой. Я поднес руку к носу, чтобы понюхать. Но не смог обнаружить токсин или яд. У нее вообще была хоть какая-нибудь защита?

— Они вырезали твои ядовитые железы?

Выражение лица женщины не изменилось. Вообще.

— Ты не можешь понять ни слова из того, что я говорю, верно?

Груфала просто смотрела на меня, ее глаза были все еще широко раскрыты и немного затуманены. Это точно не говорило ни о чем хорошем. Шок. Мне нужно было согреть ее и дать ей почувствовать безопасность.

— Ох, — мое сердце сжалось от сочувствия, так как я представил, через что она прошла. — Больше нет причин волноваться, принцесса.

Я погладил ее по спине, через несколько минут она расслабилась и обвила руками мою шею. Женщина сильно разрыдалась.

Когда она успокоилась, то я встал, все еще удерживая груфалу в своих объятиях. Она напряглась, но не стала сопротивляться.

Даже через вонь крортувийцев пробивался ее аромат.

Я почувствовал, как мой дух оживает.

Но это… это должно было случиться только когда…

Не может быть.

Нет. Это не мог быть процесс соединения. Должно быть мне показалось. Или это все же было…

Я не знаю. Если честно, я не обращал внимания на ракхии, которые посещали груфал, но этого, конечно, все равно не могло быть… даже если произошло, то еще слишком рано. Я только что с ней познакомился! Поэтому я предположил, что это просто биологическая реакция, какой-то процесс, с которым я не был знаком, какая-то адаптация. Ее вид источал притягательный аромат, благоприятно влияющий на меня. Видимо, звук ее крика привлек меня, а когда я оказался достаточно близко, чтобы вдохнуть это… Я осознал, что не был невосприимчив, — ранее я наивно полагал, что слухи слишком восхваляют и превозносят, — к чарам груфалы.

Мои ноздри снова затрепетали при вдохе, и я, не задумываясь, еще крепче обнял женщину.

Быстро шагая, я вернулся в свою комнату в конце амбара, но когда женщина увидела, что я приближаюсь к кровати, то снова начала бороться.

Я немного встряхнул ее. Достаточно, чтобы привлечь внимание, но недостаточно, чтобы причинить боль.

— Перестань. Мы просто отдохнем до рассвета.

Я подумывал сразу уложить ее, но затем попытался представить разные сценарии, где я был бы таким же беспомощным, пережившим унижение, без возможности общаться с незнакомцем, который спас меня, и представил свою реакцию. Наименее угрожающий вариант, который пришел ко мне в голову, состоял в том, чтобы мы сели на матрас. Поэтому я опустился, удерживая женщину на своих коленях. Минуту спустя груфала перестала извиваться в моих объятиях. Я попытался снова замурлыкать, и на этот раз, казалось, она восприняла это намного лучше. Меня охватил нелепый порыв гордости, потому что я быстро улучшил свою технику. Еще через несколько минут женщина положила голову на мое плечо, будто была истощена. Ее дыхание, овевающее мою шею, было приятным. Я старался не задумываться о том, что это означало. Очевидно, она была слишком молода, чтобы хорошо понимать происходящее. Но даже с чисто платонической и опекающей точки зрения я мог понять, почему метка хоб с ее выдохом стала бы великой честью. Я вздрогнул и крепче обнял ее.

Я встревожился, когда она чуть сильнее ухватилась за меня.

— Сладкая? — обеспокоено пробормотал я и повернул ее спиной к своему плечу, чтобы посмотреть в лицо. И увидел это снова: все ее тело было покрыто побоями, а сама женщина судорожно глотала воздух.

— Что происходит? — спросил я.

Она, кажется, поняла, потому что ответила что-то на своем странном языке, который звучал как:

— Икота.

Когда я провел рукой по ее груди, женщина вздрогнула, но когда опустился к месту, из которого, как казалось, исходил звук, то груфала действительно подарила мне улыбку.

— Икота, — повторила она.

Я выгнул брови и перестал к ней прикасаться. Она не выглядела взволнованной, поэтому я тоже попытался успокоиться. Место, откуда исходил этот замысловатый звук, было слишком высоко, чтобы указывать на внутренние повреждения из-за ублюдка, взбирающегося на нее. Мое сердце сжалось от этой мысли. Я не думал, что ему удалось проникнуть в нее, но предполагал, что при попытке он мог соприкоснуться с ней.

Я взял женщину за бедра и нежно переложил с коленей на матрас. Она молчала, настороженно наблюдая за мной. Теперь я ощутил запах семени шавки, которое пропитало мой костюм.

И ее кровь.

«Ублюдки!»

Меня объяла ярость, заставляя зашипеть. Я опустил голову, сосредоточившись на пятне, где жидкость перешла от женщины ко мне и изверг пламя, сжигая это.

При появлении огня принцесса вскрикнула.

Когда я закончил, то встретил ее взгляд и увидел полный шок. С каждым мгновением я все больше убеждался, что каким-то образом эта груфала ничего не знала о моем народе. Я всмотрелся в ее одежду и предположил, что наряд для пленников не был огнеупорным и его сделал кто-то не из наших. Досадно.

Я встал и пересек комнату, направляясь к своей сумке. Я нашел кусок полотна для купания, но когда моя рука прикоснулась к нему, то я решил, что материя слишком груба для этой женщины. Ткань прекрасно стирала засохшую кровь с чешуек, но совсем не подходила для кожи такой мягкой, словно лепестки цветка.

Я еще немного порылся в сумке и обнаружил то, что, несомненно, подойдет. Но был ли смысл использовать… Я оглянулся через плечо и увидел, что женщина пристально за мной наблюдает. Ее глаза выглядели большими и уязвленными, в этот момент я понял, что это не имело значения. Я должен был помочь ей всеми возможными способами.

Я вытащил церемониальное брачное одеяло. Следуя традиции, моя сестра с любовью трудилась над каждым одеялом, которые создавала для меня и моих братьев. Как и подобает мужчине, я всегда носил его с собой, но еще никогда не использовал для женщины. Мне нравилось думать, что мое одеяло с замысловатыми узорами и яркими цветами, вытканными, чтобы привлечь внимание женщины, было одним из лучших, которое я когда-либо видел. Одного прикосновения к нему должно было быть достаточно, чтобы женщина влюбилась, ведь оно было таким мягким. Тем не менее, мне еще ни разу не удалось подобраться к женщине настолько близко, чтобы она прикоснулась к одеялу, не говоря уже о том, чтобы позволить мне завернуть ее в него. Стиснув ткань в ладони, я представил, какую мягкость ощутит обнаженная плоть груфалы. Я тоскливо зарычал. У меня было мало шансов привлечь женщину без надлежащего одеяла для ухаживания, но иначе нельзя. Я вернулся к женщине и присел, показывая, что не представляю угрозы. В этот момент женщина подобрала под себя ноги, чтобы — как я полагаю — отпрыгнуть.

В ней не отразилось узнавания предназначения одеяла, укрепляя мою теорию о том, что она совершенно ничего не знала о моем виде. Разместив ткань на тыльной стороне руки, я медленно выпустил шипы и услышал, как женщина ахнула. Я дернул материю, из-за чего она порвалась.

Взяв драгоценный лоскут и положив его вниз, я осторожно сложил оставшуюся часть и отложил ее в сторону. Потянувшись к бочке с водой, я намочил край ткани и протянул его женщине.

Но она просто смотрела на меня.

С этими меховыми гребнями на лице, собранными вместе, она казалась довольно милой. Мои губы немного дернулись. На сердце стало легче, несмотря на уничтожение одеяла.

Осторожно я подошел ближе.

— Помыться?

Она все еще не двигалась.

Я замер и потянулся к ней.

Ее тело дернулось, будто она хотела убежать, а глаза пристально посмотрели в мои. Я нежно схватил женщину за запястья и потянул к себе. Но когда я начал поднимать ее юбку, то она стала сопротивляться.

— Я не причиню тебе вреда, — твердо пообещал я, глядя ей в глаза.

Когда груфала остановилась, то я поднял юбку еще выше, продолжая наблюдать за ее лицом и убеждать своим взглядом довериться мне. Однако, когда женщина оказалась обнажена, то она опустила взгляд и отвернулась. Из ее глаз вновь потекли слезы, при виде которых моя грудь сжалась. Черт возьми! Я ненавидел то, что принцесса не могла успокоиться. Но ей нужна была помощь. Груфалу не научили обычаям… нашим обычаям. Я должен был найти способ как-то объясниться с ней. Возможно, позже, когда моя семья вновь объединится, я бы выследил всех, кто нес ответственность за ее состояние, и принес бы ей в дар их головы.

Когда я опустил взгляд, чтобы рассмотреть ее плоть, то заметил такое, что мне пришлось тщательнее контролировать эмоции, чтобы она не заметила шок, который, несомненно, отразился на моем лице. Я не хотел, чтобы она думала, будто что-то не так. Просто она была…

Она была полностью покрыта шерстью.

Я быстро взглянул на ее лицо. Насколько я понимал, подобное происходило только при половом созревании. Она была старше, чем я думал. Намного старше. Я заметил морщинки около глаз и рта. Морщинки от смеха. Они свидетельствовали о том, что она часто чувствовала себя счастливой.

Ну. В нормальных обстоятельствах.

«Определенно не в данный момент», — подумал я, и меня наполнило разочарование, перетекающее в ярость. Я наклонился, чтобы выполнить поставленную задачу.

Я использовал влажную ткань, чтобы вытереть грязь с ее бедер. Затем с боков. Со спины. Видимо крортувиец опирался на ее спину, когда пытался войти внутрь. В некоторых местах зеленая слизь высохла, образовав корочку, но я проявил аккуратность, когда оттирал каждое пятнышко. Я положил одну руку женщины на свое плечо, а затем медленно поднял ее ногу и перекинул через другое плечо. Она захныкала, когда я начал все осматривать, хотя я старался быть нежным. Я вздохнул с облегчением, когда не заметил зеленого гноя. Там была только одна ранка. Но я пришел в ужас, увидев насыщенные синяки, которые покрывали живот, бедра, ноги и колени. Также я учуял запах тварей у ее лона. Может, они и не вошли в нее, но точно прикасались.

Я вновь посмотрел ей в лицо и обратил внимание, что она с трепетом за мной наблюдает. Груфала была очень застенчивой, поэтому я понимал, что мои дальнейшие действия не успокоят ее, но помогут исцелить тело.

Я наклонился и лизнул синяк на ее бедре. Кожа вздрогнула, и женщина ахнула, впившись пяткой мне в спину, чтобы отстраниться от моего языка. Тем не менее она не стала со мной бороться. Я сосредоточил внимание на синяке и с облегчением вздохнул, когда он исчез. Я переключился на следующую травму. И еще одну. Когда я подобрался к местечку для спаривания, то вознамерился удались вонь тварей с ее кожи, а также излечить все ушибы от их прикосновений, но она внезапно перекрыла мне путь, просунув руку перед моим носом и опустив ногу вниз. Я снова почувствовал запах крови, а сосредоточившись, заметил царапины на ее ладонях. Я провел языком по ее коже, уделяя особое внимание кончикам пальцев по причинам, которые не мог объяснить. Это было… приятно. Точка.

— Ах! Хватит! — Думаю, она издавала эти резкие звуки, чтобы наказать меня. Мой хвост нетерпеливо дернулся. Принцесса. Такая властная.

Но когда она подняла свою руку, чтобы рассмотреть ее, то замерла.

— Все прошло!

Потрясенный взгляд встретился с моим.

Я протянул ей руку, жестом указывая на другую ладонь. Медленно, будто я предлагал ей укусить, а не лизнуть, женщина подала мне руку.

Я скользил языком очень медленно, осторожно, обильно покрывая раны слюной, чтобы помочь исцелению.

Потом я отпустил ее, и она проверила вторую ладонь.

— Вау.

Когда груфала отвела руки в сторону, я толкнулся носом в стык ее бедер, но она вскрикнула и схватила меня за рога.

— Нет!

Я помню, как она говорила это слово другим мужчинам. Но я не хотел, чтобы она думала о них. Не хотел, чтобы она использовала это слово против меня. И более того, не хотел прикасаться к ней там, вызывая тем самым страх. Я осторожно отпустил ее и сел на пятки, наблюдая. Груфала наклонилась и взяла лоскут одеяла. Она многозначительно посмотрела на меня, затем на тряпку и плюнула на нее.

Она предложила лоскут мне.

— Сделайтакже.

Ах. Да, конечно, это имеет смысл. Видимо, она переживала, что мне не понравится вкус тех ублюдков, но ради нее я был готов потерпеть. Обычно ракхии ухаживали за груфалами с помощью языка. Это была большая честь.

Но, как очевидно, я не заслуживал подобного с той, которая не принадлежала мне. Хоть это и не должно было меня беспокоить, но я все равно ощутил небольшой укол сожаления.

Но я бы не стал травмировать ее еще больше, заставляя терпеть мою помощь. Я плюнул.

Она взяла тряпку и немного раздвинула ноги, но затем остановилась. Я перевел взгляд с ее ног на лицо, чтобы определить, почему она замерла. Ее щеки странно покраснели. Я еще немного понаблюдал за ней, а потом снова взглянул на ноги. Я ждал.

И ждал.

Она вздохнула. Звук смирения.

— Нулааадно. — Она раздвинула ноги шире и провела тряпкой по своей измученной плоти. Затем груфала сложила квадратик пополам, найдя чистое место, и снова прикоснулась к себе. Неужели мои рога нагрелись? Она издала тихий звук беспокойства, и я поднял взгляд, увидев на ее лице гримасу боли.

Понятно. Конечно, что бы они не сделали, но теперь каждое прикосновение приносило ей боль. Я зарычал, страстно желая вернуться и убить их всех снова.

Медленно.

Я даже не хотел представлять себе ущерб, который они нанесли бы, придумывая способы затолкать свои гемипенисы1 внутрь, если бы этого не удалось. Я был в ярости, потому что они купили такое нежное существо, чтобы надругаться над ней, при том так грубо. Впрочем, я также знал, что данная практика была приемлема для лотов аукциона.

Многие люди посещали аукционы только для того, чтобы купить себе рабов, но они нормально с ними обращались. Да, некоторые искали себе пару, а некоторые приобретали шлюх. Но обычно с женщинами, купленными за деньги, обращались очень хорошо, чтобы сохранить их свежесть. По крайней мере, разве покупателям не стоило выбирать себе партнершу соответствующую — не говоря уже о виде — их размеру?

Но принцесса. Ее бы неистово желали заполучить. Лот для аукциона. Это никогда не случится. Никогда. Видимо ее выигрышная ставка буквально составила целое состояние. Крортувийцы сошли с ума. Если бы ее клан узнал произошедшем, то они бы начали пытать, унижать и осквернять расу, а затем посетили бы родину крортувийцев и сожгли бы ее дотла. Если бы моя миссия закончилась успешно, то я бы предложил присоединиться ко всем холостым хобсам, чтобы уничтожить всех крортувийцев.

Если мои поиски не увенчаются успехом, то я буду молить Творца о чести защищать эту женщину, даже если я не мог сделать этого для себя.

Глава 2

ЭНДЖИ

Чудо-слюна покалывала и согревала. Я не пыталась сдержать слезы облегчения, так как боль отступала в самых нежных местах, куда эти существа старались засунуть свои паучьи лапы… а я не могла… мой живот сжался, но через мгновение я все же пришла в себя.

— Спасибо, — я поблагодарила пришельца, а затем быстро оделась. Мое тело покрылось гусиной кожей, и я задрожала.

Мужчина нахмурился, и мне показалось, что на его лице отразилось беспокойство.

Неожиданно он схватил меня за руку, и хоть я старалась не пугаться, но потерпела неудачу.

Пришелец поджал губы, опустил взгляд, рассматривая мою кожу, и пробежался пальцами по моим ушибам. Я медленно прошла мимо и развернула одеяло, которое он ранее аккуратно сложил. Он резко выпустил мою руку… и стал просто наблюдать. Накинув одеяло на свои плечи, я прошептала:

— Оно ощущается очень приятно. — Я провела пальцами по материи. — Я еще никогда не видела ничего подобного. И оно такое теплое.

Пришелец странно на меня посмотрел. Очень странно.

— Что?

Через мгновение он словно очнулся и поднял серый металлический бочонок, с помощью которого ранее смочил тряпку. Мужчина протянул мне бочонок, и я вежливо его приняла. Пришелец выжидающе посмотрел на меня, а затем изобразил глотки. Ох. Я задумалась, была ли жидкость простой водой или мыльным раствором, чтобы мыться. Я неуверенно принюхалась. Пахло… ну, ничем не пахло, так что я все же решила, что это была вода. Поднеся бочонок к губам, я сделала глоток. Потом еще один. Боже, оказывается меня мучила жажда. Через несколько мгновений я ощутила себя виноватой. Я практически осушила весь бочонок! Вытерев рот, я взболтнула бочонок и обнаружила там совсем мало воды, как и опасалась. Я предложила мужчине остаток с благодарной и робкой улыбкой. Он покачал головой и жестом указал мне допить. Как только я допила, пришелец огляделся вокруг и достал еще один бочонок. Мужчина поставил его у моих ног. Я взмахнула ладонью, объясняя, что мне достаточно.

— Тем не менее, спасибо.

Он кивнул головой. А затем посмотрел вверх, высоко на стену. Я заметила дыру в каменной кладке. Грубо вырубленное окно. В нем я увидела звезды.

Но не мои звезды. Какой-то другой солнечной системы.

Я глубоко вздохнула и попыталась унять внезапную дрожь в руках. Этот день был очень долгим, слишком долгим и чересчур реальным, чтобы быть просто плохим кошмаром. Так или иначе, это происходило на самом деле. Меня похитили инопланетяне, а затем продали каким-то пришельцам, захотевшим надругаться над моим телом, и вдруг появился еще один пришелец, который стал моим спасителем.

Я бросила на мужчину взгляд, но он все еще смотрел на звезды. В профиль его римский нос казался еще более выраженным. Он гордо выступал на лице парня, начинаясь от высокого лба. Его широкие слегка изогнутые рога были очень похожи на твердые рога барана. Но на этом сходство заканчивалось. Кожа пришельца навевала мне воспоминания об одном камне. Однажды я видела австралийский опал2. На первый взгляд камень казался белым, но когда на него падал свет, то он фактически отражал каждый цвет спектра. Чешуя пришельца была такой же. Его тело и ноги были покрыты какими-то пластинами, изготовленными из неизвестного мне материала. А что я вообще знаю? Может, это и есть его кожа.

Мое изучение внезапно закончилось, когда я заметила, что пришелец косится на меня. Я покраснела и опустила взгляд, играя с одеялом.

Его палец с когтем надавил на мой подбородок, заставляя меня поднять глаза. Одеяло начало сползать вниз, но мужчина с молниеносной скоростью поймал его и вновь укутал меня. Он начал что-то говорить, используя щелчки и грохочущее рычание.

Нет, я не поняла ни единого слова.

Мужчина вздохнул. Потом он медленно сдвинулся и начал подниматься. Я напряглась, и пришелец сразу замер. Он снова заговорил, и я вдруг осознала, что нахожу этот глубокий гул приятным. Видимо, он использовал этот тон, чтобы меня успокоить. Когда пришелец встал, мне пришлось задрать голову. Этот парень был огромным. И ранее он нес меня так, будто я ничего не весила. Я добавила в свой список его плюсов силу. Ох. А то, как он столкнул лбами двух тварей, это звучало так же, как когда люди при готовке разбивали яйца.

Я закрыла глаза и вздрогнула. Да, он очень сильный.

Вдруг его ладони оказались на моих плечах, и я дернулась. Он нахмурил брови и выпятил подбородок. Как ни странно, я ощутила печаль, поэтому расслабилась и немного поддалась ему навстречу.

Его губы слегка приподнялись — как я поняла, он одарил меня улыбкой.

Потом он поставил колено на кровать. Я была готова отбросить одеяло и убежать, но пришелец замер и вновь посмотрел мне в глаза. У меня появилось время подумать.

Что я знала: он спас меня, защитил и помыл. В комнате находился только один комковатый матрас среди твердого каменного пола. Если бы мужчина хотел меня изнасиловать, то уже бы сделал это, причем много раз. Я не обладала достаточной силой, чтобы его остановить. Если бы мне удалось как-то пройти мимо и сбежать, то куда бы я пошла? А если бы я опять попала в лапы той сумасшедшей банды, которая продавала человеческих женщин, словно скот? Вернее, как секс-рабынь. Впрочем, возможно я не ошиблась в первом сравнении. Кто знал наверняка? Может, мы являлись каким-то деликатесом. Они же не приобретали женщин своего вида. Возможно, все эти инопланетяне покупали товар с двумя свойствами. Сначала трахнуть, а потом поесть, ммм. Как мило.

Я глубоко вздохнула и заметила, что пришелец так и не изменил положения тела. Терпеливый. После событий, произошедших за последние несколько часов, это небольшое проявление доброты заставило мои глаза наполниться слезами. Я сморгнула их и широко распахнула, чтобы вновь не разрыдаться. Затем я встретила его взгляд и кивнула.

Мужчина медленно поднял второе колено. Он сместился и лег спиной к стене. Сначала он протянул ко мне руку, но затем, видимо, немного поразмыслив над своим жестом, просто положил ее рядом. Мужчина расслабился, оставив руку в универсальном — вселенском-однополярном-планетарном-галактическом? — положении, которое приглашало меня положить голову на его бицепс.

Я еще раз глубоко вздохнула, а затем завалилась на бок, расположившись спиной к пришельцу, и приняла предложение, используя его руку в качестве подушки.

Когда его вторая ладонь коснулась моей талии, то я даже не вздрогнула. Несколько минут спустя пришелец напряг руку и медленно, очень медленно, потянул меня в свои теплые объятия. Эта нежность настолько затронула меня, что я вновь расплакалась.

Пришелец принюхался к моим волосам.

Мужчина дернулся, впрочем, я не удивилась, что от меня воняет.

Я заплакала сильнее.

Он немного приподнялся и посмотрел на меня, а затем забормотал что-то, вероятно, утешающее. Вдруг мужчина опять издал этот ужасный звук. Но так как он не означал ничего плохого, я просто покачала головой и не спеша вытерла слезы с лица.

Я заснула под урчание, исходящее из его груди, ощущая, как костяшки пальцев нежно скользят по моей коже.

Когда я проснулась, то заметила солнечный свет, проникающий в комнату через окно под потолком. Пришелец, лежащий позади меня, пробормотал какое-то слово.

Я зевнула.

— Это слово — аналог доброго утра?

Внезапно его ладонь коснулась колыбели моих бедер, на что я ахнула и схватила его за запястье.

— Эй!

Мужчина заговорил, издавая щелчки и рычание. Когда его грудь за моей спиной расширилась от вздоха, то я чуть не свалилась с матраса. Затем его рука исчезла, и он плавно поднялся надо мной, чтобы покинуть кровать.

Мне сразу стало одиноко. Психологическая навязчивая идея выжившего, ведь теперь я нуждалась в существе, которого даже не знала. Впрочем, ни на кого другого я положиться не могла, а самостоятельно защитить себя просто не сумела бы. Здесь были монстры.

Я села и посмотрела на мужчину.

Он что-то пробормотал и подошел к сумке у стены. Его хвост покачивался, а шипы на кончике царапали пол. Пришелец вытащил нечто, завернутое в коричневую субстанцию. Он принес это мне. Я осторожно развернула сверток.

— Ой! — воскликнула я, и с моих колен сверток полетел на пол, но мужчина вовремя его подхватил. — Прости, — прошептала я под его укоризненным взглядом. — Просто… тебе не стоило этого делать. Правда, не стоило.

Еще один подтвержденный факт, что крысы могли заполонить все и везде. Потому что на моих коленях лежала окоченевшая — именно твердая и мертвая, а не испуганная — крыса. Самая большая крыса, которую я когда-либо видела, и она не очень-то отличалась от грызунов на Земле. Бьюсь об заклад, это означало, что здесь были инопланетные блохи и инопланетные тараканы. Моя голова начала чесаться, что, безусловно, являлось плодом моего воображения, а не потому, что я подцепила инопланетных паразитов. Ведь зуд появился именно тогда, когда я подумала о насекомых. Я почесала голову и почувствовала, как что-то спрыгнуло с моей руки.

Твою мать. Просто невероятно.

«Не психуй, не психуй, не психуй…»

Я подняла глаза.

— И что я должна с этим сделать?

Он что-то проворчал, а затем ткнул пальцем в тельце, видимо акцентируя на нем внимание. Да уж, пришелец очень, очень хотел, чтобы я что-то сделала. Я нетерпеливо взглянула на него.

Следующие слова прозвучали раздраженно. Затем он протянул руку и пальцем, повернутым когтем вниз, поднял мою губу, рассматривая зубы. Кажется, это решило проблему. Пришелец забрал крысу и снова завернул ее, а потом принес свою сумку, кинув ее у моих ног. Он засунул крысу обратно и достал маленький пестрый кирпичик. Мужчина передал его мне. Я понюхала это. Пахло как… как то, что я никогда не ощущала раньше. Но да, я понимала, что пришелец хочет, чтобы я это съела. Поэтому я лизнула уголок и увидела, что мужчина одобрительно кивнул. Осторожно я попыталась откусить кусочек, но ничего не вышло.

В конце концов, это же кирпич. Хотя, на самом деле, я понятия не имела, что это такое. В любом случае я бы предпочла этот кирпич, нежели крысу. Как я понимала, этот кирпич содержал в себе крысу, но только перемолотую и смешанную с какими-то опилками или чем-то другим, точно, как хот-доги. Шучу. При производстве хот-догов больше не использовали опилки. А крысы? Кто знает, что попадает в производственные кадки. Я надеялась, что до того, как мясо отправилось в гигантскую мясорубку, кто-то пересматривал его на наличие посторонних предметов. Наверное.

По крайней мере, хот-доги были вкусные.

Пришелец поднял кирпич и с ужасной легкостью откусил кусок. Пока он жевал, а его красиво очерченные мышцы челюсти двигались, я осознала, что по человеческим меркам — под этим я имею в виду, если бы он был человеком — пришелец был довольно привлекательным. Я поджала губы и наклонила голову, изучая его. На самом деле, он совсем не плох.

Неожиданно мужчина выплюнул пережёванную массу себе в ладонь и поднес ее к моему рту.

Его привлекательность резко снизилась. Я отшатнулась.

— Ох, ты отрыгнул крысиный кирпичик. Думаю, что я…

Что? Пас? Я не ела со вчерашнего дня, и что-то мне подсказывало, что я нигде случайно не найду золотые слитки, а даже если найду, то не смогу обменять их на монеты, чтобы купить еду. Тем более этот пришелец до сих пор ни о чем не просил меня. Он лишь пытался помочь. Грубо, но приятно. Лучшее предложение с тех пор, как я здесь оказалась. Я чертовски сильно проголодалась. Кажется, я даже стала немного сварливой, вероятно, из-за отсутствия пищи. И я была чертовски уверена, что это не проклятый кошмар, потому что хреновы кошмары имеют свойство заканчиваться, а этот все продолжался.

Я застонала и наклонилась, слегка повернув голову, чтобы не измазать свое лицо в пережеванной массе на его ладони.

Мужчина начал медленно тянуть руку назад, но я остановила это движение, сжав большим и указательным пальцами его запястье. Я скривила лицо, наклонился вперед и… съела пережеванный крысиный кирпич прямо из его ладони.

На вкус как брусника.

Терпкое с небольшой остринкой. Я немного отстранилась, прислушиваясь к своим ощущениям.

— А знаешь, это не так уж ужасно. — Я посмотрела на мужчину.

Кажется, он с облегчением улыбнулся, а затем прожевал для меня еще один кусочек. Мы повторяли это до тех пор, пока я не остановила его и не произнесла:

— Ладно, достаточно. Я наелась. — На самом деле я была голодна, но хотела, чтобы и ему досталось немного. Хотя кого я обманываю? У меня не было желания объедаться едой, которая была покрыта чужой слюной. Я узнала о себе много нового. Мне повезло. Пришелец прикончил оставшуюся часть кирпича за два больших укуса. Потому что его зубы были ОГРОМНЫМИ.

Дееееерьмо.

Скорее всего, мои брови сейчас взлетели выше линии роста волос. Он толкнул бочонок с водой мне в руки, я с благодарностью сделала глоток и вернула его обратно, чтобы мужчина тоже попил.

И в этот момент я поняла, что у меня появилась проблема. Мне нужно было срочно пописать. Я понятия не имела, как это объяснить. Если бы я просто показала на свою промежность, то пришелец бы подумал, будто я до сих пор испытываю боль. Или предположил еще что-нибудь. Нужно было соблюдать осторожность, раз я не знала инопланетных обычаев и все такое. Я встала и начала переступать с ноги на ногу, чтобы облегчить позыв, а также подумать.

Мужчина посмотрел на меня и наклонился. Я подумала, что он снова потянется к моим бедрам, черт, но вместо этого пришелец наклонился еще ниже и выволок из-под кровати что-то очень похожее на ведро. Я удивилась, но ничего не предприняла. Зато предпринял он. Видимо у пришельца напрочь отсутствовало чувство неловкости, так как он отстегнул панель, которую я не заметила у его паха — все же пластины оказались костюмом! — и выпуклость между его ногами внезапно обрела смысл. Я быстро отвернулась и прикрыла от удивления открывшийся рот. Я предполагала, что парень его размера должен быть щедро одарен, но Святая матерь божья, это же член Бэтмена!

Ворчание, которое звучало подозрительно весело, заставило меня медленно обернуться. Пришелец жестом указал на ведро. Я очертила пальцами круг, чтобы мужчина отвернулся, но он лишь нахмурился, склонив голову. Я медленно протянула руку и толкнула его в плечо. В конце концов, пришелец позволил мне повернуть его тело, но когда я отошла, то он оглянулся.

Я, немного поразмыслив, потянула руку вверх… но не смогла дотянуться до его лица.

Я впилась пальцами в плечо мужчины, так как больше не нашла ничего, за что бы могла ухватиться. Он немного наклонился, и я ткнула пальцем в его щеку, поворачивая голову.

Звук, который он издавал, мог быть как ворчанием, так и смехом. Но самое главное, пришелец больше не поворачивался, и смогла сделать свое дело.

— Готово, — заявила я и осторожно подвинула ногой ведро к кровати, но пришелец что-то заурчал, остановив меня. Как я поняла, он имел в виду что-то типа: «Оставь это» или «Позже горничная уберет» или «Эта гостиница ужасна, поэтому мне безразлично, если хозяину придется убрать за нами четыре мертвых тела и ведро мочи. Он заслужил это, раз не предоставил нам европейский завтрак».

— Ладно. Что дальше?

Он наклонился и подхватил свою сумку, затем затолкал туда все пустые бочонки, но когда наткнулся на грязную тряпку, оставшуюся с прошлой ночи, то лишь бросил ее на середину комнаты. Мужчина наклонился и изверг пламя. Волокна тряпки медленно потеряли свой цвет, свернулись и превратились в пепел. Хотя несколько волокон осталось, раскалившись и став ярче. Как странно. Но опять же, а что здесь вообще нормального?

Пришелец подошел ко мне и осторожно снял одеяло с моих плеч. Я начала отходить, предоставляя ему достаточно пространства, чтобы он вновь сложил ткань, но мужчина жестом остановил меня. Затем он встряхнул одеяло, вновь укутал им мои плечи и стал его подгонять так, что теперь оно напоминало… платье. В качестве последнего штриха он подцепил ремешок, который я считала декоративной отделкой, и потянул, затем обернул его вокруг моей шеи и скрестил между грудями, закрепив на спине. Как я понимала, ремешок придавал форму моему одеянию. У меня не было зеркала, но это действительно выглядело как платье.

— Отличный трюк, — прокомментировала я. Немного согнув колени, я забралась руками под одеяло, стягивая юбку. Бросив ее на пепел, я спросила:

— Можешь сжечь и это? — Я поднесла свои руки ко рту и пошептала: — Пуф.

Пришелец торжественно кивнул головой. И спалил ее дотла. Это было чертовски впечатляюще.

— Спасибо, — тихо пробормотала я. Я шмыгнула носом и с удивлением обнаружила, что мне опять хочется разразиться гребаными слезами. Внезапно мужчина крепко сжал меня в своих объятиях. Через несколько мгновений я отстранилась, успокоившись. Я похлопала его по предплечью. — Спасибо. — Мужчина взял меня за руку и повел к двери.

Остановившись перед ней, он поднял свою большую рогатую голову и глубоко вдохнул.

Видимо он остался довольным запахом, так как открыл дверь и повел меня по коридору.

Через несколько минут мы оказались снаружи, среди множества торгующих загонов. Я не могла сказать точно, но когда меня тащили здесь прошлой ночью, то мне показалось, что многие клетки были пусты. Но теперь они были набиты до отказа. Некоторые существа толпились внутри, тесно прижимаясь друг к другу, без возможности двигаться, словно сардины в банке.

Пришелец немного нагнулся, оказавшись с моими глазами на одном уровне и отвлекая меня от созерцания ужасающего зрелища. Он что-то сказал мне. Но когда я непонимающе взглянула на него, то он указал на клетки.

Все внутри меня упало, мне казалось, что теперь мои внутренности валяются у самых ног.

— Нет! Я не вернусь!

Что происходит? Неужели он хотел меня вернуть? Перепродать?

— Ты…!

Но он схватил меня за плечи прежде, чем я успела убежать. Пришелец встряхнул меня, а затем зарычал. Видимо, он немного поразмыслил о происходящем и нежно провел по моей щеке костяшками пальцев, притянув меня к своей твердой груди.

Хм. Я действительно была в замешательстве. Он прощался? Или извинялся за то, что не может меня оставить?

Мужчина прикоснулся к кончикам моих волос, — а вернее к спутанной массе, которая ниспадала на печи — и наклонил свое лицо к моему. Сжав мою ладонь в своей руке, он издал еще больше каких-то звуков. А затем поднес ее к своему сердцу, — или, по крайней мере, туда, где сердце находилось у людей — и зарычал.

Я покачала головой.

— Ты же знаешь, что я не понимаю.

Мужчина поджал губы и посмотрел вдаль. Разочарование было понятно на любой планете. Не зная, чего он хочет, я попыталась сделать то, что должна была. Я крепко сжала его руку и повела вдоль клеток, направляясь к большому загону, чтобы посмотреть, остался ли там кто-нибудь из членов моей группы.

Когда я проснулась вчера днем, то оказалась в загоне с другими женщинами, только женщинами, среди нас не было ни одного мужчины. Зато там находилась собака-поводырь. Бедный пес. И его хозяйка. Я не знала, что было хуже: наблюдать, как девушка старается контролировать свою панику, при этом успокаивая собаку, или смотреть, как на ее лице отражаются эмоции, пока она пыталась осознать безумную ситуацию, которую ей описывали куча незнакомцев.

Вчера пришельцы, выстроившиеся в очередь за пределами загона, проявили к нам нешуточный интерес. Все виды инопланетян. Лишь тогда мы, наконец, уверовали, что столкнулись с инопланетными формами жизни. Не то, чтобы это выглядело правдоподобно, просто, когда ты смотришь им в лицо… вообще-то, было трудно придумать альтернативные объяснения. Инопланетяне. И еще больше инопланетян. Одни большие и лохматые, другие покрыты перьями, некоторые имели на теле слой из слизи, а еще одна пара выглядела так, будто только выбралась из глубин океана… Было такое ощущение, что я находилась под действием ЛСД. Загон имел шестиугольную форму, а вещество под нашими ногами выглядело как грязь. Стены тюрьмы были сделаны из странных кусков металла, необычных досок и еще какой-то мешанины материалов, напоминающей обломки от потерпевших крушение космических кораблей. Да кто, черт возьми, мог определить? Вполне возможно, что так оно и было.

Но, несмотря на всю странность, форма и оформление были до боли похожи на загон для скота. Как и на ярмарках Земли, когда огромные животные выступали в качестве лота на торгах. На такие ярмарки приходило два типа людей. Те, которые приобретали животных для питания, и те, которые планировали использовать их для верховой езды.

Я закусила нижнюю губу, наблюдая за некоторыми очень крупными инопланетянами, окружившими нас.

Поскольку большинство пялились на нас и трогали свою промежность, делая ужасающе безошибочные жесты, то в моей голове возникла мысль, что они хотели приобрести нас для совершенно другого вида езды.

Мы прижимались друг к другу, пытаясь сравнить все, что произошло с каждой. Почти все девушки были обездвижены безумно ярким лучом света, а затем пуф! Мы проснулись прямо здесь. Некоторые из нас, невезучих сучек, легли спать накануне вечером и, не заметив никакого света, проснулись в этом месте. Конечно они не получили никакого утреннего кофе, зато разделили с нами предчувствие, что ничего хорошего не случится.

Вспоминая, что произошло со мной несколько минут спустя, я ощущала беспокойство о судьбах других женщин. И, если честно, я не хотела задумываться, что случилось с собакой.

При дневном свете, даже без ярких прожекторов, освещающих местность, аукционный загон все равно выглядел устрашающе. Даже ужасающе, потому что всего несколько часов назад я являлась объектом жарких споров во время торгов. Существа объединялись, чтобы перебить высокий инопланетный эквивалент ставки. Вот так я попала к четырем ублюдкам. Я видела, как они указывали на меня и складывали странные деньги в одну кучу. Сначала утащили несколько девушек, а затем добрались до меня. И с каждой женщиной, которую выволакивали из загона, толпа становилась все более сумасшедшей.

Я вспоминала все пережитое, но меня вернул на землю громкий внеземной визг. Навстречу нам неслось пушистое существо с шестью руками… и все они указывали в одном направлении. На меня.

Мой пришелец зарычал. Так громко и страшно, что я подскочила. Стиснув мою ладонь, он притянул меня ближе к своему телу. Мужчина опять прорычал какие-то слова.

Но пушистый все же прикоснулся к моей руке.

Очень быстро мой пришелец схватил его за голову и хрясь! шея сломана. Он отбросил шестирукое существо в сторону.

— Ты просто крут! — завизжала я. В моем организме произошел выброс адреналина, что вызвало головокружение, поэтому я обвила руками бедра пришельца. Но это было не объятие. Объятие подразумевало, что человек в конечно итоге отстраняется, а я не собиралась этого делать. Не хотела рисковать и уходить от моего инопланетного героя.

Тяжело дыша, мой пришелец бросил на меня, по крайней мере, я это расценила именно так, свою версию насмехающегося взгляда. Я широко улыбнулась, и мы продолжили свой путь.

Мы добрались до большого загона, я указала на строение и произнесла:

— Прошлой ночью я была здесь. С такими же женщинами, как и я.

Мужчина окинул меня изучающим взглядом, затем сосредоточил внимание на загоне и вдохнул. Внезапно мой пришелец шокировано уставился на меня. Он начал что-то рычать низким опасным голосом. Затем мужчина развернулся и впился взглядом в клетку. Похоже, он не нашел то, что искал. Пришелец ринулся вперед. Но затем замедлил шаг, чтобы я смогла идти с ним в ногу — и да, я все еще неловко обнимала его бедра, будто он был моим спасательным кругом. Пока был.

Мы обогнули шестиугольник, — это… ну… звучит странно, но вы поняли, о чем я — а с другой стороны — к моему ужасу — располагалось еще больше загонов. Ряды и ряды заключенных инопланетян. Мой пришелец издал какой-то звук, и я подняла глаза, заметив, что его это очень расстроило. Он пошел по проходу, поворачивая голову из стороны в сторону и рассматривая заключенных. Пока мы расхаживали по рядам, я ощущала боль из-за загонов, полных живых существ. Они что-то говорили, плакали и умоляли. Это ничем не походило на вольеры со всеядными свиньями, которые, казалось, понятия не имели, что их ожидало. Здесь находились испуганные разумные существа, обнимающие друг друга. Их пребывание здесь было таким же принудительным, как и мое с женщинами.

Один зритель, рассматривающий содержимое аукционных загонов, привлек внимание моего пришельца. Он поприветствовал маленькое и не очень симпатичное существо. Когда парень взглянул на меня, то я еще крепче сжала бедра моего пришельца, а он положил руку на мой затылок и прижал к себе в защитном жесте.

Глава 3

АРОХ

Я как мог успокаивал груфалу без слов, так как они были практически бессмысленны. Пальцами второй руки я прикоснулся в знак приветствия к ладони Арвальта.

— Ты искал детеныша ракхии?

Мое сердце забилось быстрее. Видимо груфала заметила мою реакцию, так как резко подняла голову, окидывая меня взглядом.

— Где?

Арвальт ухмыльнулся.

— Ты можешь испытать шанс и попытаться найти ее до продажи, — он сделал паузу, не отрывая от меня глаз. — Но мы оба знаем, что это абсурдно маленький шанс. Или… ты можешь пообещать мне, что в следующий раз примешь участие в моем составе, когда я решу устроить бой в яме.

Я сглотнул. Арвальт являлся двуличным бессердечным мошенником, но игры с гладиаторами, которые он организовывал, казалось, были самыми успешными.

И, безусловно, самыми жестокими.

Выживший победитель приобретал славу, а если он выступал где-то еще, то все места были гарантированно распроданы. Когда я оказался последним гладиатором, стоящим посреди стадиона, то пообещал себе больше никогда не ступать в эту яму. Я не был уверен, что смогу пройти через это во второй раз. Я грубо зарычал:

— Показывай дорогу, и я буду должен тебе бой.

От его улыбки мои внутренности скрутило.

Тем не менее, он повел нас за собой.

Это обещание стоило того, потому что я не думал, что нашел бы ее самостоятельно. Здесь было так много запахов, так много тел и так много голосов, что шансы обнаружить ее казались весьма мизерными. Несмотря на противоречия, которые бурлили во мне по отношению к Арвальту, я с силой стиснул его покрытое волдырями плечо, понимая, что любое его требование того стоило.

В этот момент я заметил ее.

Она тоже увидела меня, расплакалась и прокричала мое имя, протолкнув свои ручки между прутьями решетки. Я настолько сильно спешил оказаться с ней рядом, что мне пришлось придержать шаг, чтобы груфала поспевала за мной. В итоге я испугал женщину, когда развернулся, поднял ее на руки и побежал.

Глава 4

ЭНДЖИ

Я не знала, что, черт возьми, происходит, но в одну минуту мой пришелец безрассудно бежал к группе невероятно невезучих жертв аукциона, а в следующую меня чуть не раздавили между его твердым телом и инопланетянином, которого он просто выдернул из загона.

Мой пришелец просто… просто поднял с земли инопланетянина, стоящего возле края загона, словно ничего особенного не случилось. Черт, нам бы пригодилась его помощь прошлой ночью! Я ерзала между ними и извивалась, пока не выбралась на свободу, упав на землю. Я попятилась и в оглушающей тишине стала наблюдать за их объятиями.

Другой пришелец был очень похож на… моего. И… он выглядел как «она». Оно… она, или кто там это был, рыдала, пока мой мужчина благоговейно гладил ее длинные ниспадающие локоны, которые росли сразу за маленькими рожками. Когда он доставал ее, то остальные инопланетяне, все еще сидящие в загоне, в отчаянии пытались последовать за ней.

И так, прошлой ночью он спас меня, но сейчас не собирался помогать кому-то еще.…

За исключением этой женщины.

Я скрестила руки на груди, разбираясь в эмоциях, бурлящих внутри меня.

Иррациональных и безрассудных эмоциях. Как… ревность? Всего спустя пару часов после знакомства? С чего вдруг?

Почему? Только потому, что какой-то незнакомец проявил ко мне доброту?

Причина явно психологического характера. Несомненно.

Также во мне присутствовало чувство страха, которое набирало обороты до интенсивного ядерного уровня. Что произойдет со мной сейчас, когда мой пришелец, казалось, наконец, нашел то, что искал все это время?

Я мысленно дала себе пинок под зад. Мой пришелец? Я ощущала собственничество к парню, с которым даже не могла поговорить.

В этот момент он достал сотовый телефон.

Я ахнула. Мне хотелось указать на устройство и закричать: «Эй! Я знаю, что это такое!». Но я не сказала ни слова. Ведь тогда бы мне пришлось угадать межпланетный код вызова, которого, вероятно, не существовало, чтобы отравить сигнал SOS с инопланетного гаджета, умоляя людей на Земле бросить все и выяснить, как вернуть меня — и кучу других женщин, которые находились черт-знает-где и с ними происходило черт-знает-что — домой. Бред.

Мой пришелец что-то коротко и даже немного торжественно прорычал в телефон. А когда сбросил вызов, то с делал что-то настолько странное, что у меня от удивления открылся рот.

Он зажал голову женщины между своим локтем и боком, а затем поднес к ее макушке свое второе предплечье и… она боднула головой его руку, выругавшись — я была в это практически уверена — на инопланетном языке. Видимо, это был способ пришельцев подурачиться. Ну точно, как дети.

— Ха… — но я не стала договаривать свое мнение.

Женщина ударила его своим хвостом. Только тогда мой пришелец отпусти ее, запрокинул голову и издал громкий клич победы… а вернее щелчки.

Одно слово — инопланетяне.

Она еще раз нежно ударила мужчину и слегка толкнула. Девушка повернулась ко мне и резко наклонилась вниз, будто… кланялась? Но это же безумие. Возможно, она просто была ранена. Бедняжка. Она немного застенчиво улыбнулась мне, а потом заметила мое одеяние.

Девушка начала причитать и прыгать, затем она протянула руку и погладила мое одеяло. Я хотела уклониться от прикосновений, но в этот момент мой пришелец снова зажал голову девушки между локтем и боком и, видимо, попросил от меня отстать, так как она убрала ладонь с великолепной ткани, выглядя разочарованной.

Я почувствовала себя немного лучше, когда осознала, что их отношения, пусть и очень нежные, были больше платоническими. Мне захотелось встряхнуть себя. Да что со мной происходит? Почему это должно меня волновать? Я глубоко вдохнула и решила дать себе, а также моим внутренним разногласиям, перерыв. Да, сейчас я ощущала лишь беспорядочную мешанину из иррациональных эмоций, тем не менее, я списывала все на недавние пережитые травмы. Я дала себе обещание, что как только в целости и сохранности вернусь домой на Землю, то найду время и обязательно проанализирую все произошедшее.

На данный момент было рано об этом думать. Потому что сейчас мне категорически не нравилось то, что мой пришелец обнимал аукционную жертву. В нашу сторону шагало здоровое желтое существо, его лицо чем-то напомнило мне воблу… из-за этого зрелища мои волосы на затылке поднялись, и навряд ли когда-то упадут обратно.

По моему телу побежали мурашки. В одной конечности существо удерживало хлыст. Мой пришелец сурово махнул рукой и начал что-то объяснять, но, казалось, желтому парню было плевать на его слова. Хвост моего мужчины гневно дернулся, но почему-то парень не понял, что это плохой знак. Он сморщил свое уродливое лицо и крикнул… В этот момент мой пришелец ринулся вперед и схватил существо за его… грудную клетку? К нам направлялось еще больше сотрудников аукциона, а в главе шел… жуткий инопланетянин, который привел нас к нуждающейся в спасении девушке? Похоже, этот парень видел в этом возможность заработать большие деньги — он собирал ставки на исход стычки. Ну и друг!

Еще одно существо с хлыстом — возьму паузу и предположу, что такие длинные хлысты были стандартным оружием у всех злобных сотрудников аукциона, — выхватило инопланетный пистолет и прицелилось в…

Моего пришельца!

Нет!

Спасенная девушка толкнула моего мужчину в момент, когда раздался выстрел.

Взрывная волна уничтожила идиотов, толпящихся рядом. Тех, кто принимал участие в самой тупой азартной игре, которую могли придумать… инопланетяне, наверное.

Мой пришелец хлопнул в ладоши и взревел… радостно?

Казалось, между ним и жутким инопланетянином не было большой любви.

Я так увлеклась зрелищем, что не заметила их приближения. Меня просто резко подняли. Эти инопланетяне были так чертовски сильны. Я начала визжать, пинаться, кусаться и бороться изо всех сил. Это настолько сильно напомнило мне прошедшую ночь, что мой желудок чуть не избавился от кирпича из крысы.

— Нет! Нет, отпусти меня!

Мой пришелец отбросил желтого парня и развернулся, одним ударом сбив моего главного нападавшего, а хвостом убив остальных. Да, именно так. Его хвост мог разрезать тела пополам. Мой пришелец притянул меня к груди и стал что-то бормотать. Мне показалось, это значило: «МНЕ ЧЕРТОВСКИ ЖАЛЬ!» или, может, «Теперь с тобой все будет хорошо, только, пожалуйста, не начинай снова плакать», — кто знал. Я с благодарностью прижалась к нему, а вернее намертво прилипла. Он быстро повернулся к девушке, которую пытался освободить. Но было уже слишком поздно. Желтый парень толкнул ее на скат в загон, заполненный другими инопланетянами, и она снова попала внутрь. Он размотал кнут, замахнувшись.

Ой-ой.

Но мой пришелец быстро схватил его, взревев, как и раньше, и обмотал его же хлыст вокруг шеи парня, затянув. Я отпустила моего мужчину и отступила, предоставляя ему достаточно пространства, чтобы вырубить это существо… или убить. Я не была уверена, впрочем, мне было наплевать. Я просто хотела уехать отсюда, с этой планеты, и желательно на следующем корабле на Землю, пожалуйста.

Мой мужчина схватил меня за руку и притянул к своему боку, успокаивая какое-то время, будто желая, чтобы я всегда оставалась рядом.

— Ага. Я буду здесь. Рядом с тобой.

Он снова схватил девушку под руки и вытянул с загона. Другие инопланетяне начали что-то вопить, а некоторые даже пытались взобраться по телу девушки, чтобы выбраться. Но у них ничего не получилось.

Сработала сигнализация, столб, который возвышался над нами, вспыхнул красным.

Мы не стали ждать.

Я никогда в жизни не бегала настолько быстро. Раньше — до похищения инопланетянами и все такое — я не практиковала бег трусцой. Но иногда посещала занятия по пилатосу. Также я очень любила есть мороженое.

«Если я когда-нибудь вернусь домой, то откажусь от замороженного лакомства и начну серьезно заниматься спортом. Нет, не так. Когда я вернусь домой, то словно сумасшедшая начну поглощать мороженое вместо терапии и лишь затем займусь реальными упражнениями. И запишусь на курсы самообороны. И начну носить с собой настолько сильный электрошокер, что он сможет вырубить даже тираннозавра».

Мы не успели далеко убежать, так как моего мужчину чуть не сбила пара действительно злобных парней. Спасенная девушка вцепилась в меня и закричала поощрение. Черт, я поддержала ее. Какое же это было представление! А наш мужчина? Пинал их задницы. Он продолжал использовать свой хвост как оружие. Однажды дома меня ударила хвостом корова, и это было реально больно. Поэтому повторю: мой пришелец мог рассечь инопланетную плоть до кости, даже не запачкав руки. Тьфу. Серьезно, это противно. Я была очень рада, что он на моей стороне. А эти его рога? Они были не только для показухи. Он бодался ими и наносил удары. Используя все свои преимущества и размахивая ногами, мой пришелец раскидал этих инопланетных тварей, словно мух.

Он сражался как ниндзя и самурай в одном против обычных людей. Когда мой пришелец расправился с нападавшими, то остановил наши подбадривающие крики жестом руки и поторопил двигаться дальше. Думаю, мы и так уже привлекли достаточно внимания.

Мы петляли и скрывались от инопланетян, работающих на аукционе. Прятались за повозками, которые напоминали цыганские кибитки, за толпами тварей, а когда никто не смотрел, то бежали словно ошпаренные. Как только мой пришелец решил, что мы в безопасности, то снова достал мобильный телефон. Мы старались как можно дольше оставаться на одном месте. Но если нам все же приходилось менять местоположение, то мой мужчина отсылал кому-то короткие сообщения.

Как я поняла, наша кавалерия прибыла.

Вот только эта кавалерия состояла из одного существа полу-барана, полу-дракона. Этого парня можно было принять за близнеца моего пришельца. Но его кожа имела более лазурный оттенок. Девушка рядом со мной завизжала и бросилась к парню, и он тоже погладил ее рожки на голове. Затем он схватил моего пришельца за плечо и обнял. Я немного отступила, чтобы дать им необходимое пространство, и нервно огляделась. Мне не хотелось, чтобы меня схватили и перепродали… или просто украли. Снова. Нет необходимости опять проходить через подобное, нет, спасибо.

Мой пришелец отстранился от друга и обернулся, чтобы взять меня за руку. Затем он что-то сказал мне, его глаза сияли от счастья. Мой мужчина опять повернулся к близнецу и жестом указал на меня.

На лице его друга отразился настоящий шок. Тишина.

Неожиданно парень, как и девушка ранее, склонился настолько низко, что его рога практически коснулись земли.

После этого они начали что-то бурно обсуждать. Сильно жестикулируя.

Парень подошел ближе, будто хотел лучше меня рассмотреть. Но его остановило низкое угрожающее рычание. Близнец рассмеялся и попятился.

Конечно, возможно, мой инопланетянин просто охранял свое новое приобретенное имущество или что-то типа того, но меня все же охватило странное ободряющее волнение, что он защищал меня даже от своего друга.

Вдруг в меня кто-то врезался, и я полетела вперед, на что мой пришелец очень быстро отреагировал, схватив меня одной рукой, а другой ударив виновного.

В обычных обстоятельствах я бы ощутила вину, но у существа, которое столкнулось со мной, было слишком много зубов и почти столько же глаз, которые безостановочно бродили по моему телу.

По крайней мере, до тех пор, пока мой пришелец не зарычал.

Его рука погладила мою щеку. Я подняла голову, на что мой мужчина улыбнулся, что-то пробормотал и притянул меня к себе. Он продолжил разговор со своими друзьями, продолжая ласкать мою кожу.

Я решила, что была не права. Я не являлась чьим-то имуществом. Ведь мой пришелец спас меня. Уже несколько раз. Он относился ко мне с заботой. А прошлой ночью проявил большую осторожность. И сегодня, весь день, даже когда мы бегали по этому сумасшедшему месту… Я прижала голову к его ладони. Так много всего произошло. Слишком много. Я была истощена.

Мой желудок сжался, так как меня без предупреждения подняли на руки. Я вскрикнула.

Мой пришелец поднес меня к своему лицу и что-то сказал. Затем он немного изменил положение моего тела, прижав к своей груди. Я положила ладонь на его нагрудные пластины. Мужчина с беспокойством взирал на меня.

— Со мной все в порядке. Я просто устала. Слишком многое произошло, понимаешь? — Я слабо улыбнулась.

Он нахмурился. Мой пришелец повернулся к остальным, и они начали быстро что-то говорить. У меня вызывало беспокойство то, что они указывали на мои уши. Почему? Они знали, что я их слышу. Когда близнец снова приблизился ко мне, то я слегка впилась ногтями в чешую своего спасителя. Мой пришелец погладил меня по пальцам и покачал головой. На этот раз я протянула руку и пробежалась ей по его щеке.

Смутно я осознала, что спасенная девушка чуть не задохнулась от визга, который звучал восхищенно.

Мой мужчина уставился на меня. Но не в плохом смысле. Мне показалось, что ему нравятся его собственные утешительные жесты в моем исполнении. На самом деле я очень на это надеялась. Я оценила то, что он так чутко относился к моей, казалось, пугливой натуре. На самом деле я такой не являлась. Я была более своенравной. По крайней мере, до того, как меня забросили на чужую планету и бла-бла-бла, ну вы понимаете.

К нам вновь подошла девушка. Она стиснула бицепс моего мужчины и счастливо улыбнулась, по ее щекам потекли фиолетовые слезы. Я изо всех сил старалась не пялиться. Девушка сосредоточилась на мне и обнадеживающе похлопала по руке. Думаю, мой пришелец начал делиться с ней нюансами моего тяжелого испытания, так как она постоянно возилась с подолом моего одеяла и сочувственно кивала.

Мой мужчина прижал девушку к своему боку, затем подошел близнец и сделал тоже, но, с другой стороны. Так мы и направились дальше. Некоторое время мы находились в пути, все еще уклоняясь и прячась при необходимости. Но чем дальше мы отходили, тем больше расслаблялись мужчины. Я погладила своего пришельца по груди, а когда он обратил на меня внимание, то показала, размахивая двумя пальцами в пошаговом движении для акцента, что могу ходить самостоятельно. Его губы дернулись вверх, но он покачал головой.

Тогда ладно.

Я наслаждалась прогулкой. Меня так не носили с самого детства. Это, казалось, немного экстравагантным. Будто я была типичной королевой с виноградом в руке, а вокруг меня шли горячие парни, обмахивая пальмовыми ветвями и гордо несущими вес трона с палаткой на своих плечах.

А то, как мой пришелец прижимал меня к своей горячей твердой груди?

Мой мужчина был лучшим.

Мой мужчина был самым лучшим.

Обычная девушка может очень быстро привыкнуть к подобному отношению.

Наконец, мы подошли к участку выезженного поля. Поля, полного припаркованных космических кораблей.

Я понимала, что не должна уже так удивляться всему, что связанно с пришельцами, но все же… космические корабли. Так много космических кораблей.

Мы петляли среди них: большие блестящие корабли, корабли с матовым покрытием, корабли, инкрустированные драгоценными камнями разной огранки и цвета, — как ни странно, мой пришелец закрыл глаза, когда мы проходили мимо, хотя меня они совершенно не тревожили, — массивные и черные корабли в форме диска, корабли с иллюминаторами.

Чем дальше мы шли, тем сильнее близнец начинал выглядеть, возможно, немного… виноватым. Даже робким. Он постоянно смотрел то на меня, то на моего пришельца. Вдруг он начал что-то быстро говорить.

Мой пришелец резко остановился. Он сосредоточил внимание на близнеце и выплюнул одно слово.

Парень наклонил голову и поморщился.

Определенно виноват.

Он примирительно махнул рукой и указал на один из кораблей.

Сначала я не поняла, какой именно. Прямо передо мной располагалось много судов. Впрочем, все, что направляется на Землю, эй, поднимите меня на борт!

Затем мой инопланетянин зашагал вперед и подошел к скрытой под впечатляющим блестящим кораблем крошечной помятой продолговатой капсуле.

Очевидно, этот восхитительный «тик-так» был нашей целью.

К сожалению.

Мой пришелец издал звук, выразивший его отвращение. Он опустил меня на землю, чтобы добавить скептические жесты к своему вспыльчивому высказыванию близнецу. Парень сильно потер затылок, выглядя чрезвычайно виновато, но все его последующие объяснения не казались для меня правдоподобными. Потом он бросил на меня обеспокоенный взгляд. Девушка тоже посмотрела на меня.

Черт.

Внутри себя я ощутила нарастающее беспокойство, будто меня вот-вот оставят одну. Но прежде, чем я разразилась истерикой, мой пришелец, даже не посмотрев в мою сторону, схватил меня и прижал к своему телу, продолжая обсуждать возникшую проблему.

Видимо они пришли к какому-то решению. Я успела успокоиться, так как мой пришелец ни разу не отпустил меня. Он обнял девушку, затем прикоснулся пальцами к близнецу. Мы молча наблюдали, как двое его близких забираются в капсулу. Казалось, что туда мог бы влезть кто-то третий, если бы двое были не прочь потесниться. В этот момент мой пришелец окинул меня взглядом.

Я посмотрела на свободное пространство, расположенное возле выпотрошенной ржавой панели передач… В случае посадки я бы оказалась зажатой между дверью капсулы и боком близнеца.

Крепко схватив моего пришельца за руку, я попыталась объяснить свои слова жестами.

— Поехать с ними? И оставить тебя здесь? Чтобы в итоге тебя схватили плохие парни? — Я пошевелила пальцами, изображая паука. — Поехать с этими двумя… куда? Я даже не могу с ними разговаривать… а что делать, если мне понадобится в туалет? — Я скривила лицо. — Тьфу, это отстой. — Когда я оглянулась на капсулу, то заметила, что девушка внутри хихикает.

Что бы вы испытали, заставив пришельца смеяться? Не буду лгать. Это было приятно. Я улыбнулась, поблагодарив девушку за оценку моего комедийного таланта. Потом я вновь повернулась к своему пришельцу.

— Я не хочу оставлять тебя здесь! — А если он сядет туда, улетит и оставит меня одну? Но разве он сможет? Нечестно, что мой пришелец застрял здесь, прощаясь, в чем я была уверена, со своей семьей.

«Пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй меня…»

Мой мужчина что-то пробормотал, погладил материал моего платья, а затем ударил кулаком в свою грудь.

Ладно. Он хотел вернуть одеяло? Я указала на низ одеяния и спросила:

— Я же заставила тебя сжечь мою юбку! — Видимо, я выглядела так же испуганно, как и чувствовала себя, потому что мой пришелец ринулся меня утешать, но, в конце концов, сдался и просто обнял.

Ладно, я была в замешательстве. Снова. Нет, до сих пор.

Неожиданно мой пришелец сделал жест, который напомнил мне то, что все мужчины делали на Земле. Он протянул руку и дважды хлопнул на прощание по верхней части капсулы. Он что-то сказал, из-за чего девушка разразилась слезами, — теперь я даже не пыталась отвести взгляд — и махнул близнецу. Они закрыли люк, — правда, со второй попытки, и я с беспокойством заметила, как тот скрипел, — и мой мужчина шагнул вместе со мной назад, чтобы судно могло взлететь. К счастью, капсула, казалось, функционировала нормально. Они ускорились и оказались вне поля зрения за такое короткое время, что его хватило бы лишь на то, чтобы моргнуть.

Мы еще минуту смотрели в небо, потом мой пришелец дернул меня за руку и повел обратно на рынок.

Глава 5

АРОХ

Паника охватила мое сердце, когда кто-то указал на груфалу. Вскоре нас начала преследовать группа людей. Я уворачивался и старался смешаться с толпой, время от времени поднимая груфалу на руки, чтобы держать ее как можно ближе. Когда одному преследователю все же удалось догнать нас, то я схватил его за шею и утащил за палатку с дамскими декоративными головными уборами. Это был торкбал, обладающий слишком толстой шеей, которую невозможно было сломать. Но зато легко задушить. Я удерживал его горло до тех пор, пока он не отключился. Но я продолжал давить, и, в конце концов, пульс преследователя затих. Продавщица настороженно наблюдала за нами, но не вмешивалась. Когда я поймал ее взгляд, женщина кивнула и поприветствовала меня подобно тому, как это делают ракхии. Я поблагодарил Создателя за почетную репутацию своего народа. Какие бы действия мы не предприняли во имя безопасности груфалы, нам практически всегда все прощалось.

— Хороший денек, не правда ли? — дружелюбно произнес я будничным тоном, будто у меня под мышкой не было мертвеца.

Продавщица подмигнула и издала неопределенный звук.

— Думаю, теперь он стал еще лучше. Все торговые палатки в этом секторе были предупреждены об опасном гражданине, который украл женщину с аукциона и в бегах от властей. — Ее глаза остановились на моей спутнице, с беспокойством наблюдающей за нашим диалогом. — Но если гражданин и его женщина одеты в простую одежду, то в мужчине было бы сложно узнать великого ракхия.

«Мудрая женщина».

Она кивнула головой на повозку.

— Думаю, ваша дама найдет что-нибудь полезное в сундуке возле двери.

Кивнув в знак благодарности, я отпустил шею мужчины и с помощью шипов на запястье срезал кошелек, свисающий с его пояса. Я бросил мешочек с монетами на колени продавщице. Женщина захихикала. Открыв его, она достала несколько монет, а затем кинула мне кошелек обратно.

— Гладиатор, давным-давно стражи ракхии сделали одно доброе дело, и теперь я перед ними в долгу. — Женщина посмотрела на принцессу, окинув взглядом ее растрепанные локоны и руки, измазанные грязью и покрытые синяками после сегодняшней попытки похищения. — Я взяла лишь стоимость одежды. А теперь отправь свою даму переодеться.

Я спрятал работника аукциона под повозкой, намереваясь позже унести труп, если нас, конечно, не поймают во время подбора новой одежды. Взяв миниатюрную самку за локоть, я завел ее в палатку, а затем стал рыться в сундуке до тех пор, пока не нашел подходящее платье. Осторожно, чтобы не напугать груфалу, я снял пояс, который удерживал на ней одеяло. После этого я положил платье в ее руки и отвернулся, чтобы она могла переодеться в уединении. Я отложил в сторону пару чапов3 и начал удалять боевые пластины, покрывающие мою грудь. Обнаружив брюки с соответствующим размером прорези для моего хвоста, я натянул их. Я намерено оставил на ногах пластины, которые теперь были скрыты брюками и чапами, обеспечивающими большую защиту.

— Можно повернуться? — тихо и ласково пробормотал я.

— Можно, — сразу последовал ответ. Слово звучало как же утвердительно, как и произнесенное утром, когда груфала ходила в туалет. Я повернулся и посмотрел на рубашку женщины, которая подошла бы и мне, но была бы маловата в плечах. Нам нужно было спешить. Когда я случайно взглянул на лицо принцессы, то поймал ее за изучением моей груди.

Ее глаза не излучали страха, лишь чисто женскую оценку.

— Видимо мне тоже стоило попросить тебя отвернуться, — усмехнулся я. Возможно, девушка не поняла моих слов, но в тот момент, когда она осознала, что таращится на меня, то перевела взгляд на мое лицо и покрылась ярким милым алым цветом.

Я и не знал, что груфалы могут менять оттенок кожи так же, как ракхии. Мне было интересно, какие еще цвета могла приобретать ее кожа.

Я одарил ее порочной ухмылкой. Принцесса смущенно улыбнулась, очаровывая мое сердце, а затем начала отчаянно озираться вокруг, пытаясь чем-то занять себя — по крайней мере, мне казалось, что она так себя ощущала — в этот неловкий момент. Когда я закончил одеваться, то увидел, как крошечная груфала дарит мне свою любовь, аккуратно складывая одеяло в мою сумку, будто оно ей тоже дорого. Она удивила меня, поскольку начала собирать мои сброшенные пластины.

Она была заботливой.

Насколько я понимал, эта черта была очень… редкой.

Я все еще размышлял об этом, когда продавщица подарила принцессе безвкусный головной убор и маску. Затем она посмотрела на мои невероятно узнаваемые рога.

— У меня есть одна шляпа, которая сможет это скрыть… как вы относитесь к розовым полоскам и колокольчикам?

— Я… Спасибо, конечно, за попытку.

Она виновато улыбнулась мне.

— Она привлечет еще больше внимания.

— Именно так.

— В любом случае, удачи вам. — Женщина достала флакон духов и опрыскала землю, где произошла драка. Засунув крошечную ладонь груфалы в петлю на моих брюках, я вытащил мертвеца из-под повозки и бросил его в высокую коричневую траву за кучей мусора. В конце концов, кто-то ощутит запах, но на данный момент его перекрывала вонь мусора. А так как продавщица перебила наш запах ароматом духов, то теперь ее не привлекут к ответственности за пособничество в преступлении.

К счастью, проходящий аукцион собрал огромную толпу, поэтому нам удалось затеряться в море незнакомцев. Когда нас замечали, то, по счастливой случайности, всегда поблизости находилось несколько сторонников, помогавших превратить каждую стычку в успешный побег. Я старался быть незаметным, но мой рост оказался недостатком, так как я возвышался над большей частью толпы, а без успешной маскировки мои рога были знакомы практически всем, поэтому если кто-то намеренно искал нас, то сразу находил. Каждый раз, когда меня обнаруживали, то груфале угрожала опасность. Поэтому мы зачастую ползли под телегами, бегали при каждом удобном случае, чтобы я мог избежать боя, и прятались везде, где только можно было

Как и сейчас.

Мы по большей части бегали, нежели прятались, из-за чего груфала вскоре устала. Она пыталась восстановить дыхание и держала руку на своем боку, будто испытывая боль.

Я огляделся и нашел место, где мы могли бы найти подходящее укрытие. Когда я начал двигаться в том направлении, то принцесса резко остановилась и выпрямилась.

Ах. Я наклонился и прижался щекой к ее макушке.

— Знаю, принцесса. Это конюшня для проданного товара. — Я отступил настолько, чтобы девушка могла посмотреть в мои глаза. — Того, что случилось в последний раз, когда ты была в подобном строении… больше не произойдет. Ты доверишься мне?

Между бровями принцессы пролегла тревожная морщинка. Девушка взволнованно закусила нижнюю губу, но затем охотно последовала за мной, когда я обошел стойла и повел ее в темный угол, где хранилось сено. Его было много, и оно казалось чистым. Я завел принцессу внутрь и сел перед ней, затем я стал перекладывать сено на другую сторону, пытаясь выстроить из него стену, чтобы мы были скрыты за ней. Задуманного не получилось, но все же любой вошедший не смог бы нас заметить.

Я почесал свою руку, наблюдая, как моя чешуя приобретает раздраженный оттенок зеленого.

— До сегодняшнего дня я и не знал, что у меня аллергия на сено, — прошептал я.

Груфала наблюдала за мной. Либо ее кожа тоже реагировала на сено, либо она чесала себя в ответ на мои действия. Тупые ногти пробегались по ее коже, оставляя за собой маленькие красные полосы.

— Прости, — мрачно произнес я. — Я слишком заметен при дневном свете. — Я указал на рога. — Мы попробуем выйти через несколько часов, хорошо?

Время текло медленно. Принцесса задремала, упершись головой в стену за спиной. Казалось, девушке не очень удобно. Потянув ее вперед, я пересадил груфалу к себе на колени и прижал так, чтобы ее подбородок расположился на моей шее. Я пытался не замечать, как это приятно. Ее маска раздражала мои чешуйки почти так же, как сено… или это просто было оправданием, когда я стянул маску и спрятал ее в своей сумке. В любом случае эта маска не помогла нам. Не тогда, когда девушка шагала рядом с моей узнаваемой фигурой.

Я снял маску не для того, чтобы насладиться дыханием принцессы, согревающее чешую на моем теле.

Я поморщился. Обычно у меня не было привычки врать самому себе.

На поединки я всегда уезжал в одиночестве, а за исключением коротких объятий с матерью и сестрой мое физическое взаимодействие с женщинами отсутствовало. В принципе, это была такая мелочь, но, на самом деле, все мое существо впитывало каждый выдох девушки так, будто это было сокровище.

Я внутренне встряхнул себя, чтобы не побеспокоить принцессу. Мне нужно было сосредоточиться на составление плана. Я надеялся, что под покровом темноты смогу беспрепятственно передвигаться. Вскоре работникам аукциона придется отказаться от активных поисков, так как они решат, что я поступил очень мудро, убравшись с этой чертовой горы прежде, чем меня поймают. Но каждый раз, когда меня замечали, охота возобновлялась.

Нам нужно было найти способ сбежать отсюда и побыстрее.

В полной темноте я разбудил свою маленькую спутницу. Девушка, пошатываясь, встала на ноги, и ее желудок громко заурчал. Я поежился, совершенно не радуясь услышанному звуку. Пока я последние часы наслаждался близостью принцессы, она пыталась отдохнуть на голодный желудок. Я начал стряхивать сено с ее платья и был до смешного доволен, когда груфала не стала уклоняться от моих прикосновений. Принявшись за собственную одежду, я уже не проявлял подобную нежность, а когда я стал очищать свои чешуйки от сена, то услышал сладкий звук смеха принцессы.

Я ухмыльнулся и посмотрел ей в лицо. Она покраснела.

— Ты очаровательна в лунном свете, — тихо произнес я, поглаживая костяшками пальцев ее кожу. Я старался прижимать свои пальцы с когтями к ладони, чтобы не задеть ими глаз девушки. И как только хобсы справлялись? Принцесса была таким нежным маленьким существом. Гораздо очаровательнее, чем, по моему мнению, могла бы быть груфала. И такая безумно мягкая. Шелковистая.

Я понял, что вел себя очень нагло, когда она отвела от меня взгляд. Поэтому я отошел.

Но груфала не попыталась сделать мне выговор.

Я ждал, испытывая неуверенность. Когда девушка снова встретилась со мной глазами, то выглядела растерянно. А может, она просто стеснялась.

Как любопытно. Она совсем не соответствовала репутации своего рода.

Я пытался игнорировать, как мне это нравилось.

Я взял ее за руку и вывел на улицу.

Мы держались окольных путей, а когда встретили первого продавца с едой, то сразу же приобрели питание. Так как я не знал вкусы груфалы, то купил несколько блюд из меню. Вместо того, чтобы занять столик в общей зоне, я отвел ее в тень и посадил лицом к пешеходному движению, но одновременно так, чтобы мы были незаметны. Принцесса неуверенно надкусывала все подряд, но, казалось, не испытывала особого энтузиазма. Сегодня я уже в сотый раз пожелал, чтобы мы могли поговорить друг с другом. То, что она не доела, я быстро поглотил, а затем мы вновь возобновили путь. Я решил вернуться к нашей доброй торговке. Пока мы отдыхали, мне пришло в голову, что, возможно, она может подвести нас до своей следующей остановки.

К сожалению… женщина уже собрала свои вещи и уехала. Я разочарованно дернул себя за мочку уха. Груфала посмотрела на меня так, будто раньше не замечала, что у меня есть уши. Я расслабил их, немного выдвинув вперед, и наклонился, чтобы девушка могла удовлетворить свое любопытство. Она робко погладила мое ухо.

— Пошевели.

Что бы это ни значило, я почувствовал, как уголки моих губ поднимаются. По ее тону я понял, что она ими восхищается. Груфала была такой милой.

Даже если наше присутствие замечали, то нас все равно никто не беспокоил и, даже лучше, нас никто не сдавал. Пока что. Но внимание, которое мы привлекали, не давало мне покоя.

Принцесса быстро устала. Казалось, ее ночное зрение практически отсутствовало. Время от времени девушка спотыкалась о корни и выбоины на дороге, удерживаясь на ногах только благодаря хватке на моей руке. Я до сих пор не разработал нормальный план, из-за чего был сильно расстроен. Остановившись, я попытался, имитируя жесты груфалы, объяснить, что собираюсь вновь нести ее на руках, — казалось, когда я нес ее больше нескольких миль, то она испытывала неловкость, хотя я не возражал — но в этот момент девушка помахала кому-то за моей спиной. Я повернулся.

Это был маленький ребенок ялдониш. Он нахально помахал в ответ и голосом, более громким, чем это было необходимо, закричал:

— Принцесса! Сюда!

Я подавил свое раздражение, когда мальчик поклонился леди и предложил ей фрукт юк-юк. С врожденной грацией груфала взяла его, прошептав что-то добрым вежливым тоном. Затем она бросила на меня взгляд, пожала плечами и понюхала фрукт. Так как принцесса больше не сделала никаких движений, я выхватил из ее рук юк-юк, прокусил твердую кожуру и с помощью больших пальцев разломил его пополам, вернув обратно девушке. Она поднесла фрукт к лицу и попыталась рассмотреть его в слабом свете фургона, рядом с которым мы стояли. Ее маленький язычок пробежался по сочному фрукту. Девушка нахмурилась…

— Обожаю сладкие фрукты! Большое спасибо!

Она пыталась отдать мне вторую половину, но я отказался.

— Поешь. — Я знал, что ранее груфала не очень-то наслаждалась пищей. Мальчик ялдониш убежал, но быстро вернулся, на этот раз приведя с собой еще троих детей. Один был намного моложе, а двое других чуть старше самого мальчишки. Они начали улюлюкать и кланяться, на что я резко обернулся и зашипел:

— Проявляйте осторожность. Тихо.

Дети сразу исполнили команду, немного отступив от нас.

Принцесса бросила на меня укоризненный взгляд.

— Простите, — процедил я сквозь зубы группе мальчишек ялдониш. Они немного успокоились. Но не сильно. Дети вновь столпились возле груфалы и, не заботясь о липкости ее рук из-за сока юк-юк, практически потащили девушку за собой, обходя повозки и палатки торговцев. Принцесса продолжала оглядываться назад, убеждаясь, что я следую за ней. Я невольно улыбнулся от ее наполовину встревоженного, наполовину ошеломленного выражения лица. Мы остановились у большого зеленого фургона, где мужчина ялдониш скручивал длинное полотно. Когда он увидел принцессу, которую буквально затащили в его лагерь, то чуть не упал. К нему подошла женщина, и они оба просто… разинули рты.

Первой из шокового состояния вышла женщина.

— О, Творец! — Она сделала реверанс. Ее муж тоже пришел в себя и снял кепку, стиснув ту в кулаке и прижав к своей груди. — Мы слышали, что вчера с аукциона были похищены груфалы, но решили, будто это слухи.

— Других я не видел, — заявил я, заставляя женщину подпрыгнуть от неожиданности, так как она заметила меня. Я ступил под свет фонаря, окружающий фургон, чтобы женщина могла лучше меня рассмотреть. — Но я спас эту от крортувийцев, которые купили ее. Ей пришлось нелегко. Она не говорит ни на одном языке, который я знаю.

Женщина прикрыла рот рукой.

— Похоже, вы готовитесь к отъезду, — начал я.

Вдруг мужчина заговорил:

— Уже прошло очень много времени с тех пор, когда я в последний раз видел ракхии. — Он доброжелательно улыбнулся. — Старая поговорка действительно верна. Если вы встретили ракхии, то просто подождите, и вскоре сможете мельком увидеть принцессу, которую он охраняет.

Он в изумлении посмотрел на принцессу.

— Невероятно. Она не самонадеянная и не гордая, как ты утвержда… — мужчина резко закашлял и повернулся ко мне. — Это было грубо, приношу извинения. Мы уезжаем. И.…, — он сосредоточил внимание на мне, выпятив нижнюю челюсть, — …у нас достаточно места, чтобы спрятать двух пассажиров, если ты, конечно, не пришел в чем-то нас уличить.

— Я хочу залечь на дно и благополучно добраться домой, — заверил я.

Мужчина щелкнул пальцами.

— Тогда добро пожаловать в наш фургон.

Я сидел в тени и наблюдал за груфалой, которая играла с малышами. Пара ялдониш собрали свой лагерь очень быстро и, казалось, испытывали благодарность, что их дети были поглощены игрой. Когда принцесса улыбалась, позволяя малышам считать свои пальцы и ползать по своим коленям, то я осознал, что материнские инстинкты в ней были сильны. Когда-нибудь она станет хорошей матерью для своего выводка хобсов.

Эта мысль заставила мое сердце странно заныть.

Я потер грудь и повернулся к мужчине.

— Ваша комната готова, — торжественно заявил он и указал на лестницу у фургона. Когда я помог принцессе встать и смахнул с ее платья песок, то мужчина наклонил голову и добавил: — Спасибо за то, что присмотрели за детьми. — Он поклонился, на этот раз гораздо более естественно. Подлинно.

Девушка кивнула ему в ответ и ослепила его своей яркой улыбкой. Я мысленно встряхнул себя. Меня тоже поразила ее улыбка.

Я помог ей подняться по ступенькам и без слов смог определить, что девушка испытывала благодарность за найденное место ночлега.

Для нас освободили место, но спать было не на чем. Впрочем, я не рассчитывал на то, что у этой семьи было много запасных подушек и одеял.

Хобс принцессы не испытывал бы дискомфорта по этому поводу. Я фыркнул от иррационального чувства горечи. Анатомия ракхии создавала небольшие сложности, но благодаря путешествиям по различным районам, где проходили поединки, у меня было много опыта, как обходиться малым, ведь не все, обладающие жильем, проявляли дружелюбие к ракхии. Я опустил свою сумку на пол и сел рядом с ней. Затем я перевернулся на спину так, как это сделал бы хобс, и затолкал сумку под свою шею, чтобы мои рога не мешали мне лежать. Я протянул руку груфале, приглашая ее. Изнуренная, она начала опускаться рядом со мной.

На холодный твердый пол?

— Нет, не так, — приказал я, обхватив принцессу рукой за талию и потянув на себя, игнорируя писк девушки. Я поморщился, решив, что отдаю слишком много приказов принцессе. Если она вела мысленный подсчет ударов плетью, которые я зарабатывал за свою дерзость, то, когда мы вернемся домой, моя спина будет иссечена в кровь.

— Успокойся, — пробормотал я и заскользил пальцами по волосам груфалы, распутывая локоны.

Она глубоко вздохнула. И еще раз.

Пол подо мной был очень жестким, а давление, которое оказывали рога на мой череп, становилось утомительным, но я был намерен вытерпеть все неудобства. Ощущение, как ее тело распласталось поверх моего было неописуемым. Никогда не думал, что смогу… испытать это чувство. Я бы лег на кровать с отравленными шипами, лишь бы принцесса вот так растянулась на мне. Покачивание повозки успокаивало, — не считая резких встрясок, когда колеса находили на камни — и вскоре девушка уже крепко спала на моей груди. Аромат груфалы, который стал слаще, чем вчера, несмотря проведенный день в путешествиях, наполнил мои ноздри… Это было самое странное ощущение и одновременно самое приятное, которое опаляло мои легкие при каждом вдохе. Но девушка весила недостаточно, чтобы я испытывал тяжесть, поэтому это не имело смысла.

Тем не менее, это происходило.

Я гладил ее голову, путаясь пальцами в длинных локонах. Ее волосы были великолепны. Густые, блестящие и такие мягкие. Дыхание груфалы овевало мои чешуйки на груди, заставляя меня дрожать. Слишком хорошо. Я не мог сдвинуть девушку. Ей нужно было поспать. Мои глаза болели, а значит, мне тоже стоило вздремнуть. Мне нужно было быть начеку, но я был истощен. А если не здесь, то где еще можно было отдохнуть в безопасности? Я лежал с открытыми глазами и прислушивался к каждому шороху еще несколько миль, но все было спокойно. Обычный фургон, медленно движущийся своим кочевым курсом, который на протяжении всего времени так и не настигла опасность. Я помолился о том, чтобы здесь так и осталось безопасно, а затем закрыл глаза.

Я проснулся из-за настойчивых ласк на моем животе. Поглаживание повторилось. Тупые ноготки пробежались по моим грудным мышцам, задевая чешуйки и исследуя толстые пластины, которые защищали мое горло, но не убавляли чувствительность, и, казалось, были также голодны по прикосновениям, как и остальная кожа.

Мое тело словно было в огне.

Я почувствовал беспокойство. И жар.

Что со мной происходит?

Когда я ощутил дыхание груфалы на своей щеке, то открыл глаза и схватил ее блуждающие по мне руки, останавливая их. Девушка вздрогнула, но я сразу обнял ее, чтобы она не сбежала с моих колен.

Принцесса застенчиво улыбнулась мне.

Она была такой красивой. Я наклонился вперед и прижался носом к ее переносице. Наши взгляды встретились. Я искал, но не нашел намека на то, что девушка ощущала что-то помимо естественного любопытства.

Когда я отпустил ее руки, то они снова упали на мой живот. Принцесса сразу отстранилась от моего лица, извиваясь и спускаясь.

Пока не достигла моей промежности.

Мое тело замерло, как будто меня ударило током. Я сжал руками ее бедра, хотя даже не знал, как они туда попали. Я мог поклясться перед верховным судьей, что сделал это неосознанно. Это было под запретом. Кровь в моем теле бежала с грохочущей скоростью и силой тяжести водопада, скапливаясь в паху. Мой член был пойман в ловушку, одновременно испытывая несчастье и надежду. Мои инстинкты словно сходили с ума, когда я смотрел на девушку. Она была сногсшибательна и на данный момент принадлежала только мне. Мне?

Мне!

Принцесса изменила положение тела, из-за чего я стиснул челюсти, заскрипев зубами. Мои бедра инстинктивно дернулись вверх. Груфала подалась навстречу с испуганным вздохом и уперлась ладонями в мою грудь, заставляя меня застонать. Во мне зародились небольшие, крошечные подозрения, что девушка все же волновалась. Но когда я поднес руку к ее затылку, чтобы погладить волосы и обхватить шею, то груфала сосредоточила на мне свой взгляд и ухмыльнулась. Ее улыбка околдовала мою душу.

Я погладил ее бедра, чтобы успокоить себя. Она вернула мне ласку, вновь пробежавшись ногтями по моей груди.

Я инстинктивно откинул голову назад, из-за чего мои рога сильно ударились об пол. Шум заставил девушку подпрыгнуть.

Моя рука снова переместилась к ее шее, и я приложил достаточно давления, чтобы приблизить девушку к своему рту. Не требуя… нет, никогда. Предлагая. Моля. Просто немного приблизиться.

Повозка остановилась.

Голоса впечатлительных детей раздались за полотнищем, отделяющим их жилое пространство от грузового отсека, в котором находились мы.

Ткань резко дернулась в сторону, и мать ялдониш вошла внутрь с миской тушенки.

Ее вздох заставил мои рога изменить цвет. Что я вообще делал? Потупив взгляд, я убрал руку с бедра девушки, к которому не имел права прикасаться, отпустил сладко пахнущую шею, которую не должен был обхватывать, и сдвинул принцессу — принцессу — с моих коленей, а затем взял миску из застывших рук жены ялдониш.

Благодаря образовавшейся дистанции мое тело начало остывать. И… я тяжело сглотнул. Что-то во мне…

— Ты не ее хобс! А как же ее возраст? У нее еще даже нет крыльев! А ведь она столько всего пережила на аукционе! — ругалась женщина, и с каждым обвинением я все больше сжимался от стыда.

Моя попытка поблагодарить мать ялдониш за еду была отвергнута. Женщина презрительно фыркнула, развернулась и ушла.

Она была права. Но моем месте должен был оказаться хобс. Мне не стоило оставаться наедине с груфалой. Я никогда не думал, что у меня будет причина — не говоря уже о возможности — когда-либо беспокоиться о такой вероятности, но, как очевидно, мне нельзя было доверять.

Эта мысль прочно засела в моей голове. Я должен был заслужить доверие. Я мог. И я это сделаю.

Когда полотно вернулось на место, то Энджи широко раскрыла глаза и посмотрела на меня заинтересованным взглядом. Я аккуратно отломил кусок от ломтя хлеба, окунул тот в густую синюю подливу и протянул его девушке. Она никак не отреагировала. Я вздохнул.

— Давай, принцесса. Тебе нужно поесть. — Когда она обхватила ладонями свои щеки, то стала выглядеть такой… невинной. Творец, груфала казалась такой молодой.

Возможно, она просто была шокирована.

Конечно, была.

Что со мной произошло?

Я так отреагировал… а что, если она и правда была совсем юной?

Какая тревожная мысль.

Я отчаянно надеялся, что это не так. Я нежно прикоснулся к ее рукам.

А затем медленно наклонился к ее лицу.

— Прости меня.

Я расслабил мышцы шеи и наклонил голову так, чтобы мой лоб встретился с ее.

Удар.

— Ауууч, — протянула груфала, и я выругался. Не потому, что испытал боль, а потому, что причинил боль ей.

Я отстранился, и принцесса обхватила свою голову руками. Через мгновение я схватил ее маленький подбородок пальцами и наклонил голову, чтобы рассмотреть травму. Я потер лоб девушки в месте ушиба.

— Тевек! Неудивительно, что груфалы ведут себя так сдержанно с ракхии! Я забыл, что твой вид отличается от моего. У вас нет надбровных пластин.

Она постучала костяшками пальцев по моему лбу, из-за чего раздался глухой стук. Девушка быстро отдернула руку, но я перехвати ее и поцеловал.

Груфала застыла, с удивлением посмотрев на меня.

Я положил руку на ее колени и откашлялся.

— Теперь, когда наша еда остыла, словно задница ветчера, нам нужно это съесть. — Несмотря на температуру, груфала ела с моей руки и, казалось, наслаждалась пищей больше, чем той, которую я приобретал ранее. Я задался вопросом, смогу ли уговорить жену ялдониш поделиться со мной рагу. Я мог бы купить замораживающую палочку у поставщика продуктов питания, чтобы сохранить свежесть блюда сутки или около того. Я надеялся, что к тому времени мы уже найдем транспорт, чтобы покинуть гору. А по прибытию принцесса насладилась бы деликатесами пира, который бы устроили в честь ее возвращения.

С ее хобсами.

Мои костяшки пальцев побелели, и я разжал кулак, который непроизвольно стиснул.

Чувства, которые я испытывал к этой женщине, становились тревожно… собственническими.

Запрещено!

Я подавил рычание. Это все временно! В момент, когда я увидел ее, то сразу понял, что ей обязательно будут служить хобсы — либо девушку начнут защищать ее родители, либо ей назначат стража. А может даже целая группа стражей, которая образуется в день ее совершеннолетия, если, конечно, груфала действительно была молода.

При этой мысли мои уши вздрогнули. Мне просто было необходимо защищать девушку до тех пор, пока я не верну ее домой. Вот и все. Домой.

Домой, где жили любящие, заботливые и обожающие выделываться хобсы. Яд обжег мое горло, и я тяжело сглотнул.

Когда принцесса насытилась, то я доел остатки из ее миски. Не стыдясь, я вылизал стенки посуды, поглотив каждую каплю мясного сока. Груфала увлеченно наблюдала за мной, заставляя меня ощутить небольшое смущение.

— Ракхии, как правило, обладают отличными манерами, — заверил я. — Но, — я указал столовой ложкой в сторону полотна, — у меня сложилось впечатление, что эта добрая женщина не собирается гнуть спину, чтобы приготовить мне еду, после того, как нашла меня, гм… развращающим тебя всего в нескольких футах от ее выводка малышей. Итак! — Я поставил миску рядом с откидным полотном. — Думаю, мне лучше получить все, что только смогу.

Принцесса решительно ухмыльнулась мне. Это заставило меня подумать, что она прекрасно поняла ситуацию по моему тону.

Я встал, а затем схватил девушку за локоть, помогая подняться.

— Не знаю, как тебе, но мне нужно посса… — я решил, что лучше использовать другое слово. Впрочем, какая разница, раз груфала не могла меня понять, — …облегчиться.

Я услышал, как пара ялдониш объясняла малышам, чтобы они отправились в кусты. Это был наш шанс отлучиться. Мы спустились по лестнице, и жена ялдониш передала щедрый отрезок мягкой ткани моей…

Нет! Мне не стоило думать о девушке как о той, которая принадлежит мне.

В общем, женщина ялдониш передала щедрый отрезок мягкой ткани груфале.

Когда она обратила внимание на меня, то сразу стала неприветливой и не разговорчивой.

— Спасибо, — произнес я. И был серьезен. Честно говоря, я не мог винить ее за неодобрение.

Окинув взглядом местность, я остановился перед огромным кустом. Затем я протянул… эээ… груфале свой кинжал с широким лезвием. Она удивленно моргнула и нахмурилась.

Забрав нож обратно, я сел и продемонстрировал его назначение — вырыл небольшую яму, жестом указал, что нужно сделать, а затем также с помощью кинжала закопал ее.

Девушка кивнула. Я медленно повернулся к ней спиной, потому что уже выяснил, что она предпочитала уединение, ну и потому, что теперь мог закрыть ее от любопытных взглядов.

— Я закончила.

Мы поменялись местами.

Когда мы добрались до повозки, то вынуждены были выстроиться в очередь, чтобы воспользоваться умывальником. Вода, будучи драгоценным товаром, не менялась после каждого мытья рук. Я велел груфале встать в очередь прямо передо мной. Вся семья начала ее уговаривать быть первой, но, когда принцесса начала возражать и жестикулировать, сильно краснея, они лишь рассмеялись и поклонились.

Так как я был самым последним, то окунул руки в серый настой грязи и вымыл их с помощью жесткого куска мыла. Я кивнул мужчине ялдониш, который все время на меня пялился. Видимо его жена поделилась подробностями увиденной сцены. Поморщившись, я повел груфалу к лестнице у фургона.

Несмотря на то, что мы недавно проснулись, я бы не отказался от нескольких дополнительных часов отдыха. Надеюсь, я проведу время также приятно. Интересно, мои руки опять будут скользить по теплым изгибам девушки? Это было бы замечательно.

Это вызывало привыкание.

Повозка тронулась с места, поэтому я лег, приподняв свою голову рукой. Я посмотрел на груфалу.

На ее щеке красовался мазок грязи. Платье было измято, открывая взору одно плечо девушки. А ее волосы были немного спутаны.

Я ощутил, как мышцы моего пресса напряглись.

Но проигнорировал их.

Я ударил себя по груди.

— Пожалуйста. Забирайся сюда.

Девушка проследовала указанию без малейших колебаний. Чувство удовлетворения, появившееся у меня в груди, было иррациональным. Я не был нежен с груфалой, просто не был. Она не могла принадлежать мне. Произошедшее являлось лишь малой толикой того, что сделали бы для не хобсы, но поскольку их здесь не было, то их обязанности частично ложились на меня. Временно.

Я замер, все еще сжимая в руках груфалу. По крайней мере, на данный момент она принадлежала мне. МНЕ. Хоть я и не мог остаться с ней надолго…

Если только она не выберет меня.

Я подавил рычание. Мои чувства были неправильными. Что мне делать, когда она воссоединится со своими хобсами? Даже если принцесса оставила бы меня в качестве своего стража, то как мне себя вести, когда она отправит меня в угол наблюдать, как другие мужчины…

Груфала положила ладонь на мое горло, которое дрожала от вибрации, и только в этот момент я осознал, что рычу.

Мне нужно было восстановить хладнокровность. Я сглотнул, снова отметив странный привкус во рту. Ее пальцы пробежались по моим чешуйкам, сначала прикоснувшись к голубым, а затем к желтым.

Девушка мне нравилась. Если бы она не была груфалой…

Но она была.

Если бы я был хобсом…

Но я не был.

Но пока что я находился здесь. И был единственным, кто оберегал принцессу. Это означало, что она являлась моей подопечной. Вся ответственность за груфалу лежала только на мне. Но раз дело принимало такой оборот, то разве было неправильно думать, что она принадлежала мне до тех пор, пока я помнил о временном характере наших отношений?

Не было ничего плохо в том, что на какое-то время я считал ее своей. Ничего. Ведь это временно.

Легко сказать. Поэтому я повторял себе это снова и снова до тех пор, пока не перестал чувствовать вину за то, что гладил спину девушки и урчал, когда распутывал колтуны в ее волосах.

Она прижалась лицом к моему сердцу и издала довольный звук, засыпая.

Я надеялся, что скоро она вернется домой в целости и сохранности.

Я не хотел стать первым ракхии в моей семье, который навредил груфале.

Глава 6

ЭНДЖИ

Я проснулась на груди моего очень, очень, очень мускулистого пришельца. Удивительно, но в этот раз при взгляде на мужчину я не испытала страха.

Когда наши глаза встретились, то я сонно улыбнулась. Он слегка изогнулся, требуя, чтобы я положила руки ему на грудь и осталась на месте. Пришелец поддался вперед, аппетитно напрягая пресс, и его лицо стало медленно приближаться к моему, очень медленно.

Он улыбнулся мне.

— Ты самый теплый и удобный матрас, на котором я когда-либо спала. Кроме того, сегодня ты фантастически пахнешь. И это не сарказм. Ты действительно источаешь великолепный аромат. Несправедливо. Наверное, я пахну чем-то, что можно найти на дне болота. — Я поморщилась, наблюдая, как его глаза сосредоточено и встревожено изучают мое лицо. Он был таким внимательным! Я счастливо вздохнула. — Знаешь, ты начинаешь мне нравиться, — пробормотала я.

Мужчина поднес руку к моей щеке.

Это напомнило мне момент, который произошел ранее… на долю секунду я могла поклясться, что пришелец собирался меня поцеловать.

А сейчас…

Его рука обхватило мою щеку и надавила так, чтобы мои губы приблизились к его.

Он… Он по-настоящему собирался…

Конечно, именно в этот момент нас решила посетить мать инопланетных детей.

Только не снова!

Женщина издала возмущенный крик.

Мой пришелец застонал.

— Пнах, зай фут хэг тогх!

«Слушай, это не то, на что это было похоже», или, может, «клянусь, я не прикасался к ней».

Ага. Даже я понимала, что это выглядело не очень хорошо. Я осторожно слезла с его коленей и потянулась. Женщина бросила на меня обеспокоенный взгляд, а затем дала мне маленький поднос с едой.

Я заметила, что она ничего не принесла для моего пришельца. Моя тарелка с едой была довольно крошечной даже для меня. Вчера пришелец съел свою припрятанную крысу. Что было хорошо, потому что она уже начинала попахивать. Мужчина потер свое лицо руками. Я опустилась на пол и скрестила ноги, сочувственно погладив лодыжку пришельца.

— Ей вроде как нравиться гиперопекать меня. — Я подтолкнула поднос с едой к мужчине. — Теперь нам нужно разделить еду.

Пришелец выглядел оскорбленным. Он толкнул поднос обратно, но затем потянулся, чтобы поднять ложку и зачерпнуть месиво для меня. Я надеялась, что это типа овсянки или каши. Я уставилась на это. А может мы оба смотрели на поданную бурду. Каша. Или какая-то неизвестная пища. Это выглядело и пахло так же ужасно, как и мои предположения.

На вкус ненамного лучше.

Я пыталась покормить себя сама, но выражение мужчины стало хмурым. Это было даже мило. Фургон остановился, и я быстро толкнула в сторону пришельца миску, заявив:

— Я закончила, твоя очередь. — Он выглядел так, будто не поверил, что я сыта. Впрочем, так и было. Пришелец быстро опрокинул миску и съел все до последней капли.

Впечатляюще. Я была уверена, что если бы фургон до сих пор раскачивался, то вся эта бурда не задержалась бы у меня в желудке. Каша не являлась моим любимым блюдом.

Мы повторили процедуру умывания. Помыли руки в холодной воде. Мой пришелец схватил меня за ладонь и окинул взглядом мурашки на коже. Он тер их до тех пор, пока они не исчезли, хотя я пыталась объяснить, что со мной все в порядке.

Мать малышей все время наблюдала за нами. А когда мы вернулись в фургон, то она откинула полотнище и бросила мне пушистую шкуру. Затем женщина уронила кусок хлеба перед моим пришельцем, прежде чем уйти, не произнеся ни единого слова. Я бы все равно ничего не поняла, но все же. Очевидно, так выражалось холодное инопланетное презрение.

Пришелец пытался предложить мне хлеб, но я заставила его съесть этот кусок. Мужчина был таким большим. Я наклонила голову, с серьезностью рассматривая его. Ему нужно было гораздо больше еды, чем мы получали здесь. Скоро нам придется расстаться с семьей и… что тогда? Что произойдет потом? Я не знала. И я не могла спросить об этом мужчину, языковой барьер и все такое.

Я пожала плечами — пришелец всегда с интересом наблюдал за этим движением. У меня не было ничего, кроме времени, верно? Я подобралась немного ближе к мужчине.

Я указала на себя.

— Энджи.

Его рот, полный хлеба, скривился.

— Эх?

Я снова указала на себя.

— Энджи. Энджи.

Я ткнула пальцем в его грудь и вопросительно подняла брови.

Его губы изогнулись. Он быстро прожевал и проглотил хлеб. Не разрывая зрительный контакт, мужчина произнес:

— Арох.

— Арох?

Пришелец повторил имя, медленно выделяя щелчок в конце, а после я попыталась скопировать интонацию. Мужчина наклонил голову, затем замер, пожал плечами и кивнул, якобы говоря: «Конечно. Достаточно близко».

Я уныло улыбнулась.

— Эххххджжи? — Щелчок.

— Эннджиии.

— Эннджи. — Его горло дернулось на букве «и».

— Интересно. Да, почему бы и нет? Арох и Энджи.

Пришелец выглядел очень довольным.

Я указала на шкуру.

— Шкура?

— Дюпен.

Он наклонился ко мне и провел пальцем по моему платью, дернув его, чтобы прикрыть плечо.

— Трехт.

По какой-то причине я решила, что мы можем научить друг друга некоторым словам, поэтому стала следовать примеру мужчины, указывая на разные предметы и запоминая названия. В конце концов, я застряла с настоящим пришельцем. Он был терпеливым учителем, что было хорошо, потому что у меня не было навыков в воспроизведении щелчков, которые, видимо, были основным звуком в данном языке

У нас закончились предметы и их функции в комнате, поэтому я начала указывать на части тела. Его не так уж очаровывала идея выделять различия, в отличие от меня. Его ноги были для меня особенно интересны. Колени пришельца гнулись в ту же сторону, что и у людей… но все равно отличались, так как перетекали в увеличенную «пятку», которая располагалась практически вертикально от земли, как лапа собаки. На кончиках его пальцев были толстые клинообразные формирования, напоминающие рога носорога, но более тонкие и изящные, на самих пальцах под кожей, казавшейся каким-то резиновым материалом, прослеживались кости и мышцы.

У нас закончились предметы для изучения. Я ранее хорошо отдохнула и не чувствовала усталость. Без ламп или фонарей в нашей части фургона быстро стемнело и стало очень, очень скучно. В конце концов, пришельцу надоело мое ерзание, как мне показалось, и он слегка толкнул меня локтем, сказав:

— Осака.

Сон. Я поняла его. Ура.

Когда я тяжело вздохнула, звук его усмешки согрел все мое тело.

На следующий день мы расстались с семьей пришельцев. Каждый малыш вел себя так, будто объятия, которые я им подарила, были величайшими подарками. А затем я раздала им цветы, которые Арох собрал для меня на обратном пути из «ванной». Малыши завизжали, а их родители выглядели такими счастливыми, словно я подарила им что-то гораздо более грандиозное, чем сорняки.

Потом мы пошли пешком. Мы шли, и шли, и шли, и шли, пока у меня не появилось ощущение, что мои голени сейчас сломаются. У меня болели стопы и бедра, икры сводило судорогой и… ладно, ладно. У меня был целый список того, о чем я хотела поныть. Мне нужно было расставить приоритеты, чтобы не утомлять Ароха своими жалобами… не говоря уже о том, что он все сильнее беспокоился обо мне из-за моего тихого ворчания.

Всякий раз, когда мой пришелец смотрел на меня в беспокойстве, то я делала очень многострадальный вздох, давая обещание:

— Я не жалуюсь. По крайней мере, сейчас. Я в порядке.

Мужчина хмыкнул, будто не совсем мне верил.

Когда я споткнулась, его руки сразу же подхватили меня, прижав к мускулистому огромному телу. Моя плоть одновременно протестовала и радовалась. Мои мышцы так и вопили о том, как они наслаждаются перерывом.

Это место, казалось, одним сплошным огромным аукционом. Я бы решила, что мы ходим кругами, но пейзаж вокруг менялся… как и температура. Ароху удалось найти среди палаток еще одно полупустое строение для проданного товара. Я не очень-то возражала, так как безумно, черт возьми, устала ходить. Мой пришелец казался истощенным. Любое место выглядело отлично, нежели перспектива продолжения пути. Мужчина засыпал опилками какие-то отходы в углу и разместил нас на другой стороне.

Опилки были сухими и мягкими, идеально подходящими для сна, нежели пол фургона, но, возможно, в них водились инопланетные паразиты.

Арох поднял голову, чтобы почесать свою спину — он делал это с помощью кончика своего рога! — уже в третий раз.

Я поддалась вперед и почесала место, до которого не мог дотянуться мужчина.

Мой пришелец издал длинный громкий вздох, явно в муках блаженства. Когда он оказался на животе, я оседлала его спину и начала тщательно чесать чешуйки. А почему бы и нет? Не похоже, что у меня были еще какие-то дела. Тем более я хотела сделать что-нибудь приятное для мужчины, ведь он пытался обеспечить для меня максимальный комфорт, накормить, чем сможет, защитить мою жизнь и все такое.

Когда его стоны экстаза переросли в тихое урчание в груди, которое отдавалось вибрацией в моих костях, то я подумала о том, что сейчас между моих ног находилась пара сотен фунтов чистых мышц и мужественности, и это было приятно. Это успокаивало меня, насколько возможно. Большой парень заставлял меня чувствовать себя в безопасности… потому что он оберегал меня изо всех сил.

Во мне зарождались серьёзные чувства. К… этому… пришельцу?

Когда я перестала чесать его спину, мужчина медленно перевернулся так, чтобы я успела приподняться и остаться на том же месте. Пришелец растянулся на спине, глядя на меня с серьезным и неожиданно напряженным выражением лица. Его ноздри затрепетали.

Это напомнило мне все паранормальные романы, которые я читала. Там оборотни или вампиры могли учуять возбуждение.

Я фыркнула. Глупость.

Когда пришелец дернул меня за ноги, то я вздрогнула, но он просто нежно улыбнулся и начал массировать мои ноющие икры.

«Эй. О-о-о-о, вот так, да, именно так».

Будто «вау» и «клево» смешались воедино. Мои ноги болели настолько сильно, что сейчас безумно влюбились в действия пришельца.

«Я начинаю превращаться в желе».

Я стонала.

— Вау, Арох, не останавливайся…

Его уши дернулись, прислушиваюсь к моим стонам. Затем мужчина добрался до моих стоп, и я чуть не растаяла… впрочем, я растаяла. Мое тело словно стало жидким. Это заставило пришельца быстро переместить руки на мои бедра, массируя большими пальцами мышцы в нижней части спины.

Мои кости куда-то исчезли. Я больше не могла держать глаза открытыми. Прижав руку к моей спине, мужчина мягко направил меня к своей груди.

«Боже, этот парень просто лучший», — подумала я, прежде чем заснуть.

Глава 7

АРОХ

Она заснула, безоговорочно доверяя мне — смиренному одинокому гладиатору — свою безопасность.

Также я заметил, что груфала снова и снова инициировала наш контакт. Каждый раз, когда она добровольно прикасалась ко мне, то я изо всех сил пытался подавить в себе вспышку удовлетворения.

Девушка была либо слишком молода и не знала, что химически изменяла нас, либо сознательно пыталась соединить нас. Я испытывал огромную благодарность за первое. Но при мысли о втором варианте я хотел потереться лбом о ее плечи и живот.

Это взывало к чему-то внутри меня, пробуждая инстинкты, которых не должно быть у гладиатора. Не в отношении ее вида. Сегодня был первый день, когда я почувствовал, как что-то бурлит в моей душе.

Я прижался к шее Энджи, вдохнув ее запах. Смятение усилилось, как и стремление сохранить девушку для себя.

Я осознавал, что моя растущая преданность была опасна…

Но не чувствовал, что это было чем-то плохим.

Это не казалось неправильным.

В моей груди появилось странное напряжение, и я попытался запретить себе представлять будущее груфалы без меня. Но с треском провалился.

На следующее утро было достаточно холодно, поэтому я очень беспокоился о моей принцессе. На рынке все суетились, пока девушка с интересом рассматривала разные варианты продаваемой еды. Я остановился, когда она резко что-то защебетала. Я попытался найти то, что привлекло ее внимание.

Там продавались чеатик. Я позволил девушке привести меня к повозке. На этот раз нам было легко идти в ногу, так как ее шаги были очень поспешными. Когда мы подошли к стойке, то принцесса практически подпрыгнула на своих округлых пятках. Она взволнованно указала на щедрые дары, восклицая что-то вроде:

— Оу, это же зеленое, ах, яблоко!

Девушка шагнула вперед, чтобы взять один, но я добрался туда первым, тщательно осматривая помятые плоды и откладывая испорченные в сторону до тех пор, пока не обнаружил приличный образец.

Я взял его и протянул на ладони принцессе. Она нетерпеливо улыбнулась мне, взяла плод, который я выбрал, понюхала, а потом укусила.… И стала выглядеть очень разочарованной.

Груфала скривила лицо и поспешно отвернулась, вытащив язык так, будто собиралась выплюнуть содержимое рта. Я забрал у нее чеатик и поднес его к своему носу. Пахло хорошо. Я укусил плод, горький и рыхлый, впрочем, как и всегда.

— Он не испорчен, — пробормотал я и вновь протянул ей плод.

Она уставилась на чеатик, лежащий на моей ладони, и между ее бровей пролегла морщинка.

— Знаешь что? Я очень голодна и тут в поле моего зрения попадает это зеленое яблоко. Я так соскучилась по его сочному хрусту. Но теперь, прежде чем есть, я буду все проверять. У меня чуть глаза из орбит не вылезли. Не позволяй мне снова пихать в рот что ни попадя, ладно?

Я просто смотрел на нее.

— Как я понимаю, это оказалось не совсем тем, что ты хотела.

И вдруг я увидел, как по ее щеке скатилась слеза, которая, как я заметил, была легче перышка. Она застыла на ее подбородке.

Я притянул девушку в свои объятия.

— Что случилось, милая? — Я бросил озадаченный взгляд на продавца чеатик.

Он чуть не выпрыгнул из своего комбинезона, с ужасом смотря на расстроенное состояние моей Энджи.

— Мы продаем только лучшее на всей планете, клянусь, гладиатор.

Я расстроенно кивнул головой и потянулся к сумке на талии, чтобы достать для продавца монетку.

— Нет, нет, даже не хочу об этом слышать, — твердо заявил продавец, все еще несмотря на меня. Его следующие слова были адресованы к Энджи: — Мои глубочайшие извинения. — Он немного поклонился.

Энджи всхлипнула.

Я похлопал ее по спине, а продавец заметался.

— Вот, пожалуйста, возьмите листки вафаа. Может, это придется вам по вкусу!

Энджи заморгала и быстро вытерла слезы под глазами, а затем неуверенно приняла листочки. Ее брови нахмурились, когда девушка пощекотала свою ладонь пушистым розовым пучком.

Затем медленно, вместо того чтобы съесть вафаа, Энджи подняла его к уху и прикрепила к своему локону, будто это было украшением для волос. Девушка улыбнулась продавцу дрожащей улыбкой, которая, казалось, его успокоила.

— Вы слишком добры ко мне, Ваше Высочество! Ведете себя, будто это ценный цветок, тьфу! — Он сжал ее пальчики и подмигнул.

Уголок ее губ нерешительно дернулся. Энджи вложила свою руку в мою. Когда мы развернулись, ее живот заурчал. Я понял, что очень расстраиваюсь из-за того, что она голодна. Мои шипы бессознательно поднялись и начали угрожающе дрожать. Я огляделся и подметил, что на этом прилавке действительно находились лучшие продукты, доступные нам. Но все они не имели ничего общего с тем, что ей подадут по прибытию домой. Я должен был отвезти ее домой. Должен. Она заслуживала большего, чем это место.

Люди указывали на листики вафаа в волосах Энджи, пока мы блуждали по рынку, и к концу дня подобное украшение появилось практически у каждой женщины. Груфала не знала, что стала законодательницей моды. По крайне мере, в этом месте. Подражание принцессе. Я покачал головой, думая, что продавец, вероятно, сейчас считал себя благословленным. Благодаря Энджи, он заработал целое состояние.

Глава 8

ЭНДЖИ

По крайней мере, моя задница считала его колени очень удобными.

Еще одна ночь, еще одна холодная ночь. Я застряла на чужой планете в окружении пришельцев. Инопланетяне рассматривали меня каждый день так, будто я сбежала из зоопарка. Что было очень иронично, ведь именно большинство из них выглядели как беглецы из циркового шоу уродов.

Арох смахнул мои слезы своими большими пальцами. Бедный парень. Он понятия не имел, почему у меня такое психическое расстройство.

— Я никогда не вернусь домой. Мне придется умереть здесь, не так ли?

Его губы прижались к моему виску. Теплое тело Ароха было утешением в этом холодном дерьмовом месте. Я была так рада, что встретила этого мужчину.

— А если ты не оставишь меня где-нибудь, то тоже умрешь. Ты ведь знаешь это, верно? — Я с мольбой посмотрела на него. — Из-за меня тебе угрожает опасность. Ты должен был уйти, когда у тебя появился шанс.

Арох не прерывал зрительный контакт, с каждым моим словом становясь все более и более тревожным. Было очевидно, что, несмотря на непонимание английского, мой пришелец прекрасно осознавал мое подавленное состояние.

— Теперь ты тоже застрял здесь. Мы больше никогда не увидим наши семьи… не то, чтобы моя была очень хорошей. Мой кузен Крис все еще должен мне тысячу баксов, крысиный ублюдок. Но у тебя-то точно хорошая семья. — Я вскинула руки вверх. — А как насчет наших друзей? У меня были отличные друзья! Тебе, наверное, тоже нравилось бывать в круге своих друзей.

Арох схватил мою руку и начал целовать пальцы. Думаю, он хотел таким образом меня успокоить. Я пыталась игнорировать тот факт, что каждый поцелуй сопровождался лизанием. Пришельцы. Все так чертовски странно.

— Сколько вечеров кино я пропустила? Ох, фильмы. Я скучаю по телевидению. Скучаю по электричеству! Скучаю по еде… настоящей еде! Ты должен понять, я скучаю по хорошей еде! И музыке. Я бы убила любого, чтобы заполучить свой телефон, там было столько плейлистов…

Уши Ароха подались в мою сторону, пока я выговаривалась. Он позволил мне, именно позволил, говорить и говорить. Не имело значения, что пришелец, очевидно, притворялся, будто абсолютно поглощен каждым моим словом, ведь он ничего не понимал, но продолжал гладить мою спину и волосы во время всей моей тирады.

А ведь это был настоящий монолог.

Потому что его жизнь, моя жизнь…

Все это.

Все.

Уничтожено.

Завтра я могла погибнуть.

В этот момент ко мне пришла самая ужасающая мысль.

Арох тоже мог завтра умереть. Что будет, если он погибнет?

Скорее всего, его убьют, когда он вновь начнет меня защищать. Мой пришелец умрет только из-за того, что какие-то инопланетяне опять попытаются меня похитить.

Мне уже довелось испытать анонс-жизни-с-инопланетянами-до-Ароха.

Без Ароха существовала лишь банда страшных, ужасных, кошмарных пришельцев.

Я заплакала сильнее.

Арох издал низкий рокот, который грохотал не только в его груди и горле, но и в носу. Я вежливо попыталась игнорировать то, что это звучало как рык велоцираптора.

Я похлопала мужчину по плечу.

— Ты ведешь себя потрясающе. Прости, что мои чувства в таком беспорядке.

Сумасшедшие, безумные ситуации происходили с тех пор, как я проснулась в этой аукционной клетке. И, казалось, моя жизнь не станет лучше в ближайшее время.

Я попыталась медленно вдохнуть через рот, чтобы не издать глупый сопящий звук, который следовал после рыданий.

Ничего не получилось.

Я подняла глаза и встретила сочувствующий взгляд Ароха.

Тогда я ринулась вперед, и он поймал меня. Большие руки пришельца обхватили меня, а его голова склонилась на один уровень с моей. Как и всегда в объятиях мужчины я ощущала безопасность. Это был единственный способ, посредством которого Арох заявлял о своем не безразличии. Он значил для меня все. Особенно здесь и сейчас.

В данный момент мне нужно было серьезное утешение.

Поэтому я крепко обняла своего пришельца. Потом повернулась и прикоснулась губами к его щеке.

Арох дернулся в ответ, явно потрясенный.

Я прикусила свою нижнюю губу и попыталась улыбнуться.

— Дай угадаю, так делать нельзя?

Я снова поцеловала его.

— Видишь? Это ведь здорово, правда? — Я протянула руку и игриво погладила один из его рогов.

Ласка заставила Ароха содрогнуться всем телом. Мужчина ни разу не отвел от меня взгляд. Похоже, он по какой-то причине сдерживал себя.

Я пожала плечами.

— Прости. — Я опустила голову обратно ему на грудь. Как же хорошо. Такое ощущение, что этого парня высекли из камня. Я пробежалась пальцами по рукам мужчины, отслеживая свои движения глазами. Обвела каждую вену. Смотрела, как переливаются чешуйки. Мне было интересно из-за чего вызваны подобные изменения? Может, все зависело от настроения, а может, от температуры? В последнее время чешуйки зачастую приобретали огненные цвета. Чем чаще я прикасалась к ним, или чем дольше я держала свои пальцы над ними, тем темнее они становились. От белого до желтого, оранжевого и пылающего красного.

Когда я почувствовала, как его нос прижался к моим волосам более сильно, чем обычно, то медленно отстранилась и спросила:

— Что случилось, здоровяк?

Арох наклонился вперед. И осторожно прикоснулся своими губами к моим.

Глава 9

АРОХ

Меня охватил шок, а вся кровь отхлынула от мозга, сосредоточившись в области хвоста.

Колени подкосились.

Я запрокинул голову и зажмурил глаза, а когда вновь сосредоточил внимание на принцессе, то заметил оглушающее молчание в тишине.

Девушка больше не плакала.

Если бы я знал, что ей требовался только поцелуй…

Я грустно улыбнулся.

Вот тогда Энджи приблизилась, нарушая мое личное пространство, и осторожно предложила мне свои губы.

Она немного высунула язычок.

Я застонал.

Она не упустила эту возможность и лизнула мои губы. В этот момент мой разум… перестал функционировать.

Девушка воспользовалась этим, сплетая наши языки, и немного сместилась на моих коленях, сжимая ногами мои ребра. Усилием воли я убрал ладонь с ее плеча и ослабил хватку на волосах Энджи, так как сейчас не мог доверять самому себе.

Она прикоснулась ко мне, сначала нерешительно, но очень быстро осмелела, предвосхитив мои ожидания. Я намеревался остановить Энджи с помощью удерживающего трюка, о котором когда-то слышал.

Но, видимо, меня неправильно проинформировали.

Потому что как только я схватил принцессу за запястья и слегка прикусил ее плечо зубами, при этом не выпуская клыки, то девушка лишь сильнее воспламенилась.

Не буквально, конечно. Энджи похотливо, страстно, соблазнительно ахнула и начала тяжело дышать — возможно потому, что ее носовые пазухи забились из-за недавних рыданий, но я надеялся, что это все же была страсть. Намеренно или инстинктивно, но Энджи стала извиваться.

Возможно, она просто хотела изменить положение своего тела. Но теперь ее место для спаривания оказалось прямо над моим махом, а незначительное трение было божественным…

И слишком коротким. Я пытался напомнить себе, что еще несколько секунд назад девушка плакала… и в этот момент я ощутил это.

Я никогда не был близок с груфалой, чтобы почувствовать все на собственном опыте, но слышал, что их феромоны могли довести хобса до безумия, так как были невероятно сильны.

Запах Энджи практически лишил меня рассудка.

Я попытался быстро оценить мое внутреннее состояние, на которое, как я надеялся, не оказал чрезмерного влияния поток возбуждения, поразивший мой организм. Итак, что я знал: физически Энджи имела все внешние признаки… зрелости. Но ее миниатюрность. Хм. К тому же…

Когда ее ладонь оказалась на моем колене, из моей головы исчезли все связные мысли. Какой смысл? Этот запах!

Инстинкт приказывал мне перевернуть Энджи и взять. Он буквально бурлил во мне, призывая обездвижить девушку, укусить, войти внутрь.

Энджи нежно прикоснулась к моей челюсти. Это было ласковое невинное касание, из-за которого я еле сдержал себя. Мое дыхание участилось, и я взглянул на девушку.

На ее лице отражалась нерешительность. Тевек!

Застонав, я снова упал на спину, покорно лежа под Энджи. Интересно, как хобсы умудрялись справляться. Существовал риск затащить груфалу в постель, хотя для нее это было еще слишком рано. Ему рассказывали, что более взрослые груфалы обладали опытом и проницательностью, поэтому тщательно отбирали мужчин, достойных посетить их комнату. Молодые принцессы часто экспериментировали и быстро отказывались от связи с хобсом. Не холодно и не намеренно. Но для хобса было разрушительно покидать женщину после того, как та получила от него все, что хотела. Впрочем, как и для ракхии.

Они разрешали молодой груфале пользоваться ими, как инструментами, чтобы научиться радости соблазнения, повышая свое мастерство. Позволяли ей потакать своим желаниям, задавать темп и прикасаться к их телам. Но хобсы никогда не преступали дозволенную грань.

Эти мужчины заслуживали огромного уважения.

Несмотря на возможность отказа, я решил остаться на месте, позволяя Энджи изучить все, что она хотела, чтобы больше не видеть в ее глазах печаль, которая сверкала там несколько мгновений назад. Возможно, ее грусть все же сменится благосклонностью.

Девушка попыталась схватить мои запястья… а затем…

Затем она укусила меня.

Ну, на самом деле, не совсем. Энджи просто слегка сжала мою плоть зубами, не прокусив. Жаль, конечно, но это уже было гораздо большим, нежели я ожидал.

Так близко к тому, чего я жаждал. Я даже не осознавал, насколько сильно хотел этого, пока принцесса не оцарапала зубами мою кожу, пробуя и разжигая во мне огонь похоти.

Я ощутил, как в моей носовой полости зарождается гул. Если Энджи не остановится, то я громко зарычу, вот только тогда наше пребывание здесь не останется не замеченным. Но девушка не собиралась останавливаться. На самом деле… я и не хотел этого. Да, да, теперь я понимал, почему не мог охладить свой пыл в отношении Энджи. Вместо того, чтобы сдерживать свои порывы, я безумно хотел принцессу. Неужели она действительно имела в виду…

Ее бедра содрогнулись над моими, и я прокусил свою губу клыками. Я не делал подобного с тех пор, как был ребенком.

Она снова сделала это движение, поэтому я подался бедрами навстречу, чуть не сбросив Энджи. Девушка завалилась вперед, предотвратив свое падение с помощью ладоней, которые теперь упирались в мою грудь. Я застыл.

А вот Энджи пришла в восторг.

— Вау! — захихикала она, а затем прошептала: — Просто позволь, хм, осчастливить тебя, детка…

Энджи наклонилась, чтобы снова поцеловать меня.

Я слегка приподнялся, отважно сопротивляясь желанию толкнуть девушку на спину и прижать к полу своим телом. Из-за подобных мыслей мне пришлось закрыть глаза, изо всех сил сдерживая желание. В отличие от ее вида, мужчины ракхии были инициаторами спаривания. Они, как правило, всегда доминировали. Но я мог контролировать свои низменные побуждения. Я мог это сделать.

Энджи села на мой член.

Мои рога врезались в стену стойла, когда я запрокинул голову назад. Девушка ахнула и прикрыла свой рот рукой, заглушая счастливый переливистый смех.

Мой живот свело. Ведь молодые принцессы издавали именно такой звук? Я был уверен, что взрослые груфалы не умели смеяться.

Сколько же Энджи лет?

Глава 10

ЭНДЖИ

Ну, события развивались очень интересно.

Чем я вообще занималась?

Кроме хихиканья.

Как будто мне снова двенадцать.

Но я давала себе поблажку. Честно говоря, я не знала, насколько далеко все зайдет, но точно понимала, что мне хорошо.

Арох ощущался великолепно.

Арох заставлял меня чувствовать себя великолепно.

Теперь я не ощущала — вроде бы — жалости к себе.

Поэтому мне хотелось, чтобы эти эмоции не угасали.

Арох был привлекательным, а его внимательность жутко меня возбуждала. Если бы он был мужчиной, то вопросов бы не возникло. Вернее, если бы он был человеком. Арох точно являлся — я потерлась бедрами о значительную толщину — мужчиной. Определенно мужчиной. В какой-то момент его тело напряглось, и Арох посмотрел на меня… Тогда меня накрыл небольшой приступ паники из боязни, что он сойдет с ума, а я не смогу его остановить. Но, как всегда, Арох был очень нежен. Я бы даже сказала, осторожен.

Осторожен? Заботлив.

На самом деле, Арох вроде бы казался немного нерешительным и находящимся на грани, из-за чего мое любопытство и влечение лишь возросло. Я пришла к выводу, что мне стоило быть посмелее, поэтому провела губами по его горлу, чуть не замурлыкав от того, как мужчина задрожал от моих прикосновений.

Я откинулась назад, в ожидании. Теперь Арох тоже тяжело дышал, пристально глядя на меня и — возможно, это было бессознательное движение — массируя мои бедра. А вернее, мою задницу.

Но неожиданно Арох закрыл глаза и стал совершенно неподвижным.

Возможно, он противился, потому что я так сильно отличалась от него? Это можно было понять. Я и сама изо всех сил пыталась игнорировать наши различия. И все же меня немного удивляло, что у мужчины возникли проблемы из-за этого. К примеру, я никогда не видела инопланетян раньше, но он-то все время наблюдал за отношениями инопланетян-с-другими-инопланетянами-и-еще-какими-то-инопланетянами. Пока мы гуляли, то натыкались на пары различных видов пришельцев, — а иногда на трио и еще больше — которые сновали повсюду.

Поэтому я пришла к выводу, что дело не в наших различиях. По крайней мере, Арох все равно желал меня несмотря на то, что я странно выгляжу. Нет, определенно — я снова пошевелилась, и это заставило мужчину закусить свою губу… клыками — моя внешность не была проблемой для Ароха.

Чтобы проверить теорию, я стянула платье.

И мужчина сорвался.

— Энджи! — в его голосе сквозило удивление с примесью ужаса.

Я ухмыльнулась, смотря на него сверху вниз. Ага. Полуобнаженная женщина действовала на полностью одетого парня также горячо, как и на Земле. За исключением, ну, понимаете, что парень был пришельцем.

Появилась новая категория порно.

Я взяла его холодную руку и поднесла к своей груди. И немного подпрыгнула. Бррр.

— Энджи! — на этот раз его голос напоминал скрип старых заржавевших петель. Это было так непохоже на глубокий красивый голос мужчины, что я расхохоталась.

«Ладно, ладно. Возможно, это больше напоминало чертово хихиканье».

Мой смех произвел на Ароха эффект «ведра с ледяной водой». Он отдернул от меня руку и попытался встать, но его рога застряли в стене стойла. Мужчина поморщился, затем в защитном жесте приложил свою ладонь к моему лбу, резко дернул головой и, вуаля, рога вновь были свободны.

Я вздохнула, наблюдая, как его мышцы перекатываются под кожей от каждого движения.

В этот момент Арох схватил меня за бедра и бросил в опилки.…

…рядом с собой?

— Ай, — захныкала я, а когда он бросил на меня горячий и обжигающий взгляд, то попыталась скрыть восторг.

Арох сощурил глаза.

Он все еще тяжело дышал, когда начал говорить. Несмотря на то, что я не поняла ни слова, тон мужчины натолкнул меня на мысль, что он приказывал мне остыть и больше не искушать его. Когда я усмехнулась, Арох лишь вздохнул и покачал головой. Его следующие слова напоминали рычание.

Он понял, что это не произвело должного эффекта, так как я продолжала глупо улыбаться в стиле «ха-ты-такой-сексуальный-когда-злишься».

В итоге Арох повернулся ко мне спиной, а я вновь натянула на себя платье, потому что, чеерт вооозьми, испытывала жуткий холод, когда не находилась на своем пришельце, — я использовала именно эту фразу, так как у нас все же не было полноценного секса, но мы оба желали этого, что заставляло меня задуматься, почему он спустил все на тормоза.

Может, ему не нравился такой типаж людей. Может, в отличие от других пришельцев, которых мы видели, его виду было запрещено заниматься любовью с какой-то другой расой. На самом деле, я больше не видела подобных пришельцев с тех пор, как последние два попрощались с нами, так что, возможно, его вид старался держаться подальше от других инопланетян.

Просто вспомните, что случилось с девушкой расы моего пришельца. Инопланетяне забрали ее из семьи и запихнули в клетку. Те же инопланетяне забрали меня и тоже запихнули в клетку. По моему мнению, держаться в стороне от инопланетян было чертовски прекрасным правилом. Вы и сами это знаете. За исключением очень маленькой горстки хороших пришельцев, с которыми я контактировала.

А возможно, у Ароха на родине осталась семья.

Я замерла.

Ох, черт… Что, если все это время Арох просто проявлял ко мне доброту и помогал скрыться, но на самом деле дома его ждала миссис рогатая инопланетянка?

Я стала инопланетной разлучницей.

Я подтянула колени и ощутила, как мой желудок словно завязался в узел. Почему мне не пришло это на ум раньше?

Какая же я дура, потому что настаивала на большем.

Данный факт заставлял меня чувствовать себя очень плохо.

Я прижалась лбом к своим коленям.

— Энджи?

Я ничего не ответила. Даже не пошевелилась. Я была подавлена. Напугана. Чувствовала отвращение к самой себе.

— Энджи? — теперь в его голосе звучало беспокойство.

Я ощутила, как рука Ароха парит над моими волосами, как будто он боялся прикоснуться ко мне. Видимо мужчина переживал, что я вновь на него наброшусь. Я съежилась.

Он произнес какое-то слово, будто ругнувшись.

Тьфу, почему я не предположила, что у Ароха уже мог кто-то быть? Мой пришелец был невероятно горяч, даже для меня — а может, особенно для меня. Эй, я видела множество инопланетян за последние пару дней, и этот парень определенно выигрывал во всем, определенно. Конечно, Ароха уже захомутали.

Я застонала. От унижения. Видимо, для того, кто не являлся человеком, мой стон показался признаком боли.

— Энджи! — Мужчина схватил меня и попытался поднять мое лицо. Это было несложно, так как Арох был примерно в тысячу раз сильнее меня, мышцы на моей шее просто отказывались сопротивляться. Я прищурилась, пытаясь заставить себя посмотреть ему в глаза. Но не смогла. Тем не менее, я сумела ясно и четко определить выражение его лица. Великолепно. Я действительно напугала Ароха.

— Со мной все в порядке, — прошептала я.

— Куи зэхт лау кжанал? Двирт.

Я пожала плечами.

— Конечно, пожалуй, мы так ничего и не проясним, потому что не можем поговорить друг с другом. Но я хочу, чтобы сейчас мой тон был холоден. Я не буду спрашивать тебя о наличие двоих детей и инопланетной собаки за инопланетным заборчиком… Но, скорее всего, твоя столь же прекрасная, милая, чудесная инопланетная жена, наверное, сейчас волнуется и хочет быть уверена, что ты верен и отказал мне, хотя я была готова изнасиловать тебя всего несколько секунд назад. Хочу похвалить тебя, так как ты ведешь себя намного благороднее, нежели большая половина человечества, которая постоянно предает своих супругов.

На лбу Ароха появились морщинки. Очень симпатичные. Пришелец притянул меня к себе.

— Ох. Ладно, здоровяк. — Я похлопала его по руке. Прости, что напугала тебя. Просто у меня была минутка слабости. Ничего страшного.

Я была рада, что мне больше не нужно смотреть ему в глаза. Мне было так стыдно.

И, по моему мнению, Арох это прекрасно понимал.

Он снова попытался поднять мой подбородок. Нет. Не в этот раз. Я напряглась и покачала головой у шеи Ароха. По идее, теперь настала его очередь смеяться, но вместо этого мужчина сохранял серьезность. Чувак, это я, черт возьми, во всем виновата.

И тут я действительно сильно растерялась.

Арох неуверенно провел рукой по моей спине. Еще ниже… пришелец приподнял край моего платья и заскользил пальцами по моей обнаженной коже. Все выше и выше, круговыми движениями лаская мою плоть. Он не успокаивал. Или, мне стоило сказать, не совсем успокаивал.

Арох вновь возбуждал мое тело. Но я все еще ощущала стыд. Это было странное сочетание.

Я не двигалась. Неожиданно Арох замер и произнес какое-то слово, которое я восприняла как, — на самом деле я была совершенно не уверена в переводе — инопланетную версию: «Так лучше?»

Нет. Нет, я все еще ощущала чертово смущение.

Арох вздохнул и посмотрел вниз. Затем он повернулся и начал стучать рогами о стену. Было несложно определить его разочарование.

— Арох!

Он остановился, затем наклонился так, что наши носы почти соприкоснулись. Мужчина больше ничего не произносил. Да и какой был в этом смысл?

Мой желудок заурчал, и лицо пришельца ожесточилось. Он встал, поднял меня на руки и куда-то понес. Я не знала, куда мы шли, не знала, что сейчас произошло. Я вздохнула и почувствовала, как отчаяние накрывает меня, словно тяжелое одеяло. Если мы не сможем в ближайшее время придумать, как решить наши проблемы с общением, то я никогда не пойму, что происходит.

Глава 11

АРОХ

Я заставил ее ощущать неловкость. Она пыталась соблазнить меня, — ракхии! — а я отвернулся от Энджи. Швырнул подарок ей в лицо! Когда она так и не подняла на меня глаза, то я судорожно начал искать способ, чтобы объясниться. Дело было не в том, что Энджи как-то неправильно действовала… просто она поступала как взрослая груфала. Опытная.

С хобсами.

Но никогда с ракхии.

Ни с одним. Разве груфала могла сосредоточить внимание на одном мужчине? А на ракхии?

Я стиснул зубы. Никогда. Никогда.

Никогда я не хотел ничего большего.

Видимо Энджи была достаточно взрослой, чтобы ощущать романтические порывы, — что на самом деле заставило меня почувствовать облегчение от влечения, которое я испытывал к ней — которые считались совершенно естественными, если бы принцессу окружали ее хобсы. Я пытался объяснить Энджи, что она пожалеет об этом, а если бы сейчас рядом находились хобсы, то она и вовсе бы никогда на меня не посмотрела. А что, если она инстинктивно хотела свить гнездышко? Наверное, сейчас Энджи жалела, что выбрала для размножения именно меня. Единственная причина, из-за которой принцесса желала этого здесь, сейчас и со мной, заключалась в том, что, вероятно, у нее произошел какой-то гормональный сбой и путаница, так как рядом не оказалось ни одного хобса. Не сумев донести до Энджи эту информацию, я решил доказать принцессе, что ее реакции совершенно нормальны, поэтому ответил ей взаимностью… но в итоге я еще больше запутал девушку. Запутал своими противоречивыми действиями, хотя изначально это не было моим намерением. Я просто хотел остановить ее от ошибки, о которой она пожалеет… а не которой начнет стыдиться.

Весь оставшийся день я отчаянно пытался своими ласками и утешеньем уговорить ее улыбнуться.

Но я повредил кое-что, что нельзя было искупить прикосновениями.

Ее доверие.

Тевек! Интересно, как это повлияет на ее будущее. Уже не говоря о моем.

В какой-то момент, когда я прижал ладонь к ее щеке, Энджи отвернулась… но не злобно, а униженно… из-за чего я невольно зарычал.

Я злился на себя настолько сильно, что только через несколько мгновений заметил абсолютный шок на лице принцессы. И немного страха.

Я опустился на колени, игнорируя взгляды окружающих нас людей, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Я все сильно испортил, — попытался объясниться я, а затем сжал ее холодные ладошки в своих руках. — Но ты не сделала ничего плохого. Ничего, — подчеркнул я. Я смотрел ей в глаза, пытливо и наблюдательно, а она взирала на меня в ответ. Как же я надеялся, что Энджи увидит в моих глазах лишь искренность.

Видимо, так и произошло. Потому что она нерешительно сжала мои пальцы.

Я притянул принцессу в свои объятия. Мне было так приятно, ведь этот маленький знак значил, что ущерб не был непоправим.

Я пообещал себе, что больше никогда не отвернусь от нее.

Будто Энджи когда-нибудь еще раз решит рискнуть и повторить эту запутанную, смущающую, неудовлетворительную ситуацию. Я выдохнул прямо в ее волосы.

И почувствовал, как ее крошечная рука успокаивающе гладит мою спину.

Прощен.

Этот жест задел меня за живое.

Не существовало груфалы добрее, чем у меня.

В эту ночь я не хотел вновь идти в стойло. Я не был поклонником холода, но Энджи совершенно не переносила низкие температуры. А в стойлах было всего на несколько градусов теплее, чем на открытом воздухе, который напоминал жесткий арктический климат. Из-за этого я сильно волновался. Я часто задумывался, была ли Энджи больна, ведь ее тело не могло согреть себя.

Я лизнул ухо принцессы, определяя ее температуру, и мои подозрения подтвердились — внутреннее тепло принцессы не работало должным образом. Она была на несколько градусов холоднее, чем должна быть. А самое тревожное? В этот раз Энджи даже не показала мне язык.

Поэтому мы остановились в таверне, пытаясь отогреться. Я намеревался держать ее здесь до тех пор, пока таверна не закроется на ночь. Чем дольше принцесса пробудет в тепле, тем лучше. Отблески огня плясали на ее лице. Я полулежал, пока ее мягкое пышное тело растянулось на мне. Я поставил стул близко к огню, заранее убедившись, что Энджи ничего не угрожает. Жар был настолько сильным, что моя чешуя начала изменять цвет. Принцесса прижалась ко мне и крепко уснула, наконец-то успокоившись.

Когда мой нос уловил запах хобса, то я чуть не уронил Энджи.

Мое сердце екнуло.

Я задрал голову так, что мои рога вонзились в стул, и стал отчаянно изучать толпу. Осторожно я позволил Энджи медленно сползти с моей груди. Девушка даже не пошевелилась. Она просто распласталась на моих бедрах, словно больше не имела костей. Энджи верила, что я могу уберечь ее от всех бед и пришельцев.

И вот появился хобс.

На меня уставился испещренный шрамами от сражений сутулый страж. Он выглядел потрясенным также, как и я. Но меня пугало не только его присутствие.

Это было извивающееся чувство собственничества, которое держало меня в плену. Оно боролось с моим контролем, призывая атаковать и защищаться, чтобы хобс не забрал мою Энджи.

Моя Энджи? А как же мои обещания самому себе о временном характере отношений? Могло ли одно лишь утверждение, что принцесса принадлежит мне, помешать ей быть с хобсом?

НЕТ. Она МОЯ.

Старый хобс зашагал в нашу сторону шаркающей походкой, вскользь схватив огромную кружку пенистого эля. Мои инстинкты кричали, чтобы я толкнул груфалу за свою спину и встал в защитную позу! Пошел в наступление! Первым нанес удар! Я сделал все возможное, чтобы проигнорировать порывы, и застыл на месте. Хобс подошел ко мне и уставился на фигуру, укрытую одеялом, демонстрирующим лишь гриву девушки.

— Теперь я знаю, что глаза меня не обманули.

Я ничего не ответил. Потому что просто не мог. Эмоции душили все слова.

Видимо, хобс понял мое состояние, так как следующая его фраза была произнесена хриплым успокаивающим тоном:

— Расслабься. Я не собираюсь хвататься за коммуникатор, чтобы вызвать сюда кучу непроверенных мальчишек из академии. Что я должен им сказать? — Хобс окинул меня проницательными глазами, отметив мою руку, обернутую вокруг принцессы в защитном жесте, губы, вытянутые в мрачную линию, твердый взгляд, уставившийся на него, и рубцы на рогах, свидетельствующие о многих былых сражениях. — Что груфала сбежала с гладиатором? — Страж фыркнул, не веря последнему утверждению. Хобс немного изменил положение тела, перенеся свой вес на трость. — Я удивлен, что ты рискнул остаться один. И ни одного хобса? Видимо, их уже не тренируют так, как раньше, — подмигнул страж. — Мы оба знаем, что эти парни из академии не смогли бы вытащить собственную задницу из ямы с песком. А ты ведь хорошо справлялся на арене, не так ли? Даже мои старые глаза видят зазубрины на твоих рогах. Держу пари, с ней все будет хорошо. — Он глубоко вдохнул и на мгновение закрыл глаза. На его губах расплылась мечтательная улыбка.

— Ааах, — выдохнул хобс. — Нет лучшего аромата, чем у груфалы.

Втайне я согласился с ним, но позже мне стоило все тщательно обдумать. Пожалуй, я не слишком часто встречал женщин ракхии. Но ничто не могло сравниться с моим желанием заполучить Энджи.

Я все еще молчал, поэтому хобс продолжил свой монолог:

— Знаешь, что означает этот запах?

Я тяжело сглотнул. Теперь мои голосовые связки парализовала проклятая гордость. С неохотой я был вынужден признать, что отчаянно нуждался в обширных знаниях хобса, ведь мои состояли лишь из сплетен. Мое невежество вредило Энджи.

Понимание этого заставило меня, наконец, заговорить:

— Нет. Не знаю.

Мужчина хрипло рассмеялся.

— Мальчик, это все из-за тебя. — Прижав руку к своей груди, страж засопел. — Тебе лучше в ближайшее время найти какое-нибудь безопасное место, а также запастись едой и водой. Вы оба будете в этом нуждаться.

Мне понадобится… что?

Посмотрев вниз, я всмотрелся в лицо Энджи, отвернутое от хобса. Принцесса поморщилась и начала извиваться, заставляя меня понять, что я прижал ее к себе сильнее, чем хотел.

— Прости, — прошептал я и немного сместил Энджи, ослабляя хватку. Я гладил ее по спине, чтобы успокоить. И это помогло мне обрести душевное равновесие. Я окликнул стража так, чтобы он услышал меня, и чтобы это не побеспокоило груфалу. Впрочем, это произошло бы только в том случае, если бы Энджи могла меня понимать, а так она просто чувствовала гул от моих слов из-за наших объятий и не беспокоилась. Сейчас ее тело, скорее всего, реагировало на вибрацию. Таким образом мужчины ее вида утешали свих пассий. И хотя подобное происходило исключительно для хобсов, время от времени груфалы реагировали так на доверенных привилегированных стражей ракхии. Неожиданно я осознал, что очень дорожу этим моментом.

— Как я уже говорил, тебе не стоит волноваться, мой мальчик. Я понимаю, каково это потерять женщину своего сердца. Я бы не пожелал такого ни одному мужчине.

Если хобс был один и не пах женщиной, значит, его избранная умерла. Или — что происходило довольно редко — была убита.

— Я буду защищать ее, — поклялся я, но даже для моих ушей это обещание прозвучало пусто и натянуто.

— Как твой язык?

Странно, что страж упомянул об этом, очень странно. Я провел языком по своему нёбу.

— Я старый хобс. — Он подарил мне усмешку, продемонстрировав все свои зубы. — Я и раньше был свидетелем такому. Но, — подмигнул он, — она оценит изменения.

— О чем ты вообще говоришь?

Страж кашлянул в свою свободную руку.

— На языке ракхии образовывается небольшой нарост, чтобы дарить удовольствие его принцессе. Такое происходит, когда она требует его внимания.

— Внимания… нарост для удовольствия? Для моей… для моей принцессы…

На моем языке.

Мужчина расхохотался над моим ошарашенным выражением лица. Я чувствовал, как мои рога покрылись румянцем от смущения.

— Возможно, она еще не совсем… Мне интересно, если… — Тевек. Мне нужно было просто прямо спросить об этом. — Она слишком молода? — прошептал я, негодуя, что мне приходилось спрашивать чужака, хобса, о моей женщине.

Мой вопрос вызвал у стража очередной взрыв смеха.

— Пытаешься вести себя целомудренно — или защищаешь ее невинность, если тебе так угодно — из-за чего переживаешь трудные времена? — произнес он, злорадно усмехнувшись.

— Они всегда такие… — я осторожно старался подобрать нужное слово, — развитые не по годам?

Хобс подавился напитком. А когда страж закончил вытирать пену с подбородка и груди, то улыбнулся.

— Ага. Всегда. — Его ухмылка исчезла. — Но будь осторожен. Наверняка ты слышал, что они не покупают самца, когда могут заполучить его бесплатно?

Я кивнул головой.

Конечно, я слышал об этом. Еще в юношестве ракхии шептались, — как и хобсы — что, если им очень повезет, то груфалы привяжутся к ним.

Но никогда, ни при каких обстоятельствах мужчина не должен был склоняться перед груфалой прежде, пока она начнет что-то испытывать к нему. А если Энджи до сих пор ничего не чувствовала?

Она просто уйдет.

А женщины были настолько ревнивыми и единоличными, что, как правило, избегали мужчин, у которых ранее уже были отношения. Ох, они бы могли рассмотреть его как временное увлечение, но никогда бы не позвали на постоянную службу.

Было очень любезно со стороны хобса предупредить меня.

Но было уже слишком поздно.

— Как… — Мой голос надломился, и я заметил, что губы хобса дернулись, но страж решил больше не дразнить меня. Я пришел к выводу, что, возможно, сейчас у меня появился единственный шанс задать вопросы, поэтому я попытался преодолеть свой дискомфорт, сохранив дискуссию в более лаконичном ключе. — Как мужчинам удается сохранять контроль? Как долго им приходится ждать?

— Парень, если она уже настолько плоха… или хороша, — добавил он с игривой и лукавой усмешкой, — то ждать осталось недолго. — Хобс снова вдохнул, проверяя. Мои шипы бессознательно и угрожающе приподнялись, из-за чего страж вновь засмеялся. — Обычно для этого нужно очень много, много времени, впрочем, это не то, что легко забыть.

Я так и думал.

— Она пахнет, будто скоро будет готова. — Хобс пожал плечами. — В лучшем случае, один оборот солнца, может два, все зависит от ее выбора.

Один оборот солнца? Или два? Я надеялся, что Энджи была более готова. Я не смогу протянуть так долго.

Но это произойдет, если, конечно, принцесса вообще когда-то оправится от своей последней попытки, которую я испортил.

Если бы она вновь выступила инициатором, то я бы не отказался.

Просто не смог бы сказать «нет».

Без преувеличения.

Когда она вновь захочет повторения? Я не смогу успокоиться, пока не предоставлю ей все необходимое. Мой вид не имел ничего общего с хобсами, мои гены не должны были заставлять меня выполнять каждую просьбу принцессы. Тем не менее, во мне было это необъяснимое желание. Бросив лишь один взгляд на Энджи, мне снова захотелось ее ласкать. От густых волос до шелковистых пальчиков ног. Я хотел лизать и гладить девушку, а с помощью Творца, может и брать ее до тех пор, пока Энджи не округлится из-за моего ребенка. Я безумно желал оплодотворить ее яйцеклетку.

Под запретом.

Мышцы на моей спине напряглись, и я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Старый хобс усмехнулся.

— Она вьет из тебя веревки.

Я смог только кивнуть.

— Если ты позволишь мне посмотреть на нее, то я смогу проверить…

Мое рычание остановило поток слов мужчины. Они застряли у него в горле, но затем хобс приглушенно засмеялся.

Страж сильно хлопнул меня по спине и наклонился, заговорчески зашептав:

— Я все понимаю, но если она искушает тебя настолько сильно…

Если бы он только знал, что я сделал.

— …то знай, более взрослая груфала находится в конце спектра. В таком случае, я открою тебе секретную информацию.

Хобс привлек мое внимание.

Страж опустил голову.

— Ты можешь принести ей облегчение.

— Объясни. — Я должен был убедиться, что не возникнет никакого недоразумения.

Мужчина закусил нижними зубами свою верхнюю губу, а его глаза заволокло мечтательной нежной дымкой, будто он что-то вспомнил.

— Задействуй свою руку. Помоги груфале использовать ее. Самый распространенный способ — позволить ей прокатиться на твоей ладони. — Хобс улыбнулся. — И начни использовать свой язык. Прежде всего, это принесет тебе ее благосклонность. Много груфал принимали ракхии на службу после того, как они впечатляли их значительным… оральным искусством.

У меня пересохло во рту.

Энджи повернулась, прижав одну руку к моей груди, а вторую к моему бедру. Я более плотно укутал девушку в одеяло, а затем начал аккуратно распутывать ее локоны. При виде этого, лицо хобса стало задумчивым.

— Когда ты потерял ее? — спросил я.

Его глаза затуманились.

— Этой осенью.

Я кивнул.

— А твои братья хобсы?

Страж поморщился, но все же смог прошептать:

— Ушли.

Я окинул взглядом его измождённую фигуру. Несмотря на то, что хобс до сих пор стоял с элем, он едва прикоснулся к напитку, — сверкающая золотая пена все еще касалась краев бокала — и от него не пахло пищей. Глаза стража были впалыми, грустными.

Он не задержится надолго в этом мире.

Когда хобс встретил мой взгляд, то печально улыбнулся, понимая, что мы думали об одном и том же.

— Сбереги ее, гладиатор.

— Сберегу, — торжественно обещал я.

Глава 12

АРОХ

Несколько часов спустя я вынес на улицу закутанную Энджи, которая сонно поморщилась из-за обжигающего холодного ночного воздуха. Она вцепилась в мои руки и прижала очень холодный нос к моему горлу. Когда я зашипел, девушка пробормотала:

— Прости. — Затем Энджи уткнулась холодными губами в мою кожу, как бы извиняясь.

Я покачал головой. Как же я ненавидел, что мог предложить этой женщине только — в основном — чистые опилки, чтобы спать. В этом районе планеты было холодно, а я не мог позволить себе комнату в таверне. Всего пару дней назад я был представлен всем, как ракхии, почетный участник на гладиаторской арене.

Я следовал закону и много работал, выбравшись из низов и яростно защищая свою репутацию.

И я никогда в жизни не воровал.

Но чтобы сохранить груфалу в безопасности, я рылся в кошельках мертвецов, людей, которых убил. Я бы сделал это снова для ее благополучия, но каждый раз, когда я совершал преступление, то сильнее рисковал ее безопасностью и добавлял пятна на свою совесть. Когда принцесса снова задрожала в моих руках, то я вновь задумался о новых противозаконных действиях, которые никогда бы не возникли в моей голове до нынешних жизненных обстоятельств: проникновение в дома, подсобные помещения или закрытые таверны. Обчистить чьи-то карманы, чтобы наскрести достаточно на съемную комнату. Но эти преступления привлекли бы внимание. Сделали из нас мишени. А сама груфала стала бы главным призом. Она стоила целое состояние и искушала, для нее нигде не было безопасно. Нам нужно было добраться до моей родины.

Энджи зашевелилась, когда я немного изменил положение ее тела, чтобы открыть дверь сарая. Я поцеловал ее в макушку.

— Тссс.

Она не возражала, когда я нес ее к стойлу. Поставив девушку, я взял ее за руку и держал до тех пор, пока не убедился, что она твердо стоит на ногах. Когда принцесса подарила мне сонную улыбку, то мое сердце объяло теплом. Творец, она была такой милой. Мы находились в какой-то чертовой лачуге, но Энджи была настоящей леди и не жаловалась. Ну, или не сильно жаловалась. Я подозревал, что половина ее ежедневных фраз, сопровождаемых рычанием, — иногда бывают более ласковые бормотания, а еще милый и жалостливый скулеж — на самом деле были претензиями.

Принцесса махнула рукой, что означало, что ей нужно облегчиться. Она широко улыбнулась, когда я протянул ей салфетки, который захватил в таверне. С одной стороны, я пришел в восторг от ее выражения признательности, а с другой, мне стало стыдно, потому что это был лучший подарок, который я мог себе позволить. Украденные барные салфетки. Я покорно отвернулся и стал ждать, затерявшись в своих тяжелых мыслях.

— Ой, черт!

Это было сказано тихо, но низко и настолько яростно, что я повернулся, чтобы проверить Энджи. Видимо, я поступил неправильно, так как девушка возмущенно завизжала. Я вновь повернулся, собираясь извиниться. Но потом я учуял его. Запах крови.

Для меня стали очевидными три вещи.

Это объясняло падение температуры ее тела. А тот невероятный запах, который я постоянно ощущал, означал благоприятное время для размножения. По крайней мере, я думал, что именно так проходят циклы груфалы. Неудивительно, что я чуть с ума не сошел от этого. Самое тревожное, что и сейчас ее аромат был привлекательным… когда же у хобсов были перерывы? Я попытался вспомнить биологию и пришел к выводу, что ее тело должно пролить само себя, потому что ее яйцеклетки не были оплодотворены, верно?

При этой мысли я вздохнул с облегчением. Слава Творцу, она не была беременна. Несмотря на то, что я чувствовал уверенность, что пришельцам не удалось пролить в нее семя… часть меня все равно беспокоилась, хотя я понял это только сейчас.

Энджи была встревожена — не шокирована — видом своей крови. Поэтому, несмотря на то что это была только гипотеза, если честно, я все равно сделал заключение, что у нее уже было раньше — по крайней мере, одно — кровотечение. Это дало мне надежду, как и еще одно доказательство ее возраста, приближающегося к полной зрелости. Впрочем, я слышал, что первая менструация у груфал проходила в возрасте шести соларов. Но я знал, что это по большей части случайность, а значит, моей груфале было больше шести соларов, я был в этом уверен.

Но самое плохое — у меня не было необходимых приспособлений, чтобы Энджи могла о себе позаботиться. Ее вид использовал какую-то чашу или что-то типа того. Где мне найти нечто подобное? А ее размер… я покачал головой. Новая задача. Я быстро достал остальные салфетки, которые ранее прятал в карманах, затем осторожно — отводя взгляд, так как я уважал ее настоятельные просьбы о предоставлении уединения — повернулся к принцессе и протянул руку. Краем глаза я заметил, как Энджи прижимает одну ладонь между своих ног. Девушка немного замялась и погладила свое бедро.

Проверяя.

Меня осенило. У нее не было одежды, чтобы закрепить салфетки на одном месте. Может, в моем разуме находились ограниченные познания о груфалах, но у меня была одна сестра и смутное представление о том, что нужно для Энджи. Тем более, по моему предположению, все женские наряды были похожи. Я вздохнул. Принцессе нужно было больше, чем я мог предоставить. И она нуждалась в этом очень срочно.

Когда Энджи закончила, если так можно выразиться, то я тоже решил облегчиться, пройдя за угол стойла. Но к тому времени, как я вернулся, Энджи дрожала так сильно, что ее зубы стучали. Я завернул ее в одеяло и повел к охапкам опилок. Девушка чихнула.

— Благословения, — рефлекторно произнес я и стал перекладывать опилки.

Энджи снова чихнула. И еще раз.

Я застыл. Неужели у нее была аллергия на наш главный источник изоляции от смертельного холода? Или это был неизбежный симптом какой-то болезни, которую она подхватила в клетке аукциона, где кишели микробы?

— Тевек!

— Спасибо, просто здесь оч-чень хол-холдно, не так ли? — прошептала она с грустной улыбкой.

В беспокойстве, я облизал ее нос.

— Фу, фу, фу! — завизжала Энджи. — Прекрати…!

Я снова лизнул ее нос.

— Стоп, хватит! — практически закричала принцесса. Ее ладонь прижалась к моей переносице, в попытке остановить меня. Но принцесса перестала чихать.

— Это действительно работает, — пробормотал я, стараясь не выглядеть самодовольным.

Я был совершенно уверен, что Энджи поняла меня, потому что она смотрела на меня с недоверием и отвращением.

Неожиданно принцесса разразилась смехом.

— Ты сумасшедший!

Хотя ее зубы перестали стучать, время от времени Энджи все еще дрожала, а ее кожа была едва теплой. Я боялся, что она замерзнет до смерти прямо здесь, этой ночью в моих объятиях. Должен признать, мне было ненамного комфортней. Я отчаянно желал, чтобы у меня была шкура, в которой мы оба могли бы согреться. Мои чешуйки отлично нагревались в лучах солнечного света… но на данный момент у нас его не было. Я мог бы разжечь огонь… но тогда бы нам пришлось спать на земле, на открытом воздухе с гуляющими холодными ветрами, где любой мог бы без предупреждения на нас напасть.

Мы не могли больше ждать. Ситуация была слишком тяжелой, и, по сути, мы находились в отчаянии. Неизвестно сколько еще пройдет времени, прежде чем за нами вернутся мои братья на шаттле. Я решил заработать деньги на корабль. Или, по крайней мере, перелет домой, если мы не можем позволить себе целый шаттл. Как-нибудь. Я мог драться, мне не хватало лишь ринга, толпы и соперника. Раньше у меня были агенты, которые занимались всеми делами, касающимися бизнеса. Они знали все контакты, знали, с кем и как иметь дело, знали, как работала эта индустрия. Если бы мне удалось найти агента и получить поединок… но где мне спрятать Энджи на время сражения?

Что, если я проиграю?

Нет! Я не должен был допускать подобные мысли. Я выиграю. Мне нужно отвезти нас домой. К ней домой. Я знал, что не могу отвести ее в свое скромное жилище.

Впрочем, когда я погладил место, где должны были быть ее крылья, то решил, что она больше не сможет летать над высокими скалами на своей планете. Ее жизнь будет трудной. Хобсы заботились о каждой женщине, но груфалы не проявляли терпения к другим груфалам. И даже хуже. Их конкурирующее отношение друг к другу было легендарным. Все, что делало их «менее», ставило груфал в невыгодное положение. Ее вид был агрессивно амбициозен. Но в подобном поведение можно было обвинить только инстинкты. Они пытались устранить соперниц любой ценой… если, конечно, рядом оказывались несколько груфал, способных создать атмосферу конкуренции. Будто хобс мог поддаться соблазну и уйти к другой женщине. Это было смешно, смехотворно. Хобсы превосходили численностью груфал, примерно сотня к одному. Тем более, они бы никогда не поставили под угрозу свою репутацию. Груфала не призовет на службу хобса, осмелившегося когда-то изменить женщине. Ведь тогда насколько долго он будет верен одной выигравшей груфале, когда рядом столько новых игрушек? Я усмехнулся. Груфал баловали, их желания были в приоритете, и в итоге женщин испортили.

При этой мысли я крепче обнял мою Энджи. Она не отличалась жестокостью. Избалованная? Следующая только своим желаниям? Принцесса так сильно отличалась от обычных груфал, насколько вообще могла. Для Энджи их поведение будет настоящим шоком.

Чувствуя глубокую симпатию, я медленно потерся виском о ее щеку.

На самом деле, моя Энджи была невероятно стойкой, учитывая все то, через что ей пришлось пройти, и то, к чему она, должно быть, привыкла, прежде чем ее похитили. А что касается отсутствия крыльев, то для меня это не имело значения, я не считал ее уродливой. Но другие груфалы, без сомнения, будут ее оскорблять.

А моя Энджи? Она была абсолютно совершенна. Я вдохнул ее запах, чтобы успокоить себя.

Я принюхался к ее волосам. Раньше я не понимал привлекательность ее вида, но теперь осознал все на собственном опыте. Это имело смысл. В противном случае хобсы отправились бы искать другой вид, в отчаянии требуя женщину, любую женщину. Груфалы действительно являлись довольно редким видом. Но очарование моей Энджи… в глубине души я знал, что никогда не уйду со службы моей груфалы.

Независимо от того, организовала ли она официальную церемонию провозглашения или нет.

Она принадлежала мне.

Нет!

Я принадлежал ей.

Эти мысли должны были меня успокоить.

Мне стоило перестать волноваться.

Глава 13

АРОХ

Прошло несколько дней. Стало очевидно, что эта часть мира не пестрила аренами с гладиаторами, как на планетах, которые я посещал ранее, поэтому мне нужно было срочно найти того, кто представлял бы меня в бою. Я решил временно собирать ставки на армреслинг, в процессе все время крепко обнимая Энджи, которая сидела на моих коленях. Каждый проклятый самец хотел в награду ее. Нелепо. Как будто я когда-нибудь оставлю безопасность принцессы на волю случая. Ничто не сравнится с ее достоинством. Я чуть не рассмеялся первому предложившему подобное мужчине в лицо. Но с каждым разом мой юмор убавлялся, я чувствовал угрозу, словно кислоту, разъедающую мои вены. В конце концов, я был один против всех. Чтобы защитить Энджи, мне нужно было сосредоточиться на ней и на матче.

Я кутал принцессу в одеяло и очень аккуратно спрятал ее локоны, чтобы на нее меньше глазели окружающие самцы. Она чувствовала мое напряжение и всегда оставалась неподвижной. Тихой. Я скучал по звуку ее переливистого голоса. Поэтому я отвел Энджи в сторону, погладил и сказал, чтобы она не боялась, потому что сейчас я ощущал запах страха даже через одеяло, впрочем, как, по моим наблюдениям и другие. Возможно, она не поняла смысла моих слов, но достаточно расслабилась, позволяя мне вернуться к столу и начать раунд. Каждый раз, когда я боролся, Энджи хваталась за мое напряженное тело, в эти моменты я задействовал все свои силы, чтобы прижать руку соперника к столу. Я не мог проиграть. Я боялся, что победитель потребует больше, чем просто деньги. В глубине души я знал, что так и будет. А если я неправильно оценил их силы, то смог бы выиграть в драке? Если бы они все разом бросили мне вызов, то даже ради Энджи я не сумел бы одолеть всех самцов.

Я выиграл матч. Мы быстро забрали куш и покинули зал таверны через кухню. Если бы мы вышли через главную дверь, то у нас не осталось бы шансов. Как только мы выбрались на улицу, то я сразу подхватил принцессу на руки, чтобы мы быстрее оказались в следующем пункте назначения и, по желанию Творца, сбежали от преследователей. Мы выиграли достаточно, чтобы я мог позволить себе позаботиться о ее менструации, и чтобы снять номер в гостинице, где была горячая вода, позволяющая Энджи искупаться. Никакой ванны, просто немного заржавелое ведро и тряпка, но принцесса издавала такие звуки, будто оказалась в раю. Когда мы закончили все процедуры, я нетерпеливо потащил ее к кровати.

Я проделал замечательную работу, взяв свои желания под контроль, пока Энджи купалась. Тем не менее, я понимал, что подобная борьба за самоконтроль не была нормальной.

Принцесса отмыла свою кожу чуть ли не до другого цвета, смыв с себя всю пыль от путешествий за эти дни, грязь, пот и…

И меня.

Теперь она пахла искусственными цветами, имитацией солнечного света и всякими другими ароматами, которые добавляли в мыло…

Но не как я.

На ней вообще не осталось моего запаха.

Энджи была похожа на ярко расписанный холст, который так и не подписал художник в углу. Будто она находилась в ожидании, что какой-то мужчина заявит на нее права. Сейчас на ней не осталось никакой преграды, отталкивающей самцов. Не было даже намека на то, что она когда-то принадлежала мужчине.

Не принадлежала мне.

И это вызвало во мне ужасное желание.

Я больше не мог сдерживаться. Поэтому просто обнял принцессу и начал вылизывать.

Сначала она завизжала, взбрыкнула и вновь вскрикнула… потом потянула меня за уши, толкнула кулаками в мое плечо, а затем в грудь… но когда Энджи схватила меня за рога, то я совершенно обезумел.

Зарычав, я впился пальцами в мягкую плоть — не забывая следить за когтями, чтобы не навредить ей — и заскользил языком, крепко надавливая и вырисовывая круги, от ее лба до горла. А когда ее одежда мне помешала? Я просто оттолкнул носом ткань, добравшись до кожи Энджи, в которой так нуждался. С огромным удовольствием я стал лизать живот принцессы, который теперь был не защищен материей. Я уделил особое внимание странному шраму и дырке в центре ее живота, мне было страшно подумать, как она могла получить подобное ранение. Пока Энджи извивалась и хрипло смеялась, я использовал свой рот, чтобы показать ей, насколько она прекрасна, несмотря на повреждения. На самом деле, чем чаще я смотрел на травмы, тем больше они казались мне… милыми. Я потерся виском о ее кожу, чтобы пометить Энджи своим запахом. Вещество, которое выделяла моя чешуя, отметило бы принцессу сильнее, чем моя слюна.

Однако, когда я добрался до пояса ее юбки, то замялся.

Энджи замерла.

Я мгновенно принял решение и поднял ее ноги. Мне пришлось быстро осознать, что нужно было удерживать ее ноги в одной руке, чтобы они не раздвинулись, и чтобы Энджи не пнула меня. Но к тому времени, когда я закончил вылизывать одну ногу от пальчиков до коленей, то первоначальное возмущение принцессы по поводу отметки запахом изменилось на дрожь…

А издаваемые Энджи звуки казались… молящими.

Она больше не пыталась оттолкнуть или ударить меня.

Вместо этого принцесса повторяла единственное слово, которое имело для меня значение в этот момент.

— Арох!

Были и другие слова. И они казались мне поощряющими.

Закончив со второй ногой, также остановившись на колене, я осторожно положил ее на кровать.

Энджи не двигалась.

Все еще находясь рядом с ней, я повернулся к принцессе лицом.

Честно говоря, то, что начиналось как позорное принуждение, превратилось в отчаянное желание.

На самом деле я не был хорош в подчинении. Я хотел взять свою самку, как ракхии.

Но она не была ракхии.

Мне нужно было позволить ей вести. Я знал это.

Призвав всю свою силу воли — хотя, я уже не был уверен, что обладаю ею — я опустился рядом с Энджи на кровать. Я уткнулся носом в волосы принцессы, томно пробираясь к ее шее, где аромат был самым сладким. Наконец, Энджи пахла мной.

Я обнял ее и перекатил на себя, раздумывая, как мне лечь, чтобы моим рогам не мешала кровать.

Но Энджи вцепилась в меня.

— Нет! Не смей останавливаться сейчас.

Принцесса потянула меня за руки, хотя не могла сместить мою значительную массу тела, тогда я осознал, что девушка хотела, чтобы я был над ней.

Мысль о том, чтобы взять ее таким образом, взволновала меня.

Я поклялся себе следовать ее приказу, если она вновь захочет перенять инициативу.

Это был мой шанс искупить вину.

И, ох, как же я желал быть прощенным.

Тем не менее, я не был уверен, как смогу оказаться сверху, при этом не раздавив принцессу. Я разместил ладони по обеим сторонам девушки… но понял, что так не смогу ее ласкать.

Это было ужасно. Я откинулся на колени, услышав ее разочарованный стон.

Я потер большим пальцем нижнюю губу Энджи.

— Твое отсутствие терпения было бы достойным сожаления, если бы ты не являлась груфалой. — Уголки моих губ изогнулись в усмешке, пока я продолжал дразнить Энджи.

Девушка сощурила глаза. А затем она укусила меня за палец.

Я резко вдохнул, схватил ее бедра и дернул на себя.

Ее тело оказалось около меня, а ее ягодицы ударились о мои бедра.

Совет хобса все еще крутился в моей голове. Может, я и не делал этого раньше, но у меня имелось некое представление, как достичь поставленной цели. И довольно творческое представление. Я опустил голову и наклонился ниже…

Еще ниже…

Мои рога обо что-то ударились… Я быстро поднял голову и увидел, как Энджи защищает свое лицо ладонями. Я мог навредить ей! Было бы преуменьшением просто сказать, что мне стоило быть осторожнее. Я пытался сдержать рык разочарования. Возможно, мне стоило вновь переместиться на другую сторону, как когда я метил ее, но тогда я не буду видеть лицо Энджи. Я хотел — мне нужно было — наблюдать за ее реакцией. Когда я посмотрел на груфалу, то она широко раздвинула бедра, терзая меня. А затем я ощутил давление на рог и поднял взгляд, заметив, как Энджи обернула ладошку вокруг одного. Она подарила мне ободряющую улыбку. Я вспомнил нашу первую ночь вместе, когда она оказалась в подобной позиции.

Я издал зов желания, из-за чего Энджи дернулась. Я быстро погладил ее по ноге, чтобы успокоить, а затем обхватил ее бедра и приподнял. Принцесса позволила мне переместить ее на другое место, а я тем временем спустился с кровати на пол, встав на колени. Протянув руки, я положил ладошки Энджи на свои рога и похлопал себя по плечу.

Ее губы немного приоткрылись, а потом она улыбнулась.

Когда ее нога разместилась на моем плече, я глубоко вдохнул и зарычал, вынуждая ее изумленно засмеяться. Когда я вытащил язык, чтобы прикоснуться к ней, то заметил, что кожа на ее животе подрагивает. Уголки моих губ изогнулись в улыбке, когда я ощутил, как мой язык неосознанно достиг ее плоти и медленно заскользил вверх, пока не задел клитор, заставляя принцессу застонать.

Я никогда не чувствовал этого раньше. И уж точно никогда не пробовал самку. Я немного читал об этом и слышал перешептывания между ракхии. Но не ожидал, что на вкус она окажется… как самые спелые, самые сочные фрукты. Я ласкал ее языком и губами, то нажимая, то отступая. Как же вкусно. Энджи была самым восхитительным фруктом из когда-либо созданных. Я немного сместился и ощутил еще больше влаги у себя во рту и на своих губах.

— Арох! Сейчас. — Она попыталась сдвинуть свою ногу, но я просунул руку под ее бедро и дернул на себя. В моем горле зародилось рычание, когда наши взгляды встретились. Я вновь опустил рот между ее бедер, где на вкус она была самой сладкой.

Энджи тяжело вздохнула.

— Ладно, ладно. — Принцесса еще немного поворчала, затем уступила и схватила меня за рога. — Но мне очень нужно кончить…

Энджи качнула бедрами, задев клитором мой нос. И еще раз. Снова.

Ох. Я начал понимать, чего именно она хотела. Жаль, что я не уделил больше внимания фактам, когда те были в моем доступе, о желаниях груфал. Впрочем, главное быть очень усидчивым сейчас… Энджи могла научить меня всему, что ей нравилось.

Я стал ласкать ее так, чтобы мой язык все время задевал клитор. Когда я усилил давление на комок нервов, то Энджи сильнее вжалась промежностью в мое лицо.

— Даааа, вот так!

Она начала вращать бедрами, извиваясь и находя тот ритм, который ей больше всего нравился. Вместо того, чтобы наслаждаться ее вкусом, я просто позволял Энджи брать то, чего она жаждала. Я желал дать все, что ей было нужно.

Мои ладони гладили ее бедра. Изгибы ее задницы. Сжав одну пухлую ягодицу, я ухмыльнулся, когда Энджи что-то пискнула и начла вращать бедрами быстрее до тех пор, пока ее тело еще теснее не прижалось к моему рту, и я не ощутил стекающую по своему подбородку влагу.

Вкус Энджи на моем языке! Еще слаще. Тевек. Недолго думая, я схватил ее за бедра и отбросил назад.

Тяжело дыша, принцесса ошеломленно наблюдала, как я ринулся к ней на кровать. И тогда понял, насколько был груб. Я сел на корточки.

— Извини, я не хотел быть…

Энджи быстро схватила меня за уши, стиснув в кулаках острые кончики.

— Не смей останавливаться!

Я посмотрел принцессе в глаза, оценивая выражение ее лица и пытаясь разобраться в языке тела. Я аккуратно положил ладонь между ног Энджи, туда, где обрел свой любимый аромат. На всю свою дальнейшую жизнь.

— Так? — спросил я, желая удостовериться в правильности своих действий.

— Зреккк, — попыталась повторить Энджи. Ее стремление говорить на моем языке было похвальным. Груфала вытянула губы и сымитировала щелчок.

Я ухмыльнулся, глядя на нее сверху вниз.

Она дернула меня за уши.

— Ну давай!

— К вашим услугам, принцесса, — пробормотал я, наклоняясь так, как она хотела, позволяя ей почувствовать собственный вкус на моих губах. Энджи простонала в мой рот.

Я ощутил, как она сжала коленями мои бока. Принцесса закинула на мое бедро одну ногу, затем вторую. Энджи давила, направляла и заставляла, — более настойчиво, чем раньше, — используя свои пятки у моего хвоста, чтобы приблизить к себе мои бедра.

— Боишься раздавить меня? — выдохнула она.

Я не был уверен в смысле ее слов, но знал, что хочет принцесса.

И я тоже этого хотел.

Было ли это неправильно? Кажется, она так не думала. Я не был дураком. Моя принцесса отдала мне приказ.

Я убрал одну руку с кровати, балансируя и удерживая свой вес на второй, и разорвал свою одежду. Энджи позволила мне отстраниться, чтобы я мог посмотреть на наши тела.

Я тяжело сглотнул. Борясь за контроль. Мой член был настолько твердым, что причинял боль. Я попытался — безуспешно — подавить в себе внезапно всплывший страх, что не смогу долго продержаться.

— Твою ж мать, — воскликнула Энджи.

Я стиснул в кулаке член, предполагая, что если давить достаточно долго, то это поможет мне продержаться и удовлетворить Энджи. И что дальше, мне просто засунуть его в принцессу? Эта мысль заставила меня застонать.

— Сюда, — прошептала она. Энджи села, переместила бедра ближе ко мне и раздвинула ноги. Теперь я мог видеть все, даже припухшие и более темные половые губы.

Энджи аккуратно разместила стопы на кровати и подвинулась так, чтобы ее зад оказался на верхней части моих бедер. Более устойчиво встав на цыпочки на матрасе, я оторвал ягодицы от свои пяток и приподнял бедра выше, еще выше…

Когда головка члена заскользила по обжигающему лону, я зарычал. Мне хотелось схватить Энджи за горло — удерживая и целуя — и разделить с ней эти чувства, это волнение, эту радость, этот страх.

Но я не мог отвести взгляд от наших приближающихся тел.

Головка члена стала выглядеть огромной, когда приблизилась к скользкому входу. Я инстинктивно подался бедрами вперед.

И сразу ощутил, насколько тепло внутри Энджи.

Я взвыл… неожиданно громкий звук испугал принцессу, из-за чего она вцепилась руками в мои плечи.

Когда Энджи откинула голову, ахнув от моего вторжения, то я заметил, как на ее шее быстро бьется пульс.

Схватив ее за ягодицы, я дернул принцессу на себя.

Я пробормотал ее имя, а когда Энджи снова посмотрела в мои глаза, то наклонил голову, потянувшись к ее рту. Я впился в ее губы, поцеловав, затем оттолкнул ее бедра и снова дернул на себя. Еще раз. Еще быстрее.

Энджи начала покачиваться, подстраиваясь под темп. Восхитительно.

Принцесса застонала. Тевек! Какой прекрасный звук. Все чаще и чаще, соответствуя моему нарастающему темпу. Я ощутил напряжение в своей спине, а затем покалывающее удовольствие внутри. Я заворчал от усилия сдержаться…

Но Энджи вцепилась в мои рога, и я взорвался.

Мое зрение расплылось.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что все еще нависаю над Энджи, задыхаясь, будто бегал часами. Из-под моего тела выглядывали только пальчики принцессы, обернутые вокруг моих рук. Я навалился на Энджи всем своим весом. Когда я попытался перевернуться на спину, чтобы освободить принцессу, но заметил, насколько медленно двигалось мое тело. Мои рефлексы стали вялыми.

Я пришел в такой ужас, что не мог выразить это словами. Я едва мог функционировать. Энджи затрахала меня до безумия.

А я даже должным образом не заставил ее кончить.

Вот теперь я действительно пришел в ужас.

Сколько мне удалось выдержать? Шесть, семь толчков? Я был потрясен.

Но когда я посмотрел в лицо Энджи, то она улыбнулась.

— Не переживай так, большой парень. Мне еще никогда не было хорошо так, как с тобой. Честно.

Я хмыкнул и, все еще пытаясь отдышаться, прикоснулся своим лбом к ее.

— Ауч, — захныкала Энджи. Я со стоном поднял голову и начал целовать ее лицо. — Ммм, я знаю, как ты можешь загладить вину. — Она подарила мне игривую улыбку, все еще прижимая ладонь к своему лбу.

Неожиданно Энджи второй рукой схватила меня за рог и направила вниз, и еще ниже по своему телу…

Мои глаза округлились, а губы растянулись в улыбке.

Да. Да, я могу заставить ее забыть о боли.

Мы оставались в этом номере в течение трех дней. Хотя нужно было уходить. Мне было необходимо увезти нас с этой планеты. Но я не мог заставить себя покинуть ее тело на достаточно долгий период, чтобы сделать хоть что-то, кроме как обеспечить Энджи пропитанием.

На второй день в наш номер заглянула хозяйка гостиницы. Но принюхавшись к предательскому аромату спаривания, — тем более все слышали о существовании ракхии, но никогда не видели, не говоря уже о гладиаторе, который нашел пару — ее глаза широко распахнулись. Она выронила поднос с нашим завтраком и чуть не заплакала, когда дверная ручка заела. Женщина сбежала, и мы не видели ее до тех пор, пока я не отправился оплачивать счет.

Это чувство было таким сильным.

Желание убивать других мужчин. Оно выходило за пределы защиты моей женщины. Всепроникающий и раздраженный монстр внутри меня считал каждый пристальный взгляд угрозой, воспринимал каждый шаг в нашу сторону, как акт агрессии.

И мое тело реагировало соответственно.

Казалось, мои мышцы стали еще больше. Рычание не покидало мои губы. Внезапно, больше никто не проявил интереса к простому матчу по армреслингу со мной. Они не осмеливались.

Потому что они видели это. Чувствовали запах. Все понимали.

Как и я.

И тогда мы начали ловить эти странные взгляды. Знающие взгляды. Будто людей предупредили по поводу нас. Все-таки мы находились в розыске.

Мне хотелось верить, что виной тому были мои братья, которые расспрашивали о нас, я думал, что они так или иначе оставили мне какое-то послание. Тем не менее… я ощущал что-то другое. Что-то угрожающее нам.

Как будто на нас охотятся.

Поскольку возможности для армреслинга внезапно иссякли, я вернулся к первоначальному плану. Более рискованному. Ведь мужчины любят смотреть на хороший бой. Любят смотреть на ракхии. Мы известны своей силой и жестокостью.

Но ракхии, нашедшие пару? Я не собирался использовать этот аргумент при сделке, но мне было интересно, задействует ли информацию агент. Мне нужны были деньги. Нам нужны были деньги, точка. Поэтому мне стоило научиться как-то сдерживать свое беспокойство по поводу безопасности Энджи. И нужно было выяснить, как защитить принцессу, пока я сам нахожусь на арене.

Обезумевший. В самом разгаре драки.

А если ей будет что-то угрожать?

Нельзя было допустить никаких «если»… и я это знал.

Я был вне себя от разочарования и заботы о благополучии Энджи.

Мой агент тоже не смог бы обеспечить безопасность принцессе. Сама попытка организовать бой была утомительной, неблагодарной, бесплодной работой.

Не только Энджи находилась в постоянной опасности… над ее окружением тоже нависала угроза.

Потому что я мог убить их.

Я зарычал на того, кто, как я надеялся, был рентабельным клиентом, заставляя его вскочить со стула и убежать. Тевек! Но когда он уставился на Энджи, то дал мне повод. Я снял принцессу со своих колен и приобнял, пока она не обрела равновесие. Энджи практически заснула, пока я пытался заполучить сражение.

Энджи заморгала и нерешительно улыбнулась. Я вздохнул и покачал головой. Возможно, она не знала какова моя цель, но понимала, что я отчаянно что-то ищу и не нахожу того, что нам нужно. Погладив мою грудь, принцесса что-то забормотала на своем красивом языке.

В этот момент вся ярость в моем теле будто растворилась в тепле, легкости и нежности сладкого звука ее голоса. Мои веки наполовину опустились, и я положил подбородок на макушку Энджи.

Сейчас я чуть ли не мурлыкал.

Все продолжалось до тех пор, пока какое-то движение не заставило мое тело напрячься. Глаза. На нас все смотрели, и не думаю, что это была моя паранойя, вызванная связью с моей женщиной. Я верил, что эта связь давала мне новое восприятие и смысл.

И они подсказывали мне, что нам пора бежать. Немедленно.

У меня в любом случае было мое имя, которое играло решающую роль. Я взял Энджи за руку, и, все время оглядываясь, мы вышли на улицу. Когда мы попали в переулок рынка, я ощутил облегчение. Одним ухом я слушал растущий список ворчаний моей Энджи, а вторым — стрекотания и щелчки, переводя тревожные слова, которые мог распознать. Ракхии. Груфала. Похищена. Спаривание.

Другие слова оставались для меня загадкой, так как мой переводчик давно не обновлялся. Обновление! Я фыркнул. Если бы у нас был способ добраться до технологий, то я бы снарядил Энджи как следует. Мы наконец-то смогли бы общаться. Ох, что бы я только не отдал за возможность поговорить с Энджи! Мы зашли в палатку, торгующей всевозможными ручными животными и более дорогим питанием для них, а также гаджетами для новых владельцев, чтобы те могли сразу приобрести для своих питомцев все необходимое.

Внезапно в моей голове появилась идея, поэтому я ринулся глубже в палатку, чтобы рассмотреть устройства.

— Отлично, — выдохнул я, сняв с крючка смарт-воротник. Посмотрев вниз, я обнаружил Энджи, молча наблюдающую с порицанием за моей рукой, сжимающей ошейник, и еще плотнее прильнувшей к моему боку. Я нисколько не возражал против ее близости. Даже больше, я знал, что мне это нужно. Я ухмыльнулся, и Энджи вернула мне яркую улыбку с озадаченным выражением лица… но когда я поднес ошейник к ее горлу, то принцесса сощурила глаза и уклонилась.

Мое сердце заколотилось быстрее.

— Ты узнала это. Тебя заставляли носить такой? Они раньше надевали на тебя ошейник? — При этой мысли мой разум пронзил гнев. Я сделал глубокий вдох. По одному вопросу за раз. Я поднял ладонь вверх. — Я не хотел тебя оскорбить. — Энджи сощуренными глазами уставилась на ошейник, поэтому я обхватил ее подбородок и поднял, заставляя встретиться со мной взглядом. — Пойми. Это лучшее, что я могу сейчас сделать.

Энджи уступила, но на ее лице сохранялось мрачное выражение неодобрения, пока я подгонял воротник до самого маленького положения. В итоге ошейник повис на ее крошечной шее, даже не соприкасаясь с кожей. Не идеально, но она могла дернуть за ошейник, чтобы привлечь мое внимание, когда ей понадобится что-то сказать. Но потом я осознал недостаток, который пропустил из-за волнения: как она должна была понять меня? Глупо. Я вздохнул.

— Попробуйте это. — Неожиданно к моему локтю прикоснулся торговец палатки, держащий растрепанного ваардси, которому едва исполнился год. Мои брови нахмурились. Торговец махнул рукой и раскрыл ладонь, демонстрируя крошечный диск с шипами.

— В чем суть…

— Они очень популярны у лотов аукциона, которые не разговаривают на языке владельца, понимаете?

Я сердито посмотрел на торговца из-за того, как он подобрал слова.

— То есть лот будет говорить на иностранном языке и понимать его?

Торговец кивнул.

— Все три основных диалекта Капитолия, а также устройство запрограммированно, чтобы обрабатывать все иностранные языки.

— Все? Правда? — усмехнулся я, выхватив чип из его руки. — Какова стоимость?

После того, как торговец забрал у меня последние деньги, я отвел свою женщину в заднюю часть палатки для некоторого уединения. Энджи вопросительно посмотрела на меня.

Я прижал ее к груди и поморщился.

— Прости меня, сладкая.

Глава 14

ЭНДЖИ

Я настолько сильно сконцентрировалась на губах Ароха, нежно прижатых к моему лбу, что даже не противилась, когда его пальцы приласкали мое ухо. Вернее, не противилась до тех пор, пока это не принесло боль.

— Ай! Ай! Ауч! — Я дернулась, ударившись головой о твердый подбородок Ароха. Инстинктивно я повернулась и подняла плечо, пытаясь раздавить то, что дарило мне ощущение жжения, отправляя электрические разряды в мой мозг. Потянувшись, чтобы потереть ухо, хотя Арох пытался остановить мою руку, я прикоснулась пальцами к маленькой металлической штуке, которую только что приобрел мой пришелец. — На будущее, дружок, серьги втыкают в мочки ушей, а не позади них. Тогда у меня бы не появилось ощущение, что кто-то тычет ледорубом в мое серое вещество, — вскипела я.

— Боль появилась лишь на мгновение, — пробормотал Арох.

— Тебе легко говорить! Ты гребаный ублюд… — запнулась я. — Эй! Я понимаю! Я точно знаю, что ты сказал! — Отскочив, чтобы посмотреть на Ароха, я вскрикнула от облегчения. — Наконец-то! Ох, слава Богу. — Я прижала ладонь к своей груди, ощутив, словно с моих плеч свалилась гора. — Я никогда больше не приму общение как должное.

Его улыбка была ослепительной.

— Благодари Творца. Я боялся, что мне придется прибегнуть к театру теней, чтобы донести до тебя смысл.

Я рассмеялась. У меня получилось понять его шутку!

Указывая на мое ухо, Арох поднял брови.

— Прощен?

Я надменно кивнула. А потом облегченно улыбнулась.

— Это как в «Паутине Шарлотты»4. Я могу говорить-говорить-говорить! — под конец фразы я даже немного запела.

Арох нахмурился, затем покачал головой и усмехнулся.

— Тебя учили странным фразам… впрочем, как и чужому языку. Хорошо, что сейчас мы можем поговорить друг с другом. Пойдем, сладкая. Нам еще многое предстоит сделать.

Это его «многое предстоит сделать» было тем же самым, чем мы занимались утром. Арох искал кого-то. А во время бесед с другими пришельцами он тесно прижимал меня к своему боку. Мы разговаривали при каждом удачном случае. Мы много разговаривали. Достаточно много, чтобы компенсировать все дни, проведенные вместе, когда не могли понять друг друга.

В целом, колющий чип помогал, но не идеально. Некоторые слова, которые я почему-то опять произносила на своем языке, никак нельзя было перевести на диалект Ароха. А остальная часть предложения странно ощущалась для моего рта и языка, — я могла произносить щелчки, словно по взмаху волшебной палочки, юхууу! — но Арох понимал меня, даже я понимала саму себя.

Ах, технологии. Как же они прекрасны. Тем не менее, мне все равно пришлось сходить в туалет за куст, потому что FML5.

А знаете, что еще классного появилось? Теперь я начала понимать и других пришельцев. Ладно, большинство из них. Арох объяснил, что его переводчик был запрограммирован обрабатывать многие, но не все, языки. Некоторые диалекты были загружены частично… из-за чего Арох тоже испытывал трудности с пониманием определенных инопланетян.

Я смогла восполнить пробелы. В любом случае, это уже большой прогресс. Несколько слов, особенно со стороны Ароха, не переводились ни на один язык. К примеру, тевек. Казалось, на его родном диалекте это означало то же, что на моем — земном — «нахрен»… вот только переводчик переводил слово как просто «тевек», а не «нахрен». Так что, у него тоже было несколько непереводимых словечек, хотя я считала, что по смыслу они совпадают с моими.

— Теперь, когда мы немного наверстали упущенное, давай перейдем к самому важному вопросу: когда мы выберемся отсюда? Как? И знаешь ли ты, что случилось с другими женщинами? — Мое горло выдало странный звук — подобное происходит, когда вы говорите слишком быстро, а ваш мозг посылает сигналы рту «глотать» и «говорить», в итоге это путает вас настолько сильно, что вы начинаете как бы захлебываться.

Арох окинул меня заинтересованным взглядом.

— Груфалы? Остальные?

— Груфалы… — Мой мозг утверждал, что речь идет о женщинах… я покачала головой. — Думаю, это ошибки перевода.

Арох остановился, а затем увел нас с дороги. Мой пришелец всмотрелся в мое лицо.

— Я знал, что там было больше женщин, когда ты привела меня тем утром к клеткам. Я… — Мой пришелец зарычал от разочарования. — Я надеялся, что ошибся. Там было так много запахов, что я… как им удалось схватить вас всех? — Его напряженный и измученный взгляд сосредоточился на мне. — Как они схватили тебя, моя Энджи?

Оу, разве он не был милым. Мне нравилось, что его слова были такими же восхитительно собственническими, как и его действия. Я покачала головой, а мои плечи чуть не встретились с моими ушами, когда я пожала плечами. — Не знаю. Поверь… я пыталась, но так ничего и не вспомнила. Просто… я проснулась, а… кофе не было, и… — Мой голос затих, когда я вспомнила, как очнулась в той клетке. — Потом, после того как меня вытащили из загона, участники торгов растолкали других, чтобы забрать меня…

Я вздрогнула.

Арох низко негодующе зарычал и прижал меня к своей груди.

— Не думай больше об этом, принцесса.

Я кивнула и вдохнула его аромат. Несмотря на то, что у моего пришельца не было ничего, кроме мочалки и какой-то сомнительной жидкости для умывания, он все равно пах божественно. Вот только я не могла с уверенностью сказать то же самое о себе. Я попыталась понюхать себя.

Фу.

Арох немного отстранился, чтобы посмотреть, что я делаю. Я достаточно хорошо изучила выражения его лица, поэтому сейчас была уверена, что он думает, будто я очень странная… но я все равно ему нравилась. Я ласково ударила его своим плечом… но так как Арох был чертовски крупным, это означало, что я толкнула его, ох, где-то возле ребер.

— Ты мой рыцарь в сияющих… скафандрах… доспехах, — пробормотала я. — Спас принцессу.

Арох улыбнулся мне. По крайней мере, он попытался улыбнуться, прежде чем резко обернуться и зарычать, вынуждая нескольких инопланетян спасаться бегством. Когда Арох снова повернулся ко мне, то я решила, что легкая бессмысленная беседа поможет охладить его пыл. Мой пришелец стал очень капризным с тех пор, как мы покинули наш маленький отель.

Думаю, он скучал по отсутствию прогулок.

А может, он скучал по возможности выспаться.

Или, скорее всего, он скучал по нашему сексу.

Я вздохнула. Я тоже скучала по всему вышеперечисленному. А также по ведру и тряпке, чтобы вымыться. Думаю, я скучала по этим вещам даже больше, чем по кровати. Ладно, все это было связано. И если я сейчас не перестану думать об этом, то расплачусь, потому что Арох предупредил, что мы не можем позволить себе еще одну остановку в отеле, если он не найдет того, кого ищет.

Пришло время отвлечь нас обоих.

— Знаешь, это слово «принцесса», кажется, значит то же самое для твоего народа, что и для моего.

Его брови нахмурились.

— Конечно.

— Ласково…

— Твой титул, — поправил Арох.

Я рассеянно пожала плечами.

— Угу. — Моим новым хэштегом будет #ВопросыПеревода. Если, конечно, я когда-нибудь вернусь домой, чтобы воспользоваться этим хэштегом. — Ты рыцарь?

Я старалась придерживаться легкого тона, может, немного дразнящего, но Арох, казалось, становился более взволнованным с каждым словом, вылетающим из моего рта. Обеспокоенным. Его манера общения стала намного серьезнее, когда Арох заговорил:

— Я — гладиатор, который путешествует по аренам.

— Гладиатор. Боец? У нас были такие, давным-давно, — поделилась я.

Арох наклонил голову и открыл рот, но затем закрыл, так и не заговорив. Тишина угнетала меня.

— Я чувствую за собой вину потому, что ты больше не спас никого из того загона. Там было так ужасно, — пробормотала я и ощутила, как мое сердце екнуло, ведь сейчас я озвучила мысли, которые преследовали меня независимо от того, как далеко мы ушли от аукциона. — За исключением одной.

— Это была моя сестра.

Когда я увидела их отношение друг к другу, то сразу поняла, что они связаны семейными узами. И все же.

— Как она оказалась на аукционе?

— Ее схватили, когда она покинула планету, чтобы посмотреть один из матчей нашего брата. Именно поэтому самки редко улетают с планеты.

Я точно знала, что ему было интересно, каким образом меня поймали. Это интересовало и тебя, и меня, приятель.

— Как хорошо, что ты вернул ее! Но… почему ты не отпустил остальных? Там было так много…

Неожиданно Арох обхватил пальцами мой подбородок.

— Я хотел этого. Думаешь, что это не так? — Его глаза были грустными, затравленными. — У меня никогда бы не получилось.

— Но некоторые хотели убежать! Как сделали это мы!

Второй рукой он сжал мою ладонь.

— Здесь это законно. Продавать. Покупать. Как только ты приезжаешь сюда, то для тебя все возможно. — Арох резко мотнул головой, прерывая то, что я хотела сказать. — Нет, я тоже с этим не согласен, но я всего лишь одинокий мужчина. Я не могу спасти всех девушек. А когда мужчины предпочитать покупать кого-то своего пола? Должен ли я попытаться освободить их всех? Даже если меня не схватят и не убьют до того, как я закончу — а я точно уверен, что если останусь в загонах, выпуская имущество аукциона, то меня обязательно поймают — тогда что, по-твоему, произойдет, когда следующий корабль приземлится с полным грузовым отсеком? — Арох покачал головой, его шипы немного приподнялись из-за разочарования. — Они по щелчку получат новый груз. Это планета массового аукциона. Многие миры отправляют сюда своих заключенных, чтобы избавиться от них. А некоторые люди приходят сюда добровольно, пытаясь избежать худшей судьбы на своей планете.

Арох глубоко вздохнул. И я поняла, что тоже тяжело дышу. Я сжала его пальцы. Один уголок его губ приподнялся. Но это маленькое проявление нежности исчезло так же быстро, как и появилось. Мой пришелец снова заговорил:

— Ты можешь уничтожить эту планету, но тогда они организуют аукционы где-нибудь еще. Если существует некто с деньгами и потребностью, то всегда найдется тот, кто за деньги удовлетворит запрос. Лучшее, что мы можем сделать, это объявить аукцион вне закона в нашей стране. И контролировать исполнение. Однако. — Арох впился в меня взглядом… но не агрессивно. Он просто хотел, чтобы я поняла. — Невозможно остановить внушительную часть всей Галактики от торговли и продажи плоти. — Мой пришелец охватил ладонями мое лицо. Он был таким высоким, таким большим, таким сильным… но его прикосновение к моей коже было очень нежным. Его взгляд умолял меня понять. Тон был низким, а голос серьезным. — Я не могу спасти всех. Но могу спасти тебя.

Я потянулась к нему, заскользив пальцами по его предплечьям.

— Тогда… почему именно я? То есть… я очень рада, конечно! Чувак. Ты спас меня в самый последний момент… но… почему…

Он посмотрел на меня, и его взгляд смягчился.

— Несмотря на то, что мне не хотелось бы оставлять ни одну женщину для аукционной продажи, я бы никогда не смог уничтожить это место. — Арох указал рукой на землю. — Но твои крики… они словно взывали ко мне. А когда я увидел, что ты принцесса? Я осознал, что обязан тебя спасти.

— Ты спас меня, потому что я… принцесса?

Глава 15

АРОХ

Я посмотрел на Энджи.

— Разве это не очередной вопрос? — фыркнул я. — Конечно.

— Лааадно, — выдохнула принцесса, затем широко распахнула глаза и огляделась. Энджи вновь повернулась ко мне. — Спасибо, что спас меня. Держу пари, я действительно принцесса. — Она глубоко вздохнула и закусила свою нижнюю губу. — Не могу передать, как я рада, что у тебя есть честь или что-то в этом роде, чтобы спасти одну с моим… титулом. Как думаешь, сможешь найти других… принцесс?

Я почувствовал, как мое лицо потемнело от хмурого взгляда.

— Я буду искать, но боюсь, что покупатели забрали свои аукционные сокровища и улетели с этой планеты так быстро, как только могли. Они знают, что хобсы обрушат свой гнев с удвоенной силой на того, кого поймают. — Я отрицательно покачал головой. — В моем разуме не укладывается, что они как-то смогли заполучить кого-то из вас, не говоря уже о… — Я сделал вдох, чтобы подавить злость, которая полыхала в моей груди. Скривив губы, я резко махнул рогами. — Воровстве, продаже… — мое горло не давало мне продолжить фразу, но я все же выдавил из себя следующие слова — …изнасилованиях… они за все заплатят. Дорого заплатят. Даже их потомки, если они вообще появятся, будут говорить о возмездии для будущих поколений.

— Звучит очень хорошо, — сказала Энджи жестким тоном. Я провел костяшками пальцев по ее подбородку. На лице принцессы появилась нежность. Она неуверенно подняла руку и накрыла ей мою ладонь. Я улыбнулся, прежде чем отстраниться. Как бы мне хотелось, чтобы мы продолжали прикосновения, а этот ее взгляд… я издал низкий стон, из-за которого Энджи выгнула брови. Я огляделся, отметив внимание к нам. Слишком пристальное внимание.

Я возмущенно зарычал.

Но потом я кое-что заметил. Шатер ССГ. Я ощутил, как мой взгляд заострился, читая слова на вывеске… продажа… и ремонт. Я вздохнул с облегчением. Моя семья предположила бы, что случилось нечто, мешающее мне отправлять сообщения, но они бы не запаниковали. Пока что. В любом случае, я знал и был уверен, что они либо были на пути сюда, либо уже находились где-то на планете. Мне просто нужно было выяснить, когда и где их встретить. Тогда мы бы, наконец, отправились домой.

— Как ты сюда попал, если у тебя нет собственного корабля?

Я посмотрел на Энджи и переместил свою руку, чтобы обнять принцессу. А она в ответ вцепилась в петлю на моем ремне.

— Когда я узнал, что мою сестру похитили, то попросил друга довезти меня до планеты после моего последнего матча. Помнишь моего брата, с которым ты познакомилась? — Я снова посмотрел вниз, и Энджи кивнула. — Как только он смог достать корабль, то сразу ринулся сюда. Все мои братья разделились, чтобы охватить разные сектора этой планеты.

— Планета. Ты уже говорил это раньше.

Я снова взглянул на Энджи.

— На целой планете проводят лишь аукционы? На целой планете? Она размером с Землю?

Мои уши резко дернулись у шеи.

— Земля?

Страх промелькнул на ее лице так быстро, что я даже подумал, будто неправильно понял выражение. Но потом Энджи отвернулась.

— Куда мы направляемся сейчас? Ты выглядел так, будто что-то увидел и узнал.

Я не был уверен, стоит мне надавить на нее, чтобы получить ответы здесь, сейчас или никогда. Я сощурил глаза и ответил:

— В шатер ССГ.

— ССГ? — Энджи затягивала щелчки при произношении, будто не была уверена, что правильно меня услышала.

Я кивнул, расслабив уши. Я решил немного подождать и позже спросить о ее странной реакции.

— Система Сообщений Галактики, через которую ты отправляешь сообщения. Это называется коммуникатором или ССГ.

— Я заметила, что ты больше не используешь свой mobilnyi telefon…

— Мой что?

— Твой planshet, твой mobilnyi telefon… — Лицо Энджи скривилось, и она издала… тихий рычащий звук, который заставил мой хвост дернуться. — Арррр! Отсутствие щелчков из моего рта означает, что для них нет перевода, верно?

Я кивнул.

Энджи тяжело вздохнула.

— Хорошо. Та штука… плоская штука, на которую ты нажимал после того, как мы попрощались с твоими братом и сестрой, севших в «тик-так».

Тик6 Так? Клещи — это крошечные паразиты, которых невозможно спрятать в «так» — полностью бесполезную вещь. Я попытался разобраться в сравнении жалкого осажденного корабля, который был практически бессмысленным для пилота. Ха! А моя Энджи была умной.

— Он был поврежден, когда нас преследовали. В тот раз им удалось задержать меня на планете, но это ненадолго.

В ее глазах отразился ужас.

— Так вот почему мы застряли здесь? Они не знают, где мы сейчас? Dermo!

Я уставился на Энджи, замедляя шаг, а затем кивнул.

— Дерььмуо, — повторил я, стараясь не сомкнуть зубы ни на одном слоге. — Но теперь у нас может появиться тот, кто исправит или продаст нам новую модель. Идем, принцесса. — Меня успокаивала эта мысль, поэтому я ярко улыбнулся. — Мы еще можем вернуться домой.

— Здорово, — пробормотала она настолько тихо, что я едва ее услышал.

Глава 16

ЭНДЖИ

В палатке по ремонту, которую так взволнованно искал Арох, произошло нечто странное. Парень за стойкой глубоко вдохнул и окинул нас внимательным взглядом.

Я знала, что от меня неприятно пахло, но это было грубо.

Парень продолжал смотреть на то, как я цеплялась за одежду Ароха. Затем он кое-что сказал, заставляя Ароха выпрямиться в полный рост.

Кое-что обо мне. Действительно ли Арох имел право находиться рядом со мной без моих… слуг??

Гребаный чертов переводчик.

Мне не хватало проклятой тонны инсинуаций, подтекстов, подоплек и недосказанности. Я просто была в этом уверена.

И я еще больше это прочувствовала, когда Арох наклонился вперед и зарычал что-то в лицо торговца. Возможно, это даже не было словами, так как переводчик молчал. Арох продемонстрировал парню свои клыки в оскале.

Мы покинули палатку.

Без рабочего… устройства ССГ. Да и цены в этой лавке были весьма завышены как для новых гаджетов, так и для поддержанных… об этом заявил Арох. И этот парень был груб с ним! Груб! Но самое странное, когда я издала удушающий звук, оскорбленная тем, как продавец обращался с моим пришельцем, то парень посмотрел на меня, а не на Ароха, и.… извинился. Передо мной.

Как бы это не выглядело, но продавец действительно имел в виду именно это.

Я покачала головой. Бедный Арох. Я погладила его по ребрам, заставляя посмотреть на меня, и быстро напряженно улыбнулась, позволяя ему дальше вести меня. Теперь гораздо быстрее. Как я поняла, либо продавец так и не предложил купить сломанный гаджет Ароха для разбора на запчасти, либо мой пришелец настолько разозлился, что не стал спрашивать.

— Эй, здоровяк, ты должен притормозить или вскоре потащишь меня волоком, — предупредила я.

Но Арох не просто притормозил… он остановился. Да так быстро, что я на автомате сделала еще два шага, врезавшись в его спину.

В этот момент я оказалась в его объятиях.

— Боже!

— Я держу тебя, — пробормотал он хриплым голосом. Следующие слова были произнесены возле моей макушки, которую Арох так любил нюхать. Он рычал настолько тихо, что я не была уверена, хотел ли мой пришелец произносить это вслух. — Ты принадлежишь мне. Ты выбрала именно меня. Я позабочусь о твоей безопасности. Я сделаю тебя счастливой. Теперь ты принадлежишь мне.

Я бы солгала, если бы сказала, что не была немного напугана. Но гул его голоса у моих волос и все эти разговоры о том, что я принадлежу ему, навеяли воспоминания, чем мы занимались, когда получили доступ к кровати. И воде. А что он вытворял своим ртом? Мммм. Меня все больше и больше покидала тревога, поскольку каждое вкусное воспоминание последних нескольких дней мелькало перед моими глазами.

— Энджи.

— Что? — невинно спросила я. Хотя точно знала, в чем причина. Я отстранилась, но не очень далеко, а ровно настолько, чтобы взглянуть на его лицо, и в этот момент ощутила притяжение гравитации. С тех пор, как я встретила Ароха, то начала чувствовать себя воздушным гимнастом, потому что меня всегда носили на руках. Это было странное… и одновременно приятное чувство. Арох был таким сильным. И он заставлял меня чувствовать себя — как бы странно это ни звучало — женственной. Изящной. А то, как он держал меня? Словно я какая-то драгоценность. Его драгоценность. Этот мужчина был таким милым.

Его ноздри затрепетали, и Арох посмотрел на меня, привлекая мое внимание к его длинному восхитительному римскому носу.

— Что? — повторила я, все еще сохраняя невинный тон.

Он немного изменил мое положение, чтобы освободить одну руку. Затем Арох обхватил ладонью мое запястье, заставляя меня перестать играть с застежками на его рубашке.

Неожиданно он опустил меня.

Я надула губы.

Арох выглядел так, будто готов сорваться.

А я пыталась казаться отвергнутой.

— Энджи… — выдохнул он.

Я состроила щенячьи глазки.

— Энджи! — зарычал Арох и нагнулся. Он поцеловал меня. Я обхватила руками его шею и повисла на ней, когда он попытался выпрямиться. Арох застонал в мой рот. Через мгновение ему все же удалось отстраниться. — Не здесь, — пробормотал он. — Важно отметить, что я ни в коем случае не отказываюсь. — Арох поднял голову, чтобы осмотреться. Все его тело словно окоченело. Я тоже посмотрела вверх и увидела, как этот чертов продавец наблюдает за нами. Видимо стать свидетелем того, что мы делали, было самым скандальным, что парень когда-либо видел. Его рот был открыт и все такое. Я оглянулась. Вокруг нас было множество инопланетных пар разных рас. Но это были не ракхии. И ни одного человека. Я не знала, кто из нас выставлял нашу пару в невыгодном свете, а может, произошло что-то еще, что беспокоило этого парня даже несмотря на инопланетные стандарты. В конце концов, мы же не претендовали на короля и королеву выпускного вечера или что-то типа того.

— Нахрен его, — заявила я Ароху.

Это привлекло его внимание к моему лицу. Абсолютное внимание. Потрясенное.

Я разразилась смехом.

— Не в этом смысле, — заверила я. — Я хотела сказать, чтобы ты просто игнорировал его. Не важно, что он думает.

Вместо этого Арох снова поднял взгляд, сосредоточившись на продавце, пока тот не поспешил уйти, затем взял меня за руку, и мы продолжили путь.

Когда я так проголодалась, что начала чувствовать головокружение и странную легкость, то Арох увел меня с основной улицы и нашел того, кто продавал густую черную… тушенку? Я перестала пытаться сопоставить еду, которую знала, с тем, что получала сейчас.

Я съела массу. Как и Арох. Мне хотелось заплакать, когда после ужина Арох все еще выглядел голодным. Он поднял глаза прежде, чем я успела скрыть выражение лица.

— Энджи… — прошептал Арох. Он протянул руку и провел пальцем по моему лицу. — Со мной все будет хорошо.

Я шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Я надеялась, что моя рука была не настолько грязной, чтобы оставить на коже разводы. Я ненавидела это место. Всю эту ситуацию.

— Энджи!

Я посмотрела на Ароха.

— Что?

Он посадил меня к себе на колени.

— В чем дело?

— Во всем. — Арох выглядел встревоженным, поэтому я сдержала слезы и опустила взгляд. — Я ничего не знаю!

Он издал раздраженный звук, одновременно гладя мои волосы. Я вздохнула.

— Вау, так здорово. Мне нравится, когда ты так делаешь.

— Ммм, — промычал он, разместив ладонь между моих плеч, чтобы помассировать мышцы. Затем он размял мои затекшие бедра и добрался до ног. Моих бедных ног. Мне нравилось, когда он так делал. Нравились его сильные руки. Размер ладоней. Теплые колени. Большие, твердые бедра. Сексуальный запах. Божественный.

Я растаяла, в моем теле словно исчезли все кости. Я очень старалась не стонать. Очень.

Вместо того, чтобы спуститься к моим лодыжкам — оказывается, мне действительно это нравилось — кто знал, что лодыжки могут так сильно болеть и приносить огромное удовольствие при массаже? — Арох резко поднялся.

— В чем дело? — ахнула я.

— Нам нужно найти более уединенное место, — прорычал он.

— Оу. Ооох.

Я с удивлением обнаружила, что больше не испытываю печаль так, как раньше. И все благодаря Ароху. У меня был мой пришелец. Именно сейчас моя жизнь казалась полным дерьмом, но пока мы были вместе, я восхваляла каждый день, который мы провели рядом. Хорошо ли это было? Ради этого стоило жить.

Я признавала, что испытывала к Ароху нечто большее, чем просто благодарность за спасенную жизнь. Нечто гораздо большее.

Глава 17

АРОХ

Я толкался в тело Энджи, крепко сжимая ее бедра, постоянно подтягивая к себе и ощущая, как она извивается.

Запрокинув голову, я ударился рогами. Я не имел права сейчас кончить. И неважно, каково это, когда ее внутренние мышцы стискивали меня. Энджи была такая горячая. Такая влажная, что звуки, которые мы издавали, были такими же громкими, как и изысканно эротичными.

Но Энджи пока не собиралась достигать кульминации.

Ее лицо было прекрасным. Кожа покраснела и стала блестеть. Принцесса закусила свою нижнюю губу, а ее лицо исказилось в каком-то болезненном экстазе, пока она преследовала свой оргазм.

Я знал, что поможет ей. Что ей было нужно. Чего я хотел. Чего я жаждал. Я приподнял ее бедра. А затем изменил хватку, еще выше поднял Энджи и отстранился.

Звук, который она издала, напоминал что-то среднее между хныканьем и завыванием.

— Что… Я была так близко!

Я дрожащими руками переместил Энджи на свое лицо. Улыбнувшись у ее мягких половых губ, я решил, что мне нужно добавить подобное упражнение к моей ежедневной тренировке. Очевидно, что моим мышцам нужно было больше практики для этой очень важной задачи.

Еще больше. Тренировок. На постоянной основе.

— Арох! — Энджи еще шире раздвинула ноги, а ее колени опустились с каждой стороны от моего лица, согревая.

— Положи руки на стену. — Я поморщился и быстро исправил приказ на просьбу. — Пожалуйста, принцесса.

Впрочем, Энджи никогда не жаловалась, когда я позволял себе командовать. Она вообще ни на что не жаловалась. Принцесса медленно опускалась до тех пор, пока мой язык не достиг ее плоти, заскользив вдоль половых губ и быстро коснувшись клитора.

Принцесса ахнула.

— Дааааа!

Вот только потом я стал избегать прикосновений, кружа вокруг. Массируя прямо под бутоном, напрягая язык и добавляя более жесткое давление все ближе к тому месту, которое заставляло Энджи сильнее прижиматься к моему лицу, распластав половые губы на моих губах и подбородке.

Ее невероятный вкус покрыл мой язык.

— Пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — умоляла она с каждым скольжением бедер по моему лицу.

Я сомкнул губы на том месте, о котором так просила Энджи.

Мой язык сильно надавил на нижнюю часть клитора, лаская его. А моя верхняя губа приподнялась над зубами так, чтобы зажать бутон между языком и губой.

А потом я начал сосать.

Я поднял руку, но голова Энджи была запрокинута назад, позволяя мне видеть только ее лобок, живот и красивую грудь… Но принцесса знала, чего я хотел, и что нужно было сделать. Она схватила мою руку и поднесла к своему рту, прижимаясь горячими губами к внутренней стороне ладони так, чтобы заглушить все всхлипы и стоны.

Энджи закричала.

На мгновение ее тело застыло на моем лице, а затем принцесса задрожала настолько сильно, что мне пришлось очень быстро среагировать, чтобы поймать ее, прежде чем она упала на меня. Энджи полностью обессилила. Я изменил положение ее вялого тела, возвращая принцессу к моему все еще болезненно изнывающему члену. Без внимания Энджи он стал немного мягче и холоднее, так как был лишен ее теплого гладкого тела. Но, несмотря на время, которое я потратил, чтобы испробовать принцессу на вкус, мой член так и не успокоился. Когда Энджи снова оказалась над моими бедрами, то мой ствол очень быстро затвердел.

Я направил член внутрь принцессы. Ствол стал настолько жестким, что стало ясно — я долго не продержусь. Мне удалось совершить только два толчка. Мое освобождение было безумно сильным, заставляя меня увидеть, как за моими веками взорвалась Галактика. Я застонал у шеи Энджи, а затем провел языком по ее плечу. В моем рту смешались вкусы соленого пота и небольшая горчинка от ее сути. Настолько великолепно. Я зарычал, желая укусить принцессу, но на самом деле я не хотел причинять ей боль. Инстинкт держать принцессу в безопасности превзошел желание отметить ее как мою.

Энджи принадлежала мне.

Сильный всплеск… гложущего собственничества, которое я ощущал в отношении Энджи, внезапно заставил меня испугаться. Но я все равно не мог ее отпустить. В моей голове даже не возникало мысли, чтобы оставить принцессу. Подобный вариант не рассматривался раньше, и уж тем более не сейчас. Прислушавшись и принюхавшись, — игнорируя аромат умопомрачительного секса — я обнаружил, что за это время к нам никто не приближался. Попросив Энджи оставаться на месте, я зашагал по коридору между палаток к крану с капающей водой, который заметил ранее. Найдя ковш, я опустил туда свой хвост… чтобы не упустить ни одной капли воды. Когда ковш наполнился, я вытащил хвост и резко им дернул, избавляясь от лишней влаги. Вернувшись к Энджи, я обнял ее и прижался губами к макушке, одновременно копаясь в сумке, чтобы найти одеяло и отрезать от него еще один кусок. Может, это было неуклюже, но я жаждал постоянно прикасаться к принцессе независимо от того, насколько нелепой для меня казалась эта идея раньше. Мои движения заставили Энджи тихо рассмеяться и обернуться, чтобы обнять меня, прижавшись к моему горлу.

И тут я застыл.

Выжидающе.

Это было больше, чем то, на что я надеялся. Намного больше. Я тяжело сглотнул и подумал, что сказал бы, когда…

Но Энджи отстранилась и поудобнее устроилась в моих объятиях.

Внезапно появившееся разочарование подкатило к моему горлу комком горечи. И это было смешно. Раньше я никогда не думал, что принцесса когда-нибудь полюбит меня. Почему же сейчас я ощущал такое отчаяние?

Потому что она была так близка… и не выбрала меня.

Она не выбрала меня.

Я дорожил ею. Она была моей. Но… принадлежал ли я ей?

Для принцессы было неестественно таким образом претендовать на ракхии. Мне стоило быть довольным, что она вообще публично проявляла чувства.

Но я не мог остановиться.

Я должен был знать.

— У тебя есть другие… мужчины?

Энджи словно превратилась в камень в моих объятиях.

— Есть ли у меня другие… мужчины? Больше, чем один? Нет.

По ее тону было слышно, что Энджи думала, будто я потерял рассудок.

Или свой интеллект.

Я почувствовал, как моя челюсть напряглась.

— Есть ли у тебя мужчина?

Немыслимо, чтобы у нее был только один поклонник. У Энджи, которая позорила всех груфал своими красотой и храбростью?

Принцесса уставилась на меня. В моей голове на меня кричал голос, тихий тонкий голос… но я не мог разобрать слов, слишком сосредоточившись на своей ревности. Я ощутил в горле нарастающий рык из-за переполняющих меня эмоций и требовательно спросил:

— Энджи, ответь мне.

Медленно, так медленно, что во мне вспыхнуло чувство тревоги, принцесса вызывающе скрестила руки на груди. Разъяренная.

— Даже не знаю. Ведь сейчас он ведет себя как idioooot!

Я сощурил глаза, окинув принцессу взглядом, и мое тело охватило напряжение. Энджи фыркнула и посмотрела на меня так, будто я вызывал у нее отвращение.

— Ты и есть мой мужчина. — Энджи взволнованно продемонстрировала мне странный жест, выставив указательный и большой пальцы, — на обеих руках — она направила их на меня, дернув запястьями верх-вниз. Дважды.

— Арох, речь о тебе. Ты мой. Только мой. И ты idiot!

Мое облегчение было настолько сильным, что я затрубил от счастья.

— Что за nahren? — воскликнула принцесса, с тревогой посмотрев на меня. — На нас напали?

Я настороженно и тщательно осмотрелся… но комната была пуста. Мы были одни.

— Нет. Мы в безопасности, насколько это вообще возможно.

— Тогда ладно. Прекрати этот жуткий гул! Он заставляет меня чертовски сильно бояться. — Она посмотрела в небо, подняв руки в успокаивающем жесте, и что-то пробормотала. Мне показалось, что Энджи сказала:

— Дерьмо, с которым мне приходилось иметь дело…

— Бояться?

— Там, откуда я родом, подобный гул издает очень огромная штука.

Наклонив голову, я попытался понять смысл ее слов.

— У меня… очень огромная штука.

Энджи замерла, а потом улыбнулась.

— И то правда. Ты krut.

Конечно, мне понравился восхищенный тон, с которым Энджи произнесла это странное слово. Поэтому я кивнул, решив, что раз принцесса считает так, то это название соответствовало мне. Я был польщен.

— Если мой горн пугает тебя, то я постараюсь не кричать во время сражений.

— Горн?

— Мой трубный зов.

— Это… все в порядке. Ты издаешь подобное, когда сражаешься и когда… счастлив?

Я кивнул.

— И когда пою.

— Поешь? Так… ты создаешь мелодию? С помощью этого… рева?

Раньше у меня никогда не возникало желания продемонстрировать женщине свои способности, поэтому я выпятил грудь.

И издал зов.

Энджи широко распахнула глаза и прижала ладошки к своим крошечным ушкам.

Я старался быть скромным в отношении своих талантов, но сейчас не смог сдержать гордость. Громко, низко и с трепетом — это было прекрасно. Дома мне приходилось быть осторожным во время практик. Я чувствовал бы себя ужасно, если бы из-за моего призыва какая-нибудь женщина бросила бы свою пару, заставляя меня оправдываться перед ним.

Я был практически уверен, что зов был более мощным, чем средний.

А моя Энджи?

Она выглядела совершенно ошеломленной.

Я зашнуровывал ее платье, когда она оглянулась, впиваясь в меня взглядом.

— Раньше я была уверена в некоторых вопросах, но после того, как ты затронул эту тему… Ты с кем-то был у себя дома?

Мои пальцы замерли.

— С кем-то?

— У тебя есть… женщина?

Я окинул ее оценивающим взглядом. Озадаченно.

— Энджи. Нет! Если бы я был благословлён женщиной, то никогда бы не оставил ее.

— Ох.

Я схватил принцессу за предплечье.

— Я не оставлю тебя. Не по своей воле. Даже если ты никогда не укусишь меня.

Сначала Энджи улыбнулась, но затем растерянно постучала по устройству за своим ухом. Я задумался, работал ли переводчик должным образом, но затем вздохнул, чтобы избавиться от волнения, и встал. Я шагнул вперед.

Отчасти мне помогало то, что принцесса была покрыта моим запахом. Это успокаивало ту часть меня, которой управлял инстинкт.

Но только немного.

Ведь эти же инстинкты подсказывали мне, что Энджи не была в безопасности в подобном ужасном месте, куда свозили весь сброд. Вдобавок ко всему, моя рациональная половина признавала, что аромат моего тела становился еще более густым и мускусным.

Конечно, увеличение потенции служило еще более серьезным предупреждением.

На данный момент мало кто рискнул бы попытаться забрать у меня Энджи.

Но это не означало, что подозрения больше не грызли меня изнутри. Я тяжело вздохнул и притянул принцессу к себе для контакта, в котором так нуждался. Крепко обняв ее, я разместил свой подбородок на ее макушке.

Прикосновения Энджи, ее мягкие сладко-пахнущие волосы, мой аромат на ее теле и то, как она ощущалась в моих объятиях… Ничего не вызывало у меня сожаления. Дело было сделано.

Когда мы проходили мимо других самцов, я чувствовал, как мои шипы приподнимаются в предупреждении и готовности атаковать.

Энджи моя. По крайней мере, пока только моя.

«Пока. Пока. Пока».

Эта мысль звучала в моей голове, сводя меня с ума. Мне хотелось приказать Энджи, чтобы я остался для нее единственным мужчиной. Я стиснул зубы, чтобы из моего рта не вылетели эти слова.

Это было очень нелегко.

Ощущая невероятное собственничество, я крепко сжимал ее ладонь всякий раз, когда мы останавливались, чтобы обсудить матч, и притягивал наши объединенные руки прямо к моему сердцу.

Подобный жест утешал самую пугающую мужскую тягу. Я приветствовал каждый осторожный испуганный посторонний взгляд.

И это не осталось незамеченным потенциальными спонсорами. Впрочем, прокомментировать это тоже никто не посмел. Мы находились на захолустной, примитивной, почти беззаконной планете. Если бы что-то случилось, то никто бы и бровью не повел. В любом случае, не в отношении этих людей.

На грани меня держали другие мужчины, те, которые выглядели не такими испуганными и более алчными, ведь именно они украдкой бросали взгляды на Энджи.

Нам нужно было срочно уехать на родину.

Нужно было найти способ выбраться отсюда.

Когда я уже ощущал отчаяние, то заметил джалтера, который кивнул в сторону прохода между камней, скрывающегося в тени.

— Тобой заинтересовался спонсор, и он хочет поговорить в приватной обстановке.

В этот момент мы с принцессой отдыхали после постоянной беготни. Я встал, и Энджи без колебаний взяла меня за руку, выжидательно посмотрев на меня.

— Это хорошие новости? — спросила она.

— Будем надеяться. — Мы пробрались сквозь толпу, обходя столики. Когда мы оказались у входа в коридор, то я ощутил запах одеколона. Чешуя вдоль моей переносицы сморщилась, заставляя Энджи удивленно открыть рот. Но потом она закрыла свой нос рукой.

— Фуу, кто-то пытался утопиться в туалетной воде.

— Это не имеет значения, пока у него есть деньги. Сюда, — приказал я, затем остановился и переложил ладошки принцессы на мой пояс. — Держись рядом. — Мне совершенно не нужно было напоминать об этом, так как она делала это в течение нескольких дней. Но мне нравилось под любым предлогом прикасаться к ней, поэтому я использовал каждый шанс, который получал.

— Думаешь, в противном случае я пошла бы по этому жуткому туннелю? Ни за что, здоровяк.

Я мрачно улыбнулся.

— У моей женщины умные инстинкты. — Я отрицательно покачал головой. — Но у нас нет особого выбора. — Мне были ненавистны тайные сделки в таких условиях, но я не в первый раз заключал контракт в странном месте. Вероятно, этот туннель служил катакомбами, а они вызывали у меня особое отвращение. Обычно мы сжигали трупы или хоронили. Но никогда не тратили время и материалы на создание диковинных и темных лабиринтов со странными дизайнами, которые предназначались либо для защиты имущества мертвых, либо — предположительно — для утешения скорбящих. Каждый раз, когда мне приходилось бывать в каком-то подобном месте, я никак не мог найти смысл его созданию. Впрочем, я действительно не понимал многие чужие обычаи. Но уважал их, так как они имели значение для других людей… просто я предпочитал уважать подобное издалека. Единственной хорошей вещью был тот факт, что затхлый запах камней был едва различим под причудливым зловонием нашего — надеюсь — будущего спонсора.

Коридор закончился большой металлической дверью, которая открылась для нас. Мы осторожно вошли внутрь. Мой взгляд мгновенно сосредоточился на мужчине, ожидающему нас.

— Приветствую, — тихо поздоровался он, но все же отвел глаза.

Такое поведение не заслуживало доверия. Мне это не нравилось. Но, учитывая, где мы находились и на какой планете, спонсор и не должен был отличаться особыми манерами. Нищие не могли позволить себе быть избирательными. А вот его костюм был достаточно богатым, поэтому у меня появилась надежда. Однако я ощущал, как каждый мой шип поднимается и встает дыбом.

Мужчина сосредоточил на мне взгляд.

— Выглядишь как боец.

Я постарался расслабиться.

— Так и есть. — Мой голос эхом отразился от стен.

— Отлично. Как я понимаю, ты хочешь найти противника? До потери сознания или до самой смерти?

Пока мы проговаривали детали, я почувствовал, как Энджи расслабилась за моей спиной. Ее ладошки перестали прикасаться к моей талии. Я сразу ощутил дискомфорт от потери связи. Мужчина заговорил об условиях более быстро, отвечая на все лаконично, а я все это время старался не отвлекаться на отсутствие моей Энджи.

И провалился.

Но вместо того, чтобы разозлиться на меня, спонсор казался… взволнованным. Сощурив глаза, я стал отходить в сторону — мое внутреннее чутье подсказывало, что мне не стоило поворачиваться спиной к спонсору — и звать Энджи. Инстинкты сводили меня с ума от желания быть как можно ближе к принцессе. Ближе, чем просто рядом. Может, данная реакция была вызвана тем, что Энджи отстранилась. Все, что я знал в тот момент — я действительно хотел, чтобы принцесса вернулась в мои объятия. Мне нужно было ощутить ее касания, нужно было знать, что она в безопасности. И тогда я увидел, что привлекло ее внимание.

Огромная куча сверкающих драгоценных камней находилась за кованой дверью по другую сторону пещеры. Эта сторона катакомб была покрыта длинной крепкой решеткой. Тяжелая дверь была приоткрыта, приглашая. Дразня.

Блестящие камни и красочные драгоценные самоцветы переливались даже в темном влажном месте, которое совершенно не сочеталось с окружающей средой.

Стопроцентная засада.

— Энджи, НЕТ! — закричал я и бросился к ней.

Но я опоздал буквально на секунду. Принцесса повернулась ко мне в момент, когда дверь между нами захлопнулась. За моей спиной раздался скрежет металла, и я осознал, даже не оборачиваясь, что наш «спонсор» пропал. Его работа была выполнена.

Позади Энджи из тени вышли две огромных фигуры.

Я издал леденящее душу рычание. Вибрация была такой сильной, что, казалось, будто моя глотка потрескалась. Я был в клетке.

А Энджи оказалась в ловушке.

Мой нос обжег запах ее страха. Бросившись на решетку, я взревел от жажды крови.

Незнакомцы казались сбитыми с толку. Один протянул руку.

— Не бойся, женщина. Ты должна знать, что мы не причиним тебе вреда.

Я изверг поток пламени, но огонь иссяк в нескольких футах от моей цели.

Энджи повернулась ко мне спиной. Запах ее страха был таким сильным, что мои шипы полностью поднялись, а на их концах просочился яд.

— Не трогай ее, — проревел я.

— Успокойся, принцесса, — попытался утешить один, слегка поклонившись и шагнув вперед. Так близко, что я смог уловить его запах, и это словно парализовало мое тело. Хобсы? Но почему настолько скрытно? Почему бы просто не обратиться к нам?

Они узнали. Каким-то образом они все узнали. И пришли за ней.

Где-то в глубине души я понимал, что это к лучшему.

Но мое тело взбунтовалось. Никто не заберет ее у меня. Энджи моя.

— Я не твоя принцесса, — усмехнулась она.

Близстоящий хобс снял капюшон, чтобы Энджи могла увидеть его лицо. А затем потянулся к ней.

— Конечно, ты моя принцесса. Подойди ко мне, пожалуйста.

— Нет, — вскрикнула она. — Никогда. — Энджи рывком сорвала нож со своей талии, который я дал ей несколько дней назад.

Оба хобса шокировано застыли. Они бросили в меня обвинительные взгляды и вновь сосредоточили внимание на принцессе.

— Тебе больше никогда не причинят боль. Мы будем защищать тебя, — поклялся один, но его голос был холоден.

Второй пробормотал:

— Я даже не мог подумать, чтобы ракхии в состоянии причинить вред груфале…

С каждым моим ударом, пока я пытался уничтожить барьер между мной и моей женщиной, стены сотрясались.

— Он спас меня, — заявила Энджи. Теперь от нее исходил не такой сильный запах страха, но я знал, что угроза не отступила. Хобсы до сих пор намеревались претендовать на Энджи.

Удар!

— Много раз, на самом деле. Мне очень повезло, что он нашел меня.

Удар!

— Успокой своего… стража, — высокий произнес это таким тоном, будто я раздражал его.

Моя женщина была осторожна в своем ответе:

— Похоже, у него есть причина злиться. Ты запер его в вонючей клетке.

Мой следующий удар заставил массивную решетку задрожать. Один из гладких прутьев затрещал. Я сосредоточился на этом месте, вытянув шею, чтобы ударить по нему рогами. Скрип металла, выгибающегося в месте крепления, был ужасен для моих чувствительных ушей. Поэтому я прижал их к шее, продолжая таранить решетку.

Судя по всему, звук был ужасен и для хобсов.

— Творец. — Хобс пробежался рукой по своим коротко стриженым волосам. — Принцесса, умоляю, успокой его, пока он не сбежал. Нам нужно поговорить с тобой.

— Поговорить, да? — спросила она. — Ладно. Если я соглашусь выслушать вас, то вы отпустите нас?

— Конечно.

— Обещание похоже на эльфийские магические клятвы? Типа я должна более конкретно выразить условия и не оставить вам лазеек, чтобы перекрутить мои слова?

Я не услышал ответа хобсов, потому что мой следующий порывистый удар о решетку разорвал очередное крепление. На этот раз визг металла принес мне удовлетворение.

Один хобс упал перед Энджи на колени.

— Слава тебе, женщина. Мы хотели получить от тебя разрешение присоединиться к рядам твоих хобсов.

Если бы звуки могли убивать, то тот, который покинул мое горло, должен был раздробить внутренности мужчин.

Еще один прут сломался, выгнувшись наружу, заставляя хобсов говорить быстрее:

— Пожалуйста, женщина, мы хотим служить тебе.

Удар!

— Вы просто хотите присоединиться к нам? Правда?

— Мы хотим быть твоими хобсами, — произнес первый с облегчением. Я безжалостно решил, что его надежда глупа. — Для нас это было бы честью.

— А это, — Энджи жестом указала на клетку, в которой я выламывал прутья, — действительно было необходимо?

— Определенно, — кивнул второй, поглядывая на последние пять прутьев, которые мне нужно было сломать, чтобы освободиться.

— Для начала я спрошу своего… мужчину, чтобы выяснить, не возражает ли он против вашей помощи. Подождите минутку, пожалуйста.

Кажется, я уловил сарказм. Но был слишком занят, чтобы увериться в этом, разрушая решетку, мешающую мне находиться рядом с моей груфалой.

Один хобс нахмурился, спросив:

— Ты подчиняешься ему? Он пытается доминировать над тобой?

— Хмм. — Энджи стрельнула в меня взглядом, а ее губы немного скривились. Я почувствовал, как мое сердце екнуло от удивления, а гнев на короткий промежуток отступил. — Полагаю, нам нужно это обсудить? Он, конечно, знает больше об этой планете, нежели я. Поэтому я бы сказала, что его мнение в значительной степени имеет значение… а вы что имели в виду?

Хобс повел плечами, скидывая свой плащ.

Ублюдок собирался показать ей свои крылья. Я никогда не задумывался, что ощущают стражи ракхии, когда их груфалу обхаживает хобс.

Ослепляющая, неконтролируемая ярость.

Хобс расправил крылья, которые даже в тусклом свете светились и сверкали.

— Черт возьми…! Ух ты! Эм, что ты делаешь? — Энджи отступила.

— Демонстрирую для тебя свое тело.

— Оно отличное, честно. Но ты не мог бы… ты не мог бы снова надеть пончо, вот. Сейчас.

На самом деле Энджи казалась встревоженной, что должно было успокоить меня, но как-то не успокаивало.

Я взревел с новой решимостью. Осталось три прута.

Я услышал звон ключей.

— Вот. Открой дверь, но сначала возьми с него клятву, что он не будет мстить нам за то, что мы хотели с тобой поговорить.

— Лаааадно. — Энджи тихо произнесла мое имя. Мои легкие вздымались, подобно кузнечным мехам, когда я встретил принцессу у решетки, прижав ее к себе настолько сильно, что металл заскрипел.

Энджи посмотрела на меня и улыбнулась.

— Эй, большой парень. Им нужно твое слово, что ты не надерешь им задницы за это.

Я зарычал. Из-за вибрации с потолка посыпались грязь и мелкие камушки.

Она бросила взгляд через плечо, а потом вновь сосредоточилась на мне.

— Слушай, я не понимаю, что здесь происходит, но ты точно знаешь. Можем ли мы доверять этим парням?

Мой подбородок опустился вниз, я еле справился с собой, чтобы поступить благородно и честно.

— Немного странно, правда? В чем их выгода? — прошептала она.

«В тебе», — хотел заявить я.

— Но, то есть, если их мотивы благородны, было бы полезно иметь двух больших парней, которые прикрывали бы твою спину, чтобы тебе не пришлось все делать в одиночку, верно?

Неистовая ярость заволокла мой взор цветом танзанита. Я желал быть единственным, кто ухаживает за Энджи. Единственным, кто удовлетворяет все ее потребности. Делиться? Я не мог. Это сломало бы меня. Моя. Она была моей.

— Убеждай его побыстрее, — прошептал хобс.

Если бы я сломал эту решетку, то уже вышел бы, и тогда оба хобса были бы мертвы. Я напрягся, чтобы отстраниться и продолжить атаку, но Энджи остановила меня.

— Эй. Если тебе нужна помощь, то скажи «да». Если не нужна, то просто скажи «нет». После… после того, как меня выставили на аукцион, мысль о незнакомых парнях рядом со мной ни в малейшей степени не привлекает, но я знаю, что ты беспокоишься о том, кто защитит меня, пока ты будешь на своей гладиаторской арене, а твою спину никто не прикрывает. Важно то, чего хочешь ты. Я доверяю тебе.

Моя бедная женщина. Она боялась.

И это было правильно.

Мои ребра напряглись, когда я сделал глубокий вдох, наполняя воздухом легкие, и попытался подумать. В одиночку я не мог защитить Энджи. Одного меня было недостаточно. Эта ситуация была ярким доказательством того, что я мог потерпеть неудачу. Своими словами принцесса погасила мой гнев. Она напомнила, что ее безопасность была превыше всего. Мой эгоизм не мог сравниться с тем, что ее снова могли попытаться взять против воли. А если бы здесь были те крортувийские монстры, а не холостые хобсы. Они могли бы сделать тот же самый трюк и разделить Энджи между собой, пока я бессильно сидел бы в клетке. Я опозорил принцессу, не защитив должным образом. Мне было стыдно за себя.

— Обещаю, — выдохнул я. — Немедленно выпусти меня.

Энджи начала возиться с замком, но когда один из хобсов приблизился к ней, чтобы помочь, то я ударил решетку, из-за чего ключ выпал к ногам принцессы.

Она посмотрела на меня таким взглядом, что я опустил голову. Затем Энджи оглянулась, и хобс отступил. Может, моя груфала и была маленькой, но она знала, как поставить на место хобсов, которые были больше ее в два раза. Отличное качество.

Когда дверь распахнулась, то я с облегчением прижал Энджи к себе. Остатки адреналина терзали мое тело, пока я стоял, склонившись над принцессой. Я постоянно прикасался к ее волосам, шее, лицу. Энджи нежно погладила мою переносицу. Когда принцесса так невинно потянулась к моим рогам, то я остановил ее. Мой самоконтроль… не существовал, когда я находился в таком состоянии. Мое тело стремилось обладать Энджи, чтобы убедиться, что она вновь в безопасности в моих руках. Инстинкты.

Когда один хобс пошевелился, то я напрягся. Клятва мужчины была священна, но я боялся, что сейчас от нарушения обета меня удерживали только объятия Энджи. Я жаждал применить насилие к этим незваным гостям.

Один из них начал загребать драгоценные металлы и камни на полу в ярко окрашенный атласный мешочек. Я заметил, насколько Энджи стала неподвижной, и понял, что она очарованно наблюдает за процессом.

— Типичная женщина, — попытался подразнить я. Но попытка не оказалась успешной, так как мой голос все еще был груб от адреналина и медленно рассеивающейся ярости. А вот моя женщина не позволила своему голосу дрожать.

— Продолжай. Слушай, а тебе серьезно не было любопытно, почему куча — целая куча, Арох — драгоценностей, — ее голос был пронзительным и странно напряженным, будто вид безделушек, ожидающих пока их возьмут, причинял ей боль, — находятся в заброшенной пещере? Ну же! Словно это пещера Аладдина или пиратская мечта. Просто куча сокровищ! Просто лежат тут! С ума сойти!

Хоть слова Энджи и были странными, но я понял смысл.

— Это самый старый трюк.

— И, как я понимаю, он сработал. — Принцесса поджала свои губы. — Там, откуда я родом, это была бы чертовски хорошая находка. Как я понимаю, такие камни здесь не редкость?

Покачав головой, я ответил:

— На самом деле, редкость. То, чем они тебя провоцировали, стоит целое состояние.

Энджи присвистнула.

— Довольно большой риск. А если бы мне удалось прикарманить немного?

— Они бы были вне себя от радости, — проворчал я.

— Ха.

Хобсы внимательно слушали нас, а затем высокий подошел ближе.

— Для нас будет честью, если ты примешь их, принцесса.

Второй поднял сумку, но не закрыл ее. Тусклый свет отражался в блестящей, сияющей, сверкающей массе, и тогда я понял, почему женщины никогда не могли побороть это притяжение. Я сильнее стиснул Энджи в своих объятиях.

— А? — Энджи достала одну руку из-под моей и пошевелила крошечным пальцем возле своего уха. Затем принцесса слегка стукнула по переводчику. — Должно быть я ослышалась.

Я обхватил ладонью ее пальчики, чтобы Энджи больше не могла терзать свое ухо. Она подарила мне кривую нежную улыбку.

Хобс снисходительно ухмыльнулся. Затем они толкнули сумку в сторону принцессы. Я почувствовал, как немного расслабился, когда Энджи повернулась в моих руках и сжала кулачки за своей спиной в пространстве, которое было между нашими телами.

— Вау. Они прекрасны. Но… нет, спасибо. Я не могу их принять.

Мужчины были удручены.

Но отказ не отпугнул их. Вероятно, это произошло потому, что они практиковались к такому нежному отказу в одном из своих упражнений по сценарию ухаживания или чем там занимаются хобсы в Академии. Я скривил губы…

— Тогда мы продолжим ухаживать за тобой, принцесса. — Хобсы поклонились.

Энджи издала тревожный звук, будто ее горло сжалось.

— Чт… что?

Один хобс вытащил камень, который был почти такой же большой, как ладонь мужчины.

— У тебя есть предпочтения по цвету? — Он приподнял бровь. А затем ухмыльнулся. — Или по размерам?

Я напрягся. Как он посмел…

— Ммм… — Энджи бросила на меня очень беспокойный, очень смущенный взгляд. — Почему они навязывают мне эти блестяшки?

Мои губы скривились.

— Эти новички использовали все свои скопленные монеты, чтобы купить брачные побрякушки. Мужчины, которые собрали лучшие драгоценности… и самые большие камни, — усмехнулся я, думая о множестве камней, которыми была забита сумка хобсов, — скорее всего, заслужат благосклонность женщины.

Хобс тихо пробормотал своему спутнику:

— Новички? Новички!

— О, это… это… очень лестно…, — тихо закончила Энджи. — А теперь мы можем выбраться из пещеры?

— Все, что пожелаешь. — Самец терпеливо положил камень обратно в сумку.

— Ракхии. — Мрачный хобс окинул меня холодным оценивающим взглядом. — А как ты планировал защитить ее во время своих боев на гладиаторской арене?

Я стиснул зубы настолько сильно, что они заскрипели.

На лице хобса отразилась насмешка, пока его глаза блуждали по моей немного растрепанной Энджи. Меня обожгло осознание, что я не мог предложить принцессе тот уровень заботы, который она заслуживала.

— Не могу передать тебе, как мы рады, что груфала, которую ты «охранял», сохранилась немного лучше, чем твой коммуникатор.

Когда на концах моих шипов снова показался яд, то Энджи положила свою маленькую ладошку на мое предплечье, задержав меня ровно настолько, чтобы второй хобс успел принять решение, что ему стоило сыграть роль миротворца. Кивнув, мужчина тихо произнес:

— Мы узнали, что ты предлагаешь бой взамен на услугу, позволяющую вам подняться на шаттл.

— Да, — прошипел я.

— Мы готовы предоставить тебе проход на корабль в награду за то, что ты сохранял груфалу… в безопасности… здесь, пока мы не прибыли.

Я ринулся вперед. Я оказался на хобсе раньше, чем он успел среагировать, вжимая его с помощью своего веса в рыхлую грязь. Я не был уверен, что сделал бы с ним, если бы не заметил краем глаза движение второго хобса. Вместо того, чтобы помочь своему приятелю, мужчина привлек мое внимание, напав на Энджи. Блестящая игра. Он не был глуп.

Я сразу забыл все свои намерения — мужчина точно знал, что так и будет — и вскочил на ноги, но вместо того, чтобы заняться вторым хобсом, мне пришлось раскрыть объятия и поймать Энджи, которая ринулась ко мне, пытаясь избежать прикосновения незнакомца. Я чувствовал, как она дрожит. Я гладил ее по волосам и шептал утешения.

Хобсы замерли, с удивлением уставившись на нас. Было очевидно — они ошеломлены непостижимым фактом, что груфала отвернулась от двух хобсов и бросилась в объятия скромного ракхии.

— Тцад, — выругался один.

Второй резонно заявил:

— Осторожно, ракхии. Ты демонстрируешь множество предупреждающих признаков собственничества и агрессии. Кажется, ты находишься в непосредственной опасности от возможности быть сокрушенным.

— Я бы сказал, что на это указывает и твой запах, — добавил другой хобс.

— А ты не думал, что я знаю об этом? — зарычал я. Энджи попыталась еще крепче обнять меня. Ее лицо было прижато к моей груди, поэтому слова вышли приглушенными:

— Сокрушенным? Это типа эвфемизма для выражения, что ты nahren svihneshsay?

Энджи отстранилась и заметила, что мы все удивленно смотрим на нее.

— Так, ладно. Вы уставились на меня, а это не очень комфортно. — Она вновь шагнула ко мне и спрятала лицо у моего плеча.

— Когда у ракхии развивается нездоровая привязанность… — начал самый несносный хобс.

— Мы можем обсудить это на вашем корабле? — вмешался я. — Мы готовы попрощаться с поверхностью этой планеты.

— Ты сам сказал это, — выдохнула Энджи в мою шею. Мои чешуйки меняли цвет там, где меня овевало ее дыхание. Я был настолько зол, что даже хобсы это заметили.

Я поднял Энджи на руки, и она произнесла то, что, как я думал, было лишь символическим протестом.

— Алеееее, я умею ходить.

Она не сказала «я лучше прогуляюсь» или «опусти меня, ты, самоуверенный ракхии». Но никакая команда не могла гарантировать, что я не интерпретирую ситуацию как угодно мне. Поэтому я прижался к ее голове и прошептал только для ее ушей:

— Позволь мне нести тебя, милая, — произнес я.

«Пока мне это все еще разрешено», — безмолвно добавил я.

Когда мы выходили из катакомб, то я неохотно признал, — хотя только себе — что ценил защиту за своей спиной и передо мной. Наконец, мою груфалу охраняли должным образом. Вскоре она окажется на своей родине в полной безопасности.

Я оглянулся через плечо и встретил суровый холодный взгляд.

Да. Она благополучно доберется до своей планеты.

Но каковы шансы, что я все еще буду с ней? Номинальные.

Мне повезет, если хобсы не вышвырнут меня из грузового отсека корабля при пересечении глубокого космоса.

Глава 18

ЭНДЖИ

Арох нес меня всю дорогу до корабля парней. С каждым его шагом по трапу мое сердце билось быстрее, а живот скручивало. Как только мы оказались на месте, то все дальнейшие события начали развиваться очень быстро. Парни закрыли большую дверь, сделали все, что им нужно для того, чтобы подготовить корабль к взлету, предложили нам холодные закуски, которые я проглотила с большим удовольствием, — эти закуски были лучшей едой, которую я получила с тех пор, как покинула землю — а затем возникла загвоздка, так как мужчины захотели, чтобы Арох посадил меня в кресло.

Не то, чтобы я протестовала из-за участи быть пристегнутой. Нисколько. Просто парни ужасно обращались с моим пришельцем, который так часто прикрывал мою спину.

— Ты можешь посадить ее сюда. А для тебя есть ремень в грузовом отсеке, чтобы ты мог держаться за него во время взлета.

— А когда я потяну за ремень, то окажется, что он прикреплен к рычагу, открывающему шлюз в космос? — фыркнул Арох. — Нет. Я не оставлю принцессу.

— Ракхии…

Хватит об этом. Я подняла руку, а затем жестом указала, что с меня довольно.

— Нет. Этому не бывать.

Мужчины замерли. Меня расстраивало то, как быстро они меняли свои эмоции от враждебного настроя к моему пришельцу к приторности, как только имели дело со мной.

Почти снисходительно.

С обожанием.

Загадочно…

Я бросила на парней хмурый взгляд.

— Он остается.

Черт, только посмотрите на меня. Кто я такая, чтобы отдавать приказы? Парни расправили плечи и зацокали. Я вздохнула и попыталась снова:

— Послушайте, я с ним согласна. Если вы хотите, чтобы он был в грузовом отсеке, тогда мы оба уйдем туда.

— Немыслимо, — возразил один. — Энджи, вполне понятно, что ты привязалась к пригодному источнику защиты, который нашла на планете аукционов, но…

Я ответила, перекрикивая рычание Ароха:

— Пригодный? — Я подняла голову и впилась взглядом в самого сварливого парня. Он сообщил мне свое имя, Дохрэйн, когда пытался накормить меня, — прямо перед тем, как Арох забрал у него еду, чтобы самостоятельно позаботиться обо мне — но я считала, что для него будет слишком много чести, чтобы я обращалась к нему по имени. — Ты ничего не знаешь.

Парень ненадолго склонил голову.

— Может, я перехожу границы…

— Да, ты делаешь именно это! — прервала я. — ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ. А теперь смотри. Я ведь тебя тоже совершенно не знаю. Но из того, что я вижу, по моему мнению, ты не из хороших парней.

«На заметку. Если указать мужчине, насколько он сварлив, то от этого парень не станет менее хмурым. И еще одно — именно эти двое увозят нас отсюда. Следи за языком, мое эго. Ты действительно действуешь как идиотка».

Я вздохнула.

— Спасибо, что согласились подвезти нас. Большое спасибо. Прям огромное. Тем более, раз Арох сказал, что мы можем вам доверять, то я так и поступлю. Пожалуйста, увезите нас с этой планеты. — «Оу! Манеры, серьезно?» — Пожалуйста! — добавила я. Я сомкнула свои ладошки и постучала большими пальцами по груди. — А затем мы пойдем каждый своей дорогой.

Более приятный выглядел так, будто хотел начать спор, поэтому я впилась в него своим сощуренным взглядом, мысленно отправляя сообщение, что пора бы уже перейти от раздражения к обожанию.

Видимо, мои глаза действительно имели определенную силу, потому что он отступил. Оба парня согласились на мои условия и снова приступили к подготовке корабля. Неохотно, но Арох все же усадил меня в кресло рядом с собой.

На данный момент неприятная ситуация была предотвращена, поэтому я взяла Ароха за руку и сосредоточила внимание на окружающем нас пространстве. Кресла были очень интересными. Мое было меньше, чем остальные. На самом деле, оно практически идеально подходило к моему телу. Кресло стояло по центру относительно других посадочных мест, что выглядело довольно странно. Может, этот корабль намерено оснастили детским креслом по центру? Очень необычное место для расположения ребенка, но опять же… это же инопланетяне.

Пол под нашими ногами завибрировал, пока корабль набирал высоту, и мои уши заложило от давления. Моя кожа ощущалась какой-то натянутой. А мою голову словно зажали в тисках. Это напомнило мне случай, как меня укачало, когда я пересекала страну на самолете. Отстойная реакция. Благодаря пересадкам, а затем еще и возврату таким же образом, я набралась таких ужасных впечатлений, что обещала себе больше никогда не повторять подобное путешествие. Тем более я была уверена, что пассажиры самолетов вздохнут с облегчением, если им никогда не придется сидеть рядом с женщиной, которая в панике хватается за рвотный пакет, так как уже заполнила старый.

Ох, как бы мне хотелось исключить космические перелеты. Корабль немного встряхнуло. Мой желудок сжался, и я начала глубоко дышать, пытаясь предотвратить рвоту, подступающую к горлу. Я не знала, помогало ли мне это. Я поступала так, потому что когда-то в детстве мне дали этот совет, пока делали прививку. Наверное, благодаря дыханию можно было сконцентрироваться. Но это не помогло мне тогда, не помогло в самолете и не помогало на космическом корабле.

— Энджи? — позвал Арох. — Ты перегрелась?

В моем рту скопилась слюна. Я попрощалась с идеей про дыхание и подняла руку, чтобы прижать ее к своим губам, пытаясь проглотить тошнотворный ком.

Арох осторожно обнял меня за плечи.

— Что тревожит тебя, сладкая?

— Я не… — я дважды тяжело сглотнула. Трижды, — …очень хорошо переношу полеты. Тошнит. — Я снова сглотнула и содрогнулась. На мое тело внезапно начали накатывать волны озноба.

— Тебя тошнит во время перелетов? — В голосе Дохрэйна звучал ужас. Мужчина задел рычаг на консоли управления, когда повернулся, чтобы посмотреть на меня. В итоге космический корабль качнуло, и этого оказалось достаточно, чтобы я вновь начала стараться сохранить содержимое желудка там, где ему было положено быть. Буквально.

— Тевек! — Арох собрал мои волосы у затылка и стал массировать мою спину. Мой пришелец пытался меня успокоить, но даже нежное касание его когтей вызывало дрожь. Без сомнения, это только ухудшило мое жалкое состояние, и меня вырвало. Я выпрямилась, стараясь отдышаться. Корабль выровнялся, а давление ослабло.

— Теперь я могу встать?

— Да. И вот, — пробубнил мужчина, Криспин. Его голос звучал взволнованно, когда он начал протягивать мне кусок ткани. Арох выхватил материал из его ладони и лично передал мне лоскут, заработав предупреждение от парня: — Ты в очередной раз продемонстрировал преизбыточный уровень собственничества, ракхии.

— Да пошел ты на тевек!

— Мальчики, — произнесла я дрожащим голосом, пытаясь встать. — Давайте вести себя хорошо.

Криспин галантно склонил голову.

— Конечно. — Он бросил еще один кусок ткани на пол и начал убирать за мной.

— Нет, нет… я уберу все сама! Тебе не обязательно это делать! — воскликнула я. Как неловко. Чтобы кто-то еще убирался за мной?

Парень поднял руку, когда я ринулась к нему, чтобы выполнить это неприятное задание.

— Все уже убрано, принцесса. — Криспин подарил мне маленькую сладкую улыбку.

Точно, я же принцесса. Я. Ха. А за принцессой рвоту нужно убирать. Это всего лишь способ показать, что мы работаем в команде.

— Ох, спасибо. Это было очень, очень мило с твоей стороны.

Он посмотрел на меня.

— Я рад, что ты так считаешь.

— Ты… очень, очень любезен, — прохрипела я, прижав ткань ко рту.

— Ради тебя я соглашусь на все, о чем ты попросишь. — Когда я взглянула на него, то заметила, что его лицо выражало самое искреннее… желание? Тпру. Криспин продезинфицировал свои руки. Когда он потянулся ко мне, что прикоснуться к локону у моего виска, то я отступила назад и осознала, что Арох не вмешался. Оглянувшись, я увидела, что мой пришелец стоял неподвижно, а его тело… дрожало… тем не менее Арох просто наблюдал за происходящим.

Я увернулась от прикосновения Криспина, однако, казалось, это лишь еще больше его распалило. Арох резко шагнул вперед, схватил меня за бедра и дернул к своему телу.

— Ты можешь прополоскать рот вот здесь, — уныло пробубнил Криспин и толкнул узкую дверь. Внутри комнаты сразу вспыхнул свет, освещая крошечную раковину, которая, по моим предположениям, служила эквивалентом для инопланетного писсуара, и то, что выглядело как туалет, сконструированный для существ с хвостами — позади не было бака и он стоял далеко от стены. Маленькая комната стала еще меньше, когда в дверной проем втиснулся Арох, а затем и Криспин. Я старалась как могла игнорировать посторонние взгляды, которые сверлили мою склонённую голову, но это было трудно делать, так как напротив меня висело зеркало. Я прополоскала тряпку и начала протирать ей свое липкое лицо. Но когда я услышала низкое угрожающее рычание, то сорвалось:

— Все, хватит! Вон!

— Ты слышал ее, — с издевкой произнес Арох.

— Вы оба.

Ухмылка Криспина была настолько самодовольной, что даже я почувствовала себя ужаленной. Тем более на лице Ароха появилось несчастное выражение. Черт. Не очень приятно задевать гордость моего пришельца, даже если он заставлял меня чувствовать себя игрушкой, пойманной между двумя боевыми собаками. Нет, это было неправильно. Арох был моим пришельцем. Он оберегал меня и защищал снова и снова. Арох просто не хотел, чтобы ко мне прикасались эти двое парней. И я полностью поддерживала данный план.

Пришло время спасать его гордость.

Я взяла Ароха за руку и поднесла ее к своей щеке.

— Я с нетерпением жду, пока смогу уединиться в туалете, который не является кустом. Тем более я очень хочу тебя поцеловать, а мы оба знаем, что только что вышло из моего рта… — Я подарила ему слабую улыбку, и Арох сразу же расслабился.

Мой пришелец напряг руку, потирая большим пальцем мою кожу, затем наклонился и поцеловал мою голову. Арох протиснулся мимо меня и посмотрел на Криспина, который медленно отступил от двери. Не думаю, что они хоть раз нарушили зрительный контакт, но я никак не могла повлиять на их войну за господство.

Я воспользовалась чудесами сантехники, оценила и удивилась воде из крана, которая имела контроль температуры, — небеса, могу сказать вам, что это блаженство — и вымыла руки, а затем набрала немного воды в ладони, чтобы попить.

И тогда я вспомнила кое-что о космических кораблях Земли, которые могли фильтровать сточные воды, превращая их в питьевую. Это реально? Инопланетяне тоже так делали? То есть, сейчас я собиралась выпить отфильтрованную мочу пришельцев? Я принюхалась к рукам — которые, кстати, пахли чистотой — и громко фыркнула.

В этот же момент в дверь постучали костяшками пальцев, и раздался голос Ароха:

— Энджи, с тобой все в порядке?

— Да, все хорошо, здоровяк. Просто мне стало интересно, можно ли пить воду из крана.

Пауза.

— Можно.

Я пожала плечами и набрала еще раз воду в ладошки. Когда я посмотрела — действительно посмотрела — в зеркало, которого раньше избегала, то окинула взглядом свой потрепанный и неопрятный вид.

Я была ужасно грязной. Я глубоко вздохнула.

И тут я заметила кое-что позади себя и повернулась. Да! Это было похоже на насадку для душа. Я чуть не затанцевала на месте. К черту все! Я реально танцевала. Насадка была спрятана в углу, незаметно и практично. Там не было занавесок или чего-то еще, просто сток в полу. Похоже, пришельцы любили принимать именно душ. А впрочем, кого это волнует? Я была в одном шаге от купания в проклятой раковине, потому что чувствовала себя ужасно грязной.

— Арох!

Ручка резко повернулась в попытке распахнуть запертую дверь. Но она выдержала. Едва.

— Нет! Нет… мне не нужно, чтобы ты заходил. Я просто хотела предупредить тебя, что хочу принять dush. И еще, чтобы ты был в курсе, тебе не нужно стоять здесь, то есть у этой гребаной дверной ручки.

— Дуууш?

— Помыться, детка. Мне нужно вымыть свое тело. Также мне нужен чистый комплект одежды, чтобы переодеться…

— Не волнуйся, принцесса! — раздался радостный голос. Но на самом деле ему не нужно было кричать, потому что казалось, будто парень находился слишком близко к двери ванной комнаты для того, что считалось бы нормальным — ну, вы понимаете, если вообще можно считать нормальным то, что обычный человек застрял на космическом корабле, переполненным инопланетянами. Видимо парень стоял буквально в шаге или двух от Ароха.

Бодрый голос должен был принадлежать Криспину. Этот парень был очень рад тому, что на корабле находилась женщина, пусть и грязная, вау.

— У нас есть платья для тебя!

Я резко повернула голову, когда услышала, по моей личной оценке, удар ладонью о дверь. Да. Это точно был удар ладонью. До этого момента я не знала, что это звучит именно так.

— Это, хм, очень круто. Спасибо. Есть шанс, что я получу ведро мыла, полотенце, мочалку и немного уединения? — Я посмотрела на свою кожу, которая подозрительно выглядела так, будто у меня был загар. Темный пятнистый загар. Я потерла мокрым пальцем руку и… обнаружила, что все же это была грязь. Прекрасно. — Целую кучу мочалок.

На этот раз я решила, что дверь не выдержит, так как Арох никак не мог понять смысл слова «уединение».

— Энджи, пожалуйста, открой дверь…

Он казался очень взволнованным, что начинало меня пугать. Неужели эти неандертальцы вновь проявили к Ароху жестокость? Наверное, так и было.

— Ладно, ладно, успокойся, здоровяк. Я сейчас открою дверь, только не разбей мне нос, когда ворвешься внутрь, хорошо?

Я на всякий случай отступила, и это было довольно умно с моей стороны, потому что когда дверь открылась, то передо мной предстал Арох с диким взглядом. Дополнительные полшага, чтобы добраться до меня, безусловно, дали Ароху хоть немного успокоиться, и, по всей вероятности, спасли меня от получения трещины ребра. Едва.

— Слишком сильно! — ахнула я.

— Прости, — прозвучало так, будто он рычал в мои волосы. Однако хватка Ароха ослабла, и я обессиленно похлопала его по спине. Я заметила, что шипы на запястьях моего пришельца были немного приподняты, а подобное происходило только тогда, когда нам угрожала опасность.

— Эй, со мной все в порядке. Что, по-твоему, со мной может здесь произойти? — Я погладила один рог Ароха.

Глаза Ароха потемнели. Он отстранился и опустил взгляд, а его плечи напряглись.

— Я не могу находиться так далеко от тебя. Это… причиняет мне боль.

Я гладила его по спине, избегая шипов.

— Разве ты не прелесть? Думаю, что после того, как мы проводили каждую секунду вместе, теперь расстояние ощущается странно. Это здорово. Я не собиралась тебе это рассказывать, но раз уж ты так расстроился, то могу признаться — я пришла в ужас, пока ходила в туалет, потому что обнаружила, что скучаю по виду твоей спины. Разве это не говорит о многом? — Я подарила Ароху застенчивую улыбку.

Но Арох не рассмеялся вопреки моим ожиданиям.

Вместо этого он уткнулся лицом в мое плечо и… задрожал.

— Арох! Ох, все в порядке. Слишком остро реагируешь? — Я обняла его настолько крепко, насколько только могла, — надо было признать, что это оказалось нелегко, ведь Арох был просто огромным — пытаясь изо всех сил утешить моего пришельца.

К счастью, это подействовало на него успокаивающе. Очень хорошо, потому что в этот момент рядом с нами появился Дохрэйн, который толкал что-то в наши лица, тем самым заставляя Ароха яростно обернуться. Я была практически уверена, что если бы Дохрэйн пришел на секунду раньше, то уже превратился бы в инопланетный гамбургер, валяющийся на полу, ведь моего парня что-то серьезно беспокоило.

Чтобы — как я надеялась — предотвратить серьезный вред и расчленение, я громко воскликнула:

— Душевые принадлежности! — Дохрэйн нарушил зрительный контакт с Арохом и слабо улыбнулся. По крайней мере, мне так показалось. В любом случае по обеим сторонам от его губ появились глубокие морщины.

— А еще одежда. — Он поднял другую руку… и я склонила голову.

— Это… какой-то безумный цвет. И все сверкает, ух. Я смогла бы участвовать в соревнованиях по фигурному катанию в… этом. Так много блесток! Спасибо. — Не знаю, откуда парни взяли эти вещи, но они подходили мне по размеру. Также я не понимала, почему они вели себя так стервозно, но с моей стороны было чертовски глупо отказываться от чистой одежды, тем более мне так любезно ее предлагали. Я приняла вещи. В этот момент появился Криспин, несущий какой-то контейнер и стопку пушистых лоскутков.

— Что у тебя там? — спросила я.

Криспин торжественно улыбнулся.

— Я собрал для тебя все мыло, которое смог поместить в контейнер, как ты и просила. А вот и твои мочалки.

Боже, я почувствовала себя задницей. В контейнере действительно лежала куча мыла. И каким образом он успел все собрать? Где нашел? Видимо, парню пришлось обыскать весь корабль. Мне, конечно, требовалось мыло, чтобы отскоблить от кожи грязь, но…

«Еще одна заметка: нужно быть более осторожной при выборе слов, когда я общаюсь с этими очень добрыми, очень щедрыми, очень ретивыми парнями».

— Спасибо, ты отлично справился, Криспин. — Я заметила, как улыбка Криспина стала шире, а лицо Дохрэйна помрачнело, поэтому поспешила добавить: — Вы оба отлично справились. Теперь дайте мне подготовиться и помыться.

— Мы обязательно поможем! — Криспин ударил Ароха прямо по руке… по руке, которую Арох только что выставил, чтобы заблокировать ему проход.

— Я сам отнесу ее вещи внутрь. — В его низком голосе прозвучала угроза.

Мне показалось, что я ощутила в комнате всплеск тестостерона. Или любой другой инопланетный эквивалент. Клянусь, он был настолько сильным, что я уловила его запах. Ха. Приятный пряный аромат. Пришло время вмешаться, наверное, это было уже в тридцать четвертый раз.

— А почему бы просто не оставить вещи здесь, а? Я хочу принять душ где-то в этом столетии.

Арох вырвал предметы гигиены из рук Криспина и дернул подбородком, чтобы я отошла назад. Я подчинилась, но только потому, что хотела помыться, а не потому, что посчитала его доминирование горячим. Очень горячим.

Когда мы подошли к углу душа, Арох наклонил голову и с помощью кончика рога нажал на квадратную панель.

— Ха! — Я захлопала в ладоши, когда из стен выскользнули перегородки. Арох, выглядя немного удивленным, осторожно положил мои вещи на огражденную полку, там же он разместил и чистую одежду. Когда все было готово, я потерла друг о друга руки и посмотрела на насадку.

— Как мне включить воду?

Арох странно взглянул на меня и протянул ладонь, прижимая ту к стене. Для меня это место казалось выбранным абсолютно случайно, так как оно не имело никаких идентифицирующих признаков, которые я смогла бы увидеть. Тем не менее, душ заработал, заставляя меня вскрикнуть:

— Ура! Ладно, для вас, ребята, это намек на то, что пора выйти, — произнесла я и поджала губы. Но затем усмехнулась. Наконец-то, вода. Ноздри Дохрэйна затрепетали. Парень развернулся на пятках и зашагал к выходу. Криспин состроил мне щенячьи глазки, но при еще одном мягком напоминании с моей стороны, все же вышел.

Арох умоляюще посмотрел на меня.

— Могу я повернуться к тебе спиной, пока ты моешься, как мы делали раньше?

Интересно, секс в душе противоречил этикету, если ты находишься в гостях? Ребята смогут нас услышать?

— Думаю, что ты можешь даже присоединиться ко мне. — Я сжала челюсть Ароха и причмокнула губами… надеюсь, это не выглядело очень смешно. Ведь мне ранее пришлось увидеть свое отражение. Я была не в лучшем состоянии для соблазнения.

— Он не может! — это был голос Дохрэйна.

— Ладно. — Я ощутила, как мой лоб наморщился. Думаю, это было какое-то инопланетное правило. — Вы не против, если он просто подождет за дверью, пока я моюсь, или это тоже слишком?

— Умоляю. — Арох сделал нечто, что потрясло… нет, встревожило меня. Он встал на одно колено и опустил голову со своими гордыми рогами. — Пожалуйста, не отдаляйся от меня.

Ну, это был своего рода экстрим…

— Арох, — зашипела я в ужасе, — вставай!

Благодаря зеркалу над раковиной я видела, что Дохрэйн и Криспин находились снаружи. Первый скрестил руки на груди, а второй — за спиной. Именно тогда я заметила это… парни обменялись серьезными тяжелыми взглядами, из-за чего волосы на моем затылке приподнялись.

Это заставило меня ощутить некую подоплеку в происходящем. Это, и вид сгорбленного тела моего семифутового рогатого пришельца.

— Ты же знаешь, как я хочу, чтобы ты остался со мной. Арох, мне тоже не нравится, когда ты уходишь из поля моего зрения.

Внезапно Дохрэйн ринулся в ванную, Криспин проследовал за парнем на таком близком расстоянии, что они могли бы сойти за сиамских близнецов.

— Если ракхии остается, то и мы тоже.

— Нет, ты управляешь кораблем, а я принимаю душ, пока Арох заботится о моей безопасности, а после он принимает душ, и никаких поводов для переживания, договорились?

— Это не было вопросом. — Мужчина выпятил челюсть.

— Думаю… — Моя губа, независимо от разума, потянулась вниз, словно говоря «какого хрена тут происходит».

Дохрэйн сглотнул и решительно заявил:

— Корабль предупредит нас, если что-то случится. — Парень окинул меня пронзительным взглядом. — У нас будет то, что есть у него.

— Извини?

Парень поднял подбородок.

— Ты готова подарить ему это привилегию? Значит, мы тоже должны здесь находиться.

Дохрэйн посмотрел прямо в мои глаза, и я осознала, что мужчина не был намерен уходить. Впрочем, Криспин выглядел немного потрясенным. Мне показалось, что парень пробормотал:

— Это очень нагло с твоей стороны.

Арох тихо зарычал.

Я устала. Как же я хотела, чтобы все это закончилось. Передо мной раскрывалась перспектива принять горячий душ взамен на одно маленькое одолжение.

История закончилась тем, что я решила принять душ с тремя неповоротливыми мужчинами, стоящими лицом к стене. Огромное тело Ароха находилось немного за парнями, видимо, по моему мнению, таким образом он контролировал, чтобы никто не повернулся. Я высоко оценила это. Если бы Арох залез ко мне в кабину перед этими мужчинами, то я бы ощущала себя странно. Мое последнее указание было такое:

— Ладно, хорошо, но стойте там, где нет зеркала, пожалуйста.

Сначала я нервничала… так как мне приходилось раздеваться перед незнакомцами, стоящими в паре шагах от меня, пусть они и располагались лицом к стене. Но затем я приложила ладонь к стене, почувствовала на себе струи воды, и мне стало все равно. Сейчас мне было не важно, подглядывает ли кто-то, так как я добралась до возможности помыться. Ничто не могло остановить меня от великолепия, которое представляло собой воду и мыло.

Мыло было пенистое, с приятным ароматом и — сюрприз, сюрприз — блестящее. Я покрыла пеной каждый дюйм своего тела и тщательно промыла, а затем еще раз. Трижды. Я в смятении уставился на первые четыре мочалки. Их нужно было уничтожить, так как они полностью пропитались грязью. По крайней мере, вода, стекающая по моему телу, больше не была коричневой.

Когда я закончила, то переоделась в странную одежду, а затем спросила Ароха, готов ли он помыться.

Он повернулся ко мне, на его лице отражалась нерешительность.

— Да, а ты останешься здесь?

Я ответила, желая стереть это несчастное выражение.

— Конечно.

Вместо того, чтобы пройти мимо, мой пришелец схватил меня и начал лизать, водить носом вдоль моей шеи, потираться о меня висками. Его длинные уши скользили по моему лицу, словно шелк. Потом он облизал весь мой влажный лоб. Пока его чешуя терлась о мою кожу, то пряный мускусный аромат стал более выраженным.

Я пожала плечами. Пришельцы.

Это был очень приятный запах. Вообще-то, мне он нравился. Инопланетные духи.

Однако, плечи двух парней нервно напряглись, когда они повернули головы, чтобы глубоко вдохнуть. Я подошла к раковине, решив, что пришло время заняться моими бедными волосами.

Вот тогда все и пошло не так… Первый парень торжественно улыбнулся мне, а второй бросил на него взгляд, который можно было расценить как убийственный.

— Боже правый, — пробормотала я, когда второй ринулся в мою сторону и дернул первого так, чтобы я оказалась между ними. Теперь больше не создавалось впечатления, будто я выбираю кого-то одного. Я пыталась изо всех сил игнорировать мужчин.

Пока я расчесывала волосы, то постоянно натыкалась пальцами на колтуны. Я начала распутывать их, но в этот момент мужская рука прошлась над моей головой, а затем вдоль шеи… и стала аккуратно разделять концы. Я видела в зеркале, как оба парня толпились за мной, толкая друг друга плечами и пытаясь разделить между собой задачу.

— Ребята? Какой бы это ни был приятный жест, мне все же стоит сказать — это неудобно.

Поглаживания прекратились. По бокам от меня появились две мужские головы.

— Мы причиняем тебе боль?

Голос Дохрэйна звучал немного оскорбленным, когда он добавил:

— Я уверен, что это правильная техника. Мы потратили чуть ли не неделю на волосы.

— Эм… на волосы? Неделю на… волосы?

— Во время учебы. Одна из тем учебной программы посвящалась уходу за волосами.

Я удивленно моргнула. И еще раз.

— Точно. Конечно.

— Позволь мне опробовать технику, за которую мне ставили самые высокие оценки, — произнес Дохрэйн и начал легкий массаж моей головы. Я почувствовала, что Криспин тоже присоединился к приятелю. Я могла поклясться, что слышала, как воздух потрескивал от конкуренции. Но когда один из парней переместился к моим плечам и начал работать над сжатыми мышцами, то я перестала ощущать странность происходящего, так как в моем теле словно растворились все кости. Мне пришлось напрячь колени, чтобы не упасть лицом вперед. Не думаю, что мне удалось заглушить свой стон.

Моя реакция только распалила мужчин. Они оба стали массировать мою шею и плечи, будто претендуя на владение мной. Пока мой разум пытался примириться с тем фактом, что два парня сражались за привилегию распутать мои волосы, над нами навис мокрый и злющий Арох, который целенаправленно выдернул меня из рук поклонников.

Арох поднял меня с пола и подхватил на руки.

— Арох! — запричитала я, когда мои новые туника и юбка промокли.

Шокированное выражение на лицах парней не изменилось, когда я попыталась их заверить:

— Все хорошо. Он постоянно так делает. — Они стали выглядеть еще более опешившими. Даже немного… в ужасе, вообще-то.

А потом они переглянулись. Опять этот взгляд.

Я нахмурилась.

— Эээээй…

Арох замер.

— Энджи, что случилось? Это побеспокоило твой желудок? Ты хорошо себя чувствуешь? — Он изменил мое положение тела так, что я оказалась с ним лицом к лицу, мои бедра обхватили его пресс, а мой зад расположился в нескольких дюймах от… того, о чем я не желала думать здесь.

— Ха, ух, большой парень. С желудком все в порядке. — Я похлопала Ароха по руке и постаралась не реагировать на него так, как обычно. Все же я дала себе слово. — Но сразу хочу предупредить: скорее всего меня опять вырвет, когда эта штука пойдет вниз, хм, я имела в виду космический корабль. Как скоро мы достигнем вашей планеты?

— Нашей планеты, — нахмурившись, поправил Дохрэйн, когда Арох пронес меня мимо мужчин, направляясь к куче своей теперь уже промокшей одежды. Парни следовали за нами, будто мы вели их на поводке. Когда Арох поставил меня на ноги, а сам начал натягивать свой грязный костюм, то я немного отступила, чтобы предоставить ему больше пространства. Двое мужчин в точности повторили мои движения, и я поняла, что именно из-за меня они следовали за нами по пятам. Совсем не странно, не так ли?

В этот момент Криспин кинул сверток моему пришельцу. Это была чистая одежда. Для Ароха.

Он только что заработал себе крупные очки. Я посмотрел на мужчину.

Он увидел мой взгляд и споткнулся.

Дохрэйн продолжал пялиться на меня, затем он потер свой затылок и повел плечами.

— Тебя тошнит каждый раз, когда корабль взлетает? — Мужчина осторожно и медленно расправил свои прекрасные крылья, загипнотизировав меня. Их цвет был невероятен. А когда они немного встрепенулись, то одно практически дотронулось до моей руки, но Арох быстро, словно змея, предотвратил контакт с помощью своей ладони. Солидарность и защита — это конечно прекрасно и все такое, но на этот раз мне захотелось «охладить» его пыл. Однако Арох пропустил мое состояние, так как не смотрел на меня.

Он не сводил взгляд с Дохрэйна.

Как и с Криспина.

Я покачала головой, пытаясь сосредоточиться на вопросе.

— Ух, меня тошнит каждый раз, когда я взлетаю на самолете, а на корабле я впервые, по крайней мере, в сознании.

Арох разорвал зрительный контакт, чтобы посмотреть на меня.

— Ты была без сознания, когда путешествовала.

На меня уставились три удивленных взгляда.

— Они держали тебя в стазисе весь полет?

— Всех женщин?

— Возможно, это было благословение, — заметил Арох.

Я уже начинала нервничать.

— Думаю, мой ответ «да» и на первый вопрос, и на второй. Что не так? Что происходит?

— Стазис запирает твое тело в оцепенении…, — начал Криспин.

— Звучит болезненно, — пробормотала я, стараясь не казаться обеспокоенной. Но потерпела неудачу.

— Это просто глубокий сон, — успокоил меня Арох. — Они бы просто подсоединили тебя к питательным трубкам, пока ты спокойно и тихо спала.

— Ладно, так почему это так плохо? При установке питательных трубок мне могли причинить вред? — Я провела рукой по своему животу. В моем разуме мгновенно всплыли образы рваных исцеляющихся ран, — хотя я только что вычистила каждый дюйм своего тела и не обнаружила никаких травм — и как через них в меня вводят омерзительные трубки, чтобы доставить пищу прямо в желудок.

— Просто это значит, что груфалы не могли оказать никакого сопротивления экипажу во время полета.

— Ох. — Мой пустой желудок сжался от подобного предположения. Я обернулась, пытаясь убежать от своих мыслей и отчаянно стараясь не представлять… ничего. Не со мной. Не с остальными. А я ведь даже не знала, как сложилась судьба женщин. Я услышала три отчетливых вздоха, которые напомнили мне звук, когда Арох вдыхал аромат моих волос. Когда Арох притянул меня к себе и начал нежно распутывать когтями последние колтуны в моих рыжих локонах, я стала успокаиваться.

Где-то заиграла барабанная дробь… Низкая и переливистая, словно мелодия. Я качнула головой и обнаружила, что Дохрэйн и Криспин наблюдали за мной сочувствующими обеспокоенными взглядами. И именно они были источником звуков. Урчание. Похожее на мурлыканье. Гипнотическое мурлыканье. Я расслабилась напротив Ароха и закрыла глаза. Я даже не обратила внимание на суету, когда мой пришелец снова подхватил меня на руки и понес, следуя за Криспином, в комнату с огромной кроватью.

Хотелось бы отметить, что даже если Ароха беспокоила моя влажная одежда, которая стала таковой благодаря ему, то он никак это не показал.

Умный мужчина.

Как всегда, он был просто счастлив находиться рядом со мной.

Милый мужчина.

Арох осторожно опустил меня, а затем устроился сзади. Я почувствовала, как матрас прогнулся под еще чьим-то весом, поэтому открыла затуманенные глаза и заметила, как Криспин поставил колено на кровать передо мной.

— О, Тевек. Нет, — заявил Арох с ледяной угрозой.

Мурлыканье прекратилось. Я заморгала и смогла сфокусироваться на комнате.

— Она и наша груфала. А раз мы теперь в курсе, что ты можешь лежать на ее кровати…

— Кстати, спасибо.

— Вместо пола, значит и мы можем сделать этот важный шаг в процессе укрощения принцессы…

— Вы не будете ласкать ее. Она моя.

— Ты действительно отказываешь ее хобсам в этой привилегии? — раздался резкий насмешливый голос. Дохрэйн. — Ракхии, сделай принцессе одолжение, позволь ей принять нас. Так она легче перенесет момент, когда ты сорвешься.

Опасный гул за моей спиной заставил меня покинуть счастливую негу, в которую я ранее окунулась. Громкий грохот вынудил меня вскочить. Я заметила, что Дохрэйн больше не находился на кровати, теперь его тело было впечатано в стену. Мужчина расправил крылья и сердито дернул ими, из-за чего по ним прокатилась дрожь. Как бы подобное не выглядело со стороны, но это служило каким-то причудливым проявлением угрозы. Я схватила Ароха за руку, оцарапав ногтями его гладкую чешую. Обернувшись, я увидела, что Криспин так и не сдвинулся, а его колено все также располагалось на кровати.

— Ракхии, — осторожно произнес он.

— Арох. Его зовут Арох, — исправила я.

Криспин окинул меня взглядом и немного кивнул.

— Арох. Ты не можешь драться с нами на каждом шагу. Это касается не только тебя. Как сказал бы Рейн, облегчи ей задачу, упростив сейчас.

Дохрэйн пожал плечами и поднял крылья над своими плечами, которые придавали ему более агрессивный и крупный вид.

— На случай, если ты считаешь, что не можешь контролировать себя, то на этом корабле, а точнее на двери спальни, есть кандалы, предназначенные специально для ракхии. Уверен, ты в курсе, что их применяют тогда, когда принцесса не нуждается в услугах стража… — Дохрэйн впился взглядом в Ароха. — Только не вырывайся слишком сильно, они не рассчитаны на ракхии, встретившего свою пару.

Если подобное возможно, то казалось, что все тело Ароха содрогнулось, словно от удара.

— На корабле есть и другие кровати, верно? — спросила я.

Криспин ответил:

— Койка для ракхии, дорогая, это не проблема.

Дорогая?

— Я не твоя дорогая.

Его глаза внезапно стали немного ярче, а лицо превратилось из «все к вашим услугам» в волчье.

— Пока нет. — Он одарил меня злой улыбкой. С клыками.

Ага. Я резко, черт возьми, отскочила назад.

Играя внушительными мышцами, Арох встал за мной, притягивая меня в свои объятия. Его хвост дернулся, немного задев мою ногу, но это не принесло боли. Внимание Ароха было сосредоточенно не на мне, поэтому я получила отличный обзор на выпирающие вены его шеи, когда он зарычал:

— Убирайтесь. Немедленно. Или мы будем сражаться. И я выиграю.

— Ты не имеешь право отдавать приказы, — тон был язвительный и пренебрежительный.

— Но принцесса может. И она не хочет вас.

Прежде чем они смогли произнести очередную ответную реплику, я решила поддержать моего пришельца.

— Я не буду спать вместе с вами, ребята, в постели. — Я не спускала взгляд с Криспина, к которому больше не могла относиться как к «обычному парню по соседству», не после увиденного. Криспин посмотрел на Дохрэйна, а затем — все еще пытаясь максимально игнорировать Ароха, будто само существование моего пришельца было ниже его — встретил мой взгляд. Теперь мягче. Терпеливо. Я прищурила глаза.

— Как пожелаешь. — Парень оттолкнулся от кровати и опустился на пол. Я немного подождала и выглянула из-за мускулистой — очень, очень хорошей мясистой мышцы — руки Ароха. Когда Криспин так и не появился, то я вывернулась и посмотрела за кровать, обнаружив, что парень растянулся на полу. Я отметила, что Дохрэйн сделал то же самое, но только с другой стороны.

Я задала Ароху вопрос… и, спрашивая, я была как никогда серьезна:

— Ммм, какого ХРЕНА? — Я посмотрела на Ароха.

Сейчас он стоял на коленях, а его лицо казалось застывшим. Покорным.

— Они не отказались от своих намерений. Но на данный момент решили отдохнуть.

Я даже не пыталась шептать.

— Поспать на полу?

— Небольшой дискомфорт, который стоит потерпеть, чтобы быть с тобой, — прорычал Арох так низко, что по моим рукам поползли мурашки.

— Ну, разумеется, — прошептала я. Я хотела произнести это ироничным дразнящим тоном. Но у меня ничего не вышло.

Я нагнулась и протянула руку, чтобы бросить подушку каждому парню на полу, прежде чем вновь вернуться в комфорт горячего тела Ароха. Вся эта ярость подняла его температуру так высоко, что казалось, будто он оплавит меня. Я не стала жаловаться, когда Арох обнял меня и прижал к себе, чтобы мы были как можно ближе друг к другу. Он гладил меня по спине, рукам, бедрам так, что казалось, по моему мнению, он пытался успокоить не только меня, но и себя. Я закрыла глаза и пожелала себе спокойствия.

Я еще не до конца провалилась в сон, когда один из… хобсов, как они сами себя называли, тихо спросил:

— Она спит?

Я хотела притвориться, но Арох точно знал, когда я засыпала. Поэтому я просто открыла глаза и посмотрела на моего пришельца. После обмена взглядами, Арох все же ответил:

— Продолжай.

— Раз принцессу держали в стазисе, значит, ей потребуется полное физическое обследование.

— Да, — согласился Арох, и чешуя вокруг его глаз сморщилась.

Рррррр… я действительно не могла представить, что случилось со мной, пока я находилась в искусственной коме с жуткими питательными трубками. Поэтому я попыталась вспомнить свое физическое состояние, когда проснулась в загоне на аукционе рядом с остальными женщинами. Разве у меня что-то болело? Тогда было столько всего, что нужно было принять во внимание, поэтому навряд ли я бы обратила внимание на какой-либо дискомфорт. В этот момент в моей голове всплыл вопрос: а болели ли инопланетяне венерическими заболеваниями? Ох, это была пища для стольких кошмаров, что я с омерзением содрогнулась.

Согнутый указательный палец немного приподнял мой подбородок. Я заглянула Ароху в лицо, когда он поднес свой нос ко мне и принюхался. А знаете? Это больше не было странно. Во всяком случае, учитывая все обстоятельства. Я закрыла глаза и прижалась к нему. Должно быть, это удивило его, потому что спустя один удар сердца Арох грубо поцеловал меня. Его утешительные поглаживания превратились в чувственные ласки. Я приветствовала успокоение, которое приносили прикосновения Ароха. Я затолкала темные мысли в звуконепроницаемом углу разума и снова вернулась в реальность, чтобы перекинуть ногу через Ароха.

— Запах ее возбуждения…

— Божественно.

Тело Ароха окоченело. Я убрала ногу с моего пришельца и закусила свою нижнюю губу. Возможно, мы только целовались, но это было похоже на то, будто нас поймали на сексе. Что бы вы чувствовали, если бы кто-то мог ощущать запах вашей крайней эмоциональности? Никакой конфиденциальности. А еще. Унижение. Арох осторожно провел пальцами по моим волосам, затем надавил мне на затылок, пока мое пылающее лицо не встретилось с его грудью.

Я вздохнула и потерлась носом о его гладкую чешую. Определенно мы бывали в местах и похуже.

Глава 19

АРОХ

Маленькая фигурка Энджи прижалась к моему телу, а когда я обнял ее, то, как всегда, сразу ощутил спокойствие.

Однако это не изменило того факта, что мне необходимо пописать.

Я осторожно сместился, стараясь не разбудить принцессу, даже если мне очень срочно нужно было попасть в туалет. Не стоило пить третий стакан с водой. Мою голову посетила идея, будто эти ублюдки намеренно подливали нам напитки, надеясь на то, что мне придется чаще оставлять Энджи одну.

Нет… Они искренне не ожидали, что я продержусь так долго. Где видано, чтобы груфала предпочла заботу от ракхии вместо хобсов? Они даже мысли не допускали о подобном.

Дело заключалось не в моем страхе, что они причинят ей боль. Наоборот, эти едва оперившиеся птенцы желали растопить сердце принцессы ласками. Нежностями. Они даже были готовы рискнуть своими жизнями, защищая Энджи… от меня.

Я окинул Криспина пристальным взглядом, но парень не заметил этого, потому что пялился с нежным выражением тоски на спину Энджи. Стараясь не реагировать, я сосредоточился на лице хобса. Мои шипы приподнялись от понимания, что без фильтра убийственной ярости и страха, будто у меня заберут Энджи, я начал замечать некоторые особенности. Неужели на его челюсти и подбородке темнеет щетина? А под глазами уже образовались морщинки?

Если подумать, то у Дохрэйна тоже были признаки более зрелого возраста, чем я ему приписывал.

Впрочем, я решил, что это не имело значения. Но если они не являлись хныкающими сопливыми щенками, только вышедшими из академии, как я изначально думал? Тогда, скорее всего, парни пару лет занимались продвинутой боевой и защитной подготовкой, как и большинство хобсов. Может, они были старше моих первоначальных подсчетов, может, они нарастили на костях мышцы и мясо во время тренировок по защите женщин, но в любом случае меня это не интересовало.

Несмотря на ошибку я осознавал, что доминирование было, и радовался, что Энджи не знала о том, как все должно происходить между моей расой и ее. Я слишком сильно наслаждался тем, что мы пережили. Наслаждался? Упивался. Утопал. Впитывал ее сладкую заботу и влечение к моему телу. Я никогда не нуждался в ком-то раньше, не так. Не до нее.

Энджи захныкала, и я вздрогнул, осознав, что снова обнял ее и сжал. Ослабив хватку, я издал мучительный стон.

Хобсы были правы. В конце концов, они разлучат меня с принцессой.

Насколько это могло навредить моей Энджи? Я нежно погладил ее волосы. Мне не доводилось слышать ни об одной груфале, которая не имела бы хобса, утешающего ее. Что будет, если мы прибудем на планету, а Энджи отвергнет парней? Тогда она будет опустошена, плывя по течению без эмоциональных привязанностей к кому-либо. Эти два хобса были так же хороши, как и все. Без меня… без них… принцесса останется совсем одна.

Мое сердце сжалось.

Почему я не подумал об этом раньше? Я был таким мачаай. Все мои чрезмерные реакции на заигрывания хобсов — заигрывания, которые на самом деле являлись совершенно респектабельными методами ухаживания хобсов за груфалой, отточенными на протяжении веков — в итоге нанесли ей лишь вред. Сейчас Энджи не доверяла им и даже немного побаивалась. Мне нужно было это исправить.

Я стиснул зубы и обнаружил, что от волнения у меня появились клыки. Я попытался взять эмоции под контроль, а затем, когда все же смог доверять своему голосу, произнес:

— Мне нужно облегчиться.

Этот хрен, Дохрэйн, оказался рядом со мной быстрее, чем последние слова покинули мой рот. В его глазах отразилось такое рвение, что мне захотелось разбить ему лицо. Криспин тоже быстро поднялся с пола. Я осторожно вытянул руку из-под головы Энджи. Ладонь Криспина сразу проскользнула под принцессой и схватила ее за шею, заменив мое присутствие с противоположной стороны. Я встал с кровати и со значительным усилием заставил свое тело отступить. Дохрэйн подошел Энджи и занял мое место.

Я отошел всего на фут, а мое тело уже взбунтовалось из-за возникшей дистанции. Отвернувшись, я вышел из комнаты.

Пытаясь игнорировать сильную дрожь, я вытирал руки и в этот момент услышал, как крик Энджи эхом разнесся по кораблю. Мой желудок, уже и так изнывающий от боли из-за отсутствия моей груфалы, сжался, а инстинкты пришли в полный беспорядок. Я не сумел сдержаться, и мое тело, словно ракета, понеслось к Энджи.

Хлипкая дверь в спальню слетела с петель, когда я врезался в нее. Я бежал так быстро, что мне пришлось растопырить три пальца на ноге, чтобы удержаться от скольжения по гладкому металлическому полу.

Применив к Дохрэйну удушающий захват, я попытался сдержать желание сломать хобсу шею, ведь груфала уже могла формально принять его. Конечно, я мог бы заявить, что это была самооборона, но никто бы не поверил, что хобс решил навредить груфале. Тевек… даже я понимал — что бы ни произошло, это было сделано в неведении.

— Арох?

Зова Энджи оказалось достаточно, чтобы заставить меня отбросить крупного ублюдка и ринуться вперед, привлекая принцессу в свои объятия.

Успокоение от того, что Энджи была рядом, одновременно ощущалось потрясающе и вызывало во мне чувство вины. Мне не стоило ее утешать. Я зарычал. Это не должно было быть легко. Один вскрик и все мои благородные намерения испарились. Не то, чтобы крик был нормальной реакцией груфалы, оставшейся наедине с хобсами… во всяком случае не крик ужаса. Мой голос прозвучал грубо, вопреки желанию, когда я зарычал:

— Что ты с ней сделал?

Дохрэйн потер свое горло и уставился на меня. Я начинал верить, что у него не такой уж большой словарный запас. Очевидно, парень предпочитал молчание, по крайней мере, в тех случаях, когда дело касалось меня.

Криспин тихо сказал:

— Мы пытались сделать ей массаж. Обычно груфалы его любят.

— Видимо, вы потерпели неудачу. Поздравляю, вместо этого вы напугали ее, — рычал я.

Криспин мгновенно стал выглядеть подавленным. Полностью удрученным…

И я… я сделал глубокий вдох и дернул себя за мочку уха.

Выплескивать на парня свое разочарование было так же весело, как пинать только что вылупившегося птенца. Я обратился к гораздо лучшему противнику, Дохрэйну. Не знаю по какой причине, но я был уверен, что он был такой же, как и все остальные хобсы. Творец, они были так серьезны. Если бы у меня были побрякушки, то я бы поставил на то, что парни следовали какому-то причудливому руководству, которое изучали и тестировали в своей эксклюзивной маленькой школе. Тем не менее, сейчас хобсы находились здесь с их первой, как я был уверен, настоящей живой груфалой, — не считая их матерей — и ухаживание совершенно отличалось от того, которое было описано в книгах. Я пытался убедить себя, что парни действовали с лучшими намерениями в своем желании заботиться о моей Энджи… им просто не хватало опыта. Но тевек! Лучше бы им попробовать впиться своими клыками в кого-нибудь другого. Не в мою Энджи.

— Прости, что напугал тебя, принцесса. Я не хотел, — торжественно произнес Дохрэйн. Он выглядел так, будто кто-то взял все его надежды и мечты, сформировал из них настоящую живую женщину, а затем заставил ее спрыгнуть с обрыва прямо перед его глазами.

Я хотел скривить губы, но часть меня сопереживала парням. И я ненавидел это еще больше. Энджи была моей.

Криспин пробормотал:

— Попробуйте заснуть еще раз, принцесса.

Уже успокоившаяся Энджи смахнула со своего лба волосы и заговорила голосом, который звучал немного напряженно:

— Представь себе, но я уже выспалась! Может и кажется, что я закрыла глаза всего на три минуты, но там, откуда я родом, это называется немного вздремнуть. — Выгнув брови, Энджи широко распахнула глаза и уставилась на меня. — Что у нас на повестке дня?

Тишина, которая последовала за вопросом, была напряженной и неловкой до крайности.

Дохрэйн осторожно спросил:

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы пройти медицинское обследование?

Принцесса поморщилась.

— А это значит, что мне сделают какие-нибудь прививки?

Криспин в замешательстве нахмурился.

Энджи скривила губы.

— Вакцинация?

— Ах. Возможно, если сканирование покажет, что ранее тебе их не делали. Ты знаешь, что тебе давали похитители?

— Вы же сами определили, что я была в глубоком стазисе или что там еще бывает, помните? Откуда мне было знать?

— Я имел в виду твой плен до того, как тебя привезли на планету аукционов.

— Я не была пленником… я была свободна. — Казалось, Энджи тщательно подбирает слова. Она вдохнула, а затем медленно и очень осторожно произнесла: — На Земле.

— Нет ни одного поселения груфал в далекой Галактике, о котором мы бы не знали. Тебя украли и воспитали инопланетяне, Энджи. — Дохрэйн замолчал. — Конечно, если учесть твое описание большинства груфал… связанные, обезумевшие, неспособные говорить на нашем языке… то такая вероятность существует, — размышлял он.

— Без сомнения, я знаю наверняка… что… — Энджи замолчала, проглотив свои последние слова. — Не имеет значения. Давайте сделаем эту штуку со сканированием, а затем вы закончите и воткнете в меня эти…, короче, мы все знаем, что здесь должно произойти, верно?

Не совсем понимая ее слова, мы все же уловили смысл, и я ощутил, как мое горло объяло пламенем. На лицах двоих парней отразилась надежда.

— Ты согласишься на это? — с сомнением спросил Дохрэйн.

«Нет!», — хотелось зарычать мне. Но я не произнес этого. Это был выбор Энджи, который могла сделать только она. Тем не менее, я был бессилен над реакциями своего тела, которое напряглось, готовое к атаке…

— То есть… — Энджи замолчала, заметив что-то в выражении лиц парней. — Подождите. Минутку. Дайте угадаю, это инопланетная идиома! Я имела в виду, чтобы вы воткнули в меня иглу, ну, сделали прививки, и больше ничего…, — Энджи сглотнула, а ее щеки покраснели, — ничего сексуального.

Лицо Дохрэйна стало хмурым, а Криспин смущенно улыбнулся и произнес:

— Ах. Тогда следуй за нами. — Они привели нас в опрятный маленький медицинский отсек. Я посмотрел на пол и заметил, что каждый шаг босых стоп Энджи на мгновение оставлял след, прежде чем тепло рассеивалось и исчезало.

«Такие прекрасные милые маленькие ножки», — подумал я

Совсем не похожие на мои.

На самом деле принцесса совершенно не походила на меня. Но я мог поспорить, что тело хобсов было мужской копией принцессы, множество совпадений, как и других характеристик в сравнении с ее миниатюрной женской фигуркой. Раньше я никогда не обращал на это внимание.

Энджи посмотрела на инструменты и оборудование с большой долей подозрения. Я положил ладонь вдоль ее позвоночника и прижал девушку к серому плоскому экрану.

— Закрой глаза.

Принцесса сощурила глаза и сосредоточила внимание на оборудование, которое издавало щелчки прямо перед ее носом. Я улыбнулся из-за ее настороженности. Энджи была очень привлекательна, когда нервничала.

— Все будет хорошо. Это не причинит тебе вреда.

— Надеюсь так и будет, — пробормотала она. Но, несмотря на недовольный тон, Энджи доверяла мне достаточно, чтобы закрыть глаза. На экране появился голографический яркий луч, который заскользил по закрытым векам Энджи, заполняя данные на панели, а затем начал медленно перемещаться вдоль тела принцессы.

С видом глубочайшего сильного сожаления Криспин съежился, когда прошептал:

— На самом деле, сейчас было бы неплохо взять образец крови.

Энджи резко распахнула глаза.

— Я так и знала!

Дохрэйн ухмыльнулся.

— Груфалы все одинаковые. Приходят в ужас от любых крошечных металлических предметов.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты pridurok? — воскликнула Энджи.

— Кто?

— Можно твою стопу, пожалуйста? — спросил Криспин и низко наклонился прежде, чем она смогла ответить на вопрос. Хобс быстро зажал ее стопу в ладони, и писк Энджи сигнализировал о его успехе.

— Ты только что воткнул иглу в мою ногу? — Принцесса сильно задрожала от негодования. Я стал массировать ее бескрылое плечо. Энджи впилась сердитым взглядом в коллекцию инструментов, которые Криспин перемещал к маленькому устройству. — Ты знал, что он собирается сделать? — зашипела она на меня.

— Нет, — торжественно соврал я.

В этот момент я заметил самодовольное выражение на лице Дохрэйна, из-за чего мне захотелось ударить его, но я ограничился оскалом.

Когда парень лишь еще больше развеселился, то я закрыл рот и просто впился в него взглядом.

Дохрэйн заявил:

— Время прививок, — указывая на главный экран.

Я изумленно смотрел на показатели.

Энджи… Энджи не была защищена ни от чего.

К счастью, когда я более тщательно присмотрелся к медицинскому отсеку, то заметил полностью заполненные полки с аккуратно подписанными флаконами и бутылочками, которые, вероятно, парни подготовили специально, так как надеялись спасти на аукционе хоть одну груфалу…. На самом деле у них это получилось.

Криспин ударил ладонью по своему крылу, заставляя его опуститься. Кажется, этот бессознательный жест, как я думал, означал нервозность. Однако Дохрэйн стойко стоял на одном месте и смотрел. На меня.

Я почувствовал, как Энджи тоже сосредоточила на мне свой взгляд.

— Что это? — осторожно спросила она.

Годы оценки противников заставили меня увидеть, что Криспин не обладает качествами, которые позволили бы ему выиграть бой. А вот Дохрэйн? Возможно.

Но даже я не хотел спорить с Энджи.

К сожалению, навряд ли она будет стоять в пассивном согласии, позволяя любому из этих мужчин подойти достаточно близко, чтобы сделать то, в чем она так нуждалась.

Я протянул руку к хобсу. Быстрая вспышка облегчения пробежалась по лицу Криспина. Парень обернулся, выбрал необходимые флаконы и засуетился, ища пакет с большими шприцами.

Я отпустил ладонь Энджи, принимая перчатки, которые так любезно предложил Дохрэйн, и медицинские предметы у Криспина. Парень дернул подбородком и широко раскрыл глаза, на его лице отразилась нескрываемая благодарность… без сомнения, даже не произнося слова, парень был рад избежать этой участи.

Взяв первый шприц, я прикрепил к нему иглу, ловко ее закрутив.

— О боже… это… это укол для тебя? Это же для лошадей! Или, скорее, для слонов! Он светится? Почему он так светится? Ох, нет, нет, нет, там что-то движется? — Энджи прищурила глаза, когда посмотрела на вакцину. — Остроконечное… жуткое… это гусеница? — Принцесса взвыла. Резкий гневный звук, который заставил хобсов, и даже меня, ощутить дискомфорт. Я дернул ушами, заметив, что Энджи начала отступать от меня.

— Успокойся, женщина. Это просто переносчик инфекции.

— Без вариантов. Нет! Ты должно быть шутишь! Вы достигли совершенства в гребанных космических перелетах, но так и не разработали способ, чтобы превратить простые прививки в носовой спрей или что-то типа того? Чтобы там не было каких-то жуков? Серьезно?

Я подтянул к себе маленький поднос, чтобы аккуратно положить на него наполненный шприц.

Энджи расслабилась.

Я медленно перекинул волосы Энджи через ее плечо, и девушка попыталась ринуться в мои объятия… но я обхватил ладонью ее затылок и ущипнул кожу. Без какой-либо ранней практики мне все же удалось понять, как с достаточной твердостью удержать принцессу на месте, чтобы она не начла буянить. Моя первая попытка! Я дал себе секунду, чтобы мысленно похвалить и погладить по рогам, затем быстро схватил шприц.

— Подожди! Что ты делаешь…

Крик ее протеста заставил мое сердце екнуть.

Внезапно перед моим лицом появилось крыло, и я дернулся назад, избегая прикосновения. Не потому, что это как-то могло повлиять на меня, а потому, что я вообще не желал, чтобы на моей коже оставались следы пыльцы хобсов. Перенервничав, я предупреждающе зарывал и впился в парня взглядом.

— Не в шею, ракхии! Она же груфала.

От раздражения в моих носовых пазухах засвербела ярость.

— И куда же тогда?

— В ее… ягодицу, — пробормотал Криспин, в его тоне уже сквозило раскаяние за то, что мы еще даже не совершили, поскольку именно ему пришлось произнести плохие новости. По разъяренному воплю Энджи и по вновь возобновившейся — хоть и совершенно бессмысленной — борьбе, я мог сказать, что эта оговорка ее не успокоила. Оттолкнув крыло, я снова взглянул на Энджи, выражение лица которой глубоко ранило меня.

Собрав всю свою решимость, я стиснул зубы и покрутил пальцем.

— Я не могу это сделать… это плохая идея, понимаешь…

— Все нормально. Лекарство уже давно прошло испытания.

— В том-то и дело! — начала она.

— Только повернись…

Энджи всхлипнула, закрыв свое лицо ладонями, но затем резко отдернула руки, будто больше не могла доверять мне, предполагая, что я вновь схвачу ее, пока она ничего не видит.

Принцесса завизжала, когда увидела, что я потянулся к ней.

Она в ужасе отскочила.

— Там, откуда я родом, нам делают укол в руку… почему сейчас нельзя также? — взмолилась она.

Рука? Мои пальцы сжались в кулаки, а все внутренности скрутило. Я ненавидел моменты, когда беспокойство Энджи зеркально отражалось на моих эмоциях. К сожалению, моя невежественность только усугубляла панику принцессы из-за того, что должно было быть простой процедурой. Я в раздражении посмотрел на хобсов.

— Вы двое должны это сделать. А не я. — Не знаю, что я буду делать, когда дело дойдет до ухода Энджи, данный факт сильно терзал меня.

Никто ничего не предпринял.

Я оттолкнул поднос. Посмотрев в глаза Энджи, я повернулся к хобсам и произнес срывающимся голосом:

— Мы можем сделать это позже?

Энджи с облегчением кинулась в мои объятия.

— Да. Да, пожалуйста, намного, намного, намного позже — это отлично. Действительно отлично. — Принцесса дрожала, а запах ее страха разжигал опасные инстинкты в моем теле. Я еще крепче обнял ее.

Я попытался подразнить ее, чтобы вернуть хорошее расположение духа:

— Ты ведешь себя, как испуганный птенец.

Энджи, не отрывая лицо от моего плеча, из-за чего ее голос звучал приглушенно, ответила:

— Значит, я недостаточно взрослая, чтобы почувствовать за собой хоть немного вины. Шприц был огромный, Арох. Я не согласна!

Ее слова беспрерывно прокручивались в моей голове. Недостаточно взрослая, недостаточно взрослая…

Когда мой взгляд остановился на хобсах, то я заметил, что на их лицах отражается такое же облегчение, как у Энджи. Возможно, они не услышали ее слов. Или, может, они просто их не удивили. В любом случае, я так и не смог заставить себя спросить принцессу о ее возрасте. Я и так знал, что Энджи не смогла бы объяснить мне это, так как ее понятие времени отличалось от нашего.

Все указывало на то, что она была близка к зрелости.

Но близко не всегда означало достаточно.

Неужели я… развратил невинную?

Мне стало плохо.

— Это нужно сделать до того, как мы достигнем планеты, — предупредил Криспин.

Я лишь кивнул, поглаживая ладонью волосы Энджи. Принцесса плакала, заставляя меня умирать внутри, и бормотала благодарность, а затем она произнесла это:

— Х'Ринок!

Мы шокировано уставились на Энджи. Это слово из старого языка. С планеты на дальнем краю нашей Галактики, которая давно сгорела. Я первый нарушил затянувшееся молчание:

— Подобное иногда происходит. Думаю, что-то не так с ее переводчиком. Он смешивает несколько языков и выдает слова, а иногда и фразы, синтаксис которых не имеет смысла.

Энджи все еще ютилась в моих объятиях.

— Мы можем добавить полные файлы с нашим языком на чип ее переводчика. Как обновление. Это заполнит и исправит любые пробелы. Тем более, пока мы будем обрабатывать его, то еще раз убедимся, что в переводчике есть все языки, которые отсутствовали ранее.

— Как нам это сделать? — спросил я.

Криспин расправил крылья, выглядя взволнованно.

Я сразу догадался, что это не будет идеальным вариантом.

— Мы временно удалим переводчик, выполним загрузку и переустановим его.

— Хочешь достать эту штуку из моей головы? А затем положить обратно? При установке я испытала сильную боль, а ты говоришь мне, что я снова должна перенести это, но только дважды? — К концу речи Энджи расплакалась.

Со стороны выглядело так, будто мы избивали ее вместо того, чтобы выполнять полезные необходимые процедуры.

— У нас есть кое-что обезболивающее, — произнес Дохрэйн, на его лице красовалась практически идеальная маска стоицизма. Но его крылья над головой дрожали.

— Только не еще один укол… — заскулила Энджи, будто действительно получила первый.

Я неохотно отдал Дохрэйну должное, потому что он взял на себя незавидную участь стать тем, кого боялась принцесса. Парень надел перчатки и быстро наполнил шприц.

— Лекарство вызовет небольшой паралич и онемение, таким образом обезболив твое ухо для извлечения переводчика, — практически бесстрастно заявил он. Но даже я смог определить, что ему было тяжело.

— Что? Больше никаких прививок! Никаких парализующих уколов!

— Любимая, ты точно не захочешь чувствовать, как его удаляют, — пробормотал я.

Я посмотрел на двух хобсов и щелкнул зубами, когда жалобные глаза и умоляющие слова принцессы начали разрушать их решимость. Я зарычал:

— Как хобсы выполняют медицинские процедуры, если они плавятся под каждым жалостливым взглядом груфалы?

Дохрэйн расправил крылья, а Криспин протянул руку к Энджи, а она…

Она оставила меня, приняв ладонь другого мужчины.

Думаю, в этот момент мое сердце перестало биться.

Криспин только что заработал себе звание самого очаровательного лекаря в Галактике. Парень сразу разволновался из-за такого поворота. Мое желание оторвать ему крылья, возможно, уступало только ярко выраженному чувству предательства со стороны Дохрэйна. Ведь Энджи до сих пор смотрела на него, как на монстра.

Я был ужасно рад, что не являлся единственным.

Криспин глубоко вздохнул, закрыл одной рукой свои глаза, а второй протянул мне шприц.

Я проглотил язвительное замечание и принял лекарство.

— Ты же знаешь, что это поможет заполнить пробелы в разнице между нашими языками.

Энджи открыла рот, затем закрыла и неожиданно закричала:

— Мне все равно! Я хочу, чтобы все оставалось как раньше. Ты больше не подойдешь ко мне с какими-либо острыми предметами!

Ее умоляющий взгляд заставлял меня дрогнуть в моей решимости. Сосредоточив взгляд на шприце, я приготовился потерять благосклонность принцессы…

— Нет.

— Нет?!

— Нет.

Оба хобса выглядели ошеломленными. Я проигнорировал прямую команду. Просто я понимал, что в дальнейшем хобсы опять начнут просить, пояснять и взывать к разуму принцессы. Но они не знали Энджи так, как я. Она была упрямой. Но в глазах парней, видимо, я перешел черту.

— Но ведь это мое тело! И я не даю тебе разрешение…

— Я не собираюсь спрашивать.

Я произнес это твердо, хотя на самом деле мое сердце разрывалось на части. Выражение ее лица было затравленным. Объятым паникой. Предательством.

— Энджи, — выдохнул я и заметил проблеск в ее глазах, так как на мгновение принцесса решила, будто я отступлю. Но я ринулся вперед и схватил ее волосы в кулак.

— Ай! — Энджи зарыдала, сопровождая всхлипывания криком.

— ОТПУСТИ ЕЕ! — взревел одурманенный Криспин, все еще прижимающий к себе цепляющуюся за него принцессу.

— Прекрати! Ракхии!

Я ощущал, как Дохрэйн движется позади, но тот факт, что ни один из них не попытался остановить меня, говорил о многом. Они были согласны, что это процедура необходима. Просто парни автоматически реагировали на ее страдания.

Все тело Энджи задрожало, когда я смазал стерилизатором ее кожу, затем поднес иглу и нажал на курок. Хобсов обучали всем способам служить и радовать груфал, а ракхии в классе гладиаторов тренировали проводить медицинские процедуры на соратниках и себе. Нас учили быть быстрыми и решительными. Мы рано познали — хотя многие задачи в жизни неприятны, но они необходимы.

Я зашивал свою чешую больше раз, чем мог сосчитать, а это? Это должно было быть легко.

Если бы я только мог избежать испепеляющего взгляда, которым взирала на меня Энджи.

Отвернувшись, я стал вести себя так, будто меня заинтересовали инструменты, хотя на самом деле они были мне не нужны. Я просто ждал, пока лекарство вызовет онемение. Если честно, то я дал себе время, чтобы оправиться от ее экспрессивных эмоций, которые разрывали мое сердце.

— Тихо, тихо, — ворковал Криспин и гладил лоб Энджи большим пальцем. Тевек, он ворковал! Дохрэйн, явно завидуя их близости, грубо похлопал принцессу по плечу.

В этот момент на его лице отразилось любопытство, так как он не обнаружил крылья, которые должны быть там.

Стараясь игнорировать парней, я шагнул вперед и наклонил лампу, чтобы лучше рассмотреть ухо принцессы.

— Вам необходимо продолжать удерживать ее.

Оба хобса не очень хотели ограничивать груфалу, возможно, им даже становилось дурно от подобных мыслей. Неуверенный Криспин решил рискнуть.

— Может, было бы лучше… — Парень пробежался пальцами по локонам Энджи, а затем нежно откинул волосы, оголяя плечо.

Как же я хотел оторвать ему пальцы. А затем заставить его съесть их.

Медленно.

— Есть альтернатива? Я готов выслушать.

Вместо того, чтобы ответить, Криспин замурлыкал.

Колени Энджи подкосились, и оба хобса подхватили ее под руки.

Ко мне пришло осознание — как удар по внутренностям.

Я явно недооценил их подготовку. Как бы то ни было, но я имел смелось признать, что парни не впустую потратили годы обучения тому, как лучше всего обращаться с этой красивой, привлекательной, слегка высокомерной женщиной их расы.

Мои целенаправленные жесткие способы лишь выделяли грубое и непригодное воспитание, данное мне. Я был бесполезным и невежественным там, где дело касалось заботы о груфале. Мы были совсем не похожи. Когда Энджи распласталась в руках хобсов, — благополучно, вяло и ничего не опасаясь — то я обратил внимание, что ее сходство с ними было даже больше, чем раньше. Я видел, с каким выражением на лице на нее смотрели парни. Готовые выполнить любое ее требование, они обладали достаточно нежными прикосновениями, чтобы удовлетворить запросы Энджи в наслаждении.

В отличие от меня.

Она была груфалой. А я — ракхии. Мне стоило спать на полу у кровати принцессы, прислуживать, когда она этого хочет, защищать, когда я не борюсь за звание на ринге. Никогда не подниматься выше непревзойденного хобса.

Оттолкнув сожаления, я подошел к принцессе, чтобы вытащить переводчик из ее кожи. Пока я работал, то ощущал вибрацию от мурлыканья хобса в инструментах, будто те являлись камертонами, а не скальпелем и пинцетом. Несмотря на обезболивающее и гипноз хобса, чем дальше я продвигался, тем сильнее хныкала Энджи. Проклятый чип проник глубже, чем я предполагал. Я молча выругался, когда мне стало ясно, что необходимо расширить рану, чтобы освободить зубцы переводчика от ее плоти.

— Прости, — пробормотал я.

Но Энджи не ответила мне.

Дохрэйн стал переносить все данные на главный экран, чтобы мы все могли видеть отчеты. Криспин перехватил запястья Энджи так, чтобы они больше не болтались в воздухе, и положил ее ладошки между их телами, все еще продолжая мурлыкать.

Я хотел вырвать принцессу из его рук.

Вот только я не умел также воспроизводить этот звук. Когда я мурлыкал, то Энджи не впадала в ступор. Раньше я бы посчитал это хорошим признаком, но сейчас она нуждалась именно в том, что могли дать лишь хобсы.

Не я.

Дохрэйн водил рукой по экрану, сжимая, расширяя, перетаскивая файлы с информацией и изучая результаты.

— Некоторые файлы — это общеизвестные языки, на которых обычно говорят работорговцы, хотя есть и несколько странных документов. Необходимо собрать и отсортировать малораспространенные диалекты на аукционе. Очевидно, здесь есть и наш язык, но… ах, теперь ясно, почему мы заметили недостатки и почему программа заимствовала слова из других диалектов. Эта версия разработана как специализированный большой словарь с командами для… животных? Творец, с помощью переводчика Энджи может распознать тридцать четыре версии слова «пятка».

Оба хобса повернули головы и уставились на меня.

Я ощутил, как мои рога покраснели.

— В моем распоряжение было не так уж много альтернатив. Стоит признать, что до сих пор он отлично работал.

Однако, парни не выразили какого-либо недовольства. Вместо этого Дохрэйн начал бормотать себе под нос и что-то печатать. Хобс разглагольствовал о том, что загружает в общую систему файлы аукциона, чтобы обновить собственные данные о языках, потому что один из диалектов принадлежал планете, на которой выросла Энджи. Подобные действия имели далеко идущие результаты, ведь теперь все хобсы получат новую версию в свои переводчики, а значит, в случае очередной спасенной с аукциона груфалы их общение пройдет намного легче.

Стоило отдать должное этому хобсу, потому в первую очередь он закончил коррекцию переводчика Энджи.

Загрузив данные с гаджета принцессы, Дохрэйн вернул чип, и мы с Криспином начали готовиться к установке переводчика в голову Энджи. Я оглянулся в тот момент, когда Дохрэйн нажал на какой-то файл и открыл его. Экран заполнили какие-то символы, которые для меня не имели никакого смысла.

Тут я обратил внимание, что мурлыканье прекратилось.

Энджи словно обезумела.

Мы больше не понимали ее, поэтому она начала кричать и жестикулировать.

— Можно активировать удаленно? — спросил Криспин. Парень нахмурился, пока наблюдал за бедственным положением принцессы.

Дохрэйн кивнул, завороженно следя за извивающимся телом Энджи.

Я щелкнул зубами. Это привлекло внимание хобсов, заставляя их подпрыгнуть на месте. Установка переводчика была лишь немного менее травматична. Однако, я ощутил облегчение, когда услышал ругань Энджи. Потирая ухо, принцесса снова начала тыкать в экран.

— Эй! Это французский! А это… немецкий? Подождите, это же мой язык! Английский. — Энджи с удивлением прижала руку ко рту.

Дохрэйн нахмурился и посмотрел на принцессу.

— Ты узнаешь различные диалекты места, в котором тебя содержали?

— Да! — Она прикусила нижнюю губу. Я уже знал, что это означало, что Энджи не хотела о чем-то говорить. — Ну, только это различные языки.

Черты его лица помрачнели еще больше, передавая замешательство.

— Они не все говорят на одном языке?

— Это очень большое место. Множество различных культур проживает на огромной голубой планете.

Криспин вмешался в разговор, с обожанием глядя на женщину, все еще находящуюся в его руках:

— Значит, они загрузили всего несколько образцов речи с планеты, на которой ты находилась.

— Зачем? И кто это сделал?

Криспин медленно вздохнул, не прерывая зрительного контакта с Энджи. Похоже, он до сих пор не мог поверить, что сумел привлечь внимание груфалы.

— Кто угодно мог создать программное обеспечение для перевода, как я предполагаю. Скорее всего, это были работорговцы. Но это также означает, что ранее они уже забирали людей из колонии до твоего похищения.

Я направился к Энджи, чтобы вырвать ее из рук Криспина, когда Дохрэйн отступил и заявил:

— Я никогда не видел подобного раньше.

Результаты анализов крови были готовы и теперь выводились на главный экран.

Пока мы все смотрели на него, пытаясь собрать воедино то, что предстало перед нами, Энджи высвободилась из рук Криспина и практически взобралась на мое тело.

Меня больше не волновала информация на компьютере. Потому что Энджи выбрала меня, обняв и прижав голову к моему плечу.

Это было похоже на раскаяние.

Я наслаждался этим, пока Криспин не произнес в ужасе:

— Она не груфала.

Глава 20

АРОХ

— Энджи, значит, ты говоришь, что тебя называют «человеком».

Дохрэйн размашисто водил ладонью по экрану, пытаясь быстро найти ее расу, но, видимо, терпел неудачу.

Губы принцессы изогнулись в улыбке.

— Ага. Я та, кого мои… люди… называют «человеком». Остальные женщины со мной были такими же.

У Криспина остекленел взгляд.

— Существует целая планета женщин. Вся планета. Очаровательно.

Энджи открыла рот, но затем опять закрыла.

Дохрэйн потер рукой свой затылок, все еще вглядываясь в экран.

— Я загрузил всю информацию об Энджи, чтобы зарегистрировать человека как новый вид. Мне стоит сообщить результаты поисковым группам, чтобы они знали.

Мне нравилось, как пальцы Энджи разминали мышцу моего предплечья, периодически задевая ногтями чешуйки. Принцесса обратилась к Дохрэйну:

— Поисковые группы?

— Когда до нас дошли слухи, что на аукционе выставили груфал, то множество холостых хобсов отправились на планету.

— Разве они не перестанут искать нас, когда узнают, что мы не ваши груфалы? — с тревогой спросила она. — Но их все еще нужно спасти! — Энджи умоляюще взирала на хобсов, заставляя меня хмуриться. Мне не нравилось, когда моя женщина просила чужих мужчин об одолжении, но раз уж она на это пошла, то лучше бы им выполнить все, о чем она говорит.

Мне не нужно было беспокоиться.

Хобсы были печально известны тем, что чрезмерно баловали своих груфал, а их отношение к женщинам… людям — такое чуждое и пресное слово, которое совсем не подходило к моей Энджи — ничем не отличалось.

Конечно, Криспин сразу пошел на поводу у просьб Энджи. Но когда я заметил, что ворчливый Дохрэйн впал в ошарашенный ступор, то мне вдруг захотелось рассмеяться.

Мужчина нахмурился.

— Что смешного, ракхии? — огрызнулся он.

— Ты бы видел свое лицо… — Я внезапно осознал, что не хочу заставлять его отказывать Энджи, поэтому немедленно прекратил издевки. — Все в порядке, кажется, она влияет так на всех нас.

Энджи выдохнула воздух сквозь зубы с такой силой, чтобы издала звук «пуффф». Думаю, я догадался, что она хотела сказать, поэтому произнес:

— Я ни в чем не могу тебе отказать, милая.

Дохрэйн широко улыбнулся.

Мне хотелось поинтересоваться, спасут ли остальные хобсы людей, но я знал, что Энджи добьется большего успеха, поэтому решил промолчать. А вот Энджи не смогла:

— Ну? Они прекратят поиски, если узнают, что мы не ваши груфалы? Ты можешь узнать, как сейчас продвигается их миссия? — Ее глаза замерцали, наполнившись влагой. Внезапно у Энджи появились трое мужчин, завороженно наблюдающих за ее слезами.

Криспин снова замурлыкал, и вскоре мой кулак встретился с его плечом.

— Прекрати. — Я не хотел, чтобы хобсы гипнотизировали ее каждый раз, когда она расстраивалась. Криспин дернул крыльями, но не ответил на удар.

— Я могу пообещать, — медленно произнес Дохрэйн, — что они не отвернутся от них, если найдут.

Энджи спросила с надеждой:

— Правда?

— Они просто не сумеют это сделать, — пробормотал он.

Криспин тоскливо посмотрел на Энджи.

— Ваше сходство с груфалами поразительно. Хобсы начнут действовать до того, как смогут определить разницу в расе. Но даже если они все поймут, то все равно не отступят. К тому же, большую роль сыграет отсутствие возможности к полету. Потеря крыльев вызывает у мужчин чрезмерную защитную реакцию.

Энджи слезла с меня и отмахнулась, жестом демонстрируя, что это не имело значения.

— У меня никогда не было крыльев.

Заявление вызвало коллективное «аххххх».

— Нет… я имела в виду, что у меня их нет, потому что и не должно быть. У людей нет крыльев.

Дохрэйн выглядел задумчивым.

— Тогда как мужчины метят и подготавливают женщин для секса, если у них нет крыльев?

Энджи удивленно моргнула.

— Ты… своими крыльями?

Дохрэйн расправил их быстрее, чем мои глаза смогли отследить, и окутал ими Энджи, заставляя ее исчезнуть из поля моего зрения в коконе крыльев.

Глава 21

ЭНДЖИ

Оказывается, Криспин, при том что он был похож на расслабленного пижона, — только с чертовыми крыльями, — мог проявлять потрясающе зрелищный гнев.

Но, конечно, это не могло соперничать с реакцией Ароха. Мой пришелец снова рычал. Дохрэйн отпустил меня, и я задумалась, почему на этот раз его никто не тронул. Нет, не так — почему он выглядел таким самодовольным ублюдком, и почему действовал, не опасаясь последствий угроз Ароха.

Криспин резко расправил крылья, на вершинах которых были угрожающе согнутые острые когти, в этот момент я решила, что Дохрэйну больше стоило опасаться своего приятеля. Видимо, марать меня в пыльце было категорически нельзя. Но именно это и произошло. Я была покрыта мерцающей пыльцой, цвета и узоры которой являлись отпечатком крыльев Дохрэйна. Я стала стирать пальцем одну из отметин на своей руке, но Дохрэйн мучительно взмолился:

— Пожалуйста, не надо. — Хобс схватил меня за руку.

Арох устремляется вперед… хотя нет, это Криспин вытащил меня из хватки Дохрэйна. Хобс впился пристальным взглядом в мою кожу. Я снова посмотрела на свое тело.

— Красиво, — мечтательно заметила я. Казалось, я была покрыта порошком из слюды.

Но, наверное, неправильно так называть это вещество.

— Я должен пометить ее, — воскликнул Криспин. Его голос изменился. Стал хриплым и злым. Хобс больше не был тем нежным расслабленным парнем.

Рычание Ароха напоминало треск от удара хлыста — потрясающее и пугающее.

— Подойди ко мне, — приказал Криспин. — Пожалуйста. — В его тоне звучала такая властность, что я непроизвольно шагнула вперед. Рычание Ароха стало громче, но, видимо, Криспин расценил мое приближение как безоговорочное разрешение. Хобс обхватил меня крыльями, и мой мир потемнел. Я обняла очень мускулистого, очень мускулистого, очень… я упоминала, что эти ребята обладали отличной фигурой? Думаю, у меня поднялась температура. Небеса, эти мужчины были действительно красивы. Мужчины. Хобсы. Да как угодно!

По моей спине заскользили его ладони, нежно и всего один раз. Я услышала и ощутила, как Криспин глубоко вдохнул, прижав нос к моей голове.

Неожиданно меня резко дернули назад, и я встретилась с еще одной удивительной грудной клеткой.

— Вау, — невнятно пробормотала я, а потом начала хихикать. — Такое чувство, будто я напилась.

Арох тяжело дышал, крепко сжимая меня в объятиях.

— Ты не выглядишь счастливым, здоровяк, — услужливо сообщила я Ароху. А потом рассмеялась. — Прости, — прошептала я. — Не знаю, что тут смешного!

— Дело в пыльце. — Казалось, Арох был более раздражен, чем… я не смогла придумать пример. Он был самым раздраженным мужчиной, которого я когда-либо встречала. Но я не произнесла этого вслух. Или, может, не произнесла это слишком громко.

— Тссс, — успокаивающе пробормотал Арох. — Головокружение пройдет.

— Мы должны переместить ее на кровать, — заявил Дохрэйн.

Я немного отклонилась назад, когда Арох бросился на хобса, все еще прижимая меня к груди.

— Ты. Больше. Никогда. Не. Прикоснешься. К ней. — На слове «прикоснешься» Арох стал рычать, а не выговаривать слоги. Я сразу прокомментировала это. Но он проигнорировал меня. Арох схватил Дохрэйна за грудки. — Никто из вас не знает, как повлияет на Энджи маркировка… она же не груфала, помните?

— Но она реагирует как одна из них, — упрямо заявил Дохрэйн. И мне это нравилось. Дохрэйн выгнул бровь в ответ на мое хихиканье и протянул руку в жесте «видишь?». — Ты действительно хочешь утолить ее голод, который возникнет через несколько минут, на полу? Кровать — это самый удобный вариант.

Немного спотыкаясь о пальцы своих же ног, я провела пальцами вдоль шеи Ароха, чувствуя, как его чешуя сокращается и подрагивает, а тело замирает. Мышцы на его плечах были такими огромными. Будь я проклята, если сейчас меня хоть немного заботил тот факт, что вместо кожи у него были чешуйки. Я поддалась вперед и быстро прикусила плоть Ароха, а затем поцеловала это же место.

— Ммм.

Я чуть не оказалась на полу, когда у Ароха подкосились колени. Мой пришелец выпрямил ноги и крепче сжал меня в своих объятиях, предотвращая падение.

— Ух! — вскрикнула я. — Пол был так близок. — Я снова лизнула кожу Ароха.

— Тевек, — зарычал он, а затем оттолкнул Дохрэйна. Весь мой мир перевернулся на бок, когда Арох быстро подхватил меня на руки.

— За бортом! Русалка по левому борту! — Если вам интересно, то я до сих пор ощущала счастье из-за опьянения.

Арох лишь покачал головой в ответ на мою фразу.

— Подожди, любовь моя, — прошептал Арох мне на ухо, его голос был немного хриплым, но не злым. По крайней мере, не на меня.

— Это хорошо. Я не хочу, чтобы ты злился на меня.

Он замедлил шаг.

— Я не сержусь на тебя, принцесса.

— Отлично! — Я попыталась поцеловать его, целясь в губы, но в итоге попала в подбородок. Ничего страшного. Я все равно попробую еще раз.

— Я собираюсь убить Дохрэйна, — будничным тоном произнес Арох.

Мы добрались до спальни, и я завизжала, так как Арох попытался слишком резко изменить положение моего тела, чтобы открыть дверь.

— Только не урони меня!

— Вот так, — заявил Криспин, когда ринулся вперед и открыл дверь. — Ты позволишь мне…

— Разве ты недостаточно сделал? — в ярости зарычал Арох. Я выдохнула. Ха. Я заметила, насколько сильно ускоряется пульс Ароха, когда я овеваю дыханием его кожу. Я сделала это снова.

— Убирайся! — закричал Арох.

— Так грубо, — подметила я. Я заскользила ладонями по его шее, а затем подняла их выше, приласкав рога. Арох бросил меня на кровать, и я закричала: — Эй!

Мой пришлец отступил от кровати, будто она могла обжечь его. Я игриво надулась, но затем ощутила, что мне стало дурно. Я обхватила руками свой живот и согнулась. При каждом вдохе я ощущала приступ боли.

— Тебе больно, принцесса?

— Ага. Какие-то спазмы. — В обычной жизни мне было бы неловко говорить с парнем о чем-то связанным с женскими проблемами, но не с Арохом. Мы вместе через многое прошли и стали слишком близки, чтобы теперь я ощущала хоть какое-то смущение. Я все еще чувствовала возбуждение, но к этому состоянию добавилась боль, которая исходила от внутренних органов. Я попыталась растянуться на боку, чтобы мне стало более комфортно, но это не помогло. — Что-то не так. Я до сих пор ощущаю веселье. Но это плохой смех, не хороший.

Арох осторожно подошел к кровати и забрался на матрас, расположившись у моих ног.

— Знаю, сладкая. — Он положил ладонь на мое бедро.

Волна дрожи прошла через меня, заставляя корчиться на кровати от агонии.

— Аааахххх!

— Тевек, — выдохнул Арох. — Перевернись на спину.

Я выполнила его приказ. Когда рука Ароха начала гладить мою кожу, я стала извиваться. Ладонь скользила вверх, лаская. Два чувства, удовольствие и смущение, тоже вызывали приступ боли в моих внутренностях. Я выдохнула, когда Арох задрал мою юбку:

— Нет! — «Теперь, значит, он заинтересовался?» — Нет. Это больно.

Арох быстро произнес:

— Знаю, малышка.

На последнем слове Арох выглядел так, будто был готов откусить себе язык.

— Что? — захныкала я.

Его голос был очень низким.

— Я знаю, как унять боль.

— Ты ошибаешься. — Я попыталась оттолкнуть его руку. Но Арох одной ладонью сжал мои запястья, а вторую разместил на лобке, оказывая давление в нужном месте. Я сразу затихла, так как боль в животе очень быстро переросла в… удовольствие. Происходило что-то странное. Я не…

— Доверься мне. — Немного надавив ладонью на мой лобок, Арох заскользил вниз, заставляя меня стонать и лихорадочно ерзать. Но только не от боли. Я была в деле, так как его прикосновения совершенно не причиняли боли.

Наросты у основания рогов Ароха задели внутреннюю сторону моих бедер, когда он внезапно уткнулся лицом в мою киску. Я закричала что-то вроде: «Уххх!». Я попыталась сжать между ног его голову, но рога Ароха были шире лица, поэтому он ни в коей мере не рисковал быть раздавленным моими бедрами. Встроенная защита лица для ныряния в киску? Потрясающе. Главное не забывать прикрывать глаза от кончиков его рогов, а так ничего страшного.

— Не останавливайся! — приказала я, закричав. Смутно, но какая-то часть моего мозга пыталась смутиться, ведь за дверью находились двое парней, которые, без сомнения, слышали каждый мой вздох, стон и крик, но я слишком далеко зашла, чтобы заботиться об этом. Я вцепилась в рога Ароха, удерживая их кончики подальше от своего лица. Позже я обязательно разберусь — может быть — со всем произошедшим, но только после того, как Арох заставит меня кончить… кончить жестче, чем когда-либо прежде.

Его супер-особенный, невероятный, достойный награды язык ласкал мой клитор, а уже через мгновение его губы сомкнулись на бутоне. Арох начал сосать.

А я закричала.

Арох заставил меня испытать оргазм раз, два, три и… кажется, я даже сбилась со счета. Одна кульминация сменялась другой, пока я извивалась, стонала и что-то неразборчиво просила. Мое тело дрожало так сильно, что я видела звезды, о которых только слышала. Вроде, в какой-то момент я даже отключилась. Когда мои глаза снова открылись, то я обнаружила, что все еще содрогаюсь. С каждым томным скольжением языка Ароха через мое тело прокатывалась дрожь.

Сквозь полуприкрытые тяжелые веки я наблюдала за гигантскими плечами, массивными рогами и красивым лицом между моих бедер. Моя нога безвольно лежала на плече Ароха. И я все время дрожала. Глаза Ароха словно обжигали и обещали потрясающий секс.

— Пожалуйста… — взмолилась я, тяжело дыша. — Мне больше не больно. Если ты проигнорируешь тот факт, что я слаба, как младенец… — бессвязно бормотала я, но из-за этого на лице Ароха не промелькнуло никакого понимания.

Он отпустил мои бедра так внезапно, — я бы даже сказала, что это было грубо — что мои ноги просто упали, оставаясь широко раздвинутыми. Не думаю, что смогла бы свести их, даже если бы захотела. Моя киска все еще трепетала, а в лоне ощущалась ноющая тупая боль.

Но я знала, что Арох может исправить это. Когда он сел на свои пятки, то стала заметна выпуклость за его защитной пластиной.

Поэтому я онемела от шока, когда Арох погладил меня по бедру… и вышел из комнаты.

Глава 22

АРОХ

— Она нуждается в нас?

Я оскалился в ответ на надежду в выражении лица Криспина и на ту же надежду в его голосе.

— Я насытил ее, — прорычал я, сощурив глаза.

Фырканье заставило меня перевести взгляд на Дохрэйна. Мужчина выгнул брови и медленно протянул:

— Это было… стремительно.

Мне хотелось бы кинуться и вцепиться в его горло, но на данный момент лишь мое тело преграждало им путь к двери. Я просто не мог заставить себя уйти от Энджи. К тому же, даже если бы у меня получилось отступить, то эти двое воспользовались бы преимуществом и сразу устремились бы к принцессе.

Примет ли она их?

Конечно, Энджи бы согласилась. Тело бы предало ее, даже если бы разум воспротивился созданию пары.

— Я не размножался с ней, — уточнил я.

— Почему нет? — Криспин выглядел удивленным. Затем хобс резко вдохнул, будто раньше боялся ощутить какой-либо запах, а теперь уже нет. Видимо, сейчас Криспин стал полагать, что у него появился шанс помочь принцессе в ее безвыходном положении. Моей Энджи.

— Раньше я не знал… она вела себя так… — Я резко дернул головой, ударившись рогами об стену. Когда я вновь обрел способность говорить, то сознательно произнес слова, которые заставляли меня отчаянно нуждаться в еще одном душе. Отчаянно нуждаться в душе из-за Энджи. Ведь то, что я сделал с ней… — Ранее она упоминала, что не… взрослая. — Отвращение к собственным действиям скрутило мои кишки.

Дохрэйн удивленно открыл рот и округлил глаза. А затем прояснил ситуацию:

— Она имела в виду, что не была эмоционально зрелой, чтобы справиться со стрессом от укола, при этом не плача, как ребенок. Ну ты и махайи.

Я тупо посмотрел на него.

Может я и ненавидел признаваться в этом, но эти два хобса росли рядом с груфалами, суетились вокруг груфал, изучали груфал. Моя Энджи была такой же как они. Хобсы даже перепутали ее с груфалой.

Губы Дохрэйна изогнулись в улыбке, когда он, наконец, заговорил:

— Дай угадаю. Это первая груфала, которую ты встретил.

— Она — человек, — ехидно исправил я.

— Люди очень похожи на груфал, — с восхищением произнес он. — Если бы наша Энджи была груфалой, то уже была бы готова к размножению. — На последнем слове его голос стал хриплым.

Наша?! Я зарычал в ответ.

— В противном случае мы ощутили бы на тебе ее аромат. Неужели еще одно занятие сексом заставит тебя сорваться? Впрочем, скорее всего, ты боишься, что сейчас Энджи отвергнет тебя. В таком случае, отойди в сторону.

Криспин наклонился, посмотрев за мою спину и с жадностью уставившись на дверь, и произнес:

— Почему бы тебе не спросить ее? Если, конечно, ты не опасаешься, что теперь она отошьет тебя.

— И я снова повторю: в таком случае, отойди в сторону, — нетерпеливо повторил Дохрэйн.

Мои губы раздвинулись, продемонстрировав клыки, когда Криспин склонил голову, все еще глядя на дверь так, словно видел по другую сторону женщину, томившуюся в ожидании своих мужчин.

— Ты чувствуешь этот запах?

Я зашипел:

— О каком запахе ты толкуешь, если я все еще ощущаю вкус…

— Нет… он совершенно прав. — Дохрэйн открыл рот и глубоко вдохнул, улавливая аромат эмоций в верхней палитре.

И я тоже ощутил это.

Мое сердце сжалось.

— Ты дурак, — обвинительно заявил Дохрэйн. Он смотрел на меня как на отбросы, которые скопились в выводящей мусор трубе.

Видимо, я действительно был глупцом. Мне стоило просто спросить Энджи. Резко развернувшись, я ударил хобсов хвостом и безмолвно взмолился, чтобы у меня получилось исправить вред, который я причинил принцессе.

Глава 23

ЭНДЖИ

Я даже не оглянулась посмотреть на вошедшего, когда дверь открылась. Мне было так жалко себя.

Я была сбита с толку. Отвергнута. В общем, все схожие глаголы. То, как Арох возбудил мое тело, а затем просто оставил… это выглядело так унизительно, а еще эти гребаные флюиды на протяжении всего времени без полного моего проклятого понимания. Арох даже не смог заставить себя трахнуть меня из жалости, потому что из-за моих поступков теперь он ощущал ко мне отвращение.

Ауч.

И все из-за того, что парни обняли меня? Неужели он испытывал настолько сильную неприязнь?

Хреновы пришельцы. Или, думаю, антихреновы пришельцы.

Я отвернулась, чтобы незаметно провести пальцами под глазами.

— Энджи.

Я быстро начала моргать до тех пор, пока не решила, что выгляжу нормально, а затем распахнула глаза очень, очень широко, чтобы смотреть на Ароха и не ощущать, будто мне необходимы дворники на лице.

Но когда я взглянула на моего пришельца, то заметила раскаяние.

Я почувствовала, как задрожал мой подбородок. Серьезно, иметь дворники на лице было бы очень удобно.

Его голос был каким-то хриплым и срывающимся, когда Арох выдохнул:

— Сладкая…

У меня перехватило дыхание, из-за чего вышел этот странный рвотный звук, который демонстрировал, что мое сердце полностью разбито, а мой мужчина — лох. А ведь на самом деле он не принадлежал мне. Несмотря на то, что я глупо хотела этого. Арох был пришельцем… впрочем, как и я, но в любом случае мы были слишком разными, чтобы быть вместе. На самом деле я понятия не имела, что произошло ранее.

Когда я заметила, как его рука приближается к моей щеке, то резко дернулась назад.

— Я н-не хочу твоих-х-х «обнюхиваний-и-утешений-рыданий»… бесполезная жалость! Ты… — Тьфу, почему голос всегда начинает дрожать, когда ты пытаешься произнести важные слова в такие критические моменты? — …не хочешь меня, твои поступки очень ясно об это говоооорят. — Я тяжело сглотнула. Мое горло охватило спазмом, мешая говорить, а глаза объяло жаром, заставляя почувствовать их отек. Я снова зарыдала, да с таким обильным количеством слез и соплей, что прикрыла лицо и приподнялась настолько, чтобы переместить свое тело подальше от двери. Арох до сих пор стоял напротив, склоняясь так, словно хотел утешить меня — меня, уродливую инопланетную бродяжку, которая прицепилась к нему и взрастила смешные неуместные романтические чувства несмотря на то, что мы даже близко не принадлежали к одному виду существ. И меня это не волновало. Но, возможно, волновало Ароха.

Я услышала, по моим предположениям, как большой тяжелый дверной замок падает с глухим стуком.

— Ты мне больше не нужна.

— Ох-х-х-хренеть! — Я резко повернула голову, чтобы посмотреть на него через плечо. — Не думала, что ты такой… — влажный всхлип — …ч-ч-член!

— Ты мне больше не нужна, — повторил Арох, просто глядя на меня. Он больше не выглядел виноватым… на самом деле, на его лице вообще не отражалось никаких эмоций. Будто Арох надел какую-то непроницаемую маску.

Отлично. К черту его. Я попыталась фыркнуть, якобы мне было безразлично, но вместо этого из меня вышел хлюпающий звук разбитого сердца. Гребаные рыдания с гребаными всхлипываниями! Я ударила ладонями по своим коленям и посмотрела в другой конец комнаты, туда, где не стояла тупая задница Ароха, пытающегося властвовать. Да уж, у меня ничего не получалось.

— ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА? — неожиданно взревел Арох. Я испугалась и упала на бок, а затем так быстро перевернулась, что подпрыгнула на матрасе. До меня донеслись горячие споры, распаляющиеся прямо за дверью, и я понадеялась, что сейчас хобсы ворвутся внутрь, потому что Арох действительно выглядел сердитым… в этот раз на меня. Я никогда не видела подобного раньше, но, честно говоря, мне было все равно. Протянув руку к подушке, я сжала ее, чтобы использовать как оружие. Не подумав, я запустила ту в Ароха.

Арох нагнул голову так, что подушка врезалась в его рога и упала на пол.

Я пыталась зарычать в негодовании, но из-за удушающей икоты это прозвучало не очень угрожающе. Как ни странно, но над моей спазмирующей диафрагмой начал зарождаться маниакальный смех, когда я запустила следующую подушку, это заставило меня звучать как гиена, которая остро нуждалась в том, чтобы блевануть.

На этот раз Арох боднул подушку, насаживая ту на свои рога, но я тоже была готова, поэтому бросила еще одну и сразу четвертую, которая попала ему в лицо.

— Придурок! — закричала я.

Я вновь завопила, когда огромное тяжелое тело Ароха внезапно оказалось на мне.

Значит, Арох все же запер дверь от хобсов? Такое ощущение, что Криспин и Дохрэйн застряли в коридоре. Дыхание Ароха было горячим, а лицо угрожающе хмурилось.

— Я бросил все ради тебя… а ты думаешь, что я не хочу тебя.

Неприятный, темный, густой, удушающий страх поселился внутри меня. Я на самом деле боялась. Боялась Ароха. Я не боялась его так сильно с той первой ночи, когда он привел меня в комнату после моего спасения. Арох глубоко вдохнул, и я заметила, как он причмокнул языком. Подобное происходило, когда мой пришелец определял мое настроение.

— Нет, — прошептал он, и я вздрогнула, когда в поле моего зрения появилась его рука… но она лишь обхватила мое лицо. Арох сдвинул колени по обеим сторонам от моих бедер, еще крепче удерживая меня. — Энджи, нет… Я бы никогда не причинил тебе вред, — поклялся Арох и запустил пальцы в мои волосы, расположив ладонь на моем затылке так, чтобы притянуть мое лицо к своей шее.

Неожиданно я задрожала, а мое тело начало расслабляться под его, хотя мой разум все еще находился в замешательстве, заставляя меня тихо произнести:

— В действительности я вообще ничего не знаю об этом пришельце.

— Тссс, — утешал Арох. Внезапно он приподнялся и потянул меня за собой, чтобы укачать на коленях. Я поняла, что снова расплакалась только на этот раз тихими слезами. Не теми, которые причиняли боль, а которые просачивались, когда ты чего-то боишься.

Я попыталась оттолкнуть его, но Арох был таким крупным и сильным… он просто положил ладонь между моих лопаток и притянул к своей большой тупой груди. Будто я и вовсе не оказывала сопротивления. Стиснув зубы, я начала ерзать, отпихивая Ароха изо всех сил, которые у меня остались. Его голос был тверд и серьезен, когда он произнес:

— Прекрати. Это.

В дверь начали ломиться, и кто-то из хобсов закричал:

— Он только что отдал ей приказ! Чтобы она прекратила сопротивляться!

— Ты умрешь за это, ракхии! — Думаю, это был Дохрэйн. На Криспина не похоже угрожать кому-либо. Но что мне вообще известно? Видимо, я абсолютно ничего не знала об инопланетянах. Один из них сейчас ласково поддерживал мою спину, вырисовывая большим пальцем круги на моей коже, укачивая и успокаивая.

Пытаясь успокоить.

Я до сих пор периодически всхлипывала.

За дверью звучали приглушенные голоса:

— Почему этот корабль не оснащен ключом от двери?

— Потому что никому не пришло в голову, что мы окажемся по другую сторону?

— Тевек!

Арох игнорировал хобсов, продолжая гладить меня. Он все еще крепко прижимал меня к своему телу.

Мой разум анализировал реакцию двух хобсов на то, что Арох отдал мне приказ. Это навело меня на мысль кое-что попробовать.

— Арох. Отпусти меня. Прямо сейчас.

И я с удивлением отметила, как Арох медленно, сбивчиво…

…Словно каждое действие шло в разрез с его волей…

Сделал это.

— Хорошо. А теперь убирайся. Оставь меня.

Неожиданно Арох стал выглядеть встревоженным. И это немного напугало меня.

— Я не могу.

— Не можешь? Или не хочешь? — Мой голос обрел жесткость. Теперь он звучал устойчивее.

— Не могу. Я не могу быть отделен от тебя. Это убьет меня.

— Вау, как драматично для парня, который бросил меня после того, как я предложила ему себя, — произнесла я с небольшой долей горечи.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, Энджи. — Его голос был хриплым. — Но сейчас, не будучи излюбленной должным образом, ты чувствуешь крайний уровень иррациональности из-за реакции на пыльцу крыльев, — отчеканил Арох, будто читая факт из научной книги. Мой пришелец застонал в свою ладонь.

Я рассмеялась.

Он опустил руки, широко расставляя их.

— Я пытался не причинить тебе боль. Думал… — Он покачал головой и встретился взглядом с моими глазами. Искренне. — Ты показываешь мне, что готова к размножению.

— Готова к…? Ты сейчас шутишь? — Я хотела закатить глаза, но он смотрел на меня так… странно. У меня не было слов, чтобы описать выражение его лица.

Моя следующая фраза совершенно сбила Ароха с толку.

— Ты свихнулся?

Мой пришелец покачал головой, размахивая рогами, из-за чего жест стал выглядеть более значительным и весомым.

— Я причинил тебе боль. Прости.

Я ощутила стыд, скопившейся в моем животе.

— Я бы хотела, чтобы ты никогда не прикасался ко мне, если намеревался сделать именно это. То есть, будто ты пошел на это, чтобы… управлять мной. — В это раз мне не удалось скрыть обиду и чувство унижения. Я покачала головой, чтобы избавиться от этих эмоций.

На щеке Ароха дрогнула мышца. Мой пришелец начал сжимать и разжимать кулаки, заставляя меня немного беспокоиться о его психическом состоянии.

— Ты не могла еще больше ошибиться.

— Оу, действительно? — Я подняла руку и жестом указала на кровать.

— Ты сказала, что еще недостаточно взрослая, — зарычал Арох.

— Что? — пробормотала я.

— Я подумал, что ты слишком молода… но не слишком молода, чтобы испытывать подобные чувства, — быстро добавил он. — а еще раньше я думал… — Арох закрыл глаза и начал снова: — Я внезапно испугался, что воспользовался естественным побуждением молодой груфалы.

Я не знала, как это прокомментировать. Думаю, это… имело смысл. На самом деле, я была немного ошеломлена, ведь со своей стороны я просто решила, будто Арох был взрослым… У меня и мысли не возникало о том, что мой пришелец мог оказаться несовершеннолетним, и, возможно, я вообще не должна была с ним связываться. Арох же сделал свои собственные предположения, основываясь на своих знаниях. Все это было похоже на большой неоновый мигающий знак — мы были совершенно, буквально чужды друг другу. Наши отношения стали намного сложнее.

Арох, казалось, ждал, пока я признаю мудрость его внезапного воздержания.

— Ох.

Он кивнул головой.

— Ты не ощущалась слишком молодой. Не выглядела слишком молодой. Не пахла слишком молодой… — Его зрачки расширились так внезапно, что я дернулась в ответ. Он выглядел так, будто был на грани… — Я хотел тебя. — Арох посмотрел на меня хищным взглядом. Его губы были сжаты, а подбородок напряжен. — Я так сильно хотел тебя, но не мог предать, так как полагал, что ты моложе, нежели выглядишь.

Вдруг мне захотелось извиниться. Если бы мы поменялись местами в этой ситуации, то я бы поступила точно также. Если бы у меня появились мысли, что Арох просто подросток, — собственно говоря, подобное подозрение у меня есть в отношении Криспина — то не имело бы значения, насколько он мил, я бы все равно не пересекла эту черту. А если бы я узнала об этом позже? Да, я бы сбежала, притом очень быстро.

В голосе Ароха звучало предложение мира… вроде, когда он многозначительно произнес:

— Если бы ты все же оказалась слишком молодой, то я не смог бы.

— Отлично. Восхитительно, что ты решил, будто я… ребенок. Но. Я не… Я не была ребенком, — исправилась я.

— Ты все еще выбираешь меня, — сказал он так, будто поставил галочку в каком-то своем списке.

Но сейчас я чувствовала такую усталость из-за этого разговора.

— Смотри. Я считаю, что ты попал в точку, когда заявил, что сейчас мои чувства иррациональны. Мне нужно время, чтобы все обдумать и пережить произошедшее, потому что я все еще злюсь на тебя.

— Но ты хочешь меня.

Я вздохнула. Пусть он расценивает мое молчание как угодно, но на самом деле я пыталась придумать достойный остроумный ответ, мысленно перебирая варианты. В этот момент я заметила изменение в выражение лица Ароха.

Оно стало выглядеть хищным.

Отдаленно я услышала:

— Система делает отмену слишком, тевек, долго!

Далее последовал ответ, произнесенный в панике:

— Думаешь, я не стараюсь изо всех сил? Ты же знаешь, что я сбросил настройки операционной системы самого передового корабля, хотя меня предупреждали, что программа выглядит слишком обременительной!

Но я не могла сосредоточиться на беседе хобсов. Потому что была словно заморожена, пригвождена к месту напряженным взглядом Ароха.

Пока он не направился в мою сторону.

Инстинктивно я отпрыгнула назад.

Мой пульс резко подскочил, когда Арох сделал еще один шаг. Медленно. Целенаправленно.

А когда я все же осознала, что Арох преследует меня, то мое сердце ёкнуло.

За мной велась охота. Гигантский, огнедышащий, рогатый хищник.

Мое бедное тело было в замешательстве. В моем разуме мигала большая красная надпись: «паника, беги дура!», а тело… в груди зарождалась волнующая дрожь, прокатываясь покалывающей волной вдоль позвоночника с каждым шагом Ароха.

Мне пришлось немного нагнуться.

Это я так тяжело дышу?

В этот момент надо мной возобладали инстинкты. Резко повернувшись, я планировала проскочить мимо Ароха и выбежать через дверь. По крайней мере, я об этом думала. Полагала, что у меня все получится.

Но Арох внимательно отслеживал каждое мое движение, поэтому, когда я ринулась вперед, он бросился ко мне наперерез.

Не сумев обуздать свои эмоции, я закричала. Арох схватил меня, когда я издавала один из тех визгов «умирающего кролика», которые заставляли волосы на затылке приподняться и привлекали всех плотоядных существ на аукционах работорговцев. Просто я была так взволнована.

А потом Арох укусил меня!

Ладно, это был щипок — его зубы сомкнулись на моей шее и сжали с достаточной силой, чтобы заставить мой мозг перезагрузиться. Я ахнула и схватилась за его плечи. Арох облизал область укуса, и в низу моего живота вспыхнул жар.

Арох упал на край кровати, переместив руки и грубо задирая мое платье. Наконец, он добрался до подола юбки. Собрав ткань у моей талии, Арох переместил меня так, чтобы я оседлала его, а моя задница прижалась к его бедрам.

Мой пришелец тихо прохрипел:

— Я защищал груфалу не только из чувства долга. — Теперь рука Ароха двигалась медленно, чтобы обхватить мой затылок. — С самого начала я был — действительно был — очарован тобой. — Его рот припал к моему. Арох какое-то время покусывал и сосал мою нижнюю губу, пока я не открылась для него. Когда он отстранился, то я тяжело дышала, но у Ароха оказалось достаточно воздуха, чтобы продолжить свой монолог, выражение его лица было торжественным, а голос низким: — Я стал принадлежать тебе в тот момент, когда ты приняла мое церемониальное одеяло. Может, я и совершал ошибки, но только потому, что ничего не знал о тебе. Тем не менее, я не прекращу попыток, так как никогда не желал ничего сильнее, чем тебя. Ты все еще хочешь меня?

«Ну что за идиот этот здоровяк?»

— Да! Да, Арох. Я тоже хочу тебя, — выдохнула я, затем протянула руку, вцепилась в рог Ароха и попыталась наклонить его голову, чтобы поцеловать.

Мой пришелец застонал и стал ласкать меня, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моей щеке, шее, посасывая и облизывая ключицу. Я закричала, когда его бедра прижались туда, где я больше всего нуждалась. Рухнув на кровать, я стала наблюдать, как Арох возится со своей ширинкой между нашими телами…

Дверь распахнулась.

Дохрэйн посмотрел на мое испуганное лицо, а затем перевел взгляд на спину трехсотфунтового рогатого мужчины. Не колеблясь, хобс выстрелил в Ароха из бластера.

— НЕТ! — закричала я и вцепилась в плечи Ароха. Он корчился от боли. В одно мгновение он навалился на меня всем своим весом, а в другое Ароха уже скинули с моего тела. Дохрэйн оказался рядом, обнимая меня. Криспин был вне себя от ярости.

— Принцесса, мне очень жаль! Очень жаль! Мы знали, что Арох был взволнован… но не предполагали, что в итоге он нападет!

— Я хотела, чтобы он… — начала объяснять я.

— Я знаю, что ты делала, мшула. — Дохрэйн — да, это был Дохрэйн! — нежно гладил мои волосы. — Не позволяй подобному опыту пугать тебя. Именно поэтому груфалу охраняют и любят множество хобсов, ведь только они смогут сдержать ослепленного похотью ракхии. Они чудовища.

Арох застонал — странный дрожащий звук, грустный и напоминающий мне о наблюдении за китами, когда слушаешь их песни через гидрофон.

— Отпусти меня! — потребовала я.

Дохрэйн сразу повиновался.

Арох лежал на полу, а его тело все еще сводило судорогой. На кафеле расплылась жидкость, которую выделяли его шипы. Видимо, хобсы отлично разбирались в том, как работала защита Ароха, и в том, как ее избежать. Криспин ловко надел на моего пришельца манжеты и ошейник, обходя опасные зоны.

— Что ты делаешь! — Я ринулась вперед, но, по моему мнению, паника в моем голосе заставила Ароха действовать. Его хвост, увенчанный смертельными лезвиями, чуть не задел мою щеку, но Дохрэйн вовремя дернул меня назад.

— Спасибо, — срывающимся голосом произнесла я. — Он не понимает, что творит.

— Он полностью вышел из-под контроля, — согласился Дохрэйн, в интонации которого сквозила угроза.

— Эй, не было похоже, что он собирался причинить мне вред, — в ярости прошипела я.

Хобс сощурил глаза и схватил меня за подбородок.

— Не оправдывай его. Пока мы возились с дверью, то запах твоего страха обжигал нашу кожу.

Неожиданно мы куда-то направились. Но мой разум все еще оставался в комнате, пытаясь справиться с переходом от грубого броска и сексуальных игр до страшного времени, поэтому я очень медленно воспринимала происходящее вокруг.

— Что…

— Здесь ты будешь в безопасности, — заверил он. — Клянусь.

— Дохрэйн! Под…! — Давай «мисс Гаджет» используй волшебное слово: — Нет…!!

Но было уже слишком поздно. Я оказалась заперта в какой-то укрепленной коморке. Я колотила ладонями в дверь, пытаясь почувствовать ручку, хоть что-то, что угодно или невидимую кнопку, как та, которую Арох нажал в душе.

Но ничего подобного здесь не было.

Я была совершенно одна, в ловушке.

Даже когда мой голос, наконец, охрип от рыданий, я все еще слышала разъяренный рев Ароха.

*****

— Она очень расстроена.

— Конечно, она расстроена… этот монстр пытался из… из…

— Посмотри на эти заметки. Энджи в полном беспорядке. Ее тело испытало все: от голода до усталости и многочисленных приступов всего за несколько дней. Организм принцессы был поврежден. Эти показания пугают.

— Ну, может, информация не точна. Ведь у нас нет достоверных данных о человеке.

— Ты сомневаешься в точности?

Долгая пауза.

— Нет. Это выглядит как шок. Помнишь, что мы…

Я заморгала, пытаясь прояснить зрение, и подняла руку, чтобы отчистить глаза от корки, образовавшейся из-за слез.

— Она очнулась!

Чьи-то пальцы старательно убрали локоны волос с моего лица.

— Принцесса?

— Где Арох?

Губы Криспина вытянулись в сердитую линию, а на миловидном лице появился странный взгляд.

— Он заперт в грузовом отсеке.

— Я бы толкнул его через тевек шлюз, если бы Совет не захотел сделать из него пример, когда мы прибудем на планету, — пробормотал Дохрэйн.

— Они назначат ему наказание, — заверил Криспин.

Дохрэйн ухмыльнулся.

— Это лучше, чем он того заслуживает.

— Вы должны отпустить его! — Я попыталась сесть. Неожиданно раздался жужжащий звук, и моя спина начала подниматься. Оглянувшись, я заметила Криспина, что-то делающего со стулом, на котором я сидела. Оказывается, я вновь очутилась в том маленьком кресле в центре комнаты.

— Мы не хотели, чтобы ты проснулась в той постели, — объяснил он.

Я схватила хобса за руку, и он замер.

— Вы должны освободить Ароха!

Дохрэйн нахмурился.

— Ты хоть представляешь, чего нам стоило доставить его туда? Поверь, для него нет лучшего места на этом корабле.

— Вернее, нет ничего, что могло бы его удержать, — вздрогнул Криспин.

— О боже, вы должны выпустить его! Немедленно! Вы не понимаете…

Меня прервал рев.

— Арох пытается сбежать? — спросила я с надеждой.

Взгляды Дохрэйна и Криспина сосредоточились на панели, которая напоминала мигающие игровые аппараты в казино.

— Тевек, — выдохнули они.

— Что? — Я заметила маленький мигающий всплеск, а затем очень, очень большой всплеск, пространство между ними очень быстро сокращалось. — Скоро мы врежемся в планету?

— Это не планета. Это другой корабль, — огрызнулся Дохрэйн. Хобс вцепился в джойстик — вероятно, это называлось не так, но я была ребенком эпохи Атари7 — и начал, судя по внезапному рывку моего тела, повисшему на ремне безопасности, оборонительный маневр.

Вдруг корабль содрогнулся.

— Нет, нет, нееееет… — шептал Криспин, что-то набирая на клавиатуре, но не отрывая глаз от приближающегося к нам корабля размером с планету. Видимо, хобсы ощущали себя на корабле, словно рыбы в воде. — Мы должны доставить ее к капсуле!

— Слишком поздно, — выпалил Дохрэйн. Его голос не был груб, но имел резкий тон, впрочем, я уже привыкла к этому.

Смелость.

Появилась голограмма, изображающая адски уродливого инопланетянина. Криспин стал печатать быстрее. Голограмма заговорила:

— Блокируйте наш датчик видимости сколько хотите. Вы только подтверждаете то, что мы и так знаем — это корабль хобсов. И у вас есть драгоценный груз, который вы защищаете.

— Тевек, тевек, тевек… — чертыхался под нос Криспин, но продолжал печатать.

Раздался какой-то сигнал.

— Ого! Поздравляю, вы отправили сигнал бедствия. — Улыбка инопланетянина была жесткой. — Но мы же знаем, что поблизости нет других кораблей хобсов.

Корабль задрожал.

— Они пристыковываются, — прошептал Криспин.

— Думаешь, я этого не понимаю? — зашипел Дохрэйн.

— Я произнес это, чтобы уведомить груфалу.

— Ох. Прости.

— Уже не важно.

— Ребята? — Они оба повернулись ко мне. Я была уверена, что выглядела так же испуганно, как и чувствовала себя. А также я была уверена, что даже напряженное лицо Дохрэйна смягчилось. То есть, оно наполнилось самым ужасающим выражением сожаления.

— Что мы будем делать?

— Хранилище оружия удаленно заблокировано, — так громко и задорно заявил компьютер, что я немного подпрыгнула.

Криспин сглотнул, а Дохрэйн стиснул челюсть, переведя взгляд в пол.

— Слишком поздно отправлять капсулу.

— Ракхии…

— Не может взять на себя весь шаттл пиратов.

— Но он гладиатор.

Дохрэйн поднял голову и впился взглядом в Криспина в течение долгого времени.

Когда он так ничего и не произнес, то Криспин продолжил ссылаться на свою теорию/план:

— Ты рассчитывал, что бластер усмирит похоть ракхии, но оружие едва успокоило его ярость. — Криспин начал поднимать пальцы, чтобы подчеркнуть свои доводы. — Арох разломал бластер пополам. Но у пиратов нет доступа к какому-либо прогрессивному оружию. Есть шанс, что у него все получится!

— Но он не притронется к груфале, — яростно ответил Дохрэйн.

— Согласен.

«А я не согласна». — Но я не собиралась тратить время на споры с хобсами.

Дохрэйн поморщился и встал. В этот момент я заметила синяки и бинты, покрывающие обоих мужчин, из-за чего мой желудок скрутило.

Криспин протянул мне руки, но вместо того, чтобы спорить, я просто вцепилась в восхитительно горячего парня, и мы побрели в сторону грузового отсека.

Чем ближе мы подходили, тем более насыщенным становился запах горелой плоти. Начиная со спальни и до самого грузового отсека творился хаос. Металлическая облицовка местами была оторвана, а из панелей вывалилась проводка. Повсюду были черные обугленные все еще дымящиеся дыры и кислотные лужи. Вокруг была разбросана блестящая черная стружка. Я сглотнула. Сгоревшая чешуя? Очевидно, это была адская драка.

Я задавалась вопросом, был ли Арох без сознания, ведь я не слышала его уже некоторое время. Но когда грузовая дверь поднялась, то я увидела, что Ароха не просто приковали цепями, его заперли за решеткой и примотали кабелем к прутьям, начиная от самой шеи… а еще на моего пришельца надели маску Ганнибала Лектора. Когда мы оказались настолько близко друг к другу, то я, наконец, услышала Ароха.

— Энджи! — проревел он. Прозвучало несколько звуковых сигналов, и решетка поднялась. Я задрожала. Криспин был так поражен тем, как мое тело начало извиваться, что отбросил меня, но я была готова оказаться на земле.

— Принцесса, нет!

Но я уже была в объятиях Ароха.

Маска Ганнибала Лектора уткнулась в мою макушку, когда Арох прижал меня к груди.

Из меня вырвался возмущенный вздох, когда я заметила ожоги от бластера. Он был весь покрыт ими. Я услышала щелчки, означающие, что ребята отключали замки. Это заняло всего мгновение, тем не менее я сочувственно прикусила свою губу, так как была готова поспорить, что хобсы внутри себя сожалели о травмах, которые получили при схватке с Арохом, ведь это было бессмысленным, и им все равно пришлось его освободить.

— Энджи?

— Да, симпатяга?

Его нежность не заставила меня улыбнуться. Во взгляде Ароха было что-то неправильное — глаза бегали из стороны в стороны, полыхая огнем.

— Арох? — Я уловила беспокойство в собственном голосе.

— Милая, — выдохнул он. Его взгляд был немного рассеянным. — Иди, встань у двери.

— Что?

— Сейчас же, — приказал он. С каждым словом его голос становился все тверже. — Дверь. И не подходи.

Как только я добралась до места назначения, то обернулась, чтобы посмотреть на моего пришельца и показать свое раздражение, но увидела, как Арох схватил покорного Дохрэйна в удушающем захвате и начал его избивать. Дохрэйн позволил ему нанести один очень, очень хороший удар… а затем, видимо от тоски и разочарования, он вернул выпад. Думаю, Ароху помогла маска. Проволочная основа встретила удар костяшек.

Арох снова атаковал, вынуждая Дохрэйна пошатнуться, а затем повернулся к Криспину. Все это время я кричала такие фразы, как:

— Арох, хватит! Ты должен остановиться, корабль атакован!

Но когда он так и не обратил на меня внимание, я заорала:

— Я в опасности!

Это привлекло его внимание.

Тело Ароха застыло, а взгляд переместился на меня. В этот момент кулак Криспина угодил в глаз моего пришельца.

Медленно, почти как робот, Арох опустил голову, чтобы посмотреть вниз на невезучего мужчину, который слишком поздно понял, что битва закончилась. Криспин слабо улыбнулся Ароху.

Черт, Арох собирался убить этого парня.

— Пираты, — пропыхтел Дохрэйн. С этим словом Арох уронил Криспина без каких-либо необратимых повреждений. Наверное.

Из динамика раздался тихий электронный голос:

— Перепрограммирование компьютера.

— Звучит не очень хорошо, — пробормотала я. Я старалась не паниковать. Трое мужчин потянулись, чтобы утешить меня, что было бы неплохо, если бы не обещание мучительной смерти, которое не укладывалось в моей голове. Арох победил, и я оказалась в его объятиях. Ребята начали обсуждать стратегию и готовить оружие, которое у них было, — недостаточно, чтобы нанести какой-либо урон — ведь мы все еще находились под угрозой. Часы быстро тикали, мы слышали, как пираты возятся со шлюзом. Видимо, корабль такого размера не был оснащен огневой мощью, необходимой для повреждения пиратского судна. Тем более враги использовали незаконное устройство для блокировки внешней защиты, пока состыковывались с нашим кораблем. Как я поняла, ребята уговаривали Ароха быстро напасть на пиратов.

Если бы в нашей команде был безумно хороший хакер, который смог бы соперничать с любым пиратом в черной шляпе, тогда у нас был бы шанс вернуть корабль под наше командование вовремя, но… никто из хобсов не знал достаточно, чтобы вытащить нас из этого дерьма. Их обучения хватало лишь на то, чтобы взять оружие, которое у нас было, и ринуться в сектор газа, паля из лазеров. Но это однозначно было гарантированной миссией камикадзе, из-за чего я оставалась уязвимой, а подобный сценарий никто из парней не желал рассматривать. С мукой в голосе Дохрэйн заговорил о космической капсуле цианида для меня, но прежде, чем двое других мужчин озвучили свои яростные протесты, он покачал головой. Даже Дохрэйн не мог смириться с мыслью умертвить меня, пусть это и был единственный шанс сохранить мое тело в… безопасности.

Ну, что я могу сказать? Мы облажались.

Как только меня посетила эта мысль, я вздрогнула. Я не хотела, чтобы это произошло… как же я не хотела, чтобы это произошло…

Арох провел кончиком когтя по моей щеке. Я подарила ему слабую улыбку.

Прежде чем двери открылись, Арох позволил Криспину похлопать меня по колену. Дохрэйн поместил коготь крыла в мою ладонь, что было бы странно, но после всего, что случилось в моей жизни, жест казался нежным, и его очень трудно было назвать причудливым. Сжав его коготь, я получила в ответ улыбку. Самую грустную и тревожную улыбку, которую я когда-либо рассчитывала увидеть.

А потом нас окружили пираты.

*****

Они переправили нас на свой корабль. С этими издевками и улюлюканьями пираты напоминали шумных шимпанзе. Нас загнали в большое продолговатое пространство, где работали инопланетяне, а затем быстро начали перемещать ящики к стенам, чтобы освободить пол. Когда все было закончено, пираты повернулись к нам лицом. Все взоры были устремлены на нас. Много, много, много глаз. Буквально, у некоторых из пиратов было более восьми пар глаз на их… головах?

Меня передернуло. Сильно.

Я почувствовала нерешительность Ароха, ведь его руки дрожали. Скорее всего, сейчас он думал, что должен был меня усыпить, но боялся отпустить. Я бы попросила его поставить меня на пол, но нет, я не хотела отпускать самого большого, самого плохого парня с хорошей стороны. Я крепче вцепилась в Ароха.

В центр комнаты, которая напоминала арену, вышло какое-то существо. Оно громко заговорило так, чтобы все услышали:

— Какая красивая игрушка!

После этой фразы мне захотелось быть за самым огромным парнем на стороне добра. Казалось, что я могла бы просто залезть на его плечо и повиснуть на спине…

Глава 24

АРОХ

Маленькие ногти Энджи оставляли следы в виде полумесяцев на моей чешуе. Они бы никогда не смогли проколоть кожу, так были слишком тупыми. У принцессы не было рта, полного острых зубов, чтобы кусаться, или клыков, чтобы убивать врагов, или крыльев, чтобы улететь и избежать причинения вреда. Энджи была совершенно беспомощна.

Как и мы. Прискорбное численное превосходство не могло описать всю сложность нашего положения.

Тело принцессы напряглось. Я почувствовал, как Энджи сжала коленями мои бедра и начала карабкаться по моему торсу вверх. Положив руку ей на затылок, я немного приласкал принцессу, чтобы утешить. Подобное обращение успокаивало некоторых диких животных, когда те паниковали и безрезультатно взбирались на первое попавшееся существо, чтобы стать как можно дальше от земли и от хищника.

Ласка также подействовала и на моего маленького испуганного человека.

Мое сердце сжалось.

Внезапно перед нами появилось крыло, словно защитный занавес. Это был Криспин. Лицо хобса было напряжено, пока он смотрел на фрутага, который, казалось, был лидером наемных бандитов.

Лидер снова заговорил:

— Некоторые из нас никогда не видели боя ракхии. Но если я не ошибаюсь, то ты боец высшего класса, верно? Вот! Только посмотрите на зазубрены на этих рогах!

Фрутаг с любопытством посмотрел на меня поверх крыла Криспина. Казалось, лидер был добрым, если не считать тех фактов, что нас держали в заложниках на пиратском корабле и что от него исходил ужасающе сильный запах похоти, который становился мощнее с каждым мгновением нашего здесь пребывания.

Я ничего не ответил.

Он улыбнулся, демонстрируя рот, полный острых зубов, способных укусить. Я точно знал, что, может, у фрутагов и не было отравленных клыков, но точно имелось жало на хвосте.

Энджи. Не. Имела. Ничего.

Ничего, кроме нас троих.

Теперь я был рад, что не отправился в путешествие один. Был рад, что два хобса заставили меня капитулировать и позволить им присоединиться к ней.

На данный момент я лишь хотел, чтобы нас троих хватило для ее спасения.

— И как мы заставим его драться? — выкрикнул кто-то.

Все еще улыбаясь, фрутаг расслабился, перенеся вес на задние лапы, и посмотрел на нас.

— Легко. Заберите у него груфалу.

Криспин зарычал.

Они налетели на нас как таккалс — незамедлительно, быстро, целенаправленно. Мой пульс участился, когда Криспина ринулся прямо в толпу. Часть пиратов напала на Дохрэйна, повалив его на пол.

Без двух хобсов, которые создавали некий барьер, сияющие глаза сосредоточились на нас… а вернее на мне, удерживающим Энджи словно цель.

Мне нужны были свободные руки, поэтому я воспользовался инстинктом принцессы в своих интересах. Отцепив Энджи от своей одежды, я переместил ее к себе за спину, чтобы теперь она располагалась сзади.

«Подойдите ближе, маленькие ублюдки», — мысленно уговаривал я пришельцев. Резко выбросив руку вперед, я схватил одного пирата.

Прозвучало удовлетворительное бульканье, прежде чем я почувствовал, как кости его позвоночника и черепа начали хрустеть. Я отшвырнул тело прочь. Как же мне хотелось ввязаться в драку. Я мог что-то изменить.

В обычный день.

Если бы мои ребра не болели, а чешуя полностью восстановилась.

К тому же теперь у меня была Энджи. Даже если бы я был физически способен сражаться, то никогда бы не оставил принцессу в уязвимом положении во время боя. Если мы… когда мы выберемся отсюда живыми, то я закончу свою карьеру гладиатора. Всю свою оставшуюся жизнь я посвящу служению Энджи. Мне просто нужно выжить. Мы обязаны выбраться отсюда. По крайней мере, именно это я внушал себе.

На самом деле, Совет не собирался оставлять меня в живых. Я не знал того, с чем столкнусь там, но даже самое худшее наказание было предпочтительнее, нежели причинение вреда моей Энджи.

Принцесса крепко вцепилась в мои шипы. Я всегда удивлялся, как груфала избегала получения травм, но мое тело инстинктивно защищало ее — шипы, за которые она держалась, становились пластичными, а те, что находились на уровне ее тела, переставали выделять яд. Я представил себе, как проведу все необходимые тесты, чтобы определить, будет ли человек неблагоприятно реагировать на мой яд, но все произойдет, только когда мы выберемся из передряги.

А мысли о реакции Энджи на заявление, что мне нужно снова взять у нее кровь?

Это почти заставило меня улыбнуться.

Чья-то рука метнулась в ее сторону.

Я сломал запястье пирата, а затем кость в месте локтевого сгиба.

Двое набросились на меня со спины, схватив Энджи и вынуждая ее закричать. Я обернулся, закрывая лицо принцессы ладонью, чтобы защитить, а затем почувствовал, как мое горло нагревается. Через мгновение из моего рта вырвалось пламя, сжигая кожу врагов до костей.

В поле моего зрения появился Дохрэйн, по одному крылу которого струилась кровь, а его лицо было покрыто синяками, но хобс молча приблизился ко мне. Значит, теперь мы будем сражаться спиной к спине, оберегая Энджи с двух сторон. Таким образом нам удастся сохранить принцессу в безопасности.

— Как ты себя чувствуешь? — Его голос был странно невнятным, поэтому я предположил, что ему сломали нос.

— Оу, я очень рад, что ты соизволил поинтересоваться. Из-за ранее полученных травм теперь я немного в невыгодном положении.

— Ага. — Дохрэйн прикоснулся рукой к своим ребрам, которые я травмировал, если не сломал. — Мы выбрали неудачное время.

Я стиснул челюсть, полную острых крепких зубов.

— Думаешь?

Мы были крайне ограничены в оборонительных маневрах, так как не могли даже сделать шаг вперед, чтобы вступить в бой с пиратами. Всякий раз, когда Криспин исчезал из поля моего зрения, я извергал пламя, но пираты были недостаточно близко, чтобы пострадать, так как теперь держались подальше. Вопреки моим ожиданиям, Криспин бесстрашно выбивал из них дерьмо, но при попытке вернуться к нам, его опять затаскивали внутрь потасовки. Мы попытались схватить хобса, но не успели вовремя. На самом деле мы получили бы еще больше повреждений, если бы фрутаг не крикнул:

— Оставьте лучших напоследок! За лучших возьмемся позже! — Лидер махнул в нашу сторону, получив восторженный отклик толпы. — Груфала никуда не денется, как насчет того, чтобы немного поразмяться?

Мои мышцы напряглись еще сильнее, но толпа не ринулась в сторону Энджи.

Нет. Они скопом набросились на Криспина.

Дохрэйн пытался помочь, и я позволил ему это. Хобс пробрался внутрь, отшвыривая пиратов, нанося им удары когтями крыльев, чтобы выколоть глаза, выплевывая яд. Но очень быстро стало ясно — либо Дохрэйн падет вместе со своим братом хобсом, либо позволит Криспину стать жертвой, чтобы продолжать обеспечивать безопасность Энджи.

Борьба, которую вел внутри себя Дохрэйн между этими двумя безнадежными вариантами, даже у меня вызывала жалость.

— Сохрани… — крикнул Криспин.

Дохрэйн выглядел ошеломленным. Он знал, что скажет его друг:

— Сохрани ее в безопасности!

Без поддержки второго хобса Криспина быстро окружили. Дохрэйн ударился головой о стену корабля, пока перелезал через других, чтобы снова добраться до Энджи.

Пираты делали ужасные вещи с Криспином.

Я многое повидал во время сражений на аренах. Но здесь не было никакой чести. Никакого милосердия. То, что они творили с молодым веселым хобсом, заставило мой желудок сжаться.

На самом деле я не ожидал, что Криспин проявит такую силу духа. Он боролся до тех пор, пока мог. Только когда пираты оторвали ему крыло, то хобс, наконец, закричал. Несчастный ублюдок был в сознании, когда враги стали выворачивать его второе крыло до тех пор, пока кожа, сухожилия и мышцы не разорвались, отрываясь от тела.

Запах химикатов, разъедающих плоть, когда пираты плеснули прижигающее вещество на зияющие раны в месте соединения крыльев, достиг нас даже на таком расстоянии. Враги сделали это не из доброты, чтобы предотвратить инфекцию. Нет, они применили средство, чтобы убедиться — у хобса больше никогда не отрастут крылья.

Хобс без крыльев был словно кастрирован. Не в состоянии ухаживать или любить должным образом. Это было еще одной неуместной жестокостью, ведь в будущем Криспин больше никогда не восстановится. Чтобы выбраться из этого корабля живыми, нам требовалось чудо. Я начал жалеть, что у меня не было такой же силы духа и решимости сломать шею Энджи. С нашей стороны это был бы жест милосердия. Я предвидел, что случится с принцессой, если пираты поймают ее.

Энджи тоже это понимала.

Но я не смог это сделать. Буквально не сумел выполнить простое действие. Также я знал, что у хобсов тоже не хватило на это решимости. Для них было биологически невозможно причинить преднамеренный вред своим женщинам.

Один из пиратов поднял отрубленное крыло и стал сгибать кости так, чтобы крыло расправлялось и закрывалось, расправлялось и закрывалось. Словно жуткая игрушка для сумасшедших. Крошечные искорки вспыхивали в воздухе, пока яркая пыльца осыпалась на пол. Твари громко смеялись, планируя приготовить и съесть крылья, шутили о том, якобы те являлись афродизиаком. Криспин опустил голову.

Энджи была готова разрыдаться от отчаяния. Я хотел утешить ее, но не было времени. Отвлекающий маневр Криспина был таков, что барьер из тел, изначально удерживавших нас в этой части корабля, уменьшался.

Первая, тевек, возможность выбраться отсюда.

Несмотря на то, что вариант, включающий в себя отказ от помощи своему соратнику, угнетал Дохрэйна, я заметил, как он смотрит в сторону коридора, который, вероятно, служил входом на мостик. Если бы мы смогли добраться до кресла капитана…

Я выпустил еще один столб пламени, чтобы очистить дорогу в нужном направлении, и схватил Дохрэйна за руку. Выражение его лица было тревожным, но он все же смирился.

Именно в этот момент Криспин с чрезвычайным усилием поднялся и ударил головой одного из инопланетян, удерживающих его, затем хобс плюнул ядом в глаз первого пирата, второго, третьего, создавая неплохое шоу. Неожиданно Криспин издал вой, который привлек внимание существ к нему.

Все внимание.

Мы не могли допустить, чтобы его попытка провалилась. Благодаря шансу, который нам дал Криспин, мы побежали. Вытащив Энджи из-за спины, я подхватил ее на руки прямо на ходу. Дерзкие проклятия Криспина снова начали превращаться в мучительные крики.

А потом тишина.

Мы услышали, как фрутаг произнес:

— В отключке? Тогда брось это в грузовой отсек. Если он выживет, то, возможно, мы сможем потребовать за него выкуп.

Теперь, когда их игрушка сломалась, пиратов больше не интересовал хобс. Ведь у них осталось еще три развлечения. Мы побежали быстрее.

— Найдите эту суку, груфалу. Если мы заполучим вторую, то выиграем, тевек, куш, потребовав за них выкуп!

Дохрэйн споткнулся. Я схватил его за крыло, удерживая до тех пор, пока он не восстановил равновесие. Мы даже не обменялись взглядами, пока продолжали бежать. Было и так ясно, что мы думали об одном и том же. Неужели на корабле находилась еще одна женщина?

Нам удалось повернуть за угол, прежде чем мы услышали крики тревоги и грохот от поступи множества ног и копыт.

И вот тогда весь ад вырвался на свободу.

Глава 25

ЭНДЖИ

Когда погас свет, то я прикусила язык.

И это было больно.

Вы часто слышали выражение «прикуси язык», которое на самом деле означало «будь тихим», верно? Но позвольте уточнить: я бы визжала от того, что прикусила язык так же, как и от того, что происходило вокруг меня.

А прямо сейчас вокруг меня творилось полное безумие.

Сзади в непроглядной темноте вспыхивали взрывы, по стенам скользили лазерные лучи, из-за чего каждый раз, когда я закрывала глаза, под моими веками разыгрывалось цветное шоу. Я не понимала, как ребята избегали выстрелов… впрочем, поскольку запах обугленной плоти становится сильнее, то мне стало интересно, удалось ли парням увернуться хоть от одного выстрела.

Я беспокоилась о том, насколько сильные травмы они получили.

Неожиданно перед нами раздался низкий голос:

— Уважаемый хобс, остановись!

Дохрэйн резко отступил назад и ткнул головой в мое лицо. Значит, он остановился перед Арохом, а я просто оказалась посередине. В лицо. Черт, больно!

Пришельцы, которые преследовали нас, приближались. А теперь еще и какие-то засранцы преградили нам путь к отступлению. Ублюдки.

Арох повернул голову и выдохнул поток огня себе за спину. Пламя, лизнувшее воздух в коридоре, заставило наших преследователей немного замедлиться.

За этот короткий момент мне удалось рассмотреть, кто стоял перед нами. Они были похожи на… команду спецназа?

Я услышала, как ко мне обратились из темноты:

— Человек, эти мужчины вредят тебе?

Человек? Человек! Они знают, кто я такая!

— Н-нет! Они спасают меня. Они со мной. Откуда ты знаешь… ты… здесь, чтобы помочь?

Неожиданно вспыхнул свет.

Инопланетянин улыбнулся.

— Следуйте со мной, если хотите жить.

Святое дерьмо.

Он производил впечатление Арнольда8.

В моем разуме замелькали кадры из фильма, словно вспышка из прошлой нормальной жизни до всего случившегося. А еще я осознала, что ожидало Криспина там, где мы просто… оставили его.

Судя по интонации, с нами заговорил другой инопланетянин:

— Мы здесь, чтобы спасти ваши головы.

На секунду я замешкалась, безмолвно качая головой, но крик сзади вырвал меня из ступора, заставляя завизжать:

— Ребята, они знают кто такой человек! Пора выдвигаться.

— Они на’риз, — пробормотал Дохрэйн.

— Что это значит?

— Они пираты.

— Еще одни? — Я оглянулась. — Добрые пираты? Более хорошие пираты?

— У нас нет особого выбора, — прохрипел Дохрэйн, бросив взгляд на спасательную команду. — Мы не готовы делиться нашей женщиной. — Затем хобс виновато посмотрел на меня. — Если только она сама этого не захочет.

Мне даже не пришлось говорить «нет», черт возьми. Из груди Ароха вырвалось громкое рычание, сотрясшее воздух. На самом деле. В буквальном смысле. Будто он заорал: «ОНА НЕ БУДЕТ ТРАХАТЬСЯ НИ С ОДНИМ ИНОПЛАНЕТЯНИНОМ»!

Конфликт улажен.

— Не беспокойтесь. У нас есть собственная. — Лидер команды улыбнулся еще шире. — Не волнуйся, человек. Мы «хорошие» пираты. Хотя наш человек предпочитает название «мастера по перепродажам».

— Конечно. Правильно. Точно.

Арох вновь изверг пламя, и я увидела, как лидер спасательной группы дернул подбородком, указывая, чтобы мы возобновили шаг прежде, чем потухнет свет. Я слышала, как они выстраиваются в строй, образуя барьер, и пропускают нас вперед. Слышала поступь лидера группы, идущего в ногу с Арохом. Мужчина снова включил лампу, когда заговорил со мной, за что я была безумно ему благодарна, так как судя по тому, что здесь никому не нужен был свет, в темноте ужасно видела только я. Впрочем, из-за проклятий и спотыканий, которые последовали после выключения света, не каждый инопланетянин, преследующий нас, имел подобную способность.

— С нами путешествует человеческая женщина. Мы получили сигнал бедствия от хобсов и понадеялись, что в обмен на нашу помощь с кораблем, вы окажете некую услугу нашей женщине.

У меня голова шла кругом.

— Уф, ладно. Звучит справедливо. Что с ней?

«Что угодно, все что угодно, только давайте идти вперед».

— Она говорит, что рожает.

Сумасшествие. Черт.

— Серьезно! Она рожает? Прямо сейчас?!

— Рожает? — выдохнул Дохрэйн. — Как появляются на свет детеныши ракхии? Не яйца?

— Вы поможете ей успешно родить?

— Ты спасаешь нас всех в обмен на помощь?

— Да.

— Мы должны спасти еще одного хобса! — выкрикнула я одновременно с Дохрэйном и Арохом.

На лице лидера отразилось непонятное выражение.

— Он остался позади? С толпой пиратов? — В его голосе ясно слышалось, что нет особого смысла пытаться найти то, что осталось от Криспина, и я сразу вспомнила оторванные крылья.

Мой голос звучал напряженно, на грани слез, когда я озвучила «вишенку» в своей мольбе.

— На корабле может быть еще один человек. Груфала.

Наконец, лидер заинтересовался.

— Где?

Голос Ароха был хриплым, когда он вклинился в разговор:

— Не знаю. Видимо, где-то прячется. Отойди от моей женщины.

Инопланетянин резко повернулся, из-за чего направил свет от лампы в мои глаза, на мгновения ослепляя. Но затем лидер быстро удалился, увеличивая дистанцию между нами так, чтобы можно было без труда разговаривать, но достаточно далеко, чтобы гарантировать, что защитные инстинкты моего пришельца не возобладают.

Откуда-то с плеча костюма мужчины раздался треск. Лидер повернул голову и произнес одно слово, прежде чем переключиться на группу:

— Приготовьтесь.

Все остановились и вытянулись вдоль стены, на которой в различных местах располагались небольшие выступы, идеально подходящие, чтобы держаться за них ладонями. Арох сместил меня так, что я повисла на его шее, затем одной рукой схватился за поручень, а второй продолжил удерживать меня.

Корабль содрогнулся.

Лидер вновь произнес что-то себе в плечо. В итоге инопланетяне развернулись и направились обратно тем же путем, которым мы только что пришли.

Дохрэйн сгорбился у стены недалеко от нас. Я толкнула Ароха, молча сообщая, что он может меня отпустить, но мой пришелец лишь стиснул объятия.

Вот тогда мы услышали что-то странное — рычание, раздающееся где-то в коридоре вне поля нашего зрения.

— Пора идти. — Лидер быстро побежал вперед, казалось, он совершенно не заботился о новом повороте событий. Наконец, мы завернули за угол и подошли к нашему спасителю.

— Мы сделали это! — вскрикнула я и подняла глаза, чтобы увидеть, как очень грязное, очень встревоженное изможденное лицо Ароха смягчилось при моих словах.

— И мы контролируем пиратский корабль, — прокомментировал лидер, остановившись и выжидательно повернувшись лицом к входу в док, через который мы только что вошли.

Шум становился все громче и ближе. Я подняла палец вверх.

— Кто-нибудь еще нервничает по этому поводу?

Арох схватил мой палец и согнул его обратно в кулак. Затем мой пришелец посмотрел на Дохрэйна, который высоко поднял голову, демонстрируя удивленное выражение лица.

В этот момент появилась команда, несущая Криспина на какой-то версии носилок. Хобс рычал и скалился.

— Крисп… — начала я, но тут увидела, что сверху на нем… была женщина! Он крепко держал ее, а она вцепилась в бортики носилок, прикрывая Криспина всем телом. Было трудно определить, кто кого защищал.

— Не прикасайтесь к ней!

— Помню, как сказал то же самое, — пробормотал Арох, в его глазах одновременно отражались смех, облегчение и волнение.

Мы проследовали за командой, которая внесла носилки в медицинскую комнату и поставила их на платформу. Женщина отпустила бортики и обняла Криспина за шею. Он зарылся пальцами в ее волосы, что-то шепча.

Мы шокировано пялились на них.

«Итак, хорошо. Так держать, Криспин!»

Все посмотрели на меня. Я поняла, что мои руки повисли в воздухе, поэтому быстро их опустила.

— Я сказала это вслух? Простите. Но серьезно! Ура, Криспин! — Видимо, мальчик быстро сориентировался в ситуации.

Мой мальчик-подросток… любимый инопланетянин расслабился и улыбнулся мне. Широко. Да. Так держать, Криспин. Я улыбнулась в ответ.

— Она ранена? — Дохрэйн тихо подошел к своему другу.

— Вернись обратно, — предупредил Криспин. Угрожающе.

Дохрэйн дернулся, будто ему буквально нанесли удар в сердце.

Оу. Бедный парень. Думаю… они не разделят эту девушку.

— Человеческая женщина?

Я повернулась к пришельцу, который позвал меня. Девушка на носилках вообще не ответила. На самом деле я беспокоилась, что она получила сильную эмоциональную травму, ведь, очевидно, девушка пробыла с пиратами гораздо дольше, нежели мы. Инопланетный плен и нападение пришельцев лишь добавили вреда.

— Эээ, да?

— Ты будешь ухаживать за нашей самкой?

Я заметила нескрываемое беспокойство на лице лидера группы и очень сильно обрадовалась за эту женщину, ведь она нашла таких хороших парней, которые так заботились о ней и ее родах. Я имею в виду, если бы она вместо этого оказалась на корабле, полном пиратов, как те, от которых мы только что сбежали…

— Показывай дорогу, — велела я.

Арох последовал прямо за мной. Через мгновение Дохрэйн резко отвернулся от Криспина и побежал за нами.

*****

— Тогда они… они спросили меня … нужен ли мне бассейн, чтобы выпустить потомство! — последнее слово она прокричала.

Еще раз.

Помощь женщине в родах оказалась оглушающей работой. Всякий раз, когда ей удавалось схватить меня за руку во время схватки, Бэт практически ломала мне пальцы. Очень быстро я решила использовать ее парней как шахматные фигуры, стратегически перемещая их парализованные тела в сторону женщины, чтобы вместо меня она цеплялась за них. Когда парни вернулись в реальность, — не могу сказать, что на Земле это происходило как-то по-другому — лидер спросил Бэт, может ли он встать позади нее, чтобы обнять. Женщина пробормотала:

— Да, пожалуйста.

Ааааааа, как стимулировать схватки?

— Да ладно тебе, Бэт. Это не смехотворное предположение. То есть они, вероятно, знают пришельцев, которые нерестятся в воде или что-то подобное. Ты же слышала о родах в воде, верно? Так делают и у нас дома.

— Только… урооооды! — снова закричала она.

— Кто такие уроды? — спросил Дохрэйн.

Я наклонила голову, и Арох, всегда готовый, вытер мне лицо, чтобы мои руки оставались стерилизованными и сцепленными передо мной так же, как я видела в телевизионных шоу.

Да уж. Главный источник медицинской помощи Бэт был обучен благодаря телевизионному сериалу «Кабинет доктора».

— Уроды — это оскорбление. Не раса. Она имеет в виду, что любая женщина, которая рожает ребенка под водой, не совсем нормальна.

Ха, смешно.

В этот момент все парни произнесли дружное «ах», несколько кивнули, а один призадумался.

— Как там все выглядит? — выдохнула Бэт.

— Не сильно отличается от коз, — заверила я.

На самом деле, это немного отличалось от коз.

А именно, козы не кричали так громко.

На мгновение я задумалась. И ментально исправила себя: если только они не нубийцы9. Нубийцы действительно могли кричать.

— Не могу поверить, что это происходит! — причитала Бэт. — Я собираюсь рожать с помощью акушерки коз!

Ага. Иногда я выступала в роли врача. И в основном только на козах. Бэт немного зациклилась на этом.

— Эй, я могла бы вырубиться, а значит, мое место займет какой-нибудь трахнутый пришелец.

— Ты оскорбляешь нас? — Один из ее парней выглядел обеспокоенным, пока гладил руку Бэт. Не сердитым. Обиженным.

— Нет! Нет, прости. Слово «трахнутый» также может быть использовано… чтобы что-то подчеркнуть… просто поверь мне. Оно имеет множество применений и значений.

Парень не выглядел убежденным.

— Его даже используют вместо слова «секс».

Теперь он выглядел так, будто вообще не верил мне.

Бэт слабо рассмеялась.

— Это правда. Вау, я никогда не задумывалась, насколько в действительности гибкое это слово. Мы используем его для всего.

Ее парни расслабились, и я почувствовала облегчение. Я не хотела, чтобы они подумали, будто я оскорбляю их. Они явно были преданы Бэт. Так беспокоились о ней… Ведь это было удивительно, не так ли?

Бэт снова закричала. А парни за моей спиной ахнули и заглянули за мои плечи.

— Что? Что случилось? — слабо пробормотала Бэт.

— Ничего. — Я оглянулась и все замолчали. — Думаю, они впервые увидели появляющуюся на свет детскую головку.

— Ох! — Бэт, казалось, рассмеялась, но звук был каким-то неправильным, а позже и вовсе перерос в крик. Еще несколько хороших схваток, и я поймала своего первого — на самом деле я надеялась, что это был единственный малыш, которого я действительно поймала — человеческого ребенка. Возле моих рук появилось еще четыре или пять пар ладоней на случай, если я не успею среагировать, но из-за этого вокруг меня стало совсем мало свободного пространства.

— Отвалите, я поймала, поймала!

— И? — Голос Бэт был очень слабым. Но я не обратила на нее внимание. Ее ребенок не плакал. Я работала быстро, перерезая пуповину и используя полотенца, чтобы вытереть слизь с лица малыша, уделяя особое внимание носу и рту. Я подошла к столику.

— Отсос соплей! — крикнула я. Устройство попало мне в руку прежде, чем я успела закончить предложение.

Когда я описывала им этот прибор, то утверждала, что он совершенно необходим, — по крайней мере, он нужен был при родах у коз, но, насколько я знала, в человеческих больницах тоже использовали нечто похожее — ребята собрали для меня мини машину, которая не была такой же мягкой, как на Земле, но все же, чтобы отсасывать слизь из ребенка.

Тогда все вымылись и надели медицинские халаты. Я боролась с истерическим смехом, пока представляла, какие должны были быть халаты, если бы Бэт влюбилась в вооруженных пришельцев с шестью или четырьмя ногами. Те из нас, кто участвовал в битве, тоже приняли самый быстрый в мире душ, поэтому у меня больше не было инопланетной крови в волосах, а ожоги Ароха, как только с чешуи была смыта копоть, практически исчезли. Криспин и его девушка были в другом медотсеке. Думаю, хобс был бы не прочь увидеть, как рождается человек, но он был не в лучшей форме. Криспин из последних сил старался быть в сознании, чтобы убедиться, что эти парни не собираются причинять вред его девушке. Один раз она даже недалеко отошла от хобса, при этом оставаясь в зоне его досягаемости, а когда он очнулся и закричал, испугавшись, будто ее забрали, девушка быстро вернулась обратно.

Парень сильно запал на девушку. И быстро. Я надеялась, что у них все получится.

Я начала вытирать ребенка. А когда малыш стал выглядеть хорошо, то я положила его к груди Бэт.

Бэт заплакала от счастья — это были слезы облегчения. Парни стали ворковать и восхищаться малышом, пока я готовилась помочь со второй частью.

— Что ты делаешь? — спросил меня один из них, выглядя встревоженным. — Есть еще?

— Эм, надеюсь, что нет. — Черт. Я об этом даже не подумала. — Бэт? Ты сказала бы мне, если бы была беременна близнецами, да?

— Слава богу, твою мать, нет. — Она растянулась на спине так, что между ней и толпой парней образовалось расстояние аж в целых четверть дюйма. Один из них все еще был позади нее, воркуя с ребенком. Ладно, это было чертовски мило.

— Тогда почему…

Я посмотрела на парня, который был так искренне озадачен.

— Послед, приятель. Все, что удерживало ребенка девять месяцев, должно сейчас выйти.

На их лица снова вернулось беспокойство.

— Это еще не конец? — это сказал парень, за руку которого держалась Бэт. Его голос был хриплым.

— Нет. И да. Это тоже причинит ей боль.

Один парень положил свою большую ладонь на спину малыша, чтобы осторожно удержать его на месте, ведь Бэт опять начала тужиться.

— Мой вид тоже проходит через подобное после того, как на свет появился каждый детеныш из помета. Если, конечно, они не разделили один жизненный мешок, — тихо пробормотал мне на ухо Арох.

— Ммм, — ответила я. А что еще на это скажешь?

— Только не дави мне на живот, — устало взмолилась Бэт. Она была человеком, и я ей очень сочувствовала.

— Не дави ей на живот! — повторил один из ее парней, будто я не находилась между ног Бэт, так близко к ее рту, что слышала каждое слово в течение последних, ох, шести часов.

— Поняла, — заверила я. — Я и не собиралась это делать. — Разве мне стоило надавить? Я пыталась свести к минимуму свое беспокойство, но все равно решила озвучить свои сомнения. — А разве это нужно делать?

— Ха, наверное, ты не проворачивала подобное с козами, а?

Лоб Бэт вытерли влажной тряпочкой, заодно убрав скользящие по щекам слезы. Вау, ее парни были великолепны. Если характер людей раскрывался в экстремальных ситуациях, то эти мужчины были сравнимы с драгоценными камнями. Ничего, кроме заботы, внимательности и нежности. Ох, а еще они были крутыми спасателями.

— Нет. Обычно ты гладишь ее по спине, если у нее проблемы, но позволяешь ей сделать это только тогда, когда ее тело готово…

«Если нет проблем», — мысленно закончила я. А затем также мысленно ударила себя по губам. Я не хотела думать о проблемах. Подобному дерьму не было места в этой истории.

— На занятиях некоторые женщины…, — она глубоко вздохнула, — уже проходили это. Они рассказывали, как медсестры давили на живот, чтобы удалить послед. А еще они говорили, что при этом боль сильнее, чем при родах! Я была так, нахрен, напугана.

— Опять это слово, — пробормотал парень, и Бэт улыбнулась. Как и я.

— Смотри, какой большой ребенок! Ты отлично справилась с родами. Думаю, у тебя все получится, мамочка.

— Ты хотела сказать… маээээмочка? — передразнила Бэт, издавая крик козы.

— Эй. Не осуждай меня. Может, я совершенно невежественна здесь, но на самом деле я очень рада, что мне не пришлось беспокоиться о рогах.

— У моей расы при рождении малыш имеет только зародыши рогов, чтобы мать не пострадала, — взволнованно размышлял Арох. Волновался о козах? Он был таким милым. — Ладно, я пошутил.

— Ха! — ахнула Бэт.

Я ухмыльнулась, Арох вытер пот с моего лба и приобнял меня хвостом.

— Я просто дразнила ее. При рождении козлята тоже не имеют рогов. Они появляются примерно через три дня.

Бэт вновь начала тужиться и родила послед. Я была бы очень рада, если больше никогда не почувствую запах, не увижу и не прикоснусь к подобному.

— Ты вся испачкалась, — пробормотала Бэт слабым голосом.

Я окинула себя взглядом: кровь, жидкость и даже крошечный частичный отпечаток ладошки ребенка. Оу?

— Ага, просто ты не видела другую девушку.

Бэт усмехнулась.

Прядь липких волос была аккуратно убрана с ее лица и заправлена за ухо, а затем к ее голове прикоснулись губы парня. Ах! Я надеялась, что Бэт нравились эти мужчины, потому что они явно сходили по ней с ума. Один что-то бормотал ей на ухо, а второй нежно гладил спину.

— Что ты будешь делать дальше? — спросил меня Дохрэйн.

Я издала хлопающий звук губами. Попробовав на вкус то, что, как я боялась, было дрянью Бэт. Черт, мне нужен был еще один душ.

— Прибраться и уложить мамочку поспать. Ох! Но сначала нужно заставить ребенка поесть.

Бэт закрыла лицо ладонями.

— Так помоги мне. Но если ты назовешь мою грудь выменем…

— Я бы никогда так не сказала!

Она опустила руки и скептически посмотрела на меня.

— Титьки. Мы, фермерские девочки, называем вымя титьками.

Бэт начала смеяться, но сразу схватилась за живот.

— О черт! Это больно. Не смеши меня, не смеши меня!

— Прости. Эй… я только что вспомнила: кормление грудью помогает последу быстрее выйти.

Она уставилась на меня.

Я пожала плечами.

— Упс!

Ее челюсть немного выпятилась.

Я подняла руки вверх.

— Я не была на ферме уже несколько лет, поэтому немного забыла последовательность. Если бы этот ребенок родился с четырьмя копытами, то, честное слово, я бы сразу поставила его под тебя и помогла присосаться к соску.

— Я же сказала… не смеши… меня! — Бэт схватилась за живот и потянулась к своей промежности.

Я поморщилась.

— Прости. — Я жестом указала на ее грудь. — Нужна помощь? Я никогда раньше не делала этого с женщиной, но уверена, что мы справимся.

— Почему это звучит так пакостно?

Я улыбнулась, чувствуя, что Бэт устала. Мне было прекрасно известно, что она была истощенна намного сильнее, нежели я. Очевидно, Бэт долго мучилась, пока ее парни не нашли нас.

Мы покормили ребенка и очистили комнату. А когда я взяла ведро, в котором был послед, то спросила вслух, что мне с ним делать. Арох рассказал, что его люди хоронили последы. Это был некий обряд, который отец совершал в благодарность Творцу за каждого маленького детеныша.

— Это действительно круто, — задумчиво пробормотала я. — К сожалению, вокруг нас нет земли, но, возможно…

— У нас есть земля. На четвертой палубе находится теплица. Мы выращиваем там свежие фрукты и овощи. Для меня было бы честью принести благодарность за появления малыша у Бэт.

Ммм, морковь, удобренная последом Бэт. Вкусно.

Бэт покачала головой.

— Звучит неплохо, Тирнан. Спасибо, — пробормотала она, когда он взял у меня ведро.

На самом деле, если отбросить мои остроумные замечания, то я была впечатлена тем, как парни относились к Бэт. Стянув с рук перчатки, я подошла к девушке.

— Итак, остался ли дома папочка, который скучает по малышу? — нежно спросила я.

Я сказала это тихо, но все ее парни замерли. Думаю, Дохрэйн и Арох отреагировали также потому, что поставили себя на место парней или потому, что ощутили серьезное изменение настроения в комнате. Ну и зачем я это спросила? Дура!

Бэт облегченно выдохнула.

— Нет. Знаю, это звучит безумно, но Энджи? Именно по этой причине я рада, что никогда больше не увижу Землю. Я бы сошла с ума, если бы не эти парни.

Вот, значит, как. Я улыбнулась.

— Значит, они тебе нравятся?

Бэт устало ухмыльнулась в ответ.

— Они? Думаю, я могу в них влюбиться.

Я усмехнулась.

— Я рада за тебя.

Потом я посмотрела на парней. В комнате остались только те, кто не отправился хоронить послед Бэт.

У нее было пять больших, крепких, неповоротливых парней. Пять.

— Итак… за шесть недель до того, как ты начнешь резвиться.

Ее глаза загорелись. Она начала шептать, поэтому я наклонилась, чтобы услышать слова:

— Хочешь узнать секрет? Там, откуда они родом, нет минетов.

Я отстранилась.

— Я взорвала им мозги, — с усмешкой заявила Бэт.

Я снова огляделась, заметил ухмылки парней, которые определенно услышали наш шепот. Все. И все принадлежали ей. Все. Пять?

— И ты будешь делать лишь это в течение следующих шести недель. Только по прошествии этого времени ты сможешь принять участие…

Бэт застонала.

— Не получится. Прямо сейчас я не могу думать о сексе. Ой…

— Да уж, — согласилась я, думая о ее бедной вагине. Я слишком близко, чем когда-либо хотела, познакомилась с лоном другой женщины. И могла засвидетельствовать, что оно выглядело немного опухшим и воспаленным. Ох, да сам тот факт, что оно только что вытолкнуло из себя семифунтового ребенка, гарантировал усталость.

Один из ее парней снова встал за Бэт, массируя ей плечи до тех пор, пока она не расслабилась и не закрыла глаза. Парень разместился так, чтобы держать Бэт и малышку на руках. Не в первый раз за сегодняшний вечер я немного прослезилась.

— Эй? — устало прошептала Бэт.

— Что?

— Ты еще не пробовала им отсосать?

Я почувствовала, как мои брови выгнулись.

— Нееееет….

Бэт лишь одарила меня дразнящей, хоть и немного вялой улыбкой.

— Готова? — прошептал мне на ухо Арох.

Когда я ответила, в моем голосе слышались слезы:

— Да.

Я взяла за руку Ароха и Дохрэйна. Мы вышли из медотсека.

По дороге мы заглянули к Криспину, чтобы проверить его. Хобс наполовину закрыл своим телом спящую женщину, обхватив ее руками, словно защищая. Его глаза блестели от удовольствия. Криспин был похож на дракона. Бескрылого дракона.

Я старалась не обращать внимания на повязку, наложенную на плечи, вместо этого сосредоточившись на том, что Криспин, наконец, смог обрести свою женщину.

Мне захотелось укрепить в нем эту надежду, поэтому я тихо заметила:

— Если она привяжется к тебе так же сильно, как ты, то, очевидно, вы свяжетесь и поможете друг другу исцелиться.

Но вместо того, чтобы успокоить, мои слова потрясли его.

Криспин пришел в ужас.

— Что? Что я такого сказала?

Арох положил вторую ладонь, которая не находилась в моей руке, на мое плечо. Его голос был серьезен, когда он ответил:

— Хобсы не связываются.

Я махнула рукой в сторону пары.

— Оу, правда? Ну, я знаю человеческих женщин и происходящее с нами, когда мы влюбляемся. Поэтому я могу утверждать, что они привяжутся друг к другу, если будут так много времени проводить вместе.

— Ты что, дразнила меня? — быстро спросил Криспин.

— Да, — поспешила я заверить его. — Как бы. Я не имела в виду, что вы в буквальном смысле всегда будете держаться за руки. Просто на Земле, когда мужчина и женщина так обнимают друг друга, да еще настолько близко и долго, то это означает, что они действительно влюблены. Что между ними есть доверие. То есть это не совсем то «эй, спасибо, что подтолкнул мою машину» или «я до сих пор торчу здесь, потому что у меня сдох чертов аккумулятор» объятие.

Криспин кивнул с облегчением и надеждой. Хобс совершенно запутался.

— Связь, — подчеркнула я.

Он снова стал выглядеть испуганным.

— Ладно, как я понимаю у этого слова двойные понятия? — разозлилась я. Мой голос звенел от ярости, но все же я говорила тихо из уважения к спящей, травмированной женщине в защитных объятиях Криспина.

Я заметила, как Дохрэйн послал Ароху странный взгляд. Подняв голову, я обратила внимание, что Арох вернул тот же взгляд. Я отстранилась от Ароха, встав как можно дальше от Дохрэйна.

— Выкладывай, — сорвалась я.

Он нахмурился.

— Объясни мне все немедленно, — уточнила я.

— Хобсы не связываются. Они просто не могут связаться. Им приходится делиться своей груфалой со многими хобсами. — Краем глаза я подметила, как Криспин прижал девушку к своей груди еще сильнее, а на его лице появился жесткий взгляд. — А мужчина ракхии привязывается лишь к своей половинке. Там, откуда я родом, это хорошо, потому что пара ракхии принадлежит только ему. Но когда ракхии служит в гвардии груфалы, то он не имеет права позволить себе образовать связь, так как женщина не может принадлежать ему. Ракхии, нашедший пару, опасен, потому что в нем просыпаются инстинкты, указывающие на груфалу, как на его истинную пару. Он привязывается к ней на химическом уровне. Если их разделить, то ракхии может умереть. То есть, он предан и любит только одну женщину. Если ракхии привяжется к груфале, то в нем проснется чувство… собственничества. — Хватка Ароха на моей ладони непроизвольно сжалась. — Он не сумеет делить принцессу с другими мужчинами, поэтому может напасть на хобсов, чтобы она принадлежала только ему. Связывание — серьезное преступление.

Арох выглядел таким… пристыженным.

— Арох? — Я подняла руку, чтобы дотянуться до его челюсти. Он на мгновение закрыл глаза, а затем отстранился, но сначала схватил мою ладонь и потянул, чтобы я посмотрела на него. Серьезный. У меня было очень плохое предчувствие.

— Одинокая груфала всегда находится в опасности. Груфала с одним охранником также всегда находится в опасности.

— Ладно, почему же эти груфалы так высоко ценятся?

Арох открыл рот и сразу закрыл.

В разъяснения пустился Дохрэйн:

— Невероятно красивые. Обладающие непревзойденным интеллектом. Богатые. Они крайне редко покидают планету, из-за чего порождаются мифы, привлекающие представителей черного рынка. Груфалы — самые почитаемые женщины Галактики, им нет равных… — Дохрэйн задумчиво посмотрел на меня. — Впрочем, вы, люди, заслуживаете второго места.

— Мне нужно сказать спасибо?

Арох снова потянул меня за руки, чтобы привлечь внимание.

— Когда ракхии привязывается к принцессе, то автоматически подвергает ее опасности, ведь теперь у нее есть только один мужчина, способный ее защитить. Этот мужчина не может присоединиться к ней, когда она парит в небе. Этот мужчина не может сидеть рядом с ней на стропилах гнезда… — Мне показалось, что я услышала страдальческий стон Криспина. Я была уверена, что на данный момент хобс совсем не нуждался в подобных напоминаниях. — Этот мужчина собственник, инстинкты будут сводить его с ума каждый раз, когда она начнет образовывать дистанцию. Каждый раз, когда она будет подходить к хобсу.

— А эти мужчины убивали груфал?

— Нет! — Арох выглядел сломленным и… смирившимся. — Но они убили много отличных хобсов. Хорошо обученных, благородных, пригодных мужчин. Даже тех, которые стали их друзьями. Тех хобсов, что прикрывали их спины в течение многих лет. Вот почему это считается преступлением.

— И что… было дальше? С ракхии?

Он сглотнул.

— Если ракхии начал привязываться к груфале… то вскоре он предстанет перед Советом.

— И что этот Совет сделает?

— Лишит его титулов. Наложит штраф на его семью и объявит всю его родню непригодной для будущей службы. Это худшее преступление, которое может совершить ракхии. Оно имеет последствия для будущих поколений.

— Также это вредит груфале, — добавил Дохрэйн, будто подводя итоги. Но не для меня. Его слова заставили Ароха поморщиться от боли и отвернуться. О, да. У меня было плохое, очень плохое предчувствие.

Арох молчал, поэтому Дохрэйн перехватил инициативу:

— Разумеется, груфала тоже может испытывать глубокую эмоциональную привязанность к этому мужчине. — Я заметила, как Дохрэйн сосредоточил внимание на Арохе, продолжая: — К особо требовательному и властному мужчине, который становится все более свирепым в своих чувствах и действиях. Она проводит много времени, успокаивая и утешая его, игнорируя своих хобсов, лишь бы укротить его ярость. Но это имеет обратный результат — лишь подпитывая его поведение, поэтому вскоре мужчина начнет вести себя еще хуже. Когда наступает момент, требующий остановить его, то существует лишь один способ подчинить подобного мужчину. Ведь он впадает в безумие, когда груфала не с ним, когда она проводит время с хобсом. В конце концов, когда принцесса спускается на землю, этот мужчина не позволяет хобсам даже приблизиться к ней. И это разрывает ее на части. Видеть, как ее мужчины дерутся друг с другом, видеть, как ее мужчины страдают. Это мучительно для принцессы, ее сердце болит. — Теперь голос Дохрэйна звучал сердито и обеспокоенно. — В этом случае груфала умирает. Одна лишь подобная угроза, а также публичное унижение и ущерб семье достаточно серьезны, чтобы заставить большинство ракхии отступить, прежде чем они достигнут этого уровня собственничества. Но когда этого не происходит. Когда мужчина становится неуправляемым. Совет прибегает к единственному возможному средству…

— Они убивают его, — продолжила я.

Арох закрыл глаза.

Вот черт.

Его ладони сжали мои, но так и не отпустили.

Он не отпускал меня.

И я знала причину. Он… привязался ко мне.

Глава 26

АРОХ

Энджи расстроилась.

А я не понимал, как мне поступить.

Думаю, узнав о связи, Энджи поняла, почему я не поделился этим раньше. Честно, я пытался, но так и не смог произнести эти слова. Стыд прожигал меня насквозь.

Но это так. Я не мог отпустить ее сейчас. Не мог. Никогда.

— Что же нам делать?

Я и не знал, что принцесса до сих пор не заснула. Переместив свою руку, я посмотрел на Энджи сверху вниз.

— Ты о чем, сладкая?

Она улыбнулась мне.

— Что нам делать сейчас? Если мы отправимся на планету груфал…

Мое сердце замерло.

— Они убьют тебя, не так ли?

Я кивнул и заметил, что ее глаза слишком странно блестели.

— Не плачь, — взмолился я. Скоро появится еще больше слез. Я разрушил ее жизнь. Меня одолевали опасения, что Энджи не сможет оправиться после того, как меня усыпят у нее на глазах. — Не смотри. Когда это случится. Просто не смотри.

Когда Энджи воскликнула, ее голос звучал сломлено и на грани срыва:

— О чем ты вообще говоришь!

Я осторожно схватил ее за подбородок. Когда я наклонил голову принцессы, слезы скопились в уголках ее глаз и начали катиться по щекам. Я зашептал:

— Груфал заставляют присутствовать во время разбирательств. В качестве свидетелей в суд приглашаются все люди.

— Это просто ужасно!

— Это пример для подражания. Урок. Напоминание другим груфалам, чтобы они не проявляли благосклонность к определенному мужчине, напоминание хобсам, чтобы они держали под строгим контролем стражей принцессы — ракхии. И это напоминание ракхии. Видеть, как унижают гордого мужчину, знать, что его семья опозорена и наказана, понимать, что они никогда, никогда не захотят, чтобы это случилось с ними. Ни одна груфала не пожелает взять их к себе на службу. — Я прижал Энджи к себе, с помощью ладони склонив ее голову к своей шее. — А для груфалы это величайшая трагедия. — Руки Энджи заскользили по моей груди. — Сильнейший инстинкт спаренного ракхии заключается в том, чтобы защищать его груфалу. Тем не менее, привязавшись к ней, он, в конечном счете, причиняет немыслимый ущерб. Для всех. Но особенно для нее. Если у принцессы останется крепкая связь с хобсами, — если вообще останется хоть один выживший хобс — то она еще сможет оправиться. Но многие так и не приходят в себя. Энджи… — Мой голос сорвался. — Они умирают.

Я крепче обнял принцессу, и она всхлипнула. Обернув руки вокруг моей шеи, Энджи разрыдалась. Я сел, поудобнее устроил принцессу на своих коленях и начал гладить ее спину.

Свет, льющийся из коридора, внезапно исказился, отбрасывая тень в форме когтя и края сложенного крыла. К комнате подошел Дохрэйн, чтобы проверить Энджи.

Следующее действие с моей стороны было совершенно спонтанным. Я убрал ладонь с кожи Энджи на достаточно долгое время, чтобы нажать кнопку, которая закрывала дверь. В этот момент меня осенило, что я только что сделал.

Снова.

— В чем дело? — Голос Энджи звучал приглушенно, вероятно потому, что ее нос был забит, а не из-за того, что я нежно прижимал девушку к своей чешуе.

— Дохрэйн ждет тебя. В коридоре. Я закрыл перед ним дверь, но… я… Энджи, ты должна завязать с ним отношения. А после…

Энджи схватила меня за один рог и начала трясти, заставляя мою голову качаться из стороны в сторону.

— Нет никаких «после»! — Она отпустила рог, тяжело дыша. Я мог только ошеломленно смотреть на нее. — Я — не груфала. Я — человек. А раз я не одна из них, то не имею никакого отношения к их планете, к их законам и к их убеждениям. Тебя они тоже не касаются. Ты связан со мной, не так ли?

Я сглотнул.

— Да.

— А я связана с тобой!

Мое сердце воспарило.

Какое-то мгновение мы просто смотрели друг другу в глаза. А затем Энджи положила обе ладони на мою грудь и сдвинула ноги по обеим сторонам от моих коленей так, чтобы она могла заставить меня откинуться на спину. Мои рога уткнулись в матрас. Принцесса проползла по моему телу и поцеловала меня в губы.

Я поцеловал ее в ответ.

Моя женщина.

Мой человек. Самый страстный.

Глава 27

ЭНДЖИ

Я проснулась от голода.

При пробуждении я заметила, что вновь нахожусь под одеялом, которое могло превращаться в платье. Оно оказалось достаточно большим, чтобы укрыть нас обоих. Арох действовал очень аккуратно, пока натягивал на нас одеяло. Наблюдать за происходящим было увлекательно, будто это какая-то церемония. Может и так.

Я разместила руку — ту, которая ранее была сжата в ладони Ароха — на его плече. Он даже не пошевелился.

Я мысленно ухмыльнулась. Мне удалось истощить гигантского инопланетянина. Мне.

Во время лучшего секса в моей жизни.

Я закрыла глаза и кое-что вспомнила из произошедшего. Вау. Я глубоко вдохнула и заметила, что его сексуальный аромат стал более сильным. А от меня пахло так же, как от него.

Бесплатные духи. Или одеколон… Как угодно. Восхитительно.

Это не походило ни на один запах, который я знала на Земле. Аромат был таким мужским и насыщенным, вызывая во мне желание целый день оставаться в постели, наслаждаясь им. Скорее всего, это происходило из-за каких-то инопланетных феромонов. А еще я испытывала… ГОЛОД. Мне нужно было пересилить себя и добыть еду.

Я наклонилась, припав губами к его чешуе, а затем убрала со своей шеи руку Ароха, которая крепко ее держала.

Даже во сне он не желал отпускать меня.

Такие ласковые ощущения.

Я быстро приняла душ, как только нашла скрытую кнопку на стене. Затем я стала бродить по тихому кораблю, пока не нашла… столовую? Как называется кухня на корабле?

Пока я обыскивала шкафчики, хватая контейнеры с этикетками, которые не могла прочитать, и с картинками, которые не узнавала, ко мне подошел мужчина.

— Нужна помощь?

Я подняла взгляд и вежливо улыбнулась.

— Привет… Кеке?

Он устало ухмыльнулся.

— Еееееаен, — последний слог напоминал звук заглатывания. Видимо, нужно было задействовать горло. Инопланетные имена. Я вздохнула. Если имя не внесено в мой переводчик, то я была вынуждена самостоятельно помогать себе с произношением.

Увидев мое расстройство, мужчина повторил свое имя. Чтобы мне было понятнее, он растягивал звуки.

Я задумалась.

— Еее, — воскликнула я.

Его губы дрогнули в улыбке.

— Достаточно близко.

— Как Бэт?

Он кивнул.

— Она заснула, но недавно пробудилась и заявила, что голодна. Я собирался взять ее любимые продукты. Бэт было трудно приспособиться, особенно сначала, так как еда не была ей знакома. Ты тоже в замешательстве? — Мужчина выглядел обеспокоенным.

— Ага, можно и так сказать. — Я подняла то, что было похоже на глазные яблоки. Целая банка с глазными яблоками. — Это отвратительно так же, как и кажется?

Он рассмеялся, как будто я несу чушь.

— Я помогу тебе выбрать продукты, которые, как мне известно, предпочитает Бэт, но взамен ты пройдешь со мной и осмотришь ее, договорились?

— Конечно, я это сделаю. Хватай пропитание и показывай дорогу, — великодушно произнесла я, махнув рукой.

Мужчина фыркнул.

— Принцесса. — Он схватил три разных тарелки, передал их мне и следующую фразу произнес таким кокетливым тоном, что я бы насторожилась, если бы ранее не видела, насколько он предан Бэт: — А теперь пойдем в спальню…

Арох атаковал его.

— Арох! Нет! Клянусь, это прозвучало не так, как есть на самом деле!

Я хотела вмешаться и помочь Еее, но не смогла бы их разнять. Все равно, что встать между двумя носорогами — мгновение, и вот я уже мертва. Неа, я не собиралась участвовать в потасовке. Либо Еее понял, насколько плохо прозвучала его фраза, поэтому не сопротивлялся, либо просто не мог справиться с Арохом. Его оборонительные попытки выглядели так, словно сейчас Еее очень тщательно надирают задницу.

— Кто-нибудь помогите! Недоразумение! Крупное! — закричала я.

В кухню забежал Дохрэйн.

— Да благословит тебя господь, — пробормотала я, когда Дохрэйн вытащил Еее из опасной зоны и ударил Ароха крыльями, вынуждая моего пришельца сосредоточиться на чем-то кроме убийства.

— Спасибо за усилия по усмирению, — прошептала я Дохрэйну.

Он схватил меня за локоть, поворачивая к себе лицом.

— С этого момента я сам буду приносить вам провизию.

— Все в порядке, у нас все под контролем…

Дохрэйн многозначительно покачал головой.

— Только одно — ты не защищена. Ты искупалась.

Я нахмурилась.

— Ага. И что?

Он вздохнул, выглядя более недовольным, чем обычно.

— Нам нужно купить мыло для ракхии. — Дохрэйн окинул меня взглядом. — Оно очистит твою кожу, не смывая при этом связующий запах Ароха. Это делает его вид более терпимым и вынуждает менее заметно проявлять чувство собственничества. По большей части.

— Существует… связующий…

— Он оставил свои выделения… на тебе, — деликатно произнес Дохрэйн.

— Фу! Выделения? Подожди… по большей части?

Его крылья поднялись в жесте, который выглядел подозрительно похожим на пожатие плечами.

— Что поделать.

— Отлично. Спасибо, что рассказал мне.

Дохрэйн опустил голову и отступил в сторону, чтобы Арох не задел его. Мой пришелец ринулся вперед, чтобы подхватить меня на руки.

— Здоровяк, подожди! Мне нужно проведать Бэт. — Чтобы история, как с мужчиной Бэт, не повторилась, я подарила Ароху недовольный — но безумно любящий — взгляд. — Как думаешь, ты сможешь отвести меня туда? И при этом не сойти с ума из-за присутствия ее парней?

Арох не ответил. Он поцеловал меня — крепко — и понес в нашу комнату.

— Эй! — возмущенно завизжала я, когда Арох бросил меня на кровать так, что я подпрыгнула на матрасе.

Неожиданно он придавил меня своим телом.

— Арох! Мне нужно заглянуть к Бэт, чтобы убедиться, что она в порядке…

— Позже… может быть, — хмыкнул Арох.

— Извини? — Я сощурила глаза, окинув его взглядом. На самом деле, я могла сделать лишь это, так как оба мои запястья были подняты над моей головой, а тело Ароха прижимало меня к кровати.

— Вау, кто-то стал властным, как пещерный человек, как…

В этот момент Арох начал об меня тереться.

Нет, не в сексуальном смысле. Ну, не в том сексуальном смысле, который подразумевали на Земле. Нет, Арох водил щекой по моему лицу, облизывал мою шею, нюхал грудь, находил все щекотливые места на боках и животе, из-за чего моя кожа покрылась мурашками. Я не смогла сдержать девчачий визг.

— Ах! Только не это! Щекотно! О! Хватит, хватит, дядя10!

Фраза заставила Ароха остановиться.

— Что? — зарычал он.

— Это человеческая поговорка. Обычно так говорят, когда хотят, чтобы их перестали щекотать.

Арох заворчал:

— Почему?

Его руки все еще стискивали мои запястья. Меня еще никогда так не удерживали, вынуждая чувствовать себя такой беспомощной, а еще… я ощущала, как его твердый член прикасался к моему бедру. Я видела преданность на его лице. Арох прижимал меня, но не причинял боли. Интересно, а синяки останутся?

Мне срочно нужен был веер, чтобы обмахнуться.

Но я не могла.

Потому что меня удерживал огромный, горячий, властный мужчина.

— Не понимаешь почему? Сейчас ты заставляешь меня сомневаться, есть ли в этом какой-то тревожный подтекст инцеста. Впрочем, мы никогда об этом не узнаем! Кстати. Теперь ты чувствуешь себя лучше, когда размазал по мне… свои выделения?

Думаю, Арох потерял способность к односложным ворчливым ответам, потому что он снова начал целовать меня, отпустив мои руки только для того, чтобы задрать мою юбку. Я почувствовала, как он прикоснулся ко мне тыльной стороной ладони, когда отчаянно пытался избавиться от своего костюма.

Тихое рычание, рывок и, наконец, свобода. А то, как перекатывались его мышцы, ух.

Медленно и осторожно я подняла руки, обхватив каждый рог ладонью. Арох замер и поднял взгляд, посмотрев в мои глаза. Я решительно заявила:

— Я никуда не уйду.

Он выглядел восхитительно смущенным, нахмурившись.

Я улыбнулась.

— Это такое выражение. Просто хочу сказать, что я с тобой. Ты принадлежишь мне. Я твоя. Ты — единственный пришелец, которого я хочу, единственный инопланетянин, которого я когда-либо захочу… черт возьми, я никогда не чувствовала… что хочу о ком-то заботиться так, как о тебе, даже со своим «видом». — На последнем слове я, акцентируя, махнула руками. Арох посмотрел на мою левую ладонь, затем на правую, изучая жест и пытаясь в нем разобраться.

— Моя, — наконец, зарычал он. Его голос был таким низким, что я ощутила, как он отозвался вибрацией между моих ног.

— Да! — выдохнула я.

Раньше я считала, что Арох был в отчаянии? Сейчас он просто обезумел.

Разве подобное не заставляет каждую девушку поджимать пальчики на ногах? Когда парень сходит с ума, потому что любит так сильно, что считает себя обязанным потрясти твой мир. И еще раз. Ох, это было очень хорошо для его самолюбия.

Мы лежали, все еще пытаясь перевести дыхание. Вдруг Арох приподнялся, чтобы достать одеяло и накинуть его на нас. Затем он начал осторожно подворачивать ткань вокруг меня. Как будто это многое для него значит. Так аккуратно, что у меня защипало глаза. Я глубоко вздохнула, совершенно удовлетворенно.

— Мне нравится это одеяло, — пробормотала я, поглаживая яркие, красивые цвета.

Арох замер и закрыл глаза.

— Арох?

Он взглянул на меня… неожиданно его лицо озарила самая широкая, самая счастливая улыбка.

— Что случилось, детка?

Он положил ладонь на мою руку. Теперь мы оба смотрели на яркие, прекрасные цвета одеяла. Его палец заскользил по одному из узоров.

— Эти одеяла нельзя купить, нельзя скопировать, они бесценны.

— Как это не могут быть скопированы? У вас есть технологии, чтобы путешествовать в космосе, а ты говоришь, что никто не придумал, как запустить ткани в массовое производство?

Арох покачал головой.

— Конечно, ткани производятся в массовом количестве. Но именно это одеяло невозможно скопировать.

Он прикоснулся к блестящему украшению продолговатой формы, которое было пришито ниткой к паре квадратов из ткани.

— Что это такое?

— Чешуя.

— Чешуя? — Я непонимающе уставилась на него. В моем разуме не укладывалось, как можно скрестить ткань и дракона. Что он такое говорит?

— Мои родители выбрали чешуйки с наибольшим блеском и идеальными краями. Затем они отдали их моей сестре. Вот это от моего отца, — указал Арох на красивый фиолетово-черный узор. — А это. — Он нежно провел пальцем по синему украшению рядом с ним. — Принадлежало моей матери.

— Вау, — выдохнула я.

Арох кивнул.

Я окинула взглядом все узоры. Их было так много. Я потянулась к красивым красным чешуйками, наслаждаясь их гладкостью.

— Эти цвета… на этом одеяле все твое семейное древо! Удивительно.

— Ммм. А вот это надпись, — указал Арох на волнистые и четкие плавные линии, которые, как я думала, были простым узором. — Она рассказывает, кому принадлежат чешуйки, чтобы пара знала происхождение своего избранника и гордилась тем, что выбрала его. — На последнем слове он мельком взглянул на меня. — Меня не волнует, что ты не знакома с моей семьей. — Затем Арох быстро добавил: — Но мы…

Я схватила его за рог и потянула к себе.

— Эй. Если каждый из них хотя бы наполовину так же удивителен, как ты, тогда в твоей семье самые большие, — каждое слово я сопровождала поцелуем, — самые сильные, — еще один поцелуй, — самые храбрые воины на свете. — Я прижалась губами к его устам.

— У нашего потомства не будет от тебя чешуек, но возле своих я вышью слова, которые опишут твою красоту, твою стойкость, твою…

Для протокола — что делать, если твой мужчина захотел перечислить все твои замечательные качества?

Позволить ему это.

Когда Арох закончил, то стал выглядеть еще более решительным.

— Таким образом, наши сыновья смогут увидеть все твое наследие. — Он притянул меня к себе, крепко обнял и зашептал: — Не волнуйся, наши сыновья обретут такое же счастье, как и я.

Ох. Оу! Вау.

— Арох… — В моем голосе прозвучали слезы.

— Тише, сладкая. Не беспокойся об этом. — Он поцеловал меня. Мне нравилось то, что Арох не беспокоился и пытался убедиться, что я также не волнуюсь. Я должна оставить в стороне тот факт, что мы могли уже сейчас зачать ребенка! Поскольку не была уверена, что мои противозачаточные могли сопротивляться маленьким солдатикам Ароха. Или как долго противозачаточные еще будут эффективны, ведь я не знала, сколько времени прошло от похищения до продажи с аукциона!!

Мне стоило поинтересоваться у Бэт, на каком месяце она была, когда очнулась у пришельцев. Это даст нам временные рамки…

Я должна была избавиться от сомнений. Потому что была счастлива. Счастлива потому, что был счастлив Арох. Пути домой больше не существовало. Всю свою сознательную жизнь я прожила в надежде на то, что сейчас, наконец, заполучила — я имею в виду любовь между нами, а не рога и огонь, могу точно сказать, что раньше я не понимала суть своего поиска, иначе сохранила бы себе нервы, не распыляясь на кучу дерьмовых отношений. Я боялась, что никогда не найду единственного, потому что вокруг ошивалось дохрена придурков, и мне казалось, что я встречала только таких.

Так что я знала.

Знала, что Арох — это нечто особенное.

А если бы он был человеком?

То я приковала бы его у себя в подвале и никогда не отпускала.

Хм. Это должно было звучать романтично, но даже в моей голове, в которой слетело несколько катушек, все равно появилась мысль, что это было слишком извращенно. Я обняла Ароха, извиваясь под ним, пока он не дал нам обоим то, в чем мы так нуждались.

Глава 28

АРОХ

Я массировал шею Энджи. Я чувствовал, как во мне расцветала нежность по отношению к принцессе, нечто, что не может насытить даже акт спаривания. Что-то большее. Я поцеловал ее. И еще раз. Затем я отстранился, держа Энджи так, чтобы она смотрела в мои глаза.

— Мои братья будут такими…

Я подскочил в постели.

— Мои братья!

Взирая на Энджи, я пытался усмирить инстинкты, бушующие внутри меня. Именно поэтому пары исчезали на несколько недель после брачного пира… Я не хотел, чтобы мы покидали эту кровать. Эти инстинкты заставлял меня постоянно обнимать принцессу и заниматься с ней сексом до тех пор, пока мы оба не насытимся. Даже намек на аромат других мужчин вынуждал меня вновь лихорадочно заявлять права на Энджи.

Снова.

Но мне стоило сообщить семье, что я в безопасности. Чтобы они прекратили розыск. Тем более, у меня, наконец, появилась подобная возможность.

— Мне нужно отправить сообщение. Не могу поверить, что не подумал об этом сразу… Нам необходимо пойти на мостик. Быстро.

— Не кори себя. Мы оказались в немного безумной ситуации, связанной с рождением ребенка и все такое. Все в порядке, детка. Я с тобой.

Творец, как же я любил ее.

Энджи встала и оделась, на этот раз она натянула на себя брачное одеяло. Я почувствовал, как мое сердце увеличилось в размерах, когда помогал принцессе надеть его на шею и талию.

Затем Энджи откинула локоны со своего лица и сделала шаг ко мне навстречу.

— Скоро мы окажемся рядом с другими самцами, верно? А значит, я в курсе, что произойдет дальше. Я готова, оближи меня!

Я действительно любил эту женщину.

Глава 29

ЭНДЖИ

— Арох! Слава Творцу! Мы ждали, что ты подашь нам сигнал, — прогремел мужчина, которого я встречала на аукционе. — Мы искали вас двоих повсюду, а затем, наконец, получили сообщение, что два хобса подняли шум, когда обнаружили на планете груфалу и ее охранника-гладиатора. Мы надеялись, что это были вы.

— Мы?

— Когда я доставил нашу дорогую сестренку домой в целости и сохранности, то избавился от капсулы…

Арох усмехнулся.

— Пересев на судно Задеона. Но это даже хорошо, потому что нам нужно было дополнительное пространство, и данный факт перевесил его присутствие, — последнюю часть мужчина пробормотал.

— Для чего тебе понадобилось дополнительное место?

Голограмма ухмыльнулась так, что меня ослепили белоснежные клыки. Мужчина потянул кого-то из-за своей спины в голографический экран.

Этот «кто-то» был человеком.

— Привет! — Она помахала мне. Я ощутила безумное собственническое чувство, которое втайне было довольно, ведь Арох только вежливо кивнул, а затем обнял меня, вместо того чтобы помахать в ответ. Ладно, довольство не было таким уж тайным. Мне это нравилось, и я хотела, чтобы Арох знал это. Если его руки были заняты тем, что обнимали меня, то мои были полностью свободны.

Я потянулась назад и ущипнула Ароха за задницу в молчаливой благодарности.

Арох удивленно хмыкнул, поэтому я снова сделала это и почувствовала, как за моей спиной его член затвердел.

— Приятно видеть еще одного человека, — воскликнула я. — Значит, теперь четверо из нас находятся в безопасности! — Я действительно ощутила облегчение. И надежду для остальных. Мужчины ракхии были прекрасными охотниками за людьми. И их планета была огромной.

— Тогда пять… у нас на корабле есть еще одна девушка. — Улыбка исчезла с ее лица.

Да и брат Ароха больше не демонстрировал зубы.

Остались только клыки.

— Что случилось? — медленно спросил Арох.

— Когда Задеон встретил женщину, то она была…

— Пущена по кругу мудаками инопланетянами, — закончила мрачно женщина.

Я вздрогнула.

Арох ласково сжал меня в своих объятиях, которые не только защищали, но и приободряли.

— Продолжай.

— Он убил их всех и вернул ее на корабль, но… она плохо на все реагирует.

Арох издал один из тех звуков, которые исходили из его большого милого носа.

— Ужасно.

— Ага, и каждый раз, когда ей снится кошмар, и она начинает кричать, то он полностью теряет контроль, — добавила женщина, состроив гримасу.

Брат Ароха покачал головой.

— Я боялся, что если он не остановится, то повредит корабль. Я пытался связать его.

Арох поморщился.

Его брат слегка повернулся, показывая поврежденные чешуйки, которые были более темного цвета и не такие блестящие.

— Я и раньше не мог превзойти его, а сейчас у меня и вовсе не было шансов.

— Как же тогда ты помешал ему разнести корабль на части?

— Я заявил, что он пугает женщин. Тогда Задеон просто… как будто в нем щелкнул какой-то выключатель. Он сам приковал себя цепями в грузовом отсеке.

— Раненая женщина одна? Это безопасно?

— С ней все в порядке, — вмешалась в разговор женщина брата Ароха. — Она проникла в трюм и осталась возле Задеона. Иногда мы слышим, как он тихо разговаривает с ней. Тем более у нее уже давно не было приступов паники. Кажется, это хороший знак.

Внезапно прозвучал пронзительный вопль. Затем грохот, сопровождаемый треском.

Брат Ароха вздохнул.

— Перезагрузка.

— Эм… ты не собираешься пойти и проверить их?

Лицо женщины скривилось в ироническом веселье.

— Доверьтесь нам. Будет лучше, если мы этого не сделаем. Он успокаивается гораздо быстрее, если они остаются вдвоем.

— Никаких видимых угроз, — согласился его брат.

— Что дальше?

— Нам послал сигнал корабль хобсов за несколько мгновений до того, как объявился ты. Похоже, у них тоже есть человеческая женщина, поэтому они хотят объединиться с ракхии для большей защиты. Они забрали ее у очень богатых лувудов и теперь следят за ними, желая возмездия. У них было много вопросов к моей женщине, а их женщина была очень рада прояснить некоторые аспекты с представителем своего вида, — он замялся, а затем добавил: — Я подумал, что было бы неплохо отправиться туда, где мы все смогли бы спокойно поговорить. Где женщины смогли бы пообщаться, а мужчины, заботящиеся о них, смогли бы поделиться опытом. У нас есть чему поучиться… Я уже запустил этот процесс.

Арох вновь загудел, опять этот звук из его носа. Это было так странно. И звучало пугающе, независимо от того, сколько раз он уверял меня, что это не всегда значит угрозу. Его брат, казалось, воспринял звук как согласие, и они начали обсуждать маршрут.

Таким образом, те из нас, кто был спасен с аукциона, воссоединятся, и это было здорово.

Просто все пошло не так, как планировалось.

Глава 30

ЭНДЖИ

После того, как парни согласились посетить эту вечеринку, у меня хватило времени лишь помахать Бэт прежде, чем мужчины посадили нас в кресла и пристегнули — включая ребенка — ремнями для безопасности при преодолении атмосферы. Меня немного подташнивало, но зато не рвало благодаря мастерам по перепродажам Бэт — у них имелся товар на любой вкус. Они дали мне жевательную таблетку, которая на вкус была словно носки, но удерживала еду в моем желудке. Я схватила Ароха за руку и не отпустила даже после того, как корабль заглушил мотор, и ни когда мы выстроились, спускаясь по трапу, и определенно ни тогда, когда мы ступили на фиолетовую землю и были окружены инопланетянами. Много, много, много инопланетян. Выглянув из-за Ароха, я заметила несколько человек. Всех нежно прижимали к бокам и обнимали в защитном жесте самцы.

Все тянулось настолько долго и сопровождалось такой тишиной, что в итоге я начала дрожать от нервного напряжения. В конце концов, я больше не могла этого выносить.

— Что дальше? — свистящим шёпотом обратилась я к Ароху.

Он посмотрел на меня, а затем вновь перевел взгляд на толпу.

— Мы ждем, когда гру… люди скажут нам.

— Оу. — Я тоже стала ждать. Оглядевшись, я осознала, что кто-то из нас должен взять на себя роль лидера, и решила еще подождать.

И еще.

И вот тогда во мне появилось это чувство, — некий трепет, который вы ощущаете, когда знаете момент, в который фокусник на сцене собирается выбрать вас из всех сидящих в рядах, вытащив на сцену перед толпой — поэтому я решила выйти перед девушками и сделать это.

— Всем привет! — Я не была уверена, крикнула ли эту фразу собравшимся, но, несмотря на всю громкость, которую, как мне казалось, я произвела, я могла с таким же успехом просто сыграть в пантомиму. Откашлявшись, я шагнула вперед… но, черт возьми, так и не отпустила руку Ароха.

— Мы собрались здесь сегодня.

«О боже, — подумала я, — это же не свадьба».

Звук женского хихиканья — какое странное слово — тихо зазвучал в толпе.

— Эм…

«Не говори "эм"!»

Я почувствовала, как мое лицо опалило жаром, и все правила ораторства в младших классах средней школы всплыли в моем разуме. У меня когда-то была эта сука, учительница, которая раньше…

Я ощутила, как Арох сжал мою ладонь.

Это заставило меня почувствовать себя немного храбрее и понять, что никто здесь не знает меня. Я могла притвориться смелой и на этот раз надеть на себя ответственность, как плащ. Найти в Убер11 уверенность… и вот она встретилась со мной. Когда-то я занималась неделю в «Драма 101»12, но затем все бросила и увлеклась курсами керамики. А значит, я могла это сделать. Я попыталась разглядеть людей в толпе. Не то, чтобы мне было трудно отличить их друг от друга, скорее было трудно рассмотреть их за спинами мужчин.

— Слушайте. Мы здесь, чтобы поделиться опытом и обсудить планы. Охватить все вопросы, которые у вас появились, и посмотреть, сможем ли мы найти на них ответы. Давайте начнем… У всех женщин есть переводчики? — Я посмотрела на разнообразно выглядящих — некоторые даже очень необычно — инопланетян. — И все ли переводчики, случайно, воспринимают любые языки, или лишь несколько диалектов будут иметь для вас смысл?

Одна женщина начала пробираться сквозь толпу, перестав держать своего пришельца за руку, поэтому он резко схватил ее. Он был огромным мужчиной и держал женщину за локоть так, будто боялся, что если отпустит, то кто-то другой налетит на нее и заберет. Оглядевшись, я заметила множество жадных и голодных взглядов от мужчин, у которых не было женщин. Тогда я решила, что опасения парня совершенно оправданы. При условии, конечно, что он был для нее хорошим пришельцем. Парень выглядел взволнованным и защищающим, тем не менее он нашел время, чтобы прийти сюда и получить помощь для своей девушки. Это должно было быть хорошим знаком, верно?

— Как мне получить один из этих переводчиков? — спросила она. Я попыталась определить ее акцент. Может, африканский? — Я отчаянно нуждаюсь в общении, — воскликнула она и жестом указала на парня, который нависал над ней и впивался взглядом в каждого, кто осмеливался посмотреть на его девушку. — Он не причинил мне вреда, но… но у нас возникли некоторые трудности.

Я взмахнула руками.

— О, да. Я точно знаю, как это бывает.

Арох хмуро взглянул на меня.

Я похлопала его по руке.

— Ты потрясающий, милый.

Он фыркнул, но через какое-то время после поглаживаний, казалось, Арох успокоился.

Я оглянулась на свою команду.

— У нас есть переводчики, чтобы раздать?

Один из мужчин Бэт окинул взглядом женщин, которые вышли вперед, когда мы преодолели момент неловкости.

— Мы можем найти несколько. За определенную цену.

Бэт закатила глаза, и я решила, что она уже слышала это выражение раньше. Если ты легла в постель с пятью мастерами черного рынка, то, по моему мнению, тебе придется научиться жить с некоторыми причудами.

— Раз он знал, что должен появиться здесь, значит кто-то говорит на его языке?

Парень Бэт кивнул и направился к паре.

Большой и очень, очень пушистый полосатый оранжевый инопланетянин, похожий на кота, шагнул вперед.

— У нас тоже есть несколько переводчиков для женщин.

Я кивнула.

— Давайте начнем.

— Моя женщина ранена.

Я огляделась, но так и не определила говорящего.

— Плохо! Приведи ее сюда и.… здесь есть доктора? Медсестры? Поднимите руку. Ветеринары? Эй! А где та девушка с собакой? Надеюсь, с ними все в порядке. Гинекологи? Оооо, акушеры будут особенно кстати…

— Я стоматолог.

— Потрясающе! Почти одно и то же. Сюда, пожалуйста. — Она закатила глаза, а я в ответ пожала плечами. — Есть идеи лучше?

— Ага, может кто-то из этих парней имеет хоть какое-то медицинское образование и умеет нечто большее, чем устранение кариеса?

Хобсы, конечно, в любом случае хотели помочь и точно могли удачно это сделать. Оказалось, что они могли вытерпеть многое, так как мы были поверхностно похожи на груфал.

По большей части.

Бэт и ее малыш мгновенно оказались в центре внимания и стали ОГРОМНЫМ событием. Младенец очаровал всех инопланетян, но особенно хобсов и ракхии. Бэт, а вернее все мужчины Бэт не позволяли никому прикасаться к ребенку, — на самом деле свой запрет они объясняли как страх перед чужеродными антителами — но задавали вопросы, как сумасшедшие.

Однако предметом беспокойства было согласие. И под этим я подразумеваю, что у нас не было права голоса в том, должны ли груфалы проходить осмотр в присутствии своих инопланетных хранителей. Впрочем, раз это встреча проходила на высшем уровне, то парням пришлось расширить временную безопасную зону, в которой самок не имели права забирать у их владельцев. А если кто-то из одиночек все же украдет девушку? В этом случае всех девушек пометили, чтобы мужчины могли следовать за кораблем и выследить тех, кто рискнул попытать счастья. Но это было их делом и не входило в пределы моей компетенции.

К счастью, все, кто пришел, были — технически — добры к своим женщинам, даже если их поведение было тревожным по человеческим меркам. Не раз я слышала «она останется со мной» и рычание на протест женщины, но никто не мог это опровергнуть. Женщины здесь были собственностью пришельцев и всецело им принадлежали. Это было трудно принять.

Но о чем говорил факт, что мужчины решили явиться на встречу, хотя на самом деле верили, будто существует риск похищения их женщин другими инопланетянами? Они пошли на это, чтобы лучше понять своих самок.

Могло быть и хуже.

Вокруг было много позерства и рычания, из-за чего мне пришлось задаться вопросом, как одиночки получили приглашения, упс. Они смотрели на нас, женщин, как на лакомство на шведском столе.

Это держало всех в напряжении.

На самом деле.

Начались драки.

Но они никогда не длились долго, потому что никто не мог позволить себе оставить свою девушку уязвимой, ведь рядом всегда оказывался другой мужчина, готовый схватить самку.

Я много чего насмотрелась. Узнала, что с пришельцами вам всегда стоит ожидать сюрпризов. Показательный пример: два инопланетянина стояли рядом. Они даже не пытались скрыть, как посматривали на женщин друг друга. Видимо, какое-то взаимопонимание все-таки произошло, потому как они обменялись девушками… просто так! Мы с Бэт перепугались, но они не нарушали правил. Никто из людей не пострадал. Мы не могли ничего сделать, это было не нашим делом.

Во многих вопросах нашего мнения не спрашивали, хотя по большей части к нам относились, будто мы были членами королевской семьей. Королевская семья с нашей личной сексуальной секретной службой.

— А что с ними? — прошептала я, кивнув головой в сторону парящих хобсов.

— Груфалы не могут мирно сосуществовать вместе, — заявил Дохрэйн так, словно имел в виду: «Вы же женщины. Милые, но сумасшедшие».

Я закатила глаза, а Бэт рассмеялась.

— Парни! У людей есть навыки общения. Вы можете немного отступить.

Слова не убедили Дохрэйна. На самом деле, он лишь мрачно улыбнулся.

Я взглянула на Ароха в поисках поддержки, но он следил за другими женщинами с недоверием. В этот момент я заметила, что он нежно уводил меня то в одну сторону, то в другую, чтобы я не столкнулась с самками.

— Арох, все в порядке, правда!

Но было ясно, что мы просто должны это доказать.

Мы стали взаимодействовать. Болтать. Женщины представляли себя и своих мужчин. Мы призывали к порядку: сначала задавались серьезные вопросы, а затем обсуждались проблемы и происходил обмен знаниями, так как терапия могла подождать.

Вскоре мой желудок заурчал. Арох, стоящий рядом, сразу напрягся.

— Это был всего лишь мой желудок, — уточнила я. — Я не собираюсь ни на кого нападать, — пошутила я.

— Знаю, — ответил Арох. Он оглянулся на Дохрэйна, видимо пытаясь намекнуть, что нам нужна еда. Бедный парень. Он был нашей сучкой.

— Эмммм, — протянула я, подходя к женщине по имени Элла. Она была хорошей девчонкой и нравилась мне. — Привет, — поздоровалась я.

— Я голодна, — пожаловалась Элла.

Бэт тоже подошла к нам и устало улыбнулась, неохотно передавая сверток с малышом одному из парней. Каждый из них хотел по очереди укачивать младенца.

— Эй, голодная, — сказала Бет. — А я уставшая.

— Отлично, — пробормотала девушка по имени Грэйс. — Это похоже на гребаный состав гномов13. Знакомьтесь, Стерва, — она постучала большим пальцем по своей груди, — Властная, — она указала на меня головой, как будто я была властной? Я только организовывала! — Голодная, Плаксивая, — Грэйс жестом указала на Бэт, продолжая, — а вон это Распутница…

Бет ахнула и прямо перед атакой издала дикое рычание:

— Считай, что ты мертва!

Но Бэт так и не добралась до своей цели. Дохрэйн обернул руки вокруг Стервы и убрал ее с зоны досягаемости. Арох обнял меня и утянул от поднявшегося гвалта, чтобы нас не зацепили в начинающейся драке.

Я заметила многозначительные взгляды самцов над своей головой. Несмотря на протесты, они ожидали этого. Потому что знали, что женщины не могут мирно общаться.

— Мы утверждали, что «мы лучше». Говорили, что «мы можем поладить». А парни доказали свою правоту за… — Я посмотрела на свои космические часы, которые Дохрэйн раздобыл для меня, из-за чего Арох наградил его испепеляющим взглядом, но не потому, что завидовал мне. Часы развлекали меня целый день, — какой-то всплеск и штуки в виде крысы, что бы ни значила эта мера времени. Отличная работа, дамы.

— Пошла на хрен, — пробормотала Грэйс.

А знаете, что? С этого момента я буду называть ее только Стервой. И, эй, она сама себя так обозначила.

Арох напрягся, и я услышала, как он щелкнул хвостом. Я повернулась в объятиях моего пришельца и схватилась за его рога.

— Все в порядке, детка. Она просто вспыльчива. Здесь нет никакого сексуального подтекста.

— Вспыльчива? — Он не отрывал от нее своих прищуренных глаз.

— Мы не все счастливо влюблены в своих пришельцев. — Ее тон был едким. — Особенно если некоторые из этих парней имеют жабры и если эти придурки, несмотря ни на что, ласкают тебя всю ночь, — проворчала она.

Именно тогда я обратила внимание на энергичного инопланетянина недалеко от Стервы, который наклонил голову ярко-желтого цвета, как и его горло. А там располагались жабры.

Оу.

Он отвернулся, но не смог заставить себя отойти от женщины.

— Бедняга, — прошептала я.

— Анеарк. Амфибии, которые тоже ценят самок. Они нежны с ними, — пробормотал Арох. — Она опозорила его. — Голос у моего пришельца был грустный.

Инопланетянин с кожей, которая напоминала твердую блестящую оболочку, шагнул вперед. Он наклонился и что-то прошептал Стерве, которая в ответ завизжала:

— Черт возьми, нет! Убирайся!

Анеарк резко развернулся и потянулся к самцу, а из его ладоней вырвались оранжевые молнии.

— Нежно?! — с визгом обратилась я к Ароху, когда парень, в которого стреляли, упал на землю, неуклюже плюхнувшись.

Арох вздохнул, его дыхание овеяло волосы за моим ухом.

— Я говорил о женщинах.

Однако мое внимание уже сосредоточилось на звуках рыданий, доносящихся с другой стороны.

— Это не Земля! Я же говорила тебе, мне нужно домой, мне нужно срочно вернуться домой, ты не понимаешь! Мои де…

— Не могли бы вы как-то заглушить ее, — проворчала Стерва.

Бэт издала звук, который заставил ее парней насторожиться. Даже я не знала, что человек мог так рычать.

— Ты можешь заткнуться?

Новоприбывший пришелец, выглядевший немного изнуренным, укачивал невероятно обезумевшую женщину. Он был высок, но не настолько крупный, как ракхии. Но опять же, кто это был?

Я пробежалась ладонью по предплечью Ароха, успокаивая себя и утешая его. Ему не нравилось видеть женщину в беде. Боже, он был великолепен.

Арох сплел наши пальцы, и я уже открыла рот, но новый пришелец опередил меня:

— Моя пара плачет. Я должен выяснить, что причиняет ей боль. Вы можете мне помочь?

Предприимчивая… квинта14 Бэт? Как называется группа из пяти жеребцов? Конюшня? Ха. Я хихикнула, и новый пришелец резко взглянул на меня, а его лицо помрачнело еще больше.

Краем глаза я заметила, что даже Арох смотрел так, будто у меня выросла еще одна рука.

— Нет, извини, это не над тобой, клянусь, просто я.… не вовремя. Забудь, пожалуйста.

Предприимчивая конюшня Бэт оживились от очевидного отчаяния этого инопланетянина, выхватили космический кредитный считыватель и решительно ограбили этого милого, обеспокоенного мужчину в обмен на переводчик. Они прижали отвратительно выглядящий пистолет с гаджетом к уху женщины, заставляя ее хныкать.

А затем кричать.

Знаете, наверное, это была худшая часть дня. Услышав первые звуки установки переводчика, я поняла, что мои нервы были на пределе. Словно кролик под прицелом ружья. Однако, я почувствовал себя немного лучше.

А слышать то, как кричит его девушка? Видимо, это было большое «нельзя», — этот парень был не единственным, кто плохо реагировал на боль своей женщины — так как мужчина взвыл и повернулся… угрожающе покрываясь пятнами.

То есть, я могла только предположить, что это было угрожающе, ведь Арох быстро оттащил меня, словно мужчина мог испускать ядовитый газ.

Я прижалась к боку Ароха… нахрен, видимо парень действительно мог источать токсины. Я закрыла нос и рот рукой. На всякий случай.

Я почувствовала себя глупо и практически убрала руку ото рта, но затем Арох еще крепче прижал меня. О черт…

Но ребята Бэт были профессионалами и приноровились успокаивать раздраженных пришельцев еще после первой установки инъекции с переводчиком.

— Говори женщина. Скажи своей паре, что ты в порядке.

Ее голос звучал немного истерично.

— Мой кто?

Ее самец глубоко вздохнул, и его пятна стали исчезать прямо на наших глазах. Мужчина сосредоточил внимание на свертке в своих руках.

— Ты в порядке, пара?

— Я-я-ты-мой…

Пришелец повернул голову к ребятам Бэт.

— Переводчик, кажется, неисправен, а значит, вы зря причинили боль моей паре при его установке. Я недоволен.

Пятна опять начали появляться…

Бэт шагнула вперед и щелкнула пальцами.

— Милая, скажи ему, что ты в порядке.

Женщина моргнула и произнесла:

— Я в порядке.

Бэт посмотрела на пришельца.

— Переводчики работают. — Она указала на скопление женщин. — Много счастливых клиентов.

— Говори за себя, — заявила Стерва, потирая за ухом.

Бэт проигнорировала ее, повернувшись к женщине.

— Итак. Ты в порядке?

Женщина неуверенно кивнула. Бэт сделала маленький, почти незаметный, вздох с облегчением.

— Замечательно. Сделай глубокий вдох и скажи своему мужчине, что тебя пугает.

В этот момент раздался крик ребенка, и конюшня передали несчастную маленькую девочку ее матери.

Эта новая женщина стала выглядеть опустошённой.

— Я должна вернуться домой… мои дети нуждаются во мне!

Все. Замерли.

И она разрыдалась.

Глава 31

ЭНДЖИ

— Птенцы? Одни!

— Котята, сами по себе…

— Если мы соберем поисковый отряд…

Разговоры на разных языках вспыхнули вокруг нас после того, как новая женщина, Тара, рассказала свою историю.

Это было похоже на прицельный выстрел огнемета в баллон с пропаном. Большой хренов бум.

Пришельцы не могли смириться с тем, что дети осиротели на «чужой» планете. Но также мужчины с заявленными женщинами боялись, что когда корабль пересечет Галактики и достигнет таинственной голубой планеты, с которой мы все родом, то их пары захотят вернуться домой, чтобы остаться там.

Это вызвало небольшой переполох.

А инопланетяне, у которых не было своей женщины? Они выстраивались в очередь на задание, желая быть полезными, если вам так угодно считать. Но у меня было предчувствие, что если у этих парней появится шанс, то на обратном пути корабль будет забит плененными безбилетниками.

Я стояла в стороне. И все еще пыталась осмыслить последствия.

Корабль, отправляющийся на Землю. Возможность вернуться домой.

Чувства, бурлящие внутри меня, было нетрудно понять. Хотела ли я жить с инопланетянами всю оставшуюся жизнь? Нет! Здесь было страшно, и я скучала по дому… это просто какое-то безумие. Если бы я вернулась, то сделала бы все возможное, чтобы притвориться, будто это было очень, очень плохим сном.

Но…

На моей талии лежали мужские ладони, а к спине прижималось теплое сильное мускулистое тело. Он обнимал меня. Защищал меня. Был предан мне.

Я пристрастилась к привязанности, обожанию, защите и восхищению, которые исходили от моего пришельца.

И он был моим.

Бесспорно, мой уход принесет Ароху столько же боли, как если бы его бросила мать.

Было неправильно даже думать об этом, но… найду ли я когда-либо нечто подобное дома?

Не найду.

Дома у меня никогда не было ничего даже отдаленно похожего на ту фантастику, которая произошла с Арохом — очевидно, что я имела в виду как с мужчиной, а не как с инопланетянином.

И что я буду делать, когда мне придется вернуться к прохладному безразличию в отношениях? Посредственный секс? Я отрицательно покачала головой. Слишком хорошее определение. Ужасный секс. Плохой секс. Изменяющие ублюдки бойфренды. Эмоционально отсутствующие бойфренды. Невнимательные бойфренды. Я стиснула зубы. Ох, эти парни. А еще был бойфренд, который, я была практически уверена, воровал у меня. Каким-то странным образом, клянусь, у меня пропадали деньги. Я так и не смогла это доказать. Но когда я поумнела и стала присматриваться к этому парню, то он решил, что «мы» — это слишком много работы.

Я разочаровалась в партнерских отношениях задолго до того, как меня похитили и отправили в мир пришельцев. А сейчас? Мне была невыносима мысль, отправиться куда-то… без… Ароха.

Смогла бы я вернуться к работе, чтобы вновь иметь дело с безумными клиентами, требующими привоз их овощечисток на следующий день, ведь в противном случае они оформят возврат изделия, запросив компенсацию за доставленный дискомфорт и мучения?

Мучения. Мучения. Да они понятия не имели, что такое мучения. Даже не представляли.

Я сошла бы с ума. Мне захотелось бы встряхнуть всех этих людей. Или сделать еще чего хуже. В итоге я могла превратиться в безумную леди, которая носила тапочки и балахон с цветочным принтом. Я постоянно указывала бы на странные фигуры в небе, заявляя, что вскоре за мной явятся инопланетяне… и я действительно гадала бы до конца жизни, случится ли это.

Ассимиляции15 в обществе. Притворятся нормальной. Я уже чувствовала, как кричит мой разум.

Если бы на Земле узнали о существовании инопланетной жизни, то я бы оказалась в центре внимания… если бы, конечно, правительство не схватило меня и не стало ставить на мне опыты всю оставшуюся жизнь, как в тех жутких сценариях телешоу и книг. Я действительно представляла, как это произойдет. Трудно было в чем-то винить правительство. Это была бы грандиозная новость. Но иглы, психоаналитики, врачи. Я не могла обманывать себя — если я вернусь домой, то меня в любом случае трахнут. Для меня не существовало никакого «возвращения к нормальной жизни».

Не когда-либо снова.

Или я могла… могла остаться.

Я сжала ладони Ароха под моей грудью, и наши пальцы переплелись. Спокойно… вот так спокойно. Как будто ничего не произошло.

Все может сложиться по-другому.

Я могла остаться с ним и принять все.

Стала бы преступником вместе с моим пришельцем, без малейшего понятия как сложится наше будущее.

Но меня бы все равно любили. Желали… в абсолютно любом смысле этого слова. Арох был готов умереть, чтобы защитить меня. Он будет любить меня вечно.

Я взглянула на Ароха, пытаясь оценить его настроение. Он был очень напряжен, а после того, как Тара поделилась действительно важными подробностями, то из его ноздрей с каждым выдохом начал клубиться дым.

— Эй. — Я притронулась к одному из шипов на его запястье. Они то прижимались к коже, то вновь расправлялись. Не очень хороший знак.

Арох посмотрел на меня, выдохнув клубы дыма в мое лицо. Я начала размахивать руками одновременно с Арохом, и наши ладони столкнулись, заставляя моего пришельца выругаться.

— Пожалуйста, прости меня Энджи!

Я удивленно моргнула.

— Все в порядке.…

Арох схватил меня за обе руки, вынуждая посмотреть в его напряженный взгляд. И вскоре я узнала причины этого, когда он воскликнул:

— Ты не можешь оставить меня!

В моей груди вспыхнула боль из-за агонии, отразившейся на лице Ароха.

Его челюсть напряглась, подбородок приподнялся, а затем на меня повалило еще больше дыма, когда Арох низко и яростно заявил:

— Я не позволю тебе уйти.

— Эээ….

— Я никогда тебя не отпущу.

— Арох…

Он закрыл глаза и издал мучительный стон, зародившийся где-то глубоко в груди.

— Если ты должна вернуться на эту свою Землю, то я останусь с тобой.

— Ты не…!

— Нет! — Арох немного сжал мои руки… Нежно. Поспешно. — Я буду с тобой. Я должен быть с тобой. Энджи, я не могу расстаться с тобой. Я не хочу расставаться с тобой.

Арох смотрел мне в глаза, умоляюще.

— Это уничтожит меня.

Я вывернула запястья так, чтобы сжать его большие пальцы, и давила до тех пор, пока с его лица не исчезла дикость.

— Знаешь что, здоровяк? Я практически всецело, по уши влюблена в тебя.

Теперь Арох издавал дребезжащий звук, отдаленно напоминающий барабанную дробь. На днях он поделился со мной, что это называется «мурлыканьем». Арох был очень горд, что мог «успокоить меня этим», но у меня не хватило духу рассказать ему, что это было страшнее, чем любое мурлыканье, которое я когда-либо слышала. В тот момент я догадалась, что он пытается утешить себя так же, как и меня.

— Странное заявление, — заметил он. Затем, как будто ему требовалось дополнительное подтверждение, Арох осторожно продолжил: — Сделала это…

— Арох. Не будь идиотом. Я тоже не хочу оставлять тебя. — Я подняла его ладонь и поцеловала ее. — И не собираюсь этого делать.

Мой пришелец практически задушил меня в своих объятиях.

Глава 32

ЭНДЖИ

Приземлился еще один корабль. Это были братья Ароха, которые, наконец-то, добрались до собрания. Они напомнили мне о том, как человеческая семья собирается вместе, и каждый хочет первым выйти из машины. Несмотря на то, что пассажиры в восторге от прибытия на встречу, каждый все равно ворчит по поводу долгой поездки, поэтому вам приходится предоставлять им немного личного пространства, прежде чем начать общение.

Чудовищно крупный брат Ароха, Задеон, зарычал.

Вот дерьмо.

Впрочем, это было не важно.

Ведь они привезли еду. Еду, которая нам нравилась. Это было важное событие… грандиозное. Ранее другие мужчины пытались уговорить нас, людей, поесть и были удивлены, — или разочарованы — выяснив, насколько «придирчивыми» мы были… даже сильнее, нежели груфалы в обычной жизни.

К счастью для меня, Арох решил, что эта черта «весьма ценное качество».

Ага. Я была полностью испорчена такого рода восприятием моих «ценных качеств».

Ребята поставили стол с едой и даже установили достаточно большую палатку, которая вмещала всех женщин и укрывала от солнца.

Изначально при размещении палатки возникли некоторые разногласия, перерастающие в горячий спор, который братья начали решать, бодаясь рогами. Шум был оглушительным… и более чем действовал мне на нервы.

Я пролила напиток на свою грудь.

— Прекратите!

Выглядя расстроенными, братья бросали на нас робкие взгляды. Парни напоминали маленьких мальчиков, а не гигантских неповоротливых инопланетян.

Чтобы компенсировать это, Арох стал рукой выбирать мне еду.

И это было прекрасно. В конце концов, именно так мы начинали взаимодействовать. Конечно, я не знала, какой сейчас испробую вкус. В данный момент я указывала на синий шарик в ладони моего пришельца. Арох пытался предложить мне один раньше, но я не чувствовала себя достаточно смелой… пока Арох не надкусил его и не заставил выглядеть особенно хорошо.

— Что это такое?

Еда была на полпути в его рот, но Арох остановился, а затем толкнул кусочек в мой рот.

— Ммм, — задумчиво протянула я, жуя. Затем я заметила, что многие из инопланетных парней уставились на нас.

Я сглотнула.

— Что случилось?

— Он дал тебе свою еду.

— Ты видел, как он делится со мной едой множество раз, — заметила я, обращаясь к Дохрэйну, который тоже странно пялился на нас.

— Конечно, я видел, как он кормил тебя. Но не делился своей порцией. Это… — Дохрэйн нахмурил брови. — Обычно ракхии относятся ко всему, что связанно с их едой, очень агрессивно и собственнически. Для представителей расы Ароха специально предоставляют широкое место на общественных мероприятиях и там, где подают еду.

— Он делится со мной.

И да, я сказала это немного самодовольно.

— Я безоговорочно делюсь со своей Энджи, — согласился Арох, низко прогрохотав у моего уха.

— Это признак чрезвычайной привязанности в его культуре, — продолжил Дохрэйн, демонстрируя свою эрудированную сторону. — Я читал, что даже спаренные пары не всегда делятся. И точно знаю, что на службе ракхии не делятся с груфалой, впрочем, при нормальных обстоятельствах она не приняла бы пищу ни от кого, кроме своих хобсов.

Я ощутила странный трепет, осознав, что мой пришелец открыто показывает, насколько сильно заботится обо мне.

Позже Арох рассказал, как подслушал разговор хобсов, которые обсуждали, что для пищеварения груфал полезно ходить после полноценного обеда. Я подтвердила, что это относится и к людям… поэтому мы вышли погулять. Арох прижимал меня к своему бедру, а я вытянула руку настолько далеко, что, как предполагалось, должна была обхватить его спину… если бы смогла дотянуться. Повсюду раздавалось дружеское общение, приятное и тихое, но вскоре мы наткнулись на разговор группы, которую возглавляла Стерва.

— Значит, хобсы — это по большей части домохозяйки. А что тогда весь день делают груфалы?

— Все, что она захочет, — медленно ответил хобс.

— Конечно.

Эта реплика заставила ее закатить глаза.

— Многие женщины концентрируются на дизайне…

Стерва усмехнулась… некоторые женщины зашикали на нее… в то время как остальные, казалось, с ней согласились.

— Дизайн кораблей и оружия, высококачественное планирование модернизации флота, изучение противовирусных методов обработки, которые будут использоваться в соглашениях с другими планетами…

— Подожди, что?

— Серьезно?

Хобс окинул взглядом наши ошеломленные лица. Затем он достал планшет и в качестве дальнейших примеров привел профессии матерей своих друзей хобсов.

— Мой. Мозг. Взорван, — пробормотала я, покачиваясь на пятках. — Речь только обо мне или все остальные тоже ожидали увидеть пустоголовых любящих блестки кукол?

— А что плохого в блестках?

Кейт обошла остальных женщин, чтобы посмотреть мне в глаза, и подняла руку.

— Вот, я тоже люблю.

— Вместо этого у нас есть долбаные физики-ядерщики, конструкторы оружия, шеф-повара, гуру сельского хозяйства и декан… подожди, ты упоминал школу. Притом ты говорил так, будто она единственная, точка. Но ведь хобсы ходят в несколько школ, верно?

Хобс покачал головой.

— Нет. Только одна.

— Одна школа на целую планету? Как такое возможно?

— Она весьма привилегированна.

— Ага, только для мужчин.

Он гордо кивнул.

— Груфала может посетить любое количество уроков, чтобы определиться с желаемой профессией. Но только самые лучшие хобсы подходят для изучения обслуживания.

— Что ты имеешь в виду? А что происходит с хобсами, которые не подходят? Кто решает…

— Ух… нам придется вернуться к этому через минуту. Я до сих пор заполняю свой «список достижений». Кто-нибудь еще чувствует себя сейчас очень, очень неполноценной? — Стерва огляделась, и я подняла руку.

Арох толкнул ее вниз, нахмурившись.

Кейт пожала плечами.

— Я микробиолог.

— Эй, круто! Я морской биолог.

Я уставилась на них.

— Черт. Кто-нибудь еще зарабатывал на жизнь своими ногами?

Стерва приподняла бровь.

— Это эвфемизм?

Бэт захихикала.

— А разве сейчас это имеет значение? Да даже если с несколькими парнями? Просто спрашиваю. Ты ведь прекрасно все понимаешь. Потому что я точно поняла, — самодовольно заявила она. Не без основания. Вокруг Бэт крутились ее, э-э, владельцы-легендарных-длинных-ног, и, поверьте, я слышала ее рассказы. Подробные рассказы. Обо всех, то есть абсолютно всех. Обо всей конюшне.

Я начала хихикать.

— Что?

— Я придумала термин для твоих горячих парней, — пробормотала я.

— Да ну? Я называю их красавчиками.

— А я думала, что ты называешь их жеребцами! Поэтому решила, что это твоя конюшня.

Бэт выплюнула свой напиток, обрызгав Стерву.

— У меня есть вопрос к человеческой группе, — вмешался Дохрэйн, и мы затихли. Немного. — Правда ли, что обычно у людей нет ни крыльев, ни когтей?

— Правда. У нас их никогда и не было.

— Тогда какие у вас есть биологические защитные или адаптивные черты?

— Ммм… на самом деле у нас нет какой-то биологической защиты. Не от природы.

Пришельцы замолчали, и стало очень, очень тихо.

— Как они обеспечивают себе безопасность? — прошептал один.

— Должно быть, это нежная планета.

Вспомнив обо всех укусах скорпионов, ос, змей, атаках диких и домашних животных, не говоря уже о простых нападениях людей на людей, я ответила на этот вопрос:

— Реально нееееет.

Стерва противно скривила лицо.

— Постарайся так не делать.

— Она права, — неохотно добавила Бэт. — Наши женщины схожи с вашими в том, что мы сильно отличаемся от мужчин в физическом плане. В большинстве мест одинокие женщины никогда не будут в безопасности, а в некоторых странах женщины живут с семьей или с друзьями, которые служат компанией и защитой.

— Эти друзья состоят из мужчин? — зловеще спросил один из парней Бэт.

— Нет. На нашей планете женщин больше, чем мужчин, поэтому одинокие женщины, как правило, собираются вместе, чтобы посочувствовать друг другу… в нехватке партнера.

Воздух стал потрескивать. Я взглянула на электро-парня Стервы и подумала, что, может, это он дает ей некую подзарядку.

Я окинула взглядом лица вокруг нас. Неверие, надежда, жадность.

— Есть еще женщины, нуждающиеся в партнерах?

— Где находится эта планета? — требовательно спросил другой. Этот парень, видимо, опоздал на вечеринку, потому что я была практически уверена, что в противном случае он бы уже записался на миссию по спасению детей Тары.

Одно слово: столпотворение.

Да уж. Они оооочень сильно желали кое-что забрать с маленькой планеты Земля.

К тому времени, как все успокоились, я почувствовала себя немного опустошенной. Я поднесла ладонь к своему горлу и надавила на него ребром, смотря в пристальный чуткий взгляд Ароха.

— Устала? — тихо спросил он.

Я улыбнулась моему пришельцу.

— Ммм-хмм. Немного.

Арох взял меня за руку, отвел в тень палатки и растянулся на большом валуне.

Он похлопал себя по груди в области сердца.

Я легла на Ароха сверху и даже немного задремала. Но чьи-то вздохи заставили меня вернуться в сознание.

— Как змеи! Фу! Откуда ты вообще знаешь?

— Потому что я видела. Они даже не стали ждать, чтобы отвести ее в другое место… как только они заплатили за девушку, а аукционист вытащил ее наружу, то инопланетяне сразу повалили ее на землю и… они… прямо там!

— Шшш! Заткнись, смотри, она плачет!

— О, черт, я не думала, что она слышит нас, понимаешь? Она просто лежала там весь день и пялилась на всех, понимаешь? Мне было плохо…

Я с трудом поднялась, — эй, полный живот немного замедлял меня — Арох тоже быстро и грациозно подскочил, встав позади меня, и мы оба направились к месту, где свернулась в позу эмбриона девушка. Брат Ароха очень осторожно посадил ее туда днем, свив гнездо из каких-то гелевых подушек, которые принес с корабля. Он не отходил от нее целый день.

И она не двигалась, не говорила и не проявляла никакого интереса к происходящему вокруг.

Но сейчас девушка тихо всхлипывала. Сплетники застыли, им было стыдно. Глупые коровы! Неужели они не могли отойти дальше, чтобы обсудить ее изнасилование?

Очень мрачный, очень огромный, очень страшный брат Ароха одарил сплетниц убийственным взглядом, который, возможно, свидетельствовал, что не все ракхии были «неспособны» вредить женщина, — то есть, если какая-то женщина причиняет вред его женщине — и ринулся вниз, сгребая сгорбившуюся девушку в свои объятия. Задеон был удивительно нежным, когда привлек ее к своей груди. Он подошел к углу палатки и тихо заговорил со своей девушкой, пока по ее щекам не перестали катиться слезы.

У Ароха было странное выражение лица. Я подумала, это из-за его брата, но тут он резко поднял глаза.

Мгновение спустя небо потемнело.

Я тоже начала поднимать взгляд и чуть не споткнулась, когда Арох издал приглушенный сигнал тревоги.

— Что это? — выдохнула я.

Неожиданно Арох обхватил меня руками, поднял и побежал куда-то вместе со мной. Он направлялся к кораблю, и, оглянувшись через плечо, я увидела, как другие мужчины хватают женщин и бегут в свои транспортные средства. Короче говоря, среди паники, охватившей мой разум, я все же пришла к мысли, что разгар подобного хаоса — это хорошее время, чтобы схватить не защищённую близстоящую женщину, но опять же, какой мужчина отошел бы достаточно далеко от своей девушки, чтобы это произошло?

Слава Богу, это не про меня. Я обхватила руками шею Ароха и крепко ее сжала. Мы почти добрались до трапа, когда тот резко втянулся в корабль и исчез. В этот момент нас догнал Дохрэйн.

— Что за…

— Они взлетают, — прохрипел Дохрэйн.

— Эти…!

Арох медленно провел по мне рукой, начиная от затылка и вдоль позвоночника. Решительно. Практически смиренно.

— Они ждали столько, сколько могли. У них есть детеныш и собственная самка, которых нужно защищать. — Арох вместе со мной развернулся. — Мои братья успели сбежать?

Дохрэйн встал так, что коснулся спиной Ароха. Они искали любой признак братьев Ароха.

— Я вижу одного крупного… и одного с раненой женщиной. Она… О нет…

— Творец… — выдохнул Арох так тихо, что я еле его услышала.

— Что? Что происходит? — Я потянула за один из его шипов, чтобы привлечь внимание.

Позади я услышала тихое шипение и почувствовала странную рябь… подобное я уже ощущала в течение дня, когда чей-то корабль спокойно совершал посадку.

Дохрэйн резко развернулся и вместе с Арохом начал смотреть на то, что было позади меня. Со страхом я вытянула шею, чтобы оглянуться.

Корабль был не похож ни на один из тех, что я видела. Неудивительно, что небо потемнело — это был огромный чудовищный корабль, я могла с уверенностью рассуждать о его габаритах, так как сегодня уже не раз видела мощные транспортные средства.

Трап коснулся земли, и раздался топот множества, множества ног.

— Арох…

— Шшш, — успокаивающе прошипел он и снова начал гладить меня. Его голос выдавал напряжение.

— Кажется не все смогли преодолеть блокировку, — пробормотал Дохрэйн.

— Что за блокировка?

Встревоженный взгляд встретился с моими глазами.

— Протокол. Они блокируют все корабли для задержания, поэтому требуются отличные навыки, чтобы освободить корабль и вовремя….

— Вовремя… — Я сделала вращательное движение рукой. Дохрэйн посмотрел на меня со странным выражением на лице, но затем встряхнул головой.

— Вовремя уйти.

— От кого? Кто они такие?

За моей спиной громко рявкнул голос, заставивший меня дернуться в объятия Ароха. Мой пришелец сосредоточился и попытался замурлыкать для меня, но было очевидно, что Арох был слишком напряжен, чтобы уделить этому все свое внимание.

— АККУРАТНО ПОЛОЖИТЕ ГРУФАЛ НА ЗЕМЛЮ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ОТОМСТИТЬ, ИЛИ МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ ПРИМЕНИТЬ СИЛУ.

Арох посмотрел на меня. Его глаза были грустными и замученными… Я почувствовала страх.

— Не опускай меня, — взмолилась я.

— Я должен, — произнес он срывающимся голосом. — Энджи, не сопротивляйся. Они не причинят тебе вреда.

Я не волновалась за себя… хотя должна была, то есть, дело не в том, что я общалась с милыми пришельцами, а затем встретила очень, очень страшных, просто я больше переживала за Ароха. И Дохрэйна.

Я огляделась, но Дохрэйн пропал! Нет, — мое сердце немного успокоилось — вот он, но хобс отошел, а его тело дрожало, пока он безумно жестикулировал, осуждающе отталкивая руки и выглядя еще более злым, чем обычно.

Но толпа инопланетян игнорировала его.

Они пришли за нами.

Я цеплялась за руки Ароха, и даже когда мои ноги коснулись земли, я все равно его не отпустила. Думаю, ему пришлось бы силой отгонять меня.

Оказалось, я ошибалась.

На мое плечо приземлилась чья-то ладонь.

— Прин…

Арох сошел с ума. Он раздулся, словно кобра, а его хвост обернулся вокруг запястья парня, посмевшего ко мне прикоснуться. Следующее, что я помню — Арох обнажил острые клыки, с которых капала слюна, а нападавшие оттолкнули от меня Ароха и навалились на него, прижимая к Земле и разделяя нас.

Я закричала.

Арох взревел и отбросил мужчин, стремясь встать на ноги.

— Энджи, не кричи! — завопил Дохрэйн. — Прекрати. Немедленно!

Они ткнули какой-то черной палкой в спину Ароха. Он начал светиться, как бизнес центр Рокфеллера на Рождество. Арох реально на мгновение вспыхнул, а затем рухнул на землю.

— Нет! — вскрикнула я, и Арох вновь ожил, возобновив сопротивление. Я хотела побежать к нему, сделать что-то, даже не понимая что. Впрочем, если им удалось повалить Ароха, то у меня не было шансов, но вдруг я оказалась в чьих-то руках. — Отпустите меня! Черт, отпустите меня! — Я снова закричала, выражая всю злость и страх.

Арох проревел в ответ и, наконец, поднялся на ноги.

Нападающие вновь ткнули в него палкой.

Мне зажали рукой рот, а в мое ухо зашипел Дохрэйн:

— Закрой рот. Каждый раз, когда он слышит тебя, то возобновляет борьбу. Если Арох сумеет успокоиться, то у нас появится шанс. А если Арох продолжит сопротивление, то они убьют его прямо у тебя на глазах.

Меня затрясло. Я чуть не задохнулась от того, как Дохрэйн зажимал мне рот. На самом деле, я думаю, что это была паническая атака. Мои легкие сводило судорогой, а перед глазами плясали черные пятна. Я не была уверена, произошло ли это из-за нехватки кислорода или это была та странная вещь, которая случается с вашей сетчаткой после того, как вы посмотрели на вспышку. Сколько раз нужно было моргнуть, чтобы пятно перед глазами в форме вашего инопланетного любовника исчезло?

Им удалось начать тащить Ароха к кораблю. Дохрэйн все еще обнимал меня, пока нас окружали. Я практически не обращала внимание на шум, который издавали другие пришельцы, имевшие дело с подобными атаками. Но мое внимание было приковано к Ароху, так как его рога бороздили землю, пока нападающие тащили его за невероятно чувствительный хвост, принявший на себя весь вес тела. Это причиняло Ароху боль, и я ненавидела их за это.

— Принцесса? — Неожиданно почтительный голос, наконец, заставил мой взгляд оторваться от двери, за которой исчез Арох.

Дохрэйн убрал руку с моего лица. Но не отошел от меня, и я была очень, очень рада, что хобс находился за моей спиной. Потому что нас окружали большие мускулистые мужчины.

Они были хобсами. Их было очень много.

— Вы не пострадали? — спросил говоривший.

Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.

— Не пострадала ли я?

— Нет, — быстро за меня ответил Дохрэйн. — Она беспокоится за своего ракхии.

Выражение лица хобса похолодело.

— Его поведение невероятно беспокоит.

— Он волновался за меня!

— Он напал на хобса.

— Этот парень схватил меня…

Дохрэйн ущипнула меня, заставляя подпрыгнуть. Этот проныра только что ущипнул меня…

На Ароха набросились все хобсы, и если бы я была на месте Дохрэйна, то беспокоилась бы о травмах Ароха.

Дохрэйн погладил мое бедро ладонью, типа «никто не видел, что что-то было», и произнес:

— Зачем вы задержали нашего стража?

— Еще раз, он напал на хобса. И не прикидывайся дурачком, сын Дохартай. Этот ракхии ведет себя как спаренный мужчина.

— Едва ли, — возразил он и впился пальцами в мою кожу, предупреждая меня держать рот на замке. — Он вел себя как страж, защищающий свою принцессу. Признание в подобном — это позор для хобса, но ты даже не можешь представить, какой стресс перенес этот ракхии, защищая эту женщину. Благодаря его быстрой реакции в последние несколько дней перед нами стоит целая и невредимая принцесса. А теперь. Освободите его. Нам нужно многое обсудить по поводу аукциона груфал.

— Мы обязательно это обсудим. — Хобс уставился на Дохрэйна. — Но его реакция была не просто защитной. Мне не нравится твоя попытка сбить меня с толку. Будь уверен, я поговорю по этому поводу с твоей матерью, а также о твоей роли в маскировке всех этих кораблей.

Я стояла довольно близко, поэтому заметила, насколько сильно натянулась кожа вокруг глаз Дохрэйна.

— Меньшего я и не ожидал, девятый отец.

Девятый… отец? Это был один из… Я посмотрела на мужчину, принимая во внимание его сердитое лицо и задаваясь вопросом, может, это был не просто данная-ситуация-расстраивает-меня взгляд, а и-это-моя-родня взгляд. Отец Дохрэйна? Там было еще восемь мужчин? У матери Дохрэйна было девять парней? Девять! Дохрэйну больше не стоило одергивать меня, я не смогла бы вымолвить ни слова, даже если бы захотела.

Девятый отец постучал по чему-то в своем ухе, и стало ясно, что остальные готовы отвести правонарушителей на корабль. Хобсы начали затаскивать пришельцев на корабль. Я с удивлением обнаружила, что вместо того, чтобы следовать за покорившимися существами, нас загнали в отдельный вход.

На самом деле это был более приятный и приветливый трап, с блестящими перилами и каменными вставками. Дохрэйн наклонился и зашептал:

— Мне нужно прикрыть тебе глаза?

— Ты издеваешься надо мной, да?

Дохрэйн внимательно следил за мной, оценивая уровень моего влечения к полированным вставкам из минералов, а ведь моего парня только что избили и разлучили нас.

— Думаю, я справлюсь.

Он кивнул.

Вокруг начали собираться другие «груфалы». Затем мимо нас прошел Девятый, поприветствовав вежливым кивком, но напрочь игнорируя сына.

Когда мы последовали за ним, то я обратилась к Дохрэйну:

— Это твой отец? — Я раскрыл рот, широко распахнув глаза. — В чем его проблема?

Хобс вздохнул.

— Он всегда хотел иметь дочь.

Глава 33

ЭНДЖИ

— И что дальше? — спросила я Дохрэйна.

Сначала хобсы хотели разделить нас, чтобы между нами не возникло конфликтов. Я приказала им оставить всех женщин вместе, и… до сих пор хобсы просто ходили за нами по пятам. Но когда я приказала освободить наших парней, хобсы не выполнили указания.

Ведь тогда, черт подери, нам бы слишком повезло.

Мы расхаживали возле очень удобно выглядящих стульев. А вернее, если быть точной, расхаживала только я. Дохрэйн схватил меня за руку, чтобы остановить, когда какой-то хобс, казалось, слишком заинтересовался моим беспокойством.

Дохрэйн потянул меня на себя, вынуждая встать перед ним так, чтобы мои ноги оказались между его, пока сам мужчина прислонялся к стене. Я прищурила глаза, окидывая Дохрэйна взглядом.

— Не ругай меня, — предупредил он тихим голосом.

Я еще сильнее прищурила глаза, покосившись в сторону.

— Ты серьезно? — прошипела я.

Дохрэйн наклонялся до тех пор, пока его губы не коснулись моих. Он не закрыл глаза, как и я, на самом деле я бы отклонилась назад, но Дохрэйн схватил меня за затылок, чтобы удержать на месте.

Я заморгала, фокусируя взгляд.

Прямо у моих губ Дохрэйн прошептал:

— Я должен вести себя как твой хобс. Если тебя посчитают одинокой, то все эти хобсы нападут.

— Чтобы изнасиловать меня? — с ужасом выдохнула я.

— Нет! — ошеломленно выпалил Дохрэйн, его твердая нижняя губа заскользила по моему подбородку, пока он пытался сформировать следующую фразу. — Нет, никогда. Они будут унижаться, пытаясь ухаживать за тобой. А нам сейчас нужно сосредоточиться на освобождении Ароха. Поняла?

— Ага, — подтвердила я. Дохрэйн сощурил глаза прежде, чем поцеловать меня. На этот раз по-настоящему.

Я прикусила его губу.

Не сильно, но Дохрэйн все равно быстро отстранился, а когда он улыбнулся, то в моем сердце что-то вспыхнуло, совсем немного. Дохрэйн сложил крылья… я даже не заметила, как он расправил их! Хотя они располагались ко мне слишком близко. Вот черт.

Для всех это, вероятно, выглядело как успокаивающая, ласковая встреча любовников. Я огляделась, неловко отметив голодные взгляды всех хобсов.

— Эй, — позвал кто-то, и я обернулась.

— Ох, черт, — простонала я. — Разве я слишком много просила, когда желала, чтобы твой пришелец увез тебя далеко-далеко?

Стерва подарила мне… ну, стервозную улыбку.

— Я тоже скучала по тебе, детка. — Она пробежалась взглядом по Дохрэйну, а затем резко сосредоточила внимание на мне. Ее глаза были серьезными. Когда она не была такой противной, то могла выглядеть довольно симпатичной. — Тебе нужно пойти и проверить Плаксу.

Девушка брата Ароха больше не проявляла кататонию16, и да, она перестала кричать. Ноооооо она начала царапать свои руки. Упс.

— Эй! Святое дерьмо, остановись! Тебе не нужно причинять себе боль, — предостерегла я, отталкивая ее руки. — Я же сказала, не подходите! — зарычала я на подбирающихся хобсов, желающих посмотреть, что же маленькая «груфала» сделала с собой.

Девятый подошел к Дохрэйну, причем так близко ко мне, что я уже была готова пробить горло каждому мудаку с крыльями.

Кроме Дохрэйна. Возможно. Я бы приберегла его напоследок, чтобы понять, что я чувствую после того, как доберусь до всех остальных.

— Я заметил, что на «твоей» женщине совершенно нет твоей пыльцы.

Надо отметить, его отец заявил это самодовольно. Задница.

Пытаясь оттянуть руку Плаксы с окровавленными ногтями, я уставилась на Девятого.

— Знаешь, а это было грубо. В последний раз когда он «опылял меня», я умоляла об оргазме, пока не потеряла сознание. Не то, чтобы сейчас было подходящее время, но спасибо за любопытство. — Исключая отягчающее нападение, я прошипела: — Трахни! Меня!

Не те слова, подруга.

Неправильные слова.

Девятый выпятил грудь, окинул меня хмурым взглядом, который был гораздо хуже, чем у Дохрэйна, и усмехнулся.

— Я нахожусь на службе…

Я подняла окровавленную руку Плаксы, чтобы остановить его.

— Да, да… трудности перевода, ладно? Я хотела сказать — отвали. Уйди. Ты раздражаешь меня, а сейчас мне необходимо все внимание моего хобса, либо я превращусь в стерву, ясно? Поверь, ты этого не захочешь.

— Эй…

Не отрывая взгляд от хобса, я обратилась к Стерве:

— Что?

— Кажется, ты начинаешь мне нравиться.

— Как и ты мне.

Девятый ушел. В бешенстве умчался прочь в стиле злодея я-еще-не-сказал-последнее-слово. Осталось лишь добавить в мой список бед еще одну задачу. Проблема № 944 на данный момент в процессе решения.

— Они убили его, — всхлипнула Плакса.

Дохрэйн опустился перед Плаксой на колени и заправил прядь ее волос за ухо, не обращая внимания на вздрагивание девушки и задумчиво наблюдая за ней.

— Сомневаюсь. — Он медленно гладил ее по спине, повторяя движение до тех пор, пока она не расслабилась. Немного.

Плакса сделала дрожащий вдох.

— Честно?

Дохрэйн кивнул.

— Эти ублюдки могут выдержать гораздо большее напряжение тока… — он замолчал, когда уловил мой взгляд.

Я прошипела:

— Какого хрена, мужик?

Дохрэйн широко раскрыл глаза и покачал головой.

— Прости. — Он заморгал, словно робот, пытаясь осмыслить суть утешительных слов. — Скорее всего, он подчинился из-за шока. Но прежде чем произойдет казнь, он обязательно предстанет перед судом.

Плакса закричала сильнее, я ударила Дохрэйна по плечу, а Стерва усмехнулась. Усмехнулась, черт возьми.

— Он мне тоже нравится!

— Отлично. Вы двое можете произвести на свет восхитительно убогих детей. — Я хлопнула в ладоши.

Плакса зарыдала настолько сильно, что начала задыхаться. Дохрэйн притянул девушку к своей груди, гладя ее по волосам и мурлыча. Он выглядел так, будто проглотил целый пакет лимонов, — что нас очень веселило — но Дохрэйн мурлыкал, как герой. Еще несколько женщин подползли ближе, поэтому Дохрэйн поудобнее разместил Плаксу в своих объятиях и откинулся немного назад. А мы как бы… ну, после этого мы обвились вокруг него, засыпая от его милого мурлыканья. Другие хобсы смотрели на Дохрэйна так, будто он являлся гребаным дудочником17 кисок.

Может, так и было? Я лежала за спиной Дохрэйна, его крылья были плотно сложены между нами, поэтому на меня не могла попасть никакая пыльца. И я была там не одна. Дохрэйн являлся довольно массивным, гораздо больше человеческих парней. Я чувствовала возле себя еще, как минимум, двух женщин, которые тоже прикасались к Дохрэйну. Потому что он дарил утешение.

Бедный Дохрэйн принял всех этих женщин, которые не были заинтересованы в трахе с ним.

— На Земле ты был бы «сучкой для обнимашек».

— Ярлык «друг», — добавила Стерва.

Я выглянула из-за плеча Дохрэйна, заметив, что его вечно сварливое выражение лица не изменилось.

— Это значит…

— Я понял, — проворчал он. Тем не менее, Дохрэйн не оставил наши задницы без защиты. Любой женщине понравился бы парень, который всегда прикроет ее спину. Я надеялась, очень сильно, что Дохрэйн встретит замечательную девушку. Потому что под этой кислой миной скрывался реально отличный парень.

Пристально глядя на Дохрэйна, но обращаясь ко мне, Стерва произнесла:

— А как по мне, то я бы очень хотела услышать определение. Давай, Эндж.

— Сучка для обнимашек — это парень, который подходит для того, чтобы обниматься, целоваться, прикасаться, но он никогда не получит секса. Разве ты никогда не слышала это выражение?

— Нет, слышала, но хотела посмотреть на Дохрэйна, когда это услышит он. — Она злобно усмехнулась.

Я покачала головой и потянулась к плечу Дохрэйна, но громкое фырканье заставило нас всех подпрыгнуть.

Это была Плакса.

Да чтоб я сдохла!

Мы все потрясенно уставились на девушку в объятиях Дохрэйна, когда она снова фыркнула, а затем рассмеялась. По ее щекам все еще катились слезы, дрожащие от силы ее смеха.

— Кажется, из-за нас у нее срыв.

Задыхаясь, Плакса схватила Дохрэйна за запястье.

— Спасибо. За все. — Она стрельнула в него взглядом. — Ты… наш спаситель. — Плакса сглотнула, и все следы юмора исчезли так же быстро, как и появились. — Я очень тебе признательна.

Дохрэйн дернулся, чувствуя себя неловко из-за ее похвалы.

Хорошее настроение улетучилось. Мы молчали до конца поездки.

Глава 34

ЭНДЖИ

Выходя из корабля, Дохрэйн высоко поднял крылья и наполовину их расправил, прикрывая нас словно лебедь с выводком лебедят. Он высокомерно смотрел на каждого хобса, который пытался приблизиться, — а их было много — и, если честно, я вообще не могла упрекнуть его за эту позицию. Никто из нас не стал бы терпеть приставания.

Хобсы не позволили нам остаться, чтобы посмотреть, как они выводят наших мужчин. Дохрэйн действительно пытался заступиться за нас, но, видимо, другие хобсы понимали, что мы отреагируем слишком эмоционально, если увидим, как наружу вытаскивают наших связанных мужчин.

— Я не оставлю его! — закричала я.

Дохрэйн схватил меня за запястье.

— Сейчас ты ничего не можешь для него сделать. И, честно говоря, несмотря на то, что ты думаешь иначе, это действительно к лучшему. — Он перебил меня, когда я начала протестовать. — Если он увидит тебя, если почувствует твой запах, то его инстинкты возьмут верх над чувствами, и тогда хобсам вновь придется его ослабить. Ты не хочешь этого.

Нет. Мне этого не хотелось. Но оставить Ароха было предательством. Я пыталась, действительно пыталась смириться с этим. Но не смогла.

— Они убьют его? — прошептала я. Мой голос сорвался. Мне пришлось сморгнуть набегающие горячие слезы.

— Нет, — быстро проговорил Дохрэйн.

Из меня вырвался выдох, а колени чуть не подкосились от облегчения. Но затем Дохрэйн добавил:

— По крайней мере, до суда, — пробормотал он под нос.

— Что? Ты серьезно?

Это было странно, но перед фразой, которую я собиралась выкрикнуть, сначала прозвучал всхлип, и только затем я смогла полностью выговорить слова. Обычно так кричала Плакса.

Дохрэйн потер свое лицо ладонью. Затем он потянулся вперед и схватил Плаксу, — которая, по моему мнению, и это важно отметить, на этот раз едва дернулась и через мгновение охотно ринулась в его объятия — потом меня, Стерву и других девочек, пока мы не оказались в одной куче. Все были прижаты к Дохрэйну, наши лица практически соприкасались.

— Послушайте меня. Совет будет решать исход каждого дела. Скандалы не впечатлят их, истерики не изменят их мнение. Это в любом случае произойдет. На данный момент в интересах заключенных мужчин, чтобы мы ушли.

— Но…

Дохрэйн стиснул челюсть.

— Сейчас я вынужден настаивать. Мы уходим немедленно.

— Дохрэйн?

Дохрэйн посмотрел на кого-то поверх наших голов. Когда он выдохнул, то слегка обнажил клыки.

Мы тоже повернулись. Хобс, обращавшийся к нему, источал полнейшее недоверие.

— Ты… ты ведь не служишь всем этим груфалам?

Мне не понравился его тон. Нисколько. Хобс постоянно ошивался рядом с тех пор, как нас захватили. А сейчас все, кто покинул корабль, а их было очень много, тоже толпились возле нас, очень заинтересованные в ответе.

Стерва качнула бедром.

— Черт побери. Дохрэйн настоящий мужчина.

Говоривший пригладил свои непокорные волнистые волосы, симпатичный пробор которых хорошо бы послужил ему на Земле.

— Женщины, несомненно, вы хотели бы добавить мужчин…

— У нас есть мужчины, — выпалила я и ткнула пальцем в сторону огромного корабля. — Все остальные наши мужчины были украдены и заперты…

Дохрэйн потянул меня за заднюю часть рубашки, притом так, что этого не увидел никто, кроме девочек. Он начал уводить нас, так как группа хобсов, мельтешащих вокруг, увеличилась до тревожного количества. Возможно, Дохрэйна тревожило не столько их количество, сколько хищные выражения их лиц.

Вдруг один хобс вытащил бриллиант.

И началось какое-то безумие из драгоценных камней.

Сверкающие, блестящие камни внезапно окружили нас, но Дохрэйн, который заставлял нас двигаться довольно быстро, в защитном жесте расправил над нами свои крылья, частично закрывая наши глаза… впрочем, он был довольно осторожен, чтобы не задеть нас когтями.

— Впечатляющий размах крыльев, — подразнила Стерва. Я почувствовала, как мое лицо скривилось. Она… флиртовала?

При ответе его голос звучал грубо… и хрипло.

— Спасибо.

Одна из женщин ахнула.

— Посмотрите, какой он большой! — Она указала пальцем на камень. — Посмотрите на этот кристалл! Должно быть, его диаметр около шести дюймов!

— Должна признать. Это круче фоток члена в любой день.

*****

— Где?

Это был Дохрэйн. В принципе, говорил только он.

Девятый посмотрел на него, а затем окинул нас всех взглядом.

— Все эти женщины… вместе… без скандалов, это… невероятно. Но… если они против жить в комнатах с другими хобсами, тогда пусть остаются здесь. — Он потер свой лоб. — Помещение, конечно, не подходит для принцесс, но если они настаивают на том, чтобы остаться вместе, — казалось, Девятый подавился на последних двух словах, — с тобой, то могут присвоить себе эту комнату. Если только они смогут контролировать свои порывы ссориться и бросать друг другу вызов.

Дохрэйн лишь поклонился.

Девятый со злостью посмотрел на хобса, выражая недовольство любым поступком Дохрэйна.

— Если они захотят разделиться, помни, холостяков у нас в избытке, при условии, конечно, что ты не будешь против…

— Буду, — твердо заявил Дохрэйн.

А мы просто молчали. В природе Девятого было непосредственное обращение к принцессе, но мы быстро выяснили, что Дохрэйн лучше ориентировался что и кому можно говорить. Поэтому мы пришли к выводу, что нам лучше молчать.

Ладно, в действительности меня просто тошнило от всех этих хитростей и жеманств.

Что-что, а я была вполне, черт возьми, уверена, что подобное обращение с груфалами не одобрялось.

Я надменно фыркнула, но Дохрэйн, будто мог читать мои мысли, бросил на меня предупреждающий взгляд краем глаза.

Кстати, это требовало мастерства.

Вокруг нас толпились хобсы, глядевшие как…

Как будто мы вернулись в этот проклятый аукционный загон. Слишком напряженно. Было ясно, что они понятия не имели, как с нами со всеми поступить. Повсюду раздавались шепотки и такие слова, как «крылья», но никто не проявил наглость, выйдя и напрямую о нашем «уродстве». Полагаю, хобсы надеялись, что мы начнем собирать гаремы, поэтому никто не хотел нас злить.

— Они не будут бросать друг другу вызов, — пообещал Дохрэйн. — Но тебе следовало бы освободить их самцов…

— Не хочу больше ничего слышать по этому поводу. Суд свершится на восходе солнца. Я должен вернуться к твоей матери. — И даже не сказав: «эй, я рад, что ты вернулся целым и невредимым», он повернулся и ушел.

— Какой холодный ублюдок, — заметила я.

Дохрэйн стал выглядеть еще мрачнее.

— Вы будете просто пялиться на нас? — воскликнула Стерва. Мисс Конгениальность18. Но на этот раз мне пришлось с ней согласиться. На самом деле, это было невероятно. — Если не собираетесь нам помогать, то можете уходить!

И к нашему удивлению?

Хобсы сделали это.

Дохрэйн, наконец, посмотрел на нас сверху вниз и, медленно оглядывая каждую, тяжело вздохнул, пробежавшись рукой по своим волосам. Его крылья опустились, волочась по полу.

— Тяжелая ситуация.

— Совершенно очевидно! Что мы будем делать?

— Я боюсь оставлять вас. Если я уйду, то как только выйду за дверь, вас начнут преследовать. Но эти хобсы не помогут вам вернуть ваших мужчин. Мой отец тоже не заинтересован в помощи, хотя и имеет огромное влияние. Хотел бы я передать сообщение своей матери.

Раздался тревожный стук в дверь.

Когда Дохрэйн подошел к двери, то его теория о наших шансах остаться незамеченными подтвердилась. Как только хобс открыл ее, то в дверном проеме появилось множество голов, смотревших на нас с выражением надежды на лицах.

— Мы принесли одеяла!

Дохрэйн схватил стопки ткани и захлопнул дверь, едва не разбив несколько носов.

Снова раздался стук.

Доставили подушки.

Затем еду.

А потом еще и воду.

— Они разделили между собой каждый припас?

Дохрэйн расстроенно застонал.

— Чтобы предоставить вам шанс передумать и впустить их? Так и есть.

Дохрэйн вернулся к нам.

— Завтра я доберусь до нее. Попытаюсь заступиться.

— Что мы будем делать до тех пор?

Он грустно посмотрел на нас.

— Постараемся немного поспать.

Дохрэйн опустился на пол и уже собирался растянуться на спине, но передумал. Вместо этого он перевернулся на живот и расправил крылья.

— Залезайте на них. Если вы будете осторожны, то это не повредит крыльям. Зато прикосновения помогут вам успокоиться.

Мы аккуратно легли вокруг Дохрэйна, чтобы не задеть заднюю часть его крыльев. Для чего-то настолько тонкого, от крыльев исходило удивительное тепло.

Но я не могла уснуть. И не думаю, что кто-то мог.

Каждый раз, когда я закрывала глаза, то слышала крики Ароха.

Глава 35

АРОХ

Без моей Энджи я чувствовал себя обезумевшим, вялым и взволнованным. Я знал, что эти симптомы будут только ухудшаться. Или не будут.

Потому что вскоре я умру.

Совет перечислял мои преступления. Одного обвинения в образовании связи с груфалой было достаточно, чтобы лишить меня головы, но вчера вечером я в гневе ранил хобсов, поэтому весь увесистый список увечий также был приписан к моим преступлениям. Стыд от каждого произнесенного имени опалял меня. Но в тот момент у меня не было выбора. Ведь они забрали мою женщину. Мои мышцы начали дергаться, так как я еще сильнее разволновался. Но я попытался не обращать внимания на инстинкты и расслабиться.

Меня не удивило, когда ракхии, сидевшие сбоку от Совета, вмешались в разбирательство, требуя доказательств моей связи с груфалой. Если бы я лишь навредил хобсу, то понес бы просто суровое наказание. Однако обвинение в образовании связи — тяжелый проступок, который не только влечет мою смерть, но и гарантирует моей семье штраф, наказание и уничтожение.

Я высоко оценил доскональное изучение дела Советом. Ведь если бы обвинение было несправедливым, то я был бы весьма признателен за их внимание к деталям и к справедливости. Но я боялся, что будет дальше.

— Приведите его груфалу, — приказала женщина из Совета.

Моя Энджи. Я ничего не мог с собой поделать. Металл заскрипел и заскрежетал, когда я попытался поднять голову, отчаянно выискивая глазами Энджи. Лучи восходящих солнц окрасили все в Колизее в нежный розово-золотистый цвет.

А вот и моя Энджи. Она шла перед стражами. Я почувствовал, как кандалы вонзились в мои чешуйки, когда мое тело потянулось к ней.

На секунду она пропала из поля моего зрения, и на какое-то мгновение мое сердце замерло, а цепи, удерживающие меня, издали отвратительный визг, ведь я ринулся вперед… но затем Энджи вновь предстала перед моим взором. Я понял, что она обхитрила стражей и побежала ко мне.

— Энджи… любовь моя, нет! — Но мои слова были заглушены железным намордником, плотно прилегающим к лицу, чтобы я не мог извергать пламя.

Толпа ахнула, когда Энджи перепрыгнула через барьер, отделяющий места для сидения от пола арены. Близко, так близко…

Охранник схватил ее и бросил в мягкую грязь.

И я потерял рассудок.

Вероятность успешного побега и шансы того, что я смогу вырвать Энджи из рук стражей хобсов, были настолько бесконечно маловероятны, что я даже не желал задумываться над этим. Можно было с уверенностью сказать, что у меня никогда не получилось бы это, не говоря уже о том, чтобы вырваться из Колизея и улететь с этой планеты.

Этого бы никогда не случилось. Но не обошлось и без событий, которые вскоре произошли.

Прозвучал грохот, такой громкий, что заставил замолчать кричащую толпу. Этот звук эхом отразился от камней, настолько резкий, что мой разум вернулся, а тело почувствовало каждую рану на шкуре, кровоточащую из-за моих усилий. Все повернулись, чтобы посмотреть на происходящее, все, кроме меня, потому что цепи удерживали мою голову на одном месте.

Раздался стук множества сапог, и мое тело напряглось. Я не мог защитить Энджи, не говоря уже о себе.

Потом послышался звон, и цепи упали с моей шеи, еще один звон, и я смог повернуться, чтобы увидеть своего брата.

Вооруженный боевым топором, Задеон освобождал меня, в то время как другие заключенные мужчины карабкались по стенам арены. Самцы, которые, увидев своих самок, больше не могли здраво мыслить и просто сходили с ума. Совет был в панике, хобсы устремились к советницам, окружая своих принцесс, чтобы защитить. Но нужно было не защищать, а убегать. Сейчас это был единственный безопасный вариант.

Моя шея затекла, в этот момент топор опустился на широкую железную петлю, которая фиксировала нижнюю часть моего лица. Я подвигал челюстью из стороны в сторону, как только тяжелый кусок металла упал.

Остались последние кандалы, которые крепили меня к каменному столбу, но именно в этот момент маленькая самка Задеона закричала. Она была напугана. Без сомнения, такое столпотворение мужчин вызвало у нее панику, тем более существовал шанс пострадать физически. Женщину могли просто растоптать, или еще чего хуже при ближнем бое. Я видел, как изменился мой брат, его чешуя сразу потемнела, а глаза заволокло безумием из-за желания добраться до своей пары.

Это была кровавая бойня.

И тут я услышал ее крики.

— Неееет! Отпустите меня!

Энджи.

Энджи!

Последняя длинная металлическая полоска, удерживающая меня на месте, внезапно оборвалась, как будто это была нить.

Я раздирал все, что было передо мной, а когда кто-то хватал меня, и этот запах был незнакомый и мужской, то я кусал, вводя яд и уничтожая до тех пор, пока мои чешуйки не стали скользкими от крови.

Обезумев, я боролся, чтобы добраться до своей женщины, моей Энджи… ничто не могло удержать меня от нее. Рана на голове, бешеная боль в роге, я извергал пламя, но с очень ограниченной зоной охвата… я не хотел, чтобы Энджи загорелась.

Она была близка. Я чувствовал ее запах. Ее ужас.

Я стал бороться усерднее.

Большинство хобсов были достаточно мудры, чтобы просто отпустить человеческих женщин и уйти с дороги. А те, кто не улетел, были убиты.

Вдруг она оказалась в моих объятиях. Моя Энджи.

Я обнюхал ее, облизал кожу, проверил на наличие травм и замурлыкал, когда пришел к выводу, что Энджи цела и невредима.

Мне потребовалось время, чтобы успокоиться. Когда я пришел в себя и вновь смог говорить, то высказал то, что меня беспокоило, впрочем, на самом деле, я начал обретать контроль над собой только тогда, когда уже стал произносить слова:

— Почему Дохрэйн не с тобой? — выдохнул я. Я чувствовал вкус крови, крови, которая не принадлежала мне. Я позволил слюне наполнить мой рот, пытаясь смыть вкус ржавчины и ужаснувшись, что я прикасался к коже моей Энджи со всем этим во рту. Я повернул ее, проверяя, не оставил ли на ней мазков.

Энджи схватилась за мою руку, но не стала сопротивляться. Однако, Энджи одарила меня тем взглядом, который появлялся, когда она считала, что меня было «слишком много».

— Он старался заставить Совет выслушать его. Но они отказались! Сейчас он ищет свою мать.

Интонация и акцент, которые Энджи сделала на последнем слове, в сочетании с ее странным движением пальцев, заставили меня с особой внимательностью следить за всем, что она пыталась мне донести.

— Он надеется, что она выслушает его, а затем поговорит с отцом, с тем, кто заседает в Совете, который на самом деле ненавидит Дохрэйна. Рэйн сказал, что я буду практически в безопасности, пока ты не придешь за мной.

— Практически в безопасности? — разозлился я. Я старался не обращать внимания на то, как Энджи с оттенком нежности сокращала имя Дохрэйна. Едва заметной нежностью. Он проводил с ней часы. Я заставил себя не представлять, как Дохрэйн утешал Энджи. Позже я всегда мог его убить. А сейчас мне нужно было подумать. Я наклонил голову.

— И откуда он знал, что мне каким-то образом удастся избежать казни и добраться до тебя прежде, чем тебе причинят вред…? Ведь я еле избавился от железных оков, удерживающих меня у каменного столба, — бушевал я. — Дохрэйн слишком сильно рисковал.

Энджи слабо улыбнулась.

— Я не говорила, что он приложил руку к освобождению других парней, но также не утверждала обратного…

Уже не в первый раз я почувствовал маленький, совсем крохотный всплеск благодарности к этому хмурому хобсу.

Я отнес Энджи на пол арены, который выглядел спокойным и тихим по сравнению с войной, разгорающейся на трибунах.

Сбежать в гладиаторскую яму ради безопасности? Именно к таким решениям я привык.

Вскоре к нам присоединились другие мужчины, пытающиеся уберечь своих людей от опасности. Я заметил, что у многих до сих пор с запястий свисали наручники, от которых тянулись маленькие цепочки, такие же, как и у меня. Взглянув на Задеона, я отметил, что у него не было таких наручников.

Дохрэйн сделал правильный выбор, рискуя многим, чтобы освободить одного из нас. Мой брат — сила, с которой нужно считаться.

Его женщина сейчас была в безопасности, но он все еще находился в ярости. Он ломал сиденья, разрывал трупы и орал, как психопат. Было бы лучше, если бы человеческая женщина поговорила с ним, но она не могла произнести ни слова. Вместо этого самка кричала и билась в истерике, когда Задеон впервые добрался до нее, и это очень сильно ухудшило ситуацию. Сейчас она свернулась в клубок, закрыв уши ладонями и уткнувшись лицом в колени. Женщина странно раскачивалась и издавала звуки, которые волновали всех нас. Тела стражников, которые напугали ее, были разорваны возле нее, из-за чего женщину покрывала кровь.

Мы могли лишь наблюдать. Ни один мужчина не позволял своей женщине приблизиться к Задеону, чтобы утешить его травмированную самку. Время от времени я разговаривал с братом, и постепенно он начал приходить в себя.

Но даже я не решался подойти к нему, чтобы помочь вернуть здравомыслие. Некоторые вещи лучше всего делать издалека.

В этот момент я заметил Дохрэйна. Скрестив руки на груди, он стоял, прислонившись к колонне, на краю арены. Дохрэйн тоже наблюдал за нами.

Без каких-либо прикрас я признался себе, что Дохрэйн — хороший хобс. Не знаю, почему он помогал нам, но я был в долгу перед ним. Как и все мы.

Когда женщина моего брата начала задыхаться от собственных слез, то это, наконец, вырвало Задеона из лап ярости. Он сразу стал делать все возможное, чтобы утешить самку, на этот раз присев рядом и не пытаясь прикоснуться к ней до тех пор, пока она не позволит ему приблизиться.

А когда женщина все же разрешила ему обнять себя? Задеон поднял ее на ноги.

Он с облегчением раскачивался, склонив голову и прижимая самку к себе.

Краем глаза я заметил, как Дохрэйн начал двигаться.

И на арену вышел легион хобсов, защищающих свою груфалу.

Она, как казалось, была реальной груфалой, как я ее и представлял. Разница между этой женщиной и моей Энджи была настолько очевидна, что рассмешила меня.

Вот только это не был повод для смеха.

Полные губы груфалы были плотно сжаты, пока она окидывала взглядом развернувшееся зрелище.

— Какая бессмысленная разрушительная резня, — произнесла она голосом, полным такого презрения, такого холода, что даже наши кости замерзли.

Глава 36

ЭНДЖИ

Все поклонились.

В случае хобсов и ракхии, конечно, это имело смысл… но именно толпа остальных разновидностей инопланетян, проявляющих уважение, заставила меня действительно почувствовать весомость власти этой женщины. Люди же… мы просто смотрели друг на друга. А что еще нам делать?

Вдруг, если мы поклонимся, то что-нибудь пропустим? Либо, если не поклонимся, то оскорбим груфалу или даже совершим преступление?

Арох не толкал меня вниз ладонью, прижатой между моими лопатками, или чем-то еще, но какие здесь были правила?

Я решила обойтись официальным кивком. Краем глаза я заметила, что остальные женщины поступили также.

Потрясающее создание слегка кивнуло, а затем развернулось, чтобы окинуть взглядом месиво на трибунах. Кошмар. Груфала обозначила это одним словом:

— Резня.

Так и было, — действительно так — но, похоже, я слишком долго наблюдала за всем происходящим… Я посмотрела на часы: два сражающихся животных, похожих на жирафа и тигра, и еще какие-то символы, которые я не смогла понять. Да уж, и это было то время, в течение которого я была свидетелем бойни.

Я оттолкнула непрошенные мысли и сосредоточила внимание на том, что видела перед собой.

Я имею в виду хобсов, а не тела и кровь.

Более безопасное и чистое дело, с которым нужно было разобраться.

Дохрэйн разговаривал с этой женщиной.

Как я поняла, это была его мать.

И если это его мать, то…

У Девятого не было микрочипа на плече, потому что он занимал всего лишь девятое место в ее жизни.

Девятый всегда был брюзгой, потому что ему приходилось делить груфалу с тринадцатью другими хобсами.

Мои бедра рефлекторно сжались. Как она вообще может ходить? Она принимает по одному в день? А может по двое в день, чтобы убедиться, что все получат толику внимания в течение недели? О, черт… здесь вообще семь дней считаются неделей? Или вот еще вопрос: почему я зациклилась на сексуальной жизни матери Дохрэйна?

Арох пробежался ладонью по моей спине, не имея понятия, о чем я думаю. Он был просто потрясающим. Мой гладиатор ракхии.

Говоря о… у матери Дохрэйна тоже был один неповоротливый ракхии, но — какой неожиданный сюрприз — он стоял ооооочень далеко в стороне, а его и груфалу разделяла толпа хобсов. Парень явно испытывал неловкость, избегая взглядов стоящих рядом ракхий и всех остальных. Возможно, он ощущал чувство вины перед своими товарищами.

Мне казалось, что подобная жизнь была очень одинокой, ведь женщина, во имя которой ты готов рискнуть своей жизнью, обращалась с тобой, как с кем-то из низшего класса, ведь ее больше-дюжины-хобсы постоянно отталкивали тебя и тоже относились, как к низшему классу, ведь у тебя не было надежды продвинуться к положению, которое означало для груфалы нечто большее, чем… второстепенные мускулы? Парню приходится мирно сосуществовать с Девятым? Жизнь. Дерьмо.

И у него, и у его соотечественников, и у всех остальных, тем более сейчас большинство нажили себе дофига неприятностей.

Груфала повернулась и посмотрела на нас. Она медленно скрестила руки на груди.

Я вздрогнула.

Мы все ошибались. Здесь точно не было пустоголовой безмозглой Барби. Эта женщина казалась умной, проницательной, расчетливой. Пугающей.

Не говоря уже о том, что она была невероятной красоткой.

Это кое-что прояснило: хобсам понравились люди только потому, что они находились в отчаянии. По сравнению с этой супермоделью, мы были лишь оборванными маленькими изгоями, потерпевшими кораблекрушение.

Девятый, наверное, превосходно управлялся с расческой, потому что волосы груфалы были фантастическими.

Невероятно красивые, великолепные локоны.

А я даже не приняла сегодня душ.

Я сразу почувствовала себя в невыгодном положении.

Во всех отношениях.

Девятый направился к груфале, полностью игнорируя присутствие сына, будто его и вовсе не существовало. Остальные хобсы расступились перед ним, даже не получив предварительное предупреждение. В руках Девятый держал экран ССГ. Он показал ей что-то и зашептал, а она ответила… даже не взглянув на экран. Когда груфала закончила, то Девятый передал всем ее слова.

Я посмотрела на Ароха, сосредоточив внимание на его подбородке и крепкой челюсти. Он, должно быть, почувствовал, что я пялюсь на него, потому что опустил взгляд, встретившись со мной глазами, в которых я заметила вспышку веселья.

— Груфалы редко разговаривают с кем-то напрямую. Вспыльчивые женщины.

— Точно, — пробубнила я.

Мать Дохрэйна вновь стала нас рассматривать. Ее взгляд был внимательным, проницательным и холодным. Из-за подобного пристального внимания я ощутила, как на моем затылке приподнялись волосы. Я больше не чувствовала движение груди Ароха, ведь он задержал дыхание.

— Похоже, произошло массовое недопонимание, — начала она.

— Черт, ты думаешь?

Ах. Стерва.

Некоторые женщины зашикали на нее, без сомнения опасаясь того, что может сделать разъяренная груфала, обладающая такой властью. Дохрэйн, на данный момент стоявший за своей матерью, покачал головой.

Груфала сощурила глаза.

— Люди, — задумчиво произнесла она. — Крошечные, беззащитные инопланетяне. Но вам все же удалось принести столько бед…

Ворчание.

Груфала наклонила голову, но на этот раз у Стервы получилось промолчать.

— Вчера нам сообщили о несанкционированной посадке. Когда наши оборонительные силовики занялись этим вопросом, то обнаружили не один корабль, а десятки… они были замаскированы и скрыты от системы. Мы готовились к худшему. Чего мы не ожидали, так это нападения верных ракхии.

Ее глаза, казалось, пронзали каждого из них, пока она позволяла медленно прочувствовать всю тяжесть предательства. Я ощутила, как напряглись мышцы Ароха, поэтому нашла его руку, скользнув вниз ладонью, и сплела наши пальцы.

— Не говоря уже о нашем виде.

На этот раз груфала сосредоточила внимание на Криспине. Бинты, покрывавшие его плечи, превратились в кровавое, грязное месиво. Криспин опустил взгляд, но его зубы были обнажены, и вместо того, чтобы пялиться на землю со стыдом, он смотрел на женщину в своих руках. Как будто он сделает это снова. Ради нее.

— За исключением одного корабля, остальные имели полное разрешение на посадку и получили маскирующий код доступа от доверенного члена нашего общества.

Голова Девятого поворачивалась так медленно, что прошло еще десять жутких секунд, прежде чем он сосредоточил внимание на Дохрэйне.

— Представьте себе шок наших силовиков, когда они приземлились и встретили связанных мужчин, из-за чего стражам пришлось действовать силой, чтобы подчинить их. Значит, люди могут вызвать инстинкт и запускать процесс образования пары у такого разнообразного количества рас… как странно.

Груфала постучала когтями по когтям другой руки, а выражение ее лица стало прямо-таки хищным.

Ой-ой. У меня было плохое предчувствие насчет того, куда она клонит.

— Давно мы не встречали новые расы. Ваше прибытие вызывает так много вопросов и…, — она оглянулась на Криспина, который крепко сжимал свою женщину и рычал, будто не мог остановиться, — возможностей. — Груфала облизала пухлую обиженно выпяченную нижнюю губу. — Поэтому мы предлагаем следующее. Инопланетяне, которым было позволено приземлиться на нашей планете убили наших хобсов. Это преступление карается смертью. Ракхии, напавшие на хобсов. Это преступление карается смертью. Криспин, — груфала цокнула языком, а на ее лице мелькнуло выражение жалости, — мне сообщили, что ты ранил троих и задушил Эгарда, своего родного птенца. — Ее идеальные брови красиво приподнялись, пока она разглядывала сломленное, сердитое месиво, совсем не похожее на того милого мальчика, которого я встретила несколько дней назад. — Карается смертной казнью.

Теперь на ее лице было осуждение, достойное всего мира.

— В свете последних событий мы готовы предложить необычайное… соглашение, — она сказала это с легким намеком на хищное возбуждение и с большим нетерпением. — Сходство между людьми и нашим видом довольно любопытно.

Мой желудок скрутило.

Ее шаги были слишком элегантны, чтобы их можно было назвать ходьбой. Груфала старалась не подходить слишком близко… но не могла оставаться на месте, проявляя нетерпение.

— Так пусть люди решают сами. Позвольте нам изучить вас, и мы простим тяжкие преступления ваших избранников. — Когда никто не подпрыгнул от счастья в ответ на это предложение, груфала равнодушно пожала плечами и продолжила, так как знала, что ей в любом случае придется озвучить эту угрозу: — Не хотите идти на компромисс? Мы всегда можем исследовать вас насильно. Но тогда нам, к сожалению, придется усыпить этих воинов и разрушить их фамилии на целую вечность. — Ее зубы выглядели такими острыми, что создавалось впечатление, будто ее губы приподняты в полуулыбке.

— А что значит, ах, «изучить»?

Арох настолько сильно притянул меня к себе, что впился острыми когтями в мою плоть.

— Энджи, нет, — прошипел он. Его хвост громко щелкнул, когда Арох взмахнул им в волнении. Быстро окинув всех взглядом, я заметила, что мужчины взвешивали свои шансы на защиту. Прямо сейчас.

Я быстро пролепетала:

— Иглы… скальпели?

Груфала наклонила голову, размышляя.

Арох зарычал.

— Я…

Арох зажал рукой мой рот, и в нас сразу впился изучающий взгляд груфалы… как будто мы были ее собственным документальным фильмом во плоти.

— Им не нужны ни иглы, ни какие-либо процедуры, — небрежно произнес Дохрэйн, спокойно прерывая диалог, если вам так будет угодно, и направляясь к… Стерве?

Груфала сморщила нос в отвращении.

— Кто знает?

Девятый заскользил ладонью по спине между ее сложенными крыльями. И она коротко ему улыбнулась. Охренеть. У нее есть сердце.

Стерва наблюдала, как Дохрэйн шел ей на встречу. Но теперь она не выражала прохлады, не отстранялась. Когда он вторгся в ее личное пространство, то немного наклонился, чтобы… потереться щекой о ее плечо.

Стерва улыбнулась.

Охренеть. У нее тоже есть сердце.

Вау. Теперь я все поняла. Для ясности, я слишком многое повидала за последнее время, так что это о чем-то да говорило. Вперед, Дохрэйн.

Груфала тоже наблюдала за ними… заинтригованно смотрела на реакцию своего сына. Ее тон стал менее ледяным, когда она произнесла:

— Некоторых процедур нельзя избежать, но мы можем прийти к согласию сделать это как можно более гуманным способом без какого-либо длительного вреда…

— Нет! — вмешался Арох.

— Арох, — предупредила я тем яростно-серьезным шепотом, который был достаточно громким, чтобы быть услышанным, но, надеюсь, его все-таки не уловили. — Мы должны это сделать. Я не могу позволить им убить тебя!

Его рука прижалась к моим губам настолько сильно, что у меня больше не было возможности говорить.

— Как я полагаю, — медленно произнесла груфала, — мы могли бы отказаться от некоторых процедур. Уверяю вас, мы приложим все усилия для того, чтобы наши подопытные были в безопасности и здоровы.

Мне удалось впиться зубами в ладонь у основания его указательного пальца… единственная плоть, которую я могла укусить, поверьте мне. Другой рукой Арох стиснул мое бедро, но все же ослабил хватку на моих губах настолько, что я перестала кусать его и спросила:

— И их пары, верно?

Однако груфала соизволила кивнуть.

— Было бы очень интересно понаблюдать за длительной разлукой и разрушением связи, когда от одного забирают пару, но…

Вокруг нас раздалось рычание, бульканье и шипение.

— Но ясно, что это слишком обременительно для связанных пар и, откровенно говоря, слишком опасно. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы не травмировать ни субъекта, ни связанного с ним мужчину.

— Как долго?

Груфала постучала когтем по кончику своего милого маленького носика.

— Ммм. Какова продолжительность срока человеческой беременности?

— Период беременности? Девять месяцев.

— Период беременности? Месяцы? — Она опустила руку и посмотрела на меня так, будто каждое мое слово давало ей новые идеи. Новые идеи, которые, как я надеялась, не были связаны с иглами, наложением швов или скальпелями.

Я пожала плечами, словно она меня не пугала. Врунишка, врунишка — в огне трусишки.

— Ага, мы должны претерпеть некоторые изменения.

— Как интригующе.

— Что ты будешь делать с детьми?

А этот вопрос исходил от Стервы. Которая позволила своей руке вцепиться в Дохрэйна. Ура Дохрэйну!

Когда он ухмыльнулся мне, а Стерва дружелюбно показала средний палец, то я поняла, что произнесла это вслух.

Ох, а как груфала оглянулась и впилась в нас взглядом. Нам нужно брать с них деньги, чтобы они могли следить за нашим «естественным взаимодействием». Словно плата за вход в зоопарк.

— Было бы очень полезно изучить ваших малышей, и, если у вас будут дети, я могу обещать, что мы не причиним им вреда.

Я оглядела нашу группу. Все женщины смотрели на меня. Я подняла плечи в самом медленном пожатии.

В ответ я получила несколько кивков.

А что еще обсуждать? Я не заметила ни одного отказа.

— Ладно, — выпалила я. — Договорились.

— Энджи, иголки… — тихо и обеспокоенно пробормотал Арох.

Я вздрогнула, но лишь похлопала его по руке.

— Никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя, здоровяк.

Вот тогда Криспин разозлился.

— Ты не причинишь ей вреда! — зарычал он. Груфала бросила на него ледяной раздраженный взгляд.

— Это сократит или, возможно, даже сведет на нет цель исследований. Добровольное участие твоей женщины во всех тестах будет считаться компенсацией за жизни, которые ты забрал. — Затем ее глаза остановились на его плечах. Если бы Снежная королева была способна проявить искреннее сочувствие — или жалость — тогда это было бы так. — Для всех вас будут созданы условия. И ни один из хобсов, связанных с людьми, не будет ночевать в лежбищах.

Криспин вроде как… успокоился. В этот момент его девушка зашевелилась. Она выглядела довольной, когда Криспин обнимал ее, но сейчас девушка изменила положение тела так, что ее ноги оказались на земле. Она обхватила ладонью его щеку и что-то шептала до тех пор, пока Криспин не сосредоточил на ней все свое внимание.

Затем девушка посмотрела на груфалу с такой злостью, что если бы я была на месте этой груфалы, то почувствовала бы угрозу. И если бы за мной не стоял целый батальон мужчин.

Но на груфалу это никак не повлияло, поэтому она просто взглянула на пару и обратилась ко всем нам с очередной речью:

— Сейчас вы спокойно пройдете со мной через эти ворота. А затем мы отвезем вас туда, где вы будете…

Содержаться. Заключаться. В клетке. Под наблюдением.

— …Пребывать, — закончила она.

У нас не было вариантов, кроме как следовать ее приказу… поэтому мы зашагали вперед.

Глава 37

ЭНДЖИ

— Ты лучший, — пробормотала я, стараясь подбодрить моего мрачного, очень липкого пришельца. Ну, липкий — не совсем подходящее слово. Но я превратилась одновременно в его одеяло безопасности и камень беспокойства.

Прямо сейчас, по настоянию Ароха, он лежал на спине на кровати, а я растянулась на нем. Я пыталась возразить, ведь для его шеи была неудобна такая позиция из-за рогов, но Арох просто уложил меня на свою грудь и очень крепко обнял.

Было ясно, он нуждался в этом. Да и я тоже.

Было ощущение, будто прошло несколько недель с тех пор, как мы попали в плен.

Здесь было не так уж и плохо, как могло бы быть. В некотором смысле даже хорошо. Но некоторые дни были странными, как сегодня. Сначала хобсы разделили нас, проверяя, как долго вытерпит Арох, — а также его выносливость, я имею в виду здравомыслие — прежде чем сорвется.

С каждым днем терпение становилось все короче.

Он ненавидел эти тесты даже больше, чем я. Со своей стороны я очень сильно беспокоилась о нем, потому что Арох плохо выглядел к тому времени, как добирался до меня. Хотелось бы отдать должное слову груфалы. Хобсы действительно не причиняли мне вреда.

Но сегодня… Какой странный сегодня был день. Меня поместили в имитацию лесной чащи у озера и приказали «вести себя естественно». На берегу было много палок, веток и мягких, похожих на тростник, штук. Некоторые из них все еще стояли, но многие были срублены и уложены в аккуратные связки и стопки. Вода была теплой, чистой и достаточно прозрачной, чтобы разглядеть дно, но, честно говоря, я немного боялась туда войти. Что, если у хобсов был какой-нибудь ужасный морской монстр, который должен был всплыть и укусить меня, а они хотели посмотреть, как человек отреагирует на это?

Нет, спасибо.

Я шла вдоль песчаного берега, наслаждаясь теплом от больших ультрафиолетовых ламп и все ближе подступая к связкам… штук. Осмотрев их, я начала подбирать и помогать тому, кто организовал эти стопки, ведь одна выглядела так, будто случайно упала. Положив связку обратно в кучу, я задалась вопросом, какова цель этого конкретного упражнения.

В этот момент в помещение ворвался Арох.

Задыхаясь и истекая кровью из-за того, что он изо всех сил пытался вырваться, — снова — Арох сосредоточился на том, как я сидела — скрестив ноги перед собой — и еще сильнее забеспокоился. Он бросился ко мне и начал наклоняться, будто собираясь подхватить меня на руки, но, видимо, у него появилась идея получше, потому что Арох присел рядом, контролируя, чтобы между нами было небольшое расстояние.

— А где мои обнимашки? — воскликнула я, раскинув руки и посмотрев не него изумленным взглядом. На самом деле я обожала потребность в прикосновениях моего пришельца. Что за ерунда происходит?

Его глаза пробежались по моим вытянутым рукам… а затем Арох посмотрел на землю, и его ноздри затрепетали.

— Что? — возмутилась я.

Арох медленно наклонился вперед. Неуверенно, будто что-то проверяя, пока вторгался в мое личное пространство… но он так и не прикоснулся ко мне.

— Арох, какого черта? — Я покачала головой, глядя на него. — Что ты делаешь?

Арох снова посмотрел на землю, прежде чем заговорить:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую, что мой мужчина ведет себя странно, вот что я чувствую. Что происходит?

— Ты… не хочешь напасть на меня?

Я сощурила глаза, впиваясь в него взглядом.

Он напрягся.

— Хватит глупостей, обними меня! — Я сделала первый шаг, поднявшись и схватив его за рога.

Он с удовольствием обхватил мое тело руками и поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза мгновение блуждали по моему лицу, а затем Арох уткнулся носом в мою шею.

И лизнул.

Я завизжала.

Он издал этот хриплый урчащий гул, который часто использовал, и снова лизнул. Арох лизал и лизал меня, а я пыталась с этим смириться. Дома кто-то смотрел футбол, кто-то ковырялся в двигателях, кто-то играл в видеоигры… мой же парень любил лизать меня.

У каждого должно быть хобби.

Затем он немного расслабил объятия и посмотрел вниз.

— Что тебя так заинтересовало в этой грязи? — спросила я в полном недоумении.

Его глаза встретились с моими.

— Тебе нужно больше грязи?

— Я… — Я была практически уверена, что мои скошенные глаза и опущенная челюсть придавали лицу выражение «детка, ты сумасшедший», но на случай, если Арох неправильно меня понял, я произнесла: — Ладно. Давай начнем все сначала. Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Арох медленно потянулся к чему-то у моих ног. Я взглянула вниз, чтобы увидеть, как он нерешительно тянет тростник между нами.

Потом еще один.

И еще.

Хобсы сделали это. Толкнули его за грань. Арох потерял разум и сошел с ума. Отлично. Я вздохнула.

Потом я помогла ему.

Арох сел, когда мы сделали большой… шар дерьма. Ну… не в буквальном смысле из дерьма, но это было мерзко. Просто какое-то месиво из лесной грязи.

— Как ты себя чувствуешь сейчас?

— Уставшей. — Я пожала плечами. — Скучающей.

— Скучающей? — Арох выглядел так, словно не поверил мне.

Затем он заволновался. Запаниковал. И еще сильнее забеспокоился.

— Да, как думаешь, когда мы сможем вернуться в нашу комнату?

— Тебе нужен отдых? И ты хочешь спать в нашей комнате?

Я закусила свою верхнюю губу, продолжая наблюдать за Арохом. Тяжело.

Отношения — это сложная штука.

Особенно когда один из вас пришелец.

— Арох… сейчас я пытаюсь быть терпеливой. Но мне нужно, чтобы ты объяснил, что происходит.

Он резко кивнул головой.

Затем Арох нерешительно потянулся, чтобы поднять меня на руки. Вот тогда он отнес меня в постель и настоял на том, чтобы мы обнялись «как хобсы». Арох все время гладил мои бока, вынуждая меня немного извиваться на нем.

Недостаточно для того, что я хотела сделать, но достаточно, чтобы подогреть нас для того, что я собиралась сделать.

За нами следили. Я ненавидела эту часть. Большинство из нас это ненавидели.

Кроме Стервы, которую я, кстати, снова стала называть Грэйс, когда она вела себя хорошо.

Но так бывало не часто.

Грэйс обзывала нас трахающимися-под-одеялом и ставила в пример свои отношения с Дохрэйном, который слыл новой порно звездой. Электро-мальчик давно исчез. На самом деле он связал свою жизнь с другим человеком. Их симпатия была полностью взаимна, и они, наконец, смогли вздохнуть спокойно с обретением новой семейной жизни. По моему мнению, это было отлично для всех.

— Арох.

— Ммм?

Осознавая, что какая-то команда инопланетных ученых, несомненно, слушала и следила абсолютно за всем после последнего теста, я старалась осторожно подбирать слова:

— Какова была цель теста?

Иногда Арох не знал, а иногда догадывался. На этот раз, казалось, он все понял.

— Они проверяют твой интерес к гнездованию.

Он просунул руку между нами и медленно провел большим пальцем по моему животу. Ох. Оу.

— Когда люди живут…, — он дернул ухом, — в естественной среде обитания, то возникает ли у вас желание свить гнездо?

— Нет, — усмехнулась я.

Его рука замерла.

— Создать логово? — Он перевернулся, чтобы схватить одеяло и натянуть его на нас.

— Нет, Арох, я еще в здравом уме, — возразила я, с удовольствием прячась под одеяло… не потому, что оно мне было нужно, а потому, что я чувствовала себя хоть немного скрытой от наблюдающих за нами, словно под микроскопом, хобсов.

У меня появилось некое прозрение, когда Арох свернул еще одно одеяло и подложил его под мою спину в качестве подушки.

— Они что, снабдили нас всеми этими одеялами на случай, если я захочу создать «логово»?

Арох сделал паузу, чтобы посмотреть мне в глаза. Затем кивнул и схватил еще одно покрывало.

Я рассмеялась.

— Честно говоря, мне комфортно. Но мы так не поступаем, — пояснила я не только для своего суетливого пришельца, но и для невероятно любопытной и удивительно услужливой исследовательской группы, которая теперь управляла нашей жизнью.

Арох навострил уши, когда кто-то постучал в нашу дверь костяшками пальцев.

— Я хочу поговорить с вами.

Дохрэйн.

Арох ничего не ответил, поэтому я взглянула на него и заметила, что он с любопытством смотрит на меня. Наверное, ждал, когда я сойду с ума, чтобы «защитить свое логово». Пришельцы. Я пожала плечами.

— Да. Входи.

— Я разработал смесь ароматов для вас обоих.

Всегда только по делу, ну что за парень.

— У нас все отлично, спасибо, что спросил. И да, я тоже рада тебя видеть. — Я постоянно занималась с Дохрэйном, обучая его традициям обмениваться любезностями. И под «обучением» я имею в виду наши разговоры. Я очень строго оценивала все свои усилия. — Разработал, да? У тебя что, есть собственная химическая лаборатория?

— Да.

— Оу. — Я прочистила горло. — Круто! Эй, а где Грэйс?

— Я смог предоставить ей больше личного пространства, благодаря разработке нашей собственной химической смеси, — заявил Дохрэйн, шагая к нашему маленькому практичному прикроватному столику. Он почтительно потрогал линию, — буквальную, реальную линию — ту, которую Арох вырезал на полу своим ножом.

Это было то расстояние, на которое ко мне могли приближаться другие пришельцы, когда мы с ним находились в нашем «логове».

— Хоть мой инстинкт связи пары не так силен, как у ракхии, но он все еще остается неуправляемым по сравнению с обычным хобсом. — Дохрэйн поставил на стол два маленьких флакона. — Вот этот, — указал на зеленое вещество, — для тебя, — обратился он к Ароху. Затем взгляд Дохрэйна переместился на меня, и хобс выдвинул флакон с красной жидкостью на миллиметр вперед. — А этот для тебя. Перед тем, как расстаться, побрызгайтесь этим. — Дохрэйн бросил на Ароха строгий взгляд. — Это подавит твои инстинкты. До определенного момента.

— А как это повлияет на Энджи?

Дохрэйн приподнял крылья.

— Это концентрат твоей секреции. Для твоего спокойствия, когда ее нет рядом.

— Распылить его секрецию? Серьезно?

Дохрэйн сделал это движение крыльями — типа пожал плечами — еще раз.

— Это довольно эффективно отталкивает мужчин, уверяю тебя.

— Хочешь сказать, что от меня воняет?

Кажется, его губы дрогнули. Так и есть.

— Ха! — торжественно выпалила я, указывая на Дохрэйна пальцем. Он покачал головой, словно считая, что меня «слишком много». Я вновь села. — Итак, вау, спасибо. Это действительно круто.

Теперь моей целью в жизни стало делать комплименты. Потому что мне было приятно радовать Дохрэйна.

И очень нравилось заставлять этого парня краснеть. На самом деле, эти мелочи были важны для него. Как часто с такими родителями, как у Дохрэйна, парень получал что-то хорошее, как «отличная работа»? На самом деле, это было грустно.

Дохрэйн просто кивнул, а затем прохрипел:

— Тогда я оставлю вас.

Но перед тем, как он ушел, я все же решила его подколоть:

— Ди, это что, засос на шее?

Ни Грэйс, ни Дохрэйн не стеснялись своей не-конфиденциальной-личной-жизни, — к сожалению — но я все еще не была готова к полному откровению и открытости.

— Да, это то, что она называет человеческой версией укусов любви. Она оставила их на протяжении всего моего…

Я быстро вскинула руки.

— Этого достаточно, я все поняла. — Я кивнула… и что-то промелькнуло в моем разуме, но я не сумела быстро ухватить мысль. Я удивленно моргнула и тряхнула головой. — Спасибо. И, эй. Я рада за тебя.

Прежде чем повернуться, чтобы уйти, Дохрэйн улыбнулся… но не мне.

Ароху.

Когда дверь за хобсом захлопнулась, я посмотрела на Ароха, который, прищурившись, пялился на дверь так, будто погрузился в серьезные размышления.

— Для нас это открывает новые возможности. Почему ты не выглядишь счастливым?

Арох серьезно посмотрел на меня. Словно не в силах удержаться, он протянул руку и погладил мои волосы, медленно обвивая их вокруг запястья и пальцев, играя с ними.

— Я не хочу расставаться с тобой.

Я пробежалась ладонью по своей груди и улыбнулась.

— Ох, здоровяк. Дай мне нож.

Его лицо! Столько тревог…

— Зачем?

Глава 38

АРОХ

Она хитро улыбнулась мне.

Я заметил, что у нее было игривое настроение. Так как я доверял ей, то с большой неохотой потянулся к ножу и передал его Энджи рукояткой вперед.

Она подняла руку к своему затылку, взяла одну прядь волос, направляя лезвие на локон, и натянула ту так, чтобы видеть ее.

— Энджи, нет! — взревел я. А потом поморщился. Я понимал, что она не была груфалой, но меня до сих пор охватывало раскаяние, когда я пытался ей что-то запретить.

Было уже слишком поздно. Энджи отрезала локон от своей гривы.

Я издал встревоженный звук, из-за чего Энджи посмотрела на меня. Моя ладонь обхватила ее руку, и мы оба уставились на отрезанную прядь. Потом Энджи ухмыльнулась мне печальной улыбкой.

— Все хорошо. У меня есть план.

Энджи начала заплетать локон в косичку, делая из него браслет.

— Вот, — заявила она, прижимая к моей ладони прядь и переплетая мои и свои пальцы так, что теперь наши руки были соединены, а между ними находился браслет. — Для нашего одеяла.

Я посмотрел на нее.

— Ну, понимаешь… пришить к одеялу, если у нас когда-нибудь будут дети. Ты дашь свои чешуйки, а от меня будет эта прядь. Если мы вообще сможем завести детей.

Я был так тронут. Я стиснул маленькую веревочку в ладони, переполненный нежными чувствами к своей внимательной паре.

Моя решимость стала сильнее, чем когда-либо. Неважно, если у нас никогда не будет щенков. Наше будущее было так неопределенно, но это не имело значения. Энджи значила для меня все.

Я подался вперед, чтобы подарить ей долгий крепкий поцелуй.

Когда я, наконец, отпустил ее, Энджи тяжело дышала, а ее веки были полуприкрыты. Она хотела спариться, а я жил ради того, чтобы ей угождать.

Но я не мог перестать думать об одной незначительной детали. Я знал, что должен был… мне просто было необходимо узнать.

— Почему ты никогда не делала мне укусы любви?

Энджи отстранилась. И с удивлением моргнула, взглянув на меня.

— А можно? Твоя кожа отличается от… того, к чему я привыкла.

Я рассердился.

— Ты уже дарила кому-то раньше укусы любви?

Она стала заикаться:

— Ну… к-когда я была подростком… и иногда, когда слишком много выпивала… — Заметив выражение моего лица, Энджи быстро пришла в себя. — Забудь. Главное, что у нас дома это не считалось укусами любви. — Она сделала это странное движение пальцами. — А вернее, их не всегда делают из чувства любви… мы называем это пососи-укуси, либо более известное название — засосы. Только эту версию слова используют незрелые люди, потому что много молодых, озабоченных подростков оставляют засосы на видных местах во время тисканий, чтобы позже похвастаться своим трофеем. Зрелые люди находят подобную метку неловкой, поэтому даже если они ее ставят, то в скрытых местах, и только в этом случае засос считается чем-то сексуальным…

В ее объяснениях так много тревожной информации, что я не знал, на какую разозлился в первую очередь. Прежде чем я хоть что-то осознал, мое тело оказалось над Энджи, прижимая ее к кровати… я не прикасался к ней, просто упирался кулаками в простыни, но даже так я заметил, что немного напугал девушку. Я попытался отстраниться, но не смог.

Но мой гнев, вызванный неуверенностью, был погашен нежным, безобидным компьютеризованным голосом:

— Пожалуйста, поясните…

— Позже, — огрызнулась Энджи в ответ на любопытство исследовательской группы. Затем ее ладошки обхватили мое лицо. — Успокойся. Тебя это беспокоит? Арох, я не знала. Как я могла… Посмотри на меня.

И я посмотрел. Но не мог ни говорить, ни дышать, ни даже моргать. Я хотел злиться, но был заморожен, так как понимал, что никогда не причиню Энджи вреда. Я даже не мог оставить ее одну, чтобы разгромить какую-нибудь другую комнату. Я оказался заперт в жутком, замороженном, мучительном…

Подняв руки и схватив меня за рога, она начала трясти их.

— Хватит думать об этом и послушай меня. Я люблю тебя, идиот, люблю больше, чем когда-либо любила другого мужчину, определенно больше, намного больше, чем любого мужчину на Земле. Потому что ты потрясающий. Ты замечательно ко мне относишься. Замечательно со мной обращаешься. Ты самый лучший. Когда я была последний раз дома, то засосы не пользовались особой популярностью, но если они имеют значение здесь, если важны для тебя, Арох, то я сделаю это. Хорошо? Я буду целыми днями сосать твою шею, если это сделает тебя счастливым, обещаю.

Она провела ладошкой по моему носу. Я тяжело вздохнул, и из моих ноздрей повалил дым.

Энджи приоткрыла губы и втянула в себя дым.

Затем выдохнула.

И улыбнулась мне.

Она подняла голову, стараясь дотянуться до моей ключицы, и начала ласкать мою кожу, ее язычок заскользил по моим мелким, похожим на гальку, чешуйкам. Я протянул руку, обхватил ее шею и притянул Энджи к себе, чтобы ей было удобно. Она целовала, лизала, а затем присосалась к моему горлу, вынуждая меня застонать в матрас, в который я уткнулся лицом, и разместить одну руку рядом с ухом Энджи, чтобы не раздавить ее подо мной.

Она провела ногой по моему бедру, затем заскользила выше, обвела хвост, которым я старался не размахивать, но ничего не мог с собой поделать. Это… было такое чувство…

Я дважды нашел свое освобождение, а некоторое время назад Энджи тоже начала тереться об меня в поиске собственной кульминации, и с каждым движением ее укус становился все более диким. К этому времени я уже практически потерял рассудок.

Когда Энджи отстранилась, ее губы были припухшие, влажные и более темные, чем обычно. Еще красивее. Она тяжело дышала.

— Позволь мне на секунду полюбоваться моей работой, ммм. — Ее улыбка была очень широкой. — Тебе нужно это увидеть, здоровяк.

Я так быстро отскочил от нее, что Энджи рассмеялась, почти задыхаясь. Стена передо мной мгновенно превратилась в отражающую панель. Я был рад, что команда следила за нами и уловила этот подарок, который моя женщина даровала мне. Эту честь.

Моя Энджи превратила мою кожу в масштабное, дерзкое полотно искусства. Мое рычание удовлетворения было таким глубоким и громким, что стены задрожали от эха.

Переливистый смех раздался у моих ушей, когда маленькие ручки Энджи обняли меня, и она довольно спросила:

— Тебе нравится?

Я посмотрел на нее, счастье охватило мою душу.

— Мне нравится, что ты выбрала меня, чтобы показать свою любовь и благосклонность. Спасибо, моя Энджи.

Ее щечки дернулись таким образом, что я пришел к выводу — она пыталась скрыть от меня истинную радость.

— Значит, когда я тебя разозлю…

Я сразу нахмурился.

— С чего бы мне злиться на тебя?

— Подожди, просто ответь на вопрос. Я могу загладить свою вину этим? Развеселить тебя? Заставить чувствовать себя более ценным? — Она указывала на один из засосов, на который потратила больше всего времени, и который сильнее всего изменил цвет. Это было безусловно прекрасно. Если меня кто-то увидит, то засосы не останутся незамеченными. Каждый будет знать, что мой человек потратил время, чтобы показать, насколько сильно любит меня. И этот факт делал засосы еще более великолепными.

Мой кивок был тверд и решителен. На что ее улыбка, наконец, вырвалась на свободу, и она была огромна.

— Ох, здоровяк. Если это все, что нужно, чтобы заставить тебя чувствовать так хорошо? Тогда у нас все получится.

Эпилог

ЭНДЖИ

Благодаря смеси Ди все немного упростилось. Ракхии переживали нелегкие времена. Они, наконец-то, добились равноправия… Эта революция не прошла всего за одну ночь, но, насколько я понимала, все менялось к лучшему. И, конечно, это была заслуга… ну? Наша. Потому что мы потрясающие.

Ароху больше не нужно было липнуть ко мне 24/7, но ему все равно это нравилось. И мне это нравилось. Большинство женщин одинаковы. Приятно быть центром в мире мужчины. Я так и не забеременела. Но больше всего меня удивляло чувство, которое я испытывала по этому поводу. Я была немного… расстроенной. Арох заявил, что я не должна об этом «беспокоиться», но мне было интересно, действительно ли он надеялся, что мы сможем, хм, произвести на свет гибрида. В любом случае выходя утром за дверь, Арох обронил, что сегодня его день щенка. Я поинтересовалась, был ли этот день значим там, откуда он родом, но Арох не совсем понял меня. Тогда я уточнила, празднуют ли этот день и дарят ли подарки. Мой пришелец выглядел так, будто хотел все объяснить мне, но спешил уйти, так как потратил свое утреннее время для «подготовки к работе», чтобы сделать со мной совсем другие вещи.

Таким образом, у меня появилась земная традиция, с которой нужно было познакомить Ароха: дарение подарков. Но у меня не было денег… Я решила, что мне придется импровизировать.

Когда я вошла в конференц-зал, то заметила много важных шишек.

Они собрали команду, которая будет защищать ресурсы Земли. И это не нефть, не золото, не алмазы, не продовольствие и не вода. Речь шла о женщинах.

Я ожидала, что меня выгонят. Я не должна была здесь находиться. Ведь я не была той женщиной, которую назначили в команду, не была той женщиной, к чьему мнению прислушивались и с которой делились важными знаниями о космическом полете на Землю… ну и о других вещах. Как я уже упоминала — это меня не касалось. Но пришельцы проявляли осторожность в ограничении или изменении мест нашего взаимодействия. Поэтому они позволяют нам «естественно» искать встреч друг с другом… не только с нашими мужчинами, но и с учеными, которые постоянно за нами следили.

В общем они впустили меня в комнату. Я помахала Келли и сообщила всем, что мне нужен Арох… я не спрашивала, просто потянула моего пришельца за руку.

И он последовал за мной.

Потому что Арох потрясающий.

Я не говорю, что он сделал это без вопросов, потому что это было не так.

— Энджи, тебе больно? Что случилось? Почему ты не отвечаешь? Думаю, мне нужно больше оудеклона…

Я рассмеялась, ведь Арох имел в виду одеколон, в котором он чуть не утонул, потому что утверждал, что спрей не работает и не успокаивает его… На самом деле Арох всегда переживал и интересовался, все ли со мной в порядке. Ох. По моему мнению, Арох отчасти боялся, что, если он слишком зациклится на мне, сойдет с ума и разгромит стены, чтобы добраться до меня. Поэтому я действительно чувствовала себя любимой, когда ему приходилось возвращаться по три или четыре раза в день, чтобы снова уйти. После того, как мы страстно целовались, конечно. Безусловно, Арох мог взять с собой спрей, но ему нужно было проверить меня. Из-за всего этого он решил, что я прервала его встречу потому, что нуждалась в нем.

Ну. Может быть, он не ошибся в этом.

Наконец-то! Пустой конференц-зал.

Я скривила губы, когда в углу замигал зеленый огонек. Слежка. Конечно. Разве у вас могут быть личные моменты?

Но я оттолкнула эти мысли. Грэйс была права. Нужно просто свыкнуться и принять это.

Не могу поверить, что я этого еще не делала. Раньше я не любила это, но с этим парнем… этот парень кусал, показывал клыки, делал дикий взгляд, издавал хрипящие звуки, пока сжимал кусок кожи зубами — это был его ремень. И это. Было. Горячо.

Я схватила его ладони и поднесла к своей голове. Арох сразу вцепился в нее, запутавшись пальцами в моих волосах.

Мне было так весело, что я подумывала делать это каждый день. Арох выглядел так, словно готов сорваться. Меня не очень беспокоили мои колени, а вот рот был слишком сильно раскрыт и серьезно устал, но это того стоило.

Я подмигнула Ароху и улыбнулась, все еще с открытым ртом.

Мой пришелец закрыл глаза и кончил.

Я встала и обхватила рукой его шею, чтобы подтянуть ближе к себе. Арох вел себя как зомби — податливый, но немного не в себе. И мне это чертовски нравилось.

Я укусила его за шею как вампир.

Арох пялился на меня так, будто я позвонила в колокольчик.

Я слегка поклонилась.

Черт возьми, я бы дала себе десять баллов.

Теперь он смотрел на меня, как на подарок с небес.

Был ли он счастлив? Кажется, я только что осчастливила его на весь световой год, а не только на день его рождения.

Миссия выполнена.

*****

АРОХ

Когда Энджи пришла ко мне, то сначала я сильно разволновался.

Поэтому, когда она начала тянуть, — безрезультатно — толкать и пихать меня, то я проследовал за ней, пока она вела нас в комнату.

Энджи прижала меня к стене и посмотрела с.… голодом.

Мои чешуйки странно напряглись по всему телу, а еще появилось такое чувство, будто мои рога скрутились на концах, которые словно натянулись. На самом деле это было невозможно, но я все равно провел рукой по одному из рогов, чтобы проверить.

Все нормально.

Энджи потянулась к моему костюму.

— Энджи? — спросил я, отмечая, что мой голос стал хриплым.

Она вытащила из петель мой пояс и поднесла тот к моему рту.

— Прикуси его, — проинструктировала она. Ее улыбка была такая широкая, хитрая и сексуальная, что у меня отвисла челюсть.

Она воспользовалась случаем, чтобы уверенно затолкать кожу между моих зубов. Когда ее руки стали стягивать с меня штаны, Энджи, приторно улыбнувшись и захлопав ресничками, пробормотала:

— Мы оба знаем, что ты склонен рычать, когда кончаешь, так что… кусай. — Она ухмыльнулась мне.

Я закусил ремень.

Энджи встала на колени у моих ног.

Мои глаза закатились, а колени подогнулись, но я вовремя взял себя в руки, чтобы не рухнуть на девушку.

Энджи массировала мои бедра и тискала мою задницу, мышцы которой были очень напряжены, а затем она стала ласкать мой ствол одной ладонью, посасывая и облизывая языком головку.

Когда я извергся, мое горло саднило, а мои зубы прокусили кусок кожи так, что мне пришлось сильно дернуть, чтобы освободить свою челюсть. Я обессиленно прислонился к стене. Энджи не сводила взгляда с моих глаз, водя языком по своей ладони.

Тщательно слизывая каждую каплю со своей кожи.

Я снова застонал.

Энджи встала, развернулась и подбежала к тому месту, где оставила свою сумочку. Затем она достала дезинфицирующую ткань, вытерла свои ладони и провела лоскутом по полу, где небольшое количество спермы вытекло из ее губ.

Энджи выглядела довольной собой, пока наклонялась и прихорашивалась. Если бы она только знала, что я чувствовал к ней в тот момент.

Моей женщине стоило бежать от меня.

Как только я снова смогу ходить, то обязательно приду за ней.

А вернее. Приду после нее.

Еще раз покопавшись в сумочке, она достала флаконы с веществом, которые изготовил Дохрэйн еще в нашем логове. Энджи обильно опрыскала каждого из нас.

«Пустая трата времени, потому что скоро она почувствует запах настоящего меня и вкус своего настоящего оргазма в моем рту, очень-очень скоро».

Энджи невозмутимо поправила свою прическу.

Затем она поднялась на цыпочки, обхватив меня за предплечья, и нежно поцеловала мой подбородок.

— Счастливого дня щенка. — Ее улыбка была такой яркой и трогательной.

Энджи практически дошла до двери, когда я догнал ее, обнимая миниатюрное тело.

— Женщина, ты для меня более ценна, чем любой подарок, который я мог бы заслужить или заработать за всю свою жизнь.

Когда Энджи заявила, что я должен вернуться на собрание, то я подчинился… но только после того, как она сама отвела меня туда. Энджи ушла, а мне стало интересно, выгляжу ли я хоть наполовину также потрясенно, удивлённо и.… как-то немного раздосадовано, как чувствовал себя.

Очевидно так и было, потому что другие мужчины начали спрашивать, сообщила ли мне Энджи о своей беременности. Меня захлестнуло теплом при мысли, что моя Энджи зачала… нет, беременна. Наполнена. Я опасно улыбнулся мужчинам в комнате.

— Она пришла, чтобы напомнить мне, что я невероятно, чрезвычайно благословлен. — Мой человек абсолютно неподражаем. — Ее слишком много, — добавил я нежно и использовал те движения пальцев, которые обычно делала Энджи. — А теперь мне пора вернуться к ней.

Они все закивали, а, и это не мое воображение, в их глазах отразилось понимание.

Впрочем, меня это не волновало.

Я был связан с самой лучшей, великолепной женщиной.

Кто бы мог подумать, что маленькая чужеземка, которую я украл у покупателей аукциона, полностью изменит мою жизнь?

А я говорил, что благословлен? На самом деле я где-то за пределами этого.

С неохотой я сосредоточил свое внимание — а вернее его большую часть — на тех, кто сидел за столом.

— Сообщите мне, в какой день моя женщина и я должны присоединиться к миссии на Земле, чтобы забрать детенышей и необходимые людям минералы. — Я сглотнул, и послевкусие от кожаного ремня заставило меня улыбнуться. — Мне нужно посетить моего человека.

Шагая по коридору, я потянулся за ремнем. Что я сделал, когда она позвала меня? Я последовал за ней. И всегда буду.

Я вытянул кожаный ремень из петель и проверил его. Он не причинял боли моему рту. Кожа была эластична, и даже со всеми новыми отверстиями она должна идеально подойти для приглушения криков Энджи.

Настала моя очередь.

КОНЕЦ первой книги!

(Вторая книга про Задеона и Келли)

Продолжение читайте в нашей группе https://vk.com/unreal_books.

Обсудить книгу и поблагодарить команду, работающую над переводом, можно

здесь: https://vk.com/topic-110120988_39667438.

Текст переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использования кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация на других ресурсах осуществляется строго с согласия администрации группы. Выдавать тексты переводов или их фрагменты за сделанные вами запрещено. Создатели перевода не несут ответственности за распространение его в сети.

Заметки

[

←1

]

Гемипенис (лат. Hemipenis) — внешний парный копулятивный орган ящериц, змей и двуходок

[

←2

]

Австралийский опал — это камень, который играет всеми цветами радуги.

[

←3

]

Чапы (англ. сhaps), легины (англ. leggings) — кожаные ноговицы (гетры, гамаши), рабочая одежда ковбоя, которые надеваются поверх обычных штанов, чтобы защитить ноги всадника во время езды по зарослям чапараля (chaparral — заросли карликового дуба и можжевельника), от укусов лошади, от ушибов при падении, проч.

[

←4

]

«Паутина Шарлотты» (англ. Charlotte’s Web) — комедия режиссёра Гари Виника 2006 года. Фильм является экранизацией одноимённого романа Элвин Брукс Уайта.

[

←5

]

FML (аббревиатура Fuck my life) — это выражение (сленг, интернет-мэм), иногда используется в чате (еще реже Рунете) для описания очень трудной жизни.

[

←6

]

Написание «тик-так» в английском tick-tack. Tick в переводе означает клещ.

[

←7

]

Атари — приставка плейстейшн в 1982 году.

[

←8

]

Арнольд Шварценеггер

[

←9

]

Имеется в виду вид нубийских коз. Выведена была англо-нубийская порода коз британскими селекционерами. За основу ими были взяты азиатские, европейские и африканские разновидности. В результате кропотливой работы были получены очень выносливые, продуктивные, неприхотливые животные с необычным экстерьером.

[

←10

]

Поговорка на англ. языке

[

←11

]

Uber Technologies Inc. (У́бер) — американская международная частная компанияиз Сан-Франциско, создавшая одноимённое мобильное приложение для поиска, вызова и оплаты такси или частных водителей[3]. С помощью приложения Uber заказчик резервирует машину с водителем и отслеживает её перемещение к указанной точке.

[

←12

]

Драма 101 — интернет-курсы актерского мастерства.

[

←13

]

«Белосне́жка и семь гно́мов» (англ. Snow White and the Seven Dwarfs) — американский полнометражный музыкальный фэнтезийный мультипликационный фильм 1937 года производства студии «Walt Disney Productions», снятый по мотивам одноимённой сказки (1812) братьев Гримм[5]. Гномы: Умник, Ворчун, Весельчак, Соня, Скромник, Чихун, Простак.

[

←14

]

Кви́нта (лат. quinta — пятая) — музыкальный интервал шириной в пять ступеней, обозначается цифрой 5.

[

←15

]

Ассимиля́ция (лат. assimilatio — уподобление) в социологии и этнографии — потеря одной частью социума (или целым этносом) своих отличительных черт и их замена на позаимствованные у другой части (другого этноса).

[

←16

]

Кататони́ческий синдро́м, кататони́я (от др. — греч. κατατείνω — «натягивать, напрягать») — психопатологический синдром (группа симптомов), основным клиническим проявлением которого являются двигательные расстройства.

[

←17

]

Имеется в виду сказка га́мельнский крысоло́в (нем. Rattenfänger von Hameln), гамельнский дудочник Братьев Гримм.

[

←18

]

«Мисс Конгениа́льность» (англ. Miss Congeniality) — американский комедийный боевик 2000 года, с актрисой Сандрой Буллок в главной роли. В основе сюжета лежит забавная история девушки — сотрудницы ФБР, которая волею судьбы становится агентом под прикрытием на ежегодном престижном конкурсе «Мисс Соединённые Штаты».