Пожелав Себастьяну спокойной ночи, Даниэла медленно поднялась в спальню. Приняв душ и натянув ночную сорочку, скользнула в постель. Оставалось только дождаться Джастина, помогающего брату устроиться на ночь в комнате для гостей.

Может, притвориться спящей, мелькнула в голове соблазнительная мысль. Однако Даниэла тут же отогнала ее. Неприятного разговора все равно не избежать. Так есть ли смысл оттягивать его на неопределенное время? Что поделать, я совершила две ошибки, которые уже не исправить. Первую — не рассказав Джастину о драматических перипетиях жизни родственников с самого начала.

А вторую — сделав это сегодня.

Что ж, впредь надо постараться быть более последовательной в своих действиях. Ну а пока… пока придется платить по счетам.

Скрипнула дверь, и в спальню вошел Джастин. Молча проследовал в ванную, принял душ, переоделся в пижаму. Затем подошел к кровати со стороны Даниэлы и замер над ней.

— Только не притворяйся, что спишь.

— Я и не притворяюсь, — моментально отозвалась Даниэла, мысленно перекрестясь. Дай-то Бог, чтобы они с Джастином сумели найти общий язык и не поссориться!

— Понимаю, сейчас не самое подходящее время для серьезных бесед, — между тем продолжил Джастин. — Поэтому прошу ответить только на один вопрос: почему ты не рассказала всего этого раньше?

Прежде чем ответить, Даниэла сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Я боялась. Боялась того, что ты не сможешь понять, почему я променяла обеспеченную и безмятежную жизнь в доме отца на карьеру предсказательницы. Мне отчего-то показалось лучшим промолчать о происхождении и предоставить тебе думать, будто я обычная цыганка, ненароком отбившаяся от своих.

— И совершенно напрасно, Даниэла. Я же собираюсь взять тебя в жены. Я хочу быть уверен, что знаю тебя если не на сто, то хотя бы на девяносто процентов. И вдруг выясняется, что не ведаю о тебе и половины!

Чувствуя, что Джастин начинает понемногу раздражаться, Даниэла невольно заговорила успокаивающим тоном.

— Только не надо волноваться, дорогой. Ведь ничего страшного не случилось.

— Ну конечно! — воскликнул он. — Вчера я узнал, что моя невеста ни в коем случае не бросит свое возмутительное занятие. Сегодня — о том, что ее отец — богач и аристократ. А завтра? О том, что ты нашла мне замену?

Последние слова прозвучали настолько пророчески, что Даниэла вздрогнула.

— Не все так страшно, как кажется на первый взгляд, Джастин. Мы будем всем говорить, что я работаю в салоне, не уточняя в каком. А мой папа вовсе не так богат и знатен, как ты себе вообразил. Наш род давно захудал и обеднел, так что от былой роскоши остался лишь герб. Который я, учитывая толику цыганской крови в жилах, едва ли могу считать своим. И наконец у меня и в мыслях не было искать тебе замену. Я люблю тебя, Джастин, и больше всего на свете хочу стать твоей женой. Если, конечно, ты еще не передумал.

Ее последние слова непроизвольно тронули Джастина. Гнев его моментально улетучился. Обогнув кровать и присев на другую половину, он взял руки невесты в свои и бережно сжал.

— Я тоже люблю тебя, дорогая. И по-прежнему очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Прости, что был сегодня слишком резок. Но твое повествование выбило меня из колеи!

Даниэла виновато потупилось.

— Понимаю твои чувства, любимый. Я действительно совершила большую ошибку, не рассказав тебе обо всем в самом начале нашего знакомства. Но ты так негативно отзывался о моей «возмутительной» специальности, что мне не хотелось разочаровывать тебя еще больше.

— Кажется, я сам невольно послужил причиной твоей чрезмерной скрытности, — грустно усмехнулся Джастин. — Мне следовало высказывать свои суждения в более деликатной форме. Не пытаться стричь тебя под свою гребенку, а принять такой, какая ты есть. Себастьян прав: ты — особенная женщина! Совсем из другого мира, нежели мой. Более яркого, красочного, непредсказуемого… даже не знаю, как еще его назвать. Но уж во всяком случае не такого унылого и серого, как мой.

Даниэла растроганно прильнула к жениху и обняла его за плечи. Все-таки Джастин — милашка, с умилением подумала она. Пусть мы часто ссоримся. Зато примирения всегда так трогательны! Нет, я не ошиблась, решив выйти за него замуж. Вот только…

Вот только зачем Джастин упомянул имя брата, всколыхнув в глубине моего сердца нечто странное и непонятное, мелькнула несвоевременная мысль. И зачем Себастьян вообще вернулся во Флориду накануне свадьбы старшего брата? Ну что ему стоило подождать совсем немножко, когда мы с Джастином стали бы законными мужем и женой и мне не пришлось бы мучиться от непонятного щекочущего чувства на самом донышке души…

Продолжая обнимать Джастина, Даниэла вдруг ощутила странную отстраненность. Ей больше не хотелось поцелуев и ласк жениха. Напротив, она желала сейчас очутиться как можно дальше отсюда. Чувствовала такую неловкость, будто бы вместе с упоминанием о Себастьяне в спальню вошел кто-то третий. Третий лишний.

Но вот только кто лишний? Действительно ли Себастьян? Или же…

Боясь додумывать эту мысль до конца, Даниэла осторожно отстранилась от жениха и вернулась на свою половину кровати. Однако Джастин, распаленный ее объятиями, сам придвинулся к ней, покрывая восхитительное, фарфоровой белизны тело поцелуями.

— Ты просто чудо! — страстно зашептал он. — Когда ты рядом, я не могу думать ни о чем другом. Твои волосы, фигура, гладкая словно шелк кожа… Я схожу по тебе с ума!

Но Даниэла, продолжая ощущать странную отчужденность, вновь отодвинулась.

— Подожди, дорогой… Не сейчас… Я слишком вымотана сегодня.

— Но, Даниэла!

— Нет, Джастин, — твердо ответила молодая женщина, отводя в сторону нетерпеливые мужские руки и переворачиваясь на другой бок. — К тому же у меня начинает побаливать голова. Только не обижайся, ладно?

— О чем речь, — великодушно ответил Джастин, втайне огорченный ее отказом. — Отдыхай, любимая, и ни о чем не думай. Ведь впереди у нас еще столько ночей!

Увы, целая вечность, с неясной печалью подумала Даниэла, зарываясь лицом в подушку. И тут же заснула.

Следующее утро началось с пронзительного телефонного звонка. Не открывая глаз, Джастин привычно потянулся к аппарату и снял трубку. Беспокоили, конечно, с работы. В банке не считались ни с выходными, ни со временем суток.

Натянув одеяло до подбородка, Даниэла сонно прислушивалась к лаконичным репликам жениха. Не люди, а бездушные автоматы, недовольно думала она о тех, кто позволяет себе звонить ни свет ни заря, да еще в воскресный день. И как только Джастину может нравиться трудиться в фирме, которую нимало не волнует личная жизнь и полноценный отдых служащих?

Неожиданно голос Джастина неуловимо изменился, заставив Даниэлу насторожиться. Сев в постели и обхватив руками колени, она начала внимательнее вслушиваться в разговор.

— Да, мистер Бонелли… Понимаю, у вас действительно нет другого выхода. Но разве я не упоминал, что через две недели состоится моя свадьба?.. Конечно, конечно… И нет никого, кто мог бы меня заменить?.. Слушаюсь, мистер Бонелли… Буду немедленно.

— Что случилось? — встревоженно спросила Даниэла, едва лишь жених положил трубку. — Кто звонил?

Джастин повернул к ней хмурое, огорченное лицо.

— Мой непосредственный начальник. Дорогая, не знаю даже, как сказать… В общем, меня отправляют в срочную командировку. Сегодня же, прямо сейчас я улетаю в Австралию, где открывается филиал нашего банка.

Даниэла растерянно заморгала.

— Прямо сейчас?

— Да. — Не теряя времени, Джастин встал, вытащил чемодан и начал вытряхивать из шкафа свою одежду. — Я едва успеваю собрать вещи.

— А как же завтрак?

— Выпью кофе в аэропорту.

— Но тебе хотя бы сказали, сколько продлится поездка? Ты, конечно, успеешь вернуться ко дню свадьбы?

Отодвинув чемодан в сторону, Джастин тяжело вздохнул и опустился на край кровати рядом с Даниэлой. Положив руку на ее колено, напряженно произнес:

— Да, сказали… Это-то и волнует меня больше всего. Мистер Бонелли предупредил, что мне придется пробыть в Австралии довольно длительный срок. Не стоит даже надеяться уложиться меньше чем в пять-шесть недель.

Глаза Даниэлы пораженно расширились.

— Почти полтора месяца?

— Если повезет, — уточнил Джастин.

— А как же наша свадьба?

Он смущенно развел руками.

— Придется перенести на неопределенное время. Я пытался объяснить шефу, что женюсь. Однако мистер Бонелли ясно дал понять, что у меня просто нет выхода. Или я еду, или подыскиваю себе другое место.

Пытаясь переварить новость, Даниэла торопливо накинула халат.

— Давай помогу тебе собраться. Я никак не могу поверить в то, что ты уезжаешь… Свадьба не состоится!

— Только без паники, — попытался успокоить невесту Джастин. — Мы обязательно поженимся, только несколько позже. Вот увидишь.

Однако Даниэла досадливо отмахнулась.

— Не в этом дело…

Так, значит, карты не солгали, с ужасом думала молодая женщина. Вот тебе и разлука, и расстроенное бракосочетание… Вернее, отсутствие даже намека на оное. Но что же тогда получается? Мы с Джастином расстаемся… навсегда?

Видя, что Даниэла глубоко погрузилась в собственные мысли, Джастин настойчиво потряс ее за плечо.

— Дорогая, ты не ответила на мой вопрос. Что ты имеешь в виду, говоря, что дело не в этом?

— Э-э-э… — Она судорожно подыскивала подходящий ответ. — Милый, я согласна подождать с законным браком столько, сколько нужно. Понимаю, ты не можешь отказаться от командировки или попросить перенести ее. Но меня волнует то, как мы поступим с Себастьяном.

— А мы разве должны как-то поступить с ним? — недоуменно произнес Джастин, тщетно пытаясь уловить логику странного замечания молодой женщины. — Я предупрежу брата, что уезжаю, но что он по-прежнему может оставаться в моем доме… Или ты беспокоишься, что мой поспешный отъезд его обидит?

— Мой дорогой дурачок, а тебя не волнует то, что ты оставляешь свою красавицу невесту наедине с привлекательным младшим братцем? — не удержалась и поддела его Даниэла. — Или тебя больше не беспокоит мнение сослуживцев и соседей?

Только сейчас Джастин понял, в какое непростое положение попал. Сама того не ведая, Даниэла затронула весьма болезненную тему. Много лет назад он уже доверился младшему брату. Исабель… Лучше не вспоминать, что из этого вышло. И вот насмешница судьба вновь ставит его в аналогичную ситуацию.

Между его бровями пролегла глубокая складка. Что же делать? Положиться на провидение и предоставить всему идти своим чередом? Или попросить Себастьяна перебраться в отель, от греха подальше?

Пожалуй, последнее будет самое верное… Но то подсказывает сердце, не разум. Нельзя повиноваться слепым инстинктам. Следует быть более рассудительным. Ну не смешно ли позволять влиять на собственные решения забытым, чуть ли не детским обидам? Выставить родного брата из дому в угоду неожиданно воскресшему призраку прошлого? Нет, пора навсегда похоронить старые страхи в самом укромном уголке души. Конечно, Себастьян останется здесь, а заодно присмотрит за Даниэлой. Нельзя же, боясь неизвестно чего, бросить молодую женщину совершенно одну в большом доме. То, что Себастьян вновь злоупотребит его доверием, страх мифический. А то, что на Даниэлу, живущую одну, могут напасть и ограбить, — вполне реальный.

Приняв нелегкое решение, Джастин спокойно посмотрел в черные глаза невесты.

— Я нахожу твое замечание более чем странным, дорогая. Сомневаться в порядочности Себастьяна подло. Я целиком и полностью доверяю родному брату.

Даниэла смутилась.

— Прости. Раз ты не видишь ничего предосудительного в том, что мы с Себастьяном несколько недель проживем под одной крышей, то я — тем более. Ты прав. Если не доверять самым близким людям, то незачем вообще жить.

Поддержка Даниэлы еще больше укрепила Джастина в принятом им решении. С заметным облегчением он произнес:

— Рад, что мы с тобой наконец-то начинаем сходиться во мнениях, любимая! — Озабоченно взглянув на часы, он вдруг засуетился. — Однако я совершенно забыл о времени. Через пять минут я уже должен быть на пути в аэропорт. Пожалуйста, сложи мои носки и рубашки, а я забегу попрощаться с братом. И ни о чем не переживай. Обещаю, скоро мы вновь будем вместе. Все будет хорошо!

Джастин уехал. Даниэла вновь забралась под теплое одеяло, надеясь хоть немного разобраться в случившемся и определить, как теперь вести себя с Себастьяном. Однако любая попытка проанализировать ситуацию неизменно упиралась в единственный вопрос, который сейчас волновал ее больше всего. Каким образом младшему брату Джастина удалось в одночасье перевернуть всю ее жизнь с ног на голову? И сумеет ли она справиться с необъяснимым смятением, поселившимся в душе?

Между тем наступило время завтрака. Есть ни капельки не хотелось, но надо было спуститься вниз и что-нибудь приготовить для гостя.

Однако молодая женщина оттягивала этот миг как могла. Ее страшила даже мысль о том, что они с Себастьяном одни в доме. Обычно бледные щеки ее раскраснелись, глаза странно блестели, в груди время от времени появлялся щекочущий холодок.

Что же со мной будет, когда я увижу младшего Линдстона и заговорю с ним? — с трепетом спрашивала себя Даниэла, ощущая, как каждое из пяти чувств выходит из-под контроля. Наверное, встану как вкопанная и начну что-то бессвязно лепетать словно идиотка. Или же попросту грохнусь в обморок.

Однако, волей или неволей, а требовалось вставать. Отодвигая пугающий момент насколько возможно, Даниэла долго принимала душ, сушила голову, укладывала волосы. Еще дольше стояла перед гардеробом, не в состоянии решить, одеться ли сегодня так, как обычно, то есть ярко и соблазнительно, или же, напротив, выбрать что-нибудь мешковатое и безвкусное.

Если выбрать платье или облегающую кофточку, Себастьян подумает, будто я пытаюсь ему понравиться, размышляла Даниэла. А если отдам предпочтение широким брюкам или страховидному пуловеру, заподозрит, что боюсь его…

А если прокопаюсь еще с полчаса, Себастьян решит, будто его присутствие в доме обременительно или, того хуже, неприятно мне, мелькнула неожиданная мысль. Подобное предположение заставило Даниэлу надеть первое, что попалось под руку, и чуть ли не бегом устремиться на первый этаж.

Внизу было тихо. Прислушавшись, молодая женщина с трудом различила какое-то шипение и звяканье, доносящиеся из-за закрытой двери кухни. Невероятным усилием воли заставив сердце биться спокойно, Даниэла сделала несколько шагов, повернула дверную ручку и вошла.

Себастьян стоял у плиты и что-то перемешивал на шипящей сковороде. На соседней конфорке весело побулькивал чайник. Заметив Даниэлу, он улыбнулся и приветственно махнул рукой.

— Выспались? Вы как раз вовремя. Завтрак практически готов.

— Добр… доброе утро, — произнесла Даниэла, слегка запнувшись. — Ой, как стыдно! Я тут разоспалась, а вы вынуждены сами себе готовить!..

Однако Себастьян лишь беспечно махнул рукой с зажатой в ней ложкой.

— Не говорите глупостей, Даниэла. Я не из тех мужчин, которые заходят в кухню лишь в исключительных случаях. За годы, проведенные в Европе, мне пришлось изрядно попрактиковаться в кулинарном искусстве. И, признаюсь, мне даже понравилось это дело.

Даниэла с недоверием уставилась на него.

— Хотите сказать, что любите… готовить? Джастин всегда говорил, что варка и жарка не мужских рук дело!

— Правда? Зато я слышал, что только из мужчин получаются настоящие повара, — тут же возразил Себастьян. — Лично я не вижу ничего зазорного в том, чтобы нарезать салат или испечь пирожки. И не считаю, будто стряпанье унижает мое мужское достоинство. Вот если бы я валялся на диване с газетой, а моя подруга с утра до вечера только и делала, что готовила да Мыла посуду, тогда мне действительно было бы неловко.

— Какая прелесть! — невольно вырвалось у Даниэлы. — Так вы еще и посуду моете?

— И гораздо чаще, чем вы думаете, — невозмутимо ответил Себастьян, выключив чайник и залив кипятком заварку. — Полагаю, что ухаживание за женщиной включает в себя гораздо больше, нежели букетик цветов и коробку конфет в день именин. В том числе и разумное распределение бытовых обязанностей. Кстати, я не считаю уборку в доме и мытье тарелок по очереди панацеей от всех домашних конфликтов. Но пусть этим занимается тот, у кого в данный момент действительно есть свободное время.

Даниэла восхищенно сложила руки.

— О, Себастьян! А я-то думала, что такие мужчины давно перевелись на свете! Всегда осуждала тех представителей сильного пола, для которых смотреть телевизор — типично мужское дело, а в поте лица тащить на своем горбу все домашнее хозяйство — женское.

Он испытующе посмотрел в ее черные глаза.

— Насколько я понял, у моего любезного братца характерные шовинистические замашки? То есть его дело — приносить в дом деньги, а ваше — содержать в порядке семейное гнездышко?

— Ну, не совсем… — смешалась Даниэла. — Джастин обещал, что после свадьбы мы наймем приходящую прислугу.

— Звучит оптимистически. — Себастьян ловко разложил содержимое сковородки на две тарелки, поставил на стол заранее нарезанный хлеб и выжидающе взглянул на молодую женщину. — Может, продолжим разговор за завтраком? Я готовил в расчете на двоих.

Даниэла собиралась кивнуть, когда ее вдруг посетила нежданная мысль.

— Так, значит, вы рассчитывали и на меня? Себастьян, но вы же только что сказали, что это входит в обязанности мужчины, который ухаживает за понравившейся ему женщиной. Однако я не являюсь вашей дамой сердца!

Себастьян продолжал хладнокровно накрывать на стол.

— Верно. И все же я считаю своим долгом позаботиться о любой женщине, которая окажется со мной рядом. Особенно, — тут в его зеленых глазах промелькнуло такое, отчего Даниэле мгновенно стало не по себе, — если она столь же красива и притягательна, как вы.

Даниэла мельком оглядела себя. Ну конечно же! Дьявол дернул меня выбрать полупрозрачную блузку и обтягивающие узкие брюки. Теперь понятно, почему Себастьян вдруг вздумал расточать любезности. Никогда в жизни больше не надену первое, что попадется под руку!

Нахмурившись, она укоризненно произнесла:

— Это что, комплимент?

— Скорее констатация факта, — спокойно отозвался Себастьян и как ни в чем не бывало добавил: — Прошу к столу, леди. Спагетти остывают. — Заметив, что Даниэла колеблется, он насмешливо произнес: — Не бойтесь, я вас не отравлю. Мне не раз приходилось ублажать нежные желудки.

Ну вот, и этот туда же, с каким-то болезненным отчаянием подумала молодая женщина. Все мужчины одинаковы! Едва лишь почуют малейший интерес к своей персоне, тут же начинают похваляться успехами у противоположного пола. Неужели всерьез считают, будто это добавляет им привлекательности?.. Возможно, но только у женщин ординарных и пошлых, под стать им самим!

С вызовом вскинув голову, Даниэла произнесла:

— Вы имеете в виду нежные желудки женщин, покоренных вами?

Она ожидала, что ее собеседник смутится. Однако он лишь холодно сощурил глаза.

— И женщин тоже, если они входят в разряд моих пациенток. Я подразумевал лишь специальную диету, которую разработал для послеоперационных больных.

Даниэла сконфуженно потупилась.

— Извините. Я сегодня сама не своя.

— Неудивительно, учитывая внезапный отъезд Джастина. — Его голос прозвучал осуждающе. — Сорвать свадьбу, бросить невесту и умчаться к черту на куличики — разве этого недостаточно, чтобы выбить женщину из колеи?

— Он ничего не срывал и никого не бросал! — пылко возразила Даниэла, на самом деле глубоко уязвленная поступком жениха. Действительно, как Джастин смог так поступить с ней? — Долг — превыше всего!

— Узнаю слова любезного братца. Но вы-то сами так не считаете, верно?

Вспомнив, что нападение — лучшая оборона, Даниэла перешла в атаку.

— У Джастина не было другого выхода. Разве вы на его месте поступили бы не так?

— Ни в коем случае. Будь я на его месте, то никогда бы не оставил вас.

И вновь в словах Себастьяна Даниэла уловила те странные нотки, от которых мучительно и сладко заныло в груди. Избегая смущающего ее взгляда зеленых глаз, молодая женщина произнесла:

— Однако еда и в самом деле остывает. Может, позавтракаем?

— Отличная идея, — ответил Себастьян, впрочем, без особого энтузиазма.

Молча они сели за стол. Но, едва попробовав спагетти, Даниэла не удержалась и воскликнула:

— Ммм… как вкусно! Это самые вкусные макароны изо всех, что я когда-либо ела. Что здесь? Зелень, кусочки овощей, кетчуп…

— Плюс кое-какие специи, — добавил Себастьян. Искренняя похвала вновь вернула ему хорошее настроение. — Хотите, дам рецепт?

— Обязательно! Вам следовало бы стать шеф-поваром в каком-нибудь ресторане, а не хирургом.

— Поверьте, хирург из меня получился тоже не последний, — заметил Себастьян. — По крайней мере, так утверждают специалисты.

— Но почему вы выбрали именно эту профессию?

— Дань альтруистической стороне моей натуры, — наполовину в шутку, наполовину всерьез ответил он. — С детства мечтал помогать людям. Кстати, хотелось бы задать встречный вопрос: что вас заставило выбрать столь специфическое занятие, как предсказание грядущего?

Даниэла задумчиво склонила голову набок.

— Наверное, то же самое. Всегда хотелось быть полезной ближнему своему, и я стараюсь делать это при помощи своего дара. Не хочу показаться хвастливой, но в нашем роду по материнской линии все женщины были сильными колдуньями. Мне досталась лишь малая толика их знаний.

— А что именно вы умеете? — с неподдельным интересом спросил Себастьян. — Помимо угадывания будущего?

Даниэла ненадолго задумалась.

— Ну… Во-первых, могу рассказать по картам прошлое и настоящее человека. Во-вторых, узнавать, как к нему относятся другие. Еще могу определить сглаз, порчу, но снятием их не занимаюсь, поскольку не совсем уверена, по силам ли мне это… Но, главное, предугадываю будущее клиентов, предупреждаю их о грядущих переменах, опасностях. Если получается, показываю наилучший выход из затруднительных ситуаций. Но это уже из области психологии, — засмеялась она. — Любая гадалка прежде всего должна быть хорошим психоаналитиком и уметь читать в сердцах людей… Вот, сдается, и все!

— Совсем не мало, — одобрил Себастьян, отправляя в рот очередную порцию спагетти. Прожевав, он добавил: — Так, значит, вы умеете читать в сердцах людей?

Заподозрив подвох, Даниэла ответила, тщательно подбирая слова:

— Меня нельзя назвать ясновидящей. Практически всю информацию я получаю при помощи карт. В особенно сложных случаях использую воду, воск, кофейную гущу… И все же, зная основы физиогномики, нетрудно догадаться, о чем думает человек и что у него на душе. Немалую роль, конечно, здесь играет и интуиция.

— Как интересно!.. А вы могли бы, предположим, угадать, о чем думаю я сейчас? — невинно осведомился Себастьян.