Я послала Ань Дэхая за главным евнухом Сымом. Когда тот пришел, я встретила его в официальном придворном наряде, в головном уборе, с накрашенным лицом. Такая торжественность его удивила.

— Госпожа Ехонала, — сказал он, опускаясь на колени и потупив глаза к полу. — Со мной у вас нет нужды быть столь официальной. Я ваш раб и не заслуживаю такого уважения. — Он сделал паузу и позволил себе поднять глаза на уровень моих колен. Благодаря полуприкрытым глазам он стал похож на ящерицу. — Говоря так, я не собираюсь вас критиковать, однако, госпожа Ехонала! Соблюдайте осторожность! Вы можете навлечь на нас обоих неприятности.

— Я в отчаянном положении, господин Сым, — сказала я. — Прошу вас, поднимитесь и сядьте.

Говоря это, я сделала знак Ань Дэхаю, и он принес золотую гравированную шкатулку.

— Господин Сым, я хочу сделать вам скромный подарок. — Я открыла шкатулку и вынула оттуда тот самый жуи, который подарил мне император Сянь Фэн в день помолвки.

Увидев жуи, Сым едва не подпрыгнул. Глаза его расширились настолько, что, казалось, вот-вот выпадут из глазниц.

— Но ведь... это же подарок Его Величества для вас, госпожа Ехонала! Это подлинная вещь, знак данного вами обета. Если вам неизвестна его ценность, то позвольте мне...

— Я рада, что вы не сомневаетесь в его ценности, — улыбнулась я. — Но тем не менее прошу вас его принять.

— Но в чем дело, госпожа Ехонала? В чем дело?

— Я хочу подарить вам его в обмен на одну любезность, господин Сым. — Мои слова заставили его воззриться на меня самым пристальным образом. — По правде говоря, жуи — это единственное, что у меня есть. Я отдаю ее вам только потому, что понимаю, какую ценность может иметь для меня ваша помощь.

— Прошу вас, госпожа Ехонала.. я не могу это принять! — Он встал, но только для того, чтобы тут же опять рухнуть на колени.

— Поднимитесь, господин Сым

— Я не смею!

— Я настаиваю.

— Но, госпожа Ехонала!..

Пришлось подождать, пока он поднимется на ноги.

— Жуи, — начала я, выговаривая это слово особенно значительно, — приобретет еще большую ценность, если я стану матерью ребенка императора Сянь Фэна.

Лицо главного евнуха Сыма окаменело. Казалось, сама мысль о такой возможности его парализовала

— Да, госпожа Ехонала, — наконец выговорил он и стукнулся лбом о пол.

Я выдержала паузу, а потом сказала

— Заранее благодарю за вашу помощь.

Евнух медленно поднялся на ноги. Он глубоко дышал, рукава его халата трепетали. Но уже через мгновение он снова стал самим собой. Выражение его лица показывало, что он и радовался, и боялся одновременно. Он взял жуи из моих рук и прижал к груди.

— В какой день, моя госпожа, вам будет угодно, чтобы я назначил вашу встречу с императором Сянь Фэном? — спросил он, убирая жуи во внутренний карман своего платья.

— Какая разница? — спросила я, не ожидая такого вопроса.

— Огромная разница, моя госпожа! Разве вам не угодно будет встретиться с Его Величеством в самые подходящие для зачатия дни?

— Да-да, конечно. — Я быстро прикинула в уме свой график.

— Так какая же дата?..

— Четырнадцатый день после полной луны.

— Прекрасно, моя госпожа. Я отмечу эту дату в своей записной книжке. Если ничего непредвиденного не случится, то будем считать, что мы договорились. Если Его Величество не будет против, то он вас вызовет в четырнадцатый день после полной луны. А до тех пор, разрешите откланяться, моя госпожа. — Он сделал шаг назад, а потом решительно развернулся к двери.

— Подожди. — Я не особенно ему поверила. Неужели организация свидания с императором Сянь Фэном была столь проста? — Господин Сым, прошу вас не удивляться моему вопросу. А что, если Его Величество в этот день захочет встретиться с другой дамой? Что вы сможете сделать, чтобы он предпочел всем другим именно меня?

— О, не беспокойтесь, моя госпожа. — Он улыбался. — У меня есть средства управления ветром, который дует в Запретном городе.

— А это значит...

— А это значит, что если император Сянь Фэн пожелает в этот день увидеть другую даму, — например, госпожу Ли, — то я скажу просто: «Ваше Величество, госпожа Ли сегодня нечиста».

— А вдруг тогда он пожелает встретиться с госпожой Мэй?

— «Прошу прощения, Ваше Величество, но госпожа Мэй сегодня тоже нечиста».

— Итак, у всех дам в этот день будет месячная нечистота, кроме одной, которая желает спать с императором?

— Да, моя госпожа. Я прибегал к подобному средству множество раз.

— Я рассчитываю на вас, господин Сым. Надеюсь, вы сделаете для меня эту работу.

— Можете не беспокоиться, моя госпожа. Я разожгу аппетит Его Величества рассказами о том, как вы утонченны и прелестны.

Но не беспокоиться я не могла. На подготовку у меня оставалось всего двенадцать дней. Дело в том, что я понятия не имела о том, как ублажать мужчину в постели. Мне необходимо было немедленно получить хоть какие-нибудь инструкции. На ум мне тут же пришла Большая Сестрица Фэнн, которая была бы в этом смысле очень полезна, однако выйти за пределы Запретного города с подобной целью не было никакой возможности. Если обращаться за разрешением на выход, то пришлось бы лгать. Я послала Ань Дэхая в дворцовую канцелярию с докладом, что моя мать больна, и мне необходимо ее проведать. Через два дня такое разрешение мне было высочайше даровано на срок в десять дней. Ань Дэхай сказал, что мне повезло. Всего несколько недель тому назад за таким же разрешением обращалась в канцелярию госпожи Ли — ее мать действительно была серьезно больна, — однако ей было отказано. Император в тот момент развлекался именно с ней и не хотел ее отпускать. Тем временем ее мать умерла.

— Это доказывает всего лишь, насколько мало я значу для Его Величества! — с горечью сказала я.

Я приехала домой днем и немедленно послала Ань Дэхая за Большой Сестрицей Фэнн. Мать, Ронг и Гуй Сян, увидев меня, пришли в восторг. Мать решила, что мы с ней вместе отправимся за покупками, однако я умолила ее оставаться дома и до конца моего визита даже не покидать постель. Я объяснила, что солгала императору и, если это обнаружится, меня обезглавят.

Мать пришла в страшное смятение и оценила мое поведение как непростительное. Но после того, как я описала ей ситуацию, она согласилась на все и тут же улеглась в постель, попросив Ронг положить рядом с ней стопку полотенец. Кроме того, на тот случай, если из Запретного города пришлют шпионов, Ронг постоянно варила на плите какие-то пахучие лечебные травы.

Скоро явилась Большая Сестрица Фэнн.

— Потрясающе, Орхидея! Ты просто неотразима! Ты словно осенний перчик — с каждым днем становишься все румянее и острее! — Мы не стали тратить время на то, чтобы сказать друг другу, насколько друг без друга соскучились. — Я знаю одно место, где тебя обучат всему, что требуется, но ты должна изменить внешность!

Я поменялась платьем с Ронг. Большая Сестрица Фэнн одолжила женскую одежду Ань Дэхаю. Матери она сказала:

— Мы с Орхидеей пойдем и навестим одного знакомого.

Мы вышли на улицу, и тут только Фэнн мне сообщила, что мы идем в Лотосовый дом

— Сестрица Фэнн! — Я знала, что скрывается под этим названием

— Если бы у нас с тобой был выбор... — произнесла она извиняющим тоном.

Я остановилась посреди дороги, не зная, какое принять решение.

— Какая у тебя сейчас главная цель, Орхидея? — спросила Фэнн.

— Завоевать сердце Его Величества, — без запинки ответила я.

— Тогда идем. Это заведение нам нужно только для того, чтобы кое-чему там научиться, то есть научиться ублажать мужчин.

Мы наняли повозку с осликом и через полчаса приехали в отдаленную западную часть Пекина. Улицы к тому времени уже начали пустеть, в воздухе повисла свежесть. Мы сошли на задворках одной торговой улицы, куда владельцы лавок выбрасывают сгнившие фрукты и отслужившие свой срок корзины. Я кутала лицо в шаль. Вот мы оказались перед большим старым зданием. Со второго этажа свешивалась освещенная вывеска, гласящая, что это и есть Лотосовый дом.

Втроем мы вошли в тускло освещенный холл. Все стены здесь были покрыты росписями, изображающими спальни, в которых богато разодетые люди ублажали себя всеми доступными человеку способами. Но когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидела убогую обстановку — потрескавшаяся краска, облупленная штукатурка. В помещении стоял характерный запах — смесь духов и крепкого табака.

Из-за стойки появилась женщина с лягушачьим лицом. Изо рта она ни на минуту не выпускала курительную трубку. Она приветствовала Большую Сестрицу Фэнн, как старую знакомую:

— Какой ветер принес тебя сюда, подруга? — спросила она

— Южный ветер, хозяйка, — ответила Фэнн. — Я пришла, чтобы попросить тебя об одолжении.

— Не скромничай, подруга! — Хозяйка хлопнула Большую Сестрицу Фэнн по плечу. — Я знаю, что ты сидишь на мели, иначе ты вряд ли явилась бы сюда. Мой храм слишком мал для таких прихожан, как ты.

— Сама не скромничай, хозяйка, — сказала Большая Сестрица Фэнн. — В твоем храме поклоняются богу, с которым мне как раз и нужно поговорить. Посмотри! — Она подтолкнула меня вперед и представила нас с Ань Дэхаем как своих племянниц из провинции.

Хозяйка оглядела меня с ног до головы. Потом повернулась к Большой Сестрице Фэнн и сказала:

— Боюсь, что не смогу предложить за нее много. Девушка слишком худощава. Какой паутины можно ждать от паука, если у него такая тощая задница? А чтобы откормить ее, мне обойдется слишком дорого.

— Не беспокойся! — Большая Сестрица Фэнн наклонилась к самому уху хозяйки. — Она здесь всего лишь для консультации.

— Мелким бизнесом я больше не занимаюсь, извини, — сухо ответила хозяйка, потом достала с полки зубочистку и начала ковырять в зубах. — Рынок сейчас не тот, сама понимаешь.

Большая Сестрица Фэнн мне подмигнула. Я слегка откашлялась.

Ань Дэхай тоже сделал шаг вперед и передал мне сумку. Я подошла к стойке и вытащила из сумки то, что лежало на самом дне. При тусклом свете сверкнула моя заколка в виде стрекозы, украшенная драгоценными камнями и жемчугом.

— О, мой бог! — Хозяйка несколько раз судорожно вздохнула и постаралась скрыть свое удивление. Прикрыв рот обеими руками, она жадно рассматривала заколку. Потом подозрительно взглянула на меня. — Ты ее украла!

— Нет, — спокойно ответила я. — Я получила ее в наследство.

— Это правда, — подтвердила Большая Сестрица Фэнн. — Ее родственники занимались ювелирным делом... на протяжении многих веков.

— Сомнений в том, что она настоящая, быть не может, — задумчиво сказала хозяйка, продолжая меня изучать. — Меня удивляет только одно: почему столь редкое сокровище оказалось вне Запретного города.

Избегая ее острого взгляда, я начала рассматривать настенные росписи.

— Этой платы хватит за твою консультацию? — спросила Большая Сестрица Фэнн.

— Ты слишком щедра. — Хозяйка снова взяла свою трубку и набила ее свежими листьями. — Меня волнует только одно: не слишком ли опасно ее у себя держать? Если эта вещь краденая... — Она сделала паузу и взмахнула рукой, жестом очерчивая в воздухе удавку.

— Пошли в другое место, тетушка, — сказала я и потянулась к своей заколке.

— Стой! — Хозяйка опустила свою руку на мою. Потом осторожно вытащила из-под нее заколку. Лицо у нее при этом расплылось в лучезарной улыбке. — Моя дорогая девочка! Не ставь свою тетушку в дурацкое положение! Я ведь не сказала, что не хочу с тобой заниматься, не правда ли? Это прекрасно, что вы пришли ко мне, потому что в городе я единственный человек, который сможет вам предложить именно то, что вам надо. Доченька, я преподам тебе урок жизни. Я постараюсь быть достойной такого бесценного подарка.

Мы прошли в другую комнату. Там стояла огромная кровать красного дерева с резными стойками едва ли не до потолка. Орнамент составляли пионы, баклажаны, помидоры, бананы и вишни, символизирующие женские половые органы. Занавески на кровати были белыми и надушенными. По стенам висели полки, уставленные миниатюрными скульптурами, большинство из которых изображало буддийских богов, совершающих акт совокупления. Все фигурки были очень изящны, позы весьма элегантны. Женщины восседали на мужчинах с просветленными, как в медитации, лицами. Глаза всех любовников были полуприкрыты. Свободные пространства между фигурками заполняли декоративные тарелки с одиноким цветком пиона или с баклажаном. У пионов были темные, похожие на волосы тычинки, а баклажаны имели продолговатую форму с наплывом ярко-розового цвета

— Это все для создания настроения, — сказала хозяйка, подавая нам чай. — Когда девушки впервые приходят в мой дом, я учу их искусству, которое называется «танец с веером». — Тут хозяйка открыла сундук и достала оттуда разные предметы: маленькую круглую подушку, стопку бумажных денег и десяток яиц на бамбуковом подносе. — Я кладу эти предметы один на другой, — продолжала хозяйка, — причем деньги должны быть внизу, подушка посередине, а яйца наверху. Девушка на все это садится, и ей дается одна минута, чтобы развернуть купюры в форме веера. Главное условие — не разбить яйца.

— Разве это возможно?

Хозяйка щелкнула пальцами.

Из боковой двери в комнату вошли две молодые девушки, одетые в парчовые халаты. У них были красивые лица, однако без всяких признаков добродушия. Они грызли семечки подсолнечника. Сбросив с ног туфли, они вскарабкались на кровать, потом на корточках присели на яйца словно, две несушки.

Хозяйка снова щелкнула пальцами, и девушки начали энергично вертеть задницами. Вид у них был при этом нестерпимо комичный, и я не смогла удержаться от хихиканья.

Большая Сестрица Фэнн ткнула меня в бок локтем. Я извинилась, но все равно продолжала временами всхлипывать от смеха.

— Поверь мне, когда ты сама приступишь к практическим занятиям, то тебе будет не до смеха, — сказала хозяйка. — Чтобы понять, в чем тут фокус, придется затратить много усилий.

Я спросила, зачем это нужно.

— Чтобы взять под контроль свое тело, — ответила хозяйка, — и повысить чувствительность нижних губ.

— Нижних губ?!

— Следуй моему совету и начинай практиковаться, и тогда ты поймешь, зачем это надо. Когда достигнешь мастерства, то мужчина под тобой получит такое удовольствие, что навсегда запомнит твое имя.

Эти слова достигли своей цели. Именно этого я и хотела — чтобы император Сянь Фэн запомнил мое имя. Пусть Его Величество навсегда запомнит полученное им удовольствие вместе с именем той, которая его доставила.

Я еще раз взглянула на мерно покачивающиеся задницы девушек и попыталась представить себе их в постели с мужчиной. К моему лицу прилила краска. Но скорей не стыда, а решимости попробовать все самой.

— Своим делом я занимаюсь долго, — сказала хозяйка, пытаясь уничтожить последние мои сомнения. — Мужчины приходят сюда разные. Мы возвращаем их к жизни. В молодых пробуждаем зверя, а старых заставляем вспомнить молодость.

Я безотрывно смотрела на девушек, которые теперь балансировали на всех четырех конечностях.

— Эта позиция, проверенная временем, — сказала хозяйка с загадочной улыбкой на лице. — Ты же знаешь, девушки из хороших семей презрительно относятся к таким заведениям, как мое. Они даже не догадываются, что именно из-за них мой бизнес процветает, потому что не умеют делать ничего из того, что прекрасно известно моим девушкам. Именно поэтому аристократкам в конце концов остается только одно: взяться за управление своим домом, в то время как мои девушки управляют их мужьями и их деньгами.

— А сколько времени нужно, чтобы обучиться... этому «танцу»? — спросила я, желая как можно быстрее покинуть это заведение.

— Три месяца.

Хозяйка подвинула себе стул и села на него. Но ведь у меня всего десять дней!

— Каждый день тебе надо будет присаживаться на яйца и вертеть задницей. — Хозяйка снова зажгла свою трубку и затянулась. — Через три месяца твои нижние губы станут гораздо плотнее, чем у обычной женщины. Когда мужчина почувствует эти губы, то сойдет с ума от восторга. Он захочет умереть ради тебя, и ты сможешь беспрепятственно опустошать его карманы.

Я постаралась забыть о том, в каком месте нахожусь, но забыть было трудно.

Большая Сестрица Фэнн сделала вид, что ничего не слышит. У Ань Дэхая был взъерошенный вид. Все увиденное произвело на него магическое впечатление.

Девушки между тем поднялись с яиц. Тела их блестели от пота.

— Взгляни поближе на то, что они сделали, — поманила меня хозяйка

Я подошла ближе.

Хозяйка сняла поднос с яйцами и подушку, под ними лежали купюры в форме идеального веера

— А теперь попробуй сама, — сказала хозяйка, складывая обратно всю стопку в первоначальном виде.

Я не могла сдвинуться с места

— Когда-нибудь тебе все равно придется с этим столкнуться, — подбадривала меня хозяйка. — Мир, в котором мы живем, это мужской мир.

Девушки предложили помочь мне раздеться. Я чувствовала себя по-идиотски. Тело словно одеревенело.

— От твоего мастерства зависит твое будущее, — продолжала подбадривать меня хозяйка ровным, бесстрастным голосом. — Мужчина должен думать о тебе, как о колдунье, иначе он никогда не призовет тебя вновь.

— Да, — выдохнула я едва слышно.

— Тогда прекрати сопротивление и вливайся в общие ряды. Хорошая жизнь просто так пока еще никому не давалась. — Хозяйка подвела меня к кровати и помогла встать на четвереньки. — Легкую жизнь все зарабатывают себе тяжелым трудом

В смущении я велела Ань Дэхаю и Большой Сестрице Фэнн покинуть комнату. Они повиновались без слов.

Я присела на яйца по-куриному. Поза оказалась очень неудобной. Я кругообразно подвигала задницей. От прикосновения к яйцам возникло странное ощущение. Чтобы удержаться в позе, я сильно напрягла колени и локти.

— Продолжай! — скомандовала хозяйка, придерживая подо мной поднос с яйцами. — Чтобы достичь совершенства, требуется время.

— У меня нет времени. — От чрезмерных усилий я задыхалась и говорила с трудом — Десять дней — вот все, что у меня есть.

— Ты, наверное, сумасшедшая, раз думаешь, что за десять дней в этом деле можно чего-то достичь!

— Если бы я не была сумасшедшей, то сюда бы не пришла.

— Только идиоту может прийти в голову одним глотком выпить всю горячую похлебку!

— Понимаю, но мне нужно раньше... — Не успела я закончить эту фразу, как подо мной раздался треск.

Я раздавила яйца

Хозяйка быстро достала полотенце, чтобы не дать им растечься. И столь же быстро поменяла их на целые.

Я снова встала в позу, стараясь сильнее опираться на руки. Свое тело я ощущала как чужое. Я покачивалась, но неразработанные мышцы не слушались и болели.

— Десять дней действительно могут превратиться в одну сплошную пытку, — приговаривала хозяйка, в то же время стараясь не охладить ненароком мой пыл. — Придется делать перерывы. Ты же не хочешь снова разбить яйца?

— Не хочу. Но другого выхода у меня нет.

— Знаешь, что я тебе скажу? Есть еще один способ, как можно привлечь к себе мужчину. — Хозяйка вытащила изо рта трубку и выбила пепел о свой каблук. — Будешь слушать?

Я кивнула.

Девушки подали мне горячее полотенце. Я сползла с кровати и вытерлась.

— Я не могу научить тебя, как побороть свою судьбу. — Хозяйка набила трубку свежими листьями и снова ее зажгла. Послышался сосущий звук: это она глубоко затянулась дымом. — С судьбой ничего не поделаешь, но тем не менее мой способ приносит хорошие результаты, потому что помогает женщинам лучше узнать саму природу мужчин. Ты должна понять, почему «розы в саду пахнут гораздо слабее, чем дикие розы».

— Продолжайте, мадам, пожалуйста.

— Ты хорошенькая девушка, тут ничего не скажешь, но когда лампа потушена, мужчина уже не разбирает, кто перед ним: красавица или урод. За долгие годы своей жизни я видела, как множество мужчин бросали своих очень милых с виду жен ради безобразных наложниц, а потом бросали наложниц ради еще более безобразных проституток.

— А что может сделать женщина, чтобы мужчина ее не бросил?

— Я же тебе говорю: все дело в игре ума. Мужчина может казаться с виду каким угодно сильным, но все равно ему необходима в жизни поддержка, — убежденно говорила хозяйка, внимательно глядя на рисунок, изображающий мужчину, который уставился на женские груди. — Надо забыть про его внешность, про его привычки. Постараться игнорировать его манеры. Надо подготовить себя ко всему: он может иметь лицо, как у панды, от него может вонять, как из конюшни, его детородный орган может быть похож на каштан или, наоборот, на редьку дайкон, а не на морковку, как полагается. Чтобы достигнуть удовлетворения, ему могут понадобиться долгие часы подготовительной работы. Женщине следует сконцентрироваться на музыке, звучащей в его голове. Чайник все время должен кипеть. Ты должна все время держать перед глазами рисунки из моего заведения. Они помогут тебе напустить чары. Посмотри на этого мужчину, который ухватился за женские груди, словно за два спелых персика. Его можно поощрить звуками. Не нужно слов. Одни только звуки. Пусть они льются на него, как мед. Составь из звуков букет. Где надо, вверни просто «Уx!» или «О!». Пусть он считает себя героем.

— А разве он и так не считает себя героем? — спросила я. — Разве мое желание не расскажет ему об этом гораздо лучше, чем все звуки? Прежде чем мы с ним ляжем в постель, я повторю ему это тысячи раз.

— Ты будешь сильно удивлена, моя дорогая.

— Чем?

— Ты ведь не разговаривала со своими половыми губами, когда пыталась станцевать «танец» с веером, не правда ли?

— Правда

— Так вот, примени свое искусство на практике!

— Да, конечно. — Постепенно эти разговоры стали казаться мне забавными.

— И о себе ты не должна при этом забывать, — улыбнулась хозяйка

— А что, если... — Я остановилась, потому что не знала, смогу ли верно сформулировать свою мысль. Но потом все же решилась спросить. — А что, если ему не понравится то, что я делаю?

— Такого просто не может быть. Как правило, всем мужчинам это нравится. Правда, здесь большую роль может играть время, а также состояние его здоровья.

— А что, если он мне не понравится?

— Так о чем я тебе тут все время толкую? Ты должна думать только о деле. Сам по себе он тебя не интересует — тебя интересуют только его карманы.

— А что, если он меня оскорбит или прикажет покинуть его постель? А что, если я не смогу скрыть своего отвращения?

— Слушай, детка, это дело не имеет ничего общего с твоими чувствами. Такого никогда не было, нет и не будет. Такова судьба женщины. Она должна приготовить ужин из тех продуктов, которые имеются у нее на кухне, а вовсе не мечтать о всяких деликатесах, которые продаются на рынке.

— А как можно притвориться взволнованной, когда этого нет?

— Надо сымитировать! Не такая уж это сложная наука. Самое худшее, что может с тобой случиться: пока ты будешь разбираться, что к чему, успеешь состариться. Юность — все равно что роса, утром рождается, днем умирает.

После такой длинной речи хозяйка устало откинулась на спинку стула. Грудь ее тяжело вздымалась, словно она только что вынырнула из воды. Девушки сидели в стороне с каменными лицами. Я снова оделась и собралась уходить.

— Еще одна вещь, последняя, — слабым голосом произнесла хозяйка — Никогда не смей показывать своего разочарования, неважно, насколько ты обижена или зла. Никогда не пытайся спорить с мужчиной.

— Я даже не знаю, вступим ли мы друг с другом в разговор.

— Некоторые мужчины любят поболтать после того.

— Ну, если он захочет, то я постараюсь ему подыграть.

— Хорошо.

— Мне бы хотелось к тому же... то есть, я хочу сказать, если ситуация позволит... Одним словом, могу ли я задать ему кое-какие вопросы?

— Разве что самые тупые.

— Тупые? Но почему?

— Могу тебя заверить, что все без исключения женщины, которые пытаются доказать, что у них есть мозги, в один прекрасный день оказываются покинутыми.

— Но почему?

— То есть как «почему»? Потому что мужчина терпеть не может, когда ему бросают вызов. Для него это слишком унизительно.

— И поэтому я должна прикидываться тупой?

— Тем самым ты только сделаешь самой себе великое одолжение.

— Но... — Я никак не могла себе представить, что смогу прикинуться тупой даже ради самой полезной цели. — У меня совсем другая натура

— Так переделай свою натуру! — Хозяйка смотрела на меня большими глазами. В клубах табачного дыма ее кожа казалась совсем бледной, почти голубоватой.

— Спасибо, мадам! — поблагодарила я.

Она вытащила из внутреннего кармана мою заколку и протерла ее рукавом платья.

— Мы же с тобой тут говорим о выживании. И я хочу достойно отработать твой подарок.

— Урок был хорош. — Я слегка поклонилась. — Прощайте, мадам, и спасибо.

Хозяйка лизнула заколку языком

— А с каким мужчиной у тебя намечается встреча, если это, конечно, не секрет?

— Я бы сама хотела это знать, — ответила я, направляясь к выходу.