Глава 1.

Тьма отступила. Блин! Лучше бы она этого не делала. Меня куда-то тащили волоком. Вы бы видели кто.

Нет, я слышал, что люди допиваются до рогатых чертей или зелёных человечков. Эти двое ни на тех, ни на других похожи не были, но легче от этого не становилось. Почему-то.

Вот вы видели боксёра Николая Валуева… Нет, я против него ничего не имею, тем более, что рядом с этими образинами его черты лица смотрелись утончёнными и аристократичными, как у Брэда Питта или Тома Круза. Честно! Я не вру!

Так что у меня не осталось никаких сомнений. Всё! Пипец! Допился до ручки! Точнее до белки!

Бельчонок жареный, бельчонок пареный, бельчонок вышел погулять!

Твою мать!

Но едва я проникся мыслью, что всё вокруг мой горячечный бред, как тот, что слева наклонился ко мне:

– Эй, Урх, стой, он открыл глаза!

Меня прекратили тащить и второй… серый монстр… даже не знаю, как его иначе обозвать… тоже склонился ко мне, обнажив свои клыки:

– Хы-ы, живой!

Мама дорогая! Ну ни хрена ж себе, у него клычищи! Спине сразу стало холодно.

– Шрэк, ты как?! Чего молчишь?!

Это он кого Шрэком обозвал, меня что ли?

– Ну-ка, Рым, помоги его поднять.

Мне помогли сесть, а потом дружными усилиями вздёрнули на ноги. Покачнулся, но устоял. Не понял, а вот эти серые руки-ноги, они чьи? Епическая сила, это ж моё! Перевёл взгляд на моих новых знакомых. Не-е, какие они новые, я ж их точно знаю. Оба настороженно смотрели на меня сверху вниз. Я был где-то на полголовы пониже

– Что молчишь, Шэрх? – спросил тот, что слева.

Блин, точно, меня же Шэрхом зовут. Не-е, а почему я это помню?

– Ничего не помнишь? Язык отнялся? – продолжал допытываться этот настырный тролль,.. орк… Ну, точно, не гоблин. Те мелкие.

– Да нет, Ургк, – я вспомнил имя сородича… Сородича?! Ах ты ж, мать твою! Куда я попал!

– Что "нет"?

– Помню ты – Ургк, а он – Рым… Голова болит, – я потянулся к ней своей четырёхпалой (!) лапищей.

Лучше бы я этого не делал.

– У-у-у! Ё-ё-ё! Больно-то как!

Я выдал вслед заковыристую тираду на нашем… Нашем!!!.. отборном тролльем.

– Хо-о! Ругается! Значит с ним всё в порядке! – обрадовался Рым.

– А чего со мной было-то? – уставился я на возвышавшуюся рядом крепость. Что-то мы с халабудой должны были сделать.

– А ты не помнишь? – вновь нахмурился Ургк.

– Помнил – не спрашивал бы!

– Эк, как тебя приложило! – сочувственно покачал головой Рым.

– Вождь приказал влезть на стену. Снизу встал он, – Ургк ткнул пальцем в двоюродного брата, – Ему на плечи я. Ты должен был влезть сверху, но эти цафы,… – сородич показал на выглядывающих их бойниц людей, которые корчили рожи и показывали неприличные жесты. Что они при этом орали, было плохо слышно, но догадаться можно было и так, – …сбросили на тебя вон тот камень.

Может у меня что-то со зрением, но та глыба, на которую указал Ургк показалась мне тогда немногим меньше той, на которой стоит Медный Всадник. То, что об этом всём думаю, я излил ещё одной, не менее цветастой тирадой.

Мои собеседники довольно оскалились. И пяти минут не прошло нашего разговора, а они уже не казались такими страхолюдными монстрами. Вполне нормальные ребята. А клыки? Так у меня такие же. Потрогал языком. Точно, ошибки быть не может!

Раздался неприятный свист.

– В стороны! – гаркнул я.

Едва мы успели отпрыгнуть, как почти на то же самое место, где только что стояли, с громким чавканьем плюхнулся ещё один валун.

Ну, мать вашу! Вы меня достали!

– Слушайте парни, а почему мы лезли через стену? Вот же вход, – я указал на надвратную башню.

– Так сказал вождь, – откликнулся Ургк.

– Его слово – закон! – подтвердил Рым.

– А если он скажет броситься в пропасть, ты прыгнешь?

– Что я дурак что ли?!

– Тогда хрена лезть на стену, если вон – проход.

– Да, но эти… деревяшки подняты, – возразил Ургк.

Я запоздало понял, что слово "мост" моим напарникам не знакомо,

– …И вязанки хвороста у нас кончились, – продолжал меж тем старший из братьев, – Пока за новыми сходим…

– Да, к лешему все эти сучья! А… ту хреновину… Сейчас мы её опустим.

Я решительно направился к дороге.

– Эй, Шэрх, ты куда, – окликнул Ургк, – эта штуковина в другой стороне.

– Подожди! – отмахнулся я.

Что мне, с голыми руками на крепость идти? Подошёл к небольшой рощице. Так… Это деревце слишком тонкое. Это – корявое. Вот это, вроде бы, ничего. Блин! Толстый ствол… Мать его!.. ладонью не обхватишь. Пришло-о-ось двумя-я. Хряп! Деревце осталось у меня в руках.

– Шэрх, напрасно ты взял эту швылу, – заметил подошедший Ургк, – Древесина слишком мягкая, новая дубина не получится.

– А старая моя где?

– Так это, когда тебя камнем приложило, ты и выронил её в канаву.

Канаву? А-а, ров, стало быть. Да-а, лезть туда бесполезно. Каменное дерево в воде тонет. Не нырять же за дубиной в эту помойную яму. Ладно, потом чего-нибудь придумаю.

Мы подошли к поднятому мосту.

– Слушайте, парни, сейчас мы эту штуку опустим и откроем проход. Тут всё просто, – я ткнул обломанным концом ствола в скобы, к которым крепились цепи, – в этих местах деревяшки надо сломать, тогда вся эта штуковина сама упадёт. Ты, Ургк, метче всех кидаешь камни, а ты, Рым, ему помогай.

– А ты сам? – поинтересовался Ургк, который в этой паре был самым сообразительным.

– А я палкой прижму деревяшки к каменной стене, чтоб их можно было разбить. Иначе эта фигня будет болтаться, и толку не будет. Сам понимаешь.

Понял ли мой собеседник, иль нет, но утвердительно кивнул.

Сказано – сделано. Бум, бум. Хрясь, хрясь. Мы начали свою бомбардировку. Иногда булыжники пролетали мимо, едва чиркая по брёвнам, но Ургк ухитрился попасть несколько раз. Рым был не так меток, лишь пару раз поразив цель. Однако, бревно хряпнуло громко, душевно так.

– Молодец, – подбодрил я приятеля.

Нельзя сказать, что защитники замка нам не противодействовали. Стрелы и арбалетные болты свистели, не переставая, регулярно попадая в такие громоздкие и неповоротливые мишени, как мы. Особенно в меня, я то не мог сойти со своего места. Но все эти булавочные уколы были неприятны, но не смертельны. Вы же не умираете от укуса комара или занозы. Вот, и мы тоже. Однако, могу вас заверить, всё это чертовски неприятно.

Ду-дух! Здоровый валун проломил поднятый мост в самом центре, пробив внушительную дыру.

– Ыш, ты что творишь! – напустился я на здоровяка, на голову выше меня, самого высокого, широкоплечего и сильного в нашем роду, – Сломаешь деревяшки, как мы на ту сторону перейдём? Кидай камни вон в те углы, куда все кидают.

Амбал захлопал глазами, уставившись на меня.

– Почему не выполняете приказ, не лезете на стену! – послышался трубный рёв, от которого все замерли, кто где стоял.

Ну вот, и вождь пожаловал, его-то нам и не хватало.

– Кто велел ломать дерево?! – не унимался вожак.

Что-что, а глотку драть Хом умеет, мёдом не корми! Из-за диких воплей, я едва не упустил неприятного свиста.

– В стороны!

– Какого х!.. – не знаю, чего там вознамерился проорать вождь, но здоровая каменюка, стукнувшись о землю, рикошетом отлетела ему в грудь… или живот… Всё произошло так быстро, что, обернувшись, я не успел заметить. Увидел лишь только, как нехилая глыба, снеся Хома, хлопнулась ему точнёхонько между ног, отчего пострадавший заскулил так тонко и жалобно… Блин!.. Аж слёзы на глаза навернулись.

– Ыш, ну, заберите ж его! Убьют ведь!.. Парни, ломайте дальше, а то и нас покалечат к фыргу!

Братья меня не подвели. Бросок, второй. "Бу-бух! Ду-дух! Бды-ым!" – одна скоба вылетела из расщеплённого бревна. Я отдёрнул свой упор. "Бынь!" – как струна, натянулась оставшаяся цепь. "Хрясь!" – только щепки полетели. Попытался отпрыгнуть и наткнулся на стоявшего позади Рыма. Блин! Не мог выбрать другое место! Хорошо, что ствол успел оттолкнуть, не то непременно бы получил по зубам. "Бу-бух! Хряп!" – два громких звука – от упавшего моста и сломанного дерева слились в один, а мой импровизированный шест стал короче на одну треть, если не больше.

А чего это я стою, кого жду? Проход-то свободен. Подхватив дубину, ринулся вперёд со всех ног… Мля!.. едва не рухнув в пробитую Ышем дыру. "У-у-у!" – понеслась вниз запирающая ворота решётка. Фиг вам – жилище такое индейское. Постарался задержать падение новой преграды. "Хряп!" – дерево в моих руках обломилось в самый неподходящий момент. Хорошо, что я успел подоткнуть его ногой, чтобы эта подпорка не вылетела.

Бросил оставшийся в руках обломок и схватил решётку. "Ы-ы-ых!" – она пошла вверх. Изловчившись, намертво вбил ногой огрызок бревна под решётку. Ну, теперь под ней не только человек, но и тролль пролезет. Только встал на карачки, чтобы прошмыгнуть под низом, если так можно выразиться по отношению к моей комплекции, как…

"Ё-ё-ё-ё! У-у-у!" – на меня сверху ливанули не меньше цистерны кипятка, аж шкура задымилась.

Э-э-э-эх! Хорошо!

Это человечишка какой-нибудь свариться вкрутую… А мне-то что? Я и так крут! Хрена меня варить!

Задержавшись лишь на мгновение, я оказался по ту сторону решётки. Во, блин, уже бегут!

Ко мне неслось не меньше десятка воинов не с самыми дружественными намерениями. То, что я безоружен, их, похоже, волновало мало. Что ж, я подхватил с земли оставшийся обломок дерева и взмахнул, как метлой, сметая в сторону самых прытких. Грохот железа, крики и ругань. "Кряк!" – у меня в руках остался жалкий обломок ствола. Бросил его под ноги закованному в железо мечнику и, пока тот замешкался, подхватил с земли чью-то алебарду пониже топора.

Стремительный удар сбоку по левому колену, потом по кумполу и тычок в щит. "Бу-бух!" – "клиент" с оглушительным грохотом завалился на спину. Ещё один шустрик ловко поднырнул под мою "шпагу", потом через неё перепрыгнул, но вот незадача, древко осталось на месте и он опустился на него… В общем палка попала ему точно между ног. Попрыгунчик заныл, повалившись рядом с остальными. Оставшиеся двое алебардщиков… или алебардистов… не знаю, как правильнее… решили не испытывать судьбу, шаг за шагом отступая назад.

– Стой! Куда! Не сметь отступать! – заорал со стены какой-то толстяк, – Я приказываю атаковать эту серую образину!

Это он про кого? Про меня? Ну, это ему так даром не пройдёт! Подхватил с земли обломок ствола и запустил им в чересчур говорливого толстопуза. Тот довольно шустро от него увернулся.

– А вот не попадёшь, тварь клыкастая! – сделал тот пару неприличных жестов.

Больше не успел, потому что, ударившись о зубцы надвратной башни, полено полетело назад, долбанув шуту гороховому по спине, когда тот совсем этого не ожидал. Чудом удержавшись на самом краю стены, толстяк отчаянно замахал руками, как крыльями. Видимо, падать вниз ему очень не хотелось. Со стороны смотрелось уморительно, а вот самому "летуну", похоже, было не до смеха.

– Ну, чё, пошутим вместе?! Я тоже шутки люблю, – рыкнул я ему почти ласково, поднимая с земли оглоблю.

Посмотрел, сколько выбежало во двор других шутников, и на всякий случай подобрал вторую. В это время у толстяка или брюхо перевесило, или он зае… замумукался махать руками… У-у-у. Хлоп. Туша рухнула в стог сена, который не успели сгрузить с воза.

Я сделал пару шагов, чтобы глянуть, как себя чувствует этот горе-Петросян. Юморист не желал подавать никаких признаков жизни, усиленно прикидываясь ветошью. Я несильно хлопнул его по животу оглоблей, так, на всякий случай.

– Вяу! – руки-ноги толстяка дёрнулись вверх.

– Вперёд, трусы, не дайте чудовищу убить эла Пататортуса.

Это он про толстяка? Тогда не удивительно, что тот хохмач. С таким именем только клоуном и работать.

Тем временем, понукаемые своим главнокомандующим, воины подались вперёд, и мне стало уже не до шуток. Ну что ж, хотите драки – вы её получите! Я завертел оглоблями. Бьюсь об заклад, у девчонок-гимнасток… не помню, спортивных или художественных… это упражнение куда лучше получается, вот только их булавы не под два метра длиной.

Я в момент раскрутил свои "палочки" в две горизонтальные восьмёрки и прыгнул вперёд. Бых! Дым! Бум! Хрясь! Брым-дым! Дикие крики и ругань. Из полутора десятков нападавших не уцелело и половины. Не то, чтобы я всех поперебил, но даже вскользь получить удар оглоблей – это не шутки!

Наверное, я легко отбросил бы противников к башне, но посреди двора стояла катапульта… или баллиста… не знаю, как называется эта хреновина. Горизонтальная рама на земле, над ней вертикальная и огромная ложка, только не для варенья. Похоже, именно с её помощью в нас метали камни. У-у-у, злодеи.

А кто там скрывается за этой каракатицей? А-а, так это вражеский главнокомандующий.

– Эй, чего прячешься! – я рванулся к катапульте.

Два воина справа дружно пригнулись, когда над ними просвистела оглобля, а вот фельдмаршал не успел, хоть и попытался отпрыгнуть назад. "Бу-бух!" – удар пришёлся в щит. Рыцаря закрутило и он рухнул на землю. К нему тут же подскочили, двое с одной стороны, двое с другой. Дружно подхватили и почти бегом понесли к башне.

– Стойте, куда вы! Надо биться! Он всего один! – послышались выкрики.

Куда там, воины только больше прибавили ходу, унося своего полководца.

– Эй, послушай!.. Как тебя,.. – обратился ко мне воин с седой бородой, одетый в добротный доспех, чуть похуже, чем у главаря всей этой банды.

– Меня зовут Шэрх! – как можно членораздельнее рыкнул я.

Нет, всё-таки наши трольи глотки для человечьей речи не предназначены. Блин! Я уже и о себе думаю, как о тролле?! Твою мать!

– Мы это, Шэр, заберём вот этих двух, – он показал на раненых, один из которых ухитрился подняться и, опасливо поглядывая на меня, скакал на одной ноге к спасительному входу в донжон.

– Хоть всех забирай! – милостиво разрешил я, оглядывая поле боя.

Во дворе то тут, то там были раскиданы поверженные мною воины. Одни шевелились, пытаясь встать, другие валялись неподвижно, но таких было лишь четверо. О-о, ещё один шевельнул рукой.

– Мать твою! – взревел я.

Вот же сволочи! Грёбаные твари! Стоило лишь на минуту отвлечься, как по мне дали залп из луков и арбалетов. Не смертельно, но чертовски неприятно. Вот если б вас толкнули в куст шиповника или ещё какой-нибудь колючей дряни, что бы вы сказали? Вот и я примерно то же… на тролльем!

Нет, пора с этим завязывать. В три прыжка я оказался на крепостной стене. Первый котёл с водой. Поближе к донжону. Плюх! Вода окатила стену. Жаль, что в бойницы её попало всего чуть-чуть, да и к тому же совсем остывшей. Мне так показалось, но, судя по поднявшемуся вою, внутри посчитали иначе.

Выстрелы как-то сразу прекратились, но на верхушке башни стрелки никак не желали угомониться. Я скинул вниз пустую ёмкость и поддал ногой следом подставку, на которой она кипятилась. Второй котёл. По-моему, я просто ещё раз помыл стену. Однако, сверху стрелять перестали. Поэтому последний я "брызнул" так, на всякий случай.

Скинул посудину вниз и спрыгнул сам. Защитнички намертво замуровались в башне. Лишь один раз, когда какой-то бедолага смог доползти до двери и проорать, чтобы его впустили, двое героев, опасливо косясь на меня, выскочили наружу и быстро втащили его внутрь. Остальные, и живые, и мёртвые так и остались валяться во дворе.

– О, Шэрх, ты что, захватил это место?! – это парни пожаловали.

Оговорюсь сразу, у троллей нет понятий "крепость", "замок". Даже "дом" – это то место, где живёт тот, о ком говорят.

– Вы где застряли?

– Рым провалился в дыру, – кивнул в сторону брата Ургк, – ну, ту, что пробил в деревяшке Ыш, я еле его вытащил.

– А остальные чего ж не помогли?

– Так ушли все… с вождём.

– Значит, мы остались одни?

– Угу.

Печально.

– Парни, а напомните-ка мне, что мы должны делать со всем этим, – я обвёл рукой стены и башни.

– Так ты не помнишь? – удивился Рым.

Не-е, сколько можно тупить! Если б помнил, разве спрашивал?

– Да-а, сильно тебя приложило! – покачал головой Ургк.

– А то. Так что сказал вождь?

– Он говорил,.. – закончить Рым не успел, эти гниды вновь нас обстреляли.

Ну, что за неугомонные, сволочи!

– Мать вашу! Так вас перетак! – я понёс грёбаных стрелков и по-тролльи, и по-человечьи.

– А ну, парни, помогите мне! Давайте развернём эту каракатицу!

– Зачем это?

– Сейчас узнаете.

Дружно навалившись, игнорируя стрельбу защитников башни, которые как с цепи сорвались, осыпая нас стрелами и болтами, мы развернули метательное устройство.

– Ну-ка, помоги, – я сунул Ургку один из валявшихся неподалёку щитов, сам схватившись за другой.

Распихал ногами большие валуны, нагребя из под них приличную кучу осколков и мелких камней.

– Держи вот так, – показал я, как поставить щит, что был вместо совка, когда другой использовал вместо лопаты. – Теперь давай его сюда. Рым, помоги! – вдвоём мы, без всяких натяжных устройств, легко наклонили "ложку". – Сыпь! Отпускай!

– Хрен возьмёте нас, клыкастые морды! Мы вас всех…

– Фить-тью-тью-тью, – засвистела наша каменная "шрапнель".

Так что о том, что собирался нам устроить неизвестный оратор, мы так и не услышали. Правда, на его месте появился новый персонаж:

– Гнусные образины! Животные! Твари!.. – орало како-то мурло.

Блин! Нам снизу видно не было, кто так изгаляется, но мне показалось, что в просвете бойницы сверкнули доспехи.

– Что он кричит?! – спросил Ургк.

– Что, что. Ругается. Орёт: "Мерзкие образины! Животные!"

– Это он про кого? – искренне удивился Рым.

– Сейчас я этого говоруна заткну! – Ургк подхватил с земли каменюку и запулил её в сквернослова.

Как я уже говорил, метал он камни и палки не в пример лучше меня. Бух! Снаряд застрял точно в бойнице, напротив морды нашего оппонента, отчего тот сразу заткнулся, но не надолго.

– Скоты! Тролльи морды! Чтоб вас всех перекорёжило! Чтоб,.. – придвинув рожу к самому окну, неизвестный вылаивал ругательства в просвет между подоконником и застрявшим камнем.

Его неиссякаемый словесный понос изрядно мне надоел.

– Помогите, парни.

Мы вместе чуть сдвинули раму влево. Пробный камень. Мимо. Ещё влево. Следующий. Блин! Опять промах. Я недостаточно оттянул "ложку". О-о, мягкая посадка. Дух!

– А-а-а! У-у!

Пущенный мной снаряд вколотил застрявший в бойнице камень вовнутрь. Будем надеяться прямо в лоб нашему охальнику.

На несколько минут установилась мёртвая тишина. По нам никто не стрелял, мы тоже ничего не метали.

Неожиданно из окна… из той самой бойницы, куда мы только что вбили заряд, показалась тонкая ручка и замахала красным платком. И что бы это могло означать?

Как вскоре выяснилось, это был сигнал о перемирии… Но тогда-то мы этого не знали.

– Что это? – спросил Ургк.

– А я знаю?

– Ну, ты же единственный из нас жил среди людей.

Люди! Мать их! Проклятое прошлое, которое я… то есть Шэрх, всячески пытался забыть, заталкивая его в самые дальние уголки памяти, стремительно всплыло и затопило собой всё. Лютая ненависть! Боль! Ужас! Огромная, ничем невосполнимая пустота и бездна горя!

Воспоминания накатили девятым валом.

Родителей своих я не помнил. Нет, про маму что-то вспоминается, такое близкое, родное, но стоит напрячь память, как образ расплывается и тает, а на его место становятся прутья клетки. Люди – твар-ри! Ненавижу!!!

Сволочи! Гады! Возили меня по ярмаркам на потеху толпы! Я, не понимая, смотрел на них удивлёнными глазами, а они ржали, как лошади, и тыкали в меня пальцами. Гниды! Ещё в меня кидали огрызки и всякое гнильё! Ублюдки! А я ловил и хватал эту дрянь прямо на лету, потому что очень хотел есть! Неимоверно! Постоянно! Я до сих пор не могу избавиться от чувства голода! Он преследует меня даже во сне! Даже когда я сплю с набитым, как барабан, брюхом! Козлиные рожи! Всегда находилась какая-нибудь падла, что бросала в клетку что-нибудь несъедобное – что-то вроде горького перца или какой-нибудь кислой-прикислой дряни, по сравнению с которой незрелый лимон кажется райской ягодой. Меня корчило, я катался по полу, из глаз текли слёзы, а они смеялись. У-у-у! Как же я ненавижу эти поганые рожи!!!

Я с силой сжал кулаки. Хрясь! Щит, что почему-то оказался у меня в руках, разлетелся в мелкие щепы.

– Шэрх, ты чего? – тронул меня за плечо Ургк.

– А-а… Да нет, ничего… Так, вспомнилось…

 

Глава 2.

Блин! До сих пор не понимаю, как мне тогда удалось бежать? Удачное стечение обстоятельств. Но должно же мне было повезти хоть раз в жизни?! И чего эти кривляки попёрлись на ночь глядя в дождь по лесной дороге. На ярмарку торопились, не иначе. Другие повозки прошли, а наша застряла в болоте, опасно накренившись на левый бок. Мои хозяева… то есть те гниды, которые хотели, чтобы я их так называл… Крол со старшим сыном отправились рубить деревья. Его жена Лала, всхлипывая и причитая, осталась с младшеньким и дочерью у повозки, успокаивая встревоженных лошадей, что оказались чуть ли не по брюхо в воде.

Лучшего момента и придумать нельзя было. Нахрена я тогда так упорно раскачивал прутья и тихонько ковырял дерево осколком ножа. Ну и что, что клетка была новая. Похоже Крол поскупился… жмот он был ещё тот… и ему этот ящик сколотили из сырых досок. Нет, сбит он был на совесть, не разобьёшь. Да и размаху у меня не было. Но доски повело… Это я так думаю. Шэрху же был важен результат. Он мыслил практически. Точнее, вообще не мыслил, а действовал.

Р-раз! И я всей тушей кидаюсь на стену, толком не зная, к чему приведёт эта авантюра. Видно Шэрху ничего не было, люди закрывали клетку мешковиной. Только маленькая дырочка, которая показывала, что наступают сумерки, запах болота, который почему-то казался слаще и приятнее благоухания цветов, и чуткий слух, улавливающий и детское хныканье, и причитания Лалы, и звук удаляющихся шагов.

Одного прыжка оказалось достаточно. Кряк! Борт сломался, телега погрузилась ещё сильнее, а несчастные лошади заржали и забились. Я… то есть – Шэрх… не терял времени даром. Хрясь! И один прут оказался в его руках. Крол сэкономил не только на деревяшках, но и на железе. Старые прутья были толстыми и твёрдыми, новые были куда тоньше и гнулись, как ветки. Или это сила у Шэрха взялась немереная. Ясное дело, помирать-то никому не охота! Клетка уже наполовину погрузилась в болотную жижу и продолжала тонуть.

Ещё одна железка, вторая, третья… и я, как чудо-юдо болотное, весь в грязи и тине, вырвался наружу.

– Стой, образина поганая! – заорал Крол, бросаясь ко мне с топором и тут же провалился по пояс.

Стой-постой, карман пустой! Три прыжка и меня было уже не достать. Не знаю, почему, но болото показалось мне родным домом. Я будто нюхом чувствовал, на какую кочку следует наступить, а под которой меня ждёт пустота. Правда, сил моих… Ладно, буду говорить, как о себе. Воспоминания теперь вроде как мои… Так вот, сил мне хватило только до ближайшего островка.

Шэрх недоумевал: как так, он такой здоровый, а смог сделать лишь несколько шагов. Но я-то сразу врубился, что причина была в… как её… гиподинамии… По-моему – так. В общем, от недостатка подвижности и отсутствия тренировки. Тело росло, а места в клетке становилось всё меньше. Ещё сказалось постоянное недоедание. Хотя тролль-дистрофик – это понятие выше моего понимания.

Если б не угроза быть пойманным, так бы и завалился на покрытом грязью сыром островке, но разлёживаться было некуда. Левое бедро укололо. Это успевший выбраться из болота, злой, как собака, Крол выстрелил в меня из арбалета. Я вырвал болт. Жаль, что погорячился, наконечник так и остался торчать в теле. Наверное потом, ворочаясь во сне, я загнал его ещё глубже. Видно шкура моя тогда не была такой дубовой, как сейчас. Была бы эта заноза деревянной, воспалилась бы, и с гноем её можно было выковырять. А вот железки не гниют. В общем, всё, как у людей. Так что противную железку мне вытащили уже в становище… Но попал я туда не сразу.

А пока, напрягая последние силы, я перескакивал с кочки на кочку. И остановиться не остановишься, иначе увязнешь, и бежать уже больше нет сил. Раза три я едва не провалился в трясину, пару раз ронял железку… Шэрху хватило ума прихватить с собой один из прутьев.

На сухую землю я выбрался лишь в кромешной тьме и сразу рухнул, как подкошенный. Будь у Крола помощники, может, он и смог бы обнаружить моё лежбище. Честно говоря, мне тогда было уже всё пофигу, полное безразличие и апатия. А поймать меня могли вполне реально, ведь завалился спать я менее чем в полусотне шагов от дороги. Той ли, по которой недавно проехал балаган, или какой-то другой, Шэрх следующим утром разбираться не стал, быстро миновав её и метнувшись в заросли.

Дальше я шёл уже по звериным тропам, углубляясь в чащу каждый раз, едва заслыша какие-то голоса, почуяв запах дыма или заметив людей. Если у троллей есть бог, то он был на стороне Шэрха. Лишь один раз, преследуя подраненного оленёнка или косулю, он наскочил на группу в несколько человек.

Это сейчас, роясь в памяти бедолаги, в теле которого мне довелось оказаться, я понимаю, что то были крестьяне или лесорубы, но никак не воины, и, даже, не охотники. Оттого и стычка эта окончилась вничью.

А что, разве не так? Завидев неожиданно выскочившего на них голого серокожего амбала с железкой в руке, мужики с дикими криками бросились врассыпную. Я же, не долго думая… точнее – совсем не думая… поскольку моя законная добыча удирала, а жрать… да, да ЖРАТЬ… хотелось просто зверски, кинулся за ней. Тем более, что лань… или как её там… улепётывала в противоположную сторону.

В общем, я от людей ушёл, а добыча от меня – нет. Добил зверушку и съел её сырьём. Разводить огонь Шэрх не умел. Всякие там палочки, камни… Как зажигали костры, он видел не раз, но люди использовали какую-то железку… предполагаю, это было огниво. Беглецу такую "зажигалку" взять было неоткуда. Ну и что, мясо косули, даже будучи сырым так и таяло во рту. Наверное, это было самое вкусное, что мне тогда довелось попробовать. Не считая кабана…

На кабана… так прикидываю по размеру – здоровенного секача… Шэрх нарвался… Именно нарвался… совершенно случайно. Зверь сам вылетел из кустов и кинулся в атаку. Я только и успел, что выставить перед собой прут. Опять удача, железка ткнулась в правый глаз кабаняры и во что-то упёрлась. Но этот секач боли даже не почувствовал или взъярился ещё больше, так что несколько метров под его бешеным напором, вцепившись в свою железную "палочку-выручалочку", мне пришлось ехать, как на лыжах.

Наконец, мы все вместе – я, прут и кабан упёрлись в огромное дерево. Не знаю, что это было – дуб, и целый баобаб, но когда железка ткнулась в ствол, тот крякнул, но устоял. Ещё бы ему не выдержать, когда пятерым, таким как я, вряд ли б удалось его обхватить.

В черепе зверюги что-то хряпнуло, и он накренился на правый бок. Повалиться на землю кабану помешал прут. Он съёхал вниз, прочертив неровную линию из содранной коры, и уткнулся между корней. Меня ещё сильнее придавило к дереву. Перекувырнув тушу, я с трудом вырвался из "клинча" и заскакал по поляне, отплясывая качучу. Подпрыгивая и притоптывая.

Думаете, на радостях? Как бы не так! Подошвы ног буквально горели. Глядя на пропаханные мной в земле борозды, я вообще удивляюсь, как они не обуглились. Усевшись на здоровенный корень, осмотрел свои лапы и потрогал. У-уй-й-й! Больно-то как, растудыть его! Откинулся назад, вытянув ноги. Фух, так лучше.

Хоть сил почти не было, рассиживаться долго я не мог. Живот не урчал, а просто ревел, как проснувшийся весной голодный медведь. И так хотел ЖРАТЬ. Мясо-то вот оно, только руку протяни. Кряхтя, я поднялся и вцепился в тушу поверженного зверя. С превеликим трудом перекантовал её, чтобы железка оказалась сверху, а потом очень долго… мне показалось, что целую вечность… выламывал прут из костяного "капкана". Терять верой и правдой послужившее мне оружие совсем не хотелось, да и чем бы тогда я разделывал свою добычу.

Правда, с этим сразу возникли проблемы. Прут, естественно, был с тупыми концами, так что единственное, что удалось Шэрху – это пробить брюхо своей жертвы и кое-как разодрать его. Оттуда сразу понесло тухлятиной. Я ненавидел этот запах, он сразу напомнил про клетку, ведь только гнильём меня и кормили. Первая мысль была: бросить нахрен тушу и пойти искать что-нибудь посвежее. А другая, более здравая: как это мясо могло протухнуть, если оно только что бегало.

Такая философская коллизия была выше понимая Шэрха, обладавшего абсолютно незамутнённым сознанием. На первом месте у него стояла еда… Это было его ВСЁ… ЕДА, ЕДА и ещё раз ЕДА… Всё остальное вторично. На втором месте – опять ЕДА, то, как её добыть и приготовить. А потом уже всё остальное.

Как я понял, тролли практически всеядны, только, сами понимаете, еда еде рознь. По идее, Шэрх мог съесть и кору этого дуба, но чтобы насытиться, его нужно было бы обглодать целиком, но тролли же не бобры. Да и те, подлецы, не грызут что ни попадя, уминая лишь сочные молодые побеги и свежую кору.

Поэтому, не долго думая… раздумывать долго троллям вообще не свойственно… Шэрх решил попробовать свою добычу на зуб. Запустил руку в брюхо и потянул наружу, то, что удалось зацепить. Навыков в разделке туш у моего "побратима" тогда не было никакого, поэтому проткнутые кишки загадили своим содержимым все внутренности.

Поморщившись, Шэрх отгрёб их в сторону, справедливо решив, что внутри найдётся что-то и повкуснее. Следующей ему попалась печень. На вид это мясо выглядело подозрительно… уж слишком тёмное… и пованивало. И то и другое – верный признак тухлятины.

А что если его помыть! – осенило Шэрха.

Он хорошо знал, что люди, прежде, чем начать что-то готовить, тщательно промывают овощи, зерно, мясо. Ведь именно эту воду ему зачастую плескали в миску, не за чистой же им идти. "Образина перебьётся". А пить, порой, хотелось зверски, сильнее, чем есть.

Я навострил уши. Что это? Журчание воды? Надёргав из брюха перемазанных кровью внутренностей, отправился на шум.

Отлично! Я вышел к небольшому ручейку. Вывалил добычу на траву и схватил печень. Тщательно вымыл и принюхался. Пахло от неё превосходно, аж слюнки потекли.

Я с наслаждением вгрызся в неё зубами, предвкушая райское блаженство.

Тьфу! Тьфу! Дрянь какая! По закону подлости мне попался на зуб раздавленный желчный пузырь. Горечь, я вам скажу, – несусветная! Отплёвываясь и проклиная всё на свете, я припал к ручью. Но не успел я толком прополоскать рот, как сзади послышалась какая-то возня. Я метнулся обратно к поляне и осторожно глянул, что там твориться, сквозь листву росших по краю кустов.

Собаки! Целая свора! Значит – рядом люди. Бежать! Скорее бежать!

Но что-то меня остановило… Что-то было не так в этих псинах. Что-то важное… Шэрх никак не мог понять. А стая тем временем жадно набросилась на кабана, рвя его тушу на части. Странное поведение для собак. Что их хозяева, совсем не кормят?

Вот оно! От этих животных… наверное, это были волки… но почему-то бурые, даже скорее, рыжеватые… Или такой вид, или одичавшие собаки… Но от них не пахло ни людьми, ни дымом костров, у которых любили сидеть и греться человечьи пособники. Значит за этими четвероногими тварями никто не стоит и помощи им ждать неоткуда.

Тогда почему они вцепились в мою добычу! Жрать?! Моё?! Удавлю гадов!

С треском ломая кусты, я вылетел на поляну. Псины так были увлечены трапезой, что не сразу среагировали. Удар ноги и одна из зверушек с жалобным воем улетает прочь. Следующую я достать не смог, она увернулась и отскочила. Ещё мгновение и вся свора ринулась на меня.

Проклятье! А я даже прут с собой не взял, попробуй за ним теперь наклонись. Две шавки вцепились мне в ноги, третья попыталась ухватить за то, что болталось между ними, но эту попытку я пресёк сразу схватив злодейку… или злодея… за морду. Треск костей. Вторую за загривок и об корень. Следующего паршивца я оторвал от своей правой ноги, ухватив за заднюю лапу, и закрутил в воздухе.

Тресь собакой по собаке, и моя левая нога свободна от хватки. Отмахиваюсь от остальных псин. Сволочи! Пятятся, но не бегут. Видно тоже голодные, им нужна эта добыча. Тем хуже для вас, твари.

Бросаю в них своё едва живое оружие и подхватываю с земли железку. Не хотите убегать? И не надо. Только вы тут не охотники, а моя законная добыча!

Дальше было просто избиение. У моих противников просто не было шансов. Это человека стая загрызла бы в один момент. Но я-то тролль!

Думаете, мы неповоротливые? Это когда надо что-то сообразить. А тут не теорему Ферма решать, просто иди и убивай.

Последняя шавка попыталась дать дёру. Брошенный вслед прут огрел её по спине, сбив с ног. Шэрх метнулся следом, схватив убегавшую добычу за хвост. Ах, ты ещё и кусаться. Хрясь! Хребтом её об колено. Хрым! Шею на бок. И в общую кучу.

А кто это там поскуливает? О-о-о, это ещё одна тварь, пошатываясь и прыгая на трёх лапах, хочет избежать справедливого возмездия. Прутом её по горбу, ещё раз, и на поляну.

Это ж целая гора мяса. МЯСО! Хорошо! Кайф! Добычи стало в два раза больше. Нет, наверное, в три.

Кабан большой, сил нет тащить к ручью. Собаки… или волки – маленькие. Шэрх схватил сразу две тушки. Подумал, и бросил одну, взяв вместо неё прут. А то мало ли, вдруг из леса ещё кто вылезет. От более сильного противника голыми руками можно и не отбиться?

В этот раз, притащив добычу к ручью, мой "кореш" подкрепился сперва оставшимися валяться здесь внутренностями. Прополощенные на скорую руку лёгкие и, особенно сочное, полное крови сердце, пошли на ура, а вот вонявшие мочой почки пришлось выбросить.

Голод немного притупился, и я приступил к разделке собаки, попытавшись аккуратно вспороть шкуру. Ничего не получалось, прут соскальзывал. Разозлившись, Шэрх врезал им по лежавшему рядом камню. Наверное, ему повезло, или они тут все были такими. Острая кромка каменного осколка легко вспорола шкуру, не раскрошившись, а большего и не надо было. Только зацепиться, а затем можно было обдирать волка когтями, лишь изредка помогая себе импровизированным ножиком.

Всю шкуру сдирать не стал, вспоров живот, и опять разрезал кишки. Мать их! Ладно, вода рядом. Обнажил собаке грудину и, поломав рёбра, раскрыл её. Пищевод с желудком на хрен! Шэрх посчитал их несъедобными. Зато остальное… Ум-м-м, как вкусно! Одна проблема, собака быстро закончилась, пришлось идти за второй, а следом браться за третью.

Я приноровился разделывать тушки с головы. Вспарывать шкуру на горле, потом на животе и сдирать её в стороны. Удар прутом по рёбрам, и дальше я уже ломал их руками, спускаясь к животу. Раздираю когтями брюшину и вырываю органы пищеварения прямо из глотки.

Не знаю, сколько я пробыл на поляне, наверное, всё-таки недолго. Только ел да спал, спал да ел. До того обленился, что не стал обгладывать кости. Если у первых собак рёбрышки были отполированы моими зубами до зеркального блеска, то с грудинами остальных я и возиться не стал. Даже мясо мыть было лень. Я его ел прямо с кровью, так даже вкуснее.

Наверное, это были самые лучшие дни моей прошлой жизни. Во всяком случае Шэрх не мог вспоминать о них без щенячьего восторга. Мой "побратим" вконец обленился, даже до кустов дойти… сами понимаете – зачем… стало для него великим подвигом.

Кабан, сволочь, протух… А что поделать, как разделывать туши, Шэрх не знал. Да и где бы он взял холодильник, чтобы сложить добытое мясо. Вон, и у бывалых охотников оно, порой, пропадает. Что ж тут говорить про дилетанта.

В общем, по поляне шла такая вонь, что даже у тролля начала кружиться голова. Так что, подхватив оставшиеся волчьи тушки, одна из которых попыталась меня укусить… Вот же живучие твари!.. я слегка пристукнул злодейку… В общем, отправился к ручью. Бросил недобитков на камни и стал искать место для сна. Не на гальку же мне ложиться. Неудобно, да и сыро там.

Вот, у кустов в самый раз. Блин! Опять прут забыл! Подобрал железяку и увидел, как собаки жадно лижут сырые камни. Воды хотите? Подтащил их поближе. Как же они на неё набросились! В сердце Шэрха что-то шевельнулось. Ведь он так же, порой, испытывал жажду. Когда воды хотелось неимоверно! До умопомрачения! Однако, предаваться философским рассуждениям, как и душевным терзаниям, троллям не свойственно. Так что с чистой совестью мой "кореш" завалился спать.

Разбудило его громкое поскуливание. Это прилетевшие вороны выклевали собаке один глаз и теперь подбирались ко второму.

– Прочь! – взмах прута отпугнул обнаглевших мародёров.

Э-э-э, а где вторая туша? Вверх по ручью уползти не могла – там открытое пространство, значит – вниз. О-о, вот она – под ветками ивы. Что, тварь, сбежать вздумала?! Не выйдет! Прутом. "Бум!" "Хрясь!" – шею на бок. Всё, больше не побегаешь!

На покинутой поляне раздалось громкое рычание. А это что ещё за хрень! Шэрх бросился на звук, неслышно подкравшись и осторожно высматривая сквозь листву причину шума. У кабаньей туши сцепились две твари, раза в два здоровее убитых собак. Больше всего они походили на гиен, только не пятнистых, а тоже бурых, с рыжиной. Следом показалась ещё особь.

Так, валить надо отседа. Чем скорее, тем лучше. Доесть оставшееся мясо и мотать подобру-поздорову.

Шэрх метнулся обратно к ручью, перетащил добычу на другой берег и принялся пожирать ту волчару, что только что убил. Он очень торопился, глотая большие куски, почти не жуя. Если твари заявятся сюда, то начатую тушу придётся бросить. С двумя на плечах от таких здоровенных хищников не убежать. Даже троллю.

Он быстро сдирал шкуру, часто поглядывая на противоположный берег и чутко прислушиваясь. Прут был рядом, но мало ли. Нападут со спины – не успеешь обернуться.

Оп-па! Одна тварь высунула морду из кустов.

– А ну пошла! Моё! – вскочил Шэрх, сжимая в руке железку и угрожающе шагнул в сторону врага.

Видно, зверушка попалась не самая отважная. Наглая рожа поспешила скрыться.

Дальше моему "приятелю" пришлось насыщаться ещё быстрее, бросая недоглоданные кости. Потом, когда в очередной раз накатывало чувство голода, они, увешанные нежными красными клочками, каждый раз вставали перед глазами, буквально разрывая сердце на части. Ведь от этого сокровища пришлось избавиться, чтобы не лишиться остальной добычи, а то и собственной жизни.

Кое-как обгрызя тушку, несмотря на тяжесть в животе, Шэрх рванул прочь. Какой там послеобеденный отдых, лишь бы ноги унести.

Только когда солнце скрылось за деревьями, остановился на привал. Вот только нож захватить забыл, а новый сделать было не из чего. Не беда, пробил собаке горло и запустил в дыру пальцы. Когти у меня есть, но маленькие и тупые – шкуру ими не распороть, приходится рвать пальцами, только бы поддеть.

В общем, без ножа неудобно, дольше уходит времени. Шкура рвётся с усилием, зигзагом… А-а-а, что тут говорить! Но если долго мучиться – что-нибудь получиться.

Последнюю собаку я съел С ЧУВСТВОМ, С ТОЛКОМ, С РАССТАНОВКОЙ. Обглодав все косточки и не оставив на них даже мясной бациллы. Голову только не тронул: язык показался мне жёстким и несъедобным, а о наличии мозга я и понятия не имел. Постукал – кость, откуда ж мне знать, что внутри – нежная мякоть, которая так и тает во рту. Шх-хли! Блин, стоит подумать о еде, слюнки так и текут. Я ж говорю – у троллей простая душевная организация.

Дальше я шёл, куда ноги несли. Так что, откуда я вышел и докудова дошёл – я понятия не имею. Да и не было на моём пути ничего примечательного. Захотелось есть – охотился. Съедал добычу, спал и шёл дальше.

Пару раз мне пришлось спасаться на деревьях. Первый раз – от матёрого оленя, когда я убил его стельную подругу. Другой раз – от семейства кабанов, когда я завалил подсвинка… Наверное, так он называется. В общем, молодого кабанчика или свинью. Маленького, но уже не полосатого. Хотя таких я здесь не встречал. Может, это "неправильные" кабаны – какие-то другие.

Но тогда Шэрху не было никакого дела до местной флоры и фауны. Нет, вру! Было! Ещё как!

Когда эта самая фауна кружила вокруг тушек убитых сородичей, никак не желая уходить.

А вот флора…

С оленем-то ещё ладно. Тогда дерево, на которое я влез, оказалось раскидистым дубом, на развилке ветвей которого можно было запросто улечься спать. Что я и сделал, поскольку олень продолжал топтаться внизу, роя копытом землю и поглядывая на меня налитыми кровью глазами. И фиг с ним, побесновался и ушёл.

С кабанами было куда хуже. Пока папаша и мамаша моей жертвы, злобно похрюкивая, рыли носами землю, я висел над ними, вцепившись в ствол руками и ногами, лишний раз боясь пошевелиться. И не мудрено, от каждого движения тонкое деревце поскрипывало и потрескивало, готовое вот-вот обрушиться под моей тяжестью. Даже вздохнуть лишний раз было боязно.

К счастью, напасти меня миновали, правда добыча начала портиться, но я и с душком её схомячил, уж очень есть хотелось.

В другой раз я попал в самый центр дикой охоты короля Страха… или как там её… Шёл себе по лесу, ничем ничего, никого не трогал, тут треск, шум, мимо меня несутся кабаны, косули, я даже сообразить толком не успел, как ноги сами понесли меня следом. Бегу и думаю: "А не убить ли кого из них себе на пропитание?" А следующая мысль, уже более здравая: "А куда это они все несутся и, главное, от кого?" И тут сзади раздаётся собачий лай. Проклятье! Надо ж так попасть!

Тролли, я вам скажу, к долгой беготне от собак непривычны. К счастью, мы помчались по тропе вдоль болота. Ну и я, не будь дурак, рванул через него. Только жалобный визг и скулёж псин за спиной. Оглянулся, правильно, две штуки, погнавшиеся за мной, так в трясину и провалились. А нехрен за мной бегать! Тоже нашли себе дичь!

Дальше, не останавливаясь, я поскакал с кочки на кочку. За спиной что-то просвистело. Я даже оборачиваться не стал. И так ясно, что хозяева от злости стрельнули мне в след, только без толку это.

Блин! Вот же засада! Миновав топи, я опять нарвался на охотников. Те же это, или другие – понятия не имею. К счастью, были они без собак, а то бы мне так просто от них не уйти. Зато пришлось сигать с обрыва в реку. Стремительный поток понёс меня дальше, а там и через водопад. Мне повезло, что не утонул.

Только, от погони ушёл, а железный прут потерял. Оттого мне и пришлось потом охотиться, как первобытному человеку, с помощью палок и камней.

В общем, спустился я по реке, и всё бы ничего, но дальше пошли человечьи деревушки. Поэтому я свернул влево и отправился вверх по притоку, показавшемуся мне безлюдным. Обойдя пару совсем крохотных селений, поднялся к самым горам, где и встретил Ургка с Рымом.

Не вдаваясь в географические подробности… Тем более, что об окружающей местности Шэрх имел представление весьма примитивное, хотя за те три года, что провёл в стойбище, смог изучить её достаточно хорошо.

В общем, тролли жили в Серых скалах, пониже, на холме располагался замок. В стороне – болото, откуда и вытекала речка, по которой я пришёл. Вокруг – дремучий лес. Как оказалось, здесь пролегала граница королевства, и наше племя жило на его территории. Но тогда я об этом не знал, как и большинство моих новых знакомых.

Соседнее племя наших сородичей – тролли Чёрной скалы, обитали уже за границей. Дальше – простиралась степь, куда ни мы, ни наши соседи не забредали.

Так вот, не помню уже на какой день пребывания в лесу… то ли на второй, то ли на третий, я и встретил братьев.

Не знаю, чем бы кончилась наша встреча при других обстоятельствах… Скорее всего – дракой. Или мне сразу пришлось удирать, потому что Ургк с Рымом, стыдно признаться, были и старше меня и сильнее. Наверняка догнали бы и отдубасили, чтоб неповадно было охотиться на их территории. А так им было не до этого.

Ургк тонул в болоте, погрузившись почти по плечи, Рым держал его за руку, пытаясь не то чтобы вытащить брата, а, хотя бы, не дать тому утопнуть. Оба попеременно орали: "Спасите! Помогите!" Да кто ж их услышит?

Собственно на этот трубный рёв я и вышел, интересно ж посмотреть, кто это тут так развлекается. Охрипший Ургк сдуру отчаянно барахтался, всё глубже погружаясь в трясину. Рым орать уже не мог, кочка, на которую он опирался, распластавшись на поверхности, просела под непомерной тяжестью обоих, и подбородок юноши оказался в болотной жиже. Только нос парень пока ухитрялся держать на поверхности, чтобы не захлебнуться.

Вот тут Шэрху пришлось серьёзно задуматься… Если бы это были люди, он бы точно напал на них и добил. Достаточно вырубить лежачего и сбросить его в топь – оба тут же потонут. Но это ж не люди… Тогда кто?.. Было в них что-то знакомое.

Я высунулся из-за кустов, чтобы рассмотреть незнакомцев получше.

– Э-э! Помоги! – увидев меня, из последних сил просипел Ургк, несколько раз махнув рукой.

И чего теперь делать? Я поскрёб затылок своей четырёхпалой лапищей.

Вот оно! Моя рука была точно такой же, как у тонувшего в болоте парня! Неужто сородич? Но ведь если они потонут, я этого так никогда не узнаю!

Мысли ещё крутились в голове, а я ломал уже вторую лещину… или как там называются эти тонкие деревца. Схватил несколько штук и бросил от берега к большой кочке, иначе до неё было не допрыгнуть. И как Шэрх об этом догадался? А он и сам не знал: у людей ли подсмотрел или видел такое у своих родичей в далёком детстве. Просто сделал именно так, и всё!

Я поволок вторую охапку, бросив беглый взгляд на вымазанных в грязи парней. Те даже трепыхаться перестали, уставившись на меня и застыв в немом изумлении.

Стволы хлопнулись в бурую жижу. Я их бросил углом, заходя тонущему Ургку слева за спину. Справа, со стороны звериной тропы, где они всё разворотили, подходить было опасно. Я бы мог столкнуть в топь Рыма и сам провалиться. А так – был шанс.

Что смотришь?! Бери! – по-моему, последнее слово я прорычал вслух.

Может, и думал я на тролльем, но разговаривать-то мне было не с кем. Только Нора – дочь Крола и Лалы относилась ко мне по-человечески, то есть по-тролльи… Не знаю, как сказать… В общем, не как сволочь последняя. Хотя и не как к человеку. Эту девчонку все любили. И лошади, и самые злобные псины, всегда виляя хвостами, когда она им кидала сладкие косточки, выпрашивая ещё.

Перед тем, как дать мне поесть или попить, Нора требовала, чтобы я её попросил по-человечьи: "Дай попить" или "Дай поесть". Мне что, жалко? Лишь бы накормили и напоили. Поэтому я старательно имитировал людскую речь, хотя троллье горло к ней совсем не приспособлено.

Потом Крол узнал про Норины шалости и она была жестоко наказана.

– Не смей учить эту тварь человеческой речи! Это тупая образина! Животное! Если он начнёт говорить, его все будут жалеть! А мне не нужно, чтобы он внушал отвращение и страх. Мне нужен злобный зверь в клетке. Что бы скалился, рычал и грыз прутья!

– Тебя бы самого так, гнида! – захотелось мне сказать, но я лишь сверкнул глазами.

– Если вякнешь хоть слово, тварь, собаками затравлю! – брызгая слюной, рявкнул Крол. – И ты у меня получишь! – хлёсткий звук пощёчины и рыданья Норы.

Не-е, и он меня ещё животным обозвал!

Не помню из-за чего, но собаку на меня всё-таки натравили. Шэрх имени не помнил, для него это был просто Пёс. Одно это слово наполняло сознание ненавистью. Пока я был маленьким, стоило хозяевам приказать, и злобная тварь тут же кидалась на меня. А к тому времени я подрос, а мой злейший враг наоборот постарел. Стоило ему меня куснуть, как я рассвирепел. Повалил гадину и принялся пинать его и мутузить. Жаль, что в клетке было не развернуться, я бы ему за всё отплатил, а так, лишь потрепал слегка. Крол с сыном опомнились и отогнали меня палками. Собаку вытащили, но она всё равно подохла. Как же я был счастлив, когда зверюга жалобно заскулила, когда её вытаскивали.

Нора потом со мной несколько дней не разговаривала. Затем всё-таки пришла. А к кому ещё? К отцу или старшему брату, так те сволочи ещё те. А мать всё время с младшим возилась. Девчонке даже поговорить было не с кем.

– Шэрх, как тебе не стыдно, зачем ты убил несчастного… как его там Шарика или Бобика… он же хороший. Он нас охранял…

Правильно, тебя-то эта тварь не кусала. Впрочем, возражать я не стал. Что-то говорить в ответ от меня и не требовалось. Так, кивай головой иногда, для порядку.

А сам думал. Вот я ни на кого просто так не нападаю, и убиваю только когда защищаюсь, или чтобы добыть пищу. Мы же тролли, не люди. И так меня поразил этот взлёт философской мысли, что дальше я Нору уже и не слушал.

К чему я это всё рассказал, да к тому, что крикнул я парню на языке, который и не помнил толком. Я задумался, совершенно выпав из реальности, чего со мной отродясь не бывало, а Ургк тем временем, отпустив руку брата, развернулся и схватился за стволы. Только сделал это так неуклюже, что два из них тут же смахнул в топь.

Мать его! Ну кто ж так делает!

Хорошо, хоть не растерялся и отчаянным усилием вцепился в остальные, повиснув на них всем телом. Потом попытался закинуть на них ногу. Хрясь! Ещё одно деревце, переломившись, ушло под воду. Я удивлённо уставился на что-то кричавшего и махавшего рукой парня. Половины слов не понимаю, а остальные, как будто знакомые, перековерканы так, что и не разберёшь.

Сзади. "Хлюп! Хлюп!" – это второй бежит с двумя дубинами в руках. Я от греха скакнул в сторону с кочки на кочку. Блин! А тут они возьми и закончись. Я ж, когда этих придурков спасал, о путях отступления даже не подумал.

А уж когда хлипкая опора подо мной стала проседать, проклял всё на свете.

К счастью, Рым бежал не по мою душу, а торопился брату на выручку, но пока он ломал голову, как к тому подступиться, Ургк сам выкарабкался на оставшуюся тройку деревьев, оседлав их. Надсадно дыша, отлёживался пару минут и ползком, ползком стал перебираться поближе к брату. Потом кое-как поднялся и последний прыжок сделал самостоятельно, едва не упав. Парни обнялись, радости их не было предела, аж запрыгали.

Я увидел лишь этот последний момент, потому что, как только Рым проскочил мимо меня, тут же дал дёру. По стволам и на берег. А там быстро приметил новый маршрут через болото, чтобы можно было удрать. А то хрен его знает, что на уме у этих, с дубинами.

– Э-э-э, смотри! – заорал я, указывая плясунам под ноги, потому что хлипкие мостки просели.

Если оба олуха свалятся в трясину, мне их потом не вытащить. Парни сообразили, что есть мочи рванув на сушу, а потом ко мне. Ну а я, не будь дурак, в два прыжка с кочки на кочку, оказался на маленьком островке. Туда братья, как я и рассчитывал, наученные горьким опытом хождения по болоту, уже не сунулись. Зато начали что-то орать с берега, размахивая руками.

Блин, понимая их язык, Шэрх вряд ли б чего не разобрал, когда оба кричат одновременно. А тут ещё не каждое слово понятно. Вроде бы знакомое, и в то же время – нет.

Это я сейчас понимаю, что говор у нас был разный. А тогда от этой какофонии даже голова разболелась и уши свернулись в трубочку.

– Тихо! – гаркнул я.

Парни удивлённо примолкли.

– Ничего не понял, – буркнул я.

Первым заговорил Ургк. В этой паре верховодил он, хотя Рым, по-моему, был чуть-чуть старше. Весь разговор пересказывать не буду, да он толком и не запомнился, потому что временами напоминал диалог слепого с глухим или… как его там… а-а-а… тупого с тем, который ещё тупее.

Парни корчили недовольные рожи и в сердцах поминали какого-то фырга. А я что, виноват, что их нихрена не понимаю? Ладно, кое-как познакомились. Ургк показал на меня, потом на себя пальцем и сказал "брат". Я в это не поверил. Какой он мне родственник? Я ж его вижу первый раз в жизни. Это потом мне растолковали, что он теперь мой кровный брат, так же, как и Рым. Раз спас жизнь, значит – брат.

– Пошли с нами, – предложил Ургк.

А чё, пошли так пошли.

Так я оказался в племени Серой скалы.

Когда мы пришли в стойбище, удивлению моему не было предела. Целый город, почти как у людей, только в пещерах. Конечно о том, как живут люди, Шэрх имел весьма смутное представление, однако он видел их жилища из камня. Так и эти пещеры были в скалах, намного выше, чем человечьи дома. А какие из них рукотворные, какие естественные, в таких высоких материях мой "побратим" не разбирался. Только небывалое чувство гордости за своих сородичей… Нет, Шэрх давно решил, что они должны быть лучше людей, ежедневно и ежечасно лелея и подпитывая свою веру. Но одно дело пытаться себя в этом убедить, а совсем другое – увидеть воочию.

Вот только странное дело, в становище совсем не было взрослых мужчин, одни старики, совсем малые дети и женщины. Последние, завидев меня, сперва вытаращивали глаза, потом стыдливо отворачивались и хихикали. И старшие, и младшие.

Шэрх недоумевал, чего это они. Ургк попытался объяснить:

– Ты ж голый.

– Что значит – "голый"?

– На тебе нет одежды.

– Так у меня её никогда и не было.

Нет, зимой ладно – слегка прохладно, даже Крол давал какую-нибудь старую шкуру, чтобы можно было укрываться от холодного ветра и снега. Но сейчас-то лето, нафига одежда, и так жарко. Всё это было очень сложно.

Поднявшись по тропе, мимо нескольких пещер мы, наконец, добрались до жилища вождя. Если большинство мужчин были на охоте, то сам Хом с немногими оставшимися охранял поселение. Или усиленно делал вид, что занят этим, без всякого сомнения, нужным делом.

Потому что когда мы дружно вломились в его пещеру, он бессовестно дрых, хотя с нашим появлением немедленно вскочил и стал тереть глаза. Разобрав, кто перед ним, сей облачённый властью муж сурово сдвинул брови и вперил в нас не слишком дружелюбный взор:

– А ну ответствуйте, отроки, с чем пожаловали!

Ургк принялся рассказывать, как они пошли в лес, как он провалился в болото и как я его спас.

– Что ты с ним побратался это правильно, – изрёк вождь, – Но кто дал тебе на это право?

– Как это?

– А так, – и Хом принялся объяснять Ургку, чем полноправный взрослый охотник, имеющий собственную семью, отличается от такого недоросля, как он.

– Вот твой отец мог его взять в свой род, и твой, Рым, тоже. А теперь, даже не знаю, что делать. Надо подумать. Ладно, идите, – махнул рукой хозяин пещеры.

Братья споро рванули к выходу, я развернулся вслед за ними.

– А ты, Шэрх, подожди.

– Как тебя зовут? – спросил вождь, когда шаги парней стихли.

– Шэрх.

– Понятно, что шерх, а имя у тебя есть? Родители тебя как звали? Мама твоя.

– Не помню… А люди – Шэрх.

– А что ты помнишь из прошлого?

Хом спрашивал дальше. А что я мог ему ответить? Ведь я и сам толком ничего не знал. Ни где родился, ни кто родители, ни где жил. Вообще ничего! А ведь раньше я над этим даже не задумывался.

– А человеческий язык ты понимаешь?

– Немного.

– Много слов знаешь?

– Не знаю, я не умею считать, – я запоздало осознал, что мы говорим на человечьем языке, и удивлённо захлопал глазами.

– Ну что ж, шерх по имени Шэрх, в племени хочешь остаться?! – вернувшись обратно на троллий, спросил Хом.

Я утвердительно кивнул.

– Тогда вот тебе, прикройся, – вождь кинул мне старую потёртую шкуру, – повесь, как у меня.

– Зачем?

– А нечего перед бабами голыми му…ми трясти, они у тебя ещё толком не выросли, чтобы кого-то удивить.

Ну-у, раз такой порядок… Шэрх обернул себя шкурой и выслушал свои права и обязанности, его принимали в племя, но с испытательным сроком.

С тех пор для него началась новая жизнь. Не то чтобы очень вольготная, но гораздо лучше, чем у людей в клетке.

Чтобы было понятнее, главными добытчиками пропитания в племени были мужчины-охотники. Они надолго уходили в поход, выслеживать диких быков, которые обитали в горах. Возвращаясь, принося с собой много мяса. Пировали, нажираясь от пуза, пока оно не заканчивалось, и вновь покидали становище в поисках очередной добычи.

Тем временем женщины занимались домашним хозяйством, нянчили детей, старшие из которых помогали им собирать всякую растительную пищу: грибы, ягоды, травы. В общем – первобытнообщинный строй, каким его изучают в школе на уроках истории.

В этом разделении обязанностей Ургк, Рым, а теперь и Шэрх стояли особняком. У них был свой особый статус: уже не мелюзга голопузая, держащейся за материнский подол, но и взрослыми они пока ещё не считались. Трое подростков были предоставлены сами себе, добывая пищу самостоятельно.

Охотиться на диких быков им было рано, а за горными козлами попробуй угонись, вот и полезли братья в лежавший в долине лес. Несколько раз сходили удачно, а потом Ургк провалился в болото, откуда был мной благополучно извлечён.

Когда в компании появился я, дела наши пошли веселее, и мы редко оставались без добычи. Хышмы ведь… Да, я по-моему ещё не сказал. Хышмы – это и есть горные тролли… а, может, и не тролли… Но живут-то в горах… В общем, все их, и люди, и нелюди, и сами они себя называют – "хышм". А я отношусь к "шэрхам" – вроде всё то же самое, но живут в лесу. Оттого эти заросли для меня, как открытая книга… так же, как болота, ручьи и мелкие речки.

Вот, вы знаете, как ловить рыбу голыми руками и искать всякую живность в воде под камнями? А я – знаю. Правда опыта у меня в подобном рыболовстве совсем мало. Да и десяток раков такому не слишком здоровому троллю, как я, всего на один зуб. Так, перекусить слегка, чтоб голод не донимал, и живот не урчал, выдавая притаившегося в засаде хозяина.

Пусть в лесу я был начинающим охотником, но гораздо опытней, чем братья. В том, что касалось того, как найти и выследить добычу. О том, как её загонять, Шэрх не имел ни малейшего представления, как не умел развести костёр, устроиться на ночлег и много другого, чему научился у братьев. Сам же он рассказывал о лесных зверях, о том, что успел узнать за время своих скитаний. Ведь путешествовал он целое лето, пока не добрался до гор.

Обязанности в их охотничьей тройке распределились так: Шэрх находит добычу, потом они с Рымом гонят её на засевшего в засаде Ургка, который был из троицы самым метким. Чаще всего побратимам везло.

Так продолжалось почти три года до самого последнего времени, но всё когда-нибудь меняется. Всё чаще и чаще Шэрх охотился один, когда старшие охотники забирали братьев с собою в поход. Его самого не брали, мол, слишком молод, хотя он тоже подрос и возмужал, но стал отличаться от хышмов ещё сильнее.

Если у братьев их светло-серые шкуры стали темнее, правда, не такими чёрными, как у троллей Чёрной скалы, то моя кожа… Вообще-то она и раньше имела зеленоватый оттенок, но теперь он стал заметен ещё сильнее.

Короче, в походы меня не брали, да и, честно говоря, не очень-то хотелось. В лесу как-то сподручнее. А братья… Блин! Можно подумать, что им сразу доверили охотиться на добычу. Не-ет, сначала "курс молодого бойца". Ну, полы драить и сортиры чистить в горах не надо, зато мусор убирать, дрова заготавливать, поддерживать огонь… В общем, всякая хозяйственная фигня.

– Вы на охоте-то были, кого-нибудь убили?

– Не-ет, – протянул Рым, а Ургк просто отвернулся, – Зато Ыш первый раз стал загонщиком, – добавил первый из братьев.

Это тот, длинный? Ах, он – козлиная рожа, гоблин-переросток. Вот отчего он меня донимал. Мы-то с парнями пару раз в стойбище еду приносили, когда совсем жрать нечего было. А этот салага: "Я – охотник!" Какой он на хрен добытчик – салабон из хозвзвода на побегушках, которому кроме мусора и дров ничего не доверяли. Орёл! А пальцы-то как гнул…

Значит, когда меня возьмут в поход, теперь уже Ургк с Рымом станут загонщиками, а я буду в лагере копошиться, ожидая, когда подрастёт молодая поросль. А этой мелкоте ещё расти и расти, этак я состарюсь. Не-е, нахрен мне это нужно.

Пожалуй, тогда Шэрх впервые задумался, а не уйти ли ему искать своих настоящих родичей. Тем более, что к тому времени он уже встретил Старика.

Старик так и остался для меня Стариком, я так и не узнал, как его звали по-настоящему.

А началось всё вот с чего…

Несколько раз мы с парнями натыкались на подранков: то олень с перебитой ногой, то косуля, попавшая в петлю, на верёвке болтается. Честно говоря, тролли в таких мудрёных ловушках не разбираются, однако у Шэрха хватало мозгов, чтобы самому в них не попадаться. Когда ты с лесом на ты, сразу видно, что трава чуть примята, а прошлогоднюю листву кто-то потревожил.

Всё это было странно, и я спросил у вождя, в чём дело. Тот строго-настрого велел людскую добычу не трогать и к их селениям не приближаться, потому что ничем хорошим это не кончится. На моё "почему", Хом рявкнул, что это приказ.

Хы-ы. Можно подумать, я стал его выполнять. Людские жилища, согласен – это их территория, а лес – он общий. Ладно, если человек схватил свою добычу, она – его. А пока сидит в капкане – фигушки. Так что мы потихоньку продолжали мародёрствовать, но редко. Всё-таки добыча в сто раз вкуснее, когда её добыл собственными руками, а не стырил чужое. Это уже когда совсем охота не ладится или в животе урчит так, что вся живность от страха разбегается, тогда волей-неволей пойдёшь проверять человечьи ловушки. А чё, дай людям волю, они все тропы силками заставят – ни пройти, ни проехать.

Не помню, почему, но со стариком я столкнулся лицом к лицу, когда был один. Оказывается, он и раньше видел нас издалека, а мы как-то наткнулись на его избушку, больше похожую на крепость. Помня приказ вождя… разумеется, он был прав… связываться с людьми не стоило, чтобы не возникли проблемы у всего племени. Ну а сам одинокий охотник… по зрелому размышлению, я думаю, он не был таким уж старым, иначе как бы он самостоятельно охотился… В общем, увидев нас, он поспешил убраться восвояси. А какой человек в здравом уме и трезвой памяти решиться сцепиться с тремя троллями? Только самоубийца.

В этот раз мне повезло, когда на меня выскочила олениха или косуля… в лесу встречались и те и другие… Но как идентифицировать эту живность по нашим земным меркам? По-моему, это – просто невозможно. Тем более, что я не зоолог, и не смог бы разобраться при всём желании.

Как бы то ни было, испуганное животное вылетело прямо на меня, и я немедленно убил его ударом дубины. Было отчего порадоваться, но продолжалось моё веселье недолго. В боку моей добычи торчал арбалетный болт. М-мда-а. А затем на тропу выскочил с арбалетом его хозяин. Старик окончательно запыхался и теперь жадно хватал ртом воздух. Выглядел он сейчас не на свой полтинник с гаком, а на все семдесят. В его возрасте пора на печке сидеть, а не за оленями вприпрыжку бегать.

– Моя добыча, – произнёс я по-человечьи, чтоб старику было понятно.

– Не-е-е, – тот замотал головой.

– Что "не"?

– Я. Подстрелил, – едва смог выдавить из себя горе-охотник.

– Убил я, – констатировал Шэрх.

Сейчас в его голове происходила титаническая умственная деятельность.

С одной стороны, убил я, значит, и добыча – моя. С другой, старик тоже попал и неизвестно, сколько бы ещё животное пробегало, пока не свалилось.

– Давай. Её. Разделим, – прохрипел мужик.

А что, это мысль.

– Давай.

– Чур, мне задняя часть.

– В ней больше мяса. Я большой, ты маленький. Значит – моё, – вполне здраво рассудил Шэрх.

Старик не стал спорить:

– Согласен, пошли ко мне, тут недалеко.

Я знал, где живёт одинокий охотник, поэтому, взвалив тушу на плечо, направился следом. Была мысль, что это может быть ловушка, но когда было старику её устроить.

Оленя выпотрошили и ошкурили. Гостеприимный хозяин тут же предложил пожарить мясо. Развёл огонь в выстроенной во дворе печурке, притащил сковородку и сало. Как-то так получилось, что мясо начали готовить из задней части, которая по уговору должна была достаться Шэрху.

Старик нарезал куски тонкими ломтями, стучал по ним какой-то хитрой штуковиной и обжаривал. Я не успевал закидывать получавшуюся вкуснятину в рот, как она там немедленно таяла. Не знаю, сколько прошло времени, глядь, а от моей доли ничего не осталось.

– Ну как? – прищурился охотник.

– Хорошо, но мало, – похлопав себя по животу, заявил я, – Чё ждёшь, жарь остальное.

– Мою часть добычи?

– Конечно, из моей-то ты ел.

Что я, не видел что ли, что он себя тоже не забывал.

– Э-э-э, слушай, Шэрх, а давай я тебе взамен окорок дам. Ты его когда-нибудь ел?

Я покопался в своей памяти. По-моему, не только не ел, но, даже, отродясь, не слышал про такое.

– Тащи, – махнул я рукой.

Старик приволок целую ногу. Тут же сунул мне в руку приличный кусок мяса:

– Хм-м, вкусно. Беру, – подобрав дубину, я направился к калитке… у домика была небольшая ограда, наверное, чтобы звери не забредали. Хотя, чего там было ценного? Если только пара грядок с зеленью и какие-то кусты.

Ясное дело, охотник попытался меня надуть. Мясо-то было с душком. Ещё немного и совсем бы испортилось. Однако мне оно показалось очень вкусным, и не такое приходилось едать.

В другой раз я притащил старику полтуши оленя. Сам я его целиком съесть не смог. Не пропадать же добру. Взамен получил ещё кусок окорока.

– А это чего? – ткнул я пальцем.

Похоже, эту ногу до меня кто-то попробовал.

– Погрыз кто-то. Не возьмёшь?

Ещё чего. Тролли и брезгливость к еде – это понятия несовместимые.

Ногу я съел и потом встречался с охотником ещё несколько раз. Не то, чтобы я этих встреч искал, но охотились-то мы в одних и тех же местах.

Старик рассказывал какие-то истории, а я был очень хорошим слушателем. Чему-чему, а этому Шэрх научился: только знай себе кивай, да иногда переспрашивай, когда действительно интересно. Особенно про шэрхов. Правда, достоверно рассказчик о них ничего не знал, только с чужих слов.

Чтобы добраться до сородичей, следовало пересечь наше королевство и почти всё соседнее. Если отправляться в поход, то на него уйдёт несколько лет. А где взять провизии? Как определить направление, чтобы не заплутать? Да и получиться ли добраться до тех краёв целым и невредимым? Вряд ли люди будут рады, что по их землям путешествует тролль.

В общем, к такому походу я не был готов, тем более, что из племени меня никто не гнал. Даже наоборот, мне… то есть Шэрху… понравилась Риа.

Тут пришли браться и мне вместе с ними, и остальными соплеменниками как будущему охотнику и воину пришлось участвовать в нападении на замок.

 

Глава 3.

Картинки моего тролльего прошлого вихрем пронеслись передо мной, пока я невидящим взором пялился на машущую из бойницы женскую ручку.

– Что надо?! – рявкнул я по-человечьи.

– Это я, Фиона…

Принцесса Фиона, из сказки? Что за бред?

– Кто-о-о?

– Фьерра Лиона…

Лиона? Ну, тогда другое дело. а то уж я удивился.

– Подойдите поближе, мне тяжело кричать.

Угу, щаз-з-з. мало мне бульника, сброшенного на голову. Сейчас я, как лох ушастый подойду поближе, а они мне на голову новую каменюку скинут. Я машинально прикоснулся к больному месту. У-уй-ю-ю-ю! Как больно! Держи карман шире, на эту удочку я не попадусь!

– Говори так, я услышу.

– Я дочь фьерра Арилана, на каких условиях вы согласны прекратить штурм и заключить перемирие?

– А где ваш отец?

– Он ранен. В голову.

Угу, как и наш вождь, только в другую. И чего теперь делать? Мне ж никто никаких полномочий на ведение переговоров не давал. Я даже не знаю, как тут звучит слово "капитуляция". А, кстати, как они капитулируют: безоговорочно или как?

– На каких условиях вы сдаётесь?! – решил уточнить я.

– Сдаёмся? Нет! Я же сказала: "Пе-ре-ми-ри-е", – произнесла она по слогам.

– Но мы же захватили замок?

– Нет! – звонко прозвучал голос принцессы… или как её там.

– Значит, вы не сдаётесь?! – последний раз предупредил я, навострив уши и весь превратившись в слух.

– Лия, доченька, ни в коем случае не соглашайся на условия этой образины,.. – послышался хриплый шёпот.

Ах, ты, сволочь! Значит, папенька там под боком! Щас ты ответишь и за образину, и за всё остальное.

– Парни нас хотят нае…ть! – резанул я правду-матку, – Давайте покажем этим цафам ушастым, где фырги зимуют!

Сказано-сделано, мы с Ургком подхватили по камню и взгромоздили в "ложку" катапульты, которую оттянул Рым.

– Бум! – отпущенное метательное устройство ударилось о раму.

– Дух! Дух! – камни ударили по башне, высекая осколки, но ощутимого вреда не причинили, поскольку удалили не по центру, а как бы вскользь, отлетев один вправо, другой влево.

Ну хорошо, ещё не вечер.

– Ургк, берём этот, – я показал на здоровенный валун.

Поднимать и перетаскивать его пришлось вдвоём. Вся конструкция надсадно заскрипела, когда мы бухнули каменюку на оттянутую Рымом "ложку" и перекатили в выемку. Не развалилась бы эта каракатица, а то будет номер. Помнится, у какого-то известного полководца… забыл, как его звали… именно так и получилось.

– Отпускай! – скомандовал я.

К счастью камнемёт оказался куда прочнее, чем я ожидал. Крякнул, но не развалился. В отличие от башни…

Нет, она не рухнула, не рассыпалась и, даже, не треснула, но содрогнулась от верхушки до основания. А пылищи поднялось, как от цементного завода. И откуда столько, и всё на нас?! Мы с парнями долго ругались и отплёвывались!

– Ну, что?! Ещё или хватит?! – проорал я, когда облако чуть-чуть осело.

– Вы что творите!? С ума сошли?! – возопила Лиона.

О-о! И голос сразу прорезался, а то пищала еле-еле, как умирающий лебедь.

– В отличие от вас, у нас с мозгами всё в порядке. А ты передай тому, кто там шепчет, что если вякнет опять какую-нибудь гадость, то пусть не обижается. И ещё, даю вам десять, нет двадцать ударов сердца, чтобы решить – сдаётесь вы или нет. Если нет, то в этой башне мы вас всех и похороним! Я жду!

Я было подумал, что защитники башни упрутся, но не прошло и восьми ударов моего сердца, как в ответ послышалось:

– Мы согласны, только сдадимся лично вашему вождю Хому.

Мудрёно, однако, но вполне понятно. Мне такие капитуляции принимать не по чину. Всё-таки фьерр, по-нашему, по-земному, никак не меньше барона. Ну, я так думаю.

– Ну что, парни, кто пойдёт к вождю?

Мои соратники насупились, они не любили, когда я – младший, командую ими – старшими.

– Могу и я сходить, – поспешил разрядить обстановку, – конечно, ваши родичи не простят мне того, что вас убили.

– Нас, убить?! – возмутились братья на два голоса, – Почему это?!

– А вы что думали, всё кончилось? Ха-а, люди они твари коварные, хитрее любого зверя. Кинутся на вас, а вы и не заметите.

Лица парней вытянулись.

– Так что решайте. Как скажите, так и будет… Эй, принцесса! Лиона! Ты б дала нам пока чего поесть и выпить, а то мы устали.

– Ну, и наглая же рожа, – опять послышался шёпот.

– От рожи слышу! Будешь хамить, разнесу вашу халабуду по кирпичику!

– У вас же есть вода, в колодце! – откликнулась принцесса.

– А ты что, с папашей пьёшь одну только воду?!

– На вас вина не напасёшься, – опять пробурчал невидимый суфлёр.

– Благородных напитков не надо, дайте то, что пьёт простой люд… Только побольше! И пожевать чего… Лучше окорок!

– Проглоты хреновы, – буркнул "комментатор".

– Да, и вот ещё что, вздумаете подсыпать отравы или сонного зелья какого, мы мигом учуем и сами будете пить эту дрянь, пока ху…во не станет! Помните об этом!

– Вот же… чтоб тебя…

Пока люди ходили за припасами, я подумал: "А чего бы мне не помыться?" Будучи человеком, как-то не привык, знаете ли, ходить обсыпанный пылью. Троллям-то пофигу… Не то, что они совсем не моются: дождь-то с неба идёт и речки иногда приходится переплывать. Но вообще-то, грязь больше пяти миллиметров сама отваливается. Так стоит ли напрягаться? Женские особи в этом плане куда чистоплотнее.

Не долго думая, подхватил с земли котёл, в котором местные кипятили воду, чтобы лить нам на головы, и взгромоздил его на подставку. Так, теперь воды. Ручку колодца крутить долго, так поднял ведёрко прямо за цепь. Раз, два и готово. Думаю, пяти лоханок будет достаточно. Вязанку дров и плов готов. Кремень у меня с собой. Наломал щепок, сложил домиком и высек искру. Маленький огонёк заплясал и затрещал, жадно пожирая попавшуюся ему добычу.

– Эй, Шэрх, ты чего делаешь, суп? – поинтересовался Ургк.

Угу, из семи…

– Что-то вроде того. Помыться хочу.

– Мыться? – удивлению братьев не было предела.

– Ну, вы же сами мне рассказывали, как в горах залезали в горячий источник.

– Так то в горах.

– А тут что, нельзя?

Мы немного порассуждали и поспорили на эту тему. Костёр разгорелся, и я подкинул в него ещё дровишек, в том числе и обломок дерева, которым сшиб со стены толстого сквернослова.

Остался пустяк… Ведь в этот чан ещё нужно как-то залезть? Да-а-а, задача.

О! А телега на что, пока я готовил себе ванну, хохмача уже утащили, а сено сгрузили. Быстро они. Пока мы сгрудились у чана, молодёжь под руководством старого вояки, как муравьи, споро сновала туда-сюда, подбирая раненых, унося оружие и всякое барахло… да мало ли кто что бросил впопыхах, спасаясь бегством.

Набедренную шкуру долой, становимся на телегу. Я чуть наклонил чан на себя и, схватившись за стенки, сиганул внутрь. Плюх! О! Блин, как я угадал с водой, та даже не выплеснулась. А то залила б мне огонь – тогда вылазь и разводи снова …

Ух, хорошо! Я осторожно погрузился в свою ванну с головой. Вынырнул, отфыркиваясь, потёр лицо, поскрёб голову и шею. Не-е-е, как здорово!

– Э, Шэрх, ты там не утонул? – спросил Ургк.

– Скажешь тоже. Это тебе что, река или озеро? Лучше бери второй чан и садись туда. Нагреешь, будет лучше, чем в горном источнике.

Парни последовали моему совету, а я пока нежился в начавшей закипать воде. А чего удивительного, только-только стало кожу прогревать.

Тем временем прислуга вытащила нам по куску окорока. Мясо было превосходным, только по-моему специй слишком до фига, как будто из мешка посыпали. Или надо было их сначала счистить?

– Шэрх, что такое, во рту всё горит, – просипел Рым.

– А пиво на что?!

Молодые слуги, согнувшись на бок под тяжестью ноши, как раз волокли три ведра.

– И чего с этим делать? – спросил Ургк, опасливо принюхиваясь к терпкому запаху.

– Пить! Что же ещё?! – откликнулся я, подхватывая и залпом опорожняя оставленную мальчишкой ёмкость.

Прямо мечта любого настоящего мужчины – пить пиво мелкими дозами из того, чем поют лошадей. Ни в жизнь бы не поверил, когда б сказали, что придётся попробовать. Но, ведь было же!

Не-е, всё-таки этот орш или эрш… в общем такой звук – между "о", "э" и "ё". Пусть тогда будет "ёрш" – ёрш, он и в Африке ёрш. Крепкий, зар-раза! Аж в голове зашумело.

Вода меж тем бурлила вовсю, пора вылазить, а то ещё сваришься вкрутую. Я выскочил наружу и ринулся к колодцу. Ведро холодной воды. Ух, как меня проняло. Блин, зато весь хмель как ветром сдуло, будто и не пил совсем. Повторить что ли? Ладно, чуть позже.

Я подхватил с земли изрядно вымазанную шкуру и плюхнул её в чан, а то неудобно как-то, сам помылся, а единственная одёжка, будто с помойки. На такое сокровище и бомжи не позарятся.

Малость помял и потёр. Чёрт! Шкура подозрительно затрещала. Давно пора её сменить на что-то поновее. Да-а, дыры есть, но не особо большие. Сойдёт ещё для сельской местности. Э-э-э, не понял.

Какая-то дама бальзаковского возраста и рубенсовских форм отрешённо уставилась в мою сторону, выпучив глаза и приоткрыв рот, только что слюни не пускала. И чё это её так поразило? О-о, не иначе, как моё мужское достоинство.

– Ха-а, – я подмигнул женщине, ухмыльнувшись и обнажив клыки.

– Ой! – тут же вспомнив про неотложные дела, та горной козочкой метнулась к башне

Я отжал свою набедренную повязку и водрузил на положенное ей место.

Ургк тем временем, ойкая и повизгивая вертелся в котле, а Рым плескал в него холодной водой. Не-е, прямо, как дети малые!

Кстати, а чего, пива больше не будет?

– Эй, командир, – крикнул я старому вояке, – а где ещё ёрш? Почему так мало?

И нехрен морду кривить. Пиво давай!

– Сейчас прикатят бочку.

Вот это другое дело! Я подхватил котёл, чтобы выплеснуть его содержимое, и уж было размахнулся…

– Стой! – гаркнули сзади.

Ну что ещё такое? Я обернулся.

– Э-э-э, хышм, – это всё тот же старый рубака, – вылей воду за ворота.

– Чего-о?

– Не надо грязнить двор, – сказал сержант и поморщился.

Тут он был прав, вода после моего мытья воняла изрядно. Но дело принципа.

– Ты мне приказываешь? – рыкнул я.

Этим грёбаным командирам только дай волю – мигом на шею сядут.

– Я прошу, – через пару мгновений выдавил воин, – хышм…

– Меня зовут Шэрх.

– Шэрх…

– Господин Шэрх.

– Господин Шэрх, – не стал спорить латник, – не будете ли вы так любезны, – блин, яд и сарказм из него так и сочились, – не выливать эту воду во дворе, а сделать это в другом месте.

– Нет проблем, так бы сразу и сказал!

Я разбежался и плеснул воду в подворотню. А что? Это ж не двор.

– Ты чё делаешь! – раздался оттуда троллий рёв.

О! А это ещё кого принесло?!

О, так это ж Ыш. И что ему понадобилось?

– Чего это вы тут делаете? – спросил верзила.

– Не видишь что ли? Едим и пьём.

– То, что на всех?! Выкуп?!

Поясню тут для ясности. Житьё наше тролльское – это не рай земной. Весёлого мало. Так что примерно на майские праздники у нас тут выпадает народная забава, что уже давно стала ежегодной традицией – штурм баронского замка.

Обычно это мероприятие происходит так: тупые тролли атакуют твердыню, а доблестные защитники льют на них кипящую воду, кидают камни, стреляют из луков и арбалетом, что, как я уже говорил нам толстокожим, как слону дробина.

Штурм, ясное дело, отбивается, но нападавшим выплачивается выкуп – шесть коровьих туш. Конечно, на такую ораву в несколько десятков глоток… по моим скромным подсчётам никак не меньше четырёх… это – капля в море, но охотники-то всегда возвращаются с добычей. Ну а говядина не в пример мягче… Как её там назвать?.. горно-бычатины что ли. Те ж, бедолаги, всё время в бегах от своих преследователей, без разницы, на четырёх те ногах, или только на двух. Так что коровы, получается, идут у нас вместо десерта.

– Это наша добыча, – расставил я все точки над "ё", – Выкуп отдельно. Я правильно говорю, что выкуп отдельно?! – проорал я в сторону башни, – Ты пришёл забрать выкуп? – это уже Ышу.

– Угу, – кивнул тот.

– Забирай, – милостиво разрешил я.

– А где он?

– Откуда мне знать? Спроси, – махнул я рукой в сторону старого вояки.

– А как?

– Не знаю, тебя же послали.

– Вождь сказал, ты мне поможешь.

В принципе, каждый уважающий себя тролль запросто может послать вождя на три буквы… демократия у нас ещё та, почище американской… если, конечно, ты не боишься получить потом дубиной по спине или по голове. Я, как правило, заслужив чьё-то неудовольствие, сразу же сбегал в лес, там меня было не достать, а через пару дней всё забывалось, и я возвращался. Тролли они такие – вспыльчивые, но отходчивые.

– Ещё чего.

Ыш мне не командир.

– Нарываешься, мелкий, – прорычал тот.

– Это кто ещё нарывается, забыл, как мы тебе бока мяли?

– Хы-ы, кто ещё кому намял.

Тут он был прав, после того, как мы его отметелили, Ыш вылавливал нас по одному. Я-то, как всегда, сбежал, а парням, похоже, досталось. Они ж с ним вместе были в походе.

Я глянул на Ургка, потом на Рыма. Оба подобрались, волками смотря на своего обидчика.

– Ы-ы-ыш, – протянул я, – это хорошо, что вождь послал к нам именно тебя.

Подхватил с земли свою оглоблю, краем глаза заметив, что Рым тоже успел схватиться за дубину, а Ургк выскочил из чана.

– Ну хорошо, малявки, может сейчас вы меня и отделаете, но я вам всё припомню, – прорычал здоровяк, поудобнее перехватывая своё оружие.

– А что ты нам сделаешь мёртвый-то? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Убьёте, значит? Никто вам этого не спустит! Ответите!

– А мы тут причём? Это всё люди. Да и им никто ничего плохого не скажет – один, случайно упавший камень. Ну дадут за тебя ещё одну коровью тушу, и хорош.

Услышав мои слова, братья остановились, вылупившись на меня.

– Э-э-э, – промычал Ыш, быстро оглянувшись в сторону ворот.

– Стоять! – рявкнул я, – Куда это ты собрался?! А выкуп кто забирать будет?!

Верзила захлопал глазами.

– А ну марш мыться!

– А чё это ты раскомандовался?! – попытался возмутиться Ыш.

– Тебя вождь кем назначил?

– Меня? Назначил?

– Конечно тебя, кого ж ещё. Ты должен получить выкуп или нет?

– Да, конечно, – закивал долговязый, – и ты должен в этом помочь. Так сказал вождь, – поспешно добавил он для большей значимости.

– А почему?

– Что "почему"?

– Почему именно я, а не Ургк или Рым?

– Вождь не сказал.

Ыш опять захлопал глазами и сделал такое задумчивое лицо, затуманенное титанической работой мысли, что мне, право слово, стало его жалко. Братья же, распахнув глаза и навострив уши, с нетерпением ждали, чем же кончится наша беседа.

– А не сказал знаешь почему? Потому что и так всё понятно – я здесь главный.

– Что, навсегда?! – изумился здоровяк.

– Да ты что? Пока не получим выкуп.

Что я дурак что ли с людьми связываться. Я им тут не нужен, они мне – тем более. Но вот сорвать с этих куркулей лишний кусок мяса – святое дело.

– Эй, там в башне, несите и нашему другу мяса, а то видите, как он зол. Смотрите, он ещё здоровей, чем мы. Он тут водиночку вам всё разнесёт. Слышите, как рычит.

Ха-а, орал я не зря.

– Дочка отдай тот олений окорок этим проглотам… Пусть подавятся, рожи окаянные, – прозвучал едва уловимый шёпот.

Три раза "ха"! Чтобы тролль, да подавился мясом, такого не было от сотворения мира и не будет вовек!

– Ну, чего встал! – прикрикнул я на Ыша, – А ну живо в чан – мыться! От тебя воняет.

Откуда взялся запашок, и кто окатил верзилу грязной водой, отчего тот стал "благоухать" ещё сильнее, я благоразумно промолчал.

– А то мяса не получишь, – привёл я самый веский аргумент, отчего здоровяк в мгновение ока оказался в котле.

– А ты, Рым, что, мыться не будешь?

Принесли ещё мяса, пиво у нас ещё оставалось, так что понемногу досталось всем – где-то ведра по два. Бочка-то была совсем маленькая.

Я оторвал кусок от оленьей ноги, потом предложил Ургку и Рыму, а остаток отдал Ышу.

– А чего это мне последнему одну кость? – возмутился тот.

– Там мяса куда больше чем мы взяли. Не нравится – давай сюда.

Думаете, он всё вернул? Не тут-то было! Вгрызся зубами так, что за ушами затрещало.

– Воин,.. – обратился я к стоявшему во дворе вояке.

– Сержант Шон.

– Что?

– Меня зовут – сержант Шон.

Вообще-то его звание было не сержант, а… В общем – неважно, пусть будет сержантом.

– Шон.

– Я же сказал – "сержант Шон" или "господин Шон", можно "господин сержант", но это – для подчинённых.

– Шон, ты – сержант, и я – сержант. Мы с тобой – уважаемые… чуть было не сказал "люди"… сержанты…

Не-ет, что я понёс! Видать, даже тролль с его лошадиным здоровьем не может осушить несколько вёдер пива, чтобы не захмелеть.

– Вощем, ты меня уважашь, я тебя ужаю. Вот. Где мясо?

– Мясо готово, можете забирать. Только как вы его унесёте? Туш шесть, а вас только четверо.

– А раньше как его забирали?

– Мы отвозили на телеге в условленное место, а ваши потом приходили и уносили.

– Та сделайте точно так же. В чём проблема?

– А вы упряжных лошадей не сожрёте?

– Сейчас мы сыты.

– А те, что в горах, ваши сородичи?

– Те – могут.

– Вот видишь.

– Что рассуждать, ты лучше спроси у начальства. Нет, так нет, ждите, когда сюда заявятся другие тролли.

Видно, такая перспектива сержанту пришлась не по вкусу, и он отправился с докладом к своему барону… или как его там.

Мы как раз расправились с пивом, а парни домылись, как телега была запряжена и быстро загружена. Видимо туши были заготовлены заранее, оставалось только достать из хранилища. Вместе с нами отправились верхом сам сержант с двумя воинами и мальчишка-возница.

– Вот здесь мы его и сгружали, – указал воин на небольшую поляну примерно на середине подъёма.

Блин! Тащить вверх такую прорву мяса на своём горбу было неохота.

– Слушай, Шон, выпрягайте лошадей, мы заберём телегу, – заявил я.

– Куда?! Не дам! – возмутился тот такому самоуправству.

– Хочешь померяться силой? Давай. И ваших коней сожрём и вас вместе сними.

Воин окинул взглядом мигом насторожившихся парней, готовых в любой момент пустить в ход свои дубины. Я их сразу предупредил, что люди хитры и коварны, и с ними всегда нужно держать ухо востро.

– Бери, но чтоб к ночи вернул, – не произнёс, а буквально прорычал сержант, смачно сплюнув на землю.

Стоило ему только бросить взгляд на возницу, как тот мухой метнулся, путаясь в узлах и ремнях, распрягать лошадей.

– Чего это они делают? – спросил меня любознательный Ургк.

– Забирают своих животных, дальше мы покатим повозку сами. Давайте, становитесь парни. Те, что спереди пусть тащат за ту деревяшку, – я указал на дышло, – а задние – подталкивают.

– Опять ты командуешь?! – возмутился верзила.

– Ыш, ты такие повозки возил? А видел, как это делается?

Здоровяк отрицательно мотнул головой.

– Я знаю, что делать! Становись с Рымом впереди, а мы с Ургком сзади.

Телега потихоньку поползла вверх. Никаких дорог, конечно, тут и в помине не было, но и особых препятствий тоже. Тьфу, сглазил! Наша колымага застряла, парни рванули её вперёд. Туши подпрыгнули, как живые, едва не вывалившись на дорогу.

– Вы что там, ослепли?! Куда едете?!

– Не нравится, сам вставай спереди, – огрызнулся Ыш.

– Тогда ты иди назад!

– Опять командуешь?!

– Ты-то этого не делаешь и груз не охраняешь.

– От кого? Наши не покусятся на выкуп, он – собственность всего племени!

– А звери?

Здоровяк с недовольным видом что-то пробурчал, но послушно пристроился позади телеги. Ургк с Рымом тоже поменялись.

Мелкие камни мы отпихивали ногами, крупные – объезжали. Мой напарник громко ойкнул, стукнув едва выступавший кусок скалы.

– Эй, осторожно, сдаём назад! – крикнул я.

С трудом, но нам удалось вырулить, объезжая препятствие. Пару раз пришлось дружно навалиться, чтобы вкатить телегу на очень крутой склон, ещё раз поднапрячься, чтобы та не опрокинулась набок. В общем, повозиться пришлось, но доехали мы без особых приключений.

Вот и наше стойбище, а тут и сам вождь, как по заказу, у первой же пещеры.

– Мы прибыли, – заявил Ыш.

– Куда сгружать мясо? – поспешил выяснить я.

Им-то что, дело сделано, а мне ещё телегу обратно тащить.

Предводитель отдал распоряжения, туши сгрузили, а я поспешил в обратный путь, пока шустрые соплеменники не разобрали колымагу на дрова.

Прав был сержант, сумерки быстро стали сгущаться. Ещё немного, и телегу можно было смело спускать с горы своим ходом. Пусть разбивается вдребезги! Всё лучше, чем лететь вместе с ней вперемежку.

В условленном месте людей не оказалось, видать, не дождались. Я прибавил шагу, чтобы побыстрее добраться до замка. Последние метры я пробежал бегом, лихо развернув повозку на лугу перед крепостью.

Тут я явно переусердствовал, правда, сперва не врубился, когда какое-то тележное колесо, вертясь и подпрыгивая, пронеслось мимо меня, влетело на мост и скрылось в арке ворот.

– А-а-а! – донеслось из темноты.

Я бросил дышло и осмотрелся. Ну точно, левого заднего как не бывало. Нафиг эту таратайку, скорее ходу, пока никто не бросился за мной в погоню.

Всё, если теперь вздумаю приблизиться к замку, меня наверняка встретит лес копий с арбалетчиками и десяток камнемётов в придачу, чтоб не подпустить и на пушечный выстрел.

До стойбища я добрался, когда кругом была уже тьма кромешная. Устал за день как собака, поэтому даже есть не стал. Так, пару небольших кусочков, килограмма по три каждый, не больше. И завалился спать в соседней пещере.

Утреннее пробуждение меня не порадовало. Знобит, голова побаливает, жратвы никакой эти проглоты не оставили. В общем – всё хуже некуда. Но оказалось, что я не прав. Хуже может быть, и намного.

Стоило выйти на улицу, как я тут же наткнулся на соплеменников. Восемь взрослых мужчин, глав семей, охотников и воинов… вождь – девятый… уткнулись в меня суровыми взглядами, не предвещавшими ничего хорошего. По спине тут же пробежала волна холода.

– Шэрх, пошли за мной, – приказал глава племени.

Скажу честно, я тогда ему с радостью подчинился

– Ну-ка расскажи, как ты додумался захватить замок, – спросил Хом, как только мы уселись на шкуры.

Я тут же начал гнать дуру, наводя тень на плетень. Не мог же я признаться, что теперь почти что человек… Честно говоря я над этим тогда как-то не задумывался… В смысле, изменилось ли во мне что-то после переселения душ, или нет. Нет, ну с телом всё понятно, тут я тролль троллем, а вот мозги?

В общем, мой рассказ сводился к тому, что выполняя приказ, сами знаете кого, мы дружно полезли на стену, где я получил камнем по голове. Возмутился… А кто б на моём месте не сделал того же самого?.. и ринулся в бой.

– Почему через мост? – спросил вождь.

– Но вход-то был за ним.

– Откуда ты знаешь? А-а, ну да, – о моём тяжёлом детстве он был наслышан, – И человечьи слова в моей речи тебя не удивили.

– А чего удивляться-то? И меня, вон, в разговоре с Ургком и Рымом подобные слова всё время проскакивают. Братья уж и обращать внимание перестали.

Хом согласно кивнул.

– стало быть в укреплениях ты разбираешься. И много таких ты успел повидать?

Так, главное – ничего лишнего не ляпнуть. Шэрх не умеет считать.

– Не знаю, – пожал я плечами.

– Хоть некоторые назови.

Это запросто. Я принялся перечислять, глядя в потолок, прикидывая, какие населённые пункты, в которых я бывал, действительно можно было принять за город, и были ли там крепостные стены. Перевёл взгляд на вождя… Э-э-э, а чего это он застыл с вытаращенными глазами и раскрытым ртом. Я тоже удивлённо уставился на него.

– И во всех них ты был?

– И ещё во многих других, только я забыл, как они называются.

Вождь надолго задумался.

– Хорошо, пойдёшь со мной, я знаю, как проверить твои слова. Иди завтракать, а потом – ко мне!

Как скажете, ваше превосходительство.

После того, как я основательно подкрепился, Хом забрал меня с собой. Причём шли мы как-то странно: сперва направились в сторону Чёрных скал, потом свернули к лесу и по большой дуге двинулись в сторону замка.

– Слушай меня внимательно, Шэрх, – остановившись, произнёс вождь за первым поворотом, – о том, что будет дальше, никому ни слова. Будешь трепать языком, я тебе его вырву, а потом изгоню из племени.

Круто, однако.

– А что говорить, если спросят?

– Хм-м, скажешь – помогал мне собирать травы.

– Траву? – её сбор был типично женским делом

– Я ж собираю… Ладно, ещё и ловля всяких мышей, змей, птиц, части тела которых идут на обряды и варку зелий.

Вождь был у нас ещё и шаманом… На самом деле – хитрым жуликом и шарлатаном, но об этом после.

Наконец мы достигли небольшой рощи, находящейся между замком и лесом, гораздо ближе к последнему.

Ну, ниху… нехрена ж себе! Мои глаза едва не вылезли из орбит, а челюсть отпала до самой земли.

Нет, я потом несколько раз приводил глаза в порядок, а челюсть в норму, только получалось это у меня не на долго.

Да что я тут распинаюсь! Судите сами.

Стоило оказаться под сенью деревьев, вдалеке от посторонних глаз, как на первой же поляне нам повстречались люди. И не какие-нибудь, а сам барон… как его… фьерр Арилан собственной персоной. Сопровождал его сержант Шон.

Но ни это главное. Челюсть у меня отпала, когда вождь и барон шагнули навстречу друг другу.

– Приветствую тебя, – рыкнул наш предводитель по-человечьи.

– Долгих лет жизни и удачной охоты, Хом, – произнёс дворянин на нашем тролльем.

Нет, оба говорили с акцентом, как же без этого, но чётко и внятно, как по писаному. Дальше разговор пошёл на человечьем я зыке, видимо, нашему вождю на нём общаться было сподручней, чем барону рычать на тролльем.

Епическая сила! Я и не подозревал за Хомом таких талантов. Не-е, кто бы мог подумать. В довершение… наверное, чтобы убить меня на повал, оба заклятых врага обнялись, как родные братья. Я даже глаза потёр, сомневаясь, уж не сон ли это.

Оказалось – нет. От меня не стали скрывать, что они действительно кровные братья этак почти полвека.

В детстве Хом был пойман людьми отца Арилана и лет десять находился в плену. Правда, не за решёткой в цепях, а… как бы это правильно назвать… под домашним арестом что ли. Так он научился человечьему языку, а юный барон стал понимать и говорить на тролльем.

Пока сын вождя… отец Хома тоже был предводителем племени… находился в заложниках, людей никто не тревожил. На каких условиях молодого тролля освободили, я допытываться не стал. Видимо, к взаимному согласию сторон.

А я-то голову ломал, что это Хом, как непотопляемый авианосец, столько лет у кормила власти. Оказывается, вот оно что! Тогда ничего удивительного.

Как я уже говорил, у нас… в смысле – троллей… демократия ещё та. Вождём может стать любой. Никаких голосований и прочей дребедени. Достаточно выйти и сказать: "Я хочу быть вождём!" – что само по себе вызов. Дальше процедура импичмента – поединок, где претендент должен показать, что он действительно крут. Раз победил, значит – вождь! Вот и все выборы. Кому не нравится, может схлестнуться уже с победителем.

Хом тоже дрался, но с умом: когда считал нужным, а когда просто отдавал власть. Прикиньте, я уже говорил, что здоровяк Ыш на голову выше меня, Ургка и Рыма – на полголовы… Кстати, сам Хом примерно такого же роста, как братья, может быть чуточку повыше. Так вот, Жув, отец Ыша, был вообще здоровенный амбал – семь на восемь, восемь на семь. Сам его не видел, но мне говорили, что выше сына на голову и гораздо шире в плечах. Может и Ыш со временем станет таким же.

Так что, когда Жув возжелал стать предводителем племени, Хом уступил ему власть без всяких поединков и разговоров. Правда, правил новоявленный вождь недолго. Зима у нас в горах пора не только холодная, но и голодная. Горных быков и летом добыть непросто, а уж когда в горах лежит снег… В общем, каким бы хорошим охотником не был отец Ыша, племя осталось без добычи. Ну а тролли народ простой, с голодными ими лучше не связываться. На здоровяка Жува на самого стали посматривать, как на быка.

Честно скажу, о каннибализме троллей ничего не слышал. Даже людей они не едят… кто бы там чего не говорил… не то, что себе подобных. А что люди детей нами пугают… так взглянув на нас хоть раз, любой испугается.

Короче, охотники пообещали Жуву, что если не будет мяса, он сам окажется в котле. А чего удивительного, мало вождю быть просто здоровым балбесом, у него ещё должны и шарики варить. Если не может обеспечить племя едой, то нафиг он кому такой нужен.

Тут шаман и подсуетился… Хома и вождей попёрли, но шаманства-то его никто лишить не мог… В общем, этот прохиндей поставил условие: возвертаете меня главой племени – будет вам мясо, а на нет, и суда нет. Все тут же согласились. Жув вякнул было: "А как же поединок?!", но тут на него все так посмотрели, что здоровяк предпочёл заткнуться.

Хом пошёл колдовать и наколдовал три коровьих туши. Теперь понятно, где он их взял – у своего побратима.

Однако, на этом история не кончилась. Жув не смирился с потерей власти, хоть и остался, как и прежде, старшим охотником… Хом вообще не любил таскаться по горам, предпочитая сидеть в стойбище… Короче, охотники выступили в поход. Отец Ыша бил себя кулаком в грудь и обещал добыть горы мяса, Хом, наоборот, требовал оставить эту авантюру, мол, погода плохая, можно попасть под лавину и вообще… Жув обвинил вождя, что тот мешает специально… В общем, разругались они вдрызг. Охотники ушли в поход и попали под лавину. Пятеро погибли, а двое уцелевших, едва живые, чудом смогли возвратиться в стойбище.

Были ещё случаи, когда Хому вручали "чёрную метку"… конечно, не в прямом, а в переносном смысле этого слова.

На этот раз вождём племени захотел стать Хмых. Тоже хороший охотник… да и только. Однажды в студеную зимнюю… и голодную… пору он решил потребовать у людей продовольствия. Именно потребовать… Тролли-то просить не приучены… Наверное, объяснять не надо: "тролль" и "просить" – два понятия несовместимые. Как же потом ухахатывалось всё племя, когда Хмых выковыривал из спины, а, заодно, из задницы те стрелы и болты, которые люди успели туда всадить. Ведь он вернулся истыканный ими, как ёжик.

Думаю, никого не удивит, что после таких случаев, Хом стал для племени почти непререкаемым авторитетом. Собственно люди, в лице нового барона, этого и добивались, иначе как оказался у вождя амулет, определявший погоду. Как я потом узнал, не такая уж эксклюзивная штуковина. Ею пользуются многие профессиональные охотники и рыболовы. Нет, разумеется, она не каждому по карману. Имеется, как правило, такой раритет лишь у глав кланов, старост и всяких старшин, один на несколько десятков людей. Но, прикиньте, выходить в открытое море с надеждой повезёт – не повезёт, – это одно, а, зная, что шторма и ненастья точно не будет – это другое. То же самое с охотниками и прочими рыболовами. Наличия добычи амулеты не показывают, но вот отсутствие опасности со стороны природной стихии…

Жув не пожелал слушать "пророчества" – и вот результат. Остальные тролли оказались не так самонадеянны. В общем, как я понял, управлять этой вольницей… ведь местные тролли легко могут дать форы Запорожскому казачьему войску, а заодно всем прочим… не так то просто. Но ведь Хом как-то с этим справлялся, и не один десяток лет.

М-мда, вот так я приобщился к местным тайнам. Только непонятно, зачем меня-то сюда притащили?

А-а-а, всё стало ясно, когда, переговорив о собственном житье-бытье, аксакалы принялись задавать вопросы.

– Значит, из-за этого парнишки ты меня и пригласил на встречу? – впился в меня взглядом барон, – Стой! Так это не тот ли хмырь, который разнёс мой замок. Это очень даже хорошо, что ты его сюда привёл, – потёр он руки, а я, на всякий случай, подтянул поближе свою оглоблю.

– Э-э-э подождите, я не за тем давал сигнал.

Блин! Я только сейчас скумекал, зачем вождь приказал из шести костров два средних сгрести в один. Наверное, это и было условным сигналом – один большой дым посередине и два поменьше по бокам. Впрочем, эти "позывные" могли периодически меняться.

– Тогда чего ты приволок сюда этого хмырёнка?!

Между прочим, от хмыря и слышу!

Тем временем Хом стал растолковывать, что ему надо. Так вот для чего я тут появился, вождь решил узнать, не вру ли я, и в каких человечьих городах успел побывать. Ну, я не стал упираться и перечислил те названия, что не успел забыть.

– Выходит, ты, парень, объездил не только наше королевство, но и, как минимум, парочку соседних. Слышь, Хом, несколько названий даже я не знаю, – заключил барон.

Теперь узнать бы, хорошо это или плохо!

– То есть, он не врёт?

– Не-е, – замотал головой фьерр, – если бы эта юная образина не разнесла бы мой замок, цены бы ей не было!

– Я, между прочим, выполнял приказ, вот его, – возмутился я, указав на вождя.

– Я тебе приказывал ломать мост и врываться в замок?! – взревел тот.

Нет, но…

В общем, эти два аксакала ни слова в оправдания мне сказать не позволили, понеся меня по кочкам. И я такой, и рассекой… Ничего не оставалось, только молчать и слушать.

Вот, а потом эти два хмыря поведали, как у них тут на самом деле обстоит дело. М-мда, Остап Бендер прослезился бы, слушая такие речи. Нет, может он действительно знал сто способов "честного" отъёма денег у населения, но чтобы вот так "обувать" государство, вернее – короля…

Хотя, о чём это я толкую… Вот дома, в России… Помню, смотрел по телеку одну передачу… Там ведущий распинался о том, как на Северном Кавказе два брата-мента героически ловят третьего, который – боевик… И всё как-то никак не могут поймать! Ведущего, этого гоблина, такое положение дел почему-то удивляло, а вот меня – нисколько. Небось встречаясь по ночам за стаканчиком винца… ну, не кумыс же они пьют, в самом деле… эти братья ухахатывались над своими генеральными спонсорами. А как же! Одни деньги из федерального бюджета получают, другой – от заграничных террористов, и все вроде как при деле.

Ха-а, вот и тут – то же самое! Каждый год тупые тролли штурмуют замок, а его барон наверняка что-то имеет от центрального правительства, иначе, зачем весь этот балаган.

Тут меня уж совсем бессовестно начали склонять на все лады: и я такой, и сякой. Как же – весь замок разорил и порушил. Даже как-то неудобно стало.

– О, великие вожди, – наконец вымолвил я, когда словесный понос моих обвинителей ненадолго иссяк, – а нельзя ли мне сказать пару слов в своё оправдание?

И барон и вождь удивлённо воззрились на меня. Молчание – знак согласия, ну, я и продолжил. Мол, не знал, не ведал, ни сном, ни духом. Кто ж знал, что тут такое творится? А сами участники этого представления в курсе?

– Да ты чего?! – барон.

– Ты дурак?! – вождь.

Возопили оба прохиндея на два голоса.

– Так а я тут тогда при чём?!

– Да ты – му…

В общем, и один, и другой очень доходчиво, и самое главное – популярно, мне объяснили, насколько я неправ.

– Так это… Но-о-о…

Бессмысленное дело, мне так и не дали вставить хоть слово в своё оправдание.

– Ну и дураки вы! – возмутился я.

– Что! – выкрикнули оба.

Блин! Даже Шон удивлённо распахнул глаза!

– А то! – не полез я за словом в карман, – О, великие вожди, неужели вы думаете, что умнее всех, и ваших хитростей никто не распознает?

И Арилан и Хом уставились на меня.

– Что, за все эти годы никто не заявлялся сюда с проверкой?

Как оказалось, да, приезжали, но как приехали, так и уехали… Думаю, без подходящей случаю мзды тут не обошлось.

– И вы, конечно, считаете, что так будет продолжаться вечно?

Нет, не считают, но пока-то их дурилка картонная работает. Во всяком случае – работала, пока один молодой бестолковый тролль… не будем лишний раз показывать на него пальцем… действительно не причинил замку серьёзных разрушений.

– Ну-у, так это ж хорошо.

– Чего хорошего?! – вновь синхронно взвыли оба аксакала.

– Самое время послать гонцов к королю просить усиленной помощи: разрушения налицо, раны у солдат и офицеров самые настоящие. Пусть приезжает хоть самый злостный недоброжелатель, он непременно будет посрамлён и вынужден засвидетельствовать по возвращении факт нападения, нравится ему это или нет.

Вожди подумали, почесали репу.

– Идея, конечно, хорошая, – нехотя согласился барон, – неплохо было бы утереть нос графу Ирнеру и всем прочим, вот только король, узнав о таких безобразиях на границе, может послать войска. Тогда вашему племени точно не поздоровится.

– А причём тут мы, разве нельзя всё свалить на соседей – племя Чёрной скалы.

– Ты что, Шэрх, считаешь себя самым умным? – раздражённо рыкнул вождь, – Поумнее тебя найдутся! Если опасность велика, сюда двинут большой отряд с боевыми магами и проведут дознание.

– Паренёк просто не знает, что такое камень истины, – вторил ему барон.

– И что же?

Мне доходчиво объяснили – такой специальный кристалл, что-то наподобие детектора лжи. М-мда, плохо дело.

– Его что, совсем нельзя обмануть?

– Не такие, как ты пробовали – ничего не получилось, – отрезал вождь.

– Ну, вычислить он может лишь нас троих. Спрячемся в лесу, фиг кто найдёт! Остальным троллям бояться нечего, они ж в замок не врывались.

– Да, но штурмовало его всё племя. Я вон, даже был ранен, – Хом указал на свою промежность, чем вызвал весёлое хмыканье собеседников.

– Ну и что тут такого? Всё вполне объяснимо.

– Да, ну? – опять в унисон удивились побратимы.

– А то? Всё ж легко и просто! Перед рассветом кто-то напал на замок, вот вождь и решил выяснить, кто безобразничает на нашей территории.

– Вашей? – прищурился барон.

– А где вообще проходит граница королевства? Сейчас-то мы на его территории, или нет?

– Вообще-то пограничный рубеж тянется по горному кряжу, потом по кромке леса и степи, затем вновь поднимается в горы, уже на соседний хребет. Так что это всё, – барон сделал круговое движение рукой, – королевские земли, отданные Его Величеством под моё управление.

– А чего ж тогда тут никто не пашет и не сеет, и скот никакой не пасётся?

– Ты давай-ка, не придирайся к Арилану, – вступился Хом за своего кореша.

– А мы почему не подданные короны?

– Скажешь тоже! – удивился вождь.

– Так оно исторически сложилось, – пояснил барон.

– Не-е, должны ж у нас быть какие-то охотничьи угодья, или как у вас, людей, это называется?

– Ладно, короче! – рыкнуло моё начальство.

Короче, так короче!

– Ночью наши дозорные заметили какие-то тени, а утром вождь решил посмотреть, что с крепостью…

– И повёл всю эту толпу на штурм, – перебил меня фьерр.

– Нет, замок вообще никто не штурмовал.

– Да, ну? – а это тогда откуда, барон ткнул пальцем в свою перевязанную голову, – А-а-а! У-уй!

– А это вы сами виноваты, не пульнули бы камнем в вождя – никто б в замок не ворвался!

– Шэрх тебе не удастся поссорить меня с Ариланом, – заметил Хом, – И вообще, главный виновник всего бардака – это ты, и будешь за это наказан.

Блин! Похоже, придётся мне отсюда линять и чем скорее, тем лучше!

– Ладно, засиделись мы что-то, у меня ещё дел полно, – заторопился Хом.

Мы поспешили откланяться и вот уже, проследовав всё тем же обходным путём, движемся вверх по тропе.

– Вождь, так я не понял, что вы решили? – решился нарушить я тишину.

– Ар чего-нибудь обязательно придумает, он же из нас двоих самый умный.

– Может, мне пока скрыться?

– Посмотрим. Пока можешь не волноваться, у тебя сейчас другие проблемы.

– Какие?

– Увидишь.

Блин! Озадачил он меня. Ладно, там видно будет.

 

Глава 4.

Мы вернулись в стойбище. Не понял, а что это тут происходит? Вроде, никакого праздника не намечалось.

Толпа воинов с дубинами, в стороне женщины и дети. Все такие радостные, довольные. Кому было не до веселья, так это моим приятелям. Ургк с Рымом стояли отдельно с таким похоронным видом, что с них было впору писать римейк картины "Утро стрелецкой казни".

– Присоединяйся к друзьям, – бросил мне Хом.

Ох, и не нравится мне всё это!

– А чё это, парни, вы тут стоите, а не вместе со всеми?

– Ты что, не знаешь? – вопросом на вопрос откликнулся Ургк.

Я сделал удивлённое лицо. Чего б я тогда спрашивал?

– Сейчас будет испытание, – обречённо выдохнул Рым.

– Чего-о?

– Испытание, пройдя которое, мы станем полноправными охотниками и воинами.

Ох, и ни х… ж себе! Епическая сила! И эта тварь хромая с яичницей всмятку между ног мне ничего не сказала?! Если б мой взгляд мог сжигать, как лазер, Хом превратился бы в горстку пепла, а так эта образина призвала всех к вниманию:

– Слушайте все, настал час Испытания, сейчас эти храбрые юноши докажут, что они достойны…

В общем, Хом, как всегда, в своём репертуаре, мясом не корми, дай речь толкнуть.

– А какое оно, это испытание? – шёпотом спросил я у Ургка, пока наш серокожий Цицерон упражнялся в красноречии.

Соплеменники внимали, развесив уши, а мне-то что до этой болтовни, я раньше по телеку и не таких деятелей слышал. Правда потом торопился переключить на другую программу. Уж лучше пусть Петросян со Жванецким выступают, хотя кто они такие против Жириновского.

– Пусть выйдут противники.

М-мда, ничего хорошего: напротив Ургка встал его старший брат Орн, Рыма – то же брательник – Выр, а мне достался ухмыляющийся Ыш. Его-то мне и не хватало для полного счастья. У остальных хоть – родственники, а у меня?

Как я потом узнал, именно так в племени и было заведено. Против, так сказать, "соискателя" ставили именно родича – отца или брата, чтобы чужак ненароком не зашиб юношу, а то – зуб за зуб, кровь за кровь, хвост за хвост… Нет, с хвостами я погорячился, чего-чего, а этого сокровища у нас, троллей не имеется, мы ж не лисы и не волки какие.

В общем, чтобы предотвратить кровавую вендетту в племени, быть или не быть в семье новому охотнику и воину, решала она сама. А уж какие там отношения между отцом, детьми и братьями – это их внутреннее дело.

Правда, дубинами махались на полном серьёзе, что я и почувствовал спустя несколько минут на собственной шкуре.

Однако, в этот раз Хом решил изменить правила:

– Вы неправильно встали, – заявил он, – Ты, Ыш, перейди на другую сторону, а вы, молодёжь, сдвиньтесь влево.

– А можно я встану против того, мелкого? – спросил верзила.

– Лёгких соперников ищешь?

– Наоборот, он из них самый шустрый. Это будет интересно.

– Тогда можно. Поменяйся с Выром.

Ну вот, опять эта верста коломенская против меня.

– Драться мы будем как – один на один? – спросил я.

– А ты как хотел – трое на одного?

Зрители заржали.

– Нет, можно – стенка на стенку, то есть – все против всех.

Вождь задумался.

– А что, это будет забавно.

– Хом, ты нарушаешь все правила, – возмутился Хмых, – раньше так никогда не дрались.

– Я уже не помню, когда у нас было сразу три испытуемых. Будет интересно узнать, сколько они продержатся против сильного противника. Кто-то из присутствующих не смог и пары минут.

– Ты напрасно наговариваешь. Если бы тогда у Ледяного ручья нас с сыном все поддержали…

– А нечего было лезть вперёд.

– Всё равно мы могли одолеть чернозадых…

Троллей Чёрной скалы, чья кожа была темнее нашей, Хмых сильно не любил, можно сказать ненавидел. Не то, чтобы это был какой-то расизм. Чужаки, и этим всё сказано! К людям наш старший охотник относился не лучше. Ну, а то, что тогда чёрноскальские тролли намяли ему бока… причём очень основательно, как и его сыну Выру… пусть скажет спасибо, что не убили… совсем не способствовало налаживанию добрососедских отношений. Зато к этому стремился Хом, хорошо понимая, что живущие по соседству люди и хышмы гораздо сильнее, поэтому с ними надо как-то уживаться, какими бы х… хреновыми соседями те не были.

В общем, оба наших лидера сцепились, отстаивая каждый свою точку зрения.

– Я не хочу, чтобы против Рыма сражался сын Янха! – в конце концов упёрся Хмых.

– Твои отношения с родным братом – ваше личное дело. Ваши сыновья – тоже братья, поэтому, как я сказал, так и будет! Всё по правилам! – отрезал Хом. – Ваша задача, продержаться, пока вода не закончится, – это он уже нам, и выдернул затычку из вместительного деревянного ведра, – Начали!

Не скажу, что струя была слишком толстой, тем более, что смотреть на неё было некогда, наши противники бросились вперёд.

Я тут же ткнул Ыша в морду. Достать – не достал, тот вовремя отпрыгнул, но одобрение зрителей этим ударом заслужил.

– Окружай их! – крикнул Выр – самый старший из наших противников, – А ты, Ыш, чего не нападаешь? Струсил?

Подбадриваемый своими соратниками и смешками зрителей, верзила вновь перешёл в наступление… Точнее попытался… Ведь моя оглобля была длиннее его дубины. Так что в нашем фехтовании получалось что-то вроде: мечник против копейщика. Ыш, попытался схватить моё оружие свободной левой рукой, чтобы потом треснуть дубиной, но, тут же получив по костяшкам пальцев, затряс ими в воздухе.

Пора! Я перехватил свой посох поближе к центру. Ложный удар левым концом, который здоровяк, как по писанному, отразил своей дубиной. А теперь резко справа снизу в челюсть. Хрясь! Похоже что-то сломалось – или дерево, или кость. Пофиг!

– Й-йя-я-я-а! – пока мой противник клацал зубами, оттолкнувшись шестом от земли, я врезал ему сразу двумя ногами то ли в грудь, то ли в живот.

А-а-а, какая разница, главное, что Ыш полетел на землю, едва не передавив зрителей – женщин и детей, которые с визгом и криками бросились прочь. Дубина моего поверженного противника, вертанувшись в воздухе, как пропеллер, угодила в группу стоявших особняком охотников и воинов. Я не заметил, но, похоже, она кого-то задела, поскольку в адрес верзилы послышались гневные выкрики.

Но мне было не до этого. Какой бы силы удар не получил Ыш, он мгновенно вскочил. Блин! А я уж хотел его добить. Думал, пару ударов по затылку и, готово. Не тут-то было!

Несколько мгновений мы стояли друг против друга. Что он предпримет? Даже безоружный, этот здоровяк был серьёзным противником, к счастью, совсем неопытным, ничем не лучше меня, иначе пришлось бы туго.

Будь мы один на один, так можно было бы стоять, пока вода не вытечет. Что я терял? Но сзади слышались выкрики и глухие удары деревом по дереву… а, может, и по головам. Мы тролли – народ могучий. Я шуганул Ыша своим "копьём" и оглянулся. К счастью, парни отступали, но пока ещё держались.

Воспользовавшись моей оплошностью, противник рванулся к своему оружию. Тоже неплохо! Я успел ему ткнуть шестом под ноги, отчего громила зацепился и с размаху плюхнулся на землю. Пока он не вскочил, я нанёс ему три или четыре удара по загривку. Вроде отключился.

Проверять не было времени, как и выяснять, на сколько опустело ведро. Парни могли не выдержать, тогда я останусь в одиночку сразу против двух опытных противников. Тогда мне точно пипец, я ж не какой-нибудь мастер кун-фу.

Прежде чем очертя голову броситься в драку, на миг притормозил, определяя, кому из моих побратимов требуется срочная помощь.

Как выяснилось – никому.

Я там, понимаешь, бьюсь, не жалея живота своего, а тут не слишком интенсивный обмен ударами, сопровождающийся весёлым трёпом. Нет, Ургк с Рымом благоразумно помалкивали… то ли сохраняли дыхание, то ли старались лишний раз не злить своих противников… а вот их "оппоненты" языками чесали, как помелом махали:

– Нет, ты смотри, Выр, твой братан ещё держится?

– Он крепкий малый, не чета твоему.

– Да-а? Сейчас проверим. О-о, упал. Нет, поднялся. А вот так!

– Покалечишь брата, и я твоего разделаю.

– Кишка тонка!

– Ха! Смотри!

Всё, моих несчастных соратников действительно сейчас будут метелить не по-детски. Мой выход!

– Й-йя-я-а! – неожиданный толчок в спину, такой же, как я нанёс Ышу, бросил Выра к ногам Ургка, тот едва успел отскочить в сторону.

– Что смотришь?! Добивай! – заорал я ему.

А-а, чёрт! Сам едва не пропустил удар Орна. Лишь в самый последний момент мне удалось слегка отклонить летящую в голову дубину. Мать его! Моё противник, видимо, весьма поднаторевший в драках, не упустив своего преимущества, тут же сбил меня с ног. Бух! Мы уже на земле, старший брат Ургка навалился всем телом, давя мне на горло моим же собственным шестом.

– Что, Зелёный, не повезло тебе?

– Ры-ы-ым! – взвыл я, – Ры-ы-ым!

– Э-э-э! – заорал мой противник, видимо получив по загривку, – У-у-у, сейчас я тебя! – и повернулся, чтобы достать Рыма дубиной.

Воспользовавшись моментом, я, извернувшись, пнул Орна в грудь обеими ногами, отчего тот тут же потерял равновесие и получил очередной удар от Рыма. Братан Ургка взвыл дурным голосом, собираясь броситься на моего побратима, но я схватил его за правую руку, в которой была зажата дубина, и попытался её заломить. Крутанул, зажав руками и ногами, и тут же получил несколько увесистых ударов по спине кулаком.

А чего это мой противник меня так радостно молотит? Он же, гад, уже должен волком выть от боли. Мля! Я же кручу его клешню не в ту сторону. Вот что значит отсутствие должных навыков. Пришлось вертеться веретеном в обратную сторону, как заправскому танцору брейк-данса. Если б ещё не нос и щёки, которые я расцарапал о камни.

Наконец-то мой противник рухнул на землю и взвыл, царапая когтями камни.

– Ры-ы-ым! – вновь заорал я, – Врежь по затылку!

– Кому?

– Ему!

Нет, мне! Не-е, с Рымом лучше так не шутить, а то запросто треснет. Он прост, как правда, шутки может и не понять!

– Бум! Бум! Бум!

Не отпуская руки противника, который всё продолжал вырываться, я чуть приподнял голову.

– Ры-ым! Ты что там делаешь?! Гладишь его?! Врежь дубиной как следует!

– Бум!

– О-о-о! – мой противник дёрнулся и затих.

Я отпустил поверженного врага и кое-как поднялся. Так, Ургк тоже разделал своего "оппонента", а где же третий?

– У-у-у! – Ыш нёсся на нас, размахивая дубиной.

Р-р-раз, и он напоролся на выставленную мной оглоблю, жаль, что та, скользнув по мышцам живота, не попала в солнечное сплетение. Мой противник схватился свободной рукой за шест, взмахнув дубиной. Та буквально чиркнула по волосам, потому что я был уже в полёте. Снова обеими ногами вперёд, вот только сил на новый крик "Й-я-я-а!" у меня уже не было.

Грохнулись на камни мы одновременно. Спину будто обожгло огнём, и я заскрипел зубами. И это несмотря на то, что, падая, успел раскинуть руки.

Блин! Руки-ноги не слушаются, а Ыш пытается приподняться.

– Добейте-е его-о! – взвыл я дурным голосом.

Братья меня не подвели. Сначала Рым, а потом и Ургк обрушились на заклятого врага.

– Стойте! Стойте! Стойте!- вода-то уже кончилась.

Кряхтя, как тысячелетний тролль, я кое-как поднялся на четвереньки, а потом, всё-таки принял вертикальное положение с помощью посоха. Да так и повис на нём.

– Ну что, вождь? – прохрипел я из последних сил, кивая в сторону едва шевелящихся противников, – Мы прошли испытание?

Не помню, как прошёл остаток дня – всё, будто в тумане. Наверняка был праздник, всё-таки не каждый день, и, даже, не каждый год в племени появляются новые охотники. Для мужчин-троллей – это, как заново родиться. Правда, это, скорее, семейное торжество, но у меня-то её нет. А ж тут, все эти годы был кем-то вроде сына полка. Шэрха это не тяготило, потому что это для него был рай земной. А о том, что будет после, он как-то не задумывался. А мне что теперь делать и как дальше жить?

Проснулся я в какой-то кладовке среди пыльных шкур. Уй-ё-ё-ё! Спина болела нещадно. А где моя оглобля? Как не странно – здесь. Вот только один конец уже обломан, видно в этом месте люди, чтобы вязать петли, глубже "подгрызли" дерево, вот оно и не выдержало. Фигня, мне и так сойдёт!

Хотел было вылезти наружу, но тут услышал громкие голоса. Похоже, ругались двое:

– …Зачем тебе сдался этот парень! Решил "зеленца" сделать вождём, как тебя, сопливого юнца когда-то отец?! Порядки хочешь установить, как у людей, вещами, вот, разными обзавёлся…

– Бам-дын-дын! – послышалось блямканье металла по камню.

– Ты, Хмых, чужие вещи не трожь! Объясни толком, зачем пришёл!

– Ты, Хом, хочешь захапать всю власть и богатства себе и своей семье: одну дочку решил сплавить чёрным, другую своему зелёнокожему выкормышу. Сына-то у тебя нет. Только хрен у тебя что получится! Племя твоего выбора не одобрит, и зятьёв своих на место вождя ты не пропихнёшь! Ни одного, ни другого! Даже не надейся! Моё слово!

– Ты, Хмых, словами-то не разбрасывайся, у тебя их и так мало, как и мозгов. Всё раскидаешь, где новые возьмёшь?

– Мозгов у меня побольше, чем у тебя!

– Да-а, а чего ж ты их с собой не носишь, прячешь где-то? Так они у тебя совсем прокиснут!

– Почему?!

– Ну-у, ты ж ими не пользуешься.

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда я стану вождём племени!

– Ты им уже был. Похоже, твоя задница перестала чесаться, после того, как из неё вытащили все шипы, и ты ищешь для неё новых приключений.

– Пошёл ты к фыргу лысому! – рявкнул старший охотник и затопотал к выходу.

– Сам пошёл! – вяло огрызнулся вождь.

Когда шаги смолкли, я вылез из своего укрытия.

– О-о, встал, – заметил меня Хом.

Я молча кивнул.

– Слышал наш разговор? – как бы между прочим поинтересовался этот жучара, подбирая отлетевший к стене изрядно помятый медный таз.

– Да он своим рёвом мёртвого разбудит!

Вождь усмехнулся, пытаясь лёгкими нажатиями пальцев привести вещь в более-менее приемлемый вид.

– А разговор… Кое-что расслышал, только ничего спросонья не понял, – простодушно заметил я.

– Да?

– Конечно! Как это можно хранить где-то свои мозги?

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Хом, – Это я пошутил.

– А-а-а… А Амми что, выходит замуж?

Да, по-моему я не слова не сказал о семье вождя. Сыновей у него не было… если и были, то умерли в раннем детстве. Жены Хом лишился лет этак пять назад, ещё до моего появления в этих краях, а новой так и не обзавёлся. Хотя, зачем она ему? Думаю, нашему аксакалу с лихвой хватило своей первой и единственной.

Юи была из племени Чёрной скалы. Наверное, это был какой-то династический брак, насколько это возможно у троллей. В общем, жена Хома ничем не уступала ему ни в росте, ни в силе… а может, и превосходила… Как-то специально не спрашивал и сплетен никаких не собирал.

К чему это я рассказываю? Да к тому, что хоть вождь и имел возможность содержать не одну жену, а двух или трёх… а, может, и четырёх… однако, он этого себе не позволял… Точнее не разрешала его благоверная, с которой не забалуешь.

Теперь, во цвете лет Хом себе новый хомут на шею вешать не собирался. Девушек на выданье, кроме его дочерей, сейчас в племени не было, а брать вдову с детьми… Старая и нафиг не нужна, а молодая… Если вести хозяйство, так есть кому. Вы спросите "а как же любовь и ласка?" Ха-а! А, как вы думаете, кто кормит "бесхозных" вдов вместе с их детьми… тех, кого не забрали в свои семьи близкие родственники их мужей? Правильно, это делает племя… А кто решает: кому, чего и скока? Вождь. Не поверю, что от благодарных женщин ему ничего не перепадает! Но это, конечно, домыслы. Рядом я не стоял и свечки в руках не держал… И вообще, я собирался рассказать про дочерей вождя, а не про его любовниц.

Так вот, старшая – Амми, про которую я спросил, была вся в мать, тогда как младшая – Риа пошла своим ростом и статью в кого-то из родственниц Хома. Прямо всё, как в комедии Шекспира "Укрощение строптивой": воинственная Катерина… или Катарина… "Кэт – кошечка, Кэт – лакомый кусочек"… внушительный такой кусочек… и милая скромница Бьянка. Полковая лошадь… нет, даже не лошадь, а тигрица… и нежная, трепетная лань.

Если на Риа все неженатые и добрая половина женатых мужчин нашего племени были готовы жениться хоть сию минуту, то, завидя Амми, большая часть из них спешила уступить ей дорогу. А уж объявить такую особу своей суженой… Хм-м-м. Этому герою следовало сразу давать медаль "За Отвагу"!

А Хом… Так же, как отец тех дочерей, что в комедии… забыл, как его зовут… то же объявил, что пока старшая не выйдет замуж, руки младшей он никому не отдаст. Ну и чего он этим добился? То у него была бы одна обозлённая дочь, а теперь сразу две. Впрочем, не моё это дело, может, старшая сестра уже не так злобствовала, зная, что младшая страдает вместе с ней. Ладно, там глава семьи Хом, пусть он со своими чадами сам и разбирается.

Скажу честно, когда я задавал свой вопрос, будущая судьба Амми меня волновала меньше всего. А вот Риа… Сколько всего это имя поднимало в душе… и не только… Шэрх, тот просто был от неё без ума, насколько это возможно для тролля. А я… Если мне суждено остаться в племени и связать с кем-то свою судьбу, то пусть это будет эта симпатичная троллька… Обозвать её троллихой или трольчихой, у меня как-то язык не поворачивался.

– Ты хочешь сам на ней жениться? – ухмыльнулся Хом.

Свят! Свят! Свят! Не дай господи! Меня аж передёрнуло.

Заметив мою реакцию, вождь нахмурился. Ну какому отцу приятно, когда его дочурка вызывает отвращение.

– Она же старше меня, – попытался я вывернуться из щекотливой ситуации, – да и потом, я ведь ещё не стал полноправным охотником.

Поневоле перед глазами мелькнул герой Вицина: "Как же я её такую прокормлю?"

Надо ли объяснять, что только тот, у кого есть внушительная доля добычи, может позволить себе завести жену и потомство.

– Раи тоже старше тебя, – заметил Хом.

Ну, не на столько же! Но, в общем-то, он прав. Женщины у троллей, как, в прочем, и у людей, созревают раньше. Раз может родить ребёнка – значит, готова стать женой. А мужчине ещё надо научиться охотиться, чтобы стать добытчиком. Оттого разница в возрасте между потенциальными женихами и невестами становится ещё больше.

Так что, по нашим понятиям Раи тоже почти старая дева.

Выходит, выйдет замуж старшая сестра, или нет, не ведать мне моей зазнобы, как своих собственных ушей. Печально.

– Что задумался?

– Да вот, думаю, если я помогу пристроить Амми, выдашь ты за меня Риа, или нет?

– Согласен! Но если твой план будет действительно дельным.

– Но для начала я хотел кое-что узнать…

Сколько мы с ним проговорили… По-моему, больше, чем дофига! Когда закончили, солнце уже стояло в зените.

В нашем племени кандидатов не нашлось, иначе Амми ещё лет десять назад, если не пятнадцать, выскочила б замуж.

– Хом, а почему ты не выдал её за кого-нибудь из племени Чёрной скалы?

– Ты думаешь, я над этим не думал?

Оказалось, думал, и не раз. Пожалуй, для девушки это было б самым удачным вариантом. Если у нас она выглядела громилой, гренадёром в юбке, то среди черноскальских дев своими размерами не выделялась.

– Амми красивей Юи, – вздохнул вождь.

– Так в чём же дело?

Да очень просто! После драки трёхлетней давности Хмыха с нашими соседями, когда следом за ним кинулись Выр и Ыш. Несмотря на то, что противников было четверо, а наших семеро, "трёх мушкетёров" отметелили за милую душу. Двое лупили, а другая пара сдерживала остальных.

Что самое хреновое, старший охотник и компания напали на чужаков внезапно, не вызвав тех на бой. Но это ещё ничего, главное, без какого-либо значительного повода или маломальской угрозы с их стороны.

– Что, вообще никакой? Хмых что, дурак?

Видимо, вопрос был риторическим.

– Ты ещё спрашиваешь? – вождь посмотрел на меня так, как будто по умственному развитию я был ничем не лучше главного охотника.

Причём эта стычка была не первой в череде прочих, просто самая вопиющая по своей дурости. Жув тоже с чёрными был на ножах… или на дубинах. Да вообще, все охотники. Им постоянно приходилось сталкиваться на узких горных тропах. Просто одним из наших уже надоело постоянно получать звиздюлей, а другие, не смотря ни на что, прямо-таки рвались в бой, не заботясь о последствиях.

М-м-мда-а-а. Так что же теперь получается: любой из нашего племени, встретив чёрноскальца, получит дубиной по башке без всяких разговоров? Выходит, что так.

А замириться с ними никак нельзя?

– Пойди, попробуй, у меня не получилось. Закидали камнями издали, как бешеного зверя. Еле ноги унёс.

– Лучше бы они с Хмыхом так поступили.

– Тебе смешно?

– Вообще-то – не очень. Слушай, вождь, а если увидят нашу женщину, они её тоже побьют камнями.

– Да ты что?! Только увидят, сразу сволокут к себе в становище и сделают женой.

– Даже старуху?

– Старуху? Старуху вряд ли.

И я поведал, что задумал.

Берём старушенцию, на которую никто не позарится, лучше всего, чтобы у неё были родичи в племени Чёрной скалы…

– Найдутся такие?

– Найдутся, – кивнул Хом.

Затем, засылаем тётку в горы к соседям, якобы она туда пришла по делу.

– По какому?

– Да какая разница? – пожал я плечами.

– Не-е, это надо обмозговать.

Ну, давай!

Перебрали добрую дюжину вариантов: поиск трав и кореньев и случайное попадание на чужую территорию, визит к родственникам… не самая лучшая легенда – несколько десятков лет не виделись, а тут – "здрасте, я ваша тётя"… Так что, по моему мнению, лучше всего был приход целительницы за каким-нибудь рецептом.

На роль специального агента нашлось, аж четыре кандидатки. Однако самую старшую из них – Осси было грех гонять по горам из-за её почтенного возраста. Бабке было уж где-то под тыщщу лет. Она была самой старшей в племени, ровесники уж давно померли.

Лоа – наоборот, была самой молодой вдовой. И двух лет не прошло, как её муж Чим погиб на охоте, оставив жену с тремя детьми, которые все были девочками мал мала меньше. Правда, старшая родилась вроде бы от другой жены… Ладно, буду ещё я вникать в эти дебри. Тем более, что сама Лоа, будучи совсем девчонкой, сбежала от чёрноскальских троллей, пробравшись на нашу сторону гор, где её и встретили возвращавшиеся в стойбище с добычей охотники.

– Лоа к чёрным не пойдёт! – отрезал вождь, зло зыркнув на меня.

Нет, так нет, тогда остаются Наи – мать Ыша… От этого имени Хома аж передёрнуло, и он скривился, как будто сжевал незрелый лимон вместе с кожурой… Нет, нас – троллей такой фигнёй не проймёшь… целый мешок лимонов.

Значит, эта кандидатура тоже отпадает. Тогда остаётся Шаи.

А чего, мать уже упомянутого Чима. Был бы жив сын, горя б не знала, а так вся их семья на иждивении у племени. Что этой бабке достаётся? Объедки?

– Вряд ли она согласится, – поскрёб затылок Хом, – Характер у старухи – не сахар.

– Так надо её сперва пригласить в гости, напоить, накормить и спать уложить, а потом уж о деле толковать.

– А чем её можно таким угостить? – задумался вождь.

– Ухи сварить.

– Что?

– Рыбного супа, понаваристей. Рыбы она наверняка давно не ела.

– Где ж я её возьму?

– Так я сейчас наловлю, всё равно хотел на речку идти, мыться.

А то мало того, что вчера всю площадь собой протёр, так ещё в этой кладовке спал, откуда вылез, как из саркофага фараона Рамзеса – весь в паутине и бычках.

– Й-йя-я-а!

– Бу-у-бу-у-ух! – я сиганул с обрыва в воду.

Ух! Хорошо.

– А-а-а-а!

– И-и-и-и!

Э-э! Не понял, а кто это здесь? Кто орёт-то?

Присмотрелся повнимательнее. О! В тени утёса плескались Риа и Амми. Увидев, что за возмутитель спокойствия вынырнул из воды, они прекратили орать с квадратными глазами.

– Ты-ы-ы! – оправившись первой от испуга, пошла в наступление старшая, рыча, как бешенный зверь, – Ты! Да как ты посмел!

В пылу негодования Амми совсем забыла о своей наготе, надвигаясь на меня, как танк. Внушительная такая деваха.

Как говаривал мой дядька-ростовчанин: "Есть рыба, а есть – рыбец, есть баба, а есть – бабец".

В стойбище старшая дочь Хома, как и все наши женщины, ещё прикрывала свою наготу, а тут предстала передо мной во всей красе. Грудь – два упругих баскетбольных мяча. Кормовая часть поневоле напоминала анекдот о голубых глазах, вот только той бабе с Амми было не тягаться, потому что у неё совсем не было жира. При нашем тролльем житье-бытье не пожируешь. А талия…

Если фигуру Риа можно было сравнить с гитарой… ну, или с виолончелью… всё-таки спутать младшую сестру с тонкой, как тростинка, дюймовочкой было сложно, хотя по сравнению со старшей… В общем, если переходить на музыкальную терминологию, то Амми напоминала собой контрабас – самый большой из всех скрипичных инструментов. Так, что её мужу со своим смычком придётся поднапрячься, чтобы эта "скрипка" заиграла и запела, даря радость себе и ему.

Впрочем, не мои это проблемы, меня, судя по всему, ожидали неприятности совершенно иного рода. Ведь именно об этом не просто говорила, а просто-таки кричала, плескавшаяся в вишнёвых глазах Амми ярость.

– Ща-ас-с-с, ме-е-елкий, – громко зашипела девица, будто… не то что гадюка… а как целый полновесный питон Каа… всем своим видом показывая, что сейчас придёт трындец одному не в меру шустрому бандерлогу, – я тебе твои длинные уши-то надеру.

Э-э-э-э, вот их-то как раз трогать и не надо. Это – моя гордость и краса. Ну и что, что они чуть длиннее и шире, чем у других троллей. "Это, внученька, чтобы лучше слышать". Не знаю, как в горах, но в лесу без них никак.

Поэтому я, на всякий случай отодвинулся подольше. У-упс-с! Дно у меня под ногами резко оборвалось, и я едва не нахлебался воды.

– Амми, – с трудом произнёс я, сплёвывая воду и энергично работая руками, чтобы удержаться на праву.

К счастью, течение в этом месте реки не было слишком сильным, к тому же я ухитрился левой ногой встать на какой-то камешек.

Девица сунулась было за мной, но, провалившись по горло, выскочила назад, где помельче.

– Ну, ушастый,.. – старшая дочь Хома набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать ещё чего-нибудь этакое в мой адрес.

Не очень-то интересно.

– Амми, я тебя искал, – произнёс я, более-менее обретя устойчивость, – Это на счёт твоего замужества.

Все кубометры атмосферы разом вырвались из лёгких девахи наружу, едва не сдув меня на стремнину.

– Врёшь!

И как её теперь убедить? "Вот те святой истинный крест" – не подходит, "честное пионерское" – тем более, а "чтоб я сдох" – мне самому не нравится.

– Поклянись!

– Это у вас женщин клятвы, а у нас, настоящих мужчин – охотников и воинов, каждое слово – правда! Отец пытается подобрать тебе подходящего жениха, но тут нужна твоя помочь.

– Какая? – в её глазах сверкнула надежда.

– Он тебе сам объяснит.

Амми фыркнула так, что я вновь с трудом удержался на камне.

– Ну смотри, зелёненький, если обманул, одними ушами не отделаешься!

Стремительно выскочив из воды, будущая невеста, подхватив свои шкурки, помчалась вдоль берега, как лань, обсыхая на ходу.

Риа, окунувшись ещё раз, не спеша последовала на берег, на ходу отжимая волосы. Как же она хороша! Чисто богиня! Афродита, только что вышедшая из морской пены.

– Бум! – моя палка полетела на камни.

Несколько шагов и я рядом с моей русалкой.

– Шэрх, не-е…

Что там "не" договорить я ей не дал, притянув девушку правой рукой за талию, а левой зарывшись в шелковистые волосы, такие мягкие и податливые. Наши губы встретились. Какие же они у неё были нежные и горячие. Меня, будто током пронзило. В тот миг все сокровища мира показались мне пылью и прахом по сравнению с этим мигом блаженства.

Я только-только встретился языками со своей любимой, приучая её к новой ласке… По моему, тролли вообще не целуются, во всяком случае, сколько здесь живу, ничего подобного за ними не замечал.

Так что подобные нежности были девушке в новинку, и, похоже, они ей понравились.

Но счастье не длится вечно.

– Риа! – взревела у нас над головами живая сирена, – Где ты-ы-ы!

Млять! Ну никакой личной жизни!

– Что? – оторвавшись от меня, откликнулась моя любимая, с видимым недовольством.

– Где ты?! Я тебя не вижу!

– Здесь я! – я отпустил свою ненаглядную, и та отступила к воде, чтобы её можно было узреть сверху.

– Почему не одеваешься? Ты идёшь или нет?!

– Это ты понеслась, как олень, за своим суженым даже не обсохнув. Мне спешить некуда, меня пока никто замуж не берёт.

– Эй, а где этот мелкий и зелёный, он с тобой? – запоздало вспомнив, что сестра поручена её заботам, забеспокоилась Амми.

– Ушёл, – не моргнув глазом, соврала Риа.

– А палка чья там валяется? Не его?

Младшая сестра всем своим видом показала, что понятия не имеет, что это за деревяшка.

– Сейчас влезу на утёс, и если он внизу – камнями закидаю.

Блин! Правду говорят: "Не делай добра – не получишь зла!" Расстроенный, я шагнул в воду, позабыв о своей оглобле.

– Шэрх! – послышался тихий окрик.

Я поймал на лету брошенный мне шест и, послав любимой воздушный поцелуй, с разворота ввинтился в воду.

Глава 5.

Не знаю, кем были мои предки, но плаваю я, как Ихтиандр. Во всяком случае, по сравнению с остальными троллями. Те, как я уже говорил, воду вообще не любят.

Борясь против течения, наслаждаясь омывающими тело прохладными струями и всё время думая о Риа, я и не заметил, как оказался напротив ещё одного песчаного пляжика. Он был даже больше того, где плескались девчонки, но там от чужих взглядов их закрывала скала, а это место было совсем открытым.

Не вылезая из воды, швырнул оглоблю на песок, а сам побрёл дальше вдоль берега. Тут под камнями непременно должен был кто-нибудь сидеть. Места были приметные, тут я промышлял уже не первый раз. Камни специально не трогал, так что в пустующую "квартиру" через некоторое время непременно вселялся какой-нибудь новый жилец. Надо было только подождать.

Та-а-ак, первая нора… Пусто. Вторая – пусто. Третья – опять пусто! Да что такое, хитрые рыбины перестали селиться в этих комфортабельных норах, зная, что их непременно съедят? Что-то не верится.

Следующий камень. Оп-па! Вот это – удача! Не мелочь какая-нибудь. Серебристое тело, длиннее моего локтя. Ещё бы парочку таких.

Стукнутая о камень… чтобы не трепыхалась… выловленная добыча полетела берег, а я побрёл дальше. Если не повезёт, то придётся подниматься вверх по течению или переплывать на другой берег и искать уже на той стороне. Но эти места были мной совсем не исследованы а заниматься этим сейчас не очень-то хотелось.

Блин! Не-е, а куда они все подевались? Пошли метать икру? Вроде бы нерест уже давно кончился, да и не видел я, чтобы местные рыбёхи, как лососи скакали по порогам, прорываясь в верховье реки. Наша речная живность куда поспокойней будет.

Есть!

– Твою мать! – взревел я.

Мля! Что за гад вцепился в руку, да ещё дёргается, вражина. Прокусить мою толстую кожу тварь умудрилась лишь в двух местах, но больно то как! Ухватил злодейку… или злодея… за нос и разжал челюсти. Кусаться! Пасть порву, гадина!

Э-э-э, это что – змея? Гибкое серое тело, будто бич, щёлкнуло по воде, подняв фонтан брызг. Не-е-е, – рыба. Я подцепил свою добычу с двух сторон за едва заметные жабры и поволок на сушу. Пойманный "водяной змей"… то ли какой-то угорь, то ли пресноводная мурена… по-прежнему продолжал трепыхаться, но уже не так яростно. Пробовал, правда, хлестать хвостом, обвиваться вокруг ноги, но я ж ему не Лаокоон какой, меня так просто не задушишь.

В общем, как гнусная змеюка не изгалялась, я всё-таки вытянул её на сушу. Ох, и здоровая ж оказалась злодейка! С ней мне точно новой добычи искать не придётся, лишь бы она, сволочь, не оказалась ядовитой.

За своим "драконоборством" я совсем выпал из реальности, не подозревая о надвигающейся опасности, вплоть до того момента, несколько сброшенных со скалы камней не скатились к моим ногам. Оглянулся в сторону послышавшегося шума.

Бух! Перескочив по камням, на песок спрыгнул Хмых. Ему-то чего здесь надо?!

– Что, зелёный, поговорим? – изрёк этот хмырь, поигрывая своей дубиной, – Я думаю, ты не достоин быть охотником и в поединке дрался нечестно…

Похоже, меня сейчас будут бить… Блин, и оглобля моя, как назло, осталась в двух шагах от злодея! Стоит за ней наклониться, и увесистый удар по кумполу обеспечен.

– А потому…

Что там ещё собирался сказать наш главный охотник, которого пробило на словесный понос, я так и не дослушал… Ну не люблю я американские боевики, особенно тот момент, где главный злодей начинает ни с того ни с сего делиться со своим заклятым врагом сокровенными планами по захвату мира или ещё какому-нибудь величайшему злодейству. Трепет, трепет языком, а потом не успевает засмеяться, как Фантомас, "У-а-ха-ха-ха!", как "трах!", "бах!" и ему трындец. Вот и сказочки конец.

Я предпочёл отклонился от дурацкого сценария, метнув свою рыбу в лицо противника… "ейной мордой ему в харю", или как там у классика…

В общем, "змей" у меня пошёл на первое, вместо "паузы" и "перемотки". А на второе… пока Хмых отдирал от себя рыбину, вцепившуюся ему в верхнюю губу… я схватил с земли самый большой из упавших камней и впечатал злодею в лоб.

У-упс! Камень искрошился в моей руке, а охотнику хоть бы что! Не-е, я всегда знал, что его голова чугунёвая, но не до такой же степени!

Фу-у-ух. Хмых всё-таки меня не подвёл. Постояв ещё пару мгновений с квадратными глазами, он рухнул затылком на песок, так и не выпустив из рук рыбьей головы, которую стиснул в смертельных объятьях.

– Эй, Шэрх! – донеслось сверху.

Это ещё кого принесло?!

– Что тут случилось? – крикнул, спрыгивая на песок Выр.

Следом за ним соскочил Рым. Против обоих мне не устоять. Хотя, почему я с ними должен драться? Раз спрашивают, значит нашей неравной "дуэли"… мы с муреной против Хмыха… они не видели.

– Не видишь?! Твоего отца рыба покусала! Давай, хватаем его и тащим в стойбище, вдруг эта гадина ядовита.

Кого конкретно из двух гадов – "змею" или их папашу, я имел в виду, уточнять не стал.

Подхватив бедолагу за руки и за ноги, и покидав на него, как на носилки, и рыбу, и дубины, мы потащили свою ношу в селение. Там Наи, которая лучше всех разбиралась в ранах, осмотрела пострадавшего и наконец-то освободила его из костяного капкана. Голову рыбы Хмых раздавил, но проклятые челюсти с загнутыми назад зубищами ещё надо было извлечь из ран.

Но это всё фигня, главное, что у меня чуть не отняли мою добычу, мол это охотник поймал. Какой нафиг охотник! Я тут же продемонстрировал прокушенную руку, откуда был извлечён осколок зуба проклятой твари. Пришлось поведать историю о том, как одолел рыбину и выбросил на берег, поймал новую, глядь, а Хмых уже катается по песку, сражаясь с изворотливой "змеюкой". Как он с ней сцепился и почему? Откуда ж мне знать? Я в это время другую рыбу ловил. Вот очнётся, и спросите.

Причём эту историю мне пришлось рассказать несколько раз, добавляя всё новые подробности. Ну а что мелочиться – врать, так врать!

Короче, на следующий день, когда наш главный охотник, а теперь ещё и рыболов окончательно оклемался, по стойбищу ходил добрый десяток историй. Начиная от красивой эпической сказки, как могучий дядя Хмых сражался с ужасным речным змеем… не ходите дети без взрослых на речку гулять, даже после того, как могучий воитель одолел чудовище, разорвав ему пасть, аки Самсон… и кончая скабрёзным анекдотом, как наш лучший добытчик ловил рыбу носом. Придурок, лучше б использовал для этого то удилище, что у него между ног, так оно было б вернее!

В общем, народ изгалялся, кто как мог. А что вы хотите? Радио нет, кино нет, телевизора и того нет! Как же пройти мимо такого события. Разговоров теперь будет как минимум на целый год, а то и два.

Зато мне, похоже, с Хмыхом придётся драться насмерть, он мне этой хохмы вовек не простит. Да и хрен с ним, зато чуть ли не всё племя будет теперь на моей стороне. Осмеянный враг не кажется таким страшным, как раньше.

В этот раз, в кои веки, я проснулся в самом благожелательном настроении духа. Лицо не саднит, спина вроде бы не болит… Чего ещё надо уважающему себя троллю? Живот предательски заурчал. Понял, не дурак – пожрать бы ещё не мешало б. Говорят, еда очень способствует… Чему она способствует? Да всему! Человеку без еды нельзя прожить, а уж троллю…

– Шэ-э-э-эрх, ты завтракать будешь? – звонко пропел от входа нежный женский голосок… Ну, насколько он может быть нежным у троллек.

– Буду! – тут же подтвердил я, потом пригляделся к темневшему в проёме силуэту и потерял дар речи.

Блин, да это же Амми! Не мерещится ли мне это? Я на всякий случай потёр глаза. А где обычное: "Подъё-ё-ём зелёная зар-р-раза!" Нет, что-то со вчера на сегодня точно произошло в этом мире! Он перевернулся вверх тормашками? Да, нет! Пол на месте, там где и был, потолок тоже. Старшая дочь Хома успела выйти замуж? За одну ночь? Не-ет, в принципе всё возможно. Но, как-то сомнительно? Вроде только сегодня с утра Шаи должна была отправиться на переговоры.

Как вчера старуха трескала угощение. Несколько плошек ухи, сочные куски жаренной рыбы. А как она обсасывала каждую косточку… От таких воспоминаний живот буквально взревел пароходной сиреной. Пора прибавить шагу.

Ведомый будоражившими воображение запахами еды, я чуть ли не бегом добрался до "столовой".

– Шэ-э-эрх, ну как тебе моя стряпня? – медовым голоском пропела Амми.

– У-вуо-ву-ву-вуо-ву-ву, – закивал я головой.

– Как думаешь, моему будущему мужу понравится?

– Ву-ву, – вновь подтвердил я.

Девушка снова проникновенно вздохнула и застыла с видом: "Алёнушка ждёт братца Иванушку"… Нет, что я несу – это ж инцест… Не-е… Ждёт она Ивана-царевича на сером волке… или рыцаря Ланселота… или королевича Елисея. В общем ЖДЁТ своего суженого-ряженого и оттого лик её светел и божественно прекрасен.

Та-ак, не будем задавать глупых вопросов, но, по-моему, Хом рассказал своей дочурке, чья была идея выдать её за чёрноскальца. Ах, он – сволочь! Ах, он – гад! Почему? Да потому!

Теперь, если свадьба удастся – все пряники вождю, это ж была его идея. Попробуй, возрази! А пойдёт что-то не так, кто получит звездюлей?! Правильно, ваш покорный слуга!

Одно радует, что с незадачливым женихом вместе убегать будем. Может, так мне меньше достанется.

– Шаи давно ушла? – задал я интересовавший меня вопрос.

– Я её ещё засветло проводила.

Видно, не терпится девке. Ждала почти два десятка лет, могла бы ещё подождать.

Ладно, поесть я поел, пойду найду Хома, а то, глядя на это влюблённое создание… Как я покинул пещеру девушка даже не заметила.

Не успел выйти наружу, как встретил вождя.

– Собирайся, Шэрх, пойдём на старое место, – огорошил он меня.

– Куда это?

– В РОЩУ, ЗА ТРАВАМИ, – многозначительно пояснил Хом.

А-а-а, всё ясно, к людям, значит.

Когда мы пришли, барон с сержантом уже были на месте. Снова обмен любезностями, разговоры о здоровье, самих собеседников, их родных и близких. Наш предводитель поделился планами насчёт дочери. Барон тоже посетовал на судьбу. Оказывается у него тоже две девахи, старшая год назад вышла замуж, а вот младшую егозу ещё нужно пристроить в надёжные руки. В общем, обычный трёп двух любящих отцов по поводу недалёкого будущего их ненаглядных чад, который я слушал вполуха.

– А ты чего сидишь, ничего не ешь? – спросил меня фьерр, – Угощайся, – барон указал рукой на разложенные на импровизированной скатерти яства.

– Ну, если только маленький бутербродик, – нехотя согласился я.

– Почему же маленький, можешь взять и побольше.

– Как прикажете, – была бы честь предложена.

На скатёрке действительно лежали нарезанный белый хлеб, мясо и два батона колбасы разных сортов. Нет проблем, что я колбасы не видел? Подхватил остаток то ли маленького батона, то ли большой булки и резанул его ножом вдоль. Теперь остаток колбасы в середину… нефига её чистить – моими пальцами несподручно… а вдруг ещё отнимут? О-о-о, получилось что-то вроде тролльего хот-дога. Я откусил, потом ещё. Колбаса, варёно-копчёная… Вкусно!

Э-э-э, а чего это все так на меня вылупились. Не-е, ну я согласен – барон вкушает эти деликатесы каждый день, они ему, небось, осточертели. Хом, тот, как кот Матроскин, кладёт бутерброды колбасой вниз на язык и тащится от них, как я не знаю от чего.

– Фо-о? – спросил я у своих сотрапезников, пялящихся на меня квадратными глазами.

– Ну и здоров же ты жрать! – прокомментировал вождь.

– А чё тогда предлагали? – огрызнулся я, выдёргивая из зубов застрявший огрызок верёвки, за который в своё время колбаску подвешивали в коптильне.

– Кто ж знал, что ты её "хам", и всё! – поддержал своего другана барон, – Ладно, скоро этого лакомства у тебя будет вдосталь… в людских землях.

– Чего?!

– Поедешь, то есть – пойдёшь мою дочь провожать до столицы. Ей как раз надо,.. – фьерр принялся объяснять, какие она там будет решать проблемы, но я его уже не слушал, раздумывая над проклятой дилеммой.

По всему выходило, что мне следует дать дёру, чем скорее рвану когти, тем лучше – в лесу меня хрен кто найдёт, а начнут прочёсывать, уйду в никем не заселённые края. Вот только после этого не видать мне Риа, как своих собственных… Нет, уши я могу разглядеть боковым зрением, правда, только самые кисточки.

В общем, от моей зазнобы, которая меня вроде бы не отвергла, а совсем даже наоборот, мне осталась бы лишь память. А ей? Тоже память… и безбрежное море ненависти – жених называется, наобещал в три короба, а как пошло дело к свадьбе, тут же трусливо сбежал! И не докажешь девчонке, что в человечьих землях меня может ждать большой-большой кирдык.

А чего, угроза вполне реальна, как шишка на лбу барона, которую мы с парнями поставили совместными усилиями. А нефига орать всякую хрень в бойницу!

Да, но теперь-то что делать? Как-то не верится, что за разгром замка меня погладят по головке, да ещё и наградят. То, что барон ко мне вроде бы благожелательно настроен, так это может быть только видимость. А там глядишь, у дочурки письмецо: "А того зелёного, главного зачинщика, умоляю Ваше Величество казнить без промедления". Это Гамлету принцу Датскому повезло, что он вовремя обнаружил подобную писульку. А мне где её искать?

Между прочим, всё это мои недоброжелатели могут запросто передать и на словах… Вырезать всю делегацию?

Кстати, а почему я вообще должен куда-то отправляться?

– Почему я…

– А кто? – накинулись на меня разом вождь и барон.

Мля! Какое у них единодушие.

– А войско?

– Чьё?

– Как чьё? Фьерра Арилана разумеется.

Барон расхохотался. И чего он ржёт, как лошадь полковая.

– Ты, Шэрх, едва его не уничтожил, – заявил Хом.

– Да ну?! Что, совсем никого не осталось?

– Сейчас я могу выставить десятка два бойцов, но надо ж кому-то и в крепости остаться. Времена нынче неспокойные, а вы, тролли, у меня не самые опасные соседи. Уж поверь, Шэрх, среди людей есть куда худшие экземпляры.

Что ж, охотно верю. Нет, порой, никого хуже иного "доброго" соседа.

Но это всё не мои проблемы, раз мне придётся отправляться к людям, да не к кому-нибудь, а к власть имущим, у меня накопилась масса вопросов. И я принялся сыпать ими, как из рога изобилия:

– Так я что, отправлюсь один?

– Нет, тебе ж сказали, будет отряд, – поморщившись, раздражённо заметил барон.

– Я имею в виду, из нас, троллей? – обратился я к Хому.

– Хочешь взять с собой братьев?

– Я лично ничего не хочу! Сколько будет народу в отряде? – это уже барону.

– Я ж говорю – человек десять.

– А обычно каким ходили?

– Прошлый раз я брал с собой два десятка.

– Вот.

– А парни не растеряются в человечьих землях, и кто их одёрнет в случае чего? Ты сможешь? – насторожился наш предводитель.

– Откуда я знаю? Ты им приказывал туда отправляться? Нет. Кто тут вообще вождь – я или ты? – последнюю фразу я рыкнул по-тролльи.

– Ладно, я с ними поговорю… Это всё?

Как же, держи карман шире. Я ещё даже не начинал. И вывалил на обоих главнокомандующих ещё ворох проблем. Главное, какой мне держаться версии событий, чтобы окончательно не завраться.

Аксакалы выбрали мою, уже озвученную ранее: ночное нападение неизвестных, сломавших мост и подъёмную решётку, а утром появились мы… В общем – всё сплошное недоразумение, а никакого штурма вроде как не было. Тролли забрались в крепость, потому что проход был открыт.

А как же то, что я с друзьями сломал мост, а потом стрелял из катапульты по башне?

– Сколько народу, по-твоему, это видели? – спросил фьерр.

Как оказалось – немного. А ведь действительно, если верить барону, то камнем истины можно проверить и уличить во лжи только самих очевидцев событий, тех, кто видел всё своими собственными глазами. А что могут сказать остальные? Я слышал, что было то-то и то-то. А видел? Не-е-е-а.

Только как быть с самими свидетелями? Я воззрился на фьерра, раздумывая, как лучше сформулировать вопрос.

– Не переживай, я найду, куда сплавить тех, кто может проговориться, чтобы до них никто не добрался, – ответил дворянин на незаданный вопрос.

НИКТО, значит, и мне их будет не найти, зато, случись что, барон тут же выдернет эту козырную карту из рукава.

Я вспомнил изумрудные глаза и её шелковистые волосы цвета червонного золота. Сто?ят ли они участия в этой смертельной авантюре? Да, решил – сто?ят. И потом, женишься, там дети пойдут, выберусь ли я когда в большой мир из этих грёбаных пещер, а так, хоть мир посмотрю, куда меня нелёгкая занесла.

– Вот ещё что, мне нужны штаны, – заявил я.

– Чего-о-о? – опять в унисон затянули оба.

– Штаны говорю. В мире людей ведь все ходят в штанах.

– Раньше ты вообще голышом бегал, – заметил Хом.

– Так ты мне сам сказал: "как все ходят, так и ты ходи, раз так принято".

Вождь зачесал затылок.

– И из какой ткани их прикажете пошить вашему превосходительству: из парчи или бархата? – попытался поддеть меня барон.

– Парадные можно и из бархата, а в повседневных изысков не надо – пусть будет прочная ткань, которая идёт на палатки и тенты для фургонов…

Джинсы ведь из парусины мастерили, или я не прав?

– А на заднице швы пусть получше прошьют, а то треснет в самый неподходящий момент.

Для чего мне штаны? Надоело, знаете ли, ходить всё время в юбке, я ж не шотландец какой. И снизу поддувает.

– Не будет штанов, никуда не пойду, – пригрозил я аксакалам.

– Шэ-э-эрх!

– Ну что ещё?!

Нет, уже который день не дают мне спокойно досмотреть последний сон.

– Шэ-э-эрх! Он пришёл!

– Кто пришёл? Куда пришёл?

– О-О-ОН!

– Кто "он"? – я непонимающе уставился на Амми.

– Жених.

– Жених? – я зевнул и потёр кулаками заспанные глаза.

Ни минуты покоя с этими женщинами.

– Жених?! Что уже здесь?! – до меня только дошёл смысл сказанного.

– Угу, – кивнула девушка.

– А чего так быстро?

Раньше следующего дня мы парня не ждали. К тому же Шали вряд ли смогла так быстро обернуться. Если только черноскалец не притащил её на себе… Как, собственно, и произошло.

– Он тебя уже видел?

– Не-е-е, – замотала головой Амми.

– А ты его?

– Риа видела, когда заходила к отцу.

– И как он?

– Большой, сильный, кра-а-асивый, – мечтательно закатив глаза, произнесла девушка, кусая губы, – Шэ-эрх, а, Шэ-эрх, я хорошо выгляжу?

– Бесподобно, – вновь зевнул я, почти не кривя душой.

Топик и миниюбка из тонкой золотистой замши смотрелись на Амми, но, на мой предвзятый взгляд, к рыжим кудрям Риа, этот наряд пошёл куда больше.

– А где боевая раскраска? – ляпнул я, совершенно не подумавши, запоздало спохватившись, что брякнул то, чего говорить вовсе не следовало.

Тролльки не красятся, и понятия "макияж" для них не существует. Во всяком случае, не существовало до нынешнего момента.

Амми вцепилась в меня, как клещ: расскажи, да покажи… Что я ей – визажист какой?

– Ладно, попробуем что-нибудь сделать. Амми, вы там вчера что-то варили из черники, ягоды остались?

– Да, – кивнула девушка, – Ри-и-иа-а! – тут же пароходной сиреной взревела она так, что у меня разом уши заложило.

– Шэ-эрх, вот здесь криво получилось, – вновь закапризничала моя суперпупермодель, разглядывая себя в маленькое старое зеркало. Что она там в этой облупившейся стекляшке может разглядеть, оставалось диву даваться!

– Амми, радость моя, возьми ягоду и подправь губы, как тебе больше нравится.

– Какой-то цвет совсем синюшный, – высказала своё мнение младшая сестра.

Блин, где ж я вам тут бутик с другой помадой найду?

– Шэрх, а ведь эта краска не смоется долго.

– Ну и хорошо, тебе что, не нравится быть красивой? Смотри, какими большими стали твои глаза, жених будет в восторге?

– А если муж захочет, чтобы я всё время так выглядела?

– Пошлёшь его лесом.

– Каким?

– Еловым! Какая разница, что он подумает? Думать он должен был раньше. После женитьбы уже поздно.

– У-уй! Больно!

– Амми, что ты всё время дёргаешься?

– Больно! Ты мне все брови повыдергал!

– Не все, а только несколько волосинок над переносицей. Осталось ещё парочка и всё будет в лучшем виде. У тебя шикарные брови, а эта чахлая поросль и нафиг не нужна!

– А-а-а! У-уй!

– Терпи, красота требует жертв!

– Что ты меня сажей мажешь?

– Не мажу, а подкрашиваю. Вот тут, чтобы глаза стали больше и длиннее. А вот тут выделим скулы. И вообще, не понравится – смоешь. Не-е, ну ты, Риа, ей скажи, разве плохо получилось?

– Что тут происходит? – это вождь пожаловал.

"Что, что". Не видишь разве, невесту штукатурим. Готы увидели бы – удавились от зависти.

– Амми, что ты сделала с лицом? Да-а-а. Это всё ты, Шэрх? У людей подглядел?

– Красиво ж вышло! – встал я на защиту своего творения

– Да-а-а. лишь бы жених от такой красоты не сбежал.

– Так тащи его сюда!

Мы вышли из пещеры. И где гость?! О! А этот Чир шустрый малый, уже успел сцепиться с нашим главным охотником.

– Тебя сюда никто не звал! – рыкнул Хмых.

– А меня не надо звать, я сам прихожу туда, куда мне надо! – не полез за словом в карман чёрноскалец.

– Вот и топай отседова.

– Ты мне не указывай!

– Хочу и указываю!

– Уж не ты ли будешь тот знаменитый охотник?

– Может, и я, – подбоченился Хмых.

– …Которого рыба покусала. Это ж надо быть таким придурком!

– Ах ты, гад! – уязвлённый задира взмахнул дубиной.

Но и гость был не лыком шит: отбил удар в сторону и врезал напавшему ногой в живо, а когда тот, хрипя, согнулся, добавил дубиной по кумполу.

Хмых рухнул на землю, как мешок с г… в общем, как мешок.

– Ещё кто-то хочет чего-то сказать? – воинственный сосед обвёл совсем не дружественным взглядом наших мужчин.

Был он здоров, как чёрт – ростом выше Ыша, а плечи шире, чем у Хмыха.

– Я хочу сказать, – встрял ваш покорный слуга, – К тебе есть вопрос.

Суровый взор чужака упёрся в меня.

– Невесту смотреть будешь или ты подраться сюда пришёл?

– Одно другому не мешает! – хлопнул меня по плечу здоровяк так, что я аж присел, – А ты значит, тот самый Шэрх?

– Может, и тот. Так как насчёт невесты?

И тут как раз на свет божий вывели нашу ненаглядную. Девчонка закрыла лицо руками. Блин, только бы краску не смазала, а то все усилия псу под хвост. Слева Амми поддерживала сестрёнка, справа – улыбавшаяся щербатым ртом тётка Шаи.

Ну что ты, Гюльчатай, личико-то открой.

Видно, та же мысль посетила жениха:

– Что же ты прячешь от меня свою красоту? – он сделал несколько шагов вперёд и осторожно коснулся рук девушки, отводя их в сторону.

Так, судя по тому, как у Чира отвалилась челюсть, моё произведение искусства оценили. Может, подвизаться на полставки стилистом у троллей? Вот только чем они расплачиваться будут?

– Моя! – только и смог выдохнуть парень, сгребая свою добычу в охапку.

Странно, но в объятиях этого громилы Амми уже не казалась большой и грозной, став как-то сразу маленькой и беззащитной.

– Э-э-э, зятёк, подожди, – довольно произнёс Хом с улыбкой чеширского кота, дорвавшегося до цистерны сметаны, – отпусти-ка пока девку, никуда она от тебя не денется, давай лучше обсудим наши дела. Хозяйственные.

 

Глава 1.

– Тьфу! – сплюнул я.

Заколебали! Опять Шон с двумя бойцами проскакали с хвоста нашего каравана в голову. И чего мечутся туда-сюда? Только пылюку подымают! Не сидится им на одном месте, будто шило в заднице торчит. Ведь ясно же, нет никого в этой чахлой рощице. Если б кто прятался – виден был бы, как на ладони.

Хотя им что, не на своих ногах носятся – на лошадиных. Это нам с парнями приходится топать на своих двоих. Что-то не везёт нам последнее время. На свадьбе попировать не довелось, срочно нужно было выступать. И чего такая спешка – "хватай мешки – вокзал отходит!"? Двигаемся-то мы неспешно, десять раз успели бы наверстать упущенное. Да и интересно было б посмотреть на Амми после первой брачной ночи.

М-мда, сколько мы уже в пути? По-моему недели две. Как это всё утомило, скорей бы мы куда-нибудь пришли. Интересно, далеко ещё до столицы? А то так ноги стопчешь по колено, пока дойдёшь.

Фу! Потянуло от телеги, я невольно поморщился. Окорок этот вонючий. Если этот толстый хмырь… как его… Пататортус питает надежду скормить нам эту тухлятину, он будет сильно разочарован. Не знаю, как парни, а я это дерьмо точно есть не стану. Скорее сожру самого эла, предварительно зажарив его в собственном соку, и никакой бронированный "мерс" ему не поможет.

Это я так про себя обозвал ту таратайку, в которой ехали сам Пататортус, его жена Элалия и фьерра Лиона. Наверное, правильнее было обозвать эту повозку каретой, вот только на экипаж Золушки этот сейф на колёсах походил мало. Ну и правильно, пусть внешний вид этой передвижной крепости, влекомой шестью лошадиными силами, не внушал эстетического наслаждения, зато вполне соответствовал своей главной задаче – оберегать жизнь и здоровье находившихся внутри людей. Не хотелось бы проверять карету на прочность, но что-то мне подсказывает, что сегодня без этого не обойдётся.

– Шэрх! Шэрх! – послышался звонкий голосок.

– Да, фьерра Лиона, – подошёл я к дверце экипажа.

– Шэрх, скажи мне, а почему тебе понадобились штаны, когда остальные тролли обходятся без них?

– Им так удобнее…

Девушка задавала всё новые и новые вопросы. Сколько времени мы в пути, а этот поток никак не иссякнет. Правда, на некоторые я уже ответил раза по два. Но, раз барышне нравится, пусть спрашивает, жалко что ли!

– Шэрх, тебя что-то беспокоит? Какой-то ты не такой сегодня.

Я взглянул на баронессу. Нежный овал лица, золотистые локоны, настороженно смотрящие на меня голубые глаза, строго сдвинутые брови. Нельзя сказать, что Лиона была неземной красоты, но и дурнушкой её тоже не назовёшь. И эти милые ямочки на щёчках. В своей прошлой жизни я б закрутить роман с такой ципой не отказался. Жалко, что с этими средневековыми платьями толком не разберёшь, стройна ли девчонка, как былинка, или чуть полновата, хотя, скорее всего – второе. Впрочем, мне-то что за дело?

Сказать ей или нет? Нет, пожалуй, не стоит поднимать панику раньше времени.

– Шэрх, ты меня не слушаешь, – надуло губки милое создание.

– Простите, фьерра, задумался.

Подумать мне было о чём.

Вчера ночью, отойдя по малой нужде, я случайно услышал разговор.

– …Подходящий караван, и охраны немного.

– А здоровые образины?

– Ты же видел, какие они медлительные.

Ну-ну.

Невидимые враги ещё о чём-то пошушукались,.. я уже не расслышал… затем удаляющиеся шаги, и за забором всё стихло.

Вот такая информация к размышлению. Сейчас я раздумывал, а правильно ли поступил, что никого не поставил в известность о готовящемся нападении. По идее, надо было предупредить хотя бы того же Шона. Да, но вот только что я ему скажу? Кто и с кем беседовал – понятия не имею. В каком месте и какими силами подстерегают нас разбойники мне тоже не известно. Да и на нас ли собираются нападать? Может, на какой-нибудь купеческий караван? На мой взгляд наш отряд слишком крепкий орешек, чтобы ввязываться в сомнительную авантюру.

Да и не стоит он того. Что у нас есть – четыре фургона и карета. Что-то не заметил я у дворян драгоценностей. А поклажа? Хозяйственная утварь, необходимая в дороге, палатки, провизия и полная телега выделанных шкур и кож, среди которых были и от горных быков. То ли наш Хом подсуетился, чтобы и ему что-то перепало с этого похода, то ли хозяин замка в своё время выменял.

Пока я был занят своими мыслями, наш маленький караван углубился в лес.

Ну вот, началось!

– Тресь! – подрубленное дерево рухнуло впереди на дорогу.

– Хресь! – точно такое же завалилось сзади, отрезая нам пути отхода.

– Фьють! Фьють! Фьють! – засвистели болты и стрелы.

– Берегись! Разбойники! – заорал я, – Ургк, долбани камнем в то дерево, – указал я налево, – Рым, а ты – вон в то, – эта цель была прямо по курсу, чуть правее дороги.

Сам я вырвал стоящий у обочины тонкий сухой ствол с обломанной верхушкой и запустил в стоявшие дальше кусты, откуда в нас тоже летели стрелы. Вертанувшись в воздухе, как городошная бита, деревяшка прошлась по кустам. Обстрел тут же прекратился.

Остальным Робин Гудам было тоже не до стрельбы. Ургк попал в раскидистый ствол, отчего стрелки еле удержались на своих местах, а снаряд его брата попал ещё удачней.

– Хряп! – тонкое дерево подломилось, и злодеи с дикими криками полетели на землю.

Поделом вам, хорькам. А то, ишь чего удумали, будут нас тут расстреливать, как в тире. Не-е, правильно, сверху всё видно, как на ладони, а бедолагам, что мечутся внизу, просто некуда деваться. Зато сейчас нападавшие сами стали мишенями. А нахрена тогда я по дороге собирал эти камни. Правда, набралось их не больше десятка, ну, так мы не с армией воевать собирались.

– Твою мать! – заорал у меня над ухом Ургк, получив в левое плечо стрелу, – Сейчас я тебя!

– Бабах! – метко пущенный камень ударил в живот притаившегося меж ветвей лучника, отчего тот, выронив лук, свалился с сука, повиснув вверх ногами.

Так они что, все привязаны? Тем хуже для них. Ургк не остановился на достигнутом, тут же сбив второго. Рым попытался поразить третьего злодея, но промахнулся. А я чего встал соляным столбом, "мои"-то разбойники, поди, все разбежались. Нет, шалите, засранцы, уйти от шэрха в лесу безнадёжное дело. Подхватив оглоблю, я рванулся вдогонку за своими "подопечными".

– Ну, и чего вы там высматриваете? – поинтересовался я… тоже задрав голову, как Ургк, Рым, Шон и ещё двое воинов, которых я не знал… полюбовавшись на висевших вниз головами разбойников, – Ждёте, когда сами упадут? Вряд ли дождётесь.

– Неохота лезть за ними и оставлять нельзя злодеев, вдруг притворяются, – высказал общее мнение сержант.

Ясен пень взбираться на дерево пришлось бы кому-нибудь из людей, мы ж, тролли, не бурундуки и не белки какие.

– Вот ты б, метнул топор, да перерубил верёвку, – обратился я к одному из воинов.

– Скажешь тоже… и это не топор, а секира… видишь – обоюдоострая… и метать её замумукаешься, – заявил мне владелец оружия.

– Ты так думаешь? Лучше дай сюда, и проверим, не до ночи же тут стоять.

Странно, но этот здоровяк… для людей, разумеется… спорить не стал, передав мне оружие. Видно, самому стало интересно, что я с ним буду делать.

– Попадёшь? – сунул я секиру Ургку.

– Попробую, – пожал плечами тот.

– А ну, отойдите! – выкрикнул я, когда сородич примерился, чтобы метнуть топор.

– Бым! Хлоп! – точное попадание, верёвка оказалась перерубленной, и безвольное тело шлёпнулось на землю.

– Мать его! Чего я вас послушал! – взревел хозяин секиры, которая прочно засела в дереве.

– Подожди! Не ори! – одёрнул я его, обламывая стоящее рядом деревце.

– Хрясь! – и его тонкая верхняя часть полетела на землю.

Оставшейся жердиной я попытался сбить застрявший топор.

– Рукоять не сломай, – пробурчал воин.

Тогда я начал пихать оружие под второе лезвие, раскачивая его туда-сюда. Ещё один толчок и острый угол лезвия осталось остался торчать в дереве. Я быстро опустил ствол и, насадив топор поглубже в расщеп, успел поднять быстрее, чем недовольный воин вырвал у меня свою собственность.

– Ты чего?!

– Сейчас второго срежем. Зачем снова топор метать? Ещё отлетит кому-нибудь в лоб.

Этот хмырь был привязан какими-то ремнями. Я осторожно тюкнул по ним, а потом провёл лезвием.

– Шлёп! – и ещё один злодей оказался на земле.

– Эй ты, слезай по-хорошему! – крикнул я третьему разбойнику, повисшему на другом дереве, несколькими шагами правее, – Или секирой ткну!

Перестав прикидываться экзотическим фруктом, прохиндей обвил ствол ногами, перерезал ножом верёвку и соскользнул в низ. Его тут же обезоружили, обыскали, связали и отконвоировали к остальным бандюганам.

Трое из них сидели на земле у обочины со связанными руками, рядом на земле валялось ещё четыре тела с повреждениями разной степени тяжести. Итого, вместе с притащенными нами, находившимися в отключке – семь живых и трое мёртвых. Один сломал шею, когда рухнул вместе со сломанной Рымом верхушкой дерева, двух других братья уконтропупили дубинами, когда догнали. Не рассчитали сил, бывает. А что, нам кто-то приказывал захватывать преступников живьём.

За "своими" троими мне тоже пришлось побегать. Нет, одного я сшиб, когда метнул в кусты свою "биту". Второй сильно прихрамывал, так что настигнуть его не составляло особого труда. А вот третий успел прилично оторваться, правда, это не особо ему помогло. Сейчас он как раз застонал и зашевелился. Я пнул его оглоблей в правое плечо, отчего тот взвыл ещё сильнее.

– Не ори! – и новый тычок.

А нечего было на меня кидаться с всякими нехорошими железками. Правда, свой класс владения мечом этот Робин Гад показать так и не успел, получив тычок сначала в живот, а потом несильный удар по правой руке, отчего сразу выронил оружие. Дальше стандартная процедура: ещё пара ударов и я уже волоку бесчувственное тело, которое потом бросил в общую кучу. Меч тоже прихватил – не пропадать же добру.

– Хорош разлёживаться, вставай! – пнул я толстяка ещё раз.

Вообще-то толстым он не был. Наверное, правильнее было бы его обозвать "плотный", просто от худощавой жилистой фигуры Робин Гуда, каким его обычно изображают, тут ничего не было и в помине. Наверное, правду говорят: "Чем дальше в лес, тем толще партизаны". Этот "герой" был как раз из таких. Но не его упитанная фигура привлекла моё внимание. Одет поганец был явно лучше всех прочих, имел меч и, как потом оказалось, поддетую под верхнюю одежду кольчужную "футболку" с короткими рукавами.

Морщась, злодей с трудом принял сидячее положение.

– Ты главарь этой шайки?

Пленный не удостоил меня ответом, да мне, собственно, это и не требовалось.

– Рым, ну-ка проверь, много мяса в его заднице.

Не долго думая, сородич тут же выполнил мою просьбу, ущипнув злодея за филейную часть.

– Э-э-э, чего вы это? Чего? – задёргался Робин, быстро двигая ногами и связанными руками, пытаясь отползти как можно дальше, пока не упёрся спиной в ствол молодого деревца.

– Да ты не боись, разбойная твоя душа, насиловать не будем. Ты нас интересуешь по другой части.

– Ка-акой? – запинаясь выдохнул преступник.

– Как по какой? Продовольственной разумеется,.. – и я поведал о нашей нелёгкой тролльской судьбе.

Мало того, что кормят плохо, так ещё охотится не дают…

– Так лес же рядом? – удивился разбойник

– Да какой это лес, вот у нас в предгорьях – это лес. А тут и дичи-то подходящей нет, одна мелкота. А эту, – я указал рукой на людей и лошадей, – нам убивать не разрешают, поэтому вся надежда на вас. Так что, извиняй, ничего личного. Мы-то, вообще, хотели съесть того гада в карете, что не кормил нас всю дорогу, так ведь его так просто оттуда не выковырнуть. Зато ты рядом, правильно, Робин-Бобин?

– Меня, вообще-то, Овриден зовут.

– Да какая нам разница, ты ж, когда в харчевне заказываешь кусок мяса, не спрашиваешь, как его раньше звали, – хлопнул я разбойника по спине, отчего того аж передёрнуло.

Однако наш новый знакомый оказался парнем тёртым и весьма сообразительным, да и самообладания ему было не занимать. Прежде, чем я поведал ему какие-нибудь новые страсти-мордасти, чтобы добиться желаемого… Чего? Да ЕДЫ, естественно, чего ж ещё?!.. хитрый хмырь сам обратился ко мне:

– Господин Шэрх, если я дам вам продовольствия, вы нас есть не будете?

– Нафига, вы люди пища слишком костлявая. Идти сможешь?

– Смогу.

Я рывком вздёрнул злодея на ноги.

– Мы быстро, – не оборачиваясь, бросил я Шону.

Робин нас не подвёл: ни бежать, ни плутать по лесу он не собирался, зато увидев на поляне лошадь с телегой, застыл, как вкопанный.

– Ой, па,.. – осеклась на полуслове, выскочившая из землянки молодая девчонка в мужском костюме, с такими же рыжеватыми волосами, как у нашего пленника.

– Дочка, бе… – успел выкрикнуть тот, пока мой кулак не огрел его по голове.

Сам я рванул вперёд. Девица пару мгновений стояла, распахнув глаза и разинув рот, а потом кинулась в землянку. Может, там она и смогла бы укрыться, но кто ж ей это позволит. В последний момент я ухватил девчонку за ногу, прежде, чем она успела что-то предпринять.

Несколько мгновений мы боролись. Девчонка пыталась вырвать ногу и захлопнуть дверь. Был бы я человеком, эта принцесса воров точно бы удрала, а так один удар кулака и толстая деревянная преграда слетела с петель. Больно уж надоела мне эта мышиная возня. Юную разбойницу чудом не задело, а я мигом выволок извивающуюся, брыкающуюся и ругающуюся добычу на свет божий.

– А ну, тихо! – юная бандитка полетела в пыль.

– Как ты, доченька? – упал перед ней на колени любящий отец, и оба обнялись и разрыдались.

До чего ж трогательная сцена, был бы человеком, точно б прослезился.

– Изверги вы, детей обижаете, – буркнул папаша.

– Слышь, Робин, я не понял, а ты у нас кто – святой угодник?

Разбойник засопел, но возразить не решился. Ну и правильно!

– Хватит миловаться, – прервал я семейную идиллию, – Продукты есть, или ты нас обдурить решил?

Ясное дело, главарь бандюганов чего-то задумывал: или у него в берлоге был подземный ход, или оружие. Вот только не вышло ничего из этой затеи.

– Тогда чего ждёшь, вскакивай и тащи мясо, – прикрикнул я на злодея, – Живо!

– Мне бы помощника, – жалостливо попросил Робин, а глаза такие честные-честные.

– Девчонка останется с нами, – усмехнулся я, – И помни, надумаешь там стрельнуть, или ещё чего, она умрёт первой.

Не уважают нас, троллей, видать, совсем, за дураков держат. Согласись я с этим мастером грузильного дела, мы б его с подмастерьем долго из-под земли выковыривали.

– И побыстрее там!

Блин! С первой же оленьей тушей этот Робин Гад застрял в проходе. И это несмотря на то, что у неё не было ни рогов, ни копыт. Ну и кто он после этого?

– Давай сюда, – ухватил я дичь за передние ноги.

М-м-м, копчёненькая… Вот это запах, я аж облизнулся в предвкушении.

– Волоки следующую!

Дальше Робин подтаскивал, а я подхватывал и грузил. Нехило живут разбойнички, прям, как короли.

– А пива нет? – с надеждой спросил я.

– Не-е-е, – замотал головой запыхавшийся разбойник, – Эти проглоты всё выдули, а новое не успели завезти.

– Обидно, – с сожалением вздохнул я и расхохотался, потому что бандит квадратными глазами уставился на меня.

До него только дошло, что я сказал. Наверное, теперь ломает голову, из чего в горах тролли варят пиво. Хотя, скорее всего ему не до этого.

Лошадка, то и дело фыркая и косясь на нас, неспешно бредёт по широкой лесной тропе… только-только повозке проехать. Папа с дочкой в обнимку сидят и правят телегой, дочура то и дело шмыгает носом и смахивает с глаз слёзы. Душевная картина. Мы втроём шагаем следом и трескаем мясо. Хрен знает, как там будет дальше, когда доберёмся до отряда. Может, всю добычу попытаются отнять. Люди, они такие.

– Хорош хныкать, – прикрикнул я на сладкую парочку, – лучше придумайте побыстрее рольку.

– Чего? – не "въехал" папаша.

– Рольку, говорю, как у комедиантов, при-ду-май-те.

– Для кого?

– Ну, не для меня же, для мелкой. Что рассказывать будет, когда на место приедем.

Пару секунд Робин хлопал глазами, а потом, быстро обернувшись, тихо зашушукался с девчонкой. О чём? Да какое мне дело! И вообще, я занят! Обглоданная кость полетела в кусты, а я оторвал оставшуюся переднюю ногу… задние успели отхватить братья и теперь грызли их так, что любо-дорого поглядеть.

Увлечённый своим занятием я и не обратил внимания, что девица спрыгнула с козел. Заметить – заметил, но не придал этому особого значения, а зря. С криком:

– Фьерра Лиона! Фьерра Лиона! Помогите! Спасите! – девчонка пулей рванула к карете, стоило нам только показаться из леса.

Неожиданно, блин! Я даже жевать перестал, лихорадочно вспоминая, а обыскивали ли мы эту оторву? Нет, точно – нет. А вдруг у неё остался какой-нибудь кинжальчик. Нам-то троллям – булавочный укол, а вот баронессе…

Но волновался я напрасно, сержант, не будь дурак, уже перехватил беглянку и так бухнулась на колени, отчаянно вопя:

– Фьерра Лиона! Не велите меня казнить, я не в чём не виновата! Я не разбойница, зачем они меня схватили?! – и её рука недвусмысленно указала в нашу сторону.

Затем последовал душераздирающий рассказ, как её бедную, несчастную схватили разбойники, какие муки ей довелось претерпеть. И только она было собралась бежать, когда в лагере никого не было… На резонный вопрос Шона "А почему?" девица тут же ответила, что не знает, но думает, что разбойники испугались великанов… то есть меня с братьями.

– Кто ж таких страхолюдных образин не испугается?

А за "образины" ответишь! Потом. Может быть.

Не знаю, что там ещё трепала языком эта разбойная девка, но думаю, её актёрской игре поверили бы не только присутствующие, совсем не искушённые в этом деле, а и Станиславский с Немировичем и Данченко. Короче – все трое.

Однако дослушать монолог мне не дали, потому что ко мне подвалил Шон.

– Она действительно была пленницей?

– Откуда мне знать?

– Где вы её нашли, в разбойничьем лагере?

– Угу.

– Как?

– Что "как"?

– Шэрх, это – прямое неподчинение.

– Кому?

– Что "кому"?

– Кому вообще тут у вас надо подчиняться?

– Мне.

– В честь чего это?! Мне сказали тут главный… этот, как его… Тортус.

– Он руководитель делегации и представитель фьерра, а командир отряда – я. И вы, как военная сила, должны повиноваться именно мне.

– Тогда чего ты раньше молчал. Я всю дорогу голову ломаю, что мы тут вообще делаем. Как у вас поставлена охрана, нам не ведомо. Ты ничего не говоришь…

Короче, я понёс сержанта по кочкам… В смысле – "Э-э-э, никакой ты нэ камандыр!"

– Это человечьи земли, мы ж даже не знаем, где тут таится опасность.

– Не знаете, говоришь?! – не полез за словом в карман Шон, – А кто камни собирал с самого постоялого двора? Ты думаешь, я ничего не видел?

– Это на всякий случай, – попытался вывернуться я.

– Да? Что-то раньше за тобой такой предусмотрительности не водилось.

Я пожал плечами. Всё когда-нибудь происходит в первый раз.

– Ты дурачком-то не прикидывайся! Откуда узнал о нападении?

– Может, я по-твоему его и устроил?

– Не юли, по делу говори. Вон, видишь, – сержант ткнул пальцем в сторону свежих могил: двух наших и трёх разбойничьих, – где стражники и возницы, закончив работу, ровняли холмики, – двое убитых, четверо раненых. Двое из них – тяжело. Всего этого бы могло бы не быть, если б ты нас вовремя предупредил, и мы были бы готовы к отражению атаки, – назидательно заключил Шон.

– А так вы чего, не готовы? И потом, кто б мне поверил. Этот случайный разговор… Э-э-э, что происходит?!

Блин! Пока мы беседовали, Лиона и остальные "их благородия" уселись в карету, куда вслед за ними шмыгнула и разбойница.

– Стой! – я дёрнул дверцу на себя, едва не выдернув закрывавшего её толстяка наружу.

– Это возмутительно!

– Что ты себе позволяешь!

– Дикарь! – послышалось изнутри.

– А ну, тихо! – гаркнул я, отчего всё высшее общество застыло, кто где стоял, а юная плутовка вжалась в самый дальний угол кареты.

– Шэрх, ты чего? – насторожился Шон.

– Ты у неё оружие проверял?

– А надо?

– Я-то откуда знаю?! Я ж в этом ничего не понимаю!

– Ну-ка молодая… особа, – нашёлся сержант, – ответствуйте, как перед Создателем – оружие есть?

Та отрицательно замотала головой.

– Говорит, что нет, – "перевёл" мне Шон, как будто я тут был самый главный.

– Надо проверить, пусть раздевается.

– Что?! – воскликнул теперь уже квартет… или квинтет… В общем, все пятеро, потому что к возмущённым пассажирам кареты добавился ещё и сержант, правда в его голосе сквозило недоумение.

– А как ещё можно проверить? И сапоги пусть снимет.

– Бог мой! Сапоги-то зачем? – удивилась Лиона.

– Может, там кинжал, – не сдавался я.

Девчонка напряглась, и меня прожёг колючий, полный ненависти взгляд. Один миг, и он тут же сменился на нежный и кроткий взор обречённого на заклание агнца. Ещё мгновение, и её сорванная с плеч куртка летит мне в лицо. Хватаю её в последний момент.

– Всё! Всё забирайте! – девицу сотрясают рыдания.

– А сапоги?

– У меня там ничего нет.

– Как вам не стыдно! – укоряет нас пышущая негодованием баронесса, – Набросились вдвоём на бедную девушку! – щёчки горят, глазки сверкают, как же она прекрасна в своём праведном гневе.

Сержант мнётся, поглядывая на меня, дескать, заварил ты кашу.

– Вот, а ты говоришь "камни".

Непонимающие взгляды, только воин, хмурясь, кивает.

– Сапоги-и-и, – напоминаю я разбойнице.

– В них только ма-а-аленький но-ожичек, – хнычет та.

– Давай сюда!

Мля! Эта хрень, называется "ножичек"… "маленький".

– Это ж мизерикорд, – хрипло выдавливает Шон.

– Мизер чего? – какое-то незнакомое слово.

– Кинжал, которым убивают рыцарей, – вертит воин в руках длинное смертоносное жало.

– А-а-а, – киваю я, – Барышня, а у вас против рыцарей больше ничего нет?

– Не-е-е, – мотает та головой, а полные слёз глаза такие честные-честные. По моему, врать без запинки, это у них наследственное.

– А в кошеле на поясе что? – не сдаюсь я.

– Это всё не моё, честное слово! – море наивности плещется в широко распахнутых голубых глазах.

И мы тут же слышим историю, как одна бедная, несчастная девушка всё это похватала впопыхах, выскакивая из землянки. Ну надо же, как ей повезло!

– Что там? – теряет терпение Шон.

Плутовка развязывает тесёмки и суёт ему в руку что-то блестящее. Сержант в ауте, я тоже. Однако служивый успевает заметить ещё что-то.

– А это что?

– Всё было в кошеле, – следует поспешный ответ, – я схватила, думала, там деньги.

Воин держит добычу на ладонях, будто взвешивая улики и выясняя, на сколько всё это потянет со всеми отягчающими.

– Что вы так уставились? Что это такое? – слышится требовательный голосок Лионы, её рука тянется к конфискованным "игрушкам".

– Это оружие, – Шон делает шаг назад, цепко сжимая свою добычу в кулаках.

– Не может быть! – удивлённо воскликнула фьерра.

Торту с женой тоже поразились.

– Ни в жизнь бы не подумал, – поддакнул я.

Действительно, откуда мне знать, что лучшие друзья девушек в этом мире не бриллианты, а удавка и кастет.

– Сорэна! Это правда, что он говорит! Ты мне бессовестно лгала?!

– Фьерра Лио-о-она, я говори-ила правду, – послышалось жалобное нытьё, которое могло растрогать кого угодно, – я обрадовалась, когда металлическую пластину схватила, думала она золотая, а это – бронза…

Согласен, блестящую "игрушку" можно было принять за слиток, вот только отполирована она была нежной девичьей рукой. Для взрослого мужика – размер не тот. Впрочем, а мне-то какое до всего этого дело. Для разоблачения злодейки я и так сделал всё и даже больше.

– Я вам ни разу не соврала, а вы всё равно не верите-ы-ы-ы!

Судя по Ниагарскому водопаду, хлынувшему из глаз упавшей перед баронессой на колени и самозабвенно рыдающей разбойницей, через пару минут всем сидящим в карете понадобятся калоши, иначе они непременно замочат ноги.

– И что теперь с ней делать? А, Шэрх?

Это он что, у меня спрашивает? Я удивлённо уставился на сержанта.

– А чего ты у меня спрашиваешь? Вот, есть… этот самый… эл Тортус, – при этих словах толстяк поморщился, как будто целиком разжевал и проглотил кислый лимон, но ничего не сказал, – представитель барона. Рядом – фьерра Лиона, его дочь, а вот – жена эла. Пусть они с этим и разбираются. Судить и рядить – удел благородных!

– И то верно, – облегчённо вздохнул воин.

Тортус тут же надул щёки, дабы подчеркнуть значимость момента, его тощая остроносая жена Элалия, выпрямила спину так, будто лом проглотила. Лиона ещё строже сдвинула бровки, а притихшая на время нашей беседы Сорэна… или как её там… зарыдала с новыми силами ещё горестней.

А я наконец опустил оглоблю. Сколько её можно держать, как копьё, ведь я каждый миг ждал, что плутовка что-нибудь отчебучит. Потом оправдывайся перед бароном, а, главное, перед нашим вождём, почему не досмотрел, не уберёг… и всё в том же духе.

Может, надо было прибить девчонку, да и дело с концом! В принципе, это и сейчас не поздно! Или поздно? Там, в разбойничьем лагере одно, а здесь – другое. Что я вообще знаю о местных законах? Да ничего! Расспросить что ли Шона? А он что, судья или прокурор? Можно конечно попробовать разузнать всё про всё у Лионы с Тортусом, те наверняка в курсе, вот только что я им скажу? Уважаемые, не подскажете, в каких случаях я, тролль, по местным законам могу безнаказанно убить человека? Хы! Их тогда сразу паралич хватит. Или на меня кинется стража. А ведь есть ещё и церковь Создателя. Мало ли куда дойдут мои неосторожные слова. Не-е-е, нафиг эти заморочки!

А плутовка-то притихла, будто чует, что сейчас решается её судьба. Сможет ли она напасть на Лиону, пока рядом Тортус и его супруга. Вряд ли. У баронессы наверняка кинжал, у эла – тоже, у его жены – не знаю. Вот только, пожалуй, девица слишком хитра, чтобы решиться на такой безрассудный шаг. Разоружить мы её разоружили, а с голыми руками на троих взрослых людей может напасть только оборотень или вампир. Э-э-э-э, а она не того… Да нет, амулеты-то у них есть, думаю, "на нелюдь" её проверили в самую первую очередь.

И вообще, не моё это троллье дело, что собираются решать эти люди. А то те мозги, что мне достались, от таких раздумий, чую, ещё немного и вскипят. Нет, эта теорема Ферма явно не для меня.

О, и в животе заурчало. Что-то с этими разборками я совсем проголодался.

– А ну сядь, Сорэна, и хватит хныкать, ты мне всё платье забрызгала. Отвечай по порядку, ещё раз, как ты оказалась у разбойников! – послышался строгий голос фьерры Лионы.

Самое время "линять", чтобы заняться более важным делом, а то эти два проглота всю оленину сожрут.

Наконец-то лес закончился, а то я уж подумал, что мы из него вовек не выберемся.

Вот только с этими разбойничьими мордами, всё пошло наперекосяк. Солнце уже скрылось за горизонтом, а, значит, засветло до ближайшего постоялого двора мы доехать уже не успеем. Поняв это, Шон наскоро посовещался с Тортусом и приказал сворачивать прямо за мостом на широкий луг, где мы и встали лагерем.

Воины и слуги быстро натянули палатки, разожгли костры и стали готовить нехитрое варево. Ну а пока суть да дело, те, кто не стоял в карауле и не был занят на хозяйственных работах, решили искупнуться. Я тоже было подумал о том же, но тут послышался раздирающий душу хруст… Это братья взялись за очередного оленя.

Даже не оленя, а оленёнка какого-то или косулю. В общем – мелкую живность. А чего? Нам она так, как трём здоровым мужикам цыплёнок табака: каждый по кусочку откусил, и через пару минут кроме горки костей от лакомства ничего не осталось.

Вот и сейчас, видя, как Ургк с Рымом с упоением вгрызаются в нежное мясо, я подумал, что лучше последовать старинной тролльей мудрости: "если есть, что есть, то его нужно съесть". А купание в речке может и подождать. И, не медля, присоединился к парням.

Однако наш лёгкий ужин был прерван самым беспардонным образом.

– Шо-о-он, – раздался громкий голос, в котором слышались визгливые нотки, – это как понима-а-ать?! В то время, как мы, благородные дамы и господа, должны давиться едой, которой побрезговали бы и простолюдины, эти,.. – тут Тортус, упёршись взглядом в наши недовольные морды… э-э-э, то есть мужественные лица… как-то несколько поубавив свой пыл, – …эти… в общем, эти трескают дичь, будто дворяне. Я приказываю оленину забрать для наших нужд, а эти… индивиды, – наконец нашёлся эл, – пусть едят вон то мясо, которое я прикупил по случаю.

– Это гнильё! – взревел я, и окончательно недогрызанная кость полетела в Пататортуса, от которой он, надо сказать, ловко увернулся, – Эту дрянь ты хочешь нам скормить, гнида жирная.

В праведном гневе, я тут же выхватил из под брезента пресловутую свиную ногу и кинулся за толстяком. Но тот, с необычайным… для его комплекции… проворством, уже успел юркнуть в карету.

– А ну вылазь, пивной бочонок, – орал я, – твоё счастье, что ты едешь вместе с фьеррой Лионой! Мне жалко её нежный носик! Не было б её, – я потряс перед окошком вонючей свининой, – ты б с этим куском всю дорогу в обнимку ехал, спал, жрал и в кусты ходил! Ты понял, гад ползучий?!

Не сдержавшись, я так пнул ногой возок, что тот аж подпрыгнул.

– Господин Шэрх, – послышалось из кареты.

Кто это там такой смелый? А-а-а, это жена Тортуса. Ей-то чего неймётся? Хочется острых ощущений?

– Господин Шэрх, а как же я? Ведь по закону супруга должна всюду следовать за своим мужем.

– А вам эла Элалия бояться нечего! Вы с этим дерьмом прожили всю жизнь, так что к вони давно привычны.

И, не желая больше продолжать эту великосветскую беседу, я развернулся и запулил пресловутый кусок тухлятины в речку. А следом ещё один, такой же.

Блин! Даже воздух стал как-то чище, а то вовсе не продохнуть!

– Напрасно ты так, Шэрх, – произнёс подошедший Шон, который весь мой страстный монолог простоял, держа ладонь на рукояти меча, но благоразумно не вмешиваясь. И правильно: Тортус внутри возка, а он-то снаружи.

– Мясо вон им можно было скормить, – кивнул он в сторону разбойников.

– Тогда уж лучше их сразу добить, чтоб не мучались, – буркнул я в ответ.

– Тревога! К оружию! – вдруг заорали на берегу, – Тварь схватила Арта!

Твою мать! Три прыжка и я достиг воды. Бултых!

Ну и где этот… как его… утопающий. Я ничерта не смог разглядеть в мутной толще, а потом мне стало не до этого.

Дикая какофония звуков долбанула по ушам так, что глаза вылезли на лоб, а я чудом не вырубился, впав в какое-то непонятное состояние. То ли сон, то ли дрёма… Вишу с открытыми глазами в полутёмном пространстве, не понимая где верх, где низ.

К счастью в прострации я пребывал недолго, потому что какая-то чешуйчатая особь вцепилась зубами в мою правую руку, а спину уже кто-то остервенело драл когтями. Недолго думая, я засветил твари в нюхло. Удар получился так себе, но может это и к лучшему…

Не привык я, знаете ли, драться с женщинами, тем более… Нет, скажи мне тогда кто-то, что это – русалки, точно дал бы в морду за такие х… хреновые шутки. Потому что, если это действительно так, то я – Папа Римский!

А чего? Где шикарные фигуры и пышные волосы? Вместо этого – плоские, покрытые чешуёй тела без всяких соблазнительных выпуклостей и редкая поросль на голове. Увидеть в этом уё… убогом создании соблазнительную красотку может только моряк, совершивший кругосветное плавание.

Нет, может, эти твари со стороны и кажутся красивыми: гибки, стремительны и, наверное, изящны. Но когда такое чудо природы вцепляется в руку или ногу… В общем, я отмахивался от них, как мог, меся всё пространство вокруг, как ветряная… или, точнее, водяная… мельница, раздавая удары направо и налево. Ну и что, что они женщины… Если доведётся встретиться в море с акулой, вас будет интересовать, женская она особь или мужская? Думаю – нет. Вот и меня это тогда совершенно не заботило.

Один раз рыбьи морды… В них действительно выло что-то такое… чуть не утянули меня на дно, навалившись втроём. Даже не представляю, как удалось отбиться и раскидать нападавших.

Но нет худа без добра. Только отбросил последнюю тварь, как на дне увидел этого… Арта. Схватил подмышки и на поверхность.

Только отбросил парня в сторону берега, как меня ка-а-ак шандарахнет! Мля! От этой молнии у меня на голове аж волосы вздыбились.

Тело сковало, и потянуло камнем на дно. Падаю и ничего не могу поделать.

Тут хмырь водяной показался из мути. Сам сине-зелёный, как и русалки, жидкие бородёнка и волосы, глаза навыкате. Или он такой был весь удивлённый?

Приблизился, склонил голову набок и смотрит мне в лицо, этак, в раздумьях, сжимая в правой руке волшебный жезл: то ли ещё долбануть молнией, то ли пока погодить, поберечь заряд.

И такое зло меня взяло, аж от паралича очнулся. Незримые оковы разом спали, и я вцепился правой рукой в бородёнку этого грёбаного Водокрута. Тот со всей дури нажал на свою гашетку. Э-э-э, нет, шалишь, ручонку-то его с волшебной палочкой я своей левой перехватил.

В меня заряд не попал, но вот вокруг… Река вся вздыбилась и пошла пузырями, превратившись в огромный кипящий котёл. А мы с водяным чёртом завертелись-закружились в смертельном танце. Хрен разберёшь, где вех, где низ.

– Ты что творишь, образина зелёная?! – неожиданно раздалось в голове.

– От зелёной образины слышу, – не полез я за словом в карман, тут только осознав, что беседуем мы не разевая ртов.

Телепатия, мыслеречь? Хрен знает, как это по-научному называется!

– Что ты полез к нам, паря. Девок побил, красоту попортил.

Какая на хрен красота, у кого?! Совсем ополоумел, хмырь болотный!

Наверное, старик хотел ещё что-то такое провякать. Какую-нибудь непреложную истину, всё в том же воспитательном духе. Вот только слушать его грёбаные нравоучения не было никакой мочи. Воздух уже закончился, лёгкие сдавило и начало жечь огнём, самое время сделать хоть один самый маленький вдох. Да и не собираюсь я в этой мути веки вечные плескаться.

К счастью над головой показалось светлое пятно, и я рванулся изо всех сил. У-у-у-ух! Как же он оказался сладок, этот глоток чистого воздуха. И тут этот хрен… в солнечных лучах сразу стало заметно, насколько он стар… что-то там недовольно заверещал.

Лучше бы он этого, право слово, не делал, не будил во мне зверя, потому что я тут же отпустил чахлую бородёнку, да как заряжу её владельцу с правой в пятачину. Он сразу "плюх!", и ушёл под воду. А я скорее к берегу и на сушу. Поперёк горла мне уже эти водные процедуры.

Только выбрался, как меня сразу повело вправо-влево. Остановился и затряс головой. Да нет, вроде всё в порядке, отпустило.

– Цел? – спросил Шон.

Я лишь молча кивнул, даже выдавить "угу" сил не было.

Подошли братья, тоже поинтересовались, как я и что. Что тут можно ответить – скорее жив, чем мёртв. Парни засмеялись, а Ургк дружески хлопнул меня по плечу. Мля! Больно же! И пары минут не прошло, как его едва не прокусили.

– Твою фыргомать! Это ж сколько рыбы подохло, – горестно вздохнул рядом Рым.

Я оглянулся. Действительно, то тут, то там по реке медленно плыли кверху брюхом нехилые тушки. И тут меня осенило, вспомнил про какого-то путешественника, который после извержения вулкана в море варёной рыбой питался.

– Слыш, парни, проверьте, она не варёная?

– Чего? – не поверили те своим собственным ушам.

Ну я, как мог, растолковал им:

– Вода кипела?

– Кипела.

– Так проверьте, может, они все не сдохли, а сварились. Только осторожно! – крикнул я вслед ломанувшимся к воде парням.

Всё-таки нет для слуха тролля слова слаще и приятнее, чем "ЕДА".

– Кхе-кхе-кхе, – закашляли за моей спиной.

Оборачиваюсь, это – сержант. Чего это с ним, простудился.

– Шэрх, ты это… не мог бы прикрыться? Здесь дамы.

– Чего?

А, ну да, я ж штаны стянул и отжимаю. Так они у меня в руках и остались.

Э-э-э. Это какие такие дамы? Я метнул взгляд в сторону кареты. Стоящая подле неё троица синхронно отвернула головы, усиленно изображая, что они любуются птичками, цветочками, облаками… А вот глаза косить не надо, а то можно заработать косоглазие.

Да пусть смотрят, что, жалко что ли. Мне стесняться нечего. Троллькам не стыдно показать, не то, что человечкам.

М-мда, что-то я тут совсем обтроллился, впрочем, чему удивляться – какие мозги, такие и мысли.

Ухмыльнувшись, я натянул штаны, а к нам, чуть ли не вприпрыжку, уже нёсся довольный Рым.

– Шэрх, держи, – сунул он мне в руки сразу две здоровые рыбины. – О-о, какие! Ты прав, они варёные. Ух, поедим! – он мечтательно закатил глаза и тут же умчался обратно к реке, – Я ещё принесу!

– Осторожно там! – крикнул я вслед, потому что Ургк, стоя по колено в воде, остервенело колотил по ней дубиной – то ли заметил что, то ли просто хотел напугать подводных тварей.

Хотя, после драки, вряд ли они снова сунутся. Однако, осмотрительность не помешает.

– Слыш, Шэрх, – спросил Шон.

– Чего? – отозвался я, не переставая шелушить чешую с пойманной добычи.

– Вы, тролли, думаете о чём-то, кроме "пожрать"?

– Угу. Как бы поспать… У тебя соль есть?.. Давай!

 

Глава 2.

Да-а-а, первый город на нашем пути. Лортон. С ударением на последнем слоге. Так, ничего себе городишко.

Но не успели мы до него добраться, как буквально в паре сотен метров от его ворот нас догнал конный отряд в два десятка рыл… Никак не меньше.

Не помню, говорил я или нет, но наших с самого начала было двенадцать. Причём воинов среди них было всего шесть, вместе с Шоном. Двух возниц убили разбойники. Четверо бойцов ранено, двое – тяжело. Один был совсем плох и, лёжа на повозке, всё время метался в бреду и стонал. А уж как он заходился по ночам…

В общем, сержант не преминул поставить мне всё это в вину… Не-е, ну первый раз, там, у кареты, я вяло огрызнулся, второй – тоже самое. Но вот когда в третий раз Шон завёл ту же заезженную пластинку, перед самым Лортоном, я не выдержал:

– Слышь ты, главнокомандующий, – рыкнул я, ну совершенно случайно опустив в последнем слове букву "Л"… трудно, знаете ли, мне её выговаривать, – ты б меньше трепался, а больше занимался делом. Вон какой-то отряд скачет, – я указал на чужаков, – а ты хлебалом торгуешь! Эй, парни, – крикнул я братьям, – приготовьтесь!

– Тоже разбойники?! – напрягся Ургк.

– Да кто их знает, этих людей. Тут иной стражник порой хуже любого бандита!

Блин! А ведь так оно и получилось!

– Вэм вывать! – выкрикнул выскочивший поперёд всех рыцарь в блестящих доспехах, и добавил что ещё, – бу-бу-бу.

Шон ошарашено уставился на это явление… Ланселота или самого короля Артура… народу.

– Бу-бу-бу, – ещё что-то пробурчала эта консервная банка.

– Слышь ты, в железе, – не выдержал я, – намордник-то подыми!

Ведь не слышно ж нехрена, что он там бормочет.

– Всем стоять! – заорал последовавший моему совету юноша.

Стоило ему лишь поднять забрало, как все убедились, насколько он молод – лет шестнадцать, не больше. И в голосе, как бы не старался его обладатель, нет-нет, да и проскакивали высокие нотки:

– Я, Ронтир, сын магэрра Онгэлла…

Да, сразу поясню, что если фьерр "на наши деньги" – это барон, то магэрр – это, наверное, граф. Был бы на моём месте Гай Юлий Орловский со своим Ричардом Длинные Руки, те б сразу разобрались в местной иерархии, расставив всех по своим местам в сословных нишах, а я в этом и раньше, на Земле был полный профан, а теперь уж совсем… Да и не наше это троллье дело, вот!

Так что наскочил на нас графёнок, как бойцовый петушок:

– Всем бросить оружие, незаконно захваченных пленных, которые являются нашими подданными – освободить. А вы все проследуете в замок моего отца, где вас, разбойников, ждёт суд. И вас, гнусные образины – тоже, – молокосос гаденько ухмыльнулся, видно посчитав этот перл верхом остроумия.

Зря это он.

– Бум! – удар оглоблей по панцирю, как кием по бильярдному шару.

– Бу-бух! – груда железа с грохотом рухнула на землю.

Ближайшие графские прихвостни выхватили мечи, те, что подальше стали лихорадочно натягивать тетивы на луки.

– Стоять! – гаркнул теперь уже я, – Кто первым рыпнется – голову откушу. Мне ваши железки – что колючки, а я вас всех по дороге размажу. Тонким слоем. Кто из вас старший?! Чего молчите, воды в рот набрали?!

– Я – сержант Норт, – рыкнул чуть потише меня суровый костистый воин с длинными, как у запорожца седыми усами.

– Шон, – бросил я за спину, не поворачиваясь и не выпуская потенциальных врагов из поля зрения, – проводи сержанта к фьерре и элу.

Как ни странно, но оба меня послушали. Фу-у-ух, ну и слава богу!

– Куда прёшь!

– Мы тут давно стоим!

– Марш в очередь! – слышались недовольные выкрики, пока я продирался сквозь толпу

– А ну, тихо! – гаркнул я.

– Э-э-э, ты куда это! – попытался заступить мне дорогу стражник.

– Где старший? – рыкнул я ему в лицо.

– Там, – посторонившись, махнул служивый в сторону арки.

Видно до него только что дошло, с кем он рискнул связаться. Я пёр, как ледокол "Ленин", прокладывая дорогу, за мной братья, а дальше весь наш караван, в одном из фургонов которого лежал помятый мной граф.

– Ты тут главный, – спросил я на выходе в город какого-то молодого хмыря в тёмно-синем балахоне.

– Нет, но… э-э-э, – похоже мой внешний вид плохо действует на дикцию собеседников, чё-то они сразу начинают запинаться, – что надо, – наконец выдавил юноша.

– Там с нами манагер… как его… Ронтир. Он выпал из седла.

– Магэрр.

– Что?

– Это не ты его? – прищурился хмырёнок.

– Ты не умничай, лучше скажи, где тут лекари?

– А ты что, самый главный?

– Начальство – вон там, в возке.

– Вот с ними я и поговорю.

Да и хрен с тобой! Что мне, действительно, больше всех надо?

– Сначала Ургк так…

– Бах! – схваченная со стола писца здоровенная книга полетела в дальний левый угол комнаты.

– А за ним Рым вот так…

– Бух! – я подхватил стоящую на полу кадку с каким-то фикусом и запустил её в правый угол залы.

– Ну а следом за ними я. Схватил дерево, и-и-и,.. – я отвёл руку с оглоблей, изображавшей древесный ствол, а потом перехватил её и размахнулся.

– Бым! Дым-дым! – послышалось сзади.

Блин! Я и забыл, что там стояли четверо стражников, которые меня сюда привели. На пол посыпались алебарды. Двое, видимо самых опытных, забились в дальний угол, ощетинившись своими железками. Остальные, не такие отчаянные, рухнули на колени, прикрыв головы руками. Канцелярские крысы… ну, они крысы и есть… все трое юркнули под столы.

– Всё! Всё!

– А? – я обернулся.

– Всё! Спокойно! Я всё понял! – простёр пред собой руки истмагэрр Ульвард, будто святой, собравшийся укротить буйство стихии.

Ист- – это наподобии просто магэрра, только назначенный королём и подчинённый ему напрямую. Именно этот внушительный дядька с аккуратной бородкой, чем-то напоминавший испанского идальго, был правителем Лортона и вершил здесь свой суд, а сейчас проводил дознание.

– Значит, ты вырвал дерево и бросил в разбойников.

– Да Ваше…

– Превосходительство, – поправил меня выбравшийся из-под стола секретарь.

– Прдительство, – старательно повторил я.

Правитель поморщился, но героически продолжил допрос:

– А дальше?

Я быстро перехватил свой посох.

– Стой! Как тебя…

– Шэрх, – услужливо напомнил секретарь.

– Шэрх, тебе обязательно нужно каждый раз хвататься за дубину? Что, на словах объяснить нельзя?

– Так это… ваше псдительство… я из тех слов, что этот читал, – указал я в сторону трясущегося под столом писца, зачитывавшего до этого чужие показания, – и половины не понял. Показать – оно надёжнее!

– Хорошо. Ювэн, кончай труса праздновать! Вылазь немедленно наружу, за что я тебе плачу!.. Читай! – рыкнул вельможа на стряпчего, когда тот занял своё место.

– А ты, Шэрх, говори только "да" и "нет". Если чего не понял – переспрашивай. Уяснил?

– Угу.

И понеслась. Писец читал, я поддакивал.

– И последнее, – произнёс истмагэрр, когда вопросы иссякли, – что там случилось с магэрром Ронтиром?

– Он выхватил меч, и я ткнул его… несильно.

Я тут же показал на примере шкафа, как было дело.

– Бум! Кряк! – одна из дверок хлипкой мебели разлетелась в щепы.

– Хвати-ит! – зарычал Ульвард.

Прям, как тролль. Уважаю.

– Что ещё по этому делу.

– Ещё два свидетеля, Ваше Превосходительство! – бодро отрапортовал секретарь.

– Кто они?

Будто по заказу двери зала отворились, и взору правителя Лортона предстала живописная картина… Если мне, чтоб войти в зал, пришлось пригнуться, то Ургку с Рымом, чтобы посмотреть, что творится за дверью, пришлось согнуться чуть ли не в три погибели.

– В-вот они, – заикаясь промямлил секретарь, глядя на оскаленные рожи.

– Эти-и! – взревел граф, – На хрен! Эти-и-х… Всех во двор! И этого, и этих! Всех! Мать его!

Видимо вельможа со всей очевидностью осознал, что допроса ещё двух троллей его резиденция точно не выдержит.

– Как скажете, Ваше Пдительство! – взял я оглоблей "на караул", как доблестный страж, а потом послушно потопал туда, куда нас всех только что послали.

М-мда, может, и не надо было будить в этом истманагере зверя. А впрочем… Какая, нафиг, разница. Что нас, в Сибирь что ли сослали? Ну, объявил граф свою волю: отправить троллей таких-сяких, разгромивших его торжественный зал приёмов… И чего там такого ценного, против резиденций наших скромных российских слуг народа убранство этого помещеньица и явно не тянуло… Не-е, ну, может, шкаф там был антикварный, или фикус… По мне так и хорошо, что заменили эту рухлядь, впрочем насладиться зрелищем обновлённой обстановки мне теперь вряд ли удастся. По приказу вельможи охрана меня туда теперь и на выстрел катапульты не подпустит. Если, конечно, я не собираюсь брать дворец приступом. А оно мне надо?

– Шэрх, что задумался? – окликнул меня Ювэн, я взглянул на писаря и невольно ухмыльнулся.

Спокойно смотреть на его фигуру не было никакой возможности: или давиться от хохота, или рыдать от жалости. Нет, скажите на милость, ну кто додумался напялить на это щуплое тело доспехи и шлем, которые, будь они самую малость побольше, пришлись бы и мне в пору.

Теперь бедолага являл собой живую карикатуру на нарилонского воина… Нарилон (тоже ударение на последний слог) – это как раз то королевство, в котором мы имели счастье находиться.

Нет, вообще Ювэна в его облачении нужно было видеть. Описать всё это, чтобы не затрясться посреди рассказа в порыве безудержного хохота, было невозможно. Несуразно огромная железная бочка панциря, напяленная на тщедушное тело, на голове – здоровенный жбан шлема. И из всего этого металлолома… доспехи, кстати были "не первой свежести", и писарю, несмотря на его старания, так и не удалось довести их до зеркального блеска… Так вот, из всей этой груды железа торчат тоненькие ручки и ножки. Ну как тут не расхохотаться?!

Правда, наш начальник… экспедицией руководил именно Ювэн… постарался, как мог, чтобы железки на нём не болтались: надел пару, а то и тройку, подшлемников и столько же телогреек… или как они там называются? Стегач? Фигач? А-а-а, да какая разница! Факт, что от писарчука теперь валил пар, как из парилки, в баню ходить не надо. Периодически малый снимал с головы шлем со всеми причиндалами, вытирал вспотевшее лицо, но потом опять героически нахлобучивал это орудие пыток обратно. Видимо до печёнок проникся мудростью, что солдат должен стойко переносить тяготы и лишения воинской службы.

И ладно б, если только Ювэн был таким несуразным. Остальные участники похода были ничем не лучше. Взять хотя бы сержанта Гарса. Нет, доспех на нём сидел, как влитой, и комплекция воина тоже была внушительной – вылитый служака. Но вот остальное… Вы читали поэму Некрасова "Мороз, Красный Нос"? Так вот, сержант с успехом мог бы послужить прототипом для её продолжения – "Мороз, Синий Нос". С той только разницей, что усы и борода этого доблестного воина были не белыми, а чёрными, как смоль. И над всей этой порослью нависал сизый баклажан внушительного шнобеля, который со всей очевидностью свидетельствовал о долгой и мучительной борьбе его обладателя со змием. Вот только… если святой Георгий из своей битвы вышел победителем, то о Гарсе подобного сказать было нельзя. Иначе чего он так косился налитыми кровью глазами на остальных стражников, периодически прикладывавшихся к своим флягам, в которых явно было не молоко с кефиром и, даже, не ключевая вода. С чего бы тогда их лица с каждым глотком наливались краснотой всё ярче и ярче, и к вечеру были – хоть прикуривай.

Правда, нужно заметить, что сам сержант не пил, видать граф или кто другой из начальства, его перед походом закодировал, или пообещал непременно сделать это по возвращении, если Гарс опять нажрётся. Только толку-то с этого? Ну сухой он, как лист, и надутый, как сыч, на дисциплину в отряде это никак не влияло. Блин! Да в армии батьки Махно было больше порядка, чем в этой банде.

Ну и как результат – первая же облава прошла неудачно. Хоть бы какого-нибудь больного или инвалида поймали для отчёта. Где там, топот этих слонопотамов, ломившихся сквозь чащу и мёртвого разбудил бы. Так что если лесной лагерь, который мы обнаружили, и был прибежищем разбойников, то те из него благополучно убрались. Даже всё своё барахло повывезли. Вот и гадай, снялись ли они час назад, или уже неделя прошла.

– Ну что? – спросил я у Власта – егеря-следопыта, прикомандированного к нам со своим сыном.

Вернее, в отряд был включён один Власт, сынишка увязался за нами, как довесок. Отец посчитал, что сыну такой опыт пригодится. Ну-ну.

– Не меньше половины дня прошло, будто предупредил кто, – последовал ответ.

– Преследовать будем? – это я уже Ювэну.

– Ввиду того, что предполагаемые злоумышленники скорее всего пребывают ныне вне юрисдикции вверенной…

– Слышь ты, крыса канцелярская, ты яснее сказать не можешь?

– Они вне пределов истмагэррата, а граф Онтал очень нервно относится к вторжению на его территорию.

– То есть, преследовать злодеев не будем?

– Нет.

– И куда теперь?

– На юг, в сторону столицы.

Ювэн добавил ещё что-то, но я его уже не слушал, потому что мысли мои унеслись далеко.

Пока я с парнями шлындал по лесам, отряд барона Арилана с Лионой, Пататортусом и его женой уже, поди, отчалили в Кармилан. Именно так называлась столица нашего одноимённого королевства.

Когда граф… в смысле истмагэрр Ульвард… заявил, что все могут отправляться дальше, а наша троица задержится на пару деньков, чтобы помочь изловить разбойников, перечить вельможе, покровительством которого, видимо, пользовался фьерр, никто не решился. То, как мы, бедные тролли, будем потом нагонять пёхом всадников на лошадях, судя по всему, никого не волновало. А кстати, как там с продовольствием? До столицы-то ещё несколько дней пути. Это тоже решалось без нас. Ну да ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

– Шэрх, ты что не слышишь? – вновь окликнул меня Ювэн.

Да слышу я, слышу. Подумать даже не дадут лишний раз.

Я глянул на громаду стоявшего перед нами леса, который в предрассветной дымке казался нерушимой каменной стеной.

– Все помнят, что я вчера сказал? – негромко рыкнул я.

Доблестные стражи тут же согласно закивали. Я перевёл взгляд на писаря, сурово сдвинув брови, тот шмыгнул носом и тоже кивнул.

Да-а, поговорили мы вчера по душам. Ну а хрена тут удивительного? Надоела мне эта бестолковая беготня… Не помню, говорил я, или нет? Это графство… ист его манагера мать… хоть и небольшое, можно даже сказать – совсем маленькое… сам город Лортон и окрестности… но мы-то по ним не на авто разъезжаем.

Да, а о цели нашего топтания по местным лесам и полям я сказал? Тоже нет? Значит, самое время. Так вот, участились, стало быть, нападения разбойников. Нет, не на сам город, злодеям он не по зубам, а вот в округе большие леса, которые с современной армией… в смысле с танками, пушками, вертолётами… и то фиг прочешешь.

Вообще-то, как я потом узнал, захоти граф, он мог бы вызвать подкрепления из столицы, магов-боевиков. Они б всех окрестных бандюков разделали в два счёта. Но тогда мог возникнуть вопрос: "А чем, собственно, сам манагер Ульвард занимается на вверенном ему боевом посту, и не пора ли ему сменить работу на менее обременительную, если он тут не справляется?" Титул-то его не наследственный, а, скорее должность, пожалованная королём, значит, хочешь – не хочешь, а кровь из носу, должен оправдать высокое доверие.

А как его сделать, если в окрестных лесах засели разбойники, которые нападают на купеческие караваны. Прямой убыток казне, что городской, что королевской. Лортон-то аккурат стоит на перекрёстке дорог с Севера на Юг и с Запада на Восток. Нет, сама столица точно в таком же положении и дороги там оживлённее, но факт остаётся фактом: захиреет торговля, упадут доходы – тогда манагер Ульвард непременно получит по шапке.

Вот и отправили нас, троллей вместе с бандой местных распи… в общем, не самых лучших стражников… потоптаться по окрестным лесам, чтобы, если никого не поймаем… на это, судя по всему, начальство особо не рассчитывало… так хоть нагоним жути на супостатов, может, поутихнут.

Оно бы и ничего, но бестолково мотаться по чащобам и буреломам… Ещё уполномоченный этот… в воде намоченный. Может, как писарь, за столом в управе, наш главнокомандующий и был царь и бог, но как командир отряда по ловле разбойников…

– Слышь, Ювэн. Ювэн, крыса канцелярская! – чуть громче рявкнул я.

На "крысу" парень… или правильнее его назвать молодой человек… всё-таки чуваку перевалило за двадцать пять и он усиленно делал карьеру, чтобы найти достойное место в жизни… Короче, на "крысу" стряпчий уже обижаться перестал, видимо на службе в свой адрес он слышал и не такое.

А фигли он хотел? Мы-то чем виноваты, если кто-то жо… задницу готов разорвать, чтобы выслужиться, а сам в поимке злодеев ни ухом, ни рылом. Хрена он вообще взялся за это дело?! Похоже, такого же мнения были и все остальные в отряде, никакого служебного рвения не испытывавшие и рассматривавшие этот дурацкий поход как отбытие наказания, оттого и отрывались каждый кто во что горазд. Кто пил вино, кто строил злобные рожи… видимо, жизненно важные на службе, чтобы денег на лапу больше давали. Власт, вон, сына с собой потащил, будто это увеселительная загородная прогулка, а не рискованная боевая операция.

Единственное радовало, что Ювэн протирал штаны в своей канцелярии не зря и подготовился основательно: выяснил, где произошли нападения, как часто, где предположительно должны находиться базы разбойников. Просмотренные им рапорты и свидетельские показания в своё время исправно ложились на стол начальства, просматривались и складывались в соответствующие папки. Но одно дело – знать о наличии разбойников, а совсем другое – организовать их поимку. Сил и средств на это у истмагэрра Ульварда, похоже, не было. Единственное, на что его хватило, это организовать такой вот горе-отряд из шутов гороховых, в который мы, тролли попали в последний момент, очевидно для того, чтобы охотников самих не перебили, пока те будут загонять дичь. Уж больно она была зубастая.

В общем, на второй день наших метаний по графству Лортон этот балаган мне окончательно наст… осточертел. Чашу терпения переполнило то, что когда мы вчера после неудачной облавы, все в пене и в мыле притопали наконец на выбранное Ювэном место, этот му… недоумок, вместо того, чтобы расположиться на отдых, слегка перекусить,.. что вообще на свете самое важное дело… решил загнать нас в лес на ночь глядя. Он чего, совсем с дуба рухнул?! В тьме кромешной даже я ничего разглядеть не смогу. А остальные? Будут радостно лбами стволы, а ногами корни считать?

Недовольства, однако, никто открыто не высказал, хотя на всех лицах читалось: "Полный пипец, я так и знал!", или что-то в этом роде. Просто, от того, что эта канцелярская крыса напишет потом в отчёте, для каждого много зависело. Только не для меня:

– Слышь ты, Чебурашка ху… хренова, ты что совсем о… опупел?! Гонишь нас в этот грёбаный лес, где темно, как у фырга в жопе. Ты что, ё… м… нехороший человек, совсем еб… чиканулся, ёкарный папуас!

Нет, наверное, папуаса я напрасно приплёл,.. вдруг спросят: "что это такое?"… поди, потом, объясняй. Но никто и слова не вякнул, потому что я был зол, очень зол, а голодный тролль в гневе просто-таки страшен. Уж поверьте мне на слово.

– Слышь ты, м… чудила…

– Бум! – совсем лёгкий удар оглоблей по спине.

– Дум! – теперь по шлему.

– …Всё уяснил, крыса канцелярская?!

– Ы-ы-ы, – часто закивал головой Ювэн, и я подумал было, что она у него сейчас отвалится.

– То-то же, – я развернулся.

Пора спать укладываться, а лежанка ещё не готова.

– Э-э-э, я хотел спросить, – прозвучал в ночной тиши сбивающийся голосок стряпчего.

– Что-о-о? – рыкнул я.

Как же меня всё это достало!

– Чебурашки – это кто?

– Это такой маленький гнусный зверёк с большими ушами,.. как у тебя.

Ювэн действительно был слегка лопоух.

– На себя бы посмотрел, – буркнул себе под нос писарь, думая, что я не услышу.

– Шух, шух, шух, – я поскрёб рукой свой лохматый "локатор".

Что тут скажешь? Уел, хмырёнок.

– Ладно, все помнят, что нужно делать?

Воины дружно закивали.

– А ты, Гарс? – накинулся я на сержанта, который угрюмо пялился на меня.

Тот ещё больше нахмурился, но тоже кивнул.

– А ты чего лыбишься, Власт? Весело? Тогда пошли, будет ещё веселее, – и мы втроём, я, егерь и его сын Нартал, направились к тёмной громаде леса.

Буквально несколько шагов и оставшийся позади отряд растворился в пелене предрассветного тумана.

– И этот мальчишка – разбойник? – удивился Нарт, увидев первого оглоушенного мной злодея.

– Тихо ты, – зашикали мы на него.

– Не видишь, зелёные рубаха и штаны, по-твоему, это что? – поинтересовался у сына егерь.

– Бум! – ещё один дозорный валится на траву.

– Дум! – по кумполу тому, что спит.

Тщательне?е надо нести службу, а не дрыхнуть на посту. Можно подумать их вдвоём в секрете оставили просто так. А то устроились: один спит, второй караулит. Бодрствовали бы оба, хрен бы я к ним так легко подкрался.

– Вяжи этих и потом вызывай подмогу, – бросил я егерю.

– Я уж сына послал за нашими, думал – пора, – удивлённо откликнулся тот.

– Тогда я в лагерь, вдруг кто поднимет тревогу.

Да нет, полнейшая идиллия, тишь да гладь, будто это не бандюганы, а туристы на отдыхе.

– Караул! Облава! – заорал какой-то бородач, когда наши стали ломиться через кусты, окружая разбойничий стан.

Получив от меня тычок оглоблей в живот, крикун тут же заткнулся.

– А ну, выходь! – гаркнул я в темноту проёма, высадив дверь очередной землянки.

– Не убивайте, мы не разбойники, – послышался испуганный женский голос.

– Вылазьте все на свет, там разберёмся!

– Никому не двигаться, а то зарежу девчонку! – воспользовавшись неразберихой, один из злодеев захватил заложницу.

Я сделал пару шагов, обходя разбойника справа.

– Я сказал, ни шагу! – завизжал бандюк, – Тебя, образина, это тоже касается!

А вот за "образину" ты сейчас ответишь, чисто конкретно. Я кивнул Ургку, тот, поняв меня с полувзгляда, стал заходить вражине сзади. Словно что-то почуяв, тот быстро обернулся.

– Я ска…

Не знаю, что он там ещё хотел вякнуть, потому что удар оглоблей в ухо оборвал его речь на полуслове.

– Хрясь! – это Ургк опустил на голову оглоушенному, но не успевшему упасть супостату свою дубину.

Как всегда не рассчитал, мозги брызнули во все стороны. Нет, чтоб слегка пристукнуть. Хорошо, хоть девчонка не пострадала.

– Ы-ы-ы! – завывая и трясясь от страха, она бросилась к какой-то женщине.

– Шэрх, вы так всех бандитов перебьёте!

– Ну и что?

– Как что? Это неправильно, их надо судить, по закону.

Всё бы ему в судах заседать. Крючкотвор!

– Ювэн, я не пойму, ты кого защищаешь – честных людей или разбойников?

– А я тебе говорю, Шэрх, что мне сначала нужно написать отчёт, – упёрся стряпчий, как баран в новые ворота.

– Пошёл ты со своими отчётами…

В общем, я доходчиво… надеюсь, что очень доходчиво…объяснил этому бестолковому Чебурашке, куда он должен пойти со своей писаниной и в какое место её себе засунуть.

При этом орал я так, что в резиденции графа дрожали стёкла. При чём тут резиденция? Так ведь именно сюда во двор мы и пригнали самих разбойников, освобождённых пленных и три подводы с награбленным добром.

– Что здесь происходит?! – высунулось из окна недовольная физиономия истмагэрра Ульварда, – Что это за люди? – кивнул он в сторону набившейся во двор толпы народа.

– Пойманы в разбойничьем лагере! – бодро отрапортовал Ювэн.

– И все бандиты? Включая женщин и детей? – усомнился граф.

– Это всё Шэрх, – не преминул наябедничать на меня писарчук… Ах, он – змей! – Говорил я, не надо всех в город тащить, пленённых злодеями несчастных можно было и отпустить.

– Действительно, могли бы разобраться на месте. Если так всех подряд в город таскать, дознавателям вовек не справиться.

Получив поддержку с самого верха местной вертикали власти, писарь гордо взглянул на меня.

– И кто б там, посреди леса допросами занимался? Эта крыса канцелярская? – я ткнул пальцем в своего оппонента, который от этой отповеди как-то сразу "сдулся", – Так он только и умеет, что бумагу переводить, чертя на ней свои каракули. Тогда уж надо было посылать с нами настоящего дознавателя.

– Его Превосходительству виднее, кого и куда посылать! – взвился Ювэн, которого моё нелицеприятное мнение насчёт его персоны задело за живое, – Ты ему не указывай! Сделали б допрос с пристрастием и злодеи всё выложили, как миленькие.

– А женщин ты б тоже стал пытать?

– Их-то зачем? – вытаращился стряпчий.

– Оттого, что у них, – я махнул рукой в сторону молчаливо стоящей толпы, – на лбу ни у кого не написано, кто бандит, а кто нет. Может, это – разбойничьи жёны с детьми или какие другие пособники.

Толпа тут же недовольно зашумела.

– А ну, тихо! – прикрикнул я на них, отчего все тут же заткнулись, – Или вон тот купчина, говорит, что все три воза добра его. Отпустить со всем имуществом? А ведь ни сам Ювэн, ни кто-либо из стражников, этого торгаша раньше в глаза не видели. Может, он супостатам продукты поставлял, а взамен краденое сбывал? Нешто он в этом признается?

– Это всё подлые наветы! – возопил толстяк, на которого я указал, – Ложь и клевета! Мою личность могут подтвердить десяток уважаемых граждан города! Ваше Превосходительство, нижайше прошу пригласить их сюда, что бы вы воочию смогли убедиться в моей невиновности, и…

– Погоди, любезный, если я с каждым купцом буду разбираться, мне жизни не хватит. Ювэн, отведёшь его к старшему дознавателю Эллэру. Пусть он этим делом займётся… Всем этим, – вельможа махнул рукой в сторону толпы, – А сам ты поступишь ему в помощники, будешь набираться опыта, чтобы решать бо?льшую часть вопросов на месте. А то, дай вам с Шэрхом волю, вы завтра ко мне всё население графства пригоните.

Писарь тут же заулыбался, как натёртая до блеска монета, видать сбылась его заветная мечта. А мне хрена с этого. Они там займутся свом любимым крючкотворством, а мы с братьями?

– Ваше Пдительство, – подал я голос, – А мы как же? Этим канцелярским всё б заседать, так и весна придёт!

– Не знаю, как у вас, а в наших краях за летом следует осень, – назидательно изрёк Ульвард.

– Так и я говорю: сначала осень, потом зима, а там уже весна недалече. А эти крючкотворы всё будут волынку тянуть, да бумагу переводить.

– А что ты хочешь, Шэрх, закон, как говориться, порядка требует. Сам же сказал, что во всём следует разобраться, а чтоб сделать это обстоятельно, требуется время.

– Так я разве против? Только уж вы определитесь, либо мы ловим разбойников, либо вы занимаетесь дознанием.

– Ну, это не тебе решать! – одёрнул меня Ювэн.

– Ясное дело, это решит король или тот, кого он назначит. Поступит приказ, и, бросив всё мы отбудем в столицу. А нам бы ещё передохнуть не мешало, а то я так по вашим лесам набегался, что ноги стёр по колено. "Копыта" уже горят.

– Ты, Шэрх, сперва разберись, стёр ты свои "копыта" напрочь, или они пока только дымятся, – усмехнулся граф, – Сам-то ты, что предлагаешь?

– У Ювэна есть сведения об ещё одном гнезде разбойников, самое время туда нагрянуть, пока к ним не просочились сведения о предстоящей облаве.

– Неужели? Откуда они у тебя, писарь?!

– Из архивов, Ваше Превосходительство, и находятся злодеи предположительно…

– Стой! – схватил я стряпчего за плечо и, видимо, слишком сильно, отчего тот весь скривился, – Ваше Пдительство, не стоит, думаю, орать об этом на весь город, когда вокруг столько лишних ушей! – кивнул я в сторону притихшей толпы, жадно ловившей своими "локаторами" каждое слово.

– Вполне разумно, – кивнул граф, – Когда намерены отправиться на "охоту"?

– Да хоть сейчас! – совершенно не подумавши, ляпнул я.

Уж больно мне хотелось развязаться с этим гнилым делом. Вельможа перевёл взгляд на морщившегося от боли писарчука, тот лишь согласно кивнул.

– Быть по сему! – вынес вердикт Ульвард, – Ты, Ювэн, назначаешься младшим дознавателем. Сверх штата, с испытательным сроком. Должен будешь себя проявить на новом поприще, тогда и получишь жалование согласно полученного ранга. А пока оно останется прежним, и работу писаря с тебя никто не снимает. Отличишься, найдём тебе соответствующую должность, а то здесь кто-то совсем обленился, мышей перестал ловить, столько разбойников развели… Но я тут живо наведу порядок!

Думаю, эти слова предназначались для ушей столпившегося во дворе электората. Правильно, графу немного популярности среди простого люда тоже не помешает.

 

Глава 3.

И кто меня, дурака, дёргал за язык. Ну выступили бы завтра, отдохнувшие, сытые… А то, если бы не олень… У этих пойманных душегубцев мы тоже разжились копчёной оленятиной. Одну тушу схарчили на месте, а три привезли вместе со всей добычей в усадьбу. Тут налетели графские слуги и похватали оленину, мол, благородная дичь вам, простонародью не по чину. И чем они, спрашивается, лучше разбойников. Вот на кого нужно устраивать облавы.

Ну парни-то двух оленей забрать разрешили… всё-таки людям тоже полагается часть общей добычи, а уж как они её делить будут, не наше, троллье дело… но в оставшуюся дичину братья вцепились мёртвой хваткой. Свалка получилась изрядная. Народ со страху шарахнулся во все стороны.

Тут к месту боевых действий подоспел я, и врагам ничего не оставалось, как позорно ретироваться. Мы тут же разорвали оленью тушу на части и принялись её пожирать, пока не отняли. И всё это на глазах графа, посреди его проникновенного спича, где вельможа обещал, что в самом скором времени по просторам графства непременно потекут молочные реки, а рядом встанут кисельные берега… во имя чего… и на благо, для… он не пожалеет… не взирая на…

М-мда, этому деятелю у нас по телеку надо было выступать, там такой талантище явно пришёлся бы к месту. И выдержки вельможе было не занимать, потому что нашу свару, он вроде как и не заметил. Во всяком случае, совершенно не подал никакого вида.

И вот теперь мы опять пылим по дороге, ноги, блин, уже гудят, а мою спину буравят два, мягко говоря, не слишком дружественных взгляда. Это братья смотрят серыми волками, аж спине холодно, и оборачиваться к ним, чтобы посмотреть в глаза, как-то совсем не хочется. А ведь мы, если верить Ювэну, не прошли ещё и половины пути.

А может, ну его к лешему, эти поиски иголки в стоге сена. Хельмут с ними со всеми: разбойниками, стражниками и дознавателями! Какой Хельмут? Да самый-пресамый Хельмутский! Завалиться где-нибудь под деревом на травке, и пусть мир валиться в тартарары, а небо падает на землю! Гори оно всё синим пламенем! В конце концов, что мне, больше всех надо?!

Занятый такими невесёлыми мыслями, я и не заметил, как впереди показался конный отряд. Что-то в нём было знакомое… Мать твою! Так это ж воины магэрра… как его там… Ангела, да нет… Онгэлла, отца Ронтира. Того графёнка, которого я "слегка помял" на въезде в Лортон. А кстати, пацан жив или помер? Если успел откинуть копытеусы, тогда будет дело. Как понимаю, тот высокий хмырь в доспехах и есть папаша. Вон как на меня зыркает. Я поудобнее перехватил оглоблю и встал в боевую стойку. Только попробуй напасть железяка х… хренова, я те устрою "полёт шмеля над морем", почище, чем сынку.

Мои приготовления не остались незамеченными. Вельможа ещё больше насупился.

– Моё почтение, магэрр Онгэлл, – выехав вперёд, склонился в поклоне старший дознаватель Эллэр.

Теперь, как старший по званию, отряд возглавлял он. Может, это и к лучшему, во всяком случае, стражники подтянулись, и порядку прибавилось. Даже Ювэн, избавившись от своего металлолома, на человека стал похож.

– Приветствую, мэтр Эллэр, куда держите путь, уж не в мои ли земли?

– Ну пока мы, Ваше Превосходительство, находимся на территории истмагэррата Лортон, разве не так?

В общем, дальше пошёл вполне себе великосветский трёп о здоровье, погоде, ценах на зерно и всякой прочей дребедени. Один раз я вновь напрягся, когда граф поинтересовался здоровьем сына.

– А то бы этой образине не поздоровилось, – усмехнулся манагер, когда его собеседник сообщил, что с отпрыском всё в порядке.

– От образины слышу, – буркнул я.

– Что? – брови вельможи взлетели на лоб, – Этот нелюдь умеет говорить?

– Да, и весьма сносно, – поспешно ответил дознаватель, пока я не брякнул ещё чего-нибудь, – И вообще, вашему сыну повезло.

– Повезло?!

– Всенепременно. Ни шэрхи, ни хышмы силы рассчитывать вообще не умеют и лупят врагов со всей дури. Вот только они могут выдержать по несколько таких ударов, и хоть бы что, а человеку и одного хватает с лихвой. А у вашего сына все синяки и шишки лишь от падения с лошади. Целители их почти все залечили.

– И где мой младший?

– Сейчас в резиденции истмагэрра Ульварда, где за ним ухаживает леди Юллиора. Как вы знаете, она сама желает стать целительницей.

– Целительницей? Замуж она желает, и уже давно.

– А вы разве против? Всё-таки, она дочь графа.

– Мой сын, по крайней мере, рождён в законном браке, а не от какой-то там прислуги.

– Вам, конечно, виднее, Ваше Превосходительство, но истмагэрр Ульвард официально признал свою дочь, так что вам не стоит сыпать оскорблениями в её адрес.

– Похоже, мне следует поблагодарить правителя Лортона, как и его… дочь за заботу?

– Думаю, вы сможете сделать это лично.

– И какая необходимость может заставить меня отправиться в Лортон?

– Причина довольно проста – нападение вашего сына Ронтира…

– На эту образину?! С ума сойти! Куда катится мир?! Может, перед этой тварью мне ещё и извиниться?!

– Это было б забавно, – подумал я, – Передо мной ещё никакие графья не извинялись, – но благоразумно смолчал.

– Вы, магэрр Онгэлл, можете поступать, как вам будет угодно, но, если желаете, я могу вкратце обрисовать вам сложившуюся ситуацию. Чисто по-дружески, не официально, а как дворянин – дворянину, так как она видится мне.

– Валяйте! – буркнул граф.

– Вы, судя по всему, в курсе, что накануне разбойниками было совершено нападение на отряд фьерра Серой скалы Арилана, в котором находились его дочь Лиона и эл Пататортус с женой. Налёт был успешно отражён, а большинство злодеев захвачено, хотя и оборонявшимся потерь избежать не удалось. Вместе с пойманными бандитами караван продолжил свой путь, но тут у самого Лортона на него налетел отряд вашего сына. Причём действовал Ронтир не самым лучшим образом…

– Значит, мой сын ещё и виноват?!

– А чтобы вы сказали, если б в ваших собственных землях на вас неожиданно, без всяких разговоров, напал сосед?

– Я бы дал ему достойный отпор! Э-э-э. Да-а-а. Гм-м-м. То есть вы хотите сказать…

– Совершенно верно, если всё случившееся дойдёт до короля, то это будет совсем не тот инцидент, который запросто можно будет разрешить между добрыми соседями.

– Я не совсем понял, при чём тут Его Величество?

– Ну как же, высокая политика, пограничные земли, местные тролли.

– То есть, вот из-за этого,.. – граф указал на меня.

– Это уж как рассудит Его Величество. Решит он взять это племя под своё покровительство – один расклад, нет – совсем другой. Однако, в любом случае затевать войну с этим конкретным шэрхом я бы вам не советовал. Вы же помните, чем окончился Поход во имя Света на Дикие Земли.

– После которого святые отцы твёрдо решили, что эти индивиды, – граф небрежно кивнул в мою сторону, – не являются порождениями Тьмы?

– Совершенно верно, но мало кто помнит, сколько к тому времени погибло в тех лесах и болотах доблестных рыцарей, церковных иерархов, а уж простых монахов и солдат вообще никто не считал.

– М-мда, Идущие Дорогой Света тогда облажались.

– Не стоит с них брать пример, тем более, что по слухам, эта троица один замок едва не разрушила.

– Чей же, если не секрет?

– Да всё того же фьерра Серой скалы.

– Серьёзно? Тогда почему они не в темнице или, по крайней мере, не в цепях?

– Так барон Арилан их нанял для охраны каравана.

– Чудны дела твои, Господи! И сколько это ему стоило?

– Хотите переманить этих удальцов?

– Свят! Свят! Свят! Спаси меня Создатель! Просто интересно.

– А ведь действительно, Шэрх, на каких условиях произошёл ваш найм? За еду? Вряд ли у вас в ходу деньги, – дознаватель посмотрел на меня, будто видел первый раз.

– Это личное дело. Нам приказал вождь. У него договор с фьерром. Какой, я не знаю.

– Забавно. А поимка разбойников в него входит?

– Они первые напали, – буркнул я.

– Угу. Между прочим, мессир Онгэлл, поимка злодеев в основном заслуга Шэрха. Весьма способный малый.

– Кстати, о разбойниках, мы как раз собирались проверить вон ту тропу, что ведёт на болото.

– Позвольте, где? Я ничего не вижу, – уставился дознаватель на плотную стену деревьев.

– Ох уж мне эти городские жители… Ты-то хоть видишь? – это он уже мне.

Да, тропа действительно была, но лишь едва приметная. Не скажи про неё манагер, так бы и прошёл мимо, ничего не заметив.

– Я сейчас, – бросил я, в три прыжка скрывшись за деревьями.

– А он действительно шустр! – послышался за спиной голос графа.

Что ответил дознаватель, я уже не расслышал.

– Хех! – мужик не успевает меня достать.

– Ух! – удар оглобли сносит и его и напарника.

Обоих. Одним ударом. А чего думали? Напасть на меня сзади тоже нужно суметь!

Но если первый рухнул на тропу мордой в грязь, то второй улетел прямо в трясину и сейчас медленно тонет выпучив глаза, боясь позвать на помощь. Да и другой не жилец. Сколько таких потонуло, нырнув носом в лужу, где воды по щиколотку.

Поддеваю первого шестом, как дерьмо на вилы, и бросаю его безвольную тушку в сторону островка… По-моему, островка… Того, что был у меня впереди по ходу движения.

– Чего вылупился?! – сую я торец оглобли под самый нос тонущему индивиду.

Тот, ещё не сообразив в чём дело, как клещ вцепляется в спасительную деревяшку. Рывок! И тушка незадачливого нападавшего летит в сторону его чуть живого напарника.

– Эй, кто там прячется!? – ору я в сторону раскинувшихся по краю острова низкорослых кустов, – А ну, вылазь! И без глупостей! Стрельнёшь или что кинешь, в болоте утоплю!

– Не убивай добрый мо?лодец, – запинаясь на каждом слове, выглядывает из-за листвы какая-то женщина в годах.

Это я-то мо?лодец? Да, я – орёл.

– А мужиков, что, у вас там больше не осталось, одни бабы?

– Старший у нас тут – дед Пат.

С другого края куста, напряжённо вглядываясь в меня, будто приведение увидел, медленно распрямился худощавый старик с всклоченной бородой.

– А с луками за кустами кто сидит? А ну, вылазь, пока я добрый! Попробуете стрельнуть, я вам ваши стрелялки в задницу засуну. Больно будет.

– Встаньте, как велят! – первой очнулась бабка.

Дед лишь молча кивнул.

По краям зарослей, справа и слева показались две тощие фигурки, совсем дети. Всё доблестное воинство? Прислушался, вроде, в глубине схрона шевелился кто-то ещё.

– А дальше кто?

– Сын там младший израненный и жинка его с малыми детьми, – пояснила старуха.

Всё верно: приглушённый стон и тихий женский плач.

Я ещё раз окинул взглядом стоящих напротив людей, заодно и тех двоих, что валялись в грязи.

– Что ж, ответствуй разбойный атаман, сколько погубил душ, награбил добра… Что молчишь?! – добавил я, видя, что старый, потеряв дар речи, раззявил рот, ошарашено пялясь на меня.

– Что, язык проглотил?!

– Так это… мил человек… то есть, не человек,.. – совсем запутал себя и меня дед.

– Говори прямо, ты – разбойник?

– Не-е-е, – затряс головой старик.

– А на болоте что делаешь? Лягушек для графа ловишь?

– Зачем?

– Не знаю. А на кого здесь ещё можно охотиться?

– Да расскажи ты ему Патар, может, больше никому де доведётся! – всхлипнула старуха.

– Правда, она всё равно выйдет наружу! – яростно потряс кулаком дед, яростно свернув глазами, – Есть он, Суд Божий! Есть!

– Может, и есть, да не про нашу честь, – выдавила сквозь слёзы женщина и зарыдала навзрыд.

Тут старика прорвало. Сбиваясь и перескакивая с одного на другое, он поведал мне свою историю. В общем, дело понятное – средневековье. Припёрся графский сын в деревню…

– Младший?

– Нет, средний – Фиол.

Блин! И чего ради спросил, как будто это что-то меняет?

В общем, графёнок увидел жену младшего сына…

– Говорила я ей, дуре, не ходи за ворота! – с новой силой заголосила бабка.

Женщина только и успела, что заскочить во двор. Молодой манагер со своей сворой за ней. Повалили сноху на землю и принялись рвать на ней платье. Муж с кулаками бросился на обидчиков. Куда там безоружному, чуть пополам не перешибли. Тут Патар не выдержал, схватился за рогатину… охотничье копьё, с которым хаживал на крупную дичь… и кинулся на злодеев.

– И много их было?

– Пятеро.

– Неужто ты со всеми управился?

– А то, – гордо вздёрнул бородёнку старик, – Я ещё при деде нынешнего короля служил, да и не ждали они от меня такой прыти. Вулву по башке, Тору в морду – тем кто, дочку держали. Ну а Фиолу, гниде этой похотливой – по зубам древком, да ногой по причиндалам, чтоб не совал их, куда не надо!

– А остальные двое, что, так и стояли?

– Ясное дело, мечи повыхватывали. Только Жура Влада сразу в ногу подстрелила, а вот с Роном пришлось "поплясать" малость.

– И его завалил?

– Не-е-е, врать не буду, – затряс головой старик, – Силы уже не те… Вот когда я служил у истмагэрра Рогарда,.. – мой собеседник неожиданно осёкся, – Слышал про такого?

– Не-е, – теперь уже я покачал головой.

– Да, летит время… Короче, не пришли бы с охоты вот эти два обалдуя, – дед кивнул головой на по-прежнему валявшихся в грязи мужиков, один из которых, которого я вырвал из трясины, успел принять сидячее положение и теперь отчаянно тряс головой, – плохо бы нам с внучкой пришлось. Там же у ворот ещё двое с лошадьми остались. Вот Бор с Дилом их с сёдел на землю и посбивали.

– А дальше что?

– Что, что… Пипе-е-е-ец… Ох, горюшко моё горькое-е-е! – вновь заголосила женщина.

– Цыц ты, старая! Каб не ты, не твоя краса, разве остался я в этой дыре, с грёбаным графом и всей его семейкой на шее. Совсем житья от них не стало. А я ведь, как ветеран, мог получить землю в пограничье, хоть и неспокойно там. Вот только Ната не захотела покидать родных краёв, да и навоевался я тогда вдосталь, на всю оставшуюся жизнь. А вона как оно получилось!

Старик, насупившись, примолк, погрузившись в свои невесёлые думы.

– С нами-то что будет? – спросила женщина.

– Да, – очнулся дед, – тебя граф нанял?

– Нет, – отрицательно мотнул головой, – я вроде как на королевской службе. Разбойников ищу. Вы сами караваны не грабили?

– Не-е, – энергично затряс головой старик.

– А граф нас прямо сюда направил.

– Вот гад, только мы ни сном ни духом… Ничего такого.

Я молча кивнул.

– Так чего шэрх с нами-то будет?

Что, что…

– Собирайте манатки и проваливайте. Туда-сюда обернусь, и тут следом будет полно лортонской стражи с дознавателями.

– Как же мы от них уйдём-то? – вновь заголосила старуха.

– Тихо ты! Стало быть, не нас вы ловите?

– Нет. Если вы не грабители, то нет. А там, как начальство скажет.

– Эй! – дед шустро выскочил из кустов, на ходу пряча меч в ножны.

Меч! Не так-то он и прост, этот старикан, видно правду говорил, что бывший вояка.

– Ой! Ты чё! – взвыли мужики, которых старый угостил увесистыми пинками.

– Хорош разлёживаться! Слышали, что сказал шэрх?! Кстати, зовут-то тебя как? – это он уже мне.

– Шэрх… Тебе-то зачем? – спохватился я.

– Не хочешь, не говори, я страже попадаться не собираюсь! Давно собирался в пограничье! Как там, кстати, стычки частые?

– Ты про какую границу?

– Да герцогство это… как его… Налмарн что ли… Там, – дед махнул куда-то в сторону столицы.

– Ха, а я пришёл оттуда, – я указал в противоположную сторону.

– Не слышал, чтобы там жили шэрхи, – наморщил лоб старик.

– А они и не живут… Я один… Вместе с хышмами.

– Это, которые горные?

– Угу.

– Война у вас там идёт? Стычки часто?

– Вроде нет. Мы сами по себе, люди сами по себе.

– И что, драк никогда не бывает?

– Отчего ж, бывают, – усмехнулся я, вспомнив почти разгромленный замок, – но редко.

– А дворяне не злобствуют?

– Откуда ж мне знать! Я ж говорю: люди отдельно, мы отдельно.

– Это хорошо. Быстрее! Что ползаете, как черепахи! Путь до границы неблизкий! К хышмам мы и отправимся!

– А ты, Пат, не боишься своими планами делиться?

– Ты графу расскажешь? – тут же насторожился дед.

– Нет, но дознаватели… Допрос с использованием магии… Не захочешь, а скажешь.

– Тебе это не грозит. Магия на вас, шэрхов она почти не действует! Ты разве не знал?! – удивлённо уставился на меня старик.

– Не-е-е, – мотнул я головой, – Слышь, Пат, а откуда про нас ты так много знаешь?

– А ж говорю, – старик ощутимо напрягся, потом в его глазах сверкнула решимость, – Я воевал у мессира Рогарда… против вас… шэрхов, – последние слова дались ему с трудом, – Неужто не слышал?

– О войне?

– Да нет, о нас рогардцах?

– Не-е.

Откуда мне про них знать?

– Наш командир никогда не убивал ваших женщин и детей. Вёл войну… это, как его… ци… цил… цилизованно. Брать в полон, брал, но потом менял на пленных. И ваши, надо отдать им должное, платили тем же. А вот когда пришли орденцы… Истмагэрра сместили и пошла резня… Только я в ней уже не участвовал. Лихорадка меня скосила. Раньше-то был громила, почище этих, – он кивнул в сторону лагеря, где царили шум и крики. Семейство собиралось в дорогу. С нами остался… или осталась… В общем, один из подростков, внимательно разглядывавший меня, будто хотел запомнить на всю жизнь.

– Еле выжил я, – продолжал меж тем дед, – хворь вроде ушла, а вот прежнее мясо так и не наросло… Так мы пойдём?

– Ступай!.. Постой! – вовремя опомнился я.

– Чего ещё? – спросил Патар, застыв вполоборота.

По-моему, он осторожно потянул из ножен клинок, но мне этого видно не было.

– Ты настоящих разбойников тут не встречал? Тех, что грабит купцов.

Раз эта семейка ни при чём, должен быть кто-то другой.

– Значит, вы – лортонцы, на службе истмагэрра Ульварда?

– Именно так.

– Не лезли бы вы в это дело.

– Почему? – нахмурился я.

– Пропадёте ни за грош. Ворон ворону глаз не выклюет.

– Ты яснее не можешь сказать, старик?

– Грабежами занимаются люди магэрра Онгэлла.

– Точно?

– Сыновья видели, как добычу везли в замок.

– Серьёзное обвинение.

– А то, только ведь ничего не докажешь.

– Ну это не моё дело. Лагерь их где?

– Вон там, на краю болота, махнул рукой дед.

– Ладно, пойду я. Удачи!

– И тебе, Шэрх!

Что мне дело до этих несчастных, со своими делами бы разобраться. Только услышал, как старик тихо вымолвил, обращаясь то ли к самому себе, то ли к внучке:

– Вот видишь, не иначе, как скоро Конец Света: тролли ведут себя как люди, а люди, порой, хуже троллей.

– Шлёп! Шлёп! – я перепрыгнул с кочки на кочку.

– Шэрх, а мы как?! – послышался сзади жалобный голос Ювэна.

– Тихо ты! – шикнул на него Эллэр.

В рейд мы отправились впятером.

Когда я доложил, что разбойничий лагерь пуст, оба начальника выразили свои сомнения. Вот я им и предложил прогуляться по болоту туда и обратно.

– Сколько мы возьмём с собой стражников? – спросил младший дознаватель.

– Нисколько! – отрезал я.

– Думаю, парочка воинов не помешает, – сурово сдвинув брови, раздражённо заявил наш главнокомандующий.

Ну как же, ведь я покусился на святое – его право раздавать распоряжения.

– Дело ваше, я предупредил. Для меня вас двоих и то слишком много.

– Почему это?

Я пристально посмотрел на старшего дознавателя. Дурак или прикидывается? Вроде, ни то, ни другое. Неужели не врубается?

– Эл Эллэр, здесь болото, а не городская улица.

– Улицы тоже порой таят опасность.

– Вам виднее, – пожал я плечами.

И вот, не успели мы сделать пару десятков шагов, как движение застопорилось.

– Что встал, Тир?! – окрикнул наш командир идущего впереди воина.

– Мне, ваша милость, по этим кочкам и без этого железа, – стражник потряс рукой в железном наруче, – не перепрыгнуть, а уж с ним…

– Шэрх, выручай!

– И что, мне вас четверых через всё болото на горбу тащить?

– Тогда как? – растерялся старший доз.

– А ж сказал, эл Эллэр, это – болото, – я обвёл рукой "живописные" окрестности, – В таких местах меня даже братья слушаются. Не нравится, заворачивайте отряд назад. Либо, как я сказал, либо никак!

– Ладно, Тир, вам придётся вернуться. А мы…

– Зачем, вот же дорога, – подал голос Ювэн и сделал шаг в сторону.

– Стой! – гаркнул я.

Блин! Хорошо, что этот олух не успел нырнуть в омут, потому что стоящий позади воин вовремя дёрнул его назад за шкирку.

– Ё… ты м… в общем, бестолковый ты чудак… Юв, куда тебя на х… несёт ё… нехороший человек.

Эллэр добавил ещё пару фраз в том же духе, видимо, будучи человеком чуткой душевной организации, умел довести до подследственных, как и до подчинённых, в доступных тем выражениях, как они порой бывают неправы.

– Но как же так, – проблеял Чебурилло.

Его раскрасневшийся начальник, замолкнувший было, чтобы перевести дух, вновь набрал полную грудь воздуха, дабы вправить всё-таки мозги бестолковому подчинённому, но я его опередил.

– Смотри, придурок! – конец оглобли ткнулся в мирную зелёную лужайку, куда попытался шагнуть этот недотёпа.

– Плюх, – от лёгкого нажатия весь островок тут же погрузился в бурую болотную жижу.

– Мырь, – и проклятая обманка, как поплавок, вновь вынырнула на поверхность, завлекая новую жертву россыпью мелких белых цветочков на фоне изумрудно-зелёной травы, щедро осыпанной водяными брызгами, переливавшимися на солнце, как бриллианты. Посмотришь – залюбуешься.

– Видишь ли, Юв, это тебе не полянка в лесу и не цветочная клумба твоей ненаглядной леди… как её там…

– Юллиоры, – усмехнувшись, подсказал стоявший позади Ромео стражник.

Даже старший доз хмыкнул, что уж говорить об остальных.

– Так что, Шэрх?! – напомнил о себе наш предводитель, не дав полюбоваться красотами местной природы, столь же прекрасными, сколь и опасными.

– Держи! – я сунул Эллэру свой посох.

Тот поморщился… грязно ведь… всё же схватился. Р-раз! И он уже на этой стороне канавы.

– Теперь ты, – протянул деревяшку Ювэну.

Младший доз шмыгнул носом и отёр грязь полой своего плаща. Чистюля фигов.

Может, это и к лучшему, потому что в затянутой ряской воде произошло какое-то движение. Едва заметный глазу бурун стремительно рванулся к ногам дознавателя.

– Плюх! – только что вычищенный чуть ли не до зеркального блеска конец оглобли вновь погрузился в болотную жижу.

– Хоп! – мне удаётся поддеть и наполовину выдернуть из воды туловище какой-то рептилии с длинной узкой мордой и тьмой-тьмущей загнутых зубов.

То ли кайман, то ли мезозавр… Да какая, нахрен, разница! К счастью, и воина, шедшего замыкающим с предусмотрительно обнажённым мечом, происхождение твари не особо волновало. Он тут же пырнул её клинком в светлое брюхо.

– А-а-а! – запоздало взвыл Ювэн, прям как кисейная барышня, увидевшая мышку или паучка. Хорошо хоть в обморок не хлопнулся.

Я отшвырнул от его ног гадину как можно дальше. Шлёп! Не успело тело погрузиться, как вода вокруг буквально вскипела.

– Ну, них… ничего себе! – выдохнул рядом со мной Эллэр, – Шэрх, что ж ты не сказал, что тут полно всяких тварей?!

– А я чего, тут нырял? Меня, к примеру, никто не трогал… Так мы идём дальше или нет?!

Мгновение понадобилось дознавателю, чтобы подумать. Затем, решительно сжав губы, он молча кивнул.

– Хватайся! – это я уже Юву.

Тот не заставил себя долго ждать, всей тушей навалившись на грязное бревно. Вот, это уже по-нашенски. Полез в болото – не бойся испачкаться.

– Вы тоже не стойте! – бросил я замершим по ту сторону водной преграды воинам, напряжённо вглядывавшимся в притихшую гладь водоёма, – Не спеша, поторапливайтесь, и к берегу!

– Да, Тир, идите, только осторожно там!

– Ничего, ваша милость, Мэтл дорогу помнит.

– Точно так, не сомневайтесь, мы хоть и не шэрхи, но тоже не пропадём! – подтвердил тот, что был замыкающим, а теперь оказался в авангарде.

Не случайно он заранее вырубил себе шест, видать, опыт имеет.

– Спасибо тебе, Шэрх! Удачи! – неожиданно крикнул Тир.

– И тебе! – не остался я в долгу.

– Шэ-э-эрх, ты чего им про Юллиору рассказал? – заканючило лопоухое недоразумение, – Я ведь тебе по секрету, по-приятельски…

Угу, как отцу родному.

– Слышь, Юв? А кто первым назвал имя?

– Ну-у-у, он мог догадаться… по твоим словам.

– А остальные что, ничего не видят? Вон, эл не даст соврать, наверняка о твоей страсти к дочке графа знает если не весь город, то половина точно. Разве я не прав.

– Вижу, не так ты прост, Шэрх, как порой хочешь казаться.

– Да ну, а я думал, что прям, как вот эта оглобля.

– Они тоже разные бывают.

– Экая магическая конструкция – лошадь спереди, телега сзади.

Мы рассмеялись.

– Слышь, Юв, ты не шлёпай по воде! Ступай осторожно, вон, как эл Эллэр. Ты ж дознавателем хочешь быть, в жизни пригодится.

– Шэрх, от тебя ж шуму больше, чем от меня, отчего гады всякие на тебя не бросаются?

– Они, как любые хищники, выбирают того, кого могут схарчить. Разве у людей не так. Не каждый разбойник нападёт на обоз, в котором полно охраны, вот на безоружного в подворотне – другое дело.

– Это ты верно подметил, – поддержало меня начальство.

– Стало быть, безнаказанно грабить купцов может только очень большой зубастый зверь.

– Хм-м, – старший доз задумался, а младший возьми и брякни:

– Значит, если сильнее шлёпать, твари сами от тебя будут шарахаться.

– Угу, если, услышав шум, на их место не приплывёт кто-то покрупнее. Я-то, может, от него отобьюсь, а вот ты вряд ли.

– Эй, Юв, осторожнее, что ты на пятки наступаешь?!

– Так ведь это… того…

Инстинктивно шарахнувшись ближе к нам от предполагаемых монстров, шедший последним Ювэн едва не сбил с ног своего начальника.

– Ты, Юв, крадись тихо, прикидываясь мелким и безопасным, но будь начеку. Кинется кто, хвать его, и ты уже не добыча, а охотник.

– Шэрх, это ты про болотных тварей, или про разбойников? – вышел из своих раздумий Эллэр.

– А какая разница, так и так, всё равно грязь месить придётся.

– Юв, ты какой раз на меня кидаешься, смотри под ноги! – отчитал наш предводитель нерадивого подчинённого, когда тот, споткнувшись, опять на него налетел.

– Простите, эл Эллэр, это случайно.

– Э-э, нет, это наш младший тренируется, как лучше кинуться в объятья леди… как её там…

– Юллиоры, – хихикнул старший дознаватель.

– Во, и как он её увидит, так сразу прыг…

– Шэрх, как тебе не стыдно потешаться над светлыми человеческими чувствами.

– А почему мне должно быть стыдно, я же – тролль?

– Э-э-э, – Ромео открыл было рот, но не нашёлся, что сказать.

– Да ладно, Юв, не переживай, ничто человеческое и нам не чуждо. Мы тоже встречаемся, влюбляемся, женимся.

– У тебя есть невеста?

– А как же. Есть. Дочь вождя. Так что тут мы с тобой похожи.

– Да ну?

– Ну да. Ты думаешь, почему я тут с вами хлюпаю по грязи? Что мне делать нечего? Просто я не мог отказать будущему тестю, иначе не видать мне моей зазнобы, как своих собственных ушей.

– И какая она, твоя подруга? – поддел меня вынырнувший из раздумий Эллэр.

– Ясное дело, самая распрекрасная на свете, как же иначе.

– А вот Ювэн с тобой вряд ли согласиться.

– Чего ж тут удивительного. Вы, люди, по-своему смотрите на мир, мы по-своему. Видел я эту Юлю, она ж тоньше вот этой палки, – я подбросил в руке оглоблю, – До такой и дотронуться страшно. Я вот намедни в жилище вашего вождя пнул слегка какую-то деревяшку, так та вся в щепы и рассыпалась.

– Ха-ха-ха, – послышались сзади сдавленный хохот эла.

Младший доз лишь засопел, он-то почти всё это представление героически просидел под столом.

– Так мало эта здоровая дура оказалась вся из плоских деревяшек тоньше моего пальца, так оттуда как порскнут, как птицы кипы бумажек… Нет, я вот чего не пойму, были б эти… как вы говорите… доки новыми и чистыми, ещё понятно, так ведь они все старые и исписанные.

– Шэрх, то был архив.

– Рхив? Ну рхив, так рхив. Одно хорошо, что граф наконец заменил старую мебель на новую. Хоть какая-то польза.

– Хы-хы-хы, – вновь зашёлся сдавленным смехом Эллэр, – Этой замены истмагэрр Ульвард тебе вовек не простит: та, что ты разнёс, была антикварной.

– Чего?

Получив в своё распоряжение мои большие лохматые уши, старший доз, как заправский проф, принялся рассказывать, чем так хороши старинные вещи, и отчего они лучше новых.

– Всё равно не понимаю, – возразил я, – вот, например, Юв, он же хочет жениться на леди Юле, а не на древней старухе какой?

– Шэрх, ты ничего не понял, это совсем другое дело, – стараясь не расхохотаться, произнёс эл.

– Так объясни.

– Я ж уже говорил,.. – вновь пустился в объяснения наш начальник.

– …Ну теперь, понял?

– Теперь другое дело! Значит намедни, когда этот графский економ, мурло раскормленное, хотел нам подсунуть негодную еду, он тоже того… Я ему говорю: "мясо тухлое", а оно, значит, было… это… то… тикварное.

– У-у-ху-ху-ху, – заухало за моей спиной в два голоса.

– Шэрх, Шэрх, – еле выдавил Эллэр, сквозь безудержный хохот, – ты просто невыносим.

– Нет, если вам, людям, нравятся… эти… тиквары, то пусть они хоть будут не в варёном и не в жаренном виде, а то есть невозможно.

Раздавшееся в ответ дикое ржание я посчитал знаком согласия.

 

Глава 4.

Вот так, с шутками, прибаутками мы добрались, наконец, до вожделенного острова. Не так уж он был и велик.

Семья беглецов, спасавшихся от графского гнева, меня не подвела. Даже никаких вещей брошено не было, а может, и не успели они с собой взять ничего, когда покидали деревню.

Мои спутники устало опустились на плетёные из прутьев сиденья. Вместе с небольшим столиком они составляли всю местную мебель. Мне тоже надо было куда-то усесться… на земле было сыро… и я ударом оглобли повалили один из трёх шалашей, плюхнувшись на образовавшуюся груду веток.

– Это и есть бандитский схрон? – спросил, оглянувшись вокруг, Эллэр.

– Уж какой есть, – пожал я плечами.

Немного передохнув, дознаватели расползлись по острову осматривать вещественные доказательства, а я раскидав ветки пошире, завалился на них. Ух, хорошо! Этим гаврикам что? Они только по болоту прогулялись на своих двоих, а к нему прибыли на четырёх, и то – лошадиных. А я на своём "одиннадцатом номере" от самого города, да ещё без передыху, сразу полез в болото. Мы, тролли, хоть и выносливы, как… я даже не знаю кто… но всему же есть предел. Как бы после таких походов копытеусы совсем не отвалились. Был бы я один, перед тем, как шастать по болоту, точно завалился бы спать. А так пришлось подлаживаться под дознавателей.

Вот и сейчас…

– Шэрх, ты там уснул что ли? – окликнул меня старший доз.

Блин! Ну ни минуты покоя!

– А что, нельзя что ли? Может, вы там до ночи ковыряться будете?

– Ответь мне на такой вопрос, – пропустив мою реплику мимо ушей, вкрадчиво поинтересовался этот бесхвостый лис, – ты видел злоумышленников? – и впился немигающим взглядом, прямо, как кобра какая-то.

– Зло-чего?

– Разбойников, убийц, бандитов.

– Я могу сказать, что видел, а вы уж сами решайте, зло-как-его-там это или нет.

– Ну?! – нетерпеливо бросил доз.

Не нукай, не запрягал!

– Когда я сюда добрался, по болоту быстро уходили люди. По тропе, вон туда, – я показал направление.

– И ты их отпустил? Ну, Шэрх! Ну, ты даёшь!

– Чего даю?

– Как ты мог вот так просто дать уйти разбойникам! Не-е, ну надо ж так! – не в силах сохранять спокойствие, Эллэр заметался у меня под носом туда-сюда, как тигр в клетке, аж в глазах зарябило, – Ладно, неожиданно остановившись, бросил он, – сколько их было?

– Почти две руки, без одного пальца.

– То есть, всего девять?

– Что?

– Де-вять паль-цев, – по складам произнёс эл, наглядно демонстрируя две руки с торчащими пальцами и одним загнутым.

– Не-е-е, – замотал я головой.

– Что "не"? Две руки без одного пальца – это девять.

– Нет, меньше.

– Как же меньше? Рука – это пять, – продемонстрировал он свою растопыренную ладонь.

– Где пять, когда четыре? – сунул я дознавателю под нос свою четырёхпалую лапищу. – Ты как считаешь? Раз, два, три, четыре, – принялся я загибать пальцы, – Всё, рука закончилась. Пять – это уже вторая. Четыре и четыре – восемь. Это – две руки, больше никак не получается.

– А на ногах считать не пробовал?

– Пробовал, но пальцы не сгибаются, – я продемонстрировал свою нижнюю конечность, – Да и как считать, прыгая на одной ноге? – совершенно искренне удивился я.

Ну-у, надеюсь, что так оно со стороны и выглядело.

– Хи-хи-хи, – захихикал Ювэн, наверное воочию представив, как это будет смотреться: я скачу на ноге вприпрыжку, пытаясь загнуть пальцы другой.

Душераздирающее зрелище. впору прослезиться.

– Нора говорила мне, когда учила счёту, что раз пальцев на руках и ногах не хватает, то надо было Создателю нам, троллям ещё одну руку иль ногу приделать. Тогда бы мы сровнялись с людьми и считать стало легче.

Я посмотрел на собеседника. Старший дознаватель с угрюмым видом, тупо смотрел на меня. Похоже, внимая моим разглагольствования, он уже успел дойти до кондиции, и его мозги окончательно собрались в кучу.

– Ух-ху-ху-ху-ху, – согнулся в приступе неудержимого хохота молодой напарник несчастного.

– И чего ты ржёшь, как лошадь?

– Ух, ух, – никак не мог остановиться Ювэн, хотя видно было, что он прилагал все усилия, – эл Эллэр, Шэрху только дай волю, он кому угодно голову заморочит и мозги запудрит. Слушаешь его, хлопая глазами, и ничего не понимаешь, будто пыльным мешком прихлопнутый.

– Я уж вижу, – откликнулся начальник, – Это – мечта любого дознавателя, которому не жалко своих ушей. Пара допросов, и они либо завянут, либо свернуться в трубочку… Ладно, Юв, ты чего-нибудь нашёл?

– Ничего существенного: объедки, отходы,.. – младший доз сморщил нос.

– Дерьмо! – выругался старший доз, то ли характеризуя вещдоки, то ли результаты поиска в целом.

– Господа дознаватели, а можно вопросец? – поинтересовался я.

– Да?! – буркнул Эллэр.

– Что вы вообще ищете?

– А то ты не знаешь, следы разбойников?

– Юв, ты не помнишь, что злодеи разграбили?

– Вроде бы три каравана: с тканями, с кожами и с зерном, – откликнулся тот.

– Я тебя понял, Шэрх, найдём пропажу – отыщем бандитов.

Я лишь кивнул в ответ. Кто б сомневался, Эллэр был сообразительным малым, схватывал всё на лету.

– Что конкретно предлагаешь?

– Туда уходит тропа, – ткнул я в ту сторону, что указал мне старик.

– Предлагаешь пройти по ней?

– Нет, – если там хоть какой-то путь или нет, я не имел не малейшего понятия, – опасно. Думаю, лучше вернуться и пройти вдоль болота, – указал я направление.

– Хорошо, так и поступим.

– Слыш, Шэрх, ты про свадьбу обещал рассказать. Как дочка вождя выходила замуж, – напомнил Ювэн.

– А чего, и расскажу.

Тут, я, в меру сил принялся пересказывать реальную историю, щедро разбавляя её сюжетами комедии "Укрощение строптивой". Я, разумеется, не Шекспир, да текста уже не помнил, так перевирал на свой лад:

– …А Амми, как схватит дубину отца, как пойдёт раздавать тумаки направо-налево, – врезал я по воде справа и слева от себя, на корню пресекая желание курсировавших внизу злобных тварей напасть на нас… Так сказать, совмещая приятно с полезным. Похоже, дознаватели моей уловки так и не заметили.

– …Обидно ж девчонке, что всё внимание сестре, а ей ничего.

– Она что, такая уродина? – удивился младший доз.

– Да ты чего? Наоборот, можно даже сказать – красавица.

– А чего ж тогда женихи от неё шарахались? – поддержал подчинённого начальник.

– Так ведь росту она – во! – махнул я ладонью над головой, – Задница – во! – щедро показал я размеры, – Да и в плечах пошире меня.

– Что, такая здоровая? – переспросил Ювэн.

– Вы ж братьев видели, по сравнению с остальными, я самый маленький и хрупкий. Почти, как ты, Юв. И уши у меня самые большие, так что не один ты из-за своей внешности страдаешь.

– Ты, Шэрх, про дочь вождя забыл… про младшую, – давясь смехом напомнил Эллэр.

– Да не хочу я лишний раз сыпать соль на рану, ни ему, ни себе.

В общем, путь наш обратно пролегал ещё веселее, чем до острова. Над поверхностью смрадных болот то и дело раздавались раскаты безудержного хохота. Злобные создания крейсировали где-то в глубине, но нападать не решались. Видно решили: "Ну их, этих сумасшедших психов, пусть топают своей дорогой!"

– …Тут жених и сгрёб её в охапку.

– Так уж и сгрёб? – не поверил Эллэр.

– А то, я ж говорил на сколько Чир выше и в плечах шире. В его объятьях Амми показалась… блин, чуть не брякнул "Дюймовочкой"… маленькой пичужкой.

– Ха-ха-ха, – засмеялся Юв, – Пичужка.

– Ну да, – кивнул я. – В общем, жених доволен, невеста без ума от счастья, народ радуется, в предвкушении так сказать.

– Чего?

– Как чего?! Халявной жратвы, конечно! Это ж – святое!

Тут вылазит наш старший охотник Хмых и как заорёт: "Вождь, почему чужаку нашлась невеста, а нам нет?" Тут Чир, не долго думая, хрясь его по башке дубиной. Тот брык и валяется. Черноскалец-то подумал, что у него его ненаглядную отнять пытаются.

– А ваш главный охотник чего? – вновь переспросил Ювэн.

– Ну, он-то хотел сосватать у вождя младшую дочь, за своего сына или племянника.

– Что ж он толком не объяснил?

– Потому что дурак, иначе как его рыба за нос укусила?

– Да ну?

– Что, я разве не рассказывал?

– Не-е-е, – замотали оба головами.

– Ну так слушайте…

В общем, я рассказал, как было дело, только в моём повествовании Хмых выглядел таким идиотом, которого б в Кащенко взять побоялись.

Короче, на Большую Землю мы еле выползли. Оба дознавателя, держась от смеха за животы, едва передвигали ноги.

Ну и лица ж были у встречавших нас остальных членов отряда.

Передохнув всего ничего, Эллэр вновь рванул в дорогу, будто собака, взявшая звериный след. А может, его действительно вёл охотничий азарт.

Как бы то ни было, я быстро двигался впереди, за мной размашистым шагом едва поспевал старший дознаватель, следом, то и дело переходя на бег, нёсся младший. Замыкали шествие оба воина, которым так и не довелось полазить с нами по болоту. Не думаю, что это их сильно огорчило. Между прочим, несмотря на груду железа, которое обоим пришлось тащить на себе, двигались они довольно споро и тихо, чего нельзя было сказать о Ювэне. Он хоть и был у нас самым маленьким и хилым, но шумел, как целая толпа народа.

С остальным отрядом мы разделились. Всё-таки разведка – это не то, чем можно успешно заниматься в компании всадников на лошадях и пары троллей, которые ломятся сквозь заросли, как танки. Нет, если требуется кого-то напугать до желудочных колик, то самое оно. А вот если нужно поймать, кого-то хитрого и шустрого… В общем тому, чтобы переться сквозь густые заросли всем скопом, я решительно воспротивился.

Сам я думал отправиться на разведку в одиночку, но это уже не понравилось начальству:

– Если ты, Шэрх, пойдёшь один, то опять каких-нибудь нарушителей отпустишь! Идти будем вместе.

Ну вместе, так вместе, вот я и задал темп. Мои спутники хмурились, но пока держались. Мне самому стало интересно, сколько они выдержат. Всё ж какое-то развлечение.

Блин! Стыдно сказать, я до того увлёкся, что чуть не лопухнулся, завалив всё дело. Вот, был бы номер!

– Стоп! – вскинул руку, – Дальше я один.

– Что там? – не удержался от вопроса Эллэр.

– Люди и лошади, много.

Проклятье! Странно как-то? Или я ничего не понимаю в местных реалиях, или это люди графа… как его там… магэрра Онгэлла. Точно такие же тряпки были на охране манагера и у него самого. Щит, плащ, плюмаж на шлеме, попона, сбруя… Всё было красно-синим. В общем – дело ясное. Вот только какого хрена его подчинённые возятся с этими телегами. Те, что "бесцветные", споро грузят барахло, а эти "цветные" вроде как пособляют. Если это награбленное добро… Ох, будет дело.

Сзади послышался треск, будто сквозь лес пёрлось стадо слонопотамов. Твою мать! Их-то кто сюда звал! Не-е, хорошо, что у хозяев охрана не выставлена, видно шибко торопятся.

– Ну что, Шэрх? – шёпотом спросил подошедший начальник.

– Да вот…

Объяснить я толком ничего не успел, потому что с возгласом: "Да это ж люди магэрра Онгэлла!" наш лопоухий м… чудила на букву "м", ломанулся вперёд через заросли, прямо под мечи разбойников. У него ж… чудака, кроме кинжала, ничего при себе не было.

Зашипев под нос ругательства, эл Эллэр бросился следом за своим подчинённым.

– Нам-то что делать?

Мне-то откуда знать?! Знал бы прикуп – жил бы в Сочи!

– Мэтл, к тем кустам! – указал я рукой вправо.

– Заметят.

– Пофигу! Создайте видимость, что нас тут больше.

– А ты? – спросил Тир, когда его сосед метнулся в указанном направлении.

– В обход слева, – ткнул я оглоблей в противоположную сторону.

Ох, нелёгкая это работа, импровизировать таким дурацким образом. Я тенью скользнул вдоль зарослей, окружавших разбойничий лагерь, усиленно имитируя большую численность пришедшего с дознавателями отряда. Если вражьи морды не поверят, то наших дозов сейчас будут немножко убивать, немножко резать.

Так что я старался вовсю: тут "неосторожно" качнул ветку, там "наступил" на сучок, туда бросил шишку, чтобы листва шевельнулась. Пару раз цокнул языком, изображая щёлканье курка… или что там у взводимых арбалетов… В общем, немного шума и "неосторожных" движений, которые могли сойти за "скрытное"… для городских увальней-стражников… выдвижение значительного отряда, с которым справиться будет не так-то просто.

Не-е-е, в принципе, всю эту банду: дюжину графских гвардейцев и примерно столько же… ну, может, чуть больше… "разбойников" я и один бы смог уделать. Вот только не сразу. Дознаватели к концу драки точно были бы мертвы, и Мэтл с Тиром их ни за что не спасли.

Короче, я быстренько прошвырнулся по кустам вдоль поляны, на которой… как потом узнал… происходило примерно следующее… Почему "примерно"? Так воспоминания участников этого действа… тех, кто покинул кусты, и тех, кто ещё продолжал в них сидеть… заметно отличались друг от друга. Правда я слышал в основном разглагольствования Ювэна, который будучи "слегка под хмельком" ухитрился договориться до того, что в одиночку едва не захватил всю шайку в три десятка рыл, и если бы ему не помешали… Ну да фиг с ним, пусть мелет чего хочет! Мне-то что с того?

На самом деле, всё случилось примерно так:

Опередив Юва, Эллэр вылетел на поляну первым, тут же со зловещим шёпотом "ни звука!", сунув за спиной кулак под нос своего не в меру прыткого подчинённого. И тут наш начальник едва не впал в ступор от страха – до него дошло в какую передрягу он попал. Впрочем, язык у дознавателя не отнялся, и, похоже, это его и спасло.

Беседовавшие в стороне от остальных коренастый широкоплечий графский гвардеец и щуплый сутуловатый хмырь неприметной наружности тоже опешили, когда на них из кустов нежданно-негаданно вывалились два королевских чиновника.

– Так это и есть те самые разбойники, о которых говорил нам магэрр? – обратился эл, к своему спутнику, разыгрывая из себя олуха ещё более недалёкого, чем этот Чебурашка.

К счастью для обоих, в этот раз мозги Ювэна заклинило в правильную сторону:

– Так это… ваша милость, вот воин магэрра Онгэлла. У него и спросите.

– Да, действительно, – произнёс начальник, уставившись на гвардейца, будто только что его разглядел, – Э-э-э, не скажешь ли, любезный… не знаю, как тебя… Да, я не представился. Я – эл Эллэр, королевский дознаватель из Лортона, возможно, ты обо мне слышал, – напыщенно произнёс этот комедиант-самоучка, подбоченясь, задрав нос и…

– …Вставив в глаз моклю. Вот! – завершил фразу Мэтл, припав к кружке пива так, будто у него маковой росинки двое суток во рту не было.

– Чего в глаз?

– Моклю! – сделав ещё один глоток, выдохнул воин.

– Чего? Чего? – переспросил я.

Как выяснилось, речь шла о монокле.

– Вот и я говорю – моноклю! Чего к словам придираешься?! – обиделся мой собеседник.

Наверно "мокля" всё-таки сыграла свою роль.

Как сказал мне потом сам Эллэр, этот момент был ключевой. Если стоящие напротив хмыри знали о его личности, то клинок в бок можно было заработать запросто. Уж больно репутация у эла была… как бы её назвать… бульдожья – если вцепится, то хрен отпустит. На том и погорел… Но это совсем другая история, которую я до сих пор доподлинно не знаю… Одни лишь слухи.

Так вот, знали б злодеи, с кем их столкнула злодейка судьба, то, скорее всего, перо в бок и путь в дамки элу был обеспечен. А так…

Короче, пока двое напротив и остальные у возов, побросав погрузку, пялились на столичного фанфарона… которого довольно умело разыгрывал дознаватель… тот заливался соловьём. Эл успел поведать развесившим уши слушателям, как встретил на дороге графа, как тот отправил его в лес по какой-то совершенно непроходимой тропе…

– Там же совершенно невозможно проехать на лошадях! – демонстрируя искренне негодование, возмущался столичный хлыщ.

– Прошли б пешком, – буркнул в ответ воин, которого этот трёп, похоже, изрядно достал.

– Да ты что?! – возмущённо воскликнул дворянин, будто ему предлагали совершить святотатство.

В общем, пока там начальство распиналось, мы тут в кустах пытались достоверно разыграть топтание с ноги на ногу целой толпы городских олухов: Тир переговаривался на два голоса, изображая молодого бойца, который всё порывается что-то спросить у постоянно шикающего на него сержанта, а Мэтл тем временем шевелил кусты, свой и соседний, делая вид, что там прячется как минимум трое, а то и четверо стражников.

Шуты гороховые!

– Но ты, Шэрх, превзошёл всех, – смеясь, заявил Тир, принимаясь за новую кружку пива.

– Почему это? – совершенно искренне удивился я.

– Ты языком щёлкал, будто кто арбалетные скобы взводил.

– Ну да. А что, не похоже?

– Ещё как похоже, – захохотал Мэтл.

– Вот только такие громкие щелчки, – вторил ему оторвавшийся от кружки напарник, – могут быть только у крепостных арбалетов. Да и то, не ручных, а станковых. Теперь понял?! Кто ж с такими в лес сунется?!

– Ну, тот крендель с "моклей", которого так ловко изображал эл, вполне мог! – возразил я, воочию представляя, как отряд ломится сквозь чащу, волоча эти дуры на конной тяге.

Видно и мои собеседники представили то же самое, потому что все мы дружно заржали.

Да-а, а вот тогда нам было не до смеха. Случись что, мы б остались с трупами обоих начальников на руках? Но, слава богу, всё обошлось.

– …Вот так всё и было, – завершил своё словоизвержение эл Эллэр, – любезный… э-э-э… запамятовал твоё имя…

– Сержант Сил, ваша милость, – доложил воин.

– Ага, Зил.

– Сил.

– Ну да, Зил…

Сержант скрипнул зубами, но спорить не стал.

– А кто это с тобой? – поразился эл, будто только что увидел "горбатого".

– На колени бандитская морда, – схватив "тощего" за шиворот "квадрат" "уронил" его перед дознавателем на колени.

– Пощадите, ваша милость, не убивайте, бес попутал, – дрожащим голосом пролепетал тот.

Видно не один наш доморощенный Пьеро научился ломать комедии, тут были и свои Арлекины.

– Так это разбойники? Стало быть, вы их поймали? – испуганно отшатнулся дознаватель.

– Угу, точно так, ваша милость! – выкатил грудь колесом его собеседник.

– Тогда нужно срочно предупредить магэрра Онгэлла!

– Я уже послал гонца в замок!

– Это-то и плохо, ваш сюзерен на дороге, а уже вечереет. Вот что, Сил, давай сделаем так… Вон те лошади явно разбойничьи, ведь так?! – сбруя на этой четвёрке действительно была не графских цветов, так что сержанту ничего не оставалось, кроме как подтвердить догадку дознавателя, – Тогда дай нам с Ювэном парочку, мы быстро предупредим магэрра, заодно и до нашего отряда доберёмся. А то заплутают в лесу, не дай Создатель, заявятся сюда и примут вас за разбойников.

– А с вами тут кто? – кивнул сержант на колышущиеся кусты.

– Ха, глаз – алмаз, – похвалил его эл, – Сразу видно – бывалый следопыт, не то, что наши. Слышь, Юв, вот из кого надо было набирать отряд, а не из этих увальней, – он махнул рукой в сторону зарослей, – Да же мне видно, что там прячется полтора десятка стражников.

– Это весь ваш отряд?

– Да нет, главные силы где-то там, – дворянин неопределённо махнул в лесную чащу, – Мне истмагэрр Ульвард строго-настрого запретил меньше, чем с полусотней воинов не соваться в лес. Ведь бандитов по всем расчётам выходило никак не менее двух десятков. Так что остальные тридцать пять стражников там, – новый взмах руки. – Это хорошо, что вы повязали злоумышленников, не то мы б тут по лесу до ночи плутали. Кстати, это – все злодеи?

– Точно так, ваша милость.

– Это хорошо. Значит, никто не ушёл?

Сержант кивнул.

– Эй, Мэтл, иди сюда! Где ты есть! – выкрикнул эл в сторону зарослей.

Воин, которого позвали, чертыхаясь, как раз нахлобучивал на голову свой шлем, которым, надетым на палку только что шебуршил на противоположной стороне куста.

– Туточки, я, ваша милсть!

– Ты всё слышал?! Сержант Сил любезно предоставил нам лошадей. Иди, выбери из них тех, что получше. А ты, Юв, не стой столбом! Пиши: четырнадцать разбойников, четыре воза награбленного добра. Написал?

Младший доз действительно что-то накарябал на маленькой грифельной дощечке, которая была у него вместо блокнота.

– Всё правильно? – это доз уже сержанту.

– Э-э-э, а зачем эта запись, ваша милость?

– Как "зачем"? Вот ты перед магэрром отчитываться будешь?

– Конечно, – кивнул Сил.

– Вот и мне надо начальству доложиться: так, мол, и так, графские воины злодеев повязали… Тем лучше, мне меньше мороки. Верно, Юв? Держи нос веселее, наши мытарства уже закончились.

Эллэр ловко вскочил в седло.

– Десятник Тирлан, где ты там есть?!

– Я здесь, ваша милость! – высунулся воин.

– Всё, можешь уводить своих людей, как выйти на дорогу ты знаешь!

– Слушаюсь, ваша милость!

– А лошадей я магэрру передам или пришлю потом в замок, – пояснил эл сержанту. – Лишние мне ни к чему, у меня свои есть.

С этими словами троица всадников тронулась прочь по широкой тропе.

– Слыш, Шэрх, что теперь делать? – спросил меня Тир, будто из нас двоих я был самым главным.

– Х… его знает! – честно ответил я, вложив в эти слова всё, что я тогда подумал о бестолковых дознавателях, графах-разбойниках и всём этом грёбаном деле. – Кому-то надо остаться, подслушать, что эти гады замышляют, а то мало ли… Так что давай к кустам, а я сзади прикрою, – предложил я.

– Нет, лучше ты, а то сунутся злодеи в лес, мне от них незаметно не уйти, не то, что тебе, – не согласился десятник.

Что ж, в чём-то он прав.

– Тогда иди обратно по тропе, только никуда не сворачивай! – напутствовал я воина, а сам скользнул к кустам.

– Что это было? – спросил "тощий", который так и остался стоять на коленях.

– Сам не видишь, королевские дознаватели, – откликнулся "квадрат".

– Это я понял… Встать помоги, ты мне все коленки отбил. Осторожней не мог швырнуть что ли?

– Ну, извиняй. В следующий раз я тебе для достоверности голову срублю.

– Хм-м… Слышь, Сил, а ты что, охрану не выставил? Как они иначе к нам подобрались?

– А твоих людей что, вокруг лагеря нет?

– Так ты ж сам сказал: "всех на погрузку".

– Блин, во попали!

– Ещё нет. Эй вы, чего встали, шевелитесь быстрее!

– И вы олухи, не стойте столбами, помогите им!

– Может, в лес кого послать на разведку?

– Эй Бов, Ворт, вы самые опытные, осмотрите заросли, да далеко не забредайте!

Ну всё, пора сматывать удочки. Я махнул, выглядывавшему из-за дальних кустов Тиру – мол, двигай дальше, а сам бесшумно понёсся следом. Правильно, что десятник именно меня отправил вперёд, человек бы из разбойничьего шушуканья ничего б не расслышал.

– Шэрх, давай тут срежем! – обрадовался Тир, когда вдалеке мелькнули всадники, похоже – наши.

– Стой! – перегородил я ему дорогу оглоблей, как шлагбаумом.

– Что?!

– Смотри! – я ткнул в поросшую травой едва заметную тропу.

– Дын! – мой шест едва не вырвало из рук.

Твою мать! Я дёрнул на себя.

– Хрясь! Ших! – обломанная верхушка гибкого молодого деревца рухнула к моим ногам.

Не утруждаясь развязыванием затянувшейся петли, я просто оборвал кожаный ремень.

– Иди за мной след в след, – бросил я ошарашенному десятнику.

Пора бы уж ему привыкнуть, не первую западню так разряжаю, правда, предыдущие были самострелами. Силки как-то не попадались.

– Нет, ну как можно было так влететь! – уже в который раз воскликнул эл, стегнув нас всех таким взглядом, от которого даже у меня мурашки побежали по коже. Глаза дознавателя горели огнём, губы плотно сжаты, ноздри то и дело раздувались, казалось ещё чуть-чуть, и он начнёт метать громы и молнии. Даже встречаться с ним взглядом совсем не хотелось.

После того, как пройдя по лесным тропам мы с Тиром соединились с отрядом, такой приступ ярости накатывал на нашего начальника у же второй раз. Наверное, это был откат – нервный синдром после смертельной угрозы.

– Юв, мать твою, какого х… хрена ты полез к разбойникам?! – опять, как коршун, налетел старший доз на подчинённого.

– Так это,.. – пролепетал тот.

– Что?! Да я тебя сейчас! – взревев, как бешенный зверь, взмахнул эл рукой.

Не знаю, что он хотел сделать: схватить Ювэна за шкирку или отвесить ему подзатыльник, бедолага расправы дожидаться не стал. Дав шпоры коню и припав к его шее, он унёсся далеко вперёд, от греха подальше. К счастью, Эллэру хватило ума не преследовать свою жертву.

– Или он злился не столько на подчинённого, сколько на себя, ведь лопухнулся не меньше, – усмехнувшись подумал я про себя.

Моя ухмылка не прошла незамеченной:

– А ты чего лыбишься, тролья морда?! – наехал на меня доз.

– Слышь ты, дознаватель х… хренов, сейчас еб… стукну оглоблей по спине у тебя сразу мозги на место встанут! Какого х… хрена тебе от меня надо?!

– Пошёл ты…

– Сам пошёл к фыргу лысому! Ты чего тут визжишь, как девица?! В истерику впал?! Ты мужик или кто?!

Старший дознаватель уставился на меня квадратными глазами, будто увидел впервые.

– Что вылупился?! Другой бы на твоём месте плясал от радости, что всё хорошо кончилось, а он недоволен!

– Да нихрена не кончилось! Это ты не врубаешься, в какое дерьмо мы попали. Что бы я в отчёте не написал, весь отряд окажется между Онгэллом и Ульвардом, как между мельничными жерновами.

– А что, разве истмагэрр тебе не начальник?

– Мы ж королевские дознаватели, формально наше руководство в столице, вот только до него далеко,.. – эл задумался.

– А правитель Лортона тут каким боком?

– Мы ж на его земле, так что не можем с ним не считаться. К тому же и суд, и тюрьма, и стража, и даже вот эти лошади – всё в его подчинении.

– Хм-м, тем лучше.

– Что?

– Я говорю: "Тем лучше"! Сходи к Ульварду да переговори с ним… Ну-у, как бы частным образом… посоветуйся.

– В жизни так не поступал!

– Самое время поумнеть.

Эл крепко задумался и всю оставшуюся дорогу так молча и просидел, занятый своими мыслями.

До города мы добрались без всяких приключений, но не успел Эллэр оставить лошадей в конюшне и отдать распоряжения отряду, как его вызвали к правителю Лортона. Граф… в смысле магэрр Онгэлл уже был здесь. О том, как прошла беседа, эл особо не распространялся, сказал только.

– Представь, Шэрх, истмагэрр мне говорит:

– У меня к вам, эл, разговор.

Ну, я весь тут же рассыпался в любезностях:

– Весьма рад, истмагэрр Ульвард, я тоже хотел с вами побеседовать об одном деле.

– Случайно не о том, что касается магэрра Онгэлла?

– Вы весьма проницательны истмагэрр, именно в связи с ним я хотел бы испросить вашего совета.

– Тогда возможно имеет смысл пригласить и самого магэрра?

– Не уверен, если только мессир Онгэлл не назначен новым старшим дознавателем Лортона, в чём я лично сомневаюсь.

– Погоди, – не понял я, – а сам-то ты тогда кто?

– Я исполняющий обязанности старшего дознавателя, – пояснил Эллэр, – А так на должности числится фьерр Нарилэн, только он постоянно пребывает в столице. Он в Лортон если и заглядывал, то всего пару раз за последние десять лет. Чего ему тут делать?

– Что, даже бумаг никаких не подписывает?

– А зачем ему этот геморрой? Этому аристократу и при королевском дворе живётся неплохо? Делать ничего не надо: если мы отличимся – вся слава ему, опростоволосимся – деревенские дурни виноваты, а он ни при чём. Красота! Ты лучше слушай, что дальше было.

Ульвард усмехнулся, глянул на своего гостя и выдал:

– У меня нет секретов от магэрра Онгэлла.

– Зато у меня есть! – рубанул я с плеча, – Давайте сперва переговорим с вами, как лица облечённые королевским доверием, а потом, всё, что посчитаете нужным, передадите графу.

– И чего?

– Ничего. Написал при них этот дурацкий отчёт, меня ещё и похвалили. Даже оба резолюции поставили, мол, прочли, одобрили и во всём согласны. Вот так-то.

М-мда-а. Ну а нам тогда было не до всяких дурацких писулек.

Даже стыдно сказать, едва приполз на "фазенду", так завалился спать. На сеновале рядом с графской конюшней, где нас с первого дня определили на постой. Блин, до того набегался за день, что так и уснул без задних ног не поужинав. Заодно и братьям пришлось лечь спать натощак.

Зато на следующий день… Должны ж нас были отблагодарить за службу… Золото и серебро нам не полагалось. Да и ни к чему оно, а вот слегка перекусить… Ну, мы и перекусили… Слегка.

Нет, бык и корова пошли нормально, а вот телёнок… Наверное, он всё-таки был лишним. К тому же наедаться на ночь… И мясо по-моему было плохо прожаренным, видно повара устали готовить и поставили к вертелу какого-нибудь поварёнка, который, вместо того, чтобы безупречно нести службу, спал в одном валенке. Ну и фиг с ним, всё равно мы всё схомячили, тем более, что под пиво мясо идёт на ура.

Пива мы, кстати, тоже выпили немного. Третью бочку так и не осилили. Пришлось её допивать на следующий день, ну и заедать, естественно, выпитое. На этот раз мяса было меньше: всего одна корова и две свиньи, которых мы успешно запили ещё двумя бочками пива.

Не-е, не жизнь – малина. Я б с удовольствием остался погостить у графа на таких условиях ещё месячишко-другой. А чего? Никуда тебя не гонят, сиди себе на заднем дворе усадьбы ешь да пей пиво. Лепота!

Вот только истмагэрр или его управляющий быстро сообразили, что ещё недельку-другую нашего здесь пребывания, и их хозяйство неминуемо ждёт сексуально-экономический кризис. Это когда открываешь закрома, а там… в общем… ничего нет. Вообще ничего. Потому что в том, что касается продовольствия, любой из нас троих мог бы запросто потягаться со взводом прапорщиков из старого советского анекдота… Это когда люди остаются, а все материальные ценности… в данном случае ЖРАТВА… полностью уничтожаются.

И ещё, и смех и грех, во дворе, где мы выпивали и закусывали, едва не наступила разруха. Ну, как у профессора Преображенского: "если я… мимо унитаза". А нам-то как было втиснуться в тот маленький сарайчик? Но мы честно ходили только в этот угол. А что трава там пожухла и скукошилась на первый день, а на второй деревянная будка стала осыпаться трухой, разве мы тому виной. Кто ж виноват, что то, что не может переработать организм тролля, выбрасывая наружу, можно смело причислить к токсичным отходам?

На следующее утро граф нас напутствовал: мол, спасибо за всё, молодцы, а теперь идите, идите и идите… в столицу. А нам, собственно, туда и надо было. Ну-у, мы и пошли. Куда ж деваться?!

 

Глава 5.

– Нет, Шэрх, ответь, как же она так могла?! – уже по которому разу завёл свою шарманку несчастный Ромео.

Мать твою! Как же меня всё это уже достало!

– Слышь, Юв, может хватит е… пудрить мозги себе и людям?!

– Шэрх, ты не понимаешь…

– Всё я понимаю, но сколько можно скулить?! Уже третьи сутки пошли, и всё одно и тоже… Ты баба или мужик?!

Дознаватель обиженно примолк, а меня, наоборот, понесло, уж больно долго я молчал, слушая эту ахинею:

– Ты вообще, Юв, на что рассчитывал? Ты кто вообще такой есть?

– Как кто, человек, – удивлённо уставился на меня мой собеседник.

– Я вижу, что не тролль. Вот только для того, чтобы жениться на дочке графа этого мало. Ведь ты даже не дворянин.

– Но я этого почти добился. Когда меня утвердят младшим дознавателем, я им стану автоматически.

– И ты тогда, конечно же, запросто сможешь потягаться с Ронтиром, несмотря на то, что тот сын магэрра. Верно?

Ювэн понурил голову.

– Хочешь сказать, я ей не ровня?

– А разве это не так?

– Можно подумать, этот мальчишка, который моложе её почти на четыре года, подходящая пара?

– Похоже, родители жениха и невесты решили иначе.

– Политика, мать её! – выругался Юв, – Шэрх, а у вас жених может быть младше невесты.

– Я же говорил, жениться может только охотник и воин, а девушки невестами становятся раньше.

– Вот видишь, – обрадовался дознаватель.

– Но моя Риа старше меня.

Улыбка моего собеседника тут же увяла. Мы задумались каждый о своём.

– Проклятье, лучше б Юллиора оставалась незаконнорожденной! И ты, Шэрх, тоже виноват!

– А я-то тут при чём?

– Ты же выбил из седла Ронтира, иначе он бы не оказался на больничной койке, и дочка истмагэрра не стала бы его лечить!

О, блин! Нашёл крайнего!

– Слушай, Юв, вот у тебя все кругом виноваты, а сам-то ты со своей ненаглядной хоть раз целовался?

Доз отвернулся.

– Что, не разу? А она хоть знает, что ты её любишь? Ты с ней объяснился?

– Могла догадаться. Я дарил ей подарки.

– Дорогие?

– У меня скромная зарплата, а взяток я не беру!

– Но у тебя ж богатая семья?! Сам говорил, столичные купцы не из последних.

– Я ушёл хлопнув дверью! Разругался вдрызг.

– А твоя Юля об этом знает?

Парень отрицательно замотал головой.

– То есть, наслышанная о богатствах вашей семьи, она могла посчитать тебя скрягой!

– Но я же ушёл из дома, мне там всё равно ничего не светило! Здоровье надо лошадиное ходить с караванами…

– Да помню я! Но она-то всего этого не знала.

– Думаешь, у отца надо было попросить денег на подарок?

– А что, не дал бы?

– Может, и дал, но теперь уже поздно, она выходит замуж! Проклятье, Шэрх, мне жизнь не мила, хоть вешайся!

– Так в чём проблема? Верёвки подходящей не нашёл?!

– Издеваешься?!

– Да нет, хочу помочь. Давай, слезай с лошади!

– Зачем?

– Как "зачем"? Ты же хочешь свести счёты с жизнью, а духу не хватает, так я тебе помогу. Слезай с коня, сейчас пара ударов и всё! – потряс я в воздухе оглоблей, – Больше мучиться не будешь!

– Ты это серьёзно?! – вытаращился на меня Ювэн.

– А ты? Наверно, если б хотел умереть, давно бы помер! А так только ноешь над ухом! Кончай дурью маяться, лучше подумай, как жить дальше!

– Я не хочу возвращаться в Лортон, – помрачнел мой собеседник.

– Так и не возвращайся, останься в столице. Что, в Кармилане не нужны дознаватели?

– Это не так просто, мой испытательные срок не окончен. Я вообще подумывал плюнуть на всё и вернуться домой!

– Ну, домой как раз ты и едешь. Переговори с отцом, он же умный человек, вхож в разные кабинеты, плохого не насоветует.

– Думаешь? Жаль, что я дал слово истмагэрру Ульварду, ничего не рассказывать о наших поисках, особенно тех, что на болоте, – последнюю фразу Юв проронил едва слышно.

– Но бумаги ты не подписывал? – приглушив голос, придвинулся я поближе к собеседнику.

Мы перешли на шёпот, как заговорщики.

– Не-е, истмагэрр предложил, но я отказался, и Эллэр тоже. Это ж подсудное дело, лжесвидетельство, так и головы можно лишиться, но слово о неразглашении пришлось дать. А теперь думаю, не напрасно ли.

– Так в чём проблема, слово, оно слово и есть. Переговоришь с отцом, кто узнает?

– Если я его нарушу, то перестану себя уважать.

– Лучше себя не уважать, чем стать мертвецом.

– Всё так серьёзно?

– А ты как думаешь? Так что переговори с отцом, один на один, без свидетелей.

Ювэн, припавший во время нашего перешёптывания к холке коня, распрямил спину и вновь задумался.

Вот и стольный град Кармилан. На воротах у нас произошла заминка. Наверное, зря Ювэн попёр буром, но не стоять в очереди при въезде, которая растянулась чуть ли не на версту. Мало того, что тут застрял какой-то купеческий караван… а то и не один… так ещё к нему прибились крестьяне.

Всё объяснялось просто. К королевской дочери посватался какой-то герцог. Вот в честь помолвки Его Величество и устраивал праздник с рыцарским турниром, состязанием лучников и арбалетчиков. По-моему там ещё должны были быть борьба и кулачные бои, а на закуску выступления магов. Интересно было бы на них посмотреть.

Ну, а где праздник, там скопление народа и, ясное дело, ярмарка. Торгаши, они своё не упустят. Вот и крестьяне тоже подсуетились, наверное, рассчитывали продать продукты своего труда, а взамен купить нужное в хозяйстве. В общем, совсем не факт, что это столпотворение должно было рассосаться к ночи. Так мы могли и в город не попасть.

В общем, правильно, что Юв решил не ждать, а продраться сквозь препоны без очереди. Мы оставили купцов, с которыми путешествовали от Лортона, причём по дороге наш караван увеличился чуть ли не вдвое, и попёрли по не занятой встречной полосе… движение тут было правосторонним.

Мы миновали почти всю очередь, когда впереди послышались крики и дробный перестук копыт.

– С дороги! – гаркнул кто-то впереди.

– С дороги! – вторил ему Ювэн, пытаясь свернуть влево.

Твою мать! На нас скакали всадники, а за ними карета.

Дознавателю сразу не удавалось исполнить задуманное. Доставшаяся ему кляча никак не желала убираться с проезжей части, потому что для этого ей нужно было перепрыгнуть неглубокую, но довольно широкую канаву.

Не смотря на эту заминку, летевшие на нас всадники скорости своей снижать не собирались. Ещё немного и Юва сметут. Я шагнул вперёд, выставив свой шест, как копьё.

– Кто вы мать вашу?!.. Как посмели заступить дорогу магэрру… уж не помню какому.

В общем, этот напыщенный закованный в железо болван, выехавший из-за спин своих подчинённых, в доходчивых… как ему казалось фразах… попытался объяснить, как глубоко мы не правы. Козёл!

Ювэн что есть силы пнул свою клячу шпорами и та совершила невозможное, перескочив препятствие. Я оглянулся назад. Братья и сопровождавшие нас трое стражников тоже убрались с дороги. Я остался один, поэтому тут же прыгнул влево, освобождая проезд.

– То-то же, – самодовольно оскалилась железяка ходячая, – Ваше счастье, что мы торопимся, а то следовало бы вас проучить, смердов.

Не понял, он чего – дальтоник? Или слишком близорук, что не видит дальше собственного носа? Да один удар любого из братьев и тупая голова этого м… чудилы окажется там, где жопа. Вместе со сплюснутым шлемом.

Остановившаяся кавалькада резво тронулась дальше, всё быстрее и быстрее набирая ход. Щёлкнул бич кучера. Мы обменялись с ним злобными взглядами. Пользуясь своей безнаказанностью, с этой скотины станется хлестнуть кнутом зазевавшегося прохожего. Я опустил оглоблю, чтобы сразу ткнуть в колёсные спицы, если этот хмырь пустит свой бич в дело. Но нет, видимо слуги хорошо знали, с кем можно связываться, а с кем лучше не стоит.

Карета с сопровождающим её отрядом унеслась прочь, а мы потопали к вожделенным воротам.

– Куда прошь бэз очэрэди! – рявкнули на меня справа.

Это кто тут такой грозный? Что-то никаких Гераклов поблизости не наблюдается. Пригляделся… Блин, да это гном?! Или нет?

– Что вылупился, образина?! – пробасил коротышка.

– От образины слышу, – буркнул в ответ.

– Горм, давай я стрельну в эту тушу из арбалета, – поддержал сородича ещё один низкорослый бородач, сидевший на козлах фургона.

Повернувшись, он тут же запустил руку за вглубь повозки и потащил наружу здоровую бандуру никак не меньше той, что использовали люди для обороны крепостей.

– Давай, давай, – "подбодрил" я его, – но если промахнёшься, я эту дуру тебе в задницу засуну. Понял, гоблин?

– Я не гоблин, а уважаемый гном, – оскорбился возница.

– Один хрен, мелочь пузатая!

Блин, и как только у нас не дошло до рукопашной! Очевидно потому, что коротышки узрели стоявших за мной братьев. Двадцать на одного, недомерки меня одолели бы, а вот нас троих – навряд ли.

К тому времени Ювэн впереди вовсю ругался с каким-то здоровым стражником, судя по всему старшим.

– Я королевский дознаватель, находящийся на службе, поэтому имею право беспошлинного проезда.

– А эти морды тоже на службе? Ни в жизнь не поверю!

– Слышь ты, придурок, щас дам по рогам и сразу поверишь! – влез я в разговор.

– У меня нет рогов! – огрызнулся детина.

– Не вопрос, сейчас будут!

– Да как вы смеете так разговаривать со стражей, мы на боевом посту! – взбрыкнул ещё один индивид в тёмно-синем балахоне.

– А ты кто такой?! – попёр я на него.

– Я эл Лортэд, дипломированный маг второго класса!

– Это будет написано на твоей могиле!

– Шэрх, ты всё время путаешься. Нельзя быть таким бестолковым!

– Это я бестолковый?! Это ты, олух, не можешь задать ни одного нормального вопроса.

Нет, этот дознаватель Иншалм меня уже достал… правда, неизвестно, кто кого больше – он меня или я его. Но, судя по его виду, наша беседа утомила обоих.

В эту обитель королевских дознавателей… одно из управлений местного МВД… нас отконвоировали от самых ворот. На подмогу стражникам вызвали целая толпу своих коллег. Боятся, значит – уважают. И вот теперь этот тощий желчный хмырь уже которой час толчёт воду в ступе, задавая один дурацкий вопрос хуже другого. Ну и я не остаюсь в долгу, пудря ему мозги. В конце концов, тролль я или не тролль!

– У-у-у-у-ух, – в очередной раз выдохнул воздух Иншалм, недюжинным усилием воли сдержав себя в руках.

Если бы взгляды могли сжигать, от меня остался бы и горстки пепла. Я глянул на дознавателя не менее "дружелюбно".

– Как наши успехи? – вкатился в открывшуюся дверь эл Трэвар.

"Вкатился", потому что… "колобок" – вот, что первым приходило на ум… Старший дознаватель был низкоросл, коренаст и имел солидное брюшко. В довершение ко всему он буквально излучал доброжелательность и вёл себя, как человек весьма недалёкий. Однако Ювэн, хорошо знавший местных служителей королевского сыска, отозвался об этом Эркюле Пуаро весьма положительно. Да с каким-то трепетом в голосе… так и не понял от чего… то ли Юв боялся этого деятеля, то ли уважал. А может, и то, и другое вместе.

– С этим шэрхом совершенно невозможно разговаривать! – тут же наябедничал начальству Инш.

Как будто мне с ним легко.

– Ну а ты что скажешь? – это Трэвар уже мне.

– А чего тут говорить? Вопросы надо нормально задавать, а не как этот недотёпа, – я ткнул пальцем в Инша, отчего того аж перекосило.

– И что же в них было не так?

– Да всё!

– Нет, ну, эл Трэвар, – не выдержав, вскричал доз, – Я у него спрашиваю, знаком ли он с Малышкой Сонитой? Отвечает отрицательно, и тут же выясняется, что именно он, – Инша указал на меня, – арестовал её в разбойничьем лагере. Ну что мне с ним делать?!

– Н-да, – старший дознаватель тоже уселся за стол, – Что скажешь, Шэрх?

– О чём?

– Объясни, как можно захватить преступника, а потом утверждать, что в глаза его не видя?

Я уставился на Пуаро. Шутит или серьёзно?

– Ты понял вопрос? – похоже, сыскарь не шутил.

– Нет?

Толстяк уставился на меня, потом глубоко вздохнул и ровным голосом задал вопрос:

– Кого ты, Шэрх, нашёл в разбойничьем лагере?

– Девчонку.

– Вот её и звали Малышка Сонита.

– А-а-а, ну так бы сразу и сказали.

– А ты утверждал, что её не знаешь, – встрял в разговор Иншалм.

– Я этого не говорил.

– Но вот же, у меня записано чёрным по белому, – ткнул он в какую-то бумагу.

– Не знаю, что у тебя за хрень там понаписана, но ничего подобного я не говорил! Ты спросил: "Как я познакомился с Сонитой?", а я ответил, что не знакомился с ней.

– Но как же,.. – доз опять ткнул в ту же бумажку.

– Ещё раз говорю, для особо тупых: "не зна-ко-мил-ся"! Потому что я вообще с женщинами-человечками не знакомлюсь! Нафиг они мне нужны! У меня невеста есть!

Не ожидавшие от меня такого отпора, дознаватели примолкли.

– Я вот чего не понял, – нарушил я тишину, пристально взглянув на обоих следаков, – девчонка ведь назвала совсем другое имя. Как такое может быть?

– А у вас что, чужими именами не называются?

– Нет, зачем? – я удивлённо уставился на сыскарей, играть, так играть, – Вот меня зовут Шэрх, это в племени все знают.

Пуаро сперва пустился в объяснения, что такое имена, клички, псевдонимы. Потом до него дошло, что ему так придётся рассказать всю историю человечества.

– Ты чего-нибудь понял? – прервав свой монолог, спросил дознаватель.

– Не-е-а, – "честно" признался я, мотнув головой… косить под тролля, так косить.

– М-мда, тяжёлый случай, – вздохнул Трэвар, скребя затылок.

– Значит, когда девчонка назвалась… этой, как её,.. – решил я ему "помочь".

– Сорэной, – подсказал Иншалм.

– …То это было не настоящее имя?

– Конечно, – подтвердил младший доз, – она ведь в розыске.

– В розыске? – эхом откликнулся я.

– Её ищут.

– То есть как "ищут"?

– Не успел ваш караван прибыть в столицу, как девица сбежала, прихватив своё оружие и деньги эла Пататортуса. Хитрая бестия.

– Поэтому нам вдвойне важно, как вы встретились, что она делала, что говорила, – перехватил нить разговора Трэвар.

Пришлось отвечать, куда ж деваться. При этом всё время увиливая от прямых ответов и всячески наводя тень на плетень.

– И ты не заметил, что они с Овриденом отец и дочь?

– Нет.

– Значит, никаких родственных чувств они не проявляли.

– Я же говорю, я не знаю, как это выглядит у людей! Откуда мне знать?!

Вот в таком ключе и продолжался наш разговор.

– Фу-у-ух, – вытер вспотевший лоб и лысину "колобок", – Шэрх, тебе не говорили, что с тобой надо разговаривать, хорошенько накушавшись гороху?

– Что? – не понял я.

Трэвар только махнул рукой.

– И куда это вы меня ведёте? – спросил я у стражи.

– Сейчас узнаешь, уже пришли, – буркнул сержант или, может, офицер. Кто знает, какие звания королевских гвардейцев?

Хоть меня вели и не в тюрьму… для этого наверняка прислали бы кого-нибудь попроще… но это путешествие совершенно не нравилось. Ничего не говорят, оглоблю отобрали. А я так с ней сроднился, что чувствовал себя, будто без рук. Конечно, могло быть и хуже, но и нынешнее положение меня не радовало.

А вот и какая-то стройка… визг пил, стук молотков. Ворота распахнулись, и мы оказались на посыпанной песком продолговатой арене. Теперь стало понятно, что тут строят. Не Колизей, конечно, но деревянный амфитеатр тут пытались соорудить. А арена? Так, на вскидку, меньше футбольного поля, но побольше хоккейной площадки.

Пока я озирался вокруг, шум молотков и пил стих, а побросавшие инструмент работяги уставились на меня. Как там: "Шёл я лесом, видел Чудо… Чудо видело меня". Вот, тут, люди пялились на меня, а я на них, так что тех двух справа на центральной трибуне для "ВИП-персон" заметил не сразу. Лишь когда уловил их разговор:

– Это тот самый шэрх?

– Да, Ваше Величество.

– Что-то он мелковат.

Я оглянулся на обладателя голоса, как у генерала… В этом фильме… ну где, "Ну вы, блин, даёте!"… А-а, вспомнил – "Особенности национальной охоты", вот.

Да, этот дядька тоже был представительным, с золотой цепью на шее. Тёмно-синий бархатный камзол, такой же, почти чёрный берет. Волосы тоже, наверное, раньше были тёмными, а теперь – седые. Борода, усы. Оценивающий взгляд.

– Ваше Величество, – тут же сгорбившись зашептал стоявший рядом хмырь, на котом позолоты было раз в десять больше, – это он только таким кажется… отсюда… с трибуны.

– Да-а, ну ладно, – король озорно сверкнул глазами, – тогда – запускай! – махнул он рукой.

Э-э-э-э, я не понял, кого запускай, куда запускай? Мы так не договаривались!

Ворота на другом конце арены растворились и из них вышло нечто… Нет, не так – НЕЧТО.

Я удивлённо захлопал глазами, а шестерёнки в моих мозгах с натугой провернулись, подбирая, какое дать определение этому невиданному зверю, как…

– Да, Рамир, ты прав, единорог отсюда тоже не впечатляет! – разочаровано произнёс король.

Что-о-о! Эта тварь – ЕДИНОРОГ?! Твою мать! Ну ни х… ничего себе! И кому-то она ещё кажется невзрачной?! Так пусть это м… чудак спустится сюда и встанет напротив этого монстра!

Я буквально пожирал зверя глазами. Сразу и не разберёшься, на кого тот был похож: конь – не конь, носорог – не носорог. Рог, одна штука, действительно имелся. Только не на носу, а во лбу. Желтоватый, почти белый, витой, острый, но не такой длинный, каким его изображают на картинках.

И вообще, на грациозное сказочное существо это чудище никак не походило. А девственницы рядом? Лишь в том случае, если эта тварь хавает их на завтрак.

На кого походил этот монстр?

Пусть рог торчал на лбу, но было в нём что-то от носорога: сила, напор, мощь… Но в остальном зверюга больше смахивала на лошадь. Такую же коренастую, как пони. Да нет, пони – они карлики с большой головой и короткими ногами, это же животное было более пропорциональным. Если и можно найти что-то общее, то, скорее, с тяжеловозом. С очень тяжёлым "-возом", даже сверх тяжёлым. Пожалуй, так будет правильнее.

Ну чем этот однорог не конь? Морда, вроде бы, – лошадиная. Грива есть. Копыта – непарные, целиковые. Вот только хвост подкачал, точь-в-точь, как у коровы или, вернее, как у быка – с кисточкой. А может, как у царя зверей? Вон, как хлещет себя по бокам, аки лев рыкающий!

Что-то в его облике мне подсказывало, что это самец, взрослый, хотя и достаточно молодой, ещё не заматеревший.

– Хорош, зараза, – изрёк Его Величество, разумеется, не в мой адрес, а этой "милой коняшки".

Тут я был с ним полностью согласен. Зверь был красив. Густая грива разных оттенков, от тёмного, почти чёрного, до золотого. Как это называется у женщин, эффект мокрых волос? Вот и тут было нечто похожее. Сами волосинки тоже меняли цвет с тёмного у корней на светлый и обратно, становясь почти чёрными на самых кончиках. В общем, эту красоту невозможно было передать словами. Надо было видеть.

А шкура? Короткая золотистая шерсть, под которой перекатывались могучие мускулы, казалась бархатной. Более тёмная на спине и совсем светлая, почти белая на животе. Эти переливы делали массивную фигуру зверя более совершенной, утончённой, аристократичной что ли. Довершали экстерьер чёрные копыта с белыми "носочками" и "звездой" во лбу. Потрясающее впечатление!

В общем, зверь был великолепен, тоже любовался бы и любовался. Особенно, если сидел на трибуне рядом с королём или где-нибудь в другом месте, а не стоял напротив этого сурового гиганта.

Пока я рассматривал зверюгу, молодые парни, сопровождавшие его на арену, развернулись и, накинув полог невидимости, рванули к выходу.

До меня только потом дошло, что эти хмыри в тёмно-синих балахонах были магами. Тогда я буквально впал в ступор, когда силуэты чародеев, будто размазались, стали прозрачными и едва заметными. Я же говорил, что на нас, троллей магия влияет слабо, совсем не так, как на людей. Но всё равно, такое я видел впервые. Было отчего выпасть из реальности.

Пареньки меж тем… хотя они могли быть куда старше, маги, как известно, живут долго… дали дёру, аж пятки засверкали. Чары, опутывавшие единорога, как и "поводки", на которых его привели на арену, рассеялись… Это я сейчас так думаю, а в тот миг был просто ошарашен происходящим.

И похоже, не я один. Зверь напротив непонимающе затряс головой, будто пытаясь что-то стряхнуть, а потом хмуро уставился на меня.

Так мы и простояли несколько минут, пялясь друг на друга.

Э-э-э, не понял, а чего это он наклонил голову, едва не упёршись рогом в землю, а потом, как-то очень нервно, принялся рыть землю копытом.

Я повернулся, чтобы спросить у сопровождющих. Мать твою! Их и след простыл.

Последнее, что услышал – скрип закрывающихся ворот и тяжёлый стук засова.

Замуровали, демоны!

А потом мне стало не до этого.

В мозгах монстра что-то переклинило, и он бросился на меня. К чему-то такому я подспудно был готов, быстро уйдя в сторону. Проскочив мимо цели, единорог резво развернулся и вновь ринулся ко мне. Отпрыгнув в самый последний момент, я понял, что долго так продолжаться не может. Упрямая скотина непременно что-нибудь придумает, а убежать от неё вряд ли удастся. Всё ж таки она на четырёх ногах, а я только на двух. Увидел направленный на меня витой рог, и внутри всё похолодело.

Как и предполагал, в этот раз зверь не понёсся на меня, сломя голову, а подскочил на малой скорости, но это ему не помогло. Улучшив момент, я вскочил на тварь верхом. Раз! И верёвка, поддерживавшая до этого штаны, выдернута наружу. Два! И она уже обмотана вокруг шеи однорога. Быстро делаю два узла, пока зверюга не опомнилась.

Ну вот, началось! Тварь пошла скакать и брыкаться, да так резво… Хорошо, что я сумел ухватиться за канат в самый последний момент. Да, я ж не сказал, когда эти баронские хмыри сшили мне штаны из какой-то старой палатки, вместо ремня подсунули толстенный канат, не иначе, как от катапульты… или как её там… Зато сейчас эта "бечёвка" очень пригодилась!

Помню, смотрел по телеку американское родео, где ковбои скачут на быках и мустангах. "Порхают" на их спинах, как бабочки, только роль крыльев у них выполняли ноги, которые взлетали выше головы. Правда там тоже были какие-то заморочки… ведущий объяснял, что надо одной рукой удержаться за верёвку, другая должна быть свободна.

Вот и я сперва ухватился лишь одной левой, а вторую вздёрнул вверх и успел крикнуть:

– Йо-хо-хо!

А потом едва не прикусил язык, уж больно пры-пры-прыгучая и бры-бры-брыкучая мне досталась скотина.

Дальше всё было, как в том американском шоу. Я летал вверх-вниз, как теннисный мячик, а этот рогатый гад всё никак не желал остановиться. Вроде, и не такой уж и здоровый зверь, а веса моего, будто не замечал. Или он до того остервенел, что совсем не чувствовал ни усталости, ни боли. Тогда уж мне точно с этой четвероногой подкидной доски срываться не стоит, иначе меня тут же порвут на сотню маленьких троллей. Я вцепился мёртвой хваткой одной рукой в верёвку, а другой в гриву неугомонного монстра так, что костяшки побелели.

Шоу продолжалось: мы скакали по арене туда-сюда, то вперёд-назад, то из стороны в сторону. Я уже перестал разбирать, куда мчимся, где верх, где низ, настолько всё мельтешило перед глазами. Не представляю как, но я по-прежнему держался.

Тут необузданной твари втемяшилась в голову новая мысль. Единорог развернулся и ринулся на забор. То ли там ему померещился просвет, то ли ещё что.

– Бум! Хрясь! – преграда разлетелась вдребезги.

Дальше осатаневшее животное понеслось, не разбирая дороги, сметая всё на своём пути. Вот только вырваться на простор однорогу была не судьба, он постоянно натыкался на стоявшие вокруг каменные дома. Так что зверюге со мной на спине пришлось нестись вдоль арены по часовой стрелке, круша недостроенные трибуны. Грохот разбиваемых в щепы брусьев и досок, крики и ругань разбегавшихся в разные стороны рабочих. Кр-р-расота!

– Шэ-э-эрх, мать твою-ю, куда тебя несё-ёт! – прорезал шум голос Его Величества, в котором явно слышались панические нотки.

А-а, ну да, арена-то круглая… или, как её, эллиптическая, или овальная. Не силён я в геометрии. Но если двигаться по периметру, он ведь когда-нибудь замкнётся.

– Ва-ва-вашество-о, – героически выкрикнул я, – оно-о-о само-о едет!

Не знаю, услышал ли меня король…

– Рами-и-ир! – взревел он, – кто строил эту по… хренотень!

И не дослушав:

– Всех на кол! Казнить! Четвертовать! – продолжал бушевать Его Величество где-то над моей головой.

Потом, совсем чуть-чуть не доскакав до ворот… видно имел стойкое отвращение ко всяким разрешённым входам-выходам… мой Конёк-Горбунок резко рванулся вправо и, выломав ещё одну секцию ограды, вырвался на арену.

Он ещё поскакал, попрыгал, но уже вполсилы, "без огонька". Несколько раз заваливался то на один бок, то на другой и даже пару раз перекатился через спину, чтобы задавить меня своей тушей. Но я был начеку: резво соскакивал, едва скакун начинал падать, и тут же оказывался на нём, стоило единорогу встать на ноги.

Я уж прикидывал, а не дать ли дёру… вот только не факт, что бежать будет легко. Задницу я всю отбил, а спереди. Пошарил рукой, боясь наткнуться на яичницу всмятку… Да нет, вроде всё на месте. Мы, крепко скроены, если не с железными… этими самыми, то с каменными наверняка.

Неожиданно мой зверь сдался и, перестав брыкаться, потихоньку затрусил по арене.

Воспользовавшись моментом, я, как сумел… направляя коленями, дёргая за гриву… уздечки-то у меня не было… направил моего коника к королевскому ложу.

– Пр-р-ру! – сильно дёрнул за гриву.

Единорог послушно встал.

– Шэ-э-эрх! – взвыл Его Величество, но сказать ему ничего не дали.

– Бу-ду-дух! – с грохотом обрушилась соседняя трибуна, на которую набилась тьма-тьмущая народу: рабочие, стражники, дворяне, горожане, совмещавшие приятное с полезным – и от опасности спастись и на мою бешеную скачку полюбоваться.

Едва стих грохот обрушившихся перекрытий, ещё не осела поднявшаяся пыль, а король с советником, телохранителями и прочими прихлебателями из ближнего окружения резво ринулся к выходу. Так и не понял, чего он хотел – похвалить меня или отругать.

– Эй, вашество, – крикнул я вдогон, – зверушку-то куда?

Не знаю, услышал ли меня король, но ворота перед нами отворили. Правда, не сразу. К тому времени я уже успел сползти со своего скакуна, погладить его по спине и потрепать по шее, говоря ласковые слова. Не помню, какой вздор я нёс, но вроде как бы извинялся, что едва не ухайдакал бедное животное. Хотя, ещё не известно, кто кого утомил больше. Единорог, тяжело дыша и дрожа всем телом, никак не мог прийти в себя, да и у меня коленки подрагивали и подгибались, после такой скачки.

– Куда его! – крикнул я служителям, распахнувшим створки.

– В конюшню! – ответил из-за их спин один из магов, формирующий в руках какую-то туманную поблёскивающую штуковину.

– Пойдём что ли, – похлопал я однорога по холке.

То всхрапнул, скосил лиловым… или тёмно-фиолетовым… не знаю, как правильнее… глазом и, естественно, ничего не ответил. И мы вдвоём… под перекрёстными взглядами людей, предпочитавших держаться на почтительном расстоянии… в обнимку, как два едва стоявших на ногах собутыльника, потопали к конюшне.

Во блин! Тут этому зверюге полагались почти королевские апартаменты. Перегородку убрали, и стойло стало в два раза шире.

О-о, а говорят, что лошади спят стоя. Мой же зверёк, едва успев переступить через порог, тут же бухнулся на большущую охапку свежей соломы. Хотя о чём это я, это ж не конь.

Та-ак, витой рог уткнулся в мою сторону, сверливший меня хмурый взгляд тоже не предвещал ничего хорошего, а хвост, совсем недавно висевший плетью, теперь танцевал какой-то замысловатый нервный танец. Всё, валить надо отсюда, чем скорее, тем лучше, ещё одной схватки я не выдержу. Сейчас меня не то, что этот единорог, коза забодает.

На нетвёрдых ногах добрался до сеновала, где нас временно поселили, и завалился спать.

– Шэрх! Эй, Шэрх!

Кто меня там толкает? Ну, что за хрень, ни минуты покоя?!

Я еле продрал глаза.

– Чего тебе, Ургк?

– Шэрх, ты есть не будешь? А то мы утром ели, днём ели, вечером ели, а ты ни разу.

– Блин! А чего не разбудили?

– Не смогли. Ты нас послал к фыргу лысому и обещал послать ещё дальше, а нам туда не надо, – поддержал брата Рым.

– И ещё, Шэрх, это передали тебе, – Ургк сунул мне в руку увесистый кожаный мешочек.

Это ещё что такое? Оп-п-па! Мне на ладонь высыпалась горсть серебряных монет. Я принялся пытать парней что это и откуда.

Бесполезно. Братья не знали ни слова по-человечьи, а служка, что приволок кошель, не ведал ни бельмеса по-тролльи. Лишь кое-как смог объяснить жестами, что деньги предназначаются мне.

И что сие означает? Королевская милость? Плата за эстрадное… то есть аренное… представление? Какая-то ошибка? Да какая разница! Дают – бери, бьют – беги! Я тут банкиром становиться не собираюсь, так что не хрен копить презренный металл! Лучше сразу потратить, пока не отняли. Как говориться: "Что пропито, прое… в общем, потрачено иным способом… – то в дело произведёно!"

– Вот что, парни, – озвучил я пришедшую в голову мысль, – пойдём-ка мы в город, заодно и столицу посмотрим, а то вернёмся домой, и рассказать будет нечего!

– Эй, служивый, открывай! – бросил я стоявшему на воротах стражнику.

– Не велено!

– Чего тебе "не велено"?

– Пускать никого не велено.

– А мы не входим, а выходим.

– Всё равно не велено!

– Мне чего, ворота выломать?!

– Попробуй, – хмыкнул стражник.

– Да нет проблем!

Конечно, железные створки с кованными ажурными кружевами не то, что ломать, корёжить было жалко. Поэтому я поступил гуманно – врезал ногой не со всей силы, а лишь слегка.

Мать его! Что тут началось… Дурным голосом взвыла какая-то сигнализация, к воротам со всех сторон понеслись гвардейцы. С ними прибежали разодетые, как павлины, офицеры, один из которых тут же набросился на меня:

– Твою мать, ты что себе позволяешь?!

– Не трожь мою мать, твою мать! – не полез я за словом в карман.

В общем, мне попытались объяснить, как глубоко я не прав, ну и я им ответил примерно то же, примерно так же.

Братья в это время вертели головами в разные стороны. Не привыкли они к такому: толпа людей, все вокруг мельтешат, чего-то орут, поди разбери, кого тут "валить" первым.

– Открывай, пусть катятся отсюда! – заорал тот самый павлин-мавлин, с которым я сцепился, – но вернуться раньше времени открытия ворот, обратно не пускать! Пусть торчат снаружи!

Угу, так мы и будем ждать, держи карман шире! Прибежишь открывать, как миленький! Но озвучивать свои мысли я не стал. Выпускают и ладно.

Ворота приоткрылись, и мы оказались на дворцовой площади. Перед нами простирался Кармилан, становившийся ещё более таинственным и загадочным в спускавшихся на него сумерках.

 

Глава 6.

Ноги уносили меня всё дальше и дальше от дворца. Блин! Я остановился, и едва поспевавшие за мной братья чуть не сбили меня с ног. Мать его! Совсем у меня голова не варит – отправиться в кабак, даже не спросив, где он находится! Ну точно – тролль!

Хотя, что я, собственно, так переживаю, это ж – столица, а не какой-нибудь заброшенный тракт. Тут они вообще должны быть на каждом шагу. В крайнем случае, спросим у кого-нибудь из местных, пусть только попробуют не ответить!

Как по заказу:

– Быва-али дни весё-ёлые,.. – ну, или что-то очень похожее… на местный манер… прозвучало из-за поворота – очередная рулада явно не совсем трезвого аборигена.

О-о! На ловца и зверь бежит! Вот у него и спросим, где тут питейное заведение. Уж это алкаш не может не знать.

– Эй, мужик! – окликнул я Шаляпина.

Блин! Прямо на моих глазах толстяк мгновенно протрезвел и с криком "Тролли! Убивают!" со всех ног бросился по улице.

Можно было его попробовать догнать, но, во-первых, после родео с единорогом я малость подустал, а потом, как вы это представляете: впереди бежит мужик, во всю глотку оря: "Караул, убивают!", а за ним гонятся три тролля. Так мы мигом всю столицу на уши поставим.

Так что я притормозил и предпочёл свернуть в другой переулок, может, там на улыбнётся удача.

– Да я лучше с троллем трахнусь, чем с тобой! – послышалось впереди.

Интересно, кто это там такой смелый?!

Повернув за угол, мы оказались ещё на одной улице. У крыльца двухэтажного дома, вход в который был украшен гирляндой разноцветных фонарей… как я потом узнал, эта "светомузыка" была непременной принадлежностью любого борделя… высокая девица внушительных габаритов, расфранчённая на простонародный манер, уперев руки в боки, отчитывала какого-то гнутого тощего хмыря неопределённого возраста.

– Кто тут хочет трахнуться с троллем?! – брякнул я в шутку первое пришедшее на ум, так, чтоб разговор поддержать.

Да, моего юмора явно не оценили:

– И-и-и-ы-ы! – громче милицейской сирены взвыла толстушка, пулей шмыгнув в проём едва приоткрытой двери, в котором наверняка застряла бы Памела Андерсон с её буферами и всем остальным.

– А-а-а! У-у-у! – заорал её ухажёр, удирая вдоль улицы.

При этом он так спешил, что даже не додумался вскочить на своего коня. Так и удирали они вдвоём – один на двух ногах, другой на четырёх.

Чувствую, ещё пару подобных "интервью" со случайными путниками, и весь город точно встанет на уши.

– Эй, зелёненький, – раздался откуда-то сверху нежный голосок.

– А? Что? – я уткнулся взглядом в его обладательницу, которая, как кошка, демонстрируя все свои прелести, едва прикрытые тонкой тканью… которая ничего не скрывала… призывно изогнулась в окне второго этажа.

Твою мать! У меня чуть слюна изо рта не закапала. Эх, жаль, что она не троллька!

– Дорогой, покажи-ка мне своё главное оружие. Хочу убедиться, правду ли говорят про шэрхов. Я дам тебе серебрушку, – пропела прелестница.

– Пять золотых.

– Сдурел? – блин, куда девалась ласковая киска, это прорычала львица или тигрица, даже голос стал каким-то хриплым, – Он у тебя хоть стоит?

– Милая, если б эта штуковина стояла, ей бы вообще цены не было!

Ставни на втором этаже с грохотом захлопнулись.

Ёшкин твой кот! Отчего ж в Кармилане так туго с юмором?!

С другой стороны – хорошо, а то мало ли, что взбредёт в голову этим взбалмошным любвеобильным девицам, небось, спят и видят, как найти ещё одно приключение на своё сокровище. А мне это надо?! Так можно дурёхе все внутренности разодрать! В советские времена за такое мужика с большими причиндалами сажали в тюрягу.

Это сейчас любой паренёк, считающий, что у него между ног восьмое Чудо Света может дать объявление через Интернет: "Молодой человек с большим потенциалом мечтает познакомиться с девушкой для совместного…" и так далее…

А я точно любой человечке всё разворочу до горла, так нахрен мне преднамеренное убийство?

Я ещё раз глянул в сторону дома терпимости, позакрывавшегося на все засовы, и напоминавшего теперь осаждённую крепость.

– Эй, люди! – крикнул я в сторону неприступной твердыни, – скажите хоть, где тут кабак?!

Твою мать! Никакого ответа! Ну как тут не заругаться!

Делать нечего, наша троица потопала дальше.

– Стой! Брось оружие! – а вот и местный ОМОН пожаловал.

Не успел выскочить на какую-то площадь, как нарвался на отряд стражников. Восемь рыл с алебардами грамотно, чтобы не мешать друг другу, охватили меня полукругом, девятый, самый здоровый, с мечом, вставший напротив, раздавал указания.

– Что вылупился, бросай палку! – это он мне.

– Щас брошу, тебе мало не покажется!

– Слышь, шэрх, думаешь, сможешь противостоять нам в одиночку?!

– А кто тебе сказал, что я тут один?

Не замеченные служивыми Ургк с Рымом вышли из переулка, встав от меня по обе стороны. Такой расклад был явно не в пользу стражей порядка. Их здоровяк-главарь, такой классический брутальный бугай, как в американских, а теперь уже и отечественных боевиках, сразу смекнул, что ловить им тут нех… нефига. Вот только сбежать, находясь в явном численном преимуществе, они тоже не могли. Поди потом, доказывай начальству, что обуздать вдевятером трёх громил у них не было никаких шансов! Поэтому этот тип задумался, поскрёбывая свою сизую квадратную челюсть, а может, так громко у него шестерёнки в мозгах скрипели.

– Ладно, пошли, парни, – махнул рукой мордоворот, всё-таки нагоняй от начальства и даже возможное увольнение показались ему меньшим злом, чем гибель от рук нелюдей.

– Стой! – гаркнул я.

Полуобернувшийся, чтобы уходить, бугай застыл на месте, тут же схватившись за рукоять меча. Его подчинённые ощетинились алебардами.

– Слышь, офицер, – уже мягче, почти заискивающе… для нас, троллей… всё равно, рёв – это и есть рёв, не каждый распознает интонации… добавил я… "повысив" собеседника в звании, вон как тот подбоченился, явно был всего лишь простым сержантом, – скажи, где тут у вас кабак поблизости. Не всю ж ночь нам по улицам шастать – прохожих пугать. Какие-то они у вас тут все нервные – не успеешь рта раскрыть, бегут прочь с диким воем.

– Хы-гы-гы, – развеселились стражники, видать наткнулись на кого-то из беглецов, а, может, на обоих разом.

Здоровяк сразу повеселел:

– Значит тебе кабак, чистый и недорогой? – хитро прищурившись, усмехнулся он.

– Ага. И чтобы пиво приличное, – вставил я.

– Ха, пойло там отменное. Хошь вино, хошь пиво, хошь гномья настойка, – причмокнул страж губами, – И недалеко совсем, на Магической улице. Вон, как раз тот проулок, – он указал рукой в находящийся напротив проём между домами, – точнёхонько на неё выходит.

– Что ж, спасибо, – поблагодарил я, – Пошли, парни, – это я уже братьям.

– Счастливо отдохнуть! – радостно осклабясь, пожелал мне мордоворот, под весёлое гыгыканье омоновцев.

Знал, бы, куда эти ёкарные гоблины нас отправили, схватил бы оглоблю и вышиб их них дух к ху@м собачьим!

Хм-м, а кабачок-то оказался ничего, стражник не соврал. Чисто, культурно и рож бандитских не наблюдается. Ну, если не считать гномов, которых здесь была дюжина, не меньше. Ещё какие-то юнцы у стойки – четыре парня и одна светловолосая девчонка. А на месте бармена…

Да-а, внушительный такой смуглокожий дядя в жилетке на голое тело. Пусть я никогда с такими не сталкивался, но что-то мне подсказывало, что это не человек или не совсем человек. Совсем лысая голова, маленькие прищуренные глазки под массивными надбровными дугами, поросшими густой чёрной растительностью. Нос не большой и не маленький, губы… Короче, больше ничего примечательного, кроме волевого подбородка и широких скул. Ах да, массивная фигура с широкими плитами мускулов на груди и не менее мощными, перевитыми сетью вен на руках. Шея… Казалось, её вообще не было, а круглая голова амбала росла прямо из плеч. Если ко всему прочему приплюсовать и недобрый взгляд… которым этот хмырь ожёг нашу компанию, стоило лишь переступить порог этого заведения… то вид бармена был очень суровым.

– Чего надо? – рыкнул он.

– Шоколада! – чуть не брякнул я в ответ, но вовремя одумался.

Фиг знает, как у них тут с юмором? Ещё принесут… всё таки тут столица, а не акая-то захудалая деревенька… а потом потребуют оплатить. А шоколад в средневековой Европе не каждому королю был по карману.

– Выпить и закусить, – бросил я.

Похоже, услышав от меня человеческую речь, мой собеседник слегка удивился, но бизнес есть бизнес.

– А деньги есть?

– А пиво есть? – спросил я в свою очередь, доставая кошель. – Серебро, – поиграл им, подбрасывая на ладони.

– Обижаешь, – осклабился бармен.

– Даже не собирался, – усмехнулся в ответ.

– Присаживайтесь, – бросил хозяин, принимая заказ у подростков.

Мы попытались влезть за стол, это оказалось не так-то просто. Ни он сам, ни лавки не сдвигались. Со зла я дёрнул за столешницу.

– Кря! – вякнула деревяшка, но не подалась ни на микрон.

– Хорош мебель ломать! – рявкнул Шумхар… тот самый, за стойкой… оказавшийся хозяином заведения, – Мебель замагичена, сейчас мы её подвинем.

В его руке блеснула какая-то фиговина, и выбранный нами стол… первый слева от двери… на мгновение окутался светящейся дымкой. Раз! И он уже сдвинут в сторону. Следом настала очередь скамеек: ту, что у стены лишь слегка поправили, другую сдвинули в сторону гномов. Следующую лавку вообще загнали под стол.

Ну вот, совсем другое дело! Да-а, всё-таки магия – это великая сила. Шумхар вновь закрепил стол со скамейками, и мы полезли занимать свои места.

Блин, всё равно узковато, да и мебель какая-то детская, для троллей явно не предназначенная. Мне, как самому мелкому, пришлось забраться в самый угол. Хитрый Ургк устроился напротив, вытянув ноги вдоль лавки. Рым примостился рядом со мной, неуклюже протянув лапы на проход.

– Сколько пива закажете? – спросил хозяин корчмы, приняв очередной заказ от гномов.

– Для начала – бочонок, а там, на сколько денег хватит, – честно признался я.

– Дьявольщина! Боюсь, у меня в запасе столько нет.

– Как нет? Тут что, не жалуют пиво?

– А кому тут его пить? Ты посмотри! Гномы ничего не признают, кроме своей настойки. Студиозам, тем подавай благородные вина.

– О! Прям, как дворяне!

– Угу. А ты чего, не знал?

– Чего?

– По окончании академии они все становятся офицерами и автоматически получают дворянство.

– Круто… А если не доучатся?

– Как это?

– Ну-у, если кто-то из них не захочет учиться дальше и покинет академию.

– Э-э-э, не-ет, – засмеялся Шумхар, – выйти из неё досрочно они можно только вперёд ногами.

– Ну, них… ничего себе?!

И гостеприимный хозяин поведал нам о местных магиках. Магия, ведь это – оружие, и потому она, как и все владеющие ею, должны находиться под контролем. "Дикий", необученный чародей несёт опасность и себе, и окружающим. Поэтому, раз родился волшебником – обязан непременно поступить на службу королю и королевству, иначе – смерть. Сурово, однако, но, наверное, справедливо.

За стойкой закричали, требуя повторить заказ.

– Сейчас всё организуем, – обнадёжил нас Шумхар, – Есть что будете?

– Мясо жареное.

– Чьё? Говядина, свинина…

– Лучше подешевле, но много и хорошо приготовленное.

– Ладно, ждите, – бросил корчмарь, спеша к другим посетителям.

– О чём вы говорили? – спросил Ургк.

– Заказал пива и мяса.

– Так долго обсуждали?

– Он рассказал про магов и магию.

– Зачем тебе это? – братьям эта тема была не интересна.

– Вдруг пригодится, – пожал я плечами.

Едва мы опрокинули "для аппетита" по паре пивных кружек, которые в наших руках казались чуть больше напёрстков, как в корчму влетела ещё группа студентов. Сейчас уже не помню – шестеро или семеро. По-моему, среди них было одна или две девчонки. Да ладно, не важно.

Проклятье! Я этот момент проглядел, потому что собирался налить ещё по одной, но, похоже, последний из студиозов, зацепившись за ногу Рыма, полетел на пол, увлекая за собой остальных. Отчаянно ругаясь, подвыпившая компания кое-как поднялась на ноги.

– Нол, ты что, совсем на ногах не стоишь?! – вскричал черноволосый парень с ломающимся голосом, набросившись на шедшего последним белобрысого краснощёкого толстяка, который своим падением и устроил всю кучу-малу.

– Ал, я не виноват, – жалобно пробасил тот, – это всё они, – ткнул ябеда пальцем в нашу сторону.

– Тролли?! – чернявый паренёк наклонил голову, отведя её назад, будто так ему было лучше видно, – Чего это они тут делают?! А? – спросил он, хлопая глазами, обращаясь неизвестно к кому.

Не-е, хороши студенты, мать их! Цирк шапито на выезде. Ситуация была до того комичной, что я невольно ухмыльнулся.

– Э-э, а ты чего лыбишься, зелёный?! – возмутилось это чудо природы.

Нет, а вот это уже наглость. И чего он ко мне прицепился? Чуть что, так Косой!

– Сейчас я тебя…

– Ал, не надо! – вскрикнуло разом несколько голосов, и мужских, и женских.

Время на мгновение застыло…

Так и остался в памяти этот миг: хрупкий паренёк среднего роста с тонкими девичьими чертами лица и взлохмаченными чёрными, как вороново крыло, волосами, едва достававшими до плеч. Из одежды на нём были брюки, жилетка и сапоги. Всё – похоже очень любимого им чёрного цвета. Тёмно-синий кушак и тонкая белая рубашка с отделанным кружевами воротником. В общем – этакий испанский герой-любовник… только гитары в руках не хватает… малость не дотягивавший по молодости лет до настоящего мачо.

Да, ещё глаза… В тот момент в них буквально плескались Тьма и Смерть… Не знаю, чего больше!

И самое главное! В правой ладони этого юного пироманьяка формировалось нечто… Сгусток белого, слегка голубоватого пламени.

Бдзинь! Время снова убыстрило свой бег, вернее, вернулось к своему нормальному течению, и калейдоскоп событий закрутился с поистине космической скоростью.

Парень взмахнул рукой. Но прежде, чем сформированный им пульсар, молния или что-то там ещё столь же убойное ринулось к нам, я… дунул.

Да, вот так просто – взял и дунул.

А чего мне ещё оставалось делать? Оглоблю из угла, куда я её с таким трудом засунул, не достать, да и далеко до магёныша. Бежать некуда. Даже руки были заняты, не бросать же бочонок с пивом.

И главное, братья помочь не могли, хоть дубины их были под боком… иначе какие ж они тролли?.. Вот только Ургк сидел спиной и ни черта не видел, а Рым зачарованно пялился на разгоравшийся в руках мальчишки "огонёк".

К счастью, моим дуновением паренька качнуло, он потерял равновесие, а сорвавшаяся с руки шаровая молния бабахнула в стену справа от нас.

Мать его! Такого я даже представить не мог! Ни взрыва, ни огня, ни дыма. Нет, возможно, всё это было, но мгновенно и почти бесшумно. Я уловил лишь хлопок и шипение. Зато результат буквально потрясал воображение. Кусок стены перестал существовать. Он не выгорел и не разлетелся вдребезги. Просто теперь на месте выходящего на площадь окна зияла огромная брешь с оплавленными, дымящимися краями. Как будто туда ливанули серной кислоты, которая всё в момент проела. Это ж какую силу надо иметь, чтоб сотворить такое.

– Шэрх, а где стена? – удивлённо протянул, хлопая глазами Рым.

– В пи…! – хотел я ответить, только мне стало не до разговоров, потому что, матерясь последними словами, которых приличные студенты знать не должны, пацан вновь поднялся, и, пошатываясь и бормоча ругательства, уставился на меня. Потому, как сверкали его глаза, я понял, что ничего хорошего нам ожидать не приходится.

– Ал, ну не надо, оставь их в покое… Не надо связываться,.. – загомонили студенты.

Парнишка глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.

– Хорошо, Лаора, – пообещал он белобрысой девчонке, что держалась за его правую руку, – Если они извинятся, то я их не трону. Эй вы… как вас там… если вы сию же минуту попросите прощения, то я…

– А больше тебе ничего не надо?

Такое зло меня взяло: сидишь себе спокойно, а тут какая-то ху… шантрапа на тебя наезжает с самой наглой мордой. Вообще оборзели!

– Ах, ты! – мальчонка взмахнул рукой, теперь уже левой, но я вновь успел дунуть раньше.

Если в прошлый раз парень опрокинул одного или двух своих собутыльников, то теперь их повалилось не меньше пяти. Даже блондинка, державшая юношу за руку, не удержалась на ногах, схватившись за стойку.

Тем временем выпущенный заряд врезался уже в другую – левую от нас стену.

Ну них… ничего себе, ёшкин кот! На сей раз, это был сгусток какой-то "морозной свежести", потому что стена тут же покрылась ледяной коркой. Ох, мать его! Она не покрылась, она превратилась в лёд! Стоило развернувшемуся Ургку лишь слегка её задеть, как эта полупрозрачная преграда осыпалась мелкой ледяной крошкой, будто перекаленное стекло.

– Фух, – я опорожнил свою пивную кружку.

Что-то в горле пересохло. Да и под рукой пусть будет хоть это. Если парнишка не угомонится, получит ею в лоб. С такого расстояния и я не промахнусь, не то, что Ургк.

Магёнок всё никак не мог встать. По-моему он и его друзья не столько помогали, сколько мешали друг другу. Наконец, кое-как мальцу всё же удалось принять вертикальное положение.

– Да я вас, образины, "Копьём Тьмы"! – возможно, фраза и прозвучала бы грозно, если б в последний момент крик не перешёл в визг.

Совсем по-девчоночьи, не спортивно как-то. Даже стыдно стало за некоторых бестолковых студентов, так бессовестно позорящих наше славное мужское племя.

– Ну-у-у, держись! – взвыл паренёк, формируя что-то в ладонях, но на пару мгновений от него меня отвлёк дробный топот.

Это гномы, предусмотрительно попрятавшиеся под столы, как только запахло жареным… в прямом и переносном смысле этого слова… теперь, не разгибаясь, как были на карачках, так и дали дёру, быстро переставляя свои четыре кости.

– У-у-ю-ю-у! – взвыло что-то огромное серое лохматое, с треском высаживая последнее смотревшее на улицу окно. Да так и унеслось, подвывая, огромными прыжками в ночную тьму с оконной рамой на шее.

Блин! Вот так вот сидишь за соседним столом и даже не знаешь с кем.

– Э-э-э! – дурным голосом взревел так, что задрожали стены, вернувшийся в залу Шумхар, – А плати-ить кто будет!!!

Следующее, что сделал корчмарь, – от души врезал по башке пареньку, в поднятых руках которого принялось формироваться какое-то тёмное облако. Тело мальчишки ещё не рухнуло на пол, а Шумхар уже сунул в клубящуюся тьму свою руку с браслетом, который мгновенно развеял чары.

Всё бы хорошо, но мясо, лежавшее на подносе… который хозяин кабака использовал вместо оружия, когда вырубил мальца… разлетелось во все стороны. По закону подлости это была еда, которая предназначалась нам.

Н-нда, как там в старом фильме: "Цыплёнок свежий? Свежий, свежий, только что бегал!" А эти куски не только бегали, а ещё и летали.

Шумхар, не долго думая, подобрал всё с пола и отнёс нам. Я было хотел возмутиться… хоть бы помыл он их что ли… но братья, как голодные собаки моментально набросились на еду. В животе заурчало, ведь маковой росинки с утра не было. Тоже выхватил пару кусков почище и отправил в рот, запивая пивом. Голод – не тётка!

Тем временем хозяин заведения сцепился со студентами.

– Отчего так жестоко, – наседала на него блондинка, – У нас и в мыслях не было… А вы едва не убили…

– Так не убил же! – возмутился Шумхар, – Вы мне тут всю корчму разнесли! Сейчас объявлю магическую тревогу! Приедут дежурные, вас всех в кандалы закуют!

Негромко ругаясь и скрепя зубами, студенты подхватили тело своего бесчувственного товарища, за которого так переживала его светловолосая подруга, и поволокли к выходу.

– Эй, хозяин, давай ещё пива, – крикнул я, не успели мы выпить ещё по одной, как бочонок опустел.

– На вас не напасёшься.

– Что, больше нет?

– Вы мне всю клиентуру распугали, – прищурился амбал.

– Мы-то тут причём? Пальцем никого не тронули.

– Стража разберётся.

– Пускай! – я усмехнулся, нашёл, чем пугать. – Так пиво будет, или нет?

Шумхар прикатил ещё бочонок, побольше.

– С нами выпьешь? – спросил я.

Корчмарь не отказался.

– И часто у вас тут так?

– Бывает, – хозяин заведения отхлебнул из кружки, – Это ж "Сорванная Крыша".

– Чего?

Нихрена ж себе названьице!

– Так подожди, вы что, не знали куда пришли?

– Как "куда"? В кабак, – не понял я.

– Ты что, вывески не видел?

– Я не умею читать. Да нам и не важно было, куда идти, лишь бы выпить и закусить. Встретили патруль, он и показал дорогу сюда.

– Значит, вы ничего не знаете, – заключил Шумхар, – Тогда слушайте…

Да, история действительно оказалась забавной. Но, сначала об академии магии, которую правильнее было бы назвать школой или училищем. Судя по всему, народу в ней училось немного. Когда я спросил "Сколько?", мой собеседник пристально уставился на меня. Блин, он что, местный "чекист"? Ещё подумает, что я шпион какой, выведываю государственные тайны.

– Не хочешь, не говори! – поднял я руки в примирительном жесте, – Просто хотелось знать, часто ли встречаются маги.

– Зачем тебе это?

– Ты ж видишь, мы из далёких земель, о чародеях представления не имеем, чего от них ждать, тоже не знаем. Да что говорить, сам ведь всё видел!

– То-то я подумал, отчего ты такой смелый!

– А что, могли убить?

– Ха! Вполне реально!

Слово за слово, Шумхар немного меня просветил. Магов в королевстве было не то, чтобы тьма, но и само оно размерами не впечатляло. Зато академия была своя собственная, ведь магия – это оружие. Впрочем, я повторяюсь.

Что ещё? Студенты учились пять лет, и было их меньше двух сотен. Но вот проблем от этой шатии-братии… Взрослые, ладно, – они люди ответственные, по крайней мере должны таковыми быть. А молодёжь… Им ведь тоже хочется, как сверстникам, вина, женщин… К тому же среди студиозов больше половины было дворян, многие из которых вообще не привыкли себе в чём-то отказывать. Ладно, в стенах академии за ними хоть какой-то присмотр, но стоило юным дарованиям вырваться на волю…

О-о-о-о! У-у-у-у! Подвыпивший маг-недоучка смертельно опасен, а напившийся вдрызг – это полный… трындец! Как ни боролись с этой напастью власти и светские, и магические, и духовные, ничего не помогало. Редкий месяц проходил, чтобы население столицы хоть раз не вздрогнуло в ужасе от очередной выходки разгулявшихся студиозов.

Всё перепробовали: и административные взыскания, и баснословные штрафы, и магические оковы…

– Подожди, Шумхар, а как же они будут учиться без магии?

– Да очень просто! Немного запаса ученикам оставляют, а "излишки", чтобы не считали себя всемогущими богами, "откачивают". Теорию провинившиеся учат вместе со всеми, а на практике становятся "мишенями".

– Чего? – не понял я.

Корчмарь объяснил: нарушители становятся "мальчиками для битья", "куклами" не только для товарищей по группе, но и для других студентов, в том числе старших курсов. Жестоко? Так за дело, нечего было хулиганить.

– А если сынок или дочка какой-нибудь шишки? – я указал пальцем вверх.

– Выше короля никого нет.

– А магэрр, истмагэрр? Неужто папаша позволит гнобить своего отпрыска?

– Такие вельможи всегда могут откупиться, если, конечно, захотят.

– Бывает иначе?

И Шумхар рассказал:

– Был случай, лет семь или восемь назад. Графский сын с двумя товарищами крепко подвыпили и стали крушить кабак. Мало того, что потрепали других гостей, так схватились со стражниками, что попытались их утихомирить. Двое убитых, несколько раненых.

– Жаль погибших горожан.

– Нет, это были стражи порядка.

– Серьёзное дело, – покачал я головой.

– А то. Потому истмагэрр за сына и не впрягся. Он же Рука короля, надзирающий за исполнением законов, а тут такое. Не были б пацаны студентами академии, их бы сразу казнили. А так только заковали в противомагические браслеты.

– Несмотря на то, что они убийцы?

– Так их и учат убивать. Главное, чтоб отправляли на тот свет тех, кого требуется, а не попавшихся под руку по пьяни.

– И чем всё закончилось?

– Один из троицы – простолюдин погиб, а остальные – графский сын с другим дворянином взялись за учёбу и стали хорошими бойцами, а были шалопаи шалопаями.

Ну, это как раз понятно: кто ж захочет быть мальчиком для битья, всё время получая звездюлей. Лучше самому их раздавать. Армейский принцип в действии: "Не можешь – научим, не хочешь – заставим!"

– Как сын исправился, истмагэрр своё мнение о нём изменил и попросил короля о снисхождении. Ну а наш Нариллар Четвёртый, не будь дурак, парня помиловал, даже денег с графа в казну не стребовал. Лишь повелел, чтобы его сын, как и его дружок, со своей стипендии, а потом и жалования выплачивали детям погибших стражников пособие до их совершеннолетия. Пусть помнят чародеи, что глупость делаешь один раз, а расплачиваешься за неё всю жизнь.

Что ж, весьма поучительно.

– Вот так! – Шумхар допил содержимое кружки и поставил её на стол, – Да, про крышу-то я не рассказал. Было это четыре года назад. Корчмой тогда владел совсем другой хозяин. Подробностей не знаю, но дело было так…

В общем, подвыпившие студенты заспорили, кто сильнее. Дело молодое, кровь кипит, девочки восторженно смотрят…

Короче, два обалдуя со старшего курса – сработанная боевая двойка… один колдует, а другой его магией "подпитывает"… взялись продемонстрировать свою силу. И ничего подходящего для этого не нашли, кроме крыши кабака в котором сидели.

– Чуть-чуть до ворот не добросили.

– А-а, ну это совсем рядом, – их я мельком заметил дальше по улице, когда заходил в корчму.

– Через полгорода – это не далеко?!

Я удивлённо захлопал глазами.

– А-а, ты про те ворота, – Шумхар махнул рукой в ночную тьму.

– Ну да, – городские улочки были кривыми, поэтому угол надвратной башни виднелся через оконный проём высаженной рамы.

– А я про следующие, которые в нижнем городе.

Чтоб было ясно, о чём речь, Кармилан делился на Старый – Верхний город и Новый – Нижний, каждый из которых был опоясан стеной, причём первый располагался внутри второго. Только это были не правильные круги, а вытянутые вдоль реки Кари. К тому же её ломаная линия, идущая с юго-востока на северо-запад, дойдя до центра столицы, расположенного на высоком холме, резко сворачивала на северо-восток, ограничивая застроенную часть города. Расположенное в заболоченной низине Заречье заселено почти не было. Лишь вдалеке, у леса виднелись разбросанные то там, то сям небольшие деревеньки.

Соответственно и ворот в Кармилане было четверо – по паре в каждом городе. Двое на южном тракте, по которому мы попали в столицу, и столько же на северном – по Магической улице прочь из города.

Стало быть, юные чародеи через одни ворота крышу перекинули, а до следующих добросить не сумели.

– А теперь прикинь, Шэрх, где те ворота, а где королевский дворец? Представляешь, чтобы было, если б они направление перепутали?!

Понятно, как не понять! И тут же в моём мозгу нарисовалась картина: выходит Его Королевское Величество на балкон подышать свежим воздухом, выпить чашечку кофе, а тут прямо на него летит крыша сарая… Ну, пусть не сарая, а дома или корчмы. Что королю, от этого легче что ли.

– А разве дворец не защищён?

– Почему же, защита у него будь здоров!

И Шумхар принялся перечислять: и стены укреплены, и ворота, и решётки, даже стёкла и то непробиваемые.

– А сверху защиты нет?

Теперь уже корчмарь удивлённо уставился на меня.

– Укрепить воздух? Это невозможно. Потребуется столько силы. Если б подобное было возможно – маги стали бы не нужны, – я задумался, а мой собеседник меж тем продолжал развивать свою мысль, – Проще всего усилить прочность того, что и так твёрдо. Обычно это делают заранее, ещё при строительстве. Или вплетают чары в структуру предметов на стадии изготовления. Даже воду невозможно укрепить, не сделав её льдом. А ты говоришь воздух.

– А если натянуть магическую сеть? – что-то меня не туда понесло.

– Не знаю, если б маги могли…

– …Или хотели, – подумалось мне.

– … Давно бы сделали.

Тут я с ним был полностью согласен.

– И что с крышей? – перевёл я разговор на ту тему, с которой всё начиналось.

– Парней, конечно, наказали, но не слишком сурово. Они ж никого не убили, так, пошалили чуток. Крышу сделали новую и укрепили её магически. Старый хозяин получил компенсацию и тут же сбежал от греха подальше в другой город. Так это заведение досталось мне.

– Что, других желающих не нашлось?

– Угадал. Да и я сюда попал почти случайно. Был в столице проездом, разузнать что и как, сцепился с местными. Пролилась кровь. Мне предложили занять это место… Временно… Так предложили, что я не смог отказаться… Понимаешь меня?

Я молча кивнул.

– Знал бы, куда попаду, сто раз бы подумал. Это ж теперь единственный легальный кабак для магов-студиозов.

– Да ну? Что в остальные их теперь не пускают?

– Какое там, разве уследишь? Просто обычно их путь по городу в поисках приключений на свою задницу начинается именно отсюда и здесь же обычно заканчивается.

– Крышу больше не срывало?

– Пробовали – не получается, – честно признался Шумхар, – Всё теперь закреплено магически. Даже мебель, да ты и сам видел.

Новый кивок.

Направленные на них заклинания они просто поглощают, а самых прытких могут и долбануть. Тут же вокруг кристаллы, которые передают изображение прямо в академию дежурному магу. В случае чего он может активировать защиту, а то и атаковать агрессора.

– Подожди, а почему тогда тут дыры? – я указал на прорехи в стенах.

– Не знаю, – пожал корчмарь плечами, – маги придут, разберутся.

– Слышь, Шэрх, – неожиданно спросил Ургк, – а они что в этой пещере… пещера для тролля – это любое помещение со стенами… малость того, – он покрутил пальцем у виска.

Быстро братья от меня нахватались. Ничего не поделаешь: с кем поведёшься, от того и наберёшься!

– Нет, с чего ты взял?

– Ты же всё повторял: "Сорвал крышу, сорвал крышу", – безбожно коверкая человечью речь, произнёс побратим, – Выходит, они все придурки?

Тут до меня дошло: Ургк-то разговор хоть и слышал, да понял лишь отдельные слова. Про магию парням было не интересно, оттого я им ничего и не переводил. Зато теперь пришлось вкратце рассказать, как там было дело с крышей.

– У магов такая сила? – недоверчиво протянул Рым.

– Ты ж сам видишь, – указал я на пробитые в стенах бреши.

– А как их отличить от остальных? Этих, ча-ро-де-ев, – с трудом, по слогам произнёс Ургк незнакомое слово.

Хороший вопрос, я тут же переадресовал его хозяину заведения.

– Нам, не магам – никак. Только одарённый может различить подобного себе, и то не всегда. Их ауры горят ярче, но простые люди их вообще не видят.

– А одежда? Двое, по-моему, были в каких-то балахонах.

– Это мантии. По идее, студиозы должны везде появляться именно в них, но ты сам видел, как выполняется это распоряжение.

Я молча кивнул.

– На официальных мероприятиях мантии обязательны, а в обычной жизни – кто в чём.

– Проблем из-за этого не возникает?

– Всяко бывает, поэтому маги всегда куда-то приписаны. Если приезжают на новое место, должны представиться начальству. Особенно студенты. Всё строго фиксируется.

– Серьёзно. А откуда ты столько про чародеев знаешь?

– Поработай, тут с моё. Приобщишься, даже не расспрашивая. Надо только внимательно слушать, да на ус мотать.

Понятное дело. Как там в старом советском фильме: "Зачем разведчику ЦРУ внедрятся в секретный НИИ, когда достаточно хоть раз проехаться к нему на автобусе".

– Интересно?

Я снова кивнул.

– А вот твоим приятелям не очень. Скажи, а что их так удивило? – в свою очередь поинтересовался Шумхар.

– Знаешь, что значит в наших краях "сорвать крышу"?

– Не-е.

– То же, что "потерять голову"… Прикольно, да-а? Зашёл к тебе студент, выпил рюмку, выпил две, тут "крышу" и "сорвало". Подходящий пример лишь недавно уволокли.

Корчмарь засмеялся и согласно закивал головой.

– Вот так, уже пятый год пошёл, – вздохнул Шумхар, делая новый глоток, – И всё течёт размеренно и плавно, пока шлея в очередной раз не попадёт студиозам под хвост, особенно после сессии, – пожаловался он на судьбу, – Все, как с х… хрена срываются: пьянка, гулянка, драки, дым коромыслом… У одних праздник, у других траур. В учебном году более-менее спокойны только четыре месяца: два зимой и летом, пока идут экзамены, месяц практики, и ёщё один – каникул, когда большинство учащихся разъезжается по домам.

– Сбежать никто не пробовал?

– Зачем, таких сразу в оковы! Да и выгодно быть чародеем. Магу, окончившему обучение, открыто много возможностей: карьера, деньги, удачный брак. Простолюдину это – как дар богов, мелкому дворянину – возможность подняться на вершину, аристократу – упрочить свой статус… О-о, вот и стражники пожаловали!

Всё как у нас, дома, только закончилась драка, стражи порядка явились, не запылились.

– Ну рассказывай, Шумхар, что тут у тебя?

О-о, да это старый знакомый, давешний сержант, тот, который нас сюда и направил.

– Что, сам не видишь?! Давай, Ортал, посылай за магами!

– Сам сына не мог отправить?

– Так то я, а то ты, официально.

Оба вступили в беззлобную перебранку, которая, похоже, у них давно уже стала обязательным ритуалом после каждого происшествия.

– Ладно, я Горнта в академию уже послал, будут тебе маги.

– Можно подумать, мне они нужны больше, чем тебе.

Старые приятели опять заспорили, а я, тем временем, привстал, развернулся и выдернул из угла оглоблю, чудом не задев никого из стражников.

Оба спорщика разом примолкли.

– Эй, ты чего это делаешь? – забеспокоился сержант, видя, как я перебрасываю шест из одной вытянутой руки в другую.

– Да вот, хочу отблагодарить одного знакомого за верно указанное направление.

– Э-э-э, ты ж сам хотел кабак, чтобы недорого и чисто.

– Ага, но ты забыл добавить, что нас тут могут убить.

– Ну-у, решил подшутить над чужаками. Самую малость, не со зла. И потом, нас нельзя трогать, мы при исполнении.

– Хы, – осклабился я, – но ведь мы можем этого не знать. Мы вообще-то тролли не местные…

– Э-э-э-э.

– Если кто-то не понял, то твоя очередь, Ортал, заказывать пиво.

Шумхар тут же заржал, как лошадь.

– Так бы сразу и сказали, – не стал спорить сержант, повернувшись к корчмарю.

– В долг не дам, – мгновенно отреагировал тот.

– Да ладно тебе, Шумхар, потом сочтёмся.

Между старыми приятелями… похоже, так оно и было… разгорелась дружеская перепалка. Очередной ритуал, по окончании которого хозяину заведения пришлось прикатить ещё один бочонок.

Не успели мы снять с него пробу, выпив по паре кружек, как в кабак заявились маги. Мужика я совсем не запомнил. Был он какой-то невзрачный: среднего роста, среднего телосложения… всего среднего. Поэтому мог легко затеряться в толпе из трёх человек. Зато его напарница…

Нет, я был о магинях… или магичках… лучшего мнения. Не то, чтобы её вид внушал отвращение, но, на мой взгляд, женщина, имеющая магические способности, могла бы выглядеть и получше. Полноватая, бочкообразная фигура, редкие русые волосы, презрительно искривлённые тонкие губы… Нос тоже был длинноват… И самое противное – голос, режущий слух, будто визг пилорамы.

Это чудо природы прошествовало туда-сюда, выдало пару указаний своему напарнику, который незаметно зашуршал по корчме, меняя магические кристаллы, и больше ничего лучшего не придумала, как вернуться к нашему столу и пристать к сержанту, выясняя, отчего тот пьёт на дежурстве.

– При исполнении, при исполнении… В греческом зале, в греческом зале, – едва уши в трубочку не свернулись от её визжания.

– Магиня, вы разве не видите, я опрашиваю свидетелей, – честно пытался её урезонить Ортал.

– Я вижу, что вместо несения службы вы распиваете спиртные напитки и спаиваете ими нелюдей.

– Слышь, дамочка, а не пошла б ты заниматься своими делами! – первым не выдержал я.

– Действительно, сударыня, оставьте моих клиентов в покое, – пришёл мне на помощь Шумхар.

Бессмысленно, по-моему нас просто не услышали. Ну мы все втроём и послали эту магессу тёмным лесом.

– Я буду жаловаться, я буду жаловаться! – взвыла "Пилорама".

– Да жалуйся, мать твою, только вали отсюда нахрен! – раненым зверем взревел сержант.

Вздёрнув нос, магичка со своим напарником удалилась.

– Не, ну что за народ! – возмутился Ортал, когда маги вышли за дверь, – Людям спокойно посидеть не дадут!

Н-нда, учитывая, кто находился за нашим столом, про людей это он мощно задвинул!

Ортал в очередной раз выглянул в пробитую брешь, где над крышами домов постепенно рассеивалась ночная мгла, а потом покосился на оставленный гномами кувшин настойки.

– Проклятье! – в очередной раз ругнулся он.

– Даже не вздумай, ты ж на дежурстве! – пресёк его поползновения Шумхар.

– А то я не знаю! – поморщился сержант. – Только эти гады всё настроение испортили. Вот же магики х… хреновы! Не хочешь, а напьёшься!

– Выпей пока пива.

– Пиво без настойки – деньги на ветер.

Во, блин! А стражник этот в душе, видать, – философ.

– А-а, нахрен! – схватил Ортал недопитый гномами кувшин и щедро плеснул себе в кружку любимого коротышками пойла.

– Ух! – шумно выдохнул он, тут же усугубив выпитое пивом.

– Что крепкая?

– Забор-ри-истая зар-раза! Аж до печёнок пробирает!

– А ну-ка дай попробовать.

– На! – сержант сунул мне кувшин, ну я, не долго думая, его прямо из горла? и оприходовал.

– У-у-у! – тут же затряс головой, принюхался, – О-о-о! – меня невольно перекосило.

Это ж чистая самогонка, пусть не такая "духовитая", оттого, что сдобрена какими-то местными травами, но запашок всё равно чувствуется.

– Шэрх, это что за питьё? – поинтересовался Ургк.

– Гномья настойка.

– Дай попробовать.

– И мне, – не захотел отстать от брата Рым.

Да ради бога, что мне жалко что ли?

– Тут совсем мало, – заглянул в кувшин старший из братьев.

– Вон с того стола возьми, – подсказал я.

Парни дружно взялись за новый напиток. Ещё не развеялись предрассветные сумерки, а мы уже дошли до кондиции.

 

Глава 7.

– …Как вы умудрились? Нет, как вы только додумались до такого? – забарабанил себе по лбу кулаком красный, как рак, Трэвар.

И как только не боится шишку набить.

Мы с братьями с понурым видом стояли у конюшни, а раскалившийся, как забытый на плите чайник, старший доз, противно дребезжа, исходил паром. Правда, было от чего…

Как там, в песне у Высоцкого: "А наутро я встал – мне давай сообщать…"

Проснулись мы, правда, уже не утром… в это время мы только припёрлись во дворец… а ближе к вечеру. Тут нас Трэвар и взял в оборот, пытаясь воззвать к… А к чему, собственно, он хотел воззвать? Совести? Порядочности? Он вообще, за кого нас принимает? За творческую интеллигенцию? Нет, я против работников науки и культуры ничего не имею, но где они, а где мы… в смысле – тролли. Вот в сравнении со снежным человеком мы бы смотрелись очень даже культурно: с одной стороны эти, творческие, а с другой – йети. Ну а в серёдке мы – вид "тролль разумный", почётное второе место по всем параметрам: силе, выносливости, интеллекту и культуре.

– Шэрх, ты меня совсем не слушаешь! – рыкнул Трэвар.

А чего мне его слушать? Я и так почти всё помню… правда, нечётко…

Да-а, перебрали мы малость… Кто ж думал, что на могучий троллий организм настойка так подействует. Видно, это всё выпитое пиво. Чего покрепче захотелось попробовать… Вот и попробовали!

Самое главное – обошлось без жертв, никого не убили и не покалечили. Даже когда телегу под уклон пустили. А чего её мужик бросил посреди дороги… прямо со всем добром? Вылупил глаза, подскочил, как ошпаренный. Мухой взлетел на лошадь, вмиг постромки посрезал и ходу, будто за ним черти гнались. А никто и не думал гнаться, лишь я вдогон крикнул: "Эй, мужик, ты куда!" Прислушался – нет ответа, лишь дробный перестук копыт!

А телега-то осталась наискось поперёк дороги. Ну, мы её развернули и пнули к воротам. А то что эта четырёхколёсная колымага разогналась и влетела в сторожку охраны… Кто ж виноват-то, это получилось случайно. Да и охрана успела разбежаться.

Ну орал я потом песни, каюсь… Вспомнилось почему-то:

Я московский озорной гуляка

По всему

Тверскому околотку

В переулках каждая собака

Знает мою легкую походку

Каждая задрипанная лошадь

Головой кивает мне навстречу

Для друзей приятель я хороший

Каждый стих мой душу зверю лечит…

Я ведь ещё пионером был, когда её группа "Круиз" исполняла… Или не было уже тогда пионеров…

В общем, орал я по-русски, беззастенчиво выдав слова Есенина за старинную троллью песню. Все люди так и подумали, а братьям было всё равно. Им было весело, потому что я тут же обучил их новому танцу.

И вот уже:

– Москоу, Москоу… Ху-ха-ху-ха казачок! – под мой радостный рёв, того, что я помнил из "Чингисхана", положив руки друг другу на плечи, как гуцулы, мы весело поскакали по дворцовой площади.

Какие-то дворяне, заспорившие было у ворот дворца, кто в них должен въехать первым в момент открытия, со своими каретами, не сговариваясь, резво ломанулись прочь. И правильно сделали, как и караульные, поспешившие распахнуть ажурные створки как можно шире, чтобы освободить нам дорогу. А то б мы их точно вынесли нахрен!

Тут же набежало видимо-невидимо гвардейцев, каких-то дворян. В окнах замелькали мужчины и женщины, глазевшие на то, что твориться во дворе. Был ли среди них король? Честно скажу – не знаю, но кто-то из его приближённых наверняка присутствовал.

Какой-то павлин-мавлин в доспехах всё-таки уговорил нас уйти на задний двор. Да мы и не спорили. К тому времени подустали малость, а весь пьяный задор окончательно иссяк. Так и завалились спать, едва добравшись до сеновала.

И вот теперь, вместо того, чтобы дать похмелиться, нам самым бессовестным образом компостируют мозги. Главарь местных дознавателей всё трепал и трепал языком, а братья уже недобро стали поглядывать на меня. Первое недоумение успело смениться раздражением, а тут ещё и голова болит…

– Шэрх, ты опять меня не слушаешь! – взвизгнул Трэвар, – Для кого я это всё говорю?

– Не знаю, – пожав плечами, честно признался я.

– То есть, как это не знаешь?! – накинулся на меня чиновник, – Для вас распинаюсь. Вон, двое твоих приятелей очень внимательно слушали, не то, что ты.

Угу, пытались уловить знакомые слова. Сомневаюсь, что-то успешно.

– Хм-м, это верно! – усмехнулся я. – Только вряд ли они чего поняли, ведь не знают ни бельмеса по-человечьи.

– А почему ты не переводил?

– Вы ж не говорили, но если повторите вашу речь, я её с удовольствием перескажу.

– Твою мать! Какого дьявола мне поручили этих троллей! Я с ними с ума сойду! – схватившись руками за голову, взвыл толстяк. – Иншалм, займись ими! Сил моих больше нет!

– Вот что, – объявил доз, – нам нужно обыскать дом. Внутрь входить не будете, останетесь снаружи. Кто попытается выскочить – хватайте. Всё ясно?

– Мы что, одни пойдём? – заволновался я.

Не то, что б меня это напугало. Но незнакомый город, незнание местных порядков, маги ещё эти грёбаные… Может, я и увижу ловушку, а парни? Всё равно, что прыгнуть в море с утёса, не зная, есть ли под водой камни.

Словно угадав мои мысли, доз попытался развеять закравшиеся сомнения:

– С нами будет десяток стражи, а эл Трэвар сейчас вызовет мага.

А-а, ну тогда другое дело. Стало быть, мы нужны лишь для численности, силовой поддержки. Чтобы супостаты сразу поняли, что их дело швах, и быстренько подняли лапки кверху. Ну, это уже лучше, а то я было подумал, что мы – ударная сила отряда.

– Когда выдвигаемся? – спросил я.

– Прямо сейчас, – "обрадовал" Иншалм.

Ёпэрэсэтэ! Что ж я так и пойду на врага с голыми руками, ведь свою оглоблю я вчера где-то посеял. А чего я, собственно, переживаю? Вот телега, а от хомута к передней оси ведут сразу две деревяшки, как две капли воды похожие на мою пропажу.

– Хлоп, хлоп! – щёлкнули рвущиеся постромки, стоило лишь посильнее дёрнуть.

– Эй, ты чего делаешь?! – возопил вынырнув из-за лошади бородач средних лет, судя по всему – возница.

– Слышь, мужик, – негромко рыкнул я, отчего извозчик, мгновение назад застывший столбом… видать, до него только дошло, на кого он вздумал наскочить с кулаками… тут ему не здесь… затрясся, как осиновый лист, – если скажешь, где тут раздобыть пива, тебе ничего не будет.

– Что-о-о зна-а-ачит, не-е бу-уде-ет? – заблеял тот.

– Бить тебя не будем.

– За что?!

– Было б за что, давно убили б.

Мужик глянул на нависших за моими плечами братьев и затрясся ещё сильнее.

– Хорош трястись, показывай дорогу! – прикрикнул я на него.

– Эй, вы куда?! – взвизгнул Инш.

Куда надо! Могли б сами догадаться, придурки! Чем дурацкие речи толкать, лучше б налили похмелиться.

– Я вас никуда не пущу! – раскинув руки перегородил нам дорогу забежавший вперёд дознаватель.

Я "вежливо" сдвинул его оглоблей в сторону. Доз попробовал упереться, засеменил ногами и, споткнувшись, упал на задницу.

– Чего встал?! Веди! – это я раззявившему рот вознице.

Блин! Чёртовы катакомбы! Хоть потолок кухни и был довольно высок… лишь чуть-чуть пришлось пригнуться… но до этого я полз по коридору чуть ли не на карачках. Ещё эти грёбаные мешки и бочки, как я ухитрился своими ногами не сгрести их в кучу?

– Ой! А-а-а! – какая-то баба и пара поварят ломанулись от меня как черти от ладана.

Можно подумать, они мне были нужны, потому что содержимое огромного чана заинтересовало меня куда больше. Сдёрнул крышку и сунул нос в булькающее варево. По-моему, тут готовится что-то мясное. Я сорвал со стены двузубую вилку и ткнул в чан, тут же поддев мосол с внушительным куском мяса.

– Куда лезешь?! – гаркнули чуть ли не над ухом.

Блин! Да так неожиданно, что я, стыдно сказать, едва не выпустил свою добычу. Пригляделся, а это толстый мужик в белом колпаке. Шеф-повар что ли?

– Слышь, тебе чего, мяса жалко? – я слегка ткнул толстяка вилкой в живот, – Чего молчишь? – продолжил я воспитательную беседу.

– Ты зачем мясо воруешь? – едва слышно выдавил тот.

– Не ворую, а беру свою порцию, которую мне позабыли отдать.

– Оно не сварилось.

– Ничего, мне и такое сойдёт! Знаешь, что это такое? – кивнул я на приставленную к брюху повара железку.

– Ви-илка, – непослушными губами едва смог произнести тот.

– Не-е-а, это два удара – четыре дырки. Понял?

Мой собеседник молча кивнул.

– Пиво есть?

– Полбочонка, даже меньше, – торопливо прозвучало в ответ.

– Тащи! – я закинул вилку на крюк вместе с всякими ложками-поварёшками.

Нечего народ попусту пугать!

Согнувшись в три погибели, с мясом в левой руке и с бочонком подмышкой в правой я едва вылез на волю. Мосол из кулака у меня тут же выдернули, и парни впились в него зубами. Ургк с одной стороны, Рым с другой. Ну а я ухватил бочонок и, выдернув чопик, запрокинул его, чтобы пиво лилось прямо в глотку, как индейцу.

Ух, хорошо! И "трубы" перестали "гореть", и голове полегчало.

– Пиво будете?! – бросил я мясоедам.

Рым тут же выхватил у меня тару. Может, в остальном он и был тугодумом, но насчёт пожрать и выпить соображал мгновенно. Ургк на мгновение отвлёкся, и я тут же вгрызся в мясо, которого оставалось ещё порядочно.

Да-а, оно действительно оказалось недоваренным, совсем сырым. Видно брошено в котёл буквально перед моим приходом. Не беда, нам это было без разницы.

И вообще, не наросло ещё на костях такое мясо, которое мы, тролли не стали бы жрать, пусть и в полусыром виде!

Проклятье! Сколько времени мы уже топчемся у ворот этого двухэтажного особняка. Довольно внушительного по местным меркам. Конечно, это не была усадьба Шереметьевых или Воронцовых, да и "теремкам" нынешних российских нуворишей этот особняк не мог составить конкуренции. Но, как говориться – всё познаётся в сравнении. Так что домина была довольно внушительной.

– Чего мы ждём? – не выдержал Ургк.

– Иншалм, парни интересуются, долго нам тут стоять? – "перевёл" я вопрос побратима.

– Ты ж видишь – мага нет! Я уже двоих за ним послал.

– Да ты хоть всех отправь, нам-то тут сколько торчать?! А то мы сейчас тебя самого пошлём! И гораздо дальше.

– Без чародея нельзя – это не по правилам.

– Мать его! – выругался я, в сердцах ткнув оглоблей в створку ворот.

– Кря-я, – откликнулась та, чуть приоткрывшись.

– Так они что, не заперты? – брякнул я, ни к кому не обращаясь, уставившись, как баран, на открывшийся взору вид пустого двора.

Не долго думая, Ургк толкнул воротину дальше и шагнул вовнутрь. Рым последовал за ним.

– Эй, стой! Куда?! – запоздало выкрикнул Инш. – Шэрх, что ты молчишь?!

А что мне делать? Спеть арию Ленского из оперы "Евгений Онегин"?

– Шэрх, не молчи, сделай же что-нибудь, – тараторил дознаватель.

– Вы идёте, или нет?! – бросил я через плечо, шагая следом за братьями.

Побратимы были живы и здоровы, двор пуст, опасности никакой. Я шагнул влево в сторону пристроек, прислушался. Никакого шума. Даже мышей не слышно.

В это время Ургк с Рымом увлеклись более важным делом. Широко распахнув глаза и раззявив рот, они пожирали взглядом двух полуголых девиц. Каменные статуи этих кары… кори… Тьфу, забыл, как правильно называется эта женская ипостась атланта… Вот только эти довольно симпатичные девы, стоявшие, как колонны, по обе стороны крыльца, держали не небо, а нависавший над ними балкон. Такой красоты я и в королевском дворце не видел. Не удивительно, что парни впали в ступор, застыв соляными столбами.

Впрочем, в этом они были не одиноки. Стражники, позабыв обо всём, тоже глазели на диковину. Даже выкрики Иншалма, пытавшегося навести хоть какой-то порядок, не особо помогали.

Мне показалось, что на втором этаже с торца дома шевельнулась занавеска. Пригляделся… Да нет, скорее всего показалось. Дом, будто вымер.

Тут раздался громкий треск…

Не знаю, что сделали эти олухи, но статуи ожили.

Когда я оглянулся, девки успели освободить головы и теперь с треском выламывали ноги из постамента. Блин, а эти недоумки так и продолжали стоять с открытыми ртами!

– Назад! К бою! – что есть мочи заорал я.

Мать твою! Ургк не успел отскочить, и его левое бедро окрасилось тёмно-коричневой кровью…

Да, я ж не сказал! Обе девки были вооружены бронзовыми копьями, чуть длиннее их роста. А он был, как у братьев, если не выше. Только девичьи фигуры казались более хрупкими, если подобный эпитет можно применить к каменным статуям. В чём я немедленно убедился.

Второй выпад Ургк неловко отбил, наступив на раненую ногу, и ему тут же пришлось опереться на свою дубину, чтобы не упасть. Тут бы ему и трындец, если б я не пнул каменную бабу в правое плечо, отчего её слегка развернуло, и удар копья прошёл мимо цели. Два сильных тычка в лицо слегка ошеломили воительницу, но не надолго. Третий выпад был успешно отбит и бледно-розовая амазонка… именно такого цвета был мрамор, или какого-то другой материал, из которого она была вырезаны… ринулась на меня.

Дальше события завертелись с бешенной скоростью. Грёбаная стража куда-то в момент испарилась, и мы втроём… точнее – два с половиной тролля… остались против двух остервеневших фурий, лица которых исказились в злобных гримасах, теперь ничем не походивших на те прелестные черты неземных созданий, которыми мы невольно залюбовались.

Удар! Удар! Ещё удар!

– Хрясь! – вместо одной палки у меня в руках оказалось две.

Проклятье! Мои деревяшки не наносили каменной девке никакого ощутимого вреда, несмотря на то, что щепки летели во все стороны. К счастью, мне самому пока тоже удавалось уворачиваться, отделавшись лишь двумя незначительными порезами.

Кто знает, с чем это было связано: то ли амазонки двигались медленнее, то ли мы тролли для них оказались слишком быстрой добычей, но долго так продолжаться не могло. Мы всё-таки из мяса и костей, хоть и крепко спрессованных, куда там против камня.

Будто в подтверждение этого, одна из моих дубин рассыпалась в труху. Отбив уцелевшей копьё в сторону, я выпустил деревяшку из рук и схватился обеими лапами за бронзовое древко, оторвав его хозяйку от земли. К такому обороту каменная дева была явно не готова, а пораскинуть мозгами… или что там их заменяло… у неё не было времени.

Два прыжка, и я со всего маху грохнул свою ношу о крыльцо, всей тушей обрушившись сверху. Ура-а-а! По голове монстра… или монстры… побежали мелкие трещины. Не дав твари опомниться, я быстро подхватил её, перевернул и в лучших традициях наикрутейшего реслинга несколько раз со всей дури шарахнул башкой о крыльцо. К счастью ступени оказались крепче женской головы, от которой осталась лишь груда щебня. Не останавливаясь на достигнутом, я переломил туловище пополам, отбив руку и обе ноги, а потом искрошил в пыль не желавшие выпускать копьё пальцы. В общем, обошёлся с каменной воительницей более жестоко, чем Фидий… или кто там… со своей Венерой Милосской.

Епическая сила! Пока я занимался вандализмом, дела у братьев стали совсем швах! Едва живой Ургк истекал кровью, а зажатый в угол Рым с трудом отражал удары дубиной, зажатой в левой руке. Его "толчковая" правая была здорово порезана.

Мой удар копьём в спину не разрушил проклятую фурию, а бросил её Рыма. Один удар с левой маленького каменного кулачка и побратим с разбитой губой отлетает к стене. Мгновение, и девка кидается на меня.

Проклятье! Ну почему я с ней, как с человеком?! Надо было бить по конечностям или в шею. Мать его! Никак не приноровлюсь!

– Бзынь! Дынь! Дынь! – звенит бронза, веером сыпятся искры.

Блин! Что-то в этом нереальное… Может, оружие зачаровано?

Я отступаю, с трудом сдерживая натиск озверевшей твари. Где же братья, чего ждут, или эту сучку мне тоже придётся валить в одиночку.

Вражина на мгновение замирает и валится назад и вправо от меня. От неожиданности я замираю, теряя драгоценные мгновения. Монстра пытается достать меня по ногам. Фиг тебе! Блокирую копьё и прижимаю ногой к земле. Несколько раз бью своим оружием ей в лицо как ломом.

Сука! Тварь извернулась и уцелевшей правой ногой… левую Ургк ей ухитрился отбить, бросив свою дубину… засветила мне по левой голени. У-у, мля! Как больно! Мои-то копыта не каменные!

– По рукам бей! По ногам! – кричу подоспевшему Рыму, прыгая на одной ноге.

Какое там! Побратим меня, будто не слыша… а может, так оно и было… принимается молотить тварь по башке, буквально вколачивая её в землю. Ещё трепыхающаяся девка пытается отмахнуться копьём, но я ей этого не позволяю, перебив последнюю левую руку… Пальцы правой я успел отбить ещё раньше.

Проклятье! Это чёртово отродье извивается самым немыслимым образом, чтобы достать Рыма ногой. Нахрен! Отшибаю последнюю уцелевшую конечность. Тело с отбитой головой ещё дёргается, а побратим яростно прыгает на нём, как Кинг-Конг, вбивая свою жертву в землю.

Мне уже не до подобных игрищ. Опираясь на копьё, припадая на подбитую ногу, ковыляю к крыльцу.

Благодаря моим стараниям оно всё засыпано каменным крошевом. В довершение картины посредине валяется осколок прелестного бюста. Аккуратные холмики женских грудей призывно смотрят в небо. Так и хочется потрогать.

– Ой-ё-ё-ё! – отчаянно трясу отбитой левой рукой.

Стоило лишь прикоснуться к манящей каменной плоти, как эта недотрога со всего маху врезала мне левой ладонью с сиротливо торчащей половиной мизинца.

Туды ж твою в качель! Я в ответ со всей силы поддал ногой своенравный грудастый обломок, отчего тот улетел в какие-то колючие кусты, то ли роз, то ли шиповника.

У-у-у, мля! Вот и вторую ногу отбил… Как теперь ходить-то?!

Плюхнулся на крыльцо, прямо на осколки, неожиданно поймав взгляд Ургка. Побратим сидел на земле в луже медленно растекавшейся крови и смотрел вперёд, сквозь меня помутневшим взором. Бесконечно далёким и абсолютно пустым, будто жизнь уже покинула его владельца, хотя ещё продолжала с каждым толчком сердца выплёскиваться наружу.

Вот кому действительно нужна была помощь! Только сил на это у меня уже не было ни капли!

Потом, когда опасность миновала, набежали стражники. Ко мне подскочили Иншалм с каким-то мужиком в хламиде… этой, как её… мантии. Затем что-то понадобилось Трэвару… Кажется, я их всех послал… оч-чень и о-очень далеко… Не помню точно, всё было, как в тумане.

После мы долго шли… казалось, целую вечность… обратно к дворцу. Вернее – ползли. Впереди я, хромая на обе ноги и опираясь на захваченные бронзовые копья. Следом Рым, поддерживавший скачущего на одной ноге Ургка.

Жалкое зрелище. Оттого встречавшиеся по дороге люди… а таких к вечеру вывалило на улицу более чем дохрена… переговаривались, смеялись и тыкали в нас пальцами… пока не встречались взглядом с кем-нибудь из нашей троицы. После этого вся их весёлость куда-то улетучивалась, а сами шутники спешили побыстрее убраться с дороги.

Даже кавалькада разодетых всадников, стоило мне угрожающе схватиться за копьё, поспешила свернуть в переулок. Вряд ли на этих щёголей подействовали увещевания Инша. Хотя, как говориться, пистолетом… в данном случае зачарованным копьём… и добрым словом можно добиться куда большего, чем одними лишь увещеваниями.

Стоило только доковылять до сеновала, как я рухнул, как подкошенный. По-моему приходили какие-то целители, потому что кровь Ургку с Рымом остановили, даже раны затянули. Мои ноги, по-моему, тоже подлечили… Во всяком случае, они перестали ныть. А может, мне это лишь показалось, потому что я уже провалился в чёрный омут сна.

Проснулся я в самом прекрасном расположении духа: выспался превосходно, голова не болит, вот только в животе урчит. А что вы хотите? Уже третий день толком не емши, всё какие-то перекусы на скорую руку.

Но всё равно настроение было отличное, пока эти гады его мне не испортили. Видно, у Трэвара и Иншалма уже вошло в привычку ежедневно играть на моих нервах. Мало того они этого… Рамира, королевского советника или кто он там по должности… с собой притащили. Или всё было наоборот, это он их захватил с собой.

Как бы то ни было, нам опять попытались прочитать лекцию на тему "что такое хорошо и что такое плохо". Блин, как же достал меня этот цирк шапито! Пора прекращать этот балаган, а тот у фельдмаршалов войдёт во вредную привычку всё время нас поучать. Так что в этот раз я решительно пресёк их поползновения на корню, послав ораторов прямым текстом на три буквы и далее со всеми остановками.

– Шэрх, ты что себе позволяешь?! – вышел первым из ступора Трэвар, остальные так и остались стоять с открытыми ртами, видно не ожидали от меня подобного красноречия.

– А то и позволяю, – не сдавался я, – пришли тут пи… балаболы мозги е… компостировать. Да я вас,.. – и понёс их всех ещё дальше галопом по Европам.

– Мы тоже выполняем приказ! – воскликнул старший доз, когда я сделал остановку, в очередной раз пройдясь по их дурацким распоряжениям.

– Что-то мне не верится, что король мог дойти до такого идиотизма, – поделился я своим мнением.

– Не стоит подвергать сомнению приказы Его Величества, – прищурившись, проскрипел Рамир, – а тем более отзываться о них в таком пренебрежительном тоне!

А-а, вот откуда ветер дует, вот кто на все праздники собирается выпроводить нас из города, загнав в леса и болота. И что, интересно, мы там будем искать? Скорее всего, сами бандюганы давно подались в столицу: кто промыслом заняться среди обременённого деньгами народа, кто сбыть краденое, а кто и просто поглазеть на необычное зрелище. Что они не люди что ли, тоже, небось, хочется праздника, а то, сидя в лесу, совсем озвереешь. А так опасность минимальна: у стражи и так забот выше крыши, а затеряться в толпе приезжих, сменив одежду и подправив внешность, можно с лёгкостью. Да и, что греха таить, неохота мне лазить по лесам и болотам! Сыт я по горло такими приключениями! Хорошего понемножку!

– Не нравится – скажи королю! – выкрикнул в сердцах вновь покрасневший, как помидор, Трэвар, когда я коротко и ясно… предельно коротко и предельно ясно… в очень доступных выражениях высказал свои пожелания.

– А вот пойду и скажу! – рыкнул я.

– Пойди, пойди!

– И пойду! – я развернулся, вскинул копьё на плечо и направился к кухне.

У ворот на "господскую" половину двора всегда дежурила охрана. Да и кто меня пустит через центральный вход, где всегда полно стражи. К тому же панику раньше времени подымать не следовало, а кухня – это тоже дворец, только с чёрного хода.

– Стой, Шэрх, ты куда?! – донёсся мне вслед панический крик, даже не знаю, чей.

– Во дворец!

С грохотом выбитая дверь улетела вглубь полутёмного коридора.

– Шэрх, стой! – это уже точно выкрикнул Трэвар, – короля во дворце нет, он на арене!

– Что? – повернулся я.

– Говорю, Его Величество сейчас на турнире, будет смотреть поединки рыцарей.

– А-а, лады?.

Ну и куда теперь? А-а-а. Я играючи перемахнул через забор в полтора моих роста. По звуку, далёкому шуму толпы определил направление. Вроде туда.

– Какого хрена ты ему сказал про ристалище?! – прозвучало сзади – это советник набросился на старшего дознавателя.

– Хотите, чтобы он разнёс дворец? – огрызнулся тот.

– Срочно лошадей! Мы должны успеть первыми! – выкрикнул Рамир.

Фиг догонишь! к финишу я приду первым.

Как оказалось, я слегка переоценил свои силы, через пару извилистых поворотов угодив в тупик. Пришлось перелезать через какую-то каменную пристройку. К счастью, её крыша, хоть и отчаянно скрипела, готовая вот-вот развалиться, мой вес всё-таки выдержала. Потом я потерял направление, пришлось изрядно поплутать. В общем, когда впереди замаячили уже знакомые ворота… за это время советник с дознавателями не то, что до арены, до границы королевства успели б доскакать.

Толпившиеся у входа зеваки при виде меня шарахнулись во все стороны. Стражники, не став геройствовать, рванули за ними. Я откинул запор и, распахнув правую створку, шагнул вовнутрь.

Да-а, теперь этот "Колизей" был не таким убожеством, как в прошлый раз. Окружавшие арену стены были расписаны красочными картинами, изображавшими то ли эпические сражения древности, то ли сюжеты каких-то легенд.

Рыцари, рыцари и ещё раз рыцари… Разумеется, всегда побеждающие своих супротивников… в каждом эпизоде кого-то нового: дракона, тёмного чародея, демона, тролля… Да-да, серо-зелёные шкуры шэрхов виднелись в нескольких местах, а вот хышмов я что-то не приметил. Может, их не было видно за разноцветными шатрами, что были раскиданы по всему периметру ограды. Только у обоих ворот они располагались кучнее, видно местное рыцарство успело разделиться на две противоборствующие партии.

Но тогда, честно говоря, я не обратил на это никакого внимания, потому что трибуны были забиты до отказа. И теперь вся эта масса народа, как один, уставилась на меня. Не знаю, правда ли, что все эстрадные звёзды и прочие популярные личности ловят кайф оттого, что на них обращены взоры толпы. А мне в перекрестье чужих взглядов отчего-то стало не по себе. Не то, чтобы совсем оробел, но как-то сразу сделалось неуютно. Ну, не привык я к такому вниманию.

– А теперь, жители и гости славного города Кармилана, – произнёс Рамир, оказавшийся в королевской ложе рядом с Нарилларом Четвёртым… опередил зар-р-раза! – позвольте вам представить шэрха по имени Шэрх. Который, как и другие участники соревнований, прибыл сюда из дальних земель, расположенных на краю света, чтобы продемонстрировать всем нам…

Э-э-э! Аллё, мы ищем таланты! Никуда я не прибывал… вернее, нет, прибыл… но ни под что подобное, о чём вещал этот хрен, не подряжался! Какие, к демонам, соревнования?!

– …Своё непревзойдённое мастерство и богатырскую удаль в таком смертельно опасном деле, как укрощение диковинного зверя, именуемого единорог.

Твою мать! Под однорога я точно не подписывался! Мне и одного раза хватило! Может, ну его, нахрен, этого короля, дать дёру? Я оглянулся назад, на спасительные ворота. Ёшкин кот! Их уже закрыли на все засовы! Единственный путь отступления отрезан. И когда, сволочи, только успели?! Не побежишь же теперь ломиться обратно… Просить. Умолять. Вряд ли откроют, заразы… Да и стыдно – засмеют.

– Что же ты стоишь, Шэрх, подойди сюда, пред светлые очи Его Величества и засвидетельствуй ему своё почтение.

Ладно, ничего не поделаешь, послать короля на глазах доброй половины его подданных – верный способ самоубийства. А мне ещё надо вернуться к своей Серой скале, там меня Риа ждёт… Надеюсь, что ждёт.

Слегка задумавшись, я не заметил, как оказался прямо напротив королевской ложи. Приложил ладонь правой руки к сердцу, как поступают кавказцы… А я нэ горэц что ли?.. и склонился в поклоне. Не слишком глубоком – каждому кланяться, голова отвалится! А уж чтобы встать на колени, об этом и не мечтайте!

Король и его окружение не успели отреагировать на мою выходку, как…

– Я тебя, образина, научу хорошим манерам! – невнятно пробубнил сзади какой-то крендель.

Лишь в последний момент перехватил тупой наконечник копья, которым попытался меня ткнуть этот самоубийца.

– Бу-бу-бу-бу, – что-то угрожающе пробурчал мой "улов" из под своего забрала, судорожно дёргаясь на другом конце древка, на котором пытался удержаться обеими руками, смешно дрыгая ногами.

– Шэрх, прекрати это безобразие, – гаркнул советник так, что аж в ушах зазвенело, видно его голос был усилен магически, – немедленно отпусти благородного герцога Бермигена!

Отпустить? Как прикажете! Я разжал ладонь, и копьё устремилось к земле, вслед за ним с оглушительным грохотом рухнул его владелец.

– Рамир, ты что наделал?! – послышался громкий шёпот короля, – Оррмьер… это и есть – "герцог"… ещё жив? Надо послать людей проверить, а шэрху следовало сказать "опусти", а не "отпусти".

– Да? А вы помните, Ваше Величество, что этот тролль, как я имел честь вам докладывать, долгое время жил среди всякого отребья.

– Циркачей и комедиантов? – поморщился король.

– Не только, среди них всегда околачиваются всякие уголовники, а знаете, что на их жаргоне значит "опустить"? – советник тут же что-то совсем тихо зашептал королю на ухо.

– Да? И что, он его прямо вот так, на арене?! – удивлённо воскликнул тот.

– Это же Шэрх! Он так исполнит ваш приказ, что вы сто раз пожалеете, что его отдали!

– Да, конечно… Ты молодец, Рамир! Не-е-ет, оррмьер Лантанар нам ещё нужен, ведь он сын соседнего короля и будущий супруг моей дочери. А если моего зятя… Даже не хочу об этом думать! Срочно запускай единорога, пока этот тролль ещё чего-нибудь не отчебучил!

Видимо советник подал какой-то условный сигнал, потому что ворота… противоположные тем, из которых я попал на арену… раскрылись, и оттуда в сопровождении тех же магов… или уже другой пары… появился мой старый знакомый.

Золотой единорог казался ещё красивее, чем в прошлый раз. В его шерсти и гриве будто играло солнце, а во лбу сверкала звезда… Или его чем-то натёрли? Сомневаюсь…

Созерцая эту красоту, зрители затаили дыхание. Вот только почему однорог всё время дёргается и трясёт головой. Твою мать! Он был разъярён, зол, как сто… нет, как тысяча, чертей! По перекошенным лицам чародеев я понял, что им с превеликим трудом удаётся из последних сил сдерживать зверя. Даже страшно подумать, что случится, если тот вырвется на свободу.

Проклятье! По закону подлости плохие предчувствия, как обычно, сбываются. Стоило только подумать о несчастье, и пожалуйста! Один из чародеев, споткнувшись, едва упал. Этого оказалось достаточно, чтобы единорог рванулся вперёд, не разбирая дороги. И разумеется… кто б сомневался… прямо на меня. Разделявший нас сине-коричневый шатёр был сметён в одно мгновение. Из-под обрушившейся ткани слышались стоны и крики, но мне было не до них.

– Р-раз! – и я уже в седле…

Да, я ж не сказал! В этот раз выведенный на арену зверь был взнуздан и осёдлан. Седло, правда, было так себе – круглый кусок толстой кожи, наброшенный на тёмно-синюю попону и стянутый на брюхе ремнём. Но мне и такое сойдёт, ведь других желающих прокатиться что-то не наблюдается.

Я попытался приостановить стремительный бег скакуна, но стоило лишь натянуть узду, как его скачки и метания стали ещё яростнее. А какой при этом звучал рёв, даже мне становилось не по себе. Стоило отпустить поводья, как зверь тут же успокаивался.

А-а, была не была! Семи смертям не бывать, а одной не миновать! Я схватился за ремни и с трудом разорвал их. Прочные оказались, заразы. Ещё мгновение и их ошмётки вместе с удилами полетели на песок.

Я не ошибся, мой Конёк-Горбунок аж заплясал от счастья, принявшись танцевать кругами. Видно конская упряжь не для этих свободолюбивых существ.

Радостное настроение единорога передалось и мне, оттого я не сразу осознал, какая гроза собирается вокруг.

– Ты что вытворяешь, смерд? – зарычал на меня какой-то закованный в железо квадратный чувак, – Чуть не снёс весь лагерь!

Блин, тут он, пожалуй, был прав. Не то чтобы этот жёлто-оранжево-красный конец ристалища… противоположный красно-синему, из ворот которого я вышел на арену… был изрядно потрёпан… Пусть однорог успел снести лишь пару шатров, зато все остальные были в разной степени поваленности и скособоченности, будто пейзаж на картине какого-нибудь авангардиста.

– Что молчишь, образина?! Отвечай! – гаркнул тот же хмырь.

– От образины слышу.

– Что?! – "квадрат" схватился за меч, а я пнул его ногой в грудь, не дожидаясь, пока он выдернет свою железку.

– Бум-дум-дум! – вояка покатился по земле, как пустое ведро… вернее, полное… дерьма.

Только мне сразу стало не до поиска подходящих эпитетов, потому что вся орава… а из "помятых" шатров всяких вояк, благородного происхождения и не очень, набежало десятка два, даже больше… бросилась на меня. Один из них тут же попытался ткнуть меня пикой…

Сильны они… Мать их!.. на безоружного… Своё-то бронзовое копьё мне пришлось бросить, когда на полном скаку запрыгивал на однорога.

Не беда! Я вырвал пику и её древком, как простой палкой, тут же накостылял по горбу самым прытким из нападавших, в том числе и её хозяину… этому особенно. Жаль, древко оказалось слишком слабым, не выдержало ударов по шлемам и латам, разлетевшись об услужливо выставленный кем-то щит.

Тут я окончательно осознал, что нефиг геройствовать, пора давать дёру! Тем более, что к моим противникам со всех сторон бежала подмога. Стукнув единорога пятками в бока, я толкнул его шею вперёд, да зверь и так сообразил, что оставаться на месте смерти подобно.

Загораживавшие нам дорогу воины метнулись в разные стороны, чтобы не попасть под тяжёлые копыта. Мы вырвались из кольца окружения и помчались во весь опор. Я вовремя пригнулся, потому пущенные следом стрелы и болты просвистели мимо… Кроме двух. Их пришлось выдернуть из очень неприятного места. Сволочи! Куда только целятся?! Извращенцы!!!

К счастью:

– Не стрелять! Кто посмел?! – донеслось откуда-то со стороны королевской трибуны.

Блин, а то б я двумя булавочными уколами не отделался.

Мы с однорогом вихрем пронеслись до нашего… ставшего теперь близким и родным… красно-синего края арены. На противоположном мне теперь точно не поздоровится.

Развернул скакуна… Мать честная! В мою сторону с копьём во весь опор летит какой-то рыцарь. Блин! А у меня в руках даже перочинного ножика нет.

Метнулся взглядом туда-сюда… О-о! Вот же! Сзади меня, между двумя шатрами застыл оруженосец. Этот негодяй самым наглым образом спал на боевом посту, сладко причмокивая, как любимую женщину обнимая копьё господина.

Я кое-как сдал единорога назад и, еле дотянувшись, выхватил у сони оружие. Блин! Как раз то, что нужно, точно мне по руке. Правда, слугу пришлось стряхнуть, уж слишком не хотел он спросонья отдавать оружие хозяина.

В другой раз я, может, ему и объяснил бы, что почём и как глубоко он неправ, а тут времени не было. Враг – вот он, рядом. Едва успел выставить копьё. Удар пришёлся в щит супостата, и того выбило из седла, как пробку из бутылки. А нефига разгоняться до второй космической, тогда бы не летел, как ракета.

О, а за ним и второй – тот, квадратный. Ну, этого оприходовать мне сам бог велел! Бросил единорога вперёд.

Нет, честно говорю, я не хотел его сильно бить… Так, слегка. Но угомонить злодея как-то надо было. Так что с грохотом этот железный бочонок рухнул отменным.

Всю остальную шелупонь, пешую и конную я погнал прочь, как сраных котов, лишь вращая оружие над их бестолковыми тыквами. Нескольких взмахов оказалось достаточно, чтобы разношерстное воинство бросилось прочь. Эх, жаль, развернуться мне не дали!

– Шэрх, стоять! Немедленно прекратить! – заорали из королевской ложи.

И кто это там такой голосистый, как Ричард Львиное Сердце? О, да это, никак, Его Величество?

Мля! Пришлось подчиниться. Тут и арбалетчиков повылазило отовсюду, как грибов после дождя. И кто знает, может арена у них из катапульт или баллист пристреляна? Закидают камнями нахрен, и единорога не пожалеют… Меня – тем более! А зевакам чего: чем кровавее побоище – тем интереснее.

Пришлось прекратить погоню и послушно потрусить к трибуне для ВИП-персон.

– Что ж ты бесчинствуешь, Шэрх?! Ты мне так всех рыцарей перебьёшь, кто ж в турнире будет участвовать?!

– Так, вашество, они ж первые начали, – тут же наябедничал я, – Вы ж сами видели! Да и рыцарей я сразил в честном бою – мечом и копьём!.. Ну-у, меча у меня пока нет… А копьё – вот оно! – я с гордостью потряс своим оружием в воздухе.

– Ха-ха-ха-ха! – расхохотался король, – Это у тебя копьё? Уо-хо-хо-хо! – зашёлся он в новом приступе хохота.

Не-е, не понял я, хлопая глазами. Если это не копьё, тогда что? Честно скажу в древнем оружии не силён… А-а-а, может, это – пика. Хотя, фиг его знает, в чём тут разница? Наверное – в длине?

Не спорю, древко моего копьеца было малость подлиннее, чем у тех же рыцарей…

– Уа-га-га-га, – продолжал неистовствовать монарх.

И чего это его так на "ха-ха" пробило, анашой что ли балуется?

– Ше-е-ерх, – наконец протянул король, смахивая с глаз слёзы, – ты знаешь, что у тебя?

Я только пожал плечами. Мне-то откуда знать, что тут и как называется?

– Это флаг-шток.

– Флаг-чего?

– Столб такой, на котором флаги вывешивают.

А чего он тогда такой тонкий? И когда только успели вкопать? В прошлый раз никаких столбов на арене в помине не было… А флаг на конце? Чего он тогда такой маленький? Я думал, это, как у кавалеристов на пиках… как его… вымпел.

– А чего этот, – я указал на оруженосца… или кто он был на самом деле… мирно спящего на месте похищенного мной знамени, – тогда его держал?

– Да не держал он его, а висел на столбе, пьянь несчастная. Если б не заслуги его отца… Жиллер! – взревел Его Величество так, что однорог подо мной аж дёрнулся, – мать твою, ты опять нажрался, сволочь!

– Я тут, ваш-вел-ство! Никак нет, ваш-вел-ство! – мгновенно вскочил соня.

– Тогда ответь, Жиллер, мне, твоему королю и сюзерену, куда ты подевал славное знамя оррмьера Тилларского?!

– А?! Что?! – заозирался бедняга по сторонам, скорчив рожу почище Крамарова, – И правда, вашество, иде же оно?

– Ха-ха-ха-ха! – зашёлся в новом приступе хохота Нариллар Четвёртый, – Вы только на него посмотрите! Уо-хо-хо-хо! Ну, умора! А-а-а, – махнул он рукой, – и как на такого обижаться? – и вновь заливисто расхохотался, в чём окружение его дружно поддержало.

Через пару минут вместе с ними ржал уже весь стадион. Даже я не удержался.

Нет, пусть мне кто-нибудь ответит, куда я попал?! Это рыцарский турнир или цирк какой-то?!

 

Глава 8.

Пир был в самом разгаре. Я отхлебнул из доставшегося мне, как и другим сотрапезникам за нашим столом, вместительного бронзового кубка и невольно поморщился. Может, это вино и было изысканным, а тот, кто в этом разбирается, оценил бы его по достоинству… Вот только я всю жизнь предпочитал чего-нибудь покрепче, а не такую кислятину. Но не хаять же в открытую королевское угощение, тем более – на халяву.

Моя гримаса не осталась незамеченной… Хоть и расположились мы, как наименее знатные, на самом краю огромной буквы "П", образованной из составленных вместе столов… даже, сидя на приземистых массивных скамьях, мы выделялись из всех присутствующих. Ведь наши головы торчали куда выше человечьих. Так что перед королём, что вместе с дочерью, будущим зятем и ближайшим окружением оккупировал вершину "буквы", мы были, как на ладони. Тем более, что я оказался к нему лицом лицом, в отличие от сидящих напротив Пататортуса и Ургка. Вместе с сосредоточенно уткнувшимся в свою порцию Рымом – это и было всё "население" нашего стола. За остальными такими же свободно умещалось по восемь человек. Можно было бы втиснуть и больше, только дворяне не простолюдины: один другого по пьяни локтем толкнёт, слово за слово, там и до смертоубийства не далеко. У благородных одной кулачной дракой дело не ограничится.

Конечно, простор – дело хорошее, вот только из-за малочисленности едоков и поросёнок нам достался самый маленький. В отличие от остальных… поданных на другие столы… по своим размерам до полноценной свиньи он явно не дотягивал. Или не успел вырасти и нагулять мяса из-за тягот и лишений, выпавших на его долю.

Братьям было легче, им досталась задняя часть, которую они тут же разодрали и теперь приканчивали с большим аппетитом. Ну а нам с Тортусом достались две передних ноги, с которыми мы мигом расправились, голова и рёбра. Эл ещё что-то пытался там отковырять ножиком, я тоже поскрёб тушку когтями… Бессмысленное дело. Сверху тушу явно пережарили чуть ли не до углей. Теперь шкура осыпалась шелухой, а мяса под ней не хватило бы и на один укус. Мрак…

Голову мой собрат по несчастью обгрызать не стал, ну и я на это убожество тоже не позарился – всё ж таки пир в самом разгаре, может ещё чего принесут из съестного. А нет, так пойду за королевский стол, который так и ломится от изысканных яств, а новые блюда всё подносят и подносят. Блин! А тут опять в животе заурчало! Да я за одну кормёжку согласен побыть королём. Как тот слесарь из анекдота…

Не помню, с кем он спорил, то ли с Горбачёвым, то ли с Брежневым, сможет ли он, простой работяга руководить заводом… "Два года, как нефига делать! Год дела принимать буду, ещё год сдавать!" А мне, вообще, много не надо… туда-сюда согласен и за год управиться! Зато хоть поем по-человечески… то есть по-тролльи!

– Эй, Шэрх, – раздался голос Его Величества, – ты чего нос повесил? Что, вино не вкусное, или мясо не понравилось?

– Да в салате по-милански не хватает трюфелей! – чуть не брякнул я фразой из известной поэмы Филатова… про этого… стрельца… Как его там? А-а-а, Федота – удалого молодца.

Только я не этот острослов, вдруг меня король не поймёт? Это когда начальство изволит схохмить, все верноподданные должны вовремя засмеяться, чем радостнее, тем лучше. А когда сам пошутишь, да ещё не в тему… в разрез барскому настроению… могут и врагом посчитать.

Так что ответил я строго по делу:

– Я б и рад, вашество, оценить вино по достоинству, да эл Пататортус всю закуску поел.

От такой наглой лжи обвинённый во всём бедолага вытаращил на меня глаза, а не проглоченный кусок застрял у него поперёк горла. Однако, дворянин не был деревенским олухом, которого можно легко заткнуть за пояс в словесной баталии. Метнув на меня злобный взгляд, толстяк мощным движением глотки протолкнул пищу внутрь и уже раскрыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, только я не собирался давать ему шанс отыграться.

– А что, вашество, эл так же грозен на поле брани, как и за праздничным столом?

Король хохотнул, и в адрес несчастного Тортуса со всех сторон посыпались шуточки, что их мишень "Фарлаф надменный, в пирах никем не побежденный, но воин скромный меж мечей". Не то, чтобы несчастного прямо обвиняли в трусости, но весьма недвусмысленно намекали, что до славы отважного воина тому, как до луны. А неуклюжие попытки эла хоть как-то оправдаться от многочисленных нападок, вызывали ещё больший смех.

Вот только король был не дурак, и о том, чтобы сбить ход его мыслей такой наивной уловкой в сторону нечего было и думать.

– Выходит, Шэрх, тебя едой обделили?

– А то, вашество! Ваш, вон, стол так и ломится от разных кушаний, слуги так и снуют туда-сюда. И всё мимо нас. Обидно ведь!

– Ты, тролль, говори, да не заговаривайся! – одёрнул меня Рамир, – По-твоему, Его Величество что, обжора?

– Я этого не говорил.

– Но подразумевал, – вынес советник вердикт, и добрая половина дворян из тех, кто ещё оставался в здравом уме и трезвой памяти, недобрыми взглядами уставилась на меня.

– Признайся, Шэрх, ведь так и подумал? – хитро прищурился Нариллар Четвёртый.

– Не знаю, как по человечьим меркам, но по нашим, тролльим вы, вашество, до обжоры не дотягиваете. Уж больно вы разборчивы. Хотите посмотреть, что значит "настоящие обжоры"?! Тогда давайте сюда хотя бы вон того барана или телка, раз вы их уже попробовали.

– Ты, Шэрх, тут не распоряжайся! – вновь встрял советник.

– А ты заткнись, не с тобой разговариваю! Вашество, чего он лезет всё время!

– Что ж ты так моего советника, – покачал головой король, а у самого в глазах черти пляшут.

– А чего он?! Слова не даёт сказать!

Четверо слуг с натугой подхватило здоровенное блюдо с телячьей тушей.

– Подождите, я себе не отрезал, – в последний момент отчекрыжил себе порцию Рамир.

– Меньше языком трепать надо было! – не удержался я от комента.

Ни слова не говоря, бурый, как свёкла, чиновник уткнулся в тарелку.

Освобождая место, я сдвинул блюдо с полусъеденным поросёнком вправо к соседям. Благо, что кроме обглоданных костей там на скатерти ничего не осталось. Ближайших к нам дворян, успевших после усиленных возлияний дойти "до кондиции", уже утащили, а их соседи, увлечённые каким-то жарким спором, сдвинулись дальше. Тортус вскочил со своего места, давая слугам возможность взгромоздить на стол свою ношу. Глаза эла азартно блестели, а нож и двузубая вилка подрагивали в руках… Так сказать в предвкушении.

Я невольно ухмыльнулся, что ж, посмотрим, сумеет ли этот Фарлаф воспользоваться своим любимым оружием.

– Стой, куда?! – едва успел я в последний момент вцепиться в переднюю ногу, когда оправившиеся от первого замешательства… как же – неожиданно столько мяса привалило… братья дёрнули тушу на себя.

– Хрясь! – поджаристая корочка треснула, обнажая рёбра, а в образовавшиеся дыры, как вода Ниагарского водопада, хлынула горячая жидкость.

Все повскакивали со своих мест.

– Бестолковые тролли, бульон надо было вычерпать! – опять возник со своими нравоучениями Рамир.

– Вот сам и черпал бы! – не полез я за словом в карман, – Нам-то откуда знать?! У нас в горах так никто не готовит!

– Кряк! – туша едва не развалилась пополам, а в образовавшуюся брешь посыпались какие-то мелкие тушки, заскакав по полу, как теннисные мячики.

Я успел подхватить парочку и отправить в рот. Вкусно! То ли перепела, то ли ещё какие мелкие пичуги.

– Это что, кишки такие? – удивился Ургк.

– Не-е-а, птиши, – мотнул я головой, закидывая в рот ещё тройку "бекасов".

– Тофно! – рыкнул Рым, загребая рукой, словно ковшом экскаватора, тушек пять-шесть и отправляя их в пасть. Две пичуги пролетели мимо, но ни одна не достигла пола.

Та, что летела мне под ноги, была перехвачена на лету стремительно вылетевшей из-под стола чёрной головой. Щелчок пасти, и не успел я моргнуть, как морда скрылась под столом, а точно такая же схватила тушку, пару раз скакнувшую по скамейке, на которой раньше сидели Тортус с Ургком.

Сидящий под столом лохматый Змей-Горыныч ненадолго отвлёк моё внимание. Приподняв скатерть я попытался разглядеть, что же там твориться у моих ног. Это были здоровые псины, наподобие кавказских овчарок, но сколько их, три или четыре в царящей внизу темноте разглядеть было невозможно.

Я подныл голову… Эл, стоя с зажатыми в руках ножом и вилкой с сиротливо наколотым на неё "перепелом"… о котором он, похоже, совсем позабыл… квадратными глазами с нескрываемым ужасом взирал на то, как браться вручную пытаются разорвать тушу на части.

Пока у сородичей ничего не получалось: то ли мясо не дожарилось, то ли было слишком жилистым. Так что ничего удивительного, что я решил им помочь.

Как и полагается в приличных домах знати, стены зала, в котором мы пировали, были обвешаны оружием. Всякие мечи и копья я трогать не стал. Ни к чему. А вот неприметная секира в углу за спиной Рыма сразу привлекла моё внимание. То, что надо, безо всяких излишеств, резьбы, отделки и прочего. Не думаю, что мне влетит за использование её не по прямому назначению.

Никто и опомниться не успел, как я сорвал с почётного места обоюдоострый топор и рубанул по туше.

Мля! То ли я не рассчитал силу, то ли оружие оказалось зачарованным. Тусклое стальное лезвие с лёгкостью рассекло хребет пополам, и, разрубив бронзовое блюдо и скатерть, глубоко воткнулось в столешницу.

Братья, с сопением увлечённо тянувшие на себя свои половинки… тоже не ожидавшие такого исхода… с грохотом рухнули на пол и, опрокинув скамейки, разлетелись в разные стороны. Но как истинные тролли добычи своей не выпустили!

Я же поспешил пристроить непростое оружие на своё законное место, будто так оно и было?, а я тут совершенно ни при чём. Надеюсь, для большинства присутствующих мои манипуляции остались незамеченными, потому что они сидели кто спиной, кто боком… кроме сидящих за королевским столом. Те прямо пожирали меня глазами.

Да и фиг с ними, ничего такого я не делал! Тем более, что моё внимание привлекла новая "игрушка".

В том же самом углу, но на другой стене, недалеко от входа висел меч. Нет не так – МЕЧ. Поистине королевский и не только по размерам. Наверное он мог бы сойти за людской двуручник, если бы не рукоять. Потому что у взявшегося за неё человека ладонь должна была бы быть такой же здоровой, как у тролля.

Не поверите, но рука сама, помимо моей воли потянулась к ней. Я ещё толком ничего не успел сообразить, а смертоносная сталь уже была выдернута из ножен и тут же заиграла пляшущими на ней искрами, пока не стала разгораться, как неоновая лампочка или меч какого-нибудь джедая.

Стряхнув наваждение, я не на шутку перепугался, тут же сунул железку обратно в ножны, и воровато оглянулся по сторонам. Большинство гостей, похоже, так ничего и не заметило, зато королевская камарилья, да ещё трое-четверо самых глазастых дворян, обращённых ко мне лицом за столами напротив, застыли с широко распахнутыми глазами и раззявленными ртами.

Упс-с-с! Похоже, произошло явно что-то не то! Пока не разразилась буря, я поспешил юркнуть обратно за стол и сделать вид, что оттуда и не вылазил. Кстати, мои сотрапезники, с упоением трескавшие доставшееся им мясо, на моё отсутствие не обратили ни малейшего внимания. Или усиленно делали вид, что глухи и немы.

– Шэрх, а знаешь ли ты, чьё оружие только что использовал не по назначению? – ласково поинтересовался король.

– Не-е-а, – мотнул я головой.

– Ты своими грязными лапами хватал секиру самого Кармила! – не выдержав долгого молчания, возопил Рамир.

Ну ни х… хрена ж себе! Похоже, я попал, и это только начало!

– И вовсе они не были грязные! – возмущение моё было искренним. – Я ж их вытер о скатерть, как все культурные люди.

А чего, так оно и было… Думаете, так поступать неприлично? Так это ж средневековье!

Не какой-то там двор Людовика фиг-знает-какого по счёту во времена д"Артаньяна, с сервировкой столов полудюжиной бокалов разного вида и размера под каждый напиток, столько же комплектов столовых приборов – ложек, ножей и вилок к соответствующим блюдам – первому, второму, третьему и далее, со всеми остановками… Да, я забыл клещи к омарам и щипцы к устрицам… или наоборот?

В общем, тут так не едят. Здесь всё по-честному: мясо… без разницы, дичь это или нет… режут ножами, потом хватают руками и жрут… по другому и не скажешь… Стоит взглянуть и у самого слюнки начинают течь. Так и хочется к ним присоединиться!

А вилки… только двузубые. Вон король только что подцепил ногу какой-то птицы… или индейки, или цесарки… Ха, а может, это – гусь или журавль. Журавлей вообще едят?..

Нариллар цапнул двузубцем отрезанную ногу и положил себе на тарелку. Он, пожалуй, единственный споро работал ножом и вилкой, не выпуская их из рук.

Я б на его месте поступил бы так же. Они ж из чистого золота, да ещё с драгоценными камнями… а в такой компании… Стоит только посмотреть на эти бандитские рожи… Даром что дворяне, цвет рыцарства королевства Кармилан.

А вы говорите "салфетки"! Тут только у принцессы Фросиэллы вокруг шеи был повязан какой-то платок. Ну это вполне понятно: она девушка воспитанная, в своём лучшем платье… которое не хочет запачкать… ест мало и аккуратно, видимо надеется наверстать упущенное, когда выйдет замуж, а пока следит за фигурой. Что ж, правильно, ведь будущий муж под боком.

В общем, мы, тролли за этим столом оказались самые культурные и интеллигентные… Не побоюсь этого слова… А чего? Руки о скатерть не вытираем, потому что стекающий по пальцам жир слизываем сразу. Кости от нас остаются кристальной белизны, будто отполированные. Вон, даже собаки наш стол обходят стороной, эмигрировав к соседям. Всё потому, что им тут ничего не светит. Ни бациллы съестного, а дурманящим запахом сыт не будешь.

А сжалился над четвероногими друзьями человека и метнул на пол остатки поросёнка. Как они на него набросились… Как хоккейную шайбу погнали по полу и, затолкав в угол, тут же разорвали на части. И никто на эту возню даже внимания не обратил, ни господа, ни слуги.

Но вернёмся к нашему с королём разговору…

– Что ж тебе, Шэрх, ножей мало? – нахмурился монарх.

– Так я ж уже говорил…

– Что, хочешь напомнить про шпильки и булавки?

– Угу.

А что я ещё мог сказать? Всё – вчерашний турнир!

Когда знамя, вместе со столбом водрузили на место, король меня по-отечески пожурил, мол нечего брёвнами размахивать, так и рыцарей не останется. Кто ж в турнире будет участвовать?! Тут он был прав, того квадрата я вырубил основательно. Пусть и не до смерти, но лечиться ему придётся. А нечего было на меня наскакивать!

Кстати, может я не так чего понял, но всякие маги-целители в этом мире не так уж и сильны. Или всё дело в другом – поднимут и мёртвого, только плати бабки. Любые услуги за ваш счёт, если в кошельке звенит множество золотых кругляшей. А на нет, и суда нет… как и быстрого лечения.

В результате один из главарей противоборствующих сторон выбыл из борьбы ещё до начала состязаний, о чём не преминул сообщить его близкий родственник эл Вирдаль:

– Ваше Велство, омер Хергадский…

– Ни хрена ж себе имечко, – подумал я…

Не-е, мне действительно так послышалось. Правда, как потом оказалось, фамилия герцога звучала "Хвэрргардский"… Я ж не виноват, что у его подручного была такая "фикция"… Хотя нет, каюсь, именно я был тому виной. А хрена этот орёл налетел на меня, как ураган, вот и получил по заслугам! Ещё легко отделался – синяками, да шишками. Даже зубы все остались целы…

– …Не шможет ушаствовать в туниэ, – меж тем продолжал шепелявый. – Поэтому пудет шпаведливо, если и омер Тилаский возежица от порьбы.

– И не подумаю! – возмутился его оппонент, – Мы, Ваше Величество, потеряли доблестного воина оррмьера Бермигена.

М-м-да, между делом королевского зятя я тоже успел "уронить". Зато это уравняло силы сторон, вот только Цицерон или Демосфен… Кто там добился правильного произношения с помощью меча?.. никак не желал угомониться:

– Это не авносначная замена.

От такого заявления все присутствующие выпали в осадок, а над стадионом повисла мёртвая тишина. Это ж надо брякнуть такое неподумавши.

– Эл Вирдаль мне послышалось, или вы усомнились в доблести оррмьера Лантанара Бермигена, моего будущего зятя?! – голосом, которым это было произнесено, можно было заморозить все местные моря и реки.

– Я нэ вэто,.. – дворянин невнятно забурчал какие-то извинения, понять которые оказалось выше моих сил.

Его счастье, что Нариллар Четвёртый пребывал в благодушном настроении, а может быть просто не захотел портить праздник себе и людям. А то б топор палача навеки избавил бедолагу от проблем с дикцией.

Турнир начался. Что о нём можно сказать? Ничего примечательного, всё, как показывают в фильмах. Всадники яростно налетали друг на друга. Побеждённый, как правило, оказывался на земле, за исключением схваток между равными соперниками, ухитрявшимися после такой отчаянной сшибки остаться в седле. Тут или судьи назначали победу "по очкам" - каким-то только им ведомым признакам... о которых я понятия не имел, да и вникать особо не собирался... или объявляли новый "раунд"... За весь день такие "переигровки" случились раз десять, хотя поединков было больше полусотни, как и их участников. Но... как уже говорил... ни тех, ни других я специально не считал.

Как ни странно, но победителем вышел тот Цицерон с опухшей челюстью. И это несмотря на то, что до начала турнира он ухитрился получить люлей от меня. Один "полёт шмеля" в его исполнении чего стоил. Но надо отдать недругу должное, он оказался стойким бойцом, за что и был вознаграждён.

В последней схватке эл Вирдаль играючи вышиб из седла оррмьера Тилларского, который был повыше своего противника, хотя и таким же стройным и жилистым. Ничего удивительного, после предыдущей схватки герцог с трудом взгромоздился в седло, а следом, почти без передыха, новый поединок.

- Ну что, Шэрх, сразишься с этим доблестным рыцарем? - произнёс король, когда довольный победитель турнира предстал пред его светлые очи.

- А чего? Как нефига делать! - откликнулся я.

Сказать, что чемпион был в полном ауте - значило ничего не сказать.

Сперва он просто ловил ртом воздух, а после промычал что-то нечленораздельное, но его уже никто не слушал.

Видимо Нариллар Четвёртый имел на победителя очень большой и острый зуб, потому и выставил меня против него. А может, ему не хотелось отдавать приз, всё-таки фьеррство с прилагающимся к нему титулом - это вам не фунт изюма.

Сочувствовал ли я бедолаге? Да ни коим образом! Ну и что, что король собирался ему устроить подлянку, обделав грязное дельце моими руками? Меня эти разборки абсолютно не волновали... А вот когда на тебя безоружного нападает скопом банда придурков, совершенно не думая о последствиях, да ещё втыкает две стрелы... ладно, не будем о грустном.

В общем, до короля, чтобы он не учудил, мне по любому было не добраться, а вот намять бока мелкому дворянчику... чьим бы родственником он не был... совсем другое дело. Заодно и остальные сто раз подумают, прежде чем лезть со мной в драку.

Да-а-а, если б ещё Его Величество, как главный судья турнира, не был так щепетилен и придирчив к регламенту поединка... Блин! Достали меня с этими копьями! Ещё король со своими прихвостнями нудит: "Всё должно быть по правилам!"

Какие нахрен правила! Я уже три грёбаных древка сломал, прежде чем сносно научился сжимать их! Как только не пытался удержать: и как авторучку брал, и между тремя пальцами зажимал, отчего получалось что-то вроде бандитской "козы-дерезы"... Ничего не помогало! Возьмёшь бережно - древко еле держится, надавишь посильнее... "Кряк!" - и деревяшка пополам. Не-е! Они бы ещё нам соломины выдали, а потом надсмехались... гады ползучие. Вон как ухахатываются!

Короче, я кое-как стиснул это несчастное копьецо между большим и указательным пальцами, слегка придерживая остальными. Вроде получилось... Мать их! Так они мне ещё на левую руку решили щит навесить. Ясное дело, подходящего не нашлось.

Нет, чтобы бы ради такого случая здоровый пожертвовать... ну, тот, который воину в полный рост. Ну и что, что кавалеристы с такими не сражаются. А из тех, что подсунули мне круглых и... этих, вроде тех, что на гербах... с острым низом и полукруглым... Да, не важно! Факт, что в ремни я не смог продеть даже два пальца, только один. Догадайтесь с трёх раз какой. Правильно, тот, что крутые америкосские дяди и тёти показывают своим недругам! Вам смешно?! А мне не очень! Потому что, сдержать нужно удар конного рыцаря с разбега. В лучшем случае он сустав выбьет, в худшем всё разнесёт вдребезги. Нет! Нафиг, нафиг! Ни к чему мне такое счастье!

Нахрен щит, останемся с одним копьём. "Арфы нет - возьмите бубен!"

Я показал этот самый палец королю, его окружению и всем остальным. Что они подумали - это их проблемы!

"И вечный бой, покой нам только снится!"

Блин! Так оно и вышло!

Этот поединок показался мне вечностью!

Твою мать! Бурмулила действительно оказался крепким орешком!

Мы во весь опор помчались друг на друга, а этот хорёк возьми, да кинь в меня копьём! Вот гад! Я едва увернулся, о том, чтобы ударить противника, не было и речи! Не-е-е, ну, что за гад! Вот сволочь! Ну, хитёр бобёр! Мать его!

Трибуны заулюлюкали, требуя присудить мне поражение, мол, уклоняюсь от боя, но король был непреклонен. Второй раунд и точка!

До меня дошло, что только что случилось, и внутри всё похолодело. Этот хорь мне чуть в глаз не попал - тогда бы точно трындец!

В следующей стычке я не позволил себе расслабиться. Наоборот, взял инициативу на себя. Резко бросил древко вперёд, мне ж с моей силой не нужно напрягать здоровье, чтобы удерживать эту "соломину" на весу.

Копьё разом удлинилось на треть. Ложный выпад в голову, враг подставил щит. Быстро перехватываю древко ближе к середине и бью в незащищённое брюхо. По-моему попал, но копьё разлетелось вдребезги, а противник не только не вылетел из седла, так ещё мой левый бок ухитрился достать.

Пусть у нас, троллей шкура толстая, а удар пришёлся вскользь, но я-то... в отличие от этого самовара ходячего... без доспехов. Больно, мля-я! Я ж не железный! В общем, заканчивать надо с этим балаганом, чем скорее - тем лучше.

В третий раз мы уже не неслись друг на друга... Впрочем, моего однорога особо и не разгонишь, да я и не старался. Оба скакуна сблизились лёгкой трусцой. Рыцарь попытался ткнуть меня копьём, но я его перехватил свободной левой рукой. Вот только и я не смог ничего поделать. Упёрся в центр вражеского щита, пытаясь вытолкнуть противника из седла. Нихрена подобного!

Вирдаль-миндаль не желал сдаваться: своё копьё не отпускал, а моё умело отводил щитом в сторону, как я древко не перехватывал.

- Твою мать! - тупой наконечник соскользнул... тут все копья фактически были длинными шестами, только по размеру походя на боевые.

Такие правила. Это ж турнир... что-то вроде спортивных состязаний... а не смертоубийство.

В общем, я нагло воспользовался тем, что мой единорог выше, и пнул противника ногой. Эл успел закрыться щитом, но это ему не помогло.

- Бым-ду-ду-дум! - с оглушительным грохотом рыцарь рухнул под ноги своего коня.

Стадион взревел. Ясен пень, там не было ни одного голоса в мою поддержку. Одно негодование.

- Шэрх, ты совсем озверел! - не сдержался король.

- А чего он не падает! - возмутился я. - Долго эта бодяга должна продолжаться?! Вы б нам ещё соломины раздали или прутья от метёлки!

- Ты нас ещё поучи! - выкрикнул Рамир... ну как же без него.

- И поучу, раз своего ума нету!

- У кого это нету?! - недобро прищурился Нариллар Четвёртый.

- Не стыдно вам, вашество, - наехал я на него, - Вы же вместо мечей дамскими булавками и шпильками не фехтуете! Давайте возьмём вашего советника, и пусть он на этих фитюльках разится с каким-нибудь мальчишкой-пажом. Вот смеху-то будет, обхохочешься!

Король усмехнулся:

- А что, Рамир, надо как-нибудь попробовать.

- Да вы что, Ваше Величество! - ужаснулся советник.

- Нет, что ни говори, эта мысль не кажется такой уж и глупой. Ладно, не трясись, обещаю, что ты в забаве участвовать не будешь. Только в качестве судьи. А жертву найдём более подходящую, у меня уже есть пара кандидатур на примете... О, эл Вирдаль, как самочуствие?!

Я оглянулся на подъехавшего слева дворянина. Сейчас он был без шлема. Волосы дыбом, сам, как взмыленный, весь в поту, морда красная и опухшая... Да в гроб краше кладут! Воин сплюнул на песок кровавую слюну и что-то пробурчал. А он крут, несмотря на молодость, вон как глазёнки сверкают.

- Ну и кого из вас объявить победителем? - как бы рассуждая сам с собой, произнёс король.

- А чего, вашество, если есть сомнения, раздайте нам по копью... вон, как то, - я указал на флагшток, - и мы сойдёмся в решающей схватке.

- А что скажет эл Вирдаль?

Тот что-то буркнул, склонив голову в поклоне.

- О-о! Видите, он не возражает! - тут же "перевёл" я слова дворянина.

В ответ рыцарь зыркнул на меня, как Ленин на буржуазию, аж мороз по коже. Видимо, израсходовав на это последние силы, тут же покачнулся в седле. Может, королю моя идея и пришлась по душе, но подвергать новым испытаниям героя, державшегося на коне одной силой воли, у него просто язык не повернулся.

- Что ж, придётся объявить Вирдаля победителем, - тяжело вздохнул Его Величество, с таким видом, будто заодно должен был отдать ему корону.

- Правильно, вашество, - поддакнул я, - ему - победу, а мне - приз зрительских симпатий!

- Какие ещё симпатий?! Тут вся арена против тебя! - король взмахнул рукой, обводя стадион.

- А какая нахрен победа, сейчас ткну его пальцем, мигом окажется на земле!

При этих словах Вирдаль бросил на меня такой взгляд, что если б им можно было сжечь, то от меня осталась бы горстка пепла... Ну, может быть, парочка.

- Нда-а, не ожидал, что племянник оррмьера Хвэрргардского такой доблестный воин, что фьеррство Карбас окажется в его руках, - похоже именно этот факт, а не сама победа не шибко дружественного дворянина в турнире, были монарху, как ножом по сердцу.

- Вы бы, вашество, тоже могли вознаградить победителя, от себя лично.

- Да? И каким же образом?

- Эл пока не женат?

- Точно! - чуть ли не синхронно кивнули король со своим советником.

- Во, тогда б вы могли ему в придачу к уделу подыскать заодно и достойную пару из своих родственниц, что пока не замужем.

- Ха! И если ему не понравится невеста, он может отказаться, и от неё, и от надела! Слышал, эл Вирдаль?

- У-у-мы-мы-мы, - попытался пробурчать ошарашенный рыцарь.

- Что ж ты, Рамир, - шепнул Нариллар советнику, - до такого не додумался?

- Коварство нелюдей, - буркнул тот в ответ.

А я, между прочим, всё слышу и тебе это ещё припомню.

- О! Леди Оливиэлла - то, что нужно! - радостно воскликнул король, - Я обещал её отцу позаботится о дочери. Эта девица просто обожает героические легенды, рыцарские романы и всё с ними связанное! А тут - победитель турнира, устоявший против тролля! Это будет так романтически! - монарх закатил глаза.

- Романтично, - вежливо поправил советник.

- Что?.. А, какая разница! - махнул Нариллар рукой, - Так ты согласен, Вирдаль?

- Ы-ы-у, - обречённо выдохнул тот, свесив голову, как приговорённый к казни.

- Он не возражает, вашество! - подсказал я.

- Рамир, объяви мою волю! Это просто прекрасно, что я нашёл подходящее решение!

Ну-ну.

- Вашество, а кто будет объявлять королеву турнира?! - поинтересовался я, после того, как стих рёв толпы, приветствовавшей нового чемпиона.

- А тебе, Шэрх, откуда известно, что такой обычай существует в Бермигене и Кеоларе? Ах да, ты ж там бывал! - вовремя поправился советник.

- Слышать-то слышал, да так толком ничего не понял, - тут же нашёлся я.

- А как наш новоявленный фьерр провозгласит королевой свою невесту, если её здесь нет? - задумался король. - Это будет не по правилам. Тогда пусть это сделает, Шэрх!

- Что?! Я?!

- Да вы что, Ваше Величество! - склонившись к королевскому уху, Рамир что-то горячо зашептал.

- Нет, ты не прав, это будет очень забавно!

- Э-э-э, вашество, а корона?

- Я готова отдать свою! - тут же пришла на выручку отцу принцесса.

- Дочка, зачем, она же принадлежала твоей матери?! - зашептал Нариллар Четвёртый.

- Папа, ты же знаешь, эти розовые риориты... по-моему так она назвала эти камни, но я не уверен... к моим глазам совсем не идут, а ты заставляешь меня носить...

В общем, тут начался какой-то застарелый спор.

- Шэрх, где твоё копьё! - решительно выкрикнула принцесса, я тут же подставил наконечник, на которой немедленно был нанизан надоевший обруч.

Мда-а, а мне что теперь прикажите делать? Как там Айвенго выбирал... эту самую... королеву? Я проехался, поигрывая короной... то опуская то поднимая копьё... не давая обручу упасть, вдоль трибун сначала в одну сторону, потом в другую, обозревая представительниц местного дворянства... Ну не среди простолюдинок же её выбирать! Меня просто, мягко говоря, не поймут! А то и бока намнут... всем скопом.

Вон я как стихами заговорил, наверное, это - нервное.

Мда-а... Действительно, всё как в романе: одни красавицы краснели, другие бледнели, кто-то мечтал провалиться сквозь землю, лишь бы не быть в центре внимая, другие, наоборот, ёрзали на месте, готовые подскочить, закричать и замахать руками: "Куда ты смотришь, бестолковый тролль?! Вот же я! вот!".

Я завершил променад туда и обратно и вновь поравнялся с королевской ложей. Аккуратно стряхнул корону на самый кончик копья и протянул принцессе.

- Шэрх, ты не смог выбрать? - удивилась та.

- Наоборот, вашество, я свой выбор сделал!

- Дорогая, позволь я тебе помогу, - первым оправился от удивления жених Фроси, подхватив обруч и водрузив его на голову своей будущей супруги, которая по-прежнему пребывала в ауте, ещё большем, чем до этого я.

Вы подколите меня ещё, подколите... А я вас потом самих подколю так... На всю жизнь запомните!

Не то, чтобы принцесса была уродлива... Золотистые волосы, голубые глаза... но лицо простоватое и грубоватое. Никакого аристократизма и утончённости. Ничего удивительного, ведь мать её была из северных варваров, каких-то местных викингов.

Кстати, и сама королевская династия, начинавшаяся со ставшего уже легендарным Кармила... секиру которого я приспособил для рубки мяса... тоже происходила из тех самых северных земель. Только нынешние властители что-то слишком измельчали. Оттого отец или даже дед... не знаю в точности этой истории... Нариллара Четвёртого сосватал ему "ледяную принцессу".

Фросиэлла возвышалась над папулей на полголовы, а её мать, говорят, была ещё выше. Оррмьеру Лантанару не повезло ещё больше - он своей невесте едва достигал плеча. Не то, чтобы королевская дочь была слишком толстой, но её рост и доставшаяся от матери широкая кость... В общем, мужскому окружению Фроси, включая и её отца, приходилось прилагать массу усилий, чтобы не выглядеть рядом с этим гренадёром в юбке мелкими шибзиками. Даже на трибуне принцесса с женихом сидела ниже и чуть в стороне от Его Величества.

И сейчас на пиру мне опять припомнили тот эпизод...

Нет, мне сегодня поесть дадут или как?! Вон Тортус и то трескает в три горла, а мне вопрос за вопросом. Не будешь же королю отвечать с набитым ртом. Не знаю, как у других, а у меня есть и говорить одновременно, как-то не получается. Сомневаюсь, что это удавалось даже ловкачу Цезарю!

- Ты слышал, Шэрх, - обратился ко мне Нариллар, - тут некоторые сомневаются. Говорят, назвать мою дочь королевой красоты мог только тупой тролль!

- Вашество, - не полез я за словом в карман, - если даже тролль смог оценить её по достоинству, то кем же надо быть, чтоб не заметить, как она очаровательна и прекрасна?

При этих словах половина присутствующих открыла рты, а сама принцесса зарделась, как маков цвет.

- Ха! - гаркнул король, - Достойный ответ!

- А чтобы не было никаких сомнений, - развил я свою мысль, - давайте спросим у оррмьера Бермигена. Он не ваш подданный, прибыл из другого королевства. Кому, как не ему объективно и беспристрастно оценить ту, что предназначена ему в супруги?

О, какую речугу я толкнул! При этих словах весь зал уставился на несчастного герцога, в том числе и невеста. Может мне и показалось, но от её взгляда, бедолага попытался вжаться в кресло, как кролик при виде удава.

А ловко я его, знай наших! Теперь, стоит только олуху подтвердить мои слова, что принцесса такая... секая... и растакая,.. как его немедленно задушат в объятьях. И пусть только попробует сказать что-то против... Тогда его просто задушат.

Что ж, Лант меня не подвёл, лихо завернул про голубые, как небо, глаза и волосы, золотые, как солнечные лучи. Или он в душе поэт, или, готовясь к встрече с невестой, успел выучить изрядное количество домашних заготовок на все случаи жизни.

Глаза Фроси засияли от радости, а сама она буквально засветились от счастья. Жених был выдернут из своего кресла, несмотря на слабые попытки сопротивления, и тут же расцелован самым беспощадным образом.

Н-нда, если так пойдёт и дальше, на супружеском ложе он отбитыми боком и ногой, как в схватке со мной, уже не отделается!

Больше на этом пиру ничего интересного не произошло. Гости ели, пили, веселились, "уставших" слуги оттаскивали за руки за ноги. Дорвавшись до еды... а то всё меня отвлекали глупыми разговорами... я наконец "заморил червячка". А то стыдно сказать, Тортус, и тот успел съесть больше меня.

За этим увлекательным занятием я даже не заметил, как из-за стола исчезли женщины. Полуофициальная жена короля... официально, как я уже упоминал, он был вдовцом... язык не поворачивается назвать её любовницей. Невысокая "испанка"... в годах, в смысле за тридцать. И имя соответствующее - Изелла, почти как Изабелла. Черноволосая, подвижная. Может, она и приглянулась Нариллару, потому что была полной противоположностью его покойной жены, у которой он всегда ходил по струнке. Хотя, кто их там знает, может, я всё выдумываю.

Принцесса тоже успела скрыться, утащив своего жениха. Впрочем, ему и за столом разгуляться не давали. Ха! Не повезло бедолаге, теперь у него свой персональный надсмотрщик, у которого не забалуешь.

Раньше и позже перечисленных особ "испарились" и прочие дамы, которых и так было по пальцам пересчитать. Короче, "до кондиции" оставшиеся наиболее стойкие бойцы со съестным и "зелёным змием" доходили уже в исключительно мужском обществе. Ну и мы с братьями и Тортусом от них ессественно не отставали, вовремя перехватив слуг с блюдами, которые они пытались унести с опустевшего королевского стола. М-мда-а, не повезло прислуге, похоже, сегодня у неё будет постный день без всяких гастрономических изысков.

Ничего, пусть они сегодня давятся той грёбанной кашей, которую нам заваривали каждый день один котёл на троих. Не знаю, как братья, поскольку даже подгоревшие остатки они подчищали регулярно, но у меня это варево... без масла, приправ, разумеется, мяса и даже щепотки соли... скоро из ушей полезет. А не есть, так скоро с голодухи ноги таскать не будешь!

Так что у нас сегодня обжираловка, а обслуга пусть попостится, ей это полезно!

Да, ещё... уже не помню этим ли вечером, или на следующий день, всё-таки вина я тоже принял изрядно... в одном коридоров меня подкараулила принцесса. Что-то не верится, что мы с ней столкнулись "совершенно случайно". Тем более, что девица без всяких предисловий перешла в атаку:

- Шэрх, признайся, кто тебя подговорил провозгласить меня королевой турнира?

- Чего?

- Рамир или отец? Кто из них? Вы договорились заранее? Вы все против меня!

- Вашество, а что вас, собственно, не устраивает?

- Теперь по твоей милости я всюду должна таскаться с этим обручем, тот-то папа будет рад!

- В честь чего это?! Только завтрашний день. А там можно будет спокойно спрятать её в шкаф под стекло до следующего турнира.

- А под стекло зачем?

- Ну как? Чтобы было видно: вот она - корона королевы турнира, прекраснейшей из женщин королевства.

- По-твоему, я правда красива, или ты выбрал меня, потому что я похожа на ваших женщин-трольчих?

- И вовсе вы на них не похожи, потому что слишком маленькая и хрупкая.

- Я? Маленькая... и хрупкая? - принцесса была в полном ауте.

- Конечно, всё ж познаётся в сравнении!

В общем, мы с Фросей ещё мило побеседовали. Я рассказал какие у троллей женщины... приврал ясное дело... ни без этого. Но мои побаски явно подняли девушке настроение.

- Вот только на следующий турнир вам, вашество, опять придётся надеть корону.

- Проклятье, а если меня вновь выберут королевой?!

- Было бы отчего переживать! Любая дворянка готова оказаться на вашем месте! А вы недовольны! И вообще, вы же будущая королева, носить корону - это ваше призвание! Нравится вам это или нет.

Похоже, моя пламенная речь произвела впечатление:

- Спасибо, Шэрх! - принцесса неожиданно чмокнула меня в щёку и, взмахнув юбками, скрылась в одном из боковых коридоров, оставив меня хлопать глазами в гордом одиночестве.

 

Глава 9.

Когда я проснулся, солнце было уже высоко. Вчера был второй день отдыха, а сегодня должно было состояться решающее состязание. Если раньше рыцари сходились в поединках друг с другом, независимо от "партийной" принадлежности один на один, то теперь им предстояло схлестнуться стенка на стенку - красно-синие против жёлто-оранжевых.

Хоть король и подбивал меня на участие в этом мероприятии, естественно за его любимых "цээсковцев", но я отказался. Не потому что в прошлой жизни, хоть и вяло, поддерживал "Спартак". Полностью красные "спартачи", как и полностью синие... уж не знаю, как их обозвать... как и их "коллеги" тех же оттенков, с примесью других цветов: чёрного, белого, серого, коричневого... Были в одной команде, объединившись против "канареек".

- Вашество, сами посудите, я ж не рыцарь и не дворянин, какое я имею право участвовать в турнире?

- Так вчера ж сражался?!

- То один на один... И вообще, намять бока тому выскочке, которого вы так удачно женили сам бог велел, - король заулыбался, - А сейчас увольте, вашество, если мы выиграем, то недруги заявят, что схватка была нечестной и победителям подсуживали.

- Они не посмеют!

- Все рты и уши не заткнёшь. И потом, чего вы опасаетесь, всех самых сильных бойцов жёлто-оранжевых повыбили, двух я самолично "отоварил".

- Не смеши, Шэрх, они уже восстановились. Для этого и даётся день передышки, чтобы с помощью магического исцеления привести себя в порядок.

- Да-а-а, - протянул я, почесав затылок, - тогда конечно. А зачем вы тогда поддерживаете слабейших?

- Эх, Шэрх, ничего ты не понимаешь в политике!

Тут он абсолютно прав! Да и нахрен мне она сдалась, что у меня проблем мало?

Выбрался я с сеновала, когда время близилось к полудню. Нет, пить два дня подряд это тяжело, тут надо или регулярно тренироваться, или иметь лошадиное здоровье, чтобы пить вино вёдрами, не пьянея. Прямо, как я. Но без каждодневной "практики" даже мне такая нагрузка "на грани фола".

Короче, радовало только одно, вернее не давало окончательно провалиться в пучину тоски и печали. Это осознание того, что другим бывает ещё хуже. Например, братьям, которым, судя по их виду... в гроб краше кладут... следовало безотлагательно опохмелиться. Нет, всё-таки как мало нужно человеку... то есть троллю для счастья. Заодно и мне нашлось срочное дело.

И вообще, тролль я или не тролль? У нас же железная... даже каменная... сила воли - захотел выпить... и выпил!

В общем, я, как Шерлок Холмс, пошёл по следу, выловил местного поварёнка и в результате разжился бочкой пива. Даже никакого окорока не стырил, потому что есть не хотелось совершенно. Пиво мы быстро уговорили, уверенно перейдя из пограничного состояния между жизнью и смертью в мир живых.

Впору возрадоваться, но тут я заметил, что во дворе подозрительно пусто. И на кухне тоже никого не было! Ох, и не нравится мне это!

А чего я, собственно, ломаю голову? На дворцовых воротах всегда охрана, вот у неё и спросим.

М-мда-а, надежды мои оказались напрасны. То ли этот стражник был слишком молод, то ли глуп, то ли и то, и другое вместе. Потому что на все вопросы он отвечал только "не велено" и "не могу знать", причём часто невпопад.

К счатью для него, как раз в тот момент, когда после диалога:

- Позови старшего!

- Не могу знать!

- Чего ты не можешь знать?

- Не велено!

...Я всерьёз подумывал, куда зарядить кулаком этому чуду природы - в лоб или в ухо... может, тогда у него мозги прочистятся?.. во дворе появился новый персонаж, даже целых два.

- Дорогой, подожди, куда же ты?! - кричала принцесса вслед своему суженому, на ходу подтягивавшему ремешки доспеха.

- Милая, ты слышишь?

Вдалеке действительно прозвучало что-то похожее на рёв раненого изюбра.

- Фро, - лицо молодого человека лучилось счастьем, - это вражеский рыцарь вызывает противника на поединок. Я непременно должен первым ответить на вызов, ведь это теперь и моё королевство!

- Но, Лан, я понимаю, что долг превыше всего, но ты же до сих пор не оправился от ран.

- Ерунда, легендарные герои сражались и с такими пустяковыми ушибами, - и герцог тут же привёл полдюжины примеров, почерпнутых из анналов истории.

Принцесса, надо отдать ей должное, пыталась стоически перенести героический порыв своего жениха. Лишь возвела очи горе, словно надеясь найти там поддержку. Будто небеса разверзнутся и оттуда чья-то божественная длань вправит наконец мозги её будущему супругу. Но, когда пантеон перечисленных эпических героев приблизился к десятку, не выдержала:

- Лан, а как же я? Ведь у нас должна быть свадьба, ты ж обещал?

- Любимая, я от своих слов никогда не отказывался, но рыцарский долг превыше всего! Где мой боевой скакун?! Коня! Коня! Фьерство за коня!

Тоже мне, король Лир нашёлся!

- Бум! Хлоп! - будущий королевский зять свалился на землю, оттого, что я слегка стукнул его кулаком по кумполу.

Ну-у, я надеюсь, что слегка.

- Шэрх, ты с ума сошёл! - вскрикнула, уставившись на меня квадратными глазами, принцесса и тут же кинулась к своему суженному.

- Вы ж видите, вашество, он по-хорошему не угомонился бы, - забубнил я в своё оправдание, видя, что девушка готова разрыдаться.

Но не тут-то было, всё-таки Фрося была королевских кровей... Поэтому, смахнув с глаз слезинки, она взревела почище пароходной сирены, у меня аж уши дёрнулись:

- Ана! Вэр!.. ещё несколько имён... Бегом сюда!

И я, будучи в полном ох... офигении, стал свидетелем, как отовсюду, как мыши из нор, повыбежали слуги, подхватили герцога и потащили во дворец.

- Стой, вашество! - крикнул я в спину удалявшейся принцессе, та тут же обернулась, уперев руки в боки, вперив в меня суровый взгляд, - Что ту вообще происходит?!

- А ты не знаешь? - удивилась Фрося.

- Не-а-а, - мотнул я головой.

Оказывается к воротам Кармилана подступила армия королевства Тарторан, которую возглавлял его воинственный монарх Батраболл Третий.

- И что нужно этому Балаболу?

- Не Балаболу, а Батраболлу, - поправила меня принцесса. - А жаждет он моей руки.

Хм-м-м, оказывается она весьма популярная девушка, раз тут такие события разворачиваются.

- Он что, не женат?

- Да нет, Неустрашимый требует моей руки не для себя, для сына, - моя собеседница глубоко вздохнула, мечтательно закатив глаза, - Жаль, что я не могу выйти за него замуж.

- Он трак красив?

- Нет, Шэрх, просто, как говорят, сам Неустрашимый, как и все его пятеро сыновей, очень высокого роста. Так что рядом с любым из них я бы не казалась такой большой, толстой и неуклюжей...

М-мда-а, похоже, это у неё навязчивая идея. Что ж, когда все мужчины вокруг девушке по плечо, поневоле закомплексуешь.

- Только отец не может согласиться, - горестно вздохнув, продолжала принцесса, - Он боится, - шепнула она мне по секрету, - После того, как старший сын Батраболла женился на наследнице короля Сферрана, тот прожил недолго. Второй сын взял в жёны молодую вдову независимого оррмьера Кремлатского, который перед этим погиб на охоте при весьма загадочных обстоятельствах, не исключавших злого умысла. Так что ничего удивительного, что отец не захотел пополнить этот печальный список... А Лан, он хороший. И он меня любит! - с непоколебимой убеждённостью добавила Фросиэлла.

Что ж, ей виднее!

Пока я раздумывал, что ответить, до нас донёсся уже двукратный рёв. Неизвестный трубадур всё никак не желал успокоиться.

- Тогда, вашество, мне нужна помощь! Чтоб показать этим тарабарцам, где фырги зимуют! - ткнул я пальцем в сторону, откуда только что слышалась душераздирающая какофония.

- Что тебе нужно?! - сурово свела брови принцесса.

- Мне б доспех какой, по размеру.

Как выяснилось, о таком нечего было и мечтать. Может, в какой-нибудь кладовке такой и пылился, всё ж таки предки нынешнего короля были могучими воинами. Но, чтобы найти искомое... И тут мой взгляд упал на привезённые нами шкуры горных быков, которые висели на заборе. Они были очень толстые, как раз то, что нужно. А то у меня с прошлого обстрела задница до сих пор чешется, да и "коника" моего "на всякий пожарный" прикрыть не мешает.

Шкуры кое-как обернули и стянули ремнями. Одна досталась мне, две - единорогу... его ж шея длиннее, чем у быка, как и ноги. В общем, пришлось повозиться. Из оружия мне притащили большой прямоугольный щит и флагшток, что ещё не успели установить, с большим королевским знаменем.

- Может, снять? - кивнул я на него.

- Я верю в твою победу, Шэрх, ты его не осрамишь!

Ну-у, раз Её Высочество сказала, то так тому и быть!

Единственная заминка произошла у ворот. Всё тот же крендель, как попугай, опять вякнул своё "не положено".

- Ты что, мать твою, меня не узнаёшь! - рявкнула на служивого разъярённая принцесса, сунув тому под нос свой внушительный кулак, - А ну открывай немедленно!

Дрожащими руками ворота были распахнуты, и я направил своего скакуна к выезду из города.

- Эй, что тут происходит?! - окликнул я толпу сбившихся в кучу рыцарей, едва стих троекратный рёв, от которого буквально сводило зубы.

Разноцветное воинство обернулось и тут же шарахнулось от меня в разные стороны, будто черти от ладана, но тогда я не придал этому особого значения.

- Это вызов на бой, - проронил белый, как мел король, изо всех сил пытавшийся сохранить невозмутимость.

Что не очень-то ему удавалось: лицо бледное, руки подрагивают, словно узрел пред собой Костлявую с косой или демона, на его глазах вылезшего из ада.

- Кто это? - кивнул я на здоровенного бугая в чёрных, как вороново крыло, доспехах громовым голосом поносившего всё наше рыцарство на чём свет стоит.

- Это - Чёрный Рыцарь, - раздались голоса.

- Да я вижу, что не белый! А чего это никто не выйдет, да не вломит ему по рогам! - над вражеским шлемом действительно возвышались две загогулины.

- Так он же непобедимый... Из горных великанов...

- Это хорошо, сейчас проверим. Бей чёрных, пока не побелеют, бей белых, пока не почернеют! - произнёс я историческую фразу, трогая единорога вперёд.