Глава 1.

Тьма отступила. Блин! Лучше бы она этого не делала. Меня куда-то тащили волоком. Вы бы видели кто.

Нет, я слышал, что люди допиваются до рогатых чертей или зелёных человечков. Эти двое ни на тех, ни на других похожи не были, но легче от этого не становилось. Почему-то.

Вот вы видели боксёра Николая Валуева… Нет, я против него ничего не имею, тем более, что рядом с этими образинами его черты лица смотрелись утончёнными и аристократичными, как у Брэда Питта или Тома Круза. Честно! Я не вру!

Так что у меня не осталось никаких сомнений. Всё! Пипец! Допился до ручки! Точнее до белки!

Бельчонок жареный, бельчонок пареный, бельчонок вышел погулять!

Твою мать!

Но едва я проникся мыслью, что всё вокруг мой горячечный бред, как тот, что слева наклонился ко мне:

– Эй, Урх, стой, он открыл глаза!

Меня прекратили тащить и второй… серый монстр… даже не знаю, как его иначе обозвать… тоже склонился ко мне, обнажив свои клыки:

– Хы-ы, живой!

Мама дорогая! Ну ни хрена ж себе, у него клычищи! Спине сразу стало холодно.

– Шрэк, ты как?! Чего молчишь?!

Это он кого Шрэком обозвал, меня что ли?

– Ну-ка, Рым, помоги его поднять.

Мне помогли сесть, а потом дружными усилиями вздёрнули на ноги. Покачнулся, но устоял. Не понял, а вот эти серые руки-ноги, они чьи? Епическая сила, это ж моё! Перевёл взгляд на моих новых знакомых. Не-е, какие они новые, я ж их точно знаю. Оба настороженно смотрели на меня сверху вниз. Я был где-то на полголовы пониже

– Что молчишь, Шэрх? – спросил тот, что слева.

Блин, точно, меня же Шэрхом зовут. Не-е, а почему я это помню?

– Ничего не помнишь? Язык отнялся? – продолжал допытываться этот настырный тролль,.. орк… Ну, точно, не гоблин. Те мелкие.

– Да нет, Ургк, – я вспомнил имя сородича… Сородича?! Ах ты ж, мать твою! Куда я попал!

– Что "нет"?

– Помню ты – Ургк, а он – Рым… Голова болит, – я потянулся к ней своей четырёхпалой (!) лапищей.

Лучше бы я этого не делал.

– У-у-у! Ё-ё-ё! Больно-то как!

Я выдал вслед заковыристую тираду на нашем… Нашем!!!.. отборном тролльем.

– Хо-о! Ругается! Значит с ним всё в порядке! – обрадовался Рым.

– А чего со мной было-то? – уставился я на возвышавшуюся рядом крепость. Что-то мы с халабудой должны были сделать.

– А ты не помнишь? – вновь нахмурился Ургк.

– Помнил – не спрашивал бы!

– Эк, как тебя приложило! – сочувственно покачал головой Рым.

– Вождь приказал влезть на стену. Снизу встал он, – Ургк ткнул пальцем в двоюродного брата, – Ему на плечи я. Ты должен был влезть сверху, но эти цафы,… – сородич показал на выглядывающих их бойниц людей, которые корчили рожи и показывали неприличные жесты. Что они при этом орали, было плохо слышно, но догадаться можно было и так, – …сбросили на тебя вон тот камень.

Может у меня что-то со зрением, но та глыба, на которую указал Ургк показалась мне тогда немногим меньше той, на которой стоит Медный Всадник. То, что об этом всём думаю, я излил ещё одной, не менее цветастой тирадой.

Мои собеседники довольно оскалились. И пяти минут не прошло нашего разговора, а они уже не казались такими страхолюдными монстрами. Вполне нормальные ребята. А клыки? Так у меня такие же. Потрогал языком. Точно, ошибки быть не может!

Раздался неприятный свист.

– В стороны! – гаркнул я.

Едва мы успели отпрыгнуть, как почти на то же самое место, где только что стояли, с громким чавканьем плюхнулся ещё один валун.

Ну, мать вашу! Вы меня достали!

– Слушайте парни, а почему мы лезли через стену? Вот же вход, – я указал на надвратную башню.

– Так сказал вождь, – откликнулся Ургк.

– Его слово – закон! – подтвердил Рым.

– А если он скажет броситься в пропасть, ты прыгнешь?

– Что я дурак что ли?!

– Тогда хрена лезть на стену, если вон – проход.

– Да, но эти… деревяшки подняты, – возразил Ургк.

Я запоздало понял, что слово "мост" моим напарникам не знакомо,

– …И вязанки хвороста у нас кончились, – продолжал меж тем старший из братьев, – Пока за новыми сходим…

– Да, к лешему все эти сучья! А… ту хреновину… Сейчас мы её опустим.

Я решительно направился к дороге.

– Эй, Шэрх, ты куда, – окликнул Ургк, – эта штуковина в другой стороне.

– Подожди! – отмахнулся я.

Что мне, с голыми руками на крепость идти? Подошёл к небольшой рощице. Так… Это деревце слишком тонкое. Это – корявое. Вот это, вроде бы, ничего. Блин! Толстый ствол… Мать его!.. ладонью не обхватишь. Пришло-о-ось двумя-я. Хряп! Деревце осталось у меня в руках.

– Шэрх, напрасно ты взял эту швылу, – заметил подошедший Ургк, – Древесина слишком мягкая, новая дубина не получится.

– А старая моя где?

– Так это, когда тебя камнем приложило, ты и выронил её в канаву.

Канаву? А-а, ров, стало быть. Да-а, лезть туда бесполезно. Каменное дерево в воде тонет. Не нырять же за дубиной в эту помойную яму. Ладно, потом чего-нибудь придумаю.

Мы подошли к поднятому мосту.

– Слушайте, парни, сейчас мы эту штуку опустим и откроем проход. Тут всё просто, – я ткнул обломанным концом ствола в скобы, к которым крепились цепи, – в этих местах деревяшки надо сломать, тогда вся эта штуковина сама упадёт. Ты, Ургк, метче всех кидаешь камни, а ты, Рым, ему помогай.

– А ты сам? – поинтересовался Ургк, который в этой паре был самым сообразительным.

– А я палкой прижму деревяшки к каменной стене, чтоб их можно было разбить. Иначе эта фигня будет болтаться, и толку не будет. Сам понимаешь.

Понял ли мой собеседник, иль нет, но утвердительно кивнул.

Сказано – сделано. Бум, бум. Хрясь, хрясь. Мы начали свою бомбардировку. Иногда булыжники пролетали мимо, едва чиркая по брёвнам, но Ургк ухитрился попасть несколько раз. Рым был не так меток, лишь пару раз поразив цель. Однако, бревно хряпнуло громко, душевно так.

– Молодец, – подбодрил я приятеля.

Нельзя сказать, что защитники замка нам не противодействовали. Стрелы и арбалетные болты свистели, не переставая, регулярно попадая в такие громоздкие и неповоротливые мишени, как мы. Особенно в меня, я то не мог сойти со своего места. Но все эти булавочные уколы были неприятны, но не смертельны. Вы же не умираете от укуса комара или занозы. Вот, и мы тоже. Однако, могу вас заверить, всё это чертовски неприятно.

Ду-дух! Здоровый валун проломил поднятый мост в самом центре, пробив внушительную дыру.

– Ыш, ты что творишь! – напустился я на здоровяка, на голову выше меня, самого высокого, широкоплечего и сильного в нашем роду, – Сломаешь деревяшки, как мы на ту сторону перейдём? Кидай камни вон в те углы, куда все кидают.

Амбал захлопал глазами, уставившись на меня.

– Почему не выполняете приказ, не лезете на стену! – послышался трубный рёв, от которого все замерли, кто где стоял.

Ну вот, и вождь пожаловал, его-то нам и не хватало.

– Кто велел ломать дерево?! – не унимался вожак.

Что-что, а глотку драть Хом умеет, мёдом не корми! Из-за диких воплей, я едва не упустил неприятного свиста.

– В стороны!

– Какого х!.. – не знаю, чего там вознамерился проорать вождь, но здоровая каменюка, стукнувшись о землю, рикошетом отлетела ему в грудь… или живот… Всё произошло так быстро, что, обернувшись, я не успел заметить. Увидел лишь только, как нехилая глыба, снеся Хома, хлопнулась ему точнёхонько между ног, отчего пострадавший заскулил так тонко и жалобно… Блин!.. Аж слёзы на глаза навернулись.

– Ыш, ну, заберите ж его! Убьют ведь!.. Парни, ломайте дальше, а то и нас покалечат к фыргу!

Братья меня не подвели. Бросок, второй. "Бу-бух! Ду-дух! Бды-ым!" – одна скоба вылетела из расщеплённого бревна. Я отдёрнул свой упор. "Бынь!" – как струна, натянулась оставшаяся цепь. "Хрясь!" – только щепки полетели. Попытался отпрыгнуть и наткнулся на стоявшего позади Рыма. Блин! Не мог выбрать другое место! Хорошо, что ствол успел оттолкнуть, не то непременно бы получил по зубам. "Бу-бух! Хряп!" – два громких звука – от упавшего моста и сломанного дерева слились в один, а мой импровизированный шест стал короче на одну треть, если не больше.

А чего это я стою, кого жду? Проход-то свободен. Подхватив дубину, ринулся вперёд со всех ног… Мля!.. едва не рухнув в пробитую Ышем дыру. "У-у-у!" – понеслась вниз запирающая ворота решётка. Фиг вам – жилище такое индейское. Постарался задержать падение новой преграды. "Хряп!" – дерево в моих руках обломилось в самый неподходящий момент. Хорошо, что я успел подоткнуть его ногой, чтобы эта подпорка не вылетела.

Бросил оставшийся в руках обломок и схватил решётку. "Ы-ы-ых!" – она пошла вверх. Изловчившись, намертво вбил ногой огрызок бревна под решётку. Ну, теперь под ней не только человек, но и тролль пролезет. Только встал на карачки, чтобы прошмыгнуть под низом, если так можно выразиться по отношению к моей комплекции, как…

"Ё-ё-ё-ё! У-у-у!" – на меня сверху ливанули не меньше цистерны кипятка, аж шкура задымилась.

Э-э-э-эх! Хорошо!

Это человечишка какой-нибудь свариться вкрутую… А мне-то что? Я и так крут! Хрена меня варить!

Задержавшись лишь на мгновение, я оказался по ту сторону решётки. Во, блин, уже бегут!

Ко мне неслось не меньше десятка воинов не с самыми дружественными намерениями. То, что я безоружен, их, похоже, волновало мало. Что ж, я подхватил с земли оставшийся обломок дерева и взмахнул, как метлой, сметая в сторону самых прытких. Грохот железа, крики и ругань. "Кряк!" – у меня в руках остался жалкий обломок ствола. Бросил его под ноги закованному в железо мечнику и, пока тот замешкался, подхватил с земли чью-то алебарду пониже топора.

Стремительный удар сбоку по левому колену, потом по кумполу и тычок в щит. "Бу-бух!" – "клиент" с оглушительным грохотом завалился на спину. Ещё один шустрик ловко поднырнул под мою "шпагу", потом через неё перепрыгнул, но вот незадача, древко осталось на месте и он опустился на него… В общем палка попала ему точно между ног. Попрыгунчик заныл, повалившись рядом с остальными. Оставшиеся двое алебардщиков… или алебардистов… не знаю, как правильнее… решили не испытывать судьбу, шаг за шагом отступая назад.

– Стой! Куда! Не сметь отступать! – заорал со стены какой-то толстяк, – Я приказываю атаковать эту серую образину!

Это он про кого? Про меня? Ну, это ему так даром не пройдёт! Подхватил с земли обломок ствола и запустил им в чересчур говорливого толстопуза. Тот довольно шустро от него увернулся.

– А вот не попадёшь, тварь клыкастая! – сделал тот пару неприличных жестов.

Больше не успел, потому что, ударившись о зубцы надвратной башни, полено полетело назад, долбанув шуту гороховому по спине, когда тот совсем этого не ожидал. Чудом удержавшись на самом краю стены, толстяк отчаянно замахал руками, как крыльями. Видимо, падать вниз ему очень не хотелось. Со стороны смотрелось уморительно, а вот самому "летуну", похоже, было не до смеха.

– Ну, чё, пошутим вместе?! Я тоже шутки люблю, – рыкнул я ему почти ласково, поднимая с земли оглоблю.

Посмотрел, сколько выбежало во двор других шутников, и на всякий случай подобрал вторую. В это время у толстяка или брюхо перевесило, или он зае… замумукался махать руками… У-у-у. Хлоп. Туша рухнула в стог сена, который не успели сгрузить с воза.

Я сделал пару шагов, чтобы глянуть, как себя чувствует этот горе-Петросян. Юморист не желал подавать никаких признаков жизни, усиленно прикидываясь ветошью. Я несильно хлопнул его по животу оглоблей, так, на всякий случай.

– Вяу! – руки-ноги толстяка дёрнулись вверх.

– Вперёд, трусы, не дайте чудовищу убить эла Пататортуса.

Это он про толстяка? Тогда не удивительно, что тот хохмач. С таким именем только клоуном и работать.

Тем временем, понукаемые своим главнокомандующим, воины подались вперёд, и мне стало уже не до шуток. Ну что ж, хотите драки – вы её получите! Я завертел оглоблями. Бьюсь об заклад, у девчонок-гимнасток… не помню, спортивных или художественных… это упражнение куда лучше получается, вот только их булавы не под два метра длиной.

Я в момент раскрутил свои "палочки" в две горизонтальные восьмёрки и прыгнул вперёд. Бых! Дым! Бум! Хрясь! Брым-дым! Дикие крики и ругань. Из полутора десятков нападавших не уцелело и половины. Не то, чтобы я всех поперебил, но даже вскользь получить удар оглоблей – это не шутки!

Наверное, я легко отбросил бы противников к башне, но посреди двора стояла катапульта… или баллиста… не знаю, как называется эта хреновина. Горизонтальная рама на земле, над ней вертикальная и огромная ложка, только не для варенья. Похоже, именно с её помощью в нас метали камни. У-у-у, злодеи.

А кто там скрывается за этой каракатицей? А-а, так это вражеский главнокомандующий.

– Эй, чего прячешься! – я рванулся к катапульте.

Два воина справа дружно пригнулись, когда над ними просвистела оглобля, а вот фельдмаршал не успел, хоть и попытался отпрыгнуть назад. "Бу-бух!" – удар пришёлся в щит. Рыцаря закрутило и он рухнул на землю. К нему тут же подскочили, двое с одной стороны, двое с другой. Дружно подхватили и почти бегом понесли к башне.

– Стойте, куда вы! Надо биться! Он всего один! – послышались выкрики.

Куда там, воины только больше прибавили ходу, унося своего полководца.

– Эй, послушай!.. Как тебя,.. – обратился ко мне воин с седой бородой, одетый в добротный доспех, чуть похуже, чем у главаря всей этой банды.

– Меня зовут Шэрх! – как можно членораздельнее рыкнул я.

Нет, всё-таки наши трольи глотки для человечьей речи не предназначены. Блин! Я уже и о себе думаю, как о тролле?! Твою мать!

– Мы это, Шэр, заберём вот этих двух, – он показал на раненых, один из которых ухитрился подняться и, опасливо поглядывая на меня, скакал на одной ноге к спасительному входу в донжон.

– Хоть всех забирай! – милостиво разрешил я, оглядывая поле боя.

Во дворе то тут, то там были раскиданы поверженные мною воины. Одни шевелились, пытаясь встать, другие валялись неподвижно, но таких было лишь четверо. О-о, ещё один шевельнул рукой.

– Мать твою! – взревел я.

Вот же сволочи! Грёбаные твари! Стоило лишь на минуту отвлечься, как по мне дали залп из луков и арбалетов. Не смертельно, но чертовски неприятно. Вот если б вас толкнули в куст шиповника или ещё какой-нибудь колючей дряни, что бы вы сказали? Вот и я примерно то же… на тролльем!

Нет, пора с этим завязывать. В три прыжка я оказался на крепостной стене. Первый котёл с водой. Поближе к донжону. Плюх! Вода окатила стену. Жаль, что в бойницы её попало всего чуть-чуть, да и к тому же совсем остывшей. Мне так показалось, но, судя по поднявшемуся вою, внутри посчитали иначе.

Выстрелы как-то сразу прекратились, но на верхушке башни стрелки никак не желали угомониться. Я скинул вниз пустую ёмкость и поддал ногой следом подставку, на которой она кипятилась. Второй котёл. По-моему, я просто ещё раз помыл стену. Однако, сверху стрелять перестали. Поэтому последний я "брызнул" так, на всякий случай.

Скинул посудину вниз и спрыгнул сам. Защитнички намертво замуровались в башне. Лишь один раз, когда какой-то бедолага смог доползти до двери и проорать, чтобы его впустили, двое героев, опасливо косясь на меня, выскочили наружу и быстро втащили его внутрь. Остальные, и живые, и мёртвые так и остались валяться во дворе.

– О, Шэрх, ты что, захватил это место?! – это парни пожаловали.

Оговорюсь сразу, у троллей нет понятий "крепость", "замок". Даже "дом" – это то место, где живёт тот, о ком говорят.

– Вы где застряли?

– Рым провалился в дыру, – кивнул в сторону брата Ургк, – ну, ту, что пробил в деревяшке Ыш, я еле его вытащил.

– А остальные чего ж не помогли?

– Так ушли все… с вождём.

– Значит, мы остались одни?

– Угу.

Печально.

– Парни, а напомните-ка мне, что мы должны делать со всем этим, – я обвёл рукой стены и башни.

– Так ты не помнишь? – удивился Рым.

Не-е, сколько можно тупить! Если б помнил, разве спрашивал?

– Да-а, сильно тебя приложило! – покачал головой Ургк.

– А то. Так что сказал вождь?

– Он говорил,.. – закончить Рым не успел, эти гниды вновь нас обстреляли.

Ну, что за неугомонные, сволочи!

– Мать вашу! Так вас перетак! – я понёс грёбаных стрелков и по-тролльи, и по-человечьи.

– А ну, парни, помогите мне! Давайте развернём эту каракатицу!

– Зачем это?

– Сейчас узнаете.

Дружно навалившись, игнорируя стрельбу защитников башни, которые как с цепи сорвались, осыпая нас стрелами и болтами, мы развернули метательное устройство.

– Ну-ка, помоги, – я сунул Ургку один из валявшихся неподалёку щитов, сам схватившись за другой.

Распихал ногами большие валуны, нагребя из под них приличную кучу осколков и мелких камней.

– Держи вот так, – показал я, как поставить щит, что был вместо совка, когда другой использовал вместо лопаты. – Теперь давай его сюда. Рым, помоги! – вдвоём мы, без всяких натяжных устройств, легко наклонили "ложку". – Сыпь! Отпускай!

– Хрен возьмёте нас, клыкастые морды! Мы вас всех…

– Фить-тью-тью-тью, – засвистела наша каменная "шрапнель".

Так что о том, что собирался нам устроить неизвестный оратор, мы так и не услышали. Правда, на его месте появился новый персонаж:

– Гнусные образины! Животные! Твари!.. – орало како-то мурло.

Блин! Нам снизу видно не было, кто так изгаляется, но мне показалось, что в просвете бойницы сверкнули доспехи.

– Что он кричит?! – спросил Ургк.

– Что, что. Ругается. Орёт: "Мерзкие образины! Животные!"

– Это он про кого? – искренне удивился Рым.

– Сейчас я этого говоруна заткну! – Ургк подхватил с земли каменюку и запулил её в сквернослова.

Как я уже говорил, метал он камни и палки не в пример лучше меня. Бух! Снаряд застрял точно в бойнице, напротив морды нашего оппонента, отчего тот сразу заткнулся, но не надолго.

– Скоты! Тролльи морды! Чтоб вас всех перекорёжило! Чтоб,.. – придвинув рожу к самому окну, неизвестный вылаивал ругательства в просвет между подоконником и застрявшим камнем.

Его неиссякаемый словесный понос изрядно мне надоел.

– Помогите, парни.

Мы вместе чуть сдвинули раму влево. Пробный камень. Мимо. Ещё влево. Следующий. Блин! Опять промах. Я недостаточно оттянул "ложку". О-о, мягкая посадка. Дух!

– А-а-а! У-у!

Пущенный мной снаряд вколотил застрявший в бойнице камень вовнутрь. Будем надеяться прямо в лоб нашему охальнику.

На несколько минут установилась мёртвая тишина. По нам никто не стрелял, мы тоже ничего не метали.

Неожиданно из окна… из той самой бойницы, куда мы только что вбили заряд, показалась тонкая ручка и замахала красным платком. И что бы это могло означать?

Как вскоре выяснилось, это был сигнал о перемирии… Но тогда-то мы этого не знали.

– Что это? – спросил Ургк.

– А я знаю?

– Ну, ты же единственный из нас жил среди людей.

Люди! Мать их! Проклятое прошлое, которое я… то есть Шэрх, всячески пытался забыть, заталкивая его в самые дальние уголки памяти, стремительно всплыло и затопило собой всё. Лютая ненависть! Боль! Ужас! Огромная, ничем невосполнимая пустота и бездна горя!

Воспоминания накатили девятым валом.

Родителей своих я не помнил. Нет, про маму что-то вспоминается, такое близкое, родное, но стоит напрячь память, как образ расплывается и тает, а на его место становятся прутья клетки. Люди – твар-ри! Ненавижу!!!

Сволочи! Гады! Возили меня по ярмаркам на потеху толпы! Я, не понимая, смотрел на них удивлёнными глазами, а они ржали, как лошади, и тыкали в меня пальцами. Гниды! Ещё в меня кидали огрызки и всякое гнильё! Ублюдки! А я ловил и хватал эту дрянь прямо на лету, потому что очень хотел есть! Неимоверно! Постоянно! Я до сих пор не могу избавиться от чувства голода! Он преследует меня даже во сне! Даже когда я сплю с набитым, как барабан, брюхом! Козлиные рожи! Всегда находилась какая-нибудь падла, что бросала в клетку что-нибудь несъедобное – что-то вроде горького перца или какой-нибудь кислой-прикислой дряни, по сравнению с которой незрелый лимон кажется райской ягодой. Меня корчило, я катался по полу, из глаз текли слёзы, а они смеялись. У-у-у! Как же я ненавижу эти поганые рожи!!!

Я с силой сжал кулаки. Хрясь! Щит, что почему-то оказался у меня в руках, разлетелся в мелкие щепы.

– Шэрх, ты чего? – тронул меня за плечо Ургк.

– А-а… Да нет, ничего… Так, вспомнилось…

 

Глава 2.

Блин! До сих пор не понимаю, как мне тогда удалось бежать? Удачное стечение обстоятельств. Но должно же мне было повезти хоть раз в жизни?! И чего эти кривляки попёрлись на ночь глядя в дождь по лесной дороге. На ярмарку торопились, не иначе. Другие повозки прошли, а наша застряла в болоте, опасно накренившись на левый бок. Мои хозяева… то есть те гниды, которые хотели, чтобы я их так называл… Крол со старшим сыном отправились рубить деревья. Его жена Лала, всхлипывая и причитая, осталась с младшеньким и дочерью у повозки, успокаивая встревоженных лошадей, что оказались чуть ли не по брюхо в воде.

Лучшего момента и придумать нельзя было. Нахрена я тогда так упорно раскачивал прутья и тихонько ковырял дерево осколком ножа. Ну и что, что клетка была новая. Похоже Крол поскупился… жмот он был ещё тот… и ему этот ящик сколотили из сырых досок. Нет, сбит он был на совесть, не разобьёшь. Да и размаху у меня не было. Но доски повело… Это я так думаю. Шэрху же был важен результат. Он мыслил практически. Точнее, вообще не мыслил, а действовал.

Р-раз! И я всей тушей кидаюсь на стену, толком не зная, к чему приведёт эта авантюра. Видно Шэрху ничего не было, люди закрывали клетку мешковиной. Только маленькая дырочка, которая показывала, что наступают сумерки, запах болота, который почему-то казался слаще и приятнее благоухания цветов, и чуткий слух, улавливающий и детское хныканье, и причитания Лалы, и звук удаляющихся шагов.

Одного прыжка оказалось достаточно. Кряк! Борт сломался, телега погрузилась ещё сильнее, а несчастные лошади заржали и забились. Я… то есть – Шэрх… не терял времени даром. Хрясь! И один прут оказался в его руках. Крол сэкономил не только на деревяшках, но и на железе. Старые прутья были толстыми и твёрдыми, новые были куда тоньше и гнулись, как ветки. Или это сила у Шэрха взялась немереная. Ясное дело, помирать-то никому не охота! Клетка уже наполовину погрузилась в болотную жижу и продолжала тонуть.

Ещё одна железка, вторая, третья… и я, как чудо-юдо болотное, весь в грязи и тине, вырвался наружу.

– Стой, образина поганая! – заорал Крол, бросаясь ко мне с топором и тут же провалился по пояс.

Стой-постой, карман пустой! Три прыжка и меня было уже не достать. Не знаю, почему, но болото показалось мне родным домом. Я будто нюхом чувствовал, на какую кочку следует наступить, а под которой меня ждёт пустота. Правда, сил моих… Ладно, буду говорить, как о себе. Воспоминания теперь вроде как мои… Так вот, сил мне хватило только до ближайшего островка.

Шэрх недоумевал: как так, он такой здоровый, а смог сделать лишь несколько шагов. Но я-то сразу врубился, что причина была в… как её… гиподинамии… По-моему – так. В общем, от недостатка подвижности и отсутствия тренировки. Тело росло, а места в клетке становилось всё меньше. Ещё сказалось постоянное недоедание. Хотя тролль-дистрофик – это понятие выше моего понимания.

Если б не угроза быть пойманным, так бы и завалился на покрытом грязью сыром островке, но разлёживаться было некуда. Левое бедро укололо. Это успевший выбраться из болота, злой, как собака, Крол выстрелил в меня из арбалета. Я вырвал болт. Жаль, что погорячился, наконечник так и остался торчать в теле. Наверное потом, ворочаясь во сне, я загнал его ещё глубже. Видно шкура моя тогда не была такой дубовой, как сейчас. Была бы эта заноза деревянной, воспалилась бы, и с гноем её можно было выковырять. А вот железки не гниют. В общем, всё, как у людей. Так что противную железку мне вытащили уже в становище… Но попал я туда не сразу.

А пока, напрягая последние силы, я перескакивал с кочки на кочку. И остановиться не остановишься, иначе увязнешь, и бежать уже больше нет сил. Раза три я едва не провалился в трясину, пару раз ронял железку… Шэрху хватило ума прихватить с собой один из прутьев.

На сухую землю я выбрался лишь в кромешной тьме и сразу рухнул, как подкошенный. Будь у Крола помощники, может, он и смог бы обнаружить моё лежбище. Честно говоря, мне тогда было уже всё пофигу, полное безразличие и апатия. А поймать меня могли вполне реально, ведь завалился спать я менее чем в полусотне шагов от дороги. Той ли, по которой недавно проехал балаган, или какой-то другой, Шэрх следующим утром разбираться не стал, быстро миновав её и метнувшись в заросли.

Дальше я шёл уже по звериным тропам, углубляясь в чащу каждый раз, едва заслыша какие-то голоса, почуяв запах дыма или заметив людей. Если у троллей есть бог, то он был на стороне Шэрха. Лишь один раз, преследуя подраненного оленёнка или косулю, он наскочил на группу в несколько человек.

Это сейчас, роясь в памяти бедолаги, в теле которого мне довелось оказаться, я понимаю, что то были крестьяне или лесорубы, но никак не воины, и, даже, не охотники. Оттого и стычка эта окончилась вничью.

А что, разве не так? Завидев неожиданно выскочившего на них голого серокожего амбала с железкой в руке, мужики с дикими криками бросились врассыпную. Я же, не долго думая… точнее – совсем не думая… поскольку моя законная добыча удирала, а жрать… да, да ЖРАТЬ… хотелось просто зверски, кинулся за ней. Тем более, что лань… или как её там… улепётывала в противоположную сторону.

В общем, я от людей ушёл, а добыча от меня – нет. Добил зверушку и съел её сырьём. Разводить огонь Шэрх не умел. Всякие там палочки, камни… Как зажигали костры, он видел не раз, но люди использовали какую-то железку… предполагаю, это было огниво. Беглецу такую "зажигалку" взять было неоткуда. Ну и что, мясо косули, даже будучи сырым так и таяло во рту. Наверное, это было самое вкусное, что мне тогда довелось попробовать. Не считая кабана…

На кабана… так прикидываю по размеру – здоровенного секача… Шэрх нарвался… Именно нарвался… совершенно случайно. Зверь сам вылетел из кустов и кинулся в атаку. Я только и успел, что выставить перед собой прут. Опять удача, железка ткнулась в правый глаз кабаняры и во что-то упёрлась. Но этот секач боли даже не почувствовал или взъярился ещё больше, так что несколько метров под его бешеным напором, вцепившись в свою железную "палочку-выручалочку", мне пришлось ехать, как на лыжах.

Наконец, мы все вместе – я, прут и кабан упёрлись в огромное дерево. Не знаю, что это было – дуб, и целый баобаб, но когда железка ткнулась в ствол, тот крякнул, но устоял. Ещё бы ему не выдержать, когда пятерым, таким как я, вряд ли б удалось его обхватить.

В черепе зверюги что-то хряпнуло, и он накренился на правый бок. Повалиться на землю кабану помешал прут. Он съёхал вниз, прочертив неровную линию из содранной коры, и уткнулся между корней. Меня ещё сильнее придавило к дереву. Перекувырнув тушу, я с трудом вырвался из "клинча" и заскакал по поляне, отплясывая качучу. Подпрыгивая и притоптывая.

Думаете, на радостях? Как бы не так! Подошвы ног буквально горели. Глядя на пропаханные мной в земле борозды, я вообще удивляюсь, как они не обуглились. Усевшись на здоровенный корень, осмотрел свои лапы и потрогал. У-уй-й-й! Больно-то как, растудыть его! Откинулся назад, вытянув ноги. Фух, так лучше.

Хоть сил почти не было, рассиживаться долго я не мог. Живот не урчал, а просто ревел, как проснувшийся весной голодный медведь. И так хотел ЖРАТЬ. Мясо-то вот оно, только руку протяни. Кряхтя, я поднялся и вцепился в тушу поверженного зверя. С превеликим трудом перекантовал её, чтобы железка оказалась сверху, а потом очень долго… мне показалось, что целую вечность… выламывал прут из костяного "капкана". Терять верой и правдой послужившее мне оружие совсем не хотелось, да и чем бы тогда я разделывал свою добычу.

Правда, с этим сразу возникли проблемы. Прут, естественно, был с тупыми концами, так что единственное, что удалось Шэрху – это пробить брюхо своей жертвы и кое-как разодрать его. Оттуда сразу понесло тухлятиной. Я ненавидел этот запах, он сразу напомнил про клетку, ведь только гнильём меня и кормили. Первая мысль была: бросить нахрен тушу и пойти искать что-нибудь посвежее. А другая, более здравая: как это мясо могло протухнуть, если оно только что бегало.

Такая философская коллизия была выше понимая Шэрха, обладавшего абсолютно незамутнённым сознанием. На первом месте у него стояла еда… Это было его ВСЁ… ЕДА, ЕДА и ещё раз ЕДА… Всё остальное вторично. На втором месте – опять ЕДА, то, как её добыть и приготовить. А потом уже всё остальное.

Как я понял, тролли практически всеядны, только, сами понимаете, еда еде рознь. По идее, Шэрх мог съесть и кору этого дуба, но чтобы насытиться, его нужно было бы обглодать целиком, но тролли же не бобры. Да и те, подлецы, не грызут что ни попадя, уминая лишь сочные молодые побеги и свежую кору.

Поэтому, не долго думая… раздумывать долго троллям вообще не свойственно… Шэрх решил попробовать свою добычу на зуб. Запустил руку в брюхо и потянул наружу, то, что удалось зацепить. Навыков в разделке туш у моего "побратима" тогда не было никакого, поэтому проткнутые кишки загадили своим содержимым все внутренности.

Поморщившись, Шэрх отгрёб их в сторону, справедливо решив, что внутри найдётся что-то и повкуснее. Следующей ему попалась печень. На вид это мясо выглядело подозрительно… уж слишком тёмное… и пованивало. И то и другое – верный признак тухлятины.

А что если его помыть! – осенило Шэрха.

Он хорошо знал, что люди, прежде, чем начать что-то готовить, тщательно промывают овощи, зерно, мясо. Ведь именно эту воду ему зачастую плескали в миску, не за чистой же им идти. "Образина перебьётся". А пить, порой, хотелось зверски, сильнее, чем есть.

Я навострил уши. Что это? Журчание воды? Надёргав из брюха перемазанных кровью внутренностей, отправился на шум.

Отлично! Я вышел к небольшому ручейку. Вывалил добычу на траву и схватил печень. Тщательно вымыл и принюхался. Пахло от неё превосходно, аж слюнки потекли.

Я с наслаждением вгрызся в неё зубами, предвкушая райское блаженство.

Тьфу! Тьфу! Дрянь какая! По закону подлости мне попался на зуб раздавленный желчный пузырь. Горечь, я вам скажу, – несусветная! Отплёвываясь и проклиная всё на свете, я припал к ручью. Но не успел я толком прополоскать рот, как сзади послышалась какая-то возня. Я метнулся обратно к поляне и осторожно глянул, что там твориться, сквозь листву росших по краю кустов.

Собаки! Целая свора! Значит – рядом люди. Бежать! Скорее бежать!

Но что-то меня остановило… Что-то было не так в этих псинах. Что-то важное… Шэрх никак не мог понять. А стая тем временем жадно набросилась на кабана, рвя его тушу на части. Странное поведение для собак. Что их хозяева, совсем не кормят?

Вот оно! От этих животных… наверное, это были волки… но почему-то бурые, даже скорее, рыжеватые… Или такой вид, или одичавшие собаки… Но от них не пахло ни людьми, ни дымом костров, у которых любили сидеть и греться человечьи пособники. Значит за этими четвероногими тварями никто не стоит и помощи им ждать неоткуда.

Тогда почему они вцепились в мою добычу! Жрать?! Моё?! Удавлю гадов!

С треском ломая кусты, я вылетел на поляну. Псины так были увлечены трапезой, что не сразу среагировали. Удар ноги и одна из зверушек с жалобным воем улетает прочь. Следующую я достать не смог, она увернулась и отскочила. Ещё мгновение и вся свора ринулась на меня.

Проклятье! А я даже прут с собой не взял, попробуй за ним теперь наклонись. Две шавки вцепились мне в ноги, третья попыталась ухватить за то, что болталось между ними, но эту попытку я пресёк сразу схватив злодейку… или злодея… за морду. Треск костей. Вторую за загривок и об корень. Следующего паршивца я оторвал от своей правой ноги, ухватив за заднюю лапу, и закрутил в воздухе.

Тресь собакой по собаке, и моя левая нога свободна от хватки. Отмахиваюсь от остальных псин. Сволочи! Пятятся, но не бегут. Видно тоже голодные, им нужна эта добыча. Тем хуже для вас, твари.

Бросаю в них своё едва живое оружие и подхватываю с земли железку. Не хотите убегать? И не надо. Только вы тут не охотники, а моя законная добыча!

Дальше было просто избиение. У моих противников просто не было шансов. Это человека стая загрызла бы в один момент. Но я-то тролль!

Думаете, мы неповоротливые? Это когда надо что-то сообразить. А тут не теорему Ферма решать, просто иди и убивай.

Последняя шавка попыталась дать дёру. Брошенный вслед прут огрел её по спине, сбив с ног. Шэрх метнулся следом, схватив убегавшую добычу за хвост. Ах, ты ещё и кусаться. Хрясь! Хребтом её об колено. Хрым! Шею на бок. И в общую кучу.

А кто это там поскуливает? О-о-о, это ещё одна тварь, пошатываясь и прыгая на трёх лапах, хочет избежать справедливого возмездия. Прутом её по горбу, ещё раз, и на поляну.

Это ж целая гора мяса. МЯСО! Хорошо! Кайф! Добычи стало в два раза больше. Нет, наверное, в три.

Кабан большой, сил нет тащить к ручью. Собаки… или волки – маленькие. Шэрх схватил сразу две тушки. Подумал, и бросил одну, взяв вместо неё прут. А то мало ли, вдруг из леса ещё кто вылезет. От более сильного противника голыми руками можно и не отбиться?

В этот раз, притащив добычу к ручью, мой "кореш" подкрепился сперва оставшимися валяться здесь внутренностями. Прополощенные на скорую руку лёгкие и, особенно сочное, полное крови сердце, пошли на ура, а вот вонявшие мочой почки пришлось выбросить.

Голод немного притупился, и я приступил к разделке собаки, попытавшись аккуратно вспороть шкуру. Ничего не получалось, прут соскальзывал. Разозлившись, Шэрх врезал им по лежавшему рядом камню. Наверное, ему повезло, или они тут все были такими. Острая кромка каменного осколка легко вспорола шкуру, не раскрошившись, а большего и не надо было. Только зацепиться, а затем можно было обдирать волка когтями, лишь изредка помогая себе импровизированным ножиком.

Всю шкуру сдирать не стал, вспоров живот, и опять разрезал кишки. Мать их! Ладно, вода рядом. Обнажил собаке грудину и, поломав рёбра, раскрыл её. Пищевод с желудком на хрен! Шэрх посчитал их несъедобными. Зато остальное… Ум-м-м, как вкусно! Одна проблема, собака быстро закончилась, пришлось идти за второй, а следом браться за третью.

Я приноровился разделывать тушки с головы. Вспарывать шкуру на горле, потом на животе и сдирать её в стороны. Удар прутом по рёбрам, и дальше я уже ломал их руками, спускаясь к животу. Раздираю когтями брюшину и вырываю органы пищеварения прямо из глотки.

Не знаю, сколько я пробыл на поляне, наверное, всё-таки недолго. Только ел да спал, спал да ел. До того обленился, что не стал обгладывать кости. Если у первых собак рёбрышки были отполированы моими зубами до зеркального блеска, то с грудинами остальных я и возиться не стал. Даже мясо мыть было лень. Я его ел прямо с кровью, так даже вкуснее.

Наверное, это были самые лучшие дни моей прошлой жизни. Во всяком случае Шэрх не мог вспоминать о них без щенячьего восторга. Мой "побратим" вконец обленился, даже до кустов дойти… сами понимаете – зачем… стало для него великим подвигом.

Кабан, сволочь, протух… А что поделать, как разделывать туши, Шэрх не знал. Да и где бы он взял холодильник, чтобы сложить добытое мясо. Вон, и у бывалых охотников оно, порой, пропадает. Что ж тут говорить про дилетанта.

В общем, по поляне шла такая вонь, что даже у тролля начала кружиться голова. Так что, подхватив оставшиеся волчьи тушки, одна из которых попыталась меня укусить… Вот же живучие твари!.. я слегка пристукнул злодейку… В общем, отправился к ручью. Бросил недобитков на камни и стал искать место для сна. Не на гальку же мне ложиться. Неудобно, да и сыро там.

Вот, у кустов в самый раз. Блин! Опять прут забыл! Подобрал железяку и увидел, как собаки жадно лижут сырые камни. Воды хотите? Подтащил их поближе. Как же они на неё набросились! В сердце Шэрха что-то шевельнулось. Ведь он так же, порой, испытывал жажду. Когда воды хотелось неимоверно! До умопомрачения! Однако, предаваться философским рассуждениям, как и душевным терзаниям, троллям не свойственно. Так что с чистой совестью мой "кореш" завалился спать.

Разбудило его громкое поскуливание. Это прилетевшие вороны выклевали собаке один глаз и теперь подбирались ко второму.

– Прочь! – взмах прута отпугнул обнаглевших мародёров.

Э-э-э, а где вторая туша? Вверх по ручью уползти не могла – там открытое пространство, значит – вниз. О-о, вот она – под ветками ивы. Что, тварь, сбежать вздумала?! Не выйдет! Прутом. "Бум!" "Хрясь!" – шею на бок. Всё, больше не побегаешь!

На покинутой поляне раздалось громкое рычание. А это что ещё за хрень! Шэрх бросился на звук, неслышно подкравшись и осторожно высматривая сквозь листву причину шума. У кабаньей туши сцепились две твари, раза в два здоровее убитых собак. Больше всего они походили на гиен, только не пятнистых, а тоже бурых, с рыжиной. Следом показалась ещё особь.

Так, валить надо отседа. Чем скорее, тем лучше. Доесть оставшееся мясо и мотать подобру-поздорову.

Шэрх метнулся обратно к ручью, перетащил добычу на другой берег и принялся пожирать ту волчару, что только что убил. Он очень торопился, глотая большие куски, почти не жуя. Если твари заявятся сюда, то начатую тушу придётся бросить. С двумя на плечах от таких здоровенных хищников не убежать. Даже троллю.

Он быстро сдирал шкуру, часто поглядывая на противоположный берег и чутко прислушиваясь. Прут был рядом, но мало ли. Нападут со спины – не успеешь обернуться.

Оп-па! Одна тварь высунула морду из кустов.

– А ну пошла! Моё! – вскочил Шэрх, сжимая в руке железку и угрожающе шагнул в сторону врага.

Видно, зверушка попалась не самая отважная. Наглая рожа поспешила скрыться.

Дальше моему "приятелю" пришлось насыщаться ещё быстрее, бросая недоглоданные кости. Потом, когда в очередной раз накатывало чувство голода, они, увешанные нежными красными клочками, каждый раз вставали перед глазами, буквально разрывая сердце на части. Ведь от этого сокровища пришлось избавиться, чтобы не лишиться остальной добычи, а то и собственной жизни.

Кое-как обгрызя тушку, несмотря на тяжесть в животе, Шэрх рванул прочь. Какой там послеобеденный отдых, лишь бы ноги унести.

Только когда солнце скрылось за деревьями, остановился на привал. Вот только нож захватить забыл, а новый сделать было не из чего. Не беда, пробил собаке горло и запустил в дыру пальцы. Когти у меня есть, но маленькие и тупые – шкуру ими не распороть, приходится рвать пальцами, только бы поддеть.

В общем, без ножа неудобно, дольше уходит времени. Шкура рвётся с усилием, зигзагом… А-а-а, что тут говорить! Но если долго мучиться – что-нибудь получиться.

Последнюю собаку я съел С ЧУВСТВОМ, С ТОЛКОМ, С РАССТАНОВКОЙ. Обглодав все косточки и не оставив на них даже мясной бациллы. Голову только не тронул: язык показался мне жёстким и несъедобным, а о наличии мозга я и понятия не имел. Постукал – кость, откуда ж мне знать, что внутри – нежная мякоть, которая так и тает во рту. Шх-хли! Блин, стоит подумать о еде, слюнки так и текут. Я ж говорю – у троллей простая душевная организация.

Дальше я шёл, куда ноги несли. Так что, откуда я вышел и докудова дошёл – я понятия не имею. Да и не было на моём пути ничего примечательного. Захотелось есть – охотился. Съедал добычу, спал и шёл дальше.

Пару раз мне пришлось спасаться на деревьях. Первый раз – от матёрого оленя, когда я убил его стельную подругу. Другой раз – от семейства кабанов, когда я завалил подсвинка… Наверное, так он называется. В общем, молодого кабанчика или свинью. Маленького, но уже не полосатого. Хотя таких я здесь не встречал. Может, это "неправильные" кабаны – какие-то другие.

Но тогда Шэрху не было никакого дела до местной флоры и фауны. Нет, вру! Было! Ещё как!

Когда эта самая фауна кружила вокруг тушек убитых сородичей, никак не желая уходить.

А вот флора…

С оленем-то ещё ладно. Тогда дерево, на которое я влез, оказалось раскидистым дубом, на развилке ветвей которого можно было запросто улечься спать. Что я и сделал, поскольку олень продолжал топтаться внизу, роя копытом землю и поглядывая на меня налитыми кровью глазами. И фиг с ним, побесновался и ушёл.

С кабанами было куда хуже. Пока папаша и мамаша моей жертвы, злобно похрюкивая, рыли носами землю, я висел над ними, вцепившись в ствол руками и ногами, лишний раз боясь пошевелиться. И не мудрено, от каждого движения тонкое деревце поскрипывало и потрескивало, готовое вот-вот обрушиться под моей тяжестью. Даже вздохнуть лишний раз было боязно.

К счастью, напасти меня миновали, правда добыча начала портиться, но я и с душком её схомячил, уж очень есть хотелось.

В другой раз я попал в самый центр дикой охоты короля Страха… или как там её… Шёл себе по лесу, ничем ничего, никого не трогал, тут треск, шум, мимо меня несутся кабаны, косули, я даже сообразить толком не успел, как ноги сами понесли меня следом. Бегу и думаю: "А не убить ли кого из них себе на пропитание?" А следующая мысль, уже более здравая: "А куда это они все несутся и, главное, от кого?" И тут сзади раздаётся собачий лай. Проклятье! Надо ж так попасть!

Тролли, я вам скажу, к долгой беготне от собак непривычны. К счастью, мы помчались по тропе вдоль болота. Ну и я, не будь дурак, рванул через него. Только жалобный визг и скулёж псин за спиной. Оглянулся, правильно, две штуки, погнавшиеся за мной, так в трясину и провалились. А нехрен за мной бегать! Тоже нашли себе дичь!

Дальше, не останавливаясь, я поскакал с кочки на кочку. За спиной что-то просвистело. Я даже оборачиваться не стал. И так ясно, что хозяева от злости стрельнули мне в след, только без толку это.

Блин! Вот же засада! Миновав топи, я опять нарвался на охотников. Те же это, или другие – понятия не имею. К счастью, были они без собак, а то бы мне так просто от них не уйти. Зато пришлось сигать с обрыва в реку. Стремительный поток понёс меня дальше, а там и через водопад. Мне повезло, что не утонул.

Только, от погони ушёл, а железный прут потерял. Оттого мне и пришлось потом охотиться, как первобытному человеку, с помощью палок и камней.

В общем, спустился я по реке, и всё бы ничего, но дальше пошли человечьи деревушки. Поэтому я свернул влево и отправился вверх по притоку, показавшемуся мне безлюдным. Обойдя пару совсем крохотных селений, поднялся к самым горам, где и встретил Ургка с Рымом.

Не вдаваясь в географические подробности… Тем более, что об окружающей местности Шэрх имел представление весьма примитивное, хотя за те три года, что провёл в стойбище, смог изучить её достаточно хорошо.

В общем, тролли жили в Серых скалах, пониже, на холме располагался замок. В стороне – болото, откуда и вытекала речка, по которой я пришёл. Вокруг – дремучий лес. Как оказалось, здесь пролегала граница королевства, и наше племя жило на его территории. Но тогда я об этом не знал, как и большинство моих новых знакомых.

Соседнее племя наших сородичей – тролли Чёрной скалы, обитали уже за границей. Дальше – простиралась степь, куда ни мы, ни наши соседи не забредали.

Так вот, не помню уже на какой день пребывания в лесу… то ли на второй, то ли на третий, я и встретил братьев.

Не знаю, чем бы кончилась наша встреча при других обстоятельствах… Скорее всего – дракой. Или мне сразу пришлось удирать, потому что Ургк с Рымом, стыдно признаться, были и старше меня и сильнее. Наверняка догнали бы и отдубасили, чтоб неповадно было охотиться на их территории. А так им было не до этого.

Ургк тонул в болоте, погрузившись почти по плечи, Рым держал его за руку, пытаясь не то чтобы вытащить брата, а, хотя бы, не дать тому утопнуть. Оба попеременно орали: "Спасите! Помогите!" Да кто ж их услышит?

Собственно на этот трубный рёв я и вышел, интересно ж посмотреть, кто это тут так развлекается. Охрипший Ургк сдуру отчаянно барахтался, всё глубже погружаясь в трясину. Рым орать уже не мог, кочка, на которую он опирался, распластавшись на поверхности, просела под непомерной тяжестью обоих, и подбородок юноши оказался в болотной жиже. Только нос парень пока ухитрялся держать на поверхности, чтобы не захлебнуться.

Вот тут Шэрху пришлось серьёзно задуматься… Если бы это были люди, он бы точно напал на них и добил. Достаточно вырубить лежачего и сбросить его в топь – оба тут же потонут. Но это ж не люди… Тогда кто?.. Было в них что-то знакомое.

Я высунулся из-за кустов, чтобы рассмотреть незнакомцев получше.

– Э-э! Помоги! – увидев меня, из последних сил просипел Ургк, несколько раз махнув рукой.

И чего теперь делать? Я поскрёб затылок своей четырёхпалой лапищей.

Вот оно! Моя рука была точно такой же, как у тонувшего в болоте парня! Неужто сородич? Но ведь если они потонут, я этого так никогда не узнаю!

Мысли ещё крутились в голове, а я ломал уже вторую лещину… или как там называются эти тонкие деревца. Схватил несколько штук и бросил от берега к большой кочке, иначе до неё было не допрыгнуть. И как Шэрх об этом догадался? А он и сам не знал: у людей ли подсмотрел или видел такое у своих родичей в далёком детстве. Просто сделал именно так, и всё!

Я поволок вторую охапку, бросив беглый взгляд на вымазанных в грязи парней. Те даже трепыхаться перестали, уставившись на меня и застыв в немом изумлении.

Стволы хлопнулись в бурую жижу. Я их бросил углом, заходя тонущему Ургку слева за спину. Справа, со стороны звериной тропы, где они всё разворотили, подходить было опасно. Я бы мог столкнуть в топь Рыма и сам провалиться. А так – был шанс.

Что смотришь?! Бери! – по-моему, последнее слово я прорычал вслух.

Может, и думал я на тролльем, но разговаривать-то мне было не с кем. Только Нора – дочь Крола и Лалы относилась ко мне по-человечески, то есть по-тролльи… Не знаю, как сказать… В общем, не как сволочь последняя. Хотя и не как к человеку. Эту девчонку все любили. И лошади, и самые злобные псины, всегда виляя хвостами, когда она им кидала сладкие косточки, выпрашивая ещё.

Перед тем, как дать мне поесть или попить, Нора требовала, чтобы я её попросил по-человечьи: "Дай попить" или "Дай поесть". Мне что, жалко? Лишь бы накормили и напоили. Поэтому я старательно имитировал людскую речь, хотя троллье горло к ней совсем не приспособлено.

Потом Крол узнал про Норины шалости и она была жестоко наказана.

– Не смей учить эту тварь человеческой речи! Это тупая образина! Животное! Если он начнёт говорить, его все будут жалеть! А мне не нужно, чтобы он внушал отвращение и страх. Мне нужен злобный зверь в клетке. Что бы скалился, рычал и грыз прутья!

– Тебя бы самого так, гнида! – захотелось мне сказать, но я лишь сверкнул глазами.

– Если вякнешь хоть слово, тварь, собаками затравлю! – брызгая слюной, рявкнул Крол. – И ты у меня получишь! – хлёсткий звук пощёчины и рыданья Норы.

Не-е, и он меня ещё животным обозвал!

Не помню из-за чего, но собаку на меня всё-таки натравили. Шэрх имени не помнил, для него это был просто Пёс. Одно это слово наполняло сознание ненавистью. Пока я был маленьким, стоило хозяевам приказать, и злобная тварь тут же кидалась на меня. А к тому времени я подрос, а мой злейший враг наоборот постарел. Стоило ему меня куснуть, как я рассвирепел. Повалил гадину и принялся пинать его и мутузить. Жаль, что в клетке было не развернуться, я бы ему за всё отплатил, а так, лишь потрепал слегка. Крол с сыном опомнились и отогнали меня палками. Собаку вытащили, но она всё равно подохла. Как же я был счастлив, когда зверюга жалобно заскулила, когда её вытаскивали.

Нора потом со мной несколько дней не разговаривала. Затем всё-таки пришла. А к кому ещё? К отцу или старшему брату, так те сволочи ещё те. А мать всё время с младшим возилась. Девчонке даже поговорить было не с кем.

– Шэрх, как тебе не стыдно, зачем ты убил несчастного… как его там Шарика или Бобика… он же хороший. Он нас охранял…

Правильно, тебя-то эта тварь не кусала. Впрочем, возражать я не стал. Что-то говорить в ответ от меня и не требовалось. Так, кивай головой иногда, для порядку.

А сам думал. Вот я ни на кого просто так не нападаю, и убиваю только когда защищаюсь, или чтобы добыть пищу. Мы же тролли, не люди. И так меня поразил этот взлёт философской мысли, что дальше я Нору уже и не слушал.

К чему я это всё рассказал, да к тому, что крикнул я парню на языке, который и не помнил толком. Я задумался, совершенно выпав из реальности, чего со мной отродясь не бывало, а Ургк тем временем, отпустив руку брата, развернулся и схватился за стволы. Только сделал это так неуклюже, что два из них тут же смахнул в топь.

Мать его! Ну кто ж так делает!

Хорошо, хоть не растерялся и отчаянным усилием вцепился в остальные, повиснув на них всем телом. Потом попытался закинуть на них ногу. Хрясь! Ещё одно деревце, переломившись, ушло под воду. Я удивлённо уставился на что-то кричавшего и махавшего рукой парня. Половины слов не понимаю, а остальные, как будто знакомые, перековерканы так, что и не разберёшь.

Сзади. "Хлюп! Хлюп!" – это второй бежит с двумя дубинами в руках. Я от греха скакнул в сторону с кочки на кочку. Блин! А тут они возьми и закончись. Я ж, когда этих придурков спасал, о путях отступления даже не подумал.

А уж когда хлипкая опора подо мной стала проседать, проклял всё на свете.

К счастью, Рым бежал не по мою душу, а торопился брату на выручку, но пока он ломал голову, как к тому подступиться, Ургк сам выкарабкался на оставшуюся тройку деревьев, оседлав их. Надсадно дыша, отлёживался пару минут и ползком, ползком стал перебираться поближе к брату. Потом кое-как поднялся и последний прыжок сделал самостоятельно, едва не упав. Парни обнялись, радости их не было предела, аж запрыгали.

Я увидел лишь этот последний момент, потому что, как только Рым проскочил мимо меня, тут же дал дёру. По стволам и на берег. А там быстро приметил новый маршрут через болото, чтобы можно было удрать. А то хрен его знает, что на уме у этих, с дубинами.

– Э-э-э, смотри! – заорал я, указывая плясунам под ноги, потому что хлипкие мостки просели.

Если оба олуха свалятся в трясину, мне их потом не вытащить. Парни сообразили, что есть мочи рванув на сушу, а потом ко мне. Ну а я, не будь дурак, в два прыжка с кочки на кочку, оказался на маленьком островке. Туда братья, как я и рассчитывал, наученные горьким опытом хождения по болоту, уже не сунулись. Зато начали что-то орать с берега, размахивая руками.

Блин, понимая их язык, Шэрх вряд ли б чего не разобрал, когда оба кричат одновременно. А тут ещё не каждое слово понятно. Вроде бы знакомое, и в то же время – нет.

Это я сейчас понимаю, что говор у нас был разный. А тогда от этой какофонии даже голова разболелась и уши свернулись в трубочку.

– Тихо! – гаркнул я.

Парни удивлённо примолкли.

– Ничего не понял, – буркнул я.

Первым заговорил Ургк. В этой паре верховодил он, хотя Рым, по-моему, был чуть-чуть старше. Весь разговор пересказывать не буду, да он толком и не запомнился, потому что временами напоминал диалог слепого с глухим или… как его там… а-а-а… тупого с тем, который ещё тупее.

Парни корчили недовольные рожи и в сердцах поминали какого-то фырга. А я что, виноват, что их нихрена не понимаю? Ладно, кое-как познакомились. Ургк показал на меня, потом на себя пальцем и сказал "брат". Я в это не поверил. Какой он мне родственник? Я ж его вижу первый раз в жизни. Это потом мне растолковали, что он теперь мой кровный брат, так же, как и Рым. Раз спас жизнь, значит – брат.

– Пошли с нами, – предложил Ургк.

А чё, пошли так пошли.

Так я оказался в племени Серой скалы.

Когда мы пришли в стойбище, удивлению моему не было предела. Целый город, почти как у людей, только в пещерах. Конечно о том, как живут люди, Шэрх имел весьма смутное представление, однако он видел их жилища из камня. Так и эти пещеры были в скалах, намного выше, чем человечьи дома. А какие из них рукотворные, какие естественные, в таких высоких материях мой "побратим" не разбирался. Только небывалое чувство гордости за своих сородичей… Нет, Шэрх давно решил, что они должны быть лучше людей, ежедневно и ежечасно лелея и подпитывая свою веру. Но одно дело пытаться себя в этом убедить, а совсем другое – увидеть воочию.

Вот только странное дело, в становище совсем не было взрослых мужчин, одни старики, совсем малые дети и женщины. Последние, завидев меня, сперва вытаращивали глаза, потом стыдливо отворачивались и хихикали. И старшие, и младшие.

Шэрх недоумевал, чего это они. Ургк попытался объяснить:

– Ты ж голый.

– Что значит – "голый"?

– На тебе нет одежды.

– Так у меня её никогда и не было.

Нет, зимой ладно – слегка прохладно, даже Крол давал какую-нибудь старую шкуру, чтобы можно было укрываться от холодного ветра и снега. Но сейчас-то лето, нафига одежда, и так жарко. Всё это было очень сложно.

Поднявшись по тропе, мимо нескольких пещер мы, наконец, добрались до жилища вождя. Если большинство мужчин были на охоте, то сам Хом с немногими оставшимися охранял поселение. Или усиленно делал вид, что занят этим, без всякого сомнения, нужным делом.

Потому что когда мы дружно вломились в его пещеру, он бессовестно дрых, хотя с нашим появлением немедленно вскочил и стал тереть глаза. Разобрав, кто перед ним, сей облачённый властью муж сурово сдвинул брови и вперил в нас не слишком дружелюбный взор:

– А ну ответствуйте, отроки, с чем пожаловали!

Ургк принялся рассказывать, как они пошли в лес, как он провалился в болото и как я его спас.

– Что ты с ним побратался это правильно, – изрёк вождь, – Но кто дал тебе на это право?

– Как это?

– А так, – и Хом принялся объяснять Ургку, чем полноправный взрослый охотник, имеющий собственную семью, отличается от такого недоросля, как он.

– Вот твой отец мог его взять в свой род, и твой, Рым, тоже. А теперь, даже не знаю, что делать. Надо подумать. Ладно, идите, – махнул рукой хозяин пещеры.

Братья споро рванули к выходу, я развернулся вслед за ними.

– А ты, Шэрх, подожди.

– Как тебя зовут? – спросил вождь, когда шаги парней стихли.

– Шэрх.

– Понятно, что шерх, а имя у тебя есть? Родители тебя как звали? Мама твоя.

– Не помню… А люди – Шэрх.

– А что ты помнишь из прошлого?

Хом спрашивал дальше. А что я мог ему ответить? Ведь я и сам толком ничего не знал. Ни где родился, ни кто родители, ни где жил. Вообще ничего! А ведь раньше я над этим даже не задумывался.

– А человеческий язык ты понимаешь?

– Немного.

– Много слов знаешь?

– Не знаю, я не умею считать, – я запоздало осознал, что мы говорим на человечьем языке, и удивлённо захлопал глазами.

– Ну что ж, шерх по имени Шэрх, в племени хочешь остаться?! – вернувшись обратно на троллий, спросил Хом.

Я утвердительно кивнул.

– Тогда вот тебе, прикройся, – вождь кинул мне старую потёртую шкуру, – повесь, как у меня.

– Зачем?

– А нечего перед бабами голыми му…ми трясти, они у тебя ещё толком не выросли, чтобы кого-то удивить.

Ну-у, раз такой порядок… Шэрх обернул себя шкурой и выслушал свои права и обязанности, его принимали в племя, но с испытательным сроком.

С тех пор для него началась новая жизнь. Не то чтобы очень вольготная, но гораздо лучше, чем у людей в клетке.

Чтобы было понятнее, главными добытчиками пропитания в племени были мужчины-охотники. Они надолго уходили в поход, выслеживать диких быков, которые обитали в горах. Возвращаясь, принося с собой много мяса. Пировали, нажираясь от пуза, пока оно не заканчивалось, и вновь покидали становище в поисках очередной добычи.

Тем временем женщины занимались домашним хозяйством, нянчили детей, старшие из которых помогали им собирать всякую растительную пищу: грибы, ягоды, травы. В общем – первобытнообщинный строй, каким его изучают в школе на уроках истории.

В этом разделении обязанностей Ургк, Рым, а теперь и Шэрх стояли особняком. У них был свой особый статус: уже не мелюзга голопузая, держащейся за материнский подол, но и взрослыми они пока ещё не считались. Трое подростков были предоставлены сами себе, добывая пищу самостоятельно.

Охотиться на диких быков им было рано, а за горными козлами попробуй угонись, вот и полезли братья в лежавший в долине лес. Несколько раз сходили удачно, а потом Ургк провалился в болото, откуда был мной благополучно извлечён.

Когда в компании появился я, дела наши пошли веселее, и мы редко оставались без добычи. Хышмы ведь… Да, я по-моему ещё не сказал. Хышмы – это и есть горные тролли… а, может, и не тролли… Но живут-то в горах… В общем, все их, и люди, и нелюди, и сами они себя называют – "хышм". А я отношусь к "шэрхам" – вроде всё то же самое, но живут в лесу. Оттого эти заросли для меня, как открытая книга… так же, как болота, ручьи и мелкие речки.

Вот, вы знаете, как ловить рыбу голыми руками и искать всякую живность в воде под камнями? А я – знаю. Правда опыта у меня в подобном рыболовстве совсем мало. Да и десяток раков такому не слишком здоровому троллю, как я, всего на один зуб. Так, перекусить слегка, чтоб голод не донимал, и живот не урчал, выдавая притаившегося в засаде хозяина.

Пусть в лесу я был начинающим охотником, но гораздо опытней, чем братья. В том, что касалось того, как найти и выследить добычу. О том, как её загонять, Шэрх не имел ни малейшего представления, как не умел развести костёр, устроиться на ночлег и много другого, чему научился у братьев. Сам же он рассказывал о лесных зверях, о том, что успел узнать за время своих скитаний. Ведь путешествовал он целое лето, пока не добрался до гор.

Обязанности в их охотничьей тройке распределились так: Шэрх находит добычу, потом они с Рымом гонят её на засевшего в засаде Ургка, который был из троицы самым метким. Чаще всего побратимам везло.

Так продолжалось почти три года до самого последнего времени, но всё когда-нибудь меняется. Всё чаще и чаще Шэрх охотился один, когда старшие охотники забирали братьев с собою в поход. Его самого не брали, мол, слишком молод, хотя он тоже подрос и возмужал, но стал отличаться от хышмов ещё сильнее.

Если у братьев их светло-серые шкуры стали темнее, правда, не такими чёрными, как у троллей Чёрной скалы, то моя кожа… Вообще-то она и раньше имела зеленоватый оттенок, но теперь он стал заметен ещё сильнее.

Короче, в походы меня не брали, да и, честно говоря, не очень-то хотелось. В лесу как-то сподручнее. А братья… Блин! Можно подумать, что им сразу доверили охотиться на добычу. Не-ет, сначала "курс молодого бойца". Ну, полы драить и сортиры чистить в горах не надо, зато мусор убирать, дрова заготавливать, поддерживать огонь… В общем, всякая хозяйственная фигня.

– Вы на охоте-то были, кого-нибудь убили?

– Не-ет, – протянул Рым, а Ургк просто отвернулся, – Зато Ыш первый раз стал загонщиком, – добавил первый из братьев.

Это тот, длинный? Ах, он – козлиная рожа, гоблин-переросток. Вот отчего он меня донимал. Мы-то с парнями пару раз в стойбище еду приносили, когда совсем жрать нечего было. А этот салага: "Я – охотник!" Какой он на хрен добытчик – салабон из хозвзвода на побегушках, которому кроме мусора и дров ничего не доверяли. Орёл! А пальцы-то как гнул…

Значит, когда меня возьмут в поход, теперь уже Ургк с Рымом станут загонщиками, а я буду в лагере копошиться, ожидая, когда подрастёт молодая поросль. А этой мелкоте ещё расти и расти, этак я состарюсь. Не-е, нахрен мне это нужно.

Пожалуй, тогда Шэрх впервые задумался, а не уйти ли ему искать своих настоящих родичей. Тем более, что к тому времени он уже встретил Старика.

Старик так и остался для меня Стариком, я так и не узнал, как его звали по-настоящему.

А началось всё вот с чего…

Несколько раз мы с парнями натыкались на подранков: то олень с перебитой ногой, то косуля, попавшая в петлю, на верёвке болтается. Честно говоря, тролли в таких мудрёных ловушках не разбираются, однако у Шэрха хватало мозгов, чтобы самому в них не попадаться. Когда ты с лесом на ты, сразу видно, что трава чуть примята, а прошлогоднюю листву кто-то потревожил.

Всё это было странно, и я спросил у вождя, в чём дело. Тот строго-настрого велел людскую добычу не трогать и к их селениям не приближаться, потому что ничем хорошим это не кончится. На моё "почему", Хом рявкнул, что это приказ.

Хы-ы. Можно подумать, я стал его выполнять. Людские жилища, согласен – это их территория, а лес – он общий. Ладно, если человек схватил свою добычу, она – его. А пока сидит в капкане – фигушки. Так что мы потихоньку продолжали мародёрствовать, но редко. Всё-таки добыча в сто раз вкуснее, когда её добыл собственными руками, а не стырил чужое. Это уже когда совсем охота не ладится или в животе урчит так, что вся живность от страха разбегается, тогда волей-неволей пойдёшь проверять человечьи ловушки. А чё, дай людям волю, они все тропы силками заставят – ни пройти, ни проехать.

Не помню, почему, но со стариком я столкнулся лицом к лицу, когда был один. Оказывается, он и раньше видел нас издалека, а мы как-то наткнулись на его избушку, больше похожую на крепость. Помня приказ вождя… разумеется, он был прав… связываться с людьми не стоило, чтобы не возникли проблемы у всего племени. Ну а сам одинокий охотник… по зрелому размышлению, я думаю, он не был таким уж старым, иначе как бы он самостоятельно охотился… В общем, увидев нас, он поспешил убраться восвояси. А какой человек в здравом уме и трезвой памяти решиться сцепиться с тремя троллями? Только самоубийца.

В этот раз мне повезло, когда на меня выскочила олениха или косуля… в лесу встречались и те и другие… Но как идентифицировать эту живность по нашим земным меркам? По-моему, это – просто невозможно. Тем более, что я не зоолог, и не смог бы разобраться при всём желании.

Как бы то ни было, испуганное животное вылетело прямо на меня, и я немедленно убил его ударом дубины. Было отчего порадоваться, но продолжалось моё веселье недолго. В боку моей добычи торчал арбалетный болт. М-мда-а. А затем на тропу выскочил с арбалетом его хозяин. Старик окончательно запыхался и теперь жадно хватал ртом воздух. Выглядел он сейчас не на свой полтинник с гаком, а на все семдесят. В его возрасте пора на печке сидеть, а не за оленями вприпрыжку бегать.

– Моя добыча, – произнёс я по-человечьи, чтоб старику было понятно.

– Не-е-е, – тот замотал головой.

– Что "не"?

– Я. Подстрелил, – едва смог выдавить из себя горе-охотник.

– Убил я, – констатировал Шэрх.

Сейчас в его голове происходила титаническая умственная деятельность.

С одной стороны, убил я, значит, и добыча – моя. С другой, старик тоже попал и неизвестно, сколько бы ещё животное пробегало, пока не свалилось.

– Давай. Её. Разделим, – прохрипел мужик.

А что, это мысль.

– Давай.

– Чур, мне задняя часть.

– В ней больше мяса. Я большой, ты маленький. Значит – моё, – вполне здраво рассудил Шэрх.

Старик не стал спорить:

– Согласен, пошли ко мне, тут недалеко.

Я знал, где живёт одинокий охотник, поэтому, взвалив тушу на плечо, направился следом. Была мысль, что это может быть ловушка, но когда было старику её устроить.

Оленя выпотрошили и ошкурили. Гостеприимный хозяин тут же предложил пожарить мясо. Развёл огонь в выстроенной во дворе печурке, притащил сковородку и сало. Как-то так получилось, что мясо начали готовить из задней части, которая по уговору должна была достаться Шэрху.

Старик нарезал куски тонкими ломтями, стучал по ним какой-то хитрой штуковиной и обжаривал. Я не успевал закидывать получавшуюся вкуснятину в рот, как она там немедленно таяла. Не знаю, сколько прошло времени, глядь, а от моей доли ничего не осталось.

– Ну как? – прищурился охотник.

– Хорошо, но мало, – похлопав себя по животу, заявил я, – Чё ждёшь, жарь остальное.

– Мою часть добычи?

– Конечно, из моей-то ты ел.

Что я, не видел что ли, что он себя тоже не забывал.

– Э-э-э, слушай, Шэрх, а давай я тебе взамен окорок дам. Ты его когда-нибудь ел?

Я покопался в своей памяти. По-моему, не только не ел, но, даже, отродясь, не слышал про такое.

– Тащи, – махнул я рукой.

Старик приволок целую ногу. Тут же сунул мне в руку приличный кусок мяса:

– Хм-м, вкусно. Беру, – подобрав дубину, я направился к калитке… у домика была небольшая ограда, наверное, чтобы звери не забредали. Хотя, чего там было ценного? Если только пара грядок с зеленью и какие-то кусты.

Ясное дело, охотник попытался меня надуть. Мясо-то было с душком. Ещё немного и совсем бы испортилось. Однако мне оно показалось очень вкусным, и не такое приходилось едать.

В другой раз я притащил старику полтуши оленя. Сам я его целиком съесть не смог. Не пропадать же добру. Взамен получил ещё кусок окорока.

– А это чего? – ткнул я пальцем.

Похоже, эту ногу до меня кто-то попробовал.

– Погрыз кто-то. Не возьмёшь?

Ещё чего. Тролли и брезгливость к еде – это понятия несовместимые.

Ногу я съел и потом встречался с охотником ещё несколько раз. Не то, чтобы я этих встреч искал, но охотились-то мы в одних и тех же местах.

Старик рассказывал какие-то истории, а я был очень хорошим слушателем. Чему-чему, а этому Шэрх научился: только знай себе кивай, да иногда переспрашивай, когда действительно интересно. Особенно про шэрхов. Правда, достоверно рассказчик о них ничего не знал, только с чужих слов.

Чтобы добраться до сородичей, следовало пересечь наше королевство и почти всё соседнее. Если отправляться в поход, то на него уйдёт несколько лет. А где взять провизии? Как определить направление, чтобы не заплутать? Да и получиться ли добраться до тех краёв целым и невредимым? Вряд ли люди будут рады, что по их землям путешествует тролль.

В общем, к такому походу я не был готов, тем более, что из племени меня никто не гнал. Даже наоборот, мне… то есть Шэрху… понравилась Риа.

Тут пришли браться и мне вместе с ними, и остальными соплеменниками как будущему охотнику и воину пришлось участвовать в нападении на замок.

 

Глава 3.

Картинки моего тролльего прошлого вихрем пронеслись передо мной, пока я невидящим взором пялился на машущую из бойницы женскую ручку.

– Что надо?! – рявкнул я по-человечьи.

– Это я, Фиона…

Принцесса Фиона, из сказки? Что за бред?

– Кто-о-о?

– Фьерра Лиона…

Лиона? Ну, тогда другое дело. а то уж я удивился.

– Подойдите поближе, мне тяжело кричать.

Угу, щаз-з-з. мало мне бульника, сброшенного на голову. Сейчас я, как лох ушастый подойду поближе, а они мне на голову новую каменюку скинут. Я машинально прикоснулся к больному месту. У-уй-ю-ю-ю! Как больно! Держи карман шире, на эту удочку я не попадусь!

– Говори так, я услышу.

– Я дочь фьерра Арилана, на каких условиях вы согласны прекратить штурм и заключить перемирие?

– А где ваш отец?

– Он ранен. В голову.

Угу, как и наш вождь, только в другую. И чего теперь делать? Мне ж никто никаких полномочий на ведение переговоров не давал. Я даже не знаю, как тут звучит слово "капитуляция". А, кстати, как они капитулируют: безоговорочно или как?

– На каких условиях вы сдаётесь?! – решил уточнить я.

– Сдаёмся? Нет! Я же сказала: "Пе-ре-ми-ри-е", – произнесла она по слогам.

– Но мы же захватили замок?

– Нет! – звонко прозвучал голос принцессы… или как её там.

– Значит, вы не сдаётесь?! – последний раз предупредил я, навострив уши и весь превратившись в слух.

– Лия, доченька, ни в коем случае не соглашайся на условия этой образины,.. – послышался хриплый шёпот.

Ах, ты, сволочь! Значит, папенька там под боком! Щас ты ответишь и за образину, и за всё остальное.

– Парни нас хотят нае…ть! – резанул я правду-матку, – Давайте покажем этим цафам ушастым, где фырги зимуют!

Сказано-сделано, мы с Ургком подхватили по камню и взгромоздили в "ложку" катапульты, которую оттянул Рым.

– Бум! – отпущенное метательное устройство ударилось о раму.

– Дух! Дух! – камни ударили по башне, высекая осколки, но ощутимого вреда не причинили, поскольку удалили не по центру, а как бы вскользь, отлетев один вправо, другой влево.

Ну хорошо, ещё не вечер.

– Ургк, берём этот, – я показал на здоровенный валун.

Поднимать и перетаскивать его пришлось вдвоём. Вся конструкция надсадно заскрипела, когда мы бухнули каменюку на оттянутую Рымом "ложку" и перекатили в выемку. Не развалилась бы эта каракатица, а то будет номер. Помнится, у какого-то известного полководца… забыл, как его звали… именно так и получилось.

– Отпускай! – скомандовал я.

К счастью камнемёт оказался куда прочнее, чем я ожидал. Крякнул, но не развалился. В отличие от башни…

Нет, она не рухнула, не рассыпалась и, даже, не треснула, но содрогнулась от верхушки до основания. А пылищи поднялось, как от цементного завода. И откуда столько, и всё на нас?! Мы с парнями долго ругались и отплёвывались!

– Ну, что?! Ещё или хватит?! – проорал я, когда облако чуть-чуть осело.

– Вы что творите!? С ума сошли?! – возопила Лиона.

О-о! И голос сразу прорезался, а то пищала еле-еле, как умирающий лебедь.

– В отличие от вас, у нас с мозгами всё в порядке. А ты передай тому, кто там шепчет, что если вякнет опять какую-нибудь гадость, то пусть не обижается. И ещё, даю вам десять, нет двадцать ударов сердца, чтобы решить – сдаётесь вы или нет. Если нет, то в этой башне мы вас всех и похороним! Я жду!

Я было подумал, что защитники башни упрутся, но не прошло и восьми ударов моего сердца, как в ответ послышалось:

– Мы согласны, только сдадимся лично вашему вождю Хому.

Мудрёно, однако, но вполне понятно. Мне такие капитуляции принимать не по чину. Всё-таки фьерр, по-нашему, по-земному, никак не меньше барона. Ну, я так думаю.

– Ну что, парни, кто пойдёт к вождю?

Мои соратники насупились, они не любили, когда я – младший, командую ими – старшими.

– Могу и я сходить, – поспешил разрядить обстановку, – конечно, ваши родичи не простят мне того, что вас убили.

– Нас, убить?! – возмутились братья на два голоса, – Почему это?!

– А вы что думали, всё кончилось? Ха-а, люди они твари коварные, хитрее любого зверя. Кинутся на вас, а вы и не заметите.

Лица парней вытянулись.

– Так что решайте. Как скажите, так и будет… Эй, принцесса! Лиона! Ты б дала нам пока чего поесть и выпить, а то мы устали.

– Ну, и наглая же рожа, – опять послышался шёпот.

– От рожи слышу! Будешь хамить, разнесу вашу халабуду по кирпичику!

– У вас же есть вода, в колодце! – откликнулась принцесса.

– А ты что, с папашей пьёшь одну только воду?!

– На вас вина не напасёшься, – опять пробурчал невидимый суфлёр.

– Благородных напитков не надо, дайте то, что пьёт простой люд… Только побольше! И пожевать чего… Лучше окорок!

– Проглоты хреновы, – буркнул "комментатор".

– Да, и вот ещё что, вздумаете подсыпать отравы или сонного зелья какого, мы мигом учуем и сами будете пить эту дрянь, пока ху…во не станет! Помните об этом!

– Вот же… чтоб тебя…

Пока люди ходили за припасами, я подумал: "А чего бы мне не помыться?" Будучи человеком, как-то не привык, знаете ли, ходить обсыпанный пылью. Троллям-то пофигу… Не то, что они совсем не моются: дождь-то с неба идёт и речки иногда приходится переплывать. Но вообще-то, грязь больше пяти миллиметров сама отваливается. Так стоит ли напрягаться? Женские особи в этом плане куда чистоплотнее.

Не долго думая, подхватил с земли котёл, в котором местные кипятили воду, чтобы лить нам на головы, и взгромоздил его на подставку. Так, теперь воды. Ручку колодца крутить долго, так поднял ведёрко прямо за цепь. Раз, два и готово. Думаю, пяти лоханок будет достаточно. Вязанку дров и плов готов. Кремень у меня с собой. Наломал щепок, сложил домиком и высек искру. Маленький огонёк заплясал и затрещал, жадно пожирая попавшуюся ему добычу.

– Эй, Шэрх, ты чего делаешь, суп? – поинтересовался Ургк.

Угу, из семи…

– Что-то вроде того. Помыться хочу.

– Мыться? – удивлению братьев не было предела.

– Ну, вы же сами мне рассказывали, как в горах залезали в горячий источник.

– Так то в горах.

– А тут что, нельзя?

Мы немного порассуждали и поспорили на эту тему. Костёр разгорелся, и я подкинул в него ещё дровишек, в том числе и обломок дерева, которым сшиб со стены толстого сквернослова.

Остался пустяк… Ведь в этот чан ещё нужно как-то залезть? Да-а-а, задача.

О! А телега на что, пока я готовил себе ванну, хохмача уже утащили, а сено сгрузили. Быстро они. Пока мы сгрудились у чана, молодёжь под руководством старого вояки, как муравьи, споро сновала туда-сюда, подбирая раненых, унося оружие и всякое барахло… да мало ли кто что бросил впопыхах, спасаясь бегством.

Набедренную шкуру долой, становимся на телегу. Я чуть наклонил чан на себя и, схватившись за стенки, сиганул внутрь. Плюх! О! Блин, как я угадал с водой, та даже не выплеснулась. А то залила б мне огонь – тогда вылазь и разводи снова …

Ух, хорошо! Я осторожно погрузился в свою ванну с головой. Вынырнул, отфыркиваясь, потёр лицо, поскрёб голову и шею. Не-е-е, как здорово!

– Э, Шэрх, ты там не утонул? – спросил Ургк.

– Скажешь тоже. Это тебе что, река или озеро? Лучше бери второй чан и садись туда. Нагреешь, будет лучше, чем в горном источнике.

Парни последовали моему совету, а я пока нежился в начавшей закипать воде. А чего удивительного, только-только стало кожу прогревать.

Тем временем прислуга вытащила нам по куску окорока. Мясо было превосходным, только по-моему специй слишком до фига, как будто из мешка посыпали. Или надо было их сначала счистить?

– Шэрх, что такое, во рту всё горит, – просипел Рым.

– А пиво на что?!

Молодые слуги, согнувшись на бок под тяжестью ноши, как раз волокли три ведра.

– И чего с этим делать? – спросил Ургк, опасливо принюхиваясь к терпкому запаху.

– Пить! Что же ещё?! – откликнулся я, подхватывая и залпом опорожняя оставленную мальчишкой ёмкость.

Прямо мечта любого настоящего мужчины – пить пиво мелкими дозами из того, чем поют лошадей. Ни в жизнь бы не поверил, когда б сказали, что придётся попробовать. Но, ведь было же!

Не-е, всё-таки этот орш или эрш… в общем такой звук – между "о", "э" и "ё". Пусть тогда будет "ёрш" – ёрш, он и в Африке ёрш. Крепкий, зар-раза! Аж в голове зашумело.

Вода меж тем бурлила вовсю, пора вылазить, а то ещё сваришься вкрутую. Я выскочил наружу и ринулся к колодцу. Ведро холодной воды. Ух, как меня проняло. Блин, зато весь хмель как ветром сдуло, будто и не пил совсем. Повторить что ли? Ладно, чуть позже.

Я подхватил с земли изрядно вымазанную шкуру и плюхнул её в чан, а то неудобно как-то, сам помылся, а единственная одёжка, будто с помойки. На такое сокровище и бомжи не позарятся.

Малость помял и потёр. Чёрт! Шкура подозрительно затрещала. Давно пора её сменить на что-то поновее. Да-а, дыры есть, но не особо большие. Сойдёт ещё для сельской местности. Э-э-э, не понял.

Какая-то дама бальзаковского возраста и рубенсовских форм отрешённо уставилась в мою сторону, выпучив глаза и приоткрыв рот, только что слюни не пускала. И чё это её так поразило? О-о, не иначе, как моё мужское достоинство.

– Ха-а, – я подмигнул женщине, ухмыльнувшись и обнажив клыки.

– Ой! – тут же вспомнив про неотложные дела, та горной козочкой метнулась к башне

Я отжал свою набедренную повязку и водрузил на положенное ей место.

Ургк тем временем, ойкая и повизгивая вертелся в котле, а Рым плескал в него холодной водой. Не-е, прямо, как дети малые!

Кстати, а чего, пива больше не будет?

– Эй, командир, – крикнул я старому вояке, – а где ещё ёрш? Почему так мало?

И нехрен морду кривить. Пиво давай!

– Сейчас прикатят бочку.

Вот это другое дело! Я подхватил котёл, чтобы выплеснуть его содержимое, и уж было размахнулся…

– Стой! – гаркнули сзади.

Ну что ещё такое? Я обернулся.

– Э-э-э, хышм, – это всё тот же старый рубака, – вылей воду за ворота.

– Чего-о?

– Не надо грязнить двор, – сказал сержант и поморщился.

Тут он был прав, вода после моего мытья воняла изрядно. Но дело принципа.

– Ты мне приказываешь? – рыкнул я.

Этим грёбаным командирам только дай волю – мигом на шею сядут.

– Я прошу, – через пару мгновений выдавил воин, – хышм…

– Меня зовут Шэрх.

– Шэрх…

– Господин Шэрх.

– Господин Шэрх, – не стал спорить латник, – не будете ли вы так любезны, – блин, яд и сарказм из него так и сочились, – не выливать эту воду во дворе, а сделать это в другом месте.

– Нет проблем, так бы сразу и сказал!

Я разбежался и плеснул воду в подворотню. А что? Это ж не двор.

– Ты чё делаешь! – раздался оттуда троллий рёв.

О! А это ещё кого принесло?!

О, так это ж Ыш. И что ему понадобилось?

– Чего это вы тут делаете? – спросил верзила.

– Не видишь что ли? Едим и пьём.

– То, что на всех?! Выкуп?!

Поясню тут для ясности. Житьё наше тролльское – это не рай земной. Весёлого мало. Так что примерно на майские праздники у нас тут выпадает народная забава, что уже давно стала ежегодной традицией – штурм баронского замка.

Обычно это мероприятие происходит так: тупые тролли атакуют твердыню, а доблестные защитники льют на них кипящую воду, кидают камни, стреляют из луков и арбалетом, что, как я уже говорил нам толстокожим, как слону дробина.

Штурм, ясное дело, отбивается, но нападавшим выплачивается выкуп – шесть коровьих туш. Конечно, на такую ораву в несколько десятков глоток… по моим скромным подсчётам никак не меньше четырёх… это – капля в море, но охотники-то всегда возвращаются с добычей. Ну а говядина не в пример мягче… Как её там назвать?.. горно-бычатины что ли. Те ж, бедолаги, всё время в бегах от своих преследователей, без разницы, на четырёх те ногах, или только на двух. Так что коровы, получается, идут у нас вместо десерта.

– Это наша добыча, – расставил я все точки над "ё", – Выкуп отдельно. Я правильно говорю, что выкуп отдельно?! – проорал я в сторону башни, – Ты пришёл забрать выкуп? – это уже Ышу.

– Угу, – кивнул тот.

– Забирай, – милостиво разрешил я.

– А где он?

– Откуда мне знать? Спроси, – махнул я рукой в сторону старого вояки.

– А как?

– Не знаю, тебя же послали.

– Вождь сказал, ты мне поможешь.

В принципе, каждый уважающий себя тролль запросто может послать вождя на три буквы… демократия у нас ещё та, почище американской… если, конечно, ты не боишься получить потом дубиной по спине или по голове. Я, как правило, заслужив чьё-то неудовольствие, сразу же сбегал в лес, там меня было не достать, а через пару дней всё забывалось, и я возвращался. Тролли они такие – вспыльчивые, но отходчивые.

– Ещё чего.

Ыш мне не командир.

– Нарываешься, мелкий, – прорычал тот.

– Это кто ещё нарывается, забыл, как мы тебе бока мяли?

– Хы-ы, кто ещё кому намял.

Тут он был прав, после того, как мы его отметелили, Ыш вылавливал нас по одному. Я-то, как всегда, сбежал, а парням, похоже, досталось. Они ж с ним вместе были в походе.

Я глянул на Ургка, потом на Рыма. Оба подобрались, волками смотря на своего обидчика.

– Ы-ы-ыш, – протянул я, – это хорошо, что вождь послал к нам именно тебя.

Подхватил с земли свою оглоблю, краем глаза заметив, что Рым тоже успел схватиться за дубину, а Ургк выскочил из чана.

– Ну хорошо, малявки, может сейчас вы меня и отделаете, но я вам всё припомню, – прорычал здоровяк, поудобнее перехватывая своё оружие.

– А что ты нам сделаешь мёртвый-то? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Убьёте, значит? Никто вам этого не спустит! Ответите!

– А мы тут причём? Это всё люди. Да и им никто ничего плохого не скажет – один, случайно упавший камень. Ну дадут за тебя ещё одну коровью тушу, и хорош.

Услышав мои слова, братья остановились, вылупившись на меня.

– Э-э-э, – промычал Ыш, быстро оглянувшись в сторону ворот.

– Стоять! – рявкнул я, – Куда это ты собрался?! А выкуп кто забирать будет?!

Верзила захлопал глазами.

– А ну марш мыться!

– А чё это ты раскомандовался?! – попытался возмутиться Ыш.

– Тебя вождь кем назначил?

– Меня? Назначил?

– Конечно тебя, кого ж ещё. Ты должен получить выкуп или нет?

– Да, конечно, – закивал долговязый, – и ты должен в этом помочь. Так сказал вождь, – поспешно добавил он для большей значимости.

– А почему?

– Что "почему"?

– Почему именно я, а не Ургк или Рым?

– Вождь не сказал.

Ыш опять захлопал глазами и сделал такое задумчивое лицо, затуманенное титанической работой мысли, что мне, право слово, стало его жалко. Братья же, распахнув глаза и навострив уши, с нетерпением ждали, чем же кончится наша беседа.

– А не сказал знаешь почему? Потому что и так всё понятно – я здесь главный.

– Что, навсегда?! – изумился здоровяк.

– Да ты что? Пока не получим выкуп.

Что я дурак что ли с людьми связываться. Я им тут не нужен, они мне – тем более. Но вот сорвать с этих куркулей лишний кусок мяса – святое дело.

– Эй, там в башне, несите и нашему другу мяса, а то видите, как он зол. Смотрите, он ещё здоровей, чем мы. Он тут водиночку вам всё разнесёт. Слышите, как рычит.

Ха-а, орал я не зря.

– Дочка отдай тот олений окорок этим проглотам… Пусть подавятся, рожи окаянные, – прозвучал едва уловимый шёпот.

Три раза "ха"! Чтобы тролль, да подавился мясом, такого не было от сотворения мира и не будет вовек!

– Ну, чего встал! – прикрикнул я на Ыша, – А ну живо в чан – мыться! От тебя воняет.

Откуда взялся запашок, и кто окатил верзилу грязной водой, отчего тот стал "благоухать" ещё сильнее, я благоразумно промолчал.

– А то мяса не получишь, – привёл я самый веский аргумент, отчего здоровяк в мгновение ока оказался в котле.

– А ты, Рым, что, мыться не будешь?

Принесли ещё мяса, пиво у нас ещё оставалось, так что понемногу досталось всем – где-то ведра по два. Бочка-то была совсем маленькая.

Я оторвал кусок от оленьей ноги, потом предложил Ургку и Рыму, а остаток отдал Ышу.

– А чего это мне последнему одну кость? – возмутился тот.

– Там мяса куда больше чем мы взяли. Не нравится – давай сюда.

Думаете, он всё вернул? Не тут-то было! Вгрызся зубами так, что за ушами затрещало.

– Воин,.. – обратился я к стоявшему во дворе вояке.

– Сержант Шон.

– Что?

– Меня зовут – сержант Шон.

Вообще-то его звание было не сержант, а… В общем – неважно, пусть будет сержантом.

– Шон.

– Я же сказал – "сержант Шон" или "господин Шон", можно "господин сержант", но это – для подчинённых.

– Шон, ты – сержант, и я – сержант. Мы с тобой – уважаемые… чуть было не сказал "люди"… сержанты…

Не-ет, что я понёс! Видать, даже тролль с его лошадиным здоровьем не может осушить несколько вёдер пива, чтобы не захмелеть.

– Вощем, ты меня уважашь, я тебя ужаю. Вот. Где мясо?

– Мясо готово, можете забирать. Только как вы его унесёте? Туш шесть, а вас только четверо.

– А раньше как его забирали?

– Мы отвозили на телеге в условленное место, а ваши потом приходили и уносили.

– Та сделайте точно так же. В чём проблема?

– А вы упряжных лошадей не сожрёте?

– Сейчас мы сыты.

– А те, что в горах, ваши сородичи?

– Те – могут.

– Вот видишь.

– Что рассуждать, ты лучше спроси у начальства. Нет, так нет, ждите, когда сюда заявятся другие тролли.

Видно, такая перспектива сержанту пришлась не по вкусу, и он отправился с докладом к своему барону… или как его там.

Мы как раз расправились с пивом, а парни домылись, как телега была запряжена и быстро загружена. Видимо туши были заготовлены заранее, оставалось только достать из хранилища. Вместе с нами отправились верхом сам сержант с двумя воинами и мальчишка-возница.

– Вот здесь мы его и сгружали, – указал воин на небольшую поляну примерно на середине подъёма.

Блин! Тащить вверх такую прорву мяса на своём горбу было неохота.

– Слушай, Шон, выпрягайте лошадей, мы заберём телегу, – заявил я.

– Куда?! Не дам! – возмутился тот такому самоуправству.

– Хочешь померяться силой? Давай. И ваших коней сожрём и вас вместе сними.

Воин окинул взглядом мигом насторожившихся парней, готовых в любой момент пустить в ход свои дубины. Я их сразу предупредил, что люди хитры и коварны, и с ними всегда нужно держать ухо востро.

– Бери, но чтоб к ночи вернул, – не произнёс, а буквально прорычал сержант, смачно сплюнув на землю.

Стоило ему только бросить взгляд на возницу, как тот мухой метнулся, путаясь в узлах и ремнях, распрягать лошадей.

– Чего это они делают? – спросил меня любознательный Ургк.

– Забирают своих животных, дальше мы покатим повозку сами. Давайте, становитесь парни. Те, что спереди пусть тащат за ту деревяшку, – я указал на дышло, – а задние – подталкивают.

– Опять ты командуешь?! – возмутился верзила.

– Ыш, ты такие повозки возил? А видел, как это делается?

Здоровяк отрицательно мотнул головой.

– Я знаю, что делать! Становись с Рымом впереди, а мы с Ургком сзади.

Телега потихоньку поползла вверх. Никаких дорог, конечно, тут и в помине не было, но и особых препятствий тоже. Тьфу, сглазил! Наша колымага застряла, парни рванули её вперёд. Туши подпрыгнули, как живые, едва не вывалившись на дорогу.

– Вы что там, ослепли?! Куда едете?!

– Не нравится, сам вставай спереди, – огрызнулся Ыш.

– Тогда ты иди назад!

– Опять командуешь?!

– Ты-то этого не делаешь и груз не охраняешь.

– От кого? Наши не покусятся на выкуп, он – собственность всего племени!

– А звери?

Здоровяк с недовольным видом что-то пробурчал, но послушно пристроился позади телеги. Ургк с Рымом тоже поменялись.

Мелкие камни мы отпихивали ногами, крупные – объезжали. Мой напарник громко ойкнул, стукнув едва выступавший кусок скалы.

– Эй, осторожно, сдаём назад! – крикнул я.

С трудом, но нам удалось вырулить, объезжая препятствие. Пару раз пришлось дружно навалиться, чтобы вкатить телегу на очень крутой склон, ещё раз поднапрячься, чтобы та не опрокинулась набок. В общем, повозиться пришлось, но доехали мы без особых приключений.

Вот и наше стойбище, а тут и сам вождь, как по заказу, у первой же пещеры.

– Мы прибыли, – заявил Ыш.

– Куда сгружать мясо? – поспешил выяснить я.

Им-то что, дело сделано, а мне ещё телегу обратно тащить.

Предводитель отдал распоряжения, туши сгрузили, а я поспешил в обратный путь, пока шустрые соплеменники не разобрали колымагу на дрова.

Прав был сержант, сумерки быстро стали сгущаться. Ещё немного, и телегу можно было смело спускать с горы своим ходом. Пусть разбивается вдребезги! Всё лучше, чем лететь вместе с ней вперемежку.

В условленном месте людей не оказалось, видать, не дождались. Я прибавил шагу, чтобы побыстрее добраться до замка. Последние метры я пробежал бегом, лихо развернув повозку на лугу перед крепостью.

Тут я явно переусердствовал, правда, сперва не врубился, когда какое-то тележное колесо, вертясь и подпрыгивая, пронеслось мимо меня, влетело на мост и скрылось в арке ворот.

– А-а-а! – донеслось из темноты.

Я бросил дышло и осмотрелся. Ну точно, левого заднего как не бывало. Нафиг эту таратайку, скорее ходу, пока никто не бросился за мной в погоню.

Всё, если теперь вздумаю приблизиться к замку, меня наверняка встретит лес копий с арбалетчиками и десяток камнемётов в придачу, чтоб не подпустить и на пушечный выстрел.

До стойбища я добрался, когда кругом была уже тьма кромешная. Устал за день как собака, поэтому даже есть не стал. Так, пару небольших кусочков, килограмма по три каждый, не больше. И завалился спать в соседней пещере.

Утреннее пробуждение меня не порадовало. Знобит, голова побаливает, жратвы никакой эти проглоты не оставили. В общем – всё хуже некуда. Но оказалось, что я не прав. Хуже может быть, и намного.

Стоило выйти на улицу, как я тут же наткнулся на соплеменников. Восемь взрослых мужчин, глав семей, охотников и воинов… вождь – девятый… уткнулись в меня суровыми взглядами, не предвещавшими ничего хорошего. По спине тут же пробежала волна холода.

– Шэрх, пошли за мной, – приказал глава племени.

Скажу честно, я тогда ему с радостью подчинился

– Ну-ка расскажи, как ты додумался захватить замок, – спросил Хом, как только мы уселись на шкуры.

Я тут же начал гнать дуру, наводя тень на плетень. Не мог же я признаться, что теперь почти что человек… Честно говоря я над этим тогда как-то не задумывался… В смысле, изменилось ли во мне что-то после переселения душ, или нет. Нет, ну с телом всё понятно, тут я тролль троллем, а вот мозги?

В общем, мой рассказ сводился к тому, что выполняя приказ, сами знаете кого, мы дружно полезли на стену, где я получил камнем по голове. Возмутился… А кто б на моём месте не сделал того же самого?.. и ринулся в бой.

– Почему через мост? – спросил вождь.

– Но вход-то был за ним.

– Откуда ты знаешь? А-а, ну да, – о моём тяжёлом детстве он был наслышан, – И человечьи слова в моей речи тебя не удивили.

– А чего удивляться-то? И меня, вон, в разговоре с Ургком и Рымом подобные слова всё время проскакивают. Братья уж и обращать внимание перестали.

Хом согласно кивнул.

– стало быть в укреплениях ты разбираешься. И много таких ты успел повидать?

Так, главное – ничего лишнего не ляпнуть. Шэрх не умеет считать.

– Не знаю, – пожал я плечами.

– Хоть некоторые назови.

Это запросто. Я принялся перечислять, глядя в потолок, прикидывая, какие населённые пункты, в которых я бывал, действительно можно было принять за город, и были ли там крепостные стены. Перевёл взгляд на вождя… Э-э-э, а чего это он застыл с вытаращенными глазами и раскрытым ртом. Я тоже удивлённо уставился на него.

– И во всех них ты был?

– И ещё во многих других, только я забыл, как они называются.

Вождь надолго задумался.

– Хорошо, пойдёшь со мной, я знаю, как проверить твои слова. Иди завтракать, а потом – ко мне!

Как скажете, ваше превосходительство.

После того, как я основательно подкрепился, Хом забрал меня с собой. Причём шли мы как-то странно: сперва направились в сторону Чёрных скал, потом свернули к лесу и по большой дуге двинулись в сторону замка.

– Слушай меня внимательно, Шэрх, – остановившись, произнёс вождь за первым поворотом, – о том, что будет дальше, никому ни слова. Будешь трепать языком, я тебе его вырву, а потом изгоню из племени.

Круто, однако.

– А что говорить, если спросят?

– Хм-м, скажешь – помогал мне собирать травы.

– Траву? – её сбор был типично женским делом

– Я ж собираю… Ладно, ещё и ловля всяких мышей, змей, птиц, части тела которых идут на обряды и варку зелий.

Вождь был у нас ещё и шаманом… На самом деле – хитрым жуликом и шарлатаном, но об этом после.

Наконец мы достигли небольшой рощи, находящейся между замком и лесом, гораздо ближе к последнему.

Ну, ниху… нехрена ж себе! Мои глаза едва не вылезли из орбит, а челюсть отпала до самой земли.

Нет, я потом несколько раз приводил глаза в порядок, а челюсть в норму, только получалось это у меня не на долго.

Да что я тут распинаюсь! Судите сами.

Стоило оказаться под сенью деревьев, вдалеке от посторонних глаз, как на первой же поляне нам повстречались люди. И не какие-нибудь, а сам барон… как его… фьерр Арилан собственной персоной. Сопровождал его сержант Шон.

Но ни это главное. Челюсть у меня отпала, когда вождь и барон шагнули навстречу друг другу.

– Приветствую тебя, – рыкнул наш предводитель по-человечьи.

– Долгих лет жизни и удачной охоты, Хом, – произнёс дворянин на нашем тролльем.

Нет, оба говорили с акцентом, как же без этого, но чётко и внятно, как по писаному. Дальше разговор пошёл на человечьем я зыке, видимо, нашему вождю на нём общаться было сподручней, чем барону рычать на тролльем.

Епическая сила! Я и не подозревал за Хомом таких талантов. Не-е, кто бы мог подумать. В довершение… наверное, чтобы убить меня на повал, оба заклятых врага обнялись, как родные братья. Я даже глаза потёр, сомневаясь, уж не сон ли это.

Оказалось – нет. От меня не стали скрывать, что они действительно кровные братья этак почти полвека.

В детстве Хом был пойман людьми отца Арилана и лет десять находился в плену. Правда, не за решёткой в цепях, а… как бы это правильно назвать… под домашним арестом что ли. Так он научился человечьему языку, а юный барон стал понимать и говорить на тролльем.

Пока сын вождя… отец Хома тоже был предводителем племени… находился в заложниках, людей никто не тревожил. На каких условиях молодого тролля освободили, я допытываться не стал. Видимо, к взаимному согласию сторон.

А я-то голову ломал, что это Хом, как непотопляемый авианосец, столько лет у кормила власти. Оказывается, вот оно что! Тогда ничего удивительного.

Как я уже говорил, у нас… в смысле – троллей… демократия ещё та. Вождём может стать любой. Никаких голосований и прочей дребедени. Достаточно выйти и сказать: "Я хочу быть вождём!" – что само по себе вызов. Дальше процедура импичмента – поединок, где претендент должен показать, что он действительно крут. Раз победил, значит – вождь! Вот и все выборы. Кому не нравится, может схлестнуться уже с победителем.

Хом тоже дрался, но с умом: когда считал нужным, а когда просто отдавал власть. Прикиньте, я уже говорил, что здоровяк Ыш на голову выше меня, Ургка и Рыма – на полголовы… Кстати, сам Хом примерно такого же роста, как братья, может быть чуточку повыше. Так вот, Жув, отец Ыша, был вообще здоровенный амбал – семь на восемь, восемь на семь. Сам его не видел, но мне говорили, что выше сына на голову и гораздо шире в плечах. Может и Ыш со временем станет таким же.

Так что, когда Жув возжелал стать предводителем племени, Хом уступил ему власть без всяких поединков и разговоров. Правда, правил новоявленный вождь недолго. Зима у нас в горах пора не только холодная, но и голодная. Горных быков и летом добыть непросто, а уж когда в горах лежит снег… В общем, каким бы хорошим охотником не был отец Ыша, племя осталось без добычи. Ну а тролли народ простой, с голодными ими лучше не связываться. На здоровяка Жува на самого стали посматривать, как на быка.

Честно скажу, о каннибализме троллей ничего не слышал. Даже людей они не едят… кто бы там чего не говорил… не то, что себе подобных. А что люди детей нами пугают… так взглянув на нас хоть раз, любой испугается.

Короче, охотники пообещали Жуву, что если не будет мяса, он сам окажется в котле. А чего удивительного, мало вождю быть просто здоровым балбесом, у него ещё должны и шарики варить. Если не может обеспечить племя едой, то нафиг он кому такой нужен.

Тут шаман и подсуетился… Хома и вождей попёрли, но шаманства-то его никто лишить не мог… В общем, этот прохиндей поставил условие: возвертаете меня главой племени – будет вам мясо, а на нет, и суда нет. Все тут же согласились. Жув вякнул было: "А как же поединок?!", но тут на него все так посмотрели, что здоровяк предпочёл заткнуться.

Хом пошёл колдовать и наколдовал три коровьих туши. Теперь понятно, где он их взял – у своего побратима.

Однако, на этом история не кончилась. Жув не смирился с потерей власти, хоть и остался, как и прежде, старшим охотником… Хом вообще не любил таскаться по горам, предпочитая сидеть в стойбище… Короче, охотники выступили в поход. Отец Ыша бил себя кулаком в грудь и обещал добыть горы мяса, Хом, наоборот, требовал оставить эту авантюру, мол, погода плохая, можно попасть под лавину и вообще… Жув обвинил вождя, что тот мешает специально… В общем, разругались они вдрызг. Охотники ушли в поход и попали под лавину. Пятеро погибли, а двое уцелевших, едва живые, чудом смогли возвратиться в стойбище.

Были ещё случаи, когда Хому вручали "чёрную метку"… конечно, не в прямом, а в переносном смысле этого слова.

На этот раз вождём племени захотел стать Хмых. Тоже хороший охотник… да и только. Однажды в студеную зимнюю… и голодную… пору он решил потребовать у людей продовольствия. Именно потребовать… Тролли-то просить не приучены… Наверное, объяснять не надо: "тролль" и "просить" – два понятия несовместимые. Как же потом ухахатывалось всё племя, когда Хмых выковыривал из спины, а, заодно, из задницы те стрелы и болты, которые люди успели туда всадить. Ведь он вернулся истыканный ими, как ёжик.

Думаю, никого не удивит, что после таких случаев, Хом стал для племени почти непререкаемым авторитетом. Собственно люди, в лице нового барона, этого и добивались, иначе как оказался у вождя амулет, определявший погоду. Как я потом узнал, не такая уж эксклюзивная штуковина. Ею пользуются многие профессиональные охотники и рыболовы. Нет, разумеется, она не каждому по карману. Имеется, как правило, такой раритет лишь у глав кланов, старост и всяких старшин, один на несколько десятков людей. Но, прикиньте, выходить в открытое море с надеждой повезёт – не повезёт, – это одно, а, зная, что шторма и ненастья точно не будет – это другое. То же самое с охотниками и прочими рыболовами. Наличия добычи амулеты не показывают, но вот отсутствие опасности со стороны природной стихии…

Жув не пожелал слушать "пророчества" – и вот результат. Остальные тролли оказались не так самонадеянны. В общем, как я понял, управлять этой вольницей… ведь местные тролли легко могут дать форы Запорожскому казачьему войску, а заодно всем прочим… не так то просто. Но ведь Хом как-то с этим справлялся, и не один десяток лет.

М-мда, вот так я приобщился к местным тайнам. Только непонятно, зачем меня-то сюда притащили?

А-а-а, всё стало ясно, когда, переговорив о собственном житье-бытье, аксакалы принялись задавать вопросы.

– Значит, из-за этого парнишки ты меня и пригласил на встречу? – впился в меня взглядом барон, – Стой! Так это не тот ли хмырь, который разнёс мой замок. Это очень даже хорошо, что ты его сюда привёл, – потёр он руки, а я, на всякий случай, подтянул поближе свою оглоблю.

– Э-э-э подождите, я не за тем давал сигнал.

Блин! Я только сейчас скумекал, зачем вождь приказал из шести костров два средних сгрести в один. Наверное, это и было условным сигналом – один большой дым посередине и два поменьше по бокам. Впрочем, эти "позывные" могли периодически меняться.

– Тогда чего ты приволок сюда этого хмырёнка?!

Между прочим, от хмыря и слышу!

Тем временем Хом стал растолковывать, что ему надо. Так вот для чего я тут появился, вождь решил узнать, не вру ли я, и в каких человечьих городах успел побывать. Ну, я не стал упираться и перечислил те названия, что не успел забыть.

– Выходит, ты, парень, объездил не только наше королевство, но и, как минимум, парочку соседних. Слышь, Хом, несколько названий даже я не знаю, – заключил барон.

Теперь узнать бы, хорошо это или плохо!

– То есть, он не врёт?

– Не-е, – замотал головой фьерр, – если бы эта юная образина не разнесла бы мой замок, цены бы ей не было!

– Я, между прочим, выполнял приказ, вот его, – возмутился я, указав на вождя.

– Я тебе приказывал ломать мост и врываться в замок?! – взревел тот.

Нет, но…

В общем, эти два аксакала ни слова в оправдания мне сказать не позволили, понеся меня по кочкам. И я такой, и рассекой… Ничего не оставалось, только молчать и слушать.

Вот, а потом эти два хмыря поведали, как у них тут на самом деле обстоит дело. М-мда, Остап Бендер прослезился бы, слушая такие речи. Нет, может он действительно знал сто способов "честного" отъёма денег у населения, но чтобы вот так "обувать" государство, вернее – короля…

Хотя, о чём это я толкую… Вот дома, в России… Помню, смотрел по телеку одну передачу… Там ведущий распинался о том, как на Северном Кавказе два брата-мента героически ловят третьего, который – боевик… И всё как-то никак не могут поймать! Ведущего, этого гоблина, такое положение дел почему-то удивляло, а вот меня – нисколько. Небось встречаясь по ночам за стаканчиком винца… ну, не кумыс же они пьют, в самом деле… эти братья ухахатывались над своими генеральными спонсорами. А как же! Одни деньги из федерального бюджета получают, другой – от заграничных террористов, и все вроде как при деле.

Ха-а, вот и тут – то же самое! Каждый год тупые тролли штурмуют замок, а его барон наверняка что-то имеет от центрального правительства, иначе, зачем весь этот балаган.

Тут меня уж совсем бессовестно начали склонять на все лады: и я такой, и сякой. Как же – весь замок разорил и порушил. Даже как-то неудобно стало.

– О, великие вожди, – наконец вымолвил я, когда словесный понос моих обвинителей ненадолго иссяк, – а нельзя ли мне сказать пару слов в своё оправдание?

И барон и вождь удивлённо воззрились на меня. Молчание – знак согласия, ну, я и продолжил. Мол, не знал, не ведал, ни сном, ни духом. Кто ж знал, что тут такое творится? А сами участники этого представления в курсе?

– Да ты чего?! – барон.

– Ты дурак?! – вождь.

Возопили оба прохиндея на два голоса.

– Так а я тут тогда при чём?!

– Да ты – му…

В общем, и один, и другой очень доходчиво, и самое главное – популярно, мне объяснили, насколько я неправ.

– Так это… Но-о-о…

Бессмысленное дело, мне так и не дали вставить хоть слово в своё оправдание.

– Ну и дураки вы! – возмутился я.

– Что! – выкрикнули оба.

Блин! Даже Шон удивлённо распахнул глаза!

– А то! – не полез я за словом в карман, – О, великие вожди, неужели вы думаете, что умнее всех, и ваших хитростей никто не распознает?

И Арилан и Хом уставились на меня.

– Что, за все эти годы никто не заявлялся сюда с проверкой?

Как оказалось, да, приезжали, но как приехали, так и уехали… Думаю, без подходящей случаю мзды тут не обошлось.

– И вы, конечно, считаете, что так будет продолжаться вечно?

Нет, не считают, но пока-то их дурилка картонная работает. Во всяком случае – работала, пока один молодой бестолковый тролль… не будем лишний раз показывать на него пальцем… действительно не причинил замку серьёзных разрушений.

– Ну-у, так это ж хорошо.

– Чего хорошего?! – вновь синхронно взвыли оба аксакала.

– Самое время послать гонцов к королю просить усиленной помощи: разрушения налицо, раны у солдат и офицеров самые настоящие. Пусть приезжает хоть самый злостный недоброжелатель, он непременно будет посрамлён и вынужден засвидетельствовать по возвращении факт нападения, нравится ему это или нет.

Вожди подумали, почесали репу.

– Идея, конечно, хорошая, – нехотя согласился барон, – неплохо было бы утереть нос графу Ирнеру и всем прочим, вот только король, узнав о таких безобразиях на границе, может послать войска. Тогда вашему племени точно не поздоровится.

– А причём тут мы, разве нельзя всё свалить на соседей – племя Чёрной скалы.

– Ты что, Шэрх, считаешь себя самым умным? – раздражённо рыкнул вождь, – Поумнее тебя найдутся! Если опасность велика, сюда двинут большой отряд с боевыми магами и проведут дознание.

– Паренёк просто не знает, что такое камень истины, – вторил ему барон.

– И что же?

Мне доходчиво объяснили – такой специальный кристалл, что-то наподобие детектора лжи. М-мда, плохо дело.

– Его что, совсем нельзя обмануть?

– Не такие, как ты пробовали – ничего не получилось, – отрезал вождь.

– Ну, вычислить он может лишь нас троих. Спрячемся в лесу, фиг кто найдёт! Остальным троллям бояться нечего, они ж в замок не врывались.

– Да, но штурмовало его всё племя. Я вон, даже был ранен, – Хом указал на свою промежность, чем вызвал весёлое хмыканье собеседников.

– Ну и что тут такого? Всё вполне объяснимо.

– Да, ну? – опять в унисон удивились побратимы.

– А то? Всё ж легко и просто! Перед рассветом кто-то напал на замок, вот вождь и решил выяснить, кто безобразничает на нашей территории.

– Вашей? – прищурился барон.

– А где вообще проходит граница королевства? Сейчас-то мы на его территории, или нет?

– Вообще-то пограничный рубеж тянется по горному кряжу, потом по кромке леса и степи, затем вновь поднимается в горы, уже на соседний хребет. Так что это всё, – барон сделал круговое движение рукой, – королевские земли, отданные Его Величеством под моё управление.

– А чего ж тогда тут никто не пашет и не сеет, и скот никакой не пасётся?

– Ты давай-ка, не придирайся к Арилану, – вступился Хом за своего кореша.

– А мы почему не подданные короны?

– Скажешь тоже! – удивился вождь.

– Так оно исторически сложилось, – пояснил барон.

– Не-е, должны ж у нас быть какие-то охотничьи угодья, или как у вас, людей, это называется?

– Ладно, короче! – рыкнуло моё начальство.

Короче, так короче!

– Ночью наши дозорные заметили какие-то тени, а утром вождь решил посмотреть, что с крепостью…

– И повёл всю эту толпу на штурм, – перебил меня фьерр.

– Нет, замок вообще никто не штурмовал.

– Да, ну? – а это тогда откуда, барон ткнул пальцем в свою перевязанную голову, – А-а-а! У-уй!

– А это вы сами виноваты, не пульнули бы камнем в вождя – никто б в замок не ворвался!

– Шэрх тебе не удастся поссорить меня с Ариланом, – заметил Хом, – И вообще, главный виновник всего бардака – это ты, и будешь за это наказан.

Блин! Похоже, придётся мне отсюда линять и чем скорее, тем лучше!

– Ладно, засиделись мы что-то, у меня ещё дел полно, – заторопился Хом.

Мы поспешили откланяться и вот уже, проследовав всё тем же обходным путём, движемся вверх по тропе.

– Вождь, так я не понял, что вы решили? – решился нарушить я тишину.

– Ар чего-нибудь обязательно придумает, он же из нас двоих самый умный.

– Может, мне пока скрыться?

– Посмотрим. Пока можешь не волноваться, у тебя сейчас другие проблемы.

– Какие?

– Увидишь.

Блин! Озадачил он меня. Ладно, там видно будет.

 

Глава 4.

Мы вернулись в стойбище. Не понял, а что это тут происходит? Вроде, никакого праздника не намечалось.

Толпа воинов с дубинами, в стороне женщины и дети. Все такие радостные, довольные. Кому было не до веселья, так это моим приятелям. Ургк с Рымом стояли отдельно с таким похоронным видом, что с них было впору писать римейк картины "Утро стрелецкой казни".

– Присоединяйся к друзьям, – бросил мне Хом.

Ох, и не нравится мне всё это!

– А чё это, парни, вы тут стоите, а не вместе со всеми?

– Ты что, не знаешь? – вопросом на вопрос откликнулся Ургк.

Я сделал удивлённое лицо. Чего б я тогда спрашивал?

– Сейчас будет испытание, – обречённо выдохнул Рым.

– Чего-о?

– Испытание, пройдя которое, мы станем полноправными охотниками и воинами.

Ох, и ни х… ж себе! Епическая сила! И эта тварь хромая с яичницей всмятку между ног мне ничего не сказала?! Если б мой взгляд мог сжигать, как лазер, Хом превратился бы в горстку пепла, а так эта образина призвала всех к вниманию:

– Слушайте все, настал час Испытания, сейчас эти храбрые юноши докажут, что они достойны…

В общем, Хом, как всегда, в своём репертуаре, мясом не корми, дай речь толкнуть.

– А какое оно, это испытание? – шёпотом спросил я у Ургка, пока наш серокожий Цицерон упражнялся в красноречии.

Соплеменники внимали, развесив уши, а мне-то что до этой болтовни, я раньше по телеку и не таких деятелей слышал. Правда потом торопился переключить на другую программу. Уж лучше пусть Петросян со Жванецким выступают, хотя кто они такие против Жириновского.

– Пусть выйдут противники.

М-мда, ничего хорошего: напротив Ургка встал его старший брат Орн, Рыма – то же брательник – Выр, а мне достался ухмыляющийся Ыш. Его-то мне и не хватало для полного счастья. У остальных хоть – родственники, а у меня?

Как я потом узнал, именно так в племени и было заведено. Против, так сказать, "соискателя" ставили именно родича – отца или брата, чтобы чужак ненароком не зашиб юношу, а то – зуб за зуб, кровь за кровь, хвост за хвост… Нет, с хвостами я погорячился, чего-чего, а этого сокровища у нас, троллей не имеется, мы ж не лисы и не волки какие.

В общем, чтобы предотвратить кровавую вендетту в племени, быть или не быть в семье новому охотнику и воину, решала она сама. А уж какие там отношения между отцом, детьми и братьями – это их внутреннее дело.

Правда, дубинами махались на полном серьёзе, что я и почувствовал спустя несколько минут на собственной шкуре.

Однако, в этот раз Хом решил изменить правила:

– Вы неправильно встали, – заявил он, – Ты, Ыш, перейди на другую сторону, а вы, молодёжь, сдвиньтесь влево.

– А можно я встану против того, мелкого? – спросил верзила.

– Лёгких соперников ищешь?

– Наоборот, он из них самый шустрый. Это будет интересно.

– Тогда можно. Поменяйся с Выром.

Ну вот, опять эта верста коломенская против меня.

– Драться мы будем как – один на один? – спросил я.

– А ты как хотел – трое на одного?

Зрители заржали.

– Нет, можно – стенка на стенку, то есть – все против всех.

Вождь задумался.

– А что, это будет забавно.

– Хом, ты нарушаешь все правила, – возмутился Хмых, – раньше так никогда не дрались.

– Я уже не помню, когда у нас было сразу три испытуемых. Будет интересно узнать, сколько они продержатся против сильного противника. Кто-то из присутствующих не смог и пары минут.

– Ты напрасно наговариваешь. Если бы тогда у Ледяного ручья нас с сыном все поддержали…

– А нечего было лезть вперёд.

– Всё равно мы могли одолеть чернозадых…

Троллей Чёрной скалы, чья кожа была темнее нашей, Хмых сильно не любил, можно сказать ненавидел. Не то, чтобы это был какой-то расизм. Чужаки, и этим всё сказано! К людям наш старший охотник относился не лучше. Ну, а то, что тогда чёрноскальские тролли намяли ему бока… причём очень основательно, как и его сыну Выру… пусть скажет спасибо, что не убили… совсем не способствовало налаживанию добрососедских отношений. Зато к этому стремился Хом, хорошо понимая, что живущие по соседству люди и хышмы гораздо сильнее, поэтому с ними надо как-то уживаться, какими бы х… хреновыми соседями те не были.

В общем, оба наших лидера сцепились, отстаивая каждый свою точку зрения.

– Я не хочу, чтобы против Рыма сражался сын Янха! – в конце концов упёрся Хмых.

– Твои отношения с родным братом – ваше личное дело. Ваши сыновья – тоже братья, поэтому, как я сказал, так и будет! Всё по правилам! – отрезал Хом. – Ваша задача, продержаться, пока вода не закончится, – это он уже нам, и выдернул затычку из вместительного деревянного ведра, – Начали!

Не скажу, что струя была слишком толстой, тем более, что смотреть на неё было некогда, наши противники бросились вперёд.

Я тут же ткнул Ыша в морду. Достать – не достал, тот вовремя отпрыгнул, но одобрение зрителей этим ударом заслужил.

– Окружай их! – крикнул Выр – самый старший из наших противников, – А ты, Ыш, чего не нападаешь? Струсил?

Подбадриваемый своими соратниками и смешками зрителей, верзила вновь перешёл в наступление… Точнее попытался… Ведь моя оглобля была длиннее его дубины. Так что в нашем фехтовании получалось что-то вроде: мечник против копейщика. Ыш, попытался схватить моё оружие свободной левой рукой, чтобы потом треснуть дубиной, но, тут же получив по костяшкам пальцев, затряс ими в воздухе.

Пора! Я перехватил свой посох поближе к центру. Ложный удар левым концом, который здоровяк, как по писанному, отразил своей дубиной. А теперь резко справа снизу в челюсть. Хрясь! Похоже что-то сломалось – или дерево, или кость. Пофиг!

– Й-йя-я-я-а! – пока мой противник клацал зубами, оттолкнувшись шестом от земли, я врезал ему сразу двумя ногами то ли в грудь, то ли в живот.

А-а-а, какая разница, главное, что Ыш полетел на землю, едва не передавив зрителей – женщин и детей, которые с визгом и криками бросились прочь. Дубина моего поверженного противника, вертанувшись в воздухе, как пропеллер, угодила в группу стоявших особняком охотников и воинов. Я не заметил, но, похоже, она кого-то задела, поскольку в адрес верзилы послышались гневные выкрики.

Но мне было не до этого. Какой бы силы удар не получил Ыш, он мгновенно вскочил. Блин! А я уж хотел его добить. Думал, пару ударов по затылку и, готово. Не тут-то было!

Несколько мгновений мы стояли друг против друга. Что он предпримет? Даже безоружный, этот здоровяк был серьёзным противником, к счастью, совсем неопытным, ничем не лучше меня, иначе пришлось бы туго.

Будь мы один на один, так можно было бы стоять, пока вода не вытечет. Что я терял? Но сзади слышались выкрики и глухие удары деревом по дереву… а, может, и по головам. Мы тролли – народ могучий. Я шуганул Ыша своим "копьём" и оглянулся. К счастью, парни отступали, но пока ещё держались.

Воспользовавшись моей оплошностью, противник рванулся к своему оружию. Тоже неплохо! Я успел ему ткнуть шестом под ноги, отчего громила зацепился и с размаху плюхнулся на землю. Пока он не вскочил, я нанёс ему три или четыре удара по загривку. Вроде отключился.

Проверять не было времени, как и выяснять, на сколько опустело ведро. Парни могли не выдержать, тогда я останусь в одиночку сразу против двух опытных противников. Тогда мне точно пипец, я ж не какой-нибудь мастер кун-фу.

Прежде чем очертя голову броситься в драку, на миг притормозил, определяя, кому из моих побратимов требуется срочная помощь.

Как выяснилось – никому.

Я там, понимаешь, бьюсь, не жалея живота своего, а тут не слишком интенсивный обмен ударами, сопровождающийся весёлым трёпом. Нет, Ургк с Рымом благоразумно помалкивали… то ли сохраняли дыхание, то ли старались лишний раз не злить своих противников… а вот их "оппоненты" языками чесали, как помелом махали:

– Нет, ты смотри, Выр, твой братан ещё держится?

– Он крепкий малый, не чета твоему.

– Да-а? Сейчас проверим. О-о, упал. Нет, поднялся. А вот так!

– Покалечишь брата, и я твоего разделаю.

– Кишка тонка!

– Ха! Смотри!

Всё, моих несчастных соратников действительно сейчас будут метелить не по-детски. Мой выход!

– Й-йя-я-а! – неожиданный толчок в спину, такой же, как я нанёс Ышу, бросил Выра к ногам Ургка, тот едва успел отскочить в сторону.

– Что смотришь?! Добивай! – заорал я ему.

А-а, чёрт! Сам едва не пропустил удар Орна. Лишь в самый последний момент мне удалось слегка отклонить летящую в голову дубину. Мать его! Моё противник, видимо, весьма поднаторевший в драках, не упустив своего преимущества, тут же сбил меня с ног. Бух! Мы уже на земле, старший брат Ургка навалился всем телом, давя мне на горло моим же собственным шестом.

– Что, Зелёный, не повезло тебе?

– Ры-ы-ым! – взвыл я, – Ры-ы-ым!

– Э-э-э! – заорал мой противник, видимо получив по загривку, – У-у-у, сейчас я тебя! – и повернулся, чтобы достать Рыма дубиной.

Воспользовавшись моментом, я, извернувшись, пнул Орна в грудь обеими ногами, отчего тот тут же потерял равновесие и получил очередной удар от Рыма. Братан Ургка взвыл дурным голосом, собираясь броситься на моего побратима, но я схватил его за правую руку, в которой была зажата дубина, и попытался её заломить. Крутанул, зажав руками и ногами, и тут же получил несколько увесистых ударов по спине кулаком.

А чего это мой противник меня так радостно молотит? Он же, гад, уже должен волком выть от боли. Мля! Я же кручу его клешню не в ту сторону. Вот что значит отсутствие должных навыков. Пришлось вертеться веретеном в обратную сторону, как заправскому танцору брейк-данса. Если б ещё не нос и щёки, которые я расцарапал о камни.

Наконец-то мой противник рухнул на землю и взвыл, царапая когтями камни.

– Ры-ы-ым! – вновь заорал я, – Врежь по затылку!

– Кому?

– Ему!

Нет, мне! Не-е, с Рымом лучше так не шутить, а то запросто треснет. Он прост, как правда, шутки может и не понять!

– Бум! Бум! Бум!

Не отпуская руки противника, который всё продолжал вырываться, я чуть приподнял голову.

– Ры-ым! Ты что там делаешь?! Гладишь его?! Врежь дубиной как следует!

– Бум!

– О-о-о! – мой противник дёрнулся и затих.

Я отпустил поверженного врага и кое-как поднялся. Так, Ургк тоже разделал своего "оппонента", а где же третий?

– У-у-у! – Ыш нёсся на нас, размахивая дубиной.

Р-р-раз, и он напоролся на выставленную мной оглоблю, жаль, что та, скользнув по мышцам живота, не попала в солнечное сплетение. Мой противник схватился свободной рукой за шест, взмахнув дубиной. Та буквально чиркнула по волосам, потому что я был уже в полёте. Снова обеими ногами вперёд, вот только сил на новый крик "Й-я-я-а!" у меня уже не было.

Грохнулись на камни мы одновременно. Спину будто обожгло огнём, и я заскрипел зубами. И это несмотря на то, что, падая, успел раскинуть руки.

Блин! Руки-ноги не слушаются, а Ыш пытается приподняться.

– Добейте-е его-о! – взвыл я дурным голосом.

Братья меня не подвели. Сначала Рым, а потом и Ургк обрушились на заклятого врага.

– Стойте! Стойте! Стойте!- вода-то уже кончилась.

Кряхтя, как тысячелетний тролль, я кое-как поднялся на четвереньки, а потом, всё-таки принял вертикальное положение с помощью посоха. Да так и повис на нём.

– Ну что, вождь? – прохрипел я из последних сил, кивая в сторону едва шевелящихся противников, – Мы прошли испытание?

Не помню, как прошёл остаток дня – всё, будто в тумане. Наверняка был праздник, всё-таки не каждый день, и, даже, не каждый год в племени появляются новые охотники. Для мужчин-троллей – это, как заново родиться. Правда, это, скорее, семейное торжество, но у меня-то её нет. А ж тут, все эти годы был кем-то вроде сына полка. Шэрха это не тяготило, потому что это для него был рай земной. А о том, что будет после, он как-то не задумывался. А мне что теперь делать и как дальше жить?

Проснулся я в какой-то кладовке среди пыльных шкур. Уй-ё-ё-ё! Спина болела нещадно. А где моя оглобля? Как не странно – здесь. Вот только один конец уже обломан, видно в этом месте люди, чтобы вязать петли, глубже "подгрызли" дерево, вот оно и не выдержало. Фигня, мне и так сойдёт!

Хотел было вылезти наружу, но тут услышал громкие голоса. Похоже, ругались двое:

– …Зачем тебе сдался этот парень! Решил "зеленца" сделать вождём, как тебя, сопливого юнца когда-то отец?! Порядки хочешь установить, как у людей, вещами, вот, разными обзавёлся…

– Бам-дын-дын! – послышалось блямканье металла по камню.

– Ты, Хмых, чужие вещи не трожь! Объясни толком, зачем пришёл!

– Ты, Хом, хочешь захапать всю власть и богатства себе и своей семье: одну дочку решил сплавить чёрным, другую своему зелёнокожему выкормышу. Сына-то у тебя нет. Только хрен у тебя что получится! Племя твоего выбора не одобрит, и зятьёв своих на место вождя ты не пропихнёшь! Ни одного, ни другого! Даже не надейся! Моё слово!

– Ты, Хмых, словами-то не разбрасывайся, у тебя их и так мало, как и мозгов. Всё раскидаешь, где новые возьмёшь?

– Мозгов у меня побольше, чем у тебя!

– Да-а, а чего ж ты их с собой не носишь, прячешь где-то? Так они у тебя совсем прокиснут!

– Почему?!

– Ну-у, ты ж ими не пользуешься.

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда я стану вождём племени!

– Ты им уже был. Похоже, твоя задница перестала чесаться, после того, как из неё вытащили все шипы, и ты ищешь для неё новых приключений.

– Пошёл ты к фыргу лысому! – рявкнул старший охотник и затопотал к выходу.

– Сам пошёл! – вяло огрызнулся вождь.

Когда шаги смолкли, я вылез из своего укрытия.

– О-о, встал, – заметил меня Хом.

Я молча кивнул.

– Слышал наш разговор? – как бы между прочим поинтересовался этот жучара, подбирая отлетевший к стене изрядно помятый медный таз.

– Да он своим рёвом мёртвого разбудит!

Вождь усмехнулся, пытаясь лёгкими нажатиями пальцев привести вещь в более-менее приемлемый вид.

– А разговор… Кое-что расслышал, только ничего спросонья не понял, – простодушно заметил я.

– Да?

– Конечно! Как это можно хранить где-то свои мозги?

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Хом, – Это я пошутил.

– А-а-а… А Амми что, выходит замуж?

Да, по-моему я не слова не сказал о семье вождя. Сыновей у него не было… если и были, то умерли в раннем детстве. Жены Хом лишился лет этак пять назад, ещё до моего появления в этих краях, а новой так и не обзавёлся. Хотя, зачем она ему? Думаю, нашему аксакалу с лихвой хватило своей первой и единственной.

Юи была из племени Чёрной скалы. Наверное, это был какой-то династический брак, насколько это возможно у троллей. В общем, жена Хома ничем не уступала ему ни в росте, ни в силе… а может, и превосходила… Как-то специально не спрашивал и сплетен никаких не собирал.

К чему это я рассказываю? Да к тому, что хоть вождь и имел возможность содержать не одну жену, а двух или трёх… а, может, и четырёх… однако, он этого себе не позволял… Точнее не разрешала его благоверная, с которой не забалуешь.

Теперь, во цвете лет Хом себе новый хомут на шею вешать не собирался. Девушек на выданье, кроме его дочерей, сейчас в племени не было, а брать вдову с детьми… Старая и нафиг не нужна, а молодая… Если вести хозяйство, так есть кому. Вы спросите "а как же любовь и ласка?" Ха-а! А, как вы думаете, кто кормит "бесхозных" вдов вместе с их детьми… тех, кого не забрали в свои семьи близкие родственники их мужей? Правильно, это делает племя… А кто решает: кому, чего и скока? Вождь. Не поверю, что от благодарных женщин ему ничего не перепадает! Но это, конечно, домыслы. Рядом я не стоял и свечки в руках не держал… И вообще, я собирался рассказать про дочерей вождя, а не про его любовниц.

Так вот, старшая – Амми, про которую я спросил, была вся в мать, тогда как младшая – Риа пошла своим ростом и статью в кого-то из родственниц Хома. Прямо всё, как в комедии Шекспира "Укрощение строптивой": воинственная Катерина… или Катарина… "Кэт – кошечка, Кэт – лакомый кусочек"… внушительный такой кусочек… и милая скромница Бьянка. Полковая лошадь… нет, даже не лошадь, а тигрица… и нежная, трепетная лань.

Если на Риа все неженатые и добрая половина женатых мужчин нашего племени были готовы жениться хоть сию минуту, то, завидя Амми, большая часть из них спешила уступить ей дорогу. А уж объявить такую особу своей суженой… Хм-м-м. Этому герою следовало сразу давать медаль "За Отвагу"!

А Хом… Так же, как отец тех дочерей, что в комедии… забыл, как его зовут… то же объявил, что пока старшая не выйдет замуж, руки младшей он никому не отдаст. Ну и чего он этим добился? То у него была бы одна обозлённая дочь, а теперь сразу две. Впрочем, не моё это дело, может, старшая сестра уже не так злобствовала, зная, что младшая страдает вместе с ней. Ладно, там глава семьи Хом, пусть он со своими чадами сам и разбирается.

Скажу честно, когда я задавал свой вопрос, будущая судьба Амми меня волновала меньше всего. А вот Риа… Сколько всего это имя поднимало в душе… и не только… Шэрх, тот просто был от неё без ума, насколько это возможно для тролля. А я… Если мне суждено остаться в племени и связать с кем-то свою судьбу, то пусть это будет эта симпатичная троллька… Обозвать её троллихой или трольчихой, у меня как-то язык не поворачивался.

– Ты хочешь сам на ней жениться? – ухмыльнулся Хом.

Свят! Свят! Свят! Не дай господи! Меня аж передёрнуло.

Заметив мою реакцию, вождь нахмурился. Ну какому отцу приятно, когда его дочурка вызывает отвращение.

– Она же старше меня, – попытался я вывернуться из щекотливой ситуации, – да и потом, я ведь ещё не стал полноправным охотником.

Поневоле перед глазами мелькнул герой Вицина: "Как же я её такую прокормлю?"

Надо ли объяснять, что только тот, у кого есть внушительная доля добычи, может позволить себе завести жену и потомство.

– Раи тоже старше тебя, – заметил Хом.

Ну, не на столько же! Но, в общем-то, он прав. Женщины у троллей, как, в прочем, и у людей, созревают раньше. Раз может родить ребёнка – значит, готова стать женой. А мужчине ещё надо научиться охотиться, чтобы стать добытчиком. Оттого разница в возрасте между потенциальными женихами и невестами становится ещё больше.

Так что, по нашим понятиям Раи тоже почти старая дева.

Выходит, выйдет замуж старшая сестра, или нет, не ведать мне моей зазнобы, как своих собственных ушей. Печально.

– Что задумался?

– Да вот, думаю, если я помогу пристроить Амми, выдашь ты за меня Риа, или нет?

– Согласен! Но если твой план будет действительно дельным.

– Но для начала я хотел кое-что узнать…

Сколько мы с ним проговорили… По-моему, больше, чем дофига! Когда закончили, солнце уже стояло в зените.

В нашем племени кандидатов не нашлось, иначе Амми ещё лет десять назад, если не пятнадцать, выскочила б замуж.

– Хом, а почему ты не выдал её за кого-нибудь из племени Чёрной скалы?

– Ты думаешь, я над этим не думал?

Оказалось, думал, и не раз. Пожалуй, для девушки это было б самым удачным вариантом. Если у нас она выглядела громилой, гренадёром в юбке, то среди черноскальских дев своими размерами не выделялась.

– Амми красивей Юи, – вздохнул вождь.

– Так в чём же дело?

Да очень просто! После драки трёхлетней давности Хмыха с нашими соседями, когда следом за ним кинулись Выр и Ыш. Несмотря на то, что противников было четверо, а наших семеро, "трёх мушкетёров" отметелили за милую душу. Двое лупили, а другая пара сдерживала остальных.

Что самое хреновое, старший охотник и компания напали на чужаков внезапно, не вызвав тех на бой. Но это ещё ничего, главное, без какого-либо значительного повода или маломальской угрозы с их стороны.

– Что, вообще никакой? Хмых что, дурак?

Видимо, вопрос был риторическим.

– Ты ещё спрашиваешь? – вождь посмотрел на меня так, как будто по умственному развитию я был ничем не лучше главного охотника.

Причём эта стычка была не первой в череде прочих, просто самая вопиющая по своей дурости. Жув тоже с чёрными был на ножах… или на дубинах. Да вообще, все охотники. Им постоянно приходилось сталкиваться на узких горных тропах. Просто одним из наших уже надоело постоянно получать звиздюлей, а другие, не смотря ни на что, прямо-таки рвались в бой, не заботясь о последствиях.

М-м-мда-а-а. Так что же теперь получается: любой из нашего племени, встретив чёрноскальца, получит дубиной по башке без всяких разговоров? Выходит, что так.

А замириться с ними никак нельзя?

– Пойди, попробуй, у меня не получилось. Закидали камнями издали, как бешеного зверя. Еле ноги унёс.

– Лучше бы они с Хмыхом так поступили.

– Тебе смешно?

– Вообще-то – не очень. Слушай, вождь, а если увидят нашу женщину, они её тоже побьют камнями.

– Да ты что?! Только увидят, сразу сволокут к себе в становище и сделают женой.

– Даже старуху?

– Старуху? Старуху вряд ли.

И я поведал, что задумал.

Берём старушенцию, на которую никто не позарится, лучше всего, чтобы у неё были родичи в племени Чёрной скалы…

– Найдутся такие?

– Найдутся, – кивнул Хом.

Затем, засылаем тётку в горы к соседям, якобы она туда пришла по делу.

– По какому?

– Да какая разница? – пожал я плечами.

– Не-е, это надо обмозговать.

Ну, давай!

Перебрали добрую дюжину вариантов: поиск трав и кореньев и случайное попадание на чужую территорию, визит к родственникам… не самая лучшая легенда – несколько десятков лет не виделись, а тут – "здрасте, я ваша тётя"… Так что, по моему мнению, лучше всего был приход целительницы за каким-нибудь рецептом.

На роль специального агента нашлось, аж четыре кандидатки. Однако самую старшую из них – Осси было грех гонять по горам из-за её почтенного возраста. Бабке было уж где-то под тыщщу лет. Она была самой старшей в племени, ровесники уж давно померли.

Лоа – наоборот, была самой молодой вдовой. И двух лет не прошло, как её муж Чим погиб на охоте, оставив жену с тремя детьми, которые все были девочками мал мала меньше. Правда, старшая родилась вроде бы от другой жены… Ладно, буду ещё я вникать в эти дебри. Тем более, что сама Лоа, будучи совсем девчонкой, сбежала от чёрноскальских троллей, пробравшись на нашу сторону гор, где её и встретили возвращавшиеся в стойбище с добычей охотники.

– Лоа к чёрным не пойдёт! – отрезал вождь, зло зыркнув на меня.

Нет, так нет, тогда остаются Наи – мать Ыша… От этого имени Хома аж передёрнуло, и он скривился, как будто сжевал незрелый лимон вместе с кожурой… Нет, нас – троллей такой фигнёй не проймёшь… целый мешок лимонов.

Значит, эта кандидатура тоже отпадает. Тогда остаётся Шаи.

А чего, мать уже упомянутого Чима. Был бы жив сын, горя б не знала, а так вся их семья на иждивении у племени. Что этой бабке достаётся? Объедки?

– Вряд ли она согласится, – поскрёб затылок Хом, – Характер у старухи – не сахар.

– Так надо её сперва пригласить в гости, напоить, накормить и спать уложить, а потом уж о деле толковать.

– А чем её можно таким угостить? – задумался вождь.

– Ухи сварить.

– Что?

– Рыбного супа, понаваристей. Рыбы она наверняка давно не ела.

– Где ж я её возьму?

– Так я сейчас наловлю, всё равно хотел на речку идти, мыться.

А то мало того, что вчера всю площадь собой протёр, так ещё в этой кладовке спал, откуда вылез, как из саркофага фараона Рамзеса – весь в паутине и бычках.

– Й-йя-я-а!

– Бу-у-бу-у-ух! – я сиганул с обрыва в воду.

Ух! Хорошо.

– А-а-а-а!

– И-и-и-и!

Э-э! Не понял, а кто это здесь? Кто орёт-то?

Присмотрелся повнимательнее. О! В тени утёса плескались Риа и Амми. Увидев, что за возмутитель спокойствия вынырнул из воды, они прекратили орать с квадратными глазами.

– Ты-ы-ы! – оправившись первой от испуга, пошла в наступление старшая, рыча, как бешенный зверь, – Ты! Да как ты посмел!

В пылу негодования Амми совсем забыла о своей наготе, надвигаясь на меня, как танк. Внушительная такая деваха.

Как говаривал мой дядька-ростовчанин: "Есть рыба, а есть – рыбец, есть баба, а есть – бабец".

В стойбище старшая дочь Хома, как и все наши женщины, ещё прикрывала свою наготу, а тут предстала передо мной во всей красе. Грудь – два упругих баскетбольных мяча. Кормовая часть поневоле напоминала анекдот о голубых глазах, вот только той бабе с Амми было не тягаться, потому что у неё совсем не было жира. При нашем тролльем житье-бытье не пожируешь. А талия…

Если фигуру Риа можно было сравнить с гитарой… ну, или с виолончелью… всё-таки спутать младшую сестру с тонкой, как тростинка, дюймовочкой было сложно, хотя по сравнению со старшей… В общем, если переходить на музыкальную терминологию, то Амми напоминала собой контрабас – самый большой из всех скрипичных инструментов. Так, что её мужу со своим смычком придётся поднапрячься, чтобы эта "скрипка" заиграла и запела, даря радость себе и ему.

Впрочем, не мои это проблемы, меня, судя по всему, ожидали неприятности совершенно иного рода. Ведь именно об этом не просто говорила, а просто-таки кричала, плескавшаяся в вишнёвых глазах Амми ярость.

– Ща-ас-с-с, ме-е-елкий, – громко зашипела девица, будто… не то что гадюка… а как целый полновесный питон Каа… всем своим видом показывая, что сейчас придёт трындец одному не в меру шустрому бандерлогу, – я тебе твои длинные уши-то надеру.

Э-э-э-э, вот их-то как раз трогать и не надо. Это – моя гордость и краса. Ну и что, что они чуть длиннее и шире, чем у других троллей. "Это, внученька, чтобы лучше слышать". Не знаю, как в горах, но в лесу без них никак.

Поэтому я, на всякий случай отодвинулся подольше. У-упс-с! Дно у меня под ногами резко оборвалось, и я едва не нахлебался воды.

– Амми, – с трудом произнёс я, сплёвывая воду и энергично работая руками, чтобы удержаться на праву.

К счастью, течение в этом месте реки не было слишком сильным, к тому же я ухитрился левой ногой встать на какой-то камешек.

Девица сунулась было за мной, но, провалившись по горло, выскочила назад, где помельче.

– Ну, ушастый,.. – старшая дочь Хома набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать ещё чего-нибудь этакое в мой адрес.

Не очень-то интересно.

– Амми, я тебя искал, – произнёс я, более-менее обретя устойчивость, – Это на счёт твоего замужества.

Все кубометры атмосферы разом вырвались из лёгких девахи наружу, едва не сдув меня на стремнину.

– Врёшь!

И как её теперь убедить? "Вот те святой истинный крест" – не подходит, "честное пионерское" – тем более, а "чтоб я сдох" – мне самому не нравится.

– Поклянись!

– Это у вас женщин клятвы, а у нас, настоящих мужчин – охотников и воинов, каждое слово – правда! Отец пытается подобрать тебе подходящего жениха, но тут нужна твоя помочь.

– Какая? – в её глазах сверкнула надежда.

– Он тебе сам объяснит.

Амми фыркнула так, что я вновь с трудом удержался на камне.

– Ну смотри, зелёненький, если обманул, одними ушами не отделаешься!

Стремительно выскочив из воды, будущая невеста, подхватив свои шкурки, помчалась вдоль берега, как лань, обсыхая на ходу.

Риа, окунувшись ещё раз, не спеша последовала на берег, на ходу отжимая волосы. Как же она хороша! Чисто богиня! Афродита, только что вышедшая из морской пены.

– Бум! – моя палка полетела на камни.

Несколько шагов и я рядом с моей русалкой.

– Шэрх, не-е…

Что там "не" договорить я ей не дал, притянув девушку правой рукой за талию, а левой зарывшись в шелковистые волосы, такие мягкие и податливые. Наши губы встретились. Какие же они у неё были нежные и горячие. Меня, будто током пронзило. В тот миг все сокровища мира показались мне пылью и прахом по сравнению с этим мигом блаженства.

Я только-только встретился языками со своей любимой, приучая её к новой ласке… По моему, тролли вообще не целуются, во всяком случае, сколько здесь живу, ничего подобного за ними не замечал.

Так что подобные нежности были девушке в новинку, и, похоже, они ей понравились.

Но счастье не длится вечно.

– Риа! – взревела у нас над головами живая сирена, – Где ты-ы-ы!

Млять! Ну никакой личной жизни!

– Что? – оторвавшись от меня, откликнулась моя любимая, с видимым недовольством.

– Где ты?! Я тебя не вижу!

– Здесь я! – я отпустил свою ненаглядную, и та отступила к воде, чтобы её можно было узреть сверху.

– Почему не одеваешься? Ты идёшь или нет?!

– Это ты понеслась, как олень, за своим суженым даже не обсохнув. Мне спешить некуда, меня пока никто замуж не берёт.

– Эй, а где этот мелкий и зелёный, он с тобой? – запоздало вспомнив, что сестра поручена её заботам, забеспокоилась Амми.

– Ушёл, – не моргнув глазом, соврала Риа.

– А палка чья там валяется? Не его?

Младшая сестра всем своим видом показала, что понятия не имеет, что это за деревяшка.

– Сейчас влезу на утёс, и если он внизу – камнями закидаю.

Блин! Правду говорят: "Не делай добра – не получишь зла!" Расстроенный, я шагнул в воду, позабыв о своей оглобле.

– Шэрх! – послышался тихий окрик.

Я поймал на лету брошенный мне шест и, послав любимой воздушный поцелуй, с разворота ввинтился в воду.

Глава 5.

Не знаю, кем были мои предки, но плаваю я, как Ихтиандр. Во всяком случае, по сравнению с остальными троллями. Те, как я уже говорил, воду вообще не любят.

Борясь против течения, наслаждаясь омывающими тело прохладными струями и всё время думая о Риа, я и не заметил, как оказался напротив ещё одного песчаного пляжика. Он был даже больше того, где плескались девчонки, но там от чужих взглядов их закрывала скала, а это место было совсем открытым.

Не вылезая из воды, швырнул оглоблю на песок, а сам побрёл дальше вдоль берега. Тут под камнями непременно должен был кто-нибудь сидеть. Места были приметные, тут я промышлял уже не первый раз. Камни специально не трогал, так что в пустующую "квартиру" через некоторое время непременно вселялся какой-нибудь новый жилец. Надо было только подождать.

Та-а-ак, первая нора… Пусто. Вторая – пусто. Третья – опять пусто! Да что такое, хитрые рыбины перестали селиться в этих комфортабельных норах, зная, что их непременно съедят? Что-то не верится.

Следующий камень. Оп-па! Вот это – удача! Не мелочь какая-нибудь. Серебристое тело, длиннее моего локтя. Ещё бы парочку таких.

Стукнутая о камень… чтобы не трепыхалась… выловленная добыча полетела берег, а я побрёл дальше. Если не повезёт, то придётся подниматься вверх по течению или переплывать на другой берег и искать уже на той стороне. Но эти места были мной совсем не исследованы а заниматься этим сейчас не очень-то хотелось.

Блин! Не-е, а куда они все подевались? Пошли метать икру? Вроде бы нерест уже давно кончился, да и не видел я, чтобы местные рыбёхи, как лососи скакали по порогам, прорываясь в верховье реки. Наша речная живность куда поспокойней будет.

Есть!

– Твою мать! – взревел я.

Мля! Что за гад вцепился в руку, да ещё дёргается, вражина. Прокусить мою толстую кожу тварь умудрилась лишь в двух местах, но больно то как! Ухватил злодейку… или злодея… за нос и разжал челюсти. Кусаться! Пасть порву, гадина!

Э-э-э, это что – змея? Гибкое серое тело, будто бич, щёлкнуло по воде, подняв фонтан брызг. Не-е-е, – рыба. Я подцепил свою добычу с двух сторон за едва заметные жабры и поволок на сушу. Пойманный "водяной змей"… то ли какой-то угорь, то ли пресноводная мурена… по-прежнему продолжал трепыхаться, но уже не так яростно. Пробовал, правда, хлестать хвостом, обвиваться вокруг ноги, но я ж ему не Лаокоон какой, меня так просто не задушишь.

В общем, как гнусная змеюка не изгалялась, я всё-таки вытянул её на сушу. Ох, и здоровая ж оказалась злодейка! С ней мне точно новой добычи искать не придётся, лишь бы она, сволочь, не оказалась ядовитой.

За своим "драконоборством" я совсем выпал из реальности, не подозревая о надвигающейся опасности, вплоть до того момента, несколько сброшенных со скалы камней не скатились к моим ногам. Оглянулся в сторону послышавшегося шума.

Бух! Перескочив по камням, на песок спрыгнул Хмых. Ему-то чего здесь надо?!

– Что, зелёный, поговорим? – изрёк этот хмырь, поигрывая своей дубиной, – Я думаю, ты не достоин быть охотником и в поединке дрался нечестно…

Похоже, меня сейчас будут бить… Блин, и оглобля моя, как назло, осталась в двух шагах от злодея! Стоит за ней наклониться, и увесистый удар по кумполу обеспечен.

– А потому…

Что там ещё собирался сказать наш главный охотник, которого пробило на словесный понос, я так и не дослушал… Ну не люблю я американские боевики, особенно тот момент, где главный злодей начинает ни с того ни с сего делиться со своим заклятым врагом сокровенными планами по захвату мира или ещё какому-нибудь величайшему злодейству. Трепет, трепет языком, а потом не успевает засмеяться, как Фантомас, "У-а-ха-ха-ха!", как "трах!", "бах!" и ему трындец. Вот и сказочки конец.

Я предпочёл отклонился от дурацкого сценария, метнув свою рыбу в лицо противника… "ейной мордой ему в харю", или как там у классика…

В общем, "змей" у меня пошёл на первое, вместо "паузы" и "перемотки". А на второе… пока Хмых отдирал от себя рыбину, вцепившуюся ему в верхнюю губу… я схватил с земли самый большой из упавших камней и впечатал злодею в лоб.

У-упс! Камень искрошился в моей руке, а охотнику хоть бы что! Не-е, я всегда знал, что его голова чугунёвая, но не до такой же степени!

Фу-у-ух. Хмых всё-таки меня не подвёл. Постояв ещё пару мгновений с квадратными глазами, он рухнул затылком на песок, так и не выпустив из рук рыбьей головы, которую стиснул в смертельных объятьях.

– Эй, Шэрх! – донеслось сверху.

Это ещё кого принесло?!

– Что тут случилось? – крикнул, спрыгивая на песок Выр.

Следом за ним соскочил Рым. Против обоих мне не устоять. Хотя, почему я с ними должен драться? Раз спрашивают, значит нашей неравной "дуэли"… мы с муреной против Хмыха… они не видели.

– Не видишь?! Твоего отца рыба покусала! Давай, хватаем его и тащим в стойбище, вдруг эта гадина ядовита.

Кого конкретно из двух гадов – "змею" или их папашу, я имел в виду, уточнять не стал.

Подхватив бедолагу за руки и за ноги, и покидав на него, как на носилки, и рыбу, и дубины, мы потащили свою ношу в селение. Там Наи, которая лучше всех разбиралась в ранах, осмотрела пострадавшего и наконец-то освободила его из костяного капкана. Голову рыбы Хмых раздавил, но проклятые челюсти с загнутыми назад зубищами ещё надо было извлечь из ран.

Но это всё фигня, главное, что у меня чуть не отняли мою добычу, мол это охотник поймал. Какой нафиг охотник! Я тут же продемонстрировал прокушенную руку, откуда был извлечён осколок зуба проклятой твари. Пришлось поведать историю о том, как одолел рыбину и выбросил на берег, поймал новую, глядь, а Хмых уже катается по песку, сражаясь с изворотливой "змеюкой". Как он с ней сцепился и почему? Откуда ж мне знать? Я в это время другую рыбу ловил. Вот очнётся, и спросите.

Причём эту историю мне пришлось рассказать несколько раз, добавляя всё новые подробности. Ну а что мелочиться – врать, так врать!

Короче, на следующий день, когда наш главный охотник, а теперь ещё и рыболов окончательно оклемался, по стойбищу ходил добрый десяток историй. Начиная от красивой эпической сказки, как могучий дядя Хмых сражался с ужасным речным змеем… не ходите дети без взрослых на речку гулять, даже после того, как могучий воитель одолел чудовище, разорвав ему пасть, аки Самсон… и кончая скабрёзным анекдотом, как наш лучший добытчик ловил рыбу носом. Придурок, лучше б использовал для этого то удилище, что у него между ног, так оно было б вернее!

В общем, народ изгалялся, кто как мог. А что вы хотите? Радио нет, кино нет, телевизора и того нет! Как же пройти мимо такого события. Разговоров теперь будет как минимум на целый год, а то и два.

Зато мне, похоже, с Хмыхом придётся драться насмерть, он мне этой хохмы вовек не простит. Да и хрен с ним, зато чуть ли не всё племя будет теперь на моей стороне. Осмеянный враг не кажется таким страшным, как раньше.

В этот раз, в кои веки, я проснулся в самом благожелательном настроении духа. Лицо не саднит, спина вроде бы не болит… Чего ещё надо уважающему себя троллю? Живот предательски заурчал. Понял, не дурак – пожрать бы ещё не мешало б. Говорят, еда очень способствует… Чему она способствует? Да всему! Человеку без еды нельзя прожить, а уж троллю…

– Шэ-э-э-эрх, ты завтракать будешь? – звонко пропел от входа нежный женский голосок… Ну, насколько он может быть нежным у троллек.

– Буду! – тут же подтвердил я, потом пригляделся к темневшему в проёме силуэту и потерял дар речи.

Блин, да это же Амми! Не мерещится ли мне это? Я на всякий случай потёр глаза. А где обычное: "Подъё-ё-ём зелёная зар-р-раза!" Нет, что-то со вчера на сегодня точно произошло в этом мире! Он перевернулся вверх тормашками? Да, нет! Пол на месте, там где и был, потолок тоже. Старшая дочь Хома успела выйти замуж? За одну ночь? Не-ет, в принципе всё возможно. Но, как-то сомнительно? Вроде только сегодня с утра Шаи должна была отправиться на переговоры.

Как вчера старуха трескала угощение. Несколько плошек ухи, сочные куски жаренной рыбы. А как она обсасывала каждую косточку… От таких воспоминаний живот буквально взревел пароходной сиреной. Пора прибавить шагу.

Ведомый будоражившими воображение запахами еды, я чуть ли не бегом добрался до "столовой".

– Шэ-э-эрх, ну как тебе моя стряпня? – медовым голоском пропела Амми.

– У-вуо-ву-ву-вуо-ву-ву, – закивал я головой.

– Как думаешь, моему будущему мужу понравится?

– Ву-ву, – вновь подтвердил я.

Девушка снова проникновенно вздохнула и застыла с видом: "Алёнушка ждёт братца Иванушку"… Нет, что я несу – это ж инцест… Не-е… Ждёт она Ивана-царевича на сером волке… или рыцаря Ланселота… или королевича Елисея. В общем ЖДЁТ своего суженого-ряженого и оттого лик её светел и божественно прекрасен.

Та-ак, не будем задавать глупых вопросов, но, по-моему, Хом рассказал своей дочурке, чья была идея выдать её за чёрноскальца. Ах, он – сволочь! Ах, он – гад! Почему? Да потому!

Теперь, если свадьба удастся – все пряники вождю, это ж была его идея. Попробуй, возрази! А пойдёт что-то не так, кто получит звездюлей?! Правильно, ваш покорный слуга!

Одно радует, что с незадачливым женихом вместе убегать будем. Может, так мне меньше достанется.

– Шаи давно ушла? – задал я интересовавший меня вопрос.

– Я её ещё засветло проводила.

Видно, не терпится девке. Ждала почти два десятка лет, могла бы ещё подождать.

Ладно, поесть я поел, пойду найду Хома, а то, глядя на это влюблённое создание… Как я покинул пещеру девушка даже не заметила.

Не успел выйти наружу, как встретил вождя.

– Собирайся, Шэрх, пойдём на старое место, – огорошил он меня.

– Куда это?

– В РОЩУ, ЗА ТРАВАМИ, – многозначительно пояснил Хом.

А-а-а, всё ясно, к людям, значит.

Когда мы пришли, барон с сержантом уже были на месте. Снова обмен любезностями, разговоры о здоровье, самих собеседников, их родных и близких. Наш предводитель поделился планами насчёт дочери. Барон тоже посетовал на судьбу. Оказывается у него тоже две девахи, старшая год назад вышла замуж, а вот младшую егозу ещё нужно пристроить в надёжные руки. В общем, обычный трёп двух любящих отцов по поводу недалёкого будущего их ненаглядных чад, который я слушал вполуха.

– А ты чего сидишь, ничего не ешь? – спросил меня фьерр, – Угощайся, – барон указал рукой на разложенные на импровизированной скатерти яства.

– Ну, если только маленький бутербродик, – нехотя согласился я.

– Почему же маленький, можешь взять и побольше.

– Как прикажете, – была бы честь предложена.

На скатёрке действительно лежали нарезанный белый хлеб, мясо и два батона колбасы разных сортов. Нет проблем, что я колбасы не видел? Подхватил остаток то ли маленького батона, то ли большой булки и резанул его ножом вдоль. Теперь остаток колбасы в середину… нефига её чистить – моими пальцами несподручно… а вдруг ещё отнимут? О-о-о, получилось что-то вроде тролльего хот-дога. Я откусил, потом ещё. Колбаса, варёно-копчёная… Вкусно!

Э-э-э, а чего это все так на меня вылупились. Не-е, ну я согласен – барон вкушает эти деликатесы каждый день, они ему, небось, осточертели. Хом, тот, как кот Матроскин, кладёт бутерброды колбасой вниз на язык и тащится от них, как я не знаю от чего.

– Фо-о? – спросил я у своих сотрапезников, пялящихся на меня квадратными глазами.

– Ну и здоров же ты жрать! – прокомментировал вождь.

– А чё тогда предлагали? – огрызнулся я, выдёргивая из зубов застрявший огрызок верёвки, за который в своё время колбаску подвешивали в коптильне.

– Кто ж знал, что ты её "хам", и всё! – поддержал своего другана барон, – Ладно, скоро этого лакомства у тебя будет вдосталь… в людских землях.

– Чего?!

– Поедешь, то есть – пойдёшь мою дочь провожать до столицы. Ей как раз надо,.. – фьерр принялся объяснять, какие она там будет решать проблемы, но я его уже не слушал, раздумывая над проклятой дилеммой.

По всему выходило, что мне следует дать дёру, чем скорее рвану когти, тем лучше – в лесу меня хрен кто найдёт, а начнут прочёсывать, уйду в никем не заселённые края. Вот только после этого не видать мне Риа, как своих собственных… Нет, уши я могу разглядеть боковым зрением, правда, только самые кисточки.

В общем, от моей зазнобы, которая меня вроде бы не отвергла, а совсем даже наоборот, мне осталась бы лишь память. А ей? Тоже память… и безбрежное море ненависти – жених называется, наобещал в три короба, а как пошло дело к свадьбе, тут же трусливо сбежал! И не докажешь девчонке, что в человечьих землях меня может ждать большой-большой кирдык.

А чего, угроза вполне реальна, как шишка на лбу барона, которую мы с парнями поставили совместными усилиями. А нефига орать всякую хрень в бойницу!

Да, но теперь-то что делать? Как-то не верится, что за разгром замка меня погладят по головке, да ещё и наградят. То, что барон ко мне вроде бы благожелательно настроен, так это может быть только видимость. А там глядишь, у дочурки письмецо: "А того зелёного, главного зачинщика, умоляю Ваше Величество казнить без промедления". Это Гамлету принцу Датскому повезло, что он вовремя обнаружил подобную писульку. А мне где её искать?

Между прочим, всё это мои недоброжелатели могут запросто передать и на словах… Вырезать всю делегацию?

Кстати, а почему я вообще должен куда-то отправляться?

– Почему я…

– А кто? – накинулись на меня разом вождь и барон.

Мля! Какое у них единодушие.

– А войско?

– Чьё?

– Как чьё? Фьерра Арилана разумеется.

Барон расхохотался. И чего он ржёт, как лошадь полковая.

– Ты, Шэрх, едва его не уничтожил, – заявил Хом.

– Да ну?! Что, совсем никого не осталось?

– Сейчас я могу выставить десятка два бойцов, но надо ж кому-то и в крепости остаться. Времена нынче неспокойные, а вы, тролли, у меня не самые опасные соседи. Уж поверь, Шэрх, среди людей есть куда худшие экземпляры.

Что ж, охотно верю. Нет, порой, никого хуже иного "доброго" соседа.

Но это всё не мои проблемы, раз мне придётся отправляться к людям, да не к кому-нибудь, а к власть имущим, у меня накопилась масса вопросов. И я принялся сыпать ими, как из рога изобилия:

– Так я что, отправлюсь один?

– Нет, тебе ж сказали, будет отряд, – поморщившись, раздражённо заметил барон.

– Я имею в виду, из нас, троллей? – обратился я к Хому.

– Хочешь взять с собой братьев?

– Я лично ничего не хочу! Сколько будет народу в отряде? – это уже барону.

– Я ж говорю – человек десять.

– А обычно каким ходили?

– Прошлый раз я брал с собой два десятка.

– Вот.

– А парни не растеряются в человечьих землях, и кто их одёрнет в случае чего? Ты сможешь? – насторожился наш предводитель.

– Откуда я знаю? Ты им приказывал туда отправляться? Нет. Кто тут вообще вождь – я или ты? – последнюю фразу я рыкнул по-тролльи.

– Ладно, я с ними поговорю… Это всё?

Как же, держи карман шире. Я ещё даже не начинал. И вывалил на обоих главнокомандующих ещё ворох проблем. Главное, какой мне держаться версии событий, чтобы окончательно не завраться.

Аксакалы выбрали мою, уже озвученную ранее: ночное нападение неизвестных, сломавших мост и подъёмную решётку, а утром появились мы… В общем – всё сплошное недоразумение, а никакого штурма вроде как не было. Тролли забрались в крепость, потому что проход был открыт.

А как же то, что я с друзьями сломал мост, а потом стрелял из катапульты по башне?

– Сколько народу, по-твоему, это видели? – спросил фьерр.

Как оказалось – немного. А ведь действительно, если верить барону, то камнем истины можно проверить и уличить во лжи только самих очевидцев событий, тех, кто видел всё своими собственными глазами. А что могут сказать остальные? Я слышал, что было то-то и то-то. А видел? Не-е-е-а.

Только как быть с самими свидетелями? Я воззрился на фьерра, раздумывая, как лучше сформулировать вопрос.

– Не переживай, я найду, куда сплавить тех, кто может проговориться, чтобы до них никто не добрался, – ответил дворянин на незаданный вопрос.

НИКТО, значит, и мне их будет не найти, зато, случись что, барон тут же выдернет эту козырную карту из рукава.

Я вспомнил изумрудные глаза и её шелковистые волосы цвета червонного золота. Сто?ят ли они участия в этой смертельной авантюре? Да, решил – сто?ят. И потом, женишься, там дети пойдут, выберусь ли я когда в большой мир из этих грёбаных пещер, а так, хоть мир посмотрю, куда меня нелёгкая занесла.

– Вот ещё что, мне нужны штаны, – заявил я.

– Чего-о-о? – опять в унисон затянули оба.

– Штаны говорю. В мире людей ведь все ходят в штанах.

– Раньше ты вообще голышом бегал, – заметил Хом.

– Так ты мне сам сказал: "как все ходят, так и ты ходи, раз так принято".

Вождь зачесал затылок.

– И из какой ткани их прикажете пошить вашему превосходительству: из парчи или бархата? – попытался поддеть меня барон.

– Парадные можно и из бархата, а в повседневных изысков не надо – пусть будет прочная ткань, которая идёт на палатки и тенты для фургонов…

Джинсы ведь из парусины мастерили, или я не прав?

– А на заднице швы пусть получше прошьют, а то треснет в самый неподходящий момент.

Для чего мне штаны? Надоело, знаете ли, ходить всё время в юбке, я ж не шотландец какой. И снизу поддувает.

– Не будет штанов, никуда не пойду, – пригрозил я аксакалам.

– Шэ-э-эрх!

– Ну что ещё?!

Нет, уже который день не дают мне спокойно досмотреть последний сон.

– Шэ-э-эрх! Он пришёл!

– Кто пришёл? Куда пришёл?

– О-О-ОН!

– Кто "он"? – я непонимающе уставился на Амми.

– Жених.

– Жених? – я зевнул и потёр кулаками заспанные глаза.

Ни минуты покоя с этими женщинами.

– Жених?! Что уже здесь?! – до меня только дошёл смысл сказанного.

– Угу, – кивнула девушка.

– А чего так быстро?

Раньше следующего дня мы парня не ждали. К тому же Шали вряд ли смогла так быстро обернуться. Если только черноскалец не притащил её на себе… Как, собственно, и произошло.

– Он тебя уже видел?

– Не-е-е, – замотала головой Амми.

– А ты его?

– Риа видела, когда заходила к отцу.

– И как он?

– Большой, сильный, кра-а-асивый, – мечтательно закатив глаза, произнесла девушка, кусая губы, – Шэ-эрх, а, Шэ-эрх, я хорошо выгляжу?

– Бесподобно, – вновь зевнул я, почти не кривя душой.

Топик и миниюбка из тонкой золотистой замши смотрелись на Амми, но, на мой предвзятый взгляд, к рыжим кудрям Риа, этот наряд пошёл куда больше.

– А где боевая раскраска? – ляпнул я, совершенно не подумавши, запоздало спохватившись, что брякнул то, чего говорить вовсе не следовало.

Тролльки не красятся, и понятия "макияж" для них не существует. Во всяком случае, не существовало до нынешнего момента.

Амми вцепилась в меня, как клещ: расскажи, да покажи… Что я ей – визажист какой?

– Ладно, попробуем что-нибудь сделать. Амми, вы там вчера что-то варили из черники, ягоды остались?

– Да, – кивнула девушка, – Ри-и-иа-а! – тут же пароходной сиреной взревела она так, что у меня разом уши заложило.

– Шэ-эрх, вот здесь криво получилось, – вновь закапризничала моя суперпупермодель, разглядывая себя в маленькое старое зеркало. Что она там в этой облупившейся стекляшке может разглядеть, оставалось диву даваться!

– Амми, радость моя, возьми ягоду и подправь губы, как тебе больше нравится.

– Какой-то цвет совсем синюшный, – высказала своё мнение младшая сестра.

Блин, где ж я вам тут бутик с другой помадой найду?

– Шэрх, а ведь эта краска не смоется долго.

– Ну и хорошо, тебе что, не нравится быть красивой? Смотри, какими большими стали твои глаза, жених будет в восторге?

– А если муж захочет, чтобы я всё время так выглядела?

– Пошлёшь его лесом.

– Каким?

– Еловым! Какая разница, что он подумает? Думать он должен был раньше. После женитьбы уже поздно.

– У-уй! Больно!

– Амми, что ты всё время дёргаешься?

– Больно! Ты мне все брови повыдергал!

– Не все, а только несколько волосинок над переносицей. Осталось ещё парочка и всё будет в лучшем виде. У тебя шикарные брови, а эта чахлая поросль и нафиг не нужна!

– А-а-а! У-уй!

– Терпи, красота требует жертв!

– Что ты меня сажей мажешь?

– Не мажу, а подкрашиваю. Вот тут, чтобы глаза стали больше и длиннее. А вот тут выделим скулы. И вообще, не понравится – смоешь. Не-е, ну ты, Риа, ей скажи, разве плохо получилось?

– Что тут происходит? – это вождь пожаловал.

"Что, что". Не видишь разве, невесту штукатурим. Готы увидели бы – удавились от зависти.

– Амми, что ты сделала с лицом? Да-а-а. Это всё ты, Шэрх? У людей подглядел?

– Красиво ж вышло! – встал я на защиту своего творения

– Да-а-а. лишь бы жених от такой красоты не сбежал.

– Так тащи его сюда!

Мы вышли из пещеры. И где гость?! О! А этот Чир шустрый малый, уже успел сцепиться с нашим главным охотником.

– Тебя сюда никто не звал! – рыкнул Хмых.

– А меня не надо звать, я сам прихожу туда, куда мне надо! – не полез за словом в карман чёрноскалец.

– Вот и топай отседова.

– Ты мне не указывай!

– Хочу и указываю!

– Уж не ты ли будешь тот знаменитый охотник?

– Может, и я, – подбоченился Хмых.

– …Которого рыба покусала. Это ж надо быть таким придурком!

– Ах ты, гад! – уязвлённый задира взмахнул дубиной.

Но и гость был не лыком шит: отбил удар в сторону и врезал напавшему ногой в живо, а когда тот, хрипя, согнулся, добавил дубиной по кумполу.

Хмых рухнул на землю, как мешок с г… в общем, как мешок.

– Ещё кто-то хочет чего-то сказать? – воинственный сосед обвёл совсем не дружественным взглядом наших мужчин.

Был он здоров, как чёрт – ростом выше Ыша, а плечи шире, чем у Хмыха.

– Я хочу сказать, – встрял ваш покорный слуга, – К тебе есть вопрос.

Суровый взор чужака упёрся в меня.

– Невесту смотреть будешь или ты подраться сюда пришёл?

– Одно другому не мешает! – хлопнул меня по плечу здоровяк так, что я аж присел, – А ты значит, тот самый Шэрх?

– Может, и тот. Так как насчёт невесты?

И тут как раз на свет божий вывели нашу ненаглядную. Девчонка закрыла лицо руками. Блин, только бы краску не смазала, а то все усилия псу под хвост. Слева Амми поддерживала сестрёнка, справа – улыбавшаяся щербатым ртом тётка Шаи.

Ну что ты, Гюльчатай, личико-то открой.

Видно, та же мысль посетила жениха:

– Что же ты прячешь от меня свою красоту? – он сделал несколько шагов вперёд и осторожно коснулся рук девушки, отводя их в сторону.

Так, судя по тому, как у Чира отвалилась челюсть, моё произведение искусства оценили. Может, подвизаться на полставки стилистом у троллей? Вот только чем они расплачиваться будут?

– Моя! – только и смог выдохнуть парень, сгребая свою добычу в охапку.

Странно, но в объятиях этого громилы Амми уже не казалась большой и грозной, став как-то сразу маленькой и беззащитной.

– Э-э-э, зятёк, подожди, – довольно произнёс Хом с улыбкой чеширского кота, дорвавшегося до цистерны сметаны, – отпусти-ка пока девку, никуда она от тебя не денется, давай лучше обсудим наши дела. Хозяйственные.