Холодные блюда и королевские милости.

Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным.

Пословица.

Упаси нас Господи от царского гнева, но пуще всего от монаршей милости.

Поговорка.

Глава 1.

На землю стремительно спускались сумерки, ещё пара нарамов и вообще ни зги видно не будет. Промозглый ветер и нудный, ни на минуту не прекращающийся снег с дождём, падающий на землю и тут же застывающий ледяной коркой. Люди спешили, падали, вставали и поскальзывались снова. Ныли уставшие дети, трубно ревели нещадно погоняемые нарги.

И вся эта орава катилась на меня, вернее к расположенным за моей спиной воротам. Самих створок не было, только проход… Раньше он располагался между холмами, а теперь в приземистой свежесрубленной башне, от которой теперь начинался отсчёт моих владений. Можно было считать их и от Каменного моста, его как раз миновали последние крестьяне из этого отряда несчастных переселенцев, которых нужда заставила в такую погоду сорваться с насиженного места, чтобы отправиться в неизвестность. Только что мне проку с этой заболоченной низиной, которую чуть что, как сейчас заливает водой.

Я тронула своего тачпана, чтобы съехать с дороги. Уж больно резво рванула вперёд толпа, увидев вожделенный конец пути. Возможно, именно так они сейчас и считали. Не будем расстраивать бедолаг, потому что до нового пристанища им ещё топать и топать. Сколько бы им не пришлось пройти, их путь ещё только начинался.

Едва не поскользнувшись на льду, Фор заворчал и заскулил:

– А ну хватит ныть, – прикрикнула я на него, дёрнув за повод, – Ведёшь себя, как девчонка, а не как уважающий себя боевой тачпан! Думаешь, мне приятно торчать тут в такую погоду, но я же не хнычу, хотя имею на то полное право… Эй, кто старший! – это я уже переселенцам.

– А ты кто? – выступил вперёд седой угрюмый старик с всклоченной бородой…

А, может, и не такой уж и старик, в сумерках поди разбери.

– Я – Олиенн Вайрин Эсминн, нирта Золотого леса, а вот вы, кто такие?!… Ну, чего молчите?! – не получив ответа, прикрикнула я на вновь прибывших.

Старик вновь промолчал, напряжённо вглядываясь в моё лицо. И чего он там хотел разглядеть. Впотьмах, да ещё когда капюшон надвинут на глаза. Опять же, дождь этот дурацкий.

Тем временем караван замедлил ход, а все бывшие в нём мужчины, женщины и дети, выглядывая из-за спин друг друга, таращились на меня, как на диво дивное.

– Не-е-е, – протянул подошедший из задних рядов какой-то молодой верзила, – Нешто это может быть Её Высоштво? Прынцесса должна быть собой величава…

Ну-ну, "…выступает будто пава; сладку речь-то говорит, будто реченька журчит."

– …стройна, как тростинка, волосы – что золотая кудель, а голос – серебристый ручеёк,… – не подвёл меня неизвестный рассказчик.

Эй, чувак, ты там менестрелем на полставки не подрабатываешь?

– А платьё её всё обсыпано лмазами и бруллиантами, что сверкают и играют в свете, точно белый снег ясным солнечным днём.

Не-е, чуть что, так сразу бруллианты, а где рассказ про мою неземную красоту:

Днем свет божий затмевает,

Ночью землю освещает -

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

У классиков надо учиться! А то, даже обидно как-то… нет, понятно, что брюлики лучшие друзья девушек, но кто из них захочет, чтобы они не подчёркивали, а, наоборот, затмевали их красоту.

– Разве это прынцесса?! – воскликнул бузотёр, – Это малец какой-то над нами потешается, щас я его с козла стащу и ухи-то надеру!

Ну, вот, началось! Стоит лишь на минуту ослабить бдительность, как очередной баламут уже рвётся в бой. Геракыл засушенный! Щас я тебе мозги вправлю!

Не успел "орёл молодой" протолкнулся сквозь толпу, чтобы осуществить своё намерение, как поскользнулся и вперемешку со своим копьём или охотничьей рогатиной полетел в придорожную канаву. И я тут почти ни при чём, это всё лёд. Ну, если лишь чуть-чуть его подтолкнула. А нечего тут хамить! Не в кабаке! И там пусть не бузит.

Полюбовалась, как бедолага пытается выбраться наверх. Не так-то это просто, уклон накатанный. Не один он тут летел вверх тормашками. Были и другие, такие же отчаянные. Это уже третий или четвёртый "клиент". Наверно, я действительно выгляжу непрезентабельно, но что мне каждого встречного-поперечного в бруллиантах встречать? Дурь! И почётный караул мне ни к чему. Нэб кашляет, Хорх от соплей уже нос растёр. Так у меня скоро ни одного офицера не останется. Солдаты тоже болеют… Вот же дрянная погода!

Ещё переселенцы эти, как будто у нас тут мёдом намазано!

– Ваша милость, вы уж простите его, дурака неразумного, – послышался справа негромкий голос.

А? Блин! Не дали досмотреть представление, как за его же собственное копьё мужики тянут из канавы возмутителя спокойствия.

– Не ведал он, что творил, – продолжала меж тем подошедшая и вставшая за левым плечом старика пожилая женщина.

– Вы только ему скажите, что дёргать за уши девочек – это нехорошо. Особенно высокородных. Иначе в другой раз одним полётом в канаву он не отделается… Ты ведунья?

– Знахарка я, ваша милость, – быстро произнесла женщина. Даже черезчур поспешно, будто боялась, что её поймают с поличным.

– Но ты же "видела", что произошло?

– "Видела"… Не губите, ваша милость.

– Не бойся, если Разрушителю не поклоняешься и человеческих жертв не приносишь, никто тебя не тронет.

– Спаси меня боги и сохрани, и в мыслях такого не было.

– Верю!… А кто это рядом с тобой? Сперва, вроде, разговаривал, а сейчас, будто в рот воды набрал?

– Это наш староста Тамвэр, он привёл нас сюда.

– Ну, что встали?! Ступайте дальше! А ты, Там, расскажи-ка мне пока – кто вы, откуда и куда направляетесь? И поспеши, а то уже ночь на дворе, а вам ещё место для ночлега надо найти. Без тебя там вряд ли разберутся.

История их одиссеи была короткой:

Крестьяне проживали в деревеньке Сухой лог во владениях нирта Моорон-Аннского на самой границе лаэрства Приморского. Дальше на запад шли уже земли лаэра Западных пределов. Вот с тех краёв они и притопали. Шли, шли и дошли. Старик замолчал.

– А родные места, почему покинули?

– Тяжко стало жить, нирта, который год недород, – потупив взор, проронил мой собеседник. – Так разве ж это нэду и его управляющему объяснишь?

– А кто у вас нэд?

– Нэд Хмурого леса, – как бы невзначай произнёс староста, впившись в меня настороженным взглядом.

Это имя мне ничего не говорило. Что вы хотите? Ведь нэдов – сотни, всех не упомнишь!

– Я слышал, вы убили его сына.

– Да-а? Не помню, – честно призналась я.

– Он был бастардом и потому носил другой титул. Служебный. Нэда какой-то там башни. Может, знаете – королевский дознаватель Баллорд?

– Это такой молодой и наглый? Как же помню!

– Во, во, – радостно закивал головой бородач.

М-мда, вроде в его рассказе всё складно и гладко, да что-то тут не так.

– Вы остались должны нэду?

– Думаю, мы расплатились сполна?! – по-волчьи оскалился мой собеседник.

Да-а, а вот тут он не сдержался, и сразу стало ясно, что передо мной не робкая овечка.

– Ладно, ступай, Там, в первой избе справа от дороги найдёшь Фарма, он тебе скажет, где смогут расположиться твои люди.

– Нирта, тут такое дело, – решительно начал староста, но потом как-то стушевался и замолк.

– Ну, что ещё?

– Продукты у нас кончились, мы ж вторые сутки, как не евши.

– Всё к Фарму.

– Вы дадите нам в долг?

– На стройке отработаете.

Да-а, стройка!

Одно дело наметить план работ, а совсем другое их осуществить. Даже с помощью взрывов дело двигалось слишком медленно. Не оттаявшая земля, обильные снегопады, а теперь ещё и дожди. Всё было против нас! И ещё – катастрофический недостаток людей. Сколько раз я успела пожалеть, что наш безлюдный край не Древний Китай или Египет. Там уж точно рабочей силы было в избытке.

И ещё, стремительно растущий городок, в долине, почти сразу за холмами. Его строительство тоже отнимало время и рабочие руки, но не на снегу же людям спать. Три избушки… моя, Фарма и контора, где велись документы и обсуждались всякие проблемы,… бараки… сперва их было три, потом это число удвоилось,… затем удвоилось ещё раз,… навесы для наргов и повозок, различные склады. Вы даже представить себе не можете, как большая стройка стремительно обрастает вроде бы абсолютно не связанными с ней хозяйственными постройками, всякими службами, мастерскими… Табор ещё этот.

А как по-другому можно было обозвать это становище, успевшее раскинуться на полдолины. Сначала здесь остановилась первая группа фургонов… уже не помню точно, сколько их было, то ли пять, то ли шесть… прибывшая точно таким же караваном, как у Тамвэра. Потом они потянулись один за другим. В основном по две-три повозки. Такие большие… в восемь фур… как тот, что сейчас проследовал мимо меня, были редкостью.

Отправлять их тут же дальше на запад порой не было никакой возможности. Вымотанным людям, достигшим после долгого пути, моих владений, требовалось хотя бы несколько суток отдыха, да и обессиливших от голода среди них было немало. Конечно же, мне хотелось, чтобы земли были заселены, но кормить такую ораву вновь прибывших? Нет, в крепости Западного перевала были запасы на пять лет, но для гарнизона в две сотни человек. А тут, по моим скромным подсчётам… точными-то сперва никто не занимался… к нам прибыло… считая женщин и детей… не меньше двух – двух с половиной тысяч переселенцев. И почти все без продовольствия. Я с ужасом думала, что делать, если их явится ещё столько же.

Нет, если этой ораве раздать землю, выдать зерна для посева, то осенью всё вернётся с лихвой. Вот только до этого времени надо ещё дожить. Не получилось бы, как с одним индейским племенем в Латинской Америке. Там государство выделило им зерно и скот, а они всю скотину тут же порезали, а семена сварили и первый раз в жизни наелись досыта. Так что прежде, чем что-то раздавать, надо ещё разобраться – кому!

Пока же дальше на Запад, где было много свободной земли, двинулись немногие. Те, у кого были какие-то припасы и, главное, силы, чтобы дойти до нового места. Как уже говорила, сами мы отсюда до Западного перевала шли тридцать шесть дней, но там по лесам и горам. Прямая дорога занимала валарт, даже на два-три дня меньше. На сменных тачпанах по ней можно было проскакать за два карильема. Много ли это или мало? Даже не представляю, сколько в километрах, но мне кажется – порядочно. В общем, преодолеть весь путь без длительной остановки на отдых у переселенцев не получалось.

Вот и раскинулся в долине табор из множества семейных стоянок. Фургон, рядом с ним палатка или на скорую руку сколоченный навес, кострище, чтобы готовить еду. Только, смотришь, как какая-то семья снялась и ушла дальше на Запад, как на её место вселяются сразу две.

Крестьяне не сидели без дела, те, кто не работал на стройке… укреплённая полоса ещё не была достроена… обустраивали свою стоянку, чинили повозки и упряжь, ремонтировали свой сельскохозяйственный инвентарь. Рядом гремели посудой хозяйки, носилась ребятня, сушилось бельё. Не хватало только цыганского колорита: алых рубах, цветастых платьев, гитар и медведей.

В основном народ прибывал так же, как Там, несколькими семьями, связанными близким родством, однако, забредали и одиночки. Народ попадался разный, не обошлось и без криминала. Одна шайка бесчинствовала в Каменном мосту… в деревне, вторая попробовала грабить уходящих дальше на Запад переселенцев. И тех, и других выследили и повязали эллиены.

Разбойники оказались прячущимися в чащобе лесовиками. Обоих главарей я приказала повесить, их семерых подельников сослала на каторгу – самые тяжёлые работы на стройке. Двое попытались бежать и тоже оказались на суку, остальные проявили больше благоразумия.

Укреплённая линия проходила по гряде холмов. Она спускалась с Западного хребта до седловины в которой была проложена дорога и потом тянулась по холмам до Одинокого Северного кряжа, упиравшегося прямо в море.

Если смотреть от надвратной башни на мост, то есть с запада на восток, то все работы велись в основном слева: от дороги до брошенного хозяевами замка, принадлежавшего нэду Тихой протоки. Видимо, раньше это укрепление чем-то походило на форт У-Серебряной-реки: такая же круглая башня-донжон с периметром частокола, вытянутым в сторону моста. Перед тем, как его бросить, хозяева сожгли всё, что могло гореть. Теперь обуглившийся каменный "стакан" сиротливо возвышался посреди пепелища.

Прямо перед замком гряда холмов, тянувшаяся почти строго на север, резко поворачивала на северо-запад. Вот от этого поворота до дороги и предстояло установить три парлиса, и не просто на ровные площадки. Перед ними в толще земли следовало сделать склады для снарядов и укрытия для обслуги.

На гребне холмов строились доты и дзоты, почти такие же, как в нашем Золотом лесу, только эти зарывались в землю, точнее в спрессованные временем каменные обломки, перемешанные с песком и глиной. Кое-где из этой природной стены торчали скалы и огромные валуны. Их мы не трогали, работы и без того хватало. В седловинах между вершинами холмов устроили склады и укрытия для пехоты – огромные землянки в три наката, которые сверху засыпались вынутым грунтом.

Расположенные поверху укрытия для стрелков… древо-земляные, сложенные из камней или железобетонные (таких было всего три штуки – для эксперимента)… были соединены широкой тропой. На телеге не проехать, но скрытно перебежать могли по два человека вряд. От моста дорогу видно не было, как и прочие сооружения, которые мы, как сумели, замаскировали, присыпав землёй и камнями. Кое-где даже кусты и деревья воткнули. В общем, к середине лета, когда всё заросло травой, а натыканная поросль… та, что прижилась… покрылась листвой… ту, что на склоне, мы всю повырубили… никому и на ум не пришло высматривать здесь какие-то укрепления.

Справа от дороги, в низине притаилась деревенька У-Каменного-моста, а на холме высились развалины замка туэра. Да-а, теперь уже руины. Как уже говорилось, туэр Вильгаф в наших краях был одним из главных зачинщиков мятежа и был убит Каром с Ламом в крепости Западного перевала. Оборону в довольно сильном замке с мощными каменными стенами и четырьмя прямоугольными башнями держал сильный гарнизон. Изрядно поредевший, оттого, что туэр забрал около полусотни солдат, включая специально нанятых перед мятежом наёмников. Поэтому мятежники и решили сдать замок нэда Тихой протоки без боя, а всех солдат, челядь и семью нэда забрать в крепость У-Каменного-моста. От которой теперь остались одни руины.

Как уже говорила, логова мятежников мы обложили отрядами табиров. Взять их кочевникам было не по силам, а вот прервать сообщение, истреблять мелкие отряды высунувшихся за стены интендантов и фуражиров – вполне.

Поскольку замок туэра Каменного моста располагался на будущей укреплённой линии – он был обречён. Осталось только перебросить пехоту и пару парлисов. Два других требушета отправились к замку У-Извилистой-реки. Странно, что владелец этой каменной крепости был всего лишь нэдом. На мой взгляд, укрепление ничем не уступало тому, что у Каменного моста.

Не было бы у нас метательных машин и пороха, не знаю, сколько бы длилась осада. О том, чтобы взять эти замки приступом с одними лишь лестницами, можно было только мечтать. Очевидно, точно так же думали и наши враги. Наверное, они очень удивились, когда внизу на краю деревни со стороны дороги… Имеется в виду "шоссе", потому что ещё одна, больше похожая на широкую тропу, поднималась от селения в сторону гор, потом, делая крутой разворот, шла на север, и ещё один поворот выводил её к северной башне. Там седловина между холмами была углублена, а через неё переброшен подъёмный мост. Так вот, парлисы мы собрали и установили так, чтобы можно было вести огонь и по надвратной башне и по донжону.

Что ж, чугунные ядра не глиняные горшки, каждый второй из которых бьётся, так и не разорвавшись. Первый "шарик" ударил в донжон, не причинив тому никакого вреда и упал вниз, взорвавшись во дворе. Грохот прозвучал, но долетел ли снаряд до земли или взорвался в воздухе… как оно и произошло… нам снизу, из-за стен видно не было.

Ниллимарон укоротил шнур, и следующее ядро бабахнуло уже у самой стены, которая вроде бы не пострадала. Недолёт? Эльф ещё поколдовал с запалом. Новый выстрел. Ду-дух! Неужели мы пробили брешь?! Точно! Следующий снаряд влетел вовнутрь. Рвануло нехило. Башня устояла, но внутри что-то засверкало. Языки пламени? Они самые. Вон, и дым повалил.

В это время второй требушет тоже не стоял без дела. Первый выстрел попал в подножие надвратной башни, не причинив ей никакого вреда. Второй был точнее – подъёмный мост едва не разлетелся вдребезги. Оказалось, что железа в нём едва ли не больше, чем дерева: и каркас, и набитые сверху пластины. Теперь вся эта конструкция была разворочена. В крепость по ней не войдёшь, но и обратно тоже не выйдешь. Сделав ещё один выстрел, который рванул где-то под аркой, парлис прекратил обстрел. Разрушать единственную надвратную башню в наши планы не входило.

– Что будем делать дальше? – спросил меня Хорх.

Блин! Он меня опередил, я ведь у него хотела спросить то же самое. И вообще, кто тут у нас главнокомандующий?! М-мда-а, по идее – я. И тут облом. Но солдатами-то непосредственно командует нэд Чёрно-Хрустального ручья. Жаль, что Дармьерра пришлось послать к Кару с Ламом, которые осадили замок нэда Извилистой реки. Зато у нас тут Эпшир с десятком драдмарцев. Вот с кем надо посоветоваться!

– Хорх, пошли за Эпшем, давай соберём военный совет. Да, и пусть прекратят обстрел.

– Прекратить обстрел! – гаркнул муж Гэвы так, что у меня левое ухо заложило.

Нет, ну что за народ! Надо отдавать команду и тут же отбегать на безопасное расстояние – метра на три.

Кстати, Нил и не думал слушать кого бы то ни было. Спокойно указал обслуге на ядро, дождался пока оно окажется в петле пращи и нажал на спуск. У-угух! Ещё один снаряд влетел в донжон. Сначала ничего не происходило, потом ка-ак жахнет.

Эпшир поднимаясь к нам на небольшой холм, на середине пути оглянулся, да так и остался стоять соляным столбом. Хотела его окликнуть, но, взглянув на замок, сама застыла с раскрытым ртом.

Подъёмный мост был опущен, а из ворот наружу ринулась толпа. Нет, всё-таки, кто-то пытался её сдерживать, пропуская не всех сразу, а отдельными партиями, сперва женщин и детей. Затем послышался какой-то неясный шум и народ, сметая все заслоны, рванулся к выходу. Тут и началась давка, люди проваливались в дыры, затаптывались насмерть. Во время обстрела во дворе от осколков погибло меньше народа, чем в этой куче-мале. Одних только детей – шестеро. А были ещё женщины, старики… Всего – почти два десятка.

Сожалела ли я об их гибели? Не скажу, что эти известия меня порадовали. Что поделаешь, война без жертв не бывает, в том числе и мирного населения. В данном случае всё можно списать на панику в отсутствие должного руководства. Потому что руководить было некому. Семьи туэра Каменного моста и нэда Тихой протоки находились в донжоне, где и нашли свою смерть. У старосты расположенной внизу деревеньки уцелела только младшая дочь. Сам он, жена и сын тоже погибли в башне.

Сорш Герн, не пожелавший даже после смерти туэра Тара или Тлара… сына покойного Вильгафа… прекратить сопротивление, был убит собственными подчинёнными. Редкостная скотина – так охарактеризовал его Шув. Ладно бы, Герн был просто придирчивым сержантом, но он любил поиздеваться над солдатами, особенно молодыми. Ветераны-то могли и в морду дать. А остальным приходилось терпеть зуботычины и унижение. Про крестьян и говорить нечего. Сорш не гнушался палаческой работы, наказывая провинившихся. И порол и головы рубил.

– Он обожал причинять людям боль?

– Да нет, – подумав, ответил Шув, – скорее, упивался собственной властью.

Знакомое дело, чем меньше начальник, тем больше он выёживается, строя из себя незнамо кого.

Вот десятник Арг и заколол ненавистного сержанта, опустив затем мост. Простой люд повалил из замка, ставшего для них западнёй. В воротах Синк… сорш и старший из командиров нэда Тихой протоки… с несколькими бойцами пытался сдержать толпу. В этот момент рухнула часть стены донжона, обезумевшие люди рванулись вперёд. Давка на мосту, жертвы. Арг и Синк с семнадцатью солдатами последними вышли из крепости и сложили оружие. Четверо или пятеро молодых воинов в общей неразберихе попытались проскочить, затерявшись среди гражданских, и скрыться в лесу. Напрасно, там их поджидали эллиены, которые просто расстреляли бегущих на них вражеских воинов, особо не разбираясь, вооружены ли те или нет. Кстати, почти у всех убитых оставался у кого меч, у кого кинжал, так что эльфы были в своём праве.

Гражданских тоже повыловили и согнали в кучу. Хочешь – не хочешь, а пришлось обратиться к ним с речью. В ней я, понятное дело, рассказала, каким злодеем был предыдущий правитель, и каким отцом родным… то есть любящей матерью, буду для них я.

– Ничего не бойтесь, грабежей и насилий не будет!

– Ваша милость, а зерно, отобранное солдатами, нам вернут? – задал вопрос худощавый рыжеватый мужик.

– Всё, что в крепости – мои трофеи.

– А нарги? – выкрикнул другой – брюнет, так же, как предыдущий, принявший участие в тушении пожара. А потом порывавшийся забрать двух наргов, якобы своих, но кто ж ему это позволит.

– Вся скотина тоже, – народ тут же посмурнел, – но вы можете её выкупить: по полсотни серебрушек за нарга и по двадцать за тряка. Так же и с зерном: берёте один мешок, отдаёте два.

Мы ещё пообсуждали хозяйственные проблемы. Самой главной было то, что деревня осталась без старосты. Юрд не только имел обширное хозяйство с наёмными работниками, так ещё и постоялый двор содержал – здоровую двухэтажную домину. По местным меркам, если не пятизвёздочный отель, то на четыре тянул точно. Тринадцатилетняя дочь старосты со всем этим добром вряд ли бы справилась. И кого назначить вместо него?

Я обвела взглядом толпу и уткнулась в выглядывавшего из-за чужих спин Шуввэрра.

– Шув, а ты что тут делаешь?

– Так это, нирта Олиенн, я племянницу пришёл проведать. Виту, – он вытолкнул вперёд белобрысую девчонку. – У неё родичей только тётка да сестра… Не помню уже, сколько-юродными он их обозвал. В общем – дальние родственники… остались. Заодно хотел узнать, что с ейным наследством.

– Что за наследство? Чья она дочь?

– Старосты этой деревеньки, я тоже тут родился.

– О-о, так тебе и брать это хозяйство в свои руки. Помнится, со мной ты почти расплатился, пора делать новые долги, – я взглянула на здоровенную домину, – Та-ак, поскольку ты личность мне хорошо известная, с тебя я возьму не дорого, всего семь золотых.

– Чего-о-о?! – круглое лицо воина вытянулось длиннее морды нарга, – Нирта Олиенн, побойтесь Создателя!

Кто там говорил, что бога чаще всего поминает тот, кто хочет сбить цену?

– Ну, хорошо – пять империалов.

– Ваша милость, это хозяйство и за два никто не купит. И потом, там половина – наследство Виты.

– Да? – я задумалась.

С одной стороны, детей обкрадывать – нехорошо, с другой – девчонку может обжулить и сам Шув.

– Ладно, выкупаешь постоялый двор целиком. За три золотых, а о приданном для твоей племянницы я сама позабочусь, чай не завтра ей замуж.

– То есть, мне и думать об этом не придётся?

– Если полностью рассчитаемся – то нет, а иначе готовься за всё платить вскладчину… Да, и ещё, там запасы вина остались? – я кивнула в сторону гостиницы, – Что молчишь? Или мне Фарма на проверку послать?

– Есть вино, две большие бочки и одна маленькая, ещё три с пивом.

– За всё – сотня леворов.

– Это, включая те, что в замке?

– И там есть?

Усач утвердительно кивнул.

– Тогда – ещё империал. Итого – четыре.

– Всего? – уточнил Шуввэрр.

– Да.

– Тогда, нирта, можно я из замка припасы туэра заберу. Он любил всякие диковинные блюда. Змей там, гадов разных.

– Бери, коли так.

– В общую сумму, что вы назвали?

– Угу.

– Отлично, по рукам!

Что-то он слишком быстро согласился, похоже, я сильно продешевила. Ну да ладно.

– Эй, Фом, и ты, Тук, сейчас заберёте ваших наргов…

– А чего это ты раскомандовался, Шув?! – воскликнул рыжеватый.

– Ты глухой, не слышал, нирта только что назначила меня старостой! Ведь так, ваша милость?

Вот же прохиндей, на ходу подмётки рвёт! Впрочем, разве староста не таким должен быть?

– Да, ты назначен.

Новоиспечённый глава местной администрации тут же развил бурную деятельность. Доставил в обширный погреб недавно изъятые оттуда продукты, добавив барские разносолы и горячительные напитки. А вечером Шуввэрр с друзьями и соседями справил новоселье, усиленно "обмыв" это дело.

Сделанное мной назначение имело и оборотную сторону. Через пару дней ко мне пришли с жалобой Хорх и Эпш.

– Нирта Олиенн, – прямо с порога начал нэд Чёрно-Хру… Нет, буду сокращать! А то и так рука еле шевелится… Думаете просто пером тлальма карябать буквы леворского простонародного… Три-четыре листа и рука отваливается… А надо ещё перо зачинить, в чернильницу аккуратно макать…

На чём я остановилась? А-а-а… Так вот, пусть будет Хорх отныне нэдом Ч-Хр. ручья… который, едва успев войти в дверь, сразу же напустился на меня:

– Нирта, что ж такое получается? Каторжники жируют, а верные вам воины голодают?!

Ну-ка – ну-ка… И Хорх поведал мне, что твориться. М-мда-а, печально.

– Хорошо, я разберусь.

Пришлось навестить Шува.

Не успела заявиться на постоялый двор, как навстречу выскочил сам хозяин.

– О-о-о, нирта Олиенн, – раскинул он руки, – пришли проведать своё хозяйство?

Окинула взглядом помещение. Уставленный столами зал не то, чтобы сиял чистотой, но выглядел вполне прилично.

– Неужто племянница потрудилась?

– Да нет, нирта, это я женщин в деревне нанял.

– За мой счёт?

– Так главное – привести хозяйство в порядок, а после сочтёмся, ваша милость. Фарм всё запишет.

Ну-ну.

– Я вот почему пришла, Шув, жалуются на тебя, – и я пересказала то, что мне наябедничал Хорх.

Получилось, что солдатам готовят выбранные среди них кашевары, а пленным еду, в два раза больше и в сто раз вкуснее, поставляет из своей харчевни Шуввэрр.

– А я что могу поделать, если у ихних поваров руки под х… заточены! – возмутился мой собеседник, – Прошу извинить меня, ваша милсть, но это ж действительно так.

– Ладно, – я махнула рукой, – ничего не имею против того, чтобы пленные хорошо питались, но и солдат надо сносно кормить, чтоб не взбунтовались. А то разнесут тут тебе всё! Так что, будь любезен, возьми приготовление пищи в свои руки.

– А продукты, оплата поварихам?

– Реши это всё с Фармом, – поморщилась я, – Вот если не сможете договориться – тогда ко мне!

– Идёт, – потёр руки Шув, – А давайте я вас угощу?

– Чем, молоком? Тогда уж лучше пива!

– Нет, вином. Дамским.

– Шуввэрр, да ты никак споить меня хочешь?

– Что вы, нирта, его ж даже детям наливают. Погодите, сейчас принесу.

Никогда не был ценителем вин, это показалось мне превосходным. Чуть сладкое, терпкий вкус, в голове слегка зашумело.

– Ещё, нирта?

– Шув, а ты не боишься, что я щас напьюсь, ус-строю дебош и разнесу тут всё нахрен?! – поинтересовалась я, с усилием шевеля уже начавшим заплетаться языком, вгрызаясь зубами в плитку спрессованных орехов. Вкус у этого чуда кондитерского искусства был таким, как у шоколадки с фундуком, даже, наверное, ещё горше. Если бы ещё не риск сломать зубы.

– А ч-чё они такие твёрдые? – поинтересовалась я, вертя местный "сникерс" перед глазами.

– Так везли их, небось, из столицы, а то и из самой империи.

Ну, ни хрена себе! Через полземли. Тут что угодно мумифицируется!

Попробовала размочить плитку в ещё остававшемся в стакане вине. Напиток мгновенно потемнел и помутнел, но железобетонной прочности "фигикерса" не убавил. Зато, взглянув мои манипуляции с живительной влагой, староста только головой покачал и отвернулся, видеть подобное святотатство было выше его сил.

– Слушай, Шув, налей-ка мне лучше клеа.

– Нирта, а давайте я вам сарлы сварю. У меня есть немного, – предложил усач.

– Валяй!

Этот благородный напиток, тоже с Юга, был по карману не всякому дворянину.

– А чего так мало?! – удивилась я, когда мне принесли всего полстакана.

– Сначала попробуйте, понравится, ещё заварю.

Отхлебнула обжигающей жидкости. У-у-у! По голове, будто кувалдой шандарахнуло, и весь хмель, как ветром, выдуло. Даже обидно как-то. Спать совершенно расхотелось, наоборот, почувствовала бешеный прилив сил. Не иначе эта "какава" – какой-то сильный стимулятор.

– Ещё хотите?

– Не-е-ет, – затрясла головой.

Нафиг, нафиг.

– Напрасно, говорят, от неё ясность в голове необычайная.

Угу, вон Шерлок Холмс кокаин употреблял, тоже "для ясности". Так пристрастишься, а потом фиг избавишься от вредной привычки.

– Пойду я лучше.

– Нирта, у меня вопрос, – окликнул Шув, когда я уже повернулась к двери, – Про разбойников ничего не слышно?

– Откуда тут им взяться? Везде солдаты, в лесу – эллиены.

Как потом оказалось, моя надежда на эльфов была напрасной. Нет, мало того, что они разбойников в деревню пропустили, хоть и сидели от тропы в двух шагах, так ещё и позволили тем беспрепятственно вернуться обратно. Видно ж было, что бандюганы возвращаются с добычей – наргами с навьюченными мешками. Одного подельника недосчитались, другой был ранен в руку.

А дело было так.

Только я покинула Шува, заверив его, что не о чем беспокоиться: граница на замке, а сон мирных граждан бережёт бдительная стража, как той же ночью на постоялый двор нагрянули разбойники. Это была первая из бандитских шаек – в шесть рыл.

Молодец Шуввэрр, что не понадеялся на свою бестолковую правительницу. Едва стал хозяином гостиницы, как перетащил к себе двух приятелей Аста и Фима. Один из них, по-моему – Аст, раньше тоже служил у туэра Каменного моста, второй – Фим, был наёмником, родом с южных границ королевства. И тот, и другой были уже не молоды, хотели скопить денег, чтобы "выйти на пенсию". Оттого с радостью приняли участие в мятеже. Кто ж знал, что их ждёт поражение и плен. Заработали, называется!

Теперь оба ночевали у Шува, завтракали и уходили на работу, а вечером возвращались. Караул ночью никто не нёс, и эту горе-охрану бандиты бы вырезали, если б не ручной тапас. Вернее, не совсем ручной… Тапасы звери дикие, к дрессировке не пригодные. Можно держать такого в доме с "пятидесятипроцентной гарантией" – то ли бросится на тебя, то ли – нет. Смотря, какое будет у него настроение.

Досталась зверюга Юрду от туэра, который облагодетельствовал старосту таким подарком. Брать страшновато, а не взять нельзя. Вроде бы и самому дворянину животное досталось таким же образом. Так у туэра маленькие дети, куда ему такое "сокровище".

Деваться Юрду было некуда, пришлось принять тапаса на службу. Кормила и выпускала его на ночь во двор Иора, приходившаяся племянницей и старому, и новому старостам. Неизвестно почему, но к ней зверь относился доброжелательно. Можно даже сказать – ласково.

Когда Юрд с семьёй сбежал в замок, о родственницах он даже не вспомнил. Так они и хоронились в подполье – бабка Нола, Иора, да Лесек… Так девчонка обозвала своего тапаса.

Видела я эту зверюгу.

– Вы не бойтесь, нирта, Лесек смирный.

– Угу, – кивнула я, критически обозревая здоровенного пёстрого волчару с длинными ушами, глядевшего на меня недобрым взглядом.

Нет, неправильный какой-то тапас. Для кавказца, конечно мелковат, но своих диких сородичей явно превосходит. Неизвестно ещё, что такому придёт на ум, когда он голоден. Кстати, по этому в королевском дворце таких зверюг не держат, предпочитая им брэцев. Те заслуженно считаются зверями благородными, падали ни за что есть не станут.

Опять ты отвлеклась.

Ах, да. Первым тревогу поднял бродивший по двору Лесек. Не лаял, не тявкал, просто молча бросился на злоумышленников, которые вдвоём собрались навестить нового старосту. Вроде бы тапас покусал одного из бандитов, но тот достал его ножом. Раненый четвероногий сторож заскулил.

– Молодец, Лесек. Хороший мой. Хороший, – утирая слёзы, гладила своего перебинтованного защитника Иора.

На шум выскочили полуодетые Шув и Аст, вооружённые арбалетами… Фим, тот больше с мечом. Шуввэрр, кое-как сориентировавшись в темноте, подстрелил одного негодяя в руку. Аст выскочил на улицу, вслед за убегавшими налётчиками. Не знаю, как в кромешной темноте, но он ухитрился свалить второго разбойника. Того самого – покусанного. Видно, злодей оказался недостаточно прыток.

Остальная часть банды в это время вломилась в дом Тука… темноволосого крестьянина, что так переживал за своих "рогатиков". Бедолагу убили, скотину и два мешка ржи забрали. Вроде и жену собрались изнасиловать, да на улице поднялась суматоха, послышались шум и крики. Это тот, "недострелённый", ка-ак заорёт:

– Спасайтесь! Солдаты!

Злодеи дали дёру.

– И вы их не преследовали?

– Шутите, ваша милость? – удивлённо воззрился на меня Аст, – Я в исподнем, только сапоги успел надеть. Думал, их двое, а там – целая шайка. Они как раз с факелом выскочили. Четверо. Мне откуда знать, сколько их там всего. У бандюков луки, рогатины, топоры, а я с одним арбалетом. Даже ножика, самого короткого – нет. Болт запасной схватил, а о крюке позабыл. Как взводить? Шмыгнул за забор, да как заору: "Эй, Шув, слева заходи! А ты, Фим, от леса отрезай! Не дайте, гадам, уйти!" А у самого зубы в пляс пустились, то ли от страха, то ли от холода! Всё ж таки не май месяц на улице!

Вообще-то он сказал – велесон.

Какая разница! Это и есть последний месяц весны, а сейчас только первый карильем рувина – самое её начало.

– А чего безоружным погнался?

– Так думал, догоню и по-быстрому скручу подранка. Не вышло. Да и не побегаешь без одежды в такую погоду.

– Этт точно, – со знанием дела кивнула я, вспомнив, как пришлось носиться по катакомбам в одной ночнушке. – Вы мне лучше вот что скажите, откуда у вас оружие?

Я перевела взгляд с Аста на Шува.

– Я виноват, нирта, мне и ответ держать. Мне малец Тука, упокой Создатель его душу, про тайник сказал. Мальчуган в замке был на посылках. Оружие я взял самовольно. Каюсь. Но ведь пригодилось!

– И сколько его у тебя? На целую армию?

– Смеётесь? Куда мне столько. Та-ак, человек на восемь.

– Нехило.

– Прикажете сдать?

– Не-е, – мотнула я головой, – Из ваших много уроженцев здешних мест?

– Разбойников ловить хотите? А как же эллиены?

– А ну их, этих ушастых!

Достали, право слово!

Буквально только что был у меня неприятный разговор с их предводителем.

– Командир Мирлиинарлин, не подскажите, как так получилось, что ваши воины пропустили в деревню разбойников?

– Мы не знали, что это бандиты.

– По-вашему, если кто-то ночью крадётся в селение, то намерения его честны, а помыслы чисты? Да?

– Не знаю. И вообще, это – дело людей.

– Уважаемый Мирлиинарлин, а что вы тут вообще делаете? Объясните, если не трудно.

– Мне поручено помогать вам в обороне укреплений.

– То есть враг должен появиться обязательно с той стороны реки?

– Да.

– А если злодеи появятся у нас в тылу, вы их пропустите, куда пожелают?

– Нет, этого не случится.

– Но ведь только что произошло именно это!

– Это не враги.

– А кто тогда? Кто для вас враг?

Нет, этот эльф кого угодно доведёт до белого каленья!

– Противник, должен подойти со стороны реки. Против них мы будем сражаться. Так приказал Эрвендилтоллион Ормитаэль Нииллиамад лаэрииллиэн Таитэрон-Мильгаран!

Похоже, этому старому пню хоть кол на голове теши. То, что ему сказал владыка, он трактует по-своему. Хочет – вступит в бой, не захочет – нет. Ну и нахрен мне такие помощники?!

– Вот что, Мирл, – я намеренно сократила длиннющее имя… Пусть думает, что хочет! – сейчас ты со своими эллиенами собираешь манатки и валишь обратно в Золотой лес. Скажешь лаэру, почему я тебя прогнала. Надеюсь, он объяснит одному бестолковому командиру, что значит Договор, и как его нужно выполнять!

– Ты оскорбила меня, соплячка! Лаэрииллиэн дал тебе слишком много свободы, полукровка! Была б моя воля, я тебе все уши бы оборвал, чтоб уважала старших!

– Думаешь, после этого они станут длиннее твоих? Старший.

Двое его подчинённых, старательно делающих вид, что наш разговор их не касается, мигом оказались по обе стороны от своего командира. Сам же Мирлиинарлин то открывал рот, то закрывал, не находя слов. Но раздувающиеся, как кузнечные мехи, ноздри и прищуренные, полыхающие яростью глаза ясно давали понять, что эльф на грани бешенства.

– Что, Мирл, язык проглотил? – усмехнулась я.

Это окончательно переполнило чашу его терпения.

– Тварь! – эллиен схватился за меч. Сородичи за его спиной вскинули луки, на каждом из которых была наложена стрела. Зачарованные! Обе! Мать их за ногу! Да похрену! Я раскинула руки с клинками Света и Тьмы. Фиг с ним, что в упор! Не собью, так увернусь!

– Что ж, лесные воины, дети Золотых чертогов, сейчас мы посмотрим, на чьей стороне правда!

Трое моих противников сразу же оказались в лёгком о… опупении. Да, я ж не сказала, эти слова прозвучали на эльфийском.

– Будьте свидетелями мне, зачарованных лесов исполины, ваши ветвистые руки пусть мне махнут в подтвержденье зеленью нежной листвы слов нерушимой клятвы.

Уф-ф-ф! Коряво получилось? А что вы хотите? Попробовали бы сами перевести с эллиенского. Это у них речь журчит размеренно и необычайно мелодично. В переводе же получается незнамо что. Не помогают никакие ни ямбы, ни хореи. На леворском – убого и топорно, а на русском… А-а-а.

Да и сама я пропела эту фразу не в пример Эйве. Та бы прозвенела колокольчиком, а я прокаркала вороной.

Тогда уж – пропищала вильей.

Хватит издеваться! Как бы мои слова не прозвучали, вихрь закружился самый настоящий. Правда, совсем слабенький. Я его, сперва, и не заметила.

А вот эльфов проняло. Они застыли соляными столбами.

– Ну, что встали?! – гаркнула я по-прежнему на эллиенском, – Мне отец говорил: "Взялся за лук – стреляй! Взялся за меч – руби!" Чего ждёте?!

Как вспомню ту заварушку – мороз по коже, уж очень сильно я рисковала. Кто их знает, что взбредёт в голову этим длинноухим, ведь убить меня зачарованными стрелами могли вполне реально. Но ничего, обошлось.

– Опустите луки! – Мирлиинарлин со стуком задвинул наполовину вытащенный меч в ножны, – Я немного погорячился,… младшая, приношу свои извинения, – эллиен склонил голову.

– Прошу простить меня за необдуманные слова, старший, – поклонилась я в ответ.

– Но я всё выясню у Эрвендилтоллиона, – буркнул эльф, разворачиваясь к выходу.

– Стоять! – мой голос прозвучал, как выстрел, – Разговор не окончен!

Я уже говорила о невозмутимости представителей лесного народа? Так вот, Мирлиинарлин удивился… Нет, не так – он УДИВИЛСЯ. По-настоящему! Широко распахнув глаза. Пусть лишь на один миг.

– Командир Мирлиинарлин, – произнесла уже на леворском, чеканя каждое слово, – Здесь и сейчас! Я хочу знать, готовы ли вы и ваши… На мгновение я запнулась. Блин! Чуть не брякнула "люди"… воины, выполнять мои приказы!

Эльф призадумался.

– Да будет так! Приказывайте… Но с лаэрииллиэном я свяжусь всё равно! – сверкнул он глазами.

Да ради бога. Кто тебе мешает? Не-е, ну упёртый же хмырь!

– Хорошо, тогда вот что мы сделаем,… – и я принялась объяснять.

– От вас, командир Мирлиинарлин, никто не требует, чтобы эллиены дрались в первых рядах, для этого есть другие. Ваша задача: выследить разбойников и обнаружить их логово. Потом мы и сами справимся.

– Тем, кто не умеет ХОДИТЬ по лесу, скрытно к врагам не подобраться, – резонно заметил эльф.

– Тогда давайте отберём тех, кто это умеет.

Мирл поморщился, дескать, нет таких среди людей. Что, совсем?

– Ну, тогда тех, кто производит меньше шума.

Пока мы разобрались с тем, кто примет участие в облаве, уже спустились сумерки. Я в этом всё равно ничего не понимала… есть и более сведущие, им и карты в руки… поэтому отправилась к Шуву, разузнать, как там дела.

– Нирта, а нам можно поучаствовать в поимке злодеев? – спросил староста, – Мы все окрестные леса знаем.

– Можно, почему нельзя. Вы втроём пойдёте или ещё кто? Ночь на дворе, думаю, проводники понадобятся.

– Фом точно пойдёт. Тук покойный ему, как и мне – двоюродный брат. Остальные – не знаю. Если не хватит оружия, вы дадите?

Я прикинула. Вообще-то, как уже говорилось, в качестве запасного у меня было только оружие гвардейцев, оставшихся верными королю, которым ни я, ни Кар с Ламом не доверяли. А с чего мне им доверять, если эта банда, во главе с их офицерами, считает захват крепости Западного перевала и то, что там распоряжаются драдмарцы, вопиющим беззаконием. Я, видите ли, должна была вернуть её нирту Арлэну, Муффэру и прочим олухам, которые её недавно про… профукали. Ну, не дураки ли?

– Ладно, собирайте своих, только быстро! Погоня вот-вот должна выступить… Да, а ваши-то с оружием обращаться умеют, или ты про луки?

– Вы что ж, нирта, не слыхали? Наше село – всё сплошь личная гвардия туэра. У меня и отец ему служил, и дед. Ежели какой воин выходит в отставку по возрасту или увечью, так селится у нас. Соответственно и гарнизон крепости раза в три возрастает в случае чего.

Хм-м, хитро, надо взять на заметку. А как у других властителей? Вроде, обычно предпочитают наёмников. У тех ни родни, ни привязанности, любого убьют без разговоров.

Не знаю, смогли бы наши без эллиенов, после того как выпал и растаял снег, найти в лесу разбойников. Думается – вряд ли. А тут они ухитрились подкрасться к секрету незаметно. И злодеи, хитрецы ещё те, шли петляя, взводя позади ловушки, а потом вывели точно на засаду. Ну да эльфы не зря дети Леса, он для них открытая книга. Вскрикнула птица, треснула ветка, зашуршала шуга. Многие считают, что все, и деревья, и звери, и птицы на стороне длинноухих. Можно сказать и так. Там, где даже самый опытный следопыт ничего не приметит, эллиен почувствует. Есть ли магия Леса? Да, есть. Но в основном – знания, опыт и лишь немножечко чар.

В общем, разбойничий секрет расстреляли, никто пикнуть не успел. Один "старик" – к пятидесяти, и двое совсем мальчишек – лет по тринадцать-четырнадцать. Ну и хрен с ними, значит, тоже были в доле. Вон у Тука такой же остался. Едва не забили, гады, когда мамку кинулся защищать. Так бы и запинали ногами, если б на улице не поднялся переполох. Как бы они с матерью жили, когда всю скотину и зерно забрали. Помог бы им по-родственному Шув? Не знаю.

Короче, бандитов взяли "тёпленькими", никто и мявкнуть не успел. Нет, может, кто и схватился за оружие, но прожил после этого недолго. Потом я всю шайку судила. Главаря на сук, остальных – на стройку. Награбленное вернули владельцам. Остальное, и продовольствие и скотину я конфисковала в пользу государства, то есть – свою. Ведь государство здесь – это я. У осуждённых и их семей остались лишь личные вещи. Даже инвентарь был конфискован. Мы с Фармом потом раздали его всем желающим за умеренную плату. Разумеется – в долг. Ну и что? Нам и медяшка не помешает, а многим переселенцам пришлось бросить всё нажитое: дома, постройки, мебель, инструмент. Всё!

А жён и детей убитых бандюганов я пообещала продать в рабство. Но если кто хочет их выкупить – милости просим. По полсотни леворов за каждую разбойничью душу. Желающих почему-то не нашлось. Спорить не буду, на фотомоделей женщины не тянули, но не страшные и не старые. Те, которым скоро тридцать, и те, кому недавно исполнилось. Ну, ещё две девчонки – лет по четырнадцать-пятнадцать, старая бабка и ребятня в довесок. Три девчонки и четверо мальчишек. Да, видно разбойники не теряли времени даром, увеличивая своё поголовье.

Ну а что ты хочешь? Кругом лес, темнеет рано…