О Кирюхе хватились только к вечеру. Кому во время суматохи глядеть, где Кирюха и что он делает?

— Да куда запропастился мой парнишка, — удивлялась мать, — и не завтракал и обедать не приходил.

Прождали день, другой.

— Иди, тетка, в совет заявляй.

Пошла тетка к милиционеру.

— Парнишка мой куды-то провалился… Поискать бы… Сделай милость…

— Ладно! Пиши заявление.

— Неграмотная я… Ох, грех-то какой… Куды бы ему деться-то?

Филин с Аркашкой бегали по лесу с утра до вечера, надрывались.

— Кирюха… а… Где ты? А-у!..

Но молчаливый лес глухо и нехотя откликался.

— А-у… — Нет Кирюхи…

Илюшка с Конопатым бегали и по оврагам, забегали в соседнюю деревню.

Мать выходила за околицу, останавливала проезжающих.

— Не встречали вы парнишку такого-то и такого-то…

Проезжающие задерживали лошадь, чесали кнутом поясницу и долго думали.

— Нет, тетка… Как будто такого не встречали.

Мать голосила все дни.

— И на кого же ты меня спокинул, родной сыночек? И свою родную сторонушку… Ох…

А бабы-шабрихи решали:

— Значит утоп. Больше некуда ему деваться.

И не выдержала мать. Позвала грамотную Дуньку и попросила в поминание переписать «отрока Кирилла со здравья на упокой».