У вдовы Ефимовны вес дрова вышли. Печка не топлена целую неделю. Хоть плачь.

Мужа-то ее убили, когда с белыми воевал. И осталась она с детьми.

Пошла Ефимовна в Совет за помощью, дали ордер и наказали:

— Поезжай ты, Ефимовна, в монастырь, по этому ордеру получишь воз дров. У тебя, ведь, муж за народное дело погиб…

Убивается Ефимовна.

— Вот пришла жизнь-то! И что делать — не знаю. Самой ехать за дровами — сил нету, да и дом бросить нельзя. Сидим без дров, замерзнем, аль подохнем.

— Маманя, а мамань… А мы с Митькой съездим!.. — закричал Ванятка.

— Сиди уж! Народила я вас, вот и майся теперь с вами…

Как пришел Митя из школы. — Ванятка к нему:

— Мить, а Мить… Давай завтра за дровами поедем. У мамани ордер, из Совета дали…

— А ты не замерзнешь дорогой?..

Уговорились ребята тишком от матери.

Лошади у Ефимовны не было, пошли к соседу.

— Дядя Митрофан, не дашь ли ты нам на день лошадь дрова привезти?.. — спросили ребятишки.

— Вам? Лошадь? Что вы, голубчики! — удивился сосед. — Ты знаешь, какое теперь время, на первой дороге отнимут, да и вас прикокошут. Чего вам надо, ребятишкам-то?.. Малы еще!

— Айда к деду! — предложил Ванятка.

Пошли к деду Федору. Глухой дед. Любил

ребят.

— Что, сиротки?..

— На день лошадку нам… В монастырь за дровами… Ордер Совет мамке выдал.

— Ась?.. Не боязно, сиротки? Далече это будет.

— Нет! А мы тебе, дедка, вместе летом огороды караулить будем…

— Ладно, ладно, стрекулисты… Сказать надо только Марфутке, чтоб запрягла. На какой вам день нужно-то?

А Ефимовна, как узнала, сначала испугалась было, а потом сама пустилась снаряжать их, как взрослых, в дорогу. В солому, обернутую в мешок, краюху хлеба сунула. Замотала Ванятку шарфом и пояском затянула. Дала свои варежки. Дырявые валенки заткнула тряпочкой.

С раннего утра выехали. Сам дед Федор открыл ворота.

— Ну, сиротки, с богом!.. Дорога хорошая…

День был погожий. Мерин вертел хвостом и фыркал, будто тоже радовался хорошему деньку.

Ребятишкам сначала было не холодно, но когда въехали в лес, Ванятка стал ежиться.

— Замерз? — спросил Митя.

— Нет, только пальцы щипит.

— А ты похлопай рукавицами. как извозчики.

Ванятка похлопал, и вправду руки отошли.

Ехать верст десять. Налево село виднеется. К монастырю надо ехать правее, к реке.

Вот и опушка. Дорога уходила в высокий, темный лес.

Вскоре показались сложенные в кучи дрова. Подъехали к избушке, откуда вышел старший. В тулупе, в лохматой шайке. Посмотрел на ребят, взял ордер.

— Это семье красноармейца? — спросил он. — Ну, что же, подъезжайте сюда.

Большой палкой отметил, сколько нужно, и буркнул:

— Накладайте…

Ванятка так и вскричал:

— Эх, как много!

Старший улыбнулся.

— Чай, сколько написано.

В лесу кругом шла работа. Кто пилил дрова, кто складывал в кучи. Ребята привязали мерина, принялись за дрова.

— Что у вас в дому взрослых нет, что ли? Послали вас одних-то, — подошел лесник.

— Тятяню казаки убили на фронте. Одна маманя осталась дома, — отвечает Ванятка. Он уцепился за большое полено и норовил спихнуть. Но полено примерзло.

— А ты, поди, самый старшой?.. — спрашивает он Митю. — Эх, воина, война… Много она нам вреда наделала… Давайте я вам помогу. Покрупнее которые кладите. Вот так! Тебя как зовут, Вашохой, что ли? Сидеть тебе еще им печи, а ты, вишь, чурбан… Постой, не тащи, надорвешься… Ну. вот добрый возок будет, мать будет довольна.

Уложили последило мелкие дрова сверху и мешок туда.

— Ну, Вашоха, давай подсажу! Садись и вынимай краюху. Обедай, проголодался, чай…

Ванятка, как галчонок, уселся наверху.

— Митька, давай вожжи! Править буду.

Высоко показалось Ванятке, выше дерева.

— Надо бы вам расписаться, — проговорил лесник, почесывая затылок.

— А я, дяденька, грамотный. Где расписаться-то?

Митя взял карандаш, помусолил во рту и написал на ордере: «ПАЛУЧИЛ МИТРЕЙ КУРНИКОВ».

— Ну, вот, все честь-честью, по закону, — успокоился лесник. — Ребятки, вы поезжайте вот по этой дороге, здесь отложе, лучше. К вечеру, не торопясь, доедете. Нно, милай!.. Держи его, Ванюха… Левей, левей правь!.. Тяжеловато, но ничего, сейчас на дорогу выедете.

— Прощай, дяденька! — кричит Ванятка.

— Прощевайте! Кланяйтесь матери. Нно, милай!.. Ванятка, хорошенько мерина вожжей! Ишь ты, застоялась…

Митя шагал рядом с возом, подбодряя лошадь.

По гладкой дороге ехать было легче. К вечеру морозней стало. Лесник простился с ребятами у опушки леса и долго смотрел, как Ванятка, сидя на возу, все размахивал вожжей.