Мне музыка сознанье затемнила; Меня воображение томит; Я чувствую прохладный ветер с Нила И вижу силуэты пирамид. Сухая ночь безмолвствует сурово И, колыхаясь, возникают в ней Перед гробницей Рамзеса Второго Не тени – нет! – лишь призраки теней. Лицом к лицу с тысячелетней славой Не устоять ни сердцу, ни уму, И Сириус не белый, а кровавый Пронзает историческую тьму. Когда ж над обелиском Псамметиха Вспорхнет египетская стрекоза И африканский день откроет тихо Свои великолепные глаза — Кустарник вздрогнет высохший и редкий, Мучительно похожий на эспри, И четко отпечатаются ветки На фоне фантастической зари.