Было тихо в комнате и серо, Билась муха жалобно звеня, В час, когда гигантская химера Навалилась грудью на меня. В жилах кровь оледенела, горло Заложил резиновый комок, И под телом, что она простерла Я дышать и двигаться не мог. Мне казалось: сердцу места мало, Будто сердце схвачено в тиски, И ломило темя и сжимало Как чугунным обручем виски. Словно гад по мраморным ступеням, Извивалась потная рука По моим беспомощным коленям С похотливой дрожью паука. От крылатой женщины-гиены Пахло мерзкой сыростью крота, И шипели клочья грязной пены У ее чудовищного рта. А потом в суставах захрустело, Все померкло в мраке золотом, Я лишился собственного тела, А потом – не знаю, а потом Где-то прокричал петух… Венера Сквозь стекло рассеивала мглу Над блестящей ручкой револьвера И кровавой лужей на полу.