По возможности без лирических фраз, Расскажу вам историю эту на ночь… Не в некотором царстве, а в республике у нас Жил гражданин Семен Иваныч. Было ему сорок восемь лет, Жил он, по-видимому, сыто, Ходил постоянно обут и одет, Ибо служил в кооперативе Госмыта. По вечерам он пил кефир, Мечтал почему-то о загранице, И пытаясь одолеть «Ордер на мир», Каждый раз засыпал на третьей странице. Ну и жил бы себе, да и дело с концом! Но несколько странным его мать уродила: Неизвестно отчего напоминал он лицом Самого лучшего нильского крокодила. Крокодил, безусловно, очень хорош И даже пользуется уваженьем, Но если человек на него похож, Это нельзя назвать достиженьем!

И в той же квартире номер шестой, — Как опишу сие хладнокровно! — Сияя своей пролетарской красотой, Цвела комсомолка Марья Петровна. Она имела жирные уста, Говорила нудно и слишком длинно, Была глупа и потрясающе толста И, по ее словам, невинна. И когда по ночам скрипела кровать Под телом ее сырым и мясистым, Семена Иваныча это не могло не волновать, Хоть он и считался на службе марксистом. Он кряхтел и думал: «Я так одинок, Заведу-ка романчик с этою Машей, При ее содействии смешной такой щенок В будущем году назовет меня папашей. К тому же, во-первых, она ходит в райком, Во-вторых, у ней есть за что подержаться; Побалую ее конфетками с чайком, Авось она не очень будет жаться?!.» И в те же минуты ворочаясь без сна Так, что внизу сыпалась известка И мыши смертельно пугались, она Рассуждала по-женски практично и жестко: – «Нужно мне с ним спеться, хошь не хошь, Это не такая уж большая досада, Что Семен Иваныч здорово похож На кого-то из злогического сада! Во всяком случае его следует нагреть, Довольно мне разыгрывать египетскую муму При его солидности его треть Должна представлять огромадную сумму!..» И обсудив все детали со всех сторон, Деловитая пролетарская фея И распаленный буржуазный селадон Мгновенно погружались в объятия Морфея.

И вот что мы видим через несколько дней: Они во власти магического круга, То она у него, то он у ней, Словом, не могут наглядеться друг на друга. Часто Марья Петровна впадая в гнев, Возмущается ужасно поведеньем Чемберлена, А Семен Иваныч от томленья побледнев, В это время пожимает ее левое колено. Потом, в свою очередь, ведет рассказ, Немногословно, но красноречиво, О том, как он собирался на Кавказ И о недостатках кооператива.

Но в одну непрекрасную ночь, когда Они пили чай, рассуждая о Париже, Мой герой решил: Все это – ерунда! Один разговор, надо к делу ближе. И, высморкавшись, неожиданно рек: – «Мэри, я мечтаю о Вас как о чуде, Будьте моею сейчас… и навек!.. И храбро схватил ее за груди. Но Марья Петровна была хитра, Она и здесь поступила прекрасно: Подумала: Дурак, давно пора! Но сделала вид, что никак не согласна. И когда, наконец, она решилась пасть, Он перед таким телесным изобильем, Прямо-таки африканскую страсть Отразил на своем лице крокодильем. И разинув рот изо всех сил, Тут же на диване, под часами, Сразу ей голову откусил, Которую и проглотил вместе с волосами. А Марья Петровна, этот бедный голубок, Только укоризненно вздохнула, Перевернулась на правый бок И как ни в чем не бывало заснула. Семен же Иваныч, выпив свой кефир, Попытался выполнить невозможный номер, А именно: осилить «Ордер на мир», Но на третьей странице не выдержал и помер.

А на утро в райкоме товарищ Якот Развивал свой взгляд голосом еловым: – «Человек, это ведь не рогатый скот, Он отлично может прожить и безголовым! У нее есть руки, чтоб голосовать, Имеются ноги – заниматься физкультурой, Чего же еще? А на голову наплевать, По крайней мере не будет дурой!..» Но товарищ Цацкин, известный кипяток, На него набросился разъяренной пумой: – «А на чем ей носить красный платок?!. Ты об этом, товарищ Якот, подумай…» Его поддержали и начали преть, И через несколько часов, в поту и в мыле, Что-то такое, не мог я подсмотреть, При одном воздержавшемся постановили. А чтобы покончить разом с молвой, И чтобы пострадавшей не было обидно, Ей дали удостоверенье, что она с головой, Но только головы у нее не видно.

Женщины, вникните в мои слова: Каждой из вас, как и всякому мужчине, Весьма и весьма необходима голова, По очень и очень уважительной причине. Поэтому куда бы вас расчет не заводил, Остерегайтесь подозрительных идиллий: Ведь если ваш партнер лицом крокодил, Значит у него и темперамент крокодилий!