Как мог я – безумный – поверить, что ты виновата? Закатная сырость ползет по сентябрьскому саду, Под липами грустно, а небо чуть зеленовато, И острая жалость сменяет тупую досаду. Сейчас только, здесь только, в сумраке этом лиловом, Я понял, что значит с единственной в мире расстаться; О, милая, милая, я оскорбил тебя словом, Свой храм оскверняя безумной хулой святотатца…