Сначала мы, подобно голубкам Воркуя, в вечер розовый и синий Лишь робко прикасаемся к рукам И называем милую богиней. Но наша кровь привыкла бунтовать, И через день и в нежности мы грубы, Нам слишком мало руки целовать, Когда так близко шелковые губы. И вдруг в глазах становится темно, Звенит в ушах, а тело как в простуде, И вот мы мнем на бедрах полотно И тискаем батистовые груди. И потеряв богиню и мечту, Захлестнутые страстною волною, Мы ощущаем жизни полноту С обыкновенной женщиной земною.