1. То не какая-нибудь тля, Не дюжина чертей, Сошлись четыре короля Всех карточных мастей, 2. Чтобы в рождественскую ночь, От подданных тайком, Друг другу искренно помочь Хотя бы языком. 3. Теперь не веришь никому Изолгалась и знать, И друг от друга потому Им важно все узнать. 4. Они уселись на диван, Пружинами треща, Единый выработать план Для действий сообща. 5. Все началось казалось бы Прекрасно, как должно, Они наморщили уж лбы, Чтобы подумать, но, 6. Заерзав, пиковый король Окинул взором зал И, наступая на мозоль Червонному, сказал: 7. – «О, венценосцы!.. О, цари!.. Хотя вокруг посты, И плотно сдвинуты драпри, И двери заперты. 8. Хоть можем мы – хвала богам! — Раз кворум на лицо, Уже разбить на страх врагам Колумбово яйцо, 9. Но в исторический сей миг, Перед судом веков, Я заявляю напрямик И без обиняков, 10. Что двигать дело не скользя, Меж нами говоря, Без председателя нельзя И без секретаря! 11. Порядок должен быть всегда, Внемлите сим словам, А потому о, господа, Я предлагаю вам 12. Избрать в президиум сейчас, Друг друга оценя, Двоих достойнейших из нас, И в том числе меня. 13. В секретари я не гожусь, Писать я не тово, Но милостиво соглашусь На председательство. 14. Ну венценосцы, веселей!..» И он подпер бока, Взглянув на прочих королей Немного свысока. 15. Заволновались короли: – Какая ерунда! Они ведь тоже соль земли, А вовсе не вода. 16. Да он всю жизнь должно быть дрых? Ведь это – курам смех, Что он из них из четверых Умней и лучше всех!.. 17. И каждый вспомнив славу дел, Свершенных в оны дни, Быть председателем хотел, Писать же ни-ни-ни.

18. Так продолжалось полчаса, Дошло бы и до слез, Но к счастью, старая лиса, Король червонный внес 19. Тут предложение, он вдруг, Собрав остаток сил И расстегнув крючок у брюк, Такое возгласил: 20. – «Коллеги, что нам спорить зря Так долго о пустом, Мы изберем секретаря Сначала, а потом 21. Уж председателя, тогда Останется лишь три Кандидатуры, господа, Пока ж в секретари 22. Коллегу надобно бубен Избрать без лишних фраз: Он энергичен, смел, умен, Да и моложе нас. 23. Умеет он себя держать С достоинством к тому ж, Я думаю, что возражать Не будет славный муж. 24. Пусть каждый станет вмиг немым, Как говорится, пнем, И равным, тайным и прямым Давайте голоснем!..» 25. Речь миротворца-хитреца Текла не на-авось, И августейшие сердца Промаслились насквозь. 26. Затих мгновенно гвалт и крик, Сломались иглы жал, И даже самодержец пик Ничуть не возражал. 27. Лишь названный секретарем В борьбе не изнемог, Словами он по всем по трем Разил как только мог. 28. Он клялся властью сатаны, Венеры красотой, Честью мундира и жены И троицей святой, 29. Что он теперь совсем не тот, Каким являлся встарь, Что самый черный готтентот Не хуже секретарь, 30. Что шашкой может, а пером Владеть не может он, Что он сегодня принял бром И уж впадает в сон, 31. Что он не помнит ни черта, К примеру, в слове «треф» Не знает пишется фита, Или простое эф, 32. Что он отнюдь не фантазер, А человек на ять, И что ему стыд и позор В писаках состоять, 33. Что, сговорившись, старики, Когда им нечем крыть, Над ним рассудку вопреки Показывают прыть. 34. А он понадобится им Еще не раз, не два, Недаром умником таким Зовет его молва. 35. И пригрозив им сотней кар, Он в гневе ментик снял, Послав их всех куда Макар Телят не загонял. 36. Ив боевую позу встав, Свирепый кавалер Внезапно засучил рукав И вынул револьвер. 37. Но не прошел и номер сей, Услышав: «Рота, пли!..» Бесцеремонно тройкой всей Заржали короли. 38. А он проделав антраша, Как юный сорванец, Решил, что смерть не хороша И сдался наконец.

39. Раздались клики в честь его Из трех беззубых ртов, Такое было торжество, Что каждый был готов, 40. Восторгом искренним горя, Со страстностью осы, Расцеловать секретаря И в губы и в усы. 41. Однако пиковый король, Ужасный формалист, Свою оправдывая роль, Достал бумаги лист. 42. И разделив его на всех, Мучительно пыхтя, Изрек: «Чтоб не было прорех, Мы все-таки, хотя 43. Единодушием полны И согласился он, Всегда выдерживать должны Официальный тон. 44. Поэтому сейчас же для Порядка, господа, Мы все четыре короля Напишем без труда 45. На этих вот листках верже Избранника, а там Мы с чистой совестью уже Засядем по местам.» 46. Никто не возражал… И вот В полуночной тиши, Чуть-чуть поскрипывая, в ход Пошли карандаши. 47. Затем читали. Каждый взор К запискам жадно ник, Стояло в первых трех: бубкор, В четвертой же – корпик. 48. – «Ну старцы!..» – рявкнул, морща нос Король бубен: «Теперь Кто председатель?!. вот вопрос!..» И с шиком плюнул в дверь. 49… «Чтоб не возникла болтовня Пустая, как солдат Скажу вам прямо: от меня Зависит кандидат! 50. Да, да, не делайте гримас, Я знаю наперед, Что каждый сам себя из вас Сейчас же изберет. 51. Я не какой-нибудь фантаст, Свалившийся с небес: Ведь только голос мой создаст Кому-то перевес! 52. А посему без дальних слов, Без всяких но и ну, Из ваших лысых трех голов Я выберу одну. 53. Пусть председательствует впредь В собрании царей, И мы начнем скорее преть И кончим поскорей!..» 54. Ого!.. Да он не лыком шит… Бубнили старики, Пускай, действительно, решит, Хотя-б на узелки… 55. И даже пиковый король, Заядлый бюрократ, Без возражений хлопнул моль И, видимо, был рад.

56. Когда улегся шум вокруг, Не справившись с нутром, Король бубновый издал звук, Напомнивший всем гром. 57. Он принял импозантный вид И сильно разопрев Воскликнул: «Мудрый как Давид, Сосед – владыка треф, 58. Будь председателем у нас, Займи почетный пост! Ты ешь с белугой ананас И в общем не прохвост! 59. Ты с малых лет благочестив, Твоя эмблема – крест, Ты перенес недавно тиф И корь в один присест! 60. Сумеешь ты замазать рты Говорунов лихих, Хочу, чтоб вел собранье ты! Садись – и никаких!..» 61. Хотя король треф как пион Рдел и едва глазел, Всё ж не заставил снова он Просить себя и сел. 62. Мясист, с подушкой живота, Курнос и краснокож, Он на ангорского кота Был здорово похож. 63. Кругл словно шар, слегка раскос, Ушаст и толстогуб, Он ел с селедкой абрикос И с тортом рыбный суп. 64. Он еле-еле в кресло влез, Расселся словно фря, И замурлыкал полонез Из «Жизни за царя». 65. Но через несколько минут, Он из-под соболей Достал, как символ власти, кнут, Чем прочих королей 66. Перепугал и в тишине, Крестя раскрытый рот, Промямлил явственно вполне Рассевшимся вразброд: 67. – «Прошу вас, братья, от души Сюда, за круглый стол; А ты, брат от бубен, пиши Подробный протокол. 68. Кто первый просит слова, ну?.. Отлично, первым – сват, А вы блюдите тишину, Я малость глуховат. 69. Но прежде чем поговорим Со сватом-королем, Мы телеграмму папе в Рим С приветствием пошлем. 70. Пускай помолится за нас Святейший наш отец, Чтоб дал Господь нам в добрый час Содружество сердец. 71. Кто против?.. Нет!.. Теперь кто за?.. Единогласно!.. Знак Приятный, ночи за глаза Нам хватит коли так. 72. Мы кончим, значит, без помех… Ну, брат наш во-пиках, Просил ты слова раньше всех, Вспари-ка в облаках 73. И от салонов модных кис До нор, где преет голь, Пред нами мыслью растекись… Мы слушаем, глаголь!»

74. Оратор царственно икнул, Моргнув, глотнул воды, И выразительно мотнул Остатком бороды. 75. И кверху голову задрав, Встал важно в стороне, Великолепен как жираф Под пальмой при луне. 76. Он вытаращил правый глаз, Уперся задом в печь, И как из бочки полилась Следующая речь: 77. – «О, венценосцы!.. В царстве пик Поганые дела: Повсюду недовольство, – ик! — Роптанье и хула. 78. Работать тройки не хотят Четырнадцать часов, Шестерки тайно их мутят, Кивая на тузов. 79. Всё это, мол, один обман, Вы гнёте спины зря, Задаром, пухнет лишь карман У них, да у царя. 80. А у меня, поверьте мне, В кармане четвертак, И вообще по всей стране Творится кавардак! 81. Тузы мне денег не дают, А уж который год О конституции поют С букетом всех свобод. 82. Да я покуда ни гу-гу Пусть прут против рожна, Я не желаю к пирогу Сажать их, но жена 83. Моя рехнулася совсем, Как есть сошла с ума, Она не брезгует ничем И ездит к ним в дома. 84. Ещё не дальше как вчера, Когда я так устал, Она сказала мне: «Пора Уважить капитал. 85. С ним, друг мой, очень не шути, Тут можно в лужу сесть, Ты посмотри, везде почти Парламенты уж есть. 86. Пусть поболтают, чёрт возьми, Поноют, поблажат, Зато у нас, mon cher ami, Прибавится деньжат!..» 87. Когда же я, как Бонапарт, Ей не дал запугать Себя, она войдя в азарт, Давай меня ругать. 88. – «Вы, говорит, тиран, дурак, Невежа и нахал!..» И так меня костила, как Я сроду не слыхал. 89. – «Я, говорит, Вам не жена, Осел, с сего числа; Я так классично сложена Отнюдь не для осла! 90. Довольно с Вами, старый хрен, Мне молодость губить; Не беспокойтесь, я взамен Найду кого любить. 91. Уж есть ценитель и знаток Всех прелестей моих, Мы с ним уедем на Восток, Нам хватит на двоих. 92. Мы поблаженствуем вдвоем, А Вы, тупой кретин, При интересе при своём Останетесь один! 93. Вы ведь – ничтожество, а я У Муз нашла приют, Меня культурные края Читают и поют. 94. Меня назад тому сто лет Сам Пушкин воспевал, Чайковский же ему вослед Мной слух очаровал. 95. Мне не осмыслить нипочём, Как я могла досель Здесь прозябать с таким хрычом? Вы – студень!.. Вы – кисель!.. 96. Вы, так сказать, полускопец!.. Каплун без перьев Вы!.. Вы сивый мерин, наконец!..» И тут она-увы! — 97. Как-будто кто-то укусил Её, средь бела дня По голове, что было сил, Бабахнула меня. 98. А в заключенье доложу: — Жизнь это трудный спорт! Я за грядущее дрожу, Страну попутал чорт 99. Хлеба съел червь, а крыши ржа, У каждой розы шип… Уже «Долой самодержа!..» Кричал какой-то тип. 100. Повсюду крахи, ряд панам!.. Везде застой в делах!.. Что Новый год готовит нам Не знает и Аллах!!!» 101. Он сел, трагически вздохнул, Утер платком виски, И на ноги себе взглянул Пессимистически. 102. И, нарушая этикет, Вдруг в обществе таком Демонстративно о паркет Ударил каблуком.

103. Очнувшись, трефовый король Пробормотал: «Це-це…» Изобразив тупую боль И ужас на лице. 104. «Це-це-ценны твои слова, Мой брат, благодарю…» И наклонилась голова Его к секретарю. 105. Теперь речет пусть брат червей…» И гаркнул секретарь: — «Ну, шагом арррш!.. Да поживей, Червивый старче, шпарь!..» 106. Но почесавшись не спеша, Прозрачный как кристалл, — В чем только держится душа? — Король червонный встал. 107. С лица задрипанный сморчок, Обитель всех обид, Он был потерт как пятачок, Запуган и забит. 108. Весь изогнувшись словно крюк, Типичнейший мандрил, Он застегнул крючок у брюк И так заговорил: 109. – «Да, золотые времена, Коллеги, отошли… Моя червонная страна В заразе и в пыли. 110. У нас – свобода! И народ, Лишённый всяких пут, Истошным голосом орет, Что скоро мне капут. 111. Никто пред мной не клонит взор, Никто не лебезит, И даже двойка – о, позор! — Вполголоса дерзит. 112. Тузы запуганы у нас, И так как нет здесь дам, Я грубо выражусь: не раз Их били по задам. 113. Да и с министрами слабо: Один – ходячий хмель, Другой какой-то би-ба-бо Из рода пустомель. 114. Две трети туги на мозги, Премьер же мистер Зет, Услышав чьи-нибудь шаги, Спасается в клозет. 115. Такая власть мне не редут!.. Где прежний их апломб? Сидят у моря всё и ждут Погоды или бомб!.. 116. Палата выборных – увы! — Когда туда придешь, На языке Иеговы Поднимется галдеж, 117. Кричат все хором: «Ай-вай-вай!» А вовсе не «Виват!» И если с рельс сойдет трамвай, И тут я виноват. 118. Меня клянут за хлеб, за соль, За спички, за пальто, Как-будто я уж не король, А чёрт-те знает кто! 119. Ну, словом, жизнь ни бе, ни ме, Ни два, ни полтора, Как ни прикидывай в уме, Всё хлам и мишура!.. 120. Надежда только на штыки, Без них сплошной конфуз; Уж основали батраки Единый профсоюз! 121. Едва я сильно занемог, Они насупротив Дворца открыли под шумок Свой кооператив, 122. Где раз в неделю по утрам, По книжкам, а не так, Дают картошки по сто грамм И редьки на пятак!..» 123. Здесь как-то сжался он в комок, Закашлял, захрипел, И, отдышавшись сколько мог, Вновь Лазаря запел: 124. – «В семье – печальный антураж! Мой сын валет – бандит, По части взломов касс и краж Профессор-эрудит! 125. Он опозорил род отцов! Он с шайкой ловкачей Громит лабазы у купцов И грабит богачей. 126. Да что купцы?.. Не раз трещал Мой собственный комод, Когда до нитки очищал Его наследник-мот 127. На днях, – клянутся сторожа, — Машину в десять тонн На их глазах из гаража Угнал, сам Пинкертон 128. И день и ночь, в мороз и в зной, Тщеславием гоним, Да и наградой, как шальной Охотится за ним. 129. И это будущий король? Грядущее червей? Ринальдо!.. Лехтвейс!.. Рокамболь!.. Разбойник-Соловей! 130. Да, золотые времена Бесследно скрылись вдаль! Коллеги, нам присуждена Тяжелая медаль. 131. Жизнь уж не спелые плоды, А тернии одни; Сухими вряд-ли из воды Мы выйдем в эти дни! 132. Нам ни за что не обойтись Без ран и без потерь, Хоть жди, хоть яблочком катись Всё плохо: ведь теперь 133. Не устилают уж цветы Дорогу королей, И, шапка Мономаха, ты Раз в триста тяжелей!!!» 134. Проделав сей словесный трюк, Он, сморщившись, чихнул, Вновь расстегнул крючок у брюк И спину разогнул. 135. И скрывшись в кресле, чуть дыша, Едва-едва живой, Почесывался не спеша, Качая головой.

136. Раскисший трефовый король, Прослушав эту речь, Был огорошен ею столь, Что захотел прилечь. 137. Он щедро веки ослезил, Пошевелил рукой, И животом изобразил Смиренье и покой. 138. А секретарь воткнув перо В ореховый пенал, Вдруг ухмыльнулся так хитро, Как будто что-то знал. 139. Он выделялся как курсив, Как в бане трубочист: Носат не в меру ликом сив, Огромен и плечист. 140. Усы почти до потолка, А шевелюра – во! Тянулась к ножницам рука При взгляде на него. 141. Он, быв немного под хмельком И несколько сердит, Вскочил и грохнул кулаком, Ну прямо троглодит. 142. Затем мгновенно побелев И зверски морща лоб, Зарыкал как голодный лев При виде антилоп: 143. – «Все это чушь и чепуха!.. Мальчишкины усы!.. Одна Демьянова уха!.. Вы штатские – трусы!.. 144. Вам нищими бы по полям Скитаться да тужить, Послушать вас, так королям Нельзя на свете жить. 145. Ну, что семейные дела? В семье всегда – урод: Не обойдется без козла Хороший огород! 146. Есть у меня братень-валет, Богема и балда, Так он налопавшись котлет, Бежит ко мне всегда 147. И клянчит: «Братец, поддержи Искусство и талант! В искусстве нет ни капли лжи, Как выразился Кант. 148. По-королевски помоги, По-царски сострадай!..» То дай ему на сапоги, А то на краски дай. 149. Я говорил ему и так, И стукнув в медный лоб: «Писал бы вывески, дурак!» Не хочет остолоп. 150. – «Я, говорит, талант большой… Мне ль буквы малевать? Я, говорит, с такой душой Хотел на них плевать! 151. Я гениален… и шабаш!.. Таков мой формуляр. Передо мной Да Винчи ваш — Марала и маляр!.. 152. Уж над челом моим парит Бессмертия венок! На той неделе, говорит, Весь мир склоню у ног!..» 153. А я вам призраком отца Клянусь, он зрит с небес, И выеденного яйца Не стоит сей балбес!..» 154. Он, приподняв рукою нос, В зубах сигару сжал И, задымив как паровоз, Сейчас же продолжал: 155. – «Конечно, прежде не в пример Вольготней нам жилось, Скажу как честный офицер, А ныне развелось 156. Уж чересчур средь горожан Мутителей воды, Социалистов-каторжан, Бездомной лабуды 157. И всевозможного дерьма! Но пусть они кричат, Научит разуму тюрьма Строптивых этих чад. 158. Бояться нам какая стать Подпольных голышей: Не так-то просто им достать До наших царских шей! 159. А вы трясетесь как желе, Забыв, что испокон Веков блюдется на земле Неписаный закон: — 160. Нам услаждаться, им корпеть Всю жизнь, и в наши дни Мы их не раз заставим петь «Боже, царя храни». 161. Пускай угрозы мне твердят, Пускай, когда я ем, В окно голодные глядят С неудовольствием. 162. Мой не страдает аппетит, Что где-то у ворот Какой-нибудь Иван иль Тит Клянет мой царский род. 163. Но самолюбие мое Мешает спать мне, коль В железке – в гриву мать ее! — Беспомощен король. 164. Любая двойка – два очка, А мы и дамы – жир… Я от такого «пустячка» Готов бежать в Алжир, 165. Где возле самых пирамид Рубаха-парень бей Пьет ром и перед ним дымит Рагу из голубей. 166. Я, царь, не значу ни шиша! А как же мой престиж?!. Да этого, Алёша-ша, И чорту не простишь!.. 167. Три наслаждения дано, Сказал какой-то бард, Нам в жизни: женщины, вино И карточный азарт. 168. И это правда! Я, король, Люблю на весь масштаб, И вкось, и поперек, и вдоль, Игру, коньяк и баб!.. 169. А остальное – требуха! Дырявые штаны! Одна Демьянова уха! Объелись белены 170. Вы старики-трусы… Наш век Для умных не злодей! Мать вашу сорок человек И восемь лошадей!!! 171. Уррра!.. Да здравствуют мои Друзья: – Махно, Батый, Алжирский бей, Петлюра и Альфонс XIII!!!» 172. Он, барабаня речь свою, Погонами мерцал, Махал руками как в бою И шпорами бряцал. 173. Но прокричав ура гуртом В честь этаких светил, Он высморкался и потом Всё это прекратил. 174. И не боясь язык сломать, — Язык ведь не ребро, — Упомянул ещё раз мать И взялся за перо.

175. Развеселились короли: — Вот жизнь – не жизнь, а рай! Его побасенкам внемли, Так и не умирай! 176. Сиди да царствуй! Пей да ешь! Врагов руби сплеча!.. И вытер выцветшую плешь Червонный, хохоча. 177. А пиковый весь изнемог, Крича: «Ох, генерал!..» От смеха он как лошадь взмок И чуть не захворал. 178. И даже трефовый король, Нисколько не дремля, Мяукал: «До-ре-ми-фа-соль!.. Трам-трам-трам-тра-ля-ля!..» 179. И заскрипев как тарантас, Вдруг начал: «Братия, Вы все рекли, без выкрутас Реку теперь и я…» 180. И поперхнувшись впопыхах, Продолжил: «Всюду – плоть… Мир погрязает во грехах, Прогневался Господь! 181. Жизнь стала хуже во сто крат: Мясное в пост едят; Впадают девушки в разврат, А после не родят. 182. Мужчины ходят без бород, А дамы в сорок лет Бесстыдно шаркают фокстрот, Вся жизнь у них балет. 183. Они в лукавой тине зла Завязли до ушей, Разделись чуть не догола, Ловя чужих мужей. 184. Остриглись, мажут краской рты, Живут чуть не с семью, Совсем забыв средь суеты И Бога и семью!..» 185. Он посмотрел на потолок И явно напоказ Заохав, дальше поволок Пудовый свой рассказ: 186. – «В простонародье тоже – грех, Распутство, скверна, срам! И там для суетных утех Забыли Божий храм. 187. И накануне Рождества Им помолиться – труд, А непристойные слова Под окнами орут. 188. Всем недовольны, всё корят, А,главное, скоты! — Мы тоже люди, говорят, Не смейте нас на ты. 189. Пред господами не встают И, – тут он застонал, — Чуть что сейчас же запоют «Интернационал». 190. Всё изменилось под луной, Всё, даже мужики!.. Ликует дьявол, а виной Всему – большевики!.. 191. Они – промолвить ночью страх — Царя вогнали в гроб, И подготавливают крах Всех царственных особ. 192. Варфоломеевскую ночь Устроив для дворян, Они горланят: «Руки прочь От негров и зырян!» 193. На пьедестал возносят труд, А сами кипяток Пьют вместо чая, воблу жрут И ходят без порток. 194. Цивилизацию губя По сушам и морям, Они везде ведут себя Подобно дикарям. 195. Читают изредка и то Лишь Марксов «Капитал», А «Готский альманах» никто Из них и не читал. 196. Ломают церкви и у всех Смущают дух и ум: Мол, Бога нет на небесех, Мол, вера – опиум! 197. А для своих партийных дел Копируют тот свет: Правые, дескать, ад-отдел, Левые – рай-совет 198. И эти выродки земли Не верят в статус-кво! Они и лошадь довели, Клянусь вам, до того, 199. Что из нее у них теперь. Горбат и нравом лют, Образовался некий зверь По прозвищу верблюд. 200. Они, о, братья, огнь и мраз, Исчадье адской тьмы, Они опасней в тыщу раз Холеры и чумы! 201. Мир ими в красной чехарде К погибели ведом! Столпотворение везде! Гоморра и Содом!..» 202. И, всхлипывая, в уголке Он лег под образа, И по его гнедой щеке Проехала слеза. 203. И как подмоченный бисквит Он начал весь сыреть, Закрыл глаза и сделал вид, Что жаждет умереть.

204. При виде этакой беды Все повскакали с мест, Один дает ему воды, Другой подносит крест. 205. А третий множа кутерьму Являя ловкость рук, Скорей старается к нему Забраться под сюртук. 206. И каждый думал: Жирный кот, Тебе бы щи варить, Тебе бы жарить антрекот, А вовсе не царить. 207. Ишь развалился на софе, Пошевелиться лень, Лежит как где-нибудь в Уфе Откормленный тюлень. 208. Изображай, пожалуй, дрожь, Не станем мы в тупик, Врёшь, не таковский, не помрешь, Очухаешься вмиг!.. 209. И вот, действительно, едва Мохнатая рука, Из-под чужого рукава, Коснулась кошелька, 210. Король треф стал лицом алей И просто, без чудес, На радость прочих королей, Немедленно воскрес. 211. Он облизнулся, обнажив Язык весь и хвалу Воздав Создателю, что жив, Направился к столу. 212. И прежде чем на кресло сесть, Он вытащил из-под Него и начал вместе есть Навагу и компот. 213. И сразу пиковый король Всех воодушевил, Губами ловко сделав ноль, Он с чувством заявил: 214. – «О, венценосцы, нам пора Хоть что-нибудь решить: Уж недалеко до утра, Придётся поспешить! 215. Чтоб не пропала ночь вотще, Должны мы наяву Впредь толковать не вообще, А лишь по-существу 216. Что предпринять нам? Как нам быть? Как дело повести, Чтоб разом горести избыть И неприятности? 217. Чтоб жизнь была, как встарь, проста И жить бы нам рядком За пазухою у Христа, А не под колпаком!..» 218. Он прав, жужжали короли, С ним прямо благодать; Чтоб не остаться на мели Давайте рассуждать!.. 219. И рассужденье началось: Кой-как нащупав брод, Вновь сели трое без волос, Один наоборот, 220. Чтоб кое-чем пошевелив, Придумать вчетвером Как жить под кущами олив В тепле своих хором. 221. Но уж минуты через три Пошли не в бровь, а в глаз Уколы, едкости, пари, И склока началась. 222. Вдруг поднялся такой галдёж, Что только их ушам Был впору он, но невтерпёж Ни мухам, ни мышам.

223. – «Коллеги, нужен манифест!..» – «Врет, венценосцы, он! Немедля надо в Бухарест Бежать, Наполеон 224. Бежал ведь с Эльбы средь зимы, Не глядя на зажим, И по его примеру мы К румынам побежим!..» 225. – «Шалишь!.. Начхать мне на румын, Кабацких прихлебал! Их Мардареску – сукин сын! В Алжир и кончен бал!..» 226. – «Поститесь, братья, по средам И, не щадя затрат, В монастыри запрячьте дам, Чтоб вывести разврат…» 227. – «Цыц!.. Не желаю я без баб, Ишь старый дуролом, Коль телом немощен и слаб, Сиди и пой псалом, 228. А людям не мешай любить!..» – «Коллеги, вот прогноз: Мы можем горю пособить И утереть всем нос 229. Лишь манифестом! Этот шаг Нам троны сбережёт!..» – «О, венценосцы, сей ишак Нахально слишком ржёт!..» 230. – «Заткни фонтан свой, водолей!..» – «Замолкни, ки-ка-пу!..» – «Пороть нам следует смелей Шпану и шантрапу, 231. И остальную дребедень Уж кстати заодно!..» – «Молитесь, братья, каждый день, Живите праведно…» 232. – «О, венценосцы! У Дюма Барон фон Де-Грие!..» – «Коллеги, важно нам весьма…» – «Смиренномудрие 233. По мненью, братья, моему Оплот в скорбях мирских… – «Чего приплёл сюда Дюму Пороть – и никаких!!!» 234. Бесследно канул в вечность час, А шум не умолкал, Их благородный пыл не гас И крепок был накал. 235. Но вскоре трефовый король, Почувствовав озноб, Нашел единственный пароль Для входа в царский лоб. 236. Взмахнув как знаменем кнутом, Гнусил он: «На Москву! На этот дьявольский фантом, В поход я вас зову! 237. Вы позабыли, братья, тут, Я паки вам повем, Что коммунисты всё растут, Так значит прежде чем 238. Пытаться нам в ярмо загнать И хамов и хамих, Необходимо доконать Совдеповцев самих. 239. Должны мы дружною волной, Как братья во Христе, Весь мир поднять на них войной, И ночью в темноте 240. В крестовый выступить поход И драться, скажем, ну, Как дрался рыцарь Дон-Кихот В Троянскую войну!..» 241. И он как некий чудодел, Разлив такой елей, Победоносно поглядел На прочих королей.

242. Король, известно, паладин, Поэтому в момент Все согласились как один На сей эксперимент. 243. Но менее чем через пять Минут была иной Картина: все они опять Галдели как в пивной, 244. Или на ярмарке, где был Заезжий балаган, И шла продажа трех кобыл С участием цыган. 245. – «Всех сухопутных и морских И всяких прочих сил Я вождь – и больше никаких!..» Король бубен басил. 246. – «А вас назначить, это чушь! Полфунта колбасы! Вы – старикашки и к тому ж Вы штатские – трусы! 247. В вас вместо крови кислый квас! Вы все на волосок Лишь от могилы, ведь из вас Уж сыпется песок! 248. Вы в первую же из атак Обмочитесь в штаны! А я военных дел мастак, Мне это хоть бы хны! 249. Я заберу на фронт с собой Походную кровать, И буду на коне весь бой Со свитой гарцовать! 250. Я на войне как древний грек, Герой и чародей! Мать вашу сорок человек И восемь лошадей!!!» 251. И зычно носом затрубя, В экстазе, сам не свой, Он закурил, закрыв себя Завесой дымовой. 252. Но остальные короли Вопили: – «Вот те на!.. Куда заехал?!. Ой люли!.. Игрушка что-ль война?!. 253. Из молодых да ранний он!.. И как ведь стал речист!.. Без полминуты Цицерон, А на руку не чист!.. 254. Ого, какой разгрыз орех!.. Какой отлил заряд!.. С суконным рылом – смех и грех! — Полез в калашный ряд!.. 255. Совсем генералиссимус!.. Почти что Чан Кай-Ши!.. Мол, грудь вперед, нафабри ус И к славе поспеши!.. 256. Нет, как учил писатель Пруст, Тут надобен, милок, Тот, у кого чердак не пуст И варит котелок!.. 257. Ему доверить нашу рать?!. Признать в нем вожака?!. Нам, слава Богу, умирать Не хочется пока!.. 258. Нет, мы уж лучше подождём!.. Он глуп и бестолков!.. Немыслимо с таким вождём Свалить большевиков!!!» 259. И каждый мнил одно и то ж: Что он – авторитет, Что в полководцах он хорош, А остальные нет. 260. Что будет всеми признан он Немного погодя… И вновь пошёл аукцион На главного вождя.

261. А время мерно шло и шло… Под эту канитель Померкли звёзды, рассвело И мыши скрылись в щель. 262. Уж некто в шапке набекрень Как столб в воротах врос, И, обещая ясный день, Потрескивал мороз. 263. Уж заглянула к ним заря В промёрзшее окно И на носу секретаря Оставила пятно. 264. Уж дворник действовал скребком Вовсю, уж бланманже В одной кастрюле с судаком Прокисло и уже 265. Пролаял пес, пропел петух, Прозвякал бубенец, И пара самых стойких мух Издохла наконец, 266. А короли на рандеву, Не ведая преград, Всё выясняли брать Москву, Иль прежде Петроград? 267. Над всем командовать кому, Чтоб верный был успех? Кто выше прочих по уму И кто практичней всех? 268. Как выгоднее наступать, Молчком иль с трубачом? Где нужно пушки покупать? Какие и почём? 269. И сколько надо танков, чтоб Прорыв решающ был? И где ударить прямо в лоб, А где во фланг иль в тыл? 270. Как поэффектней воскрылить Для будущих веков? И как друг с другом поделить Страну большевиков?!. 271. Противясь выходу в тираж, Потея и кряхтя, Они вошли в чрезмерный раж, Но все-таки, хотя 272. Всю ночь сидели короли, Мозгами шевеля, Так ни к чему и не пришли Четыре короля 273. А, следовательно, мораль Баллады такова: — За январем всегда февраль Идет и дважды два 274. Всегда четыре, а не три, И воду не толочь Не могут даже и цари В рождественскую ночь! 273. Но, как сказал Марк Юний Брут, Конец – всему венец, А потому я точку тут Поставлю наконец.