Горячий бодрящий отвар был самым лучшим, что могла мне предложить Сара ранним утром. Абат еще не пришла, а у девушки напиток вышел слегка терпковатым. Но это можно было пережить.
Ночь выдалась чересчур тяжелой. В поместье я вернулась, когда горизонт уже окрасился в нежно-розовый. Израсходовала один из артефактов, способный вызвать руну перемещения в любом месте, получила отпечаток ауры шпиона, но расшифровкой еще не занималась.
«Аурой» маги называют поле вокруг человека, состоящее из нескольких слоев. Оно собирает и хранит информацию о хозяине. Формируется аура на протяжении всей жизни. Самые яркие и важные события оставляли там свои отпечатки, а люди — частички своих аур. Первая любовь, предательство близкого человека, сильная дружба — все это имело свой след.
Первый слой говорил о человеке, как об организме, второй — о магической силе, а третий — о связях с другими людьми. Говорят, что еще есть четвертый слой, который обеспечивает связь с Себиатр. Но сколько бы аур я ни расшифровывала, лишнего слоя не находила. Либо же моих сил было недостаточно для доступа на следующий уровень.
Если пойманный шпион знал своего подельника, делился с ним информацией, то и его отпечаток я должна найти на третьем слое. А потом надо наведаться в архив… Как много всего надо. Но это все же лучше, чем сидеть сложа руки и дожидаться своей участи.
А пока сил хватало только на то, чтобы полулежать на софе и медленно цедить отвар. Сара заправляла постель, которую я разворошила только для виду, убирала подносы и старалась казаться сосредоточенной лишь на работе.
Но даже сильная головная боль не заглушала ее эмоций. Я чувствовала, что что-то не так.
Когда девушка вышла из купальни и занесла стопку полотенец в спальню, я не выдержала.
— Сара, остановись.
Служанка вздрогнула, перевела на меня взгляд и тут же согнулась в поклоне:
— Я вам чем-то не угодила, госпожа? Прошу меня простить за это. Я только выполняю свою работу…
Она щебетала, а я все больше жалела о том, что заговорила.
— Нет, все хорошо, — осадила я ее, повышая голос. — Сара, что случилось? Я чувствую твое настроение.
Девушка выдохнула, а в больших карих глазах блеснули слезы. Она прижала к груди стопку полотенец и всхлипнула:
— Матушке очень плохо. Вчера началась горячка. Я не знаю, что делать.
— Присядь, — я указала на кровать. — Расскажи все по порядку.
Сара взяла себя в руки, мягко опустилась на темно-фиолетовое покрывало, не посмев ослушаться моего приказа, и заговорила:
— Три дня назад матушка вернулась с рынка и сказала, что ей нездоровится. Я заварила трав, думала, что она устала за день. Наутро она не смогла подняться с постели, ссылалась на сильную головную боль. А вчера ей стало совсем худо: поднялся жар, напал озноб и кашель. Я не знаю, что делать, госпожа, — девушка почти рыдала. — Сегодня подле нее остался брат сидеть. Я не стала у вас отпрашиваться второй раз, это было бы неправильно. Я все же тут работаю.
Вздохнув, я провела рукой по лицу, чувствуя, как дрожат пальцы.
До этого Сара говорила, что отца в их семье нет уже давно, мать работает на рынке: торгует овощами, выращенными на грядках за домом. А помимо самой девушки, которая является старшим ребенком, в семье еще двое мальчишек. Одному около десяти, а другому восемь.
— Хорошо, — я убрала руку от лица. — Ты закончила с уборкой?
— Тут? Да, — моментально отозвалась служанка, отложив стопку полотенец в сторону и разглаживая складки на подоле белого платья, которое контрастировало с ее смуглой кожей.
Сара, как и вся ее семья, была выходцем из империи Шатхел. Беженцами. Кажется, ее отца обвинили в волшбе и приговорили к смерти. Они смогли сбежать.
Но внешность выдавала происхождение, и девушка долго не могла найти себе работу в Доланде. Я наняла ее три года назад и до сих пор не пожалела о своем выборе.
Ее предшественница постоянно лгала мне, а под конец попыталась пробраться в лабораторию. Защита сработала настолько хорошо, что эту идиотку откинуло на ступени и сожгло все волосы.
— Тогда у меня для тебя есть новое задание, — начала я, опуская опустевшую чашу на пол. — Приготовь еще порцию бодрящего отвара и добавь туда сушеные листья шиповника, их можешь взять в лаборатории. Я открыла тебе туда доступ. Все поняла?
— Да, — кивнула Сара. — Госпожа, прошу не гневайтесь на меня за вопрос, который я сейчас задам. Вы сегодня спали?
— Нет, — я улыбнулась проницательной девчонке, — потому и прошу добавить шиповника в отвар. Принесешь его в лабораторию, а уже потом я помогу тебе.
— Мне? — служанка ахнула, прижимая руку ко рту.
— Твоей матушке, — уточнила я и выпрямилась. Подол длинного черного платья убаюкивающе зашуршал.
— Спасибо, — Сара вскочила с кровати, расправила покрывало и бухнулась мне в ноги. — Госпожа, спасибо вам большое.
— Встань, пожалуйста, — я не сдержалась и поморщилась. — Кажется, ты получила от меня указание.
— Да, конечно, — девчушка поднялась с ковра, бросила взгляд на полотенца, лежащие стопкой на кровати. — Как я найду в вашей лаборатории шиповник?
— Второй стол, над ним полки. На нижней пятая банка слева, — спокойно отозвалась я. — Потом вернешь на место.
— Да, госпожа. Я могу идти?
— Иди.
Дождавшись, пока за ней захлопнется дверь, я подошла к трельяжу и оперлась руками о тумбу. Зеркало показывало всё без утайки.
И бледную кожу, которая сейчас казалась практически белой, и залегшие под глазами тени, и усталость, затаившуюся глубоко в зрачках.
Решив, что все это безобразие сможет скрыть макияж, взяла в руки заговоренный гребень и провела им по волосам, которые от одного прикосновения собрались в тугие локоны.
Судя по всему, сегодня расшифровать отпечаток ауры преступника я не успею. А жаль, ведь бал назначен на вечер. Было бы неплохо прощупать сразу весь высший свет. Может, кто уже сталкивался с нашим шпионом…
Я поднесла к глазам левую руку, на которой красовался золотой перстень с небольшим красным камнем. Простой человек мог бы принять его за гранат или рубин, но это был заполненный кристалл.
Именно тут хранилось то, что мне удалось добыть ночью — слепок ауры шпиона.
Через несколько минут я уже была в лаборатории. На столе рядом с перегонным кубом стояло несколько непрозрачных баночек и ряд пустых пузатых флаконов. Взмахнув рукой, я перехватила в воздухе летящий в мою сторону обшитый кожей фолиант.
Уложив книгу на столешницу рядом, сдула пыль и открыла.
Нужный рецепт нашелся почти сразу.
В котле уже бурлило варево, когда дверь в лабораторию тихонечко отворилась.
— Госпожа, могу ли я войти?
— Да, Сара, проходи, — отозвалась я, стараясь не пропустить момент, когда следует добавить щепотку зеленых цветов.
Я услышала, как служанка поставила на стол поднос, а потом прошла по комнате и вернула банку с листьями шиповника на место. Она поставила ее именно на то место, с которого взяла.
Улыбнувшись, я вкинула ингредиент в воду и накрыла котелок крышкой.
— Госпожа, я сделала две порции на тот случай, если одна вам не поможет, — пролепетала Сара, сложив руки на груди.
— Возьми вторую чашу и выпей, — отозвалась я, доставая из шкафа небольшую шкатулку. — Ты ведь тоже всю ночь возле матери сидела. Силы тебе еще пригодятся.
— Спасибо, госпожа.
Девчушка взяла одну из чаш, поднесла ко рту и аккуратно подула на еще горячий отвар.
— Не стой столбом, присядь, — буркнула я и тут же себя осадила. Не на ней я должна срываться.
— Да, госпожа, — тихо отозвалась Сара и опустилась на единственный свободный стул. Остальные были завалены книгами и манускриптами.
— Ты сама себя как чувствуешь? — задала я вопрос, открывая шкатулку, в которой хранила несколько бархатных и абсолютно одинаковых с виду красных мешочков.
— Матушкина болезнь может быть заразна? — правильно истолковала мой вопрос девчушка.
— Именно.
— Только усталость, госпожа, — отозвалась Сара, делая глоток.
Я резко повернулась, ткань юбки с шелестом обернулась вокруг ног:
— У твоей матери все началось именно с усталости.
Девушка подавилась отваром, закашлялась. Затем утерла выступившие в уголках глаз слезы и кивнула, подтверждая мои слова, хоть я вопросов и не задавала.
Поджав губы, я вернулась к столу, ссыпала содержимое одного из мешочков себе в чашу, перемешала деревянной ложкой на длинной ручке и взяла в руки.
Сейчас я жалела о том, что не обучилась основам лекарского мастерства. И пусть только чародеи с особым даром могли полностью овладеть этой профессией, я бы сейчас не отказалась от азов.
Если бы я могла сейчас провести обследование Сары, то с точностью сказала бы, больна она или нет. Заразна ли та болезнь, которую подхватила ее мать, или это обычная простуда.
Увы, я не была целителем или лекарем.
— Зелье, которое я сейчас варю, повышает иммунитет настолько, что любая болезнь отступает. Потому даже если вся ваша семья на первой стадии заболевания, то эликсир поможет.
Сара отставила опустевшую наполовину чашу:
— Спасибо вам большое, госпожа. Я не понимаю, о чем вы говорите. О каком таком «имунатете» идет речь. Но я верю вам. Спасибо.
— Пока не за что.
Я впервые задумалась о том, что не отказалась бы от помощницы, ученицы. Эта девчонка была способной, могла перенять у меня многое. Вот только особый дар она развить без помощи Конклава Чародеев не смогла бы. Только единицы имеют врожденный дар и способности к колдовству, остальные проходят этот заковыристый путь плечом к плечу с болью, разочарованием и горечью.
У Сары не было ни предрасположенности, ни врождённого умения. Но у нее была вера и цепкий ум. Вот только она боялась меня, а это не та эмоция, которая должна связывать ученика и мастера.
— Госпожа, отвар скоро остынет, — напомнила мне девушка, допивая свою порцию.
Стоило сделать глоток бодрящего напитка, прикрыть от удовольствия глаза, как Сара вновь заговорила.
— Вы ведь простите мне мою дерзость, но вас ведь на бал пригласили. Я видела приглашение на столике. Почему вы не сказали мне? Я бы за модистками послала.
Опустив чашу ровно настолько, чтобы видеть служанку, я усмехнулась:
— Мне не нужны для этого бала модистки. Но спасибо за заботу, Сара.
— Вы не злитесь? — выдохнула девушка, расслабляясь.
— Ты из меня монстра не делай, — рассмеялась я, чувствуя, как головная боль отступает и уводит за собой усталость. Действие усиленного отвара должно продержаться около суток. Мне хватит этого времени. — Когда это я на тебя по-настоящему злилась?
Сара задумалась, глядя куда-то вверх, а потом улыбнулась:
— Я как-то унесла из вашей комнаты книгу, которую вы не дочитали, и вернула в библиотеку.
— Это было в твой первый год тут, — отмахнулась я, поглядывая в сторону котла, — ты хотя бы не пыталась идти против моих запретов, а это не каждый сможет.
— Разве это сложно? — искренне удивилась Сара.
— Любопытство порой сильнее разума, — я отставила чашу и мысленно усмехнулась. — Достань со второй полки вот того шкафчика банку, которая с первого взгляда покажется тебе пустой.
Девушка моментально оказалась на ногах, оправила подол светлого платья и направилась выполнять указание.
Может, и впрямь себе ученицу взять? Надо будет об этом подумать через девять дней. Если я не смогу оправдать себя в глазах Лиамарта, то все полетит в пропасть. В ту самую, в которую богиня Мира и Магии сбрасывает преступников и негодяев. Или во что там люди верят?
Продолговатая банка с плоской жестяной крышкой через мгновение оказалась рядом со мной.
— Спасибо, Сара, — я отогнула вначале один зажим, потом второй, сняла крышку и запустила руку в банку.
— Госпожа, а что там? — одними губами прошептала девушка, стоя у меня за спиной.
— Немного магии, — усмехнулась я в ответ.
Пальцы достигли стеклянного дна, ногти скользнули по гладкой поверхности, а в ладони у меня оказалась маленькая блестящая жемчужинка ярко-кораллового цвета.
Сжав ее в кулаке, так чтобы не потерять, я медленно вытащила руку из банки и накрыла крышкой.
Тихий шепот, который до этого был практически неразличим, перерастал в гул, крышка подпрыгивала.
— Опусти зажимы, — обратилась я к служанке, силой удерживая банку закрытой.
Насколько бы сильно Сара ни испугалась, она моментально кинулась выполнять мой приказ. Щелкнул первый зажим, ударившись металлом о стекло. Банку тряхнуло так, что мне пришлось взять сил из магического эфира для того, чтобы она не упала со стола.
Руки у девушки тряслись, она опустила второй зажим и отскочила в сторону.
Изнутри что-то ударило о крышку, потом в стенку, но пробить себе дорогу не смогло.
— Что это? — служанка тряслась, как осиновый лист.
А я ею гордилась. Не сбежала, не упала в обморок, выполнила просьбу и только потом задала вопрос. Из нее действительно может выйти толк.
— Что рассказывают вам в храмах богини Себиатр? — спросила я, направляясь к котлу. — Богиня Мира и Магии, защитница людей и спасительница всего живого. Да?
— Почти, — улыбнулась девушка. — Часто звучат песни, описывающие ее жизнь под солнцем. Подвиги Себиатр и, конечно же, то, как она полюбила простого смертного юношу.
— Вот тут уже пошел обман, — я подняла крышку и вкинула жемчужину, с тихим плеском она ушла под воду и окрасила зелье в ярко-коралловый цвет. — Себиатр полюбила демона, которого первым скинули в тот самый Бездонный Обрыв. Парень умер не своей смертью, его уничтожила сама Себиатр, когда узнала о его истинной сущности.
— А как это связано с моим вопросом? — побледнев, поинтересовалась Сара.
— Подумай, — я погасила пламя под котелком и отошла к шкафу, пытаясь вспомнить, куда я положила ковш.
— В той банке заключен демон? — я не видела ее лица, но знала, что сейчас девушка до ужаса напугана.
— Только его душа.
Повисла тишина. Зелье уже плескалось густым однородным варевом во флаконах, я обжигала пальцы о котелок, но время поджимало. Медлить нельзя, не известно, как отразилась болезнь на матушке Сары за эти полдня.
— А разве у демонов бывает душа?
Видимо, этот вопрос тревожил девчонку все то время, пока я разливала готовое лекарство по флаконам, закупоривала их и нашептывала заклинания над зельями.
Сейчас передо мной на столе стояло десять пузатых бутылочек с узкими горлышками, заткнутыми огрызками пробкового дерева. Поверху для надежности я залила их воском.
— Душа есть у всего, — проговорила я, поворачиваясь лицом к Саре и опираясь спиной о высокую столешницу. — У тебя, меня, демона и у того дерева, растущего во дворе. Только у всех она разная. Растение, к примеру, не может продать свою душу за богатства. Душа человека является разменной монетой, а у демона душа может восстанавливаться после того, как ее уничтожат.
— Госпожа, неужели та бусина и была его душой, — бросая испуганный взгляд на зелья ярко-кораллового цвета, прошептала девушка.
— Ее часть. Та, которая позволяет увеличивать регенерацию. Подобные ингредиенты для лечебных зелий используют уже очень давно, вот только достать их не так просто.
— Но ведь у вас в банке один такой есть, — одними губами произнесла Сара. — Я никогда не сомневалась в вашей силе, но не думала, что она настолько велика.
Я лишь усмехнулась. Наверное, не стоит ей говорить, что это я получила в подарок от самого короля. Я никогда не вступала в схватку с демоном и уж тем более не похищала его душу, а у Лиамарта хватило на это мужества и сил.
Он уничтожил оболочку монстра и заключил его душу в стекло только для того, чтобы помочь мне снять проклятие. А после того, как я вернула себе свой первоначальный облик, подарил эту душу в качестве награды за те страдания, которые я перенесла.
Единственное, я никогда не понимала его мотивов. Чего на самом деле хотел от меня правитель? Моего доверия? Оно существовало до вчерашнего дня. Уважения? Он это заслужил давно, и потому не было смысла подкупать меня такими подарками. Секса? Но ведь все его намеки простая игра, кому как не мне это знать.
Пожалуй, этот вопрос оставался пока без ответа.
— Возьми, — я подала Саре два флакона. — А теперь слушай меня внимательно: если сделаешь что-то неправильно, даже магия не спасет.
Девушка ничего не сказала, не кивнула, лишь взяла в руки лекарство и подняла на меня большие черные глаза.
— Твоя мать должна залпом выпить один из флаконов, не оставив на дне и капли. Второй выльешь в плошку с водой, тщательно перемешаешь и дашь настояться ночь. Каждое утро, пока лекарство не закончится, вся твоя семья должна делать по глотку той воды. И мама тоже. Поняла?
Сара еще с секунду молчала, а потом кивнула:
— Поняла, госпожа. Сделаю все так, как вы сказали. Как я могу отблагодарить вас за это?
— Душу свою мне отдай, — буркнула я, отворачиваясь и убирая оставшиеся эликсиры.
Как и всегда, варева вышло больше, чем я планировала. Ну это даже на руку. Сейчас у меня есть восемь эликсиров, помогающих практически от всех вирусных и магических заболеваний. А сбыть их можно по сто золотых за флакон.
— Как мне это сделать? — звонкий голос Сары отвлек меня от размышлений о том, как скоро я получу эти восемьсот золотых и смогу приобрести на них туфли из шкуры василиска.
— Что сделать?
Я повернулась к девушке и замерла.
Темные глаза служанки пылали решимостью, губы превратились в ниточку, и только подрагивающие руки, в которых она держала флаконы, выдавали страх.
— Как мне отдать вам душу?
— Сара, расслабься, я пошутила.
— Нет, госпожа! — девушка стояла на своем. — Я готова на это. Я все взвесила. Вы сделали очень много для меня и моей семьи. Что я должна делать?
— О, все очень просто, — я широко улыбнулась, — сейчас ты должна выйти из лаборатории, подняться по лестнице, дойти до холла, закрыть за собой дверь и отправиться домой. Чем скорее лекарство попадет к твоей матушке, тем больше шансов, что отделаетесь вы только испугом.
Было видно, что Сара со мной не согласна, но спорить она не стала.
А мне, признаться, понравился этот решительный блеск в глазах девушки. Может, и впрямь взять ее в ученицы, если на костер не загремлю?
Когда дверь за ней захлопнулась, я поднялась к себе в комнату и первым делом упала в кресло, стоящее в гостиной. Усталость хоть и пропала, благодаря отвару с каплей магии, все равно я чувствовала себя отвратительно.
Рука сама наткнулась на лощеный лист — приглашение на бал.
Вспомнив, что не дочитала письмо до конца, вздохнула, села удобнее и поднесла лист к глазам.
В свете магических свечей, которые сами загорались, когда комната опускалась в полумрак, блеснул алый кристалл в перстне.
Надо расшифровать ауру шпиона. Надо это сделать как можно быстрее.
С этими мыслями я вернулась к письму, пробежалась глазами по строкам и зашипела.
Мало того что я должна была сопровождать на балу советника короля, так в письме еще указывался фасон и цвет наряда, в котором я должна была явиться. Единственное, что меня обрадовало, — так это то, что за мной должны прислать экипаж. Прибыть он должен был к вечеру.
У меня было всего несколько часов на то, чтобы принять ванну и создать образ женщины, с которой не стыдно появиться в высшем свете.
На последней мысли я хищно усмехнулась и, откинувшись в кресле, проговорила несколько шипящих выворачивающих язык слов.
Резко потемнело, свечи разгорелись во всю силу, в стекло ударили первые капли, а яркая белоснежная вспышка рассекла небо. Когда по округе разнёсся гром, я прикрыла глаза и улыбнулась.
Буря всегда поднимала мне настроение, помогала успокоиться и собраться с мыслями. Сейчас абсолютно не хотелось ничего делать, никуда идти. Перстень на левой руке источал легкую ауру шпиона, я улавливала лишь поверхностные штрихи. Владелец такой ауры был человеком склонным к отчаянным и безрассудным поступкам, хотел большего, чем того давала ему жизнь.
Хотя все это можно было понять и по той ситуации, в которой оказался преступник.
Для более детального анализа мне нужны сутки, а то и двое. И вместо того чтобы немедля приняться за работу, я сидела в кресле и наслаждалась шумом дождя.
Не знаю, сколько прошло времени. Встрепенулась я лишь тогда, когда у поместья заржали лошади. Дождь за окном утихал, теряя связь с магическим эфиром. Проводником энергии была я, но, когда позабыла о своем заклинании, оно стало постепенно ослабевать.
— Не стоит заставлять ждать советника самого короля, — проговорила я, вставая с кресла.
Ноги затекли и теперь неприятно покалывали, но я улыбалась.
Хотели ведьму на бал? Получите ведьму на бал! Только потом не жалуйтесь.
Дверцы гардероба вновь противно скрипнули, являя мне свое нутро. На кровать полетело несколько вещей, которые я планировала надеть на праздник, устроенный королем.
Оставшись в одном нижнем белье, прошла к трельяжу, провела гребнем по волосам, а ярко-алой помадой по губам. Теперь улыбка казалась еще кровожаднее.
А через несколько минут, когда дождь уже утих, а туча, призванная магией, рассосалась, я вышла на крыльцо поместья. Вместо шикарного кремового платья на мне были надеты черные узкие штаны, ярко-красная блуза с длинными рукавами и глубоким вырезом, который оставлял плечи открытыми.
Каблуки туфель из черной змеиной кожи простучали по ступеням.
Меня ждала кремовая карета, запряжённая тройкой белых лошадей. А вельмож ждал незабываемый вечер.