День перевалил за половину. За окном было пасмурно. В своем рабочем кабинете Андрей полулежал в глубоком кресле, положив ноги на приставной стол. Когда-то эта поза показалась бы ему жлобской. Сейчас она была просто удобной. После нескольких часов сгорбленного, напряженного сидения перед компьютером необходимо было расслабиться, вытянуть ноги и распрямить поясницу. Андрей взял со стола документ и удобно расположил его перед глазами. Сверху листа было написано: «Аналитическая записка». Андрей пропустил длинную вступительную фразу и начал читать со второго абзаца:

«При ежегодной смертности около двух миллионов человек, компенсирующейся рождаемостью, т. е. в ситуации динамического равновесия прибыли/убытка населения России, в случае полной переработки тел умерших корпорацией „РР“ (при расчете средней стоимости 1 кг материала, равной 0,5 доллара США), ежегодный доход компании составит 50 млн. долларов США. При этом затраты на переработку, транспортировку и хранение трупного материала колеблются от 0,05 до 0,3 доллара за килограмм.

На сегодняшний день уровень поточной переработки обеспечивает средний доход порядка 2,5 доллара США за килограмм. Технически возможной представляется и более глубокая переработка данного исходного материала, однако рост затрат, необходимых для такой переработки, значительно опережает рост доходов, так что 2,5 доллара являются „технологическим порогом“ рентабельности (график прилагается).

При широком внедрении методов диверсифицированной переработки возможно значительное увеличение и этой цифры. Ниже по категориям полуфабрикатов и конечной продукции в порядке убывания приводятся виды переработки, рентабельные с точки зрения промышленного внедрения:

A. Органы для трансплантации и медицинского использования. Для этих целей пригоден только материал тел умерших в возрасте до тридцати лет, в том числе в результате несчастных случаев, некоторых видов заболеваний, военных действий.

B. Субстанции для изготовления медицинских препаратов (дети, женщины, мужчины до 35 лет).

C. Кожа. Пригодна для использования в легкой промышленности.

D. Волосы. Могут использоваться как техническое сырье, а также в легкой промышленности и сфере услуг (в т. ч. парики, локоны и т. д.).

E. Ткани (мясо, жир) и внутренние органы, не пригодные для использования в медицинских целях, могут быть использованы как сырье для мясных консервов. 1-я категория — до 25 лет, 2-я — до 45 лет.

F. Ткани (мясо, жир) и внутренние органы, не пригодные для использования в медицинских целях, пригодны для использования в пищу в виде мясных консервов и комбинированного корма для домашних животных (без ограничений, в том числе возрастных).

G. Ткани, содержащие жиры, белки, клетчатку, не пригодные для использования по категориям, перечисленным выше, могут использоваться в качестве корма для скота.

I. Белковые добавки.

J. Костная мука.

K. Органические удобрения.

Превышение уровня смертности над уровнем рождаемости (при сохранении данного уровня рождаемости) приводит к сокращению населения, а значит, к сокращению ресурсов для исследуемой сферы бизнеса. В то же время увеличение уровня смертности за счет населения, вышедшего из социально репродуктивного возраста, совершенно безболезненно для бизнеса и никак не отражается на объемах исходных ресурсов.

И тем не менее превышение уровня смертности над уровнем рождаемости в 1 млн. человек (на 50 %) обеспечит дополнительный ежегодный доход в 25 млн. долларов США.

Такой опережающий рост смертности может серьезно сказаться на сокращении сырьевой базы на отрезке возраста от 60 до 80 лет — то есть в перспективе весьма отдаленной, не являющейся предметом данного исследования.

Необходимо учитывать, что в завершающей части кривой изменения численности населения данный прогноз некорректен, так как численность умирающего населения является функцией от количества живущих. Снижение размеров населения до уровня экономической рентабельности (лучше сказать, нерентабельности) бизнеса в такой перспективе не является принципиальным для корпорации. Это приведет лишь к неизбежному перепрофилированию или расширению бизнеса. Однако можно утверждать, что, с высокой долей вероятности и точности, получение прибыли в указанных размерах возможно в течение ближайших 50 лет.

При этом не принимается в расчет возможный уровень долларовой инфляции на прогнозируемый период. Вместе с тем фактором, который находится вне поля компетенции данного документа, является совершенствование технологий, что может обеспечить более глубокую переработку исходного материала и использование его в других отраслях промышленности.

Выводы и рекомендации:

Убыль населения объективно является экономически выгодной для корпорации „Русский ресайкл“.

Корпорация заинтересована в поощрении факторов, влекущих рост смертности населения.

Рост смертности населения связан с такими явлениями, как: 1) наркомания; 2) алкоголизм; 3) региональные конфликты; 4) рост насилия в обществе (убийств); 5) снижение качества медицинского обслуживания; 6) рост числа самоубийств.

Эти факторы четко делятся на три категории:

Категория А — факторы, зависящие от корпорации „РР“ и могущие стать дополнительным источником прибыли: 1) производство алкогольных и слабоалкогольных напитков; 2) производство и продажа медикаментов и наркотических препаратов.

Категория Б — фактор, мало зависящий от „РР“ и с небольшой долей вероятности могущий стать дополнительным источником прибыли. Связан исключительно с лоббистской и пропагандистской деятельностью.

Категория В — факторы, не зависящие от „РР“ и не могущие стать дополнительным (альтернативным) источником прибыли.

Необходимые мероприятия:

Лоббистская и законотворческая деятельность по легализации наркотических препаратов (в первую очередь — слабонаркотических). Программа прилагается.

Проведение пиар-кампании с целью изменения общественного мнения о проблеме убыли населения и внедрение в общественное сознание формул: „Отбросам — место на свалке“, „Право жить надо заслужить“, „Выживают сильнейшие“.

Проведение сопутствующей пиар-кампании, провозглашающей экономическую целесообразность и пропагандирующей общественную пользу сокращения населения пенсионного возраста. Тезисы: 1) чрезмерное увеличение пенсионного фонда; 2) каждый работающий кормит двух пенсионеров — не много ли у нас пенсионеров; 3) лучше жить недолго, но полноценно, чем долго, но ущербно».

Для Андрея, как для человека действия, не стоял вопрос: «Делать или не делать?» — для него стоял вопрос: «Как?» — если, конечно, идея ему нравилась. Во всем этом плане его смущало одно: слишком малый доход — по сто пятьдесят долларов в расчете на душу населения. Или с человека. В то время как тот же человек в течение одного месяца мог и произвести, и потребить продукции на сумму значительно большую. Правда, одно дело — мог, другое — производит и потребляет. Да и речь-то идет о пенсионерах и алкоголиках, о тех, кто все равно оказывается на обочине жизни. «С паршивой овцы хоть шерсти клок», — решил Андрей.

Андрей достал из ящика стола маленькую металлическую фигурку быка. При внутреннем освещении она отливала желтизной. Он поцеловал фигурку, поставил ее на стол перед собой. В упор глядя на нее, он быстро, еле слышно зашептал:

«Я хочу, я очень хочу стать богаче. Больше всего на свете я хочу денег. Я вожделею их. Я весь нацелен на деньги. Нет ничего ценнее денег. Нет ничего достойнее этой цели. Мои деньги — мера моей силы, мера моих возможностей, мера моей веры в мои силы и в мои возможности. Жизнь есть движение к цели. Эта цель — деньги. Их должно быть много — все больше и больше. Нет предела богатству, нет предела в этом движении к цели. Нет предела жизни.

Я готов пожертвовать ради денег всем…»

Андрей резко повернулся — ему показалось, что кто-то вошел в кабинет. Но никого не было — двери были закрыты. Он продолжил:

«…радостью, отдыхом, наслаждением, любовью, привязанностью, пищей, властью. Потому что я смогу купить за деньги все: радость, наслаждение, любовь, привязанность, пищу, власть, силу в еще большем количестве. Вот смысл моего бизнеса, вот смысл моей жизни.

Деньги — есть среда моего обитания. Деньги — есть мой воздух, моя пища и мое питье, моя любовь и моя страсть, моя сила и моя слабость. Деньги — есть моя жизнь. Без них она и бессмысленна, и невозможна».

Закончив молитву, Борисов встал из-за стола. Ему вспомнилась фраза одной давней подруги, которая говорила: «У каждого в голове свои тараканы». Андрей не был суеверным человеком, но лучше уж, считал он, такие тараканы. Он заметил, что молитвы помогали ему сосредотачиваться, быстрее возвращаться к делам, будто давали новые силы.

— Что у нас по плану еще? — спросил он секретаршу, нажав на спикерфон.

— Встреча с Лопатниковым. Он ждет.

— Кто такой?

— Лингвист, профессор. Он у меня в приемной.

— Пусть заходит.

— Здравствуйте, Андрей Егорович, я по поводу реформы языка. Вы, надеюсь, познакомились с документом? — спросил профессор, как только присел за стол.

— М-м, орфографии?

— Да, совершенно точно, орфографии. Осенью 2001 года, еще при бывшем президенте, мы уже ставили вопрос на повестку дня. Тогда Дума не приняла закон о языке. Сегодня, думаю, сложились подходящие условия для реформы языка.

— В чем заключаются эти условия? — с некоторой долей сарказма спросил Андрей Егорович.

— Это не первая реформа. — Профессор говорил так, как будто объяснял прописные истины нерадивому ученику начальной школы; Лопатников презирал предпринимателей и политиков, считая их недоучками и верхоглядами. — Реформу проводил Петр Первый, реформу проводили большевики в 1918-м. Реформа, менее значительная, прошла в 1956-м, став, так сказать, отражением «оттепели». Понимаете?

— Нет.

— На каждом переломном этапе страны проходила реформа языка. Она отражала изменения в общественной и повседневной жизни, в сознании людей, в реалиях быта.

— А почему вы обратились ко мне?

— Понимаете, реформа может стать коммерческим проектом. Более того, это очень выгодный коммерческий проект.

Профессор Лопатников был фанатиком своего дела и если что-то делал, то не ради денег. Вернее, не только ради денег. Он не мог примириться с тем, что людям, знавшим меньше него, работавшим меньше него, воздавалось больше, чем ему. Он считал это несправедливым. И не видел ничего предосудительного в том, что сможет наконец извлечь из своей работы материальную выгоду. Поэтому он старался любыми путями заинтересовать тех, кто мог бы способствовать реализации его идеи.

— Это — издание новых учебников, методических пособий, словарей, — все больше воодушевлялся профессор, — суперсовременных книг, компьютерных программ, изготовление вывесок наконец! Вы понимаете? Ну, и вы — отличный лоббист.

— Кажется, я начинаю понимать. Но, думаю, любой оппонент вас спросит, чем обоснована реформа языка.

— Прошу заметить, это не реформа языка, а реформа орфографии.

— Тем более. Чем же она обоснована?

— Как вам сказать, язык — живой организм. Вспомните Словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Живого! Он развивается, этот организм. Ему нужны новые одежки. Из старых он уже вырос. Такие реформы проходят во всех цивилизованных странах.

— В языках?

— Да, во всех цивилизованных языках.

— На немецком, насколько я могу судить, — блеснул общей эрудицией Борисов, — большинство достаточно старых изданий можно читать без проблем.

— Вы знаете немецкий?

— И в английском, — поспешил продолжить Борисов, не отвечая на вопрос, потому что не знал немецкого и никакого Шиллера в оригинале не читал, — за понимание неадаптированного Шекспира я могу поручиться.

— Нет, в английском языке вопрос реформы не поднимался.

— А в каком же тогда?

— Во Франции, например, обсуждался…

— Хорошо, хорошо, я понял. Меня только смущает, что это — одноразовый проект, — нашел наконец способ Борисов отшить без грубости интеллектуала.

— Совсем нет. Реформа предусматривает несколько этапов. На первом этапе меняем орфографию. Это займет до года. На втором — выводим из письменного языка некоторые буквы, которые… славянские буквы. Такие, как Ф, Ы, твердый знак, Ю. Это тоже займет один-два года. И на третьем этапе унифицируем письменность с общепринятыми стандартами.

— С какими стандартами?

— Переходим на латиницу. То есть заменяем выведенные буквы латинскими аналогами и переозвучиваем такие, как Р, С, В.

— Интересно. — Борисов достал сигару из лежащей на столе коробки, отрезал кончик, медленно раскурил и прошелся по кабинету. — Есть одна проблема, господин Лопатников.

— Какая? — Профессор чуть не свернул шею, ловя его взгляд, — так живо он готов был выслушивать контраргументы от Борисова.

— Нет четкого экономического обоснования. Вы должны четко указать, сколько надо вложить денег, когда и сколько получим прибыли. Понимаете, о чем я говорю? Это должно быть описано максимально кратко. Лучше — в виде таблицы. А сейчас, — он поднялся, — у меня встреча. Так что, спасибо, жду обоснования.

— Но…

— Спасибо. Всего доброго.

Когда опечаленный профессор вышел, Борисов позвонил референту и сказал:

— Больше этого идиота со мной не соединять.

После этой встречи состоялось еще одно обсуждение — долгосрочного проекта «Рекрутирование». Его инициатор долго рассказывал о планах выпуска новых марок безалкогольных напитков для детей. В качестве примера он привел названия: «Водочка воскресная», «Водочка алмаз» и им подобные. Цель программы — привыкание к известным маркам алкогольной промышленности, формирование положительного отношения к названиям, которые для повзрослевших детей будут звучать как водка «Воскресная», водка «Алмаз». С помощью этого приема, считал автор проекта, уже с детства будет вестись рекрутирование потенциальных потребителей. Глядя на скептическое выражение лица Борисова, инициатор поспешил добавить: «При этом детям, конечно, ни в коем случае нельзя употреблять спиртные напитки!»

«Да-а-а, Золотой Телец бьет копытом для всех», — ухмыльнулся Борисов, выпроводив очередного соискателя денег.