Путешествовать по Земле гораздо проще, чем в космосе. Разумеется, и на старушке имеются естественные препятствия, всякие горы, пустыни, водные просторы, однако города и острова находятся на постоянных и давно известных местах. Остается выбрать вид транспорта да наиболее удобный путь, а остальное в руце Божьей.

Иное дело – пространство. Здесь нет ничего постоянного. Каждое, даже самое незначительное небесное тело движется по собственной орбите и с собственной скоростью. Это вечное кружение больших и малых миров напоминает бал – танцующие то сближаются, то разлетаются в стремительном вращении по разным углам зала. С углами в космосе обстоит плохо, а в остальном аналогия полная. Расстояние между планетами меняется от максимального до минимального, но космические танцоры никогда не расстаются навечно. И недостаточно просто преодолеть миллионы миль пустоты, чтобы добраться от орбиты Марса до орбиты Юпитера, нужно еще, чтобы планета назначения оказалась в точке рандеву. Поэтому опытные межпланетники стараются не догонять улетающие в туре беззвучного вальса миры, а, наоборот, встречать. Тем более что планеты, хоть и женского рода, никогда не опаздывают на свидания.

Когда «Феллиган» стартовал из кахорского космопорта, полосато-оранжевый гигант, который носил громкое имя царя богов, находился на максимальном удалении от мира, названного в честь бога войны. От Земли лететь было ближе, но теперь и сама родная планета находилась далеко. И капитан Гагарин решил пойти на компромисс. Он предварительно осведомился в диспетчерской касательно прогноза солнечной активности и выяснил, что если пройти впритирку, в каком-то десятке миллионов километров от Меркурия, дважды пересечь орбиты внутренних планет, то можно проскочить мимо Солнца и не опалить крылышек. Близко от светила не сумел бы пролететь ни один корабль.

Конечно, все это займет долгие недели, которые придется провести в ограниченном корабельном пространстве. Но ведь и уходя в море, люди надолго отрываются от земли. Правда, при этом они все же остаются на Земле…

– Звездный капитан отвечает за все, значит, и обязан уметь все, – наставлял юного Сандерса Оливер Голд, взбивая тесто для пирога. – Обед приготовить – тоже… Это если капитан настоящий.

– И циклотроны починить? – уточнил Майкл, который предпочел пропустить упоминание об обеде мимо ушей. Неинтересно возиться со стряпней, когда вокруг столько поводов для подвига.

– И циклотроны тоже, – согласился Оливер, а паракот немедленно и с восторгом закричал:

– Циклотроны! Дюзы! Форсаж!

Рыжий сорванец радостно закивал. Красивые звучные слова будоражили душу и заставляли сильнее биться сердце! Это тебе не омлет, бифштекс или овсянка, способные возбудить разве что желудок. Это слова, достойные настоящих мужчин!

Новый каргомастер помимо прямых должностных обязанностей взял на себя приготовление обедов. Когда являешься владельцем таверны, то поневоле осваиваешь поварское искусство. Бездельничать же Оливер не привык. Сын капитана Сандерса сразу прилип к нему. Механический протез, который жужжал и даже искрил при ходьбе, а пуще всего инопланетное животное, не расстававшееся со своим хозяином ни на минуту, восхищали мальчишку. Он искренне недоумевал, почему капитаном «Феллигана» по-прежнему остается этот хлыщ, русский князь, а не великолепный мистер Голд, за плечами которого триллионы миль межпланетного пространства. Каргомастер тоже привязался к сорванцу, ненавязчиво поучая и развлекая многочисленными историями из своего космического прошлого. И хотя с мальчишкой на борту возилась вся команда и большая часть пассажиров, никто не уделял ему столько времени, сколько хозяин «Подзорной трубы».

– Только двигателист с циклотронами справится лучше, – продолжал Оливер, сноровисто отбивая куски говядины. – Понимаешь, сынок, навигация и механика – весьма разные науки. Правда, если не имеешь должного понятия о циклотронах, на мостике делать нечего. Но вот что я скажу тебе – еще ни один из межпланетников не обходился без еды. Хотя бы без обычных консервов…

– Банки-то я открывать умею, – пробурчал Майкл. – Вы лучше расскажите, чем все закончилось тогда, в поясе астероидов? Ну, после нападения пиратов?

– Пираты! – немедленно закричал паракот.

Что с него возьмешь. Вдруг и он что-то помнит?

Тем временем на две палубы выше камбуза Даяна хотела научиться совсем иному делу.

– Ты обещал, что я буду хорошо стрелять, – напомнила она Юджину, когда тот зачем-то заглянул в гостиную.

Американец кивнул, но без энтузиазма, словно уже жалел об опрометчиво данном слове. Большую часть времени он проводил или на камбузе, помогая новому коку, или в кубрике, или в циклотронной, старательно усваивая тонкости профессии двигателиста, а вот мисс Зайчик почему-то избегал.

– Да, обещал, – проговорил Юджин. – Я могу показать вам, как держать револьвер, как целиться из него, но по-настоящему научиться можно только стреляя, а стрелять на яхте нельзя.

– Кто здесь говорит о стрельбе? – осведомился Гагарин, входя в гостиную. Вид у него был бодрый, привык капитан к долгим перелетам и никакой скуки не испытывал. – О, вы, как всегда, несравненны, мисс! – добавил каплю лести.

Профессорская дочка демонстративно отвернулась. Выглядела она в самом деле неплохо, только почему каждый раз надо подчеркивать ее женскую сущность? Тому же Юджину Гагарин ни разу не сделал замечания о его внешности. Вечная дискриминация! Джошуа единственный, кто ценит ее за ум. А этот князь – откровенный бабник. Лишь одно на уме. Сам же, как выяснилось, имеет давнюю возлюбленную. Только оформить отношения до сих пор не решился. Или у него, как у межпланетника, в каждом порту по женщине, а то и не по одной? А еще это отвратительное приставание к Джейн – мисс Зайчик уже давно стало известно, что послужило причиной пока не состоявшейся дуэли.

Вот ведь тип!

Юджин постарался стать незаметным, а затем и вообще ретировался.

– Если желаете, я сам позанимаюсь с вами стрельбой, как только мы обретем твердую почву под ногами, – предложил Гагарин.

– Благодарю. У меня уже есть учитель, – холодно ответила девушка. – Можете поучить Леонору.

– Она умеет, и весьма неплохо, – сказал князь. – Да и вообще, она – это она, а вы – это вы. Две несовместимые вселенные.

– Тогда зачем вы все-таки пытаетесь их совместить?

– Сэр! – Младший двигателист застыл в дверях навытяжку. – Только что получена радиограмма. Общее предупреждение. В течение восьми часов ожидается вспышка на Солнце! По классу «А».

С лица капитана мгновенно сошла обходительная улыбка.

– Что? – переспросил он. – Вот черт… Дуй в циклотронную, готовься к форсированному ре- жиму!

– Есть, сэр! – Крэпс исчез из виду.

Лучше самый плотный метеорный поток, чем выброс протуберанца, тем более – когда находишься в сравнительной близости к Солнцу. В богатом межпланетном фольклоре хватало историй о сгоревших кораблях, о кораблях с виду целых, но внутри оплавленных от сильного жара, наконец, о «летучих голландцах», которые устояли перед температурой, но экипажи их погибли от радиации. И если бы только фольклор! Гагарину в его долгих космических скитаниях не раз доводилось натыкаться на жертв взъярившегося светила. Разделять их судьбу князь не желал, но выход был только один – драпать на десятикратной в надежде, что повезет и основной выброс пройдет стороной. Но кто же выдержит десятикратную перегрузку на протяжении восьми часов? На борту женщины, ребенок… Хотя один шанс все-таки есть.

Додумывал эту мысль Гагарин уже в рубке, включая тумблер громкой связи:

– Общая тревога! Экипаж по аварийному расписанию. Пассажиров на шнуровку. Мистер Голд, каждого проверить лично. Левшину срочно в рубку! Время на исполнение – десять минут.

Столько ему требовалось, чтобы в быстром темпе рассчитать новый маневр.

Левшин ввалился на исходе четвертой. Пользуясь бездной свободного времени, Федор предавался любимому занятию – посиделкам наедине с бутылкой, однако особого рвения в том не проявлял и сейчас трезвел на глазах. Отчитывать помощника у капитана времени не осталось – каждая секунда могла оказаться решающей.

– Вспышка, Степаныч, – только и сказал он. – Постараемся уйти на Меркурий. Крэпс готовит циклотроны. Твоя задача – ручная настройка. Знаешь ведь, как ловушки сбоят при вспышках…

Поневоле вспомнились слова старика Ангелопулоса об опасности ручной настройки магнитных ловушек, но Гагарин выбросил эти мысли из головы. На Левшина можно было положиться, у него руки не дрожат даже с похмелья. Князь сосредоточился на своих обязанностях. Прежде всего – нужно было определиться с новой траекторией. Каменный шар Меркурия, заскорузлый от нестерпимого жара на дневной стороне и лютого холода – на ночной, плыл в окулярах навигационного телескопа. Еще хорошо, что планета оказалась сравнительно неподалеку. Только идти к ней надо быстро, не заботясь о комфорте пассажиров. Ничего, жизнь гораздо дороже любых удобств.

Закончив расчеты, капитан облегченно выдохнул. Оказалось, все не так уж и страшно. Никаких десятикратных перегрузок. Достаточно будет разгоняться при трех единицах в течение часа, остальное время можно будет идти всего лишь при двукратной перегрузке. Конечно, четыреста восемьдесят минут двойной тяжести с непривычки перенести будет нелегко. Пассажирам все это время придется провести лежа в противоперегрузочных креслах, но ничего, уж восемь часов как-нибудь потерпят. Заодно будет уроком любителям космических прогулок и медовых месяцев в пространстве. Романтика – это когда наблюдаешь звезды с Земли, а если уж оказался между ними, будь готов ко всему.

Экипажу восьмичасового ничегонеделания капитан позволить не мог. Его людям придется работать, на то они и межпланетники. Сам Гагарин перегрузок, разумеется, не боялся. При тройных вполне мог ходить. Да и не только. Капитан легендарного «Джигита» Алексей Быков во время долгого рейса к Плутону заставлял экипаж делать полную гимнастику. Словно мышцы могли атрофироваться в таких условиях.

– Внимание! Через минуту даю ускорение! – объявил князь и добавил, обращаясь только к механику-двигателисту: – Федор, двойную мощность на циклотроны!

– Есть двойную!

– Ну, выручай, родимый!

Крепко прижало к креслам, но Гагарин с Левшиным этого словно и не заметили. Они работали.

– Системы в норме, – отрапортовал Левшин. – Все-таки надежный кораблик…

Мускулы лица налились свинцом, но капитан заставил их сложиться в улыбку.

– Это тебе не наша старушка «Греза», – сказал он. – Тройная степень надежности… Лорды, они такие… Любят надежное. И комфортабельное любят. Что ж, во время медового месяца сам бог велел…