Трех дней отпуска не получилось. Даже полных двух. «Неустрашимый» был выбран в качестве флагманского корабля, и как в таком случае обойтись без старшего офицера? За порядок на судне отвечает он. Дело капитана – командовать, как навигатора – обеспечить выход в нужную точку, а канонира – стрелять, если придется.

Собственно, флагманом может быть любой военный корабль, начиная с корвета. Для подобного случая специально предусматривается адмиральский салон и несколько свободных кают для штабных офицеров. Никто же не станет изготавливать специальное командное судно! Разумеется, на всяких линкорах и крейсерах для высокого начальства отводятся соответствующие апартаменты, но совсем уж важные чины выходят на фрегатах и корветах редко. Вот чинам средним, так сказать, сам бог велел.

Проблемы с размещением не предвиделось. Дело было в другом. Иногда собственный начальник бывает хуже неприятеля. Многие машинально стараются подменить капитана, а уж старший офицер вообще превращается в мальчика на побегушках.

Ходить вместе с атаманом Акулининым Георгию пока не доводилось. По личным впечатлениям генерал был мужиком неплохим, настоящий отец-командир, да и казаки, побывавшие на предыдущих флагманах, говорили, что лишних хлопот с ним не бывает.

Собственно, так оно и оказалось. Акулинин прибыл с минимальной свитой. Кто мог оценить со стороны, то показалось бы странным сочетание несочетаемого. Начальник штаба на флотский манер именовался флаг-капитаном, адъютанты – флаг-офицерами. Но звания все имели казачьи. Так ведь Новооренбуржское войско к регулярным частям и не относилось. Казаки весьма ревниво относились к традициям и потому предпочитали свои собственные чины и адмирала, кстати, в чине генерал-майора, частенько называли атаманом. Как неофициально, так и во всяких служебных бумагах.

Флаг-капитан, парочка флаг-офицеров да еще, неожиданно, человек в форме флота Республики.

– Офицер связи первый лейтенант Эдуард Бенгеймен, – по-русски представился республиканец.

В отличие от казаков был он аккуратно выбрит, длинноволос, а вместо шашки имел при себе шпагу.

Вполне логично. Раз действия совместные, надо их как-то координировать. Союзник как-никак.

– Наш старикан вначале хотел послать Джину, но ему вовремя напомнили о вашем отношении к женщинам, – смеясь, поведал сопровождающему до каюты Георгию Эдуард.

– Нормальное отношение, – пожал плечами подъесаул.

– Я хотел сказать, к женщинам в форме, – уточнил первый лейтенант.

– Как можно относиться к тому, чего нет? – теперь уже улыбнулся Найденов. – Не женская это судьба – жизнью рисковать. Да и баба на корабле не к добру.

– Слышал я про ваше суеверие.

– Положим, не только наше. А так всему ведь есть объяснения. Когда вокруг одни мужики, то присутствие женщины вызывает невольное соперничество. Следовательно, ослабляет коллектив. Сплошная психология на подсознательном уровне. А если женщина твоя, так еще и отвлекаться в решающий момент будешь. Думать, как защитить, а от этого тоже конечный результат может быть иным.

– Зачем их защищать? Пусть занимаются этим сами. На то им права в полном объеме даны. Ты же не хочешь, чтобы потом начался крик о мужском шовинизме?

– Права или обязанности?

Но вспомнилась не Ариадна, которая подобный шум поднять вполне бы могла, да только в роковые минуты предпочла опереться на крепкое мужское плечо. Вспомнилась Настя. Хотя и видел-то девушку всего один раз. Тогда в гостях они пробыли недолго. Малыш в конце концов устал от обилия новых впечатлений, стал засыпать на ходу, и родители сочли за лучшее поскорее отправиться домой. Найденов предлагал всем остаться у него, дом большой, места не просто хватит, но еще и останется, но когда хнычет ребенок…

Ни слова о своей службе он новым знакомым не сказал. Пусть его история была известна ограниченному кругу лиц, но где-то кто-то мог бы вспомнить некие неясные слухи. Да что там история? Георгий даже свой чин так и не назвал. Как-то неловко, словно кичишься перед людьми, что по служебной иерархии поднялся повыше.

Странно устроена жизнь. Вроде бы с Ариадной кое-что объединяло, включая совместное путешествие по Туании в не лучшие для планеты времена, а думается о юной девушке, которую и видел-то раз в жизни. Или повспоминается немного и пройдет? Мало ли девушек, которые производят впечатление, а потом забываются, словно и не виделись никогда. Ничего ведь не было и быть не могло.

Думается, ну и ладно. Пока от этого получаешь положительные эмоции, бороться с собой нет смысла. Так, что-то светлое в жизни, а светлое придает сил.

* * *

Теперь разведка осуществлялась широким фронтом. Точное местонахождение пиратских баз оставалось неизвестным, и чем больший район охватят корабли, тем больше шансов найти в космосе противника. Двигались отрядами. Корветы и струги далеко впереди и на большом расстоянии друг от друга, а где-то позади – идущая компактно группа поддержки. Бой «Неустрашимого» и куцые сведения пленных подсказали, что одинокий корабль при встрече сам легко может оказаться жертвой. А тут любой разведчик может немедленно запросить помощь и дождаться подхода корабельной группировки. Если же отряда будет маловато, то надо срочно вызывать соседей.

Только несколько попавшихся по пути звездных систем были либо совсем безжизненны, один голый камень, а на отдаленных от светила планетах еще и лед, или же жизнь на некоторых мирах имелась, но к разумной ее отнести было невозможно по любым критериям. И уж чего там точно не попадалось, так это каких-либо баз. Жилища еще можно спрятать под землей, но космодром-то не укроешь.

– Вы что? – Эдуард смотрел на Георгия, как на ненормального. – Разве можно вступать в бой при равенстве сил? Тогда результат ведь непредсказуем. Ты же не станешь драться с уличным бандитом один на один! Нет, ты позовешь полицейских. Вот если ты с друзьями, тогда можно обойтись и без полиции.

– У нас практически не бывает уличных бандитов, – признался казак. – А если бы таковые появились, стал бы кто-нибудь ждать представителей закона! Бандит должен быть скручен на месте. И уж тем более без прикидок, кто из вас сильнее.

Но они словно бы говорили на разных языках. Правда, командование приняло сторону союзников, и по казачьей флотилии был отдан точно такой же приказ. Атаману тоже не нужны были лишние потери. В конце концов, до сих пор буканьеры ни разу не пытались вторгнуться в систему Нового Оренбурга. Зато они уничтожили «Ермак», и пусть это вышло непреднамеренно – кто же мог знать, что струг сядет на Туании в неподходящий момент, – отныне уничтожить всех пиратов было прямой обязанностью любого подданного Империи. Акулинин специально подчеркнул это: «всех». В особенности верхушку преступного объединения, ответственную за гибель казаков. Отдельные корабли особой роли не играли. Требовалось найти системы, где укрывались пираты, и нанести удар по ним. Отлавливать-то буканьеров поодиночке придется долго, жизни не хватит.

– Ты что, в самом деле полез бы справляться сам?

– Конечно.

Эдуард лишь вздохнул.

– Ну, вот скажи, зачем вы этот… как его… «Кролик» атаковали? Он же был сильнее!

– Нельзя было упускать такой случай.

– Нет, с вами точно не соскучишься и до старости не доживешь! Скорее бы получить капитанский чин. Тогда сразу перейду в коммерческий флот. Там бывших военных с удовольствием принимают. В «Панасоник компани» каждый второй специалист служил по контракту. А их корабли, между прочим, в основном к центральным мирам летают. И заработки соответствующие, и риска почти никакого. А ты чем займешься, когда срок закончится?

– Признаться, не думал. Мне моя служба нравится. Зачем уходить?

Меж тем операция продолжалась. В отряде, куда был определен «Неустрашимый», было два казачьих фрегата и полдюжины стругов, а в качестве ударной группы – тяжелый крейсер и два эсминца республиканцев. Но общее командование в ней осуществлял Акулинин. В других группах старшими являлись адмиралы Республики. Говорили, будто флотилии Королевства Ноанс тоже выразили желание присоединиться к облаве, и в следующий рейд силы еще увеличатся. Так ли это, сказать точно никто не мог. Королевство старалось быть независимым во всем, хотя и активно торговало с остальным миром. Оно изначально населялось теми жителями, кто желал жить по неким квазифеодальным законам, и потому там весьма ревниво относились к любым попыткам привнести что-то противоречащее их устоям. Торговля, кстати, велась почти исключительно местными кораблями, а посторонние могли попасть в эти миры с порядочным трудом и после долгих бюрократических процедур.

Разговоры разговорами, но решат ли они изменить привычному невмешательству или привычно останутся в стороне, пока точно сказать никто не мог.

– Я «Хабаров». Обнаружены девять вымпелов. Идут за полями отражения. Курс… Направление… Скорость…

– Отряду срочно выдвигаться в район… Порядок – «ядро». По возможности максимальная невидимость. Разведчикам сохранять порядок «сеть» и быть в готовности присоединиться к основной группе. Пока продолжать наблюдение. Быть внимательнее. Надо точно убедиться, что больше здесь никого нет. Бенгеймен, передай своим.

– Понято. – Эдуард никак не стал комментировать приказ.

Формально у неизвестных девять вымпелов, в отряде – одиннадцать, и если там лишь небольшие корабли, то на стороне союзников имеется перевес. Один «Генерал Платт» сильнее полудюжины корветов. Жаль, поле отражения скрывает класс корабля, и, кроме численности, сказать о потенциальном противнике ничего нельзя. Единственное, ни своих, ни нейтралов в прилегающем к Облаку районе быть не должно.

Наверно, сразу у многих мелькнула надежда, что чужой конвой состоит из «Мистралей». До сих пор огромные и потому весьма заметные корабли нигде в обитаемых мирах так и не засветились. А ведь раз командам были щедро оплачены призовые, куда-то надо деть живой товар. Если захватывали для себя, то прибыль, разумеется, будет, только далеко не сразу. По логике, чтобы быстрее окупить затраты, надо хоть что-то продать на сторону.

И тем приятнее – огромные грузовозы особой опасности боевым кораблям нести не могли. Минимум вооружения, небольшой в сравнении с размерами экипаж, в основном специалисты да палубная команда, так что какой-нибудь лихой корвет вполне может захватить гиганта на абордаж почти без всякого риска. Переделать их в боевые пираты за такой срок не успели бы. В общем, чуть не идеальная цель для нападения. Судя по направлению, чужая эскадра старается обогнуть обитаемый район окраин и выйти в более густо заселенные области. Боевым же судам буканьеров там точно делать нечего.

Примерно этот район аналитики выбрали как место предполагаемого прорыва каравана с товаром. Очень уж напрашивается удобный выход через ниппонцев, а затем – или в Султанат Регул, или в Республику Таир, или на планеты-колонии. Несколько вымпелов могут оказаться охраной, но даже если таковых будет половина, перевес в бою окажется на стороне союзников. Не «Бруклин» же идет с караваном!

– Судя по полям отражения, там шесть крупных кораблей класса линкор – большой грузовоз.

Еще одно подтверждение. Линкорами буканьеры не обзаводились за ненадобностью. Огромный корабль, одно содержание которого стоит столько, что в рейдовых операциях не окупится. Республиканские линкоры застоялись так, что два из них сейчас поставлены в ремонт, а третий ожидает очереди.

– Время сближения – четыре часа. Противник следует прежним курсом.

– Увеличить скорость до полной. – Акулинин возился с тактическим анализатором, прикидывая разнообразные варианты предстоящего боя. – Что разведчики?

– Пространство по сторонам чисто, – последовал объединенный доклад.

– Подтягиваемся понемногу. При присоединении держать дистанцию, быть готовыми перекрыть пути в случае прорыва отдельных кораблей. «Атаманы», ваша цель – «Мистрали». Мы работаем по охране.

– До контакта предположительно час. Внимание! Конвой увеличил скорость и меняет курс. Мы замечены.

– В погоню! – Акулинин торопливо вводил новые приказы на анализатор. Данные непрерывно поступали на все корабли, что позволяло им действовать согласованно.

Караван сворачивал к Облаку. Это было вполне понятно и объяснимо. Вот только скорость его стала выше расчетной, словно огромные грузовозы с известными параметрами получили перед полетом новые, более мощные двигатели. Расстояние все еще сокращалось, но медленно, очень медленно.

– Эскадре – идем по малой дуге разворота. Стругам – попытайтесь обойти караван с фланга. Главное – хоть немного задержать их.

Азарт погони обуял всех. Противник убегает, следовательно, он слабее. Главное, его догнать, а там победа уже гарантирована.

– Расчетное время встречи – пять с половиной часов.

– Не успеют, – расслышал Найденов голос Ильфата. Младший навигатор вместе с Георгием находились в запасной рубке. В бою может случиться всякое, и лучше дублировать командование.

Последний уже успел подсчитать, когда караван сумеет достичь Облака. Там даже дальние сенсоры будут работать хуже, и у противника появится лишний шанс улизнуть. Хотя бы врассыпную.

Это если они идут на пределе, подумалось Георгию. Пока даже струги с их замечательными скоростными данными, да к тому же изначально имевшие фору, никак не могли выйти врагу на траверз. Что-то подъесаулу во всем происходящем не нравилось. Такое впечатление, будто у буканьеров имелось несколько козырей в рукаве, только они пока не спешили их предъявлять.

– Команде обедать повахтенно, – распорядился капитан. – Старший офицер, разрешаю обход корабля.

Нельзя много времени держать людей в напряжении. Да и до контакта еще столько, что можно успеть выспаться.

Разрешение на обход можно истолковать как прямой приказ. Впрочем, везде царил порядок. Люди были спокойными, если имелось некоторое напряжение, то оно было вполне объяснимо жаждой добраться до пиратов и разобраться с ними.

– Ну как там? – Друг Федор расположился вместе с пластунами неподалеку от абордажных ботов. Кто-то не спеша обедал, даже не снимая скафандра, лишь отстегнув перчатки и подняв забрало гермошлема, кто-то с виду дремал, парочка казаков сосредоточенно играла в пространственные шахматы, а несколько что-то читали с крохотных экранов.

– Да потихоньку. Вроде догоняем, но скорость у них повыше расчетной. Ты это, будь наготове. Есть у меня какое-то предчувствие. Очень уж все гладко было поначалу. И караван попался вовремя и в расчетном месте. Словно по заказу.

– Может, услышал бог наши молитвы?

– Угу. Вот только насчет союзников не уверен. Об одном ли мы с ними молились?

– Рассмешил! – Федор в самом деле рассмеялся. – Понятно, властям хочется расправиться с буканьерами и получить за это дополнительные голоса. Военным в общем-то тоже. Но желательно так, без собственного горячего участия. За подробностями – к Николаю. Он у нас без малого всеведущ.

– Еще бы найти того малого, – пробурчал Георгий. – Ладно. Я дальше пойду.

В запасном командном центре все оставалось по-прежнему. Никакой особой работы тут не было. Управление осуществлялось из боевой рубки, и дублерам оставалось лишь следить за разворачивающимися событиями. Благо информация сюда поступала в полном объеме.

– Расчетное время до контакта – час девять минут.

И тут события действительно развернулись. Вернее, развернулся первоначально довольно компактный строй пиратских кораблей. Словно вдруг распустился цветок, от центра и в стороны, да так, что теперь охваченной должна была оказаться союзная эскадра. Ненадолго, бой на встречных курсах длится от силы минуты, но все равно маневр полностью менял всю картину.

– Расчетное время контакта – три минуты. – Взаимная скорость была огромной.

– Боевая тревога! Канонирам – товсь! Защиту на максимум! Стругам уйти на внешнюю сторону. У кого есть торпеды, залп при максимальном сближении по малым целям.

По большим стрелять Акулинин опасался. За защитными полями не разобрать, но если это действительно «Мистрали», то уничтожать их нельзя. Вдруг живой груз все еще на борту? Хотя шанса у торпед практически не имелось. Без защитных полей они будут уничтожены на подлете. Только и польза, что противник отвлечет на стрельбу по ним часть своей артиллерии.

Первый же залп прояснил картину. Никаких «Мистралей» в конвое не имелось. Под раздутыми полями отражения скрывались обычные фрегаты. Этакая ловкая маскировка. Буканьеры словно знали о возможном появлении на путях союзной эскадры и заранее приняли меры для обмана.

Защитные поля заиграли бликами там, где их пытались прорвать гравитационные лучи вражеских орудий. Торпеды в самом деле не дошли и лишь украсили картину вспышками взрывов. Чуть мигнул свет, когда канонир «Неустрашимого» использовал для залпа всю таящуюся в накопителях мощь. Затем фрегат вздрогнул от попадания, и на пульте Георгия вдруг вспыхнула тревожная надпись: «Повреждения в главной рубке».

Это было почти неслыханно. Рубка располагалась в глубине корабля, прикрытая со всех сторон не только защитными полями и броней, но и самыми разнообразными отсеками.

– Командование принял! – не дожидаясь приказа и разъяснений, есть ли кому его отдавать, рявкнул Георгий.

Его смена не сплоховала. Канонир уже вел огонь, навигатор просчитывал варианты курса, а монотонный голос зачитывал характер, степень и места повреждений.

– Есть торпеда! – кто это крикнул, в горячке боя было не важно.

Одна торпеда в самом деле неведомым образом сумела пройти сквозь чужую защиту, и сила взрыва была такова, что вражеский корвет сбило с курса. Обшивка еще одного была пробита в нескольких местах, и струи мгновенно замерзающего воздуха вырывались наружу.

Собственные повреждения были довольно велики, но не смертельны. Просто залп неприятеля получился настолько удачным и пришелся как раз на момент залпа «Неустрашимого», когда защитное поле поневоле ослабляется, что была пробита наружная обшивка, и далее вражеские лучи сумели взрезать внутренние переборки вплоть до боевой рубки.

Всё. Мчавшиеся навстречу друг другу корабли разминулись, и Найденов, поневоле исполняя обязанности командующего эскадрой, немедленно дал команду БИЦу на всеобщий разворот.

– «Хабаров». Имею повреждения средней степени. Управляюсь с трудом. Исправляю.

Но, кажется, струг оказался единственным, если не считать «Неустрашимого», пострадавшим союзным кораблем. Найденов быстро проанализировал картину короткого боя и к некоторому удивлению обнаружил, что практически весь огонь врага был сосредоточен не на крейсере или эсминцах, а на внешне ничем не примечательном флагмане. Словно противник точно знал, кто управляет эскадрой, и хотел во что бы то ни стало лишить союзников координации действий. Что до струга, он просто не успел уйти с пути и попал под раздачу случайно.

– «Могутнову» и «Непобедимому» атаковать поврежденный корабль, – приказал Найденов. – Остальным преследовать врага.

Последнее выполнить было довольно трудно. Буканьеры стали расходиться в стороны, а скорость они вдруг развили такую, что угнаться за ними могли лишь струги. Да и то угнаться – еще не догнать. Впечатление было таким, будто противник собрал в караване лишь самые быстрые из имевшихся у него кораблей.

Надпись на пульте известила, что управление из боевой рубки восстановлено.

– Георгий, ты как? – раздался из динамиков голос капитана.

– Все нормально. Согласно уставу, временно принял командование.

– Молодец, Георгий! – вмешался уже сам атаман. – Все действия одобряю. Нас тут долбанули маленько. Ничего, все живы, только аппаратура сбой дала.

На экранах было видно, как два корабля сближаются с буканьерским. Тем самым, который достала торпеда. Никто из удиравших даже не думал помочь попавшим в сложную ситуацию соратникам, а проблемы не позволяли тем уйти.

Остальные если и были повреждены, то не настолько сильно, чтобы сбавить ход.

Орудия бы помощнее! Или принцип их чуть изменить! Скажем, совмещать в одном два или даже больше лучей, взаимно усиливающих друг друга в точке фокуса.

– Доложить о потерях. – Георгий вновь вернулся к своим штатным обязанностям.

Судя по контрольному экрану, смертельных ран «Неустрашимому» противник все-таки не нанес, и все было вполне устранимо даже в условиях полета. Но две орудийные спарки оказались выведены из строя, в нескольких местах пробит корпус, повреждены коммуникации.

Трое раненых и один убитый – это еще ничего. Вот абордажникам сейчас неизбежно достанется. Рукопашных боев без потерь не бывает.

– Внимание! – голос Акулинина прогремел во всех помещениях. – Получено сообщение. Подверглась нападению Джейна. Кто не помнит, небольшая колония какой-то компании в двух парсеках от условной границы Республики. Патрульный республиканский корвет насчитал минимум сорок вымпелов. Приказываю. Крейсеру и эсминцам подтянуться к поврежденному буканьеру. Предложить сдачу. В случае отказа – уничтожить. Некогда с ним возиться. Идем на помощь. Ход – максимальный. «Хабаров», как вы?

– Надо – значит, надо, – послышался ответ. – Не отстану. Починюсь по дороге.

Может, кому-то и надо было пояснять, но Найденов понял сразу. Практически все мобильные силы задействованы в операции у Облака. Пока еще подойдут резервные корабли от Айленда… Судя по схеме, эскадра Акулинина в данный момент ближе всех. При любом неравенстве сил надо хоть как-то прикрыть планету. И чем быстрее туда подойдешь, тем больше шансов, что трагедия Туании не повторится. По крайней мере в тех же объемах. Конечно, жителям достанется, но хоть не всем. Тут уже не до захвата призового корабля. Жаль, конечно, пленные были необходимы позарез, только времени не имелось, а ослаблять и без того небольшой отряд, выделяя пару вымпелов для абордажного боя, да еще с учетом, что разлетевшиеся пираты могут вернуться, Акулинин позволить себе не мог.

Сдаваться буканьеры не стали. Они еще попытались сопротивляться, дали залп по республиканскому крейсеру, но тот укрылся за защитным полем, а вот собственная защита пиратов оказалась не на высоте. Их поле не выдержало совместного залпа сразу трех крупных кораблей, и лишь вспышка известила о том, что чужаки просто распались на молекулы да электромагнитное излучение.

Следующие сутки прошли в своеобразной гонке со временем.

– Нас же раскатают и не заметят! – Эдуард даже не скрывал настроения.

– Ты уверен, что буканьеры вступят в бой? К чему им это? Их дело добычу взять. Хотели бы повоевать – встретили бы нас еще в пространстве.

– Очень нас найдешь! – возразил первый лейтенант. Но справедливости ради добавил: – И очень мы им нужны.

– Вот то-то…

Найденов думал о другом. Похоже, буканьерам искать в пространстве эскадры было не надо, и они прекрасно знали не только о факте отлета, но и куда отправилось какое союзное соединение. Вплоть до каждого корабля. Не потому ли и была атакована колония в такой близости от Республики?

Ох, прав Греков. Как ни печально, но прав!