Им удалось. Несколько дней прошло в напряжении, и вахтенные не сводили взглядов с обзорных экранов. Расстояние между флотами понемногу сокращалось, но Облако осталось позади, затем – часть обычного пространства окраины, а затем буканьеры прекратили преследование. Теперь уже они не желали рисковать там, где союзники могли получить весомую поддержку. Жаль, в реальности переговоры между сторонами заняли столько времени, что пираты успели скрыться, пока с места снялась первая из эскадр.

Беда многих коалиций – в отсутствии единого командования и долгого согласования действий. Сложнейшие государственные вопросы: кого признать главным и не умалит ли это страну? И вообще не захотят ли нынешние друзья и в дальнейшем верховодить по иным, менее серьезным поводам? Это объединенная флотилия Акулинина каким-то образом сумела избежать особых трений. Может, причина была в конкретном и ясно понимаемом деле. Да и республиканцы официально были подчинены казачьему атаману, как в других отрядах казаки подчинялись республиканским адмиралам, а наследник Королевства Ноанс решил проявить благородство и довериться более опытному человеку.

Вопрос, что же делать, встал лишь теперь, когда работа закончилась, а опасность миновала. Никакого общего места базирования не имелось, кому достаются пленные – непонятно, и вообще иногда не так сложно разбить врага, как суметь воспользоваться плодами победы, да еще сообща, с учетом разных интересов.

Разумеется, в каждом из миров репортеры делали акцент на вклад именно своей части флота. Но это там, в мирной дали. А здесь, на кораблях, заполненных ранеными и телами убитых, господствовал дух боевого братства.

– Поверьте, граф, без поддержки ваших тяжелых кораблей атаман ни за что не решился бы на налет.

Де Самбрэ до сих пор не отбыл к своим и еще отлеживался в отведенной ему на «Неустрашимом» каюте. Он уже почти поправился, медкомплексы казаков творили чудеса, и лишь слабость напоминала о недавних и, между прочим, довольно тяжелых ранах.

– Охотно верю, мой храбрый друг. Но поверьте – немалая честь сражаться вместе с такими доблестными воинами. Жаль, что мы не смогли продолжить схватку уже в космосе.

– Ее время просто еще не пришло. – Найденов провел рукой по усам. – Будет еще генеральная баталия, граф. Там, где мы пожелаем и когда пожелаем. Это так, легкая разминка перед серьезными делами.

– Если это разминка, не завидую вашим противникам.

– Мне их тоже чисто по-христиански жаль. Но раз уж они преступили заповеди, дорога им одна.

Про себя подъесаул подумал: интересно, объявят на Новом Оренбурге сполох? Казаки традиционно не знали неизбежного при мобилизации бардака. Каждому было известно и в какой части он будет служить, и кто его товарищи и командиры. Как постоянные полки, так и второй очереди комплектовались из жителей конкретных станиц, и спайка обеспечивалась изначально. Опыт же службы – не служивший казак всегда являлся нонсенсом – и периодические сборы обеспечивали их постоянную личную готовность к любой задаче. Беда лишь в том, что пограничный мир не имел потребного для новых обстоятельств количества кораблей. Для патрулирования, конвоев и борьбы с залетными пиратами того, что было, хватало с избытком, а от серьезного противника одним своим существованием охраняла далекая Империя. Да и мир считался лишь отдаленной колонией, а не полноправной губернией или областью.

– Разрешите?

– Входите, Эдуард. Что-то случилось?

Вид у первого лейтенанта в самом деле был несколько обескураженным.

– Шифровку из штаба получили.

– И?..

– Не понимаю. Много похвальбы, но такое впечатление, будто между строк нас чуть ли не обвиняют в развязывании войны. Хотя, может, я ошибаюсь и причина лишь в том, что командующий из ваших, Джордж. Официально только и говорят о заслуженном наказании буканьерам, об обеспечении безопасности всех и каждого, об экономических интересах, возросшем кредитном рейтинге и о сложившемся, но уже нерушимом союзе всех государств района. Несмотря на некоторые разногласия во внутреннем устройстве наших стран.

Для Найденова во многом это был лес темный и неинтересный. Чужой политикой он интересовался постольку поскольку. Делай порученное тебе дело, а пустые разговоры – удел пустых людей. Но иногда чужая политика сама влезает в твою жизнь, не спрашивая разрешения.

– Ладно вам, Эдуард. Публично одобряют, а кто и что там говорит за спиной, это их проблемы, – отмахнулся гвардеец. – Насколько я знаю, у вас ведь иначе не бывает. Каждый тянет одеяло на себя. Все равно деваться некуда. С противником под боком долго не проживешь. Наш король тоже колебался, вступать ли в свару сообща или ограничиться обороной собственных земель? Недовольные всегда найдутся. Лучше скажите, что-нибудь решено? Куда мы все теперь? По своим базам или сообща?

– Кажется, на время по своим. Высокое начальство вновь решило устроить совещания и определиться, что дальше.

– И кто во главе? – улыбнулся граф. – Как вы понимаете, я за кого-нибудь из своих. Но готов повиноваться и атаману. Он командир толковый. И расчет, и риск – все вместе.

– Я тоже. А то как командуют наши, то вечно влипают. Еще хорошо, что на этот раз сумели удрать, – неожиданно признался Эдуард.

О прежнем желании уйти в коммерческий флот в присутствии графа первый лейтенант не заикался. Аристократ этого не поймет…

* * *

В родных местах уже наступила зима. Вокруг дома все было завалено снегом. Для постоянно живущих на одном месте такие резкие переходы из одного времени года в другое казались бы чем-то невероятным. Вроде не так давно было лето, в прошлый прилет – осень. На палубах не чувствуется смена сезонов.

Георгий с удовольствием вдохнул морозный воздух. Он-то провел в космосе столько времени, что порою забывал, какая погода встретит на родине. Имелся некий условный всеобщий календарь для элементарного удобства, миров-то множество, и как договариваться, не имея отправных временных дат, но каждая планета имеет свое время обращения, соответственно понятие года, плюс – в одном полушарии может быть зима, в другом – лето, а внутрикорабельное время исчисляется не по порту приписки, а по всеобщему исчислению. Вот и прикидывай, что ожидает тебя при возвращении домой?

Но зима подъесаулу нравилась. Впрочем, ему нравилась любая погода, лишь бы на своей земле. Все межзвездные бродяги делились на две группы. Одни настолько привыкали к искусственному климату кораблей, что в итоге с трудом переносили холод и жару открытых пространств. Такие люди даже время между рейсами предпочитали коротать в кабаках и увеселительных заведениях, порою же не вылезали из домов, если таковые имелись. Другие, напротив, тосковали по свежим ветрам и солнцу, по натуральной природе, и Найденов принадлежал именно ко второй группе.

Он лишь не мог для себя объяснить тяги к морю. Сравнительно недалеко имелась рыболовная артель, но доверять жизнь морским суденышкам Георгий не любил. Бескрайние водные просторы ему нравились именно с берега. Не зря же когда-то давно при выборе места для проживания он взял себе участок именно здесь, где лес вокруг и до моря подать рукой. Только жаль, что бывать дома приходилось нечасто.

Живность какую завести? Так одичает ведь в отсутствие хозяина. Но красота вокруг какая! Это столица встретила неприветливо.

Неприветливость выражалась в том, что выпускные классы женской гимназии отправились на экскурсию на Новый Петербург, и встретиться с одной прелестной ученицей потому не получилось. А без нее город казался пустым и немилым. Да, победное возвращение в своем кругу отпраздновали славно, так ведь хотелось и иного праздника. С неспешными прогулками вдоль улиц и площадей. Насчет же остального – погуляли, как положено, пора и честь знать.

Со всякими рапортами, донесениями, объяснениями, актами и прочей бюрократической волокитой Георгий расправился еще на борту, текущим ремонтом «Неустрашимого» занялись на верфях под контролем Дандевиля, так надо использовать нежданный отпуск как можно лучше. Жаль, одному не очень получается. И даже Греков куда-то пропал. Отбыл для выполнения задания. А куда, никому знать не положено.

И все-таки хорошо здесь, даже пусть чуть и одиноко! Уже в первый день Георгий извлек из кладовки долго простоявшие без дела лыжи и до темноты гулял по окрестностям. С банькой дела обстояли похуже. Одному париться не в цвет, не говоря уже про положенную после стопку.

Грустить не пришлось. Найденов еще издалека заметил, что в его доме кто-то есть. Он уже подумал, не друг ли Федька вырвался из объятий родителей и примчался разделить одиночество, но все оказалось проще. Хорошие люди приходят тогда, когда в них есть нужда, и целая толпа станичников уже поджидала вернувшегося служивого казака. Да, своей маленькой семьи у Георгия нет, так большая на что? Негоже человеку даже в первый день сидеть совсем одному.

Дома на Новом Оренбурге запирать было не принято, лишь обозначать, что хозяина сейчас нет. Чужого никому не надо, все как оставишь, так и лежать будет, так к чему запоры? От кого? Пришлых здесь не водится, и даже те, кто не принадлежал к казачьему сословию, ничем не нарушали порядка. Нашелся бы желающий безумец – долго бы сидеть не смог, а лежать бы пришлось исключительно на животе.

Рядом все было заставлено глидерами, внутри полно народа. Сплошь казаки, без женщин, чья компания для серьезных посиделок и бесшабашного веселья не годилась, а уж припасов каждый приволок столько, что всем скопом могли бы спокойно пересидеть всю зиму.

– Ну, здорово, служивый! – Сам станичный атаман протянул поднос со стопкой и нехитрой закуской. – С морозца и с возвращением!

Позади, в гостиной, виднелся ломящийся от яств и выпивки стол.

И понеслось. Была и банька, уже растопленная, и пир горой, и дружеские беседы, и рассказы о том, что происходило далеко отсюда. Народ понятливый, опытный, разжевывать никому ничего не надо, а станичникам лучше знать о происходящем из первых рук да мотать на ус и делать свои выводы.

Наутро было тяжко, но подлечились рассолом, кое-кто по примеру Найденова еще энергичной лыжной прогулкой, а потом все повторилось.

Ближе к третьему вечеру подъесаул остался один. В памяти мелькал калейдоскоп меняющихся гостей, дым коромыслом, слаженное хоровое пение, гульба, вплоть до того, что кто-то пытался доказать удаль, искупавшись в море. Хорошо, сумели отговорить. Прочие дни Георгий планировал посвятить чтению да прогулкам. Ну, может, с редкими ответными визитами к одностаничникам. Теперь уже и одиночество не кажется страшным.

Глидер зашел на посадку, когда Найденов выходил из дома. Мягкое прикосновение к земле, а дальше дверь открылась, и на свет Божий вылез Греков.

– Хозяин! Принимай гостя! Понимаю, оно тебе не надо, но деваться некуда, – бодро прокричал войсковой старшина. – Баньку можешь пока не топить, стол не накрывать… Хотя нет. Чего-нибудь перекусить не откажусь.

– Чего-нибудь или кого-нибудь? – смеясь и заключая Грекова в объятия, уточнил Георгий. – С твоей-то работой…

– Посмотрел бы я, где бы вы без моей работы были, да картинка вырисовывается довольно страшная, – сквозь напускное веселье друга вдруг пробилась безмерная усталость. – Я к тебе отоспаться прилетел. Чтобы точно никто не нашел. Кровать, надеюсь, выделишь? Мне большего не надо. Даже белья.

– Постельного белья мне не жалко. Как одеяла, подушек и прочего. Выбирай любую комнату. У меня тихо, никто не потревожит. А если что, буду отстреливаться, прикрывая твой сон.

– Настоящий друг! Но учти: я сейчас словно медведь. Готов до весны проспать.

– Незаметно. Жирка в тебе не прибавилось. Тощую лапу долго не пососешь.

Разговор плавно перетек в кухню, и Найденов проворно доставал из холодильника и выставлял на стол копченые окорока, соленое сало, колбасы, грибы, пару больших емкостей с салатами – все, что предыдущие гости приволокли, да так и не съели.

– Подожди, я сейчас еще гуляш с гречкой подогрею.

– Вот что значит настоящий казак! Не успел домой на побывку приехать, как весь дом – большая полная чаша. Такой нигде не пропадет. Даже в открытом космосе.

– Это все соседи нанесли, – признался Георгий. – Думаешь, у меня было время по грибы ходить? Под снегом собирать их тяжело, а осенью, когда их тут полно, не до них было. Между прочим, собирать грибы мне нравится. В отличие от рыбалки. Был пару раз, но так и не понял, зачем удочки с собой тащили.

– А меня всухомятку кормить собрался, – засмеялся Греков.

– Этого хватит? – На столе появился классический штоф. – Если что, еще штук десять есть. На десерт коньяк имеется. Настоящий, шустовский.

С учетом, что вместимость штофа литр и триста граммов, на отсутствие напитков больше жаловаться не получалось. На деле же мужчины в процессе импровизированного обеда ограничились парой стопок. Когда понимаешь друг друга, спиртное не обязательно. Да и сознание лучше оставлять ясным.

– Узнали что-нибудь? От пленных, из прихваченных записей?

Собственно, Николай мог не отвечать на вопрос, в военном деле почти все – тайна, но он ответил:

– Да, кое-что. Сколько точно кораблей и людей, так и осталось неопределенным, вполне возможно, буканьеры сами этого не знают. Они хоть формально народ вольный, бюрократическими процедурами не слишком обремененный, но дисциплина у них железная, вплоть до казней провинившихся. А так, куда пираты дели вывезенных людей, упоминаний не имеется. Лишь о полученных за дело суммах. Клички вожаков ни о чем не говорят. Самый из них главный – некий Старик, причем впечатление такое, будто он управляет извне, не появляясь на эскадрах непосредственно. Цели и задачи тоже неизвестны. Однако места двух – других все-таки нет – оставшихся баз мы узнали. Хотя, сам понимаешь, второй раз лихой налет уже не получится. Наверное, придется брать не внезапностью, а силой. Только подготовиться получше.

– Как я понимаю, операция задумывалась с вашего ведома и подачи? – Найденов наколол на вилку гриб и с аппетитом его прожевал.

– Мне интересен ход твоей мысли, – улыбнулся Греков, выбирая себе кусок окорока. – Скажу, направление было выбрано правильно.

– Резкий разворот, смена боевой задачи, даже республиканцы не в курсе… А тот отряд, что едва не попал в засаду?

– Не думаешь же ты, что в засаду его тоже мы заманили? Оно нам надо?

– Нет. Только то, что вы воспользовались случаем. Или ждали чего-то подобного?

– Ответ неверный. Между нами, мы скормили некую информацию подозреваемым, каждому по одной эскадре, и выжидали, о ком сумеют узнать буканьеры. Понимаю, что жестоко и опасно, однако разведчика надо было отловить любым путем, пока он не натворил еще больше бед. Ты же не хочешь каждый раз отправляться в рейд, зная, что там уже могут поджидать, да еще создавая группы загонщиков и засады? Оно тебе надо? Один раз удалось, сейчас едва сумели вырваться, да и то очень уж адмиралу жить хотелось… Вот и пришлось ловить на живца, а что не предупредили… Где гарантия, что не узнают и этого? Намекнули же в пределах, запретили в бой вступать…

– Да все понятно. Тем более что вышло к лучшему. Ты мне скажи, агента вычислили? Что-то шкура мне моя дорога.

Греков посмотрел на приятеля с каким-то странным выражением, потом наполнил стопки до краев, что само по себе было непривычно, и уже тогда заговорил:

– Вычислили. Собственно, мы уже давно подозревали и лишь получили весомые доказательства.

– И слава богу! – подхватил Найденов. – Надоело опасаться засады едва ли не у самого дома… Ну, за успех?

– Да ты выпей. Не помешает.

– Не понял.

Лишь сейчас до подъесаула стали доходить все странности приятеля.

– Что-то случилось?

– Нет. Надеюсь, и не случится. Просто… ну, как сказать? В общем, агента ты знаешь.

– Как – знаю?

Знакомых в Республике Георгий по пальцам рук пересчитать бы не смог, их было чуть больше, но перечислить по именам – без особых проблем. В основном те, с кем вместе присутствовал на церемонии награждения, то есть ходили в рейды. Другой мир, другие ценности…

– Близко. Ближе вроде бы некуда.

– Что? – вдруг пришло понимание. – Не может быть!

– Увы… Именно она внесла какие-то изменения в программу, и в итоге подход буканьеров к Туании остался незамеченным почти до последнего момента. А потом воспользовалась положением этакой героини, пристроилась на нужное местечко и была в курсе многого. Кстати, задевает тебя или нет, еще любовника высокопоставленного завела и кое-что узнавала от него.

– Но на Туании мы были вместе. И если бы не наш вояж к озеру…

– Вот именно. Ей необходимо было исчезнуть, оказаться в числе уцелевших, а попутно – обеспечить себе алиби. Ты подошел идеально. Способен защитить, если что-то пойдет не так, в то же время – ни о чем не догадываешься. Может, еще и понравился. Кто разберется в женщинах? Правда, проявил непредусмотренную прыть. Например, захотел обязательно вернуться на корабль, и пришлось имитировать случайное попадание машины в яму. Да и потом, вместо того чтобы залечь на дно, как сделал бы нормальный человек, еще пытался что-то сделать. Пленного захватил, которого в итоге убрать пришлось. Тоже вроде абсолютно случайно. Заметь, буканьеры вас даже не особо искали…

Память услужливо подсказала, как выглядит человек после попадания выстрела из лучевика. Случайного и меткого. Неопытный человек захочет – не попадет.

– Она действительно окончила Симаронский университет. В процессе учебы иногда куда-то исчезала, но успеваемость была отличной, и на ее отлучки никто не обращал внимания. Там много золотой молодежи, и всякие загулы, поездки незнамо куда в общем-то в порядке вещей. А вот все прочее – липа. Никакой Ариадны Стоун никогда на Таире не было. Кто она такая на самом деле, как зовут, откуда, выяснить так и не удалось. Хотя к делу подключилось наше главное ведомство. Но судя по отзывам, на Симароне та, кого мы знаем как Ариадну, демонстрировала немалые успехи в спорте, причем в боевых видах. Всякие единоборства, стрельба, все такое прочее. Вот тебе и первый раз оружие в руках держала. По некоторым сведениям, девица наша много времени проводила за тактическими играми. Этот факт удивлял, сам знаешь, университет – заведение гражданское, и всего связанного с армией и флотом там очень не любят. Говорила, мол, интересные задачи потом помогают находить нестандартные решения в программировании. А программирование у нее было на высоте. Не зря всякие тесты при устройстве на работу проходила с поразительной легкостью. И еще неизвестно, выкладывалась ли при этом или на деле ее потолок намного выше. А как и когда началась ее работа на буканьеров, это уже лес темный. Извини. Мы до сих пор понятия не имеем, почему зародилась группировка, каковы ее цели. Ни одного главаря в плен вы не захватили, а рядовые участники живут лишь сегодняшним днем, а если думают, то лишь о добыче.

– Давно вы ее заподозрили?

– В круг подозреваемых она попала с самого начала. Кстати, на основании твоих объяснений, рапортов, разговоров. Очень уж много получалось совпадений. Но так как в жизни случается всякое, и еще не такое возможно, то в дальнейшем лишь следили, анализировали, прочее. Тебе во встречах с ней помогали.

– Спасибо, – выдохнул Георгий, а потом схватил стопку и одним глотком проглотил водку, словно это была обычная вода.

– Что оставалось делать? – Греков налил ему еще и приглашающе приподнял свою посуду.

– Да я не обижаюсь… – После второй стало чуть легче. Найденов подсознательно ожидал нечто подобное откровениям приятеля. Сам вначале порою думал о некоторых странностях уже ставшей давней истории спасения. – Что теперь с ней будет?

– Ничего.

– В смысле?

– В прямом. Мы передали все нашим коллегам из Республики, раз Ариадна имела вид на жительство у них. А дальше она пропала. Предупредил ли кто из доброхотов, сама ли почувствовала, но ни дома, ни на службе она больше не появлялась. Предположительно вообще успела покинуть Айленд до того, как служба безопасности стала контролировать порты. Раздобыть надежные документы в Республике не проблема. Если у нее их не имелось заранее. С ее талантами вполне возможно, что она уже внесла в компьютеры некую иную личность. Вместе с ней исчезли еще трое подозреваемых. Одного нашли, в виде мертвого тела, двое других словно растворились без следа. Еще вариант – никуда она не улетала и просто легла на дно. Мне первый вариант кажется более правдоподобным. А как на деле…

– А ее любовник? Тот, который высокопоставленный… – Найденов изначально понимал, что никакой верности от случайной спутницы по былым приключениям ждать нельзя, но все равно по-мужски было чуть неприятно.

– Что ему будет? Он же высокопоставленный. Связи большие. Потихоньку отправили в почетную отставку. Он уже устроился консультантом в солидной фирме да с хорошим окладом. Не шпион. Был использован втемную. Инкриминировать ему ничего нельзя. За длинный язык не сажают. За моральный облик – подавно. А в том, чтобы история не всплыла, заинтересованы многие. Не всем дано молчунами быть вроде тебя. Оно им надо? Вот Ариадну мы, извини, искать будем. По ее вине «Ермак» погиб, а это уже оскорбление Императора. Как бы ты лично ни относился к данной женской особи.

Найденов прислушался к себе. Получалось, никаких особых отношений у него не имелось. Кроме вполне понятной обиды за попытку использовать его и желания поквитаться за гибель друзей. Не до убийства, все-таки появление «Ермака» запланировано не было, а вот в тюрьме пусть посидит.

И в противовес возникло лицо иной девушки. Молодой, свежей, настоящей. Собственно, если Георгию думалось в последнее время о женщинах, то конкретно об одной.

– Никак я к ней не отношусь. Мало ли что было? Я же здоровый одинокий мужик. Неприятно, конечно, но пустяки.

– Вот и славно. Тогда давай выпьем за все хорошее. Например, чтобы одинокий мужик не всегда был одиноким, – улыбнулся Николай. – Ты же не мальчик, пора семьей обзаводиться. Настоящей.

Они выпили, закусили, затем закурили.

– Кто-то спать чуть не сутки собирался, – напомнил Георгий.

– И собираюсь. Только посидим немного. Что ты меня из-за стола гонишь?

– Разве? Знаешь, что меня действительно радует в твоем рассказе? Что отныне не надо будет летать с опаской, постоянно ожидая от противника подвоха. Мы во многом слепые, но теперь и они. Пусть теперь гадают, где ждать удара.

– Надеюсь, – неопределенно протянул Николай.

– Не понял. Вы же шпионское гнездо если не взяли, то разорили. Ты же сам сказал.

– Разорили, – согласился Греков, задумчиво повертел в руках пустую стопку и вздохнул. – Оптимист ты наш! С чего ты взял, будто мы вычислили всех?