Отметки на экранах перемещались, то и дело вспыхивали характерным отблеском стрельбы или выведенными на максимум защитными экранами полей. Пока казакам удавалось держаться. Крейсерский отряд вместе с приданной ему группой стругов совмещенным залпом сумел уничтожить один из «Мистралей», другие группы точно так же поступили с некоторыми из более мелких кораблей, но перевес в данный момент был у буканьеров, и уже два струга превратились в мгновенно вспыхнувшие и погасшие звездочки. Гораздо больше с обеих сторон было поврежденных судов. Умолкали отдельные орудия и целые батареи, из пробоин вырывался, мгновенно превращаясь в кристаллизованный пар, воздух, перегревались реакторы, выходили из строя системы… На дальнем фланге противники сошлись вплотную, и там уже разгорелся ряд рукопашных схваток, пока еще не приведший к каким-либо результатам, если не считать неизбежных людских потерь.

Эфир был полон отрывистых переговоров, резких приказаний, кратких докладов – всего того, что неизбежно сопровождает битву. Пока, судя по ним, общее положение было весьма неопределенное. У Акулинина еще имелись неиспользованные резервы, однако и буканьеры ввели в действие далеко не все силы. Только резервы казаков поневоле шли в дело гораздо быстрее, и незадействованными оставались только две группы.

Особых обязанностей у Найденова пока не имелось. «Неустрашимый» все еще находился на отведенном месте чуть позади главной схватки, и старший офицер занимался тем, на что не хватало времени у командования: анализировал. Приборы старательно дублировали всю поступающую информацию, тут поневоле станешь приглядываться, как идут дела. Например, в глаза бросалась слаженность буканьеров на уровне отрядов. Но вместе с тем, если брать весь флот противника целиком, единого организма не получалось. Причина могла быть одна. При всей жесткой дисциплине, о которой было известно от пленных, у буканьеров имелись проблемы с непосредственным управлением крупными силами. Это же целая наука, которой необходимо долго и тщательно учиться. Плюс отсутствие практики. Вряд ли противник проводил регулярные маневры всеми силами. Вот и возникали тут и там мелкие проблемы с взаимодействием. Любой маневр нуждается в отработке. Небольшими шайками-то действовать пираты привыкли.

И казаки, и их противники применяли совмещенную стрельбу группами кораблей по одной цели, причем спин-частота орудий была чуть смещена, и как следствие залпы оказались более действенны. Но все равно судьбу сражения стрельба решить явно не могла, и без старой доброй рукопашки было не обойтись. А еще очень смущала какая-то неполнота картины. Словно буканьеры тут сосредоточены далеко не все, и где-то имелся еще один, а может, и не один флот. Но пока он себя ничем не проявлял, и напрасно Георгий старательно прощупывал один за другим сектора пространства.

– «Неустрашимому» с группой. Выдвинуться в квадрат…

Ну вот, и до них дошла очередь. В указанном квадрате противник сумел вклиниться в казачий строй, и требовалось ликвидировать прорыв, пока на подмогу одной удачливой группе кораблей не подошли остальные.

Впереди пер «Мистраль», судя по сенсорам, уже поврежденный, но все равно превосходивший любой из казачьих кораблей. Под его прикрытием, чуть приотстав, шла пара корветов. Эти в расчет пока можно было не брать, главное – вывести из строя лидера, а уж мелочью можно заняться потом.

Хорошо, что «Мистраль» изначально создавался в качестве большого транспорта. С боевым кораблем подобных размеров справиться фрегат и три струга даже в теории не смогли бы. Теперь же все обернулось иначе. Если на первый совмещенный залп противник ответил не менее сильным, защита едва справилась с нагрузкой, да и то «Неустрашимый» заработал первую пробоину в корпусе, а «Могутнов» лишился орудия, то уже после третьего огонь буканьеров заметно ослабел.

Все относительно. Даже в слабости своей противник оставался еще достаточно грозным, и казаков спасало непрерывное маневрирование под прикрытием защитных полей. Относительно спасало то, что аварийные дивизионы работали не покладая рук. Но Мартынов вел себя агрессивно, нападал то с одной стороны, то с другой, опасно сближался, чтобы усилить мощность орудий уменьшенным расстоянием, и его тактика понемногу достигала цели. «Мистраль» отвечал все неувереннее, число батарей на нем явно сокращалось, число пробоин, наоборот, росло, а корветы сопровождения, вместо того чтобы обеспечить защиту флагману, то и дело старались укрыться за его огромным корпусом. И наконец на шестой минуте в корме гиганта что-то рвануло. Мартынов немедленно увел группу прочь. Вовремя, ибо за первым взрывом последовал еще один, гораздо более мощный, буквально разнесший корабль буканьеров на куски. Носовая часть осталась в виде безжизненной консервной банки, зато начиная от середины все – металл, приборы, люди – превратилось или в обломки, или в облака плазмы.

Победа досталась дорогой ценой. На «Неустрашимом» была выбита треть орудий, из стругов полностью целым оставался лишь «Ханжин», а бой продолжался, и откуда-то возникла сразу пятерка вражеских корветов. Свои все были заняты, последний резерв введен в дело на другом фланге, а до прибытия королевской эскадры оставалось еще минимум двадцать минут. Или чуть меньше? Корабли Ноанса мчались в битву, словно хотели перед тем перекрыть все рекорды скорости. Так ведь в бою любая минута дорога.

Что не продержаться, стало ясно почти сразу. Казакам удалось повредить одного из противников, но следом «Могутнов» доложил, что главный калибр вышел из строя и потому он идет на абордаж.

Теперь о полновесных совмещенных залпах не могло идти речи, а без соответствующего сдвига спин-частот мощность за защитным полем падала так, что нанести врагу серьезные повреждения можно было лишь при большой удаче. Тем более буканьеры работали в полную мощь, и количество попаданий росло. Но «Могутнов» подал пример, и теперь уже Мартынов в свою очередь выдохнул:

– На абордаж, казаки! С нами бог и атаман!

Группы Денисова и Грекова уже заждались серьезного дела по специальности и скоро слаженно высадились на одном из корветов. Еще два взяли на себя оставшиеся струги, и буканьерам стало не до стрельбы.

К своему сожалению, на этот раз пойти с казаками Найденов не мог. Ему оставалось лишь продолжать наблюдение за сражением да при необходимости дублировать указания капитана. Судьбу в бою не выбирают.

Казаки держались из последних сил. Если бы не крейсерский отряд, они давно бы уже были смяты. Хотя без поддержки регулярного флота Акулинин вряд ли вступил бы в бой, наверняка предпочтя отход к союзным эскадрам. Но наконец подошел королевский флот, и сразу стало легче. Ситуация стремительно менялась отнюдь не в пользу пиратов, и у союзников появились весомые шансы на победу. А ведь через час с чем-то еще республиканцы вступят в бой…

Первым опасность заметил Георгий. Возможно, лишь потому, что временами машинально посматривал в сторону знакомой по снам двойной звезды. Буканьеры основательно подготовились к схватке и не зря выбрали для нее именно этот район. Если Облако само по себе сильно затрудняло работу сенсоров, то около звездной пары на все накладывалось еще излучение, и вражеский флот возник словно прямо из фотосферы. Внимание подъесаула привлекло едва улавливаемое возмущение. В первые минуты Найденов погрешил на сбой в приборах или же на очередной всплеск активности голубого гиганта, да и вообще сейчас казака больше волновал исход абордажей, но он был человеком обстоятельным, не забыл недавние подозрения и постарался их или опровергнуть, или подтвердить.

Оказалось, второе. Укрытый полями отражения и излучением звезд, к району битвы быстро приближался какой-то отряд. О его численности в данных обстоятельствах сказать что-либо было вообще невозможно, зато свои в той стороне быть не могли, а следовательно…

– Внимание! Противник со стороны звездной пары!

Еще хорошо, что заметил…

* * *

– Прорыв в третьем секторе!

Это был уже пятый. Собственная абордажная команда заканчивала работу на вражеском корвете, а враг тем временем пытался захватить «Неустрашимый». Так тоже бывает сплошь и рядом.

– Пошли! – За отсутствием людей Федора Найденов командовал одной из наспех собранных групп казаков. В них были все, без кого хоть как-то можно обойтись при управлении кораблем. В главной рубке и в двигательном отсеке остался самый минимум народа, остальные защищали отсеки и коридоры, но пока что буканьерам так и не удалось зацепиться, отвоевать хотя бы один отсек фрегата.

Подъесаул уже немного устал. Из четырех предыдущих попыток врага он принимал участие в отражении двух, однако до сих пор оставался целым и невредимым. Чего нельзя было сказать о некоторых из попавших в его подчинение казаков.

Собственно, предыдущее нападение было отбито еще не полностью, однако дела там шли на лад, да и в любую секунду можно было ожидать и шестого прорыва, и седьмого…

Теперь было не до общей картины боя. Сражение словно бы сузилось до размеров собственного фрегата, и что происходит за бортом, Найденов понятия не имел. Последнее, что Георгий знал наверняка, что объединенный казачье-королевский флот спешно перегруппировывался и ожидал удара со стороны двойной звезды, а республиканцы перенацеливали полет, чтобы ударить во фланг вражескому подкреплению. Но количественный состав засадной эскадры подъесаулу оставался неведом, капитан же молчал, не объявляя об этом по громкой связи. Вероятно, еще не знал толком сам.

Казаки успели вовремя, не дав буканьерам отойти от места прорыва. Шашки скрестились со шпагами. Кто-то упал из пиратов, кто-то – из казаков. Считать потери пока было не время. И почти одновременно с первыми замахами и выпадами раздался голос:

– Прорыв в первом секторе. Прорыв в шестом.

Шестой придется ликвидировать остаткам той группы, которая заканчивала сейчас работу и которой командует старший механик. А вот в первую послать прямо сейчас было некого. С Георгием оставались семь человек, в корабль же здесь проникли не меньше дюжины пиратов. Подъесаул сумел достать одного и отметил про себя: «Уже меньше». Еще один рухнул неподалеку, сокращая число абордажников, однако, кажется, и казаков убавилось.

– Шевелись, атаманы! Нас другие дела ждут! – с нарочитой веселостью выкрикнул Георгий.

Буканьеры тоже спешили – наверняка по тем же самым причинам. Немного помогало наличие среди них женщин. Этих удавалось срубить гораздо быстрее. Есть все-таки разница и в мускульной массе, и в скорости движений. При равной подготовке шансы всегда на стороне сильной половины человечества. Потому ее и прозвали сильной. С подготовкой же у казаков дела всегда обстояли отлично.

Парирование, доворот клинка… Есть еще один! Или – одна? В скафандре не разобрать, к тому же без разницы. Противник априори бесполый, пока с оружием в руках. Всякие мужские привычки вроде протягивания руки дамам или вставания при их появлении существуют для других особ, других мест и других ситуаций.

– Дандевиль. Закончили. Приближаемся к шестому.

– Мартынов. Первый взял на себя.

Зря он, мелькнуло в голове Георгия. Он же капитан, и вообще остался ли кто-нибудь в боевой рубке? Запасная вся здесь с половиной аварийного дивизиона. Но кто-то должен контролировать системы корабля! Даже когда рукопашная кипит буквально рядом с центральным постом.

Найденов уже решил послать хоть двоих казаков в помощь капитану, но его опередили из рубки:

– Опять прорыв в третьем.

Кто там остался, подъесаул в горячке боя не разобрал. На месте срубленных пиратов появились другие, только казаки рядом оставались теми же. Их, кажется, уже пятеро.

Он все-таки стал сдавать, едва не пропустив пару ударов. В действительности чужой клинок зацепил его левую руку, просто Найденов этого не осознал. Благо, медблок немедленно впрыснул изрядную дозу обезболивающего, и нервные сигналы были парализованы. Это становилось уже дурной привычкой, и еще ладно, что не правая рука и лишь царапина. Пусть регенерировать руку вполне реально, но бой-то продолжается, и выйти из строя – весь экипаж подвести.

Казалось, буканьерам не будет конца. Рухнул еще один казак, остальные держались из последних сил, то уходя в глухую защиту, то переходя в контратаки, и вдруг что-то произошло. Противник заметался, запаниковал, а затем стала ясна причина. Через те же проделанные в корпусе отверстия на борт «Неустрашимого» вернулась его абордажная команда.

Бой был закончен в течение пары минут. Коридор перегородил легко узнаваемый по габаритам друг Федька.

– Ну что за народ?! На полчаса оставить одних нельзя.

– Доложить, – выдохнул Найденов.

Больше ничего произнести он не мог из-за сбитого дыхания.

– Докладываю. Корвет буканьеров захвачен. Ввиду повреждений и невозможности использования в текущий момент корабль заминирован и сейчас должен взорваться.

Абордажники поступили верно. Если превращать трофей в приз, на него помимо прочего надо выделить хоть минимум экипажа. А где взять свободных людей, особенно сейчас, в разгар сражения?

Найденов кивнул и вывел на внутренний экран шлема картинку корабля. Судя по ней, рукопашные закончились везде. Но целый ряд огоньков, обозначающий членов экипажа, светился красным, обозначая вышедших из строя, и в числе последних подъесаул сразу отметил капитана. Его отметка возглавляла первый ряд…

* * *

Мартынов был жив, но изрублен так, что медблок скафандра справлялся с трудом. Чужой клинок пробил насквозь грудную клетку, и лишь накачка лекарствами удерживала капитана на этом свете.

– В регенерационную камеру! Быстро!

– Подожди… – Это было невероятно, но старый казак пришел в себя. – Сдаю командование.

– Командование принял!

Кивок в ответ, и глаза Мартынова устало закрылись. Видно, как истый служака капитан из последних сил пытался соблюсти порядок.

Боевая рубка оказалась целой. Буканьеры были остановлены на ближних подступах к ней. Но Найденов машинально отметил пустующие места и невольно вздохнул. После чего сразу отмел любые переживания.

Сражение не утихало. В некоторых местах верх брали союзники, в иных им, наоборот, приходилось трудновато. Это если говорить мягко, чтобы не снижать боевого духа. Однако буканьерам, кажется, в целом приходилось хуже. Их засады были обнаружены вовремя, не смогли сработать в полную силу, удары парированы, и уже порядка половины кораблей или вышли из боя, или превратились в свет и пыль. Но потери союзников тоже были немалыми.

– Дандевиль! Все, что может быть починено в течение четверти часа, – починить. Основной упор – на орудия. Что требует времени, оставить как есть. Группа. Доложить о состоянии и потерях.

Доклада было только два. «Могутнов» дрейфовал в пространстве, не подавая признаков жизни, и при взгляде на разбитый струг становилось ясно, что живых там быть уже не может. Зато по-прежнему невредимым был «Ханжин», и лишь абордажная команда на нем была уполовинена боем. Вокруг было сравнительно тихо, основные схватки кипели по сторонам, и Найденов решил попытаться взять крохотную паузу на мелкий ремонт. Это не помешало ему обратиться к атаману за распоряжениями. Акулинину виднее, и вполне вероятно, придется вступить в бой прямо сейчас.

– Хорошо. Десять минут на ремонт. Пока считайте себя в резерве, – распорядился атаман и сразу переключился на кого-то другого.

– Дандевиль, слышал? Что успеешь сделать?

– Пару орудий главного, – отозвался механик. – Уже занимаюсь. Там станины смещены, но все будет в срок. – И добавил: – Если понимаете мой французский.

– Принято. – Механику Георгий доверял полностью.

Он тоже был занят все отведенные им минуты относительного покоя. Уточнял потери, перераспределял людей по постам, даже задействовал Грекова, который когда-то был канониром и еще не забыл былую специальность. Худо-бедно, однако к указанному времени «Неустрашимый» был готов к бою. Никаких распоряжений не поступило. Флагманский «Кролик» вел групповой бой против пиратского «Бруклина». Огневая фаза его закончилась, и теперь там кипел абордаж.

Впрочем, как практически везде в довольно большом объеме пространства. Участки относительного покоя были редки. Главным образом там, где противоборство уже закончилось взаимным уничтожением или где какой-то корабль или группа временно остались без противника и спешно занимались ликвидацией повреждений. Общее управление у обеих сторон в какой-то степени было нарушено, планы взаимно сорваны, оставалось импровизировать да не терять волю к победе.

Найденов шестым чувством ощутил: что-то стало меняться, и отнюдь не в их пользу. Меток кораблей было множество, однако поиск причины занял мгновения. Во многом потому, что подсознательно подъесаул знал, что искать. И – несколько побаивался положительного результата поиска.

Опасения сбылись. Со стороны двойной звезды к общей свалке подходили три корабля, силуэтом напоминающие вытянутые вперед мечи. Меченосцы слаженно обрушились на оказавшийся по пути республиканский эсминец, за полминуты превратили его в огненный шар и перенесли огонь на находящийся вблизи крейсер. Тут орешек оказался покрепче за счет разницы в классах, но, судя по всему, судьба крейсера была незавидной.

– Всем, кто слышит! – Найденов включил циркулярную связь. Ему было не по чину, но выбора не имелось. – Говорит «Неустрашимый». В квадрате… чужие. Повторяю – чужие. Три корабля. Агрессивные, уже вступили в бой. На связь с чужаками не выходить. Опасно. Повторяю: крайне опасно. У них дар тотального и абсолютного внушения.

О том, что опасность теперь одна для всего человечества, дополнять он не стал. Кто ходит в космос, не дети, что к чему – поймут сами. Даже не умом, спинным мозгом. До сих пор столкновение двух цивилизаций являлось больше гипотетической проблемой, но никогда не исключалось полностью. Во всяком случае, в среде военной. И в политической тоже.

Предупреждение поняли. Пара королевских корветов вышла из боя и устремилась в сторону меченосцев. Из другой группы выдвинулся королевский линкор с небольшой свитой, но он еще продолжал отстреливаться от наседающих буканьеров и подойти к новому противнику сразу не мог.

– Группа, пошли! – Раз атаман распоряжений не давал, то пока можно взять инициативу на себя.

Он привычно отогнал от себя легкое чувство страха. Не того, обычного, что предшествует любой схватке и лишь вырабатывает в крови адреналин, а другого, чуть не вернувшегося, застарелого, из жизни прежней, когда уже довелось столкнуться с тем же противником в здешних краях. Очень уж разгромным тогда был результат.

– Нас берут на абордаж. Даю картинку противника. – Атакованному крейсеру изрядно досталось, но капитан не терял головы и старался донести до остальных хотя бы минимум информации.

На экранах возникло какое-то из внутренних помещений, а в нем уже знакомые Георгию по кошмарному ночному воспоминанию напоминающие троллей существа. Они легко прорубались через ряды республиканских абордажников, платя от силы одним убитым за десяток. Вот на помощь людям пришло подкрепление, положение чуть выправилось, но буквально через полминуты тролли уже вновь взяли верх. Картинка пропала.

– Федя, видел? – на всякий случай спросил Найденов.

– Ничего, это они еще казаков в деле не видели! – бодро отозвался гигант. – Пусть только дело дойдет до шашек!

Один из двух королевских корветов взорвался, попав под удачный залп чужаков, и второй резко ушел в сторону. Линкор никак не мог продраться сквозь буканьеров, и к меченосцам подходили лишь легкие силы, как республиканские, так и королевские. Теперь, с группой Найденова, еще и казачьи.

Чужаки действовали слаженно и умело. Да и корабли их явно были совершеннее, чем у людей. За считаные минуты еще два корвета и фрегат вышли из боя с серьезными повреждениями, а крейсер окончательно перестал подавать признаки жизни.

Ободренные поддержкой буканьеры почти везде перешли в атаку, и союзники не могли перегруппироваться, выслать против противника большие корабли. Вернее, они пытались прорваться, только это требовало времени, а было ли оно?

– Подготовиться к абордажу! – Огонь не причинил меченосцам каких-либо заметных повреждений, и Найденов решил воспользоваться последним средством.

Он сильно сомневался в успехе, просто иного выхода, чтобы остановить нового противника, уже не оставалось. Но если союзники поддержат, высадят свои партии, то, может, общими усилиями удастся перебить троллей, какими бы умелыми они ни были. Победить можно любого врага, лишь бы присутствовали воинский дух и готовность к самопожертвованию.

Их опередили буквально на половину минуты. Едва совместились поля, пространство вокруг наполнилось несущимися к «Неустрашимому» чужаками, а следом характерные хлопки и подрагивание корпуса известило о прорыве обшивки.

Конечно, драться лучше на чужой территории, да только если пришлось на своей, что особо меняется? Даже плюсы есть – на своем корабле известен каждый закоулок, а сверх того – на прочий флот идет циркулярная передача, и каждый может увидеть чужаков в деле, следовательно, отметить их сильные и слабые стороны и использовать эти знания, когда придет черед.

Все оказалось не настолько страшно и безнадежно. Во всяком случае, первый натиск удалось отбить. Казаки Денисова дело знали отлично, им помогали люди Грекова, и при всех довольно чувствительных потерях им удалось прежде остановить, а затем и уничтожить прорвавшихся троллей. Но за первой волной абордажа пришла вторая, и уцелевшие пластуны поневоле стали отступать в глубь корабельных помещений. Никаких резервов у них не было, если не считать тех, кто все еще занимал положенные по боевому расписанию места.

С командного места Найденов видел общую картину боя. Меченосцы увязли здесь, а в их отсутствие перевес вновь стал понемногу склоняться в пользу союзников. Королевский линкор все-таки сумел освободить себе дорогу и теперь двигался к чужакам в сопровождении поредевшей свиты. Однако с противоположной стороны и значительно ближе надвигалась флотилия буканьеров в количестве тринадцати единиц, и она должна была подойти минут на десять раньше.

– Джордж! Уходи! – На экране совершенно неожиданно возникла Ариадна. Судя по всему, она находилась в рубке одного из пиратских кораблей. А какого – разве поймешь?

– А здравствуй? – поневоле хмыкнул Георгий. – Нет уж, моя красавица! Это вы уходите вместе с теми, кого притащили сюда. А наше дело служивое – людей от нелюдей защищать. Извини. Некогда. Иду в последний бой. – И повернулся к находящимся в рубке: – Разомнемся напоследок? Когда ни помирать, все день терять! С нами бог и атаман, казаки!

Часть помещений была уже захвачена. Тролли потеряли немало, но и пластунов осталась горстка. На экране было видно, как азартно рубится Федор. Он один завалил уже минимум пятерых противников, только их все равно оставалось слишком много, а рядом с бравым абордажником бой продолжали лишь три казака. Вот еще один из них упал.

– Последнему из оставшихся взорвать корабль! – Почему-то было важно, чтобы чужаки не смогли захватить «Неустрашимый».

Найденов привычно обнажил шашку. Больше тянуть было нечего. И тут, уже делая шаг к выходу из рубки, он увидел такое, что поневоле застыл.

Чертова дюжина пиратских кораблей вдруг дала совмещенный залп по одному из меченосцев, и последний вспыхнул огненным шаром.

– Наша берет, казаки! – выкрикнул Георгий. Пусть знают те, кто сейчас сражается с троллями лицом к лицу.

Два уцелевших чужака переключились на нового противника, и теперь несладко пришлось уже буканьерам. В течение первых минут разлетелись на атомы два корабля, еще два потеряли ход, однако за это время к месту боя успел подойти королевский линкор с эсминцами, затем – отряд из «Рюриков», и исход схватки решил даже не подавляющий, а раздавливающий перевес сил…