Так говорит папа, когда мы уже расположимся на своей половине и напьемся чаю. Утром — мы еще не успеваем проснуться — он уезжает, а мы с мамой остаемся жить на всё лето.

И на этот раз всё было по-обычному. И ребята всё старые знакомые. Во-первых, Борька Скутальковский, которому в этом году исполнилось тринадцать лет. Он очень вытянулся и поэтому заважничал и заявил, что, кроме волейбола и пинг-понга, ни во что играть не станет. Во-вторых, моя лучшая летняя подруга Танечка Чашкина. Ей, как и мне, теперь стало десять лет, но она за год нисколько не выросла, и мы с Валёнкой обогнали ее ростом. В-третьих, Нолька. Фамилию его я забыла, — да у него она такая, что не запомнить. Он крикун, задира и главный Валёнкин компаньон во всяких штуках и выдумках. В-четвертых, еще две сестренки: побольше — Лина и поменьше — Зина Чики. Я уж не знаю, откуда у них взялась такая маленькая фамилия, но так и есть. Чик — и всё. Девочки они такие же, как все другие, только Линка очень хитрая и всегда, когда во что-нибудь играем, обязательно уговаривает играть в другое, и потому Валёнка ее не может терпеть. У них с Валёнкой вечно доходит до спора, а с Нолькой — до крика и бывает, что и до драки. Ну, в общем, все собрались свои, и всё должно быть хорошо, как всегда.

Но появились у нас в этом году на даче и новости.

За этот год по соседству с нашей территорией вырос очень большой двухэтажный дом из желтых, еще не крашенных бревен. Прошлым летом тут стучали топорами плотники, а теперь это дача, со всех сторон облепленная верандами и балконами. Она поднимается над нашими домиками-кубиками, будто высотное здание.

Хотя этот дом такой огромный, что собери вместе все наши — и то этакий не получится, у него один хозяин. Наверное, это очень добрый человек, потому что во все свои комнаты и балкончики он пустил дачников, а сам живет в сарайчике, сколоченном из досок, в углу двора.

С утра до вечера во дворе желтой дачи скрипит колодец, плачут и визжат маленькие дети и без умолку кричат их матери.