В течение последних двадцати лет я была вынуждена искать некоторые из невидимых принципов, которые лежат в основе процессуально-ориентированной психологии, или процессуальной работы, как ее называют в Соединенных Штатах. Процессуальная работа – это путь, который я как женщина и терапевт выбрала и на личном, и на профессиональном уровне. Она составляет ядро моего подхода к работе, которую я провожу с другими людьми, и это духовная практика, направляющая мое личное мировоззрение и мое путешествие по жизни.

Моя книга «Метанавыки» [1]В русском переводе: «Психотерапия как духовная практика» ( Прим. пер .)
начиналась как поиск эмоциональных установок, воспитывающих практические навыки процессуальной работы. В то время меня преследовало интуитивное ощущение существования чего-то большего, чем очевидные умения, что оживляет процессуальную работу, что дает возможность брать за образец ее даосскую философию и воплощать ее в жизнь, работая с другими людьми. Моя следующая книга, «Кома: целительное путешествие», родилась из желания пролить свет на личные и практические навыки, необходимые для работы с людьми в коматозных состояниях, которых мы с Арни наблюдали и сопровождали в течение длительного времени. И я постоянно жаждала большего знания и осознания своей практики в качестве процессуально-ориентированного терапевта.

Сегодня меня очаровывают ключевые принципы и тонкие методы, которые я открыл/ представления терапевтами своей работы с клиентами и последующих отзывов супервизоров. Исторически, сеансы такого типа получили название “case control” или “case supervision” (наблюдение или контроль работы терапевта с клиентом), в зависимости от страны и школы терапии. Недавно Арни назвал эти сеансы «кристаллизацией процесса», тем самым выражая идею, что такое наблюдение включает в себя открытие кристаллоподобной структуры, уникального паттерна, существующего в любом отдельном взаимодействии «клиент – терапевт» и связывающего воедино его различные детали. Кроме того, изменение названия отражает потребность в обновлении термина “case”, который многие могут воспринимать как унизительный. Я до сих пор не нашла более подходящего слова и потому использую в этом тексте термин “case”, а также “case control” и “case supervision”, в надежде, что читатель поймет – я ищу более благородные и подходящие термины.

В особенности меня вдохновляли сеансы разбора случаев, которые Арни проводил в течение последних двадцати лет во многих странах по всему миру, и в которых нередко принимали участие от тридцати до ста терапевтов. На этих сеансах всегда царила стимулирующая атмосфера, где все говорили одновременно, вместе думали, вместе медитировали, разыгрывали те или иные вещи, и где в центре внимания всегда было развитие терапевта и восприятие клиента в качестве части этого терапевта.

На этих сеансах я начинала понимать, как важно развивать большую тонкость в моей работе. Широкий спектр клиентов, о работе с которыми шла речь, и уникальность каждой ситуации «клиент – терапевт» требовали гораздо большего усовершенствования моих методов и моего понимания себя как терапевта. Начав изучать эти тонкости, я выявила ряд ключевых принципов, лежащих в основе работы. В «Альтернативе терапии» я пытаюсь разъяснять эти принципы. Выдуманные типичные примеры, которые я создала в данной книге, были извлечены из этих исследований.

Работа по разбору случаев и процесс сновидения

В сегодняшних школах психотерапии существует много разных подходов к разбору и контролю случаев работы с клиентами. Хотя эта книга и не о контроле случаев как таковом, мне представляется, что для понимания происхождения основных принципов, о которых я в ней рассказываю, полезно взглянуть на эволюцию нашего процессуально-ориентированного подхода к разбору случаев.

Когда Арни в конце 1970-х гг. впервые начал проводить занятия по разбору случаев, будучи обучающим аналитиком в Институте Юнга в Цюрихе, каждого терапевта, которому предстояло описывать ситуацию своей работы с клиентом, сперва просили представить информацию в письменном виде. Затем на занятии терапевт читал эти записи, а Арни и другие члены группы высказывали свое мнение, чтобы помочь терапевту достичь большего понимания.

Со временем акцент Арни несколько менялся. Хотя прием информации от клиента («содержание») оставался важным, Арни начал сосредоточивать основное внимание и на выявлении подробностей («процесса») взаимодействия клиента и терапевта. Арни мог просить терапевта «разыгрывать» типичные взаимодействия с клиентом. Это поведенческое разыгрывание нередко открывало новые, живые части информации о ситуации, которые до этого ускользали от внимания.

Добавляя к «картине» эту поведенческую информацию, Арни показывал, что можно связывать представление клиентом словесной информации и его сновидений и ситуаций отношений с текущим коммуникационным обменом между ним и терапевтом. Вместо того, чтобы строить предположения о сновидении или содержании прошлых переживаний клиента, можно было с помощью чувственных сигналов, наподобие тона голоса, жестов, позы и ритма речи открывать, как эта информация возникает в текущий момент. Арни часто говорил, что никогда не бывает уверен в своей интерпретации сновидения или в понимании той или иной ситуации терапии, не имея возможности видеть, как сновидение проявляется в текущий момент. Это направление внимания создавало живую и стимулирующую ситуацию обучения.

Обращение Арни к сбору поведенческой информации о клиентах основывалось на его открытии Сновидящего тела – зеркала, существующего между телесными переживаниями и образами сновидения. Он обнаружил, что сновидения случаются не только ночью, когда мы спим, но и проявляются в течение дня в наших спонтанных движениях, телесных ощущениях, в наших проблемах взаимоотношений и взаимодействиях с внешним миром. Процесс сновидения проявляется в любое время, опровергая представление о том, что представляют собой «материя» и «психика». Вместо того, чтобы полагаться исключительно на ночные сновидения или на словесную информацию, Арни начал наблюдать течение процесса сновидения и его проявления через различные чувственные каналы (слух, зрение, ощущение, движение и отношение).

Модель процессуальной работы имеет тройную основу, характеризующуюся научной и эмпирической, равно как и глубоко мистической природой. Практикующие процессуальную работу сосредоточиваются на сигналах, которые можно видеть и измерять, в то же время, зная, что они исходят от глубинного и невидимого процесса сновидения. Подобно «Несказанному Дао», этот процесс сновидения представляет собой источник всего сущего. Мы не можем видеть его непосредственно, но замечаем его отзвуки в его проявлениях в нашей повседневной жизни. По существу, процессуальная работа – это феноменологический поход, делающий акцент на восприятии потока событий и уважительном отношении к нему, а также на убеждении, что даже самая трудная проблема содержит в себе зародыш ее решения. Следовательно, терапевт действует как помощник осознания, который замечает, что происходит, содействует осознанию клиента и старается как можно лучше следовать природе.

Благодаря акценту на теории сигналов и каналов, в процессуальной работе используется набор нейтральных терминов, не зависящих от конкретной культуры. Это позволяет работать с широким спектром людей – от маленьких детей, еще не умеющих говорить, до людей из других стран, людей в крайних состояниях сознания (например, находящихся на пороге смерти) и до групп людей или организаций. Теория процессуальной работы не отдает предпочтения какой-то одной точке зрения на действительность перед другой, и вместо этого сосредоточивается на отношении между нашими различными частями и процессами. Она следует переживаниями, а не придерживается каких бы то ни было стандартов, определяемых культурой.

Открытия в ходе изучения разбора случаев

С годами эта процессуально-ориентированная форма разбора случаев позволила сделать ряд открытий, которые занимали центральное место в моих исследованиях. Одно из них состоит в том, что обычно существует несоответствие между словесным описанием терапевтом проблем своего клиента и действительными поведенческими сигналами клиента. Иногда, когда терапевт действовал как его клиент, этот клиент выглядел очень непохожим на человека, которого он перед этим описывал! Это несоответствие чаще всего было результатом того, что терапевт оказывался поставленным в тупик ситуацией клиента и потому был неспособен его ясно видеть. Разыгрывание роли клиента нередко выводило на поверхность ощутимую информацию, которую терапевт еще не осознал.

Еще одно открытие, сделанное при изучении такого типа разбора случаев – это то, что иногда, описывая своего клиента, терапевт описывает не того человека, а самого себя и свои собственные проблемы! На самом деле, бывают моменты, когда клиент кажется вполне благополучным по сравнению с внутренней борьбой терапевта! В таких ситуациях разбор случаев нередко смещается в направлении внутренней работы терапевта.

Разбор случаев несет с собой многие сложные задачи. Одна из них касается обнаружения процесса сновидения – фундаментальной структуры, которая лежит за словесной и поведенческой информацией, связывая их воедино. Методы и предложения для того, как действовать в любой данной терапевтической ситуации, должны быть подходящими для индивидуального клиента, конкретного стиля терапевта и особого момента во времени. Чрезвычайно важно наличие у терапевта метанавыков. Без правильного чувства-отношения, в особенности, доброты и сочувствия к тем, с кем мы работаем, даже самый лучший метод потерпит крах, подобно дырявой лодке в море.

Где пребывает тайна?

Большая часть процессуальной работы основывается на следовании с открытым сердцем и умом таинственному, вечно меняющемуся Дао – не обязательно понимая его заранее. Меня беспокоило, не может ли описание подробностей этой работы лишить ее части тайны и прелести. Я боялась, что оно будет создавать «Дао, выразимое словами» и, следовательно, не настоящее Дао! Не уничтожат ли написанное слово и подробное объяснение какую-то часть красоты ее природы? Не будут ли они создавать в умах людей строгие, линейные и негибкие мнения, вместо того, чтобы поощрять основной даосский подход процессуальной работы, которая открыта к моменту и его учению? Не будут ли методы становиться более важными, чем сами люди? Неизбежно ли все, чего я опасаюсь?

Конечно, до некоторой степени, на эти вопросы следует ответить – «да». В то же время я понимала: то, что происходит в любом данном терапевтическом сеансе – это частица волшебства и тайны, проанализировать или нарушить которые не способен никто. Никакая книга или письменное слово не могут описать красоту и многообразие, которые мы находим в самой природе. Хотя существуют паттерны, которые можно видеть и изучать, а также полезные методы, однако то, как именно развертывается процесс – это волшебство. Глубоко личное взаимодействие между клиентом и терапевтом можно как изучать, так и до некоторой степени понимать; в то же самое время оно остается в высшей степени священным и непредсказуемым. И, как говорил Юнг, методы терапевта необходимо снова и снова приспосабливать, всякий раз заново, к текущей ситуации. Мы должны учиться плавать, прежде чем отважно бросаться в воду. Есть надежда, что явно определенные методы и техники отходят на задний план, когда мы осознаем свое погружение в реку жизни.

Я сознавала и то, что хотя изучение чего-либо может его уничтожать, оно также потенциально способно помогать нам учиться еще более открываться Дао и его тайнам. Карта и несколько вех позволяют нам находить путь к тем аспектам нашей жизни, которые обычно могут оставаться затененными. Специальные методы служат в качестве руля и паруса, с помощью которых мы можем преодолевать уникальное и зачастую остающееся без внимания течение реки. Терапевт как фасилитатор осознания помогает привлекать внимание к особенностям течения природы. Я надеюсь, что эти главы дадут читателям ключи к глубинам процессуальной работы и представление о бескрайности нашего человеческого опыта.

Мэри

Отправляясь в наше путешествие, чтобы исследовать некоторые ключевые принципы разбора случаев и процессуально-ориентированной психологии, давайте познакомимся с нашим гипотетическим терапевтом – Мэри. На всем протяжении книги она будет сопровождать вас, и учиться рядом с вами. Думайте о ней как о друге, ученике и спутнике на пути. Мэри занимается практикой всего год и до сих пор обладает оптимизмом новичка, хотя ее нередко преследуют сомнение в себе и внутренняя критика. Ей очень хочется выполнять хорошую работу со своими клиентами.

Мэри всегда была склонна к мечтательности и никогда не чувствовала себя вполне в своей тарелке в повседневном мире. В детстве у нее было желание устанавливать связь с более глубокими частями людей и помогать им в их жизни. Люди распознавали этот дар и спонтанно обращались к ней за советом. Однако она изо дня в день чувствовала себя полностью подавленной ненормальной жизнью.

В первый год ее работы в качестве терапевта к ней обратился один клиент. После первой встречи с ним Мэри охватила необъяснимая тревога. Что-то в этом человеке заставляло ее нервничать. Мэри знала, что ей следует рассказать об этом клиенте своему супервизору, но была очень расстроена и опасалась, что не сумеет ясно описать свое восприятие ситуации. Она боялась, что ее супервизор будет критиковать ее за недостаток осознания. Однако она набралась смелости все равно организовать встречу.

Дона Карлетта

Давайте познакомимся с несколько необычным наставником Мэри из времени сновидения, доной Карлеттой. Мери с детства осознавала присутствие доны Карлетты, но никогда до конца не знала, что делать с этой мудрой внутренней фигурой. дона Карлетта появлялась в сновидениях Мэри в множестве форм и либо давала ей полезный совет, либо, напротив, выступала как преследующий ее страшный дракон. В любом случае было ясно, что дона Карлетта была не с нашей планеты.

В последние несколько лет дона Карлетта выступала в роли супервизора терапевтической работы Мэри. Она говорила, что много лет училась искусству процессуальной работы и была терапевтом больше лет, чем может вспомнить. Она училась непосредственно у Орла, основателя процессуальной работы, и с годами учила и наставляла многие сотни терапевтов с этой планеты и из других мест.

Орел

В предстоящей серии занятий, которые посещают Мэри и ее товарищи-учащиеся, в качестве учителей выступают дона Карлетта и некоторые из ее коллег. Информация в этих занятиях навеяна сеансами разбора случаев, проводившихся Орлом, и происходит из этих сеансов. К сожалению, во время этих занятий Орел улетел в гиперпространство работать с другими измерениями. Поэтому он не ведет ни одно из индивидуальных занятий, хотя на них всегда присутствует его дух.

Первая встреча Мэри и доны Карлетты

Мэри организовала встречу с доной Карлеттой, чтобы обсудить ситуацию со своим новым клиентом. Однако Мэри так нервничала, что едва могла говорить. Ее мысли путались. Дона Карлетта понимала дилемму Мэри, поскольку сама много раз чувствовала это, когда работала под контролем наставника, а также видела это у многих других терапевтов. Она убеждала Мэри, что терапевт может нервничать или неохотно рассказывать о клиенте, а также туманно описывать детали этой ситуации по нескольким причинам. Она упомянула некоторые из них:

♦ Поскольку мы – ограниченные существа, всегда есть аспекты нашей работы с людьми, лежащие вне нашего осознания; всегда есть информация, которую мы не видим или не осознаем. Будь это не так, супервизор, вероятно, не был бы нужен. Следовательно, терапевт нервничает, поскольку открывает область (или области), где ему недостает осознания.

♦ Знания терапевта могут быть ограниченными, и ему может быть просто нужно учиться у кого-то, обладающего большим опытом.

♦ Самая очевидная причина смятения терапевта и затуманивания его осознания состоит в том, что он не обладает отстраненностью, которая позволяла бы ему получать общее представление о ситуации. Он погружается в текущее взаимодействие и нуждается в ком-то со стороны, кто бы помог ему получить более ясное общее представление о происходящем.

♦ Терапевт может не замечать часть информации из-за того, что он не осознает свой терапевтический стиль. Стиль терапевта может блокировать его способность замечать те или иные аспекты ситуации «клиент – терапевт».

♦ Терапевта могут «насновидеть»; это означает, что он бессознательно становится частью процесса клиента.

Это затуманивает его видение и затрудняет получение общего впечатления.

♦ Терапевт может пытаться заставлять клиента меняться определенным образом, но это не работает. Он может сосредоточиваться на определенном пути, хотя процесс может идти в другом направлении.

♦ Ситуацию еще более усугубляет то, что когда терапевт представляет свой случай, на поверхность могут выходить наиболее бессознательная часть его самого и некоторые из его собственных глубинных проблем, что затрудняет его понимание.

♦ Дона Карлетта говорила, что одно из самых интересных открытий, которое Орел сделал много лет назад, состоит в том, что терапевт часто застревает с клиентом именно в том месте, где происходит рост терапевта. Иными словами, клиент и терапевт зачастую работают над очень сходной областью развития. Это смешение процессов мешает терапевту ясно видеть, что происходит.

Дона Карлетта говорила Мэри, что позднее будет более подробно обсуждать многие из этих примеров. Мэри была не уверена, какая из этих причин применима к ее ситуации, но испытала облегчение, узнав, что другие терапевты часто проходят через сходные переживания.

Дона Карлетта убеждала Мэри, что процесс каждого клиента подобен драгоценному камню с кристаллической структурой внутри, хотя вначале эта структура не всегда очевидна. Она вспоминала одного из своих любимых художников – Микеланджело – говорившего, что художнику нужно просто стесывать части камня, чтобы открывать заключенную в нем форму. Так и дона Карлетта говорила, что они с Мэри будут стараться обнаружить эту основную форму или структуру, чтобы понять чувства Мэри и, что самое главное, оказать наибольшую помощь этому конкретному клиенту. Затем она попросила Мэри как можно лучше описать ситуацию с ее клиентом.

Уолдо

Давайте познакомимся с клиентом Мэри – Уолдо. (Читателю следует иметь в виду, что последующее описание носит гипотетический и упрощенный характер, как и любая ситуация «клиент – терапевт» в этой книге. Оно призвано служить забавным примером, который специально преувеличен, чтобы помогать всем нам получать удовольствие от процесса обучения. В действительности, подробности любого конкретного сеанса бывают гораздо более тонкими и сложными.) Вот информация, которую сообщила Мэри о своей первой встрече с Уолдо.

Новый клиент Мэри – Уолдо

Карта приема

Прежде чем более непосредственно говорить о ситуации Мэри с Уолдо, дона Карлетта объяснила, что одно из самых важных эмоциональных качеств (или метанавыков [6]Более подробно об эмоциональных установках терапевта можно прочитать в книге: Amy Mindell, Metaskills: The Spiritual Art of Therapy. (В русском переводе: Эми Минделл, «Психотерапия как духовная практика».)
, как она их называла) процессуального работника – это открытость и понимание по отношению к человеку и различным аспектам его или ее процесса. (Более подробно о метанавыках говорится в Главе 12.) Однако, видение терапевта нередко бывает неясным из-за упоминавшихся выше различных проблем. Поэтому дона Карлетта объясняла Мэри, что для обретения такой открытости и ясности, и для подлинного понимания уникальности и глубины процесса клиента, важно на мгновение отступить назад и составить себе общее впечатление путем сбора определенных видов информации о ситуации «клиент– терапевт». Для объединения и организации разрозненных данных дона Карлетта использовала карту приема. Прежде чем конкретно сосредоточиваться на вопросах Мэри о ее работе с Уолдо, дона Карлетта познакомила Мэри с этой картой.

Дона Карлетта разработала карту приема после многих лет изучения типов информации, о которых важно знать, выступая в качестве наставника терапевта в его работе с клиентом. Она выбрала образ колеса с многими спицами и секциями, соединяющимися с центральной ступицей. Эта ступица символизирует структуру процесса или скрытый паттерн, объединяющий казалось бы разрозненные части информации (см. рисунок).

Дона Карлетта говорила, что хотя эта карта с описываемыми ею категориями будет хорошим началом, в дальнейшем, в зависимости от вашей терапевтической парадигмы и процесса, вы будете подчеркивать, расширять, акцентировать или удалять те или иные области или добавлять новые области.

Карта состоит из четырех частей. Первая из них – это «содержание», общая информация о жизни человека, его сновидениях, истории и т. д. Вы можете узнать эти подробности из описания человеком своего жизненного опыта.

Вторая часть, касающаяся «поведения клиента», относится к текущему поведению человека в данный момент: как он сидит, ходит, говорит, а также как он взаимодействует с терапевтом (например, типы его реакций и ответов на ваши взаимодействия с ним). Вы можете собирать эту информацию, прося терапевта «действовать как» его клиент.

Третья область обобщает «процесс терапевта» и его эмоциональные реакции, а также проблему, касающуюся ситуации конкретного случая, и то, как ситуация клиента соотносится с терапевтическим стилем или личной психологией терапевта, либо и с тем, и с другим.

Четвертая – центральная – часть представляет «структуру процесса», которая содержит в себе паттерн или процесс сновидения, связывающий воедино различные части информации в карте. Структура процесса обеспечивает общую картину и дает представление о текущих, а также долгосрочных перспективах, касающихся жизни человека.

Дона Карлетта говорила, что она сама, работая с кем-либо, обычно не заполняет эту карту на самом деле, а вместо этого держит ее в памяти, разговаривая с клиентом. Но все же она нередко использует карту после сеанса, чтобы углубить свое понимание конкретного случая. Она прибавила, что некоторые терапевты получают реальную пользу от заполнения карты в процессе разговора со своими клиентами; кроме того, она сказала, что в некоторых терапевтических школах специальная карта приема составляет ключевую часть начального процесса терапии.

Дона Карлетта заверила Мэри, что позднее будет более подробно обсуждать каждую часть карты. А сейчас она хотела упомянуть семь разных причин, по которым Карта Приема полезна для терапевтов. Мэри поняла, что дона Карлетта собирается сказать нечто важное. Она села, взяв ручку и блокнот.

1. Если у вас возникли трудности с клиентом, и нет ясной об щей картины – и если у вас нет наставника (супервизора), к которому вы могли бы обратиться за помощью – то попытка самостоятельного заполнения этой карты и обдумывания ее деталей может давать много полезных догадок и большую общую картину того, что происходит.

2. Карта может быть хорошим способом отслеживания типов информации, которые вам может быть важно знать относительно вашего клиента и взаимодействия «клиент – терапевт». Если вы хотите обсудить свой случай с наставником, эти подробности будут важными ключами к пониманию ситуации.

3. Карта обнаруживает, какого рода информацию вы, как правило, не знаете о своем клиенте или не спрашиваете его о ней. Возможно, вы заметите, что никогда не спрашиваете своего клиента о сновидениях. Возможно, вы совершенно не осведомлены о том, как человек одевается или ведет себя. Вместо осуждающего отношения к этому упущению, более интересно исследовать смысл, скрытый за тем, почему вы не осведомлены о той или иной информации или не спрашиваете о ней.

4. Еще одна причина для использования карты состоит в том, что она будет помогать вам связывать друг с другом различные элементы процесса. Глядя на карту, вы начи наете видеть, что многие из элементов не являются просто изолированными или беспорядочными. Одним из фунда ментальных открытий Орла было существование процесса сновидения, течения процесса, который обнаруживается не только в наших ночных сновидениях, но и через все наши разнообразные модусы переживания мира. Он назвал эти модусы, или проводящие пути «каналами на сенсорной осно ве», как то: зрительный и слуховой каналы, проприоцепция (чувство тела) и движение, а также каналы отношений и мира. Поэтому тот же самый паттерн может проявляться через такие области нашей жизни, как зависимости, пробле мы отношений, телесные симптомы и сновидения. Помня об этом, мы начинаем видеть взаимосвязи в карте.

Вместо того, чтобы чувствовать себя погруженным в море мелких кусочков информации, с помощью карты приема вы начинаете открывать объединяющий поток, который, извиваясь, проходит через разнообразные переживания в жизни человека. Дона Карлетта говорила, что иногда смотрит на карту приема так, будто это астрологическая карта жизни человека, картина преходящего скопления звезд.

5. Карта приема способна помогать осмысливать ваши собственные чувства и то, как они могут вписываться в большую схему процесса клиента, а также указывать на вашу собственную внутреннюю психологическую работу.

6. Коль скоро вы обдумали различные аспекты жизни человека и начали находить структуру, карта приема будет помогать вам составлять себе представление о полезных методах ведения работы с вашим клиентом. Однако дона Карлетта говорила Мэри, что, в конечном счете, полезность наших методов определяют специфический момент во времени и обратная связь клиента.

7. Как только вы собрали некоторое количество информации, становится возможным догадываться об элементах карты, которые неизвестны. (Методы изгнания призраков и экстраполяции описаны в Главе 3.) Дона Карлетта говорила, что усвоила от своего учителя следующее правило: хотя люди крайне удивительны и непредсказуемы, и мы никогда не можем знать в точности, как будут выглядеть события, некоторая степень предсказуемости все же возможна.

Это замечание ошеломило Мэри, но и возбудило ее любопытство. Дона Карлетта сказала, что вскоре будет более подробно обсуждать все понятия в карте. Но сперва она хотела обсудить случай Уолдо.

Дона Карлетта и Мэри шаг за шагом проходили по карте приема применительно к взаимодействию Мэри с Уолдо, хотя дона Карлетта сказала, что у них, возможно, не будет достаточно времени для исследования всех деталей ситуации Уолдо. Она еще раз подчеркнула, что карта приема – это всего лишь инструмент, помогающий терапевту оценить глубину и красоту процесса индивида. Мэри немного успокоилась и могла сообщить дальнейшие подробности о ситуации Уолдо.

Содержание

Представление проблемы. По словам Уолдо, он пришел потому, что его жена говорила, будто ему нужна терапия. Он не согласен. Он сказал, что не может понять, почему люди считают его неотесанным и грубым. Он сам считает себя славным парнем.

Прошлый опыт терапии. До этого у него не было никакой терапии и, на самом деле, он не хочет и думать об этом. Ему кажется, он в этом не нуждается.

Другие подробности. Он торговец, но несколько раз лишался работы – по его словам, из-за того, что ему все время попадаются «бесчувственные» начальники. В отношении своего прошлого, он говорит, что мать его не любила. Он сказал, что его отец был славный малый и мало бывал дома, после чего оставил эту тему. Это навело дону Карлетту на мысль, что может быть важная информация об этих отношениях, которую мы пока не знаем.

Сновидения. Уолдо снилось, что он шел по улице и видел, как его сосед избивает людей. Затем соседом занялась появившаяся полиция.

Телесные симптомы. Сперва Уолдо сказал, что у него нет никаких симптомов. Однако, у него, по-видимому, язва желудка, которая вызывает жжение, он скрипит зубами и временами чувствует пульсирующую головную боль. Он уверен, что все это пустяки, и что пиво поможет ему с этим справиться.

Зависимости. Он говорит, что у него нет никаких зависимостей, но тем не менее, каждый день пьет кофе и много пива и курит сигареты. Когда Мэри спросила его, что он чувствует, когда пьет пиво, он сказал, что ничего не чувствует и просто воспринимает это как нечто само собой разумеющееся.

Отношения и мир. В ходе беседы Мэри выяснила, что он не способен сказать своей жене, что не любит зеленую фасоль, которую она готовит каждый вечер. Но он отмахивается от этого и говорит, что на самом деле это не проблема.

Он говорит, что всем нравится, но также упоминает, что его не любят почти все окружающие, включая его жену, его начальника и соседей! Приходится удивляться, почему такой славный парень, у которого нет никаких проблем, может быть такой проблемой для других! Он говорит, что его начальники были бесчувственными, а его жена считает его грубым и отчужденным и говорит, что сыта им по горло. Он не может понять, о чем она говорит.

Учитывая все это, дона Карлетта и Мэри заполняли раздел содержания в карте следующим образом.

ПОВЕДЕНИЕ-НАБЛЮДЕНИЕ

Информация органов чувств. Дона Карлетта сказала, что в дополнение к описанию содержания (см. Карту приема выше), ей нужны чувственные подробности относительно того, как Уолдо ведет себя, находясь с Мэри. Эта информация поможет ей понять, как словесное содержание Уолдо соотносилось с текущим поведением Уолдо и раскрывалось в нем. Кроме того, эти подробности, возможно, дадут новые порции информации.

Дона Карлетта пояснила, что «чувственная информация» касается того, как Уолдо сидит, говорит, движется и жестикулирует. (Более подробно об этом говорится в Главах 4 и 12.) Чтобы выявить эту информацию, дона Карлетта попросила Мэри действовать как Уолдо. Мэри хихикала и стеснялась, но предприняла смелую попытку.

Дона Карлетта выступала в роли Мэри, терапевта. Играя роль Уолдо, Мэри сидела слегка развалясь, внешне расслабленно. В то же время, «его» руки и ноги были скрещены, а тело было примерно на 45° повернуто в сторону от доны Карлетты. Его плечи выглядели немного втянутыми и напряженными, и он редко смотрел на дону Карлетту. Его лицо было слегка нахмурено, и время от времени он возбужденно пристукивал ногой.

Уровень взаимодействия. Дона Карлетта объяснила, что ей также нужно видеть динамическое течение взаимодействия между ними в процессе их беседы. Как Уолдо с ней поздоровался? Как он отвечал на предложения Мэри? Чтобы наблюдать это, дона Карлетта просила Мэри продолжать «действовать как» Уолда, а она, в роли Мэри, будет с ним беседовать.

Пытаясь взаимодействовать с «Уолдо», дона Карлетта заметила следующее в отношении его поведения. Уолдо выглядел так, будто он пытается принимать ее вопросы, но его тело оставалось повернутым в сторону, его плечи, казалось, еще больше втягивались и напрягались, и его голос звучал неприветливо. Хотя Уолдо удавалось слегка улыбаться, когда она что-либо предлагала, он, по-видимому, не прислушивался ни к одной из ее рекомендаций или не следовал им. Время от времени с его губ срывался едва заметный стон, как будто предложения терапевта были крайне глупыми и нелепыми.

Дона Карлетта заметила, что, несмотря на предшествующие колебания Мэри, теперь ей, судя по всему, действительно нравилось вести себя как Уолдо. Дона Карлетта сказала, что вскоре поговорит об этом, но пока она предложила Мэри совместно заполнить раздел карты, посвященный поведению.

Процесс терапевта

Проблемы терапевта. Дона Карлетта поблагодарила Мэри за исполнение роли Уолдо. Она сказала, что теперь ей нужно больше узнать о затруднениях Мэри в ситуации с Уолдо. Мэри поспешно сказала, что Уолдо заставляет ее сильно нервничать и из-за этого она теряет связь со своими навыками и общей картиной. Она в растерянности в отношении того, что с ним делать. Она также сказала, что чувствует себя неуверенно потому, что Уолдо велела прийти его жена, но она чувствует, что на самом деле Уолдо не хочет с ней общаться.

Реакции терапевта. Дона Карлетта хотела больше знать о чувствах Мэри. Она спросила Мэри: «Что в Уолдо тебя особенно затрагивает? Что в нем тебя беспокоит или расстраивает?» Эти вопросы удивили Мэри. Дона Карлетта объяснила, что сильные реакции на клиента порой дают некоторые самые важные ключи для более глубокого понимания терапевтом этого человека и самого себя. (Еораздо больше об этом будет сказано в Елаве 8.)

Немного подумав над этим, Мэри сказала, что ее больше всего расстраивает в Уолдо то, что он ее совсем не слушается! Кроме того, он «довольно грубый». Кажется, она просто не может его расшевелить, даже хотя ее предложения кажутся хорошими идеями – по крайней мере, ей самой. Она также уверена, что если бы только он смягчился и имел больше сочувствия, то его жизнь была бы лучше. Но он, судя по всему, вовсе не обращает внимания на ее понимание. По большей части она чувствует, что он ее пугает. Мэри даже стыдилась признавать, что начала думать о том, не было ли бы лучше, если бы Уолдо приходил на прием не к ней, а к кому-то из ее коллег!

Психология, или процесс терапевта. По мере того как Мэри продолжала говорить о своих затруднениях с Уолдо, дона Карлетта заметила, что Мэри начинает волноваться. Мэри сказала, что ее чувства, касающиеся Уолдо, продолжались несколько дней после того, как он покидал ее кабинет. Она сказала, что даже просыпалась посреди ночи в холодном поту, беспокоясь об этой ситуации! В противоположность своему обычному сочувственному отношению, она начала бояться дня, когда она должна будет снова встретиться с Уолдо в своем кабинете.

Расспрашивая Мэри дальше, дона Карлетта обнаружила, что Уолдо напоминает Мэри ее собственного отца. Эмоции Мэри тянулись дальше, чем, казалось бы, заслуживал этот конкретный случай. Мери колебалась между желанием сделать Уолдо более чувствительным человеком и желанием больше ему нравиться. Дона Карлетта поняла, что Мэри, возможно, надеялась изменить Уолдо так, чтобы она, наконец, обрела любовь, которой у нее никогда не было в ее собственной жизни. Поэтому дона Карлетта предположила, что Мэри, вместо того, чтобы сосредоточиваться исключительно на методах, которые могли помогать Уолдо, работала над собственными чувствами по отношению к своему отцу.

Еще одна проблема для Мэри в этой ситуации касалась ее терапевтического стиля и личностного развития. Вначале, когда дона Карлетта просила Мэри вести себя как Уолдо, Мэри стеснялась быть «грубой». Обычная идентичность Мэри, а также ее основной терапевтический стиль были мягкими и сочувственными. Ей было трудно открыться этому грубому поведению. Однако дона Карлетта заметила, что как только Мэри преодолела свое первоначальное стеснение, она, казалось, так наслаждалась грубой энергией, что не хотела останавливаться! На самом деле, она выглядела более живой и энергичной, чем обычно. Ее застенчивость в отношении этой стороны самой себя отчасти также лежала в основе дискомфорта, который она испытывала с Уолдо.

Дона Карлетта продолжила работать с Мэри над ее личным опытом этой грубой энергии. Она еще раз попросила Мэри вести себя «грубо», чтобы сосредоточить ее осознание на телесных ощущениях и чувствах, и чтобы выяснить, что на самом деле выражает это поведение. Мэри попробовала это снова и через некоторое время сказала, что на самом деле для нее это был житейский и спонтанный способ самовыражения. Мэри осознала, что хотя теперь эта энергия казалась ей совершенно естественной, она редко верила или следовала своим спонтанным чувствам или интуитивным догадкам в своей собственной жизни или с другим людьми. Она вспомнила, что ребенком комфортно чувствовала себя с такого рода энергией, но ее семья не одобряла такой образ жизни.

Дона Карлетта рекомендовала Мэри стараться сосредоточиваться на присущем ей мягком стиле, ценить и в большей степени осознавать его, а затем замечать, когда проявляется более земная, более спонтанная сторона ее натуры, и стараться использовать и то, и другое с пользой для собственной жизни и для работы с людьми. (О стиле и психологии терапевта более подробно говорится в Части V.) Она добавила, что доступ Мэри к этой, предположительно, более грубой части себя мог бы помочь Уолдо чувствовать себя более понятым. Она сказала, что отрицание аспектов самих себя может быть одной из причин, почему мы, как терапевты, испытываем затруднения в установлении отношений или понимании отдельных клиентов.

Теперь Мэри и дона Карлетта заполнили раздел карты, касающийся процесса терапевта.

Структура процесса

Теперь дона Карлетта привлекла внимание Мэри к центру ее карты – структуре процесса. Она объяснила, что структура процесса помогает нам видеть паттерны, присущие различным частям информации в карте, организуя материал в две категории: аспекты процесса клиента, с которыми он отождествляется в большей степени, и аспекты, с которыми он отождествляется меньше. Качества, с которыми клиент отождествляется в большей степени – это аспекты его текущей идентичности или первичного процесса; качества, которые находятся дальше и пытаются проникать в его осознание, относятся к вторичному процессу этого человека. Дона Карлетта сказала, что по сути дела, процессуальная работа основывается на понимании и оценке всего процесса. Поэтому важно различать различные аспекты и, открываясь, привносить осознание в те вещи, с которыми мы отождествляемся, и те переживания, которые не признаются или находятся дальше от осознания. Она говорила, что эта структура меняется во времени, и потому Мэри не следует привязываться к какому бы то ни было отдельному описанию, однако понимание текущей структуры может помочь в ее работе с Уолдо. Дона Карлетта начинает с первичного процесса Уолдо.

Первичный процесс Уолдо: Как Уолдо себя идентифицирует? Что он говорит о себе? Он говорит, что он – приятный, добродушный и счастливый малый. Он говорит, что у него нет никаких симптомов, и что все хорошо. Он не способен сказать своей жене, что ему не нравится ее стряпня.

Этот первичный процесс можно видеть в его поведении в том, что он сидит полуобернувшись к терпевту и пытается приятно улыбаться и принимать вопросы терапевта. Дона Карлетта заметила, что первичный процесс или идентичность Уолдо в качестве добродушного, беззаботного человека, который стесняется говорить жене, когда ему что-либо не нравится, по-видимому согласуется с одной из его зависимостей, пивом, которое охлаждает страсти, помогая ему забывать обо всем и быть беззаботным.

Вторичный процесс Уолдо: Вторичный процесс относится к переживаниям, которые, как нам кажется, случаются с нами, к тем вещам, которые мы переживаем, но не отождествляемся с ними. У Уолдо есть скрипящие, пульсирующие и жгучие симптомы, которые с ним случаются. Другие люди его не любят. Его начальники были бесчувственными. Он пьет много кофе, хотя на первичном уровне он чувствует себя успокоенным и расслабленным. Ему снится сосед, который избивает других людей, и крутые полицейские. Все это – показатели его вторичного процесса.

Каковы вторичные аспекты его поведения? Уолдо сидит, скрестив руки и ноги и отвернувшись в сторону, и говорит грубым голосом, хотя утверждает, что он – вполне приятный человек. Кажется, что он противится всему, что делает терапевт, хотя не говорит этого прямо. Орел называет такого рода сигналы «двойными сигналами». Они происходят одновременно с первичными сигналами.

Мэри по-настоящему удивила эта точка зрения. Она была уверена, что первичный процесс Уолдо состоял в том, чтобы быть неприятным и грубым, а его вторичный процесс – в том, чтобы быть более чувствительным и сочувственным! Мэри видела в нем забияку, который не делает ничего из того, что она ему говорит. Он упрям и раздражает других.

Дона Карлетта объяснила, что если бы спросить Уолдо, грубый ли он, то он, вероятно, выглядел бы шокированным и бормотал: «Ох, нет, я не такой. Я очень милый». Он не отождествляется с этим грубым поведением. Поэтому другие выражают недовольства этой его частью. Как правило, он сталкивается с такими грубыми людьми в своей жизни и в своих сновидениях – и он сам определенно не такой. Терапевт остро осознает это грубое и упрямое поведение и обеспокоен им. Дона Карлетта добавила: можно было бы предположить, что отец Уолдо был грубым, и это ранило Уолдо, а потому он сам не хочет быть таким. Однако это грубое поведение проявляется в его вторичном поведении, как будто этот вторичный сигнал призывает наше осознание, прося быть распознанным, исследованным и развернутым.

Призраки и ум новичка

Возможно из-за своего интереса к иным мирам и духам, дона Карлетта иногда описывает поиски вторичного процесса как «охоту на призраков»! (Более подробно об этом говорится в Главе 9.) Она переняла этот термин у Орла, который любит говорить о призраках, в особенности, когда дело касается процессов в больших группах. Дона Карлетта описывает «призрак» как переживание, о котором человек говорит, но не отождествляется с ним, так что переживание повисает в атмосфере, подобно призраку. В случае Уолдо призрак имеет различные проявления, как то: «неприятные» персонажи, которые действуют в его сновидениях, его плохой начальник, его грубый голос, его пульсирующие и жгучие симптомы, кофеин и поза его тела. Он не отождествляется ни с чем из этого, так что они обладают «призрачным» присутствием.

Здесь дона Карлетта напомнила Мэри о том, как важно сохранять ум новичка. Она объяснила, что если бы мы собирались работать с Уолдо, нам нужно было бы больше узнать о его телесных переживаниях и зависимостях и о том, как в точности он их описывает и испытывает. Критерий этой работы, который она усвоила из своих занятий с Орлом, состоит в следовании индивидуальному опыту каждого человека. Любые два человека с одним и тем же симптомом могут переживать его совершенно по-разному. Более того, переживание человеком своих сигналов нередко полностью отличается от нашего представления о том, что с ним происходит. Дона Карлетта напомнила Мэри, что она должна позволять человеку объяснять ей свой процесс. Однако ради этого упрощенного и краткого примера, давайте будем допускать, что телесные симптомы Уолдо, его пристрастие к кофе и его вторичная поза тела – это выражения какого-то сильного и глубокого поведения, которое он не осознает.

Дона Карлетта еще раз повторила идею ума новичка, подчеркнув, что ошибочно привязываться к словам, которые описывают эти процессы. Они представляют собой лишь нашу первую попытку называть процесс, который только начинает развертываться. Это лишь поверхностные описания переживаний посреди потока. Пока мы не начинаем входить в эти сигналы и развертывать их, мы не знаем, что в точности они пытаются выражать. Когда Мэри становилась «грубой», «грубость» затем трансформировалась в чувство житейскости и спонтанности. Дона Карлетта также напомнила Мэри, что эта информация раскрывает один срез жизни Уолдо, которая, безусловно, будет меняться и трансформироваться в зависимости от момента.

Экстраполяция

Дона Карлетта рассказала Мэри, что зная структуру процесса, вы можете использовать ее, чтобы помогать себе в заполнении тех областей карты приема, о которых вы не знаете. Она называла это экстраполяцией. (Более подробно об этом говорится в Главе 11.) Вы экстраполируете на основе имеющейся у вас информации и структуры процесса, и, исходя из этого знания, представляете себе, какими могли бы быть другие элементы! Например, если бы вы не знали о пристрастиях Уолдо, то могли бы догадываться, что он использует какое-то вещество, наподобие пива, чтобы сглаживать острые углы и чувствовать себя расслабленным и беззаботным. Вы могли бы также догадываться, что есть еще одно вещество, вроде кофе, которое поддерживает его энергию и силу. Если бы вы ничего не знали о позе его тела, но знали другие аспекты карты, то могли бы догадываться, как он будет выглядеть: что он будет сидеть расслабленно, но одновременно демонстрировать вторичные сигналы, как то: стиснутые челюсти или сложенные руки.

Краткосрочные и долгосрочные перспективы

Дона Карлетта завершила обсуждение центра карты рассмотрением краткосрочной и долгосрочной перспектив процесса Уолдо. Она сказала, что вообще первичный процесс человека определяет «где он находится» в данный момент, в то время как вторичный процесс говорит кое-что о его будущем развитии и долгосрочном пути. Она также сказала, что позднее объяснит, как можно узнать о краткосрочных и долгосрочных путях человека, изучая его сновидения.

Возьмем Уолдо. В краткосрочной перспективе Мэри будет учиться тому, как взаимодействовать с ним, как помогать ему осознавать свой общий процесс. Она будет стараться следовать его ответным реакциям в отношении того, как далеко и в каком направлении он бы хотел идти. Возможно, его будет нужно больше подбадривать и хвалить за его попытку быть добросердечным человеком, прежде чем обращаться к его «грубому» поведению.

ПОЛНАЯ КАРТА,

созданная Мэри и до ной Карлеттой

Куда он мог бы двигаться в будущем? Что мы можем представлять себе в его будущем, если он будет способен более полно и с пользой прослеживать и развертывать свой процесс в своей жизни? Дона Карлетта сказала: «Представим себе, что его «грубость», если ее использовать осознанно, это своего рода форма силы и целеустремленности, которая пытается войти в его повседневное осознание и более полно быть частью его жизни. Возможно, сумел бы использовать эту силу и целеустремленность с пользой, чтобы создавать лучшие отношения со своей женой и другими людьми. Он мог бы использовать эту силу с любовью, объединяя приятный и сильный процессы. Он также мог бы опираться на эту силу, чтобы более твердо бороться со своими зависимостями и быть более эффективным в своей работе. Сознательное использование этой энергии в своей жизни могло бы быть для него способом интеграции силы «полиции», которая действует в его сновидении».

Далее дона Карлетта хотела обсудить детали карты приема более общим образом.

Мэри была крайне заинтересована картой приема и хотела изучить ее более подробно. Дона Карлетта сказала, что будет понемногу объяснять каждую из областей, и что дальнейшие пояснения будут даваться на последующих занятиях. Она напомнила Мэри, что карта приема – это не просто технический инструмент, а средство для оценивания и лучшего понимания процесса «клиент – терапевт». Вот запись их беседы, сделанная Мэри.

Словесное содержание

Представление проблемы. Почему человек приходит к вам? Какова его цель? Нуждается ли человек в помощи с проблемой взаимоотношений? Он одинокий, подавленный, обессиленный? Ищет ли он работу? Чувствует ли он духовный голод? Нуждается ли он в помощи с творческим проектом? Есть ли у него определенные долгосрочные и краткосрочные цели? Кто рекомендовал человеку обратиться к вам – его партнер, начальство или кто-то другой? Хочет ли человек находиться здесь? Имейте в виду, что если человека направил к вам в обязательном или добровольном порядке кто-то другой, то этот другой человек или организация представляет собой призрачную фигуру, которая может играть решающую роль в работе.

Другие подробности. Информация, которую вы хотите получить от клиента о его повседневной жизни, очень сильно зависит от вашего индивидуального стиля, от вашей конкретной школы терапии и от конкретного клиента. Например, работая с взрослым человеком или с ребенком, вы можете сосредоточиваться на разных частях информации. Вот подробности, которые считает важными дона Карлетта.

Личные и социальные характеристики: пол, возраст, расовая или этническая принадлежность, сексуальная ориентация, страна происхождения (если это не его родина, то как долго он живет в этой стране? как насчет его родителей?), уровень образования, профессия, экономический уровень, религия, ситуация взаимоотношений, образ жизни в настоящее время.

Информация о прошлом и родительской семье: подробности о детстве и историческая информация, которая кажется человеку важной в отношении родительской семьи. Страдал ли человек от какого-либо жестокого обращения? Помещали ли его когда-либо в лечебное или исправительное учреждение?

Если ваш клиент – ребенок, у вас может быть совершенно другой набор вопросов, например: Как у ребенка дела в школе? Есть ли у него братья или сестры? Друзья? Как ребенок ведет себя дома?

Ответы на эти вопросы предоставляют важную основополагающую информацию. Например, усыновление или удочерение может оказывать огромное воздействие на чувства человека в отношении жизни. Нередко центральную роль в терапии играют переживания детства и родительские отношения. Знание об общественном положении человека может обнаруживать культурную дискриминацию из-за экономического класса, сексуальной ориентации, расы или возраста – части информации, имеющие важное значение для понимания общего контекста его жизни и переживаний.

О какой информации человек не говорит? Например, если человек, не упоминая одного из родителей, делает акцент на другом, это может быть важной информацией, которую следует иметь в виду. Вспомните, что Уолдо упомянул о своем отце, но затем быстро оставил эту тему.

Взаимоотношения и мир. Находится ли человек во взаимоотношениях с кем-либо в настоящее время? Какого рода отношения у него были в прошлом? Хочет ли человек быть во взаимоотношениях? Жалуется ли он, что трудно найти подходящего партнера? Упоминает ли человек о том, что о нем говорят другие люди?

Как человек взаимодействует с окружающим его миром? Например, какого рода синхроничности или непорядки случаются с ним в окружающей среде? Скажем, быть может, его постоянно расстраивают соседи? Просят ли человека всегда вести собрания, несмотря на то, что он давно от этого отказался? Приходят ли всегда животные к его двери?

Сновидения и истории. В эту категорию входят ночные сновидения, а также другой зрительный или «воображаемый» материал, вроде повторяющихся историй, фантазий, рисунков и игр с песком. Дона Карлетта сказала, что эти виды информации создают карты течения процесса человека. (Подробнее о работе со сновидениями говорится в Главе 17.)

Сновидения

Недавние сновидения. Какие сновидения были у человека в последнее время? Эти сновидения ближе всего связаны с текущей жизненной ситуацией человека.

Сновидения и воспоминания детства. Какое самое раннее сновидение может вспомнить человек? Было ли это периодически повторявшееся сновидение? (Детские сновидения открывают долгосрочные паттерны, формирующие жизнь человека.) Если человек не может вспомнить свое детское сновидение, то каково его самое раннее воспоминание? Это воспоминание эквивалентно детскому сновидению и его можно понимать таким же образом.

Первое сновидение в терапии. Было ли у человека запоминающееся сновидение перед самым началом терапии или сразу после первого сеанса? Это сновидение даст информацию о паттерне терапии.

Истории

Если человек не помнит сновидения, то повторяющиеся истории тоже можно рассматривать как феномены, подобные сновидениям. Какие истории рассказывает и пересказывает человек о своей жизни? Такие истории остаются с нами надолго и содержат глубокие паттерны жизни. История может повествовать о героическом поступке, ужасном событии или удивительном переживании. Иногда истории могут пересказываться повторно, поскольку человек ищет окончания, или еще не найдено чувство завершенности.

Мэри была заинтригована идеей историй. Она подумала, что, возможно, у большинства людей есть некая история о своей жизни, которую они повторяют. Дона Карлетта рекомендовала Мэри попробовать следующее упражнение внутренней работы.

Упражнение

Истории, которые повторяются

1. Вспомните какую-либо историю о чем-то, что происходило в вашей жизни, которую вы, как обнаруживается, повторяете снова и снова.

2. Подробно перескажите себе эту историю.

3. Если в истории было что-то незаконченное, как бы вы могли закончить ее сегодня? Если в ней происходило что-то удивительное и чудесное, вспомните подробности того поразительного опыта.

4. Независимо от того, была ли это радостная или тягостная история, подумайте о том, какое возможное значение она могла иметь для вашей сегодняшней жизни и потенциально для вашего будущего.

Повторяющиеся фантазии

Нереальный материал также проявляется в форме повторяющихся фантазий. Частой детской фантазией Мэри было то, что когда она будет петь на лужайке перед домом, ее обнаружит «охотник за талантами». Эти «утверждения» можно трактовать во многом так же, как ночные сновидения.

Рисунки или игра с песком

Другой зрительный материал включает в себя рисунки или песочные узоры. Опять же, эти образы можно рассматривать тем же образом, что и сновидения, как визуальные представления процесса человека.

Дона Карлетта напомнила Мэри, что работая с любым сновидением или другим визуальным материалом, чрезвычайно важно спрашивать человека о его ассоциациях со значимыми фигурами или элементами сновидения или картины. Как всегда подчеркивает Орел, необходимо убедиться, что ассоциации представляют собой не просто интеллектуальные определения, а имеют эмоциональные связи с разными частями сновидения.

Прошлый опыт терапии и первое знакомство. Проходил ли человек терапию ранее? Направил ли клиента к вам другой терапевт? Если человек ранее проходил терапию, то каков был его опыт? Почему закончилась предыдущая терапия?

Опыт предыдущей терапии или то, как она закончилась, может описывать паттерны, нуждающиеся в понимании или завершении. Например, если клиент сказал, что ушел от своего терапевта потому, что тот терапевт на самом деле его не понимал, то этот опыт может повториться и с вами, или человек может искать завершения того, что уже произошло. Дона Карлетта сказала, что в зависимости от обстоятельств, терапевт мог бы поднять такой вопрос на некотором этапе терапии и сказать: «Тот же опыт, который у вас был с предыдущем терапевтом, в какой-то момент может случиться и между нами, хотя я буду делать все от меня зависящее. Что вы будете делать, если до этого дойдет? Давайте исследуем это сейчас, а не ждать, пока это не случится. Что с вами происходит, когда вы чувствуете, что вас неправильно понимают?»

Кроме того, полезно осознавать любые необычные или из ряда вон выходящие вещи, которые происходят до или во время вашей первой встречи с клиентом; например, если он пропускает первую встречу, забывает время сеанса и приходит слишком поздно или слишком рано, задает много вопросов о вашем дипломе, и так далее. Все это дает важную информацию об общем процессе человека.

Телесные симптомы. В процессуальной работе часто играют важную роль понимание телесных симптомов и работа с ними. Дона Карлетта напомнила Мэри, что важно выяснять медицинские подробности, касающиеся симптома, и если вас что-то беспокоит, предлагать человеку пройти медосмотр (или другие медицинские проверки), если он этого не сделал. Избегает ли человек западной медицины и выбирает «альтернативные» подходы? Почему? Прежде чем проводить любую работу с движением или симптомом, выясните, нет ли у человека таких состояний, как хрупкость костей (остеопороз. – Прим. пер.) или заболевания сердца, в отношении которых вы должны соблюдать осторожность. Спрашивайте о медицинских и альтернативных препаратах и травах, которые человек может принимать от своих симптомов, и о том, удовлетворен ли он этим лечением.

Самое важное, выясните, как человек переживает симптом. Узнайте у человека его чувственно-ориентированное описание симптома. Полезный вопрос для этого: «Если бы вам нужно было создать этот симптом у меня, как бы вы это сделали?» Например, представьте себе женщину, страдающую от головной боли. Она говорит, что переживает головную боль как давление, которое напирает вовне изнутри ее головы. Чтобы создать это переживание, терапевт имитировала «голову», сведя вместе согнутые пальцы рук. Затем женщина продемонстрировала головную боль, поместив свои руки внутрь «головы» и давя наружу.

Дона Карлетта добавила, что каждый симптом состоит из двух разных переживаний. Одно из них ближе к нашей идентичности (первичный процесс), а другое дальше от нее (вторичный процесс). В только что приведенном примере одна часть симптома – это сторона, которая создает давление, а другая часть – сторона, воспринимающая давление и страдающая от него. Когда женщина стала развертывать дальше своего «создателя симптома», создателя давления, она еще сильнее нажала руками наружу и сказала: «Я хочу быть свободной! Я хочу быть более творческой и не столь ограниченной!» Другая сторона, голова, на которую воздействует давление, сказала, что боится меняться и открываться. Обычно эта женщина идентифицирует себя, главным образом, как довольно консервативную (что показывает та сторона симптома, которая воспринимает давление и страдает от него), а ее вторичный процесс – это тот, кто хочет быть свободным (что показывает та сторона ее головной боли, которая давит вовне).

Зависимости и лекарства. Есть ли у человека зависимости или тенденции к зависимостям? Зависимость от вещества означает, что употребление этого вещества опасно для здоровья человека и ему требуется все больше и больше этого вещества для достижения того же самого эффекта. Тенденция к зависимости от вещества означает, что употребление этого вещества еще не достигло той стадии, когда оно опасно для здоровья человека.

Орел обнаружил, что у нас бывают две зависимости или тенденции к зависимости – одна, связанная с нашим первичным процессом, и другая, связанная с нашим вторичным процессом. Например, у высокопоставленного бизнесмена есть первичное пристрастие к кофе, сила которого отражает побуждение его первичного процесса быть бодрствующим и быстрым. В то же самое время у него есть вторичное пристрастие к алкоголю, который помогает ему успокаиваться и расслабляться. Дона Карлетта указала, что это противоположно ситуации Уолдо.

Если человек принимает любое лекарство, выясните, что он чувствует в отношении этого лекарства. Кто его прописывает? Каковы эффекты лекарства? Кажется ли, что лекарство поддерживает одну или другую сторону процесса человека? Например, у человека, чей первичный процесс носит нервный и возбужденный характер, успокоительное средство могло бы поддерживать его вторичный процесс отрешенности и расслабления.

Поведение клиента

Дона Карлетта перешла ко второму разделу карты приема, касающемуся поведения клиента. Здесь она подчеркивала, что важно замечать, как человек взаимодействует с терапевтом. Она снова говорила о полезности выявления связей между словесным содержанием и текущим поведением человека. Сперва она говорила в общем виде, а затем более подробно.

Чувственная информация. Чувственная информация основывается на чувственных каналах или проводящих путях, самыми типичными из который являются слуховой, кинестетический (движение), проприоцептивный (ощущение тела) и зрительный. Орел добавлял к этим фундаментальным каналам каналы отношений и мира, показывая то, как мы воспринимаем наши процессы, происходящие посредством ситуаций наших взаимоотношений и наших переживаний окружающего нас мира. Дона Карлетта говорила, что Мэри следует следить за сигналами – крохотными частицами информации в этих каналах – такими, как тон голоса человека, паузы в речи, поза тела, то, под каким углом и на каком расстоянии от терапевта сидит клиент, то, как он входит в комнату и так далее.

Как упоминалось ранее, для того, чтобы вспоминать сигналы, воспринимаемые органами чувств, терапевту полезно «действовать» подобно клиенту, подражая тому, как он сидит, ходит, говорит и жестикулирует. Эта информация может добавлять новые элементы, касающиеся процесса человека. Например, один терапевт словесно описывал клиента, который говорил, что он «подавлен» и «неспособен что-либо делать» в своей жизни. Однако, когда терапевт подражал поведению этого клиента, то говорил в быстром темпе и бодрым тоном, время от времени улыбаясь. Терапевт уделил внимание словесному содержанию, но не зафиксировал сознательно тон голоса и жестикуляцию клиента.

Дона Карлетта указала на еще одно огромное преимущество «подражания» клиенту. Когда терапевт начинает «играть» клиента, он может более глубоко вчувствоваться в мир клиента и, хочется надеяться, более глубоко понимать этого клиента «изнутри». Если у вас нет наставника, то «подражание» клиенту, возможно, даст вам новые догадки о его процессе.

Доне Карлетте очень нравится то, как Орел использует по отношению к сигналам дзенские фразы «Голые факты» и «Ум новичка». Использование подхода «голые факты и ум новичка» означает просто замечать и формулировать в точности то, что вы видите, без предубеждений или суждений. Например, вместо того, чтобы считать кого-либо подавленным, вы могли бы стараться описывать только то, что вы видите и слышите: голова человека клонится набок, он поддерживает подбородок правой рукой, говорит тихим и кротким голосом, с частыми паузами между словами и так далее. Так вы избегаете интерпретации и сосредоточиваетесь в точности на чувственно воспринимаемых сигналах и переживаниях человека.

Вот вопросы, которые помогают замечать некоторые из многих чувственно воспринимаемых сигналов:

♦ Как одет клиент? Одет ли он опрятно и красиво, или же одежда на нем висит мешком, либо сидит в обтяжку и лоснится? Она яркая или тусклая?

♦ Каков тон голоса человека? То есть говорит ли он тихо и мягко? Говорит ли он охотно, или из него приходится «вытягивать» каждое слово? Меняется или остается постоянным тон его голоса? Говорит ли человек непрерывно или делает паузы? Говорит ли он медленно или быстро?

♦ Какого рода движения или жесты он делает руками или лицом? Подпирает ли он голову рукой? Возможно, одна из рук человека стиснута в кулак или дрожит или он ей почесывается? Изломаны ли его брови? Напряжен ли его лоб?

♦ О чем сигнализирует вам поза клиента? Сидит ли он, откинувшись назад, прямо и неподвижно или сгорбившись? Держится ли он за что-либо, вроде записной книжки или кошелька? Сидит ли он, сложив руки, скрестив ноги? Сидит ли он близко к вам или далеко от вас? Сидит ли он лицом к вам, или отвернувшись в сторону?

♦ Как человек входит в комнату? Шаркает ли он? Движется ли он быстро и решительно? Идет ли он к вам или от вас? Какого рода непроизвольные движения или жесты вы у него замечаете?

♦ Как человек себя ведет, когда вы встаете, чтобы подойти к телефону или взять стакан воды? Иными словами, что человек делает, когда вы на нем не сосредоточиваетесь? Орел всегда говорит, что то, как реагирует человек, когда ваше внимание отвлекается, чаще всего бывает аспектом его вторичного процесса.

♦ Что с вами физически происходит, когда вы находитесь рядом с этим человеком? Как чувствует себя ваше тело? Какую позу вы естественно принимаете? Каков тон вашего голоса? Чувствуете ли вы себя напряженно? Вы хотите пошевелиться и не можете? Вы не стесняетесь быть собой? Или вы чувствуете давление, требующее изменить то или это (насколько вы официальны или неофициальны, откровенны или уклончивы, и так далее).

Как подчеркивала дона Карлетта, бывает так, что словесные заявления человека могут не согласовываться с его действиями. Она напомнила Мэри, что эти «несогласования» называются двойными сигналами. Например, человек может говорить, что беседа ему интересна и в то же время слегка отворачиваться.

Дона Карлетта дала Мэри домашнее упражнение, чтобы помочь ей учиться получать чувственную информацию.

Упражнение

Информация органов чувств

1. Вспомните ситуацию с клиентом, когда вы чувствовали, что слегка застряли.

2. Представьте себе, что вы смотрите видеозапись своего последнего сеанса.

3. Опишите в стиле «голых фактов», что вы замечаете в отношении своего клиента, просматривая эту воображаемую «видеозапись». Например: «Ее руки сложены, она сидит, отвернувшись примерно на четверть оборота, ее левая нога слегка вытянута, ее голова опущена, ее волосы собраны в тугой узел, она говорит тихим и мягким голосом».

4. Теперь опишите, какой вы видите себя. Что вы делаете? Сидите ли вы, подавшись вперед? Выглядите ли вы напряженной? Часто ли вы улыбаетесь? Каков тон вашего голоса?

5. Замечаете ли вы что-либо новое в отношении этой ситуации, что вы не осознавали ранее? Что вы можете узнать из этой новой информации о своем клиенте и о себе?

6. На другом этапе попробуйте это же упражнение, но вместо того, чтобы воображать, что вы смотрите видеозапись, «действуйте как» ваш клиент. Старайтесь вспомнить позу человека, тон голоса и тому подобное. Начните «вчувствоваться» в мир этого человека. Что вы можете узнать из этого опыта «изнутри», что могло бы помочь вам более полно понимать этого человека?

По телефону

Некоторые терапевты время от времени работают с клиентами по телефону. Как быть в таком случае? Возможно, вы даже никогда не встречались с клиентом лично. Разумеется, вы можете заполнить область карты, относящуюся к содержанию, но как насчет чувственной информации? Дона Карлетта сказала, что ей некогда подробно описывать этот аспект и, по существу, для всего обсуждения работы по телефону потребовалась бы отдельная книга. Однако она все же дала несколько советов.

♦ Прислушивайтесь к тону голоса. Какой он – громкий, тихий, нечеткий, мягкий? Каков темп речи (быстрый, медленный, размеренный)? Делает ли человек паузы в своей речи?

♦ Попросите человека описать его позу. Сидит ли он в кресле или на полу? Сидит ли он прямо или сгорбившись? Быть может, он лежит? Если он упоминает симптом, спросите его, как бы он изобразил этот симптом с помощью своих рук, а потом попросите описать вам эти движения рук.

♦ Замечайте смены темы. Меняет ли человек тему, когда дело касается определенных вещей? Если да, то, возможно, он подошел к «краю». Край – это динамический момент, в котором нечто не признававшееся начинает выходить на поверхность и быстро игнорируется или не завершается. В этот момент, когда пытается возникать это новое переживание, мы часто меняем тему или начинаем хихикать и выглядеть одновременно нервными, возбужденными и застенчивыми.

♦ Узнайте о текущих телесных ощущениях человека. Чувствует ли он давление в животе? Головокружение? Болезненные ощущения в спине?

♦ Если человек способен ходить, попросите его встать и немного подвигаться – насколько позволяет телефонный провод. Попросите его замечать и описывать – с точки зрения ощущений и движений тела – что происходит, когда он двигается

Взаимодействие и обратная связь. Следующая важная категория чувственно воспринимаемых сигналов относится к тому, как клиент взаимодействует с терапевтом. Здесь вы узнаете, как человек ведет себя во взаимоотношениях и как он отзывается и реагирует на методы терапевта, например:

♦ Как ведет себя клиент, когда вы с ним здороваетесь? Обменивается ли он с вами рукопожатием? Избегает контакта? Широко улыбается? Держится близко к вам или в отдалении?

♦ Ведет ли человек разговор сам, играя в нем главную роль, или говорит только тогда, когда к нему обращаются? Следует ли человек всему, что вы говорите, или вообще ничему? Отвечает ли он сразу, когда к нему обращаются, или медлит с ответом?

♦ Какую обратную связь дает клиент на различные виды взаимодействия? Находят ли какие-то методы положительный отклик, показывая, что по этому пути стоит двигаться, или отрицательный отклик, свидетельствующий о нежелании человека идти по этому пути? Возможно, человек улыбается, когда вы что-либо предлагаете, но в действительности не следует тому, что вы говорите? Это смешанная обратная связь. Человек разыгрывает согласие, но в действительности не следует или не будет следовать вашему предложению. Замечаете ли вы также отклик края, как сказано выше – момент, когда человек внезапно меняет тему или становится возбужденным и нервозным, испытывает искушение и боится? Это – волнующая, расширяющаяся область исследования.

♦ На какие эмоциональные качества «терапевта» клиент реагирует лучше всего? Хуже всего? Реагирует ли он хорошо, когда вы откровенны, но замолкает, когда вы менее серьезны и более восприимчивы?

Процесс терапевта

Один из самых важных аспектов действия наставника (супервизора) состоит в том, чтобы выявлять затруднения терапевта в его работе с клиентом и, исходя из этой информации, понимать, какое направление было бы наиболее полезным, как для клиента, так и для этого конкретного терапевта.

Представление проблемы терапевтом. Почему вы, терапевт, хотите обсудить этот случай с наставником? Вы озадачены и нуждаетесь в общем представлении о структуре процесса клиента? Есть ли определенные части информации, в отношении которых вам нужна помощь – как, например, материал сновидения? Сомневаетесь ли вы в выбранном вами подходе? Чувствуете ли вы себя беспомощным и расстроенным из-за того, что неспособны помочь этому человеку? Чувствуете ли вы себя с клиентом испуганным или застенчивым?

Реакции терапевта. Какие чувства вызывает у вас клиент? В частности, что действительно выделяется в этом человеке, что вас привлекает или беспокоит? Эта информация имеет решающее значение, поскольку чаще всего мы бессознательно реагируем на те вещи, которые нас привлекают, либо беспокоят. Тогда мы просто восхищаемся человеком или начинаем составлять мнение о том, как изменить то, что нас беспокоит, и сразу утрачиваем общее представление. Одно из главных открытий, сделанных доной Карлеттой при изучении разборов случаев, состоит в том, что особенностью, которая действительно выделяется в вашем клиенте – беспокоит либо восхищает вас – чаще всего бывает именно то, к чему клиенту нужен больший сознательный доступ! (Гораздо подробнее об этом говорится в Главе 8.)

Кроме того, полезно спрашивать себя: «Какие сильные чувства я испытываю рядом с этим человеком?» Ваши чувства могут открывать вам те аспекты общего процесса этого человека, которые вы и ваш клиент еще не вполне осознаете. Полезный вопрос таков: «Что я переживаю и каким образом это переживание может быть аспектом процесса данного человека?» (Более подробно об этом говорится в Главе 18.) Дона Карлетта сказала, что эти сильные чувства, разумеется, могут относиться и к личному процессу терапевта, после чего перешла к обсуждению данной темы.

Психология терапевта. Может становиться очевидно, что именно вам, терапевту, требуется помощь в отношении вашего

собственного психологического процесса. (Более подробно эта тема обсуждается в Части V.) Дона Карлетта напомнила Мэри, что терапевты, как она уже упоминала ранее, зачастую работают вблизи тех же самых растущих краев, что и их клиенты. Поэтому нет ничего необычного в том, чтобы чувствовать себя застрявшим, терять общее представление, и быть неспособным двигаться вперед с клиентом.

Дона Карлетта вспоминала, как Орел однажды сказал ей, что мы нередко прекращаем работать с определенными типами клиентов из-за того, что они увеличивают наши внутренние проблемы и те области нас самих, которые нам необходимо развивать. Часто становится очевидно, что определенные вещи, произошедшие во время сеанса терапии, так сильно запутали собственный процесс терапевта, что он, по-видимому, больше не описывает клиента, а вместо этого кажется заблудившимся в своем внутреннем процессе.

Дона Карлетта упомянула женщину-терапевта, старавшуюся убедить свою клиентку «твердо стоять на своем». Терапевт настаивала, что это очень важно для клиентки и была неспособна видеть ее упорную отрицательную реакцию на свои предложения. После дальнейшего исследования стало очевидно, что именно терапевт нуждалась в этом конкретном изменении! Именно терапевту было необходимо стойко защищать в своей жизни то, во что она верила. Осознав это, она смогла более ясно видеть процесс своей клиентки.

Дона Карлетта сказала Мэри, что кроме того, терапевту может быть трудно воспринимать определенные элементы процесса клиента, так как этому препятствует его терапевтический стиль. (Более подробно о психологии терапевта говорится в Части V.)

Структура процесса: первичный и вторичный процессы

Дона Карлетта напомнила Мэри, что после накопления различных порций информации для карты приема, она может искать повторяющиеся паттерны. Мэри начнет видеть те

аспекты процесса клиента, с которыми он отождествляется, и те, что находятся дальше от его идентичности – а также то, как этот паттерн, структура процесса, проявляется в телесных симптомах человека, ситуациях взаимоотношений, сновидениях и так далее. Она повторила, что эта структура будет давать ключи к краткосрочному и долгосрочному процессу человека.

Дона Карлетта сказала, что в следующих трех уроках будет более детально исследовать структуры процесса. Если вы уже образованы в области структур процесса, то, возможно, захотите пропустить эти уроки (Главы 5–7) и продолжать со следующего урока (Глава 8).

Упражнение с картой приема

Теперь дона Карлетта дала Мэри упражнение, которое она использовала много лет, чтобы помогать себе и другим больше узнавать о конкретной ситуации «клиент – терапевт». Упражнение предоставляет способ исследования карты приема, процесса сбора информации терапевтом, его навыков наблюдения, способности подражать поведению клиента, и пробелов в восприятии.

Дона Карлетта сказала, что Мэри не нужно беспокоиться, если она не способна вспомнить определенные части информации о клиенте. На самом деле, одна из главных целей упражнения состоит в том, чтобы замечать, на какие виды информации о своем клиенте вы не обратили внимания. Например, кто-то может стесняться спрашивать клиента о сновидениях или определенных темах. Чувствуете ли вы неуверенность в отношении определенных областей своей работы и предпочитаете их избегать? Возможно, терапевт не может вспомнить, как выглядит клиент. Возможно, терапевту просто нужно вернуться назад и выяснить эту информацию у своего клиента. Дону Карлетту более интересовало значение того, почему терапевты не собирают определенные виды информации. Может быть так, что (бессознательный) личный стиль терапевта запрещает ему быть осведомленным об этой конкретной информации.

На одном учебном семинаре Орел облагораживал эти трудности усвоения информации, говоря, что каждая подобная проблема в действительности представляет собой незамеченный дар. Возможно, причина того, почему мы упускаем определенные части информации или испытываем затруднения, узнавая определенные виды вещей, состоит в существовании дара, глубоко присущего нам стиля, который мы не осознаем, и который блокирует нашу осведомленность. Дона Карлетта подчеркивала, что важно как можно больше знать о своем стиле и о том, как его эффективнее всего использовать для себя и своих клиентов.

Дона Карлетта повторила, что цель упражнения не в том, чтобы его хорошо выполнять, а в том, чтобы на нем учиться.

Упражнение

Карта приема

1. Подумайте о клиенте, с которым вы испытываете затруднения или о котором вы хотите больше узнать. Если у вас еще нет клиентов, подумайте о ком-то, с кем вам трудно, – например, о друге или члене семьи.

2. Думая об этом человеке, заносите в карту приема все аспекты, о которых вы осведомлены, включая содержание, поведение (чтобы заполнить эту область, попробуйте подражать поведению человека), а также ваши реакции и проблемы с клиентом, другом или членом семьи.

3. Теперь смотрите на карту и замечайте, о каких областях вы, как правило, знаете не слишком много, а о каких – много. Какие чувства вы испытываете в отношении неизвестных областей? Попробуйте догадаться, почему отсутствует эта информация. Вы стесняетесь? У вас не было достаточно времени, чтобы выяснить эту информацию? Не чувствуете ли вы, что ваш собственный процесс не дает вам спрашивать об этой информации или замечать ее? Например, для некоторых терапевтов более важно следовать чувствам, нежели обращать внимание на другие видимые сигналы. Выскажите предположение об этом.

Затем дона Карлетта сказала Мэри, что оставшаяся часть упражнения – чистое удовольствие.

4. Посмотрите на карту приема и определите, замечаете ли вы какие-либо закономерности, проявляющиеся в информации. Видите ли вы какие-либо закономерности или паттерны между содержанием и поведением, между вашими реакциями и текущими проблемами клиента?

5. Выскажите предположение о структуре процесса – первичном и вторичном процессах клиента.

6. Исходя из всей этой информации, выскажите догадку о том, какое направление было бы самым полезным в это время в ситуации с этим человеком. Вот некоторые возможности:

а) просто вернуться назад и выяснить недостающую информацию;

б) получить помощь, чтобы увидеть большую общую картину структуры;

в) сосредоточиться на собственном «я» и стиле личной психологии.

Во время их следующей встречи Мэри сказала доне Карлетте, что лучше поняла карту приема, но не вполне уверена, что хорошо поняла идею структур процесса. Поэтому, прежде чем углубляться в подробности, дона Карлетта начала с объяснения идеи с точки зрения чувства. Она сказала, что Мэри узнает больше об основных методах процессуальной работы в одном из последующих занятий (см. Главу 12).

Путешествие вниз по реке

Для начала дона Карлетта рекомендовала Мэри сесть, уделить немного времени тому, чтобы почувствовать себя изнутри, а затем переходить к внутренней фантазии. Дона Карлетта предложила Мэри вообразить, что она и ее клиент сели в лодку и решили немного спуститься вниз по реке, а потом вернуться обратно. Они оттолкнули лодку от берега и начали свое путешествие, мирно плывя и покачиваясь на волнах.

Однако со временем Мэри и ее клиент замечают, что в то время, как они плывут вниз по течению, появляется сильная струя, которая тянет их лодку в другом направлении. Трудно сказать, откуда приходит это новое течение, но они знают, что оно незаметно сбивает их с курса.

Тут дона Карлетта прервала историю и объяснила, что полезно представлять себя плывущим по реке, чтобы получить представление о процессе как чем-то текучем и изменчивом. Процессы носят не статичный, а динамичный и текучий характер. На самом деле, термин «процесс» относится потоку опыта. Она сказала, что заниматься процессуальной работой означает учиться замечать два ее течения – намеренное течение (первичный процесс) и течение неожиданного потока (вторичный процесс) – и соединять их оба. Она заметила, что из-за характеристик воды эти два потока не полностью разделимы, но смешиваются и сосуществуют – но мы гораздо чаще замечаем сигналы от основного потока, чем от неожиданного течения. Вторичные сигналы бывают незавершенными, поскольку их значение еще не развернуто. Они подобны внезапному всплеску, причина которого неизвестна. Вторичные процессы имеют тенденцию повторяться или зацикливаться до тех пор, пока мы не улавливаем их послание.

Подобно алхимику, колдующему над своими ретортами, специалист по процессуальной работе медитирует над этими великими таинственными сигналами. Чтобы сосредоточиваться на них и развертывать их, необходимы метанавыки любви и терпения.

Статичные имена и процессы

Дона Карлетта предупредила, что хотя мы склонны давать текущим процессам статичные имена, это вводит в заблуждение. Такие слова, как доброжелательный или грубый или боль – это, в лучшем случае, временные сокращенные обозначения гораздо более обширных переживаний, которые только начали развертываться. На самом деле, то, как они, в конце концов, развертываются, может очень отличаться о того, что мы представляли себе наперед.

Она привела следующий пример. Мужчина, который обычно был довольно недоверчивым, признался, что чувствует себя неловко из-за того, что у него большой шрам на одной стороне лица. Он сетовал, что не может иметь отношения или делать то, что ему нужно делать в своей жизни потому, что, по его мнению, его лицо выглядит так ужасно. Это так называемое «ужасно выглядящее» лицо представляет собой аспект его вторичного процесса, с которым он не отождествляется. Орел спросил мужчину: «Что самое худшее приходит вам в голову, когда вы смотритесь в зеркало?» Мужчина сказал, что выглядит как чудовище. Орел знал, что термин «чудовище» – это статичное имя, начало неизвестного переживания. Он предложил мужчине попробовать исследовать это чудовище. Мужчина стеснялся, но начал вести себя как зверь, который хочет пожирать людей. Казалось, он наслаждался этой энергией, но затем резко остановился и сказал, что не хочет иметь с этим ничего общего.

Орел сказал, что не вполне понял, что означает это переживание чудовища и попросил мужчину иметь «ум новичка» (то есть быть непредубежденным. – Прим. пер.) и позволить переживанию развертываться немного дальше. Мужчина колебался, но ему было любопытно, и он стал выражать чудовище дальше посредством движения; энергия, стоявшая за движением начала преображаться, и он начал протягивать руки к людям, вместо того, чтобы топать ногами. Он на самом деле начал очень сердечно общаться с людьми. Для него это было очень значительное переживание, поскольку обычно он чувствует себя полностью изолированным и не решается сближаться с людьми. То, что сперва казалось чудовищем, развернулось в желание тянуться к другим и устанавливать с ними контакт.

Относительность

Мэри была заинтригована идеей текучести, но вследствие ее западного воспитания, ей было трудно постичь всю глубину этого понятия. Поэтому дона Карлетта попробовала апеллировать к рациональному уму Мэри. Она вспомнила последние работы Орла по физике, где он говорит о связях между современной физикой и процессуальной работой и о теории относительности Альберта Эйнштейна. В этой теории (в ее очень упрощенном изложении!) Эйнштейн показывает, что все во вселенной движется и изменяется, и находится в постоянной взаимосвязи со всем остальным. Поэтому все относительно; нет ничего совершенно стабильного, статичного или абсолютного.

Дона Карлетта предложила Мэри вообразить, что не только физический мир материи, но и каждый момент ее дня, в том числе моменты, когда она работает в своем кабинете, находятся в состоянии движения и непрерывного изменения; что земля висит в пространстве и вращается; что не существует никакой неподвижной точки опоры. Мэри призналась, что на самом деле одна ее часть – сновидец – всегда это знала. Она всегда чувствовала себя, в своего рода, подвешенном и текучем состоянии. В то же время она боролась со своим рациональным умом, который снова и снова возвращался к статичным представлениям о мире. В конце концов, чашка – это чашка! Ей требовалось много дней и ночей, чтобы все это обдумать.

Зачем находить структуру?

Мэри вернулась к обдумыванию структур процесса. Она спросила дону Карлетту, является ли знание структуры процесса абсолютно необходимым или без него можно обойтись. Ей казалось, что во время работы с клиентом может оказаться трудно сосредоточиваться на попытке восприятия структуры. На самом деле это может полностью противоречить ее личному терапевтическому стилю.

Дона Карлетта признала, что сосредоточение на структурных аспектах – это более аналитический способ работы, доступный не каждому. Некоторым людям нужно больше ходить из стороны в сторону, сновидеть, чтобы найти свой уникальный путь. Другие работают чисто интуитивно или входят в транс, чтобы ухватить структуру. На самом деле, для самой доны Карлетты это естественный и предпочтительный метод работы. Она также знает, что если просто следовать одному сигналу за другим, без знания большего паттерна, то структура постепенно становится очевидной сама по себе – хотя для этого может потребоваться некоторое время.

Она сказала, что находить вторичный процесс можно достаточно просто. Вы можете просить человека просто закрыть глаза и сообщать о том, что происходит внутри, либо «сканировать» свое тело и замечать все, что привлекает его внимание. Этот метод, не вызывающий настороженности или сопротивления, помогает отбрасывать содержание и выводит наружу материал сновидения.

Она особенно подчеркивала, что на каком-то этапе знание структуры может обеспечивать вам доступ к большему числу аспектов процесса, чем вы могли заметить в ином случае. Этот доступ, в свою очередь, может во многих отношениях углублять вашу работу. Кроме того, знание структуры может помогать вам ориентироваться, когда вы запутались или попали в тупик. Если вы нуждаетесь в большей общей картине, структура процесса всегда может служить вам проводником. Она добавила, что кроме того, знание структуры процесса помогает экономить время (замечая края), хотя это не обязательно самое важное!

Встречные течения реки: край

Донна Карлетта запрыгала и сказала: «О да, есть еще одна причина для знания структуры! Она относится к способности распознавать удивительный момент в нашем путешествии по реке, когда глубинное вторичное течение начинает выходить на поверхность и становится мощной волной. Как раз здесь мы остановились в нашем воображаемом путешествии!»

Она предложила Мэри вернуться в ее внутреннюю фантазию и вспомнить момент, когда появилось новое течение. Дона Карлетта сказала, что Мэри, возможно, заметила, что это новое течение понемногу появлялось и раньше, и что теперь оно показывает себя более сильно. Она попросила Мэри вообразить, что это течение набирает силу, начинает тянуть лодку с установленного курса. Она спросила Мэри, каково это – чувствовать, как этот второй поток тянет лодку. Мэри сказала, что у нее по

спине бегут мурашки. Она также начала чувствовать себя слегка дезориентированной и испуганной, и хотела грести сильнее, чтобы вернуться на первоначальный курс.

Продолжая развертывать этот образ, Мэри сказала, что у нее возникают всевозможные спонтанные фантазии насчет того нового течения. В один момент она воображала, что его вызывает огромная рыба, плывущая под водой или вращающийся водоворот, который затянет их лодку в глубину, откуда они никогда не вернутся. Она также слегка хихикнула и сказала, что это усиливает ее волнение и любопытство одновременно.

Дона Карлетта сказала: «Да, что за магическое и сбивающее с толку место! Ты оказалась у края – в месте, где твоя идентичность ставится под вопрос, когда на поверхность начинает выходить новый процесс! Ты обнаружила все чувства, возникающие у края!» Она сказала, что естественная тенденция при достижении края состоит в том, чтобы пытаться игнорировать это новое течение и продолжать двигаться первоначальным путем.

Дона Карлетта мимоходом заметила, что работая с кем-либо важно замечать, когда на поверхность выходит новое вторичное переживание или течение. При этом естественно бояться, что ты можешь оказаться в бездне незнания ничего, если вступишь на эту новую территорию. Конечно, легче оставаться на известной территории (первичного процесса). На этом этапе вы можете начинать испытывать смятение и нервозность, чувствовать заторможенность или скуку. Вам может казаться, что все те вещи, которые говорит ваш клиент, идут по кругу, подобно водовороту, и никуда не ведут.

Опытный специалист по процессуальной работе замечает схождение этих двух течений и доводит это динамическое пересечение до осознания. Он скажет, что они с клиентом подошли к краю – важному стыку в процессе. Он будет предлагать возможности осознания, как, например: «Мы можем захотеть игнорировать эту новую информацию, или же рискнуть войти в это новое течение и выяснить, что оно пытается выражать. Или, быть может, нам следует остаться у края и медитировать». В любом случае, если они начинают исследовать новый процесс, он будет объяснять своему клиенту, что в сущности, воды обоих потоков не так уж несовместимы. Он будет помогать клиенту чувствовать прежнее течение, даже когда они с ним начинают ориентироваться на новое.

Поскольку дона Карлетта прежде была танцовщицей и, к тому же, недавно протанцевала через космос весьма немалое расстояние, она дала Мэри пример края в работе с движением. Она попросила Мэри представить себе женщину, которая начинает грациозно танцевать. Первоначальным намерением женщины было двигаться изящным и контролируемым образом. Однако в какой-то момент она слегка споткнулась. Подобно всем нам, женщина не обратила внимания на это легкое отклонение и вернулась к своему первоначальному стилю движения. Но это спотыкающееся движение повторилось, и потому дона Карлетта предложила женщине сосредоточить на нем внимание и попробовать делать его снова, на этот раз сознательно и без риска, и позволить ему развертываться.

Хотя женщина немного боялась исследовать это новое течение, ей все же хотелось поэкспериментировать. Споткнувшись намеренно, она почувствовала легкое головокружение и дезориентацию. Дона Карлетта предложила ей поэкспериментировать с состоянием легкой дезориентации. Женщина захихикала; она была у еще одной края бездны, которую нужно было преодолеть, чтобы идти дальше. Она хотела попробовать, но немного боялась. Дона Карлетта понимала ее страх и попробовала делать движения за нее. Женщина с удовольствием наблюдала за доной Карлеттой. Затем дона Карлетта сказала, что понимает потребность женщины в устойчивости и предложила ей разыгрывать дезориентацию всего полминуты, а затем вернуться к обычной уравновешенности. Женщина согласилась. Дона Карлетта сказала, что знаки головокружения и дезориентации – это, возможно, просто начало процесса, и не исключено, что он будет развертываться захватывающим образом.

Когда женщина начала двигаться, ее жесты стали развертываться, и ей начало казаться, будто она плавает в пространстве в невесомости. Она начала смеяться и чувствовала себя свободной и счастливой. Она сказала, что обычно в своей жизни считала необходимым делать все очень пунктуально и прямолинейно. Это чувство невесомости и независимости было тем, в чем она гораздо больше нуждалась в жизни. Дона Карлетта указала, что первоначальное название «споткнуться» было лишь самым началом этого глубокого переживания невесомости, которое пыталось возникать.

Три раза у края

Дона Карлетта прибавила, что если бы эта женщина три раза подряд отрицательно реагировала на ее предложения, то она бы оставила попытки и следовала тому, что бы еще происходило. Это бы означало, что процесс идет в другом направлении. Она сказала, что обратная связь – это главная направляющая сила в определении того, куда следует двигаться. Концепция «трех раз у края» – одно из основных правил Орла. Пробуйте три раза, и если человек не принимает предложение, оставьте это и следуйте тому, что возникает.

Существуют многочисленные причины, по которым люди будут решать не идти через край. Возможно, выбрано неподходящее время; быть может, еще слишком рано, и человеку нужно больше времени, чтобы у него установилось с вами чувство доверия и безопасности. Возможно, человеку еще недостает модели для этого нового поведения. Другим людям нужно двигаться медленно и постепенно, поскольку в прошлом их всегда подталкивали к тем или иным поступкам, а они не могли себя защитить. В таком случае последовательный ответ «нет» на ваше предложение сам по себе может быть важным процессом, способом человека защищаться и бороться за то, чего он хочет.

Изменения структур процесса

Дона Карлетта закончила обсуждение структуры процесса обращением к рациональному уму Мэри. Она сказала: «Хотя у нас действительно есть долгосрочные аспекты наших процессов, сопровождающие нас на протяжении всей жизни, тонкие оттенки наших процессов постоянно изменяются и преобразуются.

Поэтому мы должны быть осмотрительными, и не привязываться ни к какой структуре процесса. Структура меняется, как меняемся мы и Дао». Она сказала, что для нее прелесть процессуальной работы состоит в постоянно развивающейся попытке приспосабливаться к течению реки и следовать ему.

Дона Карлетта признала, что легче говорить о течении, чем действительно быть текучим! Она вспомнила недавний сеанс разбора случая, который проводила неделю назад, в ходе которого она дала женщине-терапевту кое-какие советы. Встретившись со своим клиентом в следующий раз, терапевт попробовала следовать этим советам. Теперь она жаловалась, что методы, которым она научилась, судя по всему, не помогают ее клиенту. Дона Карлетта спросила, что происходило с клиентом. Терапевт описала сеанс, в котором клиент был в совершенно другом настроении и состоянии сознания, и находился в другой ситуации, чем во время предыдущего сеанса. Дао изменилось и, разумеется, предложения для прошлой недели не подходили для этого конкретного момента! Однако, терапевт настолько зациклилась на том, чему она научилась, что не замечала появившийся новый процесс. Дона Карлетта напомнила, что любое предложение полезно лишь временно.

Дона Карлетта заметила обеспокоенное выражение лица Мэри. Мэри спросила, будет ли она когда-нибудь такой текучей, сможет ли она действительно иметь ум новичка? Дона Карлетта утешила ее, сказав, что если Мэри не чувствует себя текучей, то это тоже часть Дао; что ей следует быть негибкой сознательно и следовать процессу, который из этого развертывается. Она также напомнила Мэри о ее фундаментальной природе, о том, что она – необычный и мечтательный человек, всегда старавшийся держаться в рамках повседневной реальности. Мэри согласилась, что текучесть – это основная часть ее природы, которую она любит, но стесняется ее показывать.

Дона Карлетта выглядела вполне успокоенной. Она знала, что, в конце концов, время и жизненный опыт научат Мэри этим принципам. Она вспоминала слова Орла о том, что жизнь и смерть – это величайшие учителя Дао. В конечном счете, всякий следует реке.

Занятие 1

Многим из соучеников Мэри, как начинающим, так и продолжающим обучение, было трудно выявлять структуры процесса. Дона Карлетта говорила им, что недостаток ясности в отношении структуры процесса бывает одной из главных причин, по которым терапевты оказываются в тупике в своей работе с клиентами и нуждаются в руководстве наставников. Дона Карлетта с удивлением обнаруживала, что терапевты очень часто видят структуру в перевернутом виде. Поэтому она создала занятие для обсуждения методов, позволяющих находить структуру процесса, прислушиваясь к языку человека, замечая его поведение и выискивая «призраки». Занятия должны были проходить в течение двух вечеров подряд. (Второе занятие можно найти в Главе 7.)

В начале занятия дона Карлетта высказала предостережение, сходное с теми, что вы находите на сигаретных пачках. Она сказала: «Точное и аналитическое мышление, которое мы будем исследовать сегодня вечером, может быть вредным для исследовательских и терапевтических стилей тех из вас, кому ближе более интуитивный или задумчивый подход к изучению других людей и работе с ними». Она даже сказала, что в действительности сама принадлежит к этой категории, и быть может лучше всего было бы отменить занятие!

Эти поразительные замечания высвободили групповой процесс. У многих людей были сильные чувства в отношении этой темы. Учащиеся, принадлежащие к чувствительному и интуитивному типу личности, испытали облегчение, так как дона Карлетта высказала их скрытые мысли. На самом деле, просто услышать констатацию этой проблемы было для них источником облегчения и смелости, чтобы продолжать. Другие говорили, что выявление структуры процесса – это ключевая часть их обучения, и что это самое важное занятие. Немногие заявляли, что им нужно это знание, чтобы полагаться на него в случае проблем, хотя тема их не очень интересует. Было небольшое число продвинутых учащихся, которым казалось, что это занятие – нечто хорошо известное, и что материал будет им скучен. Другие так много раз пытались находить структуру процесса и терпели неудачу, что практически сдались, считая это безнадежным.

Что она выпустила на свободу? Дона Карлетта, несомненно, разбудила множество эмоций. Люди так живо реагировали (положительно или отрицательно) на тему занятия, что она сочла это самым подходящим моментом для того, чтобы двинуться вперед. Внезапно дона Карлетта запрыгала и заявила, как многим показалось, неоправданно веселым тоном: «Хорошо, давайте начнем!». Она сказала, что для начала перескажет нам устное высказывание собственного клиента и будет просить нас различить в этой фразе структуру процесса.

В качестве предисловия ко всему этому, дона Карлетта сказала, что примеры, которые она будет приводить в этом занятии, представляют собой краткие высказывания и обобщенные взаимообмены, которые не отражают тонкость и сложность процессов реальных людей. Вместо этого, они задуманы как средства, чтобы помогать нам на практике узнавать о структурах процесса и получать от этого удовольствие. Она также напомнила всем, что ярлыки, которые мы даем первичным и вторичным процессам – это статичные сокращения динамических переживаний. Однако она подчеркнула, что можно узнавать очень многое, просто прислушиваясь к тому, что говорят люди.

Она сказала, что ее клиент недавно заявил ей: «Я очень аккуратный человек. Я не выношу, когда мои соседи устраивают беспорядок и все разбрасывают».

«Это очень простой пример, – сказала она. – Какую структуру процесса вы представляете себе, исходя из этой фразы?» Она напомнила нам, что первичный процесс показывает те вещи, с которыми человек отождествляется, а вторичный процесс включает в себя те переживания, с которыми человек не отождествляется. Кто-то сказал: «Тот человек отождествляется с аккуратностью, значит вторичный процесс – это соседи, устраивающие беспорядок».

Дона Карлетта сказала, что это верно, и пояснила свою мысль немного подробнее. «Если вы прислушиваетесь к чьим-либо словам, то можете выявить структуру процесса из того, как этот человек использует язык. Те элементы, которые связаны с «Я», более первичны, составляют часть идентичности человека и близки к осознанию. Те элементы, которые «случаются с человеком» – о чем сигнализирует использование глаголов в пассивном залоге – и те элементы, что «не являются» человеком («не я»), более вторичны. Аспекты вторичного процесса более удалены от осознания и текущей идентичности человека». Некоторые учащиеся, нервничавшие в начале занятия, почувствовали себя немного увереннее.

Дона Карлетта напомнила слушателям, что каналы тоже составляют часть структуры. Она сказала, что можно также выяснять, какие каналы более заняты или более близки к идентичности человека, а какие не заняты, или более далеки от его идентичности. Она повторила принадлежащее Орлу описание шести чувственно-ориентированных каналов (зрительный, слуховой, проприоцептивный, кинестетический, канал отношений и канал мира). Некоторые каналы используются с большим осознанием и составляют часть нашего первичного процесса. Например, в западных культурах многие люди занимают осознанием зрительный канал. Другие каналы, например, проприоцепция, могут использоваться с меньшим осознанием и потому остаются незанятыми.

Она предложила учащимся подумать о ком-то, кто говорит: «Я видел собак, бегущих через улицу».

Она сказала, что в этом случае занятый канал – зрительный («Я видел»), в то время как канал кинестезии или движения является не занятым («собак, бегущих через улицу») В канале движения (кинестетическом) происходит вторичный опыт и потому он остается не занятым.

Дона Карлетта повесила на доску следующий список, чтобы помочь всем научиться нескольким методам слушания, помогающим выявлять вторичные процессы, которые могут возникать в словесном общении. Она взяла этот перечень из одного из недавних занятий Орла по работе со сновидениями:

♦ Прислушивайтесь к пассивным глаголам в речи человека.

♦ Прислушивайтесь к словам, на которых делается акцент.

♦ Прислушивайтесь к употреблению иностранных слов.

♦ Замечайте быстрые изменения голоса человека, например, внезапные высокие ноты после множества низких нот.

♦ Обращайте внимание на недостающие слова – моменты, когда человек не может найти подходящее слово, или на неоконченные фразы.

Орел назвал это «дверями сновидения». Дона Карлетта сказала, что как только вы замечаете любой из этих сигналов или дверей сновидения, вы можете просить человека сосредоточиться на таких моментах и более полно исследовать эти вторичные переживания.

На этом этапе учащиеся «всезнайки» откидывались в своих креслах и вздыхали, говоря, что это было слишком легко. Они как будто тонули в своих креслах, готовясь к скучному вечеру. С веселым огоньком в глазах, дона Карлетта спросила: «Кто может ответить на это?»

«У меня нет ничего конкретного, чтобы над этим работать». Кто-то сказал: «Этот человек не хочет сосредоточиваться ни на чем». Еще кто-то ответил: «Это, вероятно, означает, что у этого человека есть нечто конкретное, чтобы над этим работать, но он этого опасается. Это вторичное. Первичный процесс – это не иметь ничего конкретного, над чем работать».

«Правильно», – сказала дона Карлетта. Она вспомнила, как Орел много раз указывал, что когда кто-то говорит, что у него «нет» чего либо, это может означать, что имеется «нечто» конкретное, чтобы над этим работать, но оно не признается или находится дальше от осознания человека. Одна возможность состоит в том, чтобы сказать этому человеку: «Чего именно у вас нет, чтобы над этим работать?»

Переформулирование и настроение

Некоторые люди были сбиты с толку и слегка разволновались. Дона Карлетта сказала: «Прекрасно! На самом деле, вы – лучшие учащиеся в этой комнате! Почему? Потому что для того, чтобы действительно понимать структуру процесса, вы должны быть настроены на поведение человека. Умно не быть полностью уверенным, когда слышишь простую фразу! Не наблюдая поведение человека и не прислушиваясь к тому, как он говорит, вы не можете быть полностью уверены относительно того, что первично, а что вторично. Например, возможно, что в только что упомянутой фразе человек чувствует, что он “обязан” над чем-то работать, но не хочет этого делать».

«Поэтому, – продолжала она, – вы должны обращать внимание на то, как человек говорит “я”. Замечайте, какое настроение связано с его первичным процессом». Она сказала, что при выяснении всего этого очень полезен прием, именуемый «переформулированием»: изложение переживаний человека по-другому, начиная с «Я чувствую то или это или отождествляюсь с тем или этим, а это со мной происходит». Давайте исследуем это высказывание (говорит с волнением и страхом в голосе): «Ах, мне кажется, будто я исчезаю, я больше не могу себя определять!» Один учащийся вскочил и сказал, что этот человек, очевидно, нуждается в большем чувстве устойчивости, и что это чувство вторично. Другой возразил, что все обстоит наоборот.

Дона Карлетта указала, что важно замечать, как или в каком настроении эта женщина говорит, что не хочет исчезать. Кто-то сказал, что это звучало так, будто это чувство тревожит и пугает женщину. «Правильно, – сказала дона Карлетта, а затем спросила группу: – Если бы нам было нужно переформулировать эту фразу, что бы, по-вашему, женщина ассоциировала с “я”?»

Один учащийся сказал: «Она, вероятно, говорила бы: “Я хочу быть основательной и понятной и точно знать, как себя определять”». Он продолжал: «Вторичный процесс, то, что с ней происходит – это необычное чувство исчезновения». «Да, – сказала дона Карлетта. – И мы могли бы переформулировать это так: “Происходит что-то странное. Я исчезаю, и мне это не нравится. Это меня тревожит”».

Затем она рассказала всю историю процесса этого клиента. Она сказала, что когда эта женщина начинала свою работу, ее раздражали ее наручные часы и она их сняла. Работая со своим терапевтом, она вроде бы хотела быть полностью сосредоточенной на общении, но ее внимание рассеивалось и она, сама того не желая, не отвечала на вопросы терапевта. Дона Карлетта сказала, что женщина уже была посреди процесса исчезновения (хотя и бессознательно) и не отдавала себе в этом отчета. Одной частью ее сигнала было: «Да, я здесь, чтобы общаться», а другим, более вторичным двойным сигналом было переживание рассеивания внимания и избавления от наручных часов.

Чтобы дальше экспериментировать с переформулированием, дона Карлетта предложила следующий пример:

Мужчина работает с движением и затем говорит удивленным голосом: «Я переходил из одного состояния в другое, сам не зная как!»

После долгого обсуждения, дона Карлетта сказала, что этот мужчина описывает паттерн своего процесса; глубокие состояния случаются без какого-либо ощутимого перехода между ними. Из чувственного качества его высказывания можно сделать вывод, что первично он хочет знать, как он попал из «а» в «б». Но удивление в его голосе показывает, что «незнание как» вторично. Оно с ним случается. Дона Карлетта сказала, что вспоминает работу Орла с этим человеком. Следуя вторичному процессу этого мужчины, Орел побуждал его на время оставить линейный (первичный) ум и позволить себе сменять состояния спонтанно, не думая.

Дона Карлетта привела еще один пример:

Мужчина, рассказывая о своих взаимодействиях с людьми, с которыми он в ссоре, говорит: «Это ужасно, я просто сдаюсь и не разговариваю! Я этого не выношу».

Дона Карлетта попросила слушателей переформулировать эту фразу. Многие были уверены, что этому мужчине нужно находить в себе силы и не сдаваться в конфликтных ситуациях. Они были удивлены переформулировкой доны Карлетты: «Я – человек, который хочет стоять за себя, но я такой бестолковый, и по какой-то причине этого не делаю. Это мне противно!». Здесь мужчина настроен против своего уступчивого поведения. Сдаваться и не разговаривать для него вторичны; они с ним случаются. Дона Карлетта сказала, что если позволить этому не признаваемому переживанию развертываться, это могло бы вести к неожиданным альтернативам, вроде различных форм невербального выражения, трансовых состояний или медитации.

Пример: быть матерью

Чтобы закончить первое вечернее занятие, дона Карлетта выбрала один из своих «специальных» примеров, которые она приберегает для особых случаев. Она попросила слушателей собраться небольшими группами и определить структуру процесса. Она сказала, что все должны вернуться через десять минут. Тогда она выслушает их идеи, пояснит структуру и более подробно опишет общий процесс женщины, о которой идет речь.

На большом семинаре женщина примерно сорока лет работала в группе с Орлом. Она сказала, что у нее трое детей и с отвращением добавила: «Мне противно быть матерью. Хватит с меня!»

Слушатели собрались небольшими группами и горячо спорили. Когда все снова собрались вместе, начался общий спор относительно структуры. Дона Карлетта была довольна общим возбуждением. Выслушав их идеи, она предложила собственную интерпретацию. «Кажется, наиболее естественным думать, что вторичный процесс женщины состоит в том, чтобы выйти из идентичности материнства. Она говорит, что сыта этим по горло». Дона Карлетта вставила, что вполне способна понять, о чем говорит эта женщина!

Однако дона Карлетта продолжала: «Переформулируя то, что выражает эта женщина, мы могли бы сказать: «Я не хочу быть матерью. Я хочу от этого освободиться!». Это ее первичный процесс, желание перестать быть матерью и быть свободной. Поэтому, как ни парадоксально, в этот момент «быть матерью» для нее вторично. Это с ней происходит, и ей некуда от этого деться. Тут некоторые слушатели почувствовали себя совершенно сбитыми с толку, и им понадобилось выпить воды, чтобы продолжать!

После короткой паузы пока они пили, дона Карлетта заверила всех, что остальные подробности взаимодействия между Орлом и этой женщиной помогут прояснить ситуацию, и все снова почувствуют твердую почву под ногами. Она описала ситуацию следующим образом:

Клиентка: Мне не нравится быть матерью. Мне нравится испытывать материнские чувства, но не быть матерью. (Здесь она говорит, что согласна испытывать материнские чувства, это ближе к ее первичному процессу – но не «быть матерью».)

Орел: В чем разница?

Клиентка: Материнские чувства означают тепло и заботу. Быть матерью означает позволять всем себя использовать.

Орел (предполагая, что ее вторичный процесс, возможно, имеет отношение к тому, чтобы действительно быть матерью): Поэкспериментируйте с тем, чтобы позволять всем себя использовать!

(Женщина внезапно хихикнула, застыла, и стала невнятно бормотать. Она была у края. Спустя некоторое время, она глубоко вздохнула и попыталась погрузиться глубже в переживание «позволения себя использовать».)

Дона Карлетта признала, что это противоречит нашему рациональному образу мыслей, но призвала всех подходить к ситуации с «умом новичка». «В чем здесь могла бы заключаться мудрость природы? И что такое “позволять себя использовать” Мы не знаем, что это в действительности означает, пока это не развернется дальше».

Женщина начала чувствовать, что такое «позволять всем себя использовать»: она оглядывала комнату, излучая открытость ко всему, чему нужно было происходить. В этот момент многие из других женщин, участвовавших в семинаре, спонтанно собрались вокруг нее. Заметив это, Орел сказал: «Должно быть, в вас есть что-то сближающее людей». Обращаясь к собравшимся вокруг нее, женщина сказала, что чувствует себя мудрой старой женщиной, которая может быть внимательной ко всякому и давать советы относительно смысла жизни. Она сказала, что чувствует себя матерью мира, всех людей и особенно женщин. Было очевидно, что женщины, которые собрались вокруг нее, ожидали от нее этого учения. Насколько иначе развернулось это чувство «позволения себя использовать» по сравнению с тем, что мы могли представлять себе заранее!

Структура процесса и «призраки»

В заключение этого вечера дона Карлетта хотела поговорить кое о чем забавном. Она сказала, что это одна из ее любимых тем – призраки. Она сказала, что там, где она живет, призраки представляют собой совершенно естественную часть повседневной жизни, однако она понимает – на Земле так думают далеко не все. Дона Карлетта пояснила, что с точки зрения процессуальной работы, призраки (как упоминалось ранее) – это те аспекты переживания человека, которые он подразумевает, но не выражает прямо. Призраки – это вторичные переживания, которые пытаются достичь осознания.

Дона Карлетта сказала, что по существу, для того, чтобы видеть призраков, нужны специальные очки. Для этого случая она принесла упаковку нелепо выглядящих психоделических очков и раздала их всем присутствовавшим. Они были похожи на те стереоочки, которые в 60-е годы раздавали во время психоделических киносеансов. Все слушатели быстро надели их, чтобы уйти от структур, скрытых во фразах. Дона Карлетта надеялась, что очки помогут каждому получить доступ к своему внутреннему месту магической силы и увидеть скрытых призраков в следующем примере:

Женщина с испуганным видом входит в кабинет своего терапевта. Ее голова опущена. Она выглядит растерянной.

Дона Карлетта спросила: «Вы видите призрака? Какую фигуру может подразумевать поведение этой женщины – ту часть, которая присутствует, но не вполне представлена? Если

поведение этой женщины – это часть сюжета, можете ли вы представить себе еще один персонаж этого сюжета?»

Кто-то правильно ответил: «Здесь призрак – это фигура критика, который смотрит на нее с осуждением». Дона Карлетта продолжила, сказав, что из поведения женщины также можно сделать вывод, что она в большей степени отождествляется с жертвой этой недоброжелательной фигуры. Эта фигура критика – ее вторичный процесс. Возможно, при дальнейшем развертывании этого вторичного элемента, он мог бы стать поддерживающим элементом ее собственной способности критического мышления.

Какая-то слушательница сказала, что представила себе еще одного призрака – теплую и любящую фигуру, поддерживающую женщину. «Правильно», – сказала дона Карлетта и спросила, как этот призрак мог бы выражать себя во взаимодействии клиентки с терапевтом. Кто-то сказал, что у терапевта, возможно, были теплые материнские чувства по отношению к этой женщине. Следовательно, призрак мог проявляться в собственных чувствах терапевта.

Дона Карлетта сказала, что знает многих чувственно-ориентированных терапевтов, которые действительно распознают призраков в тонких чувствах, испытываемых ими при работе с отдельными клиентами. Представьте себе следующее:

Терапевт рассказывал, что в присутствии своего клиента он чувствует себя как крохотный муравей перед огромным чудовищем.

Реакции терапевта помогли выявить в поле клиента две части: одну часть, которая боится, и другую, крайне могущественную. В этом случае клиент, в действительности, отождествлялся с пугливой частью. Его вторичным процессом было большое количество силы, с которой у него пока еще не было контакта.

Затем дона Карлетта привела один из своих любимых примеров, который узнала от Орла много лет назад.

Женщина входит в ваш кабинет, ложится на пол и прислоняется к подушке, приставленной к стене. Она говорит, что ее жизнь ей отвратительна.

«Если вы взглянете на ее позу, – сказала дона Карлетта, – то заметите, что она лежит; она отождествляется с тем, что она несчастная и больная и ей нужно лежать. Где в ее позе призрак?» Кто-то ответил: «Это подушка или стена, то, к чему она прислоняется!» «Правильно, – сказала дона Карлетта. – Если бы женщина исследовала это переживание себя как стены, то оно могло бы развернуться в поддерживающую и успокаивающую часть ее самой, в которой она нуждается, но пока еще не установила с ней контакт».

Призраки как симптомы и пристрастия

Дона Карлетта напомнила всем, что у каждого симптома есть две части. Если у вас боль, то есть одна часть, испытывающая боль, и другая часть, вызывающая боль. Одно из этих переживаний будет ближе к первичному процессу, а другое – ближе к вторичному процессу.

Дона Карлетта предложила всем вообразить, что у них зуд! Некоторые засмеялись, думая, что это легко. Она спросила: «Какова анатомия зуда? Что происходит? Есть кто-то, кому хочется почесаться и… Какова призрачная часть, сила, которую мы не можем видеть?» Кто-то сказал: «Нечто, заставляющее вас хотеть почесаться! Щекотун!». Дона Карлетта признала, что это верно! Обычно человек отождествляется с почесыванием и ослаблением того раздражающего ощущения, но вторичный уровень – это часть, создающая зуд.

Она рассказала историю о стеснительной женщине, у которой часто бывал зуд. Когда эта женщина изображала «щекотуна», она начала прикасаться к другим людям и даже стала причинять им неудобство. Это было по ту сторону ее края; обычно она чувствовала, что ей не следует вторгаться в частные пространства других людей. Но на самом деле щекотун хотел расшевелить людей и заставить их заниматься всем тем, что ее интересовало.

Дона Карлетта напомнила, что при выявлении структуры процесса, связанной с симптомами, следует проявлять настойчивость. Она может быть очень хитрой. Например, она описала мужчину, говорившего, что он чувствует себя «пойманным в ловушку» своими симптомами и хочет «вырваться». Большинство людей думали, что этому человеку следует «вырваться», как если бы это всегда было наилучшим терапевтическим выбором. «Однако, если мы не будем спешить с выводами, – сказала дона Карлетта, – то поймем, что этот человек отождествляется с желанием вырваться, в то время как чувство нахождения в ловушке вторично. Когда мужчина развертывал это переживание «нахождения в ловушке», оказалось, что его вторичный процесс превратился в желание углубляться в себя и медитировать, что явно отличается от его первоначального опыта «нахождения в ловушке».

Дона Карлетта напомнила всем об открытии Орла: выяснилось, что зависимости или пристрастия тоже содержат в себе два процесса. Чтобы помочь слушателем это понять, она попросила каждого вспомнить одно из своих пристрастий и состояние, которое вызывает это пристрастие. Затем она удивила их, спросив: «Что было до того, как случалось это состояние? Реакцией на что было это измененное состояние? Когда кто-нибудь находится в этом измененном состоянии, предшествующее состояние сознания, от которого он уходит – это призрак».

Она продолжала: «Подумайте о ком-то, кто пьет много кофе, когда идет на работу. Этому человеку нравятся хорошее настроение и энергия, которые ему дает кофе. Но эта потребность пить кофе подразумевает другое состояние, от которого он уходит. Состояние потребности в кофе может быть реакцией на предшествующее переживание сонливости, утомления или депрессии. Работать над этой зависимостью – значит сосредоточиваться на обоих процессах, конфликтующих друг с другом».

Дона Карлетта закончила занятие, посоветовав слушателям при всякой возможности надевать имеющиеся у них специальные очки и обнаруживать призраков в словах, поведении, симптомах и пристрастиях других людей.

Занятие 2

На заключительном занятии по этой теме дона Карлетта говорила о том, как структура процесса выражается посредством поведения, двойных сигналов и движения.

Поведение, двойные сигналы и движение

Одно время дона Карлетта была актрисой-любительницей и очень хотела снова пробудить в себе это увлечение, разыгрывая некоторые из своих примеров. Перед тем, как начать, она, как и на первом занятии, предупредила слушателей, что будет использовать упрощенные примеры, однако они могут быть более поучительными и сложными, чем кажутся на первый взгляд. Она действительно начала опасаться, что из-за ее любви к подробностям, ее объяснения могут показаться слишком техническими и формальными по сравнению с ее подлинным чувством работы: открытости к клиентам и стремления следовать течению природы. Однако она заверила нас, что подробности, которые она будет сообщать, призваны помогать терапевту в еще большей степени осознавать красоту и уникальность процесса любого человека. Она также заверила всех, что эти идеи со временем, вольются в личный стиль каждого из нас и станут его невидимым и текучим аспектом.

Затем она сказала, что будет играть роль клиента, и попросила кого-либо из слушателей взять на себя роль терапевта. Она попросила терапевта встать и приветствовать ее (в роли клиента). Они вдвоем разыгрывали сцену, и вот что происходило:

Клиентка входит в кабинет. Терапевт подходит к ней, чтобы поздороваться. Клиентка слабо улыбается в направлении терапевта, говорит, что ей приятно быть здесь, и несколько поспешно и неожиданно проходит мимо терапевта и садится.

Никто из группы точно не знал, что сказать. Дона Карлетта сказала: «Вот действительно интересный факт: то, что люди делают со своими телами – в особенности, те вещи, которые выделяются или оказываются неожиданным, – часто представляют собой не вполне осознаваемые человеком вторичные процессы». (Более подробно об этом говорится в Главе 8.)

«Учитывая этот факт, какой могла бы быть структура процесса этой клиентки?» – спросила она. Кто-то ответил: «Я бы предположил, что вторичный процесс этой женщины имеет отношение к следованию самой себе, поскольку она поспешно и резко уходит, когда с ней здороваются». «Да, – сказала дона Карлетта. – А что это подразумевает в отношении ее первичного процесса?» Кто-то из слушателей сказал: «Возможно, эта женщина всегда следует тому, что говорят другие люди».

Дона Карлетта опять сказала: «Да, это верно. В действительности, первичным намерением этой женщины было получение совета или помощи от терапевта, в то время как ее вторичный процесс касался обретения доступа к ее собственному чувству силы и направления». Если бы эта женщина осознавала свой первичный процесс, то могла бы сказать: «Мне бы хотелось направлять процесс общения во взаимоотношениях, но мой первичный процесс не позволяет мне это делать. Обычно я чувствую, что должна разделять взгляды другого человека».

Затем дона Карлетта разыграла еще один пример:

Женщина говорит: «Я чувствую, что моя подруга всегда меня оттесняет» (говоря это, она делает одной из рук резкое режущее или отрезающее движение).

Многие слушатели знали, что движение ее руки было типичным двойным сигналом. Одна часть женщины, ее первичная часть, расстроена поведением подруги. Вторичным элементом в ее поведении было режущее движение руки. Иными словами, способность подруги оттеснять для этой женщины вторична. Развертывая это движение, женщина обнаружила авторитетную и язвительную часть себя, которую не очень хорошо знала.

Затем, с помощью одного из слушателей, дона Карлетта представила один из своих любимых случаев:

Западная пара совместно работает над своими взаимоотношениями. У них множество проблем и они постоянно ссорятся. В конце работы, поднимаясь, чтобы уйти, они спонтанно коротко кланяются друг другу.

Дона Карлетта объяснила, что эта пара отождествляется с работой над своими отношениями и разрешением проблем. Их вторичный процесс, спонтанный поклон, обнаруживает глубокое духовное начало, которое связывает их друг с другом и выходит за пределы их проблем и затруднений. Как терапевт, вы могли попросить их постараться получить доступ к этому духовному измерению и поддерживать с ним контакт, разбираясь со своими проблемами.

Затем она представила типичную ситуацию, которая тем не менее нередко ставит терапевта в тупик:

Мужчина говорит, что он находится в тупике и нуждается в вашей помощи. Он говорит, что отчаялся, так как ничего не может сделать со своими проблемами. Вы, терапевт, изо всех сил стараетесь помочь, но ничто из того, что вы делаете не оказывается вполне правильным; ни один из ваших методов не оказывается полезным этому человеку. Хотя он вам улыбается, при дальнейшем исследовании оказывается, что он реагирует отрицательно, искусно отвергая все ваши предположения – опуская взгляд, когда вы высказываете рекомендацию и не отвечая на ваши вопросы.

Дона Карлетта сказала, что в такого рода ситуации терапевты часто обращаются за советом к наставникам; некоторые терапевты начинают чувствовать себя неадекватными, хотя и не зная почему, а других начинает раздражать то, что клиент не следует ничему из того, что они говорят! В любом случае, имеющаяся у терапевта общая картина затуманивается.

В этом случае клиент на первичном уровне просит о помощи, в то время как на вторичном отвергает все, что предлагает терапевт. Однако этот человек не отождествляется с отрицанием помощи терапевта. Дона Карлетта спросила слушателей, как они могли бы переформулировать этот процесс. Есть такая возможность: «На первичном уровне я нахожусь в тупике и несчастен в жизни, и это никогда не изменится. Мой вторичный процесс говорит “нет” всему, и именно здесь заключена моя сила, хотя я не имею к ней сознательного доступа. У меня много сил и идей относительно моей жизни, которые я не решаюсь раскрывать». (Более подробно о процессе такого типа говорится в Главе 20.)

Менее известный, более загадочный сигнал

Теперь дона Карлетта привела еще один интересный пример, который содержит в себе полезный прием: если вы зашли в тупик относительно структуры, попробуйте определить, с какими невербальными сигналами человек отождествляется, а с какими – нет.

Мужчина говорит, что ему кажется, будто есть какая-то помеха, которая заставляет его держаться в стороне от людей. Его руки трясутся, как будто выражая качество этой помехи. Затем он говорит, что иногда бывает собранным, находясь с людьми. Говоря это, он стоит в собранной позе, твердо стоя на ногах, и его лицо выражает удовлетворение.

Для понимания структуры в этом примере, полезно спросить: «Какие сигналы более известны, более понятны и более соответствуют клиенту?» Эти сигналы ближе к его первичному процессу. Менее известные и более загадочные сигналы – это аспекты его вторичного процесса.

В этом примере мужчина в большей степени отождествляется с собранностью. Когда он стоит в уравновешенной позе, его движения выглядят согласующимися с тем, что он говорит: судя по всему, они ему нравятся и мы их легко понимаем. Его движения похожи на законченную фразу, которую мы понимаем, например: «Я очень собранный и доволен этим». С другой стороны, трясущиеся руки – это более загадочный сигнал. Мы не понимаем, что выражает это движение. Оно похоже на неоконченную фразу, прерывающуюся на середине, например: «Я трясусь и создаю помехи, поскольку…». Следовательно, более неизвестный, загадочный вторичный элемент – это то, что словесно описывает как «помеху», а телесно – посредством трясущихся рук. Развертывая эту «помеху», мужчина начал приплясывать, так как соприкоснулся со своим горячим желанием порождать и привносить в свои отношения с другими массу энергии и возбуждения.

Полезно знать, как различать первичные и вторичные телесные движения и сигналы. Первичные телесные сигналы согласуются с тем, что мы намереваемся выразить, и бывают завершенными. Они легко доступны нашему пониманию. Они похожи на законченные фразы, которые мы можем понимать. С другой стороны, вторичные сигналы бывают незавершенными и негармоничными. Мы не можем их понимать. Они не согласуются с нашим первичным намерением или нашей идентичностью. Они похожи на сообщения, которые начинаются, но не заканчиваются. Поэтому «помеха», которую описывает этот мужчина, равно как и его трясущиеся руки, как бы повисают в воздухе. Мы не знаем, что они означают или где они находятся, тогда как его собранность более понятна, согласуется с тем, чего он хочет, и носит законченный характер.

Еще один способ думать о вторичном процессе состоит в том, чтобы спрашивать: «Где происходит сновидение?» Иными словами, где имеет место более загадочная и неизвестная информация? Возможно, вторичные переживания сновидения происходят как раз, когда вы не смотрите. Возможно, вы сосредоточиваетесь на чем-то одном, и вдруг случается нечто спонтанное и непредсказуемое. Представьте себе, что вы здороваетесь с одной из своих клиенток, входящей в комнату. Ее на мгновение отвлекает пение птицы за окном или она слегка спотыкается на ровном месте. Эти вещи могут быть указаниями на появляющиеся вторичные процессы. Если вы ненадолго встаете, чтобы приготовить чай, нередко проявляется вторичный элемент. Человек может посмотреть в зеркало или осесть в своем кресле. Все это пути в более глубокий процесс сновидения.

Наименее представленная часть

Дона Карлетта сказала, что самый легкий способ понимания вторичных процессов состоит в том, чтобы думать о них как о наименее представленной части общей картины. Вместо того, чтобы разбираться во всех переживаниях, вы просто можете искать аспект опыта человека, находящийся дальше всего от его осознания – тот, о котором нам меньше всего известно. Именно там в данный момент наиболее сильно проявляется процесс сновидения.

Попробуйте найти «наименее представленную часть» в следующем примере:

Женщина возбужденно и с удивлением в голосе говорит: «Я так счастлива, я просто не могу в это поверить! (Пауза. Затем, немного более приглушенным голосом.) Я думала о работе над моим симптомом. Давайте этим займемся».

В этом примере у женщины как будто есть план – сосредоточиться на своем телесном симптоме. Однако, наименее представленная часть, самый вторичный элемент – это переживание счастья. Оно возникает спонтанно, и женщина сразу сменяет тему. Откуда это известно? Эта женщина говорит с восторгом и удивлением: «Я не могу в это поверить!» Следовательно, есть ее часть, которая не может поверить, что она способна быть счастливой. Для нее это неизвестный опыт.

Если бы она осознавала этот процесс, то могла бы сказать: «Я не могу поверить, что я так счастлива, поскольку я чувствую себя несчастной и думаю или привыкла, что может быть только так. У меня должна быть проблема. Для меня невозможно просто быть счастливой!»

Континуум

На этом этапе дона Карлетта начала беспокоиться, как бы то, что она хотела делать дальше, не вызвало настоящего смятения. Она опасалась, что испортит всем настроение и полностью нас ошарашит, если продолжит обсуждение. Она даже сказала, что всем, кто хочет пойти домой, следует это сделать сейчас, и она отнесется к этому с полным пониманием. Она поведала нам, что те вещи, о которых ей сейчас хотелось бы поговорить, до сих пор не дают ей покоя, и она провела много бессонных ночей, стараясь их понять. Однако она сказала, что ни один человек, будучи в здравом уме, не обязан страдать от ее несколько заумных теорий, и если кто-то хочет уйти, она не обидится. Разумеется, ушли очень немногие, за исключением пары человек, которые заранее договорились вместе пообедать.

Дона Карлетта сказала, что на самом деле структура процесса более сложна, чем простое знание того, что первично, а что вторично, поскольку имеется много аспектов переживания человека, одни из которых будут ближе к его первичной идентичности, а другие дальше от нее. Она предложила образ огромного континуума опыта, одна часть которого окрашена ярче всего, указывая на идентичность человека, причем одни переживания находятся ближе к этой яркой части, а другие дальше от нее.

В качестве продолжения она привела следующий пример:

Некая женщина встает, чтобы работать на семинаре. Она говорит, что люди всегда к ней плохо относятся, и она стесняется стоять в группе. Она кажется себе никудышной и боится, что другие тоже так думают. И ей кажется, что у нее на спине сидит ведьма.

Прежде чем продолжить разбирать этот пример, дона Карлетта стала излагать свою теорию, которая, по ее словам, действительно полезна, только когда все остальное не привело к успеху. Она спрашивала, как мы можем, учитывая сложность любого данного процесса (и «континуум», который она упоминала ранее), знать, представлено ли одно переживание в большей степени, чем другое? Она предложила следующие ключи для определения того, является ли что-то достаточно хорошо представленным и близким к идентичности человека:

1. Близость к идентичности человека. Насколько это конкретное переживание близко к идентичности человека? Чем оно ближе, тем первичнее. Чем более оно неизвестно для идентичности человека или возмущает ее, тем более оно вторично.

2. доступность. Насколько легко человек будет способен сознательно переживать этот аспект своего процесса по сравнению с другими аспектами? Если это сравнительно легко, то этот аспект ближе к первичному процессу.

3. количество информации. Если вы попросили человека как можно больше рассказать о своем переживании, то насколько много он будет способен сказать? Если он знает или описывает это переживание недостаточно, то оно более вторично.

4. Спонтанность и непредсказуемость. Возникает ли это переживание спонтанно? Носит ли оно непредсказуемый и загадочный характер, или же более знакомо и предсказуемо? Чем менее известно и более спонтанно переживание, тем ближе оно к вторичному процессу человека.

Дона Карлетта вернулась к предыдущему примеру. Здесь оказывается, что женщина могла бы многое рассказать о себе как жертве и о том, как плохо она себя чувствует все время, а также о том, как люди ее критикуют. Она могла бы пересказать вам сотни критических замечаний в свой адрес и действительно сказала бы, что верит им, что она на самом деле тоже о себе так думает.

Однако, ей мало что известно о «ведьме». Если ее спросить, она могла бы сказать, что это таинственное переживание, которое она ощущает позади себя, на своей спине. Это неясный и таинственный опыт и ей, возможно, поначалу трудно его переживать. В то время, как она легко могла бы играть роль критика или жертвы этого критика, ей было бы труднее действовать в роли ведьмы, которую она воображает у себя на спине. Это переживание еще более неизвестно и загадочно, чем критика, и, следовательно, дальше от ее обычной идентичности.

В этом случае жертва и критик очень тесно связаны. Скорее всего, ее идентичность привязана к роли жертвы этого критика, но и сам критик, который находится чуть дальше, тоже достаточно близок к ее идентичности. Однако «ведьма у нее на спине» (это ее название для переживания, которое еще не развернуто) представляет собой самый вторичный элемент.

Дона Карлетта сказала, что парадокс здесь состоит в том, что хотя что-то далеко от нашей идентичности, именно это может занимать наше осознание и быть предметом наших постоянных жалоб. Она велела нам подумать о беспокоящем нас телесном симптоме и о том, как он может захватывать наше внимание. Мы могли бы сколько угодно жаловаться на боль в животе или ломоту в костях. Однако мы больше ничего не знаем об этом опыте и не уделяем ему внимания достаточно долго, чтобы его переживать и развертывать.

Дона Карлетта была довольна, что в этот момент все как будто сохраняли ясное сознание. Она предложила нам перед уходом попробовать следующее упражнение.

Упражнение (в парах)

Структура процесса и наименее представленная часть

1. Один человек (помощник) в течение нескольких минут расспрашивает другого о том, что тот делал вчера.

2. В то время, как этот человек говорит, помощник старается выявить структуру процесса, замечая, что человек делает, не отождествляясь с этим – вербально и невербально. Старайтесь определять, что является вторичным и наименее представленным.

3. Затем помощнику следует попросить партнера сосредоточить внимание на этом вторичном переживании и немного его усиливать, пока человек не выяснит, что оно выражает.

4. Наконец, помощник должен попытаться описать первичный и вторичный процесс партнера.

Познакомьтесь с Хафелией (или Хаффи) – начинающим терапевтом. Хаффи всегда отличалась довольно высоким самомнением, а теперь, когда она становится терапевтом, это ее качество отчасти выходит из-под контроля. Однажды, увидев Хаффи, идущую по улице с крайне самодовольным видом, дона Карлетта решила, что пора мягко поговорить с ней об одной из самых важных частей деятельности супервизора. Она посоветовала Хаффи прийти на занятие, которое она проводила в тот день. Хаффи пожала плечами и сказала «Почему бы и нет».

Начиная занятие, дона Карлетта сказала, что то, о чем она будет говорить, составляет одну из самых полезных частей известной ей информации, требующейся супервизору. Она сказала, что эта информация особенно полезна, когда приходится иметь дело с терапевтами, которые испытывают большие затруднения в какой-либо ситуации и чувствуют, что зашли в тупик в отношении структуры процесса.

Хаффи полагала, что все это звучит прекрасно, но была уверена, что уже более или менее знает об этом. Дона Карлетта удержалась от резкого ответа и напомнила себе, что ее раздражение на Хаффи служит хорошим примером того, что она вскоре будет описывать.

Заигрывание и тысячеваттная лампочка

Дона Карлетта сказала, что одна из главных причин замешательства в конкретной ситуации «клиент – терапевт» состоит в том, что в клиенте есть нечто «заигрывающее» с терапевтом. Большинство слушателей были изумлены, услышав слово «заигрывание». Дона Карлетта пояснила, что в этом контексте «заигрывание» означает наличие в человеке чего-то, способного быстро привлекать ваше внимание, вспыхивать в вашем осознании, на мгновение захватывая его. Это «заигрывание», как его называет Орел, происходит настолько моментально, что вы обычно его почти не осознаете. Вы можете осознавать его только, когда думаете о человеке и замечаете, что особо выделяете то или иное качество, которое действительно захватывает ваше внимание.

Дона Карлетта сказала: «Давайте думать об этом заигрывании как о чем-то в клиенте, что вас привлекает либо выводит из равновесия, как о яркой характеристике человека, захватывающей ваше внимание. Чаще всего, терапевты считают эту характеристику настолько очевидной, что нет никаких причин уделять ей внимание: это всего лишь часть обычной идентичности или характера данного человека. Или же терапевт может видеть в этом качестве помеху, которую требуется изменить или обойти». Дона Карлетта сделала короткую паузу и подумала про себя, что самоуверенная манера Хаффи – это заигрывание, захватывающее ее собственное внимание.

Она подчеркнула, что изучив сотни примеров из сеансов «разбора случаев», они с Орлом поняли, что этот аспект клиента, который столь впечатляет или раздражает терапевта, как ни парадоксально, представляет собой нечто такое, к чему человеку в жизни зачастую требуется больший сознательный доступ. Чтобы слушатели поняли эту идею, дона Карлетта посоветовала каждому подумать о хорошем друге. Она попросила нас вспомнить яркую характеристику «X» этого друга. Она сказала, что если бы кто-то еще спросил: «Боже, а вы замечали, что Сэм – X?», вы могли бы сказать: «О, да, в этом весь Сэм. Просто он такой. У него такой характер» и закончить разговор. Мы настолько привыкли видеть Сэма таким, что начинаем считать эту характеристику саму собой разумеющейся. Однако эта характеристика нередко бывает глубоким вторичным процессом, который человек не полностью осознает.

Это заигрывание выделяется как тысячеваттная электрическая лампочка, старающаяся привлечь наше внимание. Лампочка включена, но никто сознательно не поворачивал выключатель! Если какая-то характеристика вас действительно сильно привлекает или раздражает, то это лампочка – сигнал, призывающий его услышать, увидеть и понять. Это аспект процесса сновидения, просящий развернуть его. Как именно вы развертываете эту характеристику, зависит от выбора времени и стиля. И всегда важно получать у клиента подтверждение ваших восприятий и следовать его обратной связи.

Конечно, заметила дона Карлетта, то, что захватывает внимание терапевта, нередко бывает сильно связано с его собственным процессом. Например, один терапевт был очарован выразительностью и творческими способностями клиента. Этот конкретный терапевт стеснялся своих собственных творческих способностей, которые стремились более полно проявляться в его жизни. Поэтому его особенно «воспламеняла» выразительность клиента. Это был сигнал, призывавший терапевта работать и над своим собственным процессом. По существу, сказала она, и клиент, и терапевт работали над одной и той же проблемой.

Дона Карлетта также сказала, что если ваши чувства, касающиеся «заигрывания» клиента продолжаются спустя много времени после его ухода, то это сигнал о возбуждении части вашего собственного процесса, нуждающейся во внутренней работе. Она сказала, что будет более подробно сосредоточиваться на психологии терапевта на последующих занятиях (см. Главы 27 и 29). Однако она подчеркнула, что если сигнал сильно воздействует на терапевта в присутствии клиента, то это заигрывание остается важнейшей частью процесса данного клиента и облегчит терапевту его понимание.

Преграды для восприятия

Дона Карлетта подчеркивала, что наше осознание привлекающего или раздражающего нас аспекта клиента имеет ключевое значение, поскольку в ином случае мы склонны восставать против этой характеристики или игнорировать ее, и наши способности восприятия оказываются заблокированными. Например, если вам что-либо не нравится в вашем клиенте, вы можете непроизвольно восставать против этой его части и оказывать на клиента давление, чтобы заставить его изменяться. Вы будете идти на поводу у своих реакций и можете забыть, что ваш главный приоритет – следовать процессу вашего клиента и быть ему полезным. Если вам нравится какая-то характеристика клиента, но вы принимаете ее как само собой разумеющуюся, то вы будете просто получать от нее удовольствие, а не помогать человеку осознать ее и сделать ее более полезной в своей жизни. В любом случае, вы рискуете быть однобоким и игнорировать скрытый процесс, стоящий за заигрыванием. Помните Мэри и Уолдо? Мэри раздражала его грубость; это было заигрывание. Мэри начала восставать против грубости, но на самом деле это то, к чему ему в его жизни был нужен более сознательный доступ. Мэри сама нуждалась в большей степени этого качества. Отсутствие внимания к этому заигрыванию может игнорировать важность данной характеристики и для психологии терапевта.

Дона Карлетта напомнила нам, что, как и в случае любого сигнала, важно развертывать заигрывание, чтобы узнать, что оно в действительности выражает. Иными словами, нам будет нужно добраться до сути или послания, скрытого за сигналом, чтобы полностью его понять. В ином случае, как упоминалось ранее, мы склонны сразу же навешивать на поведение ярлыки, которые часто бывают неверными.

Упражнения мухи на стене

Дона Карлетта хотела дать нам упражнение на это заигрывание, но попросила нас сперва подумать о самих себе и наших клиентах. Она сказала, что это упражнение на внутреннюю работу может казаться обманчиво простым, но, в действительности, способно принести новое понимание глубоких аспектов нас самих, которые мы обычно принимаем как нечто само собой разумеющееся. Она сказала, что для выполнения этого упражнения нам понадобится метанавык ума новичка, но ей известно, что подходить таким образом к самим себе будет особенно трудно. Она провела нас через описанную ниже внутреннюю работу, и после этого дала нам упражнение, которое мы могли бы применить к одному из наших клиентов.

Упражнение

Муха, заигрывание и вы

1. Представьте себе, что вы идете к терапевту. Выберите реального или воображаемого терапевта – в данный момент это не важно. Вы находитесь на приеме у терапевта.

2. Теперь вообразите, что в то время как вы находитесь у терапевта, часть вас могла бы быть мухой на стене. Как эта муха, вы сидите на стене и чувствуете себя довольно независимо. Вы оглядываетесь на свое первоначальное «я», сидящее с терапевтом. С точки зрения мухи, замечайте позу, тон голоса и жесты своего обычного «я». О чем оно говорит? Как оно относится к терапевту?

3. С позиции мухи замечайте, что больше всего привлекает ваше внимание в вашем «обычном я». Что в нем больше всего выделяется (хорошее или плохое). Определите эту характеристику.

4. Теперь снова станьте «обычным собой». Постарайтесь относиться к себе великодушно и исследуйте характеристику, которая привлекла внимание мухи. Постарайтесь почувствовать ее в себе. Каким угодно образом усиливайте эту характеристику в своем воображении. Делая это, старайтесь найти сущность или главное послание, заключенное в этом переживании. Что оно выражает?

5. Поэкспериментируйте с мыслью о том, что вам, воз можно, требуется тем или иным образом более сознательно использовать эту характеристику в своей жизни. Какое значение могло бы иметь для вас это переживание?

6. Теперь представьте себе будущее. Если бы эта характеристика развивалась в лучшую сторону, как бы она могла развиваться в вас? Что бы это значило для вас и вашей жизни?

7. Запишите свои замечания об этом.

8. Обсудите этот опыт с партнером. Был ли он для вас неожиданным? Принимаете ли вы обычно этот аспект себя как само собой разумеющийся? Стесняетесь ли вы его?

В конце этого упражнения внутренней работы дона Карлетта заметила, что многие люди были очень смущены, что обнаружили. Некоторые говорили, что эта их часть казалась столь очевидной частью, что они ее стеснялись. Они говорили, что обычно стараются изменить себя и избавиться от этой части. Однако многие понимали, что это заигрывание – глубокая часть их самих, которая никуда не денется и простит, чтобы они ее развертывали и более сознательно использовали в своей жизни.

Одна женщина заметила, что всегда улыбалась своему терапевту и даже была слегка покорной. Когда она усилила эту характеристику, та превратилась в нечто вроде религиозной фигуры, служителя и целителя. Женщина сказала, что именно эта характеристика была источником ее желания быть терапевтом, но она всегда ее стеснялась и никогда полностью не развертывала.

После того, как еще несколько человек поделились своими переживаниями, дона Карлетта предложила всем снова проделать упражнение, но на этот раз, применяя его к клиенту. Она еще раз провела всех через упражнение, в то время как они сидели молча и размышляли над вопросами.

Упражнение

Муха, заигрывание и ваш клиент

1. Вспомните клиента, с которым у вас затруднения, или наоборот, который вам очень нравится. Если вы еще не работаете с клиентами, выберите друга или члена семьи, который вас чем-то раздражает или которого вы любите. Представьте себе, что этот человек приходит к вам как терапевту.

2. Теперь притворитесь, что вы – муха на стене. Вы сидите там, на стене, чувствуя себя независимо. Как муха, оглянитесь на этого клиента. Замечайте, как он говорит, сидит и реагирует.

3. Спросите себя, как муху: «Что больше всего выделяется в этом человеке? Что действительно захватывает мое внимание?

4. Займите великодушную позицию и представьте себе, что эта характеристика может быть чем-то, к чему этому человеку тем или иным образом нужен более сознательный доступ. Вообразите, что вы могли бы помочь человеку усилить эту характеристику, чтобы обнаружить ее основное значение. Каким, по-вашему, было бы это значение? Что оно могло бы означать для его жизни?

5. Теперь вообразите будущее. Если бы данная характеристика развивалась в лучшую сторону, как мог бы развиваться этот человек? Что означало бы это новое развитие для его жизни?

6. Запишите свои замечания об этом.

7. Подумайте о том, что вы узнали. Было ли для вас неожиданным то, что вы обнаружили в этом человеке? Принимаете ли вы обычно этот его аспект как нечто само собой разумеющееся? Помогает ли это вам в понимании любого другого опыта общения с этим человеком?

8. Каким образом это заигрывание в той же мере представляет собой аспект вашей психологии, к чему вы привыкаете или с чем вы конфликтуете внутри себя?

Проводя слушателей по вопросам, дона Карлетта думала о Хаффи. Для нее в Хаффи выделялось то, что казалось ей беззастенчивой самонадеянностью. Погружаясь дальше в эту характеристику, она почувствовала, что ее сутью было ощущение себя ценной и стоящей. Затем она поняла, что на самом деле Хаффи вовсе не чувствует себя ценной. В действительности,

Хаффи считает себя сомневающейся и неуверенной в себе! Дона Карлетта могла понять, как Хаффи было нужно гораздо больше этого чувства ценности в жизни. Она начала испытывать к Хаффи больше сочувствия и решила помочь ей избавиться от недостатка уверенности. То, что сперва казалось ей «самонадеянным» сигналом, в действительности было попыткой установить контакт с этим чувством ценности. Она представляла себе, что если бы Хаффи сознательно чувствовала себя более ценной, то могла бы делать в своей жизни многие вещи, которые, как ей казалось, она была неспособна делать. Дона Карлетта также понимала, что хотя она сама чувствует себя вполне уверенно, порой она немного стесняется своих наиболее оригинальных идей и теорий и нуждается в большей самоуверенности.

В конце упражнения дона Карлетта заметила, что хотя заигрывание чаще всего бывает аспектом вторичного процесса клиента, это не всегда так. Например, не исключено, что раздражающая вас характеристика представляет собой аспект его первичного процесса, который ему, быть может, также нужно в большей степени осознать – и, возможно, взаимодействовать или бороться с ним.

Использование ваших чувств для понимания процесса

Дона Карлетта говорила о том, как еще знание заигрывания может быть полезно клиенту. Она сказала, что наши сильные реакции на заигрывания можно использовать как сигнал для большего осознания. Например, Хаффи рассказывала об одном из своих случаев, связанных с мужчиной, который «очень своенравен». Она сказала, что он всегда меняет тему и очень настойчив. Сам мужчина говорит, что ему трудно сосредоточиваться и соответствовать конкретным целям, которые он себе поставил. Хаффи тоже хочет, чтобы он успокаивался и сосредоточивался на чем-то одном. Она была уверена, что ему нужно быть более сосредоточенным, однако, когда она пыталась помочь ему, у нее ничего не получалось.

Когда дона Карлетта более подробно расспросила Хаффи об этом мужчине, стало очевидно, что на самом деле он отождествляется с ролью очень консервативного, рационального человека, который всегда «хладнокровен». Фактически, для него недостаток сосредоточенности и своенравие – это вторичные процессы; они с ним случаются! Хаффи была удивлена этим осознанием, однако возразила, что если бы она попыталась поговорить с ним об этом своенравии, он бы сменил тему. Дона Карлетта помогла ей понять, что смена темы – это своенравие, случающееся в данный момент. То, что его невозможно удержать – это именно тот его аспект, который просит большего осознания, и Хаффи могла бы прокомментировать и объяснить этот феномен его рациональному уму.

Дона Карлетта похвалила Хаффи за то, что та заметила столь важный сигнал. Хаффи выглядела гордой. Дона Карлетта посоветовала ей идти дальше и использовать это осознание для блага клиента. Она также рекомендовала Хаффи самой быть с этим мужчиной немного своенравной и непредсказуемой. Таким образом, он мог бы почувствовать понимание и поддержку, и иметь образец для своего нового поведения. Хаффи не решалась быть непредсказуемой, но была возбуждена этой идеей. Это также была одна из ее растущих идей.

Кроме того, дона Карлетта предложила Хаффи подумать о том, не может ли у этого мужчины быть множество, чтобы не сосредоточиваться на чем-то конкретном. Быть может, недостаток сосредоточения – это реакция на его первичный процесс (или персонаж из прошлого), который прямолинеен и постоянно подвергает его анализу. Если это так, то Хаффи могла бы показать мужчине этот конфликт, разыгрывая его (или используя куклы для представления разных сторон) и спросить его, каким образом ему хотелось бы им заняться.

Еще один терапевт описал клиента, который просил о помощи, но был «очень неподатливым и замкнутым». Что бы ни делал терапевт, клиент, казалось, только становился более упрямым и глубже уходил в себя. После упражнения терапевт осознал, что клиенту было нужно уходить глубоко в себя и не следовать его рекомендациям. Дона Карлетта вспомнила одну подобную ситуацию, в которой она говорила клиенту: «Сообщайте мне о том, что происходит внутри, в вашем теле. Просто идите внутрь и сообщайте оттуда». Потом она начала догадываться о большей истории, стоящей за все более оцепеневшей позой клиента и спросила: «Вы становитесь более упрямым потому, что в вашу жизнь вторгаются? Вы уходите в себя потому, что вас все время вынуждают показывать свое настоящее лицо?» Еще одна слушательница рассказала о клиентке, которая была «самым чудесным, ласковым и сердечным человеком на свете». Женщине-терапевту просто очень нравилось видеть эту клиентку, поскольку в ее присутствии она всегда чувствовала тепло и интерес к себе. После выполнения упражнения она сообщила, что поняла – на самом деле, клиентка довольно плохо относилась к себе и нуждалась в более сознательном и направленном на нее саму доступе к этому теплому и ласковому качеству. В этом случае терапевт также осознала, как это связано с ее собственной психологией. Ей тоже было нужно найти эту внутреннюю любовь к себе.

Заигрывание в движении

Дона Карлетта сказала, что заигрывание может происходить в любом канале. Здесь она использовала пример того, как заигрывание возникло в движении, когда одна из ее учениц, Харриет, проводила семинар по движению. В качестве части семинара было зарезервировано время для более глубокого сосредоточения на процессе отдельных людей посреди группы. В середину комнаты вышла женщина и сказала, что нуждается в помощи. В ходе части своей работы она начала танцевать. Харриет пыталась вмешаться и помочь ей развертывать дальше переживания движения, но женщина просто ее игнорировала и продолжала танцевать. В результате Харриет чувствовала себя весьма неловко, и через какое то время ее стало расстраивать и раздражать, что эта женщина занимает так много времени!

Позднее дона Карлетта помогла Харриет осознать, что характеристика, которая так расстраивала ее в этой женщине, могла быть чем-то, в чем эта женщина более сознательно нуждается в своей жизни. В чем мог бы быть смысл того, что она занимала так много времени и не хотела, чтобы ей мешали? Быть может, ей нужно посвящать в своей жизни больше времени самой себе. Возможно, ей нужно учиться быть собой даже в окружении других людей.

Харриет внезапно стало понятно. Она признала, что на самом деле, женщина через какое-то время посмотрела на нее и сказала: «Черт возьми, мне стыдно. Могу ли я занимать так много времени перед другими людьми?» Дона Карлетта предположила, что Харриет могла бы сказать ей: «У вас никогда не было достаточно времени для себя в присутствии других. Возможно, у вас есть склонность следовать программам других людей, вместо того, чтобы следовать своей собственной». Таким образом, поведение, которое заигрывало с Харриет и раздражало ее, было именно тем, к чему женщине был нужен более сознательный доступ в ее жизни.

Дона Карлетта также рассказывала о ребенке, о котором она слышала от Орла много лет назад. Этого мальчика привели к терапевту потому, что он, по словам родителей, все время «изображал из себя», раскидывал вещи и мешал всей семье. Хотя здесь возможны бесчисленные сценарии и процессы, в этой конкретной ситуации оказалось, что мальчик хотел, чтобы в нем видели сильную личность с собственными идеями, а не ребенка, который всегда должен быть малышом и слушать других. Сутью его поведения была потребность в уважении. Орел посоветовал терапевту сказать мальчику, что он – сильная личность, и попросить у него совета.

Получение помощи от сновидения

Дона Карлетта сказала, что если вы действительно зациклились на своих реакциях на кого-либо и не способны получить общую картину, то может быть полезно для ясности взглянуть на одно из сновидений этого человека. Один терапевт, у которого она была супервизором, рассказывал ей о ситуации, в которой клиент был холодным и отчужденным. Клиент жаловался, что не очень хорошо ладит с людьми и всегда оказывается втянутым в неловкие взаимодействия с другими. Терапевту казалось, что клиенту нужно больше узнать о том, как относиться к другим благоприятным образом.

В одном из повторявшихся сновидений этого мужчины было множество скелетов, ходивших по комнате. Дона Карлетта помогла терапевту осознать, что «отчужденность» этого мужчины, понимаемая символически, могла быть аспектом «скелетов» – «голых фактов» – беспристрастного отношения к жизни, подобного принятому в традиции Дзен. Она рекомендовала терапевту помочь этому мужчине быть более беспристрастным и с пользой привносить это чувство в свои отношения.

Серьезное отношение к заигрыванию

Дона Карлетта говорила, что иногда в отношениях между людьми заигрывание (в обыденном смысле) может быть очень серьезным делом. Она привела пример клиента, который как будто заигрывает с вами. Вы, терапевт, расстраиваетесь и думаете, что этому человеку следует прекратить быть назойливым. Вы даже жалуетесь своему супервизору, что этот мужчина (или эта женщина) к вам «клеится». Однажды человек даже слегка касается рукой вашего зада. Вам кажется, что на вас посягают и вторгаются в вашу жизнь.

При дальнейшем обсуждении оказывается, что этот человек болезненно застенчив и у него ни с кем нет близких отношений. Это заигрывание – способ прорыва через границы застенчивости, попытка обращения к другим. Быть может, человек пытается показывать себя нежным и любящим или выражать глубокие чувства так, как он никогда не мог до этого, но это получается оскорбительным образом, чего он не осознает. Возможно, этот человек надеется найти безопасное место, чтобы работать над этой проблемой с сочувственным терапевтом, который будет способен углубляться в суть того, что он пытается выразить. Возможно, это его единственная надежда, последняя соломинка.

Если бы человек был способен говорить о том, что происходит, то мог бы сказать: «Обычно я не могу добраться до этой части себя, и потому она проявляется таким возмущающим вас образом. Но я жажду найти кого-нибудь где-нибудь, кто бы помог мне высказывать то, что я в действительности пытаюсь выразить, так чтобы у меня могли быть содержательные отношения». Терапевту требуется много усилий, чтобы оставаться непредвзятым, и в то же время именно такая позиция могла бы быть для кого-то крайне важной.

Наши чувствительные места

Дона Карлетта предостерегала, что если какое-то качество другого человека, которое вас беспокоит или захватывает ваше внимание, вступает в противоречие с вашими личными, политическими или социальными убеждениями, вы можете расстраиваться и утрачивать осознание. Все мы – люди; наши собственные чувства очень важны и нуждаются в понимании, и иногда, в зависимости от конкретного терапевтического направления, могут быть важным аспектом терапевтических отношений. Однако она напомнила нам, что прежде всего мы ответственны перед нашим клиентом.

Например, если у вас довольно либеральные политические взгляды, а ваш клиент имеет более консервативную точку зрения, то вас может расстраивать что-либо из того, что он выражает. Если вдобавок к вашим собственным реакциям, эта характеристика для вас особенно заметна, то это тоже заигрывание, призывающее большее осознание. Возможно, человек недостаточно консервативен в отношении чего-то в своей жизни. Может быть, он недостаточно точно придерживается в своей жизни определенных основных принципов, и ему нужно, чтобы вы ему в этом помогли.

Дона Карлетта сказала, что серьезное отношение к заигрыванию и нахождение его сути может помогать открывать наше восприятие к более глубокой структуре, скрытой за происходящим. Однако, она опять добавила, что если мы оказываемся неспособными выбраться из своих реакций на происходящее, то нам может требоваться собственная внутренняя работа.

Основные принципы

В конце занятия дона Карлетта резюмировала несколько основных положений этого обсуждения:

Общая картина. Осознание «большого заигрывания» помогает нам иметь ясное представление о наших реакциях и видеть, как эта информация подходит к большей картине жизни клиента. Хотя может быть несколько вещей, которые нас в ком-то привлекают или раздражают, большое заигрывание бывает самым заметным.

Быть полезным клиенту. Осознание большого заигрывание помогает нам отстраняться от собственных реакций и обеспечивать полезность того, что мы делаем, для нашего клиента. Оно помогает гарантировать, что наш главный приоритет – быть полезным человеку, с которым мы работаем.

Оставаться собранным и открытым в потоке. Заигрывания может внезапно возникать посреди любого данного процесса. Оставаться достаточно открытым и собранным, чтобы помогать этой части развертываться – трудная задача. Может быть так, что вы застигнуты врасплох и вам нужно время, чтобы обдумать происходящее – быть может, посоветоваться с наставником (супервизором).

Двигаться вспять. Очень часто, когда возникает заигрывание, нам приходится использовать метанавык «скачки задом наперед» – то есть двигаться не так и не туда, куда нас могла бы вести наша логика, а в противоположном направлении. Мы думаем: «Ах, это как раз такой человек» или «Это нечто такое, что следует изменить!». Взамен, это может быть как раз то, к чему человеку нужен более сознательный доступ!

Ум новичка. Точно так же, если возникает что-либо привлекающее или расстраивающее нас, мы могли бы думать: «Ах, это чересчур сексуально», или «Ах, это слишком жестоко», или «Ах, это слишком громкий голос!» или «Ах, этот человек просто упрям». Но помните: все, что вы замечаете – это лишь начальное название развертывающегося процесса. Будучи исследовано, переживание может очень отличаться от того, что вы вообразили. Чтобы действовать таким образом нужен ум новичка – тот, который не держится за исходные допущения и вместо этого позволяет самому переживанию объяснять себя – изнутри. Критическое выражение может быть началом лидерского потенциала человека; рассеянность и забывчивость могли бы быть началом утраты человеком своей идентичности и освобождения.

В заключение дона Карлетта поместила на доске следующее упражнение. Она рекомендовала нам попробовать его друг с другом в течение примерно 20 минут, прежде чем идти обедать.

Упражнение (в парах)

Развертывание заигрывания

1. Один человек расспрашивает другого о его обычной иден тичности и о вопросах и проблемах, которые у него на уме.

2. Через несколько минут расспрашивающий должен замечать, что в его партнере с ним заигрывает. Что больше всего привлекает, выделяется или раздражает?

3. Расспрашивающий описывает этот аспект своему партнеру и старается помогать ему восприимчиво развертывать этот опыт, если партнер готов это делать. Расспрашивающий старается добраться до сути этого опыта, спрашивая партнера, какое глубочайшее послание он (опыт) выражает.

4. Совместно высказывайте свои предположения о структуре процесса. Было ли заигрывание первичным или вторичным для вашего партнера? Мог бы он более полезно использовать эту энергию в какой-либо области своей жизни?

5. Расспрашивающий должен исследовать, каким образом заигрывание также является аспектом и его собственного процесса.

Однажды дона Карлетта прогуливалась с группой учащихся. Она сказала, что не может удержаться от дальнейшего обсуждения своей излюбленной темы призраков, которое поможет углубить и расширить аспекты карты приема. Ей очень нравился фильм «Охотники на призраков», и для нее сама терапия похожа на охоту на призраков! Все думали, что она слегка свихнулась, но идея была забавной. Она сказала, что при желании ученики снова могут использовать свои трехмерные очки.

Дона Карлетта напомнила группе, что слово «призрак» – это другое название вторичного процесса. Призрак – это нечто, еще не представленное прямо, о чем человек говорит, или что-то происходящее с человеком, с чем он не отождествляется. Ей нравится термин «призраки», поскольку они часто встречаются на ее планете, хотя она понимает, что для многих людей на Земле они не слишком привычны или удобны. Она сказала, что эти таинственные вторичные переживания или фигуры подобны присутствиям, которые витают в атмосфере, хотя поначалу бывают для нас невидимыми или неизвестными. По ее мнению, охота на призраков – это одна из главных задач всех терапевтов, и как мы уже видели, выявление призраков может быть особенно полезно при составлении карты приема.

Дона Карлетта объясняла, что корни этой идеи лежат в предложенной Орлом теории группового процесса. Орел определил призрачные роли в группе как людей, организации, группы, части окружающей среды и так далее, о которых говорят в группе, но которые в ней прямо не представлены. Например, если группа служащих говорят о своем начальнике, который при этом не присутствует, то этот «начальник» или его энергия играют в данной группе роль призрака. Приглашая призрака присоединиться к группе и сознательно представляя его точку зрения можно развертывать далее все поле группового процесса. «Итак, – спросила дона Карлетта, – как появляются призраки, когда мы работаем с отдельным человеком? Где они появляются?». Сперва она упомянула самый очевидный путь появления призраков – сплетни! «Все мы много сплетничаем о ком-либо или чем-либо другом, нежели мы сами! В такие моменты наши родители или те другие люди бывают призраками!». Она напомнила нам, что призраки также появляются в персонажах наших сновидений, в наших двойных сигналах и порой даже в поведении наших друзей и партнеров.

Где суббота?

Она засмеялась и сказала, что лучший известный ей способ объяснения призраков можно почерпнуть из учения гуру, которого она слушала несколько лет тому назад. Она объяснила, что кто-то пришел к этому гуру и сказал: «Я должен отправиться домой в четверг, я не могу оставаться дольше». Гуру помолчал и сказал: «Четверг… гмм… четверг». Гуру задумался, затем внезапно посмотрел прямо на человека и спросил: «А где четверг? Где он?» Гуру начал смотреть вокруг, как будто он искал «четверг» и мог найти его где-то в атмосфере! Дона Карлетта рассмеялась, хотя, по-видимому, больше никто не понял шутку.

Как она объяснила, гуру пытался сказать, что «четверг» был не только в будущем, но также происходил сейчас, что в некотором смысле этот человек уже уехал! Это уже был четверг. Конечно, существуют будущее и прошлое, и к ним нужно относиться очень серьезно. По словам доны Карлетты, Орел всегда учил, что когда говорят о чем-либо в будущем или прошлом, это также является призраком в текущий момент. Иными словами, нельзя говорить о чем-то, что в какой-либо форме не присутствует сейчас.

Она сказала, что для того, чтобы замечать прошлое в текущий момент, важно не только прислушиваться к словам человека, но и настраиваться на его поведение и сигналы. Каков тон его голоса? Как он сидит, какова его поза? Как он взаимодействует с вами?

Дона Карлетта упомянула о мужчине, который говорит, что не может ничего совершить в своей жизни и неспособен зарабатывать достаточно денег. Она сказала, что когда-то он был артистичным и очень творческим. Он был хиппи, свободным и спонтанным, но теперь пытается жить в реальном мире. Дона Карлетта попросила нас представить себе, как этот мужчина взаимодействует с терапевтом. После небольшого обсуждения, она сказала, что разговаривая со своим терапевтом, он как будто постоянно отклоняется в отвлеченные и посторонние фантазии. Его трудно заставить сосредоточиться на любом вопросе. Это расстраивает терапевта!

Напоминая нам о Большом Заигрывании, дона Карлетта сказала, что это отклонение в фантазии должно быть значимым аспектом его опыта. Что могло бы быть этим значением? Кто призрак, стоящий за этими сигналами? «Да, – сказала она. – Это хиппи, с которым он больше не отождествляется! А против какого призрака могла быть направлена эта реакция?» Она сказала, что он, возможно, реагирует на более традиционную часть самого себя, которая хочет, чтобы он остепенился и нашел работу. Если помочь ему установить контакт с обеими сторонами этого процесса, он мог бы взаимодействовать с ними и находить решения для своих повседневных проблем. В ином случае, этот конфликт неосознанно продолжается на заднем плане и нарушает его способность преуспевать в жизни.

Мы отождествляемся с одними аспектами самих себя и «оттесняем» другие. Она напомнила нам об Уолдо. Его «грубое» поведение было за краем его более сговорчивого первичного процесса.

Призраки и голограммы

Дона Карлетта сказала, что как мы узнали ранее, призраки появляются во многих различных областях нашего опыта и в разных каналах. Поэтому мы можем начинать видеть призраков в различных разделах карты приема. Призрак подобен голограмме, паттерн которой повторяется во многих областях нашей жизни.

Если вспомнить Уолдо, то его призрак появлялся в форме позы его тела, в других людях в его сновидениях, в грубости его голоса, в том, как он уклоняется от предложений, в том, что о нем говорят другие и так далее.

Она также упомянула женщину, испытывающую боль в желудке, которую она описывает как сильную и жгучую. У нее часто бывают отношения с людьми, которые кажутся ей слишком пылкими. Кроме того, ей снится неуправляемый огонь.

Призрак женщины

Дона Карлетта продолжала: «Представьте себе такую ситуацию. К вам приходит женщина и говорит: „Мой отец меня все время подавляет“. В то время, как она это говорит, вы замечаете, что ее голова слегка опущена. Клиентка продолжает: „Порой я делаю такие глупости. Ох, мне так плохо“».

Дона Карлетта сказала, что мы можем говорить о ее отце в прошлом или в будущем, что могло бы быть очень полезно. Но она также спросила: «Еде сейчас призрак того отца? Вы можете его найти?». Она напомнила нам, что эта женщина отождествляется с жертвой того злобного отца. Поэтому мы должны искать призрак ее «отца» в ее вторичных телесных сигналах, в ее речи и ее сновидениях. Из-за своей собственной склонности к художественному творчеству, дона Карлетта предложила нам нарисовать эту женщину и то, где мог быть призрак. Один из учащихся нарисовал картинку, показанную ниже, и пояснил ее следующим образом.

Поза тела. «Мы видим, что призрак отца подразумевается позой ее тела. Женщина чувствует себя плохо и сидит, сгорбившись; в то же время, имеется еще одна фигура или переживание, которое придавливает ее голову и тело». «Правильно, – сказала дона Карлетта. – Здесь полезна идея, что всякая поза и всякое движение состоит из двух частей. Одна из них бывает более явной и первичной, а другая – более подразумеваемой и невидимой, но мы можем представить ее себе, если, как следует, постараемся!»

Женщина, чувствующая, что ее подавляет ее отец

Устная речь. Учащийся продолжал: «В то же самое время „отец“ также появляется в невостребованной скрытой форме, когда женщина говорит: „Порой я делаю такие глупости“. Женщина отождествляется как жертва того отца, но мнения отца просачиваются в ее описание себя – „Я делаю такие глупости“. Фактически, в этот момент говорит именно отец!» Дона Карлетта подтвердила правильность такого вывода и продолжала показывать другие области, в которых появляется этот призрак.

Сновидения, отношения, телесные симптомы. Она сказала, что если бы нам нужно было составлять карту приема, мы бы обнаружили, что этой женщине снятся фигуры, которые ее подавляют или унижают. У нее часто бывают отношения с людьми, которые к ней плохо относятся и с которыми ей трудно ладить. Дона Карлетта добавила, что мы могли бы предположить, что у этой женщины, возможно, есть телесный симптом, который выражает тот же тип энергии, как и критик – вероятно, острая и сильная боль в животе.

Истории о призраках

Дона Карлетта сказала, что ей всегда нравится слушать истории о призраках, и что мы тоже можем их создавать! Прислушиваясь к одной из фраз человека или замечая чью-либо позу, вы можете представлять себе большую историю о призраках, в которую включена эта фраза или поза, то есть большую историю, окружающую то переживание.

Например, в случае этой конкретной женщины, вы могли бы представить себе историю о родителе, обижавшем ребенка, и ребенке, чувствующем, что его подавляют. Дона Карлетта сказала, что хотя наши истории могут не быть полностью точными, они все же дают нам возможное понимание большей системы, в которой развертывается соответствующее переживание, и мы всегда можем это проверить с нашим клиентом.

Пристанища призраков

Дона Карлетта сказала, что в зависимости от нашего конкретного стиля, есть много способов обнаружения призраков. Она кратко описала следующие области, в которых можно находить призраков:

Устная речь. Прислушивайтесь к тому, что говорит человек, и выявляйте призраков в тех аспектах языка, которые выражаются в пассивных терминах и с которыми человек не отождествляется, например: «Меня укусила собака» или «Мой

партнер сказал то-то или то-то». Следите за призраками в двойных речевых сигналах, как, например, когда человек громким и бодрым голосом говорит, что он очень подавлен. Прислушивайтесь к сплетням о других.

Иногда призрак бывает подразумеваемой фигурой, которая прямо не представлена в истории. Например, когда клиентка рассказывает, как в детстве ее кто-то обижал, роль призрака может играть любящий родитель, который защищал ребенка и заботился о нем. Старайтесь представлять себе подразумеваемые фигуры в историях.

Вы также можете замечать призраков в особенно сильных или подчеркиваемых выражениях или поведении. Например, мужчина говорит: «Мне приходится стоять за себя и не позволять людям меня попирать!» Его подчеркнутое заявление подразумевает, что он такой сильный потому, что есть призрак, – какой-то человек или вся культура, – на который он реагирует. Сигнал так силен потому, что есть нечто сдерживающее его, с чем он борется. Взаимодействие между этими частями будет важным.

Поза и движение. Ищите призраков, подразумеваемых чьей-либо позой. Вспомните пример человека, который чувствует себя расстроенным, оседает на пол и прислоняется к подушкам у стены. Подушки играют роль призрака, утешителя.

Следите за призраками в движении. Например, если плечи человека выглядят напряженными и время от времени слегка поднимаются вверх, то возможно, что есть еще одна (подразумеваемая) фигура, нажиму которой сопротивляются плечи; быть может, кто-то или что-то не дает человеку выпрямиться или давит на него.

Сновидения. Замечайте в сновидениях вторичные фигуры, то есть такие, с которыми мы не отождествляемся, как, например, в сновидении, где громко мяукают кошки или школьный учитель проводит урок.

Отношения. Прислушивайтесь к тому, что человек говорит о тех или иных ситуациях или проблемах отношений, в которые он склонен попадать, например: «Эти люди меня по-настоящему любят» или «Те люди действуют мне на нервы, они всегда просят меня делать больше, чем мне хочется». Другие люди – это призраки.

Телесные симптомы и переживания. Замечайте те аспекты телесных симптомов, с которыми человек не отождествляется. Помните, что в симптоме всегда есть две части, одна из которых ближе к нашей идентичности, а другая дальше от нее.

Например, в ваш кабинет входит мужчина. Он очень стесняется, но находит в себе силы сказать, что испытывает клаустрофобию в таких маленьких помещениях. Кто или что здесь призрак? Человек, одаренный богатым воображением, возможно, поймет, что в клаустрофобии есть две части. Одна из них – это нахождение в замкнутом пространстве, и мужчина, по-видимому, отождествляется с этой частью; другая часть – это стены, которые замыкают его в этом пространстве – стены играют роль призрака.

Дона Карлетта вспоминала свою работу с кем-то, кто говорил, что страдает клаустрофобией. Она сказала этому мужчине, что если он не против, она будет медленно приближаться к нему, подобно стене, которая его окружает. В то же самое время, она не переставала говорить ему, чтобы он замечал свои крохотные реакции и следовал им. Мужчина согласился. Когда она стала очень медленно подходить к нему и ограничивать его пространство, мужчина осознал, как часто он чувствует себя в плену и в окружении общественных норм, и как бы ему хотелось чаще вырываться на свободу и быть более независимым. Затем сеанс сосредоточивался на конфликте между этими двумя частями, пока мужчина не смог найти удовлетворительное решение.

Взаимодействие и обратная связь. Одно из мест, где можно находить призраков – это тонкая обратная связь между терапевтом и клиентом. Дона Карлетта сказала, что нам нужна особая чувствительность, чтобы замечать призраков в ходе взаимодействий.

Подумайте о мужчине, который говорит. «Моя мать меня не хотела. Она пыталась от меня избавиться». (Затем он продолжает.) «Вы знаете, у меня бывают эти удивительные переживания и невероятные идеи относительно творческой работы, которой я хочу заниматься». Терапевт попытался вмешаться и побудить мужчину тут же развертывать его творческие идеи и внутренние переживания, однако клиент сменил тему. «Где тут эта мать [призрак], – спросила Дона Карлетта и затем ответила: – Она – это тот, кто меняет тему и игнорирует его внутренний опыт и творчество в каждый развертывающий момент».

Представьте себе кого-то, кому снится человек, который впадает в глубокое бессознательное состояние. В ходе вашей беседы, клиент начинает рассказывать вам о проблемах отношений, но делает паузы между словами и не заканчивает фразы. Если вы попросите его сосредоточиваться на паузах, то можете обнаружить «бессознательное» состояние из его сновидения. Возможно, ему нужно отключаться и следовать своим внутренним переживаниям, вместо того, чтобы сосредоточиваться на внешнем.

Ваши эмоциональные реакции. Вы можете находить призраков не только в сигналах, которые вы видите извне, но и в своих собственных эмоциональных реакциях на того или иного человека. Напомнив нам о том, что мы узнали о Большом Заигрывании, она стала приводить другие примеры.

Представьте себе кого-то, кто вам звонит и говорит, что нуждается в помощи. Он задает вам тысячи вопросов о вашей квалификации и опыте работы. Вы начинаете чувствовать неуверенность и опасаться, что не сумеете с ним работать. Кем тут может быть призрак? В этом случае им может быть судья или оценщик – критическая и проницательная часть этого человека. На самом деле, этот человек обычно очень опасливо относится к другим и не имеет доступа к собственной силе и своему критическому уму. Взамен, эти части проявляются как вторичный призрак, который замечает терапевт и на который он реагирует своими эмоциями. Дона Карлетта сказала, что этот тип взаимодействия относится к насновидению – понятию, о котором она будет говорить подробнее на одном из последующих занятий (см. Главу 18). В любом случае, полезнее всего спрашивать себя: «Какую часть процесса клиента я, возможно, переживаю?»

Чтобы показать, как наши чувства могут помогать обнаруживать роли и призраков, Дона Карлетта кратко провела всех через следующее внутреннее переживание:

1. Спросите себя: какие сильные чувства вы испытываете, находясь рядом с каким-либо клиентом, с которым вам трудно работать?

2. Представьте себе две разные роли, из которых состоит этот опыт, например «пугливый человек» и «сильный человек».

3. Исходя из своего предыдущего знания этого клиента, подумайте, каким образом эти две роли могут быть частью его или даже вашего процесса!

Другие призраки. Как упоминалось ранее, призраки также проявляются в том, что клиент делает, когда вы поворачиваетесь к нему спиной или переключаете внимание на что-либо другое. Или же призрак может внезапно появляться как картина на вашей стене, которая приковывает к себе внимание клиента.

Дона Карлетта сказала, что существует бесчисленное множество способов работы с призраками. Пока что она, в основном, знакомит нас с идеями охоты на призраков, а о методах будет говорить позднее. Она предложила нам повернуться друг к другу и в заключение занятия попробовать следующее короткое упражнение.

Упражнение (в парах)

Нахождение призраков

1. Один человек начинает говорить о своей жизни, работе, проблемах и тому подобном.

2. Спустя несколько минут его партнеру по упражнению следует попытаться замечать любых призраков из перечисленных выше категорий, появляющихся в языке или поведении говорящего.

3. Теперь попробуйте развертывать один из этих призраков любым способом по обоюдному выбору.

4. Вместе соотнесите развернувшийся процесс с жизненной ситуацией и проблемами говорившего.

Когда на следующий день все вернулись в класс, дона Карлетта сказала, что слегка устала от своего обсуждения призраков и хочет на время удалиться в другой мир. Она поручила нас своему коллеге Эрмонкулусу Хинкельмейеру. Эрми, как она его ласково называла, был межтранспланетным терапевтом. Она сказала, что у него в запасе есть всевозможные важные идеи, которые имеют решающее значение для нашего обучения. Она сказала, что полностью ему доверяет, а потом поднялась в воздух и исчезла.

То, что стояло перед нами, было похоже на человека, но могло быть и животным. Никто не мог сказать наверняка. Эрми выглядел очень волосатым. Было трудно видеть его глаза или рот, но время от времени из того места, где в норме были бы глаза, мелькал проблеск света, а иногда из-под густого ковра волос, покрывавшего его лицо, высовывался огромный нос. Никто никогда не видел его рот, но откуда-то из-под носа исходил рокочущий голос. Поначалу его идеи казались всем слишком странными, чтобы в них верить. Однако, это чувство изменилось, когда он начал излагать ясные и подробные концепции.

Перевод

Так как Эрми представлял другую планету и работал повсюду во вселенной, его волновал вопрос перевода. Фактически, он говорил, что одной из самых важных способностей человека

или любого существа в наступающем тысячелетии будет умение переводить. Чтобы существа с разных планет могли полностью понимать друг друга и даже для того, чтобы понимать человека с этой планеты Земля, необходимо полное понимание перевода.

Эрми сказал, что имеет в виду не только способность переводить с одного словесного языка на другой, которая требуется для общения людей из разных земных стран, но также, как мы узнали ранее, способность переводить между языками разных каналов или модальностей, например, между словесным выражением и движением, движением и отношениями и так далее. Он также сказал, что мы уже узнали, как один небольшой паттерн процесса данного индивида обнаруживается во многих призрачных проявлениях в различных каналах. Все это – типы систем перевода.

Эрми сказал, что еще одну высшую форму перевода представляет собой символическое мышление. На сегодняшнем и следующем занятиях (см. Главу 11) он будет говорить об этой важнейшей концепции.

Символическое мышление

Саму основу символического мышления составляет способность переводить или интерпретировать символический, подобный сновидению, материал обычными повседневными терминами. Эрми назвал эту способность одним из величайших краеугольных камней наблюдения за работой терапевтов («супервизии»). Этот инструмент хорошо известен во многих формах терапии, в особенности в связи с работой со сновидениями:

Символический, сноподобный материал → повседневная жизнь

Эрми сказал, что есть много книг, в которых можно прочитать о символической интерпретации персонажей и образов сновидений. Некоторые символы общеизвестны, как, например, птица, представляющая мечтательную или фантастическую часть человека. Орел всегда говорил, что лучший метод интерпретации состоит в получении ассоциаций от человека, с которым вы работаете. Однако Орел предупреждал, что спрашивая клиентов об ассоциациях, не следует довольствоваться определением – то есть общепринятым описанием символа – а нужно добиваться ассоциаций, связанных с эмоциональным качеством.

Если вы слышите рассказ о сновидении и вам не известны никакие из его ассоциаций, может быть полезно коллективное символическое понимание, при условии, что вы проверяете, как эта информация согласуется с тем, что вы знаете о переживаниях человека, с информацией из карты приема и, что самое важное, с самим клиентом. Эрми предупреждал, чтобы мы никогда не забывали основной принцип: какими бы ни были ваш перевод или интерпретация, первоочередное значение имеет обратная связь клиента. Иными словами, всегда проверяйте свои предположения с клиентом, чтобы видеть, верны ли они для него.

Эрми рассказал нам об одной своей приятельнице Марви, которой однажды ночью снились вода и шоколад. В тот день она слегка критически относилась к своей писательской деятельности и чувствовала побуждение закончить главу для книги, над которой она работала. Эрми сказал, что если бы вам было нужно очень упрощенно (без выяснения ассоциаций Марви и, разумеется, без достаточных подробностей) интерпретировать этот сон о воде и шоколаде обычным языком, вы могли бы сказать, что она нуждается в установлении контакта со своей текучестью в сочинительстве и с ласковым, добрым отношением к себе и своей работе. Эрми рассказал об этом Марви, и она положительно реагировала на его интерпретацию, соглашаясь с таким пониманием.

Эрми быстро встряхнул головой, как будто пытаясь убрать волосы с глаз, но волосы не пошевелились, и он просто продолжал говорить. Он рассказал аудитории, что один из важнейших моментов процессуальной работы состоит в том, чтобы не только интеллектуально размышлять о символах, но и распознавать их живое проявление в поведении человека. Эрми сказал, что говоря о своих писательских затруднениях, Марви слегка поглаживала одну из своих рук пальцами другой руки. Эрми сообщил Марви об этом сигнале, но она не осознавала, что это делает. Он объяснил нам, что это был двойной сигнал, с которым она не отождествлялась. Затем Эрми предложил Марви сосредоточиться на движениях ее руки и выяснить, что пытались выразить эти движения. Через минуту или две Марви осознала, что поглаживание руки было формой заботы о себе. Эрми пояснил, что это было то, как в данный момент проявлялся «шоколад» из ее сновидения. По мере того, как Марви продолжала сосредоточиваться на этом успокаивающем ощущении, у нее стало появляться более открытое и теплое отношение к своей работе.

Затем Эрми подчеркнул, что поэтому процессуальный работник не только обращает внимание на символическое содержание словесного материала, но и рассматривает весь вторичный материал сновидения (как то телесные сигналы, позу и двойные сигналы) как значимые символические переживания. Все неизвестное, непредсказуемое, незавершенное, необычное или беспокоящее составляет часть этого мира сновидения или символического мира.

Символическая интерпретация

Прежде чем идти дальше, Эрми сказал, что символическое мышление важно для терапевтов – а по существу, для всех – по следующим причинам:

1. Способность понимать символический материал может помогать нам получать общее представление о процессе человека. В свою очередь, с виду бессмысленные и нереальные поведение, символы сновидения или символические переживания можно более глубоко понять, интерпретируя и понимая их в контексте общего процесса и повседневной жизни человека.

2. Многие люди приходят к терапевту в надежде, что он сможет интерпретировать их символические переживания. Следовательно, это важное умение для терапевтов.

3. Символическое мышление может быть очень полезно при работе с людьми в экстремальных состояниях и с детьми,

поскольку образы и выражения, используемые ими, могут быть трудны для понимания, если вы не можете использовать интерпретацию и символическое мышление.

4. Способность символически мыслить может помогать терапевту замечать, как образы сновидения проявляются и в текущих поведенческих сигналах человека.

Эрми объяснил, что для использования символического мышления нам необходим один ключевой метанавык (чувственное отношение). Это чувство, что символическая информация всегда осмысленна, хотя поначалу она, возможно, трудно поддается пониманию. Важно подходить к символической информации с непредвзятым и щедрым отношением, с чувством того, что символическая деятельность человека – это нечто необходимое ему в той или иной форме, хотя пока оно может быть еще недоступно для его сознательного ума.

Создание символического материала

Многие в классе неловко ерзали. Одна слушательница отважно призналась, что никогда не чувствовала себя способной символически мыслить, и все с облегчением закивали, выражая свое согласие. Поэтому Эрми придумал забавный метод обучения символическому мышлению. Он был убежден, что единственный способ, каким его можно понять, состоит в том, чтобы сперва установить контакт со способностью создавать символическое поведение и образы! Если вы можете создавать символический материал, то вам будет легче его понимать. Он сказал, что следующие примеры также помогут нам почувствовать, как символический материал возникает в различных каналах, а не только в наших сновидениях.

Пример 1

После короткой паузы, когда он, казалось, глубоко задумался, Эрми пригладил свои спутанные волосы и сказал: «Позвольте мне представить вам жизненный опыт человека, а затем попросить вас представить себе любой тип символического поведения, который мог бы выражать этот жизненный опыт».

Опыт человека → символическое поведение

Вообразите, что вы учитесь во втором классе. Вас рано отдали в школу, поскольку родители хотят, чтобы вы быстрее взрослели, а ваши родители уделяют внимание, в основном, вашему младшему брату. Если бы вы были этим ребенком, но не могли прямо выразить свои нужды, как бы вы могли выразить их каким-то другим символическим образом? Какой тип символического поведения вы можете себе представить?

Вот некоторые ответы слушателей: «Возможно, я начал бы ломать свои игрушки в качестве символического выражения своего гнева по отношению к матери», «Я мог бы отказываться учиться читать». Все эти формы поведения выражают потребность ребенка в том, чтобы его любили и о нем заботились. Символическое поведение выражает опыт, о котором иначе запрещено или невозможно сообщать прямо.

Пример 2

Эрми был доволен нашими ответами. Он сказал, что теперь хочет попробовать еще один метод. Он попросил нас создать сновидение, в котором имеются образы и события, символически выражающие следующее:

Очень восприимчивый и чуткий мужчина чувствует, что на собеседовании для приема на работу ему следует быть сообразительным и уверенным в себе, что для того, чтобы быть успешным, он должен скрывать свою восприимчивость

Многие люди из группы предложили творческие идеи сновидения. Один учащийся вообразил сон, в котором тот мужчина должен проходить тест в средней школе. В то время, как он прилагает все силы, чтобы ответить на вопросы теста, к нему подползает маленький котенок и устраивается около его ног. Учитель сердится на него из-за того, что котенок отвлек его внимание. Эрми восхитился творческим обращением этого учащегося с символическим материалом. Затем он сказал, что на самом деле этому мужчине снилось, что он покупал поваренную книгу. Потом он пошел на лекцию, на которой присутствовал Далай Лама. Но Далай Лама ушел, когда одна очень интеллектуальная женщина стала решительно выступать против него.

Мужчина рассказал Эрми, что очень любит готовить, что это вызывает у него очень теплые и искренние чувства, и что ему нравится готовить для многих людей. Он также сказал, что Далай Лама произвел на него глубокое впечатление как добрый и духовный лидер.

По словам Эрми, сон символически выражал тот факт, что этот мужчина – очень добрый и чуткий человек, и ему следует ценить эту доброту как важный и духовный способ бытия в мире – и этот образ жизни будет благотворно влиять на других людей.

Кроме того, сон показывает, что чуткая и духовная часть этого человека расстраивается, когда он пытается быть слишком интеллектуальным и игнорирует эту часть своей основной природы.

Эрми сказал, что многие люди воспринимали этого мужчину как очень чуткого и глубокого человека. Они видели его вторичный процесс. Однако, он осуждает себя, так как ему кажется, что, будучи таким, он не сможет ничего добиться в обычном интеллектуальном мире. Он происходит из очень интеллектуальной семьи, в которой чувства и духовные ценности отрицались как ненужные и даже глупые.

Пример 3

Далее Эрми предложил следующий мысленный эксперимент:

Представьте себе, что вас обижали, не любили и бросили. Вы больше не имеете связи со своими родителями. Вы приходите в кабинет своего терапевта и что-то делаете. Что бы вы могли делать?

Одна слушательница сказала: «В кабинете терапевта я бы взяла мягкую игрушку и стала за ней ухаживать». Эрми похвалил ее, сказав, что это один из удачных ответов. Таким образом, она бы выражала потребность в любви и заботе, которая проецировалась на то игрушечное животное.

Символический перевод

Теперь Эрми хотел изменить образ действий на противоположный и предложить нам попробовать еще один аспект символического мышления – перевод. Из-под его волос в том месте, где в норме должны быть глаза, внезапно сверкнула искра света, и он провозгласил: «Теперь я буду давать вам кое-какие символические устные фразы, телесные сигналы, формы поведения, взаимодействия и образы сновидений и хочу, чтобы вы попытались как можно лучше интерпретировать или переводить эти переживания языком повседневной жизни».

Символический, сноподобный материал → повседневная жизнь

Он сказал, что будет давать нам лишь крохотную порцию информации – ровно столько, сколько нужно для того, чтобы стимулировать наше мышление, но не для полного представления любого человека или процесса. Чтобы по-настоящему понимать символический материал, вам потребовалось бы спросить человека о его переживании этого материала и знать контекст, из которого он происходит. Вместо этого Эрми предложил нам рассматривать эти примеры как головоломки для развития нашего потенциала символического мышления. Он подчеркнул, что ни один ответ не будет правильным. Это просто забавный метод экспериментирования и практики.

Словесные высказывания

Для начала Эрми предложил нам обдумать ряд словесных высказываний и пытаться представить себе стоящую за ними осмысленную цель. Он сказал, что пока не будет подробно обсуждать методы и способы взаимодействия в таких ситуациях (оставляя это другим преподавателям) и будет просто стимулировать наше мышление. Он упомянул, что иногда люди говорят забавные вещи, будучи либо в общепринятом, либо в измененном или экстремальном состоянии сознания. В любом случае, главное состоит в том, чтобы стараться понимать эти короткие фразы символически: переводить их во что-то понятное на повседневном языке. Иными словами, эти фразы представляют собой пути к сновидению, или то, что Орел называет дверями сновидения. Эрми сказал, что интерпретации, которые мы будем предлагать – это просто одна из многих возможностей, и их правильность полностью зависит от процесса и обратной связи клиента.

1. «Порой я чувствую, что хочу снять свою голову». Один из ответов: Этот человек чувствует себя слишком интеллектуальным и порой нуждается в том, чтобы отбросить свою думающую часть и следовать своему телу или своим чувствам.

2. «Я чувствую себя лишь крохотной точкой во вселенной». Один из ответов: Это могло бы указывать на чувство скромности, нежелание относиться к себе так серьезно.

3. «У меня измененное чувство себя: я видел себя в других книгах». Один из ответов: Этот человек нуждается во взгляде на себя со стороны.

4. «Я должен чистить вещи очень аккуратно».

Один из ответов: Этот человек находится в процессе медитации осознания и нуждается в том, чтобы понимать этот процесс, очень подробно медитируя над каждым переживанием.

5. «Я – Ян, Джил, Сью и Питер…».

Один из ответов: Обычная идентичность человека может быть ограниченной. В одном подобном случае Эрми сказал человеку: «Больше никогда не будь таким ограниченным».

6. (Клиент говорит терапевту) «У меня нет денег, но нельзя ли мне все равно прийти на прием на следующей неделе?»

Один из ответов: У человека много нужд, которые он не способен выразить. Вы могли бы спросить: «Что еще вам нужно? Назовите все, в чем вы нуждаетесь и о чем вы стесняетесь говорить».

7. «Я чувствую себя вне своего тела».

Один из ответов: Это могло бы означать, что человек переживает себя за пределами своего обычного опыта собственного тела и в контакте с вторичным опытом измененного состояния.

Телесные сигналы

Теперь Эрми просил нас попытаться символически понимать телесные сигналы. Здесь нужно мысленно «вживаться» (imagine into) в сигналы тела, возможно, видя всю историю, окружающую позу или жесты человека, как описывала дона Карлетта в Главе 9, и переводить эти сигналы на повседневный язык.

«Полезный метод символического мышления, – сказал Эрми, – состоит в том, чтобы брать один сигнал и идти с ним по-настоящему далеко: сновидеть (dream into) его суть. Куда бы он пошел в будущем, если бы ему было позволено развертываться содержательным образом? Представляйте себе, что это символическое семя важного процесса, по направлению к которому движется человек».

Предвидя некоторые из наших реакций, Эрми добавил: «Может показаться странным, что все эти символические интерпретации такие положительные! По существу, основная идея заключается в том, что любое действие человека потенциально осмысленно, даже хотя поначалу оно может казаться необычным или странным. Наша задача – так сказать, видеть бриллиант в неограненном алмазе». «Как всегда, – заключил он, – проверяйте свое восприятие со своим клиентом. Опять же, следующие примеры – это просто предположения о значении определенных сигналов.

Он предложил нам попробовать символически интерпретировать следующие телесные сигналы.

1. Человек сидит по-военному прямо и очень точно и остро использует слова.

Символическая интерпретация. Это может указывать на очень увлеченный образ жизни. Возможно, это начало дзен-буддистского процесса обретения однонаправленности и точности.

2. Человек страдает диареей и беспокоится о смерти. Символическая интерпретация. Это может быть выражением свободы и отказа от того, что устарело.

3. Мужчина очень много говорит, но как будто не слушает, что вы говорите, даже хотя он просит вашей помощи. Символическая интерпретация. Если вы не просто прислушиваетесь к словам, но и следите за формой общения, его поведение могло бы указывать на потребность не смотреть на других или не слушать их. Он может быть слишком открытым к обратной связи. Вы могли бы рекомендовать ему не обращать внимания на реакции других и пристально сосредоточиваться на себе и своих внутренних переживаниях.

4. Человек начинает рвать на себе одежду и крушить вещи. Символическая интерпретация. Это могло бы означать устранение всего, что скрывает сердце: потребность идти вглубь и не оставаться на поверхности.

Поведенческие взаимодействия

Эрми продолжал испытывать нас на символическое мышление, теперь сосредоточиваясь на поведенческих взаимодействиях между клиентом и терапевтом:

1. Взаимодействуя с клиентом, вы замечаете, что он всегда вас анализирует.

Символическая интерпретация: «Аналитик» и «ясно мыслящий» в этом человеке могут нуждаться в поддержке.

2. Человек застенчив и всегда приносит вам шоколад. Символическая интерпретация: Этот человек, возможно, испытывает к вам большую симпатию, но может стесняться ее выражать. Расспрашивайте его об этом.

Ваши реакции

Эрми напомнил нам о том, что как мы уже узнали ранее, терапевт также может рассматривать собственные спонтанные (dreamlike) реакции на клиента как символическое поведение, способное давать ему массу информации.

Терапевт устает всякий раз, когда встречается с определенным клиентом; утомление также является основным симптомом клиента.

Символическая интерпретация. Это чувство «усталости» терапевта может указывать на необходимость понизить умственный уровень взаимодействий, освободиться от ума и, возможно, войти в сновидение вместо аналитического мышления.

В заключение обсуждения, Эрми решил предложить нам забавное упражнение, которое могло помочь ослабить наши страхи в отношении символического мышления. Он сказал, что мы, как минимум, получим удовольствие от этого упражнения, так как оно связано с тем, чтобы быть ребенком. Многие люди почувствовали облегчение, поскольку они так старались быть взрослыми и усваивать материал, что совершенно лишились сил.

Эрми сказал, что это лучший известный ему способ практиковать символическое мышление, потому что почти все, что делает ребенок, носит символический характер, составляет часть процесса сновидения. Он предложил нам попробовать это упражнение с партнером.

Упражнение (в парах)

Символическое мышление и игра в ребенка

1. Один человек обсуждает с партнером свои проблемы или нерешенные вопросы.

2. Тот же человек начинает вести себя как маленький ребенок или младенец. Партнер следует за ним, взаимодействуя и играя с этим «ребенком» любым способом, который ему нравится.

3. Через пять минут обсудите тип символической игры или поведения «ребенка».

4. Совместно попробуйте мыслить символически и, до пуская, что этот символический материал имеет смысл, попытайтесь:

а) интерпретировать, что этот символический мате риал мог бы значить для повседневной жизни того человека;

б) выяснить, не дает ли символическое поведение какой-либо ответ или решение для жизненных про блем и нерешенных вопросов, которые человек обсуждал в начале упражнения.

Очередное занятие опять проводил Эрми. На следующий вечер он появился – волосы и все такое – но на этот раз с очками, которые были надеты поверх его спутанных волос. Хотя для большинства он выглядел абсурдно, очки все же придавали ему видимость мудрости и интеллекта. Он сказал, что хочет распространить принципы символического мышления на концепцию экстраполяции. Сперва он говорил о том, почему он так заинтересовался интерпретацией, символическим мышлением, экстраполяцией, а также принадлежащей доне Карлетта концепцией призраков. Однажды вечером он присутствовал на занятии по разбору случаев, которое проводил Орел, и одна женщина-терапевт начала говорить о клиенте. После того, как она изложила небольшую часть информации, Орел спросил группу: «Как, по-вашему, будет выглядеть этот человек, когда он входит в дверь? Попробуйте догадаться». Эрми был потрясен. Как можно было знать что-то на этом этапе, имея так мало информации? В другой раз терапевт говорила о поведении одного из своих клиентов, а затем показывал это поведение. Спустя несколько минут, Орел попросил всех вообразить, что снилось клиенту.

Орел использовал экстраполяцию, то есть способность замечать структуру за одном аспектом опыта человека, а затем представлять себе, как эта структура выражается в других областях его жизни. Один из слушателей спросил Эрми, почему это важно делать. Эрми сказал, что сейчас все объяснит.

Соединение точек

Эрми напомнил нам, что карта приема помогает связывать между собой элементы жизни человека, которые кажутся не имеющими отношения друг к другу, и тем самым получать общую картину процесса. Он заметил, что способность связывать одну область опыта человека с другой похожа на популярную в США детскую игру под названием «соедини точки». В этой игре на бумаге имеется несколько точек. Вам нужно постараться соединить точки, и когда вы это делаете, начинает формироваться связная картина.

Как терапевты, мы нередко знаем некоторые из точек (частей информации), но другие отсутствуют. Исходя из этих частей информации, мы можем увидеть глубинную структуру процесса, а затем догадываться о других аспектах, которые нам неизвестны. Например, если вы знаете о проблемах человека, его трудностях во взаимоотношениях и телесных симптомах, то эта информация и содержащаяся в ней структура процесса может помочь вам догадаться о том, что этому человеку снится.

Или, если вам известны сновидения человека, то вы можете угадывать, как стоящая за этим сновидением глубинная структура могла бы проявляться, например, в текущем поведении человека, симптомах, пристрастиях или отношениях.

Экстраполяция на основе одного сигнала

Эрми знал, что это звучит слегка механистически и, разумеется, это было так. Ни одно человеческое существо не бывает настолько простым, и на человека не следует смотреть таким гипотетическим образом! Но практика экстраполяции – это хороший способ развития способности представлять себе более широкий контекст жизненной ситуации человека, и может быть полезной, когда требуется символическое мышление. Эрми сказал, что долго практикующий, опытный терапевт автоматически заполняет пустые элементы карты, поскольку годы практики говорят ему о типичных паттернах и переживаниях, через которые проходят люди, но такого понимания можно достигать и с помощью практики экстраполяции.

Пример: Экстраполяция на основе сновидения

«Хватит абстрактной теории, – сказал Эрми. – Давайте посмотрим на пример». Он предложил нам представить себе одну из его клиенток – женщину, которая часто бывает подавленной и не нравится самой себе. Этой женщине снилось, что она лежит на кушетке в подавленном настроении. Она протягивает руку, берет ножницы и собирается заколоться. «Ух ты! – сказал кто-то. – Вот это сон!»

«Да, – сказал Эрми. – Прежде, чем экстраполировать, давайте используем наше символическое мышление и интерпретируем образ ножниц. Почему ножницы? – спросил он. – В чем разница между ножницами и ножом?» После небольшой дискуссии, мы решили, что нож соответствует качествам прямоты и резкости. С другой стороны, ножницы ассоциируются с резанием, с отрезанием или вырезанием чего-либо. Дальнейшее обсуждение привело к мысли, что эта женщина, возможно, удаляла своего внутреннего критика и связанную с ним депрессию.

Эрми сказал: «Примем для простоты, что это так. Теперь начнем экстраполировать. Представьте себе, что эта женщина приходит к вам для терапии. Как этот скрытый процесс мог бы проявляться в ее поведении?»

Один из слушателей сказал, что эта женщина могла бы вести себя и говорить подавленно. «Что еще?» – требовал Эрми. После некоторого раздумья кто-то еще сказал, что женщина демонстрировала бы какую-то разновидность двойного сигнала, который бы выражал переживание удаления чего-то, но говоривший не знал, как именно выражалось бы это удаление.

Еще одна слушательница предположила, что сигнал отрезания мог бы проявляться в ее внезапном желании сменить тему и не говорить о своем подавленном состоянии. Еще одна вообразила, что могло бы случиться, когда женщина была дома; она могла бы чувствовать себя плохо, а затем внезапно испытать побуждение пойти в кино. В результате, процесс «отрезания» происходил бы бессознательно. Кто-то еще сказал, что находясь у терапевта, она могла бы внезапно забыть, о чем говорит, или отвлечься на что-то другое.

Эрми сказал, что так и было в действительности. Во время одного сеанса женщина говорила ему, что чувствует себя плохо и просто не может освободиться от своей депрессии. Спустя некоторое время ее отвлек звук птиц за окном кабинета Эрми. Она мимоходом заметила, что звуки очень красивы. Когда Эрми попросил ее сосредоточиться на этом кратковременном отвлечении – звуках птиц, – она начала улыбаться. Она любила размышлять о звуках. Они казались ей чистыми и естественными. Она изменила состояние сознания и с помощью Эрми начала развертывать это переживание чистоты и естественности, ощущая его в своем теле и выражая его движениями руки.

Развертывание этого «отвлечения» давало ей чувство облегчения, чувство отсутствия необходимости что-то делать или кому-то угождать. Ей очень нравилось это состояние, и она чувствовала, что отчаянно нуждается в нем в своей жизни. Она сказала, что обычно постоянно старается угождать людям и поступать должным образом. Если ей это не удается, она критикует себя и впадает в депрессию.

Эрми напомнил нам о сновидении и пояснил, что в этот момент женщина находилась на той стадии сновидения, где она «умирает» (закалывается), в том смысле, что она отбрасывает свою первичную идентичность, изменяет состояние сознания и позволяет выходить на поверхность новым переживаниям.

Теперь Эрми предложил нам экстраполировать и представить себе, что собой представляют другие аспекты жизни этой женщины – те, о которых мы еще не знаем. Один слушатель сказал, что у этой женщины могли бы быть пристрастия. Он вообразил, что у женщины, возможно, есть склонность к чему-то вроде алкоголя, что помогало бы ей расслабляться и избавляться от чувства давления. Кто-то еще высказал предположение, что у нее может быть пристрастие к сладкому, как бессознательный способ любить себя и отрезать свою горькую отрицательную сторону. Упоминали о сильной усталости как телесном симптоме, который мог бы быть началом ее попытки освобождения от обычной идентичности. Еще один человек сказал, что у нее могли бы быть отношения с людьми, которые недоброжелательны к ней (отражая ее внутреннего критика), или с беззаботными, веселыми и нежными людьми, или и с теми, и с другими. Возможно, она по-настоящему любит быть с детьми!

Эрми попросил нас угадать возраст этой женщины. Один из нас сказал, что она, вероятно, должна быть женщиной средних лет, так как можно предположить, что она переживает кризис половины жизни – время, когда человек начинает освобождаться от своей старой идентичности и привязанности к общепринятому миру и позволять появляться новому опыту. Эрми подтвердил правильность этой догадки

Затем Эрми предложил всем сделать еще один шаг в экстраполяции. Он попросил нас представить себе будущее и долгосрочный процесс этой женщины. «Если бы она была способна следовать этому процессу отрезания своей внутренней критики и необходимости угождать другим, и могла бы частично включить такую естественность в свою жизнь, то каким могло бы быть ее будущее?» После небольшого коллективного обсуждения одна слушательница сказала, что в последующей жизни эта женщина могла бы быть весьма отрешенной и даже обладать шаманскими качествами – что означало бы, что она способна отбрасывать свою идентичность, быстро сменять состояния и следовать своим спонтанным побуждениям. Она могла бы быть способна делать это в мире и быть целителем или терапевтом. Эрми посчитал это удачной экстраполяцией.

Он поправил свои очки, которые, казалось, сползли по его лицу сантиметров на десять, и сделал на доске следующий рисунок, резюмирующий некоторые из этих экстраполяции:

Эрми не мог удержаться, чтобы не добавить к картине еще один элемент, хотя он будет более подробно обсуждаться на последующем занятии (см. Елаву 17). Он хотел сосредоточиться на процессуально-ориентированной интерпретации сновидения женщины. Процессуально-ориентированная интерпретация описывает течение процесса, выражающегося в сновидении, а не дает статичное толкование или предписание. Эрми сказал, что мог бы истолковать женщине ее сновидение следующим образом: «Вы будете замечать, что становитесь подавленной из-за внутренней критики и необходимости производить хорошее впечатление. Затем замечайте, как возникает что-то новое и спонтанное и отсекает эти чувства. Если вы продолжаете уделять внимание этому отвлечению, оно будет помогать вам сменять идентичность и получать доступ к новому опыту, к вашему свободному и естественному состоянию».

Экстраполяция на основе телесного симптома

Теперь Эрми хотел озадачить нас еще одним примером, в котором нам предстояло исходить из телесного симптома. Он полагал, что этот пример показывает важность экстраполяции и то, как она может помогать выявлять элементы прошлого и потенциального будущего человека.

На одном из семинаров доны Карлетты и Орла по хроническим симптомам, они давали упражнение, в котором слушатели должны были ощущать свой телесный симптом, выражать энергию этого симптома движениями рук, а затем развертывать это переживание до тех пор, пока не выяснят, что пытается выражать энергия симптома. В ходе упражнения Орел помогал женщине, которая смущенно сказала, что застряла и не знает, как двигаться дальше. Она сказала, что сосредоточивалась на спазме в животе. Орел спросил, на что был похож этот спазм, и она сжала одну руку в плотный кулак. Она не знала, что означает кулак, и не могла идти дальше. Орел понял, что она не способна развертывать дальше то переживание, и вместо этого интерпретировал его женщине, высказав догадку о лежащей в его основе структуре. Он сказал: «Вы по-настоящему сильная женщина, но вас никогда в этом не поддерживали!»

Что он сделал? Орел заметил, что у женщины была край по отношению к опыту «кулака»; она стеснялась этого и была неспособна идти дальше. Орел соединил тон ее голоса, который звучал очень смущенно, с тем, что по его представлению содержал в себе опыт кулака. Он представил себе, что ее первичный процесс состоит в том, чтобы быть сердечной женщиной, которая порой может чувствовать себя неспособной делать вещи, кажущиеся ей жестокими или грубыми. Он вообразил, что ее вторичный процесс, выражавшийся в сжатом кулаке, выражал уверенность и силу.

Наконец, Орел экстраполировал и поместил весь процесс в более широкую схему. Он представил себе (призрачную) историю, окружавшую этот сигнал, и сказал: «Ага, вы обычно бываете очень добрым человеком и порой можете чувствовать себя немного слабой, но часть вас очень сильна». Он продолжал представлять себе ее прошлое: «Вероятно, в вашей семье или культуре у вас никогда не было никого, кто бы поддерживал вашу силу, но я это делаю».

Женщина сказала, что он прав, она – сердечный и ласковый человек, и никогда не имела поддержки, чтобы чувствовать себя сильной и уверенной в своих убеждениях. Орел продолжил представлять себе будущее этой женщины и, стараясь быть открытым к обеим ее сторонам, сказал, что если бы она была способна отождествляться с частью своей силы, то могла бы быть человеком, умеющим твердо стоять на своих принципах, касающихся любви.

Разумеется, Эрми напомнил нам, что ключ ко всему – обратная связь. Если вы получаете отрицательную обратную связь, то вы на неправильном пути. В этом случае, женщина была довольна. Она чувствовала, что ее понимают, даже хотя Орел вообще ничего не знал о ее жизни!

Эрми сказал нам, что он проголодался и хочет пойти домой пообедать. Прежде чем уйти, он предложил нам на досуге попробовать следующее упражнение, связанное с экстраполяцией в будущее.

Упражнение (в парах)

Экстраполяция и будущее

1. Один человек играет роль «клиента», а другой – роль «помогающего». Клиент в течение нескольких минут рассказывает о себе, своих проблемах и том, как он себя идентифицирует.

2. Помогающий сосредоточивается на том, чтобы замечать вторичные элементы в словесном содержании клиента или чем-то происходящем спонтанно, вроде быстрого жеста, изменения тона голоса или телесного симптома. Он должен помогать клиенту развертывать один из таких вторичных сигналов, пока клиент не узнает, что выражает этот сигнал.

3. Далее помогающий старается увидеть, как этот вторичный сигнал соотносится с более широким контекстом обычной идентичности и жизни клиента, говоря, например: «Обычно вы кажетесь себе [робким … уверенным… слиш ком пассивным… напористым и т. д.] человеком, тогда воз никает ваше переживание “х”». Старайтесь представлять себе историю, окружающую эти переживания, как делал Орел в приведенном выше примере.

4. Теперь представьте себе возможное будущее человека. Для этого экстраполируйте, исходя из того вторичного сигнала, соединяя это с первичным процессом. Что могло бы происходить, если бы человек был способен принимать этот сигнал и реализовать его послание с пользой для своей жизни? Какое будущее развитие вы можете предположить для этого человека?

5. Следите за обратной связью клиента! Если ваше воображение не вполне точно, спрашивайте о деталях того, как подстроить это видение будущего, чтобы оно казалось клиенту «точным».

Пока все ждали возвращения доны Карлетты из отпуска, занятия по «Основам» взялась вести одна из ее коллег, Эсмири. Теперь, когда мы изучили основные идеи, связанные со сбором информации и картой приема, Эсмири начинала знакомить нас с основами процессуальных подходов к работе с людьми. Эсмири была музыкантом и поэтом, склонным входить в глубокие трансовые состояния и предвкушала, как будет говорить об искусстве, скрытом под тем, что кажется скучным, линейным материалом.

Несколько ключевых факторов

Эсмири сказала, что вернется к самому началу, к основным методам, составляющим фундамент нашего знания. Уверенно владея ими, мы сможем брать их за основу и осваивать более тонкие подходы, которые можно приспосабливать к конкретной ситуации. Она напомнила нам, что любой метод следует приспосабливать к конкретным клиенту, терапевту и особому моменту во времени, и выполнять с правильным эмоциональным отношением (метанавыком). И самое главное, ключевым элементом любого терапевтического метода должно быть чувство искренности.

Затем она сказала, что ее обзор основ будет кратким и простым, поскольку есть много хороших источников этой информации. Она отпустила с занятия тех из нас, кто уже хорошо знали основы, но сказала, что нам следует вернуться на дополнительные занятия доны Карлетты, на которых она преподает более тонкие подходы, развивающие эти основы. Большинство слушателей остались. Она добавила, что те вещи, о которых она будет говорить, представляют собой «методы или подходы для следования процессу». Эти термины нравятся ей больше, чем термин вмешательство, который имеет формальный и механический оттенок.

Она также сказала, что все методы, которые будем изучать на предстоящих занятиях – это не что-то окончательное и неизменное, не факты или строгие процедуры. Вместо этого, они призваны стимулировать всех нас в нашем творческом исследовании течения процесса. Она добавила, что не всегда способна использовать или помнить все многочисленные приемы, которым нас будут учить она и другие, вовсе нет! Услышав это, большинство учащихся почувствовали облегчение! Эсмири сказала, что цель состоит не в том, чтобы помнить каждую отдельную подробность, а в том, чтобы получать удовольствие от учения, испытывать возбуждение от красоты процесса и принимать различные методы, которые мы будем изучать, как они естественно возникают в потоке нашей работы.

Эсмири начала с разговора о приснившемся ей ночью ярком сновидении о реке. Она напомнила нам о том, как дона Карлетта описывала клиента и терапевта, которые вместе плывут на лодке вниз по течению реки. Основу процессуальной работы составляет следование этому потоку природы. Говоря, Эсмири, казалось, входила в транс. Ее руки начали медленно подниматься в стороны, как будто она плыла, поддерживаемая водами той реки, ощущая ее течение. В комнате наступила глубокая тишина. Затем она внезапно остановилась и стала говорить.

Основные понятия

«Прежде всего, – сказала она, – я хочу повторить кое-что, о чем уже сказала дона Карлетта, а затем добавить некоторые новые мысли».

Она сказала, что процессуальная работа основывается на чувственно-ориентированном восприятии . Это относится к тому, как кто-либо воспринимает и переживает свой мир через посредство различных чувственных каналов , из которых наиболее широко известны зрительный, слуховой, проприоцептивный (ощущение тела) и кинестетический (движение). Орел добавляет к ним каналы отношений и мира.

Она сказала, что некоторые каналы в большей степени заняты нашим осознанием и связаны с нашими первичными процессами, тогда как другие заняты в меньшей степени. Незанятые каналы не используются с осознанием и связаны с нашими вторичными процессами. Вы можете замечать каналы, которые заняты или не заняты, прислушиваясь к языку и описаниям сновидений. Например, одной женщине снилось, что она смотрела на дорогу, а потом внезапно погрузилась в болото. Здесь в большей степени заняты зрительный и проприоцептивный каналы.

Эсмири сказала, что наши вторичные переживания чаще всего появляются в каналах, с которыми мы менее всего знакомы, каналах, используемых с наименьшим осознанием. То есть если человек в большой степени ориентирован на зрение и отношения, его вторичные переживания могут проявляться в телесных сигналах и движениях.

Эсмири напомнила нам, что думая об этих основных понятиях и подходах, следует иметь в виду, что именно метанавыки лежат в их основе и определяют эффективность. Мета-навыки – это эмоциональные позиции или качества, которые вызывают к жизни и поддерживают наши обычные умения. Она подчеркнула, что самую важную часть нашей работы составляют чувства, с которыми мы взаимодействуем с клиентами. К важным метанавыкам процессуальной работы относятся сочувствие – чувство открытости и уважения ко всем частям человека; ум новичка, который не знает, что означают переживания, но позволяет им развертываться с непредубежденным и заинтересованным отношением; подвижность в следовании уникальному течению процесса; и точность и тщательность восприятия, типичная для ученого.

Она продолжала кратко описывать основные понятия. Процессуально-ориентированный терапевт замечает сигналы – крохотные порции информации в этих каналах – и пытается воспринимать их в соответствующих им каналах. Например, описание головной боли как ощущение жара в одной части головы представляет собой проприоцептивный опыт. Человек, который описывает ощущение стука в голове и одновременно делает ударяющие движения рукой, показывает, что его процесс происходит в кинестетическом канале.

Термин двойной сигнал относится к одновременному существованию двух сигналов, один из которых ближе к нашему осознанию, а другой дальше от него.

Важный аспект работы состоит в развертывании сигналов, которые более далеки от нашего осознания. Эсмири говорила, что развертывание, на самом деле, носит совершенно непостижимый характер и призывала нас думать о нем так: «Представьте себе то, как семя развивается в растение или младенец развивается во взрослого человека. Развертывание – это естественный процесс, который течет из семени или эмбриона в направлении его проявленного выражения».

Она предлагала аналогии из своей музыкальной профессии. При сочинении музыки за пианино или написании поэзии, она интуитивно чувствует естественное развертывание музыки в песню или стихотворение. Она начинает с ноты или нескольких слов и позволяет звукам, нотам, словам вести ее в места, о которых она раньше и не думала. Как будто все произведение существовало в зародышевой форме в первой ноте или слове.

Ее дело – просто помогать ему развертываться дальше. Она сравнивала это с исполнением роли в театре. По-настоящему хороший актер берет скелетные линии своей партии и развертывает их в ширину и глубину характера персонажа.

Сходным образом, терапевт замечает первоначальный сигнал, например, легкое, мягкое движение руки человека. Затем он прослеживать и развертывать это движение, которое могло бы выражаться более полно как цветущее дерево. Эсмири показывала это нам, слегка шевеля пальцами рук, опущенных по сторонам, а затем ее кисти и руки начинали медленно подниматься вверх и вовне, подобно дереву.

Она напомнила нам, что развертывание возникает из сиюминутного творчества взаимодействия «клиент – терапевт». В разные моменты оно может выглядеть совершенно по-разному. В один момент времени развертывание может означать непринужденную беседу с клиентом. В другой момент оно может означать предложение аналитической интерпретации сновидения, сосредоточение на внутреннем телесном ощущении или даже переход к танцу или рассказыванию историй.

Один из слушателей спросил: «Откуда вы знаете, что действительно “на правильном пути”, когда вы что-то развертываете?» Эсмири сказала: «Вот хороший вопрос! Чувство «нахождения на правильном пути» – это очень особое ощущение, как будто события порождаются и раскрываются естественно и спонтанно, без необходимости работать над этим. В то же время ваш клиент дает тому, что происходит положительную обратную связь (см. «Обратная связь» далее в этой главе)».

Эмири сказала, что главный метод развертывания – это амплификация . Это означает усиление сигнала так, чтобы могли выявиться все его детали – его полное содержание и выражение. Чтобы мы поняли амплификацию, она велела нам вообразить сочинение простой музыкальной мелодии. Чтобы усилить или украсить эту мелодию, мы могли бы повторять ее, вставлять аккорды, добавлять другие инструменты, создавать вокруг нее симфонию, добавлять голоса. Вы можете петь мелодию детским голосом или грубым голосом или голосом медведя! Вы можете импровизировать и создавать целую новую пьесу, следуя «ошибкам», которые вы делаете. Тут есть бесконечные возможности.

Эмири велела нам подумать о следующем примере одной из ее клиенток, женщины, которая с тоской говорит, что любит бывать в своем саду. Она говорит, что это место – ее единственное утешение. В остальном у нее чрезвычайно бурная жизнь. На вопрос о том, как она переживает «нахождение в саду», женщина отвечает, что он дает ей (проприоцептивное) чувство умиротворения и покоя и расслабленное ощущение в голове.

Терапевт может разворачивать опыт дальше, прося ее ощутить то мирное и спокойное чувство в других частях тела. Эта женщина ощущала его в голове, затем в челюстях, груди, бедрах, ногах и, наконец, во всем теле. Она усиливала его, добавляя другие каналы, чтобы более полно выражать это переживание покоя. Она начала делать движения, которые отражали это чувство, и одновременно издавала гудящие звуки. Тут полезно задать вопрос: «Кто движется таким образом? Какой персонаж производит эти движения и звуки?» Женщина сказала, что чувствует себя как медитирующий йог – спокойный, сосредоточенный, умиротворенный и с любовью относящийся к другим.

Эмири хотелось добавить еще один метод развертывания этого опыта – рассказывание историй.Она попросила женщину рассказать историю об этом медитирующем: представить себе контекст и окружающую среду, в которых он живет, другие возможные персонажи этой истории и то, как она развертывается. Эмири даже использовала собственное творческое воображение, чтобы помочь женщине завершить историю.

Женщина вообразила следующую историю. Она сидит на вершине горы как медитирующий йог. К ней приходит много людей. Она очень спокойна и временами, без всякого стресса или напряжения, предлагает им несколько слов мудрости.

Клиентка и терапевт разыграли эту историю, и женщина почувствовала большое удовлетворение. Наконец, женщина представила себе, как она могла бы принести эти чувства медитирующего йога в свою жизнь, отношения и деловую рабочую ситуацию.

Эсмири продолжала: «Если бы эта женщина почувствовала слишком большую робость, чтобы исследовать свой опыт дальше, мы бы сказали, что она подошла к краю . Это момент, когда возникает новый аспект процесса человека, нечто вне его идентичности, и человек испытывает в отношении него и возбуждение, и робость. Край – это граница между первичным и вторичным процессами. У края люди нередко хихикают и запинаются».

Эсмири сказала, что существует много способов работать с краем. «Один метод состоит в том, чтобы оставаться у края и исследовать систему убеждений, которая противится этому новому опыту, как например: “Я не могу быть такой спокойной, поскольку у меня слишком много дел! У меня сумасшедшая жизнь”. Еще один метод – попросить человека поэкспериментировать с этим новым поведением, как если бы он был ребенком, обладающим “умом новичка”. Вы также могли бы изобразить для человека такое новое поведение и спросить у него совета, как развертывать его дальше. Иногда бывает полезно входить в новое состояние одновременно с вашим клиентом, так чтобы человек не чувствовал себя в этом новом опыте таким одиноким. Еще один полезный подход – просить человека дойти до сущности или семени вторичного переживания до того, как оно стало таким большим. Например, сутью «медитирующего йога» у той женщины могло бы быть чувство «бытования» или «присутствия». Она могла бы оставаться близкой к этой глубинной сути, занимаясь множеством дел, которые ей приходится выполнять в своей жизни. Подумайте о ком-то, кто отталкивает сваливающиеся на него вещи. Пережив этот опыт в его наиболее тонкой форме, тот мужчина сказал, что сущностью переживания был очень чувствительный цветок, который качается под малейшим порывом ветерка. Сущность обычно представляет собой более приятную форму переживания, которую легче принять первичному процессу человека».

Она продолжила объяснение, добавив еще несколько понятий. Как упоминалось ранее, насновидение относится к опыту, когда терапевт невольно начинает действовать как пока еще не представленный прямо аспект процесса клиента. (Более подробно об этом говорится в Главе 18.) В примере, который мы рассматривали, если бы женщина не осознавала свою спокойную, медитативную природу, терапевт могла бы вдруг становиться очень тихой и спокойной, сама не зная, почему.

Обратная связь представляет собой краеугольный камень процессуальной работы и определяет, по какому течению реки плыть.Если вы воспринимаете положительную обратную связь, когда человек относится к вашему предложению с готовностью и оптимизмом, вы можете быть уверены, что выбрали правильное и естественное течение. Отрицательная обратная связь означает, что выбранное вами течение не вполне верно, по крайней мере, в данный момент. Человек как будто утрачивает энтузиазм и по-настоящему не заинтересован в том, что вы предлагаете. Вы можете замечать те моменты, когда клиент улыбается в ответ на ваши предложения, но реагирует как-то замедленно и спокойно, показывая, что он приспосабливается к вашим рекомендациям, но в действительности возражает против избранного вами направления.

Когда случается обратная связь края, имеются масса энергии и смесь положительных и отрицательных сигналов. Человек одновременно говорит «да» и «нет». Вы можете замечать как возбуждение, так и страх и нерешительность. Нередко человек хихикает, ерзает и посылает множество противоречивых сигналов. Это динамичный момент, который важно исследовать.

Эсмири сказала, что процессуальная работа основывается на идее уважения и поддержке всего процесса. Это означает привлечение осознания к тем частям нас, которые мы не признаем, к частям, которые более известны и близки к нашей идентичности, и к отношениям между ними. Неизвестные части редко получают равное внимание и потому зачастую переживаются как мешающие нашему первичному процессу. Открытость ко всем нашим переживаниям – это своего рода внутренняя глубинная демократия; Орел использует этот термин для обозначения метанавыка внимательного и открытого отношения ко всем различным частям внутри и вне нас.

Эсмири очень нравится аспект процессуальной работы, связанный с исследованием неизвестного, так как он напоминает ей о ее глубочайшей мистической самости. Она припомнила случай, когда Орел работал с женщиной, описывавшей медитативное переживание, в котором была красивая серебряная река. Говоря об этом, она делала легкие волнообразные движения руками. Орел понял, что опыт «серебряной реки» был живым, но не завершенным. Это был аспект ее сновидения, который начинал развертываться, но еще не был исследован. Женщина говорила, что очарована рекой, но не знает, что с ней делать. Орел предложил ей удерживать внимание на этой реке чуть дольше и замечать, как она развертывается.

Начав сосредоточиваться на реке, женщина снова стала делать волнообразные движения рукой и вдруг сказала: «Я не знаю, где я!». Тут Орел сказал: «И я тоже, чудесно не знать.

Следуйте этому!» Ее первичный процесс был в смятении, так как она находилась посреди неизвестного переживания в канале движения – одном из ее незанятых каналов. Орел просто сказал: «Не знайте. Вас будет направлять процесс!» Продолжая сосредоточиваться, женщина ощутила себя протягивающейся во времени и затем начала говорить о вневременных и вечных вещах, которые очень близки ее душе, но с которыми она утратила контакт.

Особенно трудно быть глубинно демократичным, когда вторичный процесс переживается как крайне нежелательный или огорчительный. Эсмири упомянула мужчину, который был очень добр к другим, но мучился из-за недоброжелательной и критичной внутренней фигуры. Эсмири рассказала, что сочувственно выслушав его, она использовала свой ум новичка и сказала, что хочет познакомиться с этой ужасной фигурой. Мужчина был у края, но немного помедлив, начал изображать этого противного критика. Эсмири стала провоцировать критика, говоря, что он недостаточно недоброжелателен! Она побуждала его меньше стесняться, быть по-настоящему критичным и прямо говорить, что ему не нравится в этом мужчине. Критик сказал, что мужчина слишком слабоволен с людьми и не умеет постоять за себя. Тут мужчина начал громко смеяться и соглашаться с мнением критика! Он нуждался в доступе к силе «критика» и лежавшей в ее основе внутренней уверенности – именно тем качествам, которые вначале казались такими ужасными!

Эсмири сказала, что хочет совсем немного поговорить о целях. Какова конечная цель этой работы? Она сказала, что на этот вопрос есть столько же ответов, сколько существует людей. Однако она будет говорить о двух целях: интеграции и осознании. Интеграция означает открытие новых аспектов себя, и затем их включение в свою жизнь. Это поведенческая цель. Осознание – постоянно возрастающая способность замечать то, что возникает в данный момент, и следовать этому – представляет собой процессуальную цель. Эта цель основывается на обучении использовать текучее осознание от момента к моменту, вместо того, чтобы сосредоточиваться на конкретном поведенческом изменении. Эсмири сказала: «Так, в ситуации, которую я только что упоминала, критик – это преходящий аспект опыта того мужчины. Он мог бы замечать, когда появляется это чувство внутренней силы и уверенности, в то же время, оставаясь открытым к другим переживаниям, которые у него возникают. Например, в один момент он чувствует прилив силы критика и старается открываться к этой части себя, а затем, в следующий момент, замечая, как на поверхность выходит его сочувственная сторона, позволять проявляться и этой доброй части».

Сосредоточение на одной или другой цели или на них обеих зависит от человека и конкретного момента во времени. По словам Орла, с годами люди обычно становятся ближе к парадигме осознания, в которой они больше расположены к осознанию, нежели к любой отдельной цели или состоянию.

Следующие главы

Теперь пора сделать шаг вперед от этой основы начальных принципов. По словам Эсмири, дона Карлетта в своих исследованиях контроля случаев обнаружила, что хотя все методы строятся на этих основных понятиях, не всегда бывает возможно использовать их в наиболее элементарной форме. Широкое разнообразие людей и ситуаций, с которыми мы сталкиваемся, требует изучения более тонких и избирательных способов реализации этих подходов. Следующие занятия касаются некоторых из таких тонкостей.

Дона Карлетта вернулась из отпуска с новым энтузиазмом. Она выглядела отдохнувшей и полной рвения. Она сказала, что теперь, когда мы освоили основные методы, она хочет обсудить тонкие аспекты развертывания процесса сновидения. Она сказала, что не всегда бывает возможным следовать общим методам развертывания в простейшей форме, о которых рассказывала ее дорогая подруга Эсмири; зачастую необходимы более тонкие методы. По ее словам, одной из главных причин, по которым она создала всю эту серию занятий, было восхищение этими тонкостями.

«Если вы не способны развертывать переживания теми методами, которым вы научились до сих пор, существует много других возможностей. Помните, что процесс сновидения выражается множеством способов и предлагает много возможностей выбора. Мастерство и искусство процессуальной работы следует уникальному и точному пути, который представляется в данной ситуации», – сказала она.

Транспонирование музыки

Один из нравившихся ей тонких подходов к развертыванию она называла транспонированием; дона Карлетта заимствовала этот термин из музыки и узнала его от Эсмири. Она объяснила, что если вы пытаетесь петь песню в определенной тональности, но она оказывается слишком высокой или низкой для вашего голоса, вы можете транспонировать мелодию в более низкую или высокую тональность, в которой ее легче петь. Ноты остаются в том же самом отношении друг к другу, но звучат в другом регистре или тональности. Иными словами, транспонирование означает сосредоточение на одном и том же паттерне, но выражение его в другой позиции или области. Она сказала, что наиболее распространенный метод транспонирования, который мы уже изучили – это смена канала, то есть перенос переживания из одного канала в другой канал.

Дона Карлетта обрисовала две большие категории транспонирования, которые она из-за своей любви к полету шутливо назвала отъездом (zooming out) и наездом (zooming in).

«Отъезд»

«Забавы ради, – сказала она, – вообразите, что ваш клиент – это розовый цветок, и у этого цветка есть один ярко-красный лепесток. Давайте скажем, что эта краснота вторична, и цветок стесняется отождествляться с этой красной частью себя. Дело осложняется тем, что цветок чувствует неудобство, если вы смотрите прямо на его красный лепесток. Если вы попытаетесь помочь цветку непосредственно переживать эту красноту, он будет стесняться и отворачиваться. Что вы можете сделать? Как вы могли бы транспонировать это переживание “красноты”?».

Дона Карлетта сказала, что в этом случае могло бы быть полезным создать для исследования этой красноты менее угрожающую среду. Каким образом? Одна возможность состоит в том, чтобы сосредоточиваться на переживании более широким, более обобщенным образом, нежели сосредоточиваться на нем непосредственно. Дона Карлетта сказала, что это все равно, что слушать всю симфонию, вместо того, чтобы специально прислушиваться к одной из ее отдельных мелодий. Ей также нравится аналогия с фото– или видеокамерой. Она сказала, что у многих камер есть широкоугольные объективы. Вместо того, чтобы точно фокусировать камеру на данном образе, вы можете расширять поле зрения, так сказать, «отъезжать» и видеть данный образ в большем, более общем контексте. Дона Карлетта сказала, что теперь она даст нам перечень многих возможных методов «отъезда».

Символическое мышление. Один из основных методов «отъезда», или обобщения, представляет собой символическое мышление, которому учил нас Эрми. «Здесь, – сказала дона Карлетта, – мы не сосредоточиваемся непосредственно на вторичном переживании или на его развертывании, а вместо этого рассматриваем и понимаем его с точки зрения общей жизненной ситуации человека. Например, вы могли бы сказать этому цветку, что он красивый и нежный, и у него может быть активная часть, которой он стесняется. Здесь мы даем цветку более широкий контекст для понимания его переживания. Мы также могли бы взглянуть на одно из сновидений цветка, чтобы получить большую общую картину того, как эта краснота согласуется с его общим процессом».

Дона Карлетта напомнила нам о примере этого метода, который она дала в своем занятии, посвященном экстраполяции (Глава 10), в котором Орел работал с женщиной, у которой были колики в животе. В том случае Орел интерпретировал телесный опыт женщины как компонент ее общего переживания самой себя и своей жизненной ситуации.

Говорить в общем смысле. Дона Карлетта упомянула еще один способ «отъезда» в случае «красноты» цветка: говорить обобщенно о коллективных воззрениях на то, как должен выглядеть и действовать цветок, а также о других типах внешностей и поведений цветка, которые не следуют этой норме, не касаясь прямо внешнего вида цветка.

Рассказывание истории. Еще один метод «отъезда» состоит в том, чтобы рассказывать историю о другом цветке или дереве или животном, у которого была такого рода краснота или интенсивность, а затем просить у клиента советов в отношении того другого цветка. Если клиент позволит, вы могли бы рассказать историю о себе и о том, как вы боролись с подобными проблемами.

Дона Карлетта сказала, что рассказывание истории может быть очень творческим делом. Вы можете придумать сказочную историю, в которой человек находится в затруднении, похожем на затруднение клиента, доходить до края, где пока еще нет решения, и просить клиента рассказать, что происходит дальше. Вы также можете вплести в эту историю удивительный инцидент из прошлого человека, когда происходило нечто чудесное. Этот инцидент мог содержать образец или решение для теперешней проблемы. Дона Карлетта рекомендовала нам потратить немного времени, чтобы сосредоточиться на самих себе и попробовать следующее упражнение.

Упражнение

Рассказывание историй с удивительными событиями

1. Подумайте об области, где вы чувствуете, что зашли в тупик в своей жизни.

2. Вспомните удивительное событие из своего прошлого, когда произошло нечто чудесное. Припомните обстоятельства, окружавшие это событие.

3. Начните рассказывать сказочную историю о человеке, находящемся в своей жизни в тупике (месте, которое вы описывали на этапе 1). Возможно, этот человек гуляет в лесу, подходит к обрыву и не способен идти вперед или назад. Используйте свое воображение, чтобы создать рассказ.

4. В месте тупика вставьте в историю какой-либо аспект чудесного события, о котором вы думали на этапе 2.

5. Позвольте истории разворачиваться дальше и прийти к какому-то завершению.

6. Подумайте о том, каким образом эта история дает решения для сегодняшних затруднений.

Сплетничанье. Еще один способ «отъезда» – просто ждать, пока человек (или цветок) не начнет сплетничать о ком-то еще, обладающем этим красным качеством, а затем вместе сновидеть – то есть сплетничать о «другом» без необходимости сознательно интегрировать процесс. Орел называет это «тайным сновидением».

Если кто-то рассказывает сон и не способен давать ассоциации с различными частями сновидения, вы можете просто начать болтать с человеком о том или ином персонаже. Например, «Да, тот человек, ух ты, он может это делать!» Это еще один аспект тайного сновидения.

Создание дистанции путем разыгрывания. Еще один способ «отъезда» и выведения цветка (или человека) из фокуса – это разыгрывание переживания. Клиент не обязан участвовать, но может наблюдать и направлять вас. В этом случае вы могли бы изображать человека, обладающего удивительным красным качеством и позволять себе сновидеть дальше о том, что могла бы выражать эта краснота. Вы также могли бы изображать что-то, что могло быть против проявления этой красноты. Тогда клиент может соглашаться с тем, что вы говорите, или поправлять вас или получать представление о том, как иметь дело с тем конфликтом без необходимости прямо вовлекаться в него.

Смена каналов. Дона Карлетта поделилась еще кое-какими мыслями о смене каналов в контексте «отъезда». Она сказала: «При «отъезде» вы можете видеть один и тот же паттерн в различных каналах. Вот еще один типичный пример, в котором невозможно непосредственно сосредоточиваться на конкретном вторичном переживании». Дона Карлетта предложила нам представить себе человека, который обладает большой силой и стесняется этого. Эта сила обнаруживается в том, как человек постоянно (но бессознательно) противится вашим рекомендациям. Если бы вы непосредственно сосредоточивались на этом сопротивлении и просили человека замечать его, ему пришлось бы сопротивляться! Что за безвыходное положение! Каковы ваши альтернативы?

Альтернативный способ «отъезда» и подхода к этой силе состоит в том, чтобы сосредоточиваться на ней общим образом путем смены каналов. Например, вы могли бы попросить человека (без упоминания о его сопротивлении и получив разрешение на физическое взаимодействие) померяться с вами силой рук или просто поднять стул и почувствовать свою силу. (В Главе 28 более подробно говорится об этике и телесном контакте.) Это может помочь человеку установить контакт с силой, стоящей за сигналами сопротивления.

Когда кажется, что все пути перекрыты и вы не можете сосредоточиваться на вторичном переживании, дело может быть в том, что вы находитесь не в том канале. Чтобы далее развертывать процесс, вам нужно сменить канал. Дона Карлетта упомянула следующий пример. Мужчина, у которого был сильно метастазированный рак, сказал, что он испытывает сильную боль, но не хочет думать о ней. Он сказал, что боль ощущается так, будто кто-то бьет его кулаком. Но он не хотел сосредоточиваться на симптомах и не хотел заниматься работой с движением или визуализацией. Однако он сказал, что у него размолвка с некоторыми из членов его семьи (канал отношений). Терапевт думал, что было бы лучше всего работать с этим человеком на уровне тела, но это не действовало. Открытым путем был канал отношений. Поэтому терапевт подумал, что лучше не сосредоточиваться на проприоцепции или движении или визуализации, а сменить канал и сосредоточиться на его отношениях. Они вместе сосредоточились на трудных взаимодействиях в семье мужчины, в которых он воспринимает других как «бьющих» его и причиняющих ему боль.

Сновидение и «пустой доступ». Дона Карлетта продолжила свой перечень методов. Она сказала, что еще один способ «отъезда» состоит в том, чтобы оставить то, на чем вы и клиент сознательно сосредоточиваетесь, и позволить себе сновидеть. Это особенно полезно, когда вы зашли в тупик и не способны двигаться дальше с данным вопросом или вторичным переживанием. Посредством этого метода вы работаете более общим образом и позволяете возникать спонтанной или иначе не признаваемой информации.

Например, если клиент согласен, вы можете попросить его оставить то, на чем он сосредоточивается, и смотреть на стену, замечая, какой образ он спонтанно видит, либо оглядывать комнату и замечать то, что захватывает его внимание. Тогда вы можете сосредоточиваться на возникшем переживании и развертывать его дальше. Вы также можете просить, чтобы человек просто следовал своему телу и работал с песком или с движением и оттуда развертывал процесс, который при этом возникает.

Дона Карлетта подчеркнула, что порой возникающее у терапевта чувство помрачения и замешательства сигнализирует о том, что нужно отступить, «отъехать» и перейти к более общему подходу. Например, одна женщина-терапевт вспоминала, что чувствовала себя совершенно сбитой с толку в отношении того, что происходило с одной клиенткой. Она чувствовала себя очень «туманно» и, с разрешения клиентки, углубилась в это туманное чувство. Внезапно у нее возник образ угрожающего монстра за спиной клиентки и у нее на плечах! Когда она сказала об этом своей клиентке, это сразу же оказалось созвучным ее внутреннему переживанию. Тогда они смогли больше узнать об этом «монстре» и взаимодействовать с ним.

Дона Карлетта сказала, что еще один способ развертывания переживания, когда невозможно сосредоточиваться непосредственно на нем, состоит в использовании этого же канала «бессодержательным» образом, не сосредоточиваясь ни на каком конкретном содержании. Она сказала, что Орел называет это «пустым доступом». Что это означает? Допустим, человек испытывает пульсирующую головную боль (кинестетический канал), но не способен на ней сосредоточиваться. Или, например, человек видит во сне собаку, бегущую вверх по склону холма, но не может на ней сосредоточиться. Оба этих переживания происходят в кинестетическом канале, но непосредственное сосредоточение на них оказывается невозможным. «Вместо этого, – сказала дона Карлетта, – вы могли бы предложить общую работу с движением, в которой клиент встает и начинает ходить по комнате. При этом клиент и терапевт могут замечать любые возникающие спонтанные вторичные движения и следовать им. Это мягкий способ вхождения в канал движения и сосредоточения на нем».

Создание системы координат («рамок»). Дона Карлетта описала еще один метод «отъезда» в случае, когда невозможно сосредоточиваться на конкретном переживании. По ее словам, он несколько отличался от ранее упоминавшихся методов. Она сказала, что иногда бывает полезно помещать то, что происходит в особую «систему координат», в которой клиент может изучать процесс или экспериментировать с ним удовлетворяющим или мягким образом. Например, клиентка хотела работать над своим внутренним критиком. Но она уже чувствовала себя так плохо, что когда терапевт предложила сосредоточиться на нем, женщина сказала покорным и безнадежным тоном: «Ох, я понимаю, что мы должны это делать, так что ладно, давайте попробуем». Когда терапевт начала сосредоточиваться на этом внутреннем критике, подразумеваемым контекстом для уже настроившейся на это клиентки было: «Вы плохой человек и вам нужно над этим работать». Система координат невольно оказывается миром отрицательного критика, который не признает ничего из того, что делает эта женщина. Следовательно, это не может работать! Другая возможность состоит в далеком «отъезде». Можно сперва создать теплую атмосферу, предложив клиентке чаю и разговаривая с ней о вещах, которые заставляют ее хорошо себя чувствовать, а затем, из этого чувства благополучия начинать исследовать более трудные вопросы. (Более подробно о системах координат [или «рамках»] и атмосферах говорится в Главе 23.)

«Наезд»

Дона Карлетта продолжила свою фотографическую аналогию, описав противоположный подход, то есть «наезд». Она сказала, что когда вы сосредоточиваетесь на более общем аспекте чьей-либо жизни, иногда полезно замечать, как это переживание происходит более тонким образом в данный момент. Вернувшись к аналогии с камерой, дона Карлетта сказала, что это похоже на замену широкоугольного объектива телеобъективом: делать «наезд» и рассматривать процесс более внимательно и подробно.

Замечать прошлое и будущее в наличных сигналах: дона Карлетта напомнила нам, что все мы говорим о прошлых или будущих событиях. Здесь «наезд» мог бы означать нахождение тех событий, происходящих в данный момент в сигналах человека. Например, как мы уже обсуждали, если клиентка жалуется на родителя, который к ней плохо относился, вы могли бы замечать, как эта «обида» происходит в данный момент. Возможно, она критикует себя так же, как делал родитель.

Идти от больших к меньшим сигналам. Дона Карлетта сказала, что порой бывает полезно замечать, как общий процесс происходит между вами и клиентом на едва заметном уровне. Представьте себе, что вам кажется, будто клиентка вас игнорирует и обижает. Однако, если бы вы стали говорить с ней об этом, то могли бы ввязаться с ней в более глубокую борьбу и, потенциально, утратить свое осознание. Орел говорит, что один из способов защиты от утраты осознания состоит в том, чтобы «ловить» возникающие сигналы в очень незначительном виде еще до того, как у них будет шанс выражаться более заметным образом.

Она продолжала: «Представьте себе, что эта клиентка, которая выводит вас из душевного равновесия, входит в ваш кабинет, садится, смотрит в окно, когда вы с ней здороваетесь, и как будто не обращает внимания на то, что вы говорите. Затем она быстро оглядывается на вас и кажется смущенной от того, что не смотрела на вас, когда вы с ней здоровались». Дона Карлетта сказала: «Вместо того, чтобы ждать, когда этот опыт позднее усилится в канале отношений, где вы можете расстроиться, почувствовать, что вас игнорируют и утратить свое осознание, вы могли бы сосредоточиться на этом маленьком сигнале в тот момент, когда он происходит, и сказать: “То, как вы смотрели в окно, было интересно. Вы как будто отрицали мое присутствие. Мы могли бы вернуться к этому. Возможно, в этом есть нечто значимое”». Дона Карлетта повторила, что хотя мы рассматривали символическое мышление как аспект «отъезда», оно также может быть полезным средством для движения от общего к конкретному. Например, Орел работал с пожилой женщиной, которая постепенно теряла память. Она начала думать, что ей следует продать свои блузки, но боялась, что они не будут ничего стоить. Вместо того, чтобы сосредоточиваться на «ее вещах», Орел сосредоточился на ее символическом сообщении – она спрашивала: «Имею ли я какую-нибудь ценность? Стою ли я чего-нибудь?» Орел перенес это чувство стоимости и ценности с ее вещей на нее саму. Он сказал этой женщине: «Вы ценный человек. Я покупаю вас. Я вас принимаю». Орел говорит, что это типичный процесс, через который проходят многие пожилые люди: они не чувствуют, что их принимают всерьез или ценят.

Идти от сигналов к сути. Дона Карлетта сказала: «Очень важный метод “наезда” связан с дохождением до сути того или иного сигнала, в особенности тех сигналов, которые вас беспокоят либо привлекают». (Она напомнила нам о том, что мы узнали о «Большом Заигрывании [см. Главу 8].) «Здесь может быть важно не оценивать эти сигналы только по их внешнему виду, но стараться добираться до их сути, до основы, стоящей за их выражением».

Она упомянула следующую ситуацию. Женщина-терапевт стеснялась того, что клиент испытывал к ней сексуальное влечение. Ей казалось, что клиент с ней заигрывает, и она испытывала неудобство и не знала, как быть с этой ситуацией. Орел посоветовал ей стараться находить суть сигналов клиента – корень или основу «заигрывающих» сигналов – до того, как они становятся более явными. Поразмыслив над этим, терапевт почувствовала, что за теми сигналами была не просто сексуальная энергия, но поиски сердечности и близости во взаимоотношениях. Тогда она смогла говорить с клиентом о том, что оказалось для него очень важным вопросом. В других обстоятельствах клиент мог бы размышлять о своем сигнале и находить его суть.

В заключение занятия дона Карлетта предложила нам попробовать друг с другом следующее упражнение.

Упражнение (в парах)

Транспонирование

1. Начните работать как терапевт с клиентом.

2. Замечайте в речи, поведении или движении человека нечто вторичное, что бы вам хотелось развертывать.

3. Экспериментируйте с развертыванием и транспонированием переживания посредством «отъезда» или «наезда», в зависимости от обратной связи человека.

4. Обсудите со своим партнером это переживание и то, как на него или на нее подействовало транспонирование.

На следующий день в комнату вошел и встал перед учащимися человек, который казался совсем старым. Он выглядел так, будто ему было сто двадцать лет. Очевидно, у доны Карлетты были другие дела, и это был наш преподаватель на этот день. Она сказала нам, что наше следующее занятие будет касаться обнаружения направления и метода терапии, естественно, соответствующих природе клиента. Так или иначе, человек, стоявший перед нами, постоянно кашлял и брызгал слюной, и на протяжении большей части своей лекции сморкался и шарил в поисках коробки с салфетками.

Его имя было Профессор Т. Фринклаш III. Он был потомком длинной линии профессоров, которые все страдали этим раздражающим кашлем, начинавшимся всякий раз, когда они пытались говорить. Многие люди пробовали лечить семью Фринклаш от этой напасти, но безуспешно. Возможно, она была неотъемлемой частью их таланта.

У профессора Фринклаша была только одна тема, о которой он говорил снова и снова. Казалось, она ему никогда не надоедала. Разумеется, он считал, что это – единственная тема, действительно имеющая какое-то значение, и именно поэтому его не было ни на одной из предыдущих лекций его коллег. Он принадлежал к старой школе, существовавшей до возникновения новой школы. Большинству слушателей не доводилось непосредственно иметь дело со старой школой, но они были наслышаны о длинных лекциях и тирадах профессора Фринклаша на его излюбленную тему.

Он начал лекцию громовым голосом и с огнем в глазах: «Единственное, что вам нужно знать об искусстве терапии – это то, что направление терапии предлагает клиент! Если вы будете внимательно наблюдать, то заметите метод, который описывает ваш клиент (и его процесс). Используя этот метод, вы добьетесь огромных успехов!».

Прокричав это, он довольно долго хрипел и старался отдышаться. Некоторые слушатели беспокоились, что у него может быть сердечный приступ, если он будет продолжать в том же духе.

Казалось, это отнимало у него массу сил; тем не менее он продолжал. В течение следующего часа он снова и снова повторял в точности одно и то же с многочисленными вариациями. Хотя многих людей раздражал настойчивый тон его голоса, Фринклаш, судя по всему, этого не замечал. Говоря, он смотрел не на слушателей, а только на свои записи. На самом деле, мы не были уверены в том, заботит ли его вообще наше присутствие. Казалось, ему было вполне достаточно произнести свою тираду, а потом уйти. Именно это он и делал.

В то время как другие слушатели засыпали или болтали друг с другом на задних рядах, Перфидиус Дудлберри – лучший учащийся в этой группе и единственный, кто неизменно возвращался на лекции Фринклаша – делал подробные записи. Он был увлечен. Чтобы избавить читателя от худших повторов, я привожу здесь некоторые резюме, составленные Перфидиусом из его записей.

Ум новичка

Профессор Фринклаш говорил, что одна из величайших проблем и задач для процессуального работника состоит в выявлении индивидуального метода терапии, который подсказывает процесс клиента. По его словам, это совершенно парадоксальная ситуация: «Человек думает, что ему следует быть хорошо подготовленным и знать, что делать, но на самом деле, чем меньше он знает, тем лучше!».

Он подчеркивал, что единственный метанавык, который действительно чего-то стоит, это метанавык ума новичка, поскольку он дает возможность быть полностью открытым, отбрасывать все предшествующее знание и действительно замечать метод, рекомендуемый клиентом. Он добавлял, что эта способность лежит в основе общеизвестного качества терапевта – сочувствия. По его словам, когда терапевт действительно обладает умом новичка и замечает присущий клиенту способ работы с ним, он автоматически проявляет глубочайшее сочувствие.

«Следует замечать, какой метод (сознательно или бессознательно) предлагает человек, и облекать ваши методы в соответствующую форму», – подчеркивал Фринклаш. Он также цитировал Орла, который однажды сказал, что так много разных методов терапии существует потому, что существует так много разных типов людей!

Фринклаш все же признавал, что обретение ума новичка – это очень сложная задача: «Требуется огромная гибкость, чтобы освобождаться от своего индивидуального стиля работы. Если терапевту нравится работать с движением, но его клиенту удобнее всего беседовать, терапевту может быть потребоваться оставить свои предпочтительные методы».

Процессуально-ориентированная работа с симптомами, каналами и сновидениями

Фринклаш напоминал слушателям, что многие фундаментальные аспекты процессуальной работы основаны на том принципе, что тип терапии предлагает клиент. Он вспоминал основное положение процессуально-ориентированной работы с симптомом: «Именно индивидуальное переживание симптома человеком показывает вам, как работать с этим симптомом! Следите за тем, как человек описывает свой симптом, и это подскажет вам, как двигаться вперед».

Он обсуждал следующий пример. Одна женщина говорила, что находится посреди ужасной ссоры с другом. Она также сказала, что у нее камень в желчном пузыре и этот камень статичный – он не двигается ни вперед, ни назад. Это описание дало важный подход к процессу: оставаться посередине и не двигаться вперед или назад! Женщина осознала, что она постоянно стремилась найти какое-нибудь решение проблемы отношений, но ничего как будто не помогало. Ей было легче предоставить всему идти своим чередом и ждать, когда что-нибудь произойдет само собой.

Фринклаш торжествующе заключил: «Путь указало переживание симптома!» Он напомнил нам, что если вы замечаете в чьей-либо речи незанятый канал, то знаете – это может быть указанием на хорошую точку вхождения в процесс. Он также сказал, что вы можете обнаружить метод работы человека со сновидением, когда работает над его сном. Слушайте и наблюдайте, как человек рассказывает свой сон. Если он акцентирует слово, то здесь может быть уместно использовать словесную ассоциацию. Если он начинает описывать части сна, используя свои руки или какой-то вид движения, то здесь была бы интересна работа с движением. Если человек зрительно сосредоточивается на одном из образов, будет полезна визуализация и так далее. Иными словами, все различные терапевтические модальности естественны и полезны, когда они появляются органично!

Метанавыки терапевта

Фринклаш подчеркивал, что люди приходят к нам из-за наших уникальных индивидуальностей, из-за наших умений и прежде всего из-за наших метанавыков. Метанавыки, на которые надеется человек, дают важный намек относительно того, какое направление следует выбирать терапевту. Например, клиентка чувствовала, что ее терапевт обладает большой мудростью. Однако, терапевт стеснялась этой части себя и не отождествлялась с ней. Ее супервизор говорил, что ей следует преодолеть свой край и привыкать к чувству собственной мудрости, поскольку это – метанавык, к которому обращается клиентка. Тогда клиентка сможет переживать эту мудрость и со временем находить ее в себе. Супервизор посоветовал: если терапевт не способна найти способ удобно отождествляться с собственной мудростью и если это позволяет ситуация, то она могла бы открыто говорить о своих затруднениях и о том, что она тоже застряла у этой растущей края. Тогда клиентка могла бы почувствовать, что ее понимают, и, быть может, они обе тогда были бы способны расти вместе.

Метанавыки клиента

Вам могут указывать путь и метанавыки клиента! Фринклаш напомнил нам об Уолдо. У Уолдо был довольно грубый мета-навык, и ему бы понравилось, если бы Мэри тоже его немного использовало. Он бы чувствовал, что его в большей степени понимают. Другой клиент всегда очень добр к другим; это могло бы быть признаком того, что именно этого метанавыка человек хочет от терапевта, чтобы он, наконец, мог чувствовать доброту по отношению к себе.

Фринклаш говорил об одном из своих собственных клиентов, который у него был много лет назад. Тот мужчина просил Фринклаша сказать, что ему делать. Фринклаш предположил, что вторичный процесс этого мужчины состоял в том, чтобы быть лидером. Поэтому Фринклаш решил стать таким авторитетом и наставлял мужчину, как тому найти собственный потенциал лидерства.

Фринклаш неожиданно закончил свою лекцию. Он подчеркнул, что есть еще много областей, где мы находим «метод терапии, предлагаемый клиентом» и что эта концепция, в действительности, служит основой для многого из того, что нам предстоит узнать на последующих занятиях, в частности на занятии о «состояниях сознания».

Перед тем, как выйти за дверь, он сказал, чтобы мы не боялись – он определенно вернется. (Некоторые люди вовсе не боялись этого!) Спохватившись, он на минуту вернулся, чтобы написать на доске упражнение, после чего, не сказав больше ни слова, ушел.

Упражнение (в парах)

Метод, которые предлагает клиент

1. Один человек выступает в роли клиента, а другой – в роли терапевта или помогающего. Клиент начинает говорить о проблемах, которые приходят ему на ум.

2. В ходе дальнейшего взаимодействия, терапевт должен стараться выявить один из органичных методов или стилей работы, которые предлагает клиент.

3. Затем терапевту следует попробовать использовать этот метод для работы с клиентом. На это отводится десять минут.

4. Обсудите друг с другом свой опыт и поделитесь своими открытиями.

Когда дона Карлетта вернулась из отпуска, она привезла с собой свою давнюю духовную наставницу Террину. Террина была мистиком и глубоким мыслителем и жила в одиночестве на далекой звезде. Террина действительно выглядела как существо из космоса. Ее тело было тонким и прозрачным. Когда ей на ум приходила хорошая мысль, казалось, что из ее головы исходит яркий поток цветов.

Очевидно, Террина проводила большую часть времени в размышлениях о бескрайних пространствах сознания в космосе. В свои прошлые посещения Земли она работала как терапевт и по сей день считает себя таковым, хотя теперь она описывает себя как вселенского терапевта-мистика, способного действовать на расстоянии. В прошлом она посвящала много времени изучению разбора (супервизии) случаев, в особенности, сложностей и тонкой настройки методов терапевта.

Много лет назад Террина проводила исследования и написала статью о «Тонких состояниях сознания». К сожалению, эта статья была навсегда потеряна. Она была такой тонкой, что не удавалось найти даже ее следов. Так или иначе, дона Карлетта сказала нам, что в основе ее самых интересных учений лежат сочинения и открытия Террины. Поэтому она попросила Террину ненадолго приехать и изложить свои идеи. Террине не хотелось покидать свою планету, но из любви к доне Карлетте и потому, что в тот день звезды были благоприятными, она решила заскочить на Землю и поделиться своими мыслями. Люди были очень взволнованы ее визитом.

Тест

Прямо сразу Террина сказала, что собирается дать нам тест. Большинство из нас испугались, поскольку мы были так измучены тестами в прошлом. Но ее веселье делало нас любопытными и более открытыми, чем обычно. Она велела нам представить себе клиентку, которая говорит, что она подавлена, но ее глаза блестят. Клиентка временами широко улыбается и ведет себя весьма экспрессивно, возбужденно водя руками в воздухе.

Террина сказала, что существует много способов взаимодействия с этим человеком, в зависимости от вашей школы терапии и личного стиля. Огромным числом подходов к конкретной ситуации можно было бы наполнить целую энциклопедию. «Если бы вы были процессуальным работником, – сказала она, – то вы вероятно захотели бы поддерживать первичный процесс этой женщины, а также стараться, чтобы она осознавала двойные сигналы своей улыбки и движений своих рук».

«Однако, – сказала Террина, – эта женщина так несчастна, что не может следовать вашим советам. Она уверена, что ей ничто не поможет. И она смущается и приходит в замешательство, когда вы упоминаете о ее двойных сигналах. В этом случае, – добавила Террина, – некоторые из освоенных вами наиболее фундаментальных методов могут оказаться бесполезными! Эта женщина не будет присоединяться к вам в попытках выяснить, что означают ее вторичные переживания». Террина напомнила нам о некоторых тонких методах развертывания, которым мы научились на предыдущем занятии, и которые могли быть полезны в данной ситуации. Сегодня она хотела обсудить еще одно важное понятие, лежащее в основе подобных ситуаций и помогающее работать с ними.

Для этого она попросила всех рассмотреть еще один пример. «Представьте себе, что к вам приходит клиент с головной болью и говорит, что ему по-настоящему больно, – сказала она. – Очевидно, что я не даю достаточно информации, чтобы вы действительно знали или делали что-либо! Но для начала, давайте не будем усложнять». Затем, с шаловливым огоньком в глазах, создававшим впечатление, что в ее вопросе было намного больше, чем она показывала, она спросила: «Как бы вы могли работать с этим человеком?»

Один из слушателей ответил: «Я бы потратил некоторое время на то, чтобы узнать человека и выяснить его цели и состояние здоровья. Затем в какой-то момент я бы спросил: “Откуда вы знаете, что у вас головная боль? Помогите мне тоже ее почувствовать, чтобы я знал, что вы переживаете”». Террина выглядела полностью довольной и признала, что это очень хороший метод получения чувственной информации о головной боли. Слушатель продолжал: «Затем я мог бы предложить человеку усиливать это переживание и позволять развертываться посланию, скрытому за симптомом».

«Хорошо! – сказала Террина. – Поздравляю! Вы успешно сделали то, что вам, по-вашему, следует делать! И это большое достижение!» Тут нам всем стало интересно, что же у нее на уме. Она продолжала: «Теперь позвольте мне рассказать вам кое-что о моих исследованиях. Изучив сотни примеров разбора случаев, я поняла, что хотя этот метод, как и многие другие, очень полезен, чаще всего терапевты обращаются за советом к супервизорам именно потому, что бывает трудно использовать основные подходы, которым они научились!»

Террина объяснила, что эта затруднительная ситуация должна содержать в себе ключи к специальным понятиям и методам, лежащим в основе нашей работы. После многих ночей, проведенных за изучением сочинений Орла, волнующих теоретических бесед с ним и мучительных переживаний, она совершила важное открытие, которым она теперь поделится с нами.

Нормальное состояние сознания

По мере того, как развивались ее исследования и дискуссии с Орлом (они тесно сотрудничали), она стала понимать, что человек может быть во многих состояниях сознания. Ее работа продолжает и расширяет предшествующие идеи Орла о тонких различиях между этими состояниями.

Сперва она сказала, что работая с кем-либо, кто явно не находится в крайнем состоянии сознания, мы обычно предполагаем, что у этого человека есть «мета» позиция. Это означает, что человек способен осознавать свои переживания и может говорить о них. Кроме того, он заинтересован в исследовании и развертывании различных аспектов своего опыта и восприятия (первичного и вторичного) и способен отстраняться от самого себя и говорить о том, что происходит. Вдобавок, человек с мета-позицией имеет обратную связь на информацию, поступающую извне, и может временно изменять свое состояние сознания, чтобы исследовать другие области сознания.

«Однако, – предостерегла Террина, – вы можете удивиться, узнав, что это мета состояние не так уж обычно! Большинство людей так сильно отождествляются с одной частью себя, что не имеют доступа к этой мета-позиции. Когда вы просите их говорить об их различных переживаниях или развертывать их, они не способны это делать. В подобных случаях терапевт может приходить в замешательство и удивляться, почему его методы не работают. Имея это в виду, мы должны принимать во внимание спектр состояний сознания. Сейчас я кратко опишу характеристики этого спектра, которые основываются на степени имеющейся у человека мета-позиции (а также на других факторах)».

Она пояснила: причина нашего ощущения, что мы не можем сдвинуться с места в работе с клиентом, может состоять в том, что мы пытаемся устанавливать с ним контакт так, будто он находится в одном состоянии сознания, когда в действительности он находится в другом. «Наша великая задача – приспосабливать наши методы к состоянию сознания человека. Если мы это делаем, то наши клиенты чувствуют, что их уважают и более глубоко понимают. Многие терапевты делают это бессознательно; они обладают чувством этих разных состояний и каким-то образом знают, что именно делать. Другим из нас нужно еще учиться».

Спектр осознания

Затем Террина развернула рулон схем, которые она составила на основе исследований Орла. «Существует много измерений, которые помогают пониманию сознания и измененных состояний сознания. Для простоты, мы будем иметь дело только с двумя: первое – это способность человека к мета-коммуникации, а второе – то, на какой реальности человек сосредоточивается». «Для начала давайте рассмотрим первое измерение». Террина сказала, что Орел описал спектр сознания, в котором человек находится ближе к мета-позиции или дальше от нее. Опять же, человек, обладающий значительной способностью к мета-коммуникации – это тот, кто может говорить о своих состояниях сознания и переживаниях, независимо от того, что с ним происходит. Человек с очень небольшой способностью к мета-коммуникации не может говорить о переживании, а вместо этого погружен в него. Он отождествляется с переживанием. Террина сказала, что люди в любой данный момент находятся где-то между противоположными полюсами этого спектра.

Второе измерение – сосредоточение на разных реальностях – тоже можно понимать в виде спектра. Прежде чем рассматривать эту схему, Террина хотела напомнить нам об общепринятой шкале, основанной на более традиционных методах оценки состояний сознания. Здесь состояния оцениваются по степени их близости к определенной нормальной или общепринятой реальности данной культуры. По этой шкале человек может быть ближе к определенному нормальному или аномальному диапазону поведения.

Орел пересмотрел эту шкалу. Он показал: то, что считается «нормальным» для данной культуры основывается на общепринятой (путем консенсуса) реальности. Это означает, что определение реальности основывается на том, что согласны считать реальным большинство людей в этой конкретной культуре (а не на абсолютной реальности). Поэтому то, что реально или нереально, нормально или ненормально, определяется культурой. С другой стороны, спектр, предложенный Орлом, основывается на личном опыте, то есть на том, считаются ли переживания человека более близкими к общепринятой или согласованной реальности культуры или к опыту, который эта культура не согласна воспринимать как реальный (к не-общепринятой реальности).

С левой стороны этого спектра находятся переживания людей (события в их жизни, мысли и убеждения, о которых они говорят), считающиеся общепринятыми; большинство людей согласились бы с тем, что эти вещи существуют. Люди в таких состояниях способны устанавливать с вами контакт и давать обычную (понятную с точки зрения общепринятой реальности) обратную связь в ответ на ваши взаимодействия. На другом конце спектра располагаются люди в таких состояниях, в которых их переживания носят более фантастический характер или похожи на неописуемые настроения. Здесь люди сосредоточиваются на фигурах и фантазиях, которые больше никто не видит и не считает реальными. Чем ближе человек подходит к правой стороне континуума, тем меньше общепринятой обратной связи он дает на ваши взаимодействия.

Террина сказала, что ей, как мистику и космическому существу, приходится полностью переворачивать свое мышление, чтобы доносить эти идеи до земных читателей. «Что касается меня, то все, что здесь считается не-общепринятым, для меня – общепринятое, поскольку я живу в космосе: это моя "Земля". Я знаю, что для большинства из вас все наоборот, поскольку вы укоренены в так называемой обычной земной общепринятой реальности». Она размышляла обо всем этом, но видя наше растущее замешательство, решила оставить это для другого обсуждения.

Затем она добавила: «Ради простоты, я не касалась третьего измерения – измерения времени. Однако те, кому хорошо известно, как живут люди, знают, что количество времени, которое вы проводите в данном состоянии, в той же мере определяет ваш общепринятый или не-общепринятый статус, как и что угодно еще. Так, например, у всех бывают преходящие необщепринятые переживания, но те люди, которые остаются в таких состояниях в течение длительных периодов времени, имеют большую вероятность получить диагноз «психического расстройства» или «шизофрении».

Затем Террина показала нам подробную схему состояний сознания, которую она разрабатывала вместе с Орлом. На самом деле, прошлой ночью Орел ненадолго появился и встретился с Терриной на несколько часов, чтобы поработать над общей схемой. Всем очень хотелось, чтобы Орел задержался подольше и провел занятие, но у него были важные дела в гиперпространстве и он не мог остаться.

Террина знала, что все пугаются графиков, но этот происходил из гиперпространства, и у нее было интуитивное чувство, что ее графики подходят для общепринятых умов, которым нравятся практические приложения. На приведенном ниже графике показаны два только что упоминавшихся измерения, а также различные состояния сознания, лежащие где-то на этом поле.

Террина объяснила, что каждая буква соответствует состоянию сознания. Они с Орлом поместили каждую букву в кружок, чтобы показать, что эти состояния носят не только стационарный характер, но могут немного смещаться на графике, в зависимости от степени мета-коммуникации человека и расстояния от общепринятой реальности. Затем она стала кратко характеризовать различные состояния на этой схеме, сосредоточиваясь, главным образом на B и C, так как именно они интересовали ее в данный момент и были менее известны.

A = Мета-позиция

«A» соответствует состоянию сознания, в котором человек обладает высокой способностью к мета-коммуникации. Террина еще раз повторила, что это относится к состоянию, в котором человек способен размышлять о своих переживания, как первичных, так и вторичных. Он может говорить о своих переживаниях и восприятиях и иметь общую картину. Он, скорее всего, будет заинтересован в развертывании переживания и способен следовать основным шагам такого развертывания, упоминавшимся в предыдущих занятиях. Она добавила, что человек, обладающий мета-позицией, легко может говорить об общепринятых переживаниях. Он также может быть в измененном состоянии, проходя через не-общепринятые переживания, оставаясь способным к мета-коммуникации об этих переживаниях.

Тут вмешалась дона Карлетта, напомнив об одном из учений Орла. Он сказал, что тот, кто способен входить в глубоко измененные состояния, подобен шаманам всех времен, которые обучались входить в измененные состояния, сохраняя осознание. Это также один из основных видов деятельности и подготовки процессуальных работников: входить в измененные состояния, сохраняя мета-позицию.

B = Общепринятая реальность

«B» соответствует состоянию сознания общепринятой реальности. Человек в этом состоянии отождествляется с общепринятыми аспектами самого себя. Все, что происходит в его жизни, относится к представлению о том, что составляет общепринятую реальность. Такой человек временами может иметь мета-позицию, более широкую картину всего своего процесса, хотя это менее вероятно. Прочные состояния общепринятой реальности часто не включают в себя мета-перспективы. Терапевту легко прийти в замешательство, предположив, что клиент обладает таким мета-воззрением, поскольку он кажется ясно и аналитически мыслящим, но это не всегда так. Не следует допускать, что человек, с которым вы беседуете, говорит с мета-позиции. Он может быть погружен в общепринятый способ понимания своего опыта и мира и может даже настаивать на этом понимании. Все фильтруется через эту линзу; этот человек будет давать на ваши взаимодействия обратную связь, которая согласуется с общепринятым пониманием.

Такой человек обычно хочет от вас ответов, советов и интерпретаций с общепринятой точки зрения и просит вашей помощи в этом. Такой человек хочет знать, что его переживания, сновидения или телесные симптомы означают с точки зрения общепринятой реальности, и не заинтересован в изменении своего состояния сознания.

Террина напомнила нам о своем любимом примере из занятия по экстраполяции (Глава 11): женщине со спазмом в животе. Эта женщина описывала свой спазм с помощью кулаков, но была неспособна развертывать переживание дальше. Она снова и снова спрашивала: «Что это такое? Что это?». Орел понял, что она была в общепринятом состоянии сознания и хотела ответа о своем симптоме в общепринятых терминах. Поэтому он вошел в этот модус и использовал метод общепринятой реальности: интерпретацию! Интерпретация позволила этой женщине оставаться в ее обычном сознании и понимать происходящее с этой позиции. Ей было не нужно изменять свое состояние сознания и исследовать свои различные части. Поэтому он сказал: «Вы очень сильная и способная женщина, но вас никогда в этом не поддерживали».

C = Измененное состояние

«C» соответствует тому, что Террина называет измененным состоянием сознания. Она определяет это как состояние, в котором человек временно отождествляется с частью своего процесса или погружен в нее. Когда человек находится в измененном состоянии, имеет место устойчивое настроение, связанное с его поведением, и он не способен к мета-коммуникации о переживании. Однако, существует возможность доступа к мета-позиции, если вы просите человека вспомнить его способность к мета-коммуникации. (Человек, сохраняющий мета-позицию в измененном состоянии находился бы выше на нашем графике.)

Хотя человек в состоянии общепринятой реальности тоже отождествляется с частью себя, это измененное состояние отличается в нескольких отношениях. Во-первых, как уже упоминалось, имеется устойчивое настроение, связанное с измененным состоянием, содержание носит менее общепринятый характер и это измененное состояние требует других подходов (о которых Террина вскоре будет рассказывать). Террина описывала этот тип измененного состояния следующим образом: «Большинство людей находятся посреди ужасных или прекрасных историй и большую часть времени переживают себя как часть этой истории. Вы – главное действующее лицо, жертва, ребенок или герой. Вы так отождествляетесь с одним аспектом этой истории, что мы не осознаем отсутствия у вас большей общей картины или мета-позиции. Вы отождествлены с одной частью своего процесса и видите все происходящее глазами этой части. Когда вы находитесь в измененном состоянии сознания, на ваши действия могут накладываться подавленность, душевный подъем или страх. В то же время, ваши переживания также более далеки от общепринятой реальности. У вас могут быть переживания, которые другие не обязательно сочтут полностью реальными. Представьте себе человека, который подавлен и чувствует себя неудачником, будучи при этом генеральным директором крупной и прибыльной корпорации. Другие не соглашаются с его самовосприятием. Они стараются убедить его, что его восприятие себя неверно. Однако, это не меняет его мнения. Следовательно он переживает до некоторой степени не-общепринятое расположение духа или состояние сознания». Террина напомнила нам, что люди, которые приходят на терапию, нередко бывают в этом измененном состоянии сознания. «Почему? – спросила она. – Люди чаще всего обращаются к терапевту именно потому, что находятся посреди истории или расположения духа, с которыми неспособны справляться. Они отождествляются с одним аспектом истории и надеются, что терапевт сможет дать им более широкую, внешнюю точку зрения на происходящее. Однако, возникает проблема, когда терапевт допускает, что человек обладает нейтральной мета-позицией и способен говорить о происходящем, оставаясь вне драмы жизни. Но в данный момент это не так».

Террина задавала нам вопросы о нас самих. «Вспомните, когда вы в последний раз были в обеспокоенном настроении. Вспомните, как вы звонили другу, чтобы пожаловаться. Помните ли вы тон своего голоса? Был ли он раздражительным, паническим или безнадежным? Когда ваш друг пытался помочь, настаивали ли вы, что ничто не поможет, или еще больше погружались в страдание или впадали в панику? Помните ли вы, что казалось невозможным слушать или принимать во внимание то, что говорил вам ваш друг, даже из лучших человеческих побуждений?». Террина сказала, что в тот момент вы были в измененном состоянии сознания, и что это состояние требует особых методов, о которых она будет говорить на следующем занятии.

Один способ понимания того, что происходит, когда кто-либо находится в измененном состоянии сознания, состоит в том, чтобы спрашивать себя: «Кто это говорит?». Например, Террина велела нам представить себе женщину средних лет, чья голова опущена. Она смотрит на вас снизу вверх глазами, полными слез. Расстроенным и слегка детским тоном она говорит: «Я не могу разговаривать со своей матерью и рассказывать ей, что я страдаю». Вы советуете ей попробовать поговорить с матерью, и она говорит: «Я просто не могу!». Она еще ниже склоняет голову и выглядит совершенно расстроенной. Здесь важно задаться вопросом: «Кто это говорит?». Скорее всего, это говорит ребенок, не чувствующий себя достаточно сильным, чтобы взаимодействовать со своей матерью. Не распознав этот сдвиг, вы можете оказаться совершенно сбитым с толка. Вы могли бы думать, что говорите с взрослым человеком, кому вы можете давать советы относительно того, как справляться с этим конфликтом, но слушать вас и отвечать на ваши вопросы будет именно ребенок. Вам будет нужно обращаться к этому «ребенку», используя специальные методы.

D = Крайние состояния

Когда мы подходим к правому концу этого континуума, буква «D» обозначает крайнее состояние сознания. Здесь человек обладает все меньшим доступом к мета-позиции, и содержание его переживаний очень далеко от общепринятых представлений о реальности. Когда человек находится в крайнем состоянии, кажется, что он не дает обратной связи в обычном смысле, и не способен говорить о своем общем опыте. Террина сказала, что подчеркивает слово «кажется» потому, что Орел показал – в действительности, обратная связь происходит, но не так, как мы ожидаем со своей внешней точки зрения.

Террина сказала, что Орел подробно рассказывал о крайних состояниях в одной из своих работ, так что здесь она не будет вдаваться в подробности. Она сосредоточивается на общепринятой реальности и измененных состояниях сознания, так как они менее известны. Однако она все же сказала, что крайнее состояние – это состояние, которое необычно для данной культуры и имеет место в течение продолжительного времени. Человек не дает обычной обратной связи на внешнюю информацию и не способен к мета-коммуникации о своих переживаниях. Поэтому вам понадобятся методы, которые входят в систему человека и работают с ним, так сказать, на языке крайнего состояния.

E = Коматозное состояние

В коме, самом крайнем состоянии сознания, человек не разговаривает с вами, не использует мета-коммуникацию в обычном смысле, находится полностью внутри своего опыта и нуждается в ком-то, кто бы там к нему присоединился. Специальные методы, приспособленные к этому специфическому состоянию, описаны в другом месте.

В заключение занятия Террина дала нам упражнение. Она сказала, что завтрашнее занятие будет сосредоточено на примерах общепринятой реальности и измененных состояний сознания и на методах работы с ними. Когда она рекомендовала нам нижеследующее упражнение, казалось, что у нее из макушки исходят потоки голубого и зеленого света.

Упражнение

Определение состояний сознания

1. Подумайте о клиенте, с которым вам почему-либо труд но работать.

2. Изображайте этого клиента и вспоминайте, как он с вами взаимодействует.

3. Теперь попытайтесь определить его состояние сознания. На чем основано ваше заключение? Каково было состояние мета-позиции человека? Кто говорил?

В начале следующего занятия Террина сперва хотела дать нам тест на различные состояния сознания. При мысли об еще одном тесте многие внутренне застонали, но были заинтригованы предстоящим испытанием. Террина сказала, что будет изображать несколько разных людей и спрашивать, в каком состоянии сознания находится каждый из них. Она предупредила нас так же, как делала дона Карлетта, что эти примеры взяты вне контекста и носят упрощенный характер, но экспериментировать с ними будет забавно. Должно быть, Террина пришла в сильное возбуждение, поскольку слушатели вдруг увидели, как у нее из макушки брызнул пучок сверкающих лучей света, образовавших нечто вроде радуги. Это шокировало всех, что также было по-своему захватывающим.

Террина продолжала, как будто не заметив этой внезапной демонстрации. Она сказала, что после теста коротко опишет некоторые специальные методы взаимодействия с людьми в общепринятом и измененном состояниях сознания.

Тест

Пример 1

Сперва Террина изобразила женщину средних лет, жалующуюся на плохое самочувствие. Она жалуется так и таким тоном, что вы начинаете испытывать к ней материнские чувства и не способны сосредоточиваться непосредственно на ее ощущении плохого самочувствия. Что это могло бы быть за состояние сознания?

Одна слушательница сказала, что это было измененное состояние сознания. Террина согласилась. Она сказала, что эта женщина находится в середине истории. Вы чувствуете в ее тоне определенное настроение и догадываетесь, что это говорит ее «внутренний ребенок», и что этот ребенок, по-видимому, нуждается в матери. Она говорит не о своем процессе с мета-коммуникативной позиции, а скорее с точки зрения этого ребенка. Некоторые слушатели вспомнили сходный пример, который Террина приводила на прошлом занятии.

Террина показала, что вы, как терапевт, внезапно оказываетесь посреди истории, о которой прямо не говорилось, но в которую вы, сами того не желая, втягиваетесь. Вы ощущаете себя в «насновиденной» (dreamed up) материнской роли отчасти потому, что не заметили, что есть ребенок, который об этом просит. Переживания этой женщины носят несколько необщепринятый характер в том смысле, что (с общепринятой точки зрения) она – взрослый человек, а не ребенок, ищущий свою мать. Она находится посреди процесса сновидения, который стремится к завершению.

Террина спросила: «Как вы думаете, что бы произошло, если бы вы попытались говорить с этой женщиной о ее плохом самочувствии или сосредоточиваться на том, каково это нездоровое ощущение?». Кто-то сказал, что женщина, вероятно, стала бы отвечать отчасти наивным тоном и сказала бы, что она не способна делать то, что вы говорите. «Правильно!» – воскликнула Террина.

Пример 2

Затем Террина разыграла роль молодого мужчины, жалующегося на головную боль. На вопрос, на что похожа его головная боль, мужчина отвечает: «Какова могла бы быть причина этой головной боли? Может ли она быть органической? Что вы можете мне посоветовать?

После небольшой дискуссии, Террина сказала, что этот человек находится в состоянии сознания общепринятой реальности (ОР). Он не заинтересован в том, чтобы изменить свое сознание и узнать больше о своем симптоме, но хочет оставаться в общепринятой реальности и получить простой совет. Если ваши методы настроены на эту общепринятую схему, то человек, вероятно, будет чувствовать, что его понимают.

Пример 3

Теперь Террина изобразила подростка, который приходит к своему терапевту, падает на стул и говорит подавленным голосом: «Мне сегодня так плохо из-за того, что я провалил экзамен. Я чувствую себя таким глупым». Террина предложила слушателям попробовать взаимодействовать с этим молодым человеком.

Кто-то из слушателей сказал: «О, возможно это было не настолько плохо, как ты думаешь». На это клиент отвечал: «Я был просто невероятно глупым». Еще один человек сказал «Быть может, ты был расстроен чем-то еще? Или тебе было нужно больше помощи в твоих школьных занятиях?» Клиент отвечал: «Вы имеете в виду, что тоже считаете меня глупым? Я знал, что не нравлюсь вам!». Террина попросила нас определить состояние сознания этого юноши.

Одна слушательница сказала, что, по ее мнению, этот человек находится в измененном состоянии сознания. Тот, кто говорит, чувствует себя неудачником; он находится посреди истории, в которой другая внутренняя фигура осуждает его и говорит ему, что он глупый. Террина согласилась.

Террина хотела завершить свое обсуждение состояний сознания кратким резюме нескольких способов подхода к людям в общепринятом и измененных состояниях сознания и работы с такими людьми. Она повторила, что одно из оснований для изучения состояний сознания состоит в том, что взаимодействие с людьми и присоединение к ним в их специфических состояниях сознания может помогать им чувствовать что их уважают и понимают. Террина попросила группу извинить ее за отчасти сухую и дидактичную манеру, в которой она теперь будет представлять различные волнующие ее методы. Она выразила надежду на наше понимание того, что самое важное и то, к чему следует приспосабливаться, – это наши чувства по отношению к людям, с которыми мы работаем, и уникальный характер каждой ситуации. Не существует ни одного «верного» метода. Единственным надежным показателем того, находитесь ли вы на верном пути, служит обратная связь от клиента. Отрицательная обратная связь означает, что вам следует попробовать что-нибудь еще, либо расслабиться и замечать, что происходит само собой, и позволить природе указывать путь. Террина также сказала, что вам может понадобиться провести с человеком некоторое время, прежде чем вы сможете определить его состояние сознания и составить себе представление о том, какое направление работы могло бы быть полезным. Так или иначе, она коротко описала следующие методы.

Методы общепринятой реальности

Символическая интерпретация

Как упоминалось в предыдущих занятиях (см. Главу 10), символическая интерпретация представляет собой одну из самых распространенных общепринятых модальностей терапевтической работы. Представьте себе мужчину, находящегося в состоянии сознания общепринятой реальности, который всегда приносит своему терапевту шоколад. Он не способен сосредоточиваться на переживании того, почему он это делает. (Шоколад здесь может символизировать его добрые чувства.) Террина рекомендовала оставаться в общепринятом состоянии и интерпретировать его поведение символически. Вы могли бы поблагодарить его за шоколад и сказать: «Мне хотелось бы больше знать о ваших чувствах ко мне».

Террина сказала, что интерпретация близка к еще одному методу, называемому «разговор с первичным процессом о вторичном» (см. Главу 21). Здесь важно уважать мировоззрение и языковую систему первичного процесса человека и говорить в соответствии с этим языком. Например, если чья-то первичная идентичность носит линейный и аналитический характер, вам тоже будет нужно говорить таким образом, независимо от того, что вы стараетесь передать. Отражение первичного модуса взаимодействия человека с миром составляет одну из основ сочувствия.

Предписания, поведенческие рекомендации и советы

В расположении духа, соответствующем общепринятой реальности, люди часто просят у терапевта совета и предписания для изменения поведения. В случае мужчины из предыдущего примера, вы могли бы предложить программу, в которой он начинает дважды в день записывать свои чувства в дневник.

Если кто-то хочет больше знать о своих симптомах, но не хочет изменять свое сознание, чтобы выяснить это опытным путем, вы можете задавать вопросы, ориентированные на общепринятую реальность, например: «Когда головная боль появилась впервые? Что происходило в вашей жизни в то время? В какое время дня вы ее чувствуете? Какие медицинские подходы вы пробовали?» Кроме того, вы могли бы задавать вопросы о снах и ассоциациях и давать интерпретацию, которая помогает связывать симптомы человека с его текущей жизненной ситуацией. Террина заметила, что некоторые терапевтические модальности настроены, главным образом, на работу, ориентированную на общепринятую реальность.

Получение внешней точки зрения

Полезный подход для людей в состояниях ОР, которых беспокоят тревожащие или расстраивающие вторичные переживания, состоит в отстранении от этих переживаний. Кто-то может не хотеть изменять свое состояние сознания из-за страха потеряться или быть затопленным переживанием в незанятом канале. Например, если кого-то расстраивает болезненный телесный симптом, но этот человек не способен сосредоточиваться на ощущении симптома из-за того, что проприоцепция представляет незанятый канал, вы могли бы попросить его вообразить кого-либо еще, у кого есть такой симптом, и описать, что переживает тот человек. Этот подход использует более привычный зрительный канал.

В еще одном ранее упоминавшимся методе, предназначенном для того, чтобы дать клиенту чувство отдаления от его опыта, терапевт разыгрывает различные части процесса клиента. Клиент может, так сказать, сидеть снаружи и направлять терапевта в отношении того, как разыгрывать части его процесса и как с ним идти дальше. Здесь клиент может оставаться в общепринятой реальности, глядя на процесс и развертывая его издалека.

Непрямые методы

Террина сказала, что один из методов Орла, который ей больше всего нравится, и о котором мы уже немного слышали, называется: «тайная работа со сновидением». Это означает проведение работы со сновидением, не работая непосредственно над сном! Один из самых лучших методов тайной работы со сновидением – это болтовня. Просто начинайте болтать с человеком об аспектах его сна ни к чему не обязывающим образом, чтобы не казалось, что вы слишком на нем сосредоточиваетесь. Болтовня естественным образом приведет вас к пониманию того, что вам нужно знать об этом сне. Затем верните эту информацию клиенту в общепринятой, интерпретирующей манере.

Террина упомянула следующий пример. Женщина сказала, что у нее был неясный сон о соседке, которая ей не слишком нравится. Террина начала очень беспечно болтать с женщиной об этой соседке. «Ох, эта соседка! – сказала она. – Должно быть, она противная!» Женщина присоединилась и сказала: «Да, именно так! Она просто ужасная! Вы бы посмотрели, как она постоянно говорит о себе и просто любуется своим домом. Это отвратительно!» «О! – вступила Террина. – Должно быть, она принадлежит к числу самых возмутительных людей. Я не знаю, как вы можете выносить жизнь по соседству с ней!» «Да, – ответила женщина, – мне бы хотелось дать ей частицу моего ума!» «Ну что ж, – ответила Террина, – почему бы этого не сделать?» Тогда женщина смутилась и сказала: «Ну, я бы не хотела никому навязываться». «О, конечно! – сказала Террина и, возвращаясь к разговору о соседке, добавила: – Но та соседка, я готова поспорить, что она могла бы ходить и говорить всем все, что ей хочется, и не стеснялась бы этого!» «О да! – сказала женщина. – Она бы не раздумывая говорила, все что ей хочется!» «Как бы она это делала?» – спросила Террина. И когда женщина спонтанно начала вести себя как соседка, она захихикала и поняла, что это было нечто такое, что она сама хотела бы быть способной делать, но стеснялась. Тут Террина начала говорить с женщиной в более интерпретирующей манере о двух частях в ней, конфликтующих друг с другом: одной части, которая стесняется и никому не навязывается, и другой части – гордой и открыто говорящей о своих нуждах. Затем Террина и ее клиентка могли обсудить то, как эта женщина могла бы оценить оба аспекта себя.

Терпение лелеет доверие

Один из самых полезных терапевтических инструментов, ориентированных на общепринятую реальность – это доверие. Многим людям требуется время, чтобы узнать вас, прежде чем они будут готовы пуститься в рискованное путешествие в незнакомые места. Им нужен сочувственный слушатель; они не хотят исследовать измененные состояния сознания. В частности, если какие-то из их переживаний были пугающими или очень болезненными, может быть слишком рано приближаться к этим переживаниям. Человеку нужны ваше терпение, любовь и способность слушать и понимать. Терпение воспитывает доверие, которое занимает центральное место в терапевтической работе. Для некоторых людей может быть очень важно двигаться медленно и не сосредоточиваться ни на чем, слишком трудном.

Хирургические вмешательства

Когда кто-то боится своих вторичных переживаний, еще один полезный метод или метанавык подхода к переживанию состоит в том, чтобы просить человека делать что-нибудь так быстро, что он почти не замечает происходящего и может оставаться в общепринятой реальности.

Подумайте, например, о ком-то, кто совершенно запутался в своей жизни и не знает, в каком направлении двигаться. Кроме того, этот человек нетвердо стоит на ногах. Следовательно, канал движения остается незанятым, но клиент слишком робеет, чтобы действительно встать и двигаться. Вы можете быстро нырнуть в канал движения, попросив его делать спонтанные движения руками в течение двух секунд, а потом перестать. Террина назвала это «хирургическим вмешательством», так как оно происходит так быстро, что человеку не нужно изменять свое состояние сознания или чувствовать, что он делает нечто необычное. Короче говоря, его общепринятая реальность остается ненарушенной.

Террина сказала, что часто использует такие методы, когда клиент чувствует себя зашедшим в тупик, и было бы полезно получить немного больше информации о его ситуации из мира сновидения. Она может попросить такого человека посмотреть на стену и сказать первое, что приходит ему в голову. Такие переживания фантазии должны быть очень краткими, чтобы не нарушать атмосферу общепринятой реальности. Тем не менее, они помогают быстро выносить на поверхность спонтанный материал сновидения. Затем можно интерпретировать и понимать появляющуюся информацию в контексте общей жизненной ситуации человека.

Методы измененного состояния

Теперь Террина приступила к обсуждению нескольких подходов, приспособленных к моментам, когда люди находятся в измененных состояниях сознания.

Толкование сигналов

Террина сказала, что самый полезный метод в работе с человеком в измененном состоянии сознания – это толкование его сигналов. В измененном состоянии сознания порой бывает очень трудно выразить, что происходит. Человек погружен в переживание, но не способен к мета-коммуникации о нем. Например, если кто-то молчит и не вполне знает, что он переживает или пытается выражать, терапевт может попытаться вкладывать в его сигналы свой смысл, а затем замечать обратную связь клиента.

Представьте себе клиента, который сидит сгорбившись, держа голову в руках. Вы могли бы фантазировать (dream into) насчет этих сигналов, вообразить большую вымышленную историю и сказать от его имени: «Я не чувствую поддержки, я ищу поддержки и не получаю ее. Я уйду до тех пор, пока не найду ее». Если он при этом в задумчивости кусает губу, вы могли бы сказать: «Я чувствую себя слабым, но иногда я кусаю себя вместо того, чтобы кусать вас!». Восприимчиво переходите через края для человека и следите за его обратной связью. Он будет вас поправлять или каким-то образом присоединяться к вам.

Представьте себе, что к вам в кабинет входит мужчина, который выглядит совершенно застывшим от страха. Он бросает короткий взгляд в вашу сторону, здоровается и садится, когда вы это предлагаете, а потом сидит глядя вниз. Если человек не дает никакой обратной связи в ответ на то, что вы делаете, то он может быть в крайнем состоянии сознания. Однако в данном случае человек все же дает какую-то обратную связь (он садится, показывая свою реакцию на то, что вы говорите); следовательно он находится в измененном состоянии.

Террина вспомнила такого клиента. Когда он входил в ее кабинет, она предположила большую историю, окружавшую его поведение, и сказала: «Я рада, что вы пришли. Пока не говорите со мной. Не говорите, если только не доверяете мне. Замечайте, что происходит с вами внутри». Она сказала, что пыталась присоединиться к человеку в его системе и помогать ему развертывать его переживания.

Доведение состояния до завершенности путем смены каналов

Когда кто-либо находится в измененном состоянии сознания, полезным подходом может быть доведение состояния до завершенности. Представьте себе женщину, которая очень обеспокоена и говорит, что чувствует себя расстроенной и физически выбитой из колеи, но не знает почему. Когда вы пытаетесь говорить с ней о том, что происходит в ее теле, она не способна отвечать или не знает, что ее беспокоит. У нее может быть переживание, которое происходит в незанятом канале (в данном случае, проприоцептивном), в результате чего она чувствует себя подавленной, испуганной или поставленной в тупик. Здесь может быть полезно помочь ей в завершении или развертывании измененного состояния, в котором она находится, путем смены каналов. Например, вы могли бы просить ее сменить канал и выражать свои проприоцептивные ощущения посредством движения и звука. В результате этого процесса может проявиться большее послание, стоящее за ее переживанием. В еще одной ситуации женщина чувствовала отчаяние и упадок сил (проприоцептивный канал), и терапевт тоже начала чувствовать отчаяние. Терапевт начала напевать (слуховой канал) песню, соответствующую своему ощущению и попросила клиентку подумать о песне, которая приходит ей на ум. Музыка помогала развертывать, углублять и прояснять чувства, которые они обе испытывали.

Доведение состояния до завершенности путем развертывания позы и движения

Можно помогать доводить состояние до завершенности и развертывать историю, работая с движением или позой человека. Представьте себе мужчину, который очень подавлен и едва может говорить о своем переживании. Вы замечаете, что имеются две части: одна, чувствующая нажим (подавленная), и другая, которая давит на человека. Мы могли бы рекомендовать человеку надавить на вас и сказать, почему он это делает. Если клиент не способен это сделать, вы можете попросить у него разрешения слегка надавить на него сверху вниз. Если он разрешает это сделать, вам следует замечать и просить его замечать, как он реагирует на ваши движения. Возможно, он напрягает мышцы и слегка сопротивляется. Побуждайте его сопротивляться вам еще сильнее. Затем помогайте процессу развертываться, выясняя, кто на него давит и какова причина борьбы.

Здесь вы входите в систему, принимая на себя роль одной части. Вы помогаете заполнить призрачную роль и завершить процесс, представляя энергию, которая давит на человека.

Например, Террина работала с клиентом, который смиренно кивнул ей, войдя в кабинет, и сказал: «Извините меня, извините меня». Она представила себе весь процесс, в котором был кто-то, обладающий властью (призрачная фигура), кто нависал над этим мужчиной, и еще кто-то, кто унижался, стараясь смягчить эту фигуру. С разрешения клиента, Террина изобразила клиенту эту властную фигуру. Она представила себе кого-то, стоящего над клиентом и говорящего: «Ниже, ниже, подчиняйся мне!». Клиент согласился, что находится именно в такой ситуации. Тогда Террина попросила клиента сменить роль и стать властной фигурой. Сперва он не решался это делать, но потом принял на себя роль этой властной фигуры и начал действовать мощно и в командной манере. Она сказала: «Та вы выглядите здорово, просто чудесно. Какой вы сильный человек! Меня это восхищает». Оказалось, что это чувство власти было важной частью этого мужчины, знавшей, что делать, и имевшей множество хороших идей. Однако обычно эта часть не признавалась.

Присоединение к человеку

Если кто-то находится в измененном состоянии и боится этого, то помимо других, уже упоминавшихся методов, еще один состоит в том, чтобы сопровождать человека в это состояние, чтобы он чувствовал себя таким одиноким. Хотя для некоторых терапевтов это может быть необычным и подходить не для всех терапевтических стилей, но может быть очень полезным хотя бы отчасти присоединяться к человеку в его измененном состоянии. Например, если женщина начинает испытывать страх из-за того, что она чувствует себя «в трансе» и не может сосредоточиться, частично входите в это состояние вместе с ней. Почувствуйте и свой путь в это состояние и, исходя из этого опыта измененного состояния, говорите об ощущении нахождения в трансе. Вы могли бы даже взять ее за руку, если это позволяет ситуация, и сказать, что будете с ней в ее путешествии. Когда есть кто-то, кто входит в состояние вместе с вами, это может приносить большое облегчение.

Кроме того, может быть полезно ограничивать время переживания такого состояния (как мы видели в случае состояния ОР). Скажите человеку, чтобы он экспериментировал с этим переживанием только одну минуту, а затем возвращался к обычной реальности. Этот временной параметр может давать чувство защиты и безопасности.

Реагирование на идентичность «части» человека

Иногда полезно реагировать на человека в полном соответствии с «частью», с которой он бессознательно отождествляется. Террина использовала ранее упоминавшийся пример женщины, которая звонит вам по телефону и беседует с вами как возможным терапевтом. Вы чувствуете неловкость от того, что вас допрашивают. Женщина говорит отчасти критическим тоном: «Стоит ли мне разок зайти к вам?». Террина сказала, что вы можете начать себя плохо чувствовать, у вас станут путаться мысли, и вы можете сами впасть в измененное состояние! Террина вспомнила одну такую ситуацию, в которой она сама была способна оставаться вне измененного состояния и поняла, что эта женщина бессознательно отождествлялась с сильной частью себя. Она сказала женщине по телефону: «Я знаю, что будучи таким сильным руководителем, вы будете указывать путь, но проблема состоит в том, что вы недостаточно себе доверяете. Я уверена, что вы можете использовать всю свою сообразительность и быстроту, чтобы вникать в проблемы и решать их». Террина признала, что нередко бывает трудно так быстро понять структуру, в особенности при эмоциональном воздействии. Часто требуется больше времени, чтобы понять процесс и немного отстраниться от него. Однако, она считает, что этот подход стоило упомянуть.

Восстановление мета-позиций

Террина напомнила нам, что измененное состояние не так далеко от мета-позиции, как крайнее состояние сознания.

Поэтому существует возможность доступа к мета-позиции человека. Террина снова обратилась к своему бездонному источнику примеров. Она велела нам представить себе женщину, видящую жизнь в мрачном свете. Терапевт пробует множество способов и средств убеждения, но без какого-либо видимого успеха; женщина просто совершенно несчастна и неспособна ничего делать. Террина сказала, что в такой ситуации клиент может наблюдать за тем, как терапевт изображает это переживание подавленности. Тогда клиент смог бы больше сказать о «вашей» ситуации, направлять вас, и даже давать вам советы относительного того, что с ней делать. В качестве альтернативы вы могли бы использовать для демонстрации ситуации человека куклы. Это похоже на метод «получения внешней точки зрения», упоминавшийся в числе полезных приемов работы с состоянием сознания общепринятой реальности.

В еще одной ситуации, о которой вспомнила Террина, такая смена ролей происходила естественным образом. Терапевт был очень подавлен из-за казавшейся беспросветной депрессии клиентки. Этот терапевт поддался своим чувствам и начал говорить о том, каково ему быть таким подавленным. Он перенял состояние клиентки. Тогда клиентка восстановила свою мета-позицию и начала убеждать терапевта, что все обстоит не настолько плохо. Это стало исходным пунктом для развертывания процесса.

Обращение к мета-позиции

В некоторых случаях можно обращаться к мета-позиции человека. Вы можете сказать: «Мне хотелось бы поговорить с той частью вас, которая сейчас находится вне всех этих затруднений. Как вы думаете, это возможно?» Иногда это действует, и человек получает доступ к большей общей картине, которую дает мета-позиция. Тогда вы можете обсудить ситуацию или, быть может, разыграть ее для клиента и попросить у него совета. Например, мужчина расстроен своей жизнью и чувствует себя не способным ни на чем сосредоточиваться. Террина сказала: «Я знаю, что вы расстроены и сочувствую вам, но для того, чтобы помочь вам, мне нужны ваши полное осознание и способность обращать внимание на то, какого рода опыт вы переживаете. Это вам подойдет?»

Терпение и сновидения

Опять же, если вы испробовали много способов и средств, и не получаете положительной обратной связи, возможно сейчас нужно запастись доверием и терпением, зная, что в свое время процесс будет развиваться и развертываться. Природа мудра и выполнит работу.

Террина напомнила нам о женщине, которую она упоминала в начале своего первого занятия (Глава 15), говорившей, что жизнь приводит ее в уныние, но в то же время подававшей оптимистичные вторичные сигналы: блеск в глазах, выразительность и тенденция подбадривать терапевта в моменты неуверенности. Однако все, что вы с ней делаете, окрашивается этим чувством уныния. Кажется, что через него невозможно пробиться. Этой женщине снилось, что она опускалась в глубь земли, а потом что-то подняло ее в небо. В этом случае Орел понял течение процесса и сказал: «Вы будете подавлены, и вдруг что-то, быть может, божья милость, придаст вам подъем». Сон дал ему более широкую точку зрения на ее процесс и напомнил, что процесс каждого человека содержит собственную логику, собственные ход и течение. (Подробнее о процессуально-ориентированной интерпретации сновидений говорится в Главе 17.)

Был поздний вечер, и Террина взглянула на небо. Любой мог бы сказать, что ей не терпится вернуться на собственную планету. Она сказала, что два последних занятия побудили ее на проведение еще многих исследований, и что для нее важно заниматься ими в уединении. Она напомнила нам о необходимости учитывать различные состояния сознания, когда мы заходим в тупик в своей работе с клиентами. Она поблагодарила дону Карлетту за приглашение и без долгих разговоров улетела во вселенную.

Это занятие, посвященное сновидениям, открывала дона Карлетта. Она сказала, что хотя есть множество вещей, которые мы можем узнать о сновидениях и работе с ними, ей очень хочется сосредоточиться на одном аспекте, который она называет картами сновидений. Хотя ее волнует эта тема, она решила пригласить еще одного лектора, чтобы донести до нас подробности с его уникальной точки зрения. Его имя – Рино. Предвидя наши реакции, она сказала: «Нет, Рино – это не его прозвище. Он настоящий, живой, говорящий носорог!» Дона Карлетта сказала, что на ее планете говорящие животные – не редкость, но она знает, что жителей Земли это может несколько поразить. Она сказала, что Рино очень хорошо объясняет, каким образом сновидения представляют собой фактические карты процесса. Будучи животным, Рино более открыт к течению природы, чем большинство людей. Хотя чаще он двигается медленно, он крайне гибок и, при необходимости, может мгновенно менять свои направление и скорость. Большинство людей были удивлены, узнав это о Рино – в особенности, после того, как познакомились с ним.

Конечно, Мэри и всем другим понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к той мысли, что в этот вечер их преподавателем будет носорог. Они были ошеломлены, когда он не спеша вошел и проковылял в переднюю часть комнаты!

Они были еще больше шокированы, когда Рино начал говорить. Он не обращал внимания на их – такие излишние – реакции, относя их к одному из тех странных человеческих предубеждений, что животные не могут разговаривать и обладают меньшим (на самом деле, люди полагают, что намного меньшим) сознанием. Так или иначе, он сказал, что обладает определенными преимуществами перед людьми и приложил все усилия, чтобы найти способ помочь им понять идею карт сновидения. Он сказал, что изо всех сил постарается объяснить нам идеи, а потом вернется домой для своего ежедневного купания. Дона Карлетта кивнула, понимая нужды Рино. Рино начал с краткого описания того, каковы, по его мнению, пять важных аспектов сновидений как карт, а затем перешел к более подробной лекции.

1. Сновидения могут помогать нам узнавать, находимся ли мы на верном пути с кем-либо.

Рино сказал, что если вы не знаете, действительно ли вы находитесь на верном пути в работе с клиентом, сновидение может подтверждать или отрицать правильность вашего направления.

2. Сновидения дают перспективу.

Сновидения могут помогать нам видеть процесс человека в большем контексте, чем мы могли осознавать до этого.

3. Сновидения показывают течение процесса.

Сновидения нередко могут помогать нам видеть текущую идентичность человека (первичный процесс) и переживания, по направлению к которым человек движется в будущем (вторичные переживания)

4. Сновидения дают ключи к ритму и темпу работы

Сновидения могут показывать ход процесса во времени и естественный темп его развертывания.

5. Сновидения дают ключи к новым методам работы

Сновидения могут приносить новую информацию о том, как будет развиваться процесс, тем самым улучшая нашу работу с клиентами.

Недавние сновидения и сновидения детства

Рино сказал, что сперва ему нужно коротко поговорить о различии между недавними сновидениями и сновидениями детства. Он знал, что мы уже немного узнали об этом при изучении карты приема, но хотел добавить свою перспективу. «Да, – сказал он, предвосхищая вопросы группы, – животным снятся сны!»

Он сказал, что детские сны, которые мы вспоминаем, будучи взрослыми, представляют собой зрительные описания долгосрочных паттернов, главных процессов, продолжающихся всю жизнь. Он разделяет идеи Орла, что трудные, устрашающие или приводящие в трепет фигуры в наших детских снах – это, в действительности, союзники, которые – если мы вступаем с ними в борьбу – приносят в нашу жизнь огромную силу. Рино напомнил нам, что если человек не помнит детское сновидение, можно спросить, есть ли у него детское воспоминание – первое, что он вспоминает из детства. С другой стороны, недавние сновидения в первую очередь отражают текущую жизненную ситуацию человека.

Последовательности сновидений

Рино хотел подробнее рассказать нам о последовательностях сновидений, то есть течении сновидения или фрагментов сновидения от начала к концу. Он сказал, что когда кто-либо вспоминает весь сон, в котором есть ситуация, развивающаяся по ходу развертывания сна (не просто фрагмента сна), то нередко начало сна изображает первичный процесс человека и его текущую жизненную ситуацию символическим зрительным языком. По мере того, как сон движется вперед, более поздние стадии относятся к более далекому во времени и более вторичному. Если человек вспоминает ряд фрагментов сна, здесь может быть сходная последовательность от первого фрагмента к последнему. Однако иногда люди не помнят всего развития сна, так как определенные части кажутся значимыми, а другие забываются.

Рино хотел говорить о таком сне, который люди помнят целиком, и о его развитии потому, что он сейчас увлечен сновидениями такого типа. Он говорил о терапевте, чей клиент обладает очень творческой натурой, но стесняется этого. Этот клиент, мужчина, идентифицирует себя как мягкого человека, не слишком способного к самовыражению. Кроме того, у этого мужчины имеется раздражение кожи, которое он описывает как «высыпание», но он стесняется обсуждать или выражать эту энергию любым сознательным образом. Когда речь заходит о его сыпи, он склонен менять линию поведения и спрашивает, как чувствует себя терапевт. Конечно, он всегда любезен, всегда старается приспособиться к тому, что, как он думает, будет приятно терапевту. Тем временем, терапевт чувствует себя слегка разочарованной в своих способностях, поскольку ей не удалось помочь этому мужчине получить доступ к его творческой энергии.

Угадывание сновидений

Прежде чем идти дальше, Рино хотел сделать нечто забавное, что на его глазах много раз делал Орел. Он сказал: «Если исходить из гипотезы, что начало многих сновидений более близко к идентичности человека, а конец сновидения раскрывает те аспекты процесса, которые более вторичны или более далеки от идентичности, то что могло бы сниться этому мужчине?» Рино попросил нас разбиться на небольшие группы и поэкспериментировать с созданием сновидения, которое могло бы быть у этого мужчины.

Это был один из его любимых методов обучения и всем, казалось, было очень весело делать такое упражнения. На самом деле, Рино обнаружил побочный продукт этого упражнения: все становились более оживленными и творческими, чем обычно!

Так или иначе, Рино напомнил нам, что наша способность создавать сновидение в значительной степени зависит от способности транспонировать структуру процесса мужчины в символические образы и помещать эти элементы в последовательность сновидения или истории. Слушатели согласились с тем, что первичный процесс этого мужчины имел отношению к тому, чтобы быть мягким и способным приспосабливаться, а его вторичный процесс был связан с творческим выражением.

После большой дискуссии и творческого обсуждения, Рино рассказал всем, что на самом деле снилось этому мужчине. Очень сочувственный человек вошел в комнату, полную людей и был очень любезен со всеми; после этого один человек из группы встал и начал экстатически танцевать.

Сновидения и темп развертывания процесса

Рино подчеркнул, что если вы, подобно терапевту этого мужчины, чувствуете себя неудачником, не способным по-настоящему помочь кому-либо, ищите информацию в сновидении человека. Там вы можете видеть паттерн его процесса. Сновидение этого мужчины было успокаивающим для терапевта, так как оно показывало ей ход и темп процесса. То есть сновидение показывало, что сперва есть сочувственный и теплый человек, после чего появляется экстатическая энергия. Это естественное течение его процесса, означающее, что сперва нужно, чтобы появлялась и утверждалась его сочувственная сторона, а затем естественным образом последует его творческая выразительность.

Процессуально-ориентированная интерпретация сновидений

Теперь Рино хотел, чтобы мы сосредоточились на процессуально-ориентированных интерпретациях сновидений. Он объяснил, что этот вид интерпретации просто описывает обычным языком течение процесса, как оно проявляется в

сновидениях, и соотносит это течение с текущей ситуацией человека и потенциальным будущим развитием.

Какова была бы процессуально-ориентированная интерпретация сновидения этого мужчины? Рино мог бы сказать этому мужчине: «Сперва вы будете замечать появление вашей сочувственной стороны, которая заботится о других. Любите и цените ее. Тогда будет сама собой появляться ваша способность к самовыражению».

Рино сказал, что по отношению к сновидению полезно задавать вопросы: «Где в сновидении человек находится в данный момент? Какое место в сновидении отражает текущую идентичность и жизненную ситуацию человека?» Ответы на эти вопросы дадут вам более ясную общую картину того, «где находится человек» в течение его процесса и каким могло бы быть направление развития ситуации. В предыдущем примере мужчина находился в том месте сновидения, где сочувственный человек входит в комнату.

Это все имеет место здесь и сейчас

Затем Рино изложил парадоксальную концепцию. Сон показывает течение во времени и, одновременно, весь сон происходит в любой данный момент! Но что же это значит? Рино сказал, что вы можете увидеть, как происходит весь сон, если посмотрите на двойные сигналы человека. «Возьмем этого мужчину, – сказал Рино. – Он выглядит очень мягким и сочувственным и, в то же самое время, вы будете замечать сигналы необузданности или выразительности – возможно, в быстрых движениях его руки, блеске в его глазах и, конечно, в его переживании сыпи. Весь процесс содержится в каждом моменте. Однако то, как развертывается процесс, совершенно индивидуально и может быть видимо в сновидении. В данном случае, если терапевт оценит его нежную натуру, то на другом этапе этот мужчина может быть заинтересован в развертывании его опыта сыпи или движений руки».

Еще два примера темпа развертывания

Рино хотел упомянуть еще один излюбленный пример, касающийся временных параметров и темпа развертывания процесса в связи с воображаемой (dream-like) информацией. Пример касался маленького мальчика, которого родители привели к терапевту, так как он, по их словам, был «замкнутым». Он предпочитал быть в одиночестве и не заводил друзей. Родители беспокоились о развитии ребенка и его способности общаться с другими детьми. Мальчик нарисовал картинку (что аналогично сновидению) гусеницы в лесу. Когда терапевт спросил его об этой картинке, мальчик рассказал следующую историю: «Когда-то был лес с одной гусеницей. Однажды гусеница превратилась в бабочку и стала летать с множеством других бабочек».

Рино рассказал нам свою процессуально-ориентированную интерпретацию картинки-истории этого ребенка. Он сказал, что ребенок находится в первичном состоянии (гусеницы) и будет естественным образом расти, так сказать, созревать и заводить друзей (других бабочек). Он сказал родителям, что им не нужно беспокоиться; со временем у ребенка разовьются общественные навыки и он будет легко устанавливать контакты с другими детьми.

В еще одной ситуации молодой человек, только что закончивший школу, собирался начать ученичество. Он чувствовал усталость от нахождения в четко упорядоченной обстановке и хотел бросить работу и жить более свободной и творческой жизнью. Когда он описал эту ситуацию своему терапевту, тот не знал какое направление было бы для него правильным: следует ли ему бросить ученичество или нет? Что ему снилось? Ему снилось, что поблизости был очень необычный ребенок, но что ему еще не пора подружиться с этим ребенком. В данном случае сновидение показывало, что хотя молодой человек хочет подружиться со своим более необычным или творческим «я», для этого еще не пришло время – хотя эта альтернатива будет развиваться в будущем. Пока что ему нужно приспосабливаться к обычному миру работы и ученичества, зная что позднее он более полно реализует свою творческую натуру.

Догадки о человеке, основанные на сновидении

Рино напомнил нам, что мы также можем угадывать подробности жизни человека (экстраполяция), просто выслушав его сон. Он сказал, что есть хороший способ учиться соотносить сновидения с общим процессом человека: представлять сновидение и угадывать возраст человека, значение символов сновидения, структуру процесса, а также типы зависимостей, телесные симптомы и взаимоотношения, которые могли бы быть у этого человека.

Он напомнил нам о предыдущем занятии, где мы слышали о женщине, которая была подавлена и видела во сне, что она лежит на кушетке и собирается взять ножницы, чтобы заколоться. Там мы должны были угадать возраст женщины и переводить символический материал ее сновидения на повседневный язык.

Мудрость процесса

Рино сказал, что один из самых больших уроков всего этого заключается в том, что сновидение показывает мудрость процесса, мудрость природы. В только что упомянутом примере этой подавленной женщины мы обычно думаем, что ужасно чувствовать себя так плохо и хотим помочь ей выйти из этой ситуации как можно быстрее. Большинство из нас делали бы все возможное, чтобы помочь этой женщине бороться с ее внутренним критиком, чтобы она лучше относилась к себе. Однако последовательность сновидения показывает, что именно путем развертывания переживания внутри своей депрессии она найдет способ вытеснить того внутреннего критика и что затем последует нечто обновляющее.

Некоторые люди говорили, что это очень трудно принять и что это противоречит их побуждениям. Рино хорошо это понимал и сказал, что с ним иногда тоже так бывает. «Но, – добавил он, – если мы не можем изменить происходящее даже с лучшими намерениями, сновидения всегда дают нам более глубокое видение пути природы – в данном случае, мудрости и понимания развертывающегося путешествия этой женщины».

Один из слушателей запротестовал: «Но если сновидение просто «случается», зачем нужен терапевт?». Рино счел это замечательным вопросом. Он сказал, что по существу, терапевт – это фасилитатор осознания, который помогает человеку получить общую картину этого естественного течения, в большей степени осознавать его и адаптироваться к нему. Рино сказал, что по его мнению, тут масса работы.

Путь природы

Рино знал, что для такого типа мышления требуется ум новичка – ум или сердце, сосредоточенное на течении событий, а не на достижении определенной цели, даже когда эта цель – исцеление. Он сказал, что об этом будет говориться больше на занятии на тему «Кто твой начальник?» Затем он посмотрел на нас серьезным, глубоким взглядом и произнес: «Скажите мне, каковы ваши цели для людей? Что вы на самом деле пытаетесь делать? Видите ли вы свою задачу в том, чтобы определять, что лучше всего для кого-нибудь, или в том, чтобы следовать природе? Пытаетесь ли вы определять, что следует делать природе, или следуете Дао?» В наступившей тишине присутствующие размышляли над своими самыми глубокими убеждениями.

Как животного, Рино больше интересовала природа, нежели идеи и желания людей. И он знал, что у других есть свои собственные убеждения и цели. Однако он процитировал высказывание Орла, что тот никогда не слышал о сновидении человека или животного, которое можно было обмануть. Он вспомнил женщину, у которой было околосмертное переживание. Только на пороге смерти она обнаружила, чем для нее в действительности была жизнь и почему она хотела жить. В этот драматический момент она нашла свои истинные причины для жизни, и это открытие разбудило в ней великого воина, который хотел совершать большие изменения в ее жизни. Рино сказал: «Кто-то подумал бы, что должен быть более легкий способ дойти до этого. И для кого-то он есть. Однако у процесса этой женщины был собственный курс, хотя этот курс противоречит многому из того, что, как кажется нашим умам и сердцам, должно происходить». Он напомнил нам, что процесс гораздо сильнее любого из нас; его путь и временные характеристики раскроются, но только если мы используем ум новичка.

Рино продолжил, сказав, что многих людей сбивают с толку сны, в которых есть неожиданные последовательности. Он рассказал сон женщины, в начале которого за ней гонятся преступники. Она убегает от них и прыгает в реку. Обычно мы бы подумали, что эти злобные персонажи символизируют вторичный процесс, который ей нужно интегрировать. Однако, поскольку они появляются в начале сновидения, они вполне могут быть признаками ее первичного процесса. Однако Рино предупредил, что нам не следует брать это за правило. В данном случае оказалось, что она очень отрицательно относится к себе и принуждает себя приспосабливаться к обычным повседневным ситуациям, которые для нее весьма неудобны. Из ее сна мы видим, что более вторичным процессом для нее является река. Река представляет ее способность отпускаться, выходить из общепринятой реальности и следовать переживаниям своего сновидения.

Элементы сновидения как звенья цепи

Рино добавил еще одну подробность относительно последовательностей сновидения. Он сказал, что заключительная часть может помогать человеку понять его более ранние части. Например, он еще раз напомнил нам о женщине, которая была подавлена и хватала ножницы. Конечное состояние «смерти» или полного отстранения могло быть просто позицией или метанавыком, в котором она нуждается, чтобы справляться со своей внутренней отрицательностью. Она могла бы смотреть на своего внутреннего критика беспристрастно и даже предлагать ему чаю и дружескую беседу!

Поэтому сон можно рассматривать не только как карту линейных событий и процессов, но и как карту круговых маршрутов, в которых каждая часть встроена в другие части и соотносится с ними. Один персонаж или аспект сна может приносить как раз тот метанавык, который нужен для того, чтобы иметь дело с другим аспектом сна. Иными словами, все части наших снов подобны звеньям цепи, связанным друг с другом в таинственный паттерн. То, как именно будет выражаться этот паттерн, и как мы будем использовать те части, чтобы иметь дело друг с другом, представляет собой творческий проект.

Резюме Рино

Прежде чем закончить, Рино хотел подытожить некоторые из своих основных положений, касающихся сновидений.

1. Сон представляет собой последовательность или поток

Нередко начало сновидения, в котором имеется развитие или история, бывает ближе к первичному процессу человека, а то, что происходит позднее, отражает вторичные процессы.

2. Человек находится в некотором месте в этом потоке

Вы можете определить, где в сновидении человек находится в данный момент, слушая его, наблюдая его поведения и связывая эту информацию с происходящим в сновидении.

3. все сновидение происходит здесь и сейчас.

Весь сон происходит прямо сейчас в сигналах и общем процессе человека.

4. вы догадываетесь о сновидениях и поведении с помощью символического мышления.

Вы можете пытаться угадывать, что снится человеку, прислушиваясь к его истории и наблюдая его поведение, а затем переводя эту информацию в символические образы. И наоборот, вы можете догадываться о том, что представляет собой человек, слушая один из его снов и переводя эти символические образы в повседневные поведение и занятия.

5. образы сновидения подобны звеньям цепи.

Образы в сновидении подобны звеньям в цепи, связанным и взаимодействующим друг с другом. Иногда переживания, происходящие в конце сна дают метанавык для того, как работать с различными другими частями сна..

Внезапно Рино заволновался и сказал, что ему давно пора искупаться и вздремнуть. Однако перед уходом он хотел дать нам одно упражнение, которое он очень рекомендует. Все слушатели, которым он очень полюбился, грустно попрощались с ним, а затем приступили к следующему упражнению с партнером.

Упражнение

Карты сновидений

1. Один человек, «клиент», рассказывает короткий фрагмент сновидения. «Помогающий» просит его дать пару ассоциаций с фигурами или частями сна, зная, что нужно ждать, пока «клиент» не даст эмоциональную ассоциацию, а не просто определение. «Помогающему» следует сделать записи относительно сна и ассоциаций. Теперь временно отложим сон в сторону.

2. Далее «клиент» рассказывает о себе, своей жизни и своих проблемах. Спустя несколько минут, «помогающий» должен обнаружить в языке или в поведении «клиента» что-нибудь вторичное – что-то незавершенное, загадочное, невысказанное. Затем «помогающий» побуждает «клиента» усиливать и развертывать это вторичное переживание.

3. «Помогающему» следует замечать, когда возникает край. Исследуйте край, старайтесь его преодолеть, спрашивайте о системе убеждений «клиента», которая затрудняет для него преодоление края. Уважайте обратную связь «клиента». Замечайте, где он находится по отношению к вновь возникающему процессу.

4. Спустя пятнадцать минут «помогающему» следует попытаться связать то, что происходило в ходе работы, с последовательностью сновидения. «Помогающий» может руководствоваться следующими вопросами:

а) в каком месте этой карты сновидения человек на ходится сейчас?

б) приносит ли сон какую-либо новую информацию о направлении или течении процесса?

в) в каком направлении двигались вы сами (в роли помогающиего), и сходно ли это направление с на правлением в карте сновидения?

г) попытайтесь дать процессуально-ориентированную интерпретацию сновидения, как, например: «Вы были [там], теперь вы [здесь], позднее вы можете переживать [то-то и то-то]».

Дона Карлетта снова вернулась на свой преподавательский пост. Она сказала, что один из важнейших инструментов, имеющихся у терапевта при работе с другими людьми – это его собственные чувства. Терапевт может понимать эти чувства и реакции таким образом, что это знание приносит пользу клиенту. Как упоминалось в занятии, посвященном Большому Заигрыванию (см. Главу 8), многие терапевты приносят свои случаи для рассмотрения супервизором из-за того, что в ходе работы с клиентами у них возникают сильные чувства, и эти чувства мешают им видеть, что происходит и что нужно делать.

На этом занятии дона Карлетта хотела специально остановиться на чувствах, которые возникают во время работы с кем-либо, а затем сходят на нет, когда этот человек ушел. Орел называет эти чувства «насновиденными» (dreamed-up [50]Из контекста понятно, что “dreaming-up” представляет собой функцию «сновидящего тела». Однако одно дело понимать значение термина, а другое – найти для него подходящий русский эквивалент. ( Прим. пер .)
) реакциями. Это означает, что чувства, которые вы испытываете, представляют собой реакции на кратковременные бессознательные сигналы другого человека. Дона Карлетта сказала, что понятие насновидения составляет часть процессуально-ориентированной парадигмы, которая отличается от традиционного способа понимания людей как отдельных и отличных друг от друга. Согласно парадигме процессуальной работы, оба человека – клиент и терапевт – взаимосвязаны через посредство своих процессов сновидения, своих краев и едва заметных обменов сигналами. Когда клиент подает определенные бессознательные сигналы, тело терапевта переживает их и реагирует на них; терапевт меняется. И наоборот. Это и есть то, что называется насновидением.

Дона Карлетта вспомнила один из простых примеров насновидения, которые приводил Орел. Женщина сначала очень любезна и сговорчива, но подает двойной сигнал, отрицательно качая головой в ответ на рекомендации Орла. Даже хотя Орел не видел этот сигнал сознательно, он начал чувствовать беспокойство и бессознательно начал ожесточаться в ответ на двойной сигнал этой женщины. Тут они оба начали подавать друг другу двойные сигналы, не осознавая этого. «На самом деле, – добавила дона Карлетта, – это типично для многих сбивающих с толку взаимодействий во взаимоотношениях».

Дона Карлетта сказала, что насновиденные реакции, разумеется, могут иметь место или у клиента, или у терапевта в ответ друг на друга. Она хихикнула и продолжила: «Например, если клиент приносит терапевту четыре букета цветов, а терапевту снилось, что ее никто не любит, то клиент, скорее всего, выдумывается бессознательной потребностью терапевта в любви!». Дона Карлетта процитировала одного из своих коллег, говорившего, что процесс насновидения «… это улица с двухсторонним движением. Он обусловливается сложным взаимодействием краев клиента и терапевта». Однако далее ее коллега сказал, что в рабочей обстановке терапевт обязан осознавать процесс насновидения.

Поэтому дона Карлетта хотела подчеркнуть осознание терапевтом своих насновиденных чувств и того, как он может делать эти чувства полезными для своего клиента. Она сказала, что на следующем занятии будет сосредоточиваться на тонких чувствах терапевта и описывать медитативную практику, которую полезно использовать во время работы. Она также повторила, что если чувства терапевта сохраняются, весьма вероятно, что он также затронул что-то в своей собственной психологии, и это сигнализирует о необходимости во внутренней работе. Она заверила нас, что на одном из следующих занятий она будет более глубоко сосредоточиваться на личной психологии терапевта.

Дона Карлетта вспомнила высказывание Орла, что одна из опасностей насновиденной динамики состоит в том, что терапевт попадает под влияние одной части процесса и с этой точки зрения настаивает на правильности своей точки зрения. Он может переставать замечать все остальное и, в некотором смысле, незаметно переходить в бессознательное измененное состояние сознания! Из-за этого явления, очень много времени проходит зря, когда терапевт находится в состоянии транса.

Она добавила, что многие терапевты оказываются выдумываемыми, стараясь поддерживать вторичный процесс клиента. Тогда они пытаются заставлять человека расти в определенном направлении, вместо того чтобы использовать свое осознание для поддержки всего процесса. Дона Карлетта напомнила, что если мы осознаем свое соскальзывание в насновиденное состояние или начинаем испытывать замешательство, мы всегда можем взглянуть на карту приема или обратиться за советом к супервизору, либо сделать и то, и другое, чтобы получить большую картину того, как эти чувства вписываются в общий процесс. Она сказала, что важно учиться привносить наши насновиденные чувства в ситуацию «клиент – терапевт» сознательным и полезным образом.

Насновидение и двойные сигналы

Дона Карлетта заявила, что один из самых безопасных методов работы с насновиденными реакциями состоит в том, чтобы искать эти реакции в сигналах клиента. Например, в ранее описанной ситуации, Орел мог бы вернуться назад и заметить, что женщина отрицательно качает головой. Дона Карлетта описала еще одну ситуацию из разбора случаев, в которой клиент сидел, сгорбившись, и жаловался, что чувствует себя испуганным и одиноким. Терапевт говорил, что спустя некоторое время он часто начинал испытывать особенное желание поддержать этого мужчину. Дона Карлетта попросила терапевта разыграть эту сцену. Она продолжала: «Если бы вы еще раз проиграли то, что происходило и внимательно присмотрелись к сигналам этого мужчины, то заметили бы, что была пара моментов, когда он сидел на своем стуле совершенно прямо, а потом опять возвращался в сгорбленную позу». Терапевт не заметил этот кратковременный сигнал и вместо этого начал чувствовать желание поддержать мужчину. «Иными словами, – сказала дона Карлетта, – поддерживающий процесс, который пока еще был в высях сновидения мужчины, так сказать, материализовался в (бессознательном) поддерживающем поведении терапевта. Терапевт подхватывал эту “сидящую прямо” внутреннюю часть мужчины (вторичный процесс), которая его поддерживала, но с которой у него пока еще не было контакта». Дона Карлетта сказала, что один возможный метод работы с этим – вернуться к двойному сигналу клиента и попросить его исследовать, каково это – сидеть выпрямившись.

Насновидение, призраки и роли

«Как вы можете видеть, – заметила дона Карлетта, – терапевт часто бывает выдумываемым в качестве одного из “призраков” в процессе клиента». Иными словами, терапевт становится каналом для того или иного призрака, который пока еще не представлен. Дона Карлетта рассказала нам об одном из своих сеансов с юношей, который настойчиво говорил ей, что хочет вырваться из ограничений, накладываемых на него родителями. Хотя дона Карлетта обычно бывает весьма радикальной, она с удивлением обнаружила, что чувствует себя очень консервативной! Она сказала, что если бы вы внимательно слушали этого молодого человека, то заметили бы, что его родители – это вторичные фигуры, которые его ограничивают. Они подобны призракам в атмосфере момента, которой он возмущается. Дона Карлетта внезапно обнаружила, что становится этими консервативными призраками!

Дона Карлетта сказала, что она также обнаружила свои консервативные реакции в фигурах сновидения молодого человека, в котором школьный учитель кого-то наказывал. Она обнаружила корни своих чувств и в сигналах юноши. Она заметила, что когда он говорил о том, чтобы вырваться из ограничений, на его лице было слегка виноватое выражение. Это выражение подразумевает, что есть какая-то внутренняя (или, возможно, внешняя) фигура, которая сердится на него за это поведение и заставляет его чувствовать вину.

Дона Карлетта снова предупредила нас, что если мы не осознаем, что вошли в насновиденное состояние, то можем начать считать свою точку зрения единственно правильной. В таком случае, мы могли бы занять властную позицию и настаивать, чтобы этот молодой человек перестал делать то, что он делает. «Альтернатива, – продолжала она, – состоит в том, чтобы осознавать свои насновиденные реакции и видеть в них одну часть большего поля или истории». В той ситуации она спросила юношу, чувствует ли он вину за то, что делает, и он ответил, что чувствует. Дона Карлетта объяснила, что хочет создать позиции или роли для различных фигур, в данном случае, властной и бунтарской сторон. Она и ее клиент попеременно входили в эти позиции и взаимодействовали из них, пока юноша не почувствовал, что пришел к удовлетворительному разрешению конфликта между этими частями.

Дона Карлетта сказала: «Вообще, когда будучи с клиентом вы начинаете испытывать сильные чувства, очень полезно спрашивать себя: “Какую роль я, возможно, выполняю в процессе этого человека и во взаимодействии между нами?” и “Как эта роль соотносится с его обычной идентичностью?” Тогда одна возможность состоит в том, чтобы создавать роли для этих различных частей процесса».

Мета-коммуникация о ролях

Дона Карлетта объяснила, что после того, как мы заметили испытываемые нами чувства и призрачную роль, которую они могут представлять, а также роль, с которой, по-видимому, отождествляется клиент, полезным методом может быть мета-коммуникация об этих ролях. «Например, если я чувствую желание заботиться о клиенте и это чувство кажется слегка преувеличенным, я могла бы спросить клиента: “Заметили ли вы, насколько по-матерински я к вам отношусь? Я надеюсь, это помогает. Это что-то, в чем вы нуждаетесь? Возможно, вы чувствуете себя нелюбимым человеком, который нуждается в нежной заботе?”»

Дона Карлетта сказала, что вы также можете представлять себе большую историю с призраками, которая включает в себя обе роли. «Например, – продолжала она, – представьте себе, что чье-то поведение кажется вам напыщенным и раздражающим. Вы чувствуете, что этому человеку следует быть скромнее. Один способ иметь дело с вашей реакцией состоит в том, чтобы создать историю с призраками. К примеру, в такой истории мог бы быть человек, который никогда не получал достаточной поддержки, и кто-то еще, кто хочет унизить этого человека. Вы могли бы сказать клиенту: “Вы ведете себя бесцеремонно потому, что вас никогда не поддерживали?” Вы идентифицируете обе роли и помещаете их в контекст истории». Дона Карлетта на минуту замолчала, вспоминая свои собственные реакции на Хаффи во время одного из предыдущих занятий.

Дона Карлетта упомянула еще одну ситуацию: «Представьте себе клиентку, которая замыкается и отказывается разговаривать. Терапевт, который обычно бывает достаточно терпеливым и заботливым, чувствует раздражение. Терапевт мог бы представить себе роль, в которой он находится, как кого-то, кому не нравится, что женщина уходит в себя и кто хочет, чтобы она была более общительной. Терапевт мог бы сказать: “Вы замыкаетесь потому, что вас все время вынуждали быть общительной?”»

Непрямая мета-коммуникация

Бывает много ситуаций, в которых нам не подобает выражать свои чувства клиентам. По словам Доны Карлетты, в таком случае мы можем замечать, что мы чувствуем, и мета-коммуницировать эту информацию, спрашивая человека, чувствует ли он себя когда-нибудь таким образом.

«Представьте себе, что вы работаете с клиентом, – сказала дона Карлетта, – и он говорит, что его начальник постоянно его критикует. Вы замечаете у себя сильную отрицательную реакцию на этого начальника, но клиент как будто вообще не реагирует. Вы могли бы просто сказать: “Я реагирую потому, что вы не реагируете?” Опять же, полезно снова и снова спрашивать себя: “Какую роль я выполняю в процессе?” Если вы часто чувствуете утомление, работая с определенным клиентом, то могли бы спросить его, бывает ли так, что его буквально шатает от усталости. Если вы, как терапевт, работая с каким-то клиентом, чувствуете себя никчемным и запуганным, то могли бы спросить клиента, случается ли ему чувствовать неуверенность».

Использование шаманского стиля

Дона Карлетта сказала, что у многих из нас бывают шаманские моменты, когда в ходе работы нам необходимо отвлечься и следовать своим чувствам, интуициям и видениям. В такие моменты наш процесс просит нас не замечать сигналы и не пытаться понять структуру происходящего. При мудром использовании этот метод может приносить важную информацию и быть очень полезным для клиента. Некоторые люди ходят к терапевтам как раз потому, что нуждаются в таком интуитивном, шаманском подходе.

В таком случае, сознательно позволяя себе отключаться, вы даете возможность возникать насновиденным реакциям и тем самым выявлять информацию, которую вы ранее не осознавали. Дона Карлетта сказала, что это один из ее основных методов, хотя она понимает, что для многих это необычно. Она упомянула об одной из своих клиенток. В ходе сеанса они обе чувствовали себя совершенно заблокированными и были не способны что-либо делать. Дона Карлетта беспокоилась за женщину, но и сама тоже чувствовала себя слегка не в своей тарелке, хотя не знала почему. С разрешения клиентки, она расслабилась, отключилась от своего сознательного ума и его целей, и доверилась своему воображению.

У нее было весьма необычное видение. Она увидела, как к женщине подходит значительно выглядящая фигура и дает ей нечто вроде быстрого «дзенского подзатыльника». Хотя это не было особенно шокирующем для Доны Карлетты, знавшей, что она может быть по-настоящему необузданной, она думала, что это шокирует женщину, если она ей об этом расскажет. Но клиентка настаивала, чтобы дона Карлетта рассказала ей, что видела.

Женщина сказала: «Почему же та фигура так со мной поступила?». Дона Карлетта позволила своей сновидящей природе идти дальше в ту фигуру и сказала: «Та фигура хочет сказать: “Хватит! Отбрось свою личную историю!”». Неожиданно женщина начала неудержимо смеяться. Она сказала, что слыша это, она чувствует облегчение, и что это именно то, что ей нужно! Ей очень хотелось отбросить свою идентичность. Она скучала и отчаянно хотела открыться к чему-то новому в своей жизни.

Дона Карлетта признала, что мы можем стесняться или бояться рассказывать таким образом о своих внутренних переживаниях, и что такой стиль может подходить не каждому и не для всякой ситуации! Все это очень зависит от конкретного контекста, человека, с которым мы имеем дело, нашего настроения, общей сцены, времени, отношений с нашим клиентом и его процессом, и нашей терапевтической школы. Она также сказала, что у некоторых терапевтов, которым понравилось бы использовать такие состояния, может не быть полного осознания, позволяющего им одновременно сохранять общую картину, замечать обратную связь и работать с результирующей ситуацией. Вместо этого, такие терапевты могут навсегда заблудиться в измененном состоянии! В подобном случае решающее значение имеет достаточная тренировка в осознании измененного состояния!

Так или иначе, она напомнила нам, что мы можем отправляться в путь где угодно на реке и достигать одного и того же места. То, какое направление мы действительно выбираем, чтобы туда добраться – это вопрос магии и момента. В заключение она предложила нам следующее упражнение.

Упражнение

Ваши чувства и насновидение

1. Подумайте о ситуации, в которой у вас была сильная реакция или чувство по отношению к клиенту, но вы не знали, как сделать это чувство полезным. Опишите себе поведение клиента и то, как вы обычно себя ведете, работая с ним или с ней.

2. Подумайте о том, какой аспект процесса клиента вы могли переживать, и какой из выше описанных методов мог бы быть применимым и полезным в этом случае.

3. Представьте себе, что вы используете этот метод со своим клиентом.

4. Наконец, спросите себя, не могли ли ваши «насновиденные» реакции или чувства быть каким-то образом связаны и с вашим личным процессом.

Теперь, когда мы уже немного узнали о насновидении, дона Карлетта хотела ненадолго сосредоточиться на способности терапевта замечать очень незначительные изменения своих чувств в разгар взаимодействия с клиентом. В отличие от Большого Заигрывания – общего чувства-ощущения человека, эти чувства бывают незначительными, едва заметными и кратковременными; они быстро проходят, но могут содержать в себе ключи к более глубокому процессу, который пытается развертываться. Однако это может очень легко ускользать от нашего внимания.

Орел всегда говорил, что наша работа с людьми представляет собой непрерывную медитацию осознания. Это пространство, в котором у нас есть благоприятная возможность обращать внимание на тонкие изменения чувств в самих себе и наших клиентах и посредством этого сосредоточения внимания обнаруживать очень содержательные и важные аспекты процесса. Он описывает эти чувства как «чувственные (sentient) тенденции», переживания, которые проходят раньше, чем успевают начать развертываться и выражаться явным образом. Он часто предлагает свой надежный совет: «Если ты не знаешь, что делать, следуй своему осознанию».

Дона Карлетта сказала, что в ходе работы легко утрачивать контакт с собой и не замечать эти тонкие чувства. Некоторых из нас учили заглушать свои чувства, взаимодействуя с другими людьми. Для некоторых игнорирование тонких чувств даже стало образом жизни. Для терапевта довольно обычно быть настолько сосредоточенным на внешнем, на клиенте и на содержании происходящего, что он теряет контакт с тем, что происходит внутри. Тонкие чувства игнорируются или просто считаются не имеющими отношения к тому, что происходит с клиентом. Дона Карлетта добавила, что нам, возможно, поможет, если мы будем чувствовать себя подобными чувствительным приборам, которые замечают незначительные сигналы, даже если мы не осведомлены об этих сигналах на сознательном уровне.

«Представьте себе, что кто-то очень быстро рассказывает грустную историю, – сказала дона Карлетта. – Слушая эту историю, вы в какой-то момент начинаете чувствовать себя слегка подавленным. Если бы вы были способны оставаться сосредоточенным на себе, то могли бы вспомнить точный момент в той истории, когда вы начали чувствовать подавленность. Одна возможность восстановить в памяти этот момент состоит в том, чтобы попросить человека вернуться к тому конкретному месту в истории и исследовать, что с ним происходило в тот момент. Возможно, что вы – терапевт – бессознательно замечали, что в том месте человек перескакивает через свои глубокие чувства. Заново сосредоточиваясь на этом моменте, клиент может быть способен углубить свое переживание».

Дона Карлетта подчеркнула, что обращать внимание на наши чувства может быть большим преимуществом, так как некоторые люди, с которыми мы работаем, создают обстановку, в которой запрещено обращать внимание на эмоции и открыто выражать чувства. В подобном случае для сосредоточения на чувствах могут потребоваться героические усилия.

Дона Карлетта напомнила, что не все ситуации с клиентами (или терапевтические модальности) позволяют нам исследовать и выражать наши чувства, и что к этому тоже следует относиться с уважением. Бывают времена, когда в работе с данным клиентом неуместно открыто сосредоточиваться на наших чувствах. В таких случаях мы можем выполнять весь этот процесс внутренне, либо выжидать и исследовать наши чувства позднее. Так или иначе полезно сохранять точку зрения, что наши чувства составляют часть большего поля между нашими клиентами и нами. Затем она напомнила нам, что эти методы, равно как и другие, рассматривавшиеся в разных занятиях, следует рассматривать не как программы, а как часть текучей палитры инструментов, которые можно использовать и адаптировать в зависимости от уникальной ситуации «клиент – терапевт».

Дискомфорт

Важным чувством, которое следует замечать и сосредоточиваться на нем, взаимодействуя с кем-либо, может быть легкое ощущение стеснения, скованности или дискомфорта. «Например, – сказала дона Карлетта, – вы могли бы внезапно почувствовать дискомфорт в ответ на то, что кто-то сделал, но не знать, почему вы чувствуете себя таким образом. Ваше чувство может происходить так быстро, что вы даже не осознаете, что случилось. Вы могли бы думать про себя: “В конце концов, когда она на меня так смотрела, в этом не было ничего особенного. Должно быть, я принимаю это слишком близко к сердцу”. С таким настроением трудно удержать тот момент и дать этому чувству место и время для исследования. Если вы упоминаете об этом чувстве своей клиентке, а она настаивает, что оно не имеет к ней никакого отношения, тогда это может быть аспект вашей личной психологии, который вам нужно исследовать в другое время». Одним важным источником дискомфорта может быть двойной сигнал. Дона Карлетта напомнила нам, что двойные сигналы происходят вне первичной идентичности человека и потому выражаются в незавершенных движениях, звуках или позах, которые сперва не понятны. Несоответствие, присущее двойным сигналам может вызывать легкое чувство дискомфорта.

«Например, – продолжала дона Карлетта, – представьте себе, что человек, который обычно относится к вам вполне дружелюбно, вдруг ведет себя с вами холодно. Эта перемена сбивает с толку и временно заставляет вас чувствовать себя неудобно. Однако, вы можете не регистрировать сознательно что произошло. Вы ощущаете легкое чувство дискомфорта, но не знаете почему. Если позволите этому моменту пройти без саморефлексии, то можете начать чувствовать дезориентацию.

Если вы вспоминаете, что именно из того, что человек делал, заставило вас чувствовать неудобство, но больше ничего не узнаете об этом, то можете обнаружить, что начинаете размышлять – быть может, вы не нравитесь клиенту или сделали что-то, обидевшее его, либо обнаруживаете, что обращаетесь против этого человека или навешиваете ярлык на его поведение. Позднее вы могли бы начать считать этого человека слишком холодным или слишком бесчувственным. Вы забудете, что вещь, которая вызвала у вас дискомфорт – двойной сигнал – это только начало процесса, который пытается развертываться. Последующий процесс может очень отличаться от того, как вы переживали первоначальный сигнал. Вы забудете, что вам нужно добраться до самой сути того сигнала, чтобы выяснить, что он выражает на самом деле.

Однако, если вы обладаете медитативным типом осознания и улавливаете момент, когда возникает дискомфорт, вы могли бы думать: “Хм… возникает дискомфорт. Дадим этому чувству немного места, ум новичка, для исследования момента, когда мне стало неудобно”»

Процесс осознания

Дона Карлетта подчеркнула, что очень большое значение имеет метанавык или способ, которым мы сосредоточиваемся на своих чувствах дискомфорта. Тут требуется огромная чуткость. В ином случае, указание на двойной сигнал заставит человека смущаться или чувствовать себя осуждаемым. Мы все чрезвычайно уязвимы, когда дело касается наших двойных сигналов, именно потому, что мы их не осознаем. Следовательно, все это надо делать с осторожностью.

Дона Карлетта предложила: «Представьте, что клиент, который обычно держится несколько на расстоянии, вдруг подходит к вам близко. В этот момент вы замечаете чувство дискомфорта». Она сказала, что один возможный способ исследовать это состоит в том, чтобы следовать вашему медитативному осознанию и сказать клиенту: «Мне нужна минутка, чтобы сосредоточиться на моих собственных чувствах. Вы не возражаете?» Если клиент соглашается, вы могли бы продолжить: «Это мило и интимно. Но это быстро проходит, и у меня есть внутренние реакции, на которых мне нужно сосредоточиться». После этого, если позволяет ситуация, следуйте своему внутреннему осознанию, чтобы точно вспомнить, что происходило и какие сигналы заставляли вас чувствовать дискомфорт, говоря: «Тем, что заставило меня почувствовать небольшое неудобство, было движение. которое вы сделали, вот это… Возможно, оно пыталось передать что-то, чего я не понимал». Затем она объяснила, что можно высказывать более глубокие предположения о сигнале, например: «Быть может, я не увидел или не оценил вас в достаточной степени».

Дона Карлетта продолжала развивать свою мысль: «Если ваша догадка неверна, вы могли бы предложить клиенту вернуться назад к тому месту и помедитировать над собственным, чтобы добраться до сути того, что он пытается выразить. Вы могли бы создать рамку (frame) для исследования, сказав что-нибудь вроде “О! Я что-то чувствовал в том месте. Возможно, вы могли бы вернуться назад и поразмыслить над тем, что происходило. Давайте просто двигаться медленно и следовать нашему осознанию, стараясь выяснить, что происходит в тот момент”. Если это процесс движения, спросите человека, не будет ли он против того, чтобы исследовать что происходит в медленном движении и рассматривать тонкие чувства, возникающие в связи с ним. Или, если человек стесняется, вы могли бы попросить его вообразить, что бы он делал, если бы процесс шел дальше. Затем старайтесь дойти до сути того, что он выражает».

Дона Карлетта обрисовала некоторые из стадий этого процесса осознания. Они вовсе не обязательно представляют собой линейную процедуру, но ради простоты, она описывала их как пошаговую последовательность. Она напомнила нам, что нужный здесь метанавык – это чуткость по отношению к клиенту и сочувственное внимание к вашему собственному процессу осознания.

1. Замечайте неудобный момент и доверяйте своим чувствам

Замечайте, когда происходит что-то заставляющее вас чувствовать какой-то дискомфорт, вроде чувства стеснения, неловкости, скованности или уязвимости. Замечайте свою тенденцию сомневаться в собственном опыте, чувствовать, что вы «просто нервничаете», «проецируете» или «не в теме». Замечайте, как вы игнорируете свои переживания, так как не можете связать их с тем, что происходит или не можете их сразу понять. Вам понадобится сочувствие, чтобы удерживать свое внимание на этих тонких моментах.

2. Создавайте пространство для своего опыта и используйте свое осознание

Давайте место этим тонким чувствам и начинайте сосредоточиваться на них. Замечайте, что в точности вы чувствуете. Возвращайтесь назад во времени и вспоминайте, что происходило, когда вы начали чувствовать дискомфорт. Каковы были сигналы клиента в тот момент? Вспоминайте каждое движение, быстроту, взгляды, жесты и звуки другого человека во время того взаимодействия. Спрашивайте себя: «Чем было то, что заставляло меня чувствовать неудобство?»

3. Доходите до основы или сущности того сигнала

Когда вы обнаружите сигнал или взаимодействие, которое вызывало у вас дискомфорт, делайте следующий шаг – идите глубже. Спрашивайте себя: «Какова причина того сигнала, сама его суть?» Что это – глубокое желание понимания или контакта? Чувство собственного достоинства? Тоска по свободе? Выполняйте этот процесс внутренне и, если это уместно, деликатно делитесь своими догадками с клиентом, если позволяет ситуация. (Если клиенту кажется, что ваше понимание того переживания неверно, или если ему неудобно слышать ваши догадки, создайте рамку и пригласите его вернуться к тому загадочному моменту. Предложите ему поразмыслить над тем моментом и постарайтесь уловить сущность того, что он пытался выразить.)

4. Замечайте обратную связь

Если клиент настаивает, что все это – ваша собственная психология, признайте, что это, должно быть, часть вашего собственного процесса и исследуйте этот опыт в другое время, когда вы будете одни. В ином случае, развертывайте процесс дальше, исследуя сущность того переживания и помогая клиенту осознавать эту сущность в его жизни.

В заключение занятия дона Карлетта предложила нам следующее учебное упражнение, которое поможет нам сосредоточиваться на нашем собственном процессе осознания. Она сказала, что если бы нужно было назвать только одну вещь, которую мы узнали из этих занятий, это было бы самым важным.

Упражнение (в парах)

Дискомфорт и медитация

1. Один человек играет роль «клиента», а другой – роль «помогающего». Клиент начинает говорить о проблемах или нерешенных вопросах. «Помогающий» начинает работать с клиентом любым удобным ему способом.

2. В ходе этой совместной работы «помогающий» должен замечать любые возникающие у него легкие чувства дискомфорта, смущения или уязвимости.

3. «Помогающий» спрашивает у «клиента» разрешения потратить немного времени на исследование собственных чувств дискомфорта. «Помогающий» медитирует и сообщает о том, что он чувствует.

4. «Помогающий» просматривает в уме что происходило в тот момент, когда он начал испытывать неудобство, стараясь точно вспоминать, что происходило, какие сигналы заставляли его чувствовать стеснение или неудобство, и строит догадки об их сущности. Затем он сочувственным образом предлагает их «клиенту».

5. Если «клиент» не соглашается с пониманием «помогающего» или хотел бы исследовать собственные сигналы, «помогающий» просит «клиента» вернуться к тому моменту и поразмышлять над сущностью того, что он пытался выразить. «Помогающий» и «клиент» вместе развертывают этот аспект процесса, доходя до его сущности и обсуждая, каким образом эта сущность могла бы быть полезной для жизни «клиента» в целом.

Начиная занятие в этот вечер, дона Карлетта сказала, что собирается говорить о типичной терапевтической ситуации, которая часто сбивает с толка или расстраивает терапевтов: моменте, когда клиент начинает привыкать к собственной силе, внутреннему авторитету и мудрости, но еще не отождествляется с ними. Человек еще не может распоряжаться этой силой сознательно, и потому она порой проявляется вторичным образом в его двойных сигналах сопротивления в форме едва заметного отрицательного или критического отношения к терапевту. Многие из нас встречались с такой ситуацией в своей работе с другими людьми, либо в самих себе!

Дона Карлетта продолжила, сказав, что в этих ситуациях многих терапевтов огорчает неумышленное сопротивление клиента. Терапевт может принимать это настолько лично, что чувствует себя обиженным, униженным или раздраженным происходящим и утрачивает доступ к своей мета-позиции. Поскольку это тот тип ситуации, с которым часто обращаются к супервизору, дона Карлетта хотела остановиться на нем особо, даже хотя кое-что из того, что она будет обсуждать, уже рассматривалось на предыдущих занятиях.

Она напомнила нам, что важнее всего быть полезным клиенту. В данном случае это может означать помощь человеку в обретении доступа к этому внутреннему знанию или авторитету, с тем, чтобы с пользой применять его в своей жизни, но то как это делать составляет тему данного занятия. Она прибавила, что хотя ради простоты она будет использовать в ходе занятия термины «могущество», «сила» и «авторитет», они представляют собой несколько ограниченные описания глубоких процессов, которые, развертываясь, могут переживаться как чувства сосредоточенности, уверенности, способности защищать себя, полагаться на себя, а не на других, способности следовать собственному сновидению – или, на уровне сущности, переживания себя недвижимым массивным утесом, «таким как есть».

Направляющая сила клиента

Далее дона Карлетта сказала, что наиболее типичной бывает следующая ситуация. «Представьте себе женщину, которая говорит, что она устала и не знает, что нужно делать дальше для разрешения ее проблем. Однако она уверена, что терапевт будет знать, что делать дальше. «Терапевт, которой знает, что делать» является для нее вторичным. Женщина улыбается, когда терапевт высказывает предложения, но, судя по всему, не следует ни одному из них. На самом деле, если бы вы внимательно наблюдали за ней, то заметили бы, что она едва различимо отрицательно качает головой в ответ на все, что предлагает терапевт».

Дона Карлетта предупредила нас, что мы, как терапевты могли бы начать испытывать раздражение и попросту решить, что клиентка сопротивляется. Или, если бы мы не видели ее двойных сигналов, то могли бы думать, что раз она улыбается, значит охотно следует всему, что мы говорим. Однако, хотя она выглядит покладистой, одновременно происходит еще один процесс.

Затем дона Карлетта рассказала нам, что эта женщина жалуется на свою склонность отходить назад во взаимоотношениях, отчего она не может быть счастливой. Дона Карлетта сказала: «Здесь наиболее полезной будет большая общая картина. Эта женщина идентифицирует себя как усталую и не “знающую”, что делать. Ее вторичный процесс касается управления происходящим и “знания”, что делать. Возможно, ей никогда не позволяли поступать по-своему, и ей всегда приходилось подчиняться властной фигуре родителя. Это выражается в отрицательной обратной связи на предложения терапевта. Имея эту общую картину ее процесса, мы могли бы заподозрить, что она отдаляется от других, чтобы сперва найти свое собственное направление и верить в то, кто она есть. Временами эта потребность следовать самой себе может выражаться в отмене назначенных встреч с ее терапевтом». Дона Карлетта также добавила, что иногда будет казаться, что клиент находится в состоянии транса, когда вы с ним взаимодействуете. Это также может быть указанием на оскорбительную ситуацию в прошлом, из-за которой клиенту трудно следовать указаниям или защищать себя. Некоторым могло быть даже опасно руководствоваться своими собственными побуждениями, потребностями и предпочтениями. Во всех случаях очень важно двигаться медленно и осторожно, следуя сигналам и обратной связи человека в отношении следующих шагов.

Фоновые процессы в телесных сигналах

Дона Карлетта рассказывала об одном из своих клиентов, который не смотрит на нее прямо, а слегка отворачивается в сторону. Однажды она интуитивно попросила у клиента совета в отношении проблемы, которую старалась понять. Клиенту по-настоящему понравилось этот делать. Помогая доне Карлетте, мужчина смотрел прямо на нее. Тогда дона Карлетта предположила, что когда человек отворачивается при разговоре, это может выражать многие разные виды переживаний, в данном случае сигналы клиента были выражением внутреннего авторитета или мудрости, которых он еще не осознавал. Помощь доне Карлетте давала этому мужчине сознательное чувство своего авторитета. Он мог переживать собственную мудрость вместо того, чтобы всегда выступать в роли «клиента» – человека, который испытывает проблемы и нуждается в помощи кого-то другого. Здесь дона Карлетта выявляла фоновый процесс без необходимости прямо сосредоточиваться на нем.

Это уже происходит

«Теперь я хочу предложить вам настоящую головоломку!» – весело объявила дона Карлетта. Она рассказала нам о ситуации, в которой клиент и терапевт обнаружили, что клиент обладает значительной внутренней силой и авторитарностью, проявляющейся в его двойных сигналах. Клиент сказал, что он немного стесняется, но согласился попробовать немного больше развертывать и переживать эту внутреннюю силу.

Терапевт пробовала всевозможные способы помочь ему получить доступ к той силе. Например, она просила его, чтобы он ощутил ту силу в своем теле и прошелся по комнате с этим ощущением. Мужчина каждый раз начинал следовать предложениям терапевта, но затем быстро останавливался. Это происходило снова и снова, и терапевт становилась весьма разочарованной и даже немного назойливой!

Дона Карлетта запрыгала от возбуждения, хотя никто не знал почему. «Как проявляется его сила?» – спросила она. Прежде чем кто-то смог ответить, она выпалила: «Сила или сопротивление следованию указаниям терапевта уже происходит всякий раз, когда он останавливается! Иными словами, стараясь быть сильным, он бывает сильным. Один процесс встроен в другой. Вы это уловили?» – спросила она. Некоторые закивали.

Дона Карлетта продолжала объяснять: «В данном случае, не следовать указаниям терапевта – это его бессознательный способ знания ситуации и управления ей. Он показывает, что в конечном счете, должен быть лидером и определять, когда правильный момент для того, чтобы что-либо делать, а когда нет». Она сказала, что если бы терапевт не заметила этот особенный способ выражения силы, то могла бы продолжать по-своему стараться помочь этому мужчине быть сильным, не видя, что это уже происходит.

Кто-то из слушателей спросил, не было ли это просто формой сопротивления, которую нужно было преодолеть для достижения прогресса в терапии. Дона Карлетта ответила, что это традиционный взгляд на поведение того мужчины. «Однако, – продолжала она, – в этой ситуации, когда терапевт заметила и оценила то, как он ей возражал, мужчина осознал свою внутреннюю силу и способность определять, чего он хочет. Конечно, он нуждался в более сознательном доступе к этому сопротивляющемуся поведению.

Позднее мужчина рассказывал своему терапевту, что его сила часто проявляется как сопротивление в отношениях и это, по-видимому, вредило многим из его дружб. В конце концов, он смог использовать эту силу и внутреннее знание с большей пользой в тех отношениях и в своей жизни в целом».

Дона Карлетта еще раз подчеркнула, что в этом примере важнее всего способность терапевта сохранять ясное осознание, сосредоточиваясь на конкретном методе. Она сказала, что легко до такой степени зацикливаться на «хорошей» идее, что мы не замечаем одновременно происходящие тонкие взаимообмены. По ее словам, в этом случае мог бы быть полезным метод работы с дискомфортом, упоминавшийся в предыдущем занятии. Она также напомнила нам об аналогии реки. Следуя одному течению, следует замечать любое другое, которое происходит в то же самое время.

Тут дона Карлетта просто не смогла удержаться и сказала, что должна привести еще один пример, несколько отклоняющийся от основной темы занятия, однако он просто вертелся у нее в голове. Она позволила себе отойти от намеченного курса в качестве демонстрации самого важного аспекта своей системы в целом: следовать течению событий и изменяться в соответствии с ними, а не твердо держаться намеченного направления. Ее пример касался идеи того, что это уже происходит. «Вот забавная ситуация, – сказала она. – Представьте себе терапевта, обнаружившего, что его клиент нуждается в большем доступе к своей спонтанности. Терапевт пытается помогать клиенту “быть спонтанным”». Все присутствующие рассмеялись, признавая эту парадоксальную связь! Дона Карлетта продолжала, посмеиваясь: «В то время как терапевт старается добиться, чтобы клиент был спонтанным, он чешет нос или вдруг должен что-то достать из своей куртки. Терапевт терпеливо ждет, а потом продолжает и говорит клиенту: “Хорошо, пусть произойдет что-нибудь спонтанное!”». Дона

Карлетта хихикнула и сказала: «Как много раз мы упускали из виду этот факт: то, что мы пытаемся заставить происходить, уже происходит? Спонтанность уже происходила, но не соответствовала программе терапевта!». Большинство из нас энергично закивали, признавая, как много раз мы бывали в подобных ситуациях.

Личный опыт доны карлетты

Дона Карлетта сделала короткую паузу, позволяя своим мыслям вернуться к теме занятия. Она сказала, что все обсуждение напомнило ей о том времени в ее жизни, когда ее донимал отрицательный внутренний критик. Этот критик требовал от нее совершенства и постоянно говорил ей, что она недостаточно хороша. Многих слушателей в группе шокировало то, что у нее был внутренний критик! Она сказала, да, этот критик ее очень мучил, особенно в раннюю часть ее жизни. В те дни она была совершенно подавлена, хотя сегодня этого не скажешь.

Так или иначе, в то время она просила о помощи своего терапевта. Однако, независимо от того, насколько благими намерениями руководствовалась ее терапевт и какие методы она использовала, это, казалось, не помогало. Дона Карлетта вспомнила, как снова и снова говорила терапевту, что судя по всему, ничто не работает. Она говорила, что просто слишком подавлена, и была убеждена в своей безнадежности и в том, что ничто никогда не изменится. Терапевт тоже начала впадать в депрессию.

Спустя некоторое время, терапевт начала различать в этом взаимообмене вторичное течение. Она заметила настойчивость доны Карлетты в отношении того, чтобы не меняться и быть безнадежной. Терапевт поняла, что в действительности для доны Карлетты это было способом борьбы с требованиями внутреннего критика, чтобы она была совершенной и успешной! В (бессознательном) отказе доны Карлетты изменяться или «становиться лучше» была ее часть, способная противостоять требованиям того критика и вместо этого поступать по-своему.

Дона Карлетта рассказала нам, что ее с ранних лет учили не сопротивляться критике. Поэтому весь процесс стал внутренним и «борьба» проявлялась своего рода незаметным, менее полезным для нее образом. Поскольку это сопротивление не было доступно ей на сознательном уровне, она в большей степени переживала его как вредный, препятствующий фактор в своей жизни, а не как личный ресурс, от которого она получала пользу.

Терапевт показывала, какой сильной дона Карлетта была на самом деле, поскольку никто не мог заставить ее выйти из ее несчастного состояния. Дона Карлетта начала это осознавать и постепенно обретала доступ к собственной мудрости и магическим способностям. Интересно то, что когда она была способна сознательно использовать этот источник внутренней мудрости и силы, критик, казалось, исчезал. На самом деле, другой способ смотреть на это состоит в том, что дона Карлетта интегрировала энергию критика и теперь использует ее в своем преподавании.

Дона Карлетта сказала, что даже самые неприятные фигуры нередко содержат в себе семена энергий и творчества, которые мы можем лучшим образом использовать в своей жизни. Однако каждый из нас находится в другом месте по отношению к таким отрицательным внутренним силам. Иногда важно понимать, что человек чувствует по отношению к этому критику, иногда человеку нужно бороться с этим внутренним критиком, а в других случаях он или она может интегрировать энергию критика – и есть еще множество других возможностей.

Непрерывное осознание

Настройка на едва заметные непрерывные взаимообмены между терапевтом и клиентом может быть очень полезной для обнаружения своеобразных способов выражения силы человека, в то время как в центре внимания находится другой процесс. Дона Карлетта вспомнила, как Орел однажды описывал пример, похожий на ситуацию, упоминавшуюся в предыдущем занятии. «Представьте себе мужчину, который проецирует на терапевта собственную внутреннюю мудрость и авторитет. Обычно этот мужчина побаивается людей и не способен принимать решения. Теперь послушайте эту дословную запись», – сказала она.

Клиент (стоя слегка нагнувшись в дверях кабинета с довольно робким видом, говорит терапевту): Можно войти?

Орел: Да, конечно.

Клиент (входит в кабинет и садится): Как вы думаете, вся эта неприятная ситуация будет становиться лучше в течение двух или трех месяцев? Мне кажется, это возможно, но что вы думаете?

Орел (понимая, что вторичный процесс этого мужчины – «авторитет», который он видит в терапевте, отвечает): Я думаю, вы знаете. Вы умный человек и, вероятно, немного этого стесняетесь.

Орел понял, что над этим мужчиной довлеет отрицательная отцовская фигура (призрак), заставляющая его считать себя хуже других. Он подумал, что сила этой отрицательной фигуры могла быть чем-то, к чему мужчина будет способен иметь доступ для самого себя. Диалог продолжался следующим образом:

Орел: Я бы хотел, чтобы вы кое-что для меня сделали. Можете ли вы встать и попробовать быть властной фигурой?

Клиент: Я не могу.

Орел: Давайте, попробуйте. Возможно, это даже укоротит терапию.

Клиент: Не могу.

Если вы сохраняете осознание, как указывал Орел, то замечаете: клиент говорит, что он не может быть властным, но в то же время ведет себя авторитетно, говоря «нет» рекомендациям Орла.

Орел: Я прошу вас что-то делать, а вы не делаете! Вы мне противоречите. Какой вы сильный человек!

Орел распознал в сопротивлении мужчины выражение его собственной мудрости и похвалил его за это. Мужчина, казалось, был удивлен и обрадован, обнаружив эту способность. Затем более глубокая работа сосредоточивалась на том, чтобы помочь ему получить доступ к его внутреннему знанию и способности принимать радикальные решения в отношении ситуаций в его жизни.

Работа с движением

«Если вы не способны обращаться к чьей-то вторичной силе напрямую, – сказала дона Карлетта, – может быть полезно использовать метод транспозиции для смены каналов (как обсуждалось в Главе 13). В этом случае важнее всего объяснять человеку, что вы собираетесь делать – сформулировать ваш метод – прежде чем двигаться дальше.

Представьте себе женщину, которая как будто ничего не понимает и бессознательно сопротивляется каждому предложению терапевта. Если вы побуждаете эту женщину управлять происходящим, она, скорее всего, откажется. Итак, какие у вас есть альтернативы?»

Дона Карлетта сказала, что в подобных случаях может помочь смена канала на движение (если ситуация позволяет прикосновение) так, чтобы человек был способен физически переживать свою силу. Дона Карлетта описала такую ситуацию, в которой она сказала своей клиентке: «Минутку, извините, но если вы не возражаете и когда вы будете готовы, мне бы хотелось подвинуться к вам немного ближе и слегка потянуть за один из ваших пальцев. Если вы не хотите, чтобы я это делала, просто скажите. Вы не будете возражать?» Клиентка согласилась и тогда дона Карлетта продолжала: «Сперва я покажу вам, что я собираюсь делать. Я слегка потяну за один из ваших пальцев. А вам просто нужно следовать своим собственным побуждениям и делать любые движения по-своему усмотрению». Клиентка сказала, что хочет попробовать.

Когда дона Карлетта слегка потянула женщину за палец, та начала едва заметно тянуть его назад. Она делала это очень слабо, но дона Карлетта заметила и стала поощрять ее следовать этому побуждению и оттягивать палец, используя свою силу настолько, насколько ей хочется. Последовало своего рода «перетягивание каната», в ходе которого женщина осознала, насколько она сильна и как ей хочется определять то, что происходит. Она была способна войти в контакт со своей внутренней силой.

Замечать силу посредством ваших чувств

«Ваши чувства могут быть прекрасным показателем силы клиента, – продолжала дона Карлетта. – Представьте себе, что каждый раз встречаясь с клиенткой, вы ее побаиваетесь. Когда супервизор спрашивает вас, чего вы боитесь, вы сами не знаете. Вы просто ощущаете окружающую клиентку ауру силы, которая заставляет вас чувствовать неудобство и стеснение. В результате вы оказываетесь парализованы и почти ничего не способны делать с этой клиенткой».

В таких ситуациях вы можете изучать свои чувства для понимания процесса. Спросите себя: «Что заставляет меня чувствовать такой испуг? Что в моей фантазии делало бы меня такой испуганной?». В качестве альтернативы вы могли бы сказать клиенту: «Вы излучаете такое могущество. Мне представляется, в вас есть огромная сила, которая бы хотела себя выразить». Еще одна возможность состоит в том, чтобы показать клиенту силу, которую вы в нем или в ней воображаете, как если бы это была роль в поле, и спросить человека, ощущает ли он или она эту силу в себе. Вполне возможно, что человек чувствует себя под властью такой силы. В этом случае вы могли бы рассматривать взаимодействие между двумя этими ролями.

Отрицательное отношение, суждение и критика в адрес терапевта

Теперь дона Карлетта затронула тему, которая заставила многих людей нервничать. Она касалась такого момента, когда клиент обладает большой вторичной мудростью и силой, и она проявляется как критика или отрицательное отношение к терапевту или критика в его адрес. Дона Карлетта сказала, что в такие моменты терапевты часто чувствуют обиду и принимают всю критику близко к сердцу. Многие из слушателей застонали, признавая этот факт. «И, – быстро добавила дона Карлетта, – может быть очень важно изучить, что вы делаете и выяснить, что вы можете делать лучше!» Она сказала, что мы будем исследовать эту тему подробнее на предстоящем занятии под названием «Трансфер» (перенос. – Прим. пер.).

Она продолжала: «Если клиент может критиковать вас и помогать вам изменяться, это могло бы быть для него или ее очень важным опытом, особенно, если ему или ей никогда не позволяли взаимодействовать подобным образом с авторитетной фигурой. Большинство из нас не поощряли противостоять авторитетным фигурам в нашей жизни или спорить с ними. На самом деле, нас могли заставить замолчать или наказать за саму попытку это делать. Поэтому очень хорошо иметь возможность обсуждать как идут дела с фасилитатором осознания. В подобной ситуации поддержка клиента в его критическом отношении к вам может быть для этого человека освобождающим и пробуждающим процессом.

Представим себе, что вы говорите своему клиенту: “Пожалуйста, не стесняйтесь и скажите мне что-нибудь отрицательное”. Клиент улыбается, но колеблется. Вы могли бы продолжить: “По-видимому, вам нужна поддержка в вашей отрицательности. Страшно говорить отрицательные вещи терапевту – авторитетной фигуре. Я хочу поддержать вас в этом. Я даже могу взять на себя вашу роль”. Затем вы могли бы перейти на сторону клиента и говорить за него, пока он сам не будет способен принять такую роль».

Соскальзывание в канаву

«В любом случае, когда критика клиента исходит от вторичного опыта авторитета и силы, он или она нуждается в вашей помощи для обретения доступа к этой силе. Однако, его критика может так вас ошеломить и расстроить, что вы утрачиваете доступ к своим способностями. Вы внезапно можете почувствовать себя настороженным, бесполезным, обреченным на неудачу. Ваш внутренний критик может начать ворчать, в то время как вы постепенно соскальзываете в канаву!». Дона Карлетта утешила нас, сказав, что это – естественная человеческая реакция, и нереалистично ожидать, что мы останемся безучастными просто в силу нашего «профессионализма».

Один из студентов, Том, сказал, что для него особенно тяжела такая ситуация. Его так подавляет его собственный внутренний критик, что в этих ситуациях он всегда «впадает в бессознательное состояние», начиная жалеть себя либо бояться или недолюбливать клиента. Дона Карлетта сказала, что одно из лучших лекарств от неуверенности – это беспристрастность. «Но, – добавила она, – кто ею обладает в подобные моменты?». Она сказала, что здесь всегда важна собственная внутренняя работа терапевта, и что мы больше узнаем о такой внутренней работе на предстоящих занятиях (см. Часть V, посвященную психологии терапевта).

Дона Карлетта предложила нам рассмотреть ситуацию, сходную с той, что обсуждалась на предыдущем занятии. Вообразите человека, говорящего терапевту: «Стоит ли к вам приходить? Можете ли вы решить все мои проблемы за один час?» Терапевт в ответ чувствует себя довольно напуганным и попавшим в затруднительную ситуацию. Дона Карлетта спросила, что мы могли бы предположить относительно структуры процесса этого человека на основе этой краткой информации. Кто-то из слушателей сказал, что этот человек очень умен и у него есть внутренний критик, но ум, скорее всего является для него вторичным; именно поэтому он так сильно подействовал на терапевта – это было заигрывание!

Дона Карлетта сказала, что это правильно. Она рассказала об одной такой ситуации с одним из своих клиентов, в которой она попыталась увидеть больший процесс, окружавший сигналы. Она сказала клиенту: «С таким сильным руководителем внутри вас, вы легко можете указывать путь. Но мне кажется, что вы недостаточно себе доверяете. Я уверена, что вы можете в полной мере использовать свой ум и быстроту и выработать несколько вариантов решения». Клиент сказал, что сомневается в наличии у него ума для решения проблем. Дона Карлетта ответила: «О, я думаю, вас никогда не поддерживали в вере в ваш ум и полный потенциал».

«Конечно, – заверила нас дона Карлетта, – в гуще событий трудно иметь такую общую картину. Вот когда может помочь беседа с супервизором. Оставаясь сосредоточенным в своем осознании в ходе таких острых ситуаций как эта, равно как и в любом текущем взаимодействии, можно избежать сползания к бессознательной роли или части процесса. Иначе клиенту приходится восставать против вас, и все кончается борьбой без достаточного осознания. Хотя в некоторых случаях это может быть важным или неизбежным, обычно это не помогает клиенту осознать, что происходит, или обрести доступ к своей внутренней силе».

Противодействие

Дона Карлетта продолжала: «Иногда клиент может продолжать критиковать вас до такой степени, что вы не видите иной альтернативы, кроме противодействия. Вы переживаете себя в роли «обиженного», а клиент, хотя и бессознательно, оказывается в роли «обидчика». В некоторых ситуациях может быть полезно, если вы лишь чуть-чуть сопротивляетесь, все еще продолжая поддерживать человека в целом».

Дона Карлетта рассказала нам об одном из примеров, когда терапевт, у которого она была супервизором, сообщал, что его клиент ведет себя с ним недоброжелательно. Дона Карлетта предложила, чтобы терапевт изобразил своего клиента. Взаимодействуя с клиентом, дона Карлетта представила себе большую ситуацию, окружавшую поведение клиента, и сказала: «О, это обидно. Вы, должно быть, делаете это, чтобы защитить себя, но это причиняет боль другой стороне. Так вы обращаетесь с собой внутри себя? К вам кто-то плохо относился в вашей жизни?». Здесь дона Карлетта старается понять поведение клиента, представляет себе, что этот клиент тоже страдает внутри себя от такого же унижающего поведения и что на каком-то этапе своей жизни он пережил подобное оскорбительное поведение. Затем она предложила пойти дальше, рассматривая «обидчика» и «обиженного».

Дона Карлетта сказала, что в этой ситуации она противодействовала, но одновременно помнила свои добрые чувства по отношению к человеку и видела больший контекст, в котором происходило его поведение; она помнила человека в целом, а не просто одну часть или роль.

В других ситуациях внешнее реагирование не бывает уместным или полезным. В таких случаях одна возможность состоит в том, чтобы представить себе сущность, стоящую за сигналами человека. В одном из своих случаев, дона Карлетта вообразила, что клиентка жаждала быть способной говорить о глубоких чувствах, которые она испытывала, но в ее семье такое обсуждение ее глубоких эмоций было запрещено. Дона Карлетта сказала этой женщине: «Вместо того, чтобы стремиться меня обидеть, расскажите мне о всех сильных чувствах, которые вы испытываете, критикуя меня».

В конце занятия дона Карлетта высказала мысль о том, что бывают моменты, когда ситуация между клиентом и терапевтом сворачивает в направлении работы с отношениями, и клиент надеется, что вы будете «реальным» человеком, с которым он или она может взаимодействовать. Дона Карлетта сказала, что будет рассматривать эту тему на занятии, посвященном терапевтической работе с отношениями (см. Главу 26). Она закончила занятие следующим упражнением.

Упражнение (в парах)

Обнаружение внутренней силы и мудрости

1. Один человек представляет себя кем-то, чья сила носит вторичный характер. Этот человек выражает сопротивление на заднем плане посредством (1) телесных сигналов, движения, возражения против любых вмешательств, сопротивления всякой помощи или (2) приспосабливаясь на переднем плане, но едва заметно управляя происходящим на заднем плане.

2. Другой человек работает с «клиентом», экспериментируя с любыми из вышеупомянутых методов, как то:

а) это уже происходит. Замечайте силу, присущую текущему поведению клиента;

б) работа с движением. Сменяйте канал и используйте движение, чтобы выводить фоновый процесс на передний план;

в) используйте свои чувства, чтобы представлять себе фоновый процесс. Замечайте, что вы чувствуете, и представляйте себе могущественного призрака, ко торый мог бы создавать это чувство. Спрашивайте клиента, чувствует ли он или она себя жертвой этого призрака, или это что-то, что клиент может использовать в жизни;

г) поощряйте клиента на критическое отношение к вам. Просите клиента сказать вам, как вы можете измениться.

В этот вечер дона Карлетта сразу же решительно начала обсуждение. Она сказала, что хочет, чтобы мы знали как важно быть восприимчивым ко всему процессу человека, а не отдавать предпочтение одному аспекту перед другим. Процессуальная работа сосредоточивается на течении всего этого процесса и на взаимоотношении между частями. Важно оценивать по достоинству весь процесс, так как это заставляет клиента чувствовать, что действительно понимаете его или ее как человека в целом. Она добавила, что хотя первичный и вторичный процессы часто выглядят антагонистичными, на самом деле один из них может помогать другому. На этом занятии она будет рассматривать такое обоюдное взаимоотношение.

Дона Карлетта призналась, что немного устала приводить примеры и давать объяснения. Ей хотелось бы иметь лучший способ представления информации, но она чувствует, что это захватывающая информация, которую важно обдумать и сохранить где-нибудь в наших телах и банках памяти, а потому она преодолела свой край и продолжала.

Использование первичного процесса на благо вторичного процесса

Дона Карлетта сказала, что при работе с людьми полезнее всего говорить с первичным процессом о вторичном; по

существу, это метод обращения к мудрости первичного процесса человека (обычной идентичности и убеждений) и привлечения ее помощи для получения доступа к его вторичному процессу. Она сказала, что это сочувственный метод, так как он поддерживает и оценивает по достоинству и первичный, и вторичный процессы. И что это аспект естественного стиля многих терапевтов.

Она упомянула любимый пример одного из своих коллег, Рино. На прием к Рино пришел фермер. Этот мужчина идентифицировал себя как грубого и неотесанного человека. Его вторичный процесс был связан с восприимчивостью и чувством. В этом случае было важно использовать то, что дона Карлетта любила называть прикрытием или метанавыком его первичного процесса, чтобы обращаться к его вторичному процессу. Это означает, что предложения Рино должны были иметь грубый и утилитарный оттенок. Рино сказал мужчине грубоватым, но доброжелательным и веселым тоном: «Ну-ка давай, будь более чувствительным, или я стукну тебя по башке!». «Если вы не будете общаться с таким клиентом подобным образом, – предостерегла дона Карлетта, – он даже не заметит, о чем вы говорите, и конечно же не будет вас уважать!»

Первичный процесс человека – это основа, на которой строятся его убеждения. Без установления связи с этой основной частью, человек, вероятно, не будет вам верить и, безусловно, не будет чувствовать, что его понимают. Дона Карлетта сказала, что работая с разными группами людей в разных культурах и на разных планетах, она также усвоила: люди не будут чувствовать к вам открытости, если вы не находите общего языка с их первичным стилем общения. Конечно, добавила она, для этого требуется, чтобы у вас был доступ к множественным состояниям в самом себе.

«Представьте себе женщину, которая очень интеллектуальна и имеет аналитический склад ума, – сказала дона Карлетта. – Эта женщина переживает множество чувств, но очень стесняется их. Чтобы говорить с первичным процессом о вторичном процессе, вы можете сперва объяснить на интеллектуальном уровне, что вы собираетесь делать; обращайтесь сперва к ее уму, объясняя, почему может быть важно обсуждать чувства. Женщина почувствует, что вы присоединяетесь к ней в ее первичном процессе, и будет иметь интеллектуальную основу для дальнейшего движения.

С другой стороны, существует возможность погрузиться в первичный процесс клиента и так и не выйти из него! Вообразите, что вы работаете с парой очень добрых людей. Они создали совместный первичный процесс – так сказать, атмосферу, – в которой трудно говорить о чем-либо новом или конфликтном. Возможно, что вы будете чувствовать себя поглощаемым этим первичным процессом до такой степени, когда вы вообще не будете способны ни к какому вмешательству!

Орел говорит, что важная задача терапии – открывать раковину первичного процесса, чтобы впустить мир сновидения. Требуется большая чуткость, чтобы уважать первичный процесс, в то же время привнося новые вторичные переживания».

Дона Карлетта продолжила свои примеры. «Теперь представьте себе человека, который на первичном уровне обладает очень пунктуальным и научным складом ума, а его вторичный процесс носит необузданный и импульсивный характер. Как можно было бы использовать его первичный метанавык точности и научной остроты на благо его вторичного процесса и для его исследования? Одна возможность состоит в том, чтобы рекомендовать этому мужчине придумать логическую последовательность событий, чтобы помочь себе получить доступ к категории, которая заключает в себе необузданные чувства.

Подумайте о ком-то, кто первично очень крутой и страдает от тяжелой проблемы зависимости. Одному такому клиенту я сказала: “Как вы думаете, вы достаточно круты, чтобы преодолеть свою зависимость?”»

Дона Карлетта упомянула, что этот подход можно применять и к процессам движения. Она попросила нас представить себе кого-то, кто на первичном уровне обладает строгим и точным стилем мышления и жалуется, что временами у него бывают нервные движения тела. «Помимо того, чтобы расспросить его о его медицинском состоянии и симптомах и исследовать те движения, – сказала дона Карлетта, – вы также можете использовать его точность в качестве своего метанавыка. Вы могли бы сказать: “Давайте используем точное осознание этих нервных движений”».

В еще одном случае, первичный процесс женщины был вполне сдержанным и управляемым; вторично она имела тенденцию спотыкаться и падать. Дона Карлетта рекомендовала создать безопасную позицию, из которой можно экспериментировать с этим процессом падения. Одна из возможностей состоит в том, чтобы женщина села на стул и экспериментировала, поднимая руку и позволяя ей свободно опускаться, как будто она падает.

Использование метанавыка вторичного процесса на благо первичного процесса

Дона Карлетта сказала, что в некоторых случаях полезнее всего использовать отношение или качество вторичного процесса на благо первичного процесса. Она надеялась, что это не слишком собьет нас с толка.

Представьте себе женщину, которая говорит, что у нее масса незаконченных дел и что она не способна ничего доводить до конца. Она также говорит, что события в ее жизни происходят очень быстро. Дона Карлетта использовала вторичный процесс быстроты для помощи первичному, сказав: «Давайте уладим неоконченные дела в следующие две минуты!» Женщина была шокирована, затем испытала облегчение, так как обычно она растягивала свои затруднения на месяцы, так их и не разрешая. Она нуждалась в доступе к той быстроте, чтобы добраться прямо до своих затруднений и быстро привести их в порядок.

Дона Карлетта добавила еще один пример: «Представьте себе женщину, которая расстроена проблемой отношений, и ей снится очень сочувственная фигура, способная исцелять. Эта фигура вторична. Вы можете помочь ей использовать тот сочувственный и целительный метанавык как способ заниматься самой собой и расстраивающей ее проблемой отношений».

Полезное правило

После рассмотрения того, как лучше всего использовать один процесс ради другого, дона Карлетта предложила полезное правило. Она сказала, что оно, возможно, слишком сложное, чтобы помнить его в процессе работы, но о нем забавно думать:

♦ при выявлении «проблемы» в первичном процессе – используйте метанавык вторичного процесса;

♦ при выявлении «проблемы» во вторичном процессе – используйте метанавык первичного процесса.

Она напомнила нам о фермере, с которым работал Рино. Проблема состояла в том, что у него не было доступа к его чувствам; они были вторичными. Рино использовал первичный грубый стиль этого мужчины, чтобы помочь ему получить доступ к его чувствам. Дона Карлетта предложила нам применить это правило к ранее приводившимся примерам. Затем она дала нам следующее упражнение на внутреннюю работу.

Упражнение

Использование метанавыка одного процесса для другого

1. Подумайте о клиенте, с которым вам трудно работать

2. Определите, каков первичный процесс клиента; определите его вторичный процесс. Помните, для выяв ления того, что вторично, вспомните, что случается с этим клиентом.

3. Определите, имеет ли место проблема в первичном или вторичном процессе.

4. Если проблема имеет место во вторичном процессе, представьте себе, что вы используете метанавык первичного процесса для получения доступа к вторичному процессу. И наоборот.

Парадоксальные методы: предписывание первичного процесса

Прежде чем закончить, дона Карлетта хотела представить еще несколько способов использования качества одного процесса для пользы другого. Первый представляет собой своего рода парадоксальное вмешательство, в котором терапевт предписывает первичный процесс. Этот подход предполагает принятие во внимание первичного процесса и создание таких обстоятельств, что человек хочет сосредоточиваться на своем вторичном процессе.

Дона Карлетта привела пример клиентки, которая боится говорить об определенных (вторичных) предметах. Мы могли бы показать понимание этого страха, сказав: «Давайте попьем чаю. Потом мы, может быть, поговорим, а может, и нет. Почему не подождать до следующего года?» Тогда клиентка могла бы почувствовать облегчение, или же могла бы настаивать на обсуждении этих вопросов.

Дона Карлетта говорила о женщине, которая обычно следует другим, а на вторичном уровне обладает собственным внутренним руководством (как обсуждалось в Главе 20). Терапевт мог бы в доброжелательной и сочувственной манере использовать подход движения для предписания первичного процесса. Терапевт мог бы посоветовать, чтобы клиентка выполнила несколько видов движений, например, двигалась вперед, двигалась назад, стояла выпрямившись и т. п. Поначалу клиентка будет стараться следовать тому, что говорит терапевт, но рано или поздно ей начнет надоедать делать то, что ей говорят, и она начнет вести себя как сама считает нужным. Разумеется, терапевт должен делать подобные вещи с метанавыком сочувствия.

Поддержка всего течения

Дона Карлетта сказала, что существует запутанный тип динамики, когда человек непрерывно колеблется туда и обратно между одним и другим процессом. Например, мужчина начинает выражать свою спонтанную сторону, которую он описывает как «непослушную». Однако, делая это в течение нескольких минут, он вдруг становится напуганным и расстроенным своим поведением. Дона Карлетта наблюдала, как это колебание между обоими процессами происходило много раз. Она приняла этот паттерн всерьез и стала его предписывать: она рекомендовала мужчине сперва выполнять один процесс, а потом другой. Ему следовало быть необузданным, а потом просить извинения; быть послушным, а потом спонтанным. Она выбрала этот метод потому, что он следует точному течению процесса клиента и передает понимание и оценку всего течения (и назад, и вперед), а не одной части. Ценится весь процесс, а не одно или другое переживание.

В еще одной ситуации, клиентка, которая первично была рациональной, расстраивалась после переживания глубоких эмоций во время сеанса. Чтобы уважать оба процесса, терапевт предписывал клиентке обе эти части – одну рациональную и другую эмоциональную – и спрашивал клиентку, как быть с таким конфликтом.

Понимать и ценить целое

Дона Карлетта рассказала о еще одном подходе к пониманию и оценке целого, коснувшись ранее упоминавшийся темы: когда у терапевта возникает сильная реакция на что-то, что говорит или делает клиент, и он проявляет тенденцию заставлять человека чувствовать неловкость за свое поведение. Вот полезный пример из терапевтической практики доны Карлетты.

Один мужчина постоянно говорил о своем желании вновь встретиться со своим старым другом, который, по его словам, был с ним очень жесток, но он надеется, что он будет к нему добр. Однако, каждый раз, когда он встречался с этим человеком, тот вел себя очень бессердечно. Дона Карлетта чувствовала, что ему следует перестать хотеть снова встретиться с этим человеком и избавится от своей пагубной привычки. «Проблема в том, как привнести это чувство в беседу, не заставляя мужчину чувствовать неловкость за свои надежды и мечты?» – спросила дона Карлетта. Большинство слушателей молчали, обдумывая дилемму. Дона Карлетта сама ответила на свой вопрос, сказав, что более подробно расспросила этого мужчину о его надеждах и мечтах, зная, что они для него очень важны. Затем она нашла способ поддержки общего процесса – включая чувства мужчины и ее собственные реакции – сказав: «Я хочу, чтобы у вас была та мечта, и надеюсь, что она действительно исполнится. Но реально ли это с тем конкретным человеком?» Тогда мужчина был способен исследовать все различные стороны своей эмоциональной проблемы.

Дона Карлетта завершила это занятие, сказав, что завтра мы будем сосредоточиваться на непрерывном осознании и текучести.

К этому времени Мэри уже начала собственное исследование. Идя вместе с доной Карлеттой на занятие в этот день, она рассказывала, что исследует тему текучести. Мэри сказала, что заметила важность текучести, изучая сеансы разбора случаев. Например, ее восхищало, когда во время разбора случая, терапевт действовал как клиент и дона Карлетта или Орел взаимодействовали с этим «клиентом». Мэри заметила способность доны Карлетты и Орла приспосабливаться к развертывающемуся процессу и течь с ним, а не держаться каких-либо конкретных концепций или идей. В такие моменты Мэри чувствовала суть процессуальной работы, хотя ее было очень трудно выразить словами. Она касалась следования непрерывному, от момента к моменту, развертыванию событий.

Мэри наблюдала, как дона Карлетта могла сосредоточиваться в работе с клиентом на одном направлении, а затем внезапно меняться в ответ на обратную связь клиента. Она видела, как Орел осознавал, что во взаимодействии между ним и клиентом будет почти незаметно возникать второй процесс. Оба они остро осознавали крохотные текущие изменения в общении между терапевтом и клиентом, включая поведенческие сигналы, тон голоса, паузы, позы, использование языка и едва заметные чувства. В их работе прослеживалась скрытая волна, которая танцевала, журчала и отдавалась эхом в ходе всего взаимодействия. Мэри вспоминала кое-что из того, что она узнала о процессе как течении реки и о том, что взаимодействие с людьми представляет собой нечто вроде медитативной практики. Она помнила, что один из способов установления связи с этим непрерывным течением состоит в настройке на обратную связь и сигналы клиента.

С другой стороны, сама Мэри казалась себе более негибкой, чем когда-либо. Она говорила, что во время работы часто чувствует себя скованной и не способна замечать мелкие изменения, происходящие между ней и ее клиентом. Она склонна хвататься за названия и ярлыки, а не погружаться в течение. По мере того, как она говорила, воодушевление, с которым она описывала свои наблюдения Орла и доны Карлетты, начало проходить, и теперь казалось, что она запуталась и начинает впадать в отчаяние.

Слушая эту часть рассказа Мэри, дона Карлетта заметила в себе чувство дискомфорта. Она сосредоточилась на этом чувстве, а затем сказала Мэри, что нечто из сказанного ей вызывало у нее чувство неловкости. Она припомнила некоторые отрицательные замечания, которые Мэри высказывала о себе. Дона Карлетта заподозрила, что это говорил внутренний критик Мэри, а не ее любознательная часть, заинтересованная в учении. Мэри сказала, что это действительно так и рассказала о своей тенденции отрицательно относиться к себе.

Дона Карлетта сказала, что у них будет масса времени для того, чтобы сосредоточиться на критике Мэри, но она хочет, чтобы Мэри помнила, что на самом деле она обладает очень текучей натурой. Она напомнила Мэри о многих случаях в ее жизни, когда она следовала своим внутренним чувствам и круто меняла свою жизнь. Дона Карлетта также сказала, что Мэри – очень чуткая женщина, остро осознающая обратную связь, и потому от природы одарена способностью отслеживать изменения и течение процесса. Вдобавок, Мэри свойственна ориентация на движение и течение – недаром она несколько лет назад прошла подробный курс обучения танцу. Мэри чувствовала себя польщенной и старалась открыться этой ласковой обратной связи.

Движение и текучесть

Когда они подходили к комнате для занятий, Мэри вспоминала кое-что из своего обучения движению, и внезапно поняла, как помочь учащимся переживать это чувство текучести в кинестетической модальности. Она изложила свою идею доне Карлетте, которая сочла это прекрасным способом получения внутреннего опыта течения перед тем, как сосредоточиваться на познавательной информации.

Дона Карлетта начала занятие словами: «Прежде чем двигаться дальше в интеллектуальном понимании самой главной концепции нашей работы, давайте попробуем ухватить основной принцип, выполняя упражнение, которое представит Мэри». Мэри сказала, что по ее опыту, многие из нас настолько увлекаются содержанием того, что происходит с нашими клиентами, что утрачивают контакт с течением реки. Поскольку это тема сегодняшнего занятия, она надеется, что упражнение поможет каждому из нас переживать это течение в своем теле. Впоследствии мы могли бы вспоминать это внутреннее телесное чувство и применять его к нашей работе с другими.

Мэри сказала, что упражнение следует делать в парах, что это разновидность медитации движения, вариант двух упражнений Таи Цзи, называемых «нажим руками» и «липкие руки». Она объяснила, что согласно учению Таи Цзи, важно быть в гармонии с движением вселенной, и быть гибким и мягким. Основная идея состоит в том, чтобы делать как можно меньше для осуществления чего бы то ни было. Если у вас есть противник, становитесь едины с ним, ощущайте, что он будет делать до того, как он это делает. Упражнение требует от нас использования осознания тела, чтобы замечать едва различимые перемещения и изменения, происходящие при движении с нашим партнером, и течь с этими изменениями.

Упражнение

Ощущение тонких изменений в движении

1. Пусть один человек будет «А», а другой – «Б».

2. Встаньте лицом друг к другу, соприкасаясь запястьями.

Поставьте одну ступню вперед, а другую назад. Делайте круговые движения кистями, руками и телами, сохраняя контакт в запястьях, раскачиваясь на ногах вперед и назад в ходе движения.

3. Спустя примерно минуту, «А» начинает делать рукой произвольные движения, а «В» старается постоянно сохранять с ним контакт.

4. Через несколько минут поменяйтесь ролями, чтобы «В» был ведущим, а «А» старался сохранять контакт.

5. Обсудите этот опыт друг с другом. Что вы замечали? Чему вы учились?

После десяти минут безмолвного движения, все собрались, чтобы поделиться опытом. Некоторые из слушателей говорили, что они почти предвидели, куда будет двигаться их партнер до того, как это движение происходило. Другим оказалось трудно ощущать едва заметные обратную связь и изменения. Некоторые говорили, что это хороший способ тренировки внутренней мудрости тела, позволяющей двигаться и приспосабливаться не думая. Большинство отмечали, что было важно поддерживать устойчивый внутренний центр – спокойный и способный перемещаться и меняться как нужно.

Мэри сказала, что именно это ощущение течения больше всего увлекает ее во взаимодействиях терапевт-клиент. Она надеялась, что теперь мы будем способны переносить это телесное чувство на подобные взаимодействия.

Непрерывное осознание

Затем дона Карлетта сказала, что текучесть следования непрерывному взаимодействию с кем-либо подобна красивому танцу; она требует двух взаимодополняющих метанавыков – способности менять направление, когда возникают едва заметные сигналы, и способности оставаться спокойным, устойчивым и осознающим посреди множества микроизменений.

В качестве примера, дона Карлетта рассказала о сеансе разбора случая, в ходе которого мужчина рассказывал об одной из своих клиенток, девушке-подростке, у которой было множество проблем в школе из-за ее невежливого поведения. Эту девушку постоянно осуждали, но у нее были красивые сновидения, указывавшие на внутреннее богатство и мудрость. Ее привели на терапию родители вопреки ее собственному желанию. Ниже приведен короткий отрывок взаимодействия, развертывавшегося между Орлом и «девушкой» в изображении терапевта:

Орел: Как дела?

«Девушка»: Нормально, но меня достают родители. Они всегда заставляют меня что-нибудь делать.

Орел: И что теперь?

«Девушка»: Домашние задания. Они скучные, я не хочу их делать.

Орел: А почему?

«Девушка»: Просто не хочу, понятно?

Орел: Что?

«Девушка»: Просто не хочу, понятно?

Орел (Замечая вызывающий тон «девушки»): Дай мне подумать об этом. Ты довольно груба.

«Девушка»: Я могу быть достаточно грубой.

Орел (присоединяется к «девушке» в ее грубом поведении и спрашивает, верно ли он ее понял): Я это почувствовал. Ты как будто сказала «Отвяжись, мистер». Я правильно это истолковал?

«Девушка» (саркастически): Вы смышленый парень!

Орел: Спасибо. Верно. Посмотрим, достаточно ли я умен, чтобы знать, что делать дальше.

«Девушка»: Я тоже смотрю!

Тут Орел замечает, что «девушка» действительно его оценивает, чтобы увидеть, достаточно ли он сообразительный, и это говорит ему, что «сообразительность» и способность знать, что делать могут быть для нее вторичными. Поэтому он меняет тактику.

Орел: Что бы ты посоветовала мне делать? Поскольку я верю в то, что ты знаешь.

«Девушка»: Уф, тут я в затруднении, я не знаю!

Тут терапевт внезапно вышел из своей роли и сказал, что, как ему кажется, такой тип взаимодействия был бы очень полезен в работе с этой девушкой. Это способ помочь ей почувствовать, что ее ценят как того, кто обладает большой мудростью. Обычно на нее смотрят как на неудачника и смутьяна. Однако, как показал Орел, терапевт мог бы дать ей ощущение ее собственного ума и мудрости.

Дона Карлетта сказала, что у каждого из нас есть собственный способ течения с непрерывными, происходящими от момента к моменту изменениями реки. Она сказала, что ей несколько затруднительно описать этот текучий метод работы. Некоторые из слушателей давали следующие описания. Кто-то сказал, что это похоже на то, как будто происходит множество вещей, и терапевт принимает во внимание это множество, не будучи вынужденным выбирать что-то одно. Еще кто-то сказал, что терапевт остается «близким к самому себе» и чувствует, что ничему не нужно происходить. Еще один слушатель сказал, что назвал бы это «движением в ногу» – терапевт отбрасывает свою парадигму и просто следует шагу клиента, обращая внимание на мельчайшие детали. По мнению еще одного слушателя, при такой работе между терапевтом и клиентом нет никакой дистанции; на этом уровне течения существует близкая взаимосвязь, где оба присоединяются друг к другу и сосредоточиваются.

Клиент доны Карлетты

Мэри спросила дону Карлетту, можно ли ей рассказать о своих наблюдениях работы доны Карлетты с одной женщиной во время семинара; тогда Мэри делала подробные записи. Дона Карлетта согласилась. Клиентка испытывала подавленность в отношении самой себя и своих отношений. Она не знала, как ей быть и чувствовала себя обиженной на своих друзей. Она сказала, что очень сосредоточена на себе и не знает, как ладить с людьми. Вот часть того диалога:

Женщина: Я огорчена и расстроена теми отношениями. Дона Карлетта: Хотелось бы вам рассказать тем людям, что вы чувствуете?

Женщина: Ох, я не знаю. Это так тяжело, и я так обижена.

Тут дона Карлетта решила позволить себе переместиться в свои внутренние шаманские сферы и пофантазировать о происходящем.

Дона Карлетта: Я воображаю женщину, которая уходит глубоко внутрь себя и выражает себя оттуда. Она не просто дружелюбно общается с другими.

Женщина: Звучит мило.

Дона Карлетта: Можно мне пойти внутрь и попробовать делать это самой?

Женщина: О, да.

Дона Карлетта (закрывает глаза и описывает, что она видит в своем воображении): Я представляю себе ребенка, который подбегает к вам, и вы обнимаете этого ребенка как мать.

Женщина: это было бы славно. Мне нравится чувство материнской заботы, и я в нем нуждаюсь. Черт возьми, я понимаю, что так много принуждала себя. Возможно, я пытаюсь принуждать себя что-нибудь делать в моих взаимоотношениях.

Дона Карлетта: Что бы на это сказала мать внутри вас?

Женщина: Она бы сказала, что я не обязана ничего делать. Вот было бы облегчение! Эта мать очень добра ко мне.

Дона Карлетта: Почему вы не попробуете быть этой матерью для самой себя? Мать внутри вас всегда будет знать, что делать.

Женщина (тихим голосом): Ох, да.

Дона Карлетта заметила, что клиентка не дает хорошей обратной связи на ее предложения. Почему? В этот момент, даже хотя это ласковое предложение, женщина воспринимает дону Карлетту как «заставляющую ее» что-либо делать.

Дона Карлетта: Я замечаю, что высказала предложение, которое считала хорошим для вас, но было ли во мне достаточно материнской ласки?

Женщина: Ну, не совсем.

Дона Карлетта: Хорошо, что вы это замечаете. Что бы вы ни делали, проверяйте, ощущается ли это достаточно ласковым. Это все, что вам нужно делать. Больше ничего.

Совершенство

Дона Карлетта рассказала о еще одном примере из супервизорской практики Орла. Терапевт говорил о женщине, которая жалуется, что не выносит двор своих соседей, потому что он такой совершенный и опрятный. Ее соседи всегда радуются, какая у них совершенная и чудесная семья. Они критикуют женщину и говорят, что у нее должен быть более опрятный двор, но ей не хочется этим заниматься. У этой женщины низкая самооценка и склонность принимать транквилизаторы.

Орел: Должно быть ужасно, когда тебя критикуют соседи. Женщина: Мне все равно, я просто не обращаю на это внимания и принимаю лекарства.

Орел: И как это ощущается на следующий день? Женщина: Не так хорошо, но это нормально.

Орел замечает, что в ее процессе есть две части: одна, которая заинтересована в аккуратности, и другая, «неаккуратная» и принимающая транквилизаторы.

Орел: Готов поспорить, что есть совершенная и аккуратная часть вас, которую расстраивает, что вы принимаете так много лекарств.

Женщина: Что ж, я чувствую себя немного не в себе, но это не так плохо.

Теперь Орел понимал, что он пытается разделить части и помочь ей осознать, что у нее есть организованная часть (вторичная), которая, возможно, хочет устранить ее привычку к лекарствам, но судя по ее обратной связи, для этого может быть еще слишком рано.

Орел: Возможно, я делю вещи слишком рано. Быть может, есть часть, которая недовольна тем, какая вы, и еще одна часть, которая хочет поддержки за то, какая вы есть. И то, и другое верно.

Женщина: Я действительно чувствую, что вы много поддерживаете меня в моей жизни; вы – единственный.

Тут Орел замечает, что она подхватывает идею поддержки и чувства между ней и терапевтом, и начинает течь с этим изменением.

Орел: Это так трогательно. Я больше не могу думать. Мой ум пуст. Поразительно это слышать. Это почти больше, чем я могу вообразить.

Женщина: Я всегда чувствую себя лучше после наших бесед.

Орел: Я чувствую эту вашу симпатию. Я не знал, что вы так добры; да нет, я знал. Вы очень чувствительный человек, и я это ощущал. Я мог бы часами испытывать это ощущение. Но я не хочу тратить ваше время.

Здесь Орел очень близко придерживается ее чувств. Он аккуратен в том смысле, что не пропускает их и сосредоточивается в точности на них. Он показывает женщине, что она может быть аккуратной со своим осознанием и отмечать каждое чувство, которое она испытывает, и дорожить им. Она может понемногу исследовать свои чувства, не оставляя их без внимания. Значит она могла бы иметь «чистый двор» внутри, когда дело касается ее чувств. Делая это, она начнет дорожить собой и ценить то, кто она есть.

Хотя невозможно прямо сосредоточиваться на ее «совершенстве и аккуратности», он может делать это косвенным образом по отношению к этим чувствам. Дона Карлетта напомнила нам о тонких транспозициях, которые мы изучали ранее. Здесь Орел использует транспозицию и делает акцент на ее способности замечать и ценить свои чувства.

Многие слушатели изо всех сил старались понять этот пример и были им взволнованы, но беспокоились, что сами они не были бы способны сразу замечать такие вещи. «Ага, – ответила дона Карлетта. – Я знаю, что вы имеете в виду. Не всегда возможно осознавать все это в текущий момент, но это увлекательно изучать и обдумывать. И, как я упоминала ранее, это не программа действий; у каждого из вас будет свой собственный способ действовать. Примеры, которые я привела, всего лишь указывают в направлении текучести».

У края

Она также сказала, что на самом деле, все это обсуждение не обязательно должно быть таким сложным. Вообще, для установления контакта со своим текущим осознанием в любой момент времени, вы можете просто констатировать, что происходит. Это может быть особенно полезно, когда вы работаете с кем-либо у края. Если человек слегка переходит через край, но затем быстро возвращается к своему первичному процессу, может быть полезным просто сказать: «Я замечаю, что вы на мгновение уходили в незнакомое место, а теперь вернулись к своей обычной идентичности. Кажется это то, где мы сейчас находимся». Вы привносите осознание в весь происходящий процесс, и тогда человек может чувствовать, что бы ему или ей хотелось делать с этим осознанием.

Дона Карлетта также сказала, что есть определенные типы сцепленности отношений между терапевтом и клиентом, когда невозможно делать что-либо конкретное. По-видимому, единственная возможность, остающаяся у терапевта, – это использовать свою способность к мета-коммуникации о том, что происходит от момента к моменту, констатируя: «происходит то-то, а теперь происходит то-то». Дона Карлетта сказала, что мы больше узнаем об этом на одном из занятий по терапевтической работе с отношениями (Глава 26). И на этом она закончила занятие.

Следующее занятие проводила Бокси – художница, терапевт и друг доны Карлетты. Она носила берет, и у нее за поясом были многочисленные кисти, а на одежде было полно брызг краски. Она сказала, что задержится лишь ненадолго, так как в настоящее время работает над одним из своих пейзажей. Для начала, она напомнила нам, что самая лучшая идея в мире может не давать никаких результатов, если у вас неправильные метанавыки. «Точно так же, – добавила она, – хорошие идея или намерение не будут полезными, если не сопровождаются правильной атмосферой или правильными рамками». Такова была ее тема для этого занятия.

Бокси использовала метафору живописи. Она сказала, что, рисуя натюрморт, она уделяет очень большое внимание обстановке, окружающей отдельные объекты. «Для меня чрезвычайно важны атмосфера и чувство, в которые я ввожу изображаемые объекты; обстановка и атмосфера создают особые настроение и ощущение предмета, который я пишу. Точно так же, может быть очень важно создавать особую атмосферу или рамки, в которых вы работаете со своими клиентами». Она прибавила: «Хотя эта тема уже проходила через многие из предшествующих занятий, я считаю уместным особо сосредоточиться на ней сегодня. Поэтому давайте рассмотрим некоторые из этих терапевтических атмосфер и рамок».

Она сказала, что иногда мы не осознаем, какое большое влияние могут оказывать едва заметные вещи, которые мы делаем, или особая атмосфера, которую мы создаем. Она рассказала о женщине, с которой работала в течение многих лет. Бокси полагала, что за такой период времени проделала с этой женщиной хорошую работу. Однако, когда терапия закончилась, женщина рассказала ей, что самым важным из того, что она делала за эти годы, был один момент, когда Бокси взяла ее за руку. Иногда мы даже не знаем, как незначительные вещи, которые мы делаем, или создаваемая нами атмосфера воздействуют на человека, с которым мы работаем.

Атмосфера: кто работает?

Бокси предложила нам подумать о том, насколько важной будет особая атмосфера в следующем примере, похожем на тот, что мы уже слышали ранее. «Представьте себе кого-то, кто чувствует подавленность, – сказала она. – Допустим, женщина чувствует, что ей следует работать над собой и исправлять свои проблемы». (Бокси напомнила нам о нашем изучении состояний сознания и концепции «кто это говорит».) «В этом случае, – продолжала она, – говорит отрицательный критик, который требует, чтобы она взяла себя в руки. Женщина пытается сосредоточиваться на своих проблемах, но бессознательно видит все глазами критика и потому относится к себе очень строго – и еще больше впадает в депрессию.

При этом, если вы начинаете работать с ней над ее затруднениями, то она может непроизвольно видеть в вас еще одного критика, пытающегося заставить ее меняться. Вы попали в систему, обреченную на провал! В этом случае полезнее всего найти другую исходную точку, создать другую атмосферу, прежде чем сосредоточиваться на любой из ее проблем. Будь я там, я бы сперва создала более добрую и теплую атмосферу. Быть может, я бы расспросила ее о приятных вещах, которые случались в ее жизни. Только после того, как возникнет добросердечная и более великодушная атмосфера, я бы начала помогать ей сосредоточиваться на ее проблемах».

Бокси заметила, что эта тема, возможно, напоминает нам об изучении состояний сознания. Это особый метод, который иногда бывает полезным с людьми в измененных состояниях сознания. Она вспомнила пример человека в состоянии паники. Этот мужчина заваливает терапевта многочисленными проблемами, но настолько паникует, что почти не может сосредоточиваться. «Как вы думаете, что будет происходить, если вы начнете работать над этими проблемами?» – спросила Бокси. Кто-то ответил, что это было бы трудно, поскольку чувство паники будет поглощать все, что вы пытаетесь делать.

«Верно, – сказала Бокси. – И вы обнаружите, что пытаетесь удовлетворять того, кто паникует. В этом случае полезно отступить и, если возможно, создать атмосферу, позволяющую человеку немного отстраниться от своих переживаний и рассматривать их как бы на расстоянии». Она сказала, что в одном подобном случае она посоветовала сказать: «У вас есть проблемы, но давайте выпьем чаю. Так мы не будем их решать». Если клиент говорит, что не хочет чаю, терапевт мог бы сказать: «Но мне сейчас хочется чаю».

Бокси сказала, что создание таких рамок тесно связано с нашими метанавыками, нашей эмоциональной способностью создавать для работы великодушную атмосферу. Она напомнила, что большинство людей идут к терапевту или ищут друзей в надежде, что у этого человека будет внешняя и беспристрастная, но добрая, точка зрения на их проблемы.

Рамки для вторичного процесса

Теперь Бокси хотела поговорить о рамках, то есть о создании системы, в которой могут происходить события. Ей нравилась идея рамок, поскольку они напоминали ей об обрамлении картин, а также о ее имени. Она сказала, что рамки могут иметь ключевое значение, когда во время сеанса спонтанно возникает что-либо вторичное. Например, если клиент встает, чтобы двигаться, и спотыкается при ходьбе, то это особый момент, требующий рамок. Эти рамки помогают держаться происходящего, создавать для него пространство и оценивать его по достоинству. Если случается что-нибудь шокирующее или неудобное, вы могли бы создать рамки и попросить человека исследовать произошедшее в замедленном темпе, замечая возникающие в связи с ним тонкие чувства.

Или, как мы уже говорили ранее, если человек стесняется или боится исследовать это переживание, мы могли бы предложить установить рамки, в которых человека просят экспериментировать с тем новым поведением только две минуты. Или мы могли бы создать еще одни рамки, в которых мы разыгрываем это новое поведение, в то время как клиент смотрит на нас и дает нам советы.

Рамки для конфликтов отношений

Создание рамок может быть весьма важным, когда возникает конфликт с терапевтом. По словам Бокси, она знала, что мы будем сосредоточиваться на этом подробнее в будущем занятии, посвященном терапевтической работе с отношениями (Глава 26), но просто должна была сейчас высказать свое мнение.

«В одном случае, – сказала нам Бокси, – терапевт говорила о ситуации, в которой у клиента был с ней конфликт». Бокси вспомнила, что дона Карлетта рекомендовала терапевту в этом случае сказать клиенту, с которым у нее размолвка: «Это похоже на конфликт, и если вы не против, мы займемся им, когда вы будете готовы». Если человек соглашается, и ситуация позволяет такого рода взаимодействие, и вы проверили это несколько раз, чтобы быть уверенными, то вы могли бы сказать: «Когда вы будете готовы, давайте начнем взаимодействовать друг с другом, и я буду изо всех сил стараться помогать вам с вашей позицией и вашей защитой. Это вам подходит?» Здесь вы создаете рамки и границы, в которых человек может чувствовать себя в безопасности и владеть собой, рассматривая конфликт с вами. Вы можете многократно останавливаться, сверяться с этими рамками и спрашивать своего клиента, устраивает ли его или ее такое развитие событий. И вы побуждаете человека сознательно замечать, как он или она может себя защищать.

«Представьте себе клиентку, которой кажется, что все ваши действия неправильны. Эта женщина уже уходила от многих других терапевтов. Она воспринимает вас как навязчивого человека. Как можно к этому подходить? Одна возможность состоит в мета-коммуникации об этом: устанавливайте рамки для происходящего, например: “Я думаю, что скоро вы можете не захотеть со мной работать. Может, подумаем об этом сейчас?” Здесь вы начинаете мета-коммуницировать о происходящем, создавая рамки для этого опыта и делая возможным сознательный подход к этому конфликту. Быть может, эта женщина стесняется своих отрицательных черт и ведет себя так потому, что ее очень обижали в прошлом. Если она выражает согласие, вы можете начинать говорить о конфликте и помогать ей общаться с вами на тему ее раздражения – но только после того, как установлены четкие рамки».

Работа с отношениями и смена канала

Рамки могут иметь решающее значение, когда возникают вопросы доверия. Бокси рассказала об одном из сеансов разбора случаев, который проводила дона Карлетта. Клиент не был уверен, может ли он доверять терапевту. Дона Карлетта предложила терапевту сказать: «Испытайте меня и решите, можете ли вы действительно мне доверять». В этом конкретном случае клиент ответил, что не хочет никого допускать в свое пространство.

Дона Карлетта сказала, что если, и когда было бы правильно на каком-то этапе исследовать потребность этого мужчины не допускать других людей в свое пространство, было бы важно установить безопасные рамки. Одна возможность для терапевта – сказать: «Если вы не против, мне бы хотелось исследовать вашу потребность в пространстве. Это кажется мне очень важным». В случае согласия клиента, она предлагала продолжать определять рамки, говоря: «Сейчас, если это приемлемо, мне бы хотелось совсем чуть-чуть и очень медленно входить в ваше пространство. По мере моего приближения, пожалуйста, замечайте, что с вами происходит. Я обещаю уйти, как только вы скажете, что это не кажется вам безопасным». Если клиент согласен с этим предложением, она продолжала: «В течение скольких минут нам следует это делать? Что бы вам подошло?»

В только что описанной ситуации отношений вы отдаете клиенту полное руководство и управление ситуацией. Вы подготавливаете затруднительную ситуацию, в которой он уже участвует, помогая ему входить в ситуацию сознательно, следовать свои чувствам и управлять происходящим. Бокси напомнила нам, что есть много способов устанавливать рамки и работать с такими ситуациям, как упоминалось до сих пор. Конкретный путь определяется нашим личным стилем и текущей ситуацией с нашим клиентом.

В заключение Бокси упомянула несколько методов установки рамок, которые мы уже обсуждали в других занятиях.

Разговор с первичным процессом о вторичном. Здесь мы узнали, что можно устанавливать рамки, которые соотносятся с первичным процессом человека или апеллируют к нему. Например, если у человека очень аналитический склад ума и много телесных симптомов, мы могли бы сперва говорить с его аналитическим умом о том, что бы нам хотелось делать.

Карты сновидения. Общий паттерн сновидения может давать более широкую перспективу или рамки для исследования чьего-либо процесса.

Истории с призраками. Если мы обнаруживаем, что соскальзываем в насновиденное состояние, то можем замечать, в какой мы роли и в какой роли клиент, а затем выходить и создавать рамки, в которых представлены обе эти роли.

Бокси вытащила из-за пояса одну из своих кистей и взмахнула ею в воздухе, как будто рисуя восклицательный знак – что, по-видимому, означало окончание ее обсуждения. Затем она предложила нам попробовать следующее упражнение.

Упражнение (в парах)

Создание рамок / атмосферы

1. Два человека выбирают воображаемую ситуацию, в которых было бы полезно устанавливать рамки, например:

а) момент, когда кто-то начинает стесняться чего-либо вторичного, которое возникло;

б) момент, когда кто-то в панике и взволнованно про сит о помощи;

в) момент когда происходит конфликт в отношениях с терапевтом.

2. Совместно разыгрывайте этот сценарий (один человек играет роль помогающего, а другой роль клиента)

3. Помогающий экспериментирует с созданием рамок и атмосферы как описано выше.

4. Продолжайте вместе работать с ситуацией.

5. Обсудите результаты.

Старлика была искусной волшебницей и носила ведьмовской колпак. Она имела привычку появляться в самые непредсказуемые моменты и поступала так уже много лет. Никто не знал, откуда она приходит или где живет – было лишь известно, что для нее все живое было совершенно волшебным. Она посвящала себя изучению и выполнению фокусов, веселых проделок и сверхъестественных чудес. В этот вечер она появилась перед группой когда должно было начаться занятие, и сказала, что хочет углубиться в область магии. По-видимому, дона Карлетта знала о ее приходе, так как в этот вечер ее не было.

Старлика была в очень хорошем настроении (как всегда!) и сказала, что устала от того, что акцент всегда делается на трудностях и страдании. Ей хотелось внести в наши занятия некоторую «живость», хотя она знала, что это не вполне политически корректно, когда имеешь дело с областью терапии. Тем не менее она напомнила нам, что сосредоточение на вторичных переживаниях всегда бывает загадочным, непредсказуемым и волшебным, исследуем ли мы двойной сигнал, призрака или что-то на долю секунды захватывающее внимание человека.

Где мистическое?

Старлика сказала, что замечала у многих терапевтов тенденцию игнорировать или забывать волшебные или удивительные моменты, которые случаются с их клиентами, вместо этого подчеркивая возникающие затруднения. Однако эти удивительные моменты нередко дают решения самих этих затруднений.

Например, терапевт говорил, что его клиентка зашла в тупик. После долгого описания затруднений, терапевт быстро упомянул, почти мимоходом, что у его клиентки странный способ круто менять тему в последний момент. По его словам, иногда под конец сеанса клиентка (она певица) говорит о песне, слова и эмоциональный тон которой содержат как раз ту информацию, что нужна для решения ее проблем. После некоторого обсуждения, Орел сказал терапевту, чтобы он не беспокоился об этой женщине; в последнюю секунду она спонтанно обнаружит творческое решение своих проблем.

Старлика рассказала о магическом открытии, которое в этом отношении сформулировал Орел: выявлять удивительный, успокаивающий, сверхъестественный или нежный момент, который случился в жизни человека, и применять качество этого момента к решению его проблем. Например, одна женщина говорила своему терапевту, что накануне ее начальник с ней грубо обошелся. Она сказала, что пыталась представить начальнику новые идеи, но так нервничала, что говорила запинаясь. Начальник сделал ей выговор и ей было очень плохо. Когда терапевт спросил ее, было ли в тот день хоть что-нибудь, от чего ей было хорошо, она припомнила, что чувствовала себя уютно и тепло утром, когда проснулась. Терапевт попросил ее ненадолго вспомнить это чувство, и женщина сказала, что оно дает ей ощущение внутренней поддержки и теплоты. Тогда терапевт спросил, может ли она представить себе, каково было бы испытывать то уютное чувство при разговоре с ее начальником. Спустя некоторое время, потребовавшееся ей, чтобы это вообразить, женщина ощутила, что это позволило бы ей излагать свои соображения более медленно и уверенно.

Забавный инцидент

Старлика хотела рассказать нам о забавном инциденте, который случился на одном из ее занятий при исследовании этой темы. Тогда она сказала слушателям, что хочет узнать о чем-то утешительном или приятном, что недавно с ними случилось и о том, как тот инцидент мог бы быть им полезен в более общем плане в их жизни.

Она собиралась предложить упражнение на внутреннюю работу и начала говорить: «Подумайте о затруднениях, которые вы…». Однако, прежде, чем он смогла закончить фразу, случилось нечто неожиданное. Перед тем, как все начали внутренне сосредоточиваться, несколько человек встали, чтобы взять свои куртки, так как они немного замерзли. Одна женщина полезла в свою сумку, достала кекс, который она уже давно собиралась съесть, и откусила большой кусок. Еще одна слушательница, захватившая на занятие свою кошку, посадила кошку на колени и начала ее гладить.

Старлика так рассмеялась, что не могла продолжать упражнение! Никто не знал, что ее так позабавило. Через несколько минут она пришла в себя и рассказала, что случилось. Она сказала: «Упражнение закончилось!» Все были озадачены. Старлика взвизгнула: «Спонтанный, утешительный и теплый элемент уже имел место!»

Все присутствующие стали оглядываться в еще большем замешательстве. Никто не знал, о чем она говорит. Старлика пояснила: «Я собиралась дать вам упражнение, чтобы выяснить, что утешительное с вами недавно произошло. И что же случилось?» Внезапно слушатели стали похожи на маленьких детей, пойманных за очередной шалостью! Они осознали утешительные вещи, которые они уже сделали, когда упражнение только начиналось. Они тоже начали смеяться.

Старлика указала им, что из-за сосредоточения на предстоящем упражнении – вероятно, предполагавшем необходимость в старании и внимательности – все были готовы игнорировать эти спонтанные, утешительные происшествия и просто продолжать работать. Старлика сказала, что именно это она и хотела показать! Большинство из нас не признают или забывают эти переживания и считают, что следует переходить к «настоящей» работе, когда так называемая настоящая работа была бы гораздо менее необходима (если вообще нужна), если бы мы больше использовали наши утешительные магические моменты.

Затем она сказала присутствующим: «Давайте пойдем дальше и попробуем ценить эти спонтанно возникающие вещи. Каждый из вас, спросите себя, что пытался принести вам каждый спонтанный акт? Что было глубокой сутью, основным качеством переживания?» Слушатели старались глубже погрузиться в опыт «доставания кекса», «поглаживания кошки» и «надевания теплой одежды». Кто-то сказал, что эти переживания были методами, помогавшими чувствовать себя уютнее и теплее, нежно относиться к себе и глубоко ощущать себя «как дома». Слушатели раздумывали о том, как эти чувства могли бы помочь им с их личными затруднениями, и замечали, как легко они могли игнорировать утешительные моменты.

На сегодняшнем занятии Старлика хотела провести нас через следующее упражнение на внутреннюю работу, которое она составила на основе одного из упражнений Орла.

Упражнение

Сосредоточение на уютных или удивительных моментах

1. Подумайте о проблеме, которая вас беспокоит. Запишите ее.

2. Подумайте о вчерашнем дне или дне на прошлой неделе. Куда вы ходили? Что вы делали? С кем вы общались?

3. Теперь спросите себя, было ли в тот день что-либо, заставившее вас чувствовать себя хорошо, уютно, быть довольными? (Если вы уже об этом не сказали.) Быть может, это было что-то удивительное и чудесное, о чем вы еще не упомянули. Возможно, это было что-то очень небольшое, чему вы обычно не придали бы значения.

4. Что это было за переживание? В чем его суть, его основное качество?

5. Подумайте о том, что вам, возможно, нужен больший доступ к этому основному качеству. Взгляните на проблему, которую вы записали, и подумайте о том, как эта суть могла бы помочь вам в ее решении.

Бессознательные действия

Теперь Старлика хотела подробнее остановиться на других типах магических моментов, в частности на ценности бессознательного состояния! Хотя обычно представляется, что человеку лучше всего осознавать свой процесс и сознательно ему следовать, это не всегда так. Некоторые процессы показывают, что лучше всего быть бессознательным или использовать какое-то другое магическое решение.

Представьте себе молодую женщину, которую расстраивает многое в ее жизни. Во время беседы со Старликой она мимоходом упомянула детскую историю о страдающей кукле. Кукла идет на луг и садится на землю. Когда кукла снова встает, она исцеляется. Когда Старлика спросила, как это случилось, женщина сказала, что она не знает; это было просто волшебство. Кукла просто чувствовала себя лучше.

Старлика взглянула на эту историю как на сюжет сновидения. Она сказала молодой женщине: «Не беспокойтесь о том, можете ли вы сосредоточиваться на своих проблемах или нет. Исцеление будет происходить автоматически, естественно, даже без ваших стараний и без вашего осознания. Вам нет нужды делать это сознательно. Это случится спонтанно». Молодая женщина была счастлива. Она верила, что должна усердно работать над своими проблемами, и этот подход ее угнетал. Она испытала облегчение, узнав, что магическое разрешение произойдет естественным образом.

Старлика рассказала о еще одном магическом моменте, случившемся на одном из ее семинаров. Она спрашивала, хочет ли кто-нибудь над чем-то работать посреди группы. Оглянувшись вокруг, она увидела быстро поднявшуюся женскую руку. Старлика спросила эту женщину, не хочет ли она выйти в центр. Женщина выглядела удивленной, но согласилась. Выйдя на середину группы, она сказала, что чувствует себя очень неловко. Она не намеревалась поднимать руку; казалось, будто ее рука поднялась сама собой! Старлика поняла смысл этого переживания и сказала женщине, что ее процесс связан со следованием тому, что происходит спонтанно. Ей не нужно этого делать, но она может наблюдать, как это происходит. Женщина была в восторге. Она экспериментировала с тем, чтобы ничего не делать и просто получать удовольствие от следования происходящим с ней спонтанным событиям.

Вот еще один пример. Терапевт описывал мужчину, который очень добросовестно подходит к внутренней работе над собой; он старается изучать и анализировать все, что с ним происходит. Этот клиент также склонен много спать, хотя это его беспокоит и ему хотелось бы вставать раньше. Он рассказал своему терапевту, что ему приятно спать, потому что он может быть пассивным и ничего не делать. Терапевт пожаловался Старлике, что, как ему кажется, в их совместной работе с клиентом чего-то не хватает.

Старлика поняла опыт сна этого мужчины как вторичный паттерн, который пытается развертываться. Она рекомендовала терапевту применить суть «сна» к их терапевтической работу. Она посоветовала терапевту сказать мужчине, что ему не обязательно непосредственно участвовать в достижении сознательного психологического изменения. Вместо этого, он может позволить себе сидеть, рассказывать истории и предаваться фантазиям, не чувствуя, что он должен интегрировать что-либо из этого в свою повседневную жизнь. Старлика также рекомендовала терапевту присоединяться к клиенту и предаваться фантазиям вместе с ним.

Нахождение мага

Иногда процесс предполагает, чтобы терапевт был магом! Старлике по-настоящему нравилась эта идея, поскольку такова была ее идентичность. Однако многие из нас относились к этому скептически и считали, что она заходит слишком далеко, подгоняя вещи под свое собственное мировоззрение.

Старлика только посмеялась над нашим скептицизмом и попросила нас представить себе женщину лет сорока, которая пришла на один из семинаров Орла. Когда они работали друг с другом в середине группы, женщина сказала, что ей кажется, будто ее окружают стены, и это ей не нравится. Она посмотрела на Орла и сказала детским голосом: «Уберите эти стены!». Орел сказал: «Как же нам убрать эти стены?». Женщина отвечала, снова детским голосом: «Они должны просто убраться!». Орел «впрыгнул» в эту историю и сказал: «Ладно, пригласим особого мага, чтобы заставить их убраться!».

Старлика показала, как это иллюстрирует некоторые вещи, которые мы изучали. Во-первых, эта женщина находится в измененном состоянии. В данный момент у нее нет мета-позиции. Вместо этого, мы разговариваем с «ребенком», которого огорчают «стены». Магическое высказывание женщины просит магического вмешательства. Орел «впрыгивает» в эту «историю» и начинает вместе с ней искать великого мага.

Он оглянулся вокруг, стараясь обнаружить волшебника где-то в воздухе, и сказал: «Почему ты не отзываешься, волшебник? Разве ты не собираешься отозваться и убрать эти стены?» Женщина отвечала: «Но вы должны сперва рассказать об этом историю!». И начала опять плакать, как ребенок. Тут Орел принял во внимание идею истории и ее плач и сказал, войдя в роль ребенка: «Но если расскажу историю, то буду плакать». В ответ на это, женщина вышла из положения ребенка и спонтанно вошла в роль волшебника. Она стала магом и сказала, что собирается делать магические вещи, чтобы заставить те стены убраться. История развертывалась дальше творческим и содержательным образом.

Следование вашему сновидению

Старлика напомнила, что у каждого из нас есть свой собственный, личный стиль работы. Ей нравится входить в свое сновидение, чтобы получать информацию. Она знает, что ранее дона Карлетта уже рассказывала нам об этом. Она осознает, что это направление не всегда приемлемо, но хочет упомянуть о нем потому, что оно делает акцент на общей творческой способности терапевта.

Старлика упомянула о клиентке, испытывавшей затруднения в своих взаимоотношениях. Старлика интуитивно чувствовала, что непосредственная работа над проблемой была бы губительной. Вместо этого она сосредоточилась на своем внутреннем процессе и у нее спонтанно возникло видение этой женщины, завернувшейся в одеяло и казавшейся очень духовной. Женщина выглядела мудрым, красивым человеком, твердо стоящим на земле. Когда Старлика описала это своей клиентке, та сказала, что «чувствовала, как ее видят», и что она нуждается в поддержке для этой части себя. Она испытала облегчение от того, что Старлика не попыталась заставить ее прямо сосредоточиваться на ее внутреннем критике или на проблемах ее отношений. Она сказала, что чувствовала себя совершенно лишенной поддержки и боялась подступаться к любой из своих проблем. Прежде чем обращаться к своим затруднениям, она нуждалась в переживании и ощущении этой мудрой женщины внутри нее.

Творческие способности терапевта

Старлика сказала, что терапевтам очень важно иметь определенный доступ к своим творческим способностям. Орел как-то заметил, что если бы мы не были связаны со своим сновидением, мы бы устали и заскучали и могли бы захотеть сменить профессию.

Старлика сделала несколько быстрых кругов в воздухе. Жужжащий звук, производимый ее полетом, немного сбивал с толка. Приземлившись, она свирепо посмотрела в глаза слушателям и сказала: «Ладно, друзья, насколько творческими вы себя чувствуете, когда работаете? Если вы пытаетесь помогать другим открываться творчеству в их жизни, то вам тоже понадобится доступ к магу внутри вас!»

«На самом деле, – продолжала она, – давайте на минуту забудем о терапии. Замечаете ли вы в течение дня, что становитесь поэтичными? Чувствуете ли вы себя интеллектуально творческими? Артистичными? Музыкальными? Пускаетесь ли вы в пляс? Вы когда-нибудь отбрасываете свои обычные намерения и позволяете себе сновидеть? Делаете ли вы что-либо из этого в терапии, или же всегда остаетесь в одной реальности?»

Старлика сказала, что обладание доступом к нашей собственной сновидящей природе очень важно для нашего благополучия. Орел часто говорит, что способность терапевта создавать атмосферу сновидения может помогать клиенту тоже сновидеть. «Если мы просим, чтобы наши клиенты развивали многие стороны самих себя и своих творческих способностей, то как насчет наших?». Старлика внезапно немного занервничала и быстро напомнила нам, что наша главная обязанность – помогать клиенту, и что важно всегда держать наш перископ (мета-позицию) над водой и убеждаться, что все происходящее полезно клиенту.

Старлике пора было отправляться домой. Она оставила нам это упражнение на творчество и затем улетела.

Упражнение (в парах)

Творческие способности терапевта

1. Один человек играет роль «клиента», а другой – роль «терапевта»

2. Спустя несколько минут «терапевт» дает себе разрешение быть творческой личностью, быть художником, певцом или поэтом и сновидеть ситуацию любым привлекательным для себя способом.

3. В то же самое время «терапевт» держит свой перископ поднятым (сохраняет мета-позицию), следя за обратной связью «клиента» и развертывая то, что происходит любым полезным для «клиента» образом.

В начале следующего занятия доны Карлетты нигде не было видно. Однако из задней части помещения исходил странный шелестящий звук. Когда люди стали оборачиваться, чтобы увидеть источник звука, они увидели, как вперед медленно выходит человек, закутанный в эксцентричное одеяние. Кто-то из более старых студентов узнал его и воскликнул: «Здесь Хобо!». По группе прошел вздох восхищения. Многие были наслышаны о Хобо, хотя он не показывался много лет. За время своего отсутствия он стал чем-то вроде культовой фигуры.

Рассказывают, что, хотя он стал очень талантливым и популярным терапевтом, несколько лет назад он пропал из виду, и о не ничего не было слышно. Никто как следует не знал, что с ним произошло. По-видимому, накануне вечером он спрятался в задней части помещения, и его так вдохновила лекция Старлики о творчестве и сновидении терапевта, что он почувствовал побуждение выступить.

Если бы вы спросили его, что он делал в те прошедшие годы, он бы, вероятно, сказал, что искал путь к сновидению. Он знал, что только процесс сновидения позволит ему чувствовать себя как дома в этом мире. Он был глубоко духовным человеком, и хотя он многого достиг в своей жизни, все его успехи были бессмысленными, коль скоро они не были связаны с более глубоким течением процесса или Дао.

Очевидно, в ранние годы Хобо был творческим ребенком, наделенным богатым воображением. Однако, поскольку он рос в очень традиционной семье, его часто заставляли сосредоточиваться на учебе и сдерживать свой блуждающий ум. Это приводило его в такое глубокое замешательство, что он многие годы впадал в отчаяние, по-настоящему не зная, что его беспокоит. Он стал испытывать странные призрачные переживания и с трудом различал день и ночь, сновидение и бодрствование. Ему казалось, что вся его оставшаяся жизнь будет безнадежным делом.

Дона Карлетта любила рассказывать, что произошло, когда она встретилась с Хобо. Однажды в его годы отчаяния она нашла его бесцельно скитающимся во вселенной. Дона Карлетта доставила его на свою родную планету, где она выслушала его и помогла ему понять, что в действительности, он – шаман, родившийся, подобно многим людям, в традиционной семье. Тогда он в первый раз услышал слово шаман и испытал глубокое облегчение, что повсюду во вселенной у людей, как и у него, были переживания, разрушающие барьеры между ночью и днем. Дона Карлетта говорила ему, что, обладая таким даром, он когда-нибудь сможет помогать другим тоже следовать своему сновидению. Тогда Хобо стал изучать процессуальную работу и с радостью обнаружил, что ее основу составляет сновидение, и что она включает в себя художественные модальности.

Хобо всегда был очень сочувственным человеком и обладал интуитивной способностью, которая позволяла ему глубоко вчувствоваться в переживания другого человека. Он был весьма популярным и в равной мере вызывал любовь и восхищение у клиентов, учеников и коллег. Он был непредсказуемым учителем и часто поражал своих учеников, распевая песню или стоя на голове.

Однако с течением времени он разочаровался в своей работе. Хотя он научился почитать процесс сновидения и следовать ему, он обнаруживал, что непроизвольно скатывается к тенденции решать проблемы, применять «методы» и пытаться исцелять людей. Он задумывался о всевозможных всеобщих целях, которых он не был способен достичь, начал чувствовать себя неадекватным и всегда был совершенно измотан к концу дня.

До конца не понимая, что произошло, он решил оставить практику и начал странствовать по вселенной. Кто-то, возможно, сказал бы, что у него была умеренная хроническая депрессия. Он решил, что если в его терапии не может быть той искры сновидения и веры в мудрость природы, значит ему остается только ее бросить. Быть может, он станет странствующим музыкантом и таким образом сумеет вернуться к процессу сновидения. Однако он также осознавал, что в конечном счете неважно, чем именно он занимается. Дело не в том, чтобы быть «терапевтом» или «художником» или «бизнесменом», а в том, сможет ли он снова научиться в каждый момент поддерживать постоянную связь с течением процесса. Можно было бы сказать, что он переживал кризис средних лет – поиск более глубокой, духовной жизни – хотя никто точно не знает, сколько лет ему было в то время.

В какое-то время в период своих скитаний Хобо действительно стал музыкантом и пытался выразить в песне свои муки и надежды. Он назвал один из своих музыкальных персонажей «Райской Птицей». Работа этой птицы состояла в том, чтобы переносить в другие измерения тех из нас, кто увязли в обыденной жизни. Мы надеялись, что Хобо или та птица возродит и наши сновидения. Теперь, медленно идя вперед из задней части комнаты, Хобо пел печальным голосом птицы:

Куда идет природа?

После того, как Хобо перестал петь, наступила долгая пауза. Мы перенеслись в другое пространство и время. Он пробудил в наших умах и сердцах самые главные чувства. Мы спрашивали себя, кто мы – даосы, следующие течению событий, или терапевты, у которых есть программы и цели. Распоряжаемся ли мы своей жизнью или нас ведет природа? С нами случился духовный кризис. Что мы в действительности делаем, работая с людьми? В чем состоит наша работа, и кто главный?

Хобо начал говорить так, будто он вел задушевную беседу с самим собой. Он сказал, что наша работа касается самой сути человеческой жизни. «Нам ли «изменять» людей, или управлять ходом вещей – прерогатива природы? Насколько много мы можем “делать”? Правильно ли, если кто-то страдает, а мы не можем это исправить? Могу ли я это допускать? Насколько велика моя ответственность? Если я испробовал все, что я знаю, все ли это, что я могу сделать?»

Хобо подчеркнул, что он узнал – и забыл, – что в конечном счете самый важный вопрос, который следует себе задавать – это «Куда течет процесс? Что пытается происходить или развертываться?» Он добавил: «И это тот же или другой путь по сравнению с тем, куда хочу идти я?». Он сказал, что мы можем это узнать, рассматривая много случаев, в которых направление развертывания событий оказывается полностью отличным от ценностей и идеалов терапевта, а порой и противоположным им. В своей мягкой манере, Хобо подчеркнул, что очень важно открываться процессу в целом, но особенно важно открываться тем аспектам, которые противоречат тому, что мы ожидаем. Он упомянул, что мы уже рассматривали некоторые из этих идей на предшествующем занятии, посвященном картам сновидений.

Хобо явно нравилось его возвращения к роли преподавателя. Он с удовольствием извлекал из своей памяти некоторые примеры. Он говорил о человеке, долго страдающем умеренной депрессией, о том, кто только мирится с жизнью и ничем по-настоящему не интересуется, кому жизнь кажется лишенной смысла. Он ненадолго замолчал, по-видимому, размышляя о депрессии, которая была у него самого. «Все мы хотим помочь кому-то выйти из депрессии. И нам следует стараться это сделать. Но я вспоминаю очень интересную дискуссию, в которой Орел говорил, что во многих случаях умеренной депрессии может иметь смысл погружаться в депрессию, расслабляться, отбрасывать все намерения, и выяснять, что пытается развертываться. В некоторых случаях такое погружение может служить способом отказа от аспектов этой жизни, наших идентичностей, и установление контакта с тем, что для нас действительно существенно».

Он рассказал об одной женщине, страдавшей умеренной хронической депрессией. Ее жизнь была нормальной, но «просто проходила», и ее больше ничто не интересовало и не волновало. Казалось, ничего не помогало ей чувствовать себя лучше. Действительно погрузившись в свою депрессию и отказавшись от надежды, она внезапно пережила духовный подъем и чувство связи с богом.

Затем Хобо упомянул еще один пример мужчины, который не реагирует, когда на него кто-нибудь нападает. Этот человек кажется пассивным и неспособным или не желающим себя защищать. Многие из слушателей предположили, что этому мужчине нужно помочь почувствовать собственную силу и научиться стоять за себя. Хобо сказал, что именно это пытался делать терапевт. Однако после многих попыток мужчина, судя по всему, не был способен это делать. Он снова и снова давал отрицательную обратную связь на это предложение.

«Что снилось этому мужчине? – спросил Хобо. – Ему снилось, что он идет по улице и подходит к нескольким людям. Внезапно мимо проходит, а затем исчезает магическая фигура. Здесь мы можем понимать этот эпизод сновидения как показывающий, что мужчина обладает способностью выпадать из обычной реальности и использовать свою возможность сновидения. Если бы вы последовали этому ходу сновидения, то могли бы разыгрывать такую ситуацию отношений и при ее развертывании рекомендовать мужчине на мгновение выходить из общения и следовать своим спонтанным видениям и побуждениям. Его процесс сновидения находил бы собственные магические решения проблем отношений – решения, которые мы никогда бы не могли себе представить из нашей обычной системы соотнесения. Если вы не находите этот путь природы, то можете тратить все свое время пытаясь добиться, чтобы этот мужчина себя защищал, и упускать из вида глубины, которые его направляют».

Хобо сказал, что многие терапевты, особенно в начале, склонны винить себя, если клиент не «растет»; они думают, что сделали что-то неправильно или были недостаточно сообразительными. И, конечно, нам всегда следует узнавать больше и делать лучшее из того, на что мы способны. И, как упоминалось ранее, если мы получаем устойчивую отрицательную обратную связь, то можем быть на неправильном пути.

Хобо вспомнил трогательный пример следования пути природы, касавшийся женщины, которая умирала. Ее вторичный процесс был связан с обладанием громадным количеством любви. Терапевт был расстроен, так как не мог помочь женщине сознательно добраться до этой ее части, а ее время было на исходе. Орел сказал терапевту, что эта женщина попадет туда, когда будет на пороге смерти. Орел сказал: «Любите ее там, где она есть. Природа приведет ее в то место перед тем, как она умрет». Он рекомендовал сказать женщине что-нибудь, вроде: «Не беспокойтесь, это у вас появится на пороге смерти. Я не хочу на вас давить. Я люблю вас такой, как вы есть». Это сочувственное сердце – любящее и ценящее человека за то, кто она есть в этот самый момент, ее природу, сроки и путь.

Хобо повторил кое-что уже известное нам: что роль терапевта – быть фасилитатором осознания, тем, кто замечает происходящее, помогает осознанию клиента и изо всех сил старается следовать природе.

Беспристрастность и терпение

Хобо говорил о двух метанавыках, которые здесь важны: беспристрастности и терпении. Как развить эти метанавыки? Время и опыт могут учить им автоматически. Хобо сказал, что хотя он много лет назад утратил иллюзии, однако замечает, что с возрастом и опытом, а также возможностью долго работать с людьми, эти метанавыки действительно постепенно развиваются.

Он также сказал, что неудачи – один из лучших и самых болезненных учителей. После того, как ты потерпел неудачу и в конце концов сдался, нередко приходит беспристрастность. Кроме того, иногда мы учимся беспристрастности у людей, которые находятся в крайних состояниях и не обязательно изменяются в обычном смысле; они учат нас тому, что мы не управляем жизнью. Другие учат нас терпению. Хобо напомнил, что «жизнь развертывается с нами или без нас». Многие были тронуты его словами. Перед тем, как уйти, Хобо дал нам следующее упражнение.

Упражнение (в парах)

Следование пути природы

1. Начните работать с партнером. Сперва «терапевт» делает то, что по его мнению следует делать, чтобы помогать «клиенту» меняться в направлении, которое «терапевт» считает способствующим «росту».

2. Спустя 10 минут, «терапевт» становится фасилитатором осознания, который просто замечает и комментирует происходящее, стараясь быть беспристрастным, замечать направление движения природы и как можно лучше следовать ему, приспосабливаться к отрицательной обратной связи, открывая направления, которые указывает природа.

3. Через 15 минут партнеры обсуждают воздействие, которое оказали на них обоих эти два стиля работы, стараясь ясно выразить различия между этими стилями с точек зрения «терапевта» и «клиента».

Это занятие снова проводила дона Карлетта. Она сказала, что одна из самых распространенных ситуаций, которые терапевты приходят обсуждать с супервизором – это проблема, возникающая в отношениях между клиентом и терапевтом. Нередко терапевт чувствует себя настолько эмоционально вовлеченным в ситуацию, что неспособен получить общую картину и не знает, как быть дальше. Дона Карлетта решила использовать это занятие для общего рассмотрения аспектов данной темы, а завтра вечером перейти к конкретным деталям.

Сперва она напомнила нам о принципах, которым мы уже научились. Она сказала: «Помните, что если вы испытываете сильные чувства в присутствии клиента, это может быть реакцией, что вас выдумывают в качестве части процесса этого человека. В таком случае полезно рассматривать ваши чувства как одну роль в поле. Если что-то в клиенте вас привлекает или беспокоит (Большое Заигрывание), это может быть аспектом, к которому ему или ей нужен больший сознательный доступ. Сильные чувства, сохраняющиеся после того, как вы расстались с клиентом, могут показывать, что вам нужно заниматься собственной внутренней работой».

«Вдобавок, – продолжала она, – как правило, приходит момент, когда клиент настаивает, чтобы вы отбросили свою терапевтическую роль и взаимодействовали как реальный человек. Клиент просит вас войти в канал отношений в качестве подлинной личности». Дона Карлетта признала, что это трудный и широко обсуждаемый вопрос. «В некоторых терапевтических модальностях важно, чтобы терапевт никогда не выражал свои подлинные чувства. Поэтому то, как каждый терапевт справляется с подобной ситуацией, зависит от его или ее терапевтической школы, от того, что важно и полезно для клиента, а также от индивидуального стиля терапевта».

Дона Карлетта подчеркнула, что вхождение в канал отношений – это огромное испытание для терапевта. «На самом деле, – сказала она, – многим терапевтам, возможно, сперва приходится вспоминать, что такое быть реальным! Множество терапевтов настолько привыкли оставаться вне ситуаций, что забыли, как быть естественными!» Терапевт настолько замыкается в своем профессиональном образе, что перестает быть подлинным человеком. Дона Карлетта сказала, что работа с отношениями может даже приводить терапевта к личным растущим краям, и ему или ей потребуется учиться иметь дело с этим трудным конфликтом между личной психологией и терапевтической работой.

Причины для того, чтобы не входить в канал отношений

У терапевтов есть много причин оставаться вне канала отношений с клиентами. Одна из них – необходимость в проекционном экране, на котором клиент работает над своими проблемами, что требует сохранения четких границ и ролей (подробнее об осознании двойной роли говорится в Главе 28). Дона Карлетта хотела добавить к этому несколько других причин, которые она выявила за годы изучения работы терапевтов.

Утрата осознания. Как правило, клиент полагается на терапевта, действующего в качестве фасилитатора осознания; все, что подрывает эту роль, представляет потенциальную опасность для клиента. Ситуации отношений, в которые вовлекается терапевт, могут приводить его в замешательство и затуманивать его осознание. Он может утрачивать способность в первую очередь служить нуждам клиента.

«Например, – сказала дона Карлетта, – терапевт может испытывать такие сильные чувства в отношении определенного аспекта взаимодействия, что становится крайне односторонним и настаивает на своей правоте. Тогда он может впадать в измененное состояние и терять контакт с процессом клиента. В такой ситуации терапевт утрачивает общую картину, больше не замечает сигналов клиента и не может помогать клиенту в дальнейшем взаимодействии отношений. В этот момент терапевт потенциально может злоупотреблять своим профессиональным положением». Дона Карлетта сказала, что тема положения будет более подробно рассматриваться на другом занятии (Глава 28).

В одной такой ситуации терапевту казалось, что его клиентка слишком сурова и нуждается в том, чтобы быть более открытой и терпимой к другим людям. Когда терапевт сказал это клиентке, ее голова поникла и она надолго замолчала. Терапевт был так твердо уверен в своей правоте, что не замечал этой обратной связи и не помогал клиентке выразить то, что она чувствовала. В результате, суровость, на которую реагировал терапевт, была бессознательной попыткой клиентки защищаться. В этой ситуации она особенно боялась стоять за себя из-за авторитета и власти терапевта. Вдобавок, реакции терапевта были особенно сильными из-за его собственных краев, касающихся самозащиты. Поэтому он утратил перспективу и бессознательно вовлекся в ситуацию отношений.

Недостаток подготовки. Если терапевт недостаточно обучен оставаться сосредоточенным и осознающим, и использовать свои навыки в работе с отношениями, он или она может непроизвольно ранить клиента.

Сосредоточенность не на работе с отношениями. Иногда терапевтам кажется, что их работа сосредоточена на канале отношений между клиентом и терапевтом, но на самом деле это не так. В подобных случаях клиент может говорить, что он или она хочет такого взаимодействия, но подает другие сигналы, противоречащие этому.

В одной такой ситуации клиентка говорила, что хочет подружиться с терапевтом и хочет, чтобы терапевт относилась к ней более лично. Терапевт вошла в такое взаимодействие и начала говорить о себе. Проводя разбор этого случая, дона Карлетта попросила терапевта показать, что в тот момент происходило с клиенткой. Когда терапевт разыграла эту ситуацию, оказалось, что когда она начала говорить о себе, клиентка опустила взгляд и выглядела не заинтересованной тем, что она говорила. По существу, оказалось, что в действительности клиентка не хотела личных отношений с терапевтом; ей (клиентке) просто нужно было чувствовать себя достаточно свободно, чтобы говорить, что она хочет дружеского общения.

В еще одной ситуации клиентка обвиняла терапевта в том, что он к ней плохо относится. Терапевт приял это лично и начал входить в ситуацию отношений. Однако клиентка давала отрицательную обратную связь всякий раз, когда терапевт пытался говорить о происходящем с личной позиции. Оказывается, в действительности клиентка не хотела, чтобы терапевт был реальным человеком, а была в разгаре борьбы с отрицательным внутренним критиком и нуждалась в помощи в этом взаимодействии.

Невнимательность к предварительным сигналам. Если терапевт не заметил ранних признаков процесса трудных отношений в тонком обмене сигналами между собой и клиентом, ситуация может обостряться до такой степени, что терапевт расстраивается и взрывается крайне сильными чувствами. Тогда клиент может быть неспособен с этим справляться и чувствует себя обиженным тем, что делает терапевт.

Например, дона Карлетта предложила нам представить себе клиента, который едва заметно, но устойчиво отрицательно относится к терапевту. Долгое время терапевт не вполне замечает это отрицательное отношение на сознательном уровне. Затем, по ходу дела происходит нечто действительно расстраивающее терапевта, и в этот момент, поскольку терапевт беспокоился ранее, но не осознавал этого, он очень сердится на клиента и утрачивает свою мета-позицию. Когда это случается, клиент чувствует себя очень плохо и не способен защищаться от терапевта. Дона Карлетта сказала, что реакции терапевта можно было бы свести к минимуму, если бы он раньше заметил тонкие отрицательные сигналы клиента.

Вхождение в канал отношений

Теперь дона Карлетта обратилась к другой стороне этого вопроса. Она сказала, что мы могли испробовать многие методы, чтобы оставаться вне ситуации отношений, но клиент может продолжать настаивать, чтобы вы взаимодействовали как реальный человек. Продолжая относиться с уважением к стилю работы каждого терапевта, дона Карлетта посчитала существенным рассмотреть, почему для клиента может быть важно взаимодействовать с терапевтом как с «реальным» человеком. «В чем могло бы быть потенциальное значение этой ситуации отношений для клиента? Почему может быть важно входить в канал отношений?» Некоторые из ответов слушателей были такими:

Взаимодействие с уникальной личностью терапевта. Клиент приходит к терапевту как реальному человеку со специфическими качествами. Ему или ей может быть нужно воспринимать терапевта как личность с определенными качествами и чертами характера и, возможно, как образец поведения, к которому он или она стремится.

Взаимодействие с «реальным» человеком. У многих людей в прошлом никогда не было возможности глубоко и содержательно взаимодействовать с кем-либо – будь то в положительном или отрицательном плане. Клиент может надеяться, что наконец сможет это делать с внимательным и осознающим терапевтом, который может помогать этому процессу взаимодействия.

«Например, – сказала дона Карлетта, – представьте себе мужчину, у которого никогда не было шанса реально взаимодействовать с кем-либо, обладающим авторитетом и властью. С вами у клиента есть такая возможность. Вам потребуется по-настоящему войти в это взаимодействие, одновременно помогая человеку взаимодействовать с вами и реагировать на вас удовлетворяющим его образом. Для клиента это прекрасная возможность поэкспериментировать с кем-то, кому он или она доверяет в такого рода взаимодействии». Она напомнила нам, что в процессуальной работе отношения рассматриваются как один из многих каналов, посредством которых мы переживаем и узнаем о самих себе.

Миф канала отношений. Сосредоточение на индивидуальной психологии может ограничивать и исключать важность развития не только в качестве отдельного человека, но и в отношениях с другими людьми. Это может быть особенно важно для человека, имеющего более крупную задачу в мире. Настойчивое сосредоточение клиента на канале отношений с терапевтом может указывать на то, что личный миф этого человека касается задачи, связанной с социальными отношениями, общественной жизнью, с чем-то в глобальном масштабе.

«Кроме того, – подчеркнула дона Карлетта, – мы живем не в пустоте. Наша личная психология тесно связана с миром вокруг нас. Сосредоточение исключительно на индивидуальной работе может отрицать важность социального контекста и нашей взаимосвязанности с большим миром, в котором мы живем».

Испытания для терапевта

Дона Карлетта сказала, что когда терапевт входит в канал отношений с клиентом, от него потребуется вступить на потенциально дезориентирующую эмоциональную арену, в то же время оставаясь сознательным и внимательным. В такие моменты, когда клиент неприязненно относится к терапевту, последнему потребуется сохранять определенную беспристрастность и ясность, а также осознавать любую внутреннюю критику, которая может последовать. Кроме того, терапевту, возможно, придется учиться терпеть неудачу, сдаваться и признавать свою несостоятельность в отношении определенных ситуаций. Терапевту может потребоваться иметь дело с такими чувствами, которые у него возникают, когда клиент выражает любовь и восхищение или когда клиент хочет дружеских отношений. Есть надежда, что терапевту тоже пойдет на пользу эта ситуация, и он, возможно, обретет большее чувство беспристрастности. В конечном счете, терапевту потребуется учиться внимательно следовать ежемоментным взаимодействиям и сигналам отношений.

Дона Карлетта прибавила, что в долговременных ситуациях терапии фокус со временем все больше смещается в сторону взаимодействий между терапевтом и клиентом. Поэтому терапевту все больше и больше требуется входить в ситуацию в качестве реального человека и сохранять свои терапевтические способности в разгар взаимодействий в отношениях.

Создание рамок

Дона Карлетта говорила о том, что всегда существует опасность бессознательного вхождения в ситуацию отношений с клиентом. Здесь важно помнить о метанавыке «создания рамок», с которым нас знакомила Бокси на одном из предыдущих занятий. Помещение ситуации в рамки создает определенное и безопасное пространство для исследования взаимодействия. Кроме того, оно помогает терапевту и клиенту в большей мере осознавать происходящее.

Дона Карлетта предложила нам представить, что клиент хочет обсудить с терапевтом проблему отношений. «Каким образом терапевт может помещать эту ситуацию в рамки?» Кто-то сказал: «Кажется, мы вместе входим в ситуацию отношений. Это вас устраивает?». Дона Карлетта была довольна таким ответом.

Она вспомнила ситуацию, в которой она рекомендовала терапевту следующее. Терапевта беспокоило что-то в поведении клиента по отношению к ней. Дона Карлетта посоветовала, чтобы терапевт, если позволяют обстоятельства, сказала что-нибудь вроде: «Я думаю, то, что вы делаете важно, но у меня остается неудобное чувство. Я не знаю, зависит ли все это от меня или отчасти от вас или берется ниоткуда, но мне интересно, не могли бы мы это рассмотреть на каком-то этапе». Она подчеркнула, что во всех случаях важно следить за обратной связью и сигналами клиента, чтобы быть уверенными в том, правильно ли входить в канал отношений.

Дона Карлетта сказала, что основополагающим принципом здесь служит то, что у терапевта и клиента есть соглашение вместе работать над проблемами клиента. Если терапевт собирается изменить это соглашение и войти в ситуацию отношений, то необходимо согласие клиента.

Держать перископ поднятым

Дона Карлетта сказала, что вхождение в канал отношений требует важнейшего метанавыка, который Орел называет «держать перископ поднятым». Иными словами, терапевт погружается в глубину, в то время как его часть остается над поверхностью, поддерживая его осознание.

«Например, представьте себе, что возникает конфликт с клиентом, – сказала она. – Если вы все же привносите в ситуацию свои чувства, не забывайте замечать сигналы клиента. Допустим, человек опускает взгляд. Убедитесь, что ему или ей вообще правильно быть с вами в отношениях. Если да, то вы могли бы сказать: “Я вижу, вы опустили взгляд. Быть может, я перебарщиваю и веду себя слишком настойчиво?” Если человеку трудно выразить себя, вообразите, что он или она чувствует, и говорите за него или за нее, принимая сторону клиента и прося его или ее поправить вас, если вы неправильно интерпретируете сигналы. По существу, помогайте этому человеку представлять его или ее сторону в отношениях с вами».

Поддержка всего процесса

Дона Карлетта хотела подчеркнуть еще один важнейший момент, который она вынесла из своего долгого изучения ситуаций разбора случаев, и которого мы уже касались ранее. Она честно заявила, что это нечто такое, что она только начинает по-настоящему понимать.

Она заметила, что в ситуациях отношений с клиентом мы нередко впадаем в крайности и твердо стоим за ту или другую сторону процесса, думая, что наша позиция верна. Она подчеркнула то, что усвоила сама: все, что мы переживаем, взаимодействуя с клиентами – это лишь часть картины, а не вся истина. Сторона, которую мы переживаем, – верная или неверная, а одна из частей того, что появляется. Наша работа – поддерживать целое, а не ту или другую часть. Опять же, основная задача состоит в том, чтобы следовать природе, замечать то, что возникает, и сосредоточиваться на развертывании всего процесса, а не на любой отдельной части. Дона Карлетта прибавила, что это действительно фундаментальное, равно как и продвинутое умение, требующее большой практики и тренировки осознания.

В заключение дона Карлетта предложила упражнение, требующее создания рамок и поддержания наших перископов в поднятом состоянии. Перед тем, как закончить занятие, все выполняли это упражнение с партнером в течение 30 минут.

Упражнение (в парах)

Работа с отношениями и поддержание перископа поднятым

1. Один из партнеров придумывает ситуацию, в которой он или она выступает в роли клиента, который хочет, чтобы терапевт был реальным человеком, либо хочет войти в канал отношений каким-то другим способом. Другой партнер вы ступает в роли терапевта. Начинайте совместно разыгрывать эту сцену.

2. «Терапевт» пробует упоминавшиеся ранее методы создания рамок, спрашивая «клиента», не хочет ли он или она войти в канал отношений. «Клиент» реагирует на это предложение.

3. «Терапевт» использует свой перископ, чтобы замечать обратную связь и сигналы «клиента». Если «клиент» дает отрицательную обратную связь, «терапевт» может попробовать любые другие методы, не связанные с каналом отношений, например, Большое Заигрывание или методы насновидения, где «терапевт» вводит свои чувства в качестве роли.

4. Если клиент выражает согласие, терапевт сохраняет бдительность и помогает клиенту взаимодействовать в канале отношений. Терапевт может экспериментировать, чередуя выражение некоторых из своих чувств и помощь клиенту в следовании его или ее сигналам и реакциям. Если клиент не способен выражать свою сторону, терапевт может поддерживать и защищать сторону клиента. Все это время терапевт держит свой перископ поднятым, чтобы удостовериться, что первостепенное значение придается всему процессу, а не одной части.

5. Спустя 20 минут обсудите друг с другом, что происходило и чему вы научились.

Дона Карлетта продолжила обсуждение терапевтической работы с отношениями. Она начала это вечернее занятие со слов о том, что ситуации переноса относятся к числу самых распространенных и, вероятно, более всего обсуждаемых в литературе вопросов психотерапии. Традиционно, термин «перенос» относится к проекции клиентом положительных или отрицательных чувств к родительской фигуре на терапевта. Контрпереносом называют чувства по отношению к клиенту, возникающие в качестве обратной реакции терапевта. В процессуальной работе контрперенос означает, что терапевт либо выдумывается как аспект процесса клиента, либо испытывает в отношении клиента чувства, которые связаны с личной психологией терапевта, либо и то, и другое. С процессуально-ориентированной точки зрения, ярлыки перенос и контрперенос – это состояния в потоке. Дона Карлетта хихикнула и сказала, что ей нравится называть этот феномен «транс-фером», поскольку когда вы проецируете что-либо на другого человека, то как будто находитесь в трансе, не осознавая происходящего.

Дона Карлетта признала, что эта тема слишком широка, чтобы всесторонне рассмотреть ее за одно короткое занятие, но она будет обсуждать несколько начальных идей, которые могут помочь с этим переживанием «транс-фера».

Положительные чувства

Одна из главных причин, по которым клиент идет к определенному терапевта – это его или ее положительные чувства в отношении этого человека. Клиента привлекают в терапевте определенные характеристики, и если все идет хорошо, он или она со временем интегрирует эти качества или находит их в себе.

Принятие положительных чувств клиента по отношению к вам

Дона Карлетта сказала, что люди будут хотеть проецировать Мать Землю или Отца Духа на нас как терапевтов, и что принятие этой проекции на короткое время – это выражение симпатии. Однако очень многие терапевты чувствуют неловкость в отношении этих проекций и считают себя «не соответствующими» тому, какими воображают их клиенты. Такие терапевты могут говорить, что клиент его или ее не вполне ясно видит. Поэтому может быть трудно принимать такой положительный перенос. С другой стороны, может случаться другая ошибка. Если терапевт принадлежит к тому типу людей, которым нужно быть любимыми, то он или она может купаться в признательности клиента и полностью утрачивать осознание! Одна такая женщина-терапевт была так счастлива, что клиент ее любит, что так и не увидела едва заметной, но постоянной отрицательной обратной связи клиента на ее вмешательства!

Так или иначе, дона Карлетта сказала, что если мы сначала не принимаем положительную проекцию, то человек начнет нас недолюбливать. Однако, на каком-то этапе очень важно помочь человеку в конце концов узнать и интегрировать эту проецируемую характеристику внутри себя.

Дона Карлетта упомянула следующий пример. Мужчина подавлен и у него много проблем, которые, как он думает, ему никогда не удастся разрешить. У него никогда не было никакой родительской поддержки, и он считает себя неспособным измениться. Он воспринимает своего терапевта-мужчину как сердечного, старшего человека и надеется, что терапевт будет относиться к нему по-отцовски. Он говорит терапевту, что тот – это все, на что он мог надеяться. Дона Карлетта рекомендовала терапевту сказать этому мужчине: «Что такое все, что вы видите? Расскажите мне подробнее, что во мне замечательного?» Коль скоро эти подробности ясны и терапевт на время принял проекцию, дона Карлетта предлагала, чтобы терапевт со временем помог мужчине взять этого «сердечного, старшего человека» внутрь себя. Например, терапевт мог бы спросить: «Как вы можете взять меня с собой? Почувствуйте, где я нахожусь внутри вас? Где я, в вашем сердце, в вашей голове? Попробуйте вести себя, как я, и посмотреть, как много меня вам удобно нести в себе?»

Учиться поддерживать отношения и устанавливать реальный контакт

Дона Карлетта сказала, что иногда клиент испытывает к нам сильные положительные чувства в качестве способа обучения тому, как устанавливать отношения с другим человеком и выражать по отношению к нему или к ней нежные чувства. «Подумайте об очень застенчивой и одинокой женщине, которая испытывает к вам очень положительные чувства и стесняется их, – сказала дона Карлетта. – Обычно эта женщина имеет тенденцию избегать своих чувств». Дона Карлетта сказала, что у нее была такая клиентка. Она спросила эту женщину: «Насколько сильно я вам нравлюсь?» Клиентка сменила тему, и дона Карлетта заметила, что это был край. Она удержала этот острый момент и сказала: «Быть может, мы сумеем вернуться назад и вы сможете рассказать мне, что вы чувствуете, даже если это трудно». В конце концов женщина сказала, что никогда не была способна кого-нибудь любить.

Дона Карлетта продолжала: «Поскольку человек так заинтересован в вас, у этого края может быть полезно говорить о себе, если этого позволяют ситуация и ваш стиль. Говорите о том, как вы некогда были в той же ситуации, что и ваш клиент, и как трудно вам иногда было выражать свои чувства к кому-то еще. Клиент может почувствовать, что его или ее вполне понимают, и будет иметь образец кого-то, кто был способен перерасти этот край».

Ежемоментное осознание и сохранение сосредоточенности в потоке

Как упоминалось в предыдущем занятии, некоторые из самых трудных моментов, с которыми приходится справляться терапевту, случаются, когда клиент хочет преобразовать отношения в дружбу или личную связь и больше не хочет платить. Дона Карлетта сказала, что это может выводить нас из равновесия и затруднять поддержание наших способностей.

«Важно ясно осознавать ваши границы и чувства, – заметила она, – при этом не осуждая клиента за его или ее чувства. В то же время важно оставаться открытыми к реакциям человека на вас. В одной ситуации она посоветовала терапевту сказать: “Нет, меня это не интересует, но я восхищаюсь вашей способностью выражать свои чувства”. Это сочувственный способ ясно выражать свою позицию, в то же время не заставляя человека испытывать неловкость за такие чувства.

Если человек настаивает на сосредоточении на отношениях, удостоверьтесь, что вы установили рамки ситуации, как упоминалось в прошлом занятии, сказав что-нибудь вроде: “Похоже, наше взаимодействие происходит во взаимоотношениях одного реального человека с другим человеком. Это нормально? Это вас устроит?” Затем несколько раз проверьте обратную связь, прежде чем двигаться вперед».

Дона Карлетта вспомнила одну ситуацию, в которой клиентке казалось, что терапевт должен быть в нее влюблен, или ее жизнь будет разрушена. Это одна из самых трудных ситуаций, с которыми может сталкиваться терапевт. Дона Карлетта сказала, что подобные ситуации ставят терапевта на край, когда его или ее обычные умственные способности кажутся бесполезными. В таких ситуациях полезно использовать наше ежемоментное осознание (о чем говорилось в Главе 22). Оставайтесь как можно более сосредоточенными, в то же время мета-коммуницируя о каждом происходящем взаимообмене.

Представьте себе женщину, которой хотелось бы, чтобы терапевт был ее партнером, а не ее терапевтом. На одном из своих занятий Орел кратко продемонстрировал использование ежемоментного осознания в такой ситуации.

Орел: Я думаю, вы очень приятный человек, и мне нравится встречаться с вами здесь во время сеансов, но меня не интересуют внешние отношения.

Клиентка: Это причиняет мне боль.

Орел: Я вижу, что это ранит ваши чувства. Мне очень жаль.

Затем клиентка надолго замолкает.

Орел (комментируя ее сигналы): Мне нравится, что вы не спешите. Это ваш важный аспект.

Клиентка встает и с испытующим видом сбрасывает записную книжку Орла с его стола.

Орел: То, что вы сделали показывает мне, что вы со мной не согласны и хотели бы обсуждать это дальше.

Клиентка (сделав паузу): Благодарю вас за признание моей силы. На самом деле, это именно то, на что я надеялась, желая иметь с вами больший контакт.

Отрицательные чувства

Терапевту может быть очень трудно, когда клиент испытывает к нему или к ней отрицательные чувства. Терапевт может начинать так жалеть себя, что забывает все свои умения, входит в бессознательное состояние, утрачивает свою мета-позицию, и может впадать в депрессию или сердиться. Если вдобавок ко всему этому у терапевта имеется сильный внутренний критик, его ворчание способно повергнуть ее или его в ужасное внутреннее смятение. По словам некоторых терапевтов, эти ситуации для них настолько трудны, что их кажется невозможным преодолеть. Во время одной из своих бесед с доной Карлеттой, Орел успокаивал ее на этот счет. Он говорил ей, что терапевтам не следует думать, что они способны справиться с любой ситуацией; они должны великодушно относиться к своим ограничениям. Он подчеркивал, что на определенном этапе даже может быть важно говорить, что вы не способны справиться с той или иной ситуацией. Он часто говорит: «Нам дается лишь то, что мы способны делать. Мы – только это, и это прекрасно».

Дона Карлетта говорила нам, что момент, когда клиент испытывает отрицательные чувства к терапевту, может быть очень важным в терапии. Она упомянула несколько причин отрицательного отношения, которые первыми приходили ей на ум. Самая очевидная причина состоит в том, что индивидуальность или стиль терапевта и индивидуальность клиента не слишком сочетаются. Отрицательное отношение также может быть способом втягивания терапевта, чтобы получить возможность прорабатывать старые проблемы или трудности отношений с авторитетными фигурами в доверительном окружении. Отрицательные чувства к терапевту могут быть попыткой уравнивания ролей, чтобы у терапевта не было такой большой власти над клиентом. Это может быть попыткой заставить терапевта потерпеть неудачу и обнаружить свои человеческие ограничения. В свою очередь, это может помогать клиенту чувствовать себя мудрым и сильным человеком, а не просто «клиентом», нуждающимся в помощи.

Беспристрастность и ежемоментное осознание

Дона Карлетта сказала, что имея дело с ситуациями, когда у клиента имеются отрицательные чувства к терапевту, последнему особенно полезно приобрести некоторое чувство беспристрастности, хотя это может быть очень трудно сделать. Для этого требуется такое личное развитие, в котором вы несколько дистанцировались от своей собственной позиции и идентичности. По словам доны Карлетты, беспристрастность может давать нам ощущение, что происходящее имеет смысл. Она также позволяет вам одновременно быть и внутри процесса, и вне его, помогая клиенту. Иногда полезно входить в ситуацию отношений, сохраняя ощущение «вечности человека».

Дона Карлетта рассказала нам об одном из своих клиентов, который уже встречался с многими терапевтами. Этот мужчина говорил, что никто из этих терапевтов не был для него достаточно хорош. Дона Карлетта, по-видимому, тоже ему не нравилась. Он приходил в кабинет доны Карлетты, садился и почти ничего не говорил. Она представляла себе его «неразговорчивость» как потенциально вызванную травмой от кого-то, вроде его отца, или частично обусловленную страхом, или сочетанием того и другого. Дона Карлетта пыталась взаимодействовать с мужчиной с открытой и беспристрастной точки зрения, в то же время следуя ежемоментному течению событий.

Клиент входит с недоверчивым видом, тихо садится и смотрит вниз.

Дона Карлетта: Я рада, что вы пришли. Пока не разговаривайте со мной. Не разговаривайте, пока не будете мне доверять. Даже не смотрите на меня. Просто замечайте, что с вами происходит внутри.

Клиент: Мне не нравится ваш подход.

Дона Карлетта: Что именно вам в нем не нравится? Вы смелый человек, если меня недолюбливаете. У меня власть, а вы меня не слушаетесь. Я думаю, это так важно.

Здесь дона Карлетта сказала, что она замечает поведение этого мужчины и подтверждает его. Она воображает большую историю с призраками и поощряет мужчину не подчиняться ее власти. Возможно, что он не был способен делать это в своей жизни сознательно.

Дона Карлетта: Валяйте, критикуйте меня сколько хотите. Должно быть, я ужасный терапевт, хуже чем другие, вы видите меня насквозь. Вы замечаете – я не знаю, что с вами делать.

Клиент: Вам не следует говорить, что вы не уверены.

Дона Карлетта: Наверное, на моем месте вы были бы лучше.

Дона Карлетта объяснила, что в этой ситуации она защищает свою собственную силу, как терапевта, в то же время хваля мужчину за его способность не соглашаться с ней. Она помогает мужчине осознавать его собственную власть и иметь к ней доступ. Она вспомнила как Орел учил, что большинство людей никогда не имели дела с властной фигурой, осознающей свою силу, в то же время признавая и ценя силу другого человека. Он также говорил, что если вы не уверены в том, используете ли вы свою собственную силу достаточно сознательно, то можете спросить клиента, нуждается ли он или она в большей поддержке, чтобы противостоять вам.

Создание рамок и мета-коммуникация

Затем дона Карлетта заговорила о примере разбора случая, похожего на то, что упоминался в предшествующем занятии, посвященном Скрытой Силе. Она посоветовала нам просмотреть ту главу, где более подробно говорится о том, как иметь дело с отрицательными чувствами. Она рассказала о клиенте, который постоянно критиковал своего терапевта. Терапевт очень обижался и спрашивал дону Карлетту, каким образом он, как терапевт, мог бы сосредоточиваться на этом затруднении, не теряя своего собственного осознания и не обижая клиента. Дона Карлетта рекомендовала использовать рамки (Глава 23), чтобы видеть большую картину, и сказать что-нибудь вроде: «Это немного обижает, но я представляю себе, что это предназначалось для того, чтобы вас защищать». Она пояснила, что здесь она создает новые рамки, новое пространство для рассмотрения и понимания происходящего. Одновременно она продолжает представлять себе дальше, в чем смысл поведения клиента. В этой конкретной ситуации оказалось, что у терапевта и клиента впоследствии была плодотворная беседа о том, как клиенту нужно себя защищать. Клиент часто бывает слишком незащищенным и легко ранимым и потому бессознательно атакует первым в качестве самозащиты. Со временем фокус переместился на растущее осознание клиентом своей чувствительности и своей способности защищать себя, взаимодействуя с терапевтом.

Тут дона Карлетта попросила нас вспомнить ситуацию, в которой выражали к нам симпатию или антипатию. Затем она предложила нам поэкспериментировать с воображением, используя любой из только что упомянутых различных методов.

Чувства контр-переноса

Дона Карлетта сказала, что мы уже говорили о сильных чувствах терапевта в отношении клиента при обсуждении сновидения и Большого Заигрывания. Может быть и так, что чувства терапевта в отношении клиента связаны с личной психологией терапевта и сигнализируют о необходимости внутренней работы. Здесь дону Карлетту интересовало главным образом то, как работать с ситуациями контр-переноса в момент, когда чувства терапевта становятся частью большей ситуации отношений с клиентом. «Опять же, – повторила дона Карлетта, – если вы входите в канал отношений с вашим клиентом и в то же время испытываете по отношению к нему или к ней сильные чувства, требуется очень большая степень осознания». Она хотела привести пару примеров, надеясь, что они дадут нам исходную позицию для обучения.

Попадание в систему

«Есть основная идея, о которой много раз говорил Орел, – сказала дона Карлетта. – Работая с сотнями терапевтов по всему миру, он заметил, что если кто-то постоянно обвиняет вас в определенном качестве, и если даже первоначально оно вам не присуще, весьма вероятно, что оно проявится у вас в какой-то момент в будущем. Например, допустим, что клиент обвиняет вас в том, что вы похожи на его или ее недоброжелательного родителя. Хотя большинство из нас делали бы все возможное, чтобы не попадать в эту отрицательную родительскую роль, в какой-то момент это, скорее всего, произойдет бессознательно. Вы будете вести себя по отношению к клиенту и испытывать к нему или к ней те же чувства как и тот недоброжелательный родитель».

«Почему это произойдет? – спросила дона Карлетта. – Одна причина состоит в том, что человек, наконец, может вступить в прямое противоборство с фигурой, которая была к нему настолько недоброжелательной. Подумайте о терапевте, который вполне добросердечно относится к какому-то клиенту, но клиент обвиняет терапевта в несговорчивости, которая была присуща его отцу. Со временем терапевт ссорится с клиентом и начинает вести себя с ним как строгий педагог. Независимо от количества внутренней работы, выполняемой этим терапевтом, оказывается, что он не может считать этого клиента слишком ленивым и нуждающимся в большей «собранности».

«Теперь, – продолжала дона Карлетта, – допустим, что клиент настаивает, чтобы вы вошли в этот конфликт отношений. Вы проверили это много раз и, в конце концов, чувствуете, что это взаимодействие важно – или, по крайней мере, неизбежно. Тут, после того, как вы попробовали все остальное, у вас нет другого выбора, кроме как влезть в систему, сохранять бдительность и помнить, что вы в первую очередь ответственны перед своим клиентом».

Дона Карлетта напомнила нам о важности создания рамок для ситуации отношений и мета-коммуникации о том, что происходит. Терапевт мог бы сказать: «Кажется, у нас конфликт, и когда вы будете готовы, мне бы хотелось встать на сторону, которая говорит, что вам нужно быть собранным, и помогать вам взаимодействовать со мной. Это вас устроит?» Убедитесь, что с клиентом все в порядке, прежде чем двигаться дальше.

Однажды, в подобных обстоятельствах, терапевт, войдя в ситуацию взаимоотношений с клиентом, сказал: «Вы кажетесь мне неряшливым и недисциплинированным, и я хочу, чтобы вы привели себя в порядок». Клиент немного сник, и терапевт стал говорить за него: «Вы слишком строги ко мне – я, в действительности, хороший человек и делаю вещи по-своему». Клиенту это понравилось, и он выпрямился. Терапевт продолжал на стороне педагога и сказал: «Да, но есть вещи, которые вам нужно делать, а вы их не делаете!» Тогда клиент сказал, что он всегда был строг к себе, и что на самом деле ему всегда было нужно – время для того, чтобы фантазировать и позволять возникать новым идеям. То, как он осуждал себя, сводило его с ума, и ему было так грустно жить «бесполезным». Он начал плакать. Терапевт начал очень сочувствовать клиенту и больше не испытывал такой уверенности в положении педагога.

Противостояние этих сторон пошло на убыль после того, как клиент и терапевт подробно обсудили две полярные противоположности внутри этого мужчины и сложившуюся между ними безвыходную ситуацию: конфликт не давал мужчине двигаться дальше в его жизни. «В этом случае, – указала дона Карлетта, – терапевту было полезно поместить ситуацию в рамки и сознательно встать на сторону педагога, поскольку она проявляла и проясняла то, что переживал мужчина. Это давало мужчине возможность иметь дело с этой ролью с большим осознанием. Однако, это может происходить только если терапевт остается чутким к сигналам клиента».

Становиться родителем

Дона Карлетта упомянула еще одну типичную ситуацию в терапии. «Представьте себе кого-то, кто не слишком себя любит, и терапевт начинает испытывать к этому человеку родительские чувства. Однако терапевт слишком привязывается к этим чувствам и постоянно беспокоится об этом конкретном клиенте и старается ему помогать. Терапевт привязывается к заботе об этом человеке и к его спасению. Терапевт начинает вести себя как мать или отец, которых у человека никогда не было, и чувствует себя ответственным за благополучие клиента. Если у клиента не все в порядке, терапевт чувствует себя виноватым. Если клиент преуспевает, терапевт ликует! (Подробнее о настроении терапевта говорится в Главе 30.) Однако, на каком-то этапе клиент начинает чувствовать себя в долгу перед терапевтом и в конце концов начинает восставать против него. При этом изменении отношения терапевт начинает горевать о потере человека; его обижает, что клиент не оправдал его ожиданий и не увидел и не оценил по достоинству его великодушие. Какова альтернатива?»

Дона Карлетта сказала, что более полезным было бы такое развитие событий: терапевт распознает это материнское или отцовское чувство к клиенту и на каком-то этапе спрашивает клиента, приятно ли тому такое родительское отношение к нему и, в конечном счете, нужно ли ему найти ту мать или того отца внутри себя, допуская, что чувства, испытываемые терапевтом, тоже составляют часть внутренних чувств и процесса клиента. Тут у доны Карлетты появилось такое выражение, будто она вдруг вспомнила о свидании, на которое ей нужно спешить. Она сказала, что на этом закончит обсуждение, хотя знает, что это лишь вершина айсберга, требующего гораздо большего изучения. Она пожелала всем доброго вечера и закончила занятие, не дав нам упражнения.

Сегодняшнее вечернее занятие было посвящено этике и осознанию. Начиная его, дона Карлетта сказала, что любое обсуждение этики составляет часть непрекращающегося диалога, который тесно связан с эволюцией всей области терапии. По мере того, как мы все больше и больше узнаем об этике, наши решения и нормы непрерывно обновляются и преобразуются. Поэтому все, что может быть сказано об этике, верно только для данного момента времени и будет развиваться с ростом нашего образования и изучения столь важной темы. Она также добавила, что то, как мы справляемся с ситуациями, в которых возникают этические вопросы, очень сильно зависит от нашей школы терапии, норм, принятых в наших сообществах, и степени нашей подготовки.

Она заявила, что этические принципы служат важнейшей защитой для клиентов. Правила и нормы заставляют нас отдавать себе отчет в потенциальном злоупотреблении властью со стороны терапевтов. Однако следование исключительно правилам может препятствовать терапевтам повышать их способности осознания, когда в терапии возникают «этические» моменты. Из-за необходимости строго придерживаться правил, терапевты могут упускать ценные возможности для обучения и роста своих клиентов.

Дона Карлетта решила сосредоточиться на этой непростой теме. На этом занятии она хотела подходить к предмету этики с практической точки зрения. В дополнение к правилам и нормам, она хотела поразмышлять о таких вопросах, как: «Чему новому мы можем научиться, изучая этические ситуации, которые возникают в терапии? Как мы можем повышать свои способности быть более осознающими и полезными нашим клиентам, когда возникают этические ситуации?» Дона Карлетта хотела побуждать нас повышать наше осознание тонких сигналов и процессов, которые могут возникать в таких ситуациях.

Она сказала, что методы, которые она будет описывать, призваны улучшать и усиливать уже имеющиеся у терапевта методы работы с такого рода ситуациями. Она прибавила, что правила и нормы особенно важны, когда у терапевтов не было достаточной тренировки осознания в работе с этическими моментами.

Дона Карлетта сказала, что вполне осознает вводный характер этого занятия и необходимость более глубокого и широкого изучения данной темы всеми, кто работает в этой области. Она сказала, что упомянет лишь некоторые из многих важных этических областей, которые, по ее мнению, требуют рассмотрения.

Вопросы границ

По ее словам, один из самых спорных и горячо обсуждаемых этических вопросов в терапии касается границ. Насколько прочной должна быть граница между терапевтом и клиентом? Насколько четко следует определять роли? Вместо того, чтобы обсуждать различные позиции по этому вопросу, дона Карлетта хотела сосредоточиться на тренировке нашего осознания.

«Представьте себе, что клиент хочет отбросить все границы и быть физически ближе к вам». Она сказала, что это может застать нас врасплох, но: «С процессуально-ориентированной точки зрения, если человек много говорит о границах, это означает, что “граница” случается в данный момент; граница – это вторичный процесс, который каким-то образом проявляется во вторичных сигналах человека!» Она напомнила нам, что все, о чем говорят, тем или иным образом одновременно происходит в настоящем. Дона Карлетта осознавала, что для многих это может быть новой и необычной идеей. Она сказала, что по другому это можно понимать следующим образом: граница подобна призраку, который в той или иной форме возникает в преходящем поле между терапевтом и клиентом.

Например, один такой человек, казалось, был вполне откровенным с терапевтом в отношении того, чего он хочет. Однако, при внимательном наблюдении его сигналов обнаружилось, что говоря о том, чтобы стать ближе, он едва заметно отводил плечи назад. Развертывание этого движения показало, что в действительности он чувствует себя более сдержанным и застенчивым, чем выражает. Его «установщик границ» носит вторичный характер и нуждается в понимании. На самом деле, этот мужчина сказал, что имеет тенденцию слишком поспешно подталкивать себя далеко за свои собственные границы и не понимает своих колебаний.

Дона Карлетта сказала, что еще одной причиной возникновения «границы» могут быть чувства и сигналы терапевта. Терапевт может сознательно чувствовать себя открытым к клиенту, но в его или ее голосе или жестах может присутствовать едва заметная нерешительность, предполагающая нечто иное, нежели открытость. В подобном случае чрезвычайно важно двигаться медленно и постоянно осознавать эти минимальные сигналы, которые могут иметь решающее значение для процесса в целом.

Когда происходят сильные эмоциональные взаимодействия, которые подвергают испытанию границы терапевта, очень важно понимать глубокие процессы, скрытые за выражениями человека. Дона Карлетта напомнила нам пример мужчины, который заигрывал со своим терапевтом, из занятия, посвященного Большому Заигрыванию (Глава 8). Как упоминалось ранее, само заигрывание может указывать на жизненно важный вопрос. Тот факт, что человек чувствует любовь, может быть для него огромным благом; быть может, это единственное, что связывает его с жизнью. Поэтому, уделяя внимание исключительно созданию прочных границ, терапевт может совершенно не замечать этот важный процесс. Дона Карлетта прибавила, что любой чуткий терапевт почувствует за тем, что выражает человек, более глубокий процесс и будет стараться больше узнать о нем.

В ходе одного сеанса разбора случая Орел говорил о сложной природе реакций терапевта на подобные ситуации. Он сказал, что важно «ясно понимать свои собственные границы и ограничения и в то же самое время не иметь никаких границ в смысле заботы и открытости по отношению к этому человеческому существу. Ясно сознавайте, кто вы есть, но не ограничивайте любовь и глубинный процесс человека». Это высказывание тронуло многих присутствующих. Люди размышляли о том, как прекрасно и трудно быть столь открытым и глубоко внимательным к целостности другого человека, в то же время ясно осознавая свои собственные ограничения. Это было то, к чему они стремились. Услышав мысли людей, дона Карлетта сделала паузу. Она чувствовала, что мы могли бы посвятить все занятие одной этой теме. Однако, она собиралась сказать еще очень многое и решила двигаться дальше.

Она заговорила о еще одном примере, похожем на тот, что упоминался в предыдущем занятии. «Представьте себе мужчину, которых хочет дружеских отношений со своим терапевтом. Терапевт мог бы сказать, что такая смена ролей недопустима, тем самым устанавливая ясную границу». Дона Карлетта сказала, что в этой ситуации, однако, дело было не в действительной дружбе. Оказалось, что у клиента совсем не было друзей. Он был очень робок в отношениях и не знал, как быть близким с кем-либо. Его попытка выступить решительно и сказать: «Я хочу быть вашим другом, а не просто клиентом» была попыткой обратить внимание на эту болезненную область его жизни и, как он надеялся, получить помощь терапевта в отношении того, как ему с ней быть.

Третьи лица

Дона Карлетта продолжала. Она сказала, что всякий раз, когда в терапии говорят о третьем лице, это призрачная роль

в момент между клиентом и терапевтом. «Это происходит, – сказала она, – всякий раз, когда говорят о ком-то, кого в данный момент здесь нет. Это третье лицо может также возникать, когда речь заходит об этических или судебных действиях в связи с тем, что делает терапевт, либо когда клиент говорит о таких действиях, связанных с другими людьми. Независимо от того, имеет ли место действительное этическое или судебное действие, «суд», «адвокаты» или «судьи» – это в данный момент тоже призраки. Если это позволяют клиент и текущая ситуация, вы можете вводить этих «судей» в качестве одной из ролей в поле и работать с взаимодействием с этой позиции». Дона Карлетта сказала, что в одной такой ситуации клиент, который был очень робким, сказал, что он обращается в суд потому, что с ним несправедливо поступали на его работе. Вдобавок к обсуждению этой внешней ситуации, дона Карлетта спросила мужчину, не хочет ли он войти в роль «суда» и говорить с этой позиции. Когда мужчина это делал, он становился одним из адвокатов, кто мог выступать в его защиту. Начав говорить, он ощутил собственное чувство силы и убежденности, к которому у него раньше не было доступа. Он осознал, что нуждается в этом чувстве уверенности в себе во всей своей жизни. Он и дона Карлетта стали вместе работать с взаимодействием между той его частью, которая чувствует себя подчиненной, и его чувством уверенности в себе.

Красный свет, зеленый свет

Когда в терапии возникают ситуации, в которых клиент говорит о каком-то своем поведении, которое носит жестокий или оскорбительный характер, терапевт может быть вынужден обратиться к властям или велеть клиенту прекратить такого рода поведение. Это очень важно.

«В то же самое время, – сказала дона Карлетта, – когда эти вещи уместны, важно также продолжать использовать ваше полное осознание». Она прибавила: «Трудно сохранять беспристрастный ум и учитывать, что действия человека, возможно, имеют какой-то смысл, который мы пока не способны видеть со стороны. Поведение человека может так нас расстраивать, что нам просто необходимо его останавливать. В любом случае, вы должны руководствоваться этическими принципами и своими чувствами. Если вы в состоянии сохранять некоторую беспристрастность, то один полезный метод – это “стой, затем иди – красный свет, зеленый свет”. Прежде всего остановите оскорбительное поведение. Затем, если позволяет ситуация, выясните стоящий за ним потенциальный смысл и то, как человек мог бы расти и изменяться, не будучи вынужденным вести себя так оскорбительно или жестоко.

Например, представьте себе отца, который говорит, что не любит своего ребенка. Ребенок все время плачет и нервничает, и отец говорит, что хотел бы избавиться от этого ребенка». Дона Карлетта сказала: «Самое важное – защитить этого ребенка. Если вы боитесь за безопасность ребенка, вам нужно будет остановить жестокое поведение и ясно сказать мужчине, что вы не согласны с его поведением. В серьезных случаях может понадобиться обратиться в суд».

Дона Карлетта продолжала: «Мы также можем спрашивать себя, нет ли такого аспекта его процесса, к которому мы могли бы оставаться открытыми». Она продолжила описывать, что происходило в этой ситуации. После дальнейшего исследования терапевт понял, что в душе этого мужчины тоже жила его часть, которая была ребенком, о ком никто никогда не заботился и кто по-прежнему нуждался в любви. Ребенок был третьим лицом в их беседе. Поняв это, терапевт стал обращаться с ним более ласково и помогать ему с его собственным чувством любви к себе. Когда это произошло, ненависть мужчины к его ребенку исчезла. Оказалось, что на самом деле мужчина был очень чувствительным человеком, но его натуру никогда не понимали.

Если бы мы упустили из вида этот аспект его процесса, то потенциально оставили бы его в стороне, усилили его чувство обделенности любовью и, возможно, непреднамеренно усугубили бы проблему. Дона Карлетта сказала, что в крайних ситуациях никто по-настоящему не хочет иметь дела с подобными людьми и потому от них обычно отказываются. Если это случается, у них остается мало шансов найти кого-то, кто будет достаточно сочувственным, чтобы увидеть больший процесс, который пытается происходить.

Дона Карлетта сказала, что было бы также полезно постараться увидеть большую историю, окружающую причины столь отрицательного или жестокого поведения человека. Возможно, человека никогда не замечали или не понимали. Возможно, его или ее постоянно унижали и подавляли родители или воспитательная система. Хотя не может быть никаких оправданий причинению вреда другому человеку, и нередко следует применять строгие меры, мы также не должны оставлять без внимания аспекты процесса, которые потенциально значимы для данного индивида.

Осознание телесного контакта

Тема прикосновения – это еще одна весьма сложная область, требующая детального изучения. Дона Карлетта опять сосредоточилась на тренировке нашего осознания. Ее интересовало то, как большее осознание может усиливать нашу способность обнаруживать и развертывать процессы, связанные с вопросами, окружающими прикосновение, таким образом, чтобы быть полезными клиенту. Однако дона Карлетта сказала, что если конкретная ситуация допускает прикосновение, для того чтобы делать что-либо, ориентированное на прикосновение, требуется тщательная подготовка, позволяющая терапевту оставаться осознающим во время телесного контакта и быть способным замечать обратную связь и мельчайшие сигналы. Она привела следующий пример.

Клиент говорил, что у него никогда не было никакого телесного контакта и ему нужно исследовать эту область. Терапевт не была уверена в том, что это хорошая идея, но клиент настаивал на своем требовании. Терапевт не знала, что делать и обратилась с этим случаем к супервизору. После долгого обсуждения, Орел посоветовал терапевту установить рамки, в которых можно будет исследовать прикосновение. Он предложил, чтобы терапевт и клиент медленно двигали руки по направлению друг к другу, и чтобы терапевт замечала любые незначительные собственные сигналы и сигналы клиента, случающиеся в ходе этого процесса.

Терапевт решила попробовать это с еще одним студентом, присутствовавшим на занятии. Терапевт и студент очень медленно двигали свои руки навстречу друг другу. Орел поощрял терапевта использовать ее ежемоментное осознание и замечать любые незначительные сигналы, возникающие у нее самой или у студента. В один момент терапевт заметила, что студент едва заметно сдвинул три из своих пальцев влево, чуть в сторону от приближающейся руки терапевта. Терапевт упомянула об этом, и студент сосредоточился на этом сигнале. Он сказал, что на самом деле чувствует себя слегка неловко. Терапевт предложила студенту исследовать это чувство неловкости. Мужчина сказал, что чувствует себя очень сосредоточенным на себе, и ему нужно время, чтобы погрузиться в себя, прежде чем раскрываться и вступать в отношения. Студент был удивлен тем, что работа с телом так быстро вывела на поверхность его внутренний процесс, касающийся отношений. Терапевт сказала, что ему нужно повышать свои способности осознания при работе над вопросами контакта.

В свете этого обсуждения, дона Карлетта предложила нам попробовать в течение десяти минут в парах следующее упражнение.

Упражнение

Тонкие двигательные сигналы в отношениях

1. Партнеры садятся друг напротив друга и исследуют контакт, медленно двигая руки навстречу друг другу.

2. Оба человека должны замечать в себе мельчайшие сигналы – едва заметные движения, звуки, вздохи, подергивания и так далее – и комментировать их.

3. Усиливайте и развертывайте эти сигналы и описывайте словами, что происходит.

4. Каждый человек должен следовать любому возникающему процессу, сочувственно развертывая свои сигналы по отношению к партнеру.

Сексуальные чувства

Еще одна этическая дилемма может иметь место, когда между клиентом и терапевтом возникают сексуальные чувства. Дона Карлетта сказала, что это крайне сложная область, требующая подробного обсуждения. Для начала она напомнила нам об одном методе, который мы обсуждали на предшествующем занятии о выяснении сути таких чувств.

Дона Карлетта предложила нам подумать о ситуации, в которой терапевт испытывает влечение к клиенту и очень расстраивается из-за этого чувства. «В дополнение к следованию этическим правилам, касающимся подобного рода вопросов, – сказала дона Карлетта, – полезно уметь выяснять, что именно притягивает вас в вашем клиенте. Коль скоро вы это знаете, доходите до сути этого сигнала; находите его первопричину. Какова основная тенденция, стоящая за этим сигналом? Найдя эту суть, вы можете спрашивать клиента об этой его или ее части и развертывать эту характеристику дальше. Это также аспект терапевта, на котором ему или ей нужно будет сосредоточиваться и в своей внутренней работе.

Например, одна женщина-терапевт расстраивалась из-за того, что чувствовала влечение к клиенту, и спрашивала супервизора, что ей делать. Супервизор спросил ее, что именно привлекает ее в клиенте. Терапевт сказала, что это – улыбка клиента. Супервизор спросил терапевта, в чем суть этой улыбки. Терапевт немного подумала и сказала, что, как ей кажется, улыбка передает чувство абсолютной открытости и своего рода простодушия или непредвзятого ума. Затем терапевт осознала, что ей нужно больше этого чувства в ее собственной жизни. Супервизор также посоветовал ей спросить клиента, не те ли это чувства, которых клиент стесняется и которые нуждаются в исследовании. Когда терапевт это сделала, клиент ответил, что он осознает эти качества глубоко внутри себя, но стесняется воплощать их в жизни более полно. Затем они сосредоточились на развертывании этого переживания открытости и непредвзятого ума, а также края для этого переживания, который в данном случае был общим для терапевта и клиента».

Двойственные или множественные отношения

Дона Карлетта сказала: «Многие из только что упомянутых проблем могут быть описаны с точки зрения двойственных или множественных отношений – очень спорного предмета в области терапии, связанного с различными этиками и правилами». Она продолжала: «Мы привыкли думать, что в терапевтической обстановке роли терапевта и клиента четко определены. Однако, в ходе терапии под поверхностью определенных ролей «клиент – терапевт» могут одновременно возникать другие роли. Например, клиент внезапно может захотеть быть другом, а не только клиентом. На поверхность могут выходить роли родителя и ребенка, которые незаметно влияют на роли терапевта-клиента. Это перекрывание ролей нередко бессознательно влияет на работу, нарушая ее».

Дона Карлетта сказала, что двойственные или множественные отношения бывают не только в ситуации «клиент – терапевт». Например, в паре бывают моменты, когда один человек становится учителем, а другой учеником. В семейной ситуации дети иногда хотят быть, или действительно становятся, старшими в семье, в то время как родители оказываются, или надеются быть, способными снова становиться детьми. Она сказала, что в ситуации «клиент – терапевт» задача терапевта – привносить осознание в эти множественные роли и делать их полезными.

Дона Карлетта рассказала нам, что в терапии этические нормы защищают клиента, поскольку, как известно любому, переживавшему такие множественные отношения, в подобных ситуациях легко утрачивать осознания и, делая это, потенциально вредить клиенту. Она продолжала: «В дополнение к этим мерам, есть много того, что мы можем узнать о едва заметных взаимодействиях, которые имеют место, когда между клиентом и терапевтом возникают ситуации множественных отношений. Множественные отношения требуют большой степени осознания, чтобы следовать возникающим точным сигналам и переживаниям».

Дона Карлетта сперва хотела рассмотреть некоторые из многих ситуаций двойственных или множественных отношений, которые могут возникать в терапии. Одна хорошо известная ситуация включает в себя те моменты, когда дело касается личных отношений (в противоположность отношениям терапевт-клиент). Иногда терапевт начинает чувствовать себя в большей степени как учитель, который хочет учить ученика. В другие моменты клиент становится учителем для терапевта!

Положение [62]Я использую для термина rank перевод «положение», а не «ранг», поскольку он более привычен для повседневного словоупотребления ( Прим. пер. )

Помимо этих более очевидных типов множественных отношений, имеются те, что возникают в терапии (и в жизни вообще), но не так часто рассматриваются, однако лежат в основе отношений и выступают в них как важнейшие влиятельные силы. Одни из них имеют отношение к положению.Очевидно, что у терапевта более высокое положение, чем у клиента, поскольку предполагается, что терапевт обладает большими знаниями и получает плату за свою работу. Поэтому имеются отношения «клиент – терапевт», а также разнообразные роли, связанные с различиями в положении и власти в данной ситуации. Вдобавок, существуют различия в социальном и культурном положении, касающиеся расы, пола, возраста, образования, сексуальной ориентации, религии, здоровья, финансов и так далее.

Это неравенство положений может быть скрытой под поверхностью безмолвной силой, бессознательно влияющей на терапевтические отношения. Положение можно использовать сознательно для блага клиента или злоупотреблять им, чтобы принижать человека. Различия в социальном положении, даже если они не формулируются явным образом, могут оказывать мощное влияние на ваши терапевтические взаимодействия, например, когда терапевт, принадлежащий к культурному большинству, работает с клиентом из маргинализируемой группы этой культуры.

Орел определил и два других типа положения: психологическое и духовное положение. Высокое психологическое положение относится к тому виду собранности, который позволяет человеку оставаться хладнокровным в гуще трудных психологических вопросов. Такого рода беспристрастностью обладают многие терапевты, и при правильном использовании она приносит клиенту огромную пользу. Однако, если высокое психологическое положение выражается в форме превосходства, оно может оказывать на клиента подавляющее действие, заставляя его или ее чувствовать себя менее развитыми и менее стоящими. Духовное положение относится к воспринимаемой человеком связи с богом или духом. Если у терапевта высокое духовное положение, некоторые клиенты будут приходить к нему или к ней просто из-за этого качества. В то же время, при бессознательном использовании, высокое духовное положение может заставлять клиента чувствовать себя менее духовно развитым, что может быть весьма обидным и обескураживающим. С другой стороны, временами у клиента может быть более высокое психологическое или духовное положение, чем у терапевта. Признание этого может быть очень большой поддержкой для клиента.

Дона Карлетта хотела рассмотреть самые основные методы привнесения осознания в ситуации двойственных и множественных отношений, вдобавок к следованию правилам для каждой ситуации. Она сказала, что по существу, очень сердечный и искренний терапевт будет делать все это естественным образом. Однако многие из таких ситуаций заставляют нас застревать в ролях и утрачивать наше осознание. Все последующие методы направлены на то, чтобы поддерживать весь процесс и быть полезными клиенту.

Осознание роли

Одно из полезных открытий доны Карлетты и Орла, касающихся следования процессу осознания в двойственных отношениях, состоит в том, чтобы сперва осознавать тот простой факт, что при всяком нашем взаимодействии с другим человеком существует множество ролей. Затем, если ситуация позволяет, следует стараться ясно определять, в какой роли человек выступает в данный момент. Это требует большой степени дисциплины и осознания. «Например, – сказала дона Карлетта, – в той или иной ситуации с клиентом вы можете в большей степени чувствовать себя учителем или воспитателем, нежели терапевтом. В любой ситуации терапии может быть так, что в ходе вашей совместной работы спонтанно возникают роли терапевта и ученика. Если вы не осознаете этой перемены, то можете говорить человеку: “Я думаю, вам следует здесь больше стараться, а вы не стараетесь. Давайте, пора просыпаться!”. От такого наставления клиенту, вероятно, будет меньше пользы, чем от того, если бы вы сперва осознали, в какой роли выступаете, а затем сформулировали ее клиенту, например: “Я бы хотел кое-что сказать вам, как учитель. Но сперва мне, как вашему терапевту, нужно согласовать это с вами и узнать, не возражаете ли вы против того, чтобы ненадолго изменить контекст наших отношений”. Если клиент согласен, вы могли бы продолжить: “Как ваш терапевт, я просто хочу вас поддержать. А как ваш учитель, я думаю…” Без проведения этого различия, клиент может чувствовать обиду на вас. Он или она будет полагать, что говоря такие вещи, вы изменяете своей роли “поддерживающего” терапевта, и может очень расстраиваться.

Поэтому, имея дело с двойственными или множественными отношениями, устанавливайте рамки и отдавайте себе отчет в происходящем. Например, представьте себе, что вы – активист какого-нибудь общественного движения и работаете с кем-то, кто вас задевает своими прямо противоположными взглядами на идеалы этого движения. Очень важно отдавать себе отчет в тех моментах, когда вы говорите в роли терапевта, и когда вы исходите из роли или части себя, являющейся активистом, которого выводит из себя то, что человек говорит или делает. Если эти две роли конфликтуют, то клиент может быть сбит с толку или обижен и думать, что он потерял своего терапевта».

Она продолжала: «Когда двойственные роли становятся важной темой сосредоточения, один полезный метод состоит в том, чтобы, если позволяет ситуация, назначать в комнате места для этих разных ролей. И терапевт, и клиент может входить в эти роли и выходить из них. Суть здесь в том, что роли не принадлежат никому из вас, а составляют часть большего поля, в процессе развертывания которого вы находитесь. Например, если ваш клиент вас внезапно критикует, он или она может быть в роли учителя и вы внезапно чувствуете себя учеником. В таком случае вы можете назначить места для учителя, ученика, клиента и терапевта. Все это – роли в вашем коллективном поле, в которые вы оба можете свободно входить и так же свободно выходить из них».

Дона Карлетта упомянула, что в этой ситуации человек может просить поменять роли потому, что ему или ей хотелось бы однажды побыть учителем, а не всегда быть «несведущим» клиентом. Терапевт может сказать: «Почему бы вам ненадолго не встать на мое место, а я буду на вашем».

Дона Карлетта сказала, что если в какой-то ситуации неуместно меняться ролями или вставать и двигаться, мы также можем выполнять весь этот процесс более тонко, следуя своему осознанию. «Мы можем использовать свое медитативное осознание, чтобы замечать, когда роли взаимозависимо возникают у нас и наших клиентов. В какой-то момент мы могли бы сказать: “Мне кажется, будто в этот момент вы – учитель, а я – ученик”, а в другой момент: “Теперь мы обсуждаем, что происходило, и я снова выступаю в роли терапевта, а вы – в роли клиента”».

Дона Карлетта еще раз предостерегла нас относительно сложности этой темы: самой идеи множественных ролей достаточно, чтобы полностью сбить с толку! Многие из присутствующих были с этим совершенно согласны! Она добавила, что в некоторых ситуациях мы просто увязаем и неспособны знать, что делать. Мы теряемся; мы не знаем, что происходит с в ситуации двойственной роли: мы утрачиваем свое осознание. Во всех таких случаях всегда возможно смирение. Мы можем быть смиренными и говорить: «Я не вижу, куда мне здесь идти, давайте подождем и посмотрим, может это нам пригрезится». Если мы попадаем в двойственную роль и утрачиваем свое осознание, неизбежно возрастает важность правил; на самом деле, тогда правила становятся Дао.

Дона Карлетта дала нам еще один метод, взятый из одного из семинаров, которые они проводили с Орлом по этой теме. Это упражнение, которое может помогать нам, когда мы оказываемся в трансе и неспособны проводить различие между разными случающимися ролями. «Сосредоточивайтесь на своих чувствах и используйте это, чтобы помогать себе различать разные роли». Для практики этого типа осознания, она провела нас через следующее упражнение во внутренней работе.

Упражнение

Осознание роли и работа с полем

1. Подумайте о клиенте, с которым вы работаете в терапии и кто для вас труден. Представьте, что вы работаете с этим клиентом.

2. Теперь представьте себе или заметьте, какую роль демонстрирует ваше поведение и запишите ее, как то:

♦ учитель;

♦ терапевт;

♦ активист;

♦ ученик;

♦ клиент.

3. Сделайте то же самое для клиента.

4. Теперь выберите три или четыре роли, которые вы считаете важными, включая роль терапевта. Запишите роли на бумаге в виде кружков в поле и представьте их себе как групповой процесс. Затем прорабатывайте в своем воображении все поле. Потратьте на это минуту.

5. Представьте себе, что вы привносите осознание этих различных ролей в работу с клиентом. Мысленно делайте эту воображаемую работу. Замечайте различие осознанного и неосознанного обращения с положением и ролями.

6. Подумайте, каким образом эти роли в поле представляют собой ваши аспекты, а также части клиента.

Вот отчет одной слушательницы, Хильди, об этом упражнении. Она говорила о ситуации, в которой чувствовала себя с клиенткой очень неловко, но точно не знала, почему. Когда она представила, что работает с этим человеком, то заметила, что она, терапевт, выглядит настороженной и обиженной. Она вообразила, что выступает в роли учителя или родителя, которому кажется, что его не слушают. Взглянув на клиентку, Хильди заметила, что та как будто выступает в роли кого-то вроде бунтаря (за отсутствием лучшего слова), который кричит на этого учителя или родителя. Все взаимодействие этих двух активных ролей было скрыто под поверхностью их оговоренных отношений «терапевт-клиент» и потому никто из них о нем прямо не говорил.

Хильди вообразила, что устанавливает роли (1) терапевта, (2) клиента, (3) «бунтаря» и (4) учителя-родителя и предлагает клиентке и самой себе входить в эти различные роли и выходить из них. В воображении Хильди ее клиентка занимала позицию бунтаря, говоря, что хочет, чтобы с ней считались и что она не собирается следовать ничему сказанному учителем. Ей надоело слушаться кого бы то ни было. Спустя некоторое время Хильди, которая оказалась в роли учителя, захотела послушать эту бунтарку и поучиться у нее. Тогда бунтарка застеснялась и перешла к роли клиента. В этот момент Хильди тоже переключилась на роль терапевта. Она вообразила, что помогает клиентке более полно почувствовать ее собственную внутреннюю силу и мудрость.

Хильди вздохнула и сказала что поняла: она бессознательно впала в роль «родителя-учителя» и поэтому чувствовала себя настороженно. Она начала более ясно понимать, каким образом эти разные роли были аспектами процесса ее клиентки. Вдобавок, она вдруг осознала, что эти полярности были внутри нее. Она интериоризировала строгого родителя, который устанавливал правила и не позволял выражаться ее более бунтарской и свободной натуре. Из-за этого незавершенного конфликта у нее часто портилось настроение, но она не знала, отчего это происходит.

В заключение занятия дона Карлетта упомянула еще пару моментов. Она напомнила нам, что термин «двойственные или множественные отношения» может становиться притупляющим фактором, который мешает сохранять бдительность к другим таинственным элементам процесса по мере их возникновения. «Держите глаза и уши открытыми к иррациональному, спонтанному элементу, который может случаться. Он может быть настолько чуждым для темы, на которой вы сосредоточиваетесь, что вы его не замечаете, но он также может быть драгоценностью, из которой возникают новые и важные переживания». Она также сказала, что имеющаяся у многих из нас напряженность в отношении множественных отношений, положения и ролей часто ослабевает в такие моменты нашей жизни, когда никакие роли и никакие положения не имеют для нас существенного значения, когда мы, по существу, от них не зависим. В эти моменты мы способны выходить за пределы всего дуалистического видения себя и своих клиентов и в большей степени сосредоточиваемся на таких вещах, как вечность, чувство общности и будущее человечества. Во всяком случае, она оставила нам следующее упражнение.

Упражнение (в парах)

Двойственные отношения и работа осознания

1. Придумайте ситуацию, в которой возникает вопрос двойственных отношений между клиентом и терапевтом.

2. Каждый выбирает роль и разыгрывает этот сценарий, используя любой из описанных выше методов.

3. Обсудите, что происходило, давая друг другу подробную обратную связь в отношении того, что было и что не было полезным.

После недельных каникул мы снова собрались на чрезвычайно волнующее занятие. Дона Карлетта сказала, что наконец пришло время обратиться к последней части карты приема: личному процессу терапевта. Слушатели терпеливо ждали возможности более глубоко подумать о своей собственной психологии. Она напомнила нам, что хотя терапевту часто бывает нужна помощь в понимании деталей того или иного случая, даже самая блестящая рекомендация будет бесполезной, если терапевт нуждается в большем понимании собственного внутреннего процесса. Поэтому следующие четыре занятия (Главы 29–32) будут сосредоточены на внутренней психологической работе терапевта. Она надеялась, что мы больше узнаем о том, кто мы есть как в терапии, так и в обычной жизни.

Дона Карлетта опять познакомила нас с новым преподавателем. Она сказала, что не знает никого, кто был бы способен лучше рассуждать на тему психологии терапевта, чем ее дорогая сестра мадам Фламбе. (До этого момента никто не знал, что у доны Карлетты есть сестра.) Как будто получив сигнал для выхода на сцену, в комнату вошла мадам Фламбе. Это была очень высокая и крепкая женщина. Она входила в комнату медленно и элегантно. Ее голова казалось висящей над ее шеей и плечами. Ее окружала аура собственного достоинства. На ней была круглая лиловая шляпа с одним круглым красным драгоценным камнем спереди на тулье. Она была одета в темно-оранжевое переливающееся платье, доходившее до пола и скрывавшее ее туфли. Это создавало сказочное впечатление, что она плывет над полом, а не идет по нему. На самом деле, некоторые люди даже сомневались, действительно ли у нее есть туфли или даже ноги! В любом случае все были изумлены, видя столь элегантную фигуру.

Дона Карлетта и мадам Фламбе обнялись, шепчась и смеясь о чем-то не понятном никому из нас. Дона Карлетта села в сторонке, а мадам Фламбе повернулась к нам и начала говорить с потусторонним акцентом, отчего ее голос временами звучал так, будто она пела оперу. Она сказала, что сегодня вечером хочет обсуждать внутреннюю работу терапевта, особенно в связи с теми трудными моментами, когда человек становится пристрастным. На втором занятии она хочет поговорить о стилях обучения и тех моментах, когда терапевт впадает в депрессию или чувствует себя ни на что не годным (см. Главу 30). Ее третье занятие будет сосредоточено на личном стиле работы терапевта (Глава 31). Четвертое занятие, которое снова будет вести дона Карлетта, посвящено глубоким вопросам в основе терапевтической работы (Глава 32). Она сказала, что в каждом занятии будет множество приятных упражнений для исследования этих тем.

Знаки и сигналы

Мадам Фламбе ярко и выразительно начала свою лекцию, объявив, что как все мы знаем, бывают моменты, когда наши процессы сильно активизируются во время нашей работы с клиентами. Независимо от подготовленности или беспристрастности, в ходе нашей работы могут возникать вопросы или чувства, которые захватывают нас врасплох и затрагивают нашу личную психологию. То, как мы справляемся с этими чувствами, зависит от момента и конкретной ситуации.

Однако бывают моменты, когда личные вопросы возникают в такой степени, что становится ясно: нам нужно время для себя, чтобы глубже сосредоточиться на собственной психологии. Как мы узнали ранее, если в присутствии клиентов у нас возникают сильные чувства, которые сохраняются даже после ухода клиента, то это знак того, что нам пора работать над собой. Хочется надеяться, добавила она, что мы смотрим на свою работу с клиентами как на постоянный источник своего собственного обучения.

Мадам Фламбе сказала, что работа над собой может иметь решающее значение для нашей способности быть максимально полезными нашим клиентам. «Например, – сказала она, – если вы сильно нуждаетесь в любви, то можете быть счастливы, если клиент с вами заигрывает. Однако, эта потребность в любви может заставлять вас утрачивать осознание, и тогда вы упускаете все разнообразные сигналы и переживания, которые привносит ваш клиент. Точно так же, если вы не удовлетворены своими личными отношениями или если вы их не имеете, но хотите иметь, вы можете неосознанно посылать сигналы, которые смущают вашего клиента. Если вас лично расстраивают вопросы, связанные с близостью, то вы можете испытывать тревогу или неудобство, когда дело касается сексуальных вопросов, которые поднимает клиент, и потенциально утрачивать свое осознание».

Мадам Фламбе сказала, что хочет обсудить два центральных аспекта внутренней работы терапевта, относящихся к моментам, когда терапевты впадают в бессознательное состояние и не способны отдавать себе отчет в своей работе. Первый касается случаев, когда процесс терапевта сходен с процессом клиента. Второй относится к моментам, когда терапевта расстраивает то, что делает или о чем говорит клиент.

Клиент – это вы

Мадам Фламбе взволнованно и очень театрально сказала, что сеансы разбора случаев привели к совершенно потрясающему открытию. То есть с годами Орел увидел, что терапевты чаще всего заходят в тупик с клиентами, которые работают над процессами и краями, сходными с их собственными. В результате, клиент и терапевт (часто сами того не зная) работают над сходными проблемами, страхами, подавлениями и растущими краями. Однако оказывается, что сходство их переживаний парадоксальным образом создает туман или преграду в осознании терапевта. Мадам Фламбе вспомнила высказывание Орла, что терапевты имеют тенденцию привлекать именно тех людей, в которых они нуждаются, чтобы развиваться.

Дона Карлетта вмешалась и напомнила нам о том, как Мэри обнаружила, что работает над краем, сходным с краем ее клиента. У нее, как и у Уолдо, был край для сильной и естественной стороны самой себя. Поэтому и клиент, и терапевт работали над сходной точкой роста.

Дона Карлетта также сказала, что ясно видела это в своей супервизорской работе с Мэри. Однажды, когда Мэри пришла к ней посоветоваться о своей ситуации с Уолдо, она чувствовала себя очень неадекватной и испуганной. Всякий раз, когда дона Карлетта пыталась давать полезную обратную связь, Мэри, казалось, теряла интерес и давала отрицательную обратную связь. Дона Карлетта напомнила нам о занятии, посвященном внутренней силе и мудрости клиента (Глава 20). Мэри отрицала и отвергала все, что рекомендовала дона Карлетта. В ее отрицательной обратной связи было зерно ее силы и спонтанной натуры! Эта динамика отражала процесс Уолдо. Его сила тоже проявлялась в том, как он игнорировал все, что предлагала Мэри.

Совместный рост

Мадам Фламбе снова вышла вперед и продолжила свое обсуждение моментов, когда терапевт находится на этапе своего развития, сходном с этапом развития клиента. Она сказала: «Это может быть для клиента препятствием, либо преимуществом. Если вы не способны расти так, как пытается развиваться клиент, он может быть разочарован. Человек надеялся найти в вас образец того, кто может идти дальше, чем в данный момент способен он сам».

«С другой стороны, – продолжала она, – для клиента может быть подарком, если терапевт неспособен достигать этого развития. Тогда клиент может воспринимать вас как союзника, который борется с теми же проблемами, и, следовательно, он может чувствовать себя не таким одиноким. В этот момент различия положения стираются, и клиент может чувствовать себя равным вам, в большей степени понимаемым и сопровождаемым у этого общего растущего края. Тут вы могли бы сказать: «Ага, я этого тоже стесняюсь, давайте расти вместе».

Мадам Фламбе рассказала о терапевте, который жаловался, что его работа с клиентом (чьей проблемой был недостаток любви к себе) идет недостаточно хорошо. Никакие рекомендации, которые она предлагала ему для повышения самооценки, не помогали. Она указала, что у терапевта и его клиента был общий критик, который их осуждал, и посоветовала, чтобы на следующем сеансе терапевт и клиент попробовали вместе победить этого критика.

Мадам Фламбе предложила нам подумать о клиенте, который для нас проблематичен или с которым мы чувствуем себя в тупике. Затем она попросила нас вспомнить главные края этого человека и подумать, не работаем ли мы над сходными краями в своей личной психологии.

Одна слушательница осознала, что у нее часто бывают клиенты, чей первичный процесс носит очень чувственный и беспечный характер, а на вторичном уровне бывают точные и решительные переживания, которые они стесняются. Слушательница сказала, что это очень похоже на ее собственный процесс. Мадам Фламбе помогла ей исследовать ее края для решительности путем осознания систем убеждений, которым противоречит такой образ жизни. Затем она предложила этой женщине переживать такую решительность в своем теле и установить контакт со стоящей за ней глубокой сутью. Женщина стояла неподвижно и выглядела очень сосредоточенной, а спустя минуту сказала, что сутью было чувство «однонаправленности». Затем она поняла, что может использовать это стремление к одной цели во многих областях своей жизни. Мадам Фламбе кивнула, а также посоветовала терапевту, в случае, если ситуация позволяет, либо говорить клиенту о своих собственных краях для этого опыта, либо изображать этот вид целенаправленного поведения и тем самым давать клиенту образец для использования при проявлении собственных вторичных переживаний.

Клиент – это не вы!

Мадам Фламбе продолжала: «До сих пор мы узнали, что иногда затруднения с клиентом связаны с тем фактом, что вы проходите через сходные этапы развития. Однако, – предостерегла она, – в некоторых ситуациях вы можете думать, что клиент похож на вас, но ваше восприятие неправильно. В эти моменты весьма вероятно, что ваше осознание уникального процесса клиента будет становиться неясным».

Мадам Фламбе заговорила кое о чем, что мы узнали на одном из предыдущих занятий. «Представьте себе, что по-вашему убеждению, клиенту следует развиваться определенным образом, но человек не способен или не хочет этого делать. Возможно, его или ее процесс идет в другом направлении. Однако, если вы продолжаете настаивать, чтобы человек изменялся в определенном вами направлении, вам следует задуматься о том, что возможно это вам нужно совершить такое изменение! Подумайте о своей собственной жизни и о том, как вы можете быть у края для осуществления этого конкретного изменения. В таком случае, человек, которого вы пытаетесь изменить – это вы! Действуйте и изменяйтесь; затем замечайте, что это может не быть направлением, подходящим для вашего клиента!» В аудитории послышались многочисленные вздохи. Судя по всему, многие в то или иное время переживали такое неправильно понятое побуждение.

Преимущества и недостатки предвзятости

Мадам Фламбе сказала, что в действительности все это связано с нашей общечеловеческой тенденцией становиться предвзятыми – и что у этой тенденции есть свои преимущества и недостатки. Она повторила, что люди часто приходят за помощью к определенному терапевту из-за наших индивидуальных качеств и наших специфических позиций и мнений – своего рода «предвзятости», которую мы проявляем в отношении тех или иных жизненных событий или проблем. (Она отличает эти позиции от наших терапевтических стилей, о которых она будет говорить на одном из следующих занятий [см. Главу 31]). «Однако, – пропела она в оперной манере, – со временем, человек не останется с терапевтом, если только последний не обладает мета-позицией в отношении этих позиций или мнений и не способен поддерживать весь процесс клиента!»

«Например, – сказала она, – представьте себе, что вы лично заинтересованы в изменении мира и противодействии авторитарным системам, а ваша клиентка, которая уже оказывалась во многих таких рабочих ситуациях, тоже нуждается в поддержке в этой области. Поначалу она будет чувствовать с вашей стороны большое понимание и помощь в этой области. Однако представьте себе, что спустя какое-то время эта женщина говорит, что не вполне довольна тем, как идут дела. Она потратила много времени, выступая против своих боссов, но постоянно теряет работу. Ее процесс изменился, и следующий этап связан с нахождением ценности босса внутри нее самой, постольку поскольку она может использовать энергию босса или деспота себе на пользу. Когда это случается, вам, как терапевту, потребуется определенная отстраненность от собственных позиций и пристрастий, чтобы открываться к эволюционирующему течению процесса вашей клиентки. В ином случае, этот человек со временем почувствует, что вы не поддерживаете ее целиком».

Мадам Фламбе дала нам для рассмотрения несколько вопросов о наших собственных позициях и потенциальной предвзятости. Она предложила нам обсудить эти вопросы в парах.

1. Какие сильные чувства и мнения у вас есть относительно социальных, политических и личных вопросов? Выберите для сосредоточения одну область. Насколько много вы знаете об этих чувствах?

2. Спросите себя, в какой степени вы обладаете мета-позицией в отношении этих мнений? Можете ли вы разговаривать о них? Не испытываете ли вы столь сильных чувств, чтобы порой быть склонными привязываться к этим мнениям и позициям и в результате становиться предвзятыми, не имеющими мета-позиции?

3. К какого рода людям и процессам открывается эта часть вас? Какого типа процессы эти чувства могли бы маргинализировать, игнорировать или хотеть подавлять?

Сжигать наши дрова

Мадам Фламбе признала, что невозможно заранее работать над любой проблемой, которая может возникать в нас во время нашей терапевтической работы. Иногда мы просто бываем застигнуты врасплох и оказываемся в пиковом положении! Однако важно знать некоторые области, которые имеют тенденцию активизироваться, поскольку наша способность работать над собой связана с нашим чувством этики и уважения к нашим клиентам; мы здесь прежде всего для того, чтобы быть полезными нашим клиентам. Это не означает, что нам следует изменяться и становиться нейтральными и всегда открытыми ко всему, с чем вы встречаемся. Однако действительно важно, что у нас есть возможность поддерживать определенную дистанцию от наших собственных позиций, так что мы можем быть открытыми ко всему процессу, который пытается развертываться. Мадам Фламбе описала метод, способный помогать терапевтам работать над их собственной предвзятостью, снова заметив, что когда мы работаем людьми, очень часто возникают вопросы, которые «давят на наши кнопки», то есть мы внезапно чувствуем себя эмоционально вовлеченными и вынужденными бороться в защиту или против определенного вопроса или поведения. Такие чувства могут быть реакциями на политические или социальные убеждения клиента, на то, как он или она обращается с другими, как одевается, или вообще на любой вопрос, который нас глубоко затрагивает.

Мадам Фламбе напомнила нам о примере женщины-терапевта, которая расстраивалась, когда клиент-мужчина слегка задевал ее, входя в комнату. Его поведение казалось ей сексуальным и назойливым. В этом конкретном случае тот мужчина был очень застенчивым и не знал, как выражать свои чувства. Он проецировал на терапевта то, что она испытывает множество чувств, но не знал, как получить доступ к своим собственным. Его непреднамеренное «легкое соприкосновение с ней» было вторичной, бессознательной попыткой выразить себя. Однако, если терапевт принимает близко к сердцу вопросы сексизма или совращения, то может быть более не способной замечать весь процесс мужчины. Конечно, она должна понимать свои собственные чувства и точки зрения и оставаться верной им, и иногда может быть важно привносить эти чувства в ситуацию. Однако, если терапевты действительно говорят о своих чувствах слишком прямо, некоторые люди будут чувствовать себя весьма смущенными или оскорбленными собственным вторичным поведением и не захотят снова касаться этой темы.

Какого рода внутреннюю работу может выполнять терапевт? Орел разработал для такой внутренней работы метод под названием «жечь свои дрова». Первоначально этот метод относился к вопросам, возникающим в групповых ситуациях, которые затрагивают чувства фасилитатора. «Жечь свои дрова» означает давать себе время, чтобы прорабатывать свои реакции на «горячие» вопросы, которые затрагивают нас лично. Это означает давать себе время для того, чтобы открываться своим аффектам и чувствам и сознательно заниматься ими, давать себе волю и реагировать настолько сильно, насколько сильны наши чувства, касающиеся этих вопросов.

«Главная идея этого процесса, – продолжала мадам Фламбе, – состоит в том, что если вам позволено быть действительно свободными со своими реакциями, вы можете в какой-то мере отстраняться от них. Это не значит, что вы обязательно измените свои убеждения, но вы не будете столь полностью в их власти, чтобы утрачивать общую картину и свое осознание другого человека и всего, что лежит вне вашей парадигмы. Суть в том, что лишь владея своими реакциями и позволяя себе выражать их в максимально возможной степени, мы можем в какой-то мере становиться независимыми от них».

Сказав это, мадам Фламбе дала нам упражнение для исследования «сжигания наших дров». Она сказала, что нам не следует беспокоиться о том, чтобы делать это правильно. Цель состоит в том, чтобы больше узнать о самих себе.

Упражнение (в парах)

Жечь наши дрова

1. Человек, выступающий в роли терапевта, придумывает воображаемую ситуацию, в корой кто-то говорит или дела ет нечто такое, что «нажимает на ваши кнопки». Выберите нечто, способное вызывать у вас сильные чувства – не что делающее вас очень расстроенными, сердитыми или грустными или заставляющее вас входить, в своего рода, оцепенение.

2. Разыгрывайте эту ситуацию со своим партнером, выступающим в роли клиента. Замечайте в каком состоянии оказываетесь вы, как терапевт. Используйте свое осознание, чтобы замечать свои телесные ощущения, движения и гримасы.

3. На этом этапе вашему партнеру следует перестать изображать клиента и вместо этого помогать вам «жечь ваши дрова». Позволяйте своим реакциям в большей степени выходить на поверхность. Усиливайте свои переживания, выражая их во многих каналах и, наконец, находя самую суть того, что вы переживаете. Какое глубокое послание стоит за тем, что вы переживаете?

4. Лелейте это послание и исследуйте его действия на свое тело и свои чувства.

5. Обсудите с партнером как вы могли бы использовать это сущностное послание в своей повседневной жизни. Что еще вы могли бы делать в мире или в своей личной жизни, чтобы принимать или воплощать это послание?

После упражнения мадам Фламбе объявила перерыв и сказала, что мы снова соберемся на следующий день. Завтра она будет сосредоточиваться на других главных элементах внутренней работы и опыта терапевта, а именно, на красоте и сложности процесса обучения и на возникающем у терапевта чувстве несостоятельности. Мадам Фламбе низко поклонилась и выплыла из аудитории.

На следующий вечер мадам Фламбе вошла в аудиторию так же элегантно, как накануне, на этот раз в свободном красно-золотом брючном костюме. Она проскользила вперед и тихо сказала, что хочет поговорить со своими слушателями по душам. Глубоко вздохнув, она сказала драматическим тоном, что процесс обучения быть терапевтом может быть возбуждающим, но также может содержать моменты подавленности, когда мы чувствуем, что не способны справиться с задачей. На самом деле, любой терапевт на любой стадии своей работы время от времени чувствует себя несостоятельным. Терапия – необычайное и трудное занятие. Она сравнила чувство несостоятельности терапевта и возрождение, которое оно, хочется надеяться, сравнимо с символом феникса – прекрасной птицы, возрождающейся после смерти. Она сказала, что сегодня вечером надела красно-золотой костюм в честь этой удивительной птицы.

Мадам Фламбе также сказала, что во время процесса обучения и позднее, когда терапевт работает под присмотром наставника (супервизора), взаимодействие между терапевтом и супервизором имеет решающее значение. Хотя эта тема выходит за рамки ее занятия, мадам Фламбе сказала, что это важный предмет для размышления.

Голос мадам Фламбе становился громче по мере того, как эти идеи приводили ее в волнение. Она шутливо сказала, что большинство людей не слишком хорошо учатся, если их бьют мордой о стол! «Многие из нас страдали от такого типа преподавания в школьных системах и так боятся пережить его снова, что все взаимодействие между наставником и обучающимся носит довольно сложный характер». Она прибавила, что то, как человек лучше всего учится, зависит от многих факторов, в том числе, его или ее способности усваивать информацию, личного стиля обучения и личной психологии. Некоторые из слушателей отметили, что они, как правило, учатся лучше всего, когда наставник рассказывает о том, как у него или у нее были аналогичные затруднения и как ему или ей удалось сделать новый шаг в своем обучении. Мадам Фламбе добавила, что она, как и Орел, считает для супервизоров необходимым знать следующее: обучающийся может воспринимать за один раз, самое большее, две или три порции новой информации. Наставник должен находить особый метод обучения терапевта или ученика и приспосабливать свои рекомендации к этой модальности.

Подавленность и страх неудачи

Фредди, ученик, попросил слова и сказал, что после получения обратной связи от наставника – даже если ему удавалось понять какие-то действительно полезные идеи – он иногда чувствовал себя подавленным. Все, что он мог слышать – это что он сделал неправильно, как то: упустил из вида тот или иной сигнал, не заметил обратной связи клиента и так далее – а не то, чему он мог научиться. Фредди сказал, что ему часто досаждал внутренний критик, который говорил, что ему вообще не следует заниматься этой работой. Ему казалось, что, возможно, он на нее не способен.

Мадам Фламбе сказала, что Фредди нужно время, чтобы сосредоточиваться на ощущении собственной полезности и чувстве, что его принижают. В качестве альтернативы, ему могло быть нужно говорить первым – обо всем хорошем, что он сделал с этим клиентом. Мадам Фламбе утешила Фредди, сказав, что нередко требуется десять лет, чтобы начать чувствовать себя уверенно в качестве терапевта; чувство подавленности и бесполезности – это распространенная проблема, которую переживают почти все терапевты. Услышав эту новость, Фредди испытал облегчение!

Тут заговорила дона Карлетта, сказав, что еще одним источником страдания для начинающих, а порой и для не столь уж начинающих терапевтов бывает решение клиента прекратить сеансы. Большинство начинающих терапевтов очень привязываются к своим клиентам, и когда клиент недоволен или уходит, терапевт бывает подавлен и чувствует себя несостоятельным. Для такого терапевта все, что происходит с клиентом, служит мерой его или ее ценности!

К ней присоединилась мадам Фламбе. Она поделилась одной из своих собственных историй. Она упомянула одну из своих первых клиенток, которую она держала в кабинете часами, пока не убеждалась, что клиентка чему-то научилась! Она сказала, что одна из ее коллег, Шарлотта, как-то сказала, что в начале своей практики она звонила всем своим клиентом, чтобы узнать, усвоили ли они ее интерпретации сновидений. Многие из присутствовавших, которые практиковали уже довольно долго, делились столь же забавными и обескураживающими историями.

Мадам Фламбе разделила точку зрения Орла, что нам не следует пытаться прыгать выше своей головы. В действительности, жизнь настолько удивительна, что к ней трудно подходить иначе, чем со смирением. Его точка зрения подчеркивает таинственность и необычайность процесса, чувство, что мы не можем создавать или формировать течение Дао, и можем лишь смиренно ему следовать. Мадам Фламбе вспомнила один из своих сеансов разбора случая, когда терапевт говорил о своей неуверенности в себе из-за того, что клиент испытывал его, чтобы понять, достаточно ли он хорош, чтобы с ним работать. Мадам Фламбе сказала, что в такие моменты важно проявлять скромность, возможно, говоря клиенту: «Быть может, я для вас не подхожу. Проверьте меня и посмотрите, достаточно ли я хорош для вас. Возможно, нам следует подождать сновидения, которое поможет нам определить, следует ли нам работать вместе».

Мадам Фламбе прибавила, что наша потребность в клиентах ослабляет нас по отношению к ним. Если вы замечаете эту потребность сознательно, то могли бы сказать: «Я хочу, чтобы вы были моим клиентом, но мне приходится справляться с моими сомнениями». Вы будете больше нравиться многим людям, если ведете себя слегка скромно; в действительности, такое поведение, как правило, привлекает к вам людей. Мадам Фламбе также сказала, что все мы – раненые целители. Мы все были тем или иным образом ранены, и именно это делает нас заинтересованными в том, чтобы помогать другим и, потенциально, быть хорошими целителями.

Состояния плюс один, минус один и нулевое

На этом этапе слово взяла дона Карлетта. Она заговорила о чувстве несостоятельности терапевта или, альтернативно, желании быть совершенным! На семинаре, посвященном разбору случаев, который они с Орлом проводили много лет назад, речь шла, в особенности о настроении терапевта в процессе работы. Это настроение возникает либо от желания делать хорошую работу и помогать клиенту расти, либо от чувства подавленности из-за того, что клиент не развивается или не принимает предложений терапевта.

«Если вы стремитесь к совершенству и хотите, чтобы все шло хорошо, – сказала дона Карлетта, – и жаждете, чтобы клиент изменялся и рос, то вы находитесь в состоянии, которое мы называем состояние плюс один. Если вы впадаете в подавленность из-за того, что клиент чего-либо не понимает или не следует вашим рекомендациям, значит вы находитесь в состоянии минус один и чувствуете себя несостоятельным. Беспристрастное, открытое и осознанное состояние, не привязанное к результатам – это нулевое состояние. Идея нулевого состояния происходит от одного из аспектов Тибетского или дзенского понимания жизни: это состояние пустоты и отрешенности от собственной личной истории, без всяких ожиданий и с одним лишь чистым осознанием настоящего момента».

Дона Карлетта прибавила, что никак не судит о ценности любого из этих состояний. Они представляют собой просто переживания, между которыми плавно движется терапевт в ходе своей работы, хотя по большей части их и не осознавая. Нулевое состояние появляется, когда у терапевта бывает момент беспристрастности или нейтральности; состояние плюс один возникает, когда терапевт привязан к данному процессу или результату; состояние минус один имеет место, когда терапевт чувствует подавленность из-за того, что клиент не меняется. Она сказала, что это состояние минус один, как правило, возникает в качестве реакции на крушение ожиданий плюс один.

Дона Карлетта сказала, что состояние минус один может быть благословением – если мы внимательны. «Если вы замечаете это состояние и усиливаете его, – сказала она, – то можете действительно сдаваться и бросать свою тенденцию настаивать на результатах. Это, в свою очередь, может вести к отказу от ваших идей и намерений и возврату к состоянию открытости, к уму новичка. Следовательно, все эти состояния представляют собой часть потока чувств, через которые все мы проходим, и, при наличии осознания, могут быть очень полезны нашим клиентам».

Дона Карлетта дала нам время, чтобы попробовать упражнение осознания, основанное на этих различных методах.

Упражнение (в парах)

Осознание состояний плюс один, минус один и нулевого состояния

1. Один человек говорит о себе как терапевте и старается понять, бывает ли он или она обычно ближе к состоянию плюс один, минус один или нулевому состоянию, либо к какой-то комбинации этих состояний.

2. Этому же человеку следует начать работать в качестве терапевта со своим партнером.

3. Терапевту следует использовать свое осознание, чтобы время от времени задумываться над тем, в каком из упомянутых трех состояний он или она находится. Говорите об этом вслух своему партнеру, заявляя, например: «Я нахожусь в состоянии минус один и чувствую – ничто из того, что я делаю не будет работать» или «Я пребываю в состоянии плюс один и надеюсь, что вы будете развиваться в этом направлении».

4. Если спустя десять минут вы, как терапевт, не заметили возникновения нулевого состояния, попробуйте вводить его сейчас. Притворитесь, что вы можете отбросить свою личную историю так же легко, как позволить книге упасть на пол, и будьте открытыми к происходящему. Продолжая работать со своим партнером, время от времени описывайте поведение партнера в фактографической манере. Внимательно следите за его или ее сигналами и говорите что-нибудь вроде: «Теперь вы делаете то-то, а теперь вы делаете то-то. Сейчас вы решаете замечать это, а сейчас вы решаете замечать то. Теперь вы хотите, чтобы все делал я, теперь вы следуете моим инструкциям. А теперь я замечаю, что вы не следуете моим инструкциям».

5. Продолжайте замечать в каком вы состоянии в течение следующих пятнадцати минут, одновременно следуя процессу вашего «клиента» любым способом, который кажется вам правильным.

6. Впоследствии подумайте о том, как осознание этих состояний сказывалось на вашей работе. Пусть ваш партнер расскажет, как это осознание действовало на него или на нее.

Другие коллеги!

Мадам Фламбе снова вышла вперед и упомянула еще один фактор, способствующий возникновению у терапевта чувства несостоятельности или подавленности. Она сказала, что иногда терапевт расстраивается из-за своей работы с клиентом и в результате ему кажется, что этому человеку было бы лучше с другим терапевтом. Хотя в конечном счете это, возможно, и хорошая мысль, но чувство терапевта также может проистекать из ощущения неполноценности и подавленности. Тут в разговор вступила Мэри, сказав, что была так расстроена из-за Уолдо, что у нее мелькнула мысль послать его к кому-то из своих коллег. Мадам Фламбе сказала, что понимает реакцию Мэри и признает, что Уолдо, возможно, ладил бы лучше с кем-то другим.

«Но, – добавила она, – мы могли бы вывести из этого гораздо больше лично для вас». Затем она спросила Мэри: «К кому из коллег вы бы послали Уолдо?» Мэри немного подумала и сказала, что послала бы Уолдо к своему коллеге Морти. «А каков Морти?» – спросила мадам Фламбе. Мэри ответила, что Морти – спонтанный, сильный и земной. «А! – сказала мадам Фламбе, – Не те ли это вторичные характеристики, над которыми вы работали с доной Карлеттой?» Мэри с удивлением поняла, что это именно так. «Разумеется, – сказала дона Карлетта, – если вы не способны интегрировать эти части себя, то клиенту приходится мириться с вами и вашими качествами терапевта, или человек может, в конце концов, уйти к кому-то еще. Тут некого винить. Таков путь Дао».

Мадам Фламбе повернулась к аудитории и сказала, что Мэри только что дала прекрасный пример, который может быть полезен всем нам. Она предложила нам уделить несколько минут небольшой внутренней работе, выполняя под ее руководством следующее упражнение.

Упражнение

Другой, лучший терапевт

1. Подумайте о клиенте, с кем вы по той или иной причине чувствуете себя неуверенно или неловко.

2. Представьте себе другого терапевта, который, по– вашему, лучше подходил бы для нужд этого человека. Или подумайте о ком-то, с кем, как вам кажется, клиент предпочел бы работать вместо вас. Опишите этого терапевта и то, как он или она работали бы с этим клиентом. В чем суть поведения этого терапевта?

3. Каким образом эта суть поведения того терапевта является для вас вторичным процессом?

4. Представьте себе, что вы каким-то образом используете эту суть и энергию в следующем сеансе с этим клиентом.

Симптомы истощения сил

Под конец занятия у мадам Фламбе появилось такое выражение, как будто она о чем-то глубоко задумалась. Она сказала, что чувство подавленности и безнадежности, которое может начинать испытывать терапевт в отношении своей работы, иногда бывает связано с истощением сил («прогоранием»); она добавила, что истощение сил может указывать на нечто очень глубокое, что пытается происходить.

Она напомнила нам о том, как Хобо разочаровался после утраты контакта со своим сновидением. Он переживал истощение сил из-за того, что слишком сосредоточился на общепринятых аспектах своей работы и забыл о следовании своему творчеству и процессу сновидения.

Мадам Фламбе перечислила некоторые симптомы, которые могут быть связаны с истощением сил:

– нежелание встречаться с клиентами;

– чувство сонливости, подавленности или сильной скуки;

– раздражение или разочарование в отношении своей работы;

– неспособность как следует сосредоточиваться;

– развитие дурных привычек;

– «кривошея терапевта».

Многие из присутствующих засмеялись, поскольку узнали симптом «кривошеи». Это распространенная поза терапевта, в которой голова выдвинута немного вперед и в сторону, и терапевт все время кивает. При этом терапевт выглядит очень понимающим и чутким. Мадам Фламбе сказала, что хотя сочувственная перспектива очень важна, избыток «помогающего отношения», подразумеваемого этой позой, может заставлять терапевта чувствовать себя обремененным и «обескровленным».

Мадам Фламбе сказала, что иногда истощение сил происходит из-за того, что терапевт слишком терпеливо ждет, чтобы человек естественным образом обнаружил свой процесс, вместо того, чтобы более прямо предложить ему или ей направление, в котором, по мнению терапевта, следует двигаться клиенту. Еще одной возможностью может быть то, что терапевт не уделяет времени сосредоточению на себе. В этом случае терапевту может казаться, что сосредоточиваться на себе неправильно; возможно, он или она считает это эгоистичным, при этом не осознавая, что результатом слишком долгого игнорирования своего собственного процесса обязательно будут скука, нетерпеливость и недовольство.

Мадам Фламбе замолчала и просто долго смотрела на людей в аудитории. Она сказала, что чувствует себя очень близкой ко всем. Она заверила всех, что тоже проходила через все затруднения, о которых рассказывали они с доной Карлеттой. Она объявила: «Я твердо верю, что во всех испытаниях и муках обучения быть терапевтом и в последующие годы практики я обрела большее чувство самой себя, а также большее почтение к мудрости природы. Я не знаю, как убедить вас в том, что, преодолевая все трудности, вы обязательно найдете золото на конце радуги. Я могу лишь делиться своими чувствами и надеяться, что они послужат некоторым утешением в путешествии». Ее слова сблизили людей и дали им теплое чувство общего путешествия. Затем она выскользнула из аудитории.

В начале следующего вечернего занятия, многие люди были полны ожиданий. Они знали, что мадам Фламбе собирается говорить о стиле терапевта, и каждому не терпелось больше узнать о своем собственном стиле. В начале занятия доны Карлетты не было. Мадам Фламбе объяснила, что у ее сестры кое-какое неотложное дело на ее родной планете, но она вернется до окончания занятия.

Мадам Фламбе начала свою вечернюю лекцию, сказав, что она действительно хочет сосредоточиться на уникальном стиле терапевта, и прибавила, что на завтрашнем занятии дона Карлетта будет говорить о том вечном мудром человеке – старейшине, который, как она верит, есть глубоко позади и внутри каждого из нас. Она сказала, что на сегодняшнем занятии будет множество упражнений и предупредила, что мы, возможно, будем вместе всю ночь! Прежде чем кто-то смог вздохнуть, она заверила нас, что нам будет так весело, что мы не заметим, как пролетит время!

«Теперь обратимся к терапевтическим стилям», – живо начала она. Мадам Фламбе напомнила нам, что клиенты, по большей части, приходят к нам из-за того, кто мы есть, и из-за нашего стиля работы, а потому важно, чтобы мы действительно были теми, кто мы есть. Многим терапевтам кажется, что они должны быть похожи на кого-то еще; и по какой-то причине многие люди тоже так думают! И иногда, как уже упоминалось, «другим» человеком для нас бывает вторичный процесс. «Но в конечном счете, – сказала она, пронзая нас взглядом, – самая важная драгоценность, имеющаяся у вас в терапии – и, разумеется, в жизни – это ваша индивидуальная природа, которая прекрасна. Орел без конца повторял, что невозможно хорошо выполнять процессуальную работу, не будучи подлинно самим собой».

Она сравнила наши индивидуальные стили с образами природы. «Некоторые люди подобны ветру, другие подобны звездам, третьи подобны метеорам, – сказала она. – Ваша индивидуальность создает красоту и артистизм вашего особого стиля работы. Она наполняет ваш оригинальный метанавык или эмоциональную позицию и распространяет особую атмосферу». Она продолжала, сказав, что существует столько же стилей, сколько есть терапевтов. «Как вы могли заметить, у меня самой довольно яркий и выразительный стиль. Какие-то другие люди очень задумчивы. Некоторые очень логичны и аккуратны. Другие непредсказуемы и спонтанны. Некоторые крайне чувствительны. У каждого из нас должна быть частица шаманской природы, чтобы вообще хотеть быть терапевтом».

Стиль и почерк

Прежде чем двигаться дальше, мадам Фламбе хотела предварить занятие по-настоящему веселым и простым упражнением, которое многое говорит о наших индивидуальных стилях. Она сказала, что часто любит делать эмпирические упражнения, прежде чем интеллектуально обсуждать ту или иную тему. «И, – добавила она, – сегодня я просто настроена весело проводить время!». Она хихикнула и сказала, что упражнение касается нашей рукописной подписи. Все были озадачены. Она сказала, что прошлой ночью видела очень глупый сон, в котором все делали это упражнение. Будучи сама склонна к фантазированию, она считает, что нам всем следует его испробовать. Вот оно.

Упражнение

Ваша подпись

1. Возьмите лист бумаги и ручку. Поставьте на бумаге свою подпись.

2. Посмотрите на свою подпись. Что в ней больше всего бросается вам в глаза? Какова самая необычная, странная или явная часть этой подписи? Как бы вы описали ее качество?

3. Почувствуйте качество этой части подписи в своем теле. Делайте движения и издавайте звуки, которые соответствуют этому качеству и энергии. Узнайте суть этого переживания. Каково его основное выражение?

4. Теперь спросите себя, какой тип стиля выражает этот опыт. Если бы вы интегрировали этот вид выражения, какого рода терапевтический стиль это бы предполагало? Каким бы вы были?

5. Повернитесь к партнеру и обсудите, что вы узнали. Когда будет возможность, поэкспериментируйте с привнесением своего стиля в свою работу.

После упражнения одна из слушательниц поделилась своим опытом. Она сказала, что часть ее подписи выглядела необузданной и эксцентричной. Казалось, буквы вот-вот спрыгнут с бумаги. Она почувствовала это качество в своем теле и делала необузданные и эксцентричные движения. При этом она попеременно сидела спокойно и потом внезапно делала быстрые спонтанные движения. Она сказала, что это ощущалось так, как будто она медитировала, ожидая возникновения спонтанного импульса, а потом выражала его. По ее словам, это был бы стиль, в котором она бы чувствовала себя совершенно собранной, позволяя спонтанно возникать своим глубочайшим интуициям. Она сказала, что это кажется ей вполне естественным, но она не решалась воплощать этот стиль в жизнь более полно.

Первичный, вторичный и глубинный стили

После упражнения мадам Фламбе казалась готовой продолжать делиться с нами своими идеями. Она сказала, что все обсуждение стиля весьма сложно. У нас много стилей. Один из наших стилей отражает наш текущий первичный процесс, или нашу основную идентичность в течение некоторого периода времени. Второй стиль отражает наш текущий вторичный процесс, или вторичный процесс, который добивается осознания в течение некоторого времени. Вдобавок к этим двум стилям у нас есть и третий стиль, глубоко внедренный во все, и влияющий на все, что мы делаем. Она называет это глубинным и скрытым стилем терапевта. Этот стиль исходит от очень сущностной, почти мифической части нас и характеризует нас на протяжении длительного периода времени. Фактически, это часть долгосрочного паттерна, который влияет на нас на протяжении всей жизни. Этот глубинный стиль может не раскрываться полностью до тех пор, пока мы не накопим опыт многих лет практики и не будем более спокойно относиться к своей работе, однако он всегда присутствует на заднем плане, проявляясь более тонким образом. Мадам Фламбе пояснила, что наши первичные и вторичные стили меняются по мере нашего развития и роста. Однако наш глубочайший, скрытый стиль, судя по всему, остается одним и тем же и влияет на все, что мы делаем.

Наш глубинный и скрытый стиль

Теперь она хотела помочь нам сперва исследовать наш глубинный и скрытый терапевтический стиль. Затем она собиралась заняться нашими первичным и вторичным стилями. Она напомнила нам, что подобно тому, как мы можем обнаруживать свой долгосрочный личный миф, рассматривая свое самое раннее детское воспоминание или сновидение, точно так же, для того, чтобы больше узнать о своем глубинном терапевтическом стиле, мы можем рассматривать первое сновидение или прочное воспоминание из того времени, когда мы начинали заниматься терапией или когда мы решили стать терапевтом, или и то, и другое. Она сказала, что наш глубочайший стиль – это природный дар, который следует беречь и лелеять каждому из нас.

Одна слушательница сказала, что не понимает, что имеет в виду мадам Фламбе, и потому мадам Фламбе спросила ее, что ей снилось в то время, когда она решила стать терапевтом. Женщина сказала, что видела сон, в котором она сидела на коленях у своего бывшего духовного учителя и слышала красивый гудящий звук. Мадам Фламбе спросила ее, каково было переживать тот звук. Женщина немного помолчала, чтобы представить себе звук, и затем сказала, что просто слушая его, она становилась глубоко задумчивой и полной музыки. Затем она осознала, что это предполагает способ общения и работы с людьми. Она может быть обращенной внутрь, созерцательной и связанной с вибрациями и музыкой момента. Фактически, она начала вспоминать, как это отношение всегда незаметно пронизывало ее жизнь и работу и давало ей чувство близости к ее истинной природе. Она сказала, что теперь ей хотелось бы проявлять его более полно и осознанно.

Мадам Фламбе предложила нам испробовать следующее упражнение, которое поможет нам исследовать наш глубинный и скрытый стиль. Упражнение происходит от одного из оригинальных упражнений Орла, посвященных воспоминаниям детства и личным мифам. Она сказала, что нам понадобится большой лист и, немедленно достав стопку бумаги, положила ее посередине комнаты. Она написала упражнение на доске, и все мы, взяв по листу бумаги, приготовились его делать.

Упражнение

Ваш глубинный и скрытый стиль

Мадам Фламбе руководила выполнением первых шагов.

1. Вспомните первое сновидение или прочное воспоминание из того времени, когда вы начинали терапию или когда вы решили готовиться быть терапевтом.

2. Нарисуйте на бумаге четыре квадрата, как это делается на листах комиксов.

3. В первом квадрате сделайте простой рисунок своего первого воспоминания или сновидения. Не тратьте много времени; сделайте примитивный набросок.

4. Теперь сновидьте эту первую картинку дальше. Иными словами, позвольте истории спонтанно развертываться в каждом из следующих квадратов. Не слишком задумывайтесь о ней; просто позволяйте истории развиваться, последовательно рисуя ее в квадратах наподобие комикса. Делайте это быстро, чтобы все выходило спонтанно; потратьте пару минут, чтобы закончить всю серию. К четвертому квадрату придите к какому-то заключению.

Теперь мадам Фламбе попросила нас разбиться на пары и выполнить вместе следующие шаги упражнения.

1. Покажите и расскажите партнеру нарисованную вами историю.

2. Обсудите следующее:

а) угадайте стиль терапии, который предполагает история, и назовите его.

б) как этот стиль проявлялся или пытался проявляться в вашем обучении или работе в качестве терапев та? Проявлялись ли этот стиль или это качество и в других областях вашей жизни?

в) как вам кажется, в каком месте развития этой исто рии вы находитесь сегодня с точки зрения вашей работы в качестве практикующего или обучающе гося терапевта?

г) есть ли у вас сегодня края для этого стиля? Каким бы вы могли быть в будущем, если бы у вас не было краев для этого стиля? Каким терапевтом вы себя представляете через двадцать лет. Как вы будете действовать? Запишите это.

д) как бы мог этот стиль влиять на ваше отношение к миру не только в терапии, но и в жизни в целом?

Одна слушательница рассказала о своем опыте выполнения этого упражнения. Она сказала, что в начале практики ей приснилось, что она смотрит на очень высокую гору, на вершине которой была группа шаманов, выполняющих ритуальный танец. В своем комиксе она медленно лезла на гору и в четвертом квадрате присоединилась к ним. Глядя на эту историю, она поняла, что независимо от того, насколько она сосредоточивается на понятийном обучении, она, по-видимому, всегда возвращается к этому шаманскому и трансо-подобному опыту в себе. На самом деле, она обладала этим качеством с детских лет, и оно нередко подрывало ее попытки вести себя «нормально». Она также сказала, что в избытке обладает отрешенностью (высоко в горах), но стесняется этого. Если бы ей предстояло более полно воплощать этот стиль в своей работе, она была бы способна временами освобождаться от своих сознательных мыслей и следовать своим нерациональным чувствам и образам. Кроме того, она бы больше использовала движение в своей работе с людьми. Сегодня ей кажется, что она начинает в большей степени принимать эту шаманскую и отрешенную часть самой себя и начинает воплощать ее в своих отношениях и в жизни в целом. Глядя на свои картинки как на последовательность сновидения, она чувствует, что сейчас находится где-то вблизи четвертой картинки – почти на вершине горы.

Кнопка «по умолчанию» и ваш основной дар

Внезапно в дверь ворвалась дона Карлетта. По выражению ее лица было видно, что на своей планете она занималась чем-то очень важным. Она стряхнула со своей одежды космическую пыль и быстро уселась. Однако, едва успев сесть, она снова вскочила и начала говорить так, будто присутствовала на занятии с самого начала (возможно, она присутствовала телепатически).

Так или иначе, дона Карлетта сказала, что многие из нас не довольствуются нашими первичными, вторичными и глубинными стилями и пытаются их менять. Однако, мы могли заметить, что как мы ни стараемся измениться, большинство из нас возвращаются к этим фундаментальным стилям. Дона Карлетта сказала: «Женщина, которая минуту назад говорила о своей шаманской природе, упомянула, что эта характеристика проявляется во всей ее жизни и нередко подрывает ее попытки быть “нормальной”. Это возвращение к определенному стилю подобно кнопке «по умолчанию» на компьютере! Причина, по которой этот стиль возвращается снова и снова, состоит в том, что он составляет основу того, кто вы есть; это дар, который хочет, чтобы его ценили и сознательно использовали в жизни. Только тогда этот стиль будет ненадолго отходить в сторону и позволять выходить вперед другим стилям».

Мадам Фламбе согласилась и сказала, что она, дона Карлетта и Орел всегда подчеркивают – мы не можем по-настоящему учиться ничему новому, пока не ценим наши дары. Она продолжала: «По существу, каждая проблема обучения содержит в себе нераспознанный дар. Поэтому, если вы чувствуете, что вам что-то плохо дается, это указание на то, что есть дар, который еще не увиден или не оценен, и это упущение не дает вам двигаться дальше. Если вы способны принять и использовать этот дар, вам могут открываться многие пути. Например, если вам свойственны материнские чувства и вы как будто не можете их избегать, значит есть дар, в котором не была полностью реализована материнская забота. Это прекрасная и очень важная часть вас, нуждающаяся в уважении и сознании. Используя ее полностью и сознательно, вы будете способны получать доступ к другим аспектам себя».

Тут заговорила одна женщина, обучающийся терапевт. Она сказала, что это было похоже на описание ее самой. Она чувствует, что слишком добра к людям и ей нужно стать последовательной и твердой. Она сказала, что из-за этого стиля у нее есть тенденция маргинализировать некоторые неудобные чувства, которая она испытывает к людям. Многие наставники говорили, что ей нужно измениться, и она почувствовала эту необходимость в изменении и в своей личной жизни. Однако, как она ни старается, дело всегда кончается тем, что она ведет себя с людьми любезно и сердечно.

Дона Карлетта сказала, что этой женщине нужно ценить и сознательно использовать этот стиль. Женщина спросила, как сделать его сознательным. Дона Карлетта ответила, что женщина могла бы говорить своему клиенту: «Вы заметили, насколько я по-матерински заботлива? Я только что это заметила и надеюсь, что это хорошо действует». Или: «Я заметила, что хочу действовать более решительно, но я чувствую себя по-матерински и не способна стоять на своем. Возможно, вы нуждаетесь в защите? В матери?». Дона Карлетта сказала: «Делая свой стиль сознательным и явным, вы освобождаетесь от его влияния, и тогда может возникать что-то еще». Она добавила, что также полезно задаваться вопросом: «В чем суть или сама основа такого стиля?» В данном случае, сутью материнской заботливости может быть чувство открытости ко всему, что возникает.

Первичный и вторичный стиль

Мадам Фламбе сказала, что ей не терпится, чтобы мы попробовали еще одно быстрое и легкое упражнение, которое поможет нам больше узнать о наших преходящих первичных и вторичных стилях. Она научилась первой части этого метода творческого рисования у одной женщины, с которой познакомилась несколько лет назад, и он ей очень понравился. Она велела нам взять несколько листков бумаги и один из цветных карандашей, которые она принесла с собой. Затем она предложила нам следующее упражнение.

Упражнение

Ваш стиль и каракули

1. Каким вам кажется ваш обычный терапевтический стиль? Напишите слово, выражающее этот стиль или это качество.

2. Теперь быстро и не задумываясь набросайте что-нибудь на бумаге.

3. Посмотрите на эти каракули и позвольте своему уму что-либо увидеть в их части. Возможно, вы увидите очертания животного, лицо или что-то еще.

4. Теперь возьмите другой лист бумаги и нарисуйте только эту часть каракулей, в которой вы видели тот конкретный образ. Детализируйте эту картинку. Например, если вы видели очертания животного, добавьте глаза, уши, нос и так далее.

5. Возьмите еще один лист бумаги и нарисуйте на нем эту новую фигуру. Теперь представьте себе, в какой окружающей среде находится эта фигура. Каков ландшафт вокруг нее? Часть какой истории она составляет?

6. Отложите свои листки. Почувствуйте качество нарисованной вами фигуры в своем теле. Выразите эту фигуру в своем движении. При этом представляйте себе, что может предполагать этот опыт в отношении вашей личной жизни и терапевтического стиля?

7. В чем этот опыт вашего стиля сходен со стилем, который вы записали в начале упражнения, или отличается от него?

Мадам Фламбе пояснила, что первоначальный стиль, который мы записывали, может относиться к нашему текущему первичному процессу, а новый стиль, выявившийся из нашего рисования, может относиться к нашим преходящим вторичным процессам. Однако она сказала, что на досуге нам следует подумать, не относятся ли и эти два стиля к долгосрочным паттернам и глубинным стилям. Так или иначе, она сказала, что рисование каракулей – это чудесный способ создания условий, в которых мы можем позволять проявляться нашему процессу сновидения.

При обсуждении опыта выполнения упражнения, одна слушательница сообщила: ей казалось, что у нее очень ясный, внимательный и полезный терапевтический стиль. Однако в своем рисунке она увидела кушетку с откинувшимся на ней апатичным человеком, вроде лентяя, торчащего перед телевизором. Этот рисунок подсказывал, что во время работы ей нужно быть более расслабленной и больше позволять вещам развертываться, вместо того, чтобы считать своей обязанностью приводить все «в порядок». Еще одна слушательница сказала, что во время работы нередко чувствует нерешительность и робость. В своем рисунке она увидела несколько очень точных линий, которые превращались в красивые квадраты и геометрические фигуры. Ощутив эту геометрию в своем теле, она почувствовала себя подобной очень точному, ясному и аналитичному воину. Применительно к терапевтическому стилю, она поняла, что ей следует более тщательно замечать сигналы и понимать структуру, которую обнаруживают ее клиенты.

Стиль и анти-стиль

Тут вмешалась дона Карлетта, сказав, что интегрировать и использовать и первичный, и вторичный стили – весьма трудная задача. Она привела пример одной женщины-терапевта, у которой был очень сочувственный первичный стиль. Ее вторичный стиль был очень резким и целенаправленным. Ее проблема состояла в том, чтобы осознавать оба эти стиля и сознательно использовать их в своей работе. «Кстати, – добавила дона Карлетта, – Орел также говорит, что терапевт склонен возвращаться к своему первичному стилю, когда клиент оказывается у края. Так что вы, возможно, захотите за этим понаблюдать».

Дона Карлетта сказала, что еще один способ понимания этих стилей состоит в том, чтобы рассматривать их как наш (первичный) «стиль» и наш (вторичный) «анти-стиль». Вот упражнение, взятое из семинара по разбору случаев, который они с Орлом проводили много лет назад. В аудитории послышались вздохи – люди уже проделали три предыдущих упражнения, однако предстоящее показалось им забавным, так что они продолжили работать.

Упражнение (в парах)

Исследование вашего стиля и анти-стиля

1. Один человек выступает в роли «клиента», а другой в роли «терапевта». «Терапевт» работает с «клиентом» в течение десяти минут любым способом, который ему или ей нравится.

2. Затем «терапевт» определяет свой стиль до этого момента, используя в качестве вспомогательных средств для разъяснения и выражения опыта следующие вопросы и указания. Каково качество этого стиля? Как он ощущается в теле? Сделайте движение, соответствующее этому стилю, чтобы закрепить ощущение в теле.

3. Теперь «терапевту» следует спросить себя: «Каким был бы мой анти-стиль? Какой стиль был бы у меня сейчас, если бы мне была предоставлена полная свобода?» (В данный момент, это ваш анти-стиль.) Каково качество этого анти-стиля? Как он ощущается в теле? Сделайте движение, соответствующее этому стилю, чтобы закрепить ощущение в теле.

4. Теперь «терапевту» следует экспериментировать с использованием этого анти-стиля, продолжая работать с «клиентом».

5. Спустя несколько минут, «терапевту» следует, продолжая работать с «клиентом», стараться использовать свое осознание, чтобы замечать, какой из этих двух стилей в нем или в ней проявляется. Чередуйте стили по мере их проявления, следя за обратной связью от «клиента».

6. По прошествии двадцати минут, обсудите, какое воздействие оказывали на «клиента» эти два стиля.

По окончании упражнения, дона Карлетта напомнила нам, что мы не всегда можем быть способны прослеживать свои разные стили, работая с людьми. Опять же, все зависит от конкретного момента и нашего отношения к конкретному человеку. Эти упражнения предназначены для исследования многих сторон нас самих, получения доступа к ним и осознания того, как они появляются в ходе нашей работы. Как правило, мы склонны отвергать анти-стиль, но если он присутствует и используется с осознанием, то может оказывать огромную помощь в нашей работе.

Музыка

В то время, как люди выполняли предыдущее упражнение, мадам Фламбе и дона Карлетта… танцевали. Это было последнее занятие, которое проводила мадам Фламбе перед тем, как отправиться домой, и они хотели воспользоваться случаем! Когда мы закончили предыдущее упражнение, обеим женщинам не терпелось начать еще одно, прежде чем завершить вечернее занятие.

Но был вовсе не вечер! Люди были изумлены, узнав, что уже три часа ночи! Предыдущее упражнение зарядило их энергией, и они забыли о времени! Но когда они осознали, что уже далеко за полночь, многие все же подумали, что эти женщины слегка увлеклись.

Мадам Фламбе и дона Карлетта казались излишне счастливыми для такого позднего часа и выглядели ничуть не уставшими. Они сказали, что хотят предложить нам упражнение, связанное с музыкой и пением. Орел разработал этот музыкальный подход много лет назад. Они сказали, что из множества известных им способов нахождения вашего стиля и анти-стиля, этот самый веселый. Они также настаивали, что это упражнение можно делать в любое время дня и ночи в качестве способа обнаружения наших процессов сновидения. «Как можно лучше узнавать самих себя и учиться следовать течению жизни, чем с помощью ритма, звука и движения?» Кто мог бы этому противиться?

Ну, в действительности большинство людей чувствовали, что с них хватит! Некоторые начали покидать аудиторию. Но когда уходящие слышали пение и звуки смеха и ног, движущихся по полу, они не могли удержаться и возвращались!

Упражнение

Первая и вторая песни

1. Подумайте о первой песне, которая приходит вам в голову. Напевайте эту мелодию вслух или про себя. Делайте движения, которые ей соответствуют – своего рода маленький танец. Замечайте качество этого опыта. Какие у него ритм и ощущение? Дайте этому качеству название.

2. Подумайте о второй песне. Напевайте ее вслух или про себя. Делайте движения, которые ей соответствуют, маленький танец. Замечайте качество, ритм и ощущение этой песни. Дайте этому качеству название.

3. Подумайте о том, каким образом первая песня могла бы быть ближе к вашему первичному терапевтическому стилю и текущему первичному процессу, и каким образом вторая песня могла бы быть частью вашего анти-стиля и вашего вторичного процесса.

4. Выражайте оба качества или стиля в одном танце!

Людям, казалось, было очень весело. А когда они стали одеваться, мадам Фламбе и дона Карлетта сказали, что следующим шагом было бы попробовать оба эти стиля в работе с кем-либо, но сейчас они сжалятся над нами и отпустят нас домой.

Серия занятий подходила к концу, и дона Карлетта была в невозмутимом и спокойном настроении – разительная перемена по сравнению с прошлым вечером. Она сказала, что с годами усвоила – невозможно подталкивать реку. Она знает, что люди учатся и развиваются своим собственным естественным образом и в свое собственное время. Подобно тому, как мы стараемся следовать процессу наших клиентов, так и процесс обучения профессии терапевта имеет свое собственное течение. И она знает, что все ее идеи и идеи ее друзей не имеют большого значения. Она вспомнила постоянное напоминание Орла о том, что действительный учитель находится внутри. Никто извне никогда не смог бы быть таким мудрым, как ваш собственный внутренний процесс.

Она решила закончить свой курс лекций, сосредоточившись на двух темах, которые ей особенно близки. Одна из них касается глубочайшего качества, руководящего терапевтом – «старейшины». Вторая относится к некоторым из важнейших вопросов, с которыми мы сталкиваемся как терапевты и человеческие существа.

Старейшина

«Итак, – сказала она, – что же такое старейшина?». Согласно одному определению, это человек, обладающий такой мудростью, которая связана с бесконечностью, с историей, с вселенной и с природой. Это определение доне Карлетте очень нравится. Она сказала, что во многих из нас или, возможно, во всех есть такая «старая душа». В действительности, многие из нас были такими мудрыми существами, когда были детьми. Старейшина участвует в ежемоментном развертывании жизни и одновременно связан с бесконечностью.

Она сказала, что старейшина – это тот, кто удобно себя чувствует со своим стилем и может выходить за его пределы; он действует как фасилитатор осознания. Время от времени старейшина говорит: «Сейчас происходит это, а сейчас то». Он спрашивает: «Что ты осознаешь? Что пытается происходить? Куда идет природа?». Старейшина сочувственно поддерживает все части и, одновременно, невыразимый процесс сновидения, текущий между ними.

Дона Карлетта в точности не знала, как развивать или вспоминать это прирожденное старейшинство. Некоторые люди обладают им и сохраняют его в течение всей жизни. Многие дорастают до него с течением времени. Одни люди развивают его путем многолетней внутренней работы. У других оно развивается естественно, в результате работы с людьми и переживания многих граней человеческого опыта.

Ваша девяностолетняя личность

Дона Карлетта рассказала нам, что когда она начинала работать как терапевт, ей еще не было тридцати лет. Нередко, приходя домой после долгого рабочего дня, она хотела быть старше. Ей очень хотелось быть по меньшей мере девяностолетней. Она думала, что тогда у нее было бы больше опыта, больше перспективы, больше беспристрастности – и, как она надеялась, больше юмора. Она была бы в большей степени самой собой и более удобно чувствовала себя в роли терапевта. Она знала, что старейшинство не зависит от возраста, но воображала, что оно придет к ней позднее в жизни.

Однажды она поняла, что если у нее есть эта фантазия о девяностолетнем возрасте, то это должен быть вторичный процесс, происходящий прямо сейчас. Иными словами, этот образ жизни, к которому она страстно стремилась, уже происходил внутри нее, но она его еще полностью не осознавала, или не отождествлялась с ним. Она разработала упражнение, чтобы больше узнать об этой части себя и помогать другим тоже переживать в себе своего старейшину. Она дала нам следующую внутреннюю работу.

Упражнение

Старейшина внутри

1. Опишите себя на сегодняшний день. Каков вы терапевт? Что вы о себе думаете?

2. Представьте себе, что вы становитесь старше и теперь вам девяносто лет. Вообразите себя как терапевта в этом возрасте.

3. Какой вы человек и терапевт в этом девяностолетнем возрасте? Кто вы – мистик, монах, плетельщик корзин, клоун, ученый, глупец, художник? Опишите себе качества этого человека. Помните ли вы в своей жизни фигуры, служившие примером этих качеств?

4. Имеете ли вы контакт с этими качествами в себе? Было ли у вас недавно чувство, что вы становитесь этим старейшиной? Были ли у вас сны об этом?

5. Теперь примите позу этого девяностолетнего человека. Сидите как он или она; делайте небольшие движения, которые бы делали он или она. Начните говорить как этот человек; затем представьте себе, что вы терапевт и работаете с людьми, будучи в этом новом состоянии.

6. Дайте имя этой части себя.

7. Обдумайте различие между вашей обычной индивидуальностью в качестве терапевта и этой девяностолетней частью.

Некоторые люди поделились своими впечатлениями от этого упражнения. Одна женщина сказала, что как ей представилось, будучи девяностолетней, она бы использовала в своей работе художественные и театральные методы. Другая чувствовала себя так, будто она – мастер единоборств, который внезапно высказывал бы точные догадки, а потом умолкал до тех пор, пока не случится еще одна догадка. Еще одна слушательница сказала, что она бы носила котелок и постоянно исследовала тайны вселенной. Другой слушатель сказал, что был бы подобным пещерному жителю; он бы оставался глубоко внутри и лишь время от времени говорил из глубины.

Дона Карлетта напомнила, что нам не следует критиковать себя за то, что мы пока еще не находимся на этой стадии. Она сказала, что цветы, плодовые деревья, горы и звезды вырастают медленно и в свое собственное время. Она сказала, что эта наша часть в любом случае содержится глубоко внутри всего, что мы делаем, и что часть сочувствия старейшины относится к принятию себя такими, какие мы сейчас. Дона Карлетта продолжила упражнение и сказала, что теперь нам следует попытаться несколько минут работать с партнером как этот девяностолетний человек. Она сказала, что нам следует замечать, в чем этот образ бытия сходен с нашими обычными способами работы или отличается от них. Она дала каждому из нас по пятнадцать минут.

По окончании упражнения, дона Карлетта рассказала, что впервые пробуя это упражнение много лет назад, она представляла себя в девяносто лет внутренне сосредоточенной, наподобие мистика. С разрешения одного из своих клиентов, она попробовала этот подход. Она покрыла голову тканью и оставалась глубоко внутри, просто высказывая вслух мистические мысли, которые приходили ей в голову. Этот сеанс оказался самым целительным из всех и для клиента, и для доны Карлетты. Она сказала, что сегодня чувствует себя намного ближе к этому опыту.

Тот, кто ничего не знает

Чтобы вывести нас из равновесия, дона Карлетта подбросила нам еще одну интерпретацию старейшины. Она сказала, что иногда им с Орлом кажется: лучший духовный учитель или старейшина – это, в действительности, идиот или глупец, которой знает очень мало! В даосизме истинный мудрец ничего не знает и просто следует Дао. Большие знания могут мешать нам иметь ум новичка и наблюдать, что развертывается. Она сказала, что в конечном счете ничто из того, чему мы научились, не имеет никакого значения, за исключением простого использования осознания.

Кто-то спросил, как разучиться тому, чему мы научились. Ему казалось, что у него в голове множество мыслей, и он не может от них избавиться. Дона Карлетта сказала, что обучающийся терапевт обычно проходит типичные стадии обучения. Она напомнила нам о дзенской пословице, в которой говорится примерно следующее: «До Дзен, гора – это гора. Во время Дзен, гора – больше не гора. После Дзен, гора – снова гора».

«Что это означает?» – спросил мужчина. Дона Карлетта ответила: «Сперва терапевт – это только он сам, со своей собственной индивидуальностью, собственным стилем и, возможно, несколькими инструментами. Позднее эти инструменты становятся более сложными. Он пытается узнать миллион разных вещей. Он оставляет без внимания свою индивидуальную природу, чтобы усваивать многие умения. Наконец, когда его умения становятся более привычными и гладкими, он может перестать сосредоточиваться на том, что он делает, и снова стать своим естественным “я”. Его методы плавно соединились с его стилем, и это образует однородную ткань его работы. Таким образом, нам нужно быть не знающим терапевтом, а тем, кто использует свое осознание, чтобы следовать тому, что происходит».

Герой или героиня неизвестного

Дона Карлетта прибавила: «Орел как-то сказал мне, что старейшина также обладает качеством быть героем или героиней неизвестного. Это означает, что для того, чтобы быть хорошим терапевтом, вам нужно приспосабливаться к тому, где находится ваш клиент, но также обнаруживать сновидение, которое находится в процессе развертывания. Это сновидение обычно очень отличается от сознательных мыслей человека. По существу, вы вмешиваетесь в культуру человека или общества – и это громадный шаг! Поэтому требуется огромная смелость, чтобы выходить за границы известного мира и привносить неизвестное», – сказала дона Карлетта. «С другой стороны, – добавила она, – нам вообще не нужна никакая смелость, если мы – старейшина, взирающий на бесконечность и знающий, что наш проводник – природа».

Большие вопросы

Дона Карлетта чувствовала, что важно завершить эту серию занятий обсуждением главных вопросов, которые поднимает терапия. Какова роль терапевта? В чем состоит наша действительная задача? Что представляет собой терапия? Насколько велика наша ответственность? Она признала, что для того, чтобы подступиться к этим глубоким философским вопросам, нам потребовалось бы гораздо больше времени и раздумий. Она также сказала, что у каждого из нас есть собственные ответы на эти вопросы, и все мы должны над ними задумываться, поскольку они составляют духовную основу всего, что мы делаем.

Прежде чем двигаться дальше, дона Карлетта попросила нас подумать о таком вопросе: «Почему я терапевт или хочу быть терапевтом?» Ответ на этот вопрос мотивирует нас, но нередко бывает бессознательной силой, которая просто направляет нас из своего незаметного положения. «Если вы не имеете связи со своими глубокими побуждениями и причинами для того, чтобы быть терапевтом, все это будет казаться механическими упражнениями, и вы начнете чувствовать себя неуверенно. Вам будет казаться, что у вас нет центральной оси. Без связи с этими глубокими принципами, мы подобны блуждающему паруснику без команды в открытом океане».

Дона Карлетта сказала, что несколько недель назад она наткнулась на кое-какие записи с давнишнего семинара, на котором Орел говорил об этой теме. «Теперь позвольте мне поделиться некоторыми из моих заметок с короткой лекции Орла по этому вопросу», – сказала она. «Хотя эти записи несколько устарели, для меня они по-прежнему звучат актуально. Поэтому я хочу говорить о них со всеми».

Какова ваша цель?

Орел рассматривал весь вопрос целей. Какова наша цель как терапевтов? Состоит ли она в том, чтобы следовать происходящему процессу, или в том, чтобы быть терапевтом? Он предостерегал: если мы слишком сосредоточены на том, чтобы быть терапевтом, то можем упускать из вида процесс, который представляет природа. Мы рискуем оставаться привязанными исключительно к общепринятым представлениям об успехе и внешних воздействиях. Он говорил, что для него наша цель, в конечном счете, состоит в том, чтобы заботиться об отношениях между нашей повседневной жизнью и связью с божественным – вечно загадочным течением природы.

Он говорил, что вечные философии ставили вопрос о целях с точки зрения счастья. Что делает жизнь стоящей? В этом случае, говорил он, следует спрашивать: «Могу ли я помочь человеку жить счастливо?» Мастера Дзен и шаманы, вроде дона Хуана (шаман из племени Яки, описанный в книгах Карлоса Кастанеды) сосредоточиваются на пути сердца. Иными словами, на том, следует ли человек своему сердцу во всем, что он делает в жизни? В мире терапии Юнг говорил, что нам следует становиться цельными – нашей изначальной самостью. Но он также добавлял – разумеется, у людей есть и множество терапевтических проблем, над которыми нужно работать.

Подготовка к смерти

Еще одна точка зрения заключается в том, что терапия служит подготовкой к смерти. Орел говорил о старейшине, который, работая, сохраняет чувство вечности. Он сказал, что часто представляет себе, как клиент будет чувствовать себя перед самой смертью, задаваясь такими вопросами, как: «Жил ли я полной жизнью? Чего я не сделал, что мне хотелось бы сделать?»

В некоторых древних культурах, вроде древнеегипетской и тибетской, идея развития в большей степени связана с подготовкой к тому, что приходит после смерти. В некоторых религиях, таких как буддизм, цель жизни состоит в том, чтобы быть абсолютно присутствующим в моменте настоящего; практикуя это «сейчас», мы готовимся к смерти. Орел говорил, что чем ближе мы, как терапевты, к ощущению смерти, тем больше мы способны выходить из времени, иметь большую общую картину и позволять выражаться всему процессу.

Кто клиент?

Кто наш клиент? Большинство из нас исходят из того, что клиент – это человек, который приходит к нам на прием. Однако даже эта точка зрения может меняться в соответствии с каждой ситуацией, человеком и состоянием мира. Орел говорил, что иногда думает о клиенте как о человеке, который сидит перед ним, а иногда – как о всей системе окружающей среды, в которой живет человек (с чем соглашаются и многие системные теоретики). Он высказывал предположение, что будущая психотерапия будет включать в себя идею «клиента» как всего мира и уделять большое внимание изменениям, происходящим в культуре.

Идеи развития

Кто-то из присутствующих спросил, есть ли в теории процессуальной работы аспект развития? «Ну, и да, и нет, – ответила дона Карлетта. – С одной стороны, Орел говорил, что идти некуда и ничто не имеет никакого смысла. Мы просто живем в течении процесса и стараемся следовать ему и развертывать его с как можно большим осознанием. Иными словами, то, что развивается во времени – это наше осознание. С другой стороны, он говорил, что существуют типичные стадии, через которые проходят люди, и они рассматриваются по-разному, в зависимости от нашей терапевтической ориентации. Например, Юнг понимал развитие с точки зрения двух половин жизни – как движение от сосредоточения на личном к мировому и духовному или, по его терминологии, от сосредоточения на тени, аниме или анимусе к Самости».

Орел описывал фазы развития, которые не обязательно носят линейный характер. Они могут приходить и уходить и идти по кругу; они появляются и снова повторяются в разные моменты в течение нашей жизни и накладываются друг на друга. Некоторые из фаз, которые он описывал, связаны с учениями дона Хуана. Он говорил, что конечно, поскольку все мы – люди, и терапевт, и клиент в своей жизни проходят через эти фазы. Он также подчеркивал, что это – фазы развития, а не цели. Единственная цель, которой следует твердо держаться – это осознание или даже осознание осознания, что означает, что иногда мы можем сознательно позволять себе быть бессознательными. Дона Карлетта перечислила некоторые из этих фаз:

♦ В терапевтической фазе человек сосредоточен на личной истории, плохом обращении, страдании, родителях, социальных системах и так далее.

♦ Фаза воина наступает, когда человек начинает сосредоточиваться на адаптации своих способностей к встрече с неизвестным внутри и снаружи. Это время, когда человек открывает для себя неизвестное, борется с ним и это его обогащает.

♦ В визионерской и околосмертной фазе человек переживает себя подобным йогу – мертвому при жизни. На этом этапе жизни само собой начинает преобладать чувство беспристрастности и старшинства. «Терапевтическая» парадигма начинает сходить на нет. На этом этапе будут уходить те, кому была нужна только терапия.

♦ Некоторые люди доходят до следующей фазы, фазы осознания, в которой они узнают об осознании и целостности. На этом этапе работа преобразуется, и человек начинает смотреть на все как на процесс. Циклически повторяющиеся неурядицы личной истории и беспокоящие нас проблемы никуда не исчезают, но переживаются как процессы, а не проблемы. Человек начинает почитать процесс, заботиться о нем, любить себя и сосредоточиваться на всем, что достигает его осознания.

На этом этапе может становиться важной работа над отношениями с терапевтом. Вы оба находитесь «в одной лодке», учась переживать целостность от момента к моменту с кем-то рядом с вами. На этом этапе и после него продолжает расти старейшина – тот, кто открыт к происходящему, а также может начинать испытывать чувство заботы об обществе и окружающем большем мире.

Почему идти к терапевту?

Дона Карлетта вспомнила, как много лет назад кто-то задал Орлу интересный вопрос: «Если люди всегда находятся посреди развертывающегося процесса, почему они вообще дают себе труд идти к терапевту?» Орел предложил следующее объяснение. Он сказал, что да, люди всегда находятся посреди своих процессов, но большинство из них отождествляются только с одной стороной и не осознают другие части самих себя. Это может быть великим источником страдания. Терапевт способен предлагать эту более широкую перспективу.

Люди часто приходят к терапевтам для того, чтобы утвердиться в том, где они находятся в своей жизни в данный момент. Они просят подтверждения того, где они находятся в своем процессе как человеческие существа в потоке жизни. Кроме того, терапевт может давать чувство удовлетворенности, предлагая свое мнение о том, где человек находится в настоящий момент и куда он или она может идти. Люди приходят к терапевту за помощью в том, чтобы жить, следуя пути сердца, и по-своему ладить с природой.