В течение последних двадцати лет я была вынуждена искать некоторые из невидимых принципов, которые лежат в основе процессуально-ориентированной психологии, или процессуальной работы, как ее называют в Соединенных Штатах. Процессуальная работа – это путь, который я как женщина и терапевт выбрала и на личном, и на профессиональном уровне. Она составляет ядро моего подхода к работе, которую я провожу с другими людьми, и это духовная практика, направляющая мое личное мировоззрение и мое путешествие по жизни.

Моя книга «Метанавыки» [1]В русском переводе: «Психотерапия как духовная практика» ( Прим. пер .)
начиналась как поиск эмоциональных установок, воспитывающих практические навыки процессуальной работы. В то время меня преследовало интуитивное ощущение существования чего-то большего, чем очевидные умения, что оживляет процессуальную работу, что дает возможность брать за образец ее даосскую философию и воплощать ее в жизнь, работая с другими людьми. Моя следующая книга, «Кома: целительное путешествие», родилась из желания пролить свет на личные и практические навыки, необходимые для работы с людьми в коматозных состояниях, которых мы с Арни наблюдали и сопровождали в течение длительного времени. И я постоянно жаждала большего знания и осознания своей практики в качестве процессуально-ориентированного терапевта.

Сегодня меня очаровывают ключевые принципы и тонкие методы, которые я открыл/ представления терапевтами своей работы с клиентами и последующих отзывов супервизоров. Исторически, сеансы такого типа получили название “case control” или “case supervision” (наблюдение или контроль работы терапевта с клиентом), в зависимости от страны и школы терапии. Недавно Арни назвал эти сеансы «кристаллизацией процесса», тем самым выражая идею, что такое наблюдение включает в себя открытие кристаллоподобной структуры, уникального паттерна, существующего в любом отдельном взаимодействии «клиент – терапевт» и связывающего воедино его различные детали. Кроме того, изменение названия отражает потребность в обновлении термина “case”, который многие могут воспринимать как унизительный. Я до сих пор не нашла более подходящего слова и потому использую в этом тексте термин “case”, а также “case control” и “case supervision”, в надежде, что читатель поймет – я ищу более благородные и подходящие термины.

В особенности меня вдохновляли сеансы разбора случаев, которые Арни проводил в течение последних двадцати лет во многих странах по всему миру, и в которых нередко принимали участие от тридцати до ста терапевтов. На этих сеансах всегда царила стимулирующая атмосфера, где все говорили одновременно, вместе думали, вместе медитировали, разыгрывали те или иные вещи, и где в центре внимания всегда было развитие терапевта и восприятие клиента в качестве части этого терапевта.

На этих сеансах я начинала понимать, как важно развивать большую тонкость в моей работе. Широкий спектр клиентов, о работе с которыми шла речь, и уникальность каждой ситуации «клиент – терапевт» требовали гораздо большего усовершенствования моих методов и моего понимания себя как терапевта. Начав изучать эти тонкости, я выявила ряд ключевых принципов, лежащих в основе работы. В «Альтернативе терапии» я пытаюсь разъяснять эти принципы. Выдуманные типичные примеры, которые я создала в данной книге, были извлечены из этих исследований.

 

Работа по разбору случаев и процесс сновидения

В сегодняшних школах психотерапии существует много разных подходов к разбору и контролю случаев работы с клиентами. Хотя эта книга и не о контроле случаев как таковом, мне представляется, что для понимания происхождения основных принципов, о которых я в ней рассказываю, полезно взглянуть на эволюцию нашего процессуально-ориентированного подхода к разбору случаев.

Когда Арни в конце 1970-х гг. впервые начал проводить занятия по разбору случаев, будучи обучающим аналитиком в Институте Юнга в Цюрихе, каждого терапевта, которому предстояло описывать ситуацию своей работы с клиентом, сперва просили представить информацию в письменном виде. Затем на занятии терапевт читал эти записи, а Арни и другие члены группы высказывали свое мнение, чтобы помочь терапевту достичь большего понимания.

Со временем акцент Арни несколько менялся. Хотя прием информации от клиента («содержание») оставался важным, Арни начал сосредоточивать основное внимание и на выявлении подробностей («процесса») взаимодействия клиента и терапевта. Арни мог просить терапевта «разыгрывать» типичные взаимодействия с клиентом. Это поведенческое разыгрывание нередко открывало новые, живые части информации о ситуации, которые до этого ускользали от внимания.

Добавляя к «картине» эту поведенческую информацию, Арни показывал, что можно связывать представление клиентом словесной информации и его сновидений и ситуаций отношений с текущим коммуникационным обменом между ним и терапевтом. Вместо того, чтобы строить предположения о сновидении или содержании прошлых переживаний клиента, можно было с помощью чувственных сигналов, наподобие тона голоса, жестов, позы и ритма речи открывать, как эта информация возникает в текущий момент. Арни часто говорил, что никогда не бывает уверен в своей интерпретации сновидения или в понимании той или иной ситуации терапии, не имея возможности видеть, как сновидение проявляется в текущий момент. Это направление внимания создавало живую и стимулирующую ситуацию обучения.

Обращение Арни к сбору поведенческой информации о клиентах основывалось на его открытии Сновидящего тела – зеркала, существующего между телесными переживаниями и образами сновидения. Он обнаружил, что сновидения случаются не только ночью, когда мы спим, но и проявляются в течение дня в наших спонтанных движениях, телесных ощущениях, в наших проблемах взаимоотношений и взаимодействиях с внешним миром. Процесс сновидения проявляется в любое время, опровергая представление о том, что представляют собой «материя» и «психика». Вместо того, чтобы полагаться исключительно на ночные сновидения или на словесную информацию, Арни начал наблюдать течение процесса сновидения и его проявления через различные чувственные каналы (слух, зрение, ощущение, движение и отношение).

Модель процессуальной работы имеет тройную основу, характеризующуюся научной и эмпирической, равно как и глубоко мистической природой. Практикующие процессуальную работу сосредоточиваются на сигналах, которые можно видеть и измерять, в то же время, зная, что они исходят от глубинного и невидимого процесса сновидения. Подобно «Несказанному Дао», этот процесс сновидения представляет собой источник всего сущего. Мы не можем видеть его непосредственно, но замечаем его отзвуки в его проявлениях в нашей повседневной жизни. По существу, процессуальная работа – это феноменологический поход, делающий акцент на восприятии потока событий и уважительном отношении к нему, а также на убеждении, что даже самая трудная проблема содержит в себе зародыш ее решения. Следовательно, терапевт действует как помощник осознания, который замечает, что происходит, содействует осознанию клиента и старается как можно лучше следовать природе.

Благодаря акценту на теории сигналов и каналов, в процессуальной работе используется набор нейтральных терминов, не зависящих от конкретной культуры. Это позволяет работать с широким спектром людей – от маленьких детей, еще не умеющих говорить, до людей из других стран, людей в крайних состояниях сознания (например, находящихся на пороге смерти) и до групп людей или организаций. Теория процессуальной работы не отдает предпочтения какой-то одной точке зрения на действительность перед другой, и вместо этого сосредоточивается на отношении между нашими различными частями и процессами. Она следует переживаниями, а не придерживается каких бы то ни было стандартов, определяемых культурой.

 

Открытия в ходе изучения разбора случаев

С годами эта процессуально-ориентированная форма разбора случаев позволила сделать ряд открытий, которые занимали центральное место в моих исследованиях. Одно из них состоит в том, что обычно существует несоответствие между словесным описанием терапевтом проблем своего клиента и действительными поведенческими сигналами клиента. Иногда, когда терапевт действовал как его клиент, этот клиент выглядел очень непохожим на человека, которого он перед этим описывал! Это несоответствие чаще всего было результатом того, что терапевт оказывался поставленным в тупик ситуацией клиента и потому был неспособен его ясно видеть. Разыгрывание роли клиента нередко выводило на поверхность ощутимую информацию, которую терапевт еще не осознал.

Еще одно открытие, сделанное при изучении такого типа разбора случаев – это то, что иногда, описывая своего клиента, терапевт описывает не того человека, а самого себя и свои собственные проблемы! На самом деле, бывают моменты, когда клиент кажется вполне благополучным по сравнению с внутренней борьбой терапевта! В таких ситуациях разбор случаев нередко смещается в направлении внутренней работы терапевта.

Разбор случаев несет с собой многие сложные задачи. Одна из них касается обнаружения процесса сновидения – фундаментальной структуры, которая лежит за словесной и поведенческой информацией, связывая их воедино. Методы и предложения для того, как действовать в любой данной терапевтической ситуации, должны быть подходящими для индивидуального клиента, конкретного стиля терапевта и особого момента во времени. Чрезвычайно важно наличие у терапевта метанавыков. Без правильного чувства-отношения, в особенности, доброты и сочувствия к тем, с кем мы работаем, даже самый лучший метод потерпит крах, подобно дырявой лодке в море.

 

Где пребывает тайна?

Большая часть процессуальной работы основывается на следовании с открытым сердцем и умом таинственному, вечно меняющемуся Дао – не обязательно понимая его заранее. Меня беспокоило, не может ли описание подробностей этой работы лишить ее части тайны и прелести. Я боялась, что оно будет создавать «Дао, выразимое словами» и, следовательно, не настоящее Дао! Не уничтожат ли написанное слово и подробное объяснение какую-то часть красоты ее природы? Не будут ли они создавать в умах людей строгие, линейные и негибкие мнения, вместо того, чтобы поощрять основной даосский подход процессуальной работы, которая открыта к моменту и его учению? Не будут ли методы становиться более важными, чем сами люди? Неизбежно ли все, чего я опасаюсь?

Конечно, до некоторой степени, на эти вопросы следует ответить – «да». В то же время я понимала: то, что происходит в любом данном терапевтическом сеансе – это частица волшебства и тайны, проанализировать или нарушить которые не способен никто. Никакая книга или письменное слово не могут описать красоту и многообразие, которые мы находим в самой природе. Хотя существуют паттерны, которые можно видеть и изучать, а также полезные методы, однако то, как именно развертывается процесс – это волшебство. Глубоко личное взаимодействие между клиентом и терапевтом можно как изучать, так и до некоторой степени понимать; в то же самое время оно остается в высшей степени священным и непредсказуемым. И, как говорил Юнг, методы терапевта необходимо снова и снова приспосабливать, всякий раз заново, к текущей ситуации. Мы должны учиться плавать, прежде чем отважно бросаться в воду. Есть надежда, что явно определенные методы и техники отходят на задний план, когда мы осознаем свое погружение в реку жизни.

Я сознавала и то, что хотя изучение чего-либо может его уничтожать, оно также потенциально способно помогать нам учиться еще более открываться Дао и его тайнам. Карта и несколько вех позволяют нам находить путь к тем аспектам нашей жизни, которые обычно могут оставаться затененными. Специальные методы служат в качестве руля и паруса, с помощью которых мы можем преодолевать уникальное и зачастую остающееся без внимания течение реки. Терапевт как фасилитатор осознания помогает привлекать внимание к особенностям течения природы. Я надеюсь, что эти главы дадут читателям ключи к глубинам процессуальной работы и представление о бескрайности нашего человеческого опыта.

 

Мэри

Отправляясь в наше путешествие, чтобы исследовать некоторые ключевые принципы разбора случаев и процессуально-ориентированной психологии, давайте познакомимся с нашим гипотетическим терапевтом – Мэри. На всем протяжении книги она будет сопровождать вас, и учиться рядом с вами. Думайте о ней как о друге, ученике и спутнике на пути. Мэри занимается практикой всего год и до сих пор обладает оптимизмом новичка, хотя ее нередко преследуют сомнение в себе и внутренняя критика. Ей очень хочется выполнять хорошую работу со своими клиентами.

Мэри всегда была склонна к мечтательности и никогда не чувствовала себя вполне в своей тарелке в повседневном мире. В детстве у нее было желание устанавливать связь с более глубокими частями людей и помогать им в их жизни. Люди распознавали этот дар и спонтанно обращались к ней за советом. Однако она изо дня в день чувствовала себя полностью подавленной ненормальной жизнью.

В первый год ее работы в качестве терапевта к ней обратился один клиент. После первой встречи с ним Мэри охватила необъяснимая тревога. Что-то в этом человеке заставляло ее нервничать. Мэри знала, что ей следует рассказать об этом клиенте своему супервизору, но была очень расстроена и опасалась, что не сумеет ясно описать свое восприятие ситуации. Она боялась, что ее супервизор будет критиковать ее за недостаток осознания. Однако она набралась смелости все равно организовать встречу.

 

Дона Карлетта

Давайте познакомимся с несколько необычным наставником Мэри из времени сновидения, доной Карлеттой. Мери с детства осознавала присутствие доны Карлетты, но никогда до конца не знала, что делать с этой мудрой внутренней фигурой. дона Карлетта появлялась в сновидениях Мэри в множестве форм и либо давала ей полезный совет, либо, напротив, выступала как преследующий ее страшный дракон. В любом случае было ясно, что дона Карлетта была не с нашей планеты.

В последние несколько лет дона Карлетта выступала в роли супервизора терапевтической работы Мэри. Она говорила, что много лет училась искусству процессуальной работы и была терапевтом больше лет, чем может вспомнить. Она училась непосредственно у Орла, основателя процессуальной работы, и с годами учила и наставляла многие сотни терапевтов с этой планеты и из других мест.

 

Орел

В предстоящей серии занятий, которые посещают Мэри и ее товарищи-учащиеся, в качестве учителей выступают дона Карлетта и некоторые из ее коллег. Информация в этих занятиях навеяна сеансами разбора случаев, проводившихся Орлом, и происходит из этих сеансов. К сожалению, во время этих занятий Орел улетел в гиперпространство работать с другими измерениями. Поэтому он не ведет ни одно из индивидуальных занятий, хотя на них всегда присутствует его дух.

 

Первая встреча Мэри и доны Карлетты

Мэри организовала встречу с доной Карлеттой, чтобы обсудить ситуацию со своим новым клиентом. Однако Мэри так нервничала, что едва могла говорить. Ее мысли путались. Дона Карлетта понимала дилемму Мэри, поскольку сама много раз чувствовала это, когда работала под контролем наставника, а также видела это у многих других терапевтов. Она убеждала Мэри, что терапевт может нервничать или неохотно рассказывать о клиенте, а также туманно описывать детали этой ситуации по нескольким причинам. Она упомянула некоторые из них:

♦ Поскольку мы – ограниченные существа, всегда есть аспекты нашей работы с людьми, лежащие вне нашего осознания; всегда есть информация, которую мы не видим или не осознаем. Будь это не так, супервизор, вероятно, не был бы нужен. Следовательно, терапевт нервничает, поскольку открывает область (или области), где ему недостает осознания.

♦ Знания терапевта могут быть ограниченными, и ему может быть просто нужно учиться у кого-то, обладающего большим опытом.

♦ Самая очевидная причина смятения терапевта и затуманивания его осознания состоит в том, что он не обладает отстраненностью, которая позволяла бы ему получать общее представление о ситуации. Он погружается в текущее взаимодействие и нуждается в ком-то со стороны, кто бы помог ему получить более ясное общее представление о происходящем.

♦ Терапевт может не замечать часть информации из-за того, что он не осознает свой терапевтический стиль. Стиль терапевта может блокировать его способность замечать те или иные аспекты ситуации «клиент – терапевт».

♦ Терапевта могут «насновидеть»; это означает, что он бессознательно становится частью процесса клиента.

Это затуманивает его видение и затрудняет получение общего впечатления.

♦ Терапевт может пытаться заставлять клиента меняться определенным образом, но это не работает. Он может сосредоточиваться на определенном пути, хотя процесс может идти в другом направлении.

♦ Ситуацию еще более усугубляет то, что когда терапевт представляет свой случай, на поверхность могут выходить наиболее бессознательная часть его самого и некоторые из его собственных глубинных проблем, что затрудняет его понимание.

♦ Дона Карлетта говорила, что одно из самых интересных открытий, которое Орел сделал много лет назад, состоит в том, что терапевт часто застревает с клиентом именно в том месте, где происходит рост терапевта. Иными словами, клиент и терапевт зачастую работают над очень сходной областью развития. Это смешение процессов мешает терапевту ясно видеть, что происходит.

Дона Карлетта говорила Мэри, что позднее будет более подробно обсуждать многие из этих примеров. Мэри была не уверена, какая из этих причин применима к ее ситуации, но испытала облегчение, узнав, что другие терапевты часто проходят через сходные переживания.

Дона Карлетта убеждала Мэри, что процесс каждого клиента подобен драгоценному камню с кристаллической структурой внутри, хотя вначале эта структура не всегда очевидна. Она вспоминала одного из своих любимых художников – Микеланджело – говорившего, что художнику нужно просто стесывать части камня, чтобы открывать заключенную в нем форму. Так и дона Карлетта говорила, что они с Мэри будут стараться обнаружить эту основную форму или структуру, чтобы понять чувства Мэри и, что самое главное, оказать наибольшую помощь этому конкретному клиенту. Затем она попросила Мэри как можно лучше описать ситуацию с ее клиентом.

 

Уолдо

Давайте познакомимся с клиентом Мэри – Уолдо. (Читателю следует иметь в виду, что последующее описание носит гипотетический и упрощенный характер, как и любая ситуация «клиент – терапевт» в этой книге. Оно призвано служить забавным примером, который специально преувеличен, чтобы помогать всем нам получать удовольствие от процесса обучения. В действительности, подробности любого конкретного сеанса бывают гораздо более тонкими и сложными.) Вот информация, которую сообщила Мэри о своей первой встрече с Уолдо.

Новый клиент Мэри – Уолдо

 

Карта приема

Прежде чем более непосредственно говорить о ситуации Мэри с Уолдо, дона Карлетта объяснила, что одно из самых важных эмоциональных качеств (или метанавыков [6]Более подробно об эмоциональных установках терапевта можно прочитать в книге: Amy Mindell, Metaskills: The Spiritual Art of Therapy. (В русском переводе: Эми Минделл, «Психотерапия как духовная практика».)
, как она их называла) процессуального работника – это открытость и понимание по отношению к человеку и различным аспектам его или ее процесса. (Более подробно о метанавыках говорится в Главе 12.) Однако, видение терапевта нередко бывает неясным из-за упоминавшихся выше различных проблем. Поэтому дона Карлетта объясняла Мэри, что для обретения такой открытости и ясности, и для подлинного понимания уникальности и глубины процесса клиента, важно на мгновение отступить назад и составить себе общее впечатление путем сбора определенных видов информации о ситуации «клиент– терапевт». Для объединения и организации разрозненных данных дона Карлетта использовала карту приема. Прежде чем конкретно сосредоточиваться на вопросах Мэри о ее работе с Уолдо, дона Карлетта познакомила Мэри с этой картой.

Дона Карлетта разработала карту приема после многих лет изучения типов информации, о которых важно знать, выступая в качестве наставника терапевта в его работе с клиентом. Она выбрала образ колеса с многими спицами и секциями, соединяющимися с центральной ступицей. Эта ступица символизирует структуру процесса или скрытый паттерн, объединяющий казалось бы разрозненные части информации (см. рисунок).

Дона Карлетта говорила, что хотя эта карта с описываемыми ею категориями будет хорошим началом, в дальнейшем, в зависимости от вашей терапевтической парадигмы и процесса, вы будете подчеркивать, расширять, акцентировать или удалять те или иные области или добавлять новые области.

Карта состоит из четырех частей. Первая из них – это «содержание», общая информация о жизни человека, его сновидениях, истории и т. д. Вы можете узнать эти подробности из описания человеком своего жизненного опыта.

Вторая часть, касающаяся «поведения клиента», относится к текущему поведению человека в данный момент: как он сидит, ходит, говорит, а также как он взаимодействует с терапевтом (например, типы его реакций и ответов на ваши взаимодействия с ним). Вы можете собирать эту информацию, прося терапевта «действовать как» его клиент.

Третья область обобщает «процесс терапевта» и его эмоциональные реакции, а также проблему, касающуюся ситуации конкретного случая, и то, как ситуация клиента соотносится с терапевтическим стилем или личной психологией терапевта, либо и с тем, и с другим.

Четвертая – центральная – часть представляет «структуру процесса», которая содержит в себе паттерн или процесс сновидения, связывающий воедино различные части информации в карте. Структура процесса обеспечивает общую картину и дает представление о текущих, а также долгосрочных перспективах, касающихся жизни человека.

Дона Карлетта говорила, что она сама, работая с кем-либо, обычно не заполняет эту карту на самом деле, а вместо этого держит ее в памяти, разговаривая с клиентом. Но все же она нередко использует карту после сеанса, чтобы углубить свое понимание конкретного случая. Она прибавила, что некоторые терапевты получают реальную пользу от заполнения карты в процессе разговора со своими клиентами; кроме того, она сказала, что в некоторых терапевтических школах специальная карта приема составляет ключевую часть начального процесса терапии.

Дона Карлетта заверила Мэри, что позднее будет более подробно обсуждать каждую часть карты. А сейчас она хотела упомянуть семь разных причин, по которым Карта Приема полезна для терапевтов. Мэри поняла, что дона Карлетта собирается сказать нечто важное. Она села, взяв ручку и блокнот.

1. Если у вас возникли трудности с клиентом, и нет ясной об щей картины – и если у вас нет наставника (супервизора), к которому вы могли бы обратиться за помощью – то попытка самостоятельного заполнения этой карты и обдумывания ее деталей может давать много полезных догадок и большую общую картину того, что происходит.

2. Карта может быть хорошим способом отслеживания типов информации, которые вам может быть важно знать относительно вашего клиента и взаимодействия «клиент – терапевт». Если вы хотите обсудить свой случай с наставником, эти подробности будут важными ключами к пониманию ситуации.

3. Карта обнаруживает, какого рода информацию вы, как правило, не знаете о своем клиенте или не спрашиваете его о ней. Возможно, вы заметите, что никогда не спрашиваете своего клиента о сновидениях. Возможно, вы совершенно не осведомлены о том, как человек одевается или ведет себя. Вместо осуждающего отношения к этому упущению, более интересно исследовать смысл, скрытый за тем, почему вы не осведомлены о той или иной информации или не спрашиваете о ней.

4. Еще одна причина для использования карты состоит в том, что она будет помогать вам связывать друг с другом различные элементы процесса. Глядя на карту, вы начи наете видеть, что многие из элементов не являются просто изолированными или беспорядочными. Одним из фунда ментальных открытий Орла было существование процесса сновидения, течения процесса, который обнаруживается не только в наших ночных сновидениях, но и через все наши разнообразные модусы переживания мира. Он назвал эти модусы, или проводящие пути «каналами на сенсорной осно ве», как то: зрительный и слуховой каналы, проприоцепция (чувство тела) и движение, а также каналы отношений и мира. Поэтому тот же самый паттерн может проявляться через такие области нашей жизни, как зависимости, пробле мы отношений, телесные симптомы и сновидения. Помня об этом, мы начинаем видеть взаимосвязи в карте.

Вместо того, чтобы чувствовать себя погруженным в море мелких кусочков информации, с помощью карты приема вы начинаете открывать объединяющий поток, который, извиваясь, проходит через разнообразные переживания в жизни человека. Дона Карлетта говорила, что иногда смотрит на карту приема так, будто это астрологическая карта жизни человека, картина преходящего скопления звезд.

5. Карта приема способна помогать осмысливать ваши собственные чувства и то, как они могут вписываться в большую схему процесса клиента, а также указывать на вашу собственную внутреннюю психологическую работу.

6. Коль скоро вы обдумали различные аспекты жизни человека и начали находить структуру, карта приема будет помогать вам составлять себе представление о полезных методах ведения работы с вашим клиентом. Однако дона Карлетта говорила Мэри, что, в конечном счете, полезность наших методов определяют специфический момент во времени и обратная связь клиента.

7. Как только вы собрали некоторое количество информации, становится возможным догадываться об элементах карты, которые неизвестны. (Методы изгнания призраков и экстраполяции описаны в Главе 3.) Дона Карлетта говорила, что усвоила от своего учителя следующее правило: хотя люди крайне удивительны и непредсказуемы, и мы никогда не можем знать в точности, как будут выглядеть события, некоторая степень предсказуемости все же возможна.

Это замечание ошеломило Мэри, но и возбудило ее любопытство. Дона Карлетта сказала, что вскоре будет более подробно обсуждать все понятия в карте. Но сперва она хотела обсудить случай Уолдо.

 

Дона Карлетта и Мэри шаг за шагом проходили по карте приема применительно к взаимодействию Мэри с Уолдо, хотя дона Карлетта сказала, что у них, возможно, не будет достаточно времени для исследования всех деталей ситуации Уолдо. Она еще раз подчеркнула, что карта приема – это всего лишь инструмент, помогающий терапевту оценить глубину и красоту процесса индивида. Мэри немного успокоилась и могла сообщить дальнейшие подробности о ситуации Уолдо.

 

Содержание

Представление проблемы. По словам Уолдо, он пришел потому, что его жена говорила, будто ему нужна терапия. Он не согласен. Он сказал, что не может понять, почему люди считают его неотесанным и грубым. Он сам считает себя славным парнем.

Прошлый опыт терапии. До этого у него не было никакой терапии и, на самом деле, он не хочет и думать об этом. Ему кажется, он в этом не нуждается.

Другие подробности. Он торговец, но несколько раз лишался работы – по его словам, из-за того, что ему все время попадаются «бесчувственные» начальники. В отношении своего прошлого, он говорит, что мать его не любила. Он сказал, что его отец был славный малый и мало бывал дома, после чего оставил эту тему. Это навело дону Карлетту на мысль, что может быть важная информация об этих отношениях, которую мы пока не знаем.

Сновидения. Уолдо снилось, что он шел по улице и видел, как его сосед избивает людей. Затем соседом занялась появившаяся полиция.

Телесные симптомы. Сперва Уолдо сказал, что у него нет никаких симптомов. Однако, у него, по-видимому, язва желудка, которая вызывает жжение, он скрипит зубами и временами чувствует пульсирующую головную боль. Он уверен, что все это пустяки, и что пиво поможет ему с этим справиться.

Зависимости. Он говорит, что у него нет никаких зависимостей, но тем не менее, каждый день пьет кофе и много пива и курит сигареты. Когда Мэри спросила его, что он чувствует, когда пьет пиво, он сказал, что ничего не чувствует и просто воспринимает это как нечто само собой разумеющееся.

Отношения и мир. В ходе беседы Мэри выяснила, что он не способен сказать своей жене, что не любит зеленую фасоль, которую она готовит каждый вечер. Но он отмахивается от этого и говорит, что на самом деле это не проблема.

Он говорит, что всем нравится, но также упоминает, что его не любят почти все окружающие, включая его жену, его начальника и соседей! Приходится удивляться, почему такой славный парень, у которого нет никаких проблем, может быть такой проблемой для других! Он говорит, что его начальники были бесчувственными, а его жена считает его грубым и отчужденным и говорит, что сыта им по горло. Он не может понять, о чем она говорит.

Учитывая все это, дона Карлетта и Мэри заполняли раздел содержания в карте следующим образом.

ПОВЕДЕНИЕ-НАБЛЮДЕНИЕ

Информация органов чувств. Дона Карлетта сказала, что в дополнение к описанию содержания (см. Карту приема выше), ей нужны чувственные подробности относительно того, как Уолдо ведет себя, находясь с Мэри. Эта информация поможет ей понять, как словесное содержание Уолдо соотносилось с текущим поведением Уолдо и раскрывалось в нем. Кроме того, эти подробности, возможно, дадут новые порции информации.

Дона Карлетта пояснила, что «чувственная информация» касается того, как Уолдо сидит, говорит, движется и жестикулирует. (Более подробно об этом говорится в Главах 4 и 12.) Чтобы выявить эту информацию, дона Карлетта попросила Мэри действовать как Уолдо. Мэри хихикала и стеснялась, но предприняла смелую попытку.

Дона Карлетта выступала в роли Мэри, терапевта. Играя роль Уолдо, Мэри сидела слегка развалясь, внешне расслабленно. В то же время, «его» руки и ноги были скрещены, а тело было примерно на 45° повернуто в сторону от доны Карлетты. Его плечи выглядели немного втянутыми и напряженными, и он редко смотрел на дону Карлетту. Его лицо было слегка нахмурено, и время от времени он возбужденно пристукивал ногой.

Уровень взаимодействия. Дона Карлетта объяснила, что ей также нужно видеть динамическое течение взаимодействия между ними в процессе их беседы. Как Уолдо с ней поздоровался? Как он отвечал на предложения Мэри? Чтобы наблюдать это, дона Карлетта просила Мэри продолжать «действовать как» Уолда, а она, в роли Мэри, будет с ним беседовать.

Пытаясь взаимодействовать с «Уолдо», дона Карлетта заметила следующее в отношении его поведения. Уолдо выглядел так, будто он пытается принимать ее вопросы, но его тело оставалось повернутым в сторону, его плечи, казалось, еще больше втягивались и напрягались, и его голос звучал неприветливо. Хотя Уолдо удавалось слегка улыбаться, когда она что-либо предлагала, он, по-видимому, не прислушивался ни к одной из ее рекомендаций или не следовал им. Время от времени с его губ срывался едва заметный стон, как будто предложения терапевта были крайне глупыми и нелепыми.

Дона Карлетта заметила, что, несмотря на предшествующие колебания Мэри, теперь ей, судя по всему, действительно нравилось вести себя как Уолдо. Дона Карлетта сказала, что вскоре поговорит об этом, но пока она предложила Мэри совместно заполнить раздел карты, посвященный поведению.

 

Процесс терапевта

Проблемы терапевта. Дона Карлетта поблагодарила Мэри за исполнение роли Уолдо. Она сказала, что теперь ей нужно больше узнать о затруднениях Мэри в ситуации с Уолдо. Мэри поспешно сказала, что Уолдо заставляет ее сильно нервничать и из-за этого она теряет связь со своими навыками и общей картиной. Она в растерянности в отношении того, что с ним делать. Она также сказала, что чувствует себя неуверенно потому, что Уолдо велела прийти его жена, но она чувствует, что на самом деле Уолдо не хочет с ней общаться.

Реакции терапевта. Дона Карлетта хотела больше знать о чувствах Мэри. Она спросила Мэри: «Что в Уолдо тебя особенно затрагивает? Что в нем тебя беспокоит или расстраивает?» Эти вопросы удивили Мэри. Дона Карлетта объяснила, что сильные реакции на клиента порой дают некоторые самые важные ключи для более глубокого понимания терапевтом этого человека и самого себя. (Еораздо больше об этом будет сказано в Елаве 8.)

Немного подумав над этим, Мэри сказала, что ее больше всего расстраивает в Уолдо то, что он ее совсем не слушается! Кроме того, он «довольно грубый». Кажется, она просто не может его расшевелить, даже хотя ее предложения кажутся хорошими идеями – по крайней мере, ей самой. Она также уверена, что если бы только он смягчился и имел больше сочувствия, то его жизнь была бы лучше. Но он, судя по всему, вовсе не обращает внимания на ее понимание. По большей части она чувствует, что он ее пугает. Мэри даже стыдилась признавать, что начала думать о том, не было ли бы лучше, если бы Уолдо приходил на прием не к ней, а к кому-то из ее коллег!

Психология, или процесс терапевта. По мере того как Мэри продолжала говорить о своих затруднениях с Уолдо, дона Карлетта заметила, что Мэри начинает волноваться. Мэри сказала, что ее чувства, касающиеся Уолдо, продолжались несколько дней после того, как он покидал ее кабинет. Она сказала, что даже просыпалась посреди ночи в холодном поту, беспокоясь об этой ситуации! В противоположность своему обычному сочувственному отношению, она начала бояться дня, когда она должна будет снова встретиться с Уолдо в своем кабинете.

Расспрашивая Мэри дальше, дона Карлетта обнаружила, что Уолдо напоминает Мэри ее собственного отца. Эмоции Мэри тянулись дальше, чем, казалось бы, заслуживал этот конкретный случай. Мери колебалась между желанием сделать Уолдо более чувствительным человеком и желанием больше ему нравиться. Дона Карлетта поняла, что Мэри, возможно, надеялась изменить Уолдо так, чтобы она, наконец, обрела любовь, которой у нее никогда не было в ее собственной жизни. Поэтому дона Карлетта предположила, что Мэри, вместо того, чтобы сосредоточиваться исключительно на методах, которые могли помогать Уолдо, работала над собственными чувствами по отношению к своему отцу.

Еще одна проблема для Мэри в этой ситуации касалась ее терапевтического стиля и личностного развития. Вначале, когда дона Карлетта просила Мэри вести себя как Уолдо, Мэри стеснялась быть «грубой». Обычная идентичность Мэри, а также ее основной терапевтический стиль были мягкими и сочувственными. Ей было трудно открыться этому грубому поведению. Однако дона Карлетта заметила, что как только Мэри преодолела свое первоначальное стеснение, она, казалось, так наслаждалась грубой энергией, что не хотела останавливаться! На самом деле, она выглядела более живой и энергичной, чем обычно. Ее застенчивость в отношении этой стороны самой себя отчасти также лежала в основе дискомфорта, который она испытывала с Уолдо.

Дона Карлетта продолжила работать с Мэри над ее личным опытом этой грубой энергии. Она еще раз попросила Мэри вести себя «грубо», чтобы сосредоточить ее осознание на телесных ощущениях и чувствах, и чтобы выяснить, что на самом деле выражает это поведение. Мэри попробовала это снова и через некоторое время сказала, что на самом деле для нее это был житейский и спонтанный способ самовыражения. Мэри осознала, что хотя теперь эта энергия казалась ей совершенно естественной, она редко верила или следовала своим спонтанным чувствам или интуитивным догадкам в своей собственной жизни или с другим людьми. Она вспомнила, что ребенком комфортно чувствовала себя с такого рода энергией, но ее семья не одобряла такой образ жизни.

Дона Карлетта рекомендовала Мэри стараться сосредоточиваться на присущем ей мягком стиле, ценить и в большей степени осознавать его, а затем замечать, когда проявляется более земная, более спонтанная сторона ее натуры, и стараться использовать и то, и другое с пользой для собственной жизни и для работы с людьми. (О стиле и психологии терапевта более подробно говорится в Части V.) Она добавила, что доступ Мэри к этой, предположительно, более грубой части себя мог бы помочь Уолдо чувствовать себя более понятым. Она сказала, что отрицание аспектов самих себя может быть одной из причин, почему мы, как терапевты, испытываем затруднения в установлении отношений или понимании отдельных клиентов.

Теперь Мэри и дона Карлетта заполнили раздел карты, касающийся процесса терапевта.

 

Структура процесса

Теперь дона Карлетта привлекла внимание Мэри к центру ее карты – структуре процесса. Она объяснила, что структура процесса помогает нам видеть паттерны, присущие различным частям информации в карте, организуя материал в две категории: аспекты процесса клиента, с которыми он отождествляется в большей степени, и аспекты, с которыми он отождествляется меньше. Качества, с которыми клиент отождествляется в большей степени – это аспекты его текущей идентичности или первичного процесса; качества, которые находятся дальше и пытаются проникать в его осознание, относятся к вторичному процессу этого человека. Дона Карлетта сказала, что по сути дела, процессуальная работа основывается на понимании и оценке всего процесса. Поэтому важно различать различные аспекты и, открываясь, привносить осознание в те вещи, с которыми мы отождествляемся, и те переживания, которые не признаются или находятся дальше от осознания. Она говорила, что эта структура меняется во времени, и потому Мэри не следует привязываться к какому бы то ни было отдельному описанию, однако понимание текущей структуры может помочь в ее работе с Уолдо. Дона Карлетта начинает с первичного процесса Уолдо.

Первичный процесс Уолдо: Как Уолдо себя идентифицирует? Что он говорит о себе? Он говорит, что он – приятный, добродушный и счастливый малый. Он говорит, что у него нет никаких симптомов, и что все хорошо. Он не способен сказать своей жене, что ему не нравится ее стряпня.

Этот первичный процесс можно видеть в его поведении в том, что он сидит полуобернувшись к терпевту и пытается приятно улыбаться и принимать вопросы терапевта. Дона Карлетта заметила, что первичный процесс или идентичность Уолдо в качестве добродушного, беззаботного человека, который стесняется говорить жене, когда ему что-либо не нравится, по-видимому согласуется с одной из его зависимостей, пивом, которое охлаждает страсти, помогая ему забывать обо всем и быть беззаботным.

Вторичный процесс Уолдо: Вторичный процесс относится к переживаниям, которые, как нам кажется, случаются с нами, к тем вещам, которые мы переживаем, но не отождествляемся с ними. У Уолдо есть скрипящие, пульсирующие и жгучие симптомы, которые с ним случаются. Другие люди его не любят. Его начальники были бесчувственными. Он пьет много кофе, хотя на первичном уровне он чувствует себя успокоенным и расслабленным. Ему снится сосед, который избивает других людей, и крутые полицейские. Все это – показатели его вторичного процесса.

Каковы вторичные аспекты его поведения? Уолдо сидит, скрестив руки и ноги и отвернувшись в сторону, и говорит грубым голосом, хотя утверждает, что он – вполне приятный человек. Кажется, что он противится всему, что делает терапевт, хотя не говорит этого прямо. Орел называет такого рода сигналы «двойными сигналами». Они происходят одновременно с первичными сигналами.

Мэри по-настоящему удивила эта точка зрения. Она была уверена, что первичный процесс Уолдо состоял в том, чтобы быть неприятным и грубым, а его вторичный процесс – в том, чтобы быть более чувствительным и сочувственным! Мэри видела в нем забияку, который не делает ничего из того, что она ему говорит. Он упрям и раздражает других.

Дона Карлетта объяснила, что если бы спросить Уолдо, грубый ли он, то он, вероятно, выглядел бы шокированным и бормотал: «Ох, нет, я не такой. Я очень милый». Он не отождествляется с этим грубым поведением. Поэтому другие выражают недовольства этой его частью. Как правило, он сталкивается с такими грубыми людьми в своей жизни и в своих сновидениях – и он сам определенно не такой. Терапевт остро осознает это грубое и упрямое поведение и обеспокоен им. Дона Карлетта добавила: можно было бы предположить, что отец Уолдо был грубым, и это ранило Уолдо, а потому он сам не хочет быть таким. Однако это грубое поведение проявляется в его вторичном поведении, как будто этот вторичный сигнал призывает наше осознание, прося быть распознанным, исследованным и развернутым.

 

Призраки и ум новичка

Возможно из-за своего интереса к иным мирам и духам, дона Карлетта иногда описывает поиски вторичного процесса как «охоту на призраков»! (Более подробно об этом говорится в Главе 9.) Она переняла этот термин у Орла, который любит говорить о призраках, в особенности, когда дело касается процессов в больших группах. Дона Карлетта описывает «призрак» как переживание, о котором человек говорит, но не отождествляется с ним, так что переживание повисает в атмосфере, подобно призраку. В случае Уолдо призрак имеет различные проявления, как то: «неприятные» персонажи, которые действуют в его сновидениях, его плохой начальник, его грубый голос, его пульсирующие и жгучие симптомы, кофеин и поза его тела. Он не отождествляется ни с чем из этого, так что они обладают «призрачным» присутствием.

Здесь дона Карлетта напомнила Мэри о том, как важно сохранять ум новичка. Она объяснила, что если бы мы собирались работать с Уолдо, нам нужно было бы больше узнать о его телесных переживаниях и зависимостях и о том, как в точности он их описывает и испытывает. Критерий этой работы, который она усвоила из своих занятий с Орлом, состоит в следовании индивидуальному опыту каждого человека. Любые два человека с одним и тем же симптомом могут переживать его совершенно по-разному. Более того, переживание человеком своих сигналов нередко полностью отличается от нашего представления о том, что с ним происходит. Дона Карлетта напомнила Мэри, что она должна позволять человеку объяснять ей свой процесс. Однако ради этого упрощенного и краткого примера, давайте будем допускать, что телесные симптомы Уолдо, его пристрастие к кофе и его вторичная поза тела – это выражения какого-то сильного и глубокого поведения, которое он не осознает.

Дона Карлетта еще раз повторила идею ума новичка, подчеркнув, что ошибочно привязываться к словам, которые описывают эти процессы. Они представляют собой лишь нашу первую попытку называть процесс, который только начинает развертываться. Это лишь поверхностные описания переживаний посреди потока. Пока мы не начинаем входить в эти сигналы и развертывать их, мы не знаем, что в точности они пытаются выражать. Когда Мэри становилась «грубой», «грубость» затем трансформировалась в чувство житейскости и спонтанности. Дона Карлетта также напомнила Мэри, что эта информация раскрывает один срез жизни Уолдо, которая, безусловно, будет меняться и трансформироваться в зависимости от момента.

 

Экстраполяция

Дона Карлетта рассказала Мэри, что зная структуру процесса, вы можете использовать ее, чтобы помогать себе в заполнении тех областей карты приема, о которых вы не знаете. Она называла это экстраполяцией. (Более подробно об этом говорится в Главе 11.) Вы экстраполируете на основе имеющейся у вас информации и структуры процесса, и, исходя из этого знания, представляете себе, какими могли бы быть другие элементы! Например, если бы вы не знали о пристрастиях Уолдо, то могли бы догадываться, что он использует какое-то вещество, наподобие пива, чтобы сглаживать острые углы и чувствовать себя расслабленным и беззаботным. Вы могли бы также догадываться, что есть еще одно вещество, вроде кофе, которое поддерживает его энергию и силу. Если бы вы ничего не знали о позе его тела, но знали другие аспекты карты, то могли бы догадываться, как он будет выглядеть: что он будет сидеть расслабленно, но одновременно демонстрировать вторичные сигналы, как то: стиснутые челюсти или сложенные руки.

 

Краткосрочные и долгосрочные перспективы

Дона Карлетта завершила обсуждение центра карты рассмотрением краткосрочной и долгосрочной перспектив процесса Уолдо. Она сказала, что вообще первичный процесс человека определяет «где он находится» в данный момент, в то время как вторичный процесс говорит кое-что о его будущем развитии и долгосрочном пути. Она также сказала, что позднее объяснит, как можно узнать о краткосрочных и долгосрочных путях человека, изучая его сновидения.

Возьмем Уолдо. В краткосрочной перспективе Мэри будет учиться тому, как взаимодействовать с ним, как помогать ему осознавать свой общий процесс. Она будет стараться следовать его ответным реакциям в отношении того, как далеко и в каком направлении он бы хотел идти. Возможно, его будет нужно больше подбадривать и хвалить за его попытку быть добросердечным человеком, прежде чем обращаться к его «грубому» поведению.

ПОЛНАЯ КАРТА,

созданная Мэри и до ной Карлеттой

Куда он мог бы двигаться в будущем? Что мы можем представлять себе в его будущем, если он будет способен более полно и с пользой прослеживать и развертывать свой процесс в своей жизни? Дона Карлетта сказала: «Представим себе, что его «грубость», если ее использовать осознанно, это своего рода форма силы и целеустремленности, которая пытается войти в его повседневное осознание и более полно быть частью его жизни. Возможно, сумел бы использовать эту силу и целеустремленность с пользой, чтобы создавать лучшие отношения со своей женой и другими людьми. Он мог бы использовать эту силу с любовью, объединяя приятный и сильный процессы. Он также мог бы опираться на эту силу, чтобы более твердо бороться со своими зависимостями и быть более эффективным в своей работе. Сознательное использование этой энергии в своей жизни могло бы быть для него способом интеграции силы «полиции», которая действует в его сновидении».

Далее дона Карлетта хотела обсудить детали карты приема более общим образом.

 

Мэри была крайне заинтересована картой приема и хотела изучить ее более подробно. Дона Карлетта сказала, что будет понемногу объяснять каждую из областей, и что дальнейшие пояснения будут даваться на последующих занятиях. Она напомнила Мэри, что карта приема – это не просто технический инструмент, а средство для оценивания и лучшего понимания процесса «клиент – терапевт». Вот запись их беседы, сделанная Мэри.

 

Словесное содержание

Представление проблемы. Почему человек приходит к вам? Какова его цель? Нуждается ли человек в помощи с проблемой взаимоотношений? Он одинокий, подавленный, обессиленный? Ищет ли он работу? Чувствует ли он духовный голод? Нуждается ли он в помощи с творческим проектом? Есть ли у него определенные долгосрочные и краткосрочные цели? Кто рекомендовал человеку обратиться к вам – его партнер, начальство или кто-то другой? Хочет ли человек находиться здесь? Имейте в виду, что если человека направил к вам в обязательном или добровольном порядке кто-то другой, то этот другой человек или организация представляет собой призрачную фигуру, которая может играть решающую роль в работе.

Другие подробности. Информация, которую вы хотите получить от клиента о его повседневной жизни, очень сильно зависит от вашего индивидуального стиля, от вашей конкретной школы терапии и от конкретного клиента. Например, работая с взрослым человеком или с ребенком, вы можете сосредоточиваться на разных частях информации. Вот подробности, которые считает важными дона Карлетта.

Личные и социальные характеристики: пол, возраст, расовая или этническая принадлежность, сексуальная ориентация, страна происхождения (если это не его родина, то как долго он живет в этой стране? как насчет его родителей?), уровень образования, профессия, экономический уровень, религия, ситуация взаимоотношений, образ жизни в настоящее время.

Информация о прошлом и родительской семье: подробности о детстве и историческая информация, которая кажется человеку важной в отношении родительской семьи. Страдал ли человек от какого-либо жестокого обращения? Помещали ли его когда-либо в лечебное или исправительное учреждение?

Если ваш клиент – ребенок, у вас может быть совершенно другой набор вопросов, например: Как у ребенка дела в школе? Есть ли у него братья или сестры? Друзья? Как ребенок ведет себя дома?

Ответы на эти вопросы предоставляют важную основополагающую информацию. Например, усыновление или удочерение может оказывать огромное воздействие на чувства человека в отношении жизни. Нередко центральную роль в терапии играют переживания детства и родительские отношения. Знание об общественном положении человека может обнаруживать культурную дискриминацию из-за экономического класса, сексуальной ориентации, расы или возраста – части информации, имеющие важное значение для понимания общего контекста его жизни и переживаний.

О какой информации человек не говорит? Например, если человек, не упоминая одного из родителей, делает акцент на другом, это может быть важной информацией, которую следует иметь в виду. Вспомните, что Уолдо упомянул о своем отце, но затем быстро оставил эту тему.

Взаимоотношения и мир. Находится ли человек во взаимоотношениях с кем-либо в настоящее время? Какого рода отношения у него были в прошлом? Хочет ли человек быть во взаимоотношениях? Жалуется ли он, что трудно найти подходящего партнера? Упоминает ли человек о том, что о нем говорят другие люди?

Как человек взаимодействует с окружающим его миром? Например, какого рода синхроничности или непорядки случаются с ним в окружающей среде? Скажем, быть может, его постоянно расстраивают соседи? Просят ли человека всегда вести собрания, несмотря на то, что он давно от этого отказался? Приходят ли всегда животные к его двери?

Сновидения и истории. В эту категорию входят ночные сновидения, а также другой зрительный или «воображаемый» материал, вроде повторяющихся историй, фантазий, рисунков и игр с песком. Дона Карлетта сказала, что эти виды информации создают карты течения процесса человека. (Подробнее о работе со сновидениями говорится в Главе 17.)

 

Сновидения

Недавние сновидения. Какие сновидения были у человека в последнее время? Эти сновидения ближе всего связаны с текущей жизненной ситуацией человека.

Сновидения и воспоминания детства. Какое самое раннее сновидение может вспомнить человек? Было ли это периодически повторявшееся сновидение? (Детские сновидения открывают долгосрочные паттерны, формирующие жизнь человека.) Если человек не может вспомнить свое детское сновидение, то каково его самое раннее воспоминание? Это воспоминание эквивалентно детскому сновидению и его можно понимать таким же образом.

Первое сновидение в терапии. Было ли у человека запоминающееся сновидение перед самым началом терапии или сразу после первого сеанса? Это сновидение даст информацию о паттерне терапии.

 

Истории

Если человек не помнит сновидения, то повторяющиеся истории тоже можно рассматривать как феномены, подобные сновидениям. Какие истории рассказывает и пересказывает человек о своей жизни? Такие истории остаются с нами надолго и содержат глубокие паттерны жизни. История может повествовать о героическом поступке, ужасном событии или удивительном переживании. Иногда истории могут пересказываться повторно, поскольку человек ищет окончания, или еще не найдено чувство завершенности.

Мэри была заинтригована идеей историй. Она подумала, что, возможно, у большинства людей есть некая история о своей жизни, которую они повторяют. Дона Карлетта рекомендовала Мэри попробовать следующее упражнение внутренней работы.

Упражнение

Истории, которые повторяются

1. Вспомните какую-либо историю о чем-то, что происходило в вашей жизни, которую вы, как обнаруживается, повторяете снова и снова.

2. Подробно перескажите себе эту историю.

3. Если в истории было что-то незаконченное, как бы вы могли закончить ее сегодня? Если в ней происходило что-то удивительное и чудесное, вспомните подробности того поразительного опыта.

4. Независимо от того, была ли это радостная или тягостная история, подумайте о том, какое возможное значение она могла иметь для вашей сегодняшней жизни и потенциально для вашего будущего.

Повторяющиеся фантазии

Нереальный материал также проявляется в форме повторяющихся фантазий. Частой детской фантазией Мэри было то, что когда она будет петь на лужайке перед домом, ее обнаружит «охотник за талантами». Эти «утверждения» можно трактовать во многом так же, как ночные сновидения.

Рисунки или игра с песком

Другой зрительный материал включает в себя рисунки или песочные узоры. Опять же, эти образы можно рассматривать тем же образом, что и сновидения, как визуальные представления процесса человека.

Дона Карлетта напомнила Мэри, что работая с любым сновидением или другим визуальным материалом, чрезвычайно важно спрашивать человека о его ассоциациях со значимыми фигурами или элементами сновидения или картины. Как всегда подчеркивает Орел, необходимо убедиться, что ассоциации представляют собой не просто интеллектуальные определения, а имеют эмоциональные связи с разными частями сновидения.

Прошлый опыт терапии и первое знакомство. Проходил ли человек терапию ранее? Направил ли клиента к вам другой терапевт? Если человек ранее проходил терапию, то каков был его опыт? Почему закончилась предыдущая терапия?

Опыт предыдущей терапии или то, как она закончилась, может описывать паттерны, нуждающиеся в понимании или завершении. Например, если клиент сказал, что ушел от своего терапевта потому, что тот терапевт на самом деле его не понимал, то этот опыт может повториться и с вами, или человек может искать завершения того, что уже произошло. Дона Карлетта сказала, что в зависимости от обстоятельств, терапевт мог бы поднять такой вопрос на некотором этапе терапии и сказать: «Тот же опыт, который у вас был с предыдущем терапевтом, в какой-то момент может случиться и между нами, хотя я буду делать все от меня зависящее. Что вы будете делать, если до этого дойдет? Давайте исследуем это сейчас, а не ждать, пока это не случится. Что с вами происходит, когда вы чувствуете, что вас неправильно понимают?»

Кроме того, полезно осознавать любые необычные или из ряда вон выходящие вещи, которые происходят до или во время вашей первой встречи с клиентом; например, если он пропускает первую встречу, забывает время сеанса и приходит слишком поздно или слишком рано, задает много вопросов о вашем дипломе, и так далее. Все это дает важную информацию об общем процессе человека.

Телесные симптомы. В процессуальной работе часто играют важную роль понимание телесных симптомов и работа с ними. Дона Карлетта напомнила Мэри, что важно выяснять медицинские подробности, касающиеся симптома, и если вас что-то беспокоит, предлагать человеку пройти медосмотр (или другие медицинские проверки), если он этого не сделал. Избегает ли человек западной медицины и выбирает «альтернативные» подходы? Почему? Прежде чем проводить любую работу с движением или симптомом, выясните, нет ли у человека таких состояний, как хрупкость костей (остеопороз. – Прим. пер.) или заболевания сердца, в отношении которых вы должны соблюдать осторожность. Спрашивайте о медицинских и альтернативных препаратах и травах, которые человек может принимать от своих симптомов, и о том, удовлетворен ли он этим лечением.

Самое важное, выясните, как человек переживает симптом. Узнайте у человека его чувственно-ориентированное описание симптома. Полезный вопрос для этого: «Если бы вам нужно было создать этот симптом у меня, как бы вы это сделали?» Например, представьте себе женщину, страдающую от головной боли. Она говорит, что переживает головную боль как давление, которое напирает вовне изнутри ее головы. Чтобы создать это переживание, терапевт имитировала «голову», сведя вместе согнутые пальцы рук. Затем женщина продемонстрировала головную боль, поместив свои руки внутрь «головы» и давя наружу.

Дона Карлетта добавила, что каждый симптом состоит из двух разных переживаний. Одно из них ближе к нашей идентичности (первичный процесс), а другое дальше от нее (вторичный процесс). В только что приведенном примере одна часть симптома – это сторона, которая создает давление, а другая часть – сторона, воспринимающая давление и страдающая от него. Когда женщина стала развертывать дальше своего «создателя симптома», создателя давления, она еще сильнее нажала руками наружу и сказала: «Я хочу быть свободной! Я хочу быть более творческой и не столь ограниченной!» Другая сторона, голова, на которую воздействует давление, сказала, что боится меняться и открываться. Обычно эта женщина идентифицирует себя, главным образом, как довольно консервативную (что показывает та сторона симптома, которая воспринимает давление и страдает от него), а ее вторичный процесс – это тот, кто хочет быть свободным (что показывает та сторона ее головной боли, которая давит вовне).

Зависимости и лекарства. Есть ли у человека зависимости или тенденции к зависимостям? Зависимость от вещества означает, что употребление этого вещества опасно для здоровья человека и ему требуется все больше и больше этого вещества для достижения того же самого эффекта. Тенденция к зависимости от вещества означает, что употребление этого вещества еще не достигло той стадии, когда оно опасно для здоровья человека.

Орел обнаружил, что у нас бывают две зависимости или тенденции к зависимости – одна, связанная с нашим первичным процессом, и другая, связанная с нашим вторичным процессом. Например, у высокопоставленного бизнесмена есть первичное пристрастие к кофе, сила которого отражает побуждение его первичного процесса быть бодрствующим и быстрым. В то же самое время у него есть вторичное пристрастие к алкоголю, который помогает ему успокаиваться и расслабляться. Дона Карлетта указала, что это противоположно ситуации Уолдо.

Если человек принимает любое лекарство, выясните, что он чувствует в отношении этого лекарства. Кто его прописывает? Каковы эффекты лекарства? Кажется ли, что лекарство поддерживает одну или другую сторону процесса человека? Например, у человека, чей первичный процесс носит нервный и возбужденный характер, успокоительное средство могло бы поддерживать его вторичный процесс отрешенности и расслабления.

 

Поведение клиента

Дона Карлетта перешла ко второму разделу карты приема, касающемуся поведения клиента. Здесь она подчеркивала, что важно замечать, как человек взаимодействует с терапевтом. Она снова говорила о полезности выявления связей между словесным содержанием и текущим поведением человека. Сперва она говорила в общем виде, а затем более подробно.

Чувственная информация. Чувственная информация основывается на чувственных каналах или проводящих путях, самыми типичными из который являются слуховой, кинестетический (движение), проприоцептивный (ощущение тела) и зрительный. Орел добавлял к этим фундаментальным каналам каналы отношений и мира, показывая то, как мы воспринимаем наши процессы, происходящие посредством ситуаций наших взаимоотношений и наших переживаний окружающего нас мира. Дона Карлетта говорила, что Мэри следует следить за сигналами – крохотными частицами информации в этих каналах – такими, как тон голоса человека, паузы в речи, поза тела, то, под каким углом и на каком расстоянии от терапевта сидит клиент, то, как он входит в комнату и так далее.

Как упоминалось ранее, для того, чтобы вспоминать сигналы, воспринимаемые органами чувств, терапевту полезно «действовать» подобно клиенту, подражая тому, как он сидит, ходит, говорит и жестикулирует. Эта информация может добавлять новые элементы, касающиеся процесса человека. Например, один терапевт словесно описывал клиента, который говорил, что он «подавлен» и «неспособен что-либо делать» в своей жизни. Однако, когда терапевт подражал поведению этого клиента, то говорил в быстром темпе и бодрым тоном, время от времени улыбаясь. Терапевт уделил внимание словесному содержанию, но не зафиксировал сознательно тон голоса и жестикуляцию клиента.

Дона Карлетта указала на еще одно огромное преимущество «подражания» клиенту. Когда терапевт начинает «играть» клиента, он может более глубоко вчувствоваться в мир клиента и, хочется надеяться, более глубоко понимать этого клиента «изнутри». Если у вас нет наставника, то «подражание» клиенту, возможно, даст вам новые догадки о его процессе.

Доне Карлетте очень нравится то, как Орел использует по отношению к сигналам дзенские фразы «Голые факты» и «Ум новичка». Использование подхода «голые факты и ум новичка» означает просто замечать и формулировать в точности то, что вы видите, без предубеждений или суждений. Например, вместо того, чтобы считать кого-либо подавленным, вы могли бы стараться описывать только то, что вы видите и слышите: голова человека клонится набок, он поддерживает подбородок правой рукой, говорит тихим и кротким голосом, с частыми паузами между словами и так далее. Так вы избегаете интерпретации и сосредоточиваетесь в точности на чувственно воспринимаемых сигналах и переживаниях человека.

Вот вопросы, которые помогают замечать некоторые из многих чувственно воспринимаемых сигналов:

♦ Как одет клиент? Одет ли он опрятно и красиво, или же одежда на нем висит мешком, либо сидит в обтяжку и лоснится? Она яркая или тусклая?

♦ Каков тон голоса человека? То есть говорит ли он тихо и мягко? Говорит ли он охотно, или из него приходится «вытягивать» каждое слово? Меняется или остается постоянным тон его голоса? Говорит ли человек непрерывно или делает паузы? Говорит ли он медленно или быстро?

♦ Какого рода движения или жесты он делает руками или лицом? Подпирает ли он голову рукой? Возможно, одна из рук человека стиснута в кулак или дрожит или он ей почесывается? Изломаны ли его брови? Напряжен ли его лоб?

♦ О чем сигнализирует вам поза клиента? Сидит ли он, откинувшись назад, прямо и неподвижно или сгорбившись? Держится ли он за что-либо, вроде записной книжки или кошелька? Сидит ли он, сложив руки, скрестив ноги? Сидит ли он близко к вам или далеко от вас? Сидит ли он лицом к вам, или отвернувшись в сторону?

♦ Как человек входит в комнату? Шаркает ли он? Движется ли он быстро и решительно? Идет ли он к вам или от вас? Какого рода непроизвольные движения или жесты вы у него замечаете?

♦ Как человек себя ведет, когда вы встаете, чтобы подойти к телефону или взять стакан воды? Иными словами, что человек делает, когда вы на нем не сосредоточиваетесь? Орел всегда говорит, что то, как реагирует человек, когда ваше внимание отвлекается, чаще всего бывает аспектом его вторичного процесса.

♦ Что с вами физически происходит, когда вы находитесь рядом с этим человеком? Как чувствует себя ваше тело? Какую позу вы естественно принимаете? Каков тон вашего голоса? Чувствуете ли вы себя напряженно? Вы хотите пошевелиться и не можете? Вы не стесняетесь быть собой? Или вы чувствуете давление, требующее изменить то или это (насколько вы официальны или неофициальны, откровенны или уклончивы, и так далее).

Как подчеркивала дона Карлетта, бывает так, что словесные заявления человека могут не согласовываться с его действиями. Она напомнила Мэри, что эти «несогласования» называются двойными сигналами. Например, человек может говорить, что беседа ему интересна и в то же время слегка отворачиваться.

Дона Карлетта дала Мэри домашнее упражнение, чтобы помочь ей учиться получать чувственную информацию.

Упражнение

Информация органов чувств

1. Вспомните ситуацию с клиентом, когда вы чувствовали, что слегка застряли.

2. Представьте себе, что вы смотрите видеозапись своего последнего сеанса.

3. Опишите в стиле «голых фактов», что вы замечаете в отношении своего клиента, просматривая эту воображаемую «видеозапись». Например: «Ее руки сложены, она сидит, отвернувшись примерно на четверть оборота, ее левая нога слегка вытянута, ее голова опущена, ее волосы собраны в тугой узел, она говорит тихим и мягким голосом».

4. Теперь опишите, какой вы видите себя. Что вы делаете? Сидите ли вы, подавшись вперед? Выглядите ли вы напряженной? Часто ли вы улыбаетесь? Каков тон вашего голоса?

5. Замечаете ли вы что-либо новое в отношении этой ситуации, что вы не осознавали ранее? Что вы можете узнать из этой новой информации о своем клиенте и о себе?

6. На другом этапе попробуйте это же упражнение, но вместо того, чтобы воображать, что вы смотрите видеозапись, «действуйте как» ваш клиент. Старайтесь вспомнить позу человека, тон голоса и тому подобное. Начните «вчувствоваться» в мир этого человека. Что вы можете узнать из этого опыта «изнутри», что могло бы помочь вам более полно понимать этого человека?

По телефону

Некоторые терапевты время от времени работают с клиентами по телефону. Как быть в таком случае? Возможно, вы даже никогда не встречались с клиентом лично. Разумеется, вы можете заполнить область карты, относящуюся к содержанию, но как насчет чувственной информации? Дона Карлетта сказала, что ей некогда подробно описывать этот аспект и, по существу, для всего обсуждения работы по телефону потребовалась бы отдельная книга. Однако она все же дала несколько советов.

♦ Прислушивайтесь к тону голоса. Какой он – громкий, тихий, нечеткий, мягкий? Каков темп речи (быстрый, медленный, размеренный)? Делает ли человек паузы в своей речи?

♦ Попросите человека описать его позу. Сидит ли он в кресле или на полу? Сидит ли он прямо или сгорбившись? Быть может, он лежит? Если он упоминает симптом, спросите его, как бы он изобразил этот симптом с помощью своих рук, а потом попросите описать вам эти движения рук.

♦ Замечайте смены темы. Меняет ли человек тему, когда дело касается определенных вещей? Если да, то, возможно, он подошел к «краю». Край – это динамический момент, в котором нечто не признававшееся начинает выходить на поверхность и быстро игнорируется или не завершается. В этот момент, когда пытается возникать это новое переживание, мы часто меняем тему или начинаем хихикать и выглядеть одновременно нервными, возбужденными и застенчивыми.

♦ Узнайте о текущих телесных ощущениях человека. Чувствует ли он давление в животе? Головокружение? Болезненные ощущения в спине?

♦ Если человек способен ходить, попросите его встать и немного подвигаться – насколько позволяет телефонный провод. Попросите его замечать и описывать – с точки зрения ощущений и движений тела – что происходит, когда он двигается

Взаимодействие и обратная связь. Следующая важная категория чувственно воспринимаемых сигналов относится к тому, как клиент взаимодействует с терапевтом. Здесь вы узнаете, как человек ведет себя во взаимоотношениях и как он отзывается и реагирует на методы терапевта, например:

♦ Как ведет себя клиент, когда вы с ним здороваетесь? Обменивается ли он с вами рукопожатием? Избегает контакта? Широко улыбается? Держится близко к вам или в отдалении?

♦ Ведет ли человек разговор сам, играя в нем главную роль, или говорит только тогда, когда к нему обращаются? Следует ли человек всему, что вы говорите, или вообще ничему? Отвечает ли он сразу, когда к нему обращаются, или медлит с ответом?

♦ Какую обратную связь дает клиент на различные виды взаимодействия? Находят ли какие-то методы положительный отклик, показывая, что по этому пути стоит двигаться, или отрицательный отклик, свидетельствующий о нежелании человека идти по этому пути? Возможно, человек улыбается, когда вы что-либо предлагаете, но в действительности не следует тому, что вы говорите? Это смешанная обратная связь. Человек разыгрывает согласие, но в действительности не следует или не будет следовать вашему предложению. Замечаете ли вы также отклик края, как сказано выше – момент, когда человек внезапно меняет тему или становится возбужденным и нервозным, испытывает искушение и боится? Это – волнующая, расширяющаяся область исследования.

♦ На какие эмоциональные качества «терапевта» клиент реагирует лучше всего? Хуже всего? Реагирует ли он хорошо, когда вы откровенны, но замолкает, когда вы менее серьезны и более восприимчивы?

 

Процесс терапевта

Один из самых важных аспектов действия наставника (супервизора) состоит в том, чтобы выявлять затруднения терапевта в его работе с клиентом и, исходя из этой информации, понимать, какое направление было бы наиболее полезным, как для клиента, так и для этого конкретного терапевта.

Представление проблемы терапевтом. Почему вы, терапевт, хотите обсудить этот случай с наставником? Вы озадачены и нуждаетесь в общем представлении о структуре процесса клиента? Есть ли определенные части информации, в отношении которых вам нужна помощь – как, например, материал сновидения? Сомневаетесь ли вы в выбранном вами подходе? Чувствуете ли вы себя беспомощным и расстроенным из-за того, что неспособны помочь этому человеку? Чувствуете ли вы себя с клиентом испуганным или застенчивым?

Реакции терапевта. Какие чувства вызывает у вас клиент? В частности, что действительно выделяется в этом человеке, что вас привлекает или беспокоит? Эта информация имеет решающее значение, поскольку чаще всего мы бессознательно реагируем на те вещи, которые нас привлекают, либо беспокоят. Тогда мы просто восхищаемся человеком или начинаем составлять мнение о том, как изменить то, что нас беспокоит, и сразу утрачиваем общее представление. Одно из главных открытий, сделанных доной Карлеттой при изучении разборов случаев, состоит в том, что особенностью, которая действительно выделяется в вашем клиенте – беспокоит либо восхищает вас – чаще всего бывает именно то, к чему клиенту нужен больший сознательный доступ! (Гораздо подробнее об этом говорится в Главе 8.)

Кроме того, полезно спрашивать себя: «Какие сильные чувства я испытываю рядом с этим человеком?» Ваши чувства могут открывать вам те аспекты общего процесса этого человека, которые вы и ваш клиент еще не вполне осознаете. Полезный вопрос таков: «Что я переживаю и каким образом это переживание может быть аспектом процесса данного человека?» (Более подробно об этом говорится в Главе 18.) Дона Карлетта сказала, что эти сильные чувства, разумеется, могут относиться и к личному процессу терапевта, после чего перешла к обсуждению данной темы.

Психология терапевта. Может становиться очевидно, что именно вам, терапевту, требуется помощь в отношении вашего

собственного психологического процесса. (Более подробно эта тема обсуждается в Части V.) Дона Карлетта напомнила Мэри, что терапевты, как она уже упоминала ранее, зачастую работают вблизи тех же самых растущих краев, что и их клиенты. Поэтому нет ничего необычного в том, чтобы чувствовать себя застрявшим, терять общее представление, и быть неспособным двигаться вперед с клиентом.

Дона Карлетта вспоминала, как Орел однажды сказал ей, что мы нередко прекращаем работать с определенными типами клиентов из-за того, что они увеличивают наши внутренние проблемы и те области нас самих, которые нам необходимо развивать. Часто становится очевидно, что определенные вещи, произошедшие во время сеанса терапии, так сильно запутали собственный процесс терапевта, что он, по-видимому, больше не описывает клиента, а вместо этого кажется заблудившимся в своем внутреннем процессе.

Дона Карлетта упомянула женщину-терапевта, старавшуюся убедить свою клиентку «твердо стоять на своем». Терапевт настаивала, что это очень важно для клиентки и была неспособна видеть ее упорную отрицательную реакцию на свои предложения. После дальнейшего исследования стало очевидно, что именно терапевт нуждалась в этом конкретном изменении! Именно терапевту было необходимо стойко защищать в своей жизни то, во что она верила. Осознав это, она смогла более ясно видеть процесс своей клиентки.

Дона Карлетта сказала Мэри, что кроме того, терапевту может быть трудно воспринимать определенные элементы процесса клиента, так как этому препятствует его терапевтический стиль. (Более подробно о психологии терапевта говорится в Части V.)

 

Структура процесса: первичный и вторичный процессы

Дона Карлетта напомнила Мэри, что после накопления различных порций информации для карты приема, она может искать повторяющиеся паттерны. Мэри начнет видеть те

аспекты процесса клиента, с которыми он отождествляется, и те, что находятся дальше от его идентичности – а также то, как этот паттерн, структура процесса, проявляется в телесных симптомах человека, ситуациях взаимоотношений, сновидениях и так далее. Она повторила, что эта структура будет давать ключи к краткосрочному и долгосрочному процессу человека.

Дона Карлетта сказала, что в следующих трех уроках будет более детально исследовать структуры процесса. Если вы уже образованы в области структур процесса, то, возможно, захотите пропустить эти уроки (Главы 5–7) и продолжать со следующего урока (Глава 8).

 

Упражнение с картой приема

Теперь дона Карлетта дала Мэри упражнение, которое она использовала много лет, чтобы помогать себе и другим больше узнавать о конкретной ситуации «клиент – терапевт». Упражнение предоставляет способ исследования карты приема, процесса сбора информации терапевтом, его навыков наблюдения, способности подражать поведению клиента, и пробелов в восприятии.

Дона Карлетта сказала, что Мэри не нужно беспокоиться, если она не способна вспомнить определенные части информации о клиенте. На самом деле, одна из главных целей упражнения состоит в том, чтобы замечать, на какие виды информации о своем клиенте вы не обратили внимания. Например, кто-то может стесняться спрашивать клиента о сновидениях или определенных темах. Чувствуете ли вы неуверенность в отношении определенных областей своей работы и предпочитаете их избегать? Возможно, терапевт не может вспомнить, как выглядит клиент. Возможно, терапевту просто нужно вернуться назад и выяснить эту информацию у своего клиента. Дону Карлетту более интересовало значение того, почему терапевты не собирают определенные виды информации. Может быть так, что (бессознательный) личный стиль терапевта запрещает ему быть осведомленным об этой конкретной информации.

На одном учебном семинаре Орел облагораживал эти трудности усвоения информации, говоря, что каждая подобная проблема в действительности представляет собой незамеченный дар. Возможно, причина того, почему мы упускаем определенные части информации или испытываем затруднения, узнавая определенные виды вещей, состоит в существовании дара, глубоко присущего нам стиля, который мы не осознаем, и который блокирует нашу осведомленность. Дона Карлетта подчеркивала, что важно как можно больше знать о своем стиле и о том, как его эффективнее всего использовать для себя и своих клиентов.

Дона Карлетта повторила, что цель упражнения не в том, чтобы его хорошо выполнять, а в том, чтобы на нем учиться.

Упражнение

Карта приема

1. Подумайте о клиенте, с которым вы испытываете затруднения или о котором вы хотите больше узнать. Если у вас еще нет клиентов, подумайте о ком-то, с кем вам трудно, – например, о друге или члене семьи.

2. Думая об этом человеке, заносите в карту приема все аспекты, о которых вы осведомлены, включая содержание, поведение (чтобы заполнить эту область, попробуйте подражать поведению человека), а также ваши реакции и проблемы с клиентом, другом или членом семьи.

3. Теперь смотрите на карту и замечайте, о каких областях вы, как правило, знаете не слишком много, а о каких – много. Какие чувства вы испытываете в отношении неизвестных областей? Попробуйте догадаться, почему отсутствует эта информация. Вы стесняетесь? У вас не было достаточно времени, чтобы выяснить эту информацию? Не чувствуете ли вы, что ваш собственный процесс не дает вам спрашивать об этой информации или замечать ее? Например, для некоторых терапевтов более важно следовать чувствам, нежели обращать внимание на другие видимые сигналы. Выскажите предположение об этом.

Затем дона Карлетта сказала Мэри, что оставшаяся часть упражнения – чистое удовольствие.

4. Посмотрите на карту приема и определите, замечаете ли вы какие-либо закономерности, проявляющиеся в информации. Видите ли вы какие-либо закономерности или паттерны между содержанием и поведением, между вашими реакциями и текущими проблемами клиента?

5. Выскажите предположение о структуре процесса – первичном и вторичном процессах клиента.

6. Исходя из всей этой информации, выскажите догадку о том, какое направление было бы самым полезным в это время в ситуации с этим человеком. Вот некоторые возможности:

а) просто вернуться назад и выяснить недостающую информацию;

б) получить помощь, чтобы увидеть большую общую картину структуры;

в) сосредоточиться на собственном «я» и стиле личной психологии.

 

Во время их следующей встречи Мэри сказала доне Карлетте, что лучше поняла карту приема, но не вполне уверена, что хорошо поняла идею структур процесса. Поэтому, прежде чем углубляться в подробности, дона Карлетта начала с объяснения идеи с точки зрения чувства. Она сказала, что Мэри узнает больше об основных методах процессуальной работы в одном из последующих занятий (см. Главу 12).

 

Путешествие вниз по реке

Для начала дона Карлетта рекомендовала Мэри сесть, уделить немного времени тому, чтобы почувствовать себя изнутри, а затем переходить к внутренней фантазии. Дона Карлетта предложила Мэри вообразить, что она и ее клиент сели в лодку и решили немного спуститься вниз по реке, а потом вернуться обратно. Они оттолкнули лодку от берега и начали свое путешествие, мирно плывя и покачиваясь на волнах.

Однако со временем Мэри и ее клиент замечают, что в то время, как они плывут вниз по течению, появляется сильная струя, которая тянет их лодку в другом направлении. Трудно сказать, откуда приходит это новое течение, но они знают, что оно незаметно сбивает их с курса.

Тут дона Карлетта прервала историю и объяснила, что полезно представлять себя плывущим по реке, чтобы получить представление о процессе как чем-то текучем и изменчивом. Процессы носят не статичный, а динамичный и текучий характер. На самом деле, термин «процесс» относится потоку опыта. Она сказала, что заниматься процессуальной работой означает учиться замечать два ее течения – намеренное течение (первичный процесс) и течение неожиданного потока (вторичный процесс) – и соединять их оба. Она заметила, что из-за характеристик воды эти два потока не полностью разделимы, но смешиваются и сосуществуют – но мы гораздо чаще замечаем сигналы от основного потока, чем от неожиданного течения. Вторичные сигналы бывают незавершенными, поскольку их значение еще не развернуто. Они подобны внезапному всплеску, причина которого неизвестна. Вторичные процессы имеют тенденцию повторяться или зацикливаться до тех пор, пока мы не улавливаем их послание.

Подобно алхимику, колдующему над своими ретортами, специалист по процессуальной работе медитирует над этими великими таинственными сигналами. Чтобы сосредоточиваться на них и развертывать их, необходимы метанавыки любви и терпения.

 

Статичные имена и процессы

Дона Карлетта предупредила, что хотя мы склонны давать текущим процессам статичные имена, это вводит в заблуждение. Такие слова, как доброжелательный или грубый или боль – это, в лучшем случае, временные сокращенные обозначения гораздо более обширных переживаний, которые только начали развертываться. На самом деле, то, как они, в конце концов, развертываются, может очень отличаться о того, что мы представляли себе наперед.

Она привела следующий пример. Мужчина, который обычно был довольно недоверчивым, признался, что чувствует себя неловко из-за того, что у него большой шрам на одной стороне лица. Он сетовал, что не может иметь отношения или делать то, что ему нужно делать в своей жизни потому, что, по его мнению, его лицо выглядит так ужасно. Это так называемое «ужасно выглядящее» лицо представляет собой аспект его вторичного процесса, с которым он не отождествляется. Орел спросил мужчину: «Что самое худшее приходит вам в голову, когда вы смотритесь в зеркало?» Мужчина сказал, что выглядит как чудовище. Орел знал, что термин «чудовище» – это статичное имя, начало неизвестного переживания. Он предложил мужчине попробовать исследовать это чудовище. Мужчина стеснялся, но начал вести себя как зверь, который хочет пожирать людей. Казалось, он наслаждался этой энергией, но затем резко остановился и сказал, что не хочет иметь с этим ничего общего.

Орел сказал, что не вполне понял, что означает это переживание чудовища и попросил мужчину иметь «ум новичка» (то есть быть непредубежденным. – Прим. пер.) и позволить переживанию развертываться немного дальше. Мужчина колебался, но ему было любопытно, и он стал выражать чудовище дальше посредством движения; энергия, стоявшая за движением начала преображаться, и он начал протягивать руки к людям, вместо того, чтобы топать ногами. Он на самом деле начал очень сердечно общаться с людьми. Для него это было очень значительное переживание, поскольку обычно он чувствует себя полностью изолированным и не решается сближаться с людьми. То, что сперва казалось чудовищем, развернулось в желание тянуться к другим и устанавливать с ними контакт.

 

Относительность

Мэри была заинтригована идеей текучести, но вследствие ее западного воспитания, ей было трудно постичь всю глубину этого понятия. Поэтому дона Карлетта попробовала апеллировать к рациональному уму Мэри. Она вспомнила последние работы Орла по физике, где он говорит о связях между современной физикой и процессуальной работой и о теории относительности Альберта Эйнштейна. В этой теории (в ее очень упрощенном изложении!) Эйнштейн показывает, что все во вселенной движется и изменяется, и находится в постоянной взаимосвязи со всем остальным. Поэтому все относительно; нет ничего совершенно стабильного, статичного или абсолютного.

Дона Карлетта предложила Мэри вообразить, что не только физический мир материи, но и каждый момент ее дня, в том числе моменты, когда она работает в своем кабинете, находятся в состоянии движения и непрерывного изменения; что земля висит в пространстве и вращается; что не существует никакой неподвижной точки опоры. Мэри призналась, что на самом деле одна ее часть – сновидец – всегда это знала. Она всегда чувствовала себя, в своего рода, подвешенном и текучем состоянии. В то же время она боролась со своим рациональным умом, который снова и снова возвращался к статичным представлениям о мире. В конце концов, чашка – это чашка! Ей требовалось много дней и ночей, чтобы все это обдумать.

 

Зачем находить структуру?

Мэри вернулась к обдумыванию структур процесса. Она спросила дону Карлетту, является ли знание структуры процесса абсолютно необходимым или без него можно обойтись. Ей казалось, что во время работы с клиентом может оказаться трудно сосредоточиваться на попытке восприятия структуры. На самом деле это может полностью противоречить ее личному терапевтическому стилю.

Дона Карлетта признала, что сосредоточение на структурных аспектах – это более аналитический способ работы, доступный не каждому. Некоторым людям нужно больше ходить из стороны в сторону, сновидеть, чтобы найти свой уникальный путь. Другие работают чисто интуитивно или входят в транс, чтобы ухватить структуру. На самом деле, для самой доны Карлетты это естественный и предпочтительный метод работы. Она также знает, что если просто следовать одному сигналу за другим, без знания большего паттерна, то структура постепенно становится очевидной сама по себе – хотя для этого может потребоваться некоторое время.

Она сказала, что находить вторичный процесс можно достаточно просто. Вы можете просить человека просто закрыть глаза и сообщать о том, что происходит внутри, либо «сканировать» свое тело и замечать все, что привлекает его внимание. Этот метод, не вызывающий настороженности или сопротивления, помогает отбрасывать содержание и выводит наружу материал сновидения.

Она особенно подчеркивала, что на каком-то этапе знание структуры может обеспечивать вам доступ к большему числу аспектов процесса, чем вы могли заметить в ином случае. Этот доступ, в свою очередь, может во многих отношениях углублять вашу работу. Кроме того, знание структуры может помогать вам ориентироваться, когда вы запутались или попали в тупик. Если вы нуждаетесь в большей общей картине, структура процесса всегда может служить вам проводником. Она добавила, что кроме того, знание структуры процесса помогает экономить время (замечая края), хотя это не обязательно самое важное!

 

Встречные течения реки: край

Донна Карлетта запрыгала и сказала: «О да, есть еще одна причина для знания структуры! Она относится к способности распознавать удивительный момент в нашем путешествии по реке, когда глубинное вторичное течение начинает выходить на поверхность и становится мощной волной. Как раз здесь мы остановились в нашем воображаемом путешествии!»

Она предложила Мэри вернуться в ее внутреннюю фантазию и вспомнить момент, когда появилось новое течение. Дона Карлетта сказала, что Мэри, возможно, заметила, что это новое течение понемногу появлялось и раньше, и что теперь оно показывает себя более сильно. Она попросила Мэри вообразить, что это течение набирает силу, начинает тянуть лодку с установленного курса. Она спросила Мэри, каково это – чувствовать, как этот второй поток тянет лодку. Мэри сказала, что у нее по

спине бегут мурашки. Она также начала чувствовать себя слегка дезориентированной и испуганной, и хотела грести сильнее, чтобы вернуться на первоначальный курс.

Продолжая развертывать этот образ, Мэри сказала, что у нее возникают всевозможные спонтанные фантазии насчет того нового течения. В один момент она воображала, что его вызывает огромная рыба, плывущая под водой или вращающийся водоворот, который затянет их лодку в глубину, откуда они никогда не вернутся. Она также слегка хихикнула и сказала, что это усиливает ее волнение и любопытство одновременно.

Дона Карлетта сказала: «Да, что за магическое и сбивающее с толку место! Ты оказалась у края – в месте, где твоя идентичность ставится под вопрос, когда на поверхность начинает выходить новый процесс! Ты обнаружила все чувства, возникающие у края!» Она сказала, что естественная тенденция при достижении края состоит в том, чтобы пытаться игнорировать это новое течение и продолжать двигаться первоначальным путем.

Дона Карлетта мимоходом заметила, что работая с кем-либо важно замечать, когда на поверхность выходит новое вторичное переживание или течение. При этом естественно бояться, что ты можешь оказаться в бездне незнания ничего, если вступишь на эту новую территорию. Конечно, легче оставаться на известной территории (первичного процесса). На этом этапе вы можете начинать испытывать смятение и нервозность, чувствовать заторможенность или скуку. Вам может казаться, что все те вещи, которые говорит ваш клиент, идут по кругу, подобно водовороту, и никуда не ведут.

Опытный специалист по процессуальной работе замечает схождение этих двух течений и доводит это динамическое пересечение до осознания. Он скажет, что они с клиентом подошли к краю – важному стыку в процессе. Он будет предлагать возможности осознания, как, например: «Мы можем захотеть игнорировать эту новую информацию, или же рискнуть войти в это новое течение и выяснить, что оно пытается выражать. Или, быть может, нам следует остаться у края и медитировать». В любом случае, если они начинают исследовать новый процесс, он будет объяснять своему клиенту, что в сущности, воды обоих потоков не так уж несовместимы. Он будет помогать клиенту чувствовать прежнее течение, даже когда они с ним начинают ориентироваться на новое.

Поскольку дона Карлетта прежде была танцовщицей и, к тому же, недавно протанцевала через космос весьма немалое расстояние, она дала Мэри пример края в работе с движением. Она попросила Мэри представить себе женщину, которая начинает грациозно танцевать. Первоначальным намерением женщины было двигаться изящным и контролируемым образом. Однако в какой-то момент она слегка споткнулась. Подобно всем нам, женщина не обратила внимания на это легкое отклонение и вернулась к своему первоначальному стилю движения. Но это спотыкающееся движение повторилось, и потому дона Карлетта предложила женщине сосредоточить на нем внимание и попробовать делать его снова, на этот раз сознательно и без риска, и позволить ему развертываться.

Хотя женщина немного боялась исследовать это новое течение, ей все же хотелось поэкспериментировать. Споткнувшись намеренно, она почувствовала легкое головокружение и дезориентацию. Дона Карлетта предложила ей поэкспериментировать с состоянием легкой дезориентации. Женщина захихикала; она была у еще одной края бездны, которую нужно было преодолеть, чтобы идти дальше. Она хотела попробовать, но немного боялась. Дона Карлетта понимала ее страх и попробовала делать движения за нее. Женщина с удовольствием наблюдала за доной Карлеттой. Затем дона Карлетта сказала, что понимает потребность женщины в устойчивости и предложила ей разыгрывать дезориентацию всего полминуты, а затем вернуться к обычной уравновешенности. Женщина согласилась. Дона Карлетта сказала, что знаки головокружения и дезориентации – это, возможно, просто начало процесса, и не исключено, что он будет развертываться захватывающим образом.

Когда женщина начала двигаться, ее жесты стали развертываться, и ей начало казаться, будто она плавает в пространстве в невесомости. Она начала смеяться и чувствовала себя свободной и счастливой. Она сказала, что обычно в своей жизни считала необходимым делать все очень пунктуально и прямолинейно. Это чувство невесомости и независимости было тем, в чем она гораздо больше нуждалась в жизни. Дона Карлетта указала, что первоначальное название «споткнуться» было лишь самым началом этого глубокого переживания невесомости, которое пыталось возникать.

 

Три раза у края

Дона Карлетта прибавила, что если бы эта женщина три раза подряд отрицательно реагировала на ее предложения, то она бы оставила попытки и следовала тому, что бы еще происходило. Это бы означало, что процесс идет в другом направлении. Она сказала, что обратная связь – это главная направляющая сила в определении того, куда следует двигаться. Концепция «трех раз у края» – одно из основных правил Орла. Пробуйте три раза, и если человек не принимает предложение, оставьте это и следуйте тому, что возникает.

Существуют многочисленные причины, по которым люди будут решать не идти через край. Возможно, выбрано неподходящее время; быть может, еще слишком рано, и человеку нужно больше времени, чтобы у него установилось с вами чувство доверия и безопасности. Возможно, человеку еще недостает модели для этого нового поведения. Другим людям нужно двигаться медленно и постепенно, поскольку в прошлом их всегда подталкивали к тем или иным поступкам, а они не могли себя защитить. В таком случае последовательный ответ «нет» на ваше предложение сам по себе может быть важным процессом, способом человека защищаться и бороться за то, чего он хочет.

 

Изменения структур процесса

Дона Карлетта закончила обсуждение структуры процесса обращением к рациональному уму Мэри. Она сказала: «Хотя у нас действительно есть долгосрочные аспекты наших процессов, сопровождающие нас на протяжении всей жизни, тонкие оттенки наших процессов постоянно изменяются и преобразуются.

Поэтому мы должны быть осмотрительными, и не привязываться ни к какой структуре процесса. Структура меняется, как меняемся мы и Дао». Она сказала, что для нее прелесть процессуальной работы состоит в постоянно развивающейся попытке приспосабливаться к течению реки и следовать ему.

Дона Карлетта признала, что легче говорить о течении, чем действительно быть текучим! Она вспомнила недавний сеанс разбора случая, который проводила неделю назад, в ходе которого она дала женщине-терапевту кое-какие советы. Встретившись со своим клиентом в следующий раз, терапевт попробовала следовать этим советам. Теперь она жаловалась, что методы, которым она научилась, судя по всему, не помогают ее клиенту. Дона Карлетта спросила, что происходило с клиентом. Терапевт описала сеанс, в котором клиент был в совершенно другом настроении и состоянии сознания, и находился в другой ситуации, чем во время предыдущего сеанса. Дао изменилось и, разумеется, предложения для прошлой недели не подходили для этого конкретного момента! Однако, терапевт настолько зациклилась на том, чему она научилась, что не замечала появившийся новый процесс. Дона Карлетта напомнила, что любое предложение полезно лишь временно.

Дона Карлетта заметила обеспокоенное выражение лица Мэри. Мэри спросила, будет ли она когда-нибудь такой текучей, сможет ли она действительно иметь ум новичка? Дона Карлетта утешила ее, сказав, что если Мэри не чувствует себя текучей, то это тоже часть Дао; что ей следует быть негибкой сознательно и следовать процессу, который из этого развертывается. Она также напомнила Мэри о ее фундаментальной природе, о том, что она – необычный и мечтательный человек, всегда старавшийся держаться в рамках повседневной реальности. Мэри согласилась, что текучесть – это основная часть ее природы, которую она любит, но стесняется ее показывать.

Дона Карлетта выглядела вполне успокоенной. Она знала, что, в конце концов, время и жизненный опыт научат Мэри этим принципам. Она вспоминала слова Орла о том, что жизнь и смерть – это величайшие учителя Дао. В конечном счете, всякий следует реке.

 

Занятие 1

Многим из соучеников Мэри, как начинающим, так и продолжающим обучение, было трудно выявлять структуры процесса. Дона Карлетта говорила им, что недостаток ясности в отношении структуры процесса бывает одной из главных причин, по которым терапевты оказываются в тупике в своей работе с клиентами и нуждаются в руководстве наставников. Дона Карлетта с удивлением обнаруживала, что терапевты очень часто видят структуру в перевернутом виде. Поэтому она создала занятие для обсуждения методов, позволяющих находить структуру процесса, прислушиваясь к языку человека, замечая его поведение и выискивая «призраки». Занятия должны были проходить в течение двух вечеров подряд. (Второе занятие можно найти в Главе 7.)

В начале занятия дона Карлетта высказала предостережение, сходное с теми, что вы находите на сигаретных пачках. Она сказала: «Точное и аналитическое мышление, которое мы будем исследовать сегодня вечером, может быть вредным для исследовательских и терапевтических стилей тех из вас, кому ближе более интуитивный или задумчивый подход к изучению других людей и работе с ними». Она даже сказала, что в действительности сама принадлежит к этой категории, и быть может лучше всего было бы отменить занятие!

Эти поразительные замечания высвободили групповой процесс. У многих людей были сильные чувства в отношении этой темы. Учащиеся, принадлежащие к чувствительному и интуитивному типу личности, испытали облегчение, так как дона Карлетта высказала их скрытые мысли. На самом деле, просто услышать констатацию этой проблемы было для них источником облегчения и смелости, чтобы продолжать. Другие говорили, что выявление структуры процесса – это ключевая часть их обучения, и что это самое важное занятие. Немногие заявляли, что им нужно это знание, чтобы полагаться на него в случае проблем, хотя тема их не очень интересует. Было небольшое число продвинутых учащихся, которым казалось, что это занятие – нечто хорошо известное, и что материал будет им скучен. Другие так много раз пытались находить структуру процесса и терпели неудачу, что практически сдались, считая это безнадежным.

Что она выпустила на свободу? Дона Карлетта, несомненно, разбудила множество эмоций. Люди так живо реагировали (положительно или отрицательно) на тему занятия, что она сочла это самым подходящим моментом для того, чтобы двинуться вперед. Внезапно дона Карлетта запрыгала и заявила, как многим показалось, неоправданно веселым тоном: «Хорошо, давайте начнем!». Она сказала, что для начала перескажет нам устное высказывание собственного клиента и будет просить нас различить в этой фразе структуру процесса.

В качестве предисловия ко всему этому, дона Карлетта сказала, что примеры, которые она будет приводить в этом занятии, представляют собой краткие высказывания и обобщенные взаимообмены, которые не отражают тонкость и сложность процессов реальных людей. Вместо этого, они задуманы как средства, чтобы помогать нам на практике узнавать о структурах процесса и получать от этого удовольствие. Она также напомнила всем, что ярлыки, которые мы даем первичным и вторичным процессам – это статичные сокращения динамических переживаний. Однако она подчеркнула, что можно узнавать очень многое, просто прислушиваясь к тому, что говорят люди.

Она сказала, что ее клиент недавно заявил ей: «Я очень аккуратный человек. Я не выношу, когда мои соседи устраивают беспорядок и все разбрасывают».

«Это очень простой пример, – сказала она. – Какую структуру процесса вы представляете себе, исходя из этой фразы?» Она напомнила нам, что первичный процесс показывает те вещи, с которыми человек отождествляется, а вторичный процесс включает в себя те переживания, с которыми человек не отождествляется. Кто-то сказал: «Тот человек отождествляется с аккуратностью, значит вторичный процесс – это соседи, устраивающие беспорядок».

Дона Карлетта сказала, что это верно, и пояснила свою мысль немного подробнее. «Если вы прислушиваетесь к чьим-либо словам, то можете выявить структуру процесса из того, как этот человек использует язык. Те элементы, которые связаны с «Я», более первичны, составляют часть идентичности человека и близки к осознанию. Те элементы, которые «случаются с человеком» – о чем сигнализирует использование глаголов в пассивном залоге – и те элементы, что «не являются» человеком («не я»), более вторичны. Аспекты вторичного процесса более удалены от осознания и текущей идентичности человека». Некоторые учащиеся, нервничавшие в начале занятия, почувствовали себя немного увереннее.

Дона Карлетта напомнила слушателям, что каналы тоже составляют часть структуры. Она сказала, что можно также выяснять, какие каналы более заняты или более близки к идентичности человека, а какие не заняты, или более далеки от его идентичности. Она повторила принадлежащее Орлу описание шести чувственно-ориентированных каналов (зрительный, слуховой, проприоцептивный, кинестетический, канал отношений и канал мира). Некоторые каналы используются с большим осознанием и составляют часть нашего первичного процесса. Например, в западных культурах многие люди занимают осознанием зрительный канал. Другие каналы, например, проприоцепция, могут использоваться с меньшим осознанием и потому остаются незанятыми.

Она предложила учащимся подумать о ком-то, кто говорит: «Я видел собак, бегущих через улицу».

Она сказала, что в этом случае занятый канал – зрительный («Я видел»), в то время как канал кинестезии или движения является не занятым («собак, бегущих через улицу») В канале движения (кинестетическом) происходит вторичный опыт и потому он остается не занятым.

Дона Карлетта повесила на доску следующий список, чтобы помочь всем научиться нескольким методам слушания, помогающим выявлять вторичные процессы, которые могут возникать в словесном общении. Она взяла этот перечень из одного из недавних занятий Орла по работе со сновидениями:

♦ Прислушивайтесь к пассивным глаголам в речи человека.

♦ Прислушивайтесь к словам, на которых делается акцент.

♦ Прислушивайтесь к употреблению иностранных слов.

♦ Замечайте быстрые изменения голоса человека, например, внезапные высокие ноты после множества низких нот.

♦ Обращайте внимание на недостающие слова – моменты, когда человек не может найти подходящее слово, или на неоконченные фразы.

Орел назвал это «дверями сновидения». Дона Карлетта сказала, что как только вы замечаете любой из этих сигналов или дверей сновидения, вы можете просить человека сосредоточиться на таких моментах и более полно исследовать эти вторичные переживания.

На этом этапе учащиеся «всезнайки» откидывались в своих креслах и вздыхали, говоря, что это было слишком легко. Они как будто тонули в своих креслах, готовясь к скучному вечеру. С веселым огоньком в глазах, дона Карлетта спросила: «Кто может ответить на это?»

«У меня нет ничего конкретного, чтобы над этим работать». Кто-то сказал: «Этот человек не хочет сосредоточиваться ни на чем». Еще кто-то ответил: «Это, вероятно, означает, что у этого человека есть нечто конкретное, чтобы над этим работать, но он этого опасается. Это вторичное. Первичный процесс – это не иметь ничего конкретного, над чем работать».

«Правильно», – сказала дона Карлетта. Она вспомнила, как Орел много раз указывал, что когда кто-то говорит, что у него «нет» чего либо, это может означать, что имеется «нечто» конкретное, чтобы над этим работать, но оно не признается или находится дальше от осознания человека. Одна возможность состоит в том, чтобы сказать этому человеку: «Чего именно у вас нет, чтобы над этим работать?»

 

Переформулирование и настроение

Некоторые люди были сбиты с толку и слегка разволновались. Дона Карлетта сказала: «Прекрасно! На самом деле, вы – лучшие учащиеся в этой комнате! Почему? Потому что для того, чтобы действительно понимать структуру процесса, вы должны быть настроены на поведение человека. Умно не быть полностью уверенным, когда слышишь простую фразу! Не наблюдая поведение человека и не прислушиваясь к тому, как он говорит, вы не можете быть полностью уверены относительно того, что первично, а что вторично. Например, возможно, что в только что упомянутой фразе человек чувствует, что он “обязан” над чем-то работать, но не хочет этого делать».

«Поэтому, – продолжала она, – вы должны обращать внимание на то, как человек говорит “я”. Замечайте, какое настроение связано с его первичным процессом». Она сказала, что при выяснении всего этого очень полезен прием, именуемый «переформулированием»: изложение переживаний человека по-другому, начиная с «Я чувствую то или это или отождествляюсь с тем или этим, а это со мной происходит». Давайте исследуем это высказывание (говорит с волнением и страхом в голосе): «Ах, мне кажется, будто я исчезаю, я больше не могу себя определять!» Один учащийся вскочил и сказал, что этот человек, очевидно, нуждается в большем чувстве устойчивости, и что это чувство вторично. Другой возразил, что все обстоит наоборот.

Дона Карлетта указала, что важно замечать, как или в каком настроении эта женщина говорит, что не хочет исчезать. Кто-то сказал, что это звучало так, будто это чувство тревожит и пугает женщину. «Правильно, – сказала дона Карлетта, а затем спросила группу: – Если бы нам было нужно переформулировать эту фразу, что бы, по-вашему, женщина ассоциировала с “я”?»

Один учащийся сказал: «Она, вероятно, говорила бы: “Я хочу быть основательной и понятной и точно знать, как себя определять”». Он продолжал: «Вторичный процесс, то, что с ней происходит – это необычное чувство исчезновения». «Да, – сказала дона Карлетта. – И мы могли бы переформулировать это так: “Происходит что-то странное. Я исчезаю, и мне это не нравится. Это меня тревожит”».

Затем она рассказала всю историю процесса этого клиента. Она сказала, что когда эта женщина начинала свою работу, ее раздражали ее наручные часы и она их сняла. Работая со своим терапевтом, она вроде бы хотела быть полностью сосредоточенной на общении, но ее внимание рассеивалось и она, сама того не желая, не отвечала на вопросы терапевта. Дона Карлетта сказала, что женщина уже была посреди процесса исчезновения (хотя и бессознательно) и не отдавала себе в этом отчета. Одной частью ее сигнала было: «Да, я здесь, чтобы общаться», а другим, более вторичным двойным сигналом было переживание рассеивания внимания и избавления от наручных часов.

Чтобы дальше экспериментировать с переформулированием, дона Карлетта предложила следующий пример:

Мужчина работает с движением и затем говорит удивленным голосом: «Я переходил из одного состояния в другое, сам не зная как!»

После долгого обсуждения, дона Карлетта сказала, что этот мужчина описывает паттерн своего процесса; глубокие состояния случаются без какого-либо ощутимого перехода между ними. Из чувственного качества его высказывания можно сделать вывод, что первично он хочет знать, как он попал из «а» в «б». Но удивление в его голосе показывает, что «незнание как» вторично. Оно с ним случается. Дона Карлетта сказала, что вспоминает работу Орла с этим человеком. Следуя вторичному процессу этого мужчины, Орел побуждал его на время оставить линейный (первичный) ум и позволить себе сменять состояния спонтанно, не думая.

Дона Карлетта привела еще один пример:

Мужчина, рассказывая о своих взаимодействиях с людьми, с которыми он в ссоре, говорит: «Это ужасно, я просто сдаюсь и не разговариваю! Я этого не выношу».

Дона Карлетта попросила слушателей переформулировать эту фразу. Многие были уверены, что этому мужчине нужно находить в себе силы и не сдаваться в конфликтных ситуациях. Они были удивлены переформулировкой доны Карлетты: «Я – человек, который хочет стоять за себя, но я такой бестолковый, и по какой-то причине этого не делаю. Это мне противно!». Здесь мужчина настроен против своего уступчивого поведения. Сдаваться и не разговаривать для него вторичны; они с ним случаются. Дона Карлетта сказала, что если позволить этому не признаваемому переживанию развертываться, это могло бы вести к неожиданным альтернативам, вроде различных форм невербального выражения, трансовых состояний или медитации.

 

Пример: быть матерью

Чтобы закончить первое вечернее занятие, дона Карлетта выбрала один из своих «специальных» примеров, которые она приберегает для особых случаев. Она попросила слушателей собраться небольшими группами и определить структуру процесса. Она сказала, что все должны вернуться через десять минут. Тогда она выслушает их идеи, пояснит структуру и более подробно опишет общий процесс женщины, о которой идет речь.

На большом семинаре женщина примерно сорока лет работала в группе с Орлом. Она сказала, что у нее трое детей и с отвращением добавила: «Мне противно быть матерью. Хватит с меня!»

Слушатели собрались небольшими группами и горячо спорили. Когда все снова собрались вместе, начался общий спор относительно структуры. Дона Карлетта была довольна общим возбуждением. Выслушав их идеи, она предложила собственную интерпретацию. «Кажется, наиболее естественным думать, что вторичный процесс женщины состоит в том, чтобы выйти из идентичности материнства. Она говорит, что сыта этим по горло». Дона Карлетта вставила, что вполне способна понять, о чем говорит эта женщина!

Однако дона Карлетта продолжала: «Переформулируя то, что выражает эта женщина, мы могли бы сказать: «Я не хочу быть матерью. Я хочу от этого освободиться!». Это ее первичный процесс, желание перестать быть матерью и быть свободной. Поэтому, как ни парадоксально, в этот момент «быть матерью» для нее вторично. Это с ней происходит, и ей некуда от этого деться. Тут некоторые слушатели почувствовали себя совершенно сбитыми с толку, и им понадобилось выпить воды, чтобы продолжать!

После короткой паузы пока они пили, дона Карлетта заверила всех, что остальные подробности взаимодействия между Орлом и этой женщиной помогут прояснить ситуацию, и все снова почувствуют твердую почву под ногами. Она описала ситуацию следующим образом:

Клиентка: Мне не нравится быть матерью. Мне нравится испытывать материнские чувства, но не быть матерью. (Здесь она говорит, что согласна испытывать материнские чувства, это ближе к ее первичному процессу – но не «быть матерью».)

Орел: В чем разница?

Клиентка: Материнские чувства означают тепло и заботу. Быть матерью означает позволять всем себя использовать.

Орел (предполагая, что ее вторичный процесс, возможно, имеет отношение к тому, чтобы действительно быть матерью): Поэкспериментируйте с тем, чтобы позволять всем себя использовать!

(Женщина внезапно хихикнула, застыла, и стала невнятно бормотать. Она была у края. Спустя некоторое время, она глубоко вздохнула и попыталась погрузиться глубже в переживание «позволения себя использовать».)

Дона Карлетта признала, что это противоречит нашему рациональному образу мыслей, но призвала всех подходить к ситуации с «умом новичка». «В чем здесь могла бы заключаться мудрость природы? И что такое “позволять себя использовать” Мы не знаем, что это в действительности означает, пока это не развернется дальше».

Женщина начала чувствовать, что такое «позволять всем себя использовать»: она оглядывала комнату, излучая открытость ко всему, чему нужно было происходить. В этот момент многие из других женщин, участвовавших в семинаре, спонтанно собрались вокруг нее. Заметив это, Орел сказал: «Должно быть, в вас есть что-то сближающее людей». Обращаясь к собравшимся вокруг нее, женщина сказала, что чувствует себя мудрой старой женщиной, которая может быть внимательной ко всякому и давать советы относительно смысла жизни. Она сказала, что чувствует себя матерью мира, всех людей и особенно женщин. Было очевидно, что женщины, которые собрались вокруг нее, ожидали от нее этого учения. Насколько иначе развернулось это чувство «позволения себя использовать» по сравнению с тем, что мы могли представлять себе заранее!

 

Структура процесса и «призраки»

В заключение этого вечера дона Карлетта хотела поговорить кое о чем забавном. Она сказала, что это одна из ее любимых тем – призраки. Она сказала, что там, где она живет, призраки представляют собой совершенно естественную часть повседневной жизни, однако она понимает – на Земле так думают далеко не все. Дона Карлетта пояснила, что с точки зрения процессуальной работы, призраки (как упоминалось ранее) – это те аспекты переживания человека, которые он подразумевает, но не выражает прямо. Призраки – это вторичные переживания, которые пытаются достичь осознания.

Дона Карлетта сказала, что по существу, для того, чтобы видеть призраков, нужны специальные очки. Для этого случая она принесла упаковку нелепо выглядящих психоделических очков и раздала их всем присутствовавшим. Они были похожи на те стереоочки, которые в 60-е годы раздавали во время психоделических киносеансов. Все слушатели быстро надели их, чтобы уйти от структур, скрытых во фразах. Дона Карлетта надеялась, что очки помогут каждому получить доступ к своему внутреннему месту магической силы и увидеть скрытых призраков в следующем примере:

Женщина с испуганным видом входит в кабинет своего терапевта. Ее голова опущена. Она выглядит растерянной.

Дона Карлетта спросила: «Вы видите призрака? Какую фигуру может подразумевать поведение этой женщины – ту часть, которая присутствует, но не вполне представлена? Если

поведение этой женщины – это часть сюжета, можете ли вы представить себе еще один персонаж этого сюжета?»

Кто-то правильно ответил: «Здесь призрак – это фигура критика, который смотрит на нее с осуждением». Дона Карлетта продолжила, сказав, что из поведения женщины также можно сделать вывод, что она в большей степени отождествляется с жертвой этой недоброжелательной фигуры. Эта фигура критика – ее вторичный процесс. Возможно, при дальнейшем развертывании этого вторичного элемента, он мог бы стать поддерживающим элементом ее собственной способности критического мышления.

Какая-то слушательница сказала, что представила себе еще одного призрака – теплую и любящую фигуру, поддерживающую женщину. «Правильно», – сказала дона Карлетта и спросила, как этот призрак мог бы выражать себя во взаимодействии клиентки с терапевтом. Кто-то сказал, что у терапевта, возможно, были теплые материнские чувства по отношению к этой женщине. Следовательно, призрак мог проявляться в собственных чувствах терапевта.

Дона Карлетта сказала, что знает многих чувственно-ориентированных терапевтов, которые действительно распознают призраков в тонких чувствах, испытываемых ими при работе с отдельными клиентами. Представьте себе следующее:

Терапевт рассказывал, что в присутствии своего клиента он чувствует себя как крохотный муравей перед огромным чудовищем.

Реакции терапевта помогли выявить в поле клиента две части: одну часть, которая боится, и другую, крайне могущественную. В этом случае клиент, в действительности, отождествлялся с пугливой частью. Его вторичным процессом было большое количество силы, с которой у него пока еще не было контакта.

Затем дона Карлетта привела один из своих любимых примеров, который узнала от Орла много лет назад.

Женщина входит в ваш кабинет, ложится на пол и прислоняется к подушке, приставленной к стене. Она говорит, что ее жизнь ей отвратительна.

«Если вы взглянете на ее позу, – сказала дона Карлетта, – то заметите, что она лежит; она отождествляется с тем, что она несчастная и больная и ей нужно лежать. Где в ее позе призрак?» Кто-то ответил: «Это подушка или стена, то, к чему она прислоняется!» «Правильно, – сказала дона Карлетта. – Если бы женщина исследовала это переживание себя как стены, то оно могло бы развернуться в поддерживающую и успокаивающую часть ее самой, в которой она нуждается, но пока еще не установила с ней контакт».

 

Призраки как симптомы и пристрастия

Дона Карлетта напомнила всем, что у каждого симптома есть две части. Если у вас боль, то есть одна часть, испытывающая боль, и другая часть, вызывающая боль. Одно из этих переживаний будет ближе к первичному процессу, а другое – ближе к вторичному процессу.

Дона Карлетта предложила всем вообразить, что у них зуд! Некоторые засмеялись, думая, что это легко. Она спросила: «Какова анатомия зуда? Что происходит? Есть кто-то, кому хочется почесаться и… Какова призрачная часть, сила, которую мы не можем видеть?» Кто-то сказал: «Нечто, заставляющее вас хотеть почесаться! Щекотун!». Дона Карлетта признала, что это верно! Обычно человек отождествляется с почесыванием и ослаблением того раздражающего ощущения, но вторичный уровень – это часть, создающая зуд.

Она рассказала историю о стеснительной женщине, у которой часто бывал зуд. Когда эта женщина изображала «щекотуна», она начала прикасаться к другим людям и даже стала причинять им неудобство. Это было по ту сторону ее края; обычно она чувствовала, что ей не следует вторгаться в частные пространства других людей. Но на самом деле щекотун хотел расшевелить людей и заставить их заниматься всем тем, что ее интересовало.

Дона Карлетта напомнила, что при выявлении структуры процесса, связанной с симптомами, следует проявлять настойчивость. Она может быть очень хитрой. Например, она описала мужчину, говорившего, что он чувствует себя «пойманным в ловушку» своими симптомами и хочет «вырваться». Большинство людей думали, что этому человеку следует «вырваться», как если бы это всегда было наилучшим терапевтическим выбором. «Однако, если мы не будем спешить с выводами, – сказала дона Карлетта, – то поймем, что этот человек отождествляется с желанием вырваться, в то время как чувство нахождения в ловушке вторично. Когда мужчина развертывал это переживание «нахождения в ловушке», оказалось, что его вторичный процесс превратился в желание углубляться в себя и медитировать, что явно отличается от его первоначального опыта «нахождения в ловушке».

Дона Карлетта напомнила всем об открытии Орла: выяснилось, что зависимости или пристрастия тоже содержат в себе два процесса. Чтобы помочь слушателем это понять, она попросила каждого вспомнить одно из своих пристрастий и состояние, которое вызывает это пристрастие. Затем она удивила их, спросив: «Что было до того, как случалось это состояние? Реакцией на что было это измененное состояние? Когда кто-нибудь находится в этом измененном состоянии, предшествующее состояние сознания, от которого он уходит – это призрак».

Она продолжала: «Подумайте о ком-то, кто пьет много кофе, когда идет на работу. Этому человеку нравятся хорошее настроение и энергия, которые ему дает кофе. Но эта потребность пить кофе подразумевает другое состояние, от которого он уходит. Состояние потребности в кофе может быть реакцией на предшествующее переживание сонливости, утомления или депрессии. Работать над этой зависимостью – значит сосредоточиваться на обоих процессах, конфликтующих друг с другом».

Дона Карлетта закончила занятие, посоветовав слушателям при всякой возможности надевать имеющиеся у них специальные очки и обнаруживать призраков в словах, поведении, симптомах и пристрастиях других людей.

 

Занятие 2

На заключительном занятии по этой теме дона Карлетта говорила о том, как структура процесса выражается посредством поведения, двойных сигналов и движения.

 

Поведение, двойные сигналы и движение

Одно время дона Карлетта была актрисой-любительницей и очень хотела снова пробудить в себе это увлечение, разыгрывая некоторые из своих примеров. Перед тем, как начать, она, как и на первом занятии, предупредила слушателей, что будет использовать упрощенные примеры, однако они могут быть более поучительными и сложными, чем кажутся на первый взгляд. Она действительно начала опасаться, что из-за ее любви к подробностям, ее объяснения могут показаться слишком техническими и формальными по сравнению с ее подлинным чувством работы: открытости к клиентам и стремления следовать течению природы. Однако она заверила нас, что подробности, которые она будет сообщать, призваны помогать терапевту в еще большей степени осознавать красоту и уникальность процесса любого человека. Она также заверила всех, что эти идеи со временем, вольются в личный стиль каждого из нас и станут его невидимым и текучим аспектом.

Затем она сказала, что будет играть роль клиента, и попросила кого-либо из слушателей взять на себя роль терапевта. Она попросила терапевта встать и приветствовать ее (в роли клиента). Они вдвоем разыгрывали сцену, и вот что происходило:

Клиентка входит в кабинет. Терапевт подходит к ней, чтобы поздороваться. Клиентка слабо улыбается в направлении терапевта, говорит, что ей приятно быть здесь, и несколько поспешно и неожиданно проходит мимо терапевта и садится.

Никто из группы точно не знал, что сказать. Дона Карлетта сказала: «Вот действительно интересный факт: то, что люди делают со своими телами – в особенности, те вещи, которые выделяются или оказываются неожиданным, – часто представляют собой не вполне осознаваемые человеком вторичные процессы». (Более подробно об этом говорится в Главе 8.)

«Учитывая этот факт, какой могла бы быть структура процесса этой клиентки?» – спросила она. Кто-то ответил: «Я бы предположил, что вторичный процесс этой женщины имеет отношение к следованию самой себе, поскольку она поспешно и резко уходит, когда с ней здороваются». «Да, – сказала дона Карлетта. – А что это подразумевает в отношении ее первичного процесса?» Кто-то из слушателей сказал: «Возможно, эта женщина всегда следует тому, что говорят другие люди».

Дона Карлетта опять сказала: «Да, это верно. В действительности, первичным намерением этой женщины было получение совета или помощи от терапевта, в то время как ее вторичный процесс касался обретения доступа к ее собственному чувству силы и направления». Если бы эта женщина осознавала свой первичный процесс, то могла бы сказать: «Мне бы хотелось направлять процесс общения во взаимоотношениях, но мой первичный процесс не позволяет мне это делать. Обычно я чувствую, что должна разделять взгляды другого человека».

Затем дона Карлетта разыграла еще один пример:

Женщина говорит: «Я чувствую, что моя подруга всегда меня оттесняет» (говоря это, она делает одной из рук резкое режущее или отрезающее движение).

Многие слушатели знали, что движение ее руки было типичным двойным сигналом. Одна часть женщины, ее первичная часть, расстроена поведением подруги. Вторичным элементом в ее поведении было режущее движение руки. Иными словами, способность подруги оттеснять для этой женщины вторична. Развертывая это движение, женщина обнаружила авторитетную и язвительную часть себя, которую не очень хорошо знала.

Затем, с помощью одного из слушателей, дона Карлетта представила один из своих любимых случаев:

Западная пара совместно работает над своими взаимоотношениями. У них множество проблем и они постоянно ссорятся. В конце работы, поднимаясь, чтобы уйти, они спонтанно коротко кланяются друг другу.

Дона Карлетта объяснила, что эта пара отождествляется с работой над своими отношениями и разрешением проблем. Их вторичный процесс, спонтанный поклон, обнаруживает глубокое духовное начало, которое связывает их друг с другом и выходит за пределы их проблем и затруднений. Как терапевт, вы могли попросить их постараться получить доступ к этому духовному измерению и поддерживать с ним контакт, разбираясь со своими проблемами.

Затем она представила типичную ситуацию, которая тем не менее нередко ставит терапевта в тупик:

Мужчина говорит, что он находится в тупике и нуждается в вашей помощи. Он говорит, что отчаялся, так как ничего не может сделать со своими проблемами. Вы, терапевт, изо всех сил стараетесь помочь, но ничто из того, что вы делаете не оказывается вполне правильным; ни один из ваших методов не оказывается полезным этому человеку. Хотя он вам улыбается, при дальнейшем исследовании оказывается, что он реагирует отрицательно, искусно отвергая все ваши предположения – опуская взгляд, когда вы высказываете рекомендацию и не отвечая на ваши вопросы.

Дона Карлетта сказала, что в такого рода ситуации терапевты часто обращаются за советом к наставникам; некоторые терапевты начинают чувствовать себя неадекватными, хотя и не зная почему, а других начинает раздражать то, что клиент не следует ничему из того, что они говорят! В любом случае, имеющаяся у терапевта общая картина затуманивается.

В этом случае клиент на первичном уровне просит о помощи, в то время как на вторичном отвергает все, что предлагает терапевт. Однако этот человек не отождествляется с отрицанием помощи терапевта. Дона Карлетта спросила слушателей, как они могли бы переформулировать этот процесс. Есть такая возможность: «На первичном уровне я нахожусь в тупике и несчастен в жизни, и это никогда не изменится. Мой вторичный процесс говорит “нет” всему, и именно здесь заключена моя сила, хотя я не имею к ней сознательного доступа. У меня много сил и идей относительно моей жизни, которые я не решаюсь раскрывать». (Более подробно о процессе такого типа говорится в Главе 20.)

 

Менее известный, более загадочный сигнал

Теперь дона Карлетта привела еще один интересный пример, который содержит в себе полезный прием: если вы зашли в тупик относительно структуры, попробуйте определить, с какими невербальными сигналами человек отождествляется, а с какими – нет.

Мужчина говорит, что ему кажется, будто есть какая-то помеха, которая заставляет его держаться в стороне от людей. Его руки трясутся, как будто выражая качество этой помехи. Затем он говорит, что иногда бывает собранным, находясь с людьми. Говоря это, он стоит в собранной позе, твердо стоя на ногах, и его лицо выражает удовлетворение.

Для понимания структуры в этом примере, полезно спросить: «Какие сигналы более известны, более понятны и более соответствуют клиенту?» Эти сигналы ближе к его первичному процессу. Менее известные и более загадочные сигналы – это аспекты его вторичного процесса.

В этом примере мужчина в большей степени отождествляется с собранностью. Когда он стоит в уравновешенной позе, его движения выглядят согласующимися с тем, что он говорит: судя по всему, они ему нравятся и мы их легко понимаем. Его движения похожи на законченную фразу, которую мы понимаем, например: «Я очень собранный и доволен этим». С другой стороны, трясущиеся руки – это более загадочный сигнал. Мы не понимаем, что выражает это движение. Оно похоже на неоконченную фразу, прерывающуюся на середине, например: «Я трясусь и создаю помехи, поскольку…». Следовательно, более неизвестный, загадочный вторичный элемент – это то, что словесно описывает как «помеху», а телесно – посредством трясущихся рук. Развертывая эту «помеху», мужчина начал приплясывать, так как соприкоснулся со своим горячим желанием порождать и привносить в свои отношения с другими массу энергии и возбуждения.

Полезно знать, как различать первичные и вторичные телесные движения и сигналы. Первичные телесные сигналы согласуются с тем, что мы намереваемся выразить, и бывают завершенными. Они легко доступны нашему пониманию. Они похожи на законченные фразы, которые мы можем понимать. С другой стороны, вторичные сигналы бывают незавершенными и негармоничными. Мы не можем их понимать. Они не согласуются с нашим первичным намерением или нашей идентичностью. Они похожи на сообщения, которые начинаются, но не заканчиваются. Поэтому «помеха», которую описывает этот мужчина, равно как и его трясущиеся руки, как бы повисают в воздухе. Мы не знаем, что они означают или где они находятся, тогда как его собранность более понятна, согласуется с тем, чего он хочет, и носит законченный характер.

Еще один способ думать о вторичном процессе состоит в том, чтобы спрашивать: «Где происходит сновидение?» Иными словами, где имеет место более загадочная и неизвестная информация? Возможно, вторичные переживания сновидения происходят как раз, когда вы не смотрите. Возможно, вы сосредоточиваетесь на чем-то одном, и вдруг случается нечто спонтанное и непредсказуемое. Представьте себе, что вы здороваетесь с одной из своих клиенток, входящей в комнату. Ее на мгновение отвлекает пение птицы за окном или она слегка спотыкается на ровном месте. Эти вещи могут быть указаниями на появляющиеся вторичные процессы. Если вы ненадолго встаете, чтобы приготовить чай, нередко проявляется вторичный элемент. Человек может посмотреть в зеркало или осесть в своем кресле. Все это пути в более глубокий процесс сновидения.

 

Наименее представленная часть

Дона Карлетта сказала, что самый легкий способ понимания вторичных процессов состоит в том, чтобы думать о них как о наименее представленной части общей картины. Вместо того, чтобы разбираться во всех переживаниях, вы просто можете искать аспект опыта человека, находящийся дальше всего от его осознания – тот, о котором нам меньше всего известно. Именно там в данный момент наиболее сильно проявляется процесс сновидения.

Попробуйте найти «наименее представленную часть» в следующем примере:

Женщина возбужденно и с удивлением в голосе говорит: «Я так счастлива, я просто не могу в это поверить! (Пауза. Затем, немного более приглушенным голосом.) Я думала о работе над моим симптомом. Давайте этим займемся».

В этом примере у женщины как будто есть план – сосредоточиться на своем телесном симптоме. Однако, наименее представленная часть, самый вторичный элемент – это переживание счастья. Оно возникает спонтанно, и женщина сразу сменяет тему. Откуда это известно? Эта женщина говорит с восторгом и удивлением: «Я не могу в это поверить!» Следовательно, есть ее часть, которая не может поверить, что она способна быть счастливой. Для нее это неизвестный опыт.

Если бы она осознавала этот процесс, то могла бы сказать: «Я не могу поверить, что я так счастлива, поскольку я чувствую себя несчастной и думаю или привыкла, что может быть только так. У меня должна быть проблема. Для меня невозможно просто быть счастливой!»

 

Континуум

На этом этапе дона Карлетта начала беспокоиться, как бы то, что она хотела делать дальше, не вызвало настоящего смятения. Она опасалась, что испортит всем настроение и полностью нас ошарашит, если продолжит обсуждение. Она даже сказала, что всем, кто хочет пойти домой, следует это сделать сейчас, и она отнесется к этому с полным пониманием. Она поведала нам, что те вещи, о которых ей сейчас хотелось бы поговорить, до сих пор не дают ей покоя, и она провела много бессонных ночей, стараясь их понять. Однако она сказала, что ни один человек, будучи в здравом уме, не обязан страдать от ее несколько заумных теорий, и если кто-то хочет уйти, она не обидится. Разумеется, ушли очень немногие, за исключением пары человек, которые заранее договорились вместе пообедать.

Дона Карлетта сказала, что на самом деле структура процесса более сложна, чем простое знание того, что первично, а что вторично, поскольку имеется много аспектов переживания человека, одни из которых будут ближе к его первичной идентичности, а другие дальше от нее. Она предложила образ огромного континуума опыта, одна часть которого окрашена ярче всего, указывая на идентичность человека, причем одни переживания находятся ближе к этой яркой части, а другие дальше от нее.

В качестве продолжения она привела следующий пример:

Некая женщина встает, чтобы работать на семинаре. Она говорит, что люди всегда к ней плохо относятся, и она стесняется стоять в группе. Она кажется себе никудышной и боится, что другие тоже так думают. И ей кажется, что у нее на спине сидит ведьма.

Прежде чем продолжить разбирать этот пример, дона Карлетта стала излагать свою теорию, которая, по ее словам, действительно полезна, только когда все остальное не привело к успеху. Она спрашивала, как мы можем, учитывая сложность любого данного процесса (и «континуум», который она упоминала ранее), знать, представлено ли одно переживание в большей степени, чем другое? Она предложила следующие ключи для определения того, является ли что-то достаточно хорошо представленным и близким к идентичности человека:

1. Близость к идентичности человека. Насколько это конкретное переживание близко к идентичности человека? Чем оно ближе, тем первичнее. Чем более оно неизвестно для идентичности человека или возмущает ее, тем более оно вторично.

2. доступность. Насколько легко человек будет способен сознательно переживать этот аспект своего процесса по сравнению с другими аспектами? Если это сравнительно легко, то этот аспект ближе к первичному процессу.

3. количество информации. Если вы попросили человека как можно больше рассказать о своем переживании, то насколько много он будет способен сказать? Если он знает или описывает это переживание недостаточно, то оно более вторично.

4. Спонтанность и непредсказуемость. Возникает ли это переживание спонтанно? Носит ли оно непредсказуемый и загадочный характер, или же более знакомо и предсказуемо? Чем менее известно и более спонтанно переживание, тем ближе оно к вторичному процессу человека.

Дона Карлетта вернулась к предыдущему примеру. Здесь оказывается, что женщина могла бы многое рассказать о себе как жертве и о том, как плохо она себя чувствует все время, а также о том, как люди ее критикуют. Она могла бы пересказать вам сотни критических замечаний в свой адрес и действительно сказала бы, что верит им, что она на самом деле тоже о себе так думает.

Однако, ей мало что известно о «ведьме». Если ее спросить, она могла бы сказать, что это таинственное переживание, которое она ощущает позади себя, на своей спине. Это неясный и таинственный опыт и ей, возможно, поначалу трудно его переживать. В то время, как она легко могла бы играть роль критика или жертвы этого критика, ей было бы труднее действовать в роли ведьмы, которую она воображает у себя на спине. Это переживание еще более неизвестно и загадочно, чем критика, и, следовательно, дальше от ее обычной идентичности.

В этом случае жертва и критик очень тесно связаны. Скорее всего, ее идентичность привязана к роли жертвы этого критика, но и сам критик, который находится чуть дальше, тоже достаточно близок к ее идентичности. Однако «ведьма у нее на спине» (это ее название для переживания, которое еще не развернуто) представляет собой самый вторичный элемент.

Дона Карлетта сказала, что парадокс здесь состоит в том, что хотя что-то далеко от нашей идентичности, именно это может занимать наше осознание и быть предметом наших постоянных жалоб. Она велела нам подумать о беспокоящем нас телесном симптоме и о том, как он может захватывать наше внимание. Мы могли бы сколько угодно жаловаться на боль в животе или ломоту в костях. Однако мы больше ничего не знаем об этом опыте и не уделяем ему внимания достаточно долго, чтобы его переживать и развертывать.

Дона Карлетта была довольна, что в этот момент все как будто сохраняли ясное сознание. Она предложила нам перед уходом попробовать следующее упражнение.

Упражнение (в парах)

Структура процесса и наименее представленная часть

1. Один человек (помощник) в течение нескольких минут расспрашивает другого о том, что тот делал вчера.

2. В то время, как этот человек говорит, помощник старается выявить структуру процесса, замечая, что человек делает, не отождествляясь с этим – вербально и невербально. Старайтесь определять, что является вторичным и наименее представленным.

3. Затем помощнику следует попросить партнера сосредоточить внимание на этом вторичном переживании и немного его усиливать, пока человек не выяснит, что оно выражает.

4. Наконец, помощник должен попытаться описать первичный и вторичный процесс партнера.

 

Познакомьтесь с Хафелией (или Хаффи) – начинающим терапевтом. Хаффи всегда отличалась довольно высоким самомнением, а теперь, когда она становится терапевтом, это ее качество отчасти выходит из-под контроля. Однажды, увидев Хаффи, идущую по улице с крайне самодовольным видом, дона Карлетта решила, что пора мягко поговорить с ней об одной из самых важных частей деятельности супервизора. Она посоветовала Хаффи прийти на занятие, которое она проводила в тот день. Хаффи пожала плечами и сказала «Почему бы и нет».

Начиная занятие, дона Карлетта сказала, что то, о чем она будет говорить, составляет одну из самых полезных частей известной ей информации, требующейся супервизору. Она сказала, что эта информация особенно полезна, когда приходится иметь дело с терапевтами, которые испытывают большие затруднения в какой-либо ситуации и чувствуют, что зашли в тупик в отношении структуры процесса.

Хаффи полагала, что все это звучит прекрасно, но была уверена, что уже более или менее знает об этом. Дона Карлетта удержалась от резкого ответа и напомнила себе, что ее раздражение на Хаффи служит хорошим примером того, что она вскоре будет описывать.

 

Заигрывание и тысячеваттная лампочка

Дона Карлетта сказала, что одна из главных причин замешательства в конкретной ситуации «клиент – терапевт» состоит в том, что в клиенте есть нечто «заигрывающее» с терапевтом. Большинство слушателей были изумлены, услышав слово «заигрывание». Дона Карлетта пояснила, что в этом контексте «заигрывание» означает наличие в человеке чего-то, способного быстро привлекать ваше внимание, вспыхивать в вашем осознании, на мгновение захватывая его. Это «заигрывание», как его называет Орел, происходит настолько моментально, что вы обычно его почти не осознаете. Вы можете осознавать его только, когда думаете о человеке и замечаете, что особо выделяете то или иное качество, которое действительно захватывает ваше внимание.

Дона Карлетта сказала: «Давайте думать об этом заигрывании как о чем-то в клиенте, что вас привлекает либо выводит из равновесия, как о яркой характеристике человека, захватывающей ваше внимание. Чаще всего, терапевты считают эту характеристику настолько очевидной, что нет никаких причин уделять ей внимание: это всего лишь часть обычной идентичности или характера данного человека. Или же терапевт может видеть в этом качестве помеху, которую требуется изменить или обойти». Дона Карлетта сделала короткую паузу и подумала про себя, что самоуверенная манера Хаффи – это заигрывание, захватывающее ее собственное внимание.

Она подчеркнула, что изучив сотни примеров из сеансов «разбора случаев», они с Орлом поняли, что этот аспект клиента, который столь впечатляет или раздражает терапевта, как ни парадоксально, представляет собой нечто такое, к чему человеку в жизни зачастую требуется больший сознательный доступ. Чтобы слушатели поняли эту идею, дона Карлетта посоветовала каждому подумать о хорошем друге. Она попросила нас вспомнить яркую характеристику «X» этого друга. Она сказала, что если бы кто-то еще спросил: «Боже, а вы замечали, что Сэм – X?», вы могли бы сказать: «О, да, в этом весь Сэм. Просто он такой. У него такой характер» и закончить разговор. Мы настолько привыкли видеть Сэма таким, что начинаем считать эту характеристику саму собой разумеющейся. Однако эта характеристика нередко бывает глубоким вторичным процессом, который человек не полностью осознает.

Это заигрывание выделяется как тысячеваттная электрическая лампочка, старающаяся привлечь наше внимание. Лампочка включена, но никто сознательно не поворачивал выключатель! Если какая-то характеристика вас действительно сильно привлекает или раздражает, то это лампочка – сигнал, призывающий его услышать, увидеть и понять. Это аспект процесса сновидения, просящий развернуть его. Как именно вы развертываете эту характеристику, зависит от выбора времени и стиля. И всегда важно получать у клиента подтверждение ваших восприятий и следовать его обратной связи.

Конечно, заметила дона Карлетта, то, что захватывает внимание терапевта, нередко бывает сильно связано с его собственным процессом. Например, один терапевт был очарован выразительностью и творческими способностями клиента. Этот конкретный терапевт стеснялся своих собственных творческих способностей, которые стремились более полно проявляться в его жизни. Поэтому его особенно «воспламеняла» выразительность клиента. Это был сигнал, призывавший терапевта работать и над своим собственным процессом. По существу, сказала она, и клиент, и терапевт работали над одной и той же проблемой.

Дона Карлетта также сказала, что если ваши чувства, касающиеся «заигрывания» клиента продолжаются спустя много времени после его ухода, то это сигнал о возбуждении части вашего собственного процесса, нуждающейся во внутренней работе. Она сказала, что будет более подробно сосредоточиваться на психологии терапевта на последующих занятиях (см. Главы 27 и 29). Однако она подчеркнула, что если сигнал сильно воздействует на терапевта в присутствии клиента, то это заигрывание остается важнейшей частью процесса данного клиента и облегчит терапевту его понимание.

 

Преграды для восприятия

Дона Карлетта подчеркивала, что наше осознание привлекающего или раздражающего нас аспекта клиента имеет ключевое значение, поскольку в ином случае мы склонны восставать против этой характеристики или игнорировать ее, и наши способности восприятия оказываются заблокированными. Например, если вам что-либо не нравится в вашем клиенте, вы можете непроизвольно восставать против этой его части и оказывать на клиента давление, чтобы заставить его изменяться. Вы будете идти на поводу у своих реакций и можете забыть, что ваш главный приоритет – следовать процессу вашего клиента и быть ему полезным. Если вам нравится какая-то характеристика клиента, но вы принимаете ее как само собой разумеющуюся, то вы будете просто получать от нее удовольствие, а не помогать человеку осознать ее и сделать ее более полезной в своей жизни. В любом случае, вы рискуете быть однобоким и игнорировать скрытый процесс, стоящий за заигрыванием. Помните Мэри и Уолдо? Мэри раздражала его грубость; это было заигрывание. Мэри начала восставать против грубости, но на самом деле это то, к чему ему в его жизни был нужен более сознательный доступ. Мэри сама нуждалась в большей степени этого качества. Отсутствие внимания к этому заигрыванию может игнорировать важность данной характеристики и для психологии терапевта.

Дона Карлетта напомнила нам, что, как и в случае любого сигнала, важно развертывать заигрывание, чтобы узнать, что оно в действительности выражает. Иными словами, нам будет нужно добраться до сути или послания, скрытого за сигналом, чтобы полностью его понять. В ином случае, как упоминалось ранее, мы склонны сразу же навешивать на поведение ярлыки, которые часто бывают неверными.

 

Упражнения мухи на стене

Дона Карлетта хотела дать нам упражнение на это заигрывание, но попросила нас сперва подумать о самих себе и наших клиентах. Она сказала, что это упражнение на внутреннюю работу может казаться обманчиво простым, но, в действительности, способно принести новое понимание глубоких аспектов нас самих, которые мы обычно принимаем как нечто само собой разумеющееся. Она сказала, что для выполнения этого упражнения нам понадобится метанавык ума новичка, но ей известно, что подходить таким образом к самим себе будет особенно трудно. Она провела нас через описанную ниже внутреннюю работу, и после этого дала нам упражнение, которое мы могли бы применить к одному из наших клиентов.

Упражнение

Муха, заигрывание и вы

1. Представьте себе, что вы идете к терапевту. Выберите реального или воображаемого терапевта – в данный момент это не важно. Вы находитесь на приеме у терапевта.

2. Теперь вообразите, что в то время как вы находитесь у терапевта, часть вас могла бы быть мухой на стене. Как эта муха, вы сидите на стене и чувствуете себя довольно независимо. Вы оглядываетесь на свое первоначальное «я», сидящее с терапевтом. С точки зрения мухи, замечайте позу, тон голоса и жесты своего обычного «я». О чем оно говорит? Как оно относится к терапевту?

3. С позиции мухи замечайте, что больше всего привлекает ваше внимание в вашем «обычном я». Что в нем больше всего выделяется (хорошее или плохое). Определите эту характеристику.

4. Теперь снова станьте «обычным собой». Постарайтесь относиться к себе великодушно и исследуйте характеристику, которая привлекла внимание мухи. Постарайтесь почувствовать ее в себе. Каким угодно образом усиливайте эту характеристику в своем воображении. Делая это, старайтесь найти сущность или главное послание, заключенное в этом переживании. Что оно выражает?

5. Поэкспериментируйте с мыслью о том, что вам, воз можно, требуется тем или иным образом более сознательно использовать эту характеристику в своей жизни. Какое значение могло бы иметь для вас это переживание?

6. Теперь представьте себе будущее. Если бы эта характеристика развивалась в лучшую сторону, как бы она могла развиваться в вас? Что бы это значило для вас и вашей жизни?

7. Запишите свои замечания об этом.

8. Обсудите этот опыт с партнером. Был ли он для вас неожиданным? Принимаете ли вы обычно этот аспект себя как само собой разумеющийся? Стесняетесь ли вы его?

В конце этого упражнения внутренней работы дона Карлетта заметила, что многие люди были очень смущены, что обнаружили. Некоторые говорили, что эта их часть казалась столь очевидной частью, что они ее стеснялись. Они говорили, что обычно стараются изменить себя и избавиться от этой части. Однако многие понимали, что это заигрывание – глубокая часть их самих, которая никуда не денется и простит, чтобы они ее развертывали и более сознательно использовали в своей жизни.

Одна женщина заметила, что всегда улыбалась своему терапевту и даже была слегка покорной. Когда она усилила эту характеристику, та превратилась в нечто вроде религиозной фигуры, служителя и целителя. Женщина сказала, что именно эта характеристика была источником ее желания быть терапевтом, но она всегда ее стеснялась и никогда полностью не развертывала.

После того, как еще несколько человек поделились своими переживаниями, дона Карлетта предложила всем снова проделать упражнение, но на этот раз, применяя его к клиенту. Она еще раз провела всех через упражнение, в то время как они сидели молча и размышляли над вопросами.

Упражнение

Муха, заигрывание и ваш клиент

1. Вспомните клиента, с которым у вас затруднения, или наоборот, который вам очень нравится. Если вы еще не работаете с клиентами, выберите друга или члена семьи, который вас чем-то раздражает или которого вы любите. Представьте себе, что этот человек приходит к вам как терапевту.

2. Теперь притворитесь, что вы – муха на стене. Вы сидите там, на стене, чувствуя себя независимо. Как муха, оглянитесь на этого клиента. Замечайте, как он говорит, сидит и реагирует.

3. Спросите себя, как муху: «Что больше всего выделяется в этом человеке? Что действительно захватывает мое внимание?

4. Займите великодушную позицию и представьте себе, что эта характеристика может быть чем-то, к чему этому человеку тем или иным образом нужен более сознательный доступ. Вообразите, что вы могли бы помочь человеку усилить эту характеристику, чтобы обнаружить ее основное значение. Каким, по-вашему, было бы это значение? Что оно могло бы означать для его жизни?

5. Теперь вообразите будущее. Если бы данная характеристика развивалась в лучшую сторону, как мог бы развиваться этот человек? Что означало бы это новое развитие для его жизни?

6. Запишите свои замечания об этом.

7. Подумайте о том, что вы узнали. Было ли для вас неожиданным то, что вы обнаружили в этом человеке? Принимаете ли вы обычно этот его аспект как нечто само собой разумеющееся? Помогает ли это вам в понимании любого другого опыта общения с этим человеком?

8. Каким образом это заигрывание в той же мере представляет собой аспект вашей психологии, к чему вы привыкаете или с чем вы конфликтуете внутри себя?

Проводя слушателей по вопросам, дона Карлетта думала о Хаффи. Для нее в Хаффи выделялось то, что казалось ей беззастенчивой самонадеянностью. Погружаясь дальше в эту характеристику, она почувствовала, что ее сутью было ощущение себя ценной и стоящей. Затем она поняла, что на самом деле Хаффи вовсе не чувствует себя ценной. В действительности,

Хаффи считает себя сомневающейся и неуверенной в себе! Дона Карлетта могла понять, как Хаффи было нужно гораздо больше этого чувства ценности в жизни. Она начала испытывать к Хаффи больше сочувствия и решила помочь ей избавиться от недостатка уверенности. То, что сперва казалось ей «самонадеянным» сигналом, в действительности было попыткой установить контакт с этим чувством ценности. Она представляла себе, что если бы Хаффи сознательно чувствовала себя более ценной, то могла бы делать в своей жизни многие вещи, которые, как ей казалось, она была неспособна делать. Дона Карлетта также понимала, что хотя она сама чувствует себя вполне уверенно, порой она немного стесняется своих наиболее оригинальных идей и теорий и нуждается в большей самоуверенности.

В конце упражнения дона Карлетта заметила, что хотя заигрывание чаще всего бывает аспектом вторичного процесса клиента, это не всегда так. Например, не исключено, что раздражающая вас характеристика представляет собой аспект его первичного процесса, который ему, быть может, также нужно в большей степени осознать – и, возможно, взаимодействовать или бороться с ним.

 

Использование ваших чувств для понимания процесса

Дона Карлетта говорила о том, как еще знание заигрывания может быть полезно клиенту. Она сказала, что наши сильные реакции на заигрывания можно использовать как сигнал для большего осознания. Например, Хаффи рассказывала об одном из своих случаев, связанных с мужчиной, который «очень своенравен». Она сказала, что он всегда меняет тему и очень настойчив. Сам мужчина говорит, что ему трудно сосредоточиваться и соответствовать конкретным целям, которые он себе поставил. Хаффи тоже хочет, чтобы он успокаивался и сосредоточивался на чем-то одном. Она была уверена, что ему нужно быть более сосредоточенным, однако, когда она пыталась помочь ему, у нее ничего не получалось.

Когда дона Карлетта более подробно расспросила Хаффи об этом мужчине, стало очевидно, что на самом деле он отождествляется с ролью очень консервативного, рационального человека, который всегда «хладнокровен». Фактически, для него недостаток сосредоточенности и своенравие – это вторичные процессы; они с ним случаются! Хаффи была удивлена этим осознанием, однако возразила, что если бы она попыталась поговорить с ним об этом своенравии, он бы сменил тему. Дона Карлетта помогла ей понять, что смена темы – это своенравие, случающееся в данный момент. То, что его невозможно удержать – это именно тот его аспект, который просит большего осознания, и Хаффи могла бы прокомментировать и объяснить этот феномен его рациональному уму.

Дона Карлетта похвалила Хаффи за то, что та заметила столь важный сигнал. Хаффи выглядела гордой. Дона Карлетта посоветовала ей идти дальше и использовать это осознание для блага клиента. Она также рекомендовала Хаффи самой быть с этим мужчиной немного своенравной и непредсказуемой. Таким образом, он мог бы почувствовать понимание и поддержку, и иметь образец для своего нового поведения. Хаффи не решалась быть непредсказуемой, но была возбуждена этой идеей. Это также была одна из ее растущих идей.

Кроме того, дона Карлетта предложила Хаффи подумать о том, не может ли у этого мужчины быть множество, чтобы не сосредоточиваться на чем-то конкретном. Быть может, недостаток сосредоточения – это реакция на его первичный процесс (или персонаж из прошлого), который прямолинеен и постоянно подвергает его анализу. Если это так, то Хаффи могла бы показать мужчине этот конфликт, разыгрывая его (или используя куклы для представления разных сторон) и спросить его, каким образом ему хотелось бы им заняться.

Еще один терапевт описал клиента, который просил о помощи, но был «очень неподатливым и замкнутым». Что бы ни делал терапевт, клиент, казалось, только становился более упрямым и глубже уходил в себя. После упражнения терапевт осознал, что клиенту было нужно уходить глубоко в себя и не следовать его рекомендациям. Дона Карлетта вспомнила одну подобную ситуацию, в которой она говорила клиенту: «Сообщайте мне о том, что происходит внутри, в вашем теле. Просто идите внутрь и сообщайте оттуда». Потом она начала догадываться о большей истории, стоящей за все более оцепеневшей позой клиента и спросила: «Вы становитесь более упрямым потому, что в вашу жизнь вторгаются? Вы уходите в себя потому, что вас все время вынуждают показывать свое настоящее лицо?» Еще одна слушательница рассказала о клиентке, которая была «самым чудесным, ласковым и сердечным человеком на свете». Женщине-терапевту просто очень нравилось видеть эту клиентку, поскольку в ее присутствии она всегда чувствовала тепло и интерес к себе. После выполнения упражнения она сообщила, что поняла – на самом деле, клиентка довольно плохо относилась к себе и нуждалась в более сознательном и направленном на нее саму доступе к этому теплому и ласковому качеству. В этом случае терапевт также осознала, как это связано с ее собственной психологией. Ей тоже было нужно найти эту внутреннюю любовь к себе.

 

Заигрывание в движении

Дона Карлетта сказала, что заигрывание может происходить в любом канале. Здесь она использовала пример того, как заигрывание возникло в движении, когда одна из ее учениц, Харриет, проводила семинар по движению. В качестве части семинара было зарезервировано время для более глубокого сосредоточения на процессе отдельных людей посреди группы. В середину комнаты вышла женщина и сказала, что нуждается в помощи. В ходе части своей работы она начала танцевать. Харриет пыталась вмешаться и помочь ей развертывать дальше переживания движения, но женщина просто ее игнорировала и продолжала танцевать. В результате Харриет чувствовала себя весьма неловко, и через какое то время ее стало расстраивать и раздражать, что эта женщина занимает так много времени!

Позднее дона Карлетта помогла Харриет осознать, что характеристика, которая так расстраивала ее в этой женщине, могла быть чем-то, в чем эта женщина более сознательно нуждается в своей жизни. В чем мог бы быть смысл того, что она занимала так много времени и не хотела, чтобы ей мешали? Быть может, ей нужно посвящать в своей жизни больше времени самой себе. Возможно, ей нужно учиться быть собой даже в окружении других людей.

Харриет внезапно стало понятно. Она признала, что на самом деле, женщина через какое-то время посмотрела на нее и сказала: «Черт возьми, мне стыдно. Могу ли я занимать так много времени перед другими людьми?» Дона Карлетта предположила, что Харриет могла бы сказать ей: «У вас никогда не было достаточно времени для себя в присутствии других. Возможно, у вас есть склонность следовать программам других людей, вместо того, чтобы следовать своей собственной». Таким образом, поведение, которое заигрывало с Харриет и раздражало ее, было именно тем, к чему женщине был нужен более сознательный доступ в ее жизни.

Дона Карлетта также рассказывала о ребенке, о котором она слышала от Орла много лет назад. Этого мальчика привели к терапевту потому, что он, по словам родителей, все время «изображал из себя», раскидывал вещи и мешал всей семье. Хотя здесь возможны бесчисленные сценарии и процессы, в этой конкретной ситуации оказалось, что мальчик хотел, чтобы в нем видели сильную личность с собственными идеями, а не ребенка, который всегда должен быть малышом и слушать других. Сутью его поведения была потребность в уважении. Орел посоветовал терапевту сказать мальчику, что он – сильная личность, и попросить у него совета.

 

Получение помощи от сновидения

Дона Карлетта сказала, что если вы действительно зациклились на своих реакциях на кого-либо и не способны получить общую картину, то может быть полезно для ясности взглянуть на одно из сновидений этого человека. Один терапевт, у которого она была супервизором, рассказывал ей о ситуации, в которой клиент был холодным и отчужденным. Клиент жаловался, что не очень хорошо ладит с людьми и всегда оказывается втянутым в неловкие взаимодействия с другими. Терапевту казалось, что клиенту нужно больше узнать о том, как относиться к другим благоприятным образом.

В одном из повторявшихся сновидений этого мужчины было множество скелетов, ходивших по комнате. Дона Карлетта помогла терапевту осознать, что «отчужденность» этого мужчины, понимаемая символически, могла быть аспектом «скелетов» – «голых фактов» – беспристрастного отношения к жизни, подобного принятому в традиции Дзен. Она рекомендовала терапевту помочь этому мужчине быть более беспристрастным и с пользой привносить это чувство в свои отношения.

 

Серьезное отношение к заигрыванию

Дона Карлетта говорила, что иногда в отношениях между людьми заигрывание (в обыденном смысле) может быть очень серьезным делом. Она привела пример клиента, который как будто заигрывает с вами. Вы, терапевт, расстраиваетесь и думаете, что этому человеку следует прекратить быть назойливым. Вы даже жалуетесь своему супервизору, что этот мужчина (или эта женщина) к вам «клеится». Однажды человек даже слегка касается рукой вашего зада. Вам кажется, что на вас посягают и вторгаются в вашу жизнь.

При дальнейшем обсуждении оказывается, что этот человек болезненно застенчив и у него ни с кем нет близких отношений. Это заигрывание – способ прорыва через границы застенчивости, попытка обращения к другим. Быть может, человек пытается показывать себя нежным и любящим или выражать глубокие чувства так, как он никогда не мог до этого, но это получается оскорбительным образом, чего он не осознает. Возможно, этот человек надеется найти безопасное место, чтобы работать над этой проблемой с сочувственным терапевтом, который будет способен углубляться в суть того, что он пытается выразить. Возможно, это его единственная надежда, последняя соломинка.

Если бы человек был способен говорить о том, что происходит, то мог бы сказать: «Обычно я не могу добраться до этой части себя, и потому она проявляется таким возмущающим вас образом. Но я жажду найти кого-нибудь где-нибудь, кто бы помог мне высказывать то, что я в действительности пытаюсь выразить, так чтобы у меня могли быть содержательные отношения». Терапевту требуется много усилий, чтобы оставаться непредвзятым, и в то же время именно такая позиция могла бы быть для кого-то крайне важной.

 

Наши чувствительные места

Дона Карлетта предостерегала, что если какое-то качество другого человека, которое вас беспокоит или захватывает ваше внимание, вступает в противоречие с вашими личными, политическими или социальными убеждениями, вы можете расстраиваться и утрачивать осознание. Все мы – люди; наши собственные чувства очень важны и нуждаются в понимании, и иногда, в зависимости от конкретного терапевтического направления, могут быть важным аспектом терапевтических отношений. Однако она напомнила нам, что прежде всего мы ответственны перед нашим клиентом.

Например, если у вас довольно либеральные политические взгляды, а ваш клиент имеет более консервативную точку зрения, то вас может расстраивать что-либо из того, что он выражает. Если вдобавок к вашим собственным реакциям, эта характеристика для вас особенно заметна, то это тоже заигрывание, призывающее большее осознание. Возможно, человек недостаточно консервативен в отношении чего-то в своей жизни. Может быть, он недостаточно точно придерживается в своей жизни определенных основных принципов, и ему нужно, чтобы вы ему в этом помогли.

Дона Карлетта сказала, что серьезное отношение к заигрыванию и нахождение его сути может помогать открывать наше восприятие к более глубокой структуре, скрытой за происходящим. Однако, она опять добавила, что если мы оказываемся неспособными выбраться из своих реакций на происходящее, то нам может требоваться собственная внутренняя работа.

 

Основные принципы

В конце занятия дона Карлетта резюмировала несколько основных положений этого обсуждения:

Общая картина. Осознание «большого заигрывания» помогает нам иметь ясное представление о наших реакциях и видеть, как эта информация подходит к большей картине жизни клиента. Хотя может быть несколько вещей, которые нас в ком-то привлекают или раздражают, большое заигрывание бывает самым заметным.

Быть полезным клиенту. Осознание большого заигрывание помогает нам отстраняться от собственных реакций и обеспечивать полезность того, что мы делаем, для нашего клиента. Оно помогает гарантировать, что наш главный приоритет – быть полезным человеку, с которым мы работаем.

Оставаться собранным и открытым в потоке. Заигрывания может внезапно возникать посреди любого данного процесса. Оставаться достаточно открытым и собранным, чтобы помогать этой части развертываться – трудная задача. Может быть так, что вы застигнуты врасплох и вам нужно время, чтобы обдумать происходящее – быть может, посоветоваться с наставником (супервизором).

Двигаться вспять. Очень часто, когда возникает заигрывание, нам приходится использовать метанавык «скачки задом наперед» – то есть двигаться не так и не туда, куда нас могла бы вести наша логика, а в противоположном направлении. Мы думаем: «Ах, это как раз такой человек» или «Это нечто такое, что следует изменить!». Взамен, это может быть как раз то, к чему человеку нужен более сознательный доступ!

Ум новичка. Точно так же, если возникает что-либо привлекающее или расстраивающее нас, мы могли бы думать: «Ах, это чересчур сексуально», или «Ах, это слишком жестоко», или «Ах, это слишком громкий голос!» или «Ах, этот человек просто упрям». Но помните: все, что вы замечаете – это лишь начальное название развертывающегося процесса. Будучи исследовано, переживание может очень отличаться от того, что вы вообразили. Чтобы действовать таким образом нужен ум новичка – тот, который не держится за исходные допущения и вместо этого позволяет самому переживанию объяснять себя – изнутри. Критическое выражение может быть началом лидерского потенциала человека; рассеянность и забывчивость могли бы быть началом утраты человеком своей идентичности и освобождения.

В заключение дона Карлетта поместила на доске следующее упражнение. Она рекомендовала нам попробовать его друг с другом в течение примерно 20 минут, прежде чем идти обедать.

Упражнение (в парах)

Развертывание заигрывания

1. Один человек расспрашивает другого о его обычной иден тичности и о вопросах и проблемах, которые у него на уме.

2. Через несколько минут расспрашивающий должен замечать, что в его партнере с ним заигрывает. Что больше всего привлекает, выделяется или раздражает?

3. Расспрашивающий описывает этот аспект своему партнеру и старается помогать ему восприимчиво развертывать этот опыт, если партнер готов это делать. Расспрашивающий старается добраться до сути этого опыта, спрашивая партнера, какое глубочайшее послание он (опыт) выражает.

4. Совместно высказывайте свои предположения о структуре процесса. Было ли заигрывание первичным или вторичным для вашего партнера? Мог бы он более полезно использовать эту энергию в какой-либо области своей жизни?

5. Расспрашивающий должен исследовать, каким образом заигрывание также является аспектом и его собственного процесса.

 

Однажды дона Карлетта прогуливалась с группой учащихся. Она сказала, что не может удержаться от дальнейшего обсуждения своей излюбленной темы призраков, которое поможет углубить и расширить аспекты карты приема. Ей очень нравился фильм «Охотники на призраков», и для нее сама терапия похожа на охоту на призраков! Все думали, что она слегка свихнулась, но идея была забавной. Она сказала, что при желании ученики снова могут использовать свои трехмерные очки.

Дона Карлетта напомнила группе, что слово «призрак» – это другое название вторичного процесса. Призрак – это нечто, еще не представленное прямо, о чем человек говорит, или что-то происходящее с человеком, с чем он не отождествляется. Ей нравится термин «призраки», поскольку они часто встречаются на ее планете, хотя она понимает, что для многих людей на Земле они не слишком привычны или удобны. Она сказала, что эти таинственные вторичные переживания или фигуры подобны присутствиям, которые витают в атмосфере, хотя поначалу бывают для нас невидимыми или неизвестными. По ее мнению, охота на призраков – это одна из главных задач всех терапевтов, и как мы уже видели, выявление призраков может быть особенно полезно при составлении карты приема.

Дона Карлетта объясняла, что корни этой идеи лежат в предложенной Орлом теории группового процесса. Орел определил призрачные роли в группе как людей, организации, группы, части окружающей среды и так далее, о которых говорят в группе, но которые в ней прямо не представлены. Например, если группа служащих говорят о своем начальнике, который при этом не присутствует, то этот «начальник» или его энергия играют в данной группе роль призрака. Приглашая призрака присоединиться к группе и сознательно представляя его точку зрения можно развертывать далее все поле группового процесса. «Итак, – спросила дона Карлетта, – как появляются призраки, когда мы работаем с отдельным человеком? Где они появляются?». Сперва она упомянула самый очевидный путь появления призраков – сплетни! «Все мы много сплетничаем о ком-либо или чем-либо другом, нежели мы сами! В такие моменты наши родители или те другие люди бывают призраками!». Она напомнила нам, что призраки также появляются в персонажах наших сновидений, в наших двойных сигналах и порой даже в поведении наших друзей и партнеров.

 

Где суббота?

Она засмеялась и сказала, что лучший известный ей способ объяснения призраков можно почерпнуть из учения гуру, которого она слушала несколько лет тому назад. Она объяснила, что кто-то пришел к этому гуру и сказал: «Я должен отправиться домой в четверг, я не могу оставаться дольше». Гуру помолчал и сказал: «Четверг… гмм… четверг». Гуру задумался, затем внезапно посмотрел прямо на человека и спросил: «А где четверг? Где он?» Гуру начал смотреть вокруг, как будто он искал «четверг» и мог найти его где-то в атмосфере! Дона Карлетта рассмеялась, хотя, по-видимому, больше никто не понял шутку.

Как она объяснила, гуру пытался сказать, что «четверг» был не только в будущем, но также происходил сейчас, что в некотором смысле этот человек уже уехал! Это уже был четверг. Конечно, существуют будущее и прошлое, и к ним нужно относиться очень серьезно. По словам доны Карлетты, Орел всегда учил, что когда говорят о чем-либо в будущем или прошлом, это также является призраком в текущий момент. Иными словами, нельзя говорить о чем-то, что в какой-либо форме не присутствует сейчас.

Она сказала, что для того, чтобы замечать прошлое в текущий момент, важно не только прислушиваться к словам человека, но и настраиваться на его поведение и сигналы. Каков тон его голоса? Как он сидит, какова его поза? Как он взаимодействует с вами?

Дона Карлетта упомянула о мужчине, который говорит, что не может ничего совершить в своей жизни и неспособен зарабатывать достаточно денег. Она сказала, что когда-то он был артистичным и очень творческим. Он был хиппи, свободным и спонтанным, но теперь пытается жить в реальном мире. Дона Карлетта попросила нас представить себе, как этот мужчина взаимодействует с терапевтом. После небольшого обсуждения, она сказала, что разговаривая со своим терапевтом, он как будто постоянно отклоняется в отвлеченные и посторонние фантазии. Его трудно заставить сосредоточиться на любом вопросе. Это расстраивает терапевта!

Напоминая нам о Большом Заигрывании, дона Карлетта сказала, что это отклонение в фантазии должно быть значимым аспектом его опыта. Что могло бы быть этим значением? Кто призрак, стоящий за этими сигналами? «Да, – сказала она. – Это хиппи, с которым он больше не отождествляется! А против какого призрака могла быть направлена эта реакция?» Она сказала, что он, возможно, реагирует на более традиционную часть самого себя, которая хочет, чтобы он остепенился и нашел работу. Если помочь ему установить контакт с обеими сторонами этого процесса, он мог бы взаимодействовать с ними и находить решения для своих повседневных проблем. В ином случае, этот конфликт неосознанно продолжается на заднем плане и нарушает его способность преуспевать в жизни.

Мы отождествляемся с одними аспектами самих себя и «оттесняем» другие. Она напомнила нам об Уолдо. Его «грубое» поведение было за краем его более сговорчивого первичного процесса.

 

Призраки и голограммы

Дона Карлетта сказала, что как мы узнали ранее, призраки появляются во многих различных областях нашего опыта и в разных каналах. Поэтому мы можем начинать видеть призраков в различных разделах карты приема. Призрак подобен голограмме, паттерн которой повторяется во многих областях нашей жизни.

Если вспомнить Уолдо, то его призрак появлялся в форме позы его тела, в других людях в его сновидениях, в грубости его голоса, в том, как он уклоняется от предложений, в том, что о нем говорят другие и так далее.

Она также упомянула женщину, испытывающую боль в желудке, которую она описывает как сильную и жгучую. У нее часто бывают отношения с людьми, которые кажутся ей слишком пылкими. Кроме того, ей снится неуправляемый огонь.

 

Призрак женщины

Дона Карлетта продолжала: «Представьте себе такую ситуацию. К вам приходит женщина и говорит: „Мой отец меня все время подавляет“. В то время, как она это говорит, вы замечаете, что ее голова слегка опущена. Клиентка продолжает: „Порой я делаю такие глупости. Ох, мне так плохо“».

Дона Карлетта сказала, что мы можем говорить о ее отце в прошлом или в будущем, что могло бы быть очень полезно. Но она также спросила: «Еде сейчас призрак того отца? Вы можете его найти?». Она напомнила нам, что эта женщина отождествляется с жертвой того злобного отца. Поэтому мы должны искать призрак ее «отца» в ее вторичных телесных сигналах, в ее речи и ее сновидениях. Из-за своей собственной склонности к художественному творчеству, дона Карлетта предложила нам нарисовать эту женщину и то, где мог быть призрак. Один из учащихся нарисовал картинку, показанную ниже, и пояснил ее следующим образом.

Поза тела. «Мы видим, что призрак отца подразумевается позой ее тела. Женщина чувствует себя плохо и сидит, сгорбившись; в то же время, имеется еще одна фигура или переживание, которое придавливает ее голову и тело». «Правильно, – сказала дона Карлетта. – Здесь полезна идея, что всякая поза и всякое движение состоит из двух частей. Одна из них бывает более явной и первичной, а другая – более подразумеваемой и невидимой, но мы можем представить ее себе, если, как следует, постараемся!»

Женщина, чувствующая, что ее подавляет ее отец

Устная речь. Учащийся продолжал: «В то же самое время „отец“ также появляется в невостребованной скрытой форме, когда женщина говорит: „Порой я делаю такие глупости“. Женщина отождествляется как жертва того отца, но мнения отца просачиваются в ее описание себя – „Я делаю такие глупости“. Фактически, в этот момент говорит именно отец!» Дона Карлетта подтвердила правильность такого вывода и продолжала показывать другие области, в которых появляется этот призрак.

Сновидения, отношения, телесные симптомы. Она сказала, что если бы нам нужно было составлять карту приема, мы бы обнаружили, что этой женщине снятся фигуры, которые ее подавляют или унижают. У нее часто бывают отношения с людьми, которые к ней плохо относятся и с которыми ей трудно ладить. Дона Карлетта добавила, что мы могли бы предположить, что у этой женщины, возможно, есть телесный симптом, который выражает тот же тип энергии, как и критик – вероятно, острая и сильная боль в животе.

 

Истории о призраках

Дона Карлетта сказала, что ей всегда нравится слушать истории о призраках, и что мы тоже можем их создавать! Прислушиваясь к одной из фраз человека или замечая чью-либо позу, вы можете представлять себе большую историю о призраках, в которую включена эта фраза или поза, то есть большую историю, окружающую то переживание.

Например, в случае этой конкретной женщины, вы могли бы представить себе историю о родителе, обижавшем ребенка, и ребенке, чувствующем, что его подавляют. Дона Карлетта сказала, что хотя наши истории могут не быть полностью точными, они все же дают нам возможное понимание большей системы, в которой развертывается соответствующее переживание, и мы всегда можем это проверить с нашим клиентом.

 

Пристанища призраков

Дона Карлетта сказала, что в зависимости от нашего конкретного стиля, есть много способов обнаружения призраков. Она кратко описала следующие области, в которых можно находить призраков:

Устная речь. Прислушивайтесь к тому, что говорит человек, и выявляйте призраков в тех аспектах языка, которые выражаются в пассивных терминах и с которыми человек не отождествляется, например: «Меня укусила собака» или «Мой

партнер сказал то-то или то-то». Следите за призраками в двойных речевых сигналах, как, например, когда человек громким и бодрым голосом говорит, что он очень подавлен. Прислушивайтесь к сплетням о других.

Иногда призрак бывает подразумеваемой фигурой, которая прямо не представлена в истории. Например, когда клиентка рассказывает, как в детстве ее кто-то обижал, роль призрака может играть любящий родитель, который защищал ребенка и заботился о нем. Старайтесь представлять себе подразумеваемые фигуры в историях.

Вы также можете замечать призраков в особенно сильных или подчеркиваемых выражениях или поведении. Например, мужчина говорит: «Мне приходится стоять за себя и не позволять людям меня попирать!» Его подчеркнутое заявление подразумевает, что он такой сильный потому, что есть призрак, – какой-то человек или вся культура, – на который он реагирует. Сигнал так силен потому, что есть нечто сдерживающее его, с чем он борется. Взаимодействие между этими частями будет важным.

Поза и движение. Ищите призраков, подразумеваемых чьей-либо позой. Вспомните пример человека, который чувствует себя расстроенным, оседает на пол и прислоняется к подушкам у стены. Подушки играют роль призрака, утешителя.

Следите за призраками в движении. Например, если плечи человека выглядят напряженными и время от времени слегка поднимаются вверх, то возможно, что есть еще одна (подразумеваемая) фигура, нажиму которой сопротивляются плечи; быть может, кто-то или что-то не дает человеку выпрямиться или давит на него.

Сновидения. Замечайте в сновидениях вторичные фигуры, то есть такие, с которыми мы не отождествляемся, как, например, в сновидении, где громко мяукают кошки или школьный учитель проводит урок.

Отношения. Прислушивайтесь к тому, что человек говорит о тех или иных ситуациях или проблемах отношений, в которые он склонен попадать, например: «Эти люди меня по-настоящему любят» или «Те люди действуют мне на нервы, они всегда просят меня делать больше, чем мне хочется». Другие люди – это призраки.

Телесные симптомы и переживания. Замечайте те аспекты телесных симптомов, с которыми человек не отождествляется. Помните, что в симптоме всегда есть две части, одна из которых ближе к нашей идентичности, а другая дальше от нее.

Например, в ваш кабинет входит мужчина. Он очень стесняется, но находит в себе силы сказать, что испытывает клаустрофобию в таких маленьких помещениях. Кто или что здесь призрак? Человек, одаренный богатым воображением, возможно, поймет, что в клаустрофобии есть две части. Одна из них – это нахождение в замкнутом пространстве, и мужчина, по-видимому, отождествляется с этой частью; другая часть – это стены, которые замыкают его в этом пространстве – стены играют роль призрака.

Дона Карлетта вспоминала свою работу с кем-то, кто говорил, что страдает клаустрофобией. Она сказала этому мужчине, что если он не против, она будет медленно приближаться к нему, подобно стене, которая его окружает. В то же самое время, она не переставала говорить ему, чтобы он замечал свои крохотные реакции и следовал им. Мужчина согласился. Когда она стала очень медленно подходить к нему и ограничивать его пространство, мужчина осознал, как часто он чувствует себя в плену и в окружении общественных норм, и как бы ему хотелось чаще вырываться на свободу и быть более независимым. Затем сеанс сосредоточивался на конфликте между этими двумя частями, пока мужчина не смог найти удовлетворительное решение.

Взаимодействие и обратная связь. Одно из мест, где можно находить призраков – это тонкая обратная связь между терапевтом и клиентом. Дона Карлетта сказала, что нам нужна особая чувствительность, чтобы замечать призраков в ходе взаимодействий.

Подумайте о мужчине, который говорит. «Моя мать меня не хотела. Она пыталась от меня избавиться». (Затем он продолжает.) «Вы знаете, у меня бывают эти удивительные переживания и невероятные идеи относительно творческой работы, которой я хочу заниматься». Терапевт попытался вмешаться и побудить мужчину тут же развертывать его творческие идеи и внутренние переживания, однако клиент сменил тему. «Где тут эта мать [призрак], – спросила Дона Карлетта и затем ответила: – Она – это тот, кто меняет тему и игнорирует его внутренний опыт и творчество в каждый развертывающий момент».

Представьте себе кого-то, кому снится человек, который впадает в глубокое бессознательное состояние. В ходе вашей беседы, клиент начинает рассказывать вам о проблемах отношений, но делает паузы между словами и не заканчивает фразы. Если вы попросите его сосредоточиваться на паузах, то можете обнаружить «бессознательное» состояние из его сновидения. Возможно, ему нужно отключаться и следовать своим внутренним переживаниям, вместо того, чтобы сосредоточиваться на внешнем.

Ваши эмоциональные реакции. Вы можете находить призраков не только в сигналах, которые вы видите извне, но и в своих собственных эмоциональных реакциях на того или иного человека. Напомнив нам о том, что мы узнали о Большом Заигрывании, она стала приводить другие примеры.

Представьте себе кого-то, кто вам звонит и говорит, что нуждается в помощи. Он задает вам тысячи вопросов о вашей квалификации и опыте работы. Вы начинаете чувствовать неуверенность и опасаться, что не сумеете с ним работать. Кем тут может быть призрак? В этом случае им может быть судья или оценщик – критическая и проницательная часть этого человека. На самом деле, этот человек обычно очень опасливо относится к другим и не имеет доступа к собственной силе и своему критическому уму. Взамен, эти части проявляются как вторичный призрак, который замечает терапевт и на который он реагирует своими эмоциями. Дона Карлетта сказала, что этот тип взаимодействия относится к насновидению – понятию, о котором она будет говорить подробнее на одном из последующих занятий (см. Главу 18). В любом случае, полезнее всего спрашивать себя: «Какую часть процесса клиента я, возможно, переживаю?»

Чтобы показать, как наши чувства могут помогать обнаруживать роли и призраков, Дона Карлетта кратко провела всех через следующее внутреннее переживание:

1. Спросите себя: какие сильные чувства вы испытываете, находясь рядом с каким-либо клиентом, с которым вам трудно работать?

2. Представьте себе две разные роли, из которых состоит этот опыт, например «пугливый человек» и «сильный человек».

3. Исходя из своего предыдущего знания этого клиента, подумайте, каким образом эти две роли могут быть частью его или даже вашего процесса!

Другие призраки. Как упоминалось ранее, призраки также проявляются в том, что клиент делает, когда вы поворачиваетесь к нему спиной или переключаете внимание на что-либо другое. Или же призрак может внезапно появляться как картина на вашей стене, которая приковывает к себе внимание клиента.

Дона Карлетта сказала, что существует бесчисленное множество способов работы с призраками. Пока что она, в основном, знакомит нас с идеями охоты на призраков, а о методах будет говорить позднее. Она предложила нам повернуться друг к другу и в заключение занятия попробовать следующее короткое упражнение.

Упражнение (в парах)

Нахождение призраков

1. Один человек начинает говорить о своей жизни, работе, проблемах и тому подобном.

2. Спустя несколько минут его партнеру по упражнению следует попытаться замечать любых призраков из перечисленных выше категорий, появляющихся в языке или поведении говорящего.

3. Теперь попробуйте развертывать один из этих призраков любым способом по обоюдному выбору.

4. Вместе соотнесите развернувшийся процесс с жизненной ситуацией и проблемами говорившего.

 

Когда на следующий день все вернулись в класс, дона Карлетта сказала, что слегка устала от своего обсуждения призраков и хочет на время удалиться в другой мир. Она поручила нас своему коллеге Эрмонкулусу Хинкельмейеру. Эрми, как она его ласково называла, был межтранспланетным терапевтом. Она сказала, что у него в запасе есть всевозможные важные идеи, которые имеют решающее значение для нашего обучения. Она сказала, что полностью ему доверяет, а потом поднялась в воздух и исчезла.

То, что стояло перед нами, было похоже на человека, но могло быть и животным. Никто не мог сказать наверняка. Эрми выглядел очень волосатым. Было трудно видеть его глаза или рот, но время от времени из того места, где в норме были бы глаза, мелькал проблеск света, а иногда из-под густого ковра волос, покрывавшего его лицо, высовывался огромный нос. Никто никогда не видел его рот, но откуда-то из-под носа исходил рокочущий голос. Поначалу его идеи казались всем слишком странными, чтобы в них верить. Однако, это чувство изменилось, когда он начал излагать ясные и подробные концепции.

 

Перевод

Так как Эрми представлял другую планету и работал повсюду во вселенной, его волновал вопрос перевода. Фактически, он говорил, что одной из самых важных способностей человека

или любого существа в наступающем тысячелетии будет умение переводить. Чтобы существа с разных планет могли полностью понимать друг друга и даже для того, чтобы понимать человека с этой планеты Земля, необходимо полное понимание перевода.

Эрми сказал, что имеет в виду не только способность переводить с одного словесного языка на другой, которая требуется для общения людей из разных земных стран, но также, как мы узнали ранее, способность переводить между языками разных каналов или модальностей, например, между словесным выражением и движением, движением и отношениями и так далее. Он также сказал, что мы уже узнали, как один небольшой паттерн процесса данного индивида обнаруживается во многих призрачных проявлениях в различных каналах. Все это – типы систем перевода.

Эрми сказал, что еще одну высшую форму перевода представляет собой символическое мышление. На сегодняшнем и следующем занятиях (см. Главу 11) он будет говорить об этой важнейшей концепции.

 

Символическое мышление

Саму основу символического мышления составляет способность переводить или интерпретировать символический, подобный сновидению, материал обычными повседневными терминами. Эрми назвал эту способность одним из величайших краеугольных камней наблюдения за работой терапевтов («супервизии»). Этот инструмент хорошо известен во многих формах терапии, в особенности в связи с работой со сновидениями:

Символический, сноподобный материал → повседневная жизнь

Эрми сказал, что есть много книг, в которых можно прочитать о символической интерпретации персонажей и образов сновидений. Некоторые символы общеизвестны, как, например, птица, представляющая мечтательную или фантастическую часть человека. Орел всегда говорил, что лучший метод интерпретации состоит в получении ассоциаций от человека, с которым вы работаете. Однако Орел предупреждал, что спрашивая клиентов об ассоциациях, не следует довольствоваться определением – то есть общепринятым описанием символа – а нужно добиваться ассоциаций, связанных с эмоциональным качеством.

Если вы слышите рассказ о сновидении и вам не известны никакие из его ассоциаций, может быть полезно коллективное символическое понимание, при условии, что вы проверяете, как эта информация согласуется с тем, что вы знаете о переживаниях человека, с информацией из карты приема и, что самое важное, с самим клиентом. Эрми предупреждал, чтобы мы никогда не забывали основной принцип: какими бы ни были ваш перевод или интерпретация, первоочередное значение имеет обратная связь клиента. Иными словами, всегда проверяйте свои предположения с клиентом, чтобы видеть, верны ли они для него.

Эрми рассказал нам об одной своей приятельнице Марви, которой однажды ночью снились вода и шоколад. В тот день она слегка критически относилась к своей писательской деятельности и чувствовала побуждение закончить главу для книги, над которой она работала. Эрми сказал, что если бы вам было нужно очень упрощенно (без выяснения ассоциаций Марви и, разумеется, без достаточных подробностей) интерпретировать этот сон о воде и шоколаде обычным языком, вы могли бы сказать, что она нуждается в установлении контакта со своей текучестью в сочинительстве и с ласковым, добрым отношением к себе и своей работе. Эрми рассказал об этом Марви, и она положительно реагировала на его интерпретацию, соглашаясь с таким пониманием.

Эрми быстро встряхнул головой, как будто пытаясь убрать волосы с глаз, но волосы не пошевелились, и он просто продолжал говорить. Он рассказал аудитории, что один из важнейших моментов процессуальной работы состоит в том, чтобы не только интеллектуально размышлять о символах, но и распознавать их живое проявление в поведении человека. Эрми сказал, что говоря о своих писательских затруднениях, Марви слегка поглаживала одну из своих рук пальцами другой руки. Эрми сообщил Марви об этом сигнале, но она не осознавала, что это делает. Он объяснил нам, что это был двойной сигнал, с которым она не отождествлялась. Затем Эрми предложил Марви сосредоточиться на движениях ее руки и выяснить, что пытались выразить эти движения. Через минуту или две Марви осознала, что поглаживание руки было формой заботы о себе. Эрми пояснил, что это было то, как в данный момент проявлялся «шоколад» из ее сновидения. По мере того, как Марви продолжала сосредоточиваться на этом успокаивающем ощущении, у нее стало появляться более открытое и теплое отношение к своей работе.

Затем Эрми подчеркнул, что поэтому процессуальный работник не только обращает внимание на символическое содержание словесного материала, но и рассматривает весь вторичный материал сновидения (как то телесные сигналы, позу и двойные сигналы) как значимые символические переживания. Все неизвестное, непредсказуемое, незавершенное, необычное или беспокоящее составляет часть этого мира сновидения или символического мира.

 

Символическая интерпретация

Прежде чем идти дальше, Эрми сказал, что символическое мышление важно для терапевтов – а по существу, для всех – по следующим причинам:

1. Способность понимать символический материал может помогать нам получать общее представление о процессе человека. В свою очередь, с виду бессмысленные и нереальные поведение, символы сновидения или символические переживания можно более глубоко понять, интерпретируя и понимая их в контексте общего процесса и повседневной жизни человека.

2. Многие люди приходят к терапевту в надежде, что он сможет интерпретировать их символические переживания. Следовательно, это важное умение для терапевтов.

3. Символическое мышление может быть очень полезно при работе с людьми в экстремальных состояниях и с детьми,

поскольку образы и выражения, используемые ими, могут быть трудны для понимания, если вы не можете использовать интерпретацию и символическое мышление.

4. Способность символически мыслить может помогать терапевту замечать, как образы сновидения проявляются и в текущих поведенческих сигналах человека.

Эрми объяснил, что для использования символического мышления нам необходим один ключевой метанавык (чувственное отношение). Это чувство, что символическая информация всегда осмысленна, хотя поначалу она, возможно, трудно поддается пониманию. Важно подходить к символической информации с непредвзятым и щедрым отношением, с чувством того, что символическая деятельность человека – это нечто необходимое ему в той или иной форме, хотя пока оно может быть еще недоступно для его сознательного ума.

 

Создание символического материала

Многие в классе неловко ерзали. Одна слушательница отважно призналась, что никогда не чувствовала себя способной символически мыслить, и все с облегчением закивали, выражая свое согласие. Поэтому Эрми придумал забавный метод обучения символическому мышлению. Он был убежден, что единственный способ, каким его можно понять, состоит в том, чтобы сперва установить контакт со способностью создавать символическое поведение и образы! Если вы можете создавать символический материал, то вам будет легче его понимать. Он сказал, что следующие примеры также помогут нам почувствовать, как символический материал возникает в различных каналах, а не только в наших сновидениях.

Пример 1

После короткой паузы, когда он, казалось, глубоко задумался, Эрми пригладил свои спутанные волосы и сказал: «Позвольте мне представить вам жизненный опыт человека, а затем попросить вас представить себе любой тип символического поведения, который мог бы выражать этот жизненный опыт».

Опыт человека → символическое поведение

Вообразите, что вы учитесь во втором классе. Вас рано отдали в школу, поскольку родители хотят, чтобы вы быстрее взрослели, а ваши родители уделяют внимание, в основном, вашему младшему брату. Если бы вы были этим ребенком, но не могли прямо выразить свои нужды, как бы вы могли выразить их каким-то другим символическим образом? Какой тип символического поведения вы можете себе представить?

Вот некоторые ответы слушателей: «Возможно, я начал бы ломать свои игрушки в качестве символического выражения своего гнева по отношению к матери», «Я мог бы отказываться учиться читать». Все эти формы поведения выражают потребность ребенка в том, чтобы его любили и о нем заботились. Символическое поведение выражает опыт, о котором иначе запрещено или невозможно сообщать прямо.

Пример 2

Эрми был доволен нашими ответами. Он сказал, что теперь хочет попробовать еще один метод. Он попросил нас создать сновидение, в котором имеются образы и события, символически выражающие следующее:

Очень восприимчивый и чуткий мужчина чувствует, что на собеседовании для приема на работу ему следует быть сообразительным и уверенным в себе, что для того, чтобы быть успешным, он должен скрывать свою восприимчивость

Многие люди из группы предложили творческие идеи сновидения. Один учащийся вообразил сон, в котором тот мужчина должен проходить тест в средней школе. В то время, как он прилагает все силы, чтобы ответить на вопросы теста, к нему подползает маленький котенок и устраивается около его ног. Учитель сердится на него из-за того, что котенок отвлек его внимание. Эрми восхитился творческим обращением этого учащегося с символическим материалом. Затем он сказал, что на самом деле этому мужчине снилось, что он покупал поваренную книгу. Потом он пошел на лекцию, на которой присутствовал Далай Лама. Но Далай Лама ушел, когда одна очень интеллектуальная женщина стала решительно выступать против него.

Мужчина рассказал Эрми, что очень любит готовить, что это вызывает у него очень теплые и искренние чувства, и что ему нравится готовить для многих людей. Он также сказал, что Далай Лама произвел на него глубокое впечатление как добрый и духовный лидер.

По словам Эрми, сон символически выражал тот факт, что этот мужчина – очень добрый и чуткий человек, и ему следует ценить эту доброту как важный и духовный способ бытия в мире – и этот образ жизни будет благотворно влиять на других людей.

Кроме того, сон показывает, что чуткая и духовная часть этого человека расстраивается, когда он пытается быть слишком интеллектуальным и игнорирует эту часть своей основной природы.

Эрми сказал, что многие люди воспринимали этого мужчину как очень чуткого и глубокого человека. Они видели его вторичный процесс. Однако, он осуждает себя, так как ему кажется, что, будучи таким, он не сможет ничего добиться в обычном интеллектуальном мире. Он происходит из очень интеллектуальной семьи, в которой чувства и духовные ценности отрицались как ненужные и даже глупые.

Пример 3

Далее Эрми предложил следующий мысленный эксперимент:

Представьте себе, что вас обижали, не любили и бросили. Вы больше не имеете связи со своими родителями. Вы приходите в кабинет своего терапевта и что-то делаете. Что бы вы могли делать?

Одна слушательница сказала: «В кабинете терапевта я бы взяла мягкую игрушку и стала за ней ухаживать». Эрми похвалил ее, сказав, что это один из удачных ответов. Таким образом, она бы выражала потребность в любви и заботе, которая проецировалась на то игрушечное животное.

 

Символический перевод

Теперь Эрми хотел изменить образ действий на противоположный и предложить нам попробовать еще один аспект символического мышления – перевод. Из-под его волос в том месте, где в норме должны быть глаза, внезапно сверкнула искра света, и он провозгласил: «Теперь я буду давать вам кое-какие символические устные фразы, телесные сигналы, формы поведения, взаимодействия и образы сновидений и хочу, чтобы вы попытались как можно лучше интерпретировать или переводить эти переживания языком повседневной жизни».

Символический, сноподобный материал → повседневная жизнь

Он сказал, что будет давать нам лишь крохотную порцию информации – ровно столько, сколько нужно для того, чтобы стимулировать наше мышление, но не для полного представления любого человека или процесса. Чтобы по-настоящему понимать символический материал, вам потребовалось бы спросить человека о его переживании этого материала и знать контекст, из которого он происходит. Вместо этого Эрми предложил нам рассматривать эти примеры как головоломки для развития нашего потенциала символического мышления. Он подчеркнул, что ни один ответ не будет правильным. Это просто забавный метод экспериментирования и практики.

Словесные высказывания

Для начала Эрми предложил нам обдумать ряд словесных высказываний и пытаться представить себе стоящую за ними осмысленную цель. Он сказал, что пока не будет подробно обсуждать методы и способы взаимодействия в таких ситуациях (оставляя это другим преподавателям) и будет просто стимулировать наше мышление. Он упомянул, что иногда люди говорят забавные вещи, будучи либо в общепринятом, либо в измененном или экстремальном состоянии сознания. В любом случае, главное состоит в том, чтобы стараться понимать эти короткие фразы символически: переводить их во что-то понятное на повседневном языке. Иными словами, эти фразы представляют собой пути к сновидению, или то, что Орел называет дверями сновидения. Эрми сказал, что интерпретации, которые мы будем предлагать – это просто одна из многих возможностей, и их правильность полностью зависит от процесса и обратной связи клиента.

1. «Порой я чувствую, что хочу снять свою голову». Один из ответов: Этот человек чувствует себя слишком интеллектуальным и порой нуждается в том, чтобы отбросить свою думающую часть и следовать своему телу или своим чувствам.

2. «Я чувствую себя лишь крохотной точкой во вселенной». Один из ответов: Это могло бы указывать на чувство скромности, нежелание относиться к себе так серьезно.

3. «У меня измененное чувство себя: я видел себя в других книгах». Один из ответов: Этот человек нуждается во взгляде на себя со стороны.

4. «Я должен чистить вещи очень аккуратно».

Один из ответов: Этот человек находится в процессе медитации осознания и нуждается в том, чтобы понимать этот процесс, очень подробно медитируя над каждым переживанием.

5. «Я – Ян, Джил, Сью и Питер…».

Один из ответов: Обычная идентичность человека может быть ограниченной. В одном подобном случае Эрми сказал человеку: «Больше никогда не будь таким ограниченным».

6. (Клиент говорит терапевту) «У меня нет денег, но нельзя ли мне все равно прийти на прием на следующей неделе?»

Один из ответов: У человека много нужд, которые он не способен выразить. Вы могли бы спросить: «Что еще вам нужно? Назовите все, в чем вы нуждаетесь и о чем вы стесняетесь говорить».

7. «Я чувствую себя вне своего тела».

Один из ответов: Это могло бы означать, что человек переживает себя за пределами своего обычного опыта собственного тела и в контакте с вторичным опытом измененного состояния.

Телесные сигналы

Теперь Эрми просил нас попытаться символически понимать телесные сигналы. Здесь нужно мысленно «вживаться» (imagine into) в сигналы тела, возможно, видя всю историю, окружающую позу или жесты человека, как описывала дона Карлетта в Главе 9, и переводить эти сигналы на повседневный язык.

«Полезный метод символического мышления, – сказал Эрми, – состоит в том, чтобы брать один сигнал и идти с ним по-настоящему далеко: сновидеть (dream into) его суть. Куда бы он пошел в будущем, если бы ему было позволено развертываться содержательным образом? Представляйте себе, что это символическое семя важного процесса, по направлению к которому движется человек».

Предвидя некоторые из наших реакций, Эрми добавил: «Может показаться странным, что все эти символические интерпретации такие положительные! По существу, основная идея заключается в том, что любое действие человека потенциально осмысленно, даже хотя поначалу оно может казаться необычным или странным. Наша задача – так сказать, видеть бриллиант в неограненном алмазе». «Как всегда, – заключил он, – проверяйте свое восприятие со своим клиентом. Опять же, следующие примеры – это просто предположения о значении определенных сигналов.

Он предложил нам попробовать символически интерпретировать следующие телесные сигналы.

1. Человек сидит по-военному прямо и очень точно и остро использует слова.

Символическая интерпретация. Это может указывать на очень увлеченный образ жизни. Возможно, это начало дзен-буддистского процесса обретения однонаправленности и точности.

2. Человек страдает диареей и беспокоится о смерти. Символическая интерпретация. Это может быть выражением свободы и отказа от того, что устарело.

3. Мужчина очень много говорит, но как будто не слушает, что вы говорите, даже хотя он просит вашей помощи. Символическая интерпретация. Если вы не просто прислушиваетесь к словам, но и следите за формой общения, его поведение могло бы указывать на потребность не смотреть на других или не слушать их. Он может быть слишком открытым к обратной связи. Вы могли бы рекомендовать ему не обращать внимания на реакции других и пристально сосредоточиваться на себе и своих внутренних переживаниях.

4. Человек начинает рвать на себе одежду и крушить вещи. Символическая интерпретация. Это могло бы означать устранение всего, что скрывает сердце: потребность идти вглубь и не оставаться на поверхности.

Поведенческие взаимодействия

Эрми продолжал испытывать нас на символическое мышление, теперь сосредоточиваясь на поведенческих взаимодействиях между клиентом и терапевтом:

1. Взаимодействуя с клиентом, вы замечаете, что он всегда вас анализирует.

Символическая интерпретация: «Аналитик» и «ясно мыслящий» в этом человеке могут нуждаться в поддержке.

2. Человек застенчив и всегда приносит вам шоколад. Символическая интерпретация: Этот человек, возможно, испытывает к вам большую симпатию, но может стесняться ее выражать. Расспрашивайте его об этом.

Ваши реакции

Эрми напомнил нам о том, что как мы уже узнали ранее, терапевт также может рассматривать собственные спонтанные (dreamlike) реакции на клиента как символическое поведение, способное давать ему массу информации.

Терапевт устает всякий раз, когда встречается с определенным клиентом; утомление также является основным симптомом клиента.

Символическая интерпретация. Это чувство «усталости» терапевта может указывать на необходимость понизить умственный уровень взаимодействий, освободиться от ума и, возможно, войти в сновидение вместо аналитического мышления.

В заключение обсуждения, Эрми решил предложить нам забавное упражнение, которое могло помочь ослабить наши страхи в отношении символического мышления. Он сказал, что мы, как минимум, получим удовольствие от этого упражнения, так как оно связано с тем, чтобы быть ребенком. Многие люди почувствовали облегчение, поскольку они так старались быть взрослыми и усваивать материал, что совершенно лишились сил.

Эрми сказал, что это лучший известный ему способ практиковать символическое мышление, потому что почти все, что делает ребенок, носит символический характер, составляет часть процесса сновидения. Он предложил нам попробовать это упражнение с партнером.

Упражнение (в парах)

Символическое мышление и игра в ребенка

1. Один человек обсуждает с партнером свои проблемы или нерешенные вопросы.

2. Тот же человек начинает вести себя как маленький ребенок или младенец. Партнер следует за ним, взаимодействуя и играя с этим «ребенком» любым способом, который ему нравится.

3. Через пять минут обсудите тип символической игры или поведения «ребенка».

4. Совместно попробуйте мыслить символически и, до пуская, что этот символический материал имеет смысл, попытайтесь:

а) интерпретировать, что этот символический мате риал мог бы значить для повседневной жизни того человека;

б) выяснить, не дает ли символическое поведение какой-либо ответ или решение для жизненных про блем и нерешенных вопросов, которые человек обсуждал в начале упражнения.

 

Очередное занятие опять проводил Эрми. На следующий вечер он появился – волосы и все такое – но на этот раз с очками, которые были надеты поверх его спутанных волос. Хотя для большинства он выглядел абсурдно, очки все же придавали ему видимость мудрости и интеллекта. Он сказал, что хочет распространить принципы символического мышления на концепцию экстраполяции. Сперва он говорил о том, почему он так заинтересовался интерпретацией, символическим мышлением, экстраполяцией, а также принадлежащей доне Карлетта концепцией призраков. Однажды вечером он присутствовал на занятии по разбору случаев, которое проводил Орел, и одна женщина-терапевт начала говорить о клиенте. После того, как она изложила небольшую часть информации, Орел спросил группу: «Как, по-вашему, будет выглядеть этот человек, когда он входит в дверь? Попробуйте догадаться». Эрми был потрясен. Как можно было знать что-то на этом этапе, имея так мало информации? В другой раз терапевт говорила о поведении одного из своих клиентов, а затем показывал это поведение. Спустя несколько минут, Орел попросил всех вообразить, что снилось клиенту.

Орел использовал экстраполяцию, то есть способность замечать структуру за одном аспектом опыта человека, а затем представлять себе, как эта структура выражается в других областях его жизни. Один из слушателей спросил Эрми, почему это важно делать. Эрми сказал, что сейчас все объяснит.

 

Соединение точек

Эрми напомнил нам, что карта приема помогает связывать между собой элементы жизни человека, которые кажутся не имеющими отношения друг к другу, и тем самым получать общую картину процесса. Он заметил, что способность связывать одну область опыта человека с другой похожа на популярную в США детскую игру под названием «соедини точки». В этой игре на бумаге имеется несколько точек. Вам нужно постараться соединить точки, и когда вы это делаете, начинает формироваться связная картина.

Как терапевты, мы нередко знаем некоторые из точек (частей информации), но другие отсутствуют. Исходя из этих частей информации, мы можем увидеть глубинную структуру процесса, а затем догадываться о других аспектах, которые нам неизвестны. Например, если вы знаете о проблемах человека, его трудностях во взаимоотношениях и телесных симптомах, то эта информация и содержащаяся в ней структура процесса может помочь вам догадаться о том, что этому человеку снится.

Или, если вам известны сновидения человека, то вы можете угадывать, как стоящая за этим сновидением глубинная структура могла бы проявляться, например, в текущем поведении человека, симптомах, пристрастиях или отношениях.

 

Экстраполяция на основе одного сигнала

Эрми знал, что это звучит слегка механистически и, разумеется, это было так. Ни одно человеческое существо не бывает настолько простым, и на человека не следует смотреть таким гипотетическим образом! Но практика экстраполяции – это хороший способ развития способности представлять себе более широкий контекст жизненной ситуации человека, и может быть полезной, когда требуется символическое мышление. Эрми сказал, что долго практикующий, опытный терапевт автоматически заполняет пустые элементы карты, поскольку годы практики говорят ему о типичных паттернах и переживаниях, через которые проходят люди, но такого понимания можно достигать и с помощью практики экстраполяции.

Пример: Экстраполяция на основе сновидения

«Хватит абстрактной теории, – сказал Эрми. – Давайте посмотрим на пример». Он предложил нам представить себе одну из его клиенток – женщину, которая часто бывает подавленной и не нравится самой себе. Этой женщине снилось, что она лежит на кушетке в подавленном настроении. Она протягивает руку, берет ножницы и собирается заколоться. «Ух ты! – сказал кто-то. – Вот это сон!»

«Да, – сказал Эрми. – Прежде, чем экстраполировать, давайте используем наше символическое мышление и интерпретируем образ ножниц. Почему ножницы? – спросил он. – В чем разница между ножницами и ножом?» После небольшой дискуссии, мы решили, что нож соответствует качествам прямоты и резкости. С другой стороны, ножницы ассоциируются с резанием, с отрезанием или вырезанием чего-либо. Дальнейшее обсуждение привело к мысли, что эта женщина, возможно, удаляла своего внутреннего критика и связанную с ним депрессию.

Эрми сказал: «Примем для простоты, что это так. Теперь начнем экстраполировать. Представьте себе, что эта женщина приходит к вам для терапии. Как этот скрытый процесс мог бы проявляться в ее поведении?»

Один из слушателей сказал, что эта женщина могла бы вести себя и говорить подавленно. «Что еще?» – требовал Эрми. После некоторого раздумья кто-то еще сказал, что женщина демонстрировала бы какую-то разновидность двойного сигнала, который бы выражал переживание удаления чего-то, но говоривший не знал, как именно выражалось бы это удаление.

Еще одна слушательница предположила, что сигнал отрезания мог бы проявляться в ее внезапном желании сменить тему и не говорить о своем подавленном состоянии. Еще одна вообразила, что могло бы случиться, когда женщина была дома; она могла бы чувствовать себя плохо, а затем внезапно испытать побуждение пойти в кино. В результате, процесс «отрезания» происходил бы бессознательно. Кто-то еще сказал, что находясь у терапевта, она могла бы внезапно забыть, о чем говорит, или отвлечься на что-то другое.

Эрми сказал, что так и было в действительности. Во время одного сеанса женщина говорила ему, что чувствует себя плохо и просто не может освободиться от своей депрессии. Спустя некоторое время ее отвлек звук птиц за окном кабинета Эрми. Она мимоходом заметила, что звуки очень красивы. Когда Эрми попросил ее сосредоточиться на этом кратковременном отвлечении – звуках птиц, – она начала улыбаться. Она любила размышлять о звуках. Они казались ей чистыми и естественными. Она изменила состояние сознания и с помощью Эрми начала развертывать это переживание чистоты и естественности, ощущая его в своем теле и выражая его движениями руки.

Развертывание этого «отвлечения» давало ей чувство облегчения, чувство отсутствия необходимости что-то делать или кому-то угождать. Ей очень нравилось это состояние, и она чувствовала, что отчаянно нуждается в нем в своей жизни. Она сказала, что обычно постоянно старается угождать людям и поступать должным образом. Если ей это не удается, она критикует себя и впадает в депрессию.

Эрми напомнил нам о сновидении и пояснил, что в этот момент женщина находилась на той стадии сновидения, где она «умирает» (закалывается), в том смысле, что она отбрасывает свою первичную идентичность, изменяет состояние сознания и позволяет выходить на поверхность новым переживаниям.

Теперь Эрми предложил нам экстраполировать и представить себе, что собой представляют другие аспекты жизни этой женщины – те, о которых мы еще не знаем. Один слушатель сказал, что у этой женщины могли бы быть пристрастия. Он вообразил, что у женщины, возможно, есть склонность к чему-то вроде алкоголя, что помогало бы ей расслабляться и избавляться от чувства давления. Кто-то еще высказал предположение, что у нее может быть пристрастие к сладкому, как бессознательный способ любить себя и отрезать свою горькую отрицательную сторону. Упоминали о сильной усталости как телесном симптоме, который мог бы быть началом ее попытки освобождения от обычной идентичности. Еще один человек сказал, что у нее могли бы быть отношения с людьми, которые недоброжелательны к ней (отражая ее внутреннего критика), или с беззаботными, веселыми и нежными людьми, или и с теми, и с другими. Возможно, она по-настоящему любит быть с детьми!

Эрми попросил нас угадать возраст этой женщины. Один из нас сказал, что она, вероятно, должна быть женщиной средних лет, так как можно предположить, что она переживает кризис половины жизни – время, когда человек начинает освобождаться от своей старой идентичности и привязанности к общепринятому миру и позволять появляться новому опыту. Эрми подтвердил правильность этой догадки

Затем Эрми предложил всем сделать еще один шаг в экстраполяции. Он попросил нас представить себе будущее и долгосрочный процесс этой женщины. «Если бы она была способна следовать этому процессу отрезания своей внутренней критики и необходимости угождать другим, и могла бы частично включить такую естественность в свою жизнь, то каким могло бы быть ее будущее?» После небольшого коллективного обсуждения одна слушательница сказала, что в последующей жизни эта женщина могла бы быть весьма отрешенной и даже обладать шаманскими качествами – что означало бы, что она способна отбрасывать свою идентичность, быстро сменять состояния и следовать своим спонтанным побуждениям. Она могла бы быть способна делать это в мире и быть целителем или терапевтом. Эрми посчитал это удачной экстраполяцией.

Он поправил свои очки, которые, казалось, сползли по его лицу сантиметров на десять, и сделал на доске следующий рисунок, резюмирующий некоторые из этих экстраполяции:

Эрми не мог удержаться, чтобы не добавить к картине еще один элемент, хотя он будет более подробно обсуждаться на последующем занятии (см. Елаву 17). Он хотел сосредоточиться на процессуально-ориентированной интерпретации сновидения женщины. Процессуально-ориентированная интерпретация описывает течение процесса, выражающегося в сновидении, а не дает статичное толкование или предписание. Эрми сказал, что мог бы истолковать женщине ее сновидение следующим образом: «Вы будете замечать, что становитесь подавленной из-за внутренней критики и необходимости производить хорошее впечатление. Затем замечайте, как возникает что-то новое и спонтанное и отсекает эти чувства. Если вы продолжаете уделять внимание этому отвлечению, оно будет помогать вам сменять идентичность и получать доступ к новому опыту, к вашему свободному и естественному состоянию».

 

Экстраполяция на основе телесного симптома

Теперь Эрми хотел озадачить нас еще одним примером, в котором нам предстояло исходить из телесного симптома. Он полагал, что этот пример показывает важность экстраполяции и то, как она может помогать выявлять элементы прошлого и потенциального будущего человека.

На одном из семинаров доны Карлетты и Орла по хроническим симптомам, они давали упражнение, в котором слушатели должны были ощущать свой телесный симптом, выражать энергию этого симптома движениями рук, а затем развертывать это переживание до тех пор, пока не выяснят, что пытается выражать энергия симптома. В ходе упражнения Орел помогал женщине, которая смущенно сказала, что застряла и не знает, как двигаться дальше. Она сказала, что сосредоточивалась на спазме в животе. Орел спросил, на что был похож этот спазм, и она сжала одну руку в плотный кулак. Она не знала, что означает кулак, и не могла идти дальше. Орел понял, что она не способна развертывать дальше то переживание, и вместо этого интерпретировал его женщине, высказав догадку о лежащей в его основе структуре. Он сказал: «Вы по-настоящему сильная женщина, но вас никогда в этом не поддерживали!»

Что он сделал? Орел заметил, что у женщины была край по отношению к опыту «кулака»; она стеснялась этого и была неспособна идти дальше. Орел соединил тон ее голоса, который звучал очень смущенно, с тем, что по его представлению содержал в себе опыт кулака. Он представил себе, что ее первичный процесс состоит в том, чтобы быть сердечной женщиной, которая порой может чувствовать себя неспособной делать вещи, кажущиеся ей жестокими или грубыми. Он вообразил, что ее вторичный процесс, выражавшийся в сжатом кулаке, выражал уверенность и силу.

Наконец, Орел экстраполировал и поместил весь процесс в более широкую схему. Он представил себе (призрачную) историю, окружавшую этот сигнал, и сказал: «Ага, вы обычно бываете очень добрым человеком и порой можете чувствовать себя немного слабой, но часть вас очень сильна». Он продолжал представлять себе ее прошлое: «Вероятно, в вашей семье или культуре у вас никогда не было никого, кто бы поддерживал вашу силу, но я это делаю».

Женщина сказала, что он прав, она – сердечный и ласковый человек, и никогда не имела поддержки, чтобы чувствовать себя сильной и уверенной в своих убеждениях. Орел продолжил представлять себе будущее этой женщины и, стараясь быть открытым к обеим ее сторонам, сказал, что если бы она была способна отождествляться с частью своей силы, то могла бы быть человеком, умеющим твердо стоять на своих принципах, касающихся любви.

Разумеется, Эрми напомнил нам, что ключ ко всему – обратная связь. Если вы получаете отрицательную обратную связь, то вы на неправильном пути. В этом случае, женщина была довольна. Она чувствовала, что ее понимают, даже хотя Орел вообще ничего не знал о ее жизни!

Эрми сказал нам, что он проголодался и хочет пойти домой пообедать. Прежде чем уйти, он предложил нам на досуге попробовать следующее упражнение, связанное с экстраполяцией в будущее.

Упражнение (в парах)

Экстраполяция и будущее

1. Один человек играет роль «клиента», а другой – роль «помогающего». Клиент в течение нескольких минут рассказывает о себе, своих проблемах и том, как он себя идентифицирует.

2. Помогающий сосредоточивается на том, чтобы замечать вторичные элементы в словесном содержании клиента или чем-то происходящем спонтанно, вроде быстрого жеста, изменения тона голоса или телесного симптома. Он должен помогать клиенту развертывать один из таких вторичных сигналов, пока клиент не узнает, что выражает этот сигнал.

3. Далее помогающий старается увидеть, как этот вторичный сигнал соотносится с более широким контекстом обычной идентичности и жизни клиента, говоря, например: «Обычно вы кажетесь себе [робким … уверенным… слиш ком пассивным… напористым и т. д.] человеком, тогда воз никает ваше переживание “х”». Старайтесь представлять себе историю, окружающую эти переживания, как делал Орел в приведенном выше примере.

4. Теперь представьте себе возможное будущее человека. Для этого экстраполируйте, исходя из того вторичного сигнала, соединяя это с первичным процессом. Что могло бы происходить, если бы человек был способен принимать этот сигнал и реализовать его послание с пользой для своей жизни? Какое будущее развитие вы можете предположить для этого человека?

5. Следите за обратной связью клиента! Если ваше воображение не вполне точно, спрашивайте о деталях того, как подстроить это видение будущего, чтобы оно казалось клиенту «точным».