История этой книги для меня началась много лет тому назад. Будучи тогда еще совсем молодым человеком, я как-то зашел в гости к своему приятелю, который жил в те годы в старинном доме в центре нашего маленького степного города. В небольшой двухкомнатной квартире проживала так же и его престарелая родственница, родная сестра бабушки. Бывал я у приятеля в гостях достаточно часто, но тот мой визит запомнился мне тем, что в ходе его, состоялся несколько необычный для моих посещений разговор, в результате которого в нашей семье появился старинный калмыцкий сундук.

Тут я должен пояснить следующее. Буквально за день до описываемых мною событий с супругой мы разговаривали о старинных временах и о том, как люди в старину вели хозяйство. Вспомнили своих бабушек и их рассказы о делах давно минувших лет. И во время этого разговора супруга сказала мне, что она хотела бы иметь у себя такой же, как был у её бабушки, старинный калмыцкий сундук. Такой сундук был полезен в хозяйстве, вещи в нем хранить очень удобно, ни моль, ни какая другая напасть им в таком хранилище не угрожает.

Нужно сказать, что у нас, у калмыков, существует огромное количество всяких суеверий связанных с вещами умерших людей, да и вообще отношение к вещам довольно часто бывает несколько необычным с точки зрения современных представлений. Так ни у нас в семье, ни в семье супруги старинные бабушкины сундуки не сохранились. И вовсе не потому, что были не нужны в хозяйстве. Просто сами их владелицы избавились от них сами. Уж, не знаю, как это сделала бабушка моей супруги, но моя бабушка свой сундук сожгла на костре незадолго перед своей кончиной. Машинку швейную Зингер, которая фактически спасла и её и мою мать во время сибирской ссылки моя бабушка в тот же день разобрала на части и неизвестно где закопала.

И вот, придя в гости, я зашел как обычно в комнату, в которой жила престарелая родственница моего друга, для того чтобы поприветствовать её, и там мне на глаза попался большой старинный сундук, который стоял у самой стенки в её комнате. И вот взглянув на него, я вслух сказал о том, что моя супруга мечтает приобрести себе такой же сундук, поскольку такие прекрасные и полезные вещи современные мастера, к сожалению, уже не делают.

Рассказал я об этом желании супруги в большей степени только лишь из намерения сделать нечто приятное уважаемой родственнице моего друга. Выказав, таким образом, своё доброе отношения к старинным вещам и старинным временам. Никакого особого желания приобрести именно этот сундук у меня не было и в помине. Но совершенно неожиданно для меня пожилая женщина, узнав о сильном желании моей супруги стать владелицей старинного калмыцкого сундука, загорелась желанием тут, же продать мне свой раритетный сундук. Сумма, которую она запросила за него, была для меня не сильно обременительной, но было у неё одно условие — забрать сундук нужно было как можно скорее. Было видно, что идея продать сундук сильно пришлась ей по душе.

Я немного удивился такому повороту событий, но сразу же позвонил супруге на работу и рассказал ей о том, что бабушка моего друга предлагает нам купить её старинный сундук. И поинтересовался у супруги, не исчезло ли у неё желание приобрести такую вещь? Жена ответила, что сундук ей бы точно не помешал, тем более если бабушка нашего друга сама хочет его продать, то тогда, тем более нужно пойти ей навстречу и приобрести этот сундук прямо сегодня. В итоге в тот же день сундук переехал на новое место жительства в нашу квартиру в семейном общежитии, в котором мы тогда проживали. Так в результате моего визита к старому другу, сундук его бабушки на несколько лет занял своё место в нашей прихожей возле стены и в нём мы хранили свои вещи. Действительно, сундук оказался очень полезным в хозяйстве.

После данных событий прошло много лет, в ходе которых мы несколько раз переезжали с одного места на другое, а приобретенный нами сундук, в конце концов, оказался на хранении у родителей моей супруги. И вот совсем недавно её дотошный брат, имеющий большую тягу к работе с деревом, решил посмотреть на то, как был сделан старинный сундук, и стал его разбирать. В результате его действий выяснилось, что у сундука имелось двойное дно и за потайной стенкой хранилось несколько тетрадей исписанных на неизвестном языке мелким, удивительно красивым, каллиграфическим почерком.

Узнав об этом открытии, я сразу направился в гости к родителям жены, и попросил показать найденные тетради. Брат супруги вытащил из тумбочки старинные тетради и вручил их мне. Я взял в руки, найденные тетради, и стал внимательно рассматривать их. Тетради были толстые, обложки у них были сиренево-синего цвета, все покрытые вязью разноцветных орнаментов. Сначала они показались мне большими амбарными книгами. Но текст был явно не бухгалтерским. Просмотрев записи, я убедился в том, что они написаны на языке, похожем на арабский язык. В итоге я решил забрал эти тетради к себе домой.

На следующий день после того, как рукописи попали ко мне в дом, я позвонил к моему другу и попросил его забрать у меня найденные тетради. Но он не стал сразу этого делать, поскольку захотел сначала узнать в своей семье, у мамы о том, что это могли быть за рукописи и кто бы мог в действительности быть их автором. Через сутки друг мой перезвонил мне и сообщил о том, что его мать, узнав о существовании данной рукописи, расспросила в свою очередь уже собственную маму, поскольку бабушка, у которой был приобретен сундук, уже давно умерла. Фактически она умерла буквально через месяц после того, как продала нам свой сундук.

И вот от своей мамы женщина узнала о том, что у них был дядя, родной брат её отца, который в своё время получил блестящее образование не где-нибудь, а самом Санкт-Петербурге. Но в ходе гражданской войны, в которой он принял непосредственное участие, молодой человек потерял рассудок. Вернувшись с войны, он тихо жил несколько лет в семье своего брата. Единственное напоминание о его высокой грамотности было то, что он иногда что-то записывал в тетради своим удивительно изящным почерком, но прочесть то, что там было написано, сам не мог, как его не просили родственники. Писал он в тетради на неизвестном для близких языке, и соответственно смысла написанного текста понять никто из родственников и знакомых не мог. Поэтому на эти рукописи никто и не обращал никакого внимания, воспринимая их как причуду больного человека. Куда потом они делись, она не знала.

И как рассказывали в семье, в один из вечеров он вышел из дома и не вернулся назад. Его пытались найти, но он исчез навсегда. А на следующий день после его исчезновения в село приехали из города вооруженные представители власти. Они приехали арестовать молодого человека, но его и след к тому времени простыл. И чекисты перевернули всё в доме в поисках любых вещей, оставшихся после него. Но ничего важного найти они так и не смогли. Такая была история.

На вопрос сына о том, следует ли ему забрать у меня тетради, его мама ответила, что бабушка наверняка знала о том, что тетради находятся в сундуке. И раз она захотела, таким образом, от них избавиться практически перед своим уходом, значит так, было ей нужно. Пусть уж рукописи будут у того, кому она их при жизни фактически передала на хранение. Мать в итоге строго запретила моему другу забирать у меня рукописи или сундук. Узнав о том, что рукописи остаются у меня, я, вооружившись арабо-русским словарем, позаимствованным мною в республиканской библиотеке, попытался начать чтение содержимого тетрадей. Но дело это оказалось не легким. Тогда я обратился за помощью к своему знакомому, большому специалисту в вопросах истории нашей республики с просьбой разъяснить некоторые моменты в прочитанном тексте. Помимо своего исторического образования мой знакомый получил еще и духовное образование в буддийском дацане, и еще к тому же с ранних лет, помогал старейшему и практически единственному в Калмыкии в послевоенный период времени буддийскому ламе.

К счастью, у моего знакомого ламы был ученик, родом из далекой африканской страны, родным языком которого был арабский. Молодой человек, как раз приехал в то лето к ламе послушать наставления и помочь ему в делах. Перевести текст рукописей для него не составило большого труда. И вот благодаря его трудолюбию нам и удалось познакомиться с содержимым рукописи.

Ознакомившись с рукописью, ученый лама поведал мне о том, что о некоторых событиях, о которых рассказывают тетради, он слышал от своего учителя, одного из старейших лам Калмыкии. О некоторых вещах от своих родственников. А среди его родственников были очень известные ламы. В то же время нужно сразу отметить, что произведение является по своей сути фантастическим отображением, каких-то возможно имевших место в реальности событий. Легенды о Храме Судьбы действительно существуют у калмыков с давних времен. Вокруг этой старинной легенды и строится всё повествование в истории, рассказанной на страницах найденных тетрадей. Разговор у нас с ламой затянулся с перерывами на несколько дней, в ходе которых мы каждый день встречались в небольшом подвальном помещении практически в самом центре города, буквально в ста метрах от дома, в котором когда то жила бабушка моего друга.

Рассказы о таинственных временах начала двадцатого века, о сакральных войнах, о мистических лидерах востока и запада, которые посещали Калмыкию, в годы гражданской войны, лились нескончаемой чередой, мне казалось, что собеседник мой был как бы сам участником данных событий. Так ярко и образно он рассказывал о подробностях событий тех отдаленных дней. Надо здесь добавить, об этих визитах великих мистиков востока и запада и о той работе, которая ими здесь проводилась, практически отсутствует всяческая информация в официальных источниках. Когда я рассказал своим знакомым в Москве, большим поклонникам науки геополитики, о том, что учитель Гитлера Хаусхофер встречался здесь в Калмыкии с отцом науки геополитики Маккиндером в штабе войск Деникина, они с резким возмущением заявили мне, что этого быть не могло. Что если Маккиндер и был в России в годы революции, то дальше Мурманска он выехать никак не мог.

Но уже сейчас стала доступна информация о том, что Маккиндер был назначен представителем английского военного командования при штабе войск Деникина и он однозначно был примерно в описываемый период или около него на юге России. То есть и этот совершенно маленький и, в общем-то, незначительный факт показывает, что многое в истории и гражданской войны и тех операций, которые тогда проводились на юге России иностранными державами, является пока большим белым пятном в отечественной истории. Тетради я оставил моему знакомому кандидату исторических наук, он собирался в Москву, где хотел показать их своему другу, большому специалисту в вопросах истории, нашему земляку. Так они и исчезли из моей жизни. Но остались воспоминания о прочитанном в тетрадях тексте. Встречаясь с моим знакомым ламой, мы за чашкой чая случается, подолгу вспоминаем подробности описанных в тетрадях событий. Но с каждой новой встречей всё больше замечаешь, что множество деталей этой истории постепенно теряется из памяти, и чтобы эта история окончательно не исчезла из этого мира без следа, я и решил записать то, что еще осталось в сознании от этих рассказанных в тетрадях истории.

«В бескрайней синеве небес, раздольно раскинувшихся над почти лунным, пустынным пейзажем калмыцких степей, спокойно лавируя в сизых потоках поднимающегося воздуха, раскинув могучие крылья, летел исполинский орел. Его зоркие глаза давно уже высматривали себе подходящую добычу. И вот, наконец, он увидал зайца, который, казалось бы, совершенно слился с пожухлой степной травой. Заяц, словно почувствовав смертельную опасность, грозящую ему, вскочил тут же с места и побежал прочь.

Орёл, молниеносно выбрав единственно верную траекторию полёта, сложив крылья, с огромной скоростью понёсся к своей долгожданной добыче. И когда орел достиг почти максимума своей скорости, вдруг раздался тупой удар, и лишь куча разлетевшихся в стороны перьев и брызги крови, вот всё что осталось от беспощадного пернатого охотника, вмиг разбившегося в прах о невидимую стену.

На несколько секунд, словно выйдя из тени, в небе проявились очертания прекрасного, величественного храма. Увидев эту картину, люди, находившиеся в этот момент в степи, все падали ниц на землю, восклицая в ужасе и в восхищении слова буддийской мантры:

— Ом мани падме хум!