Безусловно, я был шокирован неожиданной встречей с белобрысым чекистом. Меньше всего на свете мне хотелось встретиться с ним. И вот он приехал в мою деревню, и расположился совсем недалеко от моего дома. Что делать? У меня голова пошла кругом. Я долго стоял в молчании и не знал, что предпринять. И тут дверь открылась, и меня тихо спросил Михаил:

— Что стоишь то, почему не отправился спать? И лицо у тебя такое бледное, словно ты только, что повстречал приведение. Случилось что? Да говори ты, не молчи, что произошло.

— Да, нам нужно поговорить, но не на улице — ответил я.

— Тогда заходи в дом, рассказывай, в чем дело — сказал Михаил и жестом пригласил меня в дом.

Я вошел в дом. Михаил предупредил меня, чтобы я говорил по возможности тише, Татьяна уже спала. Я не теряя время рассказал Михаилу о том, что увидел недавно на улице того самого своего знакомого, который и познакомил нас. Он был вместе с хорошо известным мне молодым чекистом, которого звали товарищ Николай. С ними был еще один мужчина, примерно сорока пяти лет от роду, которого мне раньше видеть не приходилось. Хорошо разглядеть его мне не удалось.

Михаил тут уточнил у меня:

— Я думаю, что эти трое мужчин направились к владениям купца Петрова. Я не ошибся?

— Нет. Они именно туда и пошли. Но откуда вы это знаете?

Михаил ответил:

— Я узнал случайно о том, что на днях в деревню приехала бригада строителей, и что она расположилась во дворе у купца Петрова. К этому коммерсанту местные жители, с которыми я разговаривал, относятся по-разному, кто его хвалит безмерно, кто считает убийцей и преступником. Вероятней всего правы и те и другие. Похоже, господин петров весьма разносторонняя личность. Я решил полюбопытствовать и посмотреть на владения купца и на новых строителей. Развлечений особых тут нет, так что не грех было зайти посмотреть. Но немного понаблюдав за строителями, я понял, что это не простые работники, это подразделение регулярной армии. Профессионалы военного дела. И они представляют вовсе не нашу армию. Это германцы. И вот я и стал размышлять о том, что здесь могли делать спецотряд германской армии. Я долго думал над этим вопросом, но так ничего и не придумал. А теперь, после того, как я узнал о том, что сюда пожаловали наши старые знакомые, всё встало сразу на свои места. Вывод, на мой взгляд, напрашивается только один в нынешней ситуации. Здесь германский разведывательный отряд может ждать того же самого, что и мы с вами. То есть возвращения Джа-ламы. И это исключительно важно и интересно. Значит, он им нужен зачем-то. И тут явно кроется большая загадка. Я не против больших загадок, но я против того, чтобы они мешали исполнению моих планов. Кстати, пока не забыл. Присмотрелся я и к тому монголу, что приехал к ламе. Тоже хочу сказать это далеко не простой человек, монгол опытный воин. Это сразу видно. Он молод, но много раз был ранен. Но я отвлекся. Так вот. Во дворе у купца Петрова я увидел одного человека, с которым я был знаком по Петрограду. Его зовут барон Унгерн. И он тоже меня увидел. И по его лицу я понял, что он меня узнал, но виду не подал. И тогда я понял, что барон не хотел, чтобы кто-нибудь догадался о том, что мы знакомы. Если говорить начистоту, барон и еще один молодой человек были дружны с Татьяной. Вот они на фотографии все вместе.

Тут Михаил Олегович протянул мне фотографию. На ней увидел Татьяну, которая стояла в центре, а возле неё стояли два молодых человека. Один из них видимо и был барон Унгерн, а вторым оказался мой старый знакомый, товарищ Иванов, собственной персоной. Тут я понял, что интерес его к семейству Николаевых был значительно более личным, чем казалось мне раньше. И мне сразу же вспомнились слова Иванова о том, что ради какого-то человека, он решил мне простить мой срыв и поход на его поиски в здание ВЧК. Тогда я думал, что он имел в виду Анну, как своего боевого товарища, но теперь я понял, что речь шла не о ней, а именно о Татьяне. Ради её спасения товарищ Иванов делал всё возможное. Я вернул фотографию Михаилу. И он продолжил свой рассказ:

— Я показал фотографию для того, чтобы ты понял, что даже при том, что я был, отторгнут семьёй своею, с дочерью у меня были нормальные отношения. Она единственная продолжала меня любить и жалеть. И она меня представила своим друзьям. Так что Унгерн никак не мог меня не узнать. Со всего этого я сделал вывод, что он находится в этом доме в роли пленника. Так что отсюда как дважды два равняется четыре, получается, что у купца Петрова во владениях сейчас расположилась германская разведгруппа. Молодой чекист по моим сведениям вполне мог быть причастен к работе германской разведки. Наш общий знакомый, который нас и познакомил, тем более может быть причастен к работе германской разведки, поскольку он был связан со многими темными личностями Петрограда. Так что ничего сложно в том, что я сумел определить, куда направились товарищ Николай, и его друзья нет.

Я сказал в ответ на длинный рассказ Михаила:

— Я рад, что вы столь догадливы и наблюдательны. Но остается вопрос. Что нам в этой ситуации делать? Я ума не приложу. Что нам предпринять?

Я задал вопрос и посмотрел на Михаила. Тот был совершенно спокоен. Он сказал:

— Если ты не знаешь как поступить, то при принятии того или иного серьёзного и жизненно важного решения следует задать себе вопрос. А как бы поступил на моём месте какой-нибудь великий человек — Чингисхан, Цезарь или Суворов? Вспомни историю монголов. Когда великий Чингисхан отправил в разведывательный поход двух своих великих полководцев Джебэ и Субудай-Багатура, он понимал, что два этих разных человека смогут хорошо дополнить таланты друг друга. Один из военачальников был горяч и пылок, а Субудай был хитер и осторожен, как старая лисица с отгрызенной лапой, и в тоже время злобен, как барс, побывавший в капкане, — с Субудаем не страшен никакой враг, и с ним не пропадешь — так говорили все нукеры. Поход этот получился воистину грандиозным, одним из величайших военных походов в истории. В этом походе монгольские войска одержали великое множество побед, богатства столиц нескольких царств и княжеств попали в руки монголов, они шли вперед, к новым сражениям имея с собой громадный обоз, весь забитый неисчислимыми богатствами.

И вот, видя это, многочисленные враги монголов стали объединяться для того, чтобы дать решительный бой монголам. Они выбрали себе единого командира. И отправились в погоню за монгольским войском. Догнали его и встали перед ним, перегородив ему путь. Монголы не испугались гигантского многократно превосходящего их по численности войска и вступили в жестокий бой, рассчитывая как всегда одолеть их своим воинским искусством и беспримерным мужеством, но в этот раз врагов было слишком много. Бой продолжался до вечера, и монголы понесли огромные потери. К вечеру утомленные сражением монгольские войска укрылись в своем укрепленном лагере. Положение войско было практически безнадежным. Казалась, что спастись монголам уже не удастся. И в этот момент Джебэ и Субудай-Багатур начали держать совет. Субудай задвигался и замахал рукой. Все притихли и наклонились в его сторону. И он сказал о том, что начиная дело, надо вспомнить, как раньше поступал в тяжелой ситуации Чингисхан. И затем надо подумать, что бы он сделал на нашем месте, и тогда выход из безнадежной ситуации можно будет найти. Тогда Джебэ послал к знатнейшему кыпчакскому хану Котяну лазутчика, и тот прочел письмо, в котором говорилось о том, что монголы готовы отдать ему богатства своего обоза.

Давайте только заключим с вами нерушимый договор не тревожить друг друга. За это мы вам дадим столько золота и богатых одежд, сколько вы пожелаете. А вы сами уходите отсюда и предоставьте нам одним расправиться с остальными врагами.

Монголы послали кипчакам много коней, нагруженных ценными подарками, и кыпчакские ханы, соблазнившись богатой добычей, предательски покинули ночью аланов и увели свои войска на север.

Монгольские дружины напали на аланов, разгромили и пронеслись по их селениям, предавая все огню, грабежу и убийству. Аланы объявили о своей полной покорности Чингисхану, а часть их присоединилась к монгольскому отряду.

Тогда, не имея больше за спиной острых мечей аланов, Джебэ и Субудай внезапно повели свои войска на север в степь, на кыпчакские кочевья. Уверенные в мире и своей безопасности, кыпчакские ханы с отдельными отрядами разъехались по своим стоянкам. Монголы гнались за ними по пятам, разорили главные пастбища кипчаков и забрали всякого имущества во много раз больше того, что дали в уплату за измену.

Субудай и Джебэ вовремя вспомнив о том, как подходил к решению сложных задач Чингисхан поняли, как нужно правильно поступить в данной ситуации. Врагов нужно было разделить между собой, и самое главное их нужно было лишить мотивации. Монгольские военачальники поняли, что основная мотивация у части противостоящего им войска отнять у них сокровища, захваченные во время их победоносного похода.

После того, как были отосланы великие сокровища, красавицы, предметы роскоши, лагерь монголов стал почти пуст. В монгольском лагере остались лишь одни воины, готовые сражаться и умереть. А большая часть их противников, с громадной добычей покинули поле боя. Биться, и умирать за великую добычу для них было понятным делом, биться ради чего-то другого им было не привычно. В итоге они потеряли к этой битве интерес. Военачальники монголов убили на корню всю мотивацию кыпчакского войска. Они могли, забрав добычу, после этого вступить в бой с монголами, но сделать это было трудно, практически невозможно. Лишившись мотивации, войско стало неспособным воевать. А позднее всё отданное в тот тяжелый момент было с лихвой возвращено монголами. Вот что значит вовремя подумать о том, что сделал бы великий человек, окажись он сейчас на моем месте.

Я в ответ, сказал Михаилу:

— Большое спасибо за интересный рассказ. Я сам часто вспоминаю про Чингисхана и его заветы. Чингисхан любил говорить следующее: то, что моё, оно и так моё, нужно думать о том, чтобы забрать чужое. И еще говорят, что Чингисхан любил поговорку, боишься — не делай, делаешь — не бойся. Но что вы хотели мне посоветовать. Я это так и не понял.

Михаил ответил мне:

— Полководцы, вспомнив о Чингисхане, задумались, о подлинной мотивации своих врагов и благодаря этому смогли победить. Мы сегодня с тобою не знаем подлинной мотивации наших противников. Что они хотят. Мы не знаем, что ими движет. Без этого знания нам их не одолеть. Им всем нужен мистический лама. Зачем? Не понятно. Мы с тобой неправильно построили нашу стратегию. Я это полностью моя вина. Мы заняли позицию здесь и стали просто ожидать приезда Джа-ламы. Мы превратились в пассивных наблюдателей. И это ужасно. Пора с этим заканчивать. Нужно брать ситуацию в свои руки.

Я спросил:

— И как это мы сможем сделать сейчас? Что мы можем предпринять для того чтобы взять ситуацию в свои руки?

Михаил улыбнулся и сказал:

— Первое. Ничего не надо бояться. Наш противник, мы об этом знаем, не хочет себя к себе привлекать внимание. Он в этих условиях вряд ли решиться на нападение на нас. Ты видел противника, но они об этом факте пока ничего не знают. Поэтому они считают, что их никто не раскрыл. О нашем здесь нахождении они совершенно точно знают, так что ситуация понятная и пока никакими эксцессами нам она нам не грозит. Если бы они посчитали наше здесь пребывание опасным для выполнения их миссии, то тогда бы они с нами церемониться бы точно не стали. Убрали бы нас и дело с концом. Второе. Просто сидеть здесь больше нельзя. Завтра найми людей, деньги я дам, сколько понадобиться, пусть объедут окрестности и постараются узнать любую информацию о Джа-ламе. Он где-то здесь в этих краях прячется. И сам тоже бери с собой своего товарища и отправляйся на поиски информации о Джа-ламе, но так чтобы в течение дня вы могли вернуться обратно. Мне нужно знать всё об этом человеке. И мелочей тут быть не может. Всех кто его знал нужно тщательно опросить. Мне нужно понять, что он за человек. А для этого я должен знать, что он любит, есть, его манеру говорить, короче меня интересует всё. Я должен всё об этом человеке узнать. И вот когда я его буду знать, как свои пять пальцев, тогда я смогу решить свои проблемы. Еще я думаю, что завтра я смогу незаметно для его охраны переговорить с бароном Унгерном. Есть ли у тебя еще ко мне вопросы?

Я ответил Михаилу:

— Понятно. Я просто подумал о том, что можно будет найти учеников Джа-ламы. Но их несколько человек и всех опросить будет достаточно сложно. Да и вряд ли они станут с нами откровенничать. Есть еще один вариант. У Джа-ламы был друг, с которым он вместе вырос, потом они много лет работали вместе, практиковали и лечили людей, но уже давно они рассорились между собой. Друга зовут Бадма, и он тоже считается большим авторитетом среди местных священников и врачевателей. Он терпеть не может Джа-ламу, от любого упоминания о нем, впадает в ярость, но может многое рассказать.

Михаил сказал:

— Хорошо. Это то, что нам и нужно. Отправляйтесь к этому Бадме прямо сегодня с утра. Но так, чтобы к вечеру вы вернулись обратно.

Я ответил:

— Сегодня же вернуться, назад не получится. Владения Бадмы расположены достаточно далеко отсюда.

Михаил сказал тогда:

— Ладно. Поедем все вместе. Заодно пригласим с собой монгола в путешествие. Я думаю, он будет не прочь переменить обстановку да и от небольшого заработка точно не откажется. Так что решено. Отправляемся в путь. Засиделись тут, мочи нет.