Утром первым делом я оповестил своего друга Велемира, что намечается опасная экспедиция вглубь диких степей, в дальнюю деревню, в те места, где полно разбойничьих банд. Велемир ужасно обрадовался данному известию, так как к этому времени ему предельно надоело торчать в нашей деревне без движения. Мой друг воспарял духом и сразу начал вместе со мною готовиться к походу, который был нами вчера с Михаилом запланирован. В первую очередь он занялся проверкой своего оружия. Я же отправился в поход по селу и договорился с родственниками о том, что они помогут друзьям добраться до селения, в котором руководил Бадма. Нам выделили три подводы, и предложили взять с собой в дорогу десяток молодых парней для защиты. Понятное дело, что я не скупился на обещания и рассказывал о том, что мой старший товарищ из Петрограда щедро заплатит за услуги. После этого я отправился к Михаилу и Татьяне. Татьяна редко показывалась на людях. И в этот раз она не вышла навстречу мне, когда я вошел в тот дом. Михаил Олегович встретил меня на пороге и внимательно выслушал отчет о результатах работы по организации похода в деревню Бадмы. Отчет был Николаевым одобрен. А потом он сказал о том, что не сидел, сегодня сложа руки, и успел переговорить со своим знакомым, господином Унгерном. В итоге Унгерн предложил свою помощь. Он сказал, что по-прежнему с уважением относится к дочери Михаила и опасается за безопасность в предстоящем путешествии. Места там дикие, необжитые, и поэтому путникам грозит огромное множество опасностей. Самая большая из них это многочисленные бандитские отряды, которых расплодилось в последнее время огромное количество в степи. Совсем недавно был уничтожен вместе со всеми путниками большой караван рядом с селом, в которое мы направляемся. И пока никто не знает, кто совершил это ужасное преступление. И поэтому любая помощь была бы сейчас в этом походе не лишней. А барон опытный воин, лихой рубака, был во время войны отмечен наградами за мужество и героизм. Он мог бы оказаться нам весьма полезным. И поэтому Михаил, скрепя сердцем, и согласился на предложение барона. Унгерн со слов Михаила пошел сейчас согласовывать свою отлучку с друзьями. После того, как барон определится со временем своего отъезда с нами в поход, можно будет трогаться в путь. Я, внимательно выслушав Михаила, согласился с тем, что нам в дороге нужны будут воины для защиты от возможного нападения. И чем больше, тем лучше. И поэтому опытный офицер был бы нам как нельзя, кстати, в этом походе. Тут я направился к выходу из дома и сказал Михаилу о том, что продолжу заниматься организацией похода.

* * *

Барон Унгерн после разговора с Михаилом Николаевым вернулся во двор дома купца Петрова и сразу же обратился к Хаусхоферу:

— Господин профессор. Я переговорил со своим старым знакомым. Его зовут Николаев Михаил Олегович. Он тоже ожидает здесь калмыцкого ламу, как и мы. Михаил Олегович привез сюда дочь для того, чтобы попытаться при помощи Джа-ламы её излечить. Дочь господина Николаева зовут Татьяной, она несколько лет тяжело болеет. Я вообще долгое время был убежден в том, что она погибла во время пожара в доме её дедушки, так, во всяком случае, писали официально в прессе. И вот только здесь я с огромным удивлением узнал о том, что Татьяна жива. Это просто чудо. Но это я немного отвлекся от темы разговора. Так вот, что я узнал. Сегодня Михаил, после длительного бесцельного ожидания калмыцкого ламы в этой деревне, принял решение отправиться в поход в одно отдаленное село. В этом селе по его информации проживает большой религиозный авторитет, которого зовут Бадма. Кстати. Данная деревня расположена недалеко от той долины, в которой погиб мой отряд. И где бесследно исчезли Джа-лама и два англичанина. Со слов Михаила этот Бадма много знает о Джа-ламе, потому что они были близкими друзьями с самого раннего детства, но затем рассорились. И теперь между Бадмой и Джа-ламой существует плохо скрываемая взаимная вражда. Михаил убежден в том, что если кто и поможет отыскать Джа-ламу, который явно укрылся от любопытных глаз в каком-то потаенном месте, так это только этот самый Бадма. Он недруг Джа-ламы и он его не боится. И может многое про него сейчас рассказать, в отличие от других местных жителей. Многие люди здесь в степи трепещут перед грозным ламой, перерожденцем, побывавшим в чистых землях. А Бадма этот к Джа-ламе относится, как рассказывают люди, без всякого уважения и опасения. Он может оказаться исключительно полезным для нас человеком. Так что отпустите меня в поход. Я отправлюсь в дорогу вместе с Михаилом и его дочерью.

Хаусхофер внимательно выслушал барона Унгерна и после короткого размышления ответил:

— Это очень интересная информация. Действительно, Джа-лама сейчас явно укрылся от всех в потаенном месте и вполне возможно может уйти в глубокое затворничество, в ретрит. И ждать тогда его здесь мы можем многие годы. Это было бы для нас крайне нежелательным поворотом. Необходимо срочно принять какие-то меры. Где-то Джа-лама всё же оставил свои следы, кто-то всё равно должен знать, где сейчас скрывается Джа-лама. Познакомьте меня с господином Николаевым и его дочерью. Наверняка это любопытные и интересные люди. Теперь о вашем отбытии в поход. Не подумайте только, что я вам не доверяю, но в поход вас я не отпущу. Это плохая идея. Степи кишат различными разбойничьими бандами. Ваш небольшой караван, три четыре подводы может стать легкой добычей бандитов, а вы будете все убиты в случае нападения разбойников на вас. Это никуда не годится, вы мне нужны живым. Поймите. Шансы на выживание у вашего каравана будут весьма небольшие и при таких шансах рисковать вам не следует. Я знаю, что вы мужественный человек, но нельзя быть настолько неразумным, чтобы не понимать очевидного факта. И с этим пока ничего поделать нельзя. Нужно дождаться часа, и если будет идти большой караван вместе с ним попробовать добраться в ту отдаленную деревню. И больше никаких вариантов тут нет. Познакомьте меня с господином Николаевым, и ему постараюсь объяснить, что он совершает огромную ошибку, отправляясь сейчас в поход без надежной защиты в дикие степи. Он может погубить не только себя, но и свою дочь. Надеюсь, у этого человека здравый смысл возобладает, и он прислушается к моим словам.

Унгерн спокойно ответил:

— Я вас познакомлю с семейством Николаевых. Но боюсь, что Михаила Олеговича ничто не остановит. Он принял решение, а это значит, он пойдет до конца. Я уверен в том, что они уже завтра утром рано отправятся в поход. Я понимаю, так же как и вы, всю опасность данного путешествия. Но ни я, ни вы, ничего не сможем поделать с Михаилом. Он всё равно отправится в путь. А если я не отправлюсь в этот поход вместе с ним, то я навсегда останусь в глазах господина Николаева и его дочери предателем и трусом. Мне этого хотелось бы не допустить. Татьяна некогда была дамой моего сердца. Поймите меня. Так что я в любом случае тоже отправлюсь в поход вместе с семейством Николаевых. Тут нет у меня никакого выбора.

Хаусхофер некоторое время размышлял, а потом сказал барону:

— Молодой человек, я прекрасно вас понял. Давайте поступим сейчас следующим образом. Вы пригласите сюда к нам господина Николаева, и мы с ним составим беседу. Раз у нас сложилась такая ситуация, то тогда имеет смысл отправиться в поход всем вместе. Если бы половина наших славных ребят из штурмового отряда не отбыли отсюда, можно было бы вообще ничего в пути не опасаться. Но и половина нашего отряда это грозная сила. Плюс мы с вами. Плюс с караваном отправятся в путь еще десяток бойцов. Это уже совсем иная история. У такого каравана, с такой защитой, появятся шансы выжить в голодной степи. Если ваш знакомый Михаил согласится на мое предложение о совместной экспедиции, то тогда я дам приказ собираться в поход. И к утру мы все будем готовы отправиться в путь. Пригласите вашего знакомого к нам и я, надеюсь, мы с ним сможем найти возможность для заключения взаимовыгодного союза.

Барон Унгерн встал и сказал:

— Это был неплохой вариант заключить союз. В данной ситуации он был бы исключительно полезен всем нам. Я сейчас же отправлюсь к господину Николаеву и составлю с ним предварительный разговор. Если он отнесется к вашему предложению с пониманием, то тогда я приведу господина Николаева сюда к нам.

Почтенный профессор ответил:

— Договорились. Я буду ждать вас здесь. Удачи всем нам.

* * *

Господин Хаусхофер встретил Михаила Олеговича у дверей дома. Профессор пригласил его войти вовнутрь помещения и там сначала сам сел на стул, а потом предложил и гостю расположиться на стуле прямо напротив себя. И с доброжелательной улыбкой на лице спросил:

— Я понял так, что вы, уважаемый господин Николаев, в курсе моего предложения о заключении союза и о совместном походе по диким калмыцким степям? Мне хотелось узнать, принимаете вы мое предложение или нет?

Михаил Олегович ответил:

— Предложение ваше, уважаемый господин профессор, замечательное. Я готов его принять, но хотел бы получить определенные гарантии с вашей стороны прежде, чем мы начнем совместный проект. Со своей стороны я тоже готов принять на себя определенные обязательства, связанные с нашим общим делом. Я думаю это разумно.

Хаусхофер сказал:

— Ваши слова разумны. Мои условия. Общее командование караванов возьмет на себя барон Унгерн, как человек пользующийся общим доверием. Второе. Вы рассказываете нам всю имеющуюся у вас информацию о Джа-ламе. И вообще, я считаю, что наш союз должен быть построен на полном доверии друг к другу. Я в свою очередь тоже готов с вами поделиться имеющейся у меня информацией. Но ни с кем иным, кроме вашего и моего ближайшего окружения полученной от меня информацией вы делиться не должны. Это может быть для нас всех смертельно опасно. Я гарантирую вам, что после того, как Джа-лама будет нами отыскан, у вас будет возможность с ним общаться и решать общие вопросы.

Михаил Олегович ответил:

— Господин профессор! Я полностью согласен с тем, что союзы следует заключать только на условиях полного доверия. Я вам доверяю. Хотя я знаю, что вы сотрудничаете с германской разведкой, и что здесь расположена бригада штурмовиков. Я это всё прекрасно знаю, но я при этом считаю, что мы сейчас можем найти возможность для заключения взаимовыгодного союза. Не время нам сейчас делиться между собой, господин Хаусхофер. Я не враг не вам, ни тем более Германии. И еще. Я немного наслышан о вас и о ваших научных взглядах. Признаюсь. Они мне во многом импонируют. Я надеюсь, что мы с вами сумеем найти общий язык, уважаемый профессор. Вот моя рука!

И тут два мужчины встали и пожали друг другу руки.

* * *

И утром следующего дня мы на шести подводах отправились в поход. Я с Велимиром ехал на второй подводе. Спереди и сзади на подводах ехали молчаливые крепкие, как на побор, парни. Караван двигался быстро, и мы прошли большое расстояние до наступления темноты. К этому моменту мы подошли к месту, где были видны следы сожжённых телег, и нам стало понятно, что именно здесь погиб тот самый караван, о котором мы были наслышаны. Останавливаться на ночлег в этом месте вовсе не хотелось, но темнота стремительно стала сгущаться, и в таких условиях продолжать поход было невозможно. Пришлось сделать остановку. Воины разбрелись по степи и стали собирать дрова для костра. В этом месте росли карликовые деревья, и поэтому дров для костра было в изобилии. Огонь был зажжен, и стала готовиться пища. Затем состоялся ужин.

Я долго боролся с искушением уснуть. Но вскоре стал засыпать. Но тут же был разбужен, потому что Татьяна спрыгнула с подводы и тихо сказала:

— Не спать! Бандиты рядом. Они крадутся к нам, они уже практически в нескольких сотнях метрах от нас. Посмотрите на запад, они подбираются к нам ползком.

И тут она указала рукой место, где по её мнению находились разбойники. Один из штурмовиков взял в руки карабин и направил его туда, куда ему указала Татьяна. Прицелившись, воин выстрелил. Из темноты раздался крик смертельно раненого человека. Наш отряд быстро занял круговую оборону и стали ждать приближения врага. Тут Татьяна вновь показала рукой штурмовику, куда ему следует выстрелить. Тот выстрелил в темноту и снова в ответ раздался крик раненого человека. Потом этот же голос пригрозил нам жестокой расправой и потребовал, чтобы мы сложили оружие. И тут Намсыр, мой друг детства, сказал тихо:

— Я узнал этого человека по голосу. Это один из братьев Васильевых. У них большая банда, а сами они уроженцы здешних мест, у них большой хутор, и никогда здесь разбоем их бандиты не промышляли. Нам нельзя сдаваться. Они караван ограбили и вырезали всех, кто с ним шел. И все, потому что не хотели, чтобы кто-нибудь узнал об их преступлении. Если в округе узнают о том, что гибель каравана на совести этой банды, то их всех местные жители истребят, как бешеных собак. Такое не прощают.

Михаил спросил у Намсыра:

— А банда то у этих братьев большая?

Намсыр ответил:

— Сабель сто пятьдесят.

И тут бандиты попытались пойти в первую свою атаку. Они с криком бросились на нас. Но точный пулемётный и ружейный огонь штурмовиков заставил врага залечь. Наступила пауза в бою. И тут Татьяна, которая пряталась от пуль рядом со мною, вдруг закричала нечто нечленораздельное и кинулась бежать в степь. Михаил попытался броситься за нею, но его схватили крепкие руки штурмовиков. И тогда я кинулся вслед за Татьяной. Девушка бежала очень быстро, и я ни о чем ином, кроме как не потерять её из виду в этот момент не думал. Но тут я споткнулся и упал на землю, а когда встал, то Татьяны уже не было видно. В этот момент началась новая атака бандитов. Я бегом вернулся и стал стрелять по врагу. Бандитская атака и на этот раз захлебнулась. Их было явно больше, но воинское искусство штурмовиков было непревзойденным. Каждый их выстрел, даже в почти полной темноте достигал цели. Тут главарь приказал бандитам отступить к лошадям. Захватить нас врасплох им не удалось, так что нужно было менять тактику. Бандиты решили теперь атаковать нас в конном строю. Мы молча ждали. И тут стали до нас доносится крики врагов. Через некоторое время стало рассветать, и стала хорошо видна местность. Штурмовики выдвинулись вперед, и я пошел вслед за ними. Повсюду валялись трупы наших врагов. Чем дальше мы шли, тем больше трупов нам попадалось на глаза. Было похоже на то, что на бандитов напала стая волков. Но Татьяны нигде не было видно. Наконец, её удалось разыскать. Она лежала рядом с громадным громилой. Похоже, было на то, что звери напали на бандита, в тот момент, когда он бросился на Татьяну. Девушка была вся в крови. Отец подбежал к дочери и прислушался к её дыханию. И затем сказал:

— Дышит. Жива.

После этого он поднял дочь на руки и понес её к покинутому лагерю. В этот момент на горизонте появились всадники. Все мы быстро вернулись к своим телегам и подготовились дать отпор неприятелю. Но тут барон Унгерн узнал среди всадников своего адъютанта Миронова. А Намсыр воскликнул:

— Это едет Бадма и его люди! Мы спасены!