Прибывшие к нам на помощь всадники, оказались сводным отрядом бойцов, собранным из нескольких близлежащих деревень. Бадма обратился к своим соседям, старейшинам сел и атаманам казачьих станиц, за помощью. И те, так же обеспокоенные нападением бандитов на караван, в котором погибло много людей, выделили Бадме воинов для проведения операции по прочесыванию местности и выявлению места базирования бандитов. Отряд остановился на ночевку в степи и тут до них стали доносится звуки выстрелов. И тогда Бадма понял, что бой идет именно в том самом месте, где погиб их караван повел воинов туда самым коротким возможным путем. Когда стало рассветать, они уже были на месте. И здесь им предстала картина только отшумевшего сражения. В степи они увидели множество трупов. Некоторых из убитых удалось сразу опознать. В первую очередь были опознаны все семь братьев Васильевых. Получалось, что одной из сторон сражения была их банда. И теперь нужно было узнать, с кем им пришлось иметь дело.

Как только отряд под руководством Бадмы стал приближаться к месту нашей стоянки на встречу выбежал Намсыр и стал кричать о том, что мы их друзья. И тут еще и барон Унгерн вышел к всадникам и его сразу узнал Антон Миронов. Он спешился и бросился к своему командиру. И они крепко обнялись.

— Жив! Какое счастье! Я верил в то, что вы остались живы! Я вас ждал! — сказал Миронов.

— Рассказывай, что с тобой произошло? Что ты делаешь здесь? — спросил барон Унгерн.

Но тут в их разговор вмешался Бадма:

— О ваших делах поговорите потом, а сейчас расскажите о том, что с вами здесь произошло.

Барон Унгерн и Намсыр в два голоса рассказали о том, как они отбили ночное нападение бандитов. Бадма выслушав рассказ, сказал:

— Что же, теперь нет никакого сомнения в том, что именно банда братьев Васильевых напала на караван. Видимо они использовали ту же самую тактику, что и в эту ночь. Бесшумно подкрались, и вырезали защитников каравана, пока те спали и поэтому никто и не смог им оказать серьезного сопротивления.

И после этих слов, убедившись в том, что у нас всё нормально, воины сводного отряда решили устроить преследование банды, воспользовавшись благоприятным стечением обстоятельств. Враг был практически полностью разбит, но его обязательно нужно было теперь добить. Иначе банда могла через некоторое время снова набраться сил и стать смертельно опасной силой для всей округи, в том числе и для деревни Бадмы. Этого нельзя было ему допустить, нужно было действовать быстро и решительно. И Бадма обратился за помощью к воинам, сопровождавшим наш караван. Он предложил и нам поучаствовать в погоне за остатками банды. Михаил сказал сразу, обращаясь к нам, что пока дочь не приедет в себя караван с места не двинется, так что он не против того, чтобы у наших воинов появилась возможность поучаствовать в погоне. Мы провели короткое совещание и решили поступить следующим образом. Хаусхофер, Михаил с дочерью остались под охраной штурмовиков на месте, а Унгерн, монгольский воин, я и еще несколько человек присоединились к отряду Бадмы и отправились по следам бандитов. Преследование банды было успешно осуществлено, никто из бандитов в тот день живым из этой равнины не вырвался. После завершения погони и окончательного истребления бандитов, Бадма обратился к нам со словами благодарности и, попрощавшись, дал нам сопровождающего, которому наказал провести караван до деревни и предупредить своих односельчан, чтобы они встретили наш караван, как самых близких и дорогих друзей. И после этого мы отправились в путь к тому месту, где оставался наш караван, а Бадма и его люди отправились дальше, разыскивать место базирования бандитов. Теперь они решили, пришло время захватить хутор, на котором располагалась база бандитов и тем самым окончательно поставить крест на существовании банды.

Как не спешили мы, все же мы вернулись к месту стоянки уже ближе к вечеру. Двигаться в дальнейший путь, на ночь глядя было уже поздно. Увидев нас, Михаил приветливо помахал нам палкой из какого-то исключительно крепкого дерева, такой массивной и тяжелой, что ей без труда можно было бы проломить череп быку.

— Я докладываю. Мы славно потрудились сегодня! Давно так не тупил я шашку как сегодня! Враг окончательно разгромлен, рассеян и затем полностью уничтожен — сказал барон Унгерн Михаилу, подъехав к нему на своем скакуне. — И теперь мы гарантированы от того, что эта банда могла бы напасть на нас на обратном пути. Мертвые не кусаются. Так что одной проблемой у нас стало меньше. Как у вас дела? Как себя чувствует Татьяна?

— Слава богу. Ей намного лучше. Но отправляться в путь пока еще я думаю рано — ответил Михаил Олегович.

Тут в беседу вступил Хаусхофер:

— Придется нам провести еще одну ночь на этом месте. Конечно, это не слишком приятное место, но выбирать нам не из чего сейчас. Надеюсь, на этот раз всё будет намного спокойнее.

— Должно быть! Мы обшарили все окрестности и всех, кто мог быть нами заподозрен в причастности к банде, истребили под корень. Так что надеюсь на спокойную ночевку. А там посмотрим — ответил барон Унгерн.

После этого разговора мы начали готовиться к еще одной ночевке в степи. На этот раз действительно никто нас не побеспокоил. Переночевали абсолютно спокойно. А утром продолжили путешествие.

* * *

Дорога до деревни Бадмы заняла почти весь день. Оказались на месте мы ближе к вечеру. Сопровождавший нас местный житель, задолго до того, как стала видна в дали деревня, умчался вперед на своем резвом скакуне для того, чтобы предупредить односельчан о нашем прибытии и дать им возможность подготовиться к нашей встрече. Встретили нас в селе хозяева действительно прекрасно, стол был накрыт великолепный. На столе помимо прочего уже дымился свежий, вкуснейший местный деликатес, кюр, баранина, запеченная особым образом в земле, а главное мастерски изготовленные блюда калмыцкой кухни радовали глаз окружением целой батареи бутылок с горячительными напитками. Мой желудок нетерпеливо содрогался в предчувствии обильной трапезы. И празднество явно удалось. Оно затянулось и вот только уже глубокой ночью мы все же решили определиться на ночлег. Хозяева разместили нас по кибиткам.

* * *

С утра нас всех пригласили на завтрак. После трапезы я устроился в тени под навесом и стал там ожидать возвращения главы поселка и его людей. Постепенно сюда ко мне подтянулся барон Унгерн, профессор Хаусхофер и Михаил с дочерью. И вот, наконец, примерно в двенадцать часов дня, Бадма и его отряд въехал в деревню. Первым в деревню на белом иноходце въехал сам глава села, а за ним следом ехал Антон Миронов. Люди Бадмы везли на подводах отбитое у бандитов добро. Все жители села вышли встречать победителей. Миронов сразу же направил своего коня к тому месту, где находились под навесом все мы. Он спешился, отдал поводья своего коня какому-то юноше, и зашел к нам под навес. И здесь он начал рассказывать о том, как сложились дела у их отряда, после того, как мы оставили его и отправились назад к месту стоянки каравана. По словам Миронова, в дальнейшем операция протекала столь же успешно, как и до этого. Бандитов на хуторе удалось застать врасплох. Они были уверены в полной своей безопасности, поскольку считали, что тактика, разработанная главарем их банды, надежно обеспечивала их от всяческих подозрений и поэтому никак не ожидали того, что на хутор ворвется отряд мстителей. И поэтому и не были готовы к серьезной обороне. Бой был скоротечным, остатки банды были наголову разбиты в течение не более десяти пятнадцати минут. Гораздо больше времени занял допрос пленных и поиск и распределение похищенного бандитами имущества. После завершения всех этих действий отряд разделился на части, и каждая группа воинов отправилась к себе домой самостоятельно вместе со своей частью добра. После завершения рассказа барон и его адъютант покинули навес и уединились в кибитке у Миронова. Вероятней всего там они обсуждали, какие-то свои проблемы. Через примерно час нас снова пригласили к столу, где мы на скорую руку попили чай и перекусили. Все мы ждали, когда глава села сможет уделить время гостям. Но было ясно, что до самого вечера Бадма будет занят распределением трофеев и иными делами. И только вечером мы сможем с ним побеседовать, оказавшись с ним за одним столом.

* * *

После обеда барон Унгерн попросил нас снова собраться в беседке. Когда мы все снова расположились в тени под навесом барон начал говорить:

— Господа. Как сообщил мне мой адъютант, ему совсем недавно удалось встретиться с Джа-ламой. Джа-лама поселился в заброшенном доме на берегу небольшого, затерянного в степи озера.

Михаил Олегович сразу же воскликнул:

— Так в чем же дело тогда? Давайте, не откладывая отправимся туда как можно скорее. Не можем же мы сидеть в этой богом забытой пустынной местности вечно! Я думаю, что и вам тоже хотелось бы скорее завершить ваши дела в этих краях и отправиться восвояси. Разве я не прав?

Барон Унгерн ответил Михаилу:

— Вы правы, господин Николаев. Каждый лишний день здесь рвет мне сердце невыносимой болью. Но взять сейчас этого калмыцкого ламу дело не простое. Ведь Джа-лама сказал моему адъютанту буквально следующее — передайте всем, что я решил уйти в глубокое затворничество на долгие годы и поэтому пусть меня никто не ищет. Всё равно я теперь им больше не помощник. Иначе будет только хуже, тем, кто будет меня искать. Потому что после последнего посещения подземного мира я получил такую мощную магическую защиту, что с нею практически невозможно совладать никому из живущих, на этом свете людей. Это просто невозможно сделать. Запомните это и больше не становитесь у меня на пути, я стеру вас в порошок. И я думаю, что Джа-лама не блефует. Вероятней всего он действительно в последнее свое посещение Агартхи получил в обмен на древний артефакт могущественную магическую защиту.

Тут в разговор вступил профессор Хаусхофер. Он сказал:

— Господа. Я подтверждаю слова барона Унгерна. Совсем недавно я пытался оказать магическое воздействие на Джа-ламу. Я хотел заставить его подчиниться своему магическому воздействию и выманить в нужное мне место. Но почти сразу же выяснилось, что на магическом уровне Джа-ламу стерегут могущественные защитники. Я столкнулся в энергетическом пространстве с огромным огненным трехголовым псом, более всего напоминавшим Цербера, хранителя царства мертвых. Гигантский монстр кинулся на меня, как дым из жерла вулкана, смесь огня и черного пепла, и попытался загрызть. Я, не смотря на всё свое искусство мага, был обречен погибнуть, но тут на мое счастье ко мне на помощь пришел барон Унгерн, который отвлек от меня чудовище. Я не понял, как мы смогли изгнать демона, но это нам удалось сделать, но я не рискну снова повторить попытку магического воздействия на Джа-ламу без крайней в том необходимости. Но без особых шансов на успех. Это надо понимать. Похоже, действительно магическая стража столь мощна сейчас у этого калмыцкого ламы, что вариантов её преодолеть нет ни у кого из живущих на земле людей.

Барон Унгерн зло промолвил:

— Он обещал нам отправиться в Монголию и там помочь нам в осуществлении моей великой мечты. Я найду Джа-ламу и заставлю его исполнить свое обещание. Он не сможет меня так просто обмануть. Я заставлю его заплатить по счетам. Слишком много я вложил в это дело, чтобы позволить сейчас кому-то, хоть самому Сатане, помешать мне.

Тут под навес вошел молодой монгольский воин. Он поклонился участникам разговора и признался в том, что тайно подслушал их беседу. Он сказал на ломанном русском языке:

— Зовите меня Сухэ. Я воин Шамбалы, я послан сюда из Монголии моими учителями. Джа-лама выбрал не лучшее время для затворничества. Я должен его привезти в Монголию. Наши планы совпадают. Я готов вам помочь. Я знаю много и буду вам полезен. Без меня вы будете намного слабее. Я без вас тоже.

Барон Унгерн посмотрел внимательно на монгола и сказал:

— Пожалуйста. Нам сейчас никакая помощь не помешает. Расскажите, чем вы могли бы нам оказаться полезным? То, что вы выдающийся воин, это я уже оценил по тому, как вы показали себя и во время ночного боя и во время преследования бандитов в степи. И это не мало. Но может вы и еще чем-то могли бы нам быть полезными, кроме своего воинского искусства?

Монгольский воин ответил:

— У меня с собой есть послание к Джа-ламе от моих учителей. Я думаю, что Джа-лама захочет узнать, что в нем написано, если узнает о том, что я привез такое послание. Возможно, послание изменит ситуацию.

Барон спросил у собравшихся под навесом людей:

— Нет ли у вас возражений, принять в наш узкий круг большого воина по имени Сухэ? Вижу, что возражений нет. Теперь я вам представлю членов нашего небольшого общества.

Так Сухэ присоединился официально к нашей команде. В разговорах прошло время до самого ужина. Снова был накрыт богатый стол и гостей благодарили за помощь в избавлении от бандитов.

Барон Унгерн спросил у Бадмы во время ужина:

— Мой адъютант, с которым вы так хорошо здесь сработались, Антон Миронов, рассказал мне о том, что у вас в селе находится англичанин, которого зовут Джонсом. Можно ли мне повидать этого человека?

Бадма ответил:

— У нас действительно находится в деревне раненый воин, которого мы подобрали во время похода вместе с вашим адъютантом. Вы можете его повидать, только вряд ли этот раненый воин пока сможет вам чем-то помочь. Он был тяжело ранен, и теперь он только время от времени приходит в сознание и начинает, что-то рассказывать. Но что он рассказывает, мы не можем разобрать. Больше всего его слова напоминают бессвязный бред сумасшедшего. Но если у вас есть желание с больным воином всё равно повидаться, то я не против этого. Я сейчас дам вам сопровождающего, и он проводит вас к больному воину.

Барон Унгерн сказал:

— Я бы хотел повидать Джонса, как можно скорее. Это очень важно для меня.

Бадма подозвал одного из своих подчиненных и приказал ему отвести барона Унгерна к тому месту, где находился больной иноземец. Барон предложил нам составить ему компанию. И вот Михаил с дочерью, профессор из Германии, Сухэ и я двинулись следом за Унгерном. Через несколько минут мы оказались в просторной кибитке, где на кошме лежал в беспамятстве Джонс. Вдруг он слегка приподнялся и начал что-то судорожно говорить на непонятном языке. После того, как он проговорил около минуты, англичанин снова опустил голову на кошму и видимо потерял сознание. Мы все переглянулись. Что делать в этой ситуации было непонятно. И тут инициативу в свои руки взял Михаил. Он сказал:

— Мне кажется, я что-то сумел понять из того, что сказал этот человек, и я предлагаю поступить следующим образом. Я останусь с дочерью ночевать в этой кибитке, и буду пытаться собрать и расшифровать слова господина Джонса, а утром я расскажу вам о результатах своих наблюдений без всякой утайки.

Все присутствующие согласились с предложением Михаила и оставили его с дочерью до утра ночевать в кибитке вместе с больным англичанином.