Повторите

по учебнику «История СССР» для 8 класса:

в чем сущность промышленного переворота в России; как развитие капиталистических отношений отразилось на положении крестьян (§ 8).

по учебному пособию «История Новосибирской области»: какие факты говорят о разложении феодально-крепост нических отношений на территории нашей области во второй половине XVIII в. (гл. V).

1. Участие сибиряков в Отечественной войне 1812 г.

В 1812 г. полчища Наполеона вторглись в пределы России. Война приняла народный характер. В борьбе с нашествием участвовала и Сибирь. Всего в составе русской армии против наполеоновских войск сражалось более 27 тысяч сибиряков. Многие из них изъявили желание добровольно идти в армию, чтобы защищать Отечество. Так, томский вице-губернатор сообщал начальству: «Вдова подпоруческая жена Татьяна Кошкарева словесно объявила, что она имеет у себя еще никуда не определенного сына Михаила 16 лет… а ныне жертвует его для прохождения воинской службы… ныне ее Михайло объявил такое же желание».

Томская губерния, в состав которой входила значительная часть территории нашей области, поставила 750 рекрутов.

В Сибири, как и по всей стране, начался сбор добровольных пожертвований на военные нужды. Большая часть средств поступила от самой угнетенной категории населения — крестьян. Томский губернатор с удивлением писал: «Жертва таковая… превзошла все ожидания мои».

На Бородинском поле, решившем исход войны, Томский пехотный полк сражался в составе 24-й дивизии, защищавшей знаменитую батарею Раевского, где происходили наиболее ожесточенные схватки. Почти весь полк полег на валах батареи, но никто из солдат не дрогнул, не отступил.

Мужеством солдат восхищались даже французские генералы. Один из них заявил, что оборонявшие батарею Раевского «упорствовали до остервенения. Было видно, как они, не теряя мужества, смыкали свои ряды перед нами и, несмотря на то, что их беспрестанно отбрасывали, они снова под предводительством своих генералов вступали в битву и шли умирать у подножья окопов, возведенных их руками…»

2. Рост населенных пунктов и организация управления

Разложение феодально-крепостнического хозяйства, усилившееся во второй половине XVIII в., и развивавшиеся в стране товарно-денежные отношения способствовали подвижности населения. Число жителей на территории нашей области продолжало расти в результате естественного прироста и за счет переселения из других районов.

Как и в предыдущий период, правительство стремилось заселить Барабинский тракт. Крестьянам, отставным солдатам и ссыльным из европейской части России, переведенным на жительство в Каннский уезд, выдавали небольшую ссуду на обзаведение хозяйством и на некоторое время освобождали от податей. Заметно усилился приток вольных переселенцев.

В 1834 г. в Каинском уезде было 178 сел и деревень, населенных в основном государственными крестьянами. Ко времени крестьянской реформы 1861 г. только в самом Каинске насчитывалось около 3000 мещан, купцов, крестьян, ссыльнопоселенцев.

В соседнем Колыванском уезде русских селений было почти вдвое больше. Здесь жили, главным образом, приписные крестьяне.

Села и деревни объединялись в волости, центрами которых были большие села или слободы. Все управление производилось из Томска — центра Томской губернии, образованной в 1804 г. На местах власть принадлежала земским исправникам (с 80-х годов XVIII в. до 20-х годов XIX в. их называли капитанами-исправниками). Сибирская администрация действовала бесконтрольно, совершенно не считаясь с интересами трудящихся, и это тяжело отражалось на положении как русского, так и коренного населения.

В начале 20-х годов XIX в. в Петербурге возникла идея перенести губернский центр из Томска в Чаусский острог, переименованный в Колывань. Этому воспротивились губернские власти. Их страшил переезд из Томска, ставшего довольно крупным городом, в неблагоустроенную Колывань. Томского губернатора поддержали петербургские чиновники, ведавшие Сибирью.

Центр губернии остался на прежнем месте, а за Колыванью сохранилась роль уездного города. Впоследствии вышел указ о переносе города на новое место, расположенное вблизи бывшего Чаусского острога.

3. Экономика

В первой половине XIX в. сельскохозяйственные орудия труда стали более совершенными. При обработке почвы наряду с сохой крестьяне уже применяли двухколесный плуг. Все реже использовались бороны с деревянными зубьями. Широко распространились косы-литовки, более удобные и производительные, чем горбуши. Хотя основной сельскохозяйственной культурой по-прежнему оставалась рожь, прочное место стала занимать пшеница. Крестьяне начали выращивать «земляные яблоки» — картофель. В 1875 г. был издан специальный правительственный указ, в котором говорилось: «Во всех провинциях, где хлеба недостаток часто бывает, надлежало бы стараться сии столь дешевые земляные яблоки прилежно разводить, а наипаче в Финляндии и Сибири…»

Однако эти изменения не означали коренной переменыю Крестьянское хозяйство в основном сохраняло натуральный характер. Рубашки, зипуны, сарафаны и прочую одежду каждая семья шила из домотканого полотна. Сами крестьяне изготовляли и обувь — чирки (башмаки), валенки, сапоги. Лишь праздничная одежда была фабричного производства.

Праздничная одежда русских крестьян .

Относительно быстро развивались земледельческие промыслы: извоз (перевозка грузов), плотничество, столярное и бондарное дело, производство телег, саней, постройка судов, содержание постоялых дворов. Усиливалось имущественное расслоение и отходничество. Часть крестьян была вынуждена уходить ради заработка на алтайские заводы.

Развитие отходничества и неземледельческих промыслов связано с разложением натурального хозяйства и формированием новых, капиталистических отношений. В эти отношения втягивалось и коренное татарское население. Богатые барабинцы стали заниматься извозом и торговлей.

Крупная промышленность по-прежнему была представлена Сузунской мануфактурой, которая ежегодно выплавляла до 30000 пудов меди и считалась одним из четырех главных предприятий цветной металлургии Западной Сибири.

На мануфактуре отдельные производственные процессы были механизированы. В целом же техника находилась на низком уровне, так как дешевый подневольный труд мастеровых и приписных крестьян тормозил ее развитие, делал ненужными и невыгодными сколько-нибудь серьезные усовершенствования. Завод нередко простаивал из-за нехватки руды: как и в XVIII в., с рудников ее возили на лошадях. Между тем количество заводов в Колывано-Воскресенском округе возросло, и гужевой транспорт не справлялся с перевозками. Низкая техника производства не позволяла ускорить процесс плавки, увеличить емкость металлургических горнов. К середине XIX в. Сузунская мануфактура, как и другие заводы округа, переживала состояние застоя, что было одним из важных показателей кризиса феодально-крепостнического хозяйства.

Деревянная ручная мельница для размола зерна

4. Положение трудящихся

Заводские отработки приписных крестьян, как правило, длились два-три месяца. Кроме того, на приписную деревню налагалось еще 48 повинностей, в том числе подушная подать, оброк, поставка рекрутов, сборы на местные расходы. Повинности государственных крестьян были немногим легче, но и они поглощали большую часть доходов хозяйства.

В деревне усилился процесс расслоения, все четче выделяются богачи, середняки и бедняки. Зажиточные крестьяне имели хорошие дома «с выгодными и опрятными строениями» (как отмечали царские чиновники): с сараями, складами, пристройками. Их доходы росли за счет торговли и подрядов, заключаемых на перевозку по Барабинскому тракту казенных и купеческих грузов. В то же время бедняки, доведенные до нищеты государственными поборами и кабалой, вынуждены были бросать свои надельные участки и наниматься на работу к разбогатевшим односельчанам. Расслоение деревни являлось одним из проявлений разложения феодальной системы хозяйства.

Условия жизни сузунских мастеровых еще более ухудшились после указа 1828 г., подчинившего их воинскому уставу. Они объединялись в команды под начальством горных офицеров. За нарушение дисциплины их судили военным судом. Обращение горного начальства с мастеровыми отличалось крайней жестокостью: ничтожный проступок карался розгами, батогами, шпицрутенами. Крупный царский чиновник, производивший ревизию Западной Сибири, признавал, что заводские мастеровые живут хуже, чем каторжане. Провинившихся женщин наказывали так же жестоко, как и мужчин.

Положение коренного татарского населения существенно изменилось в связи с введением в жизнь в 20-х годах XIX в. нового закона об управлении нерусскими народами Сибири — «Устава об инородцах». Барабинцы и чаты были уравнены с государственными крестьянами. Правда, они освобождались от рекрутской повинности и до 1854 г. платили неполную «противу государственных крестьян» сумму подушных и оброчных денег. Объясняется это отнюдь не добротой царского правительства и не его заботой об «инородцах». Дело, прежде всего, в том, что значительная часть коренных обитателей юго-западной Сибири еще не перешла к земледелию. Скот сосредоточивался в руках немногих богачей. Сбор же ягод, орехов, охота и рыболовство давали незначительные доходы, при которых основная масса татар не могла выплачивать налоги наравне с русскими крестьянами, имевшими более развитое хозяйство.

5. Классовая борьба

Царские чиновники, обследовавшие Сибирь в 40-х годах XIX в., отмечали, что у местных крестьян отсутствует набожность, все они склонны к «ябедам» (жалобам) и «неуважительны к властям». Ненависть рядового населения вызывали, в частности, сельские и волостные старшины, выбиравшиеся, как правило, из наиболее зажиточных крестьян. Действуя в полном согласии с земским начальством, они произвольно облагали крестьян дополнительными поборами, присваивали общественные деньги. В 1805 г. приписные крестьяне Ордынской и Легостаевской волостей, доведенные до отчаяния, самовольно сняли с должностей старых волостных начальников и заменили их новыми. Однако горное начальство поспешило подавить недовольство.

Сильные волнения отмечены в 1813 г., в связи с неурожаем и голодом. Обычно в неурожайные годы крестьянам выдавали ссуду зерном из специальных сельских «запасных магазинов», фонд которых складывался из ежегодных натуральных крестьянских взносов, На этот раз начальство отказалось помочь голодающим. Тогда крестьяне Чаусской волости, собравшись на сходку, решили отправить ходока к томскому губернатору с жалобой на несправедливость местных властей. Губернатор ограничился тем, что переслал копию жалобы начальнику Колывано-Воскресенских заводов и рекомендовал ему направить в Чаусский острог чиновника для успокоения недовольных. Так и не получив хлеба, голодающие послали в Томск новое прошение. Но и после этого удовлетворения своей просьбы они не дождались.

Отчаявшиеся, измученные голодом, крестьяне перешли к более решительным действиям. Они отказались выполнять заводские отработки и самовольно распределили между собой хлеб, хранившийся в «запасных магазинах». Их примеру последовали жители соседних волостей. Волнения охватили значительную территорию. Начальник алтайских заводов спешно направил в Чаусск воинскую команду. Вскоре сюда прибыла и рота солдат из Томска. При помощи военной силы движение было подавлено. 29 человек, признанных зачинщиками, увезли для следствия и суда в Барнаул.

Широко распространенной формой протеста против угнетения оставались побеги. Многие приписные крестьяне и мастеровые Сузунского завода бежали на юг, в Бухтарму, в поисках сказочного Беловодья, в котором воплотилась извечная крестьянская мечта о вольной земле. В деревнях южной части Западной Сибири ходили упорные слухи, будто «есть такая страна за границей… Жизнь там беспечальная. Нет в той стране никаких повинностей и податей, в хозяйственных надобностях во всем там приволье».

Волнения время от времени охватывали и государственных крестьян. В 1824 г. Чановские озера, в которых окрестные жители свободно ловили рыбу, были объявлены «казенной оброчной статьей». Отныне крестьян обязали вносить ежегодный оброк за пользование озерами. Упорное сопротивление крестьян заставило правительство в апреле 1826 г. разрешить свободный лов рыбы в озерах.

Новый подъем классовой борьбы отмечен в 1830-1831 гг. К этому времени алтайские заводы из ведения царского Кабинета были переданы в министерство финансов. Этот перевод ничего не изменил в повинностях приписных крестьян и их положении. Но крестьяне решили, что теперь они освобождены от заводских отработок. В частности, в 1831 г. отказались выйти на заводскую работу крестьяне Ояшинской волости, заявив, что они «сделались государственными крестьянами и не обязаны более исправлять заводских работ». Уговоры местных властей оказались безрезультатными. Тогда губернатор вызвал из Томска войска, и сопротивление крестьян было сломлено.

Все эти выступления, вливаясь в общий поток классовой борьбы в стране, подрывали основы феодально-крепостнического строя, прокладывали путь более прогрессивным капиталистическим отношениям.

6. Культура и быт

В первой половине XIX в. на территории будущей Новосибирской области появились первые официальные учебные заведения. Начало было положено в 1827 г. открытием Сузунской горной школы, в которой числилось около сотни учеников. Дети мастеровых и служащих обучались в ней чтению, письму, арифметике, а также металлургии и горному делу.

В 1839-1840 гг. возникли церковноприходские училища в селах Ирменском, Бердском, Чингисском. Феодальное государство не желало тратить средства на обучение крестьянских детей, поэтому содержание этих учебных заведений полностью возлагалось на местное население. Нет ничего удивительного в том, что церковноприходские училища скоро прекратили свое существование: через десять лет их уже не было.

Таким образом, и в первой половине XIX в. основная масса населения оставалась неграмотной.

Не заботились власти и об охране здоровья населения. Лишь в 1817 г. горное начальство открыло госпиталь для мастеровых при Сузунском заводе. Предполагали, что здесь за плату будут обслуживать и крестьян. Однако единственный врач не успевал своевременно помочь даже заводским рабочим.

Крестьяне, жители городов Каинска и Колывани по-прежнему обходились домашними лечебными средствами, обращались к «знахарям», применявшим лекарственные травы и заговоры.

Положительного эффекта при лечении заговоры, конечно, дать не могли. Но их применяли вместе с целебными травами, и поэтому иногда такое лечение приносило пользу.

Любовь к образному слову — характерная черта местных крестьян. Из поколения в поколение передавались предания, былины, сказки, песни, пословицы, поговорки. В них поэтизировался труд, прославлялись народные богатыри и борьба против социального угнетения, мечты о справедливости и лучшей жизни. Местный эпос сохранял традиционную общерусскую основу. Пользовались популярностью былины об Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче, о великом князе Владимире Святославиче.

Былины, распространенные в юго-западной Сибири, собрал и записал краевед Степан Гуляев. Он переписывался со многими людьми, присылавшими ему собранные на местах фольклорные материалы. В частности, две исторические былины были присланы с Сузунского завода. В сопроводительном письме сообщалось, что певец былин — старик-нищий.

В местных песнях использовались мотивы и образы, общие с былинными: «шелковая плеть», «гусли звончаты», «болота зыбучие», «борзометное копье».

В среде заводских мастеровых складывались былички, или «сказы». Эти былички впервые записал С. Гуляев. Он приводит интереснейший «сказ» о водяном, поселившемся в заводском пруду и принимавшем вид управляющего заводом: «Ходит с тросточкой по заводу ночью, осматривая вододействующие машины, и если сторож заснет, то, не говоря ни слова, «шаркнет» тросточкой…»

Широко популярными в первой половине XIX в. стали легенды о беглецах — мастеровых и крестьянах: братьях Селезневых, Криволуцких, Белоусовых, которые активно боролись с заводской администрацией и местными властями. В основе этих легенд лежали реальные исторические события.

«Как вот был Криволуцкий. Его ни огни ни воды не держали. Закуют — ногой тряхнет — кандалы долой. Бедных не трогал, а богатого купца встретит — все отберет… — рассказывали старики даже сто лет спустя. — Криволуцкий ночью к руднишному приставу забрался, пистолет наставил, одежду его взял, оделся — будто пристав.

Побежал в село к становому:

— Собирай народ. Буду деньги раздавать. Которые голодные — тем деньги: казна дала, царь велел.

Народ собирается, он дает… И в другом селе дает. Народ говорит: это да! А начальство уже смекнуло и давай его преследовать.

Под Змеевым поймали. И давай его судить… Засудить его засудили, да кандалы не держали. Потом опять бегал…»

В таких легендах выражались народные мечты о свободной жизни, о справедливом разделе богатств. Любимейшие герои русского фольклора С. Т. Разин и Е. И. Пугачев тоже наделялись чертами чародеев, волшебников. Тюремные стены так же не держали Разина, как не держали они Селезнева. Кандалы так же спадали с Пугачева, как с сибиряка Криволуцкого. Селезневы, Криволуцкие и другие герои легенд — это социальные мстители, народные избавители. Чтобы установить на земле справедливые порядки, они, по мнению простых людей, должны были обладать необычайной силой, сверхъестественными способностями.

В сказках, песнях, пословицах отразились и религиозные представления крестьян. Распространялись рассказы о «сусидках» (домовых), «кикиморах» (таинственных существах, прятавшихся в нежилых домах), «вещицах» (ведьмах). Считалось, что домовой помогает в хозяйстве и без него никакой крестьянин не сможет поддерживать «свою домашность». Кикимора могла завестись и в жилом доме, если какой-нибудь «зложелатель» при постройке дома сунет в паз между бревнами вместе со мхом обрубок дерева или щепку. В таком доме по ночам поднимается шум, стук: кикимора бьет посуду. В лесу, по мнению крестьян, жил «лешак» — леший, внешне он очень похож на человека, только без бровей и ресниц. Населяли земледельцы окружавший мир также чертями, колдунами, нечистыми духами. Суеверия порождались невежественностью и темнотой крестьян, их страхом перед стихийными силами природы.

Выводы

Рост населения края в первой половине XIX в. сопровождался сдвигами в производительных силах: совершенствовались орудия труда, развивались неземледельческие промыслы. Шел активный процесс разложения натурального хозяйства и формирования капиталистических отношений. Выражением этого процесса явился отрыв части крестьян от своих земельных участков, застой алтайской промышленности, основанной на принудительном труде мастеровых и приписных крестьян.

Процесс социального расслоения в деревне усиливается: сельской бедноте и батракам противостоит группа зажиточных крестьян. Расслоение крестьянства способствовало обострению классовой борьбы.

В первой половине XIX в. классовый протест трудящихся принимает более организованный характер. Он находит отражение в местном фольклоре, разнообразном по содержанию и форме.

? 1. Сравните экономическое развитие края в первой половине XIX в. со второй половиной XVIII в. и сделайте вывод. 2. Расскажите о положении крестьян и мастеровых и классовой борьбе трудящихся на территории нынешней Новосибирской области. 3. Охарактеризуйте культурную жизнь населения.

1819 г. О МЕРАХ ПО ЗАСЕЛЕНИЮ КРАЯ

(Из исторической справки)

Местное начальство, имея заботу и старание о… заселении пустопорожних мест, распорядило: в Каннском уезде, на так называемой Барабинской степи, оставить… поселенцев и поселить ссыльными с казенною ссудою 97 душ, без ссуды 196 да на собственное пропитание 73, а всего по Каннскому уезду 366 душ… Поселение в сих местах признано нужным, яко в состоящих на самом тракту большой дороги, где старожилов было весьма мало, и жители отягощались много исполнением повинностей…

1820 г. О ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯХ МЕСТНЫХ ВЛАСТЕЙ

(Из письма генерал-губернатора Сибири М. М. Сперанского)

Если бы в Тобольске я виновных отдал под суд, то в Томске мне оставалось их только повесить… Злоупотребления вопиющие и по глупости губернатора, по жадности жены его, по строптивому корыстолюбию брата его, губернского почтмейстера.

Томск и Томская губерния по естественным богатствам своим могла бы быть одной из лучших губерний России, но худшее управление сделало из нее сущий вертеп разбойников.

1856-1857 гг. П. П. СЕМЕНОВ-ТЯН-ШАНСКИЙ О НАШЕМ КРАЕ

…На пути к Барнаулу, между Иртышем и Обью, расстилалась верст на 700 обширная и интересная Барабинская степь, или Бараба, в то время еще мало привлекавшая… Встречающиеся деревни были хуже выстроены и казались беднее, чем в Тобольской губернии. Город Каинск, в который мы приехали к вечеру четвертого июня, мало чем отличался от крупных сибирских селений: в нем была только одна церковь, но жило, однако же, до 2700 жителей в 470 дворах…