Наверху винтовая лестница заканчивалась площадкой, тоже из черной стали. В каменной стене виднелась круглая дверь из полированной стали со сверкающей медной эмблемой Черепа-и-Уробороса.
Дверь отодвинулась внутрь с едва слышным чавкающим звуком.
— Доброе утро, лейтенант. — Седовласая секретарша немного опустила плечи и как будто сжалась, словно боясь занять слишком много места. — Директор Кортиндо сейчас вас примет.
— Весьма польщен. — Донал окинул взглядом приемную. Низкий потолок, свечи, горящие темным пламенем, в нишах вдоль стен. Истинное же освещение исходит снизу, из специальных каналов по краям пола.
Донал снял пальто и повесил его на черную стальную вешалку.
— Чашку чаю, лейтенант? Зуринамский черный или красный аксиль?
— Ни то, ни другое.
Доналу хотелось сказать секретарше, что ей стоит распрямиться и дышать поглубже и посвободнее. Всегда ли она так сутулилась, подумал он, или темная давящая масса этого места за долгие годы так подействовала на неё, что у старушки выработались специфическая поза и походка.
Он улыбнулся, но когда секретарша нажала на три стеклянных тумблера и стала ждать, в глазах у неё появилась неуверенность. Распахнулась большая стальная дверь в кабинет.
Человеку с седой эспаньолкой, поднявшемуся из-за стеклянного стола голубоватого цвета, на вид было за шестьдесят.
— Лейтенант Риордан. Очень рад нашей встрече.
По всей вероятности, передним стоял сам Мал факс Кортиндо. На директоре был серебристый шейный платок вместо галстука и костюм из какой-то мягкой темной ткани. Рядом с креслом стояла трость — из черного дерева с простым серебряным набалдашником вместо ожидаемого Черепа-и-Уробороса.
— Спасибо. Я тоже.
Они обменялись рукопожатием. Рука Кортиндо была мягкая и нежная, от неё исходил довольно сильный аромат сирени. Донал подумал, что чисто внешней элегантностью суть этого человека не исчерпывается.
— Пожалуйста, садитесь.
— Спасибо.
Донал сел. С противоположной стороны стола расположился Малфакс Кортиндо в своем значительно более шикарном кресле с изогнутыми ручками и спинкой. Кортиндо закинул ногу на ногу и сложил пальцы «домиком».
— Поверьте, я рад оказать вам помощь. Ваш визит весьма необычен, лейтенант, — для сотрудника вашего учреждения. Я благодарен вам хотя бы за это.
— А Управление выражает вам свою благодарность за согласие помочь.
Донал и Кортиндо внимательно смотрели друг на друга. В полностью изолированном кабинете директора, щедро украшенном разнообразной резьбой, звук реакторов был всего лишь отдаленным, едва различимым шумом. Золотые часы в виде переплетающихся металлических костей с миниатюрным серпом, отсекавшим каждые полсекунды по отдельной капельке от вертикальной нити из текучей янтарного цвета жидкости.
Они падали в специально приготовленный сосуд: кап-кап, кап-кап.
Малфакс Кортиндо прервал затянувшуюся паузу.
— Однако должен признаться, я не совсем точно представляю себе, чем смогу быть вам полезен.
Донал вздохнул.
— Хотите слышать правду? Я тоже не знаю.
— В таком случае, — элегантная усмешка, — позвольте предложить вам выпить немного бренди? У меня есть «Синтро Мундо», недавно привезенный из Алфрикстана.
— Спасибо, не стоит. — Только не здесь, подумал Донал. — Я не могу раскрыть все детали нашего дела.
— Да, конечно, я понимаю.
— Кроме того, речь идет скорее о предотвращении преступления, нежели о раскрытии. — В беседах с коллегами Донал никогда не употреблял слово «раскрытие». Ему не нравилось, когда его работу рассматривают как игру или головоломку. — В нескольких других городах совершены убийства. Жертвами стали известные люди…
Что-то мелькнуло в глазах Кортиндо.
— Убийства? Это серьезно.
— Серьезно. — Донал не стал говорить то, что вертелось у него на языке: если бы все не было так серьезно, я бы здесь не сидел. — В нескольких случаях убийство было совершено на глазах у публики. Общее у всех преступлений то, что кто-то похищает трупы, порой с вызывающей наглостью.
Малфакс Кортиндо склонился над темно-синим столом.
— Создается впечатление, что речь идет о каком-то грандиозном заговоре.
— Вовсе нет, — солгал Донал. — Просто было совершено несколько однотипных преступлений. И сейчас мы стараемся предотвратить подобные.
— Интересно. — Малфакс Кортиндо не сводил глаз с Донала. — Интересно… Если я правильно вас понял, вам поручена охрана Марии даЛивновой?
— Что? — Донал выпрямился в своем кресле. — Я ничего о ней не говорил.
— А… Действительно не говорили, лейтенант, но весьма прозрачно намекнули, а сейчас подтвердили свой намек.
— Это не игра.
— А я всегда полагал, что небольшой элемент игры помогает в работе. Однако не думаю, что мы должны придерживаться одинакового мнения во всем… Вы хотите, чтобы я объяснил вам, как я догадался?
— Да, пожалуйста.
— Примерно так: когда вы упомянули о том, что убийства совершались на публике, и что также имели место похищения трупов, я предположил, что… жертвами были артисты или вообще люди искусства. Ну, а догадаться обо всем остальном уже не составляло большого труда.
— Вы имеете в виду, догадаться о том, что речь идет о диве?
— Конечно, о Марии даЛивновой. Полагаю, вам хорошо известно, что её выступления должны стать гвоздем сезона.
— Безусловно.
— А, я вижу, вы не большой любитель оперы, лейтенант? — Иногда пою, принимая душ.
Малфакс Кортиндо обвел рукой свой кабинет.
— Взгляните. Видите вон ту статуэтку? Она из Зуринама, и ей уже четыреста лет. А вот то полотно, в темных тонах, написано Туринеттом за месяц до смерти. А вон орнамент из стихов; если вы посмотрите внимательнее, то увидите, что это строки из эпоса Зара Кучона «Gladius Mortis», из той части, где он описывает свое пребывание в лесу и…
— Потрясающе!
Донала гораздо больше всех статуэток и прочих украшений интересовал сам Малфакс Кортиндо. Поток красивых слов не мог заставить лейтенанта забыть о блестящем пируэте интуиции, позволившем Кортиндо понять, что жертвами преступлений были именно артисты.
Кортиндо обладал необычайным хладнокровием и выдержкой, поэтому раскусить его было не так просто. Кроме всего прочего, он ведь считался его помощником, а не подозреваемым.
— Дело в том, лейтенант, что создатели всех этих творений были весьма своеобразными людьми. Даже несмотря на то, что они не всегда сами осознавали значение своих произведений, плоды их творчества бесценны, непереводимы ни в какую материальную стоимость.
— Да, конечно, сэр.
— Возможно, нам стоит взглянуть на то место, где вы сейчас находитесь. Тогда вам станет понятнее, что я имею в виду.
Предложение Кортиндо не вызвало особого энтузиазма у Донала. Однако он давно привык скрывать свои истинные чувства и потому ответил:
— Неплохая идея.
— Вначале давайте ознакомимся с общим видом. — Не вставая с кресла, Малфакс Кортиндо провел рукой по синему стеклу стола. По стеклу прошло какое-то волнообразное движение. — Ну вот.
Раздался едва слышный скрип, и стена справа от Донала медленно поползла в сторону. Широкая глыба гранита толщиной в ярд вошла в специальное углубление, обнажив скрывавшиеся за ней пещеры. Помещение, в котором находились лейтенант и Кортиндо, располагалось довольно высоко, почти на самом верху. Внизу виднелись семь рядов котлов некросинтеза. Другие были скрыты колоннами и стенами. Взору Донала открылась целая сложная система пещер.
— Взгляните туда, — указал Кортиндо, — где под землей воздух как будто слегка движется и дрожит.
— Да… Вижу.
— Это каналы, по которым проходит энергия. Сам некропоток должен оставаться внутри реакторов, в противном случае могут возникнуть колебания, которые способны вызвать катастрофу.
— Вы имеете в виду взрыв?
— Именно! — Малфакс Кортиндо взял свою элегантную трость и встал. — Давайте спустимся вниз и рассмотрим все поподробнее.
Когда они спустились на нижний уровень, Доналу показалось, что воздух сразу же сгустился, а жужжание переместилось к нему прямо в голову. Реакторы были выше и внушительнее, чем представлялось лейтенанту раньше, когда он смотрел на них из кабинета Кортиндо. Среди них мельтешили рабочие в серых комбинезонах, и Донал обратил внимание на глубокие морщины, избороздившие их лица — плата за постоянное напряжение.
Малфакс Кортиндо и Донал в течение десяти минут шли по широкому проходу, не говоря ни слова. Масштаб увиденного намного превосходил все то, что раньше предполагал Донал и с чем рассчитывал столкнуться. Наконец они подошли к реактору, у которого была открыта оболочка.
— Не беспокойтесь, — предупредил Кортиндо. — Его очистили и обезвредили, и он готов к прекращению эксплуатации.
Семь человек в тяжелых защитных костюмах и шлемах трудились над оболочкой.
— Мне можно сунуть голову в эту дырку? — спросил Донал. — Ради любопытства.
Малфакс Кортиндо отрицательно покачал головой.
— На вашем месте я воздержался бы, лейтенант.
— Ну, вы же только что сказали, что его очистили и обезвредили.
— Чистота, — едва заметная улыбка на лице, — вещь всегда относительная, сэр. Здесь у всего есть память, что и является источником многих проблем.
Один из рабочих вдруг остановился и как-то напряженно замер. Затем другой открыл свинцовую коробку.
— Я готов, Карл.
Донал хотел было шагнуть вперед, но Кортиндо удержал его, коснувшись рукава.
— Полагаю, нам следует сохранять дистанцию.
— Хорошо.
На наклонившемся рабочем по имени Карл были тяжелые рукавицы — часть его защитного обмундирования. Из-за этого ему, вероятно, сложно было выполнять требовавшуюся здесь достаточно тонкую работу. Но через несколько секунд он выпрямился и вышел из пустой оболочки реактора, держа что-то в руке. Кусочек чего-то серого, осколок кости, не более.
И в то же мгновение Донал ощутил приступ сильнейшей дурноты, пол поплыл у него под ногами.
— Идемте. — Малфакс Кортиндо крепко сжал плечо лейтенанта. — Не будем мешать этим джентльменам выполнять их работу.
Вопли, туманное смешение не до конца оформленных лиц и неопределенных прикосновений, ощущение разорванного чрева и выпадающих внутренностей, слезы и вонь…
И вот они снова идут по проходу, и воздух вновь кажется чистым, хотя и немного тяжелым.
— Что, во имя Аида, там такое было?
— Извините, лейтенант. Осколок оказался больше, чем я первоначально предполагал, иначе я не позволил бы вам пройти так далеко.
— Осколок кости? Всего лишь осколок?
— Да… Кусочек, который довольно долгое время был частью топлива в реакторе. Вы имеете хоть какое-то представление о том, что происходит там внутри?
— Нам что-то говорили в школе, — Донал вытер лицо тыльной стороной ладони, — а это было чертовски давно.
— В лучшие годы нашей жизни. Ведь так мы обычно говорим своим детям.
Донал сомневался, что они с Кортиндо ходили в одинаковые школы. Есть такие учебные заведения, для успешного окончания которых крепкие кулаки не менее важны, чем хорошие мозги.
Малфакс Кортиндо тростью указал на ближайший реактор.
— Чтобы сформировать критическую массу для одного реактора, — пояснил он, — необходимы кости двух тысяч трупов. Я имею в виду эндовибратор, где стоячие волны некропотока вибрируют, усиливаются и испускают обилие колебаний.
Останки двух тысяч человек, только в одном реакторе.
— Да-а… — Донал озадаченно заморгал, пытаясь подавить вполне естественный ужас. — Две тысячи. Довольно много.
— У нас не бывает нехватки в сырье, лейтенант.
— Да, наверное, — произнес Донал после несколько затянувшейся паузы.
На обратном пути к лестнице Малфакс Кортиндо продолжал рассказывать о технологии процесса. Донал внимательно слушал, не зная, пригодится ли ему эта информация при выполнении задания.
Кортиндо объяснял, каким образом костные микроструктуры изменяются под воздействием восприятий и поступков того тела, в котором они находятся. После смерти, когда те же самые кости становятся материалом для реакторов, некропоток стонет и воет, преломляемый внутренней структурой костей, воспроизводя воспоминания умерших.
— Но, конечно, не в виде связного целого, — продолжал Кортиндо. — Это мешанина из осколков воспоминаний двух тысяч разных индивидов. Сам сгусток энергии, естественно, ничего не может чувствовать и ни о чем не способен мыслить.
Донал остановился и взглянул на длинные прямые ряды реакторов.
— Даже боль?
— Даже боль. — Несколько мгновений Малфакс Кортиндо внимательно всматривался в него, а затем постучал по каменному полу своей тростью. — По крайней мере, именно так я отвечу любому, кто задаст мне подобный вопрос официально. Вы меня поняли, лейтенант?
Прикусив губу, Донал подумал, как отреагировал бы город, если бы вдруг перестал снабжаться энергией. Остановился бы транспорт, в магазинах исчезло бы продовольствие.
— Я вас понял.
На стене рядом с лестницей находился ряд круговых шкал в медном корпусе и под стеклом. На крайней слева стояла отметка MNf 2 , и Кортиндо немного отстал, чтобы проверить её. Располагавшаяся рядом шкала была помечена символом GW, и на ней, как заключил Донал, в гига ваттах отображались показатели общего выхода энергии.
— Для чего та первая шкала? — спросил он.
— Средняя величина некропотока по всем реакторам, — ответил Кортиндо, — в меганекронах на квадратный фут.
— Ах, вот как…
— Гм… Может быть, вернемся ко мне в кабинет, — дежурная элегантная улыбка, — и выпьем по чашке чая?
На сей раз Донал принял предложение Малфакса Кортиндо выпить с ним чаю. Седовласая секретарша внесла на подносе сервиз из великолепного костяного фарфора.
В надежде, что при производстве чашек не использовались настоящие человеческие кости, Донал взял одну из них за хрупкую ручку и сделал глоток крепкого темного чая. Такого вкусного напитка он никогда не пробовал.
— Хороший чай. — Он Осторожно поставил чашку на блюдце. — Очень хороший.
— Рад, что он вам понравился, лейтенант. Ну… Как только вы закончите, я вам кое-что ещё покажу. Не беспокойтесь, идти никуда не придется.
«А я и не беспокоюсь», — хотел ответить ему Донал. Но вместо этого молча сделал ещё глоток чаю. Превосходно!
— Не стоит откладывать, — сказал он. — Что бы вы там не наметили.
— Ну, если настаиваете… Минутку подождите. — Кортиндо прошел к книжным полкам, закрывавшим всю заднюю стену. Мгновение он как будто рассматривал корешки книг, а затем постучал по полкам тростью. У стука был определенный ритм, который Донал, правда, не смог определить.
Малфакс Кортиндо повернулся, и тут же круглый участок пола начал вращаться, металлический цилиндр в ярд шириной поднялся на уровень груди и остановился.
— Ну вот. — Кортиндо прислонил трость к стене и вставил пальцы в медные углубления внутри металлического цилиндра. Мгновение спустя в цилиндре распахнулась стальная дверца. — То, что вам обязательно нужно увидеть.
Перед ними была платиновая коробка с золотым замком. Размером примерно с футляр для старинного пистолета, она выглядела довольно тяжелой. У Донала сразу же пробудилось любопытство.
С явным почтением Малфакс Кортиндо взял коробку, открыл замок и поднял крышку. Затем повернул коробку так, чтобы Доналу было видно содержимое футляра.
На алом бархате лежала высушенная кость.
— Вы можете к ней прикоснуться, — сказал Кортиндо, — но…
Слишком поздно.
Кто-то словно потянул лейтенанта за пальцы, и он как будто утратил контроль над своей нейромышечной системой. Он коснулся кости — и все было потеряно.
У Донала возникло ощущение, что он стал куда-то погружаться…
…в какое-то море серебристого цвета. Нежные волны били о розовый берег, а над головой летали прозрачные птицы, распевая столь величественные и прекрасные песнопения, что Донал не смог сдержать Слез. Дальше по берегу он заметил цветы на фантастических структурах из зеленого стекла, которые могли быть и растениями, и произведениями искусства. Мельчайшие детали их поверхности поражали и завораживали. Капелька воды блестела на ней, словно…
Что-то схватило его.
Нет!
…кристаллический мир и все вокруг было пронизано каким-то насыщенным цветом; вдалеке двигались странные обнаженные фигуры, и пейзаж был наполнен…
Его снова кто-то дернул, и он попытался кого-то оттолкнуть.
…полосы густого желтого, красного цвета и цвета индиго; деревья, которые… И все вдруг исчезло. Все исчезло.
— НЕТ! — Донал бросился на Малфакса Кортиндо, но тому удалось ловко увернуться от его удара. — Дайте…
— Извините. — Кортиндо ещё раз ускользнул от выпада лейтенанта.
— Дайте…
Донал согнулся, тяжело дыша, словно только что закончил десятимильный кросс. Он прищурился, пот застил ему глаза. Донал вытер лицо рукой.
Что, во имя Владычицы Смерти, происходит?
— Вы заблудились, — усмехнулся Кортиндо, — в сновидениях художника.
— Но вы…
Тяжелые перчатки на руках у Кортиндо, по всей вероятности, защищали его от воздействия кости. Двигаясь с подчеркнутой неторопливостью — плавная медлительность его движений была обманчива, — Кортиндо уложил кость в платиновый футляр и захлопнул крышку. И мгновенно воздух в помещении стал проясняться.
Донал с трудом дошел до своего кресла и рухнул в него.
— О священный Аид! — Он поднес к губам чашку и сделал большой глоток чая. — Ух!
Чай уже остыл.
— Извините, лейтенант, вы должны были это испытать. — Малфакс Кортиндо вновь устанавливал коробку внутрь цилиндра. — Если бы вы не почувствовали все на собственном опыте, мои слова очень скоро затерялись бы среди прочих воспоминаний.
— У меня хорошая память. — Донал угрюмо взглянул на своего собеседника и поставил чашку. — Как же оно смогло?..
— А вы помните, сколько времени прошло в вашем видении?
— Простите? — Донал поправил часы на запястье и взглянул на циферблат. — Нет. Это… — часы показывали 22.63, —…невероятно.
Как только Малфакс Кортиндо захлопнул металлическую дверцу, цилиндр начал вращаться и опускаться вниз, уходя в пол.
— Вы думаете, лейтенант? Конечно, невозможно. Малфакс Кортиндо был прав, так как у Донала не было причин полагать, что его часы кто-то околдовал или с помощью какой-то сверхъестественной силы охладил чай в его чашке. Нет, существовало только одно объяснение.
Донал был погружен в видения кости примерно в течение трех часов.
Снова усевшись за свой стол из темно-синего стекла, Малфакс Кортиндо снял тяжелые защитные рукавицы.
— Я ведь мог выхватить кость у вас из рук, — заметил Донал. — И что бы тогда произошло?
— Мой дорогой лейтенант, с раннего детства я занимаюсь борьбой па-куа, достойным искусством, позволившим мне без труда увернуться от ваших, простите, несколько неловких выпадов.
— Вы же понимаете, что меня пытались изгнать… — Донал не закончил фразы.
Из рая…
— Я понимаю. И я все прекрасно предвидел. Если бы риск был большим, я бы пригласил охрану.
Создавалось впечатление, что Кортиндо ждет от Донала благодарности. Вместо этого Донал, садясь, распахнул куртку, как бы невзначай продемонстрировав кобуру с «магнусом».
— Может быть, вы все-таки объясните, что произошло?
— А… Возможно, мне стоит извиниться за демонстрацию…
— Возможно…
— …но она была проведена ради нашего общего блага, уверяю вас. Кость, к которой вы прикоснулись — всего лишь часть обычного материала, потребляемого реакторами.
Донал покачал головой. Он вдруг понял, что ему не следовало приходить сюда.
— Наши сотрудники преданы своей работе, — продолжал Малфакс Кортиндо, — и отличаются высочайшей квалификацией. Все партии костей проходят тщательную некроскопическую проверку. Если талантливый художник умер в нищете, это последний шанс обнаружить, что он вообще когда-то существовал в нашем мире.
Цилиндр опустился в пол, став его частью, и исчез.
— К чьей же кости я прикасался? — спросил Донал. — Кто был тот человек?
— Вы прикасались к локтевой кости Ямикса Холандсона, — ответил Малфакс Кортиндо с приятной улыбкой, — произведения которого ныне продаются за астрономическую цену. Несколько его творений в настоящее время выставлены в Федеральном центре современного искусства в Фортиниуме.
— Ах, даже так!
— Наша технология очень точна, а сотрудники хорошо подготовлены.
— Как жаль, что ваш Соренсон…
— Холандсон.
— …Холандсон не стал знаменит при жизни.
— Как я уже говорил вам, — Малфакс Кортиндо одним пальцем потер свою седую эспаньолку, — это последний шанс художника.
— Я бы назвал его запредельным шансом, — возразил Донал, — если такое сочетание вообще возможно.
— Думаю, что нет, старина.
Донал взглянул на собеседника. За его элегантной наружностью явно скрывалось множество тайн, но, насколько они были связаны с заданием Донала, лейтенант не знал. Ему страшно захотелось как можно скорее убраться отсюда, но он усилием воли отогнал это желание.
— Какое отношение все, что вы мне здесь демонстрируете, имеет к преступлениям? — спросил он.
— Разве вам непонятно?
— Не знаю. Объясните, если можно, господин Кортиндо. Дощечки на стене гласили, что он беседует с директором
Кортиндо или доктором Кортиндо, или, как говорилось в дипломе Доннерхеймского университета с герром доктором директором Кортиндо.
— Если бы вы были коллекционером — богатым и влиятельным коллекционером, естественно, — разве вы не заплатили бы значительную сумму денег за обладание такими костями?
Донал не сводил глаз с Кортиндо.
— Возможно.
— Ну вот… И, возможно, если бы вы были по-настоящему фанатичным коллекционером, вы бы не стали дожидаться, пока судьба сама предоставит вам столь вожделенные останки великого художника.
— О черт!
— Кроме того, вообще нет никакой гарантии, что вы переживете объект своего желания. Ведь так, лейтенант? Никому из нас не дано знать, когда наступит наш срок.
Донал встал.
— Спасибо за чай. И за… просвещение.
— Ну что вы, лейтенант! — Малфакс Кортиндо тоже встал. — Мне было очень приятно принимать вас у себя.
Они обменялись рукопожатием.
— Надеюсь в скором времени увидеть вас снова здесь у себя, — добавил Кортиндо. — О… я имел в виду — в гостях, конечно. Не…
— Я вас понял.
Донал забрал свое пальто в комнате у секретарши. Черные перчатки из жидкого металла все ещё лежали в карманах. На мгновение в мозгу Донала мелькнула мысль надеть их, вернуться в кабинет Кортиндо и затолкать локтевую кость покойного художника директору в глотку.
Однако Доналу предстояла серьезная работа, и подобные выходки могли только затруднить её.
— Большое спасибо, лейтенант. Надеюсь, ваш визит был вполне успешен.
— Чай был превосходен. Спасибо, мэм.
Донал проследовал к винтовой лестнице и спустился по черным стальным ступеням на самое дно большой пещеры. Здесь его ожидали те же трое в серых комбинезонах, которые должны были препроводить его наверх на поверхность земли.
— До скорой встречи, ребята.
— Сюда, офицер. Вы без машины?
— Мне она не нужна.
— Подъемник для людей вот здесь.
Троица подвела Донала к изогнутой черной двери в каменной колонне. Она с грохотом открылась. Донал вошел внутрь и очутился на стальном полу. На коротких металлических постаментах вокруг него были установлены светильники. Запрокинув голову, Донал увидел только сгущающиеся тени наверху, переходящие в сплошную темноту.
— Это?..
Но дверь уже захлопнулась за ним. — О!
Пол немного заскрипел, когда лифт стал подниматься. Прошло несколько секунд, и ускорение сделалось ощутимым. Ноги лейтенанта прижимало к стальному полу. Каменная стена шахты с молниеносной скоростью проносилась мимо. Безумием было бы протянуть руку и попытаться прикоснуться к ней.
Наконец поднимавшийся вверх пятачок пола стал замедлять свое движение, и как только он с грохотом и толчком остановился, Донал почувствовал, что вес его тела пришел в норму. Лейтенант находился в черной пустой полусфере.
— Как же я?..
В то же мгновение металлическая полусфера раздвинулась, и Донал оказался на открытом бетонном участке посреди небольшого дворика.
Он поспешно сошел с диска, опасаясь, как бы тот не стал снова опускаться. Его кивком приветствовали охранники. В одном из них Донал узнал бывшего патрульного офицера, уволенного из полиции за взятки в Алом квартале. Направляясь к выходу, Донал отсалютовал им взмахом руки.
Судя по высоте и ширине двери, выход предназначался для одного человека, но, когда дверь отодвинулась внутрь,
Донал увидел, что она изготовлена из металла толщиной в фут, и вес её громаден. Донал неопределенно махнул рукой всем остававшимся у него за спиной и вышел. За ним зашипели клапаны, и мощные поршни закрыли дверь.
— Превосходно!
Донал очутился в заброшенном районе за пределами крепости, являвшейся надземной границей Центра Города. Редко кто из жителей города осмеливался выходить сюда, кроме тех, кому это было необходимо по службе. Последние приезжали на собственных автобусах Энергетического управления.
Доналу следовало бы ещё от секретарши вызвать такси или полицейскую машину, но их пришлось бы дожидаться, а лейтенант торопился как можно скорее удалиться из зловещего заведения Кортиндо.
На расстоянии нескольких сотен метров от него стоял темный ребристый автомобиль — «Виксен». Донал подумал, что, вероятно, можно попросить водителя подвезти его в город, однако как только он захотел осуществить свое решение, автомобиль отъехал от мостовой.
— Черт возьми!
За рулем сидела женщина — Донал обратил внимание на завитые светлые волосы. Было бы странно, если бы она согласилась подвезти мужчину, одиноко разгуливающего в таких местах.
Вокруг располагалась местность, пребывающая в полном запустении — громоздились горы мусора с торчащими из них ребрами ржавых металлических балок. Три бледные ящерицы, шмыгавшие по руинам, замерли, почувствовав, что Донал смотрит на них.
Донал покачал головой и взглянул на затянутое облаками бледно-лиловое небо.
Затем запахнул поплотнее пальто и пошел. Начался легкий ртутный дождь. Крошечные капельки ртути разлетались в разные стороны от его длинного пальто.
Ненавижу это место.
На тротуаре возникали лужицы жидкого металла, мерцающего и клейкого. Если бы не регулярные инъекции, которые делали Доналу как сотрудники полиции, он не мог бы так беззаботно расхаживать по улицам без шляпы.
Кто-то заскребся неподалеку — ящерицы прятались от дождя.
Донал подумал, где сейчас может быть дива Мария даЛивнова. Репетирует в каком-нибудь шикарном театре или обедает в роскошном ресторане богатого отеля. В любом случае, не бродит бесприютно по улицам, на которых ящерицы прячутся от непогоды.
И тут у него в памяти невольно всплыло воспоминание — великолепие мира, увиденное глазами Ямикса Холандсона.
С помощью одной из его высохших костей.