Архангельск. 2301 год н. э.

— А расскажите о Великом Князе. — Попросила Алиса, отличница в классе, чья улыбка могла пронять кого угодно. — Пожалуйста… — Добавила она просительно. Класс поддержал её гулом.

— Хорошо. Сегодня вы отлично поработали на субботнике, так что заслуживаете награды. — Согласилась самая строгая учительница в школе.

— Ура!!! — Подскочили мальчишки со своих мест, под неодобрительный взгляд девочек, сидящих с ними за одной партой.

— Итак. Как вы все знаете — первого князя Архангельска звали Андрей. Да прибудет с ним сила. — Добавила она многозначительно, сверкнув круглыми очками, от которых отразился блик солнца за окном.

— Да прибудет, — торжественно продекламировали все, как один, поправляя красные галстуки. Не дай Бог помнётся.

— Не буду рассказывать вам, как изменилась Россия, дав полную автономность своим областям, после кризиса двухтысячных годов. И как к власти пришел Князь — не буду. А поведаю я вам — о деяниях его, что воспеты в веках… — Разносился её голос по помещению, погружая детей во времена, когда ожила легенда.

Директор, проходящий мимо — остановился и уселся на пол, приложив ухо к двери класса истории. Видели бы дети! Марья Ивановна не зря носила почетное звание лучшего барда всея Руси. Её голос очаровывал, а рассказы — заставляли плакать и смеяться.

* * *

Мой сон мог длиться и дольше, если бы мне не залили это воспоминание. Воспоминание, что изменило всё…

— Как думаешь, он очнётся когда — нибудь? — Доносились до меня приглушенные голоса. Я находился за толстым слоем снега, что должен сохранить мою псевдо жизнь, но слышал все отлично. Не видел только. Глаза сковала корка льда.

— Я надеюсь на это Люба. Надеюсь. — Прозвучал старческий голос. — Пойдём. Нужно настроить калибровки в блоке «Б», а мы тут на первого Князя глазеем. Попадёт нам, если заметят.

Звук удаляющихся шагов. Меня же накрыло новой волной воспоминаний.

Вот я играю в песочнице, пока мама сплетничает с подружками и хвастается мной любимым. На дворе восемьдесят девятый год. Я иду в школу, а передо мной сидит девочка с двумя косичками за спиной, что стала моей женой в будущем. Армия. Война. Работа в охране и переломный день в моей жизни. Митинг, против свалки в Архангельске, который я возглавил, сам не знаю как. Погромы, поддержка населения и я на руках толпы. Моё имя скандирует тысяча, как один. От их голосов дрожит земля, а меня переполняет непонятное чувство, что горит во мне, по сей день. Чувство, что гонит вперёд и заставляет покорять вершины.

Как итог — я правитель города, в котором не осталось никаких производств, одни магазины. Вы не представляете — сколько тогда на меня навалилось! Меня, простого паренька с улицы, без двух зубов и лысой башкой.

Масштабная перестройка — вот что ждало Архангельск. Я хоть и родился в СССР, но жил в России. По тому — те времена, когда квартиры раздавали бесплатно, а буханка хлеба стоила копейку — будоражили мой разум. Ошибок наделал — жуть. А в итоге? Наш северный край разгромил США через двадцать лет моего правления, в пух и прах. Зря они затеяли охоту на тюленей в моём море, на пару с Японией. Очень зря…

Главным же своим достижением, я считаю космос. То, что я не побоялся и направил все усилия региона в том направлении. Своя космическая станция. Возрожденная программа «Буран». Открытие нового двигателя, что домчит вас до Сатурна за сутки и многое другое… Люди любили меня. Уважали. И боялись.

Не буду скрывать. Кровь я лил рекой, вычищая конюшни, что мне достались от прошлого губернатора. После первой казни казнокрада — Архангельск взбурлил. Но не от негодования, а от радости. Воры, убийцы, маньяки. Всех их ждала плаха. И первым именем, данным мне народом, было Кровавый. Андрей Кровавый. Это потом я стал милосердным и мудрым. Годы спустя…

Женился на Танюше, что родила мне четырех сыновей и трёх дочек. Поднял регион так — что с нами не смела, спорить и Москва. По факту — Поморье было отдельной страной, а Архангельск — его столица.

Почему же я ещё жив? И жив ли? Ответ прост. Проект гибернация, что втайне от меня вел наш ведущий институт. Северный, Арктический. Не хотели, чтобы я знал. И у них получилось… У них получилось, да…

Когда я был совсем плох и оставались считанные часы до… — по указу моего первенца — Михаила, меня доставили не в больницу, а на секретную базу, погрузив моё тело в установку, что должна поддерживать жизнь в бренной плоти. Не дать угаснуть разуму, пока лекарство от старости не будет найдено.

Прошла сотня лет, а подвижек в этом направлении не было. И сын моего сына отдал команду на эксперименты со мной. Звали его Гена. Гнилой был человек. Под благовидным предлогом все делал, никто и подумать не мог. Думали, все это ради меня! Но я знаю точно. Приходил сюда, говорил со мной, считая, что я ничего не слышу. Дурак.

— Как я тебя ненавижу! — Сочились его слова ядом. — Ты никогда не будешь таким, как твой дед. — Изменил он голос, подражая Мише и коверкая смысл его слов. Ещё и рожу скорчил. — Ты подохнешь под иглами докторов, которым я отдал команду не миндальничать. Чай не босяк, а первый Князь. Выдюжит всё! — Заржал он каркающим смехом, подавившись слюной, и ушел.

Для меня же настала пора боли. Я не мог ничего сказать, пошевелиться или очнуться, но чувствовал всё, а разум был чистым, как никогда. Со мной и, правда, не стали миндальничать. Эксперименты были один, другого страшнее и закончились они только, когда на престол сел Иван, сын того, кто все это затеял. Своего отца он казнил, как и докторов, что совсем съехали с катушек. Все засекретили, но было поздно…

Я стал меняться. Вытяжки из инопланетных растений, желез животных, воздействие артефактов, что были найдены на чужбине и введены в меня — перекроили мою суть. Изменилось не только тело, что помолодело лет до пятнадцати и застыло в этом состоянии, но и разум. Гнев застилал глаза. Единственным моим желанием в те времена было убивать. Хорошо, что я не очнулся, иначе я залил бы всё кровью. Но это были не единственные последствия… Совсем нет.

Позднее нами была открыта технологии закачки воспоминаний, знаний — прямиком в голову реципиента. Эксперименты надо мной не прекратили, просто снизили накал. Так, просыпаясь, я становился умнее. Как в том фильме. Проснулся и говорю:

— Я знаю кун-фу.

Так и со мной. Я знал всё. Физика, математика, сопромат. Всё, что происходило за пределами комплекса — газеты тоже заливали. Но главное — я чувствовал боль тех, чьи предки подняли меня из грязи в Князи. Я слышал их голоса, что молили о том, что первый Князь очнётся и спасёт их. Дети и взрослые. Женщины и мужчины. Все они молились, а я слышал. Очередной привет от эксперимента надо мной? Во мне проснулись чуждые человеку силы, и я не знал, как быть. Что делать. И стоит ли? А?

По комплексу прошла дрожь. Включилась сирена. Аварийные лампы залили всё красным светом. Враг сделал следующий шаг. Сперва, они выбили нас с планет, которые мы колонизировали за пределами солнечной системы, потом выбили с Марса, Сатурна, Луны, убив при этом миллиарды. Миллиарды, чёрт возьми! И пришли сюда. Последний оплот человечества в галактике. Земля родненькая.

Всему виной неуёмная экспансия. Залезли, куда не следовало, и накликали беду. По наши души пришли — чужие. Твари, единственный смысл жизни которых — убийство других разумных и поглощение их знаний. Им не нужны рабы или слуги. Только технологии и планеты. Раса, что тысячелетия правит всеми окрестностями пришла и к нам. Бессмертные существа отвратного вида, с которыми не удалось договориться дипломатам. Как не удалось и победить. Кто мы, а кто они?

— Пора просыпаться Андрей, — прозвучал голос в моём сознании. Воспоминание о её смерти — вот, что вывело меня из векового полусна. Я больше не чувствовал себя овощем. Даже сейчас, она поддерживает меня и делает лучше, чем я есть на самом деле. От скольких глупостей она меня уберегла в своё время. Если б вы знали. Жена. Моя Танюша.

— Я люблю тебя. — Прошептали мои губы, а по щеке скатилась одинокая слеза. — И буду любить вечно. Клянусь! — Толкнул я метровую стену льда, что отделяла меня от свободы. Та взорвалась осколками, словно её не толкнули человеческие руки, а разбомбили танки. Образовавшаяся шрапнель разнесла все то хрупкое оборудование, что находилось в зале, но мне было плевать. Я шел убивать. Мольбы были услышаны.

«Кзарги», как себя называю чужие — были на орбите. Полчища их кораблей маток уничтожили наши, оставив планету без возможности защищаться. Взломали за считанные секунды интернет и, перекачав наши знания себе — стали бомбить Землю. Мы больше не нужны. Они взяли, что хотели! Обидно, чёрт возьми. Столько лет эволюции, боли, а мы не можем противопоставить этой расе ничего. Абсолютно ничего! Кроме меня. Да… Кроме меня.

Я чувствовал, как сюда приближается большое скопление людей, но о чем мне с ними говорить? Просить помощи? Зачем? Они ничего не могут. Уже ничего. Все профукали! Родину бомбят, а они по бункерам попрятались! Наследнички!

— Пусть все идет, как идет. — Сосредоточился я на образе корабля, что висел над Архангельском. — Пора… — Телепортировался я одним желанием прямо к «Кзаргам». Знания о дарованной свыше силе — всплывали сами собой. Не знаю, что сделали со мной доктора, но я пугаю сам себя. До чёртиков, ё — моё! До чёртиков.

— Холодно, — поёжился я, оказавшись в тёмном помещении. Одежды на мне не было. Так и перенесся сюда, в чём мать родила. Ну и где они? — Ау! Есть кто? — Сложил я руки рупором и выкрикнул.

Поиски ничего не дали. Весь корабль обползал и ничего. Слышите? Ничего!

Эти твари послали сюда беспилотники! Умные корабли, что покорили нас меньше чем за сутки. Не посчитали нужным явиться лично? Видимо, мы для них как комары, что жужжат, где — то рядом, а встать и прихлопнуть — лень.

— Ну, твари! Получите вы у меня. — Грозился я, бродя по извилистым коридорам инопланетного судна, вырубая всю электронику. Стены были покрыты чёрной плотью, что ходила ходуном — дышала. Крутая технология. Корабль сам залечивает свои раны, пробоины. Надо взять на заметку.

Одиннадцать тысяч. Одиннадцать! Именно столько кораблей мне пришлось посетить, чтобы прекратить ад на земле. Старался делать всё быстро, как мог, но я не волшебник, я только учусь. Простите меня. Простите…

Пока суд да дело — Нью-Йорк, Токио, Москва и другие крупные города были сметены, уничтожены ураганным огнём с орбиты, не прекращающимся ни на секунду. Только многокилометровые кратеры зияют, чадя дымом. Боль и кровь, как волны расходились из тех мест. Отныне это могильники и живым там места нет.