Машенька стояла на коленях все в той же комнате. Возле ее кровати на полу стояла большая икона Божьей Матери. Взгляд Машеньки был направлен на икону, губы что-то шептали. Она молилась так, как молятся взрослые. Да и сама девочка выглядела как маленькая старушка.

Марина подлетела к дочери и услышала:

— И прости меня, Мать, за мои прегрешения, верни мне маму и папу, я больше не хочу быть Дашей.

В комнату вбежала Маима, за ней следом ее муж.

— Молишься? Наконец-то… Ремень сделал свое дело!

И тут только Марина увидела на стене над кроватью широкий кожаный ремень. Она ужаснулась: «Неужели эти подонки били мою девочку?!» Маима решительно подошла к кровати, сдернула ремень, сложила его вдвое и стала помахивать им перед девочкой. Машенька упала на четвереньки, сжалась в комочек и заплакала:

— Только не бейте меня, Маима, прошу вас, я все сделаю, как вы хотите.

Марина в ужасе смотрела на происходящее. Ей хотелось задушить эту женщину!

А та спросила:

— Молитву выучила? Скоро твое посвящение.

Было видно, что Ваима отчаянно жалеет девочку, но сделать ничего не может. Он подошел вплотную к Маиме и, загораживая Машеньку, произнес:

— Я все проверил, дорогая. Она очень умный ребенок.

Маима расхохоталась.

— Умный! Еще скажи — вся в тебя! Смотри, Ваима, ты сыновей изуродовал, теперь и внучку портишь. Она с раннего детства должна слушаться. Твои сыновья были непослушными, потому что ты баловал их, поэтому померли оба. Из этой девчонки должна получиться настоящая Мать. Посмотри на меня. Сколько себя помню, в детстве меня всегда били, так я теперь порядочным человеком стала. А твои родители сделали из тебя размазню. Одно название, что мужик, не в кровати от тебя толку нет, ни в жизни.

Женщина грозно сдвинула брови.

— Так как тебя зовут?!

Еще больше сжавшись, девочка чуть слышно прошептала:

— Маша.

Ремень взметнулся вверх и с силой опустился на худенькую Машину спину. Девочка вскрикнула, а старуха зарычала:

— Опять за старое! Ну-ка в угол иди, становись на горох!

Девочка на четвереньках поползла в угол, где был рассыпан горох. Подняв свой серый балахон, встала голыми коленками на горох. Марина не могла больше это выносить. Рыдая, она вернулась в тело. Увидев перед собой Сережу, прошептала:

— Если ее не посадят, я убью эту старуху.

От пережитого Марина еле пришла в себя. Сережа ни за что не хотел отпускать жену к бабе Алле, но потом понял, что удержать ее не сможет.

К удивлению Марины, она очутились прямо в доме бабы Аллы. Ее встретила улыбающаяся Алиса.

— Не ожидала? Это баба распорядилась калитку сюда перенести. Так безопасней. К тому же в часовне ремонт. Баба Алла решила церковь построить. Когда ее построят, там будет наша Книга храниться.

— А как же ты, Алиса? Ведь Хранительница должна быть рядом с Книгой?

Алиса махнула рукой.

— А я там и буду. Там еще домик строят двухполовинный, для меня и батюшки. И ход делают, чтобы из домика можно было прямо в церковь попасть. Сюда скоро отец Георгий приедет, он друг бабы Аллы. Библию толкует правильно, тоже будет людям помогать.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла баба Алла.

— Молодец, дочка, справилась, сохранила ребеночка, — улыбнулась она Марине.

— Да, баба Алла, но какой ценой…

Марина вдруг почувствовала, как окунается в воспоминания. Словно шлюзы памяти, раскрывшись, обрушили на нее потоки ужасных мгновений, леденящих душу.

Баба Алла попыталась успокоить ее:

— Все хорошо, доченька, все уже позади. Хочешь, на уровни сходим.

Никогда еще с таким остервенением Марина не ходила по уровням. Когда она вернулась назад вместе с бабой Аллой, старушка погладила ее по плечу.

— Многие жизни ты спасла сегодня, доченька. Если Книга попадет не в те руки, даже страшно подумать, что будет: уровни закроются, Земля захлебнется от зла.

— Рада помочь, баба Алла, — устало отозвалась Марина.

— Пошли, попьем чайку, — пригласила баба Алла. — Тебе сказали насчет шара?

Марина кивнула.

Заваривая чай, баба позвала Алису:

— Беги за Колькой, пусть машину берет и едет сюда. — И, уже обращаясь к Марине, добавила: — Сейчас в соседнюю деревню поедешь, к одной женщине. Поговори с ней о шаре. Точно известно, что она общалась с его хозяйкой.

— Баба Алла, но хозяйка эта в лесу живет. Туда сейчас лучше не соваться, дорог-то нет, к чему спешить? Вот будет тепло, тогда все и разузнаю.

— Нет у тебя времени, Марина, — баба Алла вздохнула. — Скоро сына родишь, чуть меньше месяца осталось. Да, и потом, я тебя не в лес посылаю, ты только дорогу разузнай.

— Как это я скоро рожу? Семимесячного?!

— Он у тебя уже три кило весит. Не бойся, все будет хорошо. Но забот будет море. Езжай сейчас, постарайся записать все, о чем будет говорить женщина. А вот это, — баба Алла достала из сундука кусок ватмана, — карта. Ее Матвеич делал, когда шалет искал. Смотри, здесь и Русалочьи озера, и избушка Матвеича, а вот Сатанинские болота.

— Баба Алла, а где этот шар раньше был?

— У меня. Но одна ведьма украла его. Вообще, сделать это было очень трудно. Обычно шар передают из рук в руки. Хранительницы всегда передавали шар друг другу. Шар защищает своего владельца, а заодно и Книгу Судеб. Это было очень давно, сразу после революции. Я уехала из деревни, и не было меня целый месяц. Никогда я так надолго не оставляла Книгу. Даже подумать не могла, что кто-то украдет шар: так было спокойно в деревне, никакие революции до нас не доходили. А дело было у меня важное, тогда я помогла скрыться нескольким семьям, а то бы их расстреляли. На лесной заимке их прятала, на том месте сейчас деревня Таежная. Да, так вот, шар тогда остался без хозяина. У нас здесь ведьма жила. И не злая была, но на шар позарилась. Может, хотела перед Хозяином отличиться, не знаю. Но не учла одного — шар привязывает к себе человека. Расстаться с ним невозможно… Поэтому ведьма скрылась в лесу, и шар надежно защищал ее.

— А как же я? Она что, отдаст мне шар?

— Она умерла. Потому что еще тогда ей было далеко за пятьдесят.

— А я смогу расстаться с шаром, если найду?

— Не бойся, с твоей Силой тебе не грозит привязаться к нему. Я знаю одно: женщина, к которой ты поедешь, видела шар и может указать место, где жила воровка.

— А если эта женщина не станет со мной говорить?

Баба Алла улыбнулась.

— А ты ее уговоришь. Да, и еще… забыла тебе сказать: она — ведьма, но так, слабенькая. Кстати, Колька там не последний человек.

— Николай к ведьме обращался? — Марина удивленно подняла брови.

— Не обращался, а помогал им. Там вообще две ведьмы живут. Одна старая, та, что шар видела, а другая молодая. Так вот, молодой он и помогал.

— Любовница? — недоуменно спросила Марина.

— Да что ты, — замахала руками баба Алла. — Просто помог, жалко ее стало. Он у нас в деревне самый добрый, всем помогает. Да что тебе говорить, сама ведь знаешь.

— Баба Алла, а это разве плохо?

— Думаю, неплохо, дочка. А вот жалеть — это плохо. Люди ставят знак равенства между любовью и жалостью, привлекая в свою жизнь неприятности. Ведь по духовным законам жалость — это невыраженный гнев. Клавка с Колькой любят людей, считают всех хорошими. И это более правильно.

— А я вот не могу так считать, — задумчиво произнесла Марина. — Я бы сейчас одного человека задушила своими руками.

— Подожди, к этому тоже придешь, не настало твое время. Но советую осознать: все, кто нас окружают, — это наше отражение.

— Может быть, баба Алла, но как подумаю, что над моей дочкой кто-то издевается!..

— Это действует закон жертвы вашего рода.

— Знаю. Но ведь я с мамой встречалась и уже не чувствую себя жертвой. Так что же происходит?

— Как что? Исполняются твои ожидания. Чего ты обычно от своих близких ждала?

— Проблем, конечно, — Марина горько улыбнулась.

— Молодец, поняла. Теперь измени свое ожидание. Вот в эту самую минуту твои дети перестанут подвергаться чьим-то нападкам. Короче, палач исчезнет из твоей жизни. А вот и Коленька! — радостно вскричала баба Алла. — Проходи, дорогой, рада тебя видеть.

В комнату действительно вошел Николай. На ходу поцеловал бабу Аллу, бросился к Марине, сгреб ее в охапку своими ручищами.

— Нашлась, красавица! Сколько же мы пережили из-за тебя! — его брови удивленно поползли наверх. — Слушай, так ты ж родить должна уже?

Марина смутилась, а баба Алла воскликнула:

— Вот быстрый какой! Родить! Всему свое время. Сам знаешь, у женщин по-всякому бывает. Мне ли тебе объяснять? У тебя с Клавой их трое. Ладно, идите уже, а то до темноты надо вернуться.