Марина вышла из метро, достала карту и отыскала нужную улицу. До дома придется идти два квартала. Можно проехать на троллейбусе, но она решила пройтись пешком, тем более что погода прекрасная. Марина любила нежаркое московское лето. Она глубоко вздохнула и улыбнулась солнышку. Мужчина подошел к ней, собираясь познакомиться, но она резко отпрянула от него и поспешила на поиски нужного дома. Мужчина попытался догнать ее, но Марина, остановившись, так взглянула на него, что он тут же отстал.

Настроение немного испортилось, но Марина вспомнила, что сегодня, после того как выполнит это поручение, она поедет в магазин покупать платье. Скоро юбилей: они с Сергеем пятнадцать лет вместе. Пойдут с детьми в ресторан, пригласят Матвеича, Матрену с мужем и детьми и, пожалуй, дедушку Даши.

После встречи с Бенну на фиолетовом уровне прошло почти два года. За это время Марина регулярно навещала дочку, исполняла ее поручения. На фиолетовом уровне приходилось заучивать целые послания, чтобы потом передавать их людям. Тем, кому они предназначались.

Ей давали адрес, где проживал человек, и его имя. Марина приходила и на словах передавала то, что нужно было передать.

Она стала первым Посланником из того мира, и Аркогинус очень ценил ее, говорил, что такого еще не было. Поручать такие вещи Хранительнице они не могли, у тех и без того полно работы. А на уровнях мало кому разрешалось посещать Землю, и поэтому информация для людей передавалась виртуально.

Люди мало верили мыслям, которые приходили им в голову, поэтому такая передача была неэффективна. Тогда на помощь приходили Ангелы. Они не отличались от обычных людей, но плохо ориентировались в земном мире. И порой случалось, что послание просто не доходило до адресата, и тогда душа человека проваливалась во тьму. А время сейчас такое, что за души людей развернулась настоящая война.

Марина для Аркогинуса была настоящей находкой. Большую часть своего времени она уделяла этой работе, а еще консультировала в Центре вместе с Матреной. Ее сын постоянно находился у Алисы. Сначала они с Сергеем нашли няню, но Марина с ума сходила от страха за ребенка. К няне необходимо было нанимать охрану или самой проводить все время с Виктором. И теперь Марина понимала: большая удача, что шар выбрал хозяином Виктора, теперь ребенок рядом с ним в безопасности.

Алиса обожала Виктора, да и он тянулся к ней. Марина сначала очень ревновала, но потом поняла, что не может находиться с сыном постоянно.

Что Виктор необычный ребенок, замечали все, кроме Алисы. Она считала его совершенством. А ребенок вел себя действительно странно для своих двух лет. Еще в год он научился говорить, причем не по-детски чисто произносил даже самые сложные слова. Никогда не плакал, понимал все с полуслова, не играл в игрушки. Часами мог наблюдать за цветком, за букашкой, очень любил дождь. С Алисой они уходили в заброшенную усадьбу и часами бродили по пустынному парку. После прогулки Виктор тащил Алису во вновь отстроенную церквушку. Там подходил к своей любимой иконе — святого Пантелеймона и замирал от восторга. И только батюшка Георгий мог увести его. Он брал малыша на руки и нес домой к бабе Алле.

Ночью Марина часто заставала Виктора у окна: ребенок внимательно смотрел на звезды. Марина хмурилась, но старалась не ругать малыша, молча укладывала его в кроватку, а через час опять заставала у окна.

Марина старалась воспринимать это спокойно. После того что с ней произошло, она на многое стала смотреть по-другому. Что, разве лучше, если бы ее ребенка убили? Ей все равно, какой он, только бы он был жив.

Пока шла по указанному адресу, все время думала о семье. Ее переполняло счастье, но очень глубоко внутри что-то осталось от старой жизни. Наверное, со временем сотрется эта затаившаяся боль. Только надо не думать о плохом, сейчас все хорошо, и слава богу.

Даша стала другой, больше не ведет себя странно. Ее дедушка оказался очень добрым и быстро прижился в их семье. Теперь Марина не могла представить жизнь без этого старичка. Он полностью изменил их двор, наверное, ландшафтный дизайнер не сделал бы лучше: проложил в саду дорожки, вырыл небольшой прудик, запустил туда золотых рыбок, сделал площадку для детей. К тому же он знал, как обращаться с Дашенькой. У Марины камень с души свалился, еще одной заботой стало меньше.

Теперь их дом постоянно наполнен детскими криками, смехом. Вечером, пока она укладывает Виктора, муж читает Машеньке и Даше сказки. А у Настеньки отбоя нет от женихов, телефон разрывается. Девочке четырнадцать, а выглядит как взрослая. Но она не спешит заводить дружбу с мальчиками, все время проводит за учебниками. Поставила себе цель поступить в медицинский институт.

Так с мыслями о детях Марина и не заметила, как подошла к нужному дому. Вошла в подъезд, отыскала нужную квартиру и позвонила. На пороге появился сухонький старичок. Он приветливо улыбнулся, приглашая войти.

— Вы даже не спрашиваете, кто я? — удивилась Марина.

Он прищурился:

— Поживешь с мое, тоже будешь разбираться в людях. Да и кто к нам со старухой может прийти? Вы либо из поликлиники, либо соцработник. Угадал?

— Почти. А Анна Сергеевна… это ваша жена?

Старичок заволновался.

— А вы подходите по возрасту… Может, вы та, кого мы ищем? Вас как зовут?

— Марина.

— А вы случайно не в детском доме выросли?

— Нет. У меня мама рано умерла, когда мне десять было, а папа жив.

— Ой, простите старика за глупые вопросы. Сейчас отведу вас к Нюсе. Болеет она сильно. Да вы проходите, а то на пороге стоите.

Они прошли по узкому длинному коридору. В квартире резко пахло лекарствами, чувствовалась бедность: облупленные обои, обшарпанные двери. Марина прикинула: судя по количеству дверей, квартира трехкомнатная.

Наконец старичок распахнул дверь в самую дальнюю комнату и с порога радостно сообщил:

— Нюсик, к тебе пришли.

Марина увидела полную старую женщину, лежащую на диване. Имя Нюсик совершенно не соответствовало облику. Глаза ее, и без того напоминающие щелочки, близоруко щурились, пытаясь разглядеть Марину из-за толстых стекол очков, седые волосы были аккуратно прибраны в пучок, толстые пальцы, по форме напоминающие сосиски, теребили край одеяла, скрывающего огромные формы.

Женщина тяжело дышала. Закашлявшись, она попросила:

— Котя, принеси нам чаю.

Марина махнула рукой.

— Что вы, я ненадолго.

Но Котя уже исчез из комнаты выполнять поручение жены.

«Тем лучше, — подумала Марина. — Сказать фразу я должна женщине, а не ему. Надо сказать и быстро уйти, как учил Аркогинус». Она неловко потопталась возле дивана.

— Анна Сергеевна, мне надо вам сказать следующее: Лялечка умерла еще в одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году в доме малютки. У нее был порок сердца. Это случилось ровно через три месяца после ее рождения.

Марина резко повернулась, собираясь уйти. Но женщина захрипела, все ее тело заколыхалось. Она испустила короткий вздох и затихла. В голове у нее промелькнуло: «Умерла!». Она быстро подошла к женщине и поняла, что та без сознания. Не раздумывая, Марина включила Силу и начала приводить ее в чувство. Минут через пять Анна Сергеевна пришла в себя и тут же погрузилась в тяжелый сон. На пороге комнаты возник испуганный старичок. Марина обернулась к нему.

— Не волнуйтесь, она поспит часа два и придет в себя.

Дрожащим голосом старичок произнес:

— Я слышал, вы говорили про Лялечку. Откуда вы знаете про нее?

— Я ничего не знаю. Просто мне приснился сон. Мужчина во сне дал мне ваш адрес и продиктовал слова для вашей жены. Я решила, а вдруг это очень важно?

— И вы не ошиблись. Наверное, Бог сжалился, глядя на Нюсечкины страдания. Сейчас все поймете. Тогда, в шестьдесят втором, у нас родилась девочка. Я был в плавании, я бывший подводник. А Нюся родила дочку и заболела. Девочку оставила в доме малютки. Мы тогда жили на Дальнем Востоке. Как вам объяснить ее болезнь? Понимаете, это что-то вроде депрессии после родов. Она не захотела видеть Лялечку, написала отказную, а меня тогда не было рядом. Но когда я вернулся из плавания, дочку уже кому-то отдали, так, по крайней мере, нам сказали. Но это не было точно известно, так как все Лялечкины документы сгорели, там пожар был. Детей всех спасли, но нашей дочки среди них не оказалось. Мы всех детей осмотрели, там вообще ни один ребенок не подходил по возрасту. Я тогда опросил всех работников дома малютки, но говорили все по-разному. Вроде было трое детей, кто-то из них умер, кого-то забрали в семью, но самих детей они не помнили, а нянечка, что за ними ходила, скоропостижно скончалась. Я теперь понимаю: в то время, когда я искал нашу дочку, она уже была мертва. А потом мы всю жизнь искали ее и практически не жили. Вот, глядите. — Старик подошел к шкафу, распахнул дверцы. Марина увидела кучу детской одежды. — Видите? Это Нюся покупала, когда еще могла ходить. Мы все время надеялись ее найти.

— Но почему вы не родили еще?

— Это уже другая история. Нюся, когда была не в себе, после родов потребовала сделать стерилизацию, ей «трубы» перевязали. Представляете? Вот теперь мы с ней одни, сейчас очень трудно пенсионерам жить без помощи. На лекарства уходят все наши пенсии, а Нюсечку кормить хорошо надо, у нее диабет, болезнь такая, знаете, наверное?

Марина кивнула и, попрощавшись, направилась к выходу.

— Вы дверь просто захлопните, и все, — попросил старичок. — Замок у нас английский, сам захлопывается, а я здесь с Нюсей посижу.

Марина подошла к входной двери, достала из сумочки деньги, около пятидесяти тысяч рублей, оставила их на видном месте возле зеркала и поспешно выскочила из квартиры. Ей было до слез жаль этих несчастных стариков.

«Хорошо, что сообразила помочь деньгами, теперь им надолго хватит. А я обойдусь без платья. И так полный шкаф вещей, надену что-нибудь. Так вот, значит, что имел в виду Аркогинус, когда велел не вступать в контакт с теми, кому она говорит заученный текст. Но старушка могла умереть, если бы я не пришла на помощь. За два года я у стольких побывала! А потом, когда я ухожу? Подумать страшно! И зачем знать этим старикам, жива их дочка или нет? По крайней мере, раньше они жили надеждой, а сейчас что с ними будет? Ради чего им жить? И как от этого известия спасутся их души? Господи, какая глупость! И я таскаюсь по городу, выполняю дурацкие приказания! Хватит. Если хотят, чтобы я это делала, пусть объясняют каждый случай».

Она почти бежала. Сзади до ее плеча кто-то дотронулся, Марина резко повернулась и увидела Аркогинуса. Тот укоризненно смотрел на нее. Марина тут же выпалила:

— Все, больше не могу. Или вы мне рассказываете про каждый случай, или я отказываюсь посещать людей.

— Зачем ты сегодня вмешалась?

— А вы хотели, чтобы женщина умерла?

Глядя ей в глаза, Аркогинус тихо произнес:

— Ее время пришло. Оно у каждого человека свое, и тебе не надо было вмешиваться.

— То есть вы хотите сказать, меня послали убить несчастную старую женщину?!

— Почему убить? Пришло ее время уходить из тела, ты просто лишила ее такой радости и продлила мучения. Весть о дочери помогла снять с ее души огромный камень. Она всю жизнь чувствовала себя виноватой и отошла бы в мир иной, зная правду. Вот и все. А теперь ты продлила ее мучения.

— Но я дала им денег!

— Разве можно изменить состояние души человека при помощи денег? Марина, ты не Хранительница и потому опускаешься до жалости. Тебе с твоей Силой нельзя этого делать. Жалость и любовь — вещи совершенно разные, не путай их. Жалость убивает, а любовь спасает.

— Я должна была радоваться, глядя на несчастных стариков, имея при этом в сумке пачку денег, которую собиралась выкинуть на тряпку?!

— Мир справедлив. А человек всегда получает то, что заслуживает. В этом мире просто исполняются законы, их нельзя отменить. Ведь ты же не будешь спорить, когда я скажу, что если брошу эту ручку, она упадет на землю? Потому что есть закон, потому что есть сила тяжести. Точно такие же законы существуют в ментальном мире. Их никто не может отменить. Людям кажется, в их бедах виновато правительство, новые русские, бандиты, соседи, родственники, а ведь гораздо проще найти причину в себе. Это все, что я хотел сказать. Не советую вмешиваться, ты просто Посланник.

Аркогинус так же быстро исчез, как и появился. Марина осталась одна и медленно пошла к метро. На душе кошки скребли. Тут раздался телефонный звонок. Марина достала из сумочки мобильник.

— Слушаю вас.

Посышался взволнованный голос Алисы:

— Баба Алла ушла из тела.

Марина удивилась:

— Ну и что? Она каждый день уходит из тела. Как там малыш?

— Из-за него и звоню. Тебе надо немедленно его забрать. Я сейчас ухожу на гору. Меня уже зовут на посвящение в Хранительницы. А баба Алла умерла.

Марина в ужасе остановилась.

— Как умерла? Я сегодня с ней была на уровнях. Она чувствовала себя хорошо.

— Хранительницы, к сожалению, тоже умирают. И потом, мы все ждали этого, ей пора было уходить. Думаю, ты сама сможешь с ней поговорить. На девятый день найдешь ее на фиолетовом уровне. А вот уже потом она уйдет от нас надолго. Тебе придется найти няню, я больше не смогу смотреть за Виктором. Наверное, лучше попросить Клаву смотреть за ним. Только придется ей рассказать о калитках.

— Ладно. Я скоро буду.

Марина поймала машину и уже через час была дома. Там ее поджидал Сережа. Она бросила на него удивленный взгляд:

— Ты уже знаешь?

— Да, Матрена сообщила. Матвеич выехал в деревню. А ты как?

Она прижалась к мужу и всхлипнула.

— Я устала, Сережа, все это вранье. Алиса говорит, я увижу ее, но это не так. Бенну, то есть Ольгу, я встречаю почти каждый день, но это не она. Она стала совсем другой.

— Может, это из-за имени? Я как-то читал, что имя влияет на человека.

— Все это бред, Сережа. Как может влиять имя? Мою маму звали Ольгой, Бенну теперь так зовут, но они совсем разные. Моя мама была такой доброй.

— А что, Бенну стала злой?

— Но почему злой? — Марина досадливо всплеснула руками. — Просто другой, понимаешь? У нее изменился дом, больше нет ее чудесного сада, больше нет ее дворца. Ей все это стало неинтересно.

— Марин, все меняется…

— Хорошо, пусть так. Но понимаешь, раньше человек был для тебя родным, а потом стал чужой.

— Бенну, то есть Ольга, стала чужой?

— Не знаю… И что мы об Ольге говорим? Мне так тяжело терять бабу Аллу! Она мне была мамой, все время спасала меня. Как жить без нее?

— Может, нам помочь в похоронах? Я готов.

— Спасибо, но ничего не надо. Баба Алла знала, когда уйдет из тела, поэтому все сама подготовила. Велела купить гроб, вырыть могилу, даже памятник уже стоит. С утра была со мной на уровнях, потом помылась, надела чистую одежду, легла и умерла. И еще, она не хочет, чтобы мы были на похоронах. Это плохо для ее души, она так сказала. И не хочет, чтобы ее оплакивали. Считает, что глупо, когда плачут по сносившемуся платью. А я уважаю ее волю. Сейчас заберу Виктора и вернусь. — Марина направилась в свой кабинет и сделала переход.