Глава 28

– Это был Ивановоед, – сказала Халява.

Иванов увидел перед собой белую кошку.

– Как ты спаслась?

– Ох, мне это сделать легко, – ответила кошка. – Да, я разбилась, но и собрать себя я могу без проблем. Но если бы я не разбилась, ты бы угодил прямо в пасть. Как его там зовут, напомни! Западло?

– Западло, верно!

– Ладно, давай посмотрим, куда мы попали на этот раз!

Иванов посмотрел по сторонам. Он увидел ЦУМ и площадь, которая недавно носила имя Ленина. На этой площади когда-то был и памятник Ленину, но его под восторженные возгласы снесли какие-то парни в балаклавах. Все было до боли знакомым: и местность, и внешний вид людей. Повсюду висела патриотическая символика и предвыборные плакаты. Справа стояла группа кришнаитов, которые горлопанили свой гимн, энергично барабаня. Рядом с ними танцевал пьяный бомж, размахивая пакетом с надписью «Boss», забитым пустыми бутылками из-под пива. К Пете пристал какой-то мужик, пытаясь сунуть ему листовку с рекламой дверей. Петя жестом показал, что ему не нужна листовка, и двинулся по улице, чтобы детально изучить местность.

– Слушай, а ты не хочешь написать книгу? – спросила вдруг Халява, следуя за Ивановым.

– Я не писатель, если ты не в курсе, – ответил Иванов. – И писать не умею!

– Это не так уж и сложно. Во-первых, читатель нынче не очень требователен. Во-вторых, все формы и жанры уже изобретены. Тебе не надо ничего выдумать! Все, что тебе остается, это просто описывать то, что с тобой происходит. Кстати, можешь написать книгу о нас. Сюжет, конечно, типичный: герой, владеющий артефактом, ищет путь в некое место. В данном случае артефакт – это я, а место – это твой дом. Одиссея!

– И кто это будет читать?

– Знаешь, у меня был один знакомый поэт. Ты часто читаешь поэзию?

– Вообще не читаю.

– Вот-вот, поэзия сейчас особо не нужна. Поэтов много развелось. Большая часть из них – полные графоманы. Даже забавно иной раз читать их опусы… Вот, скажем, в одном журнале, с названием, кажется, «Крылья», я нашла такие строки:

– И что тут такого? – спросил Иванов.

– Как что? Ты мне, зайка, скажи, как называется та часть времени, которая находится между прошлым и настоящим?

– Не знаю.

– Вот-вот! И это публикуют! Правда, за счет самого автора! Но вернусь к своей предыдущей мысли: поэтов сейчас много, большая часть – графоманы, но и хороших поэтов приличное количество. Многие из них – истинные мастера своего дела, но они сами ничего не изобрели. Все поэтические методы созданы до них. Но кто их читает? Кому они известны? Но, несмотря на это, один фактически совершенный поэт как-то сказал мне: «Я пишу, потому что чувствую, что у меня есть свой читатель». Немного ценителей, но они есть! Иными словами, понимаешь ли ты, что даже у серьезного и глубокого поэта есть свой читатель? Так что если ты напишешь книгу о наших приключениях, знай – у тебя тоже будет свой читатель. Я, кстати, могу тебе помочь.

– Стать соавтором?

– Ну да!

– И как мы будем подписываться? Иванов и Халява?

– А почему бы и нет? Что тебе не нравится?

– Согласен, такое тоже сойдет. Но разве это будут читать?

– Да, нельзя назвать такое большой литературой, но сейчас именно такое и читают. Может, про тебя даже что-то скажет Быков…

– Это тот толстяк, который постоянно треплется о политике, выдавая это за литературную критику?

– Он самый!

Пока Халява развивала свою литературную теорию, Иванов осматривал город. Он не смог увидеть абсолютно ничего такого, что показалось бы ему незнакомым. Все было привычным и родным.

– Эй, Петя! – послышался чей-то голос.

Иванов обернулся и увидел своего приятеля Олега. Он был в вышиванке с голубыми узорами. Лицо его сияло.

– Петя, с праздником тебя!

– Привет! – неуверенно сказал Иванов. – А какой сегодня праздник?

– Как какой? День вышиванки!

– Хм… Ну и тебя тогда с праздником!

– Как поживаешь? Давно тебя не видел!

– Нормально, – коротко ответил Иванов. – А ты?

– Да так, тоже неплохо! Зарплату урезали, но ведь ты и сам знаешь, какое сейчас сложное время.

– Я вообще пока без работы дома сижу, – ответил Иванов. – Нет заказов.

– У нас на фирме тоже. Половину сотрудников уволили. Но ничего – прорвемся! Главное, что в стране идут конструктивные процессы обновления… Надо просто немного потерпеть!

– Потерпим…

– Слушай, а что ты сегодня делаешь?

– Да ничего, в принципе.

– Не хочешь пойти со мной? У нас в городе сегодня открыли новый музей. Я как раз туда иду. Пойдем посмотрим, что там!

– Давай! – ответил Иванов. И они свернули на соседнюю улицу.

Пока они шли, Олег пересказывал Иванову последние новости, обрамляя их в свои комментарии истинного эксперта в вопросах политики и общества. Слушая все это, Иванов думал, что все сходится, и он действительно дома.

– Слышал про скандал с флагом? – спросил вдруг Олег.

– Что за скандал?

– В общем, недавно в своем фейсбуке заместитель губернатора Ебаноидзе опубликовал картину одного местного художника, который изобразил желтое поле, но вместо пшеницы там росли громадные фаллосы, устремленные в синее небо, по которому плыли облака-влагалища. И его вместе с художником обвинили в надругательстве над государственным флагом.

– И что?

– Да то, что это уроды, агенты врага! Разве неясно, что тут нет никакого надругательства! Сам художник, как, собственно, и замгуба – патриоты. Ты же знаешь, что наш флаг берет свое начало еще в древнеегипетской мифологии, где фаллос был одним из символов жизни.

– Да, уроды! – подыграл Иванов. – Когда ж эти сволочи передохнут!

– И я про это! Стрелять их надо!

Через пять минут они оказались перед трехэтажным зданием, увешенным патриотической символикой. Здание было исписано узорами, похожими на узоры на вышиванке Олега.

– Круто? – спросил сияющий Олег. – На это выделили триста миллионов.

Иванов ахнул.

– Что это? – спросил он в недоумении.

– Это – Музей вышиванки. Пошли!

Вместе с толпой они вошли в здание. Часть из них была одета в вышиванки, а часть просто носила патриотическую символику. Было много молодежи, стильной и в татуировках. Было несколько человек в военной форме.

Толпу поприветствовала пышная дамочка-экскурсовод. На ее лице была блаженная улыбка. Она держала руки замком перед собой.

– Здравствуйте, шановные громодяне! – сказала она восторженным голосом. – Добро пожаловать в Музей вышиванки. Вы знаете, до какой степени наш народ патриотичен. В других городах переименовали в честь вышиванки улицы и разукрасили ее узорами заборы и столбы… Мы же не поскупились и построили целый музей! Спасибо нашему мэру, лидеру патриотических сил, за это! А теперь – пройдемте к первому экспонату…

Экскурсовод повела за собой толпу. Молодежь снимала все вокруг на смартфоны. Сначала им поведали про то, что вышиванки известны с самых древних времен, и о них даже сам Геродот упоминает. Потом показали вышиванки, которые носили предки еще восемь тысяч лет назад. Потом показали около ста вышиванок с различными узорами, рассказывая историю этих самых узоров. Пару раз прогорлопанили гимн.

– Смотри! – дергая за рукав Иванова, сказал Олег. – Это наша история, это наша жизнь, это наше будущее! Мы – победим!

Иванов выругался и завопил:

– Эй, Степан Алексеевич! Степан Алексеевич!

– Что ты кричишь? – удивился Олег. Экскурсовод прервала свою речь. До этого она от восторга захлебывалась каждым словом. Люди метнули испуганные и враждебные взгляды на Иванова.

– Степан Алексеевич! Степан Алексеевич! Заберите меня к чертям отсюда!

– Он спятил! – закричал Олег. – Есть тут доктор?

– Не спятил он, – уверенно сказал мужчина в вышиванке. – Это – засланец, агент врага! Скотина!

– Хватайте его! – крикнула экскурсовод.

– Степан Алексеевич! Где вы, черт бы вас побрал?

На Иванова двинулись угрюмые мужики в вышиванках и с патриотической символикой.

– Степан Алексеевич!!!

И в этот миг или около того Иванов исчез.

Ужас и смятение охватил Музей вышиванки. Но его посетители тут же запели гимн и успокоились.

А сам Иванов несся к новым мирам, которых ему предстояло посетить еще бесчисленное количество.

Халява с упреком сказала:

– Это же был твой собственный мир, Петр! Что ты наделал? Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

– Абсолютно понимаю.

– Ты хоть понимаешь, что теперь нет возврата?

– Да! И слава богу!

– Ты что, решил найти какой-то рай? – насмешливо предположила Халява.

– Нет, не то. Рай вряд ли возможен. Нет ничего идеального.

– А что?

Иванов пожал плечами.

– Не знаешь? – паниковала Халява. – Да какая разница, знаешь ты или нет! Все равно Хищник скоро тебя настигнет!

– Не сомневаюсь, – сказал Иванов. – Но поверь, это не худшая участь.

– Ты потерял все, – сказала Халява.

– Я ничего не потерял. Я жив. И совершил настоящий поступок. В моей жизни почти не было настоящих поступков.

– Но ты же умрешь!

– Мы все рано или поздно умрем. Лучше уж момент истины, чем долгая жизнь во лжи. Да и кто сказал, что долгая? Важно, что в этот момент я – человек. И если после него гибель, то лучше и пожелать нельзя!

– И что дальше?

– Делай, что должен, и будь, что будет, – сказал Иванов. – Я поступил правильно. На правильных поступках и зиждется мироздание. Потому что все остальное – разрушительно. Мы не можем предугадать, что с нами будем через миг, но в этом конкретном миге мы должны сделать максимум, чтобы остаться человеком. Или стать им. Я им только что стал.

– Каков твой следующий шаг?

– Мой следующий шаг – жить.