– Прошу по старой дружбе у твоего высочества поблажки.

За день они отмахали максимальное расстояние, Сила иссякла настолько, что не хватило бы на драку.

Горан, необычно молчаливый, не уделил внимания ни женщинам в таверне, ни вкусу легкого вина. Шутливое с виду обращение последовало за долгими раздумьями.

– Пользуйся, чего уж там.

– Уговори Иазона не заметить, что я задержался на месяц-другой. Ну, и подкинь золотишка из трофеев Сиверса. Не хочу привлекать внимания добычей новых.

– Ты что-то задумал.

– Нет. Сгоняю в Барбо на пляжи. Лет пять не был в отпуске.

Алекс хмыкнул.

– Прислать Терона с Марком на подмогу?

– Рано. Сначала разведаю. Для этого толпа не нужна. А вот потом – помощь не будет лишней, если не справлюсь.

– В чем помощь? Говори! Не тяни кота за хвост.

– Слушаюсь, твое высочество. Я прячу крыло, переодеваюсь и возвращаюсь в Нирайн. Узнаю место заточения Ианы. Потом нахожу аргумент, неоспоримый для герцога. Например, беру в заложники его сына. Или дочь.

– Горан... У меня слов нет. Как ты смеешь ставить себя на одну доску с этой бесчестной гнидой?

От возмущения Алекс отшвырнул вилку с ножом, заработав косые взгляды с соседних столиков.

– Стоп. С дочерью я перегнул палку. А прихватить недоросля, не причиняя вреда, очень даже уместно. Его отец объявил нам войну, сам поставил себя в условия, когда негоже расшаркиваться и звать секундантов.

– А ты – лазутчик в его тылу... Тогда не возражаю, – кандидат на княжение унял вспышку гнева.

– В Сканде твои отец и младший брат?

– Да... И я слишком давно их не видел.

– Отличный повод вызвать в столицу и посадить под охрану зеленой гвардии регента.

Алекс откинулся на спинку скамьи.

– Даже не знаю... А если негодяи возьмут в заложники Еву Эрланд, родителей Марка или Терона, я плюну и рассмеюсь? Как бы не так!

– Ванджелис и Мейкдон судят по себе, дружище. Потому синий не поверил твоему слову. Я-то знаю, что оно крепко. Получив Иану, ты бы не начал борьбу против ушастого. Он создал себе неприятного врага, хотя и у тебя положение не лучше: синие и фиолетовые, мягко говоря, не прочь расклевать твою печень, а сдерживают их очень временные обстоятельства.

– Не забывай ламбрийцев, – криво улыбнулся Алекс. – Наш с Ианой рейд, отмеченный могилами, как козлиная тропа – коричневыми лепешками, они до скончания века не забудут. Зато и друзья на зависть.

Он положил руку поверх перчатки наставника и напарника.

В этот вечер фалько-офицер был не один, пусть впереди долгие дни перелетов до Леонидии. Там – тоже друзья.

Иане пришлось хуже.

Так сложилось, что до отлета из столицы из-за дуэли Терона она практически непрерывно находилась с кем-то. С отцом, с дядей, с Эрландами. Самый трудный и, что лукавить, самый счастливый период жизни пришелся на путешествие с Алексом.

Пейна Ванджелис, синяя герцогиня, пытается быть милой. Уроженка Оливии, откровенно ограниченная, чтобы не сказать – глупая до невозможности, она отличается яркой южной внешностью, под стать самой Иане, порождая предположение, что властитель Аделфии взял ее в жены чисто для совершенствования породы, компенсируя изъяны собственного вида. Орайон старше Алекса на год, выглядит улучшенным подобием отца, тоже высокий и узкий, но без анекдотических ушей и дистрофических плеч, словно Создателем приспособленных для проникновения в тесные щели. Одновременно робок, сущий теленок. Очевидно, ему действительно не стоило перепоручать охрану матери и сестры. Последняя – обычное избалованное дитя четырнадцати лет, к тому же плохо летающее, отчего недлинная дорога в один суточный рывок растянулась на обещанные Дайордом три дня.

О двух гвардейцах лучше не вспоминать. Да, в бою их шпаги пригодятся. Может, как-то проявит себя и Орайон. Но ни один из них не был в реальной схватке!

Только дуэли до первой крови, иначе говоря – безобидной царапины.

В присутствии синих особенно одиноко.

Зачем-то герцог решил удалить Иану из Кальяса и Нирайна. Изолировать от Алекса? Это станет понятным в течение недели-двух. Если не будет вестей, нужно что-то предпринимать. Но пока неясно – что именно.

Маленький отряд в черных плащах, надетых для конспирации, как и летные маски, не снимаемые в общих залах гостиничных заведений, прибыл в неприметный городок Дайокс, больше похожий на поселок, на большинстве карт империи не обозначенный. Будущая резиденция показалась издалека, даже не замок, скорее – форт на скале, у подножия окруженной стеной.

После снижения Иана оценила предусмотрительность Ванджелиса. Форт невелик, но идеально приспособлен для защиты малыми силами. Укреплен снаружи и внутри. Сбежать из него так же трудно, как и проникнуть.

Только на верхнюю площадку можно спланировать на посадке: больше нет удобных ровных мест, полудюжина стрелков с легкостью отобьется от летучего отряда. Снизу достаточно просто преодолеть стену, а взобраться по скале, минуя единственную дорожку, также проблематично, особенно под огнем из бойниц.

Можно, конечно, подтянуть орудия. Но не приучены наши пушкари, насколько помнила Иана основы военного дела, палить с таким углом возвышения! Поэтому форт Дайокс падет, только заваленный трупами осаждающих сверх всякой меры, либо сдастся после многомесячной осады, лишенный припасов, достаточных для поддержания жизни дюжины теев и четырех десятков простых военных.

Устроившись в офицерской комнатке, сильно напоминающей чулан по площади, девушка принялась изучать форт изнутри, гадая, от какой напасти герцог решил здесь спрятать семью. Устройство крепостицы выучила за час, загадка ссылки в Дайкос не то что не раскрылась – даже не покрылась трещинками.

Потянулись дни ожидания, одинаковые как серебряные монеты в пять арги.

От добросовестности, а также желания не терять времени зря, Иана как-то устроила на верхней площадке башни маленькую проверку Орайону и двум гвардейским унтерам. Сначала попросила их фехтовать между собой, потом сама вышла на центр с парой длинных кинжалов.

Сын герцога смутился как всегда и неловко принял стойку, отставив левую настолько далеко назад, что, казалось, нащупывал там мамкину юбку, чтобы ухватиться. Учитывая наследственную длину рук, выглядел при этом более чем комично.

– У вас шпага, синьор. У меня только кинжалы. Извольте нападать!

Он сделал выпад. Движения герцогского отпрыска показались нарочито замедленными. Иана легко перехватила левой рукой клинок, зажав его между лезвием кинжала и крючком гарды, острием второго ткнула в кружевной воротник Орайона.

– Труп.

Обозванный трупом покорно опустил отпущенную шпагу.

– Да, высокородная.

– Признавайтесь. Вы вообще не умеете постоять за себя или меня стесняетесь?

– Признаюсь. В шпаге я не силен. Отец считает холодное оружие устаревшим и заставлял меня больше тренироваться с револьвером.

Унтеры спрятали смешки. Иана, почувствовав скрываемое веселье, цыкнула на них и пригрозила проэкзаменовать позже. Затем попросила револьвер Орайона, из которого высыпала патроны.

– Меткость проверю позже. А пока попробуйте быстро достать его и защититься, если я угрожаю кинжалом.

С неожиданной для самого себя прытью молодой человек рванул оружие из поясной кобуры... и с разочарованием почувствовал, что пустой ствол в момент щелчка глянул в сторону, кисть заныла от удара ребром крепкой ладошки, а кинжал снова уперся в воротник.

– Сегодня роль трупа вам пришлась по душе.

Лишь командир гарнизона, пожилой тей, из-за тучности предпочитающий более не пользоваться крылом, оказался сравнительно подготовленным воином, на его попечение Иана сдала недоученных гвардейцев. Сама занялась Орайоном, впервые в жизни ощутив себя в амплуа наставника, не считая уроков верховой езды, преподаваемых госпоже Еве.

Наследник громкого титула проявил способность попасть в сосну из револьвера с пятнадцати шагов, если та стояла смирно и не раскачивалась.

Иана, чье беспокойное сердце не утихомирил даже щедрый гонорар, прописанный в контракте, поняла, что не сможет подготовить из синего второсорта что-либо стоящее в бою, не имеет времени заниматься с ними фундаментально, начиная с азов – правильных стоек, основных движений, упражнений на ловкость и реакцию.

Можно, конечно, рассчитывать на общий невысокий уровень воинов западной окраины, но для нападения на семью герцога, если такая опасность существует, некий таинственный враг запросто решится пригласить наемника класса ее дяди, тоже уроженца Аделфии. Разве что дядя никогда бы не согласился на низость, в отношении других гарантию дать сложно. Поэтому Иана поступила самым простым образом: начала прививать Орайону несколько банальных, но действенных навыков да разучивать основы защиты, если кто-то ударит первым.

Так она заполнила пустоту дней, но не пустоту в душе. Потом заметила, что сын герцога начал в нее влюбляться.

Взгляды, вздохи, преувеличенная старательность. Во время конных прогулок – непременно подать руку, придержать стремя, лично отвести ее лошадь в конюшню или вывести, проверив затяжку подпруги. Чуть что – румянец смущения на все по-отцовски неказистое лицо, чуть подправленное яркостью черт, унаследованных от матери. Вероятно, благодаря ее крови у сына к двадцати двум годам вполне взрослые жесткие усики, черная бородка клинышком, что не делает взрослым самого Орайона.

– Ангард! Встать в меру!

Иана, не носившая шпаги и предпочитавшая малые по размеру орудия убийства, ей владела и то лучше охраняемой персоны, поэтому по мере сил пыталась заставить его научиться отражению хотя бы простейших атак, чтобы продержался пару секунд, пока не поспеет помощь.

Они выезжали вдвоем к северной дороге, ведущей к Нирайну, стреножили лошадей и упражнялись, приминая сапогами яркую весеннюю траву в дубраве, начисто лишенной подлеска. Именно там, после очередной команды «ассо» и очередной порции пота, пропитавшего камзол Орайона, их заметил одинокий всадник, немедленно повернувший коня под сень дубовых крон.

Если бы Иана попыталась вообразить наемного убийцу, подосланного к семье Ванджелисов, она представила бы его приблизительно так же: немолодой, седоусый, со шрамами на лице, которые его обезображивают, а не делают мужественно-благородным, как у Алекса. Главное – твердый и даже чуть-чуть сочувствующий взгляд водянистых глаз. В них написано: соболезную, высокородные синьоры, но с момента встречи со мной вы числитесь в покойниках.

Он был одет в черный плащ, не выдающий принадлежности ни к какому человеческому сообществу, простой коричневый камзол и такого же цвета шаровары, шляпа на голове, ботфорты на ногах. В одеянии нет ни малейшего намека на тейское происхождение, но телосложение и манера держаться с непоказным достоинством позволяют строить любые предположения. Словом – опасный, безжалостный и совершенно незнакомый тип.

Орайон выхватил револьвер, щелкнул курком... и вспомнил, что расстрелял барабан на утреннем испытании. Револьвер Ианы в седельной сумке. Меж тем седой незнакомец спрыгнул с коня и шагнул к упражняющейся парочке, к слову, также одетой для всевозможного сокрытия тейского дворянства.

– Прекрасное утро, не правда ли? В такое утро чрезвычайно любопытно увидеть дуэль юноши и девушки, особенно если девушка явно одерживает верх.

Оба, принятые за дуэлянтов, не сговариваясь, повернули клинки в сторону новоприбывшего, даже не обнажившего шпагу, но не кажущегося от этого менее зловещим.

Пока Иана лихорадочно соображала, как выпутаться из щекотливого положения, в далекой Леонидии происходили не менее драматические события. Там в двусмысленной ситуации оказался герцог Мейкдон, в чью столичную резиденцию Алекс ворвался, буквально расшвыряв фиолетовую охрану, включая массивных пехотинцев. Фалько-офицер не взвел курок револьвера на пороге личных покоев, но по виду молодого человека было не трудно догадаться, что он не погнушается выкатить против герцога и артиллерийские орудия.

– Это низость, Мейкдон! – выпалил он, к счастью, еще без применения пороха. – Вы поручили Вандже-лису выкрасть Иану!

Выпученные от рождения глаза герцога округлились еще больше.

– И не думал.

– Я знаю – вы писали ему!

– Дважды. Первый раз – когда надумал предложить пост регента. Второй раз, когда информировал, что наши планы под угрозой из-за вашей несговорчивости.

– А по поводу Ианы?

– В первом предложил ему пригласить синьору Луканию к себе на службу, пока ваши с ней отношения не определились. Они ведь не определились, так?

Алекс приблизился вплотную и грохнул кулаком по столешнице, инкрустированной вкраплениями какого-то фиолетового минерала.

– Он держит ее неизвестно где! Требует моего вступления на престол и всяческого послушания!

– Это бесчестно, – спокойно согласился Мейкдон. – Не ожидал от него, впредь буду осторожнее. Да вы садитесь. Вина с дороги?

Алекс не воспользовался приглашением и принялся метаться по кабинету, словно тигр в клетке.

– Возьмите себя в руки, тей. Вам достаточно моего слова, что я не писал никаких писем, бросающих тень на мою честь? Или отправить нарочного в Нирайн, чтобы Ванджелис вернул оригиналы моих посланий и вы лично убедились?

Офицер уронил себя в кресло и сжал кулаки.

Конечно! Благородные вельможи не марают себя, употребляя на бумаге компрометирующие выражения. Нет сомнений, что при желании Мейкдон мог обо всем прекрасно договориться с нирайнским прохвостом и в письме просто упомянуть «ожидаю от вас усилий по разрешению ситуации», а теперь округлять жабьи глаза и строить невинность.

Внезапно Алекс понял, что у Мейкдона есть несомненный талант чувства меры. Совершая низости, он чутко ощущает грань, за которую лучше не переступать, чтобы не быть немедленно убитым. Так криволицый мерзавец проживет еще долго.

– А вы вроде бы и ни при чем. Но все равно посоветуете мне одеть корону регента.

– Я это советовал вне зависимости от ситуации с синьорой. Теперь же вам, похоже, понадобятся любые возможные ресурсы, чтобы вернуть ей свободу. Что же касается влияния на временного и, в известной мере, номинального властителя империи, то у герцогов более чем достаточно рычагов влияния и без того. Мой синий коллега решил сделать себе персональный? Ему же хуже.

Алекс заметно сдулся, выпустив первоначальный гнев. Он питал иллюзию, что, налетев на сообщника Ванджелиса, заставит его предпринять какие-то шаги... Иллюзия рассыпалась. Герцог дал понять – хоть режь меня, Иане от этого ни жарко, ни холодно. И с порога отметать его возражения глупо, не зная истинных договоренностей между фиолетовым и синим. Одно ясно – оба негодяи и оба стоят друг друга.

Заметив благоприятную для себя перемену, Мейкдон мягко произнес:

– Давайте оставим без внимания ваши горячие слова в начале разговора. Лучше расскажите, что творится в Аделфии. Север герцогства практически восстал?

– Да! И я молю Всевышнего, чтобы ламбрийские предводители сожгли нирайнский замок вместе с герцогом, а его прах развеяли по ветру.

– Для решения вашей проблемы такое развитие событий подходит замечательно. Но для Икарийской империи – очередной шаг к разрушению. Волнения перекинутся и на другие районы. Мятежничество – опасная болезнь, и ее нужно лечить. Скорее всего, лечить обильным кровопусканием.