На следующее утро был большой кипиш. Подходя к проходной, я увидел, что наш химкомбинат окружило оцепление солдат в красных погонах.

По территории завода тоже шарили «краснопогонники», едва сдерживая рвущихся с поводов и бешено лающих собак. Возле кабинета начальника селитрового цеха столпилась куча народу: грузчики, фасовщицы и другой технический персонал. Здесь был даже Гога — его на самом деле выпустили, Сява не соврал. Но на его бледном вытянутом лице застыло плохо скрываемое страдание. Видно, хорошо попрессовали ночью в кутузке, — менты умели бить, не оставляя следов.

Завидев меня, Гога, поздоровавшись, поблагодарил:

— Спасибо, братан. Выручил вчера.

— Свои люди — сочтемся.

— Сява деньги передал?

— Ага, не переживай.

Из кабинета вылетел перепуганный начальник цеха, когда он волновался, щеточка его коротко остриженных усов, смешно топорщилась.

— Зэка ищут, кто — то все же капнул, — успел шепнуть мне Рустам перед тем, как меня вызвали на допрос менты.

— Ты вчера во вторую смену работал? — грубо спросил один из следаков, удобно расположившись на стуле начальника цеха и нервно постукивая тупым концом карандаша по столу.

— Ну я.

— Не нукай, не запряг! Видел вчера на участке беглого зэка?

— Какого зэка? — сделал я удивленный вид.

— Ты мне дурочку из себя не корчь! Того самого зэка, которого вы в своей раздевалке пригрели. Телогреечку постелили, лежанку устроили, благодетели, вашу мать! Где он прячется, ну, говори!

— Не знаю я никакого зэка, никогда не видел и не слышал.

— Та — ак, комедию решил поломать… Ну — ну, сейчас я тебе поломаю… А это что! — следователь нагнулся и, достав с пола старый рваный бушлат, бросил мне его в лицо.

— Чья это телогрейка? — следователь соскочил со стула, быстро подбежал ко мне и, брызгая слюной, начал орать. — Ну, говори, быстро! Это ты ему принес, ты? Говори, быстро!

— Это не моя телогрейка, — стараясь сохранять спокойствие, ответил я.

— Та — ак, сами признаваться не хотим… А скажи — ка, дружок, ты бывал в Гиждуване? — вдруг сменил тон следователь.

— Где? — не понял я.

— В Гиждуване, придурок!

— Нет.

— Так вот, поезжай в Гиждуван, купи там на базаре ишака и крути ему мозги, а мне не надо! — стал опять кипятиться мент. — Пока по — хорошему спрашиваю, где прячется зэк?

— Я же сказал, не знаю.

— Та — ак, со следствием сотрудничать, значит, не хотим… А наркотиками промышлять хотим, — следователь достал из кармана спичечный коробок, который был набит зеленым пластилиновым веществом. — Это твоя анаша?

— Нет, не моя.

— Как же не твоя? — деланно удивился мент. — Как же не твоя, если мы ее в раздевалке в твоем шкафчике нашли!

— Я анашу не курю, я спортом занимаюсь, — твердо возразил я.

Второй следователь, тихо до этого стоявший в углу кабинета, приблизился ко мне и произнес мягким вкрадчивым голосом:

— Ну что ты упрямишься? Скажи, когда ты в последний раз видел беглого заключенного и иди подобру — поздорову. Нам больше от тебя ничего не надо.

Я молчал.

— Ты же грамотный парень, спортсмен вон, — продолжал обволакивать меня своими вкрадчивыми речами «добрый» следак. — На комбинате давно работаешь?

— Около 5 лет, но на селитре только второй год.

— Женат?

— Да.

— И дети есть?

— Дочь.

— Отдельно живете? Квартира есть?

— Пока нет, в очереди стою.

— Обещают?

— Обещают.

— Вот видишь, ты же нормальный парень, положительный, семейный. Мы твоему начальству письмо благодарственное чирканем, за помощь следствию, так сказать. Глядишь, тебя в очереди на квартиру подвинут. Тебе же о семье заботиться надо, жизнь семейную, так сказать, обустраивать. Согласен?

Я кивнул.

— Ну вот и молодец! Расскажи — ка нам, братец, все, что знаешь о беглеце. А может, еще каких посторонних людей видел на территории завода, а?

Я отрицательно помотал головой.

— Ну что у тебя может быть общего с этими ублюдками? Подумай, кого ты покрываешь! Расскажи, что видел и иди себе с миром. А о нашем разговоре никто не узнает, слово офицера!

Я молчал.

— Хорошо, иди пока, подумай, мы тебя ещё пригласим, — запас коварных приёмов дознания на этом, похоже, был исчерпан. — Позови, следующего! — заглянув в журнал, кипячной мент назвал фамилию Рустама.

…Допрос работников цеха селитры длился до обеда, конвейеры были приостановлены. Как выяснилось, ищут не только нашего Зэка, сбежала еще целая группа заключенных. Было подозрение, что она прячется на комбинате — зона находилась неподалёку от нашего завода. Сам химкомбинат был построен зэками, да и город тоже.

Но милиция и военные никого не нашли. Обнюхав все подсобки и подвалы, ищейки убрались восвояси. Однако оцепление вокруг комбината пока было оставлено.