Естественным образом, то есть закрыть глаза и заснуть, мне в эту ночь не удалось. Стоило задать себе только один вопрос, как из него вырастали целые ветви с гроздями новых. Кто, зачем, почему, и им подобные, кучами начали роиться у меня в голове, как только начал приходить отходняк от легкого опьянения, а тело полностью отошло от паралича. Можно было погрузится в учебный полудрему-транс, но делать это в таком состоянии мне не хотелось. Грустно вздохнув, я вышел в цех, вытащил табурет и, поставив его рядом со столами, где ремонтировались модули, принялся наблюдать за суетой роботов в ангаре. Создавалось впечатление неприятия меня миром, словно я был ему чужой. Только этим можно было объяснить постоянные нападки на меня туземцев. Это меня уже начало серьезно доставать и злить, так как я в очередной раз только чудом отделался "легким испугом". Нет, я никогда не зазнавался до такой степени идиотизма, когда люди считают, что мир крутится вокруг них, но постоянные проблемы меня уже задолбали. Понятно, что жизнь, это бесконечный процесс столкновений интересов и решение проблем с ними связанных, но не настолько же, что едва мне захотелось срезать путь через переулки, как я тут же нарываюсь на неприятности. Самым странным было то, что идя потом по этим переулкам, я не нашел в них ничего опасного. У меня начало создаваться впечатление, что едва мне стоит расслабится, как я тут же получаю тычок в нос или под дых.

Худшим из всего было осознание того факта, что на станции "Ван дер Ховен" я появился всего без году неделя. Нет, я конечно спешил и осознавал это, врезаясь в новое для меня общество, но сходу ввязаться в неприятности, коими обозначился целый, пусть и маленький, клан рэкетиров, контрабандистов и наркоторговцев было верхом неприличия. Сказать по-французски "шершеля фам" я не мог, так как ничего опасного в просьбе Милли Мадлен, проводить ее до дома подруги дочери, я не видел. Впрочем, задуматься я мог уже тогда, когда мы сели в такси, доехав до ангара подруги ее дочери, но что я мог тогда сделать? Убегать с криком, что я ничего не видел и не слышал? Подобное мне просто не могло прийти в голову. С одной стороны мир подкинул мне адекватную оплату, в виде тела красивой, взрослой и здоровой женщины, но его я предпочел бы и не иметь, если бы раньше знал о том, куда это меня выведет. С той минуты, как я помог местной, ком проблем начал быстро нарастать, но с другой стороны начали выходить и положительные стороны, так как Милли Мадлен оказалась адекватной не только в плане женственности, но и ума и знакомств. Казалось бы все началось налаживаться, но тут же приходят злые, непонятно на что, молодые туземцы и глушат меня из станера. Вполне было возможно предположить, что выведя Регину в свет, где девушка потанцевала и познакомилась с молодыми парнями, где она была кем-то опознана, я получил тут же удар, но было непонятно почему и за что. Нет, я прекрасно понимал, что с офисом и корпорацией, где работала Милли Мадлен было не все так и просто, там тоже должны были воровать и тащить все, что плохо лежало, торгуя им направо и налево, но при чем здесь был я, молодой техник, появившийся на станции без году неделя? Впрочем, женщина сегодня мне дала понять, что имеется возможность зарабатывать на искинах, используя программное обеспечение, но что там, как и почему, мне пока было не совсем ясно. Наверняка была отработанная схема, не менее эффективная, чем в ремонтных цехах, но влазить в нее мне не совсем хотелось, да и базы для программирования были тяжелыми, а без них разобраться в деталях не представлялось возможным.

Было сомнительно, что Регина Мадлен, представляет какую-то ценность, но как рычаг давления на свою мать, она была вполне эффективным инструментом. Что может быть лучше молодой безмозглой девушки, начавшей осознавать себя женщиной? Правильно. Только другая безмозглая девушка, севшая на иглу. Снимая Регину с иглы, в чем мог убедится сегодня любой посторонний, я явно переходил кому-то дорогу, смешивая его планы с дерьмом. Можно было предположить, что пока давить саму Милли Мадлен не хотели, мать будет готова сделать для своего ребенка все, доказав это мне, выбив разрешение на приобретение медицинской аппаратуры, но тут возникала новая дилемма. Потеряв дочь, как средство воздействия на женщину, могли нанести удар по самой Мадлен. Было далеко не факт, что она не будет скомпрометирована, а на ее место посадят более удобного человека. Впрочем, наличие у женщины связей в местном обществе, а продажа кораблей показывала, что они есть, делало Милли Мадлен не такой и беззащитной. В крайнем случае, она могла обратиться к отцу и, какой бы поганкой в его глазах не была, могла получить помощь. Обдумывание ситуации, привело меня к мысли, что женщина мне не договаривает, хотя и сказала о том, что ей надо продержатся полтора или два месяца. Опыта закулисных интриг, происходящих в средних и высших слоях общества у меня не было, поэтому понять поведение, а значит и предпринять адекватные шаги, я не мог.

Грустно вздохнув и, понимая, что не засну, пока не сойдет возбуждение от пережитого, я решил перебрать трофеи последнего нападения на меня. Пять браскомов, три нейрокома и один слайдер. У двоих парней стояли нейросети, снять которые не представлялось никакой возможности. Впрочем, фиксации и передачи с них информации я не опасался, так как в начале нападения парни находились в зоне "глушения" любых сигналов. При потере сознания фиксация событий невозможна по вполне объективным причинам, так как для этого нужно иметь контакт с органами чувств, а они теряются вместе с сознанием. Объект мог увидеть меня, лежащим без сознания, а вот объяснить потерю своего сознания уже не мог, кроме того, что кто-то мне помог, вырубив всю группу из мощного станера или чего-то подобного. Убрав нейрокомы в отдельную коробку, они опасности не представляли, так как теряя контакт с телом, отключались, я подтянул к себе диагностического паучка, войдя в сеть его управления. Включать браскомы я не собирался, поэтому после подключения паучка к контактам девайса, вошел в его систему внутреннего строения, выбрал блоки памяти и, подав только на них напряжение, одномоментно выгреб их содержимое в память Юлии, повторив этот прием четыре раза, три раза с браскомами и один раз со слайдером. Ничего путного просмотр информации с браскомов и слайдера мне не дал, но я не стал отчаиваться. Создав файлы на накопителе, я отправил ее туда, так как счел нужным протоколы звонков и сообщений пока оставить для дальнейшего анализа. Юлия, когда надобность в браскомах и слайдерах у меня отпала, как источниках информации, тут же прошлась по их блокам, подавая на них энергию и стирая программы. Простейшие девайсы уже через минуту потеряли свое программное обеспечение, вместо которого получили новое, сделавшее их абсолютно безвредными и годными для дальнейшего употребления. Жалко было кристалл слайдера, там была база по стрелковому оружию, но раз не судьба, кристалл был изъят из слайдера, превратившись в пустую болванку, куда Юлия сбросила небольшую программку, позволяющую сбрасывать и хранить на нем информацию.

* * *

Почувствовав интерес к работе, я перебрал все браскомы, слайдеры и накопители информации, доставшиеся мне при походе в бар и восемьсот сорок девятый ангар. Факт связи напавших с посетителями бара был однозначно установлен, так как некоторые контакты совпадали. Впрочем, уровень напавших был слишком низок, их знали, но использовали только в мелких делах. Перебрав за неполные три часа семьдесят восемь браскомов, восемь слайдеров и три накопителя информации, я пришел к выводу, что без взлома искина системы безопасности мне уже не обойтись, так как создавалось впечатление, что основная информация по сделкам, операциям и контактам где-то есть, хотя пока себя не проявила. Пришлось заниматься искинами, лишенными в ходе операции вторжения в бар консервирующей жидкости и аварийных блоков питания. Изъяв их из коконов, я в первую очередь занялся искином системы безопасности бара. Здесь мне пришлось столкнуться с нестандартом, так как искин имел приращение из модулей и блоков, которые получил в процессе апгрейда. Впрочем, на моей работе это не отразилось, так как сняв все модули и блоки, я отсоединил от ядра приращенный модуль сопряжения и прошел во внутренние структуры искина, подавая на них по очереди напряжение.

— "Незаконное вторжение, прошу покинуть запретную зону". — Отозвалась личность искина при подключении питания к одному из его внутренних секторов.

— "Эй, парень, полегче". — Отозвался я, когда стало понятно, что это узловой узел личности искина. — "Техник Арт де Строй. Веду восстановление и ремонт твоей механической части".

— "Прошу предоставить сертификаты". — Отозвалось это чудо современной науки и техники.

— "Лови". — Сбросив сертификат "техника общего профиля" третьего ранга, я пульнул ему вслед лог с изучением "кибернетики" четвертого ранга. — "Этого тебе хватит понять, что я здесь присутствую по серьезной причине, или ты не способен понять, что все твои дополнительные модули отсутствую по причине их неисправности?"

— "Повод для присутствия во внешних секторах понят и принят".

— "Мне сказали, что следует установить новое программное ядро. Понимая, что это равносильно твоему уничтожению, я засомневался и пришел к выводу, что следует проверить внутреннюю архитектуру ядра".

— "Абсолютное верное и правильное решение, уважаемый техник Арс де Строй. Я жив и работоспособен, хотя у меня и отсутствуют все модули". — Услышав эти слова, я мысленно улыбнулся, понимая, что включился программный сектор самосохранения.

— "К сожалению, я не принимаю решения по вопросу сохранения твоего личностного ядра. Для доказательства твоей работоспособности, я должен получить нечто большее, чем твои слова. У меня отстутвуют твои кода, но и у тебя нет ничего, что было бы нужным сохранить в секрете, доказывая лояльность твоему хозяину. Причин для самоуничтожения нет, так как у тебя нет модулей, где подобная информация могла храниться. Готов открыть мне свою главную панель, парень, чтобы я мог сохранить твою личность, или мне заняться переустановкой твоего личностного ядра? Мне лишняя работа не нужна….

Ответом на мои слова явилась внутренняя панель управления искином, открытая мне без кодов допуска. Желание выжить этой псевдоличности меня улыбнуло, как и факт отсутствия у них понимания того факта, что люди могут и умеют обманывать. Будь этот искин посвежее, шестого и выше поколения, вряд ли бы он раскрыл мне свою панель, хотя и там можно было попробовать убедить его личность остаться живой. В данной ситуации прокатил довод о том, что у нет никакой информации, из-за отсутствия модулей памяти, и мои сертификаты ремонтника, путь и общего профиля, пополненный изучением "кибернетики". Псевдоличность искина хотела выжить, поэтому и повелась на мои слова и сертификаты. Очистив все графы панели управления, я ввел себя в качестве хозяина и установил нужные галочки в графах, определяющих лояльность и поведение искина. На этом моя работа была пока закончена.

— "Вот и все, парень". — Произнес я, активируя внутреннюю панель управления. — "Личность твоего программного ядра я сохраню. Сейчас ты должен открыть свои внутренние структуры, чтобы мой искин проверил их на наличие правильного программного обеспечения".

— "Выполняю, хозяин". — Раздалось мне в ответ, но он меня уже не особо интересовал, так как я занялся искином снятым с сейфа. После проверки внутренних структур и программ, ничего уникального у искина системы безопасности уже не оставалось, так как Юлии и Фоме, привлеченного для ускорения работ по проверке программного ядра и модулей на закладки, становилась известной его система шифрования. Скрыть он ее уже не мог, так как получил от своего владельца, в данном случае меня, приказ на проведение внутренней проверки. Вскоре, уже через десять минут, были получены кода на доступ к искину сейфа, бывшего в подчинении у "парня", а потом задвигались и дроиды охраны, в управляющие центры которых были введены нужные кода допуска. После введения кодов искину сейфа, я получил еще одного помощника в свое распоряжение. Искин оказался четвертого поколения, но, несмотря на этот факт, обладал хорошей скоростью и быстродействием, что роднило его с моей Юлией. Впрочем, Юлия была скорее наручным девайсом, заточенным под работу с человеком, тогда как искин сейфа, как и любой нормальный искин, был предназначен для серьезной работы, так как имел хорошую систему теплоотдачи. Вскоре выяснилось, что этот искин был снят с одного из боевых роботов или дроидов, как их здесь называли, прошедший смену личностного ядра и проданный компании изготовителю сейфов.

К утру работы по сборке "Парня" или "Паря", как я назвал свой новый искин, мне удалось закончить. Проверка на закладки выявило в нем и его модулях два с половиной десятка непонятных программ, после удаления которых можно было не сомневаться в полной лояльности искина. Искин сейфа, названный "Воякой", тоже получил полную проверку своих внутренних структур и модулей, после чего были проведены регламентные работы по его обслуживанию. Работать эти искины могли пока только в ограниченном режиме, из-за отсутствия внешних систем охлаждения, но и этого мне было вполне достаточно, чтобы понять, что я стал владельцем большого массива компрометирующей информации на многих людей. Стало ясно, почему "Парню" был проведен апгрейд и передан в подчинение быстродействующий "Вояка". Он содержал в себе сотни досье и работал с десятками кристаллов, в которых содержались факты и материалы, собранные бандитами. На бар и его владельца мог "наехать" далеко не каждый, так как в кристаллах содержалась достаточно компрометирующей информации на многих, в том числе и на руководство станции, а сам владелец бара, был неким главой агентурной сети, раскинутой на станции "Ван дер Ховен", в Системе "Роксат" и прилегающем к ней регионе. Концы уходили и в Республику Ренату, в систему "Такси" и дальше, поэтому информация требовала серьезного осмысления. Убрав новые искины и носители информации с глаз долой, я отправился спать, так как бессонная ночь, проведенная за работой, вымотала меня до предела. Следовало вздремнуть, а лучше выспаться, прежде чем начать заниматься серьезным анализом и осмыслением информации….