I. «Миротворящий вечер. Я права…»
Миротворящий вечер. Я права
Лишь потому, что мы с Тобой одно.
И что ясна, как небо, голова,
И у души просвечивает дно.
И там, на дне, сквозь мировую тьму,
Как звёздный контур, проступаешь Ты.
Я не собой полна. Вот почему
Такая тяжесть тайной правоты.
II. «Я есть не я. Мы не собой полны…»
Я есть не я. Мы не собой полны.
Себе не равен ни один живой.
Звук есть переизбыток тишины,
И я сама переизбыток Твой.
Так на ветвях, на кончиках ресниц
Прозрачной каплею повис, набух
Тот, кто выходит из своих границ, —
Перенасыщенный Собою Дух.
«Что значит Вечность? Чуть шуршит прибой…»
Что значит Вечность? Чуть шуршит прибой,
И даль такая сказочно большая,
Что воссоединению с Собой
Уже ничто на свете не мешает.
И вырастает сердце в полный рост,
И открывает новый край за краем,
И с самых ближних и далеких звезд
Само себя по крошкам собирает.
«Всеобнимающая гладь…»
Всеобнимающая гладь,
Возьми меня, расправь, разгладь
И дай мне вспомнить, кто есть я
По Первомысли Бытия.
Простор, который вечно чист,
Развернутый Господень лист —
Всегда готовая тетрадь,
Чтоб заново весь мир писать.
Есть море. Вот и весь залог
Того, что существует Бог.
«Море – это душа, развернувшая крылья…»
Море – это душа, развернувшая крылья.
Как могла я не знать, как забыть я могла,
Что имею всемирные эти крыла,
И что мне не дано уже прав на бессилье.
Стоит сделать всего лишь один разворот,
Да, один разворот, лишь одно мановенье —
И Вселенная вся под крылом восстает,
И готовится в недрах земли воскресенье…
«Морской простор зелено-голубой…»
Морской простор зелёно-голубой,
Как небо, безразличен к нам с тобой,
И, не внимая ни одной мольбе,
Нас учит безразличию к себе.
И вот когда душа изнемогла,
Вдруг развернулись два её крыла
И видим мы, что этот пенный вал
Нам мощь свою упорно предлагал,
И эта развернувшаяся гладь
Готовилась крылами Духа стать.
«Предвестие весны. Предвестье…»
Предвестие весны. Предвестье
Бескрайности заходит в грудь.
Вот-вот… сейчас ты сможешь вместе
Со всей Вселенною вздохнуть.
Набухли далями глубины,
Неслышимое льётся в слух.
Вот-вот сейчас растают льдины,
И хлынет жизнетворный Дух.
Набухла, точно свет весенний,
Как звук в архангельской трубе,
Моя тоска по воскресенью,
По всевмещающей Себе.
Моя неведомая сила,
Мой нераскрытый тайный глаз —
Душа, которая вместила
Все нерождённое в «сейчас».
«Настройка инструментов… Птичий гам…»
Настройка инструментов… Птичий гам
И эти тяжелеющие тени…
Прислушиванье к мировым шагам,
К далеким облакам прикосновенье…
И от души замкнувшейся твоей
Отвален камень. Боже, Дух отпущен
В такой простор, где больше нет частей —
Из всех бессильных собран Всемогущий!
«Да обернись, пока не поздно!..»
Да обернись, пока не поздно!
Все несерьезно, несерьезно!
И как ты мог принять всерьез
Смерть света ночью? Смерть берез
Под снегом белым? Как ты мог
Не знать, что хлынет в мир поток
И в миг один омоет всех,
Разбрызгивая свет и смех?!
Не знал? Не знаешь до сих пор,
Откуда входит в мир простор,
Откуда возникает вдруг
Смеющийся над смертью Дух?
Тот, пронизавший даль и близь?
Так обернись же, обернись!..
«И – снова птицы, снова птицы…»
И – снова птицы, снова птицы!
И благовествует Весна,
Что мёртвому опять не спится,
Что смерть на время нам дана.
Да разве вы не узнаете,
В комочках будущей листвы,
В новорожденной нежной плоти
Все то, что так любили вы?
О, Господи, какая сила
Грядет из глубей бытия!
И если мёртвых не вместила
Моя душа, зачем же я?
I. «Как просто жить в стране лесной…»
Как просто жить в стране лесной —
Расправить крылья за спиной
И взмахом одного крыла
Стереть всё то, что нанесла
За годы жизнь.
Единый взмах —
И – Дух есть Дух, а прах есть прах.
II. «А за окошком – сразу Бог…»
А за окошком – сразу Бог.
Вот только выйди за порог,
Вот только лишь глаза открой,
И – ангелов поющих рой
Тебя обступит. Ты в раю
И душу вечную твою
Здесь каждый узнает.
А ты
Вот эти первые листы
Узнал?
«И снова во всю душу свет…»
И снова во всю душу свет.
И вот опять душа моя
Очнулась от прошедших лет,
Очнулась от небытия.
Опять из смерти восстаю,
Земные стряхиваю сны
И вечность чувствую свою,
Как запах леса, дух сосны.
«Господи, Боже мой, радость какая!..»
Господи, Боже мой, радость какая!
Мир мой младенчески нов. —
Жизнь пробивается, жизнь возникает —
Клювики первых листков.
Прозелень, точки салатного цвета —
В недрах густой темноты
Что-то проклюнулось… Может быть, это
Душ нерождённых черты?
Может быть, это далекое эхо
Тех, отзвучавших… Всех тех,
Кто на вопрос наш ответствует смехом…
Этот ликующий смех!..
«Ты подожди меня, Весна!..»
Ты подожди меня, Весна!
Ты задержись немного, —
Душа еще поспеть должна
За пролетевшим Богом.
Одно мгновение постой!..
Но за одно мгновенье
Оделся весь простор пустой
Опушкою весенней!
И наклонился небосвод,
И пролился на травы.
Проси… Ну, как же! – подождет
Бегущая орава…
«Опять Весна – насквозь и напролом…»
Опять Весна – насквозь и напролом.
Как взломан лед, так стих ломает прозу
И детство притаилось за углом,
Начало жизни – вон за той берёзой.
Все – заново. Осталась лишь любовь.
Любовью вечной Дух из смерти позван.
Бог это значит – всё сейчас и вновь!
Бог – это значит – никогда не поздно>
«Ах, утро, утро! Утром ранним…»
Ах, утро, утро! Утром ранним
Мне птичий голос грудь пронзил,
Захлеб и радость начинанья,
Игра и проба вечных сил.
Смычок незримый тронул струны
Незримые… Полёт смычков —
И мир сверкнувший, мир мой юный
Опять сначала жить готов.
Сто тысяч лет – и всё сначала
Смерть все взяла и – жизнь есть вновь.
Но ведь любовь про смерть не знала.
Любовь есть жизнь. Жизнь есть Любовь.
А кто не верит, кто не верит —
Ах, утро, утро, убеди,
Что можно все свои потери
В единый миг найти в груди.
«Я знаю тайну песни птичьей…»
Я знаю тайну песни птичьей —
Секрет непостижимый тот
Божественного безразличья
К тому, что нас с тобой гнетет.
Возможность моментальной связи
(Той абсолютной, без помех)
Великого многообразья
С единым корнем вся и всех.
Ничто не протекает мимо,
Никто на свете не изгой,
Любой из нас – незаменимый,
И в каждом есть любой другой.
«Сирень… Густой лиловый цвет…»
Сирень… Густой лиловый цвет
И запах этот!.. Дух сирени,
Смывающий в одно мгновенье
Всю тяжесть давнюю, весь бред.
Нет приговоров… Лёгкой тенью
Скользнёт вся вереница лет,
Не оставляя ничего
Давящего. – Всё напросвет.
Есть только это погруженье
Туда, внутрь сердца твоего…
«Тот свет, о, Господи, тот свет…»
Тот свет, о, Господи, Тот свет
Где есть всё то, чего здесь нет.
А, может быть, всё то, что здесь
Незримо и беззвучно, есть.
Свои глубины взвороша,
Вдруг раскрывается душа,
И нам доносится ответ
На вечный плач наш: смерти нет!
А всё, что будет, всё, что есть,
Творится вот сейчас и здесь.
«А мертвых нет… Да, в самом деле…»
А мертвых нет… Да, в самом деле,
Ну, как поверить мы могли,
Что там, где сосны прошумели,
Где солнце выпившее ели
Смешали золото и зелень,
Хоть кто-то мертв? Да неужели
Душа не слышит их галдеж,
Вот тех, кто в тайну тайны вхож?..
Весь этот плеск лесной, весь гам
Таинственный, он в душу к нам
Вплывает и оттуда вдруг
Родится тот мгновенный звук,
Тот, легкий… и еще один,
И возникает из глубин
Созвучие…Так как же, как
Не понял ты, что это знак,
Что это Дар, что это Весть
От них… – Незнаемое есть!
«Я знаю, – та святая Сила…»
Я знаю, – та святая Сила,
Что льется из влюбленных глаз,
Весь мир из праха воскресила
И к жизни вызвала всех нас.
И та же Сила, что сегодня
Из глаз твоих лилась в меня,
Сияла в радости Господней
В истоке мирового дня.
Вот точно так же в грудь из грýди,
В грудь всей земли – из глаз небес
Одно всесильное: Да будет!
Одно священное: воскрес!
«Мир создавался невзначай…»
Мир создавался невзначай
И создаётся вновь.
Свет перелился через край,
И – хлынула любовь.
Избыточный, бурлящий Свет
Течёт у нас в крови.
И ничего у мира нет
Насущнее Любви.
«Я люблю этот чуткий покой…»
I
Я люблю этот чуткий покой
Затаенного, тусклого дня,
Эту дрёму сосны вековой,
Сон листвы, затянувший меня.
Всё недвижно. И вдруг – соловей
Вторгся в гладь без концов и начал
И за целое море ветвей,
За весь мир, за всё сердце сказал.
II
И поёт,
и поёт,
и поёт,
и поёт!
И уводит меня от меня.
Что с того, что за годом скрывается год,
И без боли и смерти – ни дня?
И поёт. Как поёт!
Боже мой, вот и Путь,
Рассекающий все мои дни —
Вознеси в небеса, разорви мою грудь, —
Близорукую смерть обмани!
Соловей
I. «Но если розу доглядеть до чуда…»
Но если розу доглядеть до чуда…
А как не видеть?! Как же не понять,
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!
Упругость лепестков… Какая Сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла,
И держит… держит… Боже, – вот Она!
А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?.. Ведь вот же…
Вот сейчас…
II. «А если душу доглядеть до Бога…»
А если душу доглядеть до Бога…
Но как не видеть?! Как же это – нет?..
Нас в этом мире бесконечно много,
Но если – нáсквозь, если – напросвет…
Но если в грудь волной неодолимой
Навзрыд и нáвзничь… если суждено
До дна себя… О, только бы не мимо,
А в глубину, в которой мы – одно.
«Есть таинство самопознанья…»
Есть таинство самопознанья,
Как рост ствола, как путь ручья,
Когда в безмолвии вниманья
Сгустилась Сила Бытия.
И как в богослуженьи строгом,
От сути взгляда не отвесть —
Сотворчество с молчащим Богом,
Проникновенье в то, что есть.
Есть! Есть! Душа себя познала,
И вновь установилась связь
Со всем, что было до начала,
Где Вечность не оборвалась.
«Когда, как прозренье, встают из тумана…»
Когда, как прозренье, встают из тумана
Черты мироздания – замысел, план —
То вдруг понимаешь родство с Океаном —
Всё сердце есть трепет, есть зыбкий туман…
Туманность в начале миров и столетий.
Туман в глубине и туман впереди.
И всё, что родится и дышит на свете,
Когда-то туманом клубилось в груди.
«Пока еще не обнажала…»
Пока еще не обнажала
Себя Господня мысль, пока
Весь мир укутан в покрывало
Тумана, спрятан в облака,
Пока друг с другом все согласно, —
Никто не растревожил гладь,
И нет у демонов соблазна
Схватить, присвоит, разорвать,
И в Вечность вписан штрих мгновенный,
И далью набухает близь…
Вокруг тебя – простор священный. —
Там, где ты встал, там и молись…
«Солнце в белесом молочном растворе…»
Солнце в белёсом молочном растворе,
Небо без цвета, молочное море.
Горы, как вздохи, как будто в тумане
Тает и медлит и стынет дыханье
Нежность избытком в растворе осела
Далью на далях и белым на белом.
«Морской простор совсем притих…»
Морской простор совсем притих.
Туман окутывает скалы,
Смягчает, укрощает их,
Одев прозраным покрывалом.
Проникновение тумана…
Какая нежность входит в нас!
И укрощенные титаны
Святыми стали в этот час…
«Световые переливы…»
Световые переливы.
Вспыхнул цвет и вновь потух.
Даль дрожит, пространство живо —
День и ночь в движеньи Дух.
День и ночь душа в движеньи,
Если в ней жива Любовь.
Нет повторного мгновенья,
Каждый миг – вся жизнь вновь.
I. «Себя не видеть, о себе не знать…»
Себя не видеть, о себе не знать,
И только чуять каждое мгновенье,
Как тайную Господню благодать,
Внутри себя беззвучное движенье.
Ни ночью остановки нет, ни днём.
Гул раковины… Море шепчет глухо…
Так вот, что это значит – быть Путём!
Как Дерево – путём живого Духа…
II. «Путь Духа – накопленье света…»
Путь Духа – накопленье Света.
По капле скапливать… И вдруг
Внутри небес и в сердце где-то
Бутон невидимый набух.
Таинственное набуханье…
Всё сердце – как весенний сад.
И – ликованье, ликованье! —
Живого Духа аромат!
Перенасыщенность мгновенья —
И – что с тобой, душа моя? —
Бутон раскрылся. Озаренье.
Преображенье бытия.
«Бог есть Любовь. И Бог мой есть…»
Бог есть Любовь. И Бог мой есть .
Но это внутренняя Весть,
Которую вовеки мне
Не подтвердит никто извне.
Как тихо!.. Небо и гора.
Мир – только отсвет от костра,
Что зажигается внутри.
Гори, душа моя, гори…
«И свет, и смерть. Душа на перепутье…»
И свет, и смерть. Душа на перепутьи.
Перенасыщен тишиною слух,
И сердце раздвигается до Сути,
До вечной жизни дорастает Дух.
Как крылья раскрываются в просторе
И золото – в небесной вышине,
Так Истина, огромная, как море,
В час этот расправляется во мне.
«Всецелого простора власть…»
Всецелого простора власть
Соединились – «там» и «здесь».
Ведь Бог – не Бог, пока не ВЕСЬ. Он – часть.
Пока разрезаны края
И мир на части разделен,
Покуда я есть только я.
Покуда Он есть только Он.
«Как долго росла сосна!..»
Как долго росла сосна!..
А с нею – моя душа.
И каждый текущий час
Вливался струею в век.
И кто доглядел до дна
Открытую бездну глаз,
Тот медленно проследил
Теченье незримых рек.
И вышел в сплошной простор,
В котором запел орган. —
Намеренность Бытия,
Простертых небес крыло.
В Бессмертии нет часов.
Бессмертие – Океан,
В котором собралось все,
Что в наших часах текло.
«Моей душе равна береза…»
Моей душе равна берёза.
И мирозданию – душа.
И все неведомые слезы
За каплей капля, не спеша,
Текут в таинственную Чашу.
Когда наполнится Она,
То будет вечной Жизни нашей
И воскресению равна.
«Великий, уму непонятный покой…»
Великий, уму непонятный покой,
Та точная взвешенность Духа —
Немая расправленность глади морской,
Беззвучность, достигшая слуха.
Две шири уравнены. Две стороны.
Двукрыла парящая месса.
И мы соответствовать точно должны
Незримому противовесу.
«Путей у Духа очень много…»
Путей у Духа очень много:
Сосна есть путь, берёза – путь,
И море – вечная дорога
В заждавшуюся чью-то грудь.
Иди… Иди… Вот так по кругу
Сквозь все и всех идет весна
Мы все проходим друг сквозь друга:
Я – путь тебе, а не стена.
Когда-то Тот, совсем сквозной
Сказал, до капли выпив чашу:
Я – Путь и Дверь. Пройдите Мной
В заждавшуюся Вечность вашу.
«Как этот воздух по весне…»
Как этот воздух по весне
Блаженно чист!
Бог разрывает сердце мне,
Как почку – лист.
И только тот сегодня жив,
Кто смог опять
Благословить святой разрыв
И смерть принять.
О,не вмещенная в умы
Суть бытия —
Свет разливается из тьмы,
Как Бог из «я»!
«Всё льётся, всё течет, и даже камень…»
Всё льётся, всё течет, и даже камень,
Недвижный камень жизнью истекал.
И медленными, тайными глотками
Я пью покой и вечность этих скал.
Простор червонным золотом окрашен
И весь втекает внутрь души моей…
И душу, как наполненную чашу,
В час жгучей жажды, Господи, испей!
«О, Боже мой, что делается в мире!..»
О, Боже мой, что делается в мире! —
Он полон светом, растворен, промыт.
Свет входит в грудь, свет раздвигает шири,
Вторгается внутрь глины и – творит!
А мы? О, чем мы заняты сегодня,
Когда весь мир, как растворенный Храм,
Сзывает нас, и светлый Дух Господень
Такое Дело предоставил нам?!